© Перевод. Т. Кудрявцева, 2011.

— Я его выслежу, — произнес мистер Невисс. — Я буду безжалостен.

Доктор Фелисити Грэйленд предложила ему конфетку, вазочка с которыми стояла у нее на столе (для детей?).

— Благодарю. Я разделаюсь с ним, — сказал мистер Невисс, — как только он попадет ко мне в руки.

— Да, мистер Невисс, — сказала Фелисити, которая работала врачом-психиатром в платном интернате для престарелых. — Собственно, мы оба с ним разделаемся. Для того мы здесь и находимся. Я вижу, вы значитесь как мистер О. Невисс. Что означает «О»?

— Я никак не пойму, кто мне больше неприятен, — сказал мистер Невисс. — Я ему переломаю…

— Мистер Невисс, — сказала Фелисити, — успокойтесь. Просто успокойтесь.

— «О» означает «Олаф». Нелегко успокоиться, — сказал пациент, — когда он стоит тут. — И он указал на место позади ее стула.

Фелисити откинулась на спинку стула.

— Пожалуйста, опишите мне эту Жемчужную Тень, Олаф, — сказала она. — Просто расскажите, что вы видите, со всеми подробностями. И зовите меня Фелисити, пожалуйста.

— Ну так вы сами можете это увидеть, — сказал Олаф. — Он стоит позади вас.

— А что он делает? — осведомилась Фелисити.

— Просто стоит, — сказал мистер Невисс. — Он всегда просто стоит, за исключением тех случаев, когда я пытаюсь схватить его, — тогда…

— Постарайтесь, — сказала Фелисити, — успокоиться. Что конкретно вы имеете в виду под Жемчужной Тенью?

— Ради всего святого, женщина, — сказал пациент, — да обернитесь же и сами увидите.

Потакая ему, она с легкой улыбкой обернулась и очень быстро вновь обратила взгляд на своего пациента.

— Вот что: сохраняйте спокойствие, — сказала она, беря конфетку. — А теперь скажите мне, когда все это началось с Жемчужной Тенью?

Фелисити посвятила Олафу час. Затем проводила его к медсестре, которая передала его сиделке, чтобы та отвела его в палату. А Фелисити постояла у своего кабинета. Помедлив, она быстро вышла. Да, Жемчужная Тень по-прежнему была там.

Фелисити с минуту подумала, потом решила пойти к главврачу по поводу себя. Ясное дело: переработала. Она протянула было руку к внутреннему телефону, когда в кабинет вошла сестра с книгой записи на прием.

— Только еще один пациент, доктор, — любезно произнесла сестра.

— О-о, — сказала Фелисити, — я думала, Невисс — последний. — Она заглянула в книгу. — Ж. Тень, — прочитала она. — Должно быть, новый пациент. У нас есть его история болезни?

— Она на вашем столе, — сказала медсестра. — Можно его пригласить?

— Я уже тут, — произнес Ж. Тень.

Медсестра даже подпрыгнула.

— О, мистер Теневой, — сказала она, — вам, знаете ли, следовало подождать в приемной.

— Присаживайтесь, мистер Теневой, — сказала Фелисити, когда сестра вышла. Она открыла ящик и вынула пачку сигарет: — Сигарету?

— Благодарю, — хрипло произнес пациент, а Фелисити тем временем просматривала его историю болезни.

— Не следовало мне предлагать вам сигареты, — улыбнулась она. — Я вижу, у вас были проблемы с легкими. И анемия.

— Я очень вялый, — сказал Жемчужная Тень, — и голос у меня почти исчез. Но, — продолжал Жемчужная Тень, замечая, что Фелисити старается рассмотреть его лицо, — я, видите ли, явился сюда по поводу нервов. Мне кое-что пришло на ум.

Тут Фелисити наконец почувствовала облегчение и спокойно приступила к обследованию пациента. Его светящееся, трудно уловимое лицо перестало иметь значение.

— Я вижу: вы тут записаны как Ж. Теневой. Что значит «ж»?

— Жемчужный. Можете так меня и называть.

— Просто успокойтесь, — сказала Фелисити. — Жемчужный, успокойтесь.

— Не так-то это легко, — сказал Жемчужная Тень, — когда все против тебя… Все против меня. Вы, — продолжал он, — против меня. Вы хотите покончить со мной. Вы хотите уничтожить меня.

— Успокойтесь, мистер Теневой, — сказала Фелисити, которая, право, не считала нужным обращаться к пациенту по имени. — А теперь скажите мне, откуда у вас эта идея?

— Вы сказали Невиссу, что оба избавитесь от меня. Именно этим вы тут занимаетесь, я слышал, — сказал Жемчужная Тень. — Вы даете ему успокоительные, верно? Вы добиваетесь, чтобы он выбросил меня из головы, верно?

Фелисити смотрела не отрываясь на его грудь, где как будто была галстучная жемчужная булавка.

— Я не могу обсуждать с вами лечение другого пациента, — пояснила она. — Это было бы неэтично. Один пациент не имеет никакого отношения к другому.

— Они прошлым вечером дали ему лекарство, — сказал Жемчужная Тень, — и я чуть от него не умер. Если вы дадите ему что-нибудь посильнее, я скорей всего угасну. Вы пытаетесь меня прикончить, — настаивал пациент. — Вы и все остальные. Я знаю.

Фелисити уделила ему час. Затем открыла дверь и выпустила его. Она старательно написала свое мнение о Ж. Теневом и отнесла его медсестре. У нее вошло в привычку обмениваться с сестрой несколькими дружескими фразами после ухода последнего пациента. Фелисити притулилась к притолоке открытой двери.

— Еще один день прошел, сестра, — заметила она. — Это был довольно нудный день. Собственно, — продолжила она, — не было никаких интересных случаев. Все точно выкроены по одной мерке. Возьмем, к примеру, ДВУХ последних. Невисс — одержим навязчивой идеей. Теневой одержим манией преследования. Вот если бы вы работали тут в прошлом году, когда у нас действительно были сложные случаи… Сестра! Что с вами?

— Он прошел сквозь меня, — произнесла сестра, тяжело дыша, — и вышел с другой стороны.

— Вы слишком много трудитесь, сестра, — сказала Фелисити. — Возьмите конфетку, сигарету… Вот вода. А теперь успокойтесь… просто успокойтесь. Не мог он пройти сквозь вас, но, думаю, я знаю, что вы имеете в виду. Он очень некрепкий человек. — Фелисити окинула взглядом мощные контуры сестры. — Вы что-то почувствовали, когда вам показалось, что он проходит сквозь вас?

— Ну, он весь светится, верно? Куда он пошел?

— Я думаю, домой. Он — амбулаторный больной. Если вы уже почувствовали себя лучше, сестра, то, боюсь, я вынуждена закрыть кабинет. Тяжелый у меня был день.

Фелисити по-прежнему была исполнена твердой решимости проконсультироваться с главврачом по поводу себя и своих смутных галлюцинаций, но было слишком поздно. Все уже уехали домой.

Доктор Фелисити Грэйленд, покидая свой кабинет, пожалела, что не запомнила имени сестры и от этого Их болтовня не стала более личной. Фелисити редко запоминала имена окружающих или встречавшихся ей людей. Не помнила она и имена многих своих пациентов, если не заглядывала в их карточки. Она поехала домой, усиленно пытаясь вспомнить имя своего последнего пациента. Ей это не удалось, и, поставив машину, она перестала об этом думать.

На обеденном столе ее ждал ужин из зеленого салата, рокфора и фруктов, а также черного хлеба и масла. Фелисити с удовольствием принялась ужинать, читая утреннюю газету. Ей никогда не удавалось до вечера почитать газеты. Тут она вспомнила, что хотела поговорить с главврачом по поводу себя.

По поводу себя? Себя? Да нет, тут какая-то ошибка. Она прошла в гостиную и включила телевизор, настроив его на телевикторину, ее любимую программу. Темой была испанская армада. Сколько лет было Филиппу II, когда он пустился в эту авантюру? Студентка с черными гладкими волосами и очками с круглыми стеклами, уже выигравшая тысячи фунтов, уверенно открыла рот, чтобы ответить. Но в этот момент телевизор выключился, хотя свет продолжал гореть.

— Ненавижу телевикторины, — произнес тоненький голосочек. — Там получают слишком много денег.

Фелисити обернулась и увидела своего пациента. Как же его зовут?

— Как вы сюда вошли? — спросила она.

— В дверь.

Входная дверь была заперта, но Фелисити предположила, что он имел в виду то, как он всюду проходит сквозь стены и двери.

— Если вы хотите профессионально проконсультироваться у меня, — сказала Фелисити, — то я готова выслушать у себя в кабинете в клинике. А это мой дом, мистер?..

— Ж. Теневой, — сказал он. — Имя: Жемчужный. Я предпочитаю не бывать в клинике. Я пугаю сестер.

Фелисити привыкла к странным пациентам, но была серьезно раздосадована вторжением в ее частную жизнь. Естественно, она не видела основания для препирательств с Теневым. Вместо этого она решила позвонить коллеге и попросить его помочь ей выдворить неожиданного пациента. Она набрала номер, а Ж. Теневой уютно расположился в кресле с газетой.

Номер, набранный Фелисити, не отвечал. Она с минуту подумала и стала искать другой номер в адресной книжке.

Она нашла имя того, кого искала, — Маргарет Аркенс, гинеколог, которая была замужем за Джеймсом Аркенсом, тоже гинекологом. Подумав о них — загорелых, молодых, смеющихся, белозубых, — она почувствовала себя идиоткой.

А Теневой продолжал сидеть. Он отложил в сторону газету и, судя по тому, что могла разглядеть Фелисити, выглядел более взволнованным, чем раньше.

— Мистер Теневой, что вас тревожит? — спросила она.

— Насколько я понимаю, вы ищете своих друзей-медиков, — сказал Жемчужная Тень. — Они могут вам посоветовать принять снотворное или что-то еще.

— Несомненно, — сказала Фелисити, начиная видеть некий выход из ситуации. — Я в любом случае приму снотворное.

— Если вы так поступите, это может меня убить.

— Успокойтесь. Просто успокойтесь. Я приму слабое снотворное. Но, честно говоря, мне действительно нужно что-то принять, чтобы заснуть.

В ванной Фелисити взяла одну белую таблетку из своего медицинского шкафчика. Почистила зубы. Затем заглянула в дверь гостиной. Жемчужная Тень уже ушел. Чтобы полностью в этом увериться, она, прежде чем лечь в постель, обошла весь дом. Да, таблетка сработала. Она хорошо поспала.

— Сестра, успокойтесь. Просто успокойтесь.

— Он — в приемной, — сказала сестра.

Было девять тридцать следующего утра — время, когда открывался кабинет психиатра.

— Есть другие пациенты? — спросила Фелисити.

— Еще трое. Но они, похоже, не замечают его.

Фелисити вполне этому верила. Большинство пациентов психиатра странно выглядят, особенно в ожидании консультации.

— Он может снова пройти сквозь меня, — громко взвыла сестра. — Мне становится жутко от этой мысли.

— Тише, — сказала доктор. — Вас могут услышать.

Дверь в кабинет была открыта. Кто-то услышал ее.

Доктор Маргарет Аркенс заглянула в дверь:

— Что-то случилось?

— Сестра Симмонс не очень хорошо себя чувствует, — сказала Фелисити таким тоном, что было ясно: теперь она твердо знает, как действовать дальше.

— Я испытала нечто ужасное, — сказала сестра Симмонс. — Вчера вечером, а сейчас — сегодня утром — это снова случится.

Маргарет и Фелисити проявили к ней необычайное внимание. Фелисити сама сделала ей укол, чтобы она успокоилась, и, отведя ее в комнату отдыха персонала, уложила.

— Переработала.

Оба доктора посмотрели друг на друга и со знанием дела покачали головой. Они обе уже давно знали, что все в их отделении перерабатывали, включая их самих.

Возвращаясь к себе в кабинет, Фелисити заглянула в приемную. Жемчужной Тени там не было.

Фелисити рекомендовала сестре Симмонс взять на месяц отпуск и пропить курс успокоительного. Сестра Симмонс жила в большой семье, все члены которой страшно волновались всякий раз, когда она, забыв принять свои таблетки, считала, что в комнате кто-то «есть». Она часто вскрикивала.

— У нее по-прежнему бывают галлюцинации, — сказала ее сестра по телефону.

А Жемчужная Тень однажды вечером снова посетил Фелисити.

— Вы что, хотите убить меня, давая ей все эти успокоительные?

— Да, — сказала Фелисити.

— Она может принять чрезмерную дозу.

— Наверняка примет, — сказала Фелисити.

— Но это же убьет меня.

— Я знаю, — сказала она. — Если вы не оставите нас в покое, вам скоро конец.

— Но я же ваш пациент.

— Вы ничего не почувствуете, — сказала доктор. — Абсолютно ничего.

У Жемчужной Тени вид был ужасно испуганный.

— Ваша единственная надежда, — сказала Фелисити, переключая телевизор с канала на канал, — оставить нас в покое и пойти лечиться куда-нибудь в другое место.

Сестре Симмонс стало лучше. Ни она, ни доктор Фелисити Грэйленд больше не видели Жемчужную Тень, но несколько лет спустя они услышали, что где-то на севере умер психиатр от передозировки барбитуратами, от которых — как ни странно — его кожа стала прозрачной и словно бы жемчужной.