Остин обнял Дарси и начал покрывать ее лицо поцелуями, постепенно приближались к ее губам. Она повернулась, чтобы ее губы встретились с его и жар накрыл их. Их языки переплелись, они прижались друг к другу как можно крепче.

Но все же, они были не достаточно близко друг к другу. Он немного ее приподнял, чтобы задрать ее платье так, чтобы ей было легче обнять его ногами. Они прижались еще крепче, она дрожала в его объятиях, ее дыхание стало сбивчивым.

— Дорогая, — он вдыхал запах ее шеи. Он так отчаянно хотел, чтобы она ему доверяла, но каким-то образом его желание переросло во что-то большее. Ему было нужно, чтобы она его любила, ему было нужно защищать ее, ему было нужно, чтобы она была с ним всегда.

Она провела руками по его плечам, потом по его спине:

— Ты так прекрасен.

Улыбаясь, он потерся щекой о ее мягкие волосы:

— Тебе должно быть стыдно, это была моя реплика.

Она немного отклонилась назад:

— Это тебе должно быть стыдно за то, что ты затащил меня сюда, пока на мне мое лучшее платье.

— Это легко исправить, — он начал искать молнию, которая, как ему казалось, должна была быть сзади. Пока его руки шарили по ее спине, Дарси выгнулась ему навстречу.

Она дразнящее улыбнулась ему:

— Ты понимаешь, что это платье не должно находиться в горячей воде?

— Тогда мы его кинем в холодную, — он стянул платье через ее голову и перекинул в плавательный бассейн.

Дарси рассмеялась:

— Великолепно. Хлорка. То, что нужно.

Он внимательно рассматривал ее мокрый лифчик, который прилип к телу:

— Зато мне нравится результат.

Он начал легко поглаживать ее сосок, который тут же напрягся. Продолжая водить пальцем кругами, он заставил Дарси застонать и закрыть глаза. Покусывая ее кожу, он провел губами вверх по ее шее до уха, куда тихо прошептал:

— Я хочу тебя попробовать на вкус.

Она ответила ему воздушными поцелуями. Он воспринял это как согласие и стал целовать ее еще более страстно. Стук собственного сердца оглушал его, член напрягся, требуя ласки. Остин расстегнул ее лифчик, снял его и кинул на бортик. Внезапно налетевший ветерок, взбил пар, клубящийся над горячей водой, который окутал ее, превратив в совершенно нереальное создание. Она была видением красоты, слишком совершенной, чтобы принадлежать какому либо мужчине.

Она приоткрыла глаза:

— Что-нибудь не так?

На секунду ему показалось, что в ее глазах засветился красный свет, но, скорее всего, это была причудливая игра света. В конце концов, он на фотографиях всегда был с красными глазами.

— Ты идеальна, — она взял в руки ее груди и наклонился, чтобы поцеловать округлость ее левой груди. Он мог чувствовать биение ее сердца в своих руках, его собственное сердце громко стучало, причем казалось, что оно стучит все громче и громче.

Он обхватил ее за талию и приподнял так, чтобы ее грудь была на одном уровне с его ртом, после чего захватил сосок и втянул его в рот. Со стоном она выгнула спину ему навстречу. Остин опустил свои руки ниже и прижал ее бедра к своему животу, после чего запустил ладони в ее трусики и обхватил ее ягодицы. Дарси старалась прижаться к нему еще крепче.

Он был настолько возбужден, что боялся взорваться. Сцепов зубы, он прижался щекой к ее груди, пытаясь вернуть контроль над собой. Именно в этот момент он осознал, что ночь стала несколько ярче, чем было до сих пор, да и грохот в ушах шел извне, а не был шумом крови. Он посмотрел вверх и вздрогнул. Спутать этот стрекочущий шум с чем-нибудь было невозможно. Внезапно луч света прорезал темноту и осветил джакузи.

— Что… — Дарси застыла. Она попыталась взглянуть вверх, но Остин не дал ей этого сделать.

— Не надо, — он кивнул на луч света, — это вертолет.

— Что? — она недоуменно на него посмотрела. — вертолет?

— Да, — Остин тихо ругнулся, — Я должен был услышать его приближение.

— О, Господи. — Дарси прикрыла рот дрожащей рукой, — Я говорила Берни нанять вертолет, но не думала, что он все организует уже сегодня вечером. Это просто ужасно!

На самом деле все было еще более ужасно, чем она думала. Остин был практически уверен, что их с вертолета снимали. Он опустился с Дарси в воду по самый подбородок.

— Не волнуйся, главное не смотри вверх.

Она застонала:

— Моя карьера в руинах, я больше никогда не смогу работать.

— Верь мне, я тебя вытащу отсюда.

— Как? Я практически голая.

— Я принес с собой большое полотенце из своей комнаты. Подожди меня здесь, оставайся под водой и не смотри вверх.

— Ок, — она обняла себя и опустила голову.

Остин выбрался из ванны и пошел к шезлонгу, на котором он оставил полотенце, при этом он старался сделать так, чтобы его лицо было отвернуто от вертолета. Вернувшись к ванне, он сделал из полотенца что-то вроде навеса, чтобы Дарси могла выбраться из воды. Когда она поднялась, он обернул полотенце вокруг нее. Вертолет был настолько близко, что ветер от его лопастей пытался сорвать полотенце. Дарси задрожала от холода, крепче обхватила себя за плечи и еще ниже пригнула голову.

— Подожди. — он схватил с шезлонга ее жакет и накрыл им ее голову… После чего поднял ее лифчик и туфли и передал их ей, после чего выловил ее платье из бассейна.

А вертолет все это время зависал над ними. Луч света следил за каждым движением Остина. Он передал Дарси мокрое платье и увидел, что на ее лице застыло выражение паники.

— Не пытайся даже заморочиться на это, — прокричал он сквозь шум пропеллера, — Они не знают, кто ты. Где все остальные дамы остановились?

— На этаже для слуг, три лестничных пролета вниз.

Он взглянул на лестницу:

— Прекрасно. Туда и пойдем. Все подумают, что ты одна из судей, а в свой домик вернешься позднее.

— Ок.

Остин провел ее к лестнице. Луч прожектора не отпускал их ни на секунду. Остин взглянул вниз — в этом луче света его тело отбрасывало длинную четкую тень на пол.

Он резко запнулся.

Дарси тоже остановилась:

— Что не так?

Он стоял там, но не мог произнести ни слова. Из его легких ушел весь воздух. От головы отлилась вся кровь. Земля задрожала под ним, и он закачался, пытаясь удержать равновесие.

— Ты в порядке? — Она дотронулась до его руки.

Он уставился на нее. Нет, это не могло быть правдой. Он еще раз взглянул на пол. Его тень была там, в гордом одиночестве, высмеивая его слепоту. Какой ужасный дурак.

— Адам? — она выглядела такой обеспокоенной. И почему она беспокоилась о нем? Это у нее были проблемы. У Дарси Ньюхарт не было тени. Она была чертовым мертвецом.

— Ты в порядке? — прокричала она сквозь шум.

Он тяжело вздохнул:

— Дальше иди без меня, я вернусь и посмотрю, не оставили ли мы каких-нибудь улик, — или доказательств того, что он там был, прохлаждаясь со своим врагом.

— Ок, — она добежала до лестницы и скрылась за дверью.

Дверь захлопнулась, а он так и стоял, уставившись на нее, пока этот чертов вертолет разворачивался и улетал прочь. Живот у него свело — да здравствует некрофилия. Он был на свидании с мертвой женщиной.

Медленно он возвращался в реальность. Вертолет улетал. Он оглядел территорию бассейна и увидел свои шлепки у шезлонга, схватил их и пересек крышу к противоположной лестнице. Полумесяц светил на небе, насмехаясь над ним, показывая правду — Дарси была порождением ночи.

— Нет! — швырнул шлепки в эту луну, они перелетели через стену и исчезли из виду. — Черт возьми, нет!

Он побежал по лестнице, но потом понял, что просто не в состоянии провести эту ночь в стенах пентхауза, не рядом с этими вампирами. Не сейчас, когда его Дарси….

Он спустился на лифте на первый этаж, затем вышел из здания. Он не обращал внимания на то, что асфальт ранит его босые ступни, он продолжал бежать, пока не оказался около Центрального Парка. Но и тогда он не остановился и продолжил свой бег. Он бежал пока полностью не выдохся.

После чего остановился и свалился на ближайшую скамейку. Проклятье. От ужасной правды сбежать было невозможно.

Дарси была вампиром.

— По-моему, я сделал ужасную ошибку, — Дарси стояла посреди спальни Ванды, дрожащая, в мокром белье, обернутая полотенцем.

— На вот, — Ванда передала ей другое полотенце. — Вытрись, пока я найду что-нибудь, что тебе надеть. — она просмотрела свой гардероб, — Вот это тебе должно подойти, — она достала пару белых хлопковых трусиков, — Что за ошибка?

— Я через чур много позволила себе с Адамом в ванной на крыше.

Глаза Ванды расширились от удивления:

— О, в таком случае, — она отбросила белые трусики и достала красные стринги, — лучше надень это.

Фыркнув, Дарси подняла белые трусики и надела именно их:

— Я не должна была так себя вести. Должно быть. Я была не в своем уме.

— Это называется вожделением, дорогая, — Ванда передала ей футболку и тренировочные штаны. — В этом нет ничего плохого.

— Это очень плохо! — Дарси натянула футболку. — Он смертный. У нас никогда ничего не получится.

Она рухнула на кровать Ванды. Ванда села рядом:

— Ты к нему что-то чувствуешь?

Глаза Дарси наполнились слезами:

— Я пыталась с этим бороться, я же понимаю, что продолжительные отношения с ним просто невозможны.

— Когда любишь — возможно все.

Дарси тряхнула головой:

— Но не это.

Ванда встала и начала ходить по комнате:

— Я когда-нибудь тебе рассказывала, что случилось со мной?

— Нет, — Дарси вытерла лицо. Ванда всегда была готова поддержать, но никогда не говорила о себе что-нибудь личное.

— Я родилась в маленькой деревушке южнее Кракова. Семья у нас была очень большая. И очень бедная. Когда мама умерла в 1935 году, я стала мамой для своих младших братьев и сестер.

— Должно быть, это было трудно, — прошептала Дарси.

Ванда пожала плечами:

— Самое худшее было впереди. Когда на нашу деревню стали наступать немецкие танки, мужчины стали готовиться к сопротивлению. Мой папу умолял меня взять младших сестер и попытаться скрыться. Тогда я собрала немного еды, и взяв их, направилась на юг, к карпатским горам. Я… больше никогда не видела братьев и отца.

Дарси моргнула, пытаясь не заплакать:

— Мне так жаль…

— Для моей тринадцатилетней сестры путешествие было через чур трудным, — продолжила Ванда, — к тому времени. Как я смогла найти маленькую пещеру, Фрида уже еле передвигалась. Я отдала ей последнюю еду и воду, а моя пятнадцатилетняя сестра Марта отправилась на поиски воды и не вернулась. Я хотела пойти ее искать, но боялась, что, если я оставлю Фриду, то она умрет. Но в конце концов я отправилась на поиски. Я нашла источник и наполнила водой наши фляги. На моем пути обратно к пещере, наступила ночь. Когда Марта вышла из тени, я была очень счастлива, но она нашлась, но она просто стояла, такая бледная и так странно на меня смотрела. Она набросилась на меня так быстро, что я даже не поняла, что произошло. Она кинула меня на земь и вонзила в меня свои клыки. Я была почти без сознания, когда она отнесла меня — надо сказать, что она стала на удивление сильной — в темную пещеру и отдала вампиру, который обратил ее. Сигизмунду. В ту ночь он обратил и меня.

Дарси содрогнулась:

— Мне так жаль…

Ванда села на кровать:

— На следующий вечер я побежала к своей маленькой сестренке, чтобы узнать, как она там. Она умерла. В полном одиночестве.

— О нет, как ужасно, — Дарси дотронулась до плеча Ванды.

Глаза Ванды блестели от непролитых слез:

— Я нашла, как утолять свой голод, который мучил меня каждую ночь. Я питалась нацистами. Я убила очень многих на юге Польши.

Дарси сглотнула:

— Мне так жалко, что ты так много страдала.

Ванда фыркнула:

— Ты думаешь, я все это рассказала, чтобы ты меня пожалела? Что я хотела сказать, так это следующее: я бы пережила весь этот ужас и эту боль, и еще в десять тысяч раз больше, лишь бы вернуть свою сестру. Если ты любишь этого своего Адама, ты должна держаться этого чувства не смотря ни на что. Нет ничего более сокровенного, чем любовь.

В полдень следующего дня Остин пошел на кухню, где встретился с Эммой и передал ей браслет:

— Надо это изучить.

— Нет проблем, — она положила его в свою сумочку и взглянула на него, — Выглядишь дерьмово.

— И чувствую себя дерьмово, — он сел на стол.

Она положила на тарелку немного риса с креветками и поставила ее перед ним:

— Хочешь поговорить?

— Нет, — он указал на синяки на ее руке, — что с тобой приключилось?

— Небольшая драка, ничего такого, с чем бы я не могла справиться.

Он нахмурился:

— Ты опять охотилась, да?

— Ешь, пока не остыло.

— Я тебе говорил, не охотиться в одиночку.

Она встала руки-в-боки:

— И кто же это пойдет со мной охотиться, когда вы с Гарретом окопались здесь? Алисса на это не согласиться, да она и не создана для этого.

— Подожди, пока тут все закончится. Все продлится всего неделю или две.

Она сжала губы в тонкую полоску:

— Я не люблю ждать. Кроме того, на моем счету уже пятеро.

— Ты еще убила?

— Убила кого? — в кухню вошел Джордж.

Эмма улыбнулась:

— Я убила таракана в прачечной. Но не волнуйся, когда приду в следующий раз — принесу какую-нибудь химию против них.

— Хорошо, — Джордж до краев наполнил свою тарелку — Ненавижу тараканов.

— Я вообще не люблю паразитов, — Эмма со значением посмотрела на Остина.

Паразиты. Она и Дарси могла бы добавить к своему списку паразитов. Дерьмо. Что ему делать? Как он может занести Дарси в свой список вампиров? Она сразу станет целью для уничтожения. Разве быть убитой однажды для нее не достаточно? Он вспомнил все кассеты, которые он так любил пересматривать. Она была такой умной, такой счастливой, такой полной жизни.

— Ты не ешь, — напомнила ему Эмма.

— Потерял аппетит, — потерял свое сердце. Черт возьми. Реальность превратилась в ночной кошмар. Интересно, Дарси себя чувствовала так же?

С помощью операторов, Дарси устраивала препятствия на дорожке к оранжерее.

Берни добавил еще немного земли в лужу, чтобы она была мутнее:

— Угадайте, что скажу, мисс Ньюхарт? Я сделал те съемки с воздуха, о которых вы просили, — он обменялся ухмылками со вторым оператором.

Барт пытался подавить смешок, перенося растения подальше от лужи.

Дарси смотрела на них обоих со вниманием, но они даже не посмотрели в ее сторону:

— Ты договорился с вертолетом так быстро?

Берни хмыкнул:

— Парень сказал, что его арендовали на три месяца вперед, но после некоторое воздействия на его сознание, он постарался быть более уступчивым.

Барт рассмеялся:

— Ага, он даже забыл выставить нам счет.

Дарси вздохнула, она ненавидела, когда вампиры воздействовали на сознание людей:

— Ну и как. Все прошло нормально?

— О, да. Просто прекрасно, — Берни со значением посмотрел на Барта.

— Вот и замечательно, — Дарси выдохнула с облегчением, они явно не смеялись над ней, скорее всего они даже и не подозревали, что именно она была той женщиной из джакузи.

— Хелло? — Леди Памела окликнула их от входа в оранжерею, — Мне сказали сюда прийти.

— Да, — Дарси провела леди Памелу по оранжерее, показывая, где будут препятствия. — Не волнуйся, я с операторами буду неподалеку.

Леди Памела мяла свой шелковый ридикюль в руках:

— А остальные дамы где будут?

— Они будут наблюдать в гостиной на этаже для слуг, мы оборудодали туда прямую трансляцию картинки с камер, они будут все видеть и все слышать.

— А когда все закончится, мы выберем кого надо будет изгнать?

— Да, двух мужчин, — Дарси провела леди Памелу к лестнице. Операторы шли следом, — Сегодня судья ты. Остальные дамы, скорее всего, поддержат твое решение.

Леди Памела задумчиво кивнула:

— Я приложу все усилия для того, чтобы понять, кто из конкурсантов смертный, чтобы мы смогли избавиться от из ужасного присутствия.

Дарси прошла с ней один лестничный пролет:

— На самом деле твоя задача выяснить, у кого из них есть хорошие манеры и у кого правильная речь.

— Я понимаю. Но ведь очевидно, что именно у смертных будут отсутствовать манеры.

Дарси вздохнула:

— Правильно, она вышла на верхнем этаже пентхауза, — Грегори провел мужчин наверх в бильярдную. Они сейчас там, — она махнула рукой в сторону ближайшей двери.

Барт и Берни бегом прошли в комнату со своими камерами наперевес.

Леди Памела вплыла в комнату и присела в реверансе:

— Как поживаете?

Дарси остановилась в дверях, наблюдая. Некоторые поклонились в ответ. Она оглядывала комнату пока ее взгляд не нашел Адама. Он тихо стоял в углу, рядом с Гартом, мрачно оглядывая других участников. Он злился? Или что-то его расстроило?

— Добрый вечер, — начал Грегори, — Сегодня вечером, каждый из вас прогуляется с леди Памелой по оранжерее. Вытяните из шляпы бумажку с номером, номер укажет каким по счету вы будете в очереди на прогулку. У кого первый номер?

Один из вампом шагнул вперед:

— У меня.

Грегори проверил бумажку с номером:

— Леди Памела, первым вас будет сопровождать Роберто из Буэнос-Айреса.

Леди Памела присела в реверансе:

— Очарована.

Роберто провел ее к лестнице и открыл перед ней дверь. Берни забежал вперед, чтобы снимать пару спереди. Дарси с Бартом шла позади. Как только они подошли к лестнице, леди Памела обронила носовой платок. Роберто тут же поднял его и отдал обратно с поклоном. Так же без проблем он справился со всеми препятствиями в оранжерее.

Они вернулись в бильярдную за вторым конкурсантом. Отто из Дюссельдорфа был огромным, его плечи и шея выдавали профессионального игрока в американский футбол. Дарси про себя называла его вампом на стероидах. Очевидно, что он планировал провести вечность накачивая свои мускулы. Он поднял платочек леди Памелы, когда она его уронила, после чего они прошли в оранжерею.

— О, Боже, — леди Памела остановилась на краю огромной грязной лужи, — что же нам делать?

— Йа, это есть один большой луж, — Отто явно забывал также тренировать мозги.

— О, Боже, я не хочу испачкать свои туфельки, — леди Памела выглядела абсолютно беспомощной, что, в ее случае, не требовало от нее никаких усилий.

— Фройляйн не бояться. Отто здесь, — он резко подбросил ее в воздух так, что она взвизгнула, — Йа, ты любить мой большой мускул, да?

Дарси закатила глаза.

Леди Памела захихикала.

Отто прошел через лужу и так и направилась дальше по оранжерее.

— Прошу прощения, — леди памела робко ему улыбнулась, — но вы уже можете меня опустить.

— О, ты легкий, как перо. Отто забыл, что он вас несет, — он опустил ее на землю, — Отто очень сильный, — он поиграл своими мышцами.

— О, Боже, — леди Памела дотронулась пальчиком до бугорка его бицепса, — Это впечатляет.

— Все фройляйн любить мускулы, — Он подмигнул ей, — Только жди и Отто тебя отведет в Зону Отто.

Дарси закрыла рот рукой, чтобы случайно не издать звуки смеха. Отто удачно играл мускулами на всех препятствиях и вернул леди Памелу в бильярдную.

Участниками под номерами четыре и пять были Ахмед из Каира и Пьер из Брюсселя. Они оба успешно справились с заданием. Шестым номером был Николас из Чикаго, один из смертных. Он в полете поймал платочек леди Памелы, затем, когда они подошли к луже, он снял пиджак и кинул его поверх воды.

— О, это так по-рыцарски, — с одобрением сказала леди Памела.

— Позвольте? — он поднял ее на руки и ступил на пиджак, где подскользнулся, выронил леди Памелу из рук, и она с криком бултыхнулась прямо посередине лужи.

— Ауч! — она вскочила на ноги, — Посмотрите на меня, — ее лицо и руки были покрыты грязью, грязь кусками падала с ее платья, — Ты неуклюжий олух! Это ужасно, просто ужасно!

Вздохнув про себя, Дарси дала леди Памеле выплескивать гнев еще минут пять, кроме того, немного драмы только хорошо с точки зрения рейтингов.

— Ок, — в конце концов она вышла вперед, — Памела, почему бы тебе не спуститься и переодеться, чтобы мы продолжили соревнование?

Та фыркнула:

— Для тебя леди Памела, — и оправилась к лестнице.

— Николас, ты тоже можешь пойти и переодеться, — она подала ему его грязный пиджак.

Его плечи опустились. Грязь капала с его слаксов и белой рубашки:

— Мне не выиграть миллион долларов, да?

— Это будут решать судьи, — Дарси наблюдала, как он шел к лестнице. Пока она ждала леди Памелу, Дарси решила, что этот момент будет идеальным для того, чтобы вставить в передачу биографию леди Памелы.

Через полчаса леди Памела вернулась в бильярдную в новом платье. Вперед выступил конкурсант под номером семь.

Это был Адам.