Он поднял голову и улыбнулся:
— Здравствуйте, Дарси.
Ее сердце в груди гулко застучало. Как будто ей не хватало проблем без этого человека, перевернувшего ее мир с ног на голову. Закрыв дверь, она задумалась: почему он сидит за ее столом? Не потому ли, что просматривал ее бумаги? Дарси повернулась к нему лицом. Он продолжал улыбаться. Если шарил в ее вещах, то отнюдь не выглядел смущенным. К тому же зачем Адаму ее контракты с поставщиками или агентствами по прокату лимузинов?
И почему она так реагирует на него каждый раз, когда видит? В то время как ее сердце бешено колотилось, все остальное представлялось как в замедленной съемке. Она подмечала в нем все до мельчайших деталей. И в своих ответах постоянно «не догоняла», потому что ее мозг отказывался нормально работать. Адам вполне мог решить, что она идиотка.
— Добрый вечер.
Он встал и вышел из-за стола.
— Прошу прощения, что сел на ваше место, но все остальные заняты.
Он указал на стулья за столом со свертками, упакованными в коричневую бумагу и перевязанными бечевкой.
— Это портреты, — пояснил он, прежде чем она успела спросить. — Я только что приехал от художника. Он закончил работать над моим изображением. Фред и впрямь очень талантлив. — Адам широко улыбнулся, продемонстрировав ямочки на щеках в полном великолепии. — Следует признать, что Фред — довольно необычное имя для художника.
«Как и для вампира», — подумала Дарси. Она старалась не замечать своей реакции на Адама, что было чрезвычайно трудно — сердце в ее груди, казалось, вот-вот взорвется. И все из-за пары ямочек и бирюзовых глаз? Интересно, сумел ли Фред воздать ему должное?
— Среди них есть ваш?
— Нет, он еще не высох. Фред сказал, что эти четыре уже готовы, — продолжил Адам. — Он был слишком занят, чтобы привезти их сюда самому, и я предложил помощь.
— Не нужно было утруждать себя.
— Но я уже это сделал. — Уголки его рта приподнялись. — Это был отличный повод увидеть вас снова.
У нее подпрыгнуло сердце.
— И завтра, когда высохнет мой портрет, у меня появится еще один предлог заехать и повидаться с вами. Я ведь правильно рассуждаю, не так ли?
Ямочка на левой щеке углубилась.
Дарси с трудом сдерживала волнение. Он был великолепен. С красивым лицом и сексуальным голосом трубадура. Идеальное воплощение списка качеств, составленного дамами из бывшего гарема. Может, они были все же правы?
Он присел на край стола.
— Как прошли выходные?
Она замерла, вспомнив, как отец Шанны чуть не сорвал свадьбу своей дочери. Хотя вряд ли Адам имел к этому какое-либо отношение.
— Я была на свадьбе.
Она внимательно смотрела на него в ожидании реакции.
Он прищурился, как будто пытался что-то вспомнить, после чего кивнул.
— Верно. У друзей Рауля и Шерри. Как все прошло?
Дарси с облегчением вздохнула. Как мог он кому-либо что-то рассказать, если даже не запомнил правильно имен?
— Отлично.
— Я рад. — Он отвел взгляд, и его челюсть слегка затвердела. «Как будто стиснул зубы», — подумала Дарси. Но в следующий миг он одарил ее одной из своих сказочных улыбок. — И куда они собираются в свадебное путешествие? Какие места пользуются в наши дни популярностью?
Сердце Дарси ответило гулкими ударами. Почему он спрашивает у нее такие вещи?
— Я… я не знаю.
Он кивнул.
— Одна из моих сестер ездила в горы Канады. Другая — на Гавайи. — Его ямочки углубились. — Бьюсь об заклад, вы предпочли бы морской берег.
Она отвернулась. Ее щеки загорелись румянцем. Он угадал, но только это не могло осуществиться. Она сделала движение в сторону двери.
— Я очень занята…
Он взял с ее стола фотографию с изображением здания, где находился пентхаус.
— Это на Рейли-плейс, где будет проходить шоу?
— Да.
Значит, все же он рылся в ее бумагах. Но любопытство — это нормально, разве нет? В конце концов, именно оно навсегда изменило ее собственную жизнь. У Дарси похолодела спина. Да, верно говорят, любопытство губит не только кошек.
Он подошел к ней:
— Вы в порядке?
— Д-да.
Она в самом деле волнуется?
— Вы, похоже, целыми днями трудитесь. Уже почти полночь.
У нее задергалось веко. Как объяснить смертному странные часы работы на «ЦВТ»?
— У меня много дел.
Нужно было выдворить его отсюда. Если Адама увидит Слай или кто-нибудь из бывшего гарема, то сразу определят, что он смертный. И тогда забросают ее вопросами, на которые ей не хотелось отвечать.
— Понимаю.
Он смотрел на нее грустными глазами. Дарси вдруг заподозрила, что он видит гораздо больше, чем говорит, и вмиг насторожилась.
— Вы что-то хотели мистер Картрайт?
— Я хочу, чтобы вы находились в безопасности. — Он дотронулся до пряди на ее плече. — Чтобы доверяли мне.
— Я едва знаю вас.
Он пропустил ее локон между пальцами.
— Мы можем это в любой момент исправить.
Ей захотелось броситься к нему и припасть к широкой сильной груди. Но она заставила себя сделать шаг назад.
— У меня нет времени. — Дарси открыла дверь и выглянула наружу. В коридоре было пусто. — Спасибо, что привезли портреты.
— Пожалуйста. — Он вышел в коридор. — Когда начинается шоу?
— Мы будем готовы недели через две. Я пришлю всю информацию вашему агенту. — Дарси зашагала по коридору, но вдруг резко остановилась, заметив Слая, разговаривавшего с администраторшей. Проклятие! Почему он не у себя? Почему не пристает к Тиффани? Вот незадача! Когда дело касалось мужчин, то даже на извращенцев нельзя было полагаться. Дарси схватила Адама за руку и повернула в другую сторону.
— Как насчет экскурсии?
— Было бы здорово. — Он бросил на нее озабоченный взгляд, но позволил провести себя мимо ее кабинета. — Мне показалось, вы сказали, что у вас нет времени.
— Несколько минут роли не сыграют. — Она потащила его за угол, откуда не был виден стол администратора. — Здесь расположены записывающие студии. — Дарси указала направо. — В студии номер один снимают «Ночные новости» со Стоуном… Коффином. — Она быстро указала налево. — А это…
— Попробую угадать. — Он указал на номер на двери. — Уж не студия ли под номером два?
Она улыбнулась.
— Да, как это проницательно с вашей стороны. Здесь снимают «Жизнь с…» — Ее улыбка застыла. — Репортажи о знаменитостях.
Господи, она чуть не сказала «Жизнь с бессмертными».
Но он как будто не заметил и пытался теперь заглянуть в окошко, но жалюзи были опущены.
— Там вроде темно.
— Это ночные шоу. Сейчас как раз идет последнее шоу сегодняшней программы. — Дарси указала на боковой коридор, уходящий в глубину здания. — Студии четыре, пять и шесть — большие звуковые сцены, где снимают «мыльные оперы».
— А что насчет этой, номер три? — Адам подошел к двери и заглянул за закрытые жалюзи. — Что происходит там?
Определенно он любопытен.
— Это маленькая студия, где делают рекламные ролики и тому подобное.
— Горит красный огонек. Значит ли это, что в данный момент они снимают?
— Необязательно.
Вряд ли она смогла бы объяснить назначение программы, посвященной упражнениям для вампирских клыков.
— Это кнопка звука?
Он обследовал контрольную панель на двери.
— Не трогайте!
Дарси попыталась остановить его, но опоздала. Из небольшого громкоговорителя у двери донеслись голоса.
— Не думаю, что она сможет долго находиться в таком положении, — произнес Грегори. — Это довольно неудобно.
— Сможет, — возразил Джованни. — Она профессионал. И выглядит такой красивой и сексуальной.
У Адама расширились глаза.
— Что они там делают?
Дарси прислонилась к стене.
— Это что-то вроде… упражнений.
— Упражнения с грифом «R», «ограниченный показ»? — тихо справился Адам.
— Не сказала бы…
— Пора, bellissima, — перебил Дарси голос Джованни. — Выпусти их. Покажи мне.
— Тогда, значит, с грифом «X», «только для взрослых». — Адам смерил ее скептическим взглядом.
— Нет! — возмутилась Дарси. — «ЦВТ» такое не снимает.
— Вот так, bellissima! — воскликнул Джованни. — Они такие прекрасные. Белые, идеальной формы.
Адам, изогнув бровь, скосил на нее глаза.
— Это не то, что вы думаете, — поморщилась Дарси.
— А теперь втяни их назад, bellissima. До конца.
Адам наклонился к ней, упершись ладонью в стену рядом с ее головой.
— Может, у меня извращенный ум, но, на мой взгляд, звучит довольно сексуально.
Дарси смущенно потупила взгляд. Но когда осознала, что таращится на его ширинку, подняла глаза.
Адам улыбнулся, слегка обозначив ямочку на левой щеке. Ей захотелось потрогать ее. Он и второй рукой уперся в стену по другую сторону от ее головы, лишив ее возможности перемещения.
— Я много думал о нашем поцелуе. А ты?
Она открыла рот, чтобы солгать, но ее перебил возбужденный голос Джованни.
— Вот так, bellissima! А теперь делай это под музыку. — Из громкоговорителя полилась мелодия медленного джаза. Саксофон издавал низкие, бархатистые звуки. — Сделай это еще раз, bellissima. Туда и оттуда, bellissima.
От музыки стена за спиной Дарси вибрировала. Адам пригнулся к ней ближе, щекоча дыханием лоб. Жар его тела был таким обжигающим, в то время как сама она столько времени испытывала постоянный холод.
Он поцеловал ее в лоб, затем в висок, затем в щеку. Дарси схватила его за рубашку. Внизу ее живота разливался жар, вызывая желание. Он взял в рот мочку ее уха и пососал.
Дарси застонала. Что она делает? Она же поклялась не терять над собой контроля. И в коридоре в любую минуту мог кто-нибудь появиться.
— Нет. — Она оттолкнула его от себя.
Он отступил назад. Его глаза горели желанием.
— Почему да?
— Здесь работают. Нас могут увидеть. — Она сделала судорожный вдох и выключила кнопку звука.
— Тогда едем ко мне.
— Нет. — Дарси зашагала по коридору. Какая же она дура, если позволила себе увлечься! А Адам? Не потому ли он припал к ней, что услышал сексуальные речи и музыку? Черт побери! — Я не представляла, мистер Картрайт, что вы так быстро заводитесь.
— Вообще-то это не так. — Его голос прозвучал резко. Он последовал за ней. — С вами я все время на взводе. Но не с другими.
У нее снова задергался глаз. Господи, он ведет себя так, словно они любовники. Нужно остановить его, пока это не зашло слишком далеко.
— Это была не более чем физическая реакция на стоящего рядом мужчину.
— Вы так быстро реагируете на мужчин?
— Нет. — Она повернулась к нему. — Я говорю, что вы находитесь слишком близко от меня.
Он резко отшатнулся.
Проклятие, она ощутила холод. Такой же холод, как той ужасной ночью четыре года назад.
В его глазах промелькнула злость, и он снова приблизился к ней. Она вздрогнула. Почему ей все время кажется, что он чересчур много знает? От него веяло опасностью, но, Боже, это делало его еще притягательнее.
Он стоял перед ней. Его глаза сверкали яростным огнем.
О Боже, как же ей был нужен этот огонь. Как был нужен!
— Я так хочу тебя, — прошептал он.
Дарси проглотила слезы. Он искушал ее.
Из бокового коридора донеслись голоса и шаги. Среди них выделялся визгливый голос Корки Курран. Черт! Вывести Адама через заднюю дверь незаметно не получится.
Дарси резко повернулась, пытаясь найти альтернативу, и заметила дверь.
— Сюда, — затащила она Адама внутрь.
— Это тоже часть экскурсии? — осведомился он сухо.
— Да, конечно.
Дарси закрыла дверь и нащупала на стене электрический выключатель. Свет обнаружил ряды вешалок с костюмами и полки.
Адам протиснулся в проход между двумя длинными вешалками с одеждой.
— Это гардероб, — пояснила она бессмысленно.
Он снял плечики со стойки и оценивающе улыбнулся, глядя на откровенный комплект красного неглиже.
— А примерка входит в экскурсию?
— Нет. — Выхватив из его рук плечики, Дарси повесила сексуальное белье на место. — Мистер Картрайт, вы должны прекратить флиртовать со мной. У нас исключительно профессиональные отношения.
У него затвердел подбородок.
— А с другими актерами вы тоже целовались? В чисто профессиональном смысле, конечно?
Она скрестила на груди руки.
— Это вас не касается.
— Так да или нет? — процедил он сквозь зубы. — Или хотя бы хотели целоваться?
— Нет. — Она бросила на него сердитый взгляд. — Но это не значит, что флирт должен продолжаться.
Он приблизился к ней.
— Это больше, чем флирт. И вы отлично это знаете. С нами происходит нечто особенное. Что-то не совсем понятное, но… прекрасное.
Каким-то образом ему всегда удавалось находить верные слова.
— Ничего не может быть между…
— Скорее! — прозвучал за дверью голос Корки. — Сюда.
Дарси с беззвучным возгласом бросилась к двери и снова ахнула, когда Адам схватил ее сзади и потащил за вешалку.
— Что…
Он зажал ей рот рукой и прошептал у самого уха:
— Тише.
— Быстрее! — Корки распахнула дверь. Раздалось шарканье ног. — Закрой дверь, — прошипела она, — и выключи свет.
— Да, моя дорогая, — ответил низкий голос.
Мужской голос показался Дарси знакомым, но она не смогла его узнать. В этот момент свет погас и она оказалась в темноте с Адамом. Одной рукой он по-прежнему зажимал ей рот, а второй, как стальным обручем, обнимал за талию. Он тяжело и быстро дышал, его грудь ходила ходуном. Отняв руку от ее рта, он провел ладонью по ее шее и, прижавшись подбородком к макушке, замер в неподвижном молчании.
Чего нельзя было сказать о Корки и ее друге. Целуясь, они производили громкие чмокающие звуки. От их навалившихся тел вешалка начала поворачиваться, толкая Дарси.
Продолжая держать за талию, Адам тихо переместился с ней за вторую вешалку с одеждой. Бедрами и ягодицами она остро ощущала каждое его движение.
Они остановились у стены с полками, и он притянул ее к себе вплотную. Ощутив всю полноту его возбуждения, Дарси невольно ахнула.
— Моя дорогая Коркарина, ты сводишь меня с ума, — пробормотал мужчина с латиноамериканским акцентом.
Корки застонала.
— Скорее возьми меня, Дон Орландо.
Дарси замерла. О нет! Значит, слухи соответствовали действительности. Бедная Мэгги! Это было ужасно. Дарси обмякла, и обнимавшая ее рука Адама тотчас напряглась. О Господи! Она начинала ощущать всю меру его возбуждения.
Дарси шевельнула бедрами, занимая более удобное положение. Ее сердце колотилось, как колокол громкого боя. Пригнув голову, он слегка потеребил губами ее ухо. К счастью, звуки, производимые пылкими любовниками, заглушали все остальные.
Адам провел пальцами по ее шее и оставил на ней цепочку из поцелуев. Дарси откинула голову ему на плечо, предоставляя более удобный доступ. Его рука скользнула к ней под футболку, и она вздрогнула, ощутив на груди его ладонь. Он слегка ее потискал.
Голос Дона Орландо пробормотал:
— О, Коркарина, твои буфера как сочные манго.
Дарси зажала ладонью рот, чтобы не выдать себя. Она не знала, то ли смеяться, то ли плакать.
— У меня есть для тебя горячее тамале, — добавил Дон Орландо.
Дарси сжала губы, чтобы не зайтись от смеха. И это Дон Орландо? Самый великий любовник на свете? Грудь Адама завибрировала от сдерживаемого смеха.
Внезапно дверь распахнулась и воздух наполнил пронзительный крик:
— Дон Орландо, как вы могли? Вы говорили, что любите меня.
— Я люблю тебя, Тиффани.
— Что? — взвизгнула Корки.
— Я люблю всех красивых женщин, — спокойно объяснил Дон Орландо. — И они все любят меня.
— Тогда получай, ублюдок. — Послышался сочный звук пощечины. — Я уничтожу тебя на своем шоу.
Корки с шумом покинула гардеробную.
— Коркарина! — бросился за ней Дон Орландо.
— Грязная скотина! — взвыла Тиффани и, замолчав, ринулась в глубь гардеробной, пробираясь между вешалок, пока не уперлась в стену с полками.
В пятнадцати дюймах от нее стояли, замерев, Дарси и Адам.
Она не заметила их, поскольку уставилась на изящные туфли.
— О, они выглядят прелестно.
Схватив пару, она заторопилась на выход и закрыла за собой дверь.
— Наконец-то мы одни, — прошептал Адам. — Я думал, они никогда не уберутся.
Дарси повернулась к нему лицом.
— Я не предполагала, что здесь будет так оживленно сегодня.
— Да, я тоже ожидал, что будет более… спокойно.
Она быстро взглянула на него, но не могла в темноте разобрать выражение его лица.
Адам сунул руку в карман брюк.
— У меня здесь есть кое-что для нас.
Дарси поморщилась. Что он еще придумал?
— Прошу немного потерпеть, пока не достану, — хмыкнул он.
Послышался звон ключей. Потом он зажег маленький фонарик, подвешенный к брелку для ключей, и направил луч света ей в лицо.
Дарси прищурилась и заслонила лицо рукой.
— Прекрасна, как всегда.
Он осветил ее правую грудь, затем левую.
— Что?
— Хотел убедиться, что не причинил вреда сочным манго.
— Ты веришь этому парню? — фыркнула Дарси и опустила руку Адама, чтобы убрать фонарик от своей груди.
К несчастью, луч света упал на его пах. Оттуда выпирало нечто невообразимое по своим размерам — такого она в жизни не видела, хотя в Южной Калифорнии имела кое-какой опыт.
— Вот это да! — прошептала она.
— Я рад, что произвел на тебя впечатление. — Адам направил фонарик на потолок. — Но если будешь смотреть на меня, я окончательно смущусь.
Она отступила.
— В таком случае нам лучше вывести тебя отсюда.
— Согласен. — Он осветил ей дорогу к двери. — Я понимаю, ты не хочешь, чтобы меня здесь видели.
Дарси пожала плечами.
— У меня не должно быть личных отношений с актерами. — Она открыла дверь и выглянула наружу. — Берег чистый.
Он притянул дверь назад.
— Ты считаешь наши отношения недопустимыми?
— Нет.
Она смотрела на него, прислонившись спиной к двери. «Скорее невозможными. Невозможно соблазнительными и невозможными по сути».
— Тогда почему прячешь меня? — От его взгляда у нее задергалось веко. — Милая. — Он прикоснулся к уголку ее глаза и нежно погладил кожу вокруг. — Тебе больше не нужно бояться. Ты можешь мне доверять.
— Я… я не боюсь.
— Тогда зачем сопротивляешься этому? — Его пальцы ласкали ее щеки и подбородок. Потом он наклонился и поцеловал ее в губы. — Ты скажешь мне?
— Хм.
Она не могла думать, когда его губы пощипывали ее шею.
— Почему ты боишься, что меня кто-нибудь здесь увидит?
«Потому что они узнают, что ты смертный». Она не могла этого сказать и сочинила на ходу:
— Здесь находятся члены жюри реалити-шоу, а они не должны видеть конкурсантов раньше времени. Иначе будет скандал.
— Дело только в этом? — Он изучил ее внимательным взглядом.
— Да. Я просто хочу, чтобы о тебе никто не знал. По крайней мере пока.
Ее обдало волной жара, растекавшейся от висков вниз по шее, согревая сердце и распаляя лоно. Подпирая двери, Дарси обмякла. Господи, он даже не прикасался к ней, а она уже вся пылает. Как ему это удалось? Еще никогда в жизни не хотелось ей мужчину с такой силой.
Адам отступил и выключил фонарик. В темноте она не могла видеть его лица, но знала, что он смотрит на нее. Чувствовала огонь его взгляда.
— Идем.
Дарси выглянула за дверь. В коридоре никого не было, но из кабинета Слая доносились крики. Корки устроила ему взбучку.
— Сюда. — Дарси велела Адаму следовать за ней.
Быстрым шагом они двинулись к запасному выходу.
Дарси толкнула тяжелую дверь.
Адам на выходе остановился.
— Когда я снова тебя увижу?
— Через две недели. Пожалуйста, обещай, что сюда ты больше не придешь.
— Хорошо. — Хмурясь, он вынул из внутреннего кармана куртки маленькую записную книжку и ручку. Что-то быстро написал. — Я хочу, чтобы ты мне позвонила, если что-нибудь понадобится. Или заехала ко мне.
Она взяла протянутый листок. Там он оставил свой адрес и номер телефона.
— Спасибо за экскурсию.
Он легко пробежал кончиками пальцев по ее щеке и очертил контур губ, потом выскользнул за дверь в темноту. Ворвавшийся в коридор холодный ночной ветер вмиг похитил тепло его прикосновений. Дарси вздохнула и отпустила дверь, чтобы она закрылась. Две недели обещали растянуться в вечность.
Дома Остину пришлось принять холодный душ, чтобы заставить себя сосредоточиться на работе. В трусах «Спанч Боб», подаренных ему на Рождество младшей сестренкой, он прошел на кухню. События последних дней заставили его задуматься. Почему Дарси жила среди бессмертных? Из своих исследований он выяснил, что в Сан-Диего проживали ее родители и две младших сестры. Сохранялись ли у нее с родными какие-либо связи, или она навсегда отрезана от них? Почему вампиры держали ее у себя? Не потому ли, что девушка слишком много знала? Угрожали ли ее семье, чтобы принудить Дарси к послушанию?
Скорее всего — да, иначе она наверняка попыталась бы сбежать. Из репортажей Дарси он знал, что она решительная и изобретательная. Очевидно, вампиры применили к ней какой-то способ воздействия.
Что, черт побери, произошло с ней четыре года назад? У Остина имелся полицейский отчет, но из его содержания трудно было сделать окончательные выводы. В канун Дня Всех Святых Дарси отправилась в клуб вампиров в Гринвич-Виллидж, чтобы сделать репортаж о детях, игравших в вампиров. Потом каким-то образом оказалась в переулке за клубом. Лужа крови и окровавленный нож указывали, что потерпевшая — Дарси. Полиция подозревала, что она погибла, но что стряслось в переулке в действительности, никто толком не знал.
За день до этого Остин разыскал ее старого оператора Джека Купера. Тот влачил жалкое существование, проживая в однокомнатной квартире полуподвального этажа с алюминиевой фольгой, приклеенной к маленьким окнам. С первого взгляда было видно, что Джек так и не оправился после той ночи. Возможно, разгадкой ко всему могла послужить шапка из алюминиевой фольги на его голове. Или его утверждение о том, что за ним охотятся вампиры, кровожадные существа, способные контролировать разум, и хотят похитить его, как похитили Дарси. Было печально, что ему не верили, считая его сумасшедшим, в то время как он говорил правду о кровососах, о контроле над разумом и об исчезновении Дарси. Вампиры действительно похитили ее и не хотели отпускать.
Остин достал из холодильника банку пива. Что сделать, чтобы она ему доверилась? Сегодня он пытался убедить ее поверить ему, но когда это не помогло, внедрился в ее мысли в надежде узнать, какие тайны она скрывает.
То, что он увидел там, ошеломило его. Никаких важных секретов. Все мысли Дарси крутились вокруг одной: как сильно она его желала. Остину потребовалась вся сила воли, чтобы не завалить ее тут же на пол.
Заниматься любовью на полу в гардеробной? Это значило бы уподобиться неразборчивому Дону Орландо. Остин усмехнулся и, поставив пиво на столик, взял свой рабочий блокнот, в котором уже начал составлять список вампиров. Он добавил туда имя Дона Орландо.
Затем вставил в видеомагнитофон одну из пленок Дарси. Он уже прокрутил их все. Некоторые даже по два-три раза. Он смотрел ее репортажи каждый вечер вместо спортивных передач и постоянно мечтал о ней. Будь это похоть в чистом виде, он думал бы о ее роскошном теле, но он беспокоился о ней. Неужели влюбился?
Остин плюхнулся на диван. Нет, вряд ли это любовь. К физическому влечению примешивалось желание больше узнать о ней. Его интриговала загадочность ее странного образа жизни, и он искал ответы. Еще его тревожила ее безопасность. А как же иначе? Он вырос, защищая младших сестер. Это было для него привычно. Естественно.
Стащив с подлокотника дивана куртку, Остин пошарил во внутреннем кармане. Вынул оттуда маленькую записную книжку и полистал записи, сделанные в кабинете Дарси. Она обратилась в фирму «Жизнь за ставнями» для установки алюминиевых жалюзи в пентхаусе. Следовательно, им с Гарреттом предстояло жить там среди вампиров. Будет разумно прихватить с собой в чемодане несколько деревянных кольев.
Еще он записал имя поставщика продуктов питания, нанятого Дарси. Нужно будет внедрить туда Алису или Эмму, чтобы приходили в пентхаус в дневное время и забирали информацию у них с Гарреттом для передачи Шону.
У него имелся номер дома на Рейли-плейс. Надо обязательно сходить туда днем, чтобы установить скрытые камеры и «жучки» для прослушивания. Остин вынул из кармана куртки компьютерный диск. Пока Дарси не пришла, он умудрился переписать с ее старого допотопного компьютера сведения о сотрудниках «ЦВТ». Диск он тоже добавил к списку вампиров на столе.
Вытянувшись, Остин взглянул на экран. Дарси начинала репортаж. Этот был один из его любимых. Взяв пульт дистанционного управления, он включил звук.
«Я нахожусь в Южном Бронксе на открытии Нового парка. — Дарси улыбнулась в камеру и пошла по тропинке. — Это парк не для детей, не для баскетболистов, не для роллеров и даже не для шахматистов. Это парк для собак».
Оператор перевел камеру на женщину в отдалении, прогуливавшую лохматого белого пуделя, и показал ее крупным планом. Затем снова вернулся к Дарси.
«Как можно видеть, парк поделен на секции в зависимости от размера вашего… а-ах! — Дальше метра полтора она прыгала, размахивая руками, чтобы не упасть. Затем, когда после некоторых усилий восстановила равновесие, взглянула на свои туфли и, сморщив нос, криво улыбнулась в камеру. — Очевидно, эта секция предназначена для чрезвычайно крупных собак».
Остин хмыкнул. Что бы ни случалось во время ее репортажей, она всегда умело обыгрывала случившееся. Она была смелой, забавной, умной и очень красивой. Ничто не могло принудить ее отступить.
Но что-то, очевидно, все же заставило. Остин непроизвольно сжал пульт. Нечто непредвиденное вырвало ее из этой солнечной, счастливой жизни и сделало пленницей в мире темных, демонических существ. И теперь мучило ее. Он видел печаль в ее глазах. Напряжение, с каким она сжимала руки. Страх, от которого у нее дергалось веко правого глаза. Ни на одной из ее пленок этого нервного тика Остин не видел. Следовательно, он появился у нее позже. Вероятнее всего, в ту ночь накануне Дня Всех Святых, четыре года назад.