Она спала с трупом. И это при условии, что те несколько мужчин, с которыми она в прошлом разделила постель, тоже не были из ряда вон. А через некоторое время они попросту исчезали и больше никогда не объявлялись. Прежде Шэнна никогда не считала способность двигаться таким уж плюсом.

Даже после ее пронзительного визга Ромэн все еще лежал там, такой же умиротворенный. Должно быть, он мертв. Нет, черт возьми!

Она снова закричала.

Дверь с шумом раскрылась. Она подскочила и резко повернулась.

— Что случилось?

Мужчина, которого она видела ранее в прихожей, стоял в дверях с пистолетом в руке.

Шэнна указала на кровать.

— Ромэн Драганести… мертв.

— Что?

Мужчина засунул оружие в кобуру.

— Он мертв! — Шэнна еще раз указала на кровать. — Я проснулась и обнаружила его в своей кровати. Мертвым.

С взволнованным взглядом мужчина приблизился к кровати.

— О, — Он перестал хмуриться, — никаких проблем, мисс. Он не мертв.

— Я уверена, что мертв.

— Нет, нет. Он всего лишь спит. — Охранник приложил два пальца к шее Ромэна. — Пульс отличный. Не волнуйтесь. Я прекрасно разбираюсь в вопросах безопасности и защиты. Я бы распознал мертвого человека.

— Отлично, а я прекрасно разбираюсь в медицине и в состоянии опознать труп, если вижу его.

А она видела их слишком много после смерти Карен. Колени Шэнны задрожали, и она оглянулась в поисках кресла. Ни одного. Была только кровать. И бедный Ромэн.

— Он не мертв, — настаивал охранник. — Он всего лишь спит.

Боже, ну какой же он тупой!

— Послушайте, как вас зовут?

— Фил. Я из дневной охраны.

— Фил. — Шэнна прислонилась к одному из четырех столбиков для поддержки. — Я знаю, вам не хочется признавать это. В конце концов, вы охранник и обязаны сохранять людям жизни.

— Он жив.

— Нет! — Голос Шэнны все повышался. — Он мертв! Покойник. Труп. Римская империя пала!

Глаза Фила расширились, и он отстранился.

— Хорошо, хорошо. Успокойтесь. — Он вытащил портативную рацию из кармана. — Мне тут нужна помощь на 4 этаже. Гостья совершенно растеряна.

— Да нет же! — Шэнна шагнула к окну. — Возможно, если мы откроем эти ставни, то это прояснит ситуацию.

— Нет! — Фил был в таком ужасе, что Шэнна остановилась.

Рация издала хриплые звуки, затем послышался голос.

— Что за проблема, Фил?

Звуковой сигнал.

— У нас здесь такое положение дел… — ответил Фил. — Мисс Велан проснулась и обнаружила в своей кровати господина Драганести, и решила, что он мертв.

На другом конце рации раздался смех. Рот Шэнны широко открылся. Господи, эти люди так черствы. Она вернулась к Филу и его рации.

— Могу я поговорить с вашим начальником?

Фил робко посмотрел на нее.

— Это и был мой начальник. — Он нажал на кнопку. — Говард, не подойдешь сюда, пожалуйста?

— О да, — ответил Говард. — Ни за что не пропущу это.

Звуковой сигнал.

Фил сунул рацию в карман.

— Он сейчас поднимется.

— Прекрасно. — Шэнна осмотрелась в комнате, но не обнаружила телефон. — Не могли бы вы позвонить 911?

— Я… я не могу. Господину Драганести это не понравится.

— Господину Драганести не может уже ничего нравиться.

— Пожалуйста! Доверьтесь мне, все будет в порядке. — Фил посмотрел на свои часы. — Просто подождите пару часиков.

Подождать? Через пару часиков он станет еще мертвее? Шэнна шагала туда-сюда по комнате. Черт возьми, как Ромэн мог умереть? Он выглядел таким сильным и здоровым. Это, должно быть, был удар или сердечный приступ.

— Мы должны уведомить кого-то из родственников.

— Они все умерли.

Нет семьи? Шэнна остановилась. Бедный Ромэн. Он был совсем один. Как и она. Волна печали окатила ее — печаль по тому, как все могло быть. Больше она никогда не посмотрит в его золотистые глаза. И не ощутит его объятий. Она прислонилась к столбику кровати и пристально посмотрела на его красивое лицо.

Раздался стук в дверь, и в комнату вошел мужчина средних лет. На нем были штаны цвета хаки и синяя рубашка-поло, как и у Фила. На талии у него был пояс с такими полезными вещами, как пистолет и фонарик. Он был похож на бывшего футболиста, с толстой шеей и горбатым носом, явно не раз сломанным. Он выглядел бы довольно отталкивающим, если бы локон, прикрывающий его лысину, не был бы таким заметным, и его глаза не искрились бы юмором.

— Мисс Велан? — Его голос был гнусавым из-за поврежденного носа. Наверное, он храпит так громко, что его слышно в Джерси. — Я Говард Барр, начальник дневной службы безопасности. Как вы?

— Жива, чего нельзя сказать о вашем работодателе.

— М-м-м… — Говард посмотрел на кровать. — Он и правда мертв, Фил?

Глаза Фила расширились.

— Нет. Конечно, нет.

— Хорошо. — Говард хлопнул в ладоши и потер руки. — Здесь все ясно. Не желаете ли пройти на кухню и выпить чашечку кофе?

Шэнна моргнула.

— Извините? Вы… вы не собираетесь проверить тело?

Говард поправил свой ремень и подошел к кровати.

— По мне, так он выглядит прекрасно, хотя это чертовски странно, что он спит здесь. Не припоминаю случая, чтобы г-н Драганести спал в чей-то кровати.

Шэнна стиснула зубы.

— Он не спит.

— Думаю, я знаю, что случилось, — сказал Фил. — Я видел его этим утром в начале седьмого, он спускался по лестнице с мисс Велан на руках.

Говард нахмурился.

— В начале седьмого? Солнце уже встало.

Ужасающая догадка возникла у Шэнны.

— Он нес меня?

— Да, — ответил Фил. — Хорошо что я подоспел, парню было нелегко.

Шэнна отдышалась. О нет.

Фил пожал плечами.

— Я полагаю, что он слишком устал, чтобы вернуться в свою комнату.

Шэнна осела на кровать рядом с ногами Ромэна. О Боже, она была слишком тяжелой для него, чтобы ее нести. Она вызвала у него сердечный приступ.

— Это ужасно. Я… я убила его.

— Мисс Велан. — Говард сердито посмотрел на нее. — Это абсолютно невозможно. Он не мертв.

— Конечно, мертв. — Она взглянула на его тело в нескольких дюймах от нее. — Я больше никогда не буду есть пиццу.

Фил и Говард обменялись взволнованными взглядами. Их рации подали звуковой сигнал.

Говард первый ответил.

— Да?

Послышался шероховатый голос.

— Рэдинка Холстеин только что вернулась из магазина. Она предлагает мисс Велан присоединилась к ней в комнате.

— Хорошая идея. — Говард явно вздохнул с облегчением. — Фил, ты проводишь мисс Велан?

— Конечно. — Фил выглядел таким же успокоенным. — Сюда, мисс.

Шэнна помедлила, глядя на Ромэна.

— Что Вы сделаете с ним?

— Не волнуйтесь. — Говард вновь поправил свой ремень. — Мы переместим его в его спальню. И через несколько часов, когда он проснется, Вы оба вдоволь посмеетесь над этим.

— Да, конечно.

Шэнна поплелась в холл рядом с Филом.

Они тихо спускались по лестнице. Только вчера вечером она поднималась по этой же лестнице с Ромэном. В нем было что-то такое — затаенная печаль — что побуждало ее приставать к нему и заставлять смеяться. И когда он действительно смеялся, он казался настолько удивленным этим, что она чувствовала себя вдвойне вознагражденной.

Черт, она едва знала его, но уже тоскует. Он был сильным, но нежным. У него был острый, пытливый ум. Он был таким мужественным в своем упорстве оберегать ее. И он почти поцеловал ее. Дважды. Шэнна вздохнула. Теперь она никогда не узнает, каково это, целовать Ромэна. Она никогда не увидит его лабораторию и не узнает о его очередном блестящем открытии. Она больше никогда не поговорит с ним. К тому времени, когда она достигла первого этажа, она была совершенно подавлена. Сочувствующий взгляд Рэдинки окончательно добил ее. Глаза наполнились слезами.

— Рэдинка, мне так жаль. Его больше нет.

— Сюда, сюда, — Рэдинка обняла ее и проговорила своим глубоким голосом с акцентом, — не волнуйся, моя дорогая. Все будет хорошо.

Она повела Шэнну к комнате справа от фойе.

Там никого не было. Шэнна ожидала, что она будет полна женщин, как предыдущей ночью. Там был квадратный кофейный столик, вокруг которого стояли три кушетки из темно-бордовой кожи. Напротив четвертой стороны на стене висел огромный телевизор. Шэнна в изнеможении опустилась на кушетку.

— Я не могу поверить, что его больше нет.

Рэдинка положила свою сумочку на столик и села.

— Он проснется, моя дорогая.

— Я так не думаю.

Слеза катилась по ее лицу.

— Эти мужики могут так крепко спать. Мой сын, Грегори, спит так же. Пока он спит, его не добудишься.

Шэнна вытерла слезу.

— Нет, он мертв.

Рэдинка стряхнула воображаемую пылинку со своего дизайнерского костюма.

— Может, тебе станет лучше, если я объясню. Я была здесь рано утром, и Грегори рассказал, что произошло. Ромэн привел тебя в стоматологическую клинику, и ты поработала с его зубом.

— Этого не может быть. — В ее сознании мелькнуло воспоминание о стоматологическом кабинете, — Я… я думала, что это был сон.

— Это было на самом деле. Ромэн использовал гипноз.

— Что?

— Грегори уверяет, что ты дала согласие на это.

Шэнна закрыла глаза, пытаясь вспомнить. Да, она прилегла на кушетку в его офисе, когда он предложил гипноз. И она согласилась. Она отчаянно пыталась сохранить свою работу, ей очень нужен был шанс для нормальной жизни, которую она так хотела.

— Так он на самом деле загипнотизировал меня?

— Да. Так было лучше для вас обоих. Ему была нужна помощь дантиста, тебе было необходимо победить свою боязнь крови.

— Вы… Вы знаете о моем страхе?

— Да. Ты рассказала Ромэну о том ужасном инциденте в ресторане. Грегори присутствовал при этом и все слышал. Надеюсь, ты не против, что он рассказал мне об этом?

— Нет, все в порядке.

Шэнна откинулась назад, положив голову на мягкие кожаные подушки.

— Я на самом деле работала вчера вечером с зубом Ромэна?

— Да. Без сомнения, твоя память сейчас несколько рассеяна, но, в конце концов, восстановится.

— Я не упала в обморок и не волновалась, когда увидела кровь?

— Насколько мне известно, ты великолепно справилась с работой.

Шэнна фыркнула.

— Я не представляю, как я смогла сделать что-либо, если я была под своего рода заклинанием. Что конкретно я сделала?

— Вы вставили зуб, который он потерял.

Шэнна резко села.

— Только не зуб волка! Не говорите мне, что я вставила ему в рот зуб животного. О, ну и дела.

Она упала на подушки. Да какая разница? Бедный парень был мертв.

Рэдинка улыбнулась.

— Это был обычный зуб.

— О, хорошо. Могу только представить лицо коронера, когда он будет исследовать тело и обнаружит клык волка.

Бедный Ромэн. Он был слишком молодым, чтобы умереть. И таким замечательным.

Рэдинка вздохнула.

— Жаль, что не могу убедить тебя, что он жив. Хм… — Она приложила указательный палец ко рту. Темно-красный лак прекрасно дополнял цвет помады. — Ты делала ему анестезию, чтобы облегчить боль?

— Откуда я знаю? Может, я исполняла оперу в нижнем белье. Я понятия не имею, что я делала вчерашней ночью.

Шэнна протерла лоб, пытаясь вспомнить.

— Я имею в виду, что это могло бы объяснить, почему он спит так крепко.

Шэнна задохнулась и вскочила на ноги.

— О, мой Бог, что если я убила его анестезией?

Глаза Рэдинки расширились.

— Это не то, что я имела в виду.

Лицо Шэнны исказилось.

— Может, я дала ему слишком большую дозу. Или я оказалась слишком тяжелой для него. В любом случае, думаю, что убила его я.

— Не будь глупой, дитя. Почему ты винишь себя?

— Я не знаю. Думаю, я и правда виню себя. — Глаза Шэнны снова наполнились слезами. — Я виню себя в том, что случилось с Карен. Я должна была как-нибудь помочь ей. Она была все еще жива, когда я нашла ее.

— Это та самая подруга, которая погибла в пиццерии?

Шэнна шмыгнула носом и замотала головой.

— Мне так жаль. Я знаю, тебе трудно поверить, что как только анестезия пройдет, Ромэн проснется, и ты сама убедишься, что с ним все в порядке.

Со стоном Шэнна растянулась на кушетке.

— Он тебе очень нравится, не так ли?

Шэнна вздохнула, уставившись на потолок.

— Да, очень, но я не питаю надежд на длительные отношения с мертвым парнем.

«Госпожа Холстеин?» в дверном проеме раздался мужской голос.

Шэнна оглянулась через плечо и увидела еще одного охранника, одетого в хаки и цвета морском волны. Что случилось со всеми килтами? Она скучала по Горцам с их яркими пледами и милыми акцентами.

— Прибыли пакеты из Блумингдэйл, — заявил охранник. — Куда желаете доставить их?

Рэдинка изящно поднялась.

— Принесите несколько сумок сюда, остальное отнесите, пожалуйста, в комнату мисс Велан.

— В мою комнату? — удивилась Шэнна. — Зачем?

Рэдинка улыбнулась.

— Потому что, моя дорогая, они для тебя.

— Но… но я не могу принять ничего из этого. И вам не следует относить ничего в мою комнату, там ведь мертвое тело.

Охранник закатил глаза.

— Мы перенесли его в его спальню.

— Хорошо. Тогда можете идти туда. — Рэдинка снова присела. — Я надеюсь, тебе понравится то, что я выбрала для тебя.

— Я серьезно, Рэдинка. Я не могу принять кучу подарков. Достаточно, что Вы дали мне приют на ночь. Мне надо позвонить в Департамент Юстиции и сделать некоторые распоряжения.

— Ромэн хочет, чтобы ты была здесь. И он хочет, чтобы у тебя были эти вещи. — Рэдинка повернулась к охраннику, как только он вошел с кучей коробок в руках. — Положи их сюда, пожалуйста.

Шэнна с тревогой посмотрела на коробки. Это так заманчиво, принять их. Она не осмелится пойти в свою квартиру, значит, вся одежда, что у нее есть — это та, что на ней. Но она не могла принять все эти подарки.

— Я и правда ценю вашу щедрость…

— Щедрость Ромэна, — Рэдинка поставила пакет на колени и открыла его. — О, да. Они чудесны. Вам нравится?

Комплект белья из белой ткани с красными оборками — лифчик и трусики.

— Ничего себе.

Шэнна взяла лифчик. Он был намного более вычурный, чем она обычно носила. И намного более дорогой. Она проверила бирку. Тридцать шесть B.

— Это верный размер.

— Да. Ромэн оставил мне записку с твоими размерами.

— Что? Откуда он знает мой размер лифчика?

— Полагаю, ты сказала ему, пока была под гипнозом.

Шэнна сглотнула. Здорово, возможно, она пела оперу в нижнем белье.

— Вот. — Рэдинка повозилась в сумочке. — У меня сохранилась записка.

Она передала бумагу Шэнне.

— О, боже. — Это была последняя вещь, которую он написал перед смертью. Шэнна просмотрела на примечание. Размер 12. 36B. Ромэн действительно знал ее размеры. Она сказала ему под гипнозом? Что еще она сделала? Принесите ей немного ореховых пирожных. Она затаила дыхание, и слезы хлынули из ее глаз.

— Что случилось, моя дорогая?

— Ореховые пирожные. Он такой милый. — Поправка — был милым. — Он не думал, что мне следует похудеть?

Рэдинка улыбнулась.

— Очевидно, нет. Я оставила немного ореховых пирожных на кухне, но если ты хочешь их, тебе следует поторопиться. Дневные охранники пускали по ним слюнки. Эти мужики слопают что угодно.

— Может, позже, спасибо. — Шэнна почувствовала голод, но каждый раз, когда она думала о еде, перед глазами возникал Ромэн, изо всех сил пытающийся нести ее вниз по лестнице.

— Давай посмотрим, что тут у нас еще. — Рэдинка открыла остальные пакеты.

Там были еще комплекты кружевного белья, голубой халатик, оранжево-розовый топик на лямочках и подходящий блейзер и ночная рубашка из голубого шелка с подходящими по цвету тапочками.

— Это лучше, чем Рождество, — пробормотала Шэнна. — Это и правда слишком много.

— Тебе нравится?

— Да, конечно, но…

— Вот и отлично. — Рэдинка сложила коробки. — Я отнесу их в твою комнату и оставлю записку в офисе Ромэна для него, чтобы он, когда проснется, увиделся с тобой.

— Но…

— Никаких но. — Рэдинка встала и взяла коробки. — Я хочу, чтобы ты сходила на кухню и поела. Я сказала одному из охранников сделать тебе сэндвич, так что они ждут тебя. Затем я хочу, чтобы ты приняла чудесный горячий душ и надела новую одежду. К тому времени, когда ты сделаешь это, Ромэн уже проснется.

— Но…

— Я слишком занята, чтобы спорить. Надо сделать еще миллион вещей в Роматек этим вечером. — Рэдинка вышла из комнаты с пакетами. — Увидимся позже, дорогая.

Господи. У Шэнны было такое чувство, что Рэдинка Холстеин неутомима за работой. Но у нее и правда был прекрасный вкус в одежде. Будет жаль возвращать все эти вещи, но так будет правильно. Осмелится ли она высунуть нос из этого дома? Будет намного хуже, если русские поймают ее.

После того, как Шэнна съела свой бутерброд на кухне и изо всех сил проигнорировала коробку с ореховыми пирожными на столе, она пошла наверх в свою комнату. Она открыла дверь и заглянула внутрь. Кровать была пуста. Пакеты и коробки из магазина были сложены у кровати. Она приняла горячий душ. Затем, одетая в шелковый халат, она перешагнула пакеты и коробки. Это должно было бы радовать, но она все больше и больше грустила, зная, что мужчина, оплативший счет, только что умер.

Чувство вины пронзило ее. Она не могла принять все эти подарки. И она не могла остаться здесь. Она должна была связаться с американским маршалом, Бобом Мендозой, а потом начать новую жизнь где-то в другом месте. Месте, где она никого не знает, и никто не знает ее. Снова.

Боже, это так угнетает. Как часть Программы Защиты Свидетеля, она никогда не сможет связаться с семьей или старыми друзьями. Но ей так хотелось дружеского общения. Она хотела любви. Она не осознавала насколько, пока она не встретила Ромэн. Проклятье. Не то что бы она требовала слишком много от жизни. Она всего лишь хотела того же, что и большинство женщин во всем мире — работу, которой она гордилась бы, мужа, который любил бы ее, и детей. Красивых детей.

К сожалению, ужасные времена изменили ее цель в жизни. Теперь каждый день был, как тест на выживание.

Она подошла к окну с уродливыми алюминиевыми ставням. Она обнаружила местонахождение выключателя за занавесками и щелкнула им. Ставни открылись, и тусклый солнечный свет заполнил комнату.

Вид был чудесным. Внизу виднелась усаженная деревьями улица и Центральный Парк. Солнце садилось на западе, отбрасывая пурпурные и розовые полосы на облака. Шэнна стояла у окна и наблюдала. Умиротворенность охватывала ее с наступлением ночи. Может, она и переживет все это. Если бы только Ромэн был все еще жив.

Может, Рэдинка была права, и он просто спит под действием большой дозы анестезии? Шэнна вздрогнула. Было ужасно, что она не может вспомнить, что она сделала бедному человеку. Возможно, ей надо быть поблизости немного подольше. Или Ромэн будет официально объявлен мертвым, или он чудесным образом проснется. В любом случае она не может уехать, прежде чем не узнает наверняка.

Она выбрала какую-то одежду и оделась. В большом шкафу она нашла телевизор. Хорошо. Она может немного отвлечься, пока ждет. Она пощелкала каналами. Стоп, здесь был канал, который она никогда не видела прежде. Анимированная черная летучая мышь летела к ней, затем застыла в логотип, которая немного напоминала Бэтмена. Внизу было сообщение. Добро пожаловать на DVN. 24 аса в сутки, 7 дней в неделю, потому что всегда где-нибудь сейчас ночь.

DVN? Нечто вроде Видео Сети? И какое отношение имела ночь к трансляции в эфире? Логотип летучей мыши исчез, и другая полоса появилась на экране. DV7V. Если у вас нет странностей, вас не покажут. Вот это действительно странно. Ее мысли прервал стук в дверь. Она выключила телевизор и подошла к двери. Наверное, это Фил. Кажется, он отвечает за 4 этаж.

— Коннор! — Она взвизгнула от неожиданности. — Вы вернулись!

— Да. — Он стоял там улыбаясь. — Это я.

Она обхватила его шею руками и обняла его.

— Я так рада видеть Вас.

Он отступил, покраснев.

— Я слышал, что Вы тут немного запаниковали.

— О, это ужасно, не так ли? Я так сожалею, Коннор.

— О чем Вы сожалеете, девушка? Г-н Драганести собственной персоной прислал меня сюда. Он хочет Вас видеть.

Ее кожа покрылась мурашками.

— Это… этого не может быть.

— Он хочет видеть Вас сейчас же. Я отведу Вас.

Он жив?

— Я знаю дорогу. — Шэнна побежала по лестнице.