Хиро сомневался, что все было так очевидно, но все же спросил:

— Казу рыбачил вместе с вами, когда вашего отца убили?

— Казу ничего не знает про рыбалку. Я хотел ему рассказать, но боялся, что он расскажет отцу. — Ичиро посмотрел на руки. — Последний раз, когда отец меня поймал, он бил меня удочкой до тех пор, пока она не сломалась. С тех пор я оставлял их у реки.

— Но вы рыбачили в ночь смерти отца.

Ичиро кивнул.

— Мама отправилась спать после того, как прозвонили колокола, спустя три часа после заката. Я подождал еще час, чтобы убедиться, что она уснула.

— И вы не переживали насчет того, что отец может вернуться как раз в это время?

— Отец редко ночевал дома. — Ичиро подергал удочку и сменил тему. — Я люблю рыбачить под мостом. Фонари сверху позволяют видеть рыбу ночью, а посетители Понто-тё слишком пьяны, чтобы меня заметить.

— А что делаете с уловом? — поинтересовался Хиро.

— На дороге Сандзё есть торговец лапшой, который покупает, если рыба достаточно большая.

Хиро понимал, о ком идет речь. Торговец хвастался, что рыба у него всегда свежа, только что выловленная из реки Камо. Все это время синоби считал его вруном.

— И он покупает у самурая? — спросил Хиро.

— Я обычно не таскаю мечи на рыбалку.

Хиро посмотрел на самурайский узел из волос на голове Ичиро и задумался, что он вообще знает о поведении этого юноши. Торговец прекрасно знал, с кем имеет дело, просто предпочел не акцентировать на этом внимание — и не без причины. Хиро сомневался, что мальчишка, который врал насчет рыбалки, заботился о выгодной сделке.

— Сегодня я на рыбалку не собирался, — сказал Ичиро. — Но подумал, что она сможет меня отвлечь, но не получилось.

— Поскольку с расследованием покончено, вы можете объяснить, почему Казу невиновен? Я не расскажу ни вашей матери, ни Хисахидэ.

Ичиро задумался.

— Расскажу, если пообещаете, что девушка не попадет в неприятности.

Хиро вопросительно приподнял бровь.

— Какая еще девушка?

— Та, которую Казу привел на мост в ночь убийства отца.

Парочки частенько гуляли под луной у реки Камо. Несмотря на романтику, это место было довольно публичным, чтобы сохранить девичью честь, при условии, что рядом была компаньонка и прогулка длилась не допоздна.

Хиро подозревал, что Казу со своей спутницей эти правила нарушили.

— Она хорошенькая, молодая и, однозначно, не проститутка, — сказал Ичиро. — Но и не из семьи самураев. Она больше похожа на дочку ремесленника.

— Имя её знаете? — спросил Хиро, хотя уже догадывался, о ком идет речь.

Ичиро вскинул голову и посмотрел на нижнюю часть моста. Дерево было затянуто паутиной и заселено остатками птичьих гнезд. Над головой по бревнам стучал дождь.

— Томико, — ответил Ичиро. — Томико, я уверен. — Он улыбнулся Хиро. — Казу попытался её поцеловать, но она ему не позволила.

— Как долго они пробыли на мосту?

— Они гуляли по мосту и берегу около часа, может, чуть дольше. — Ичиро показал на дорожку. — Я уже начал волноваться, что они не уйдут. Если бы моя мать проснулась и обнаружила, что я исчез, то позвала бы стражу, и меня бы потом ждали крупные неприятности.

— Но она не проснулась, — сказал Хиро.

— Она даже не знала, что я уходил из дома. — Ичиро подергал удочку. — Хисахидэ сказал, что отца убили вскоре после полуночи. Но Казу был здесь по крайней мере еще час. Он не мог убить.

Ичиро вытянул леску. На крючке висел червяк, белый и распухший от пребывания в воде.

— Что-то рыба сегодня не клюёт. Пойду, пожалуй, домой.

Он аккуратно замотал леску вокруг удочки. Добравшись до крючка, юноша снял червяка и бросил его в воду.

— Вы же никому не расскажете? — спросил Ичиро, пряча удочку между сваями. — Не хочу, чтобы у девушки Казу возникли неприятности. Похоже, она очень милая и не сделала ничего плохого.

Кроме того, что влюбилась в Казу.

Вслух же он сказал:

— Сделаю все возможное, чтобы у неё не было неприятностей.

Ичиро улыбнулся и следом за Хиро вышел из-под моста. Дождь ослаб, превратившись в морось. Хиро смотрел, как Ичиро уходит по тропинке. Когда юноша исчез за деревьями, синоби направился на запад по дороге Сендзё к сакэварне Гиндзиро.

По дороге его охватило чувство разочарования. Он выбрал заведение Гиндзиро, чтобы оно служило безопасным местом встречи в случае такой необходимости, но тайная интрижка Казу с дочерью хозяина ставила его под угрозу, как и честь самой Томико.

Нарушение дисциплины разозлило синоби, но отсутствие у Казу уважения к чувствам Томико, вызвало у него ярость. Мужчина, играющий с чувствами женщин, как раз и был одной из причин, почему последним нельзя доверять.

Через пару кварталов Хиро повернул на юг в сторону торгового района. Магазины сакэ и чайные дома расположились вдоль улицы, их открытые витрины купали грязную улицу в манящем свете и влекущих запахах.

Торговец лапшой, которого искал Хиро, поставил свою жаровню на восточной стороне улицы рядом с дорого Сандзё. Покрытый лаком зонтик защищал от дождя как самого торговца, так и его огонь. Когда Хиро приблизился, мужчина призывно прокричал:

— Лапша с рыбой! Лучшая в Киото! Рыба только что выловленная из реки Камо! Все что нужно для такого дня!

Синоби не упустил полного надежды взгляда торговца. В дождливые вечера ради еды останавливались только постоянные клиенты.

Дым от огня попал Хиро в глаза. За более острым запахом дымка и дождя он уловил рыбный аромат. Рот наполнился слюной, предвкушая угощение. Как обычно, синоби заказал самую большую миску.

— Дополнительно лука насыпать? — с щербатой улыбкой спросил торговец.

Хиро кивнул и передал мужчине медную монету в обмен на полную миску и деревянные палочки. Обычно он отходил, чтобы на него не шел дым, но сегодня зонтик был хоть каким-то укрытием от дождя. Синоби стоял под ним и наслаждался лапшой.

Казалось, совсем немного времени прошло, а палочки уже заскребли по дну опустевшей миски.

— Еще одну? — с надеждой в голосе спросил продавец.

Хиро покачал головой, но достал вторую монету.

— Где вы берете свою рыбу?

Торговец бросил взгляд на кипящий котел, стоящий над жаровней, переступил с ноги на ногу.

— У другого торговца, как и все.

— Тогда как вы можете быть уверены, что она из реки Камо? — поинтересовался Хиро.

— Она самая свежая. В Киото лучше не найти!

— Я думаю, вы скупаете её у юного самурая. Не каждый день, но всякий раз, когда он её продает, — тихим голосом сказал Хиро.

Глаза торговца распахнулись.

— Ваш сын?

Прежде чем Хиро успел ответить, торговец рухнул на колени прямо посреди грязной улицы.

— Прошу прощения, господин. Я буду платить ему впредь по справедливости. Я понятия не имел, что он самурай. Клянусь, это просто досадная ошибка!

Хиро открыл было рот, чтобы поправить торговца, но решил этого не делать. Человек, который использует детей, не заслуживает, чтобы с ним были вежливы. Вместо этого синоби отдал ему чашку и вторую монету и зашагал по дороге дальше. До магазинчика Гиндзиро он добрался до заката, хотя тучи так и не позволили увидеть вечернего неба.

В сакэварне было пусто. Суке лежал в своем привычном углу, похрапывая в недрах испачканной и порванной рясы. Возможно, еще было рано и поэтому за прилавком стояла Томико.

Хиро вошел в магазин, достал катану и передал оружие девушке. Она, поклонившись, его приняла.

— Добрый вечер, Мацуи-сан.

— Добрый вечер, Томико. — Хиро посмотрел в сторону норэн, висящих на входе в кухню. Когда Томико убрала меч в деревянный шкаф за прилавком, он сказал: — Я знаю где вы были вечером два дня назад.

Руки Томико взлетели вверх, чтобы прикрыть рот. Потом она медленно их опустила.

— Вы расскажете об этом моему отцу?

— Зависит от того, скажете ли вы правду.