Ромэн прохаживался по бальному залу в сопровождении Рэдинки. Повсюду трудилась маленькая армия уборщиков. Трое мужчин пересекали пол полировочными машинками с одного конца в другой, пока черно-белый линолеум не засверкал. Другие вычищали стекла зеркального окна, выходившего в сад.

Рэдинка держала в руке клипборд и проверяла каждый пункт в своем списке.

— Я позвонила удостовериться, что ледяные скульптуры будут доставлены завтра вовремя. Ровно в 8.30.

— Никаких горгулий или летучих мышей, пожалуйста, — пробормотал Ромэн.

— А чего бы ты хотел? Лебедей и единорогов? — Рэдинка ожидающе уставилась на него. — Мне что, напомнить тебе, что это вампирский бал?

— Я знаю, — застонал Ромэн.

Десять лет назад, он настоял на том, чтобы убрать эти омерзительные декорации. Это было весеннее собрание, в конце концов, а не вечеринка по случаю Хэллоуина. Но все были просто в ярости, и теперь он ежегодно привязан к этой смехотворной вампирской тематике. Те же жуткие ледяные скульптуры, те же черно-белые воздушные шары, парящие под потолком. Те же гости каждый год, всегда одетые в черно-белое.

Каждый год он устраивал это мероприятие в Роматеке. Они предоставили дюжину комнат для совещаний, чтобы объединить их в один большой танцевальный зал, и вампиры со всего света приезжали на эту вечеринку. Впервые он устроил ее двадцать три года назад, чтобы порадовать леди из своего Ковена. Им это понравилось. Он возненавидел это. Это была пустая трата времени — времени, которое следовало провести в лаборатории.

Или с Шэнной. Она никогда не была черно-белой. Она была яркой. Голубые глаза, розовые губки и горячие поцелуи. Он не мог дождаться, когда снова увидит ее, но сначала он должен доделать одну работу в лаборатории. Он телепортировался в свой офис более сорока минут назад, но все это время занимался ерундой и даже не заходил в свою лабораторию.

— Мой пакет из Китая прибыл?

— Какой пакет? — Рэдинка пробежалась пальцем по своему списку. — Я не вижу здесь ничего из Китая.

— Это не имеет никакого отношения к проклятому балу. Это — для формулы, над которой я работаю в своей лаборатории.

— О, хорошо. Я не знала об этом. — Она указала на пункт в своем списке. — Завтра у нас будет выступать новая группа. The High Voltage Vamps, и они играют все: от менуэтов до современного рока. Разве это не будет весело?

— Шумно. Я пошел в свою лабораторию.

Он достиг двери.

— Ромэн, подожди!

Он услышал голос Грегори позади себя и обернулся. Грегори и Лазло стояли на входе в бальный зал. «Как раз вовремя». Ромэн шагнул к ним.

— Лазло, у меня все еще твой сотовый. — Он вытащил телефон из кармана. — И ты мне нужен, чтобы вытащить шину из моего рта.

Лазло уставился на него. Его глаза были широко открыты и затуманены. Его пальцы судорожно сжимались и разжимались, будто он хотел схватить пуговицу, но был не в состоянии пошевелиться.

— Сюда, приятель.

Грегори сопроводил его к одному из стульев, стоящих вдоль стены.

— Привет, Мама.

— Добрый вечер, дорогой. — Рэдинка чмокнула сына в щеку, затем села рядом с химиком. — Что случилось, Лазло?

Когда он не ответил, она посмотрела на Ромэна.

— Я думаю, что он в шоке.

— Мы оба. — Грегори запустил руку в свои густые каштановые волосы. — У меня плохие новости. Действительно плохие.

Чудесно. Роман позвал рабочих, чтобы дать им тридцатиминутный перерыв. Он подождал, пока они выйдут, затем оказался перед Грегори.

— Объясни.

— Я предложил Лазло подвезти его на работу этим вечером, и он захотел заскочить сначала в свою квартиру, чтобы переодеться. Мы пошли туда и обнаружили жуткий беспорядок. Я имею в виду полную разруху! Мебель сломана, подушки распотрошены. И надписи на стенах.

— Они хотят убить меня, — прошептал Лазло.

— Да. — Грегори поморщился. — Они нарисовали сообщение на стене: Смерть Лазло Весто. Смерть Шэнне Велан.

У Ромэна перехватило дыхание. Твою мать.

— Русские знают, что мы укрываем Шэнну.

— Как они узнали? — спросила Рэдинка.

— По машине Лазло, — сказал Роман. — Они отследили номера.

— Что мне делать? — прошептал Лазло. — Я всего лишь химик.

— Не волнуйся. Ты находишься под моей защитой, и ты будешь жить в моем доме, сколько понадобится.

— Ну вот, приятель. — Грегори похлопал химика по плечу. — Я же говорил тебе, что все будет в порядке.

Все было далеко не в порядке. Ромэн обменялся взволнованными взглядами с Грегори. Иван Петровский воспринял действия Ромэна как личное оскорбление. Он может даже заставить свой Ковен напасть на них. Защищая Шэнну, Ромэн подверг свой Ковен угрозе возможной войны.

Рэдинка сжала руку Лазло.

— Все будет хорошо. Ангус МакКэй приезжает сегодня вечером с большим количеством Горцев. Мы будем в большей безопасности, чем Белый дом.

Лазло глубоко прерывисто вздохнул.

— Хорошо. Со мной все будет в порядке.

Ромэн открыл сотовый Лазло.

— Если русские полагают, что она находится в моем доме, они могут напасть. — Он набрал номер дома. — Коннор, я хочу, чтобы охрана оцепила дом. Русские…

— Сэр! — прервал его Коннор. — Вы позвонили как раз вовремя. Мы не можем найти ее. Она пропала.

Такое чувство, что ему дали под дых.

— Ты имеешь в виду Шэнну?

— Да. Она ушла. Я как раз собирался звонить вам.

— Черт возьми! — крикнул Роман. — Как Вы могли потерять ее?

— Что происходит? — Грегори подошел к нему.

— Она… она ушла, — хрипло ответил Ромэн. Казалось, его горло внезапно перестало его слушаться.

— Она одурачила охранника возле главного входа, — сказал Коннор.

— Как? Ему не сказали, что она смертная?

— Она была одета, как одна из ваших леди, — объяснил Коннор. — И она притворилась, что она с Симоной. Когда она стала настаивать, что ей надо выйти, он позволил ей уйти.

Почему она оставила его? Всего час назад они разделили поцелуй. Если…

— Ты говоришь она встретила других женщин?

— Да, — сказал Коннор. — Они сказали ей, что они ваш гарем.

— О дерьмо! — Ромэн сделал несколько шагов, опустив телефон. Он должен был знать, что эти женщины не умеют держать язык за зубами. И теперь Шэнна находится в большой опасности.

— Если русские доберутся до нее… — Грегори оставил предложение неоконченным.

Ромэн поднес телефон обратно к уху.

— Коннор, отправь кого-нибудь к дому Ивана Петровского. Если он схватит ее, то он приведет ее туда.

— Да, сэр.

— Отправь сообщения всем членам Ковена. Может, один из них увидит ее. В каждом из пяти районов города у него были союзники, которые работали по ночам. Возможно, кто-то из них видел ее сегодня ночью. Вряд ли, но это был их единственный шанс найти ее.

— Сделаю. Я… мне очень жаль, сэр, — голос Коннора звучал надтреснуто. — Мне нравилась девушка.

— Я знаю. — Ромэн повесил трубку. Кровь господня. Его прекрасная Шэнна. Где она может быть?

Шэнна ждала перед магазином игрушек на Таймс Сквер. Площадь была хорошо освещена и многолюдна, поэтому это было лучшим местом, куда она могла прийти. Туристы щелкали фотоаппаратами и таращились на здания через монитор на видеокамерах. Все закоулки заполонили торговцы сумочками.

Пока она шла, она поняла, что ей очень нужны наличные — наличные, которые нельзя отследить. Она не могла связаться с семьей или старыми друзьями и не подвергнуть их опасности. Кроме того, ее семья была за границей. Они приезжали в Бостон ненадолго прошлым летом, затем снова уехали в Литву. И ее старые друзья были за пределами штата.

Поэтому она позвонит новым друзьям. Парням из Деликатесов Карло. Карло видел разруху в клинике и желал помочь. Она попросит Томми встретиться с ней здесь.

Она вжалась в стену здания, чтобы держаться подальше от неиссякаемой волны людей. Когда она заметила Томми, она вскрикнула и замахала руками.

— Эй! — Разносчик усмехнулся, избежав столкновения с посетителями. В руках у него была упаковка пиццы.

— Привет, Томми.

— Прости, что я так долго. — Джинсы Томми скатывались с его долговязого тела, открывая боксеры с малышом Скуби Ду.

Она крепко сжала его в объятиях.

— Спасибо тебе большое. И, пожалуйста, передай от меня благодарность и Карло также.

— Без проблем. — Он склонился ближе к ее уху. — Наличные деньги находятся в коробке под пиццей. Я подумал, что лучше пусть все выглядит, как обычная доставка.

— О. Хорошая идея. — Она достала свою чековую книжку из сумочки. — Сколько я должна тебе?

— За пиццу? — спросил Томми чуть громче, оглядываясь по сторонам. Затем, он снизил голос, — Четыре энчилады (кукурузная лепешка с острой начинкой и приправой чили). Это все.

Он, казалось, наслаждался ситуацией, как будто он внезапно стал одним из героев шпионского фильма.

— Полагаю, четыреста. — Она выписала чек для Деликатесов Карло, затем вручила его Томми. — Если вы сможете подождать неделю или около того, прежде чем использовать его, я буду очень признательна.

— Что происходит, Док? — Он расстегнул молнию на сумке и вытащил маленькую коробку с пиццей. — Какие-то здоровяки с русским акцентом приходили в пиццерию и спрашивали о тебе.

— О нет!

Она стала озираться по сторонам, внезапно разволновавшись, что они, возможно, следили за Томми.

— Эй, все в порядке. Мы ничего им не сказали.

— О. Спасибо, Томми.

— Почему эти парни хотят навредить тебе?

Шэнна вздохнула. Ей очень не хотелось вмешивать невинных людей.

— Скажем так — я видела то, чего не должна была видеть.

— ФБР может помочь тебе. Эй, спорим, они и были оттуда, те парни.

— Что за парни?

— Мужчины в черном. Они приходили и тоже интересовались вами.

— Ну, похоже, в последняя время я стала очень популярной.

Ей надо звонить Бобу Мендоза как можно быстрее. Можно только надеяться, что на этот раз он подойдет к телефону.

— Мы можем что-нибудь сделать? — сверкнул глазами Томми. — Это вроде игры.

— Это не игра. Они не должны знать, что ты вступал со мной в контакт. — Она стала возиться в сумочке. — Давай я дам тебе чаевые.

— Нет. Ни за что. Вам нужны деньги.

— О, Томми. Как я могу отблагодарить тебя?

Она поцеловала его в щеку.

— Ух ты. Вы только что это сделали. Не парьтесь, Док.

Ухмыльнувшись, он пошел прочь.

Шэнна собрала все свои вещи и направилась в противоположном направлении. В аптеке она воспользовалась телефоном, чтобы позвонить Боббу.

— Мендоза слушает.

Его голос казался утомленным.

— Боб, это… Джейн. Джейн Вилсон.

— Какое счастье. Я так волновался. Где Вы были?

Что-то было не так. Шэнна не могла понять, в чем дело. Он просто не казался ни взволнованным, ни успокоившимся.

— Скажите мне, где Вы находитесь.

— Я в бегах, Боб. А вы что думали? Я должна покинуть Нью-Йорк.

— Вы все еще в Нью-Йорке? Где именно?

Шэнна почувствовала укол в затылке. Разум советовал ей довериться федеральному маршалу, но нутро кричало — что-то здесь не чисто.

— Я нахожусь в магазине. Мне приехать к вам в офис?

— Нет. Я приеду за вами. Скажите мне, где Вы.

Шэнна сглотнула. Было что-то странное в его голосе, что-то далекое и механическое.

— Я… я предпочитаю прийти в ваш офис завтра утром.

Еще одна пауза. Шэнне послышался чей-то голос вдали. Женский.

— Я дам Вам адрес безопасного места. Будьте там завтра вечером в восемь тридцать.

— Хорошо. — Шэнна записала адрес. Это было где-то в Нью-Рошеле. — Увидимся завтра. До свидания.

— Подождите! Скажите мне, где Вы были? Как вам удалось сбежать?

Он пытался задержать ее на телефоне? Конечно, ее пытаются отследить.

— Пока.

Она повесила трубку. Ее рука тряслась. Боже праведный, она становится параноиком. Даже федеральный маршал казался подозрительным. На следующей неделе она начнет кричать о пришельцах и носить шляпу из фольги на голове.

Она пристально уставилась в потолок, будто взывая к Богу, и издала длинный тихий расстроенный стон. Почему я? Все, чего я когда-либо хотела, это нормальную жизнь!

Она купила упаковку краски для волос и дешевую нейлоновую сумку для своих скудных пожитков. Затем она нашла гостиницу по разумной цена на 17-й Авеню и зарегистрировалась под вымышленным именем, заплатив наличными. Вздохнув с облегчением, она закрылась в своем номере. Она сделала это. Сбежала от русских. Сбежала от Большой Свиньи Ромэна и его Дома Ужасов. Она не знала, что ее больше всего огорчало — вкус Ромэна относительно женщин или гробы в его подвале. Уф! Она вздрогнула.

Забудь о них — подумай о будущем и как ты собираешься выжить.

В ванной она нанесла на волосы краску, затем уселась на кровать, чтобы подождать 30 минут. Она ела пиццу, щелкая по каналам. Когда нашла местный канал новостей, то остановилась на нем. Боже праведный, да это же So-Bright Dental Clinic в Сохо. Разбитое стекло валялось на тротуаре, который был огорожен желтой лентой.

Она сделала погромче. Диктор рассказывал, как клиника была разгромлена прошлой ночью. Полицейские расследовали данное происшествие в связи с произошедшим поблизости убийством.

Шэнна затаила дыхание, когда на экране появилась фотография светловолосой женщины. Ее тело было обнаружено в переулке рядом с клиникой. Официальная причина смерти в настоящее время была неизвестна, но репортер слышал разговоры о странных ранах. Два прокола на шее похожих на укус животного. Люди по соседству во всем винили секту подростков, которые изображали из себя вампиров.

Вампиры? Шэнна фыркнула. Она слышала о таких обществах — скучающие детки, с деньгами и свободным временем, которые не придумали ничего лучше, чем пить кровь и затачивать зубы, чтобы они были похожи на вампирские клыки. Что за бред. Ни один нормальный дантист не станет такого делать.

Однако, помимо ее воли, у нее в голове пронеслись обрывки воспоминаний. Волчий клык в руке у Ромэна. Его кажущееся безжизненным тело в ее кровати. Подвал, заполненный гробами.

Ее кожа покрылась ознобом. Нет, вампиров не существует. Она пережила большой стресс. Она становится параноиком. Вот что это. Люди всего лишь притворяются вампирами.

И есть рациональное объяснение всего происходящего. Она проверяла зуб Ромэна, и он был нормального размера. Ладно, он был чуть острее, чем должен. Это также можно объяснить. Это всего лишь необычная врожденная особенность. Человек может родиться с перепонками на пальцах, не будучи русалкой.

А гробы? О Боже. Как объяснить их?

Она вернулась в ванную, чтобы смыть краску с волос. Она высушила их при помощи полотенца и стала рассматривать себя в зеркале. Платиновая блондинка, как Мэрилин Монро. Сравнение не слишком обнадеживающее. Мэрилин умерла молодой. Шэнна с беспокойством рассматривала себя. Она стала похожа на ту женщину, что недавно показывали по телевизору.

Светловолосую женщину, убитую вампиром.

— Это не входит в мою сферу знаний, сэр. — Лазло крутил пуговицу на своем новом ослепительно белом халате.

— Не волнуйся. — Ромэн ерзал на табурете в своей лаборатории в Роматек. — Кроме того, как ты можешь мне навредить? Я уже мертв.

— Ну, технически нет, сэр. Ваш мозг все еще функционирует.

В голове была каша, хотя Ромэн не желал признавать это. С тех пор как он узнал про исчезновение Шэнны, он едва ли мог собраться с мыслями.

— Ты прекрасно поработал с VANNA. Я уверен, что и со мной у тебя все получится.

Лазло взял кусачки, затем передумал и выбрал некий инструмент, похожий на плоскогубцы.

— Я точно не знаю, как с этим обращаться.

— Просто выдерни проклятую шину из моего рта.

— Да, сэр. — Лазло приблизился с плоскогубцами к открытому рту Ромэна. — Заранее извиняюсь за какие-либо неудобства.

— Угу, — согласился Ромэн.

— Я ценю вашу веру в меня. — Лазло дернул за шину. — И я рад, что могу что-то для вас сделать. А то я уже решил… — Он убрал руку и нахмурился.

— A-aааа.

Ромэну мешали проводки у него во рту. Сейчас не время Лазло поддаваться своим страхам.

— О, простите. — Лазло продолжил свою работу. — У меня все еще нет машины. Я бросил ее около стоматологической клиники прошлым вечером с VANNA в багажнике. Так что сейчас мне нечем заняться.

Ромэн вспомнил свои неудачные выводы относительно Vampire Artificial Nutritional Needs Appliance. Эта игрушка заставила испытывать его сильнейшую жажду крови. Она напомнит любому вампиру, как здорово это — укусить кого-то. Ему очень не хотелось говорить Лазло, что его проект необходимо отложить, особенно сейчас, когда парень проходит через ад. Может, после собрания.

— Ну вот. — Лазло удалил последний из проводков. — Все сделано, сэр. Как ощущения?

Ромэн провел языком по зубам.

— Хорошо. Спасибо.

Теперь он не должен идти на собрание с шиной во рту. И Шэнна не сможет использовать наличие шины как предлог не целоваться с ним. Не то чтобы он особо надеялся на поцелуи…

Он посмотрел на часы в лаборатории. 3:30 утра. Он звонил Коннору каждые полчаса, чтобы узнать новости, но никто не видел Шэнну. Она будто испарилась.

Ромэн знал, что она умна и решительна. И у нее было распятие, которое защитит ее. Но он все равно беспокоился. Он не мог сконцентрироваться на работе. Его посылка из Китая прибыла, но даже это не могло отвлечь его от нарастающего чувства неудовлетворенности и беспокойства.

— Я могу еще что-нибудь сделать? — Лазло продолжил крутить свою пуговицу.

— Не хочешь помочь мне с текущим проектом? — Ромэн собрал кипу бумаг со стола.

— Это будет честью для меня, сэр.

— Я работаю над формулой, которая позволит нам бодрствовать в течение дня.

Ромэн вручил бумаги Лазло.

Его глаза расширились.

— Невероятно.

Он принялся изучать бумаги.

Ромэн вернулся к столу и открыл посылку.

— Это корень редкого растения, которое растет на Юге Китая. Он оказывает отличный бодрящий действие.

Он порылся в куче пенопласта и вытащил высушенный корень, упакованный в пластик.

— Могу я взглянуть? — Лазло потянулся к высушенному корню.

— Конечно.

Еще неделей раньше он был очарован этим проектом. Но сейчас Ромэн потерял интерес. Зачем беспокоиться о бодрствовании в течение дня, если он не может быть в это время с Шэнной? Кровь господня, он увлечен ею гораздо сильнее, чем думал. И теперь, когда она ушла, он ничего не может сделать.

Два часа спустя Ромэн вернулся в свой особняк. Его гости из Европы были благополучно размещены в комнатах для гостей на третьем и четвертом этаже. Его так называемый гарем был наказан за грубость по отношению к Шэнне. Они прятались в своих комнатах на втором этаже.

Он вошел в свой кабинет и направился к бару, чтобы перекусить перед сном. Пока бутылка подогревалась в микроволновке, он прошелся до своего стола. Воспоминания о Шэнне нахлынули на него. Он видел, как она лежит на кроваво-красной бархатной кушетке. Видел, как они целуются перед дверью.

Он резко остановился. Там, на его столе была серебряная цепь и распятие.

«Шэнна, нет». Он потянулся к кресту, но он тотчас обжег его кожу.

«Дерьмо!» Он положил его и изучил сожженную кожу на кончиках пальцев. Только этого не хватало — напоминание о том, что бог оставил его. Проклятье. К вечеру он исцелится, но что будет с Шэнной? Без серебряного креста ей нечем защититься от русских вампиров.

Это его ошибка. Он должен был быть более честным. А сейчас в гневе она бросила ту единственную вещь, которая так необходима ей для выживания.

Ромэн зажмурился и сконцентрировался. Прошлой ночью он был связан с ней мысленно. И это была удивительно сильная, двухсторонняя связь. Возможно, часть этой связи осталась.

Он потянулся к ней. Шэнна! Шэнна, где ты?

Кровь господня, он почувствовал себя таким одиноким и беспомощным.

Шэнна застонала во сне, ей снился странный сон. Она была на работе, в кресле был Томми, замучивший разговорами. Затем он превратился в Ромэна. Он поднял свою руку ладонью вверх. Там лежал волчий клык в лужице крови.

Шэнна перевернулась. Нет, никакой крови.

В своем сне она взяла свои инструменты и заглянула в рот Ромэна и посмотрела на зубное зеркало. Что? В зеркале отражалось пустое кресло, но ведь Ромэн сидел на нем. Внезапно он поймал ее руку. Он взял зубное зеркало из ее руки и бросил его на поднос.

— Пойдем со мной.

Внезапно они вернулись в кабинет Ромэна. Он взял ее на руки и прошептал

— Верь мне.

Шэнна почувствовала, что тает.

Затем он поцеловал ее, она хотела, чтобы эти поцелуи длились вечно, поцелуи были такими страстными, что она столкнула одеяло с кровати. Он повел ее в свою спальню и открыл дверь. Его огромной кровати не было.

В центре комнаты стоял черный гроб. Нет. Шэнна в ужасе уставилась на него.

Ромэн вытянул руку, приглашая ее пройти вперед. Она попятилась обратно в его кабинет, но там оказался весь его гарем, который смеялся над ней. Среди них была новенька — мертвая блондинка из последних новостей. Из двух проколов на ее шеи сочилась кровь.

Вскочив, Шэнна села в кровати, тяжело дыша. О Боже, даже в собственном сне она была ненормальной. Она обхватила руками голову и потерла виски.

Шэнна! Шэнна, где ты?

— Ромэн?

Она оглянулась, рассматривая темную комнату, почти ожидая, что одна из темных теней двинется к ней. Часы на ночном столике показывали 5:30 утра. Она включила лампу.

Здесь никого нет. Она глубоко вздохнула. Тем лучше. Ромэн не может помочь ей. Ему нельзя было доверять. Она готова была расплакаться от расстройства.

Боже, она никогда не чувствовала себя такой одинокой и беспомощной.