Сердце Дарси оглушительно стучала, когда она протягивала руку, чтобы дотронуться до Остина. Да! Если у них ничего не сложится, у нее останется хотя бы это волшебная ночь. Остин упал на кровать и сжал ее в объятиях. Да, в ее голове повторялось снова и снова, она была слишком взволновано, чтобы думать о чем-то еще. Она покрывала поцелуями его лицо и запустила руки в его волосы. Они были густыми, влажными и о, такими мягкими, приятный контраст к его щетине, оттеняющей линию его челюсти.

Он тоже целовал ее лицо, и ей нравилось, что он делал это быстро, даже неистово. Ну и что, если они потеряют контроль и взорвуться, ей нравилась аура безумства.

Их рты нашли друг друга, открылись одновременно. Он изучал ее рот своим языком, в то же время входя в ее мысли.

«Я здесь, Дарси. Тебе никогда не будет холодно».

Она открылась навстречу ему и физически и в своем сознании, вбирая тепло его тела и мыслей. Волна трепета накрыла ее, когда она осознала, на сколько она сняла оборону. Он уже был в ее сознании, а скоро войдет и в ее тело. Он узнает каждый ее дюйм, и снаружи и изнутри. Удивительно, но ей не было страшно. Она ему доверяла. Она никогда никому настолько не верила.

Он отодвинулся и посмотрел на нее:

— Дарси, — он провел по ее волосам рукой, — Это честь для меня.

Он слышал ее мысли. Ей казалось, что ее сердце не выдержит и разорвется от того, как много любви в нем было. Она хотела показать Остину, как сильно любит его. Ей надо было это сделать. Быстрым двидением она перевернула его на спину и прижала его руки к кровати.

— Эй! — он был шокирован, — Ты и правда… очень сильная.

Сильнее, чем она думала. Круто. Она изучала мускулы на груди и руках Остина. Ух ты, она была такой же сильной, как этот супершпион. Он сжал кулаки и напрягся под ее хваткой на его запястьях, но не смог ее перебороть. Дико круто.

Нахмурившись, он посмотрел на нее:

— Думаю, тебя это заводит. Глаза у тебя опять красные.

Дарси улыбнулась:

— Не волнуйся. Я буду нежной, — она отпустила его запястья, провела пальцами по его рукам, по плечам и по его груди. Она запустила пальцы в завитки волос на его груди, потом проследила пальцами линию их роста до пупка. Какой великолепный мужчина. Так бы и съела его живьем.

Он приподнялся на локтях, наблюдая за ней взволнованными глазами:

— Я бы не стал на твоем месте.

О, негодник слышал ее мысли:

— Расслабься, я имела в виду метафорически, — она опять заставила его лечь, — Я же сказала, что буду нежной, — она схватила пояс его боксеров и потянула.

Порвала. Она вздрогнула, когда тонкий шелк разошелся в стороны:

— Упс.

Он поднял голову, чтобы посмотреть на свои порванные трусы.

— Извини, — она ему улыбнулась, — Я немного перестаралась, но я очень хочу, — она посмотрела на его низ, — Я такая не одна.

Со стоном он откинул голову на кровать:

— Если ты не знаешь. насколько ты сильна, ты долж…. — он вскрикнул, когда она взяла его в руку.

— Должна что? — она нежно провела по его древку.

Он оскалился:

— Продолжать.

Она рисовала пальцем круги вокруг его головки:

— Я думаю, с тобой можно договориться.

— Да, легко, — его глаза закрылись, грудь ритмично поднималась с каждым вздохом.

Он был такой красивый мужчина. И такой большой. Она провела по вене на его члене пальцем, потом наклонилась ниже и провела по ней языком. Стон зародился в его горле. Она проложила поцелуями дорожку к его головке, потом взяла его в рот целиком.

«Тебе это нравится?» — мысленно спросила она у Остина.

«Боже, да. Ты так хорошо. Ты..»

— Подожди! — он попытался сесть.

Чмокнув, она выпустила его:

— Хммм, вкус, как у курицы.

— Не смешно. Ты никогда не занималась любовью, будучи вампиром, правильно? Ты хотя бы знаешь, чего ожидать?

Она потерлась об его член щекой, потом поцеловала:

— Я ожидаю хорошо провести время. Я буду нежной., - она прижалась ртом к его члену.

— Боже, Боже. Боже, — он оттолкнул ее от себя и повалил на спину, Дарси прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Остин сердито на нее посмотрел, — Это не смешно.

— Но я не собиралась тебя кусать, — типичный мужчина: беспокоится о сохранности фамильных ценностей.

— Я это слышал, — он обвел ее взглядом, продолжая крепко держать за запястья.

Он подумала о том, что достаточно сильна, чтобы скинуть его. Если захотеть.

Он приподнял бровь:

— Но ты же не хочешь этого.

Она улыбнулась:

— О, дорогой. Я целиком в твоей власти. Что ты собираешься делать?

Он улыбнулся в ответ:

— С этого момента все покусывания буду делать я.

Она вздохнула:

— Думаю, что переживу это, — особенно, если он будет покусывать все те места, о которых говорил ранее.

«Без проблем». Он потерся носом о ее шею, а затем прикусил ее там. Где она плавно переходила в плечо.

Она заерзала, так как боялась щекотки. Покусываниями Остин проложил дорожку к ее груди, отпустил одну ее руку, чтобы взять эту грудь в ладонь. Подушечкой большего пальца он провел по соску. Когда тот напрягся, Остин взял его в рот.

Дарси выгнула спину, а ее мозг взорвался от удовольствия. Когда ощущения немного ослабли, она поняла, что его присутствие в ее сознании стало меньше. Дарси крепко сжала его плечи:

— Не покидай меня.

«Я все еще с тобой». Он поднял голову от ее груди:

— Ты так восхитительно реагируешь, если я немного не отстранюсь, я кончу.

— О, Остин. — Дарси поцеловала его брови, — Я так сильно тебя люблю.

— Я тоже тебя люблю, — Он поцеловал ее под грудью, потом изгиб бедра, затем отодвинул пояс шорт и начал покусывать ее живот.

Она заерзала под ним. Это все было приятно и хорошо, но ей хотелось большего.

— Хорошо, — он стянул с нее шорты.

Дарси вскрикнула. Мммммм, телепатия была довольно удобной штукой.

Он сел на колени у нее в ногах:

— Дарси, ты так прекрасна.

Остин поднял одну ее ногу и прикусил ее пальцы. Дарси отвела колено в сторону, и его взгляд остановился на самой интимной части ее тела. Волнение пронзило ее, в паху у нее заныло. Покусываниями и пощипываниями Остин начал двигаться вверх по ее ноге. Дарси откинула другую ногу дальше в сторону. Он остановился на мгновение, их взгляды пересеклись, его глаза улыбались:

— Да ты развратная.

«Возьми меня, пожалуйста».

«Я к этому иду. Терпи». Он поцеловал внутреннюю сторону его бедер.

«Сейчас!».

«Командуешь?» — он отпустил ее ногу и устроился у нее между бедер. Когда Остин до нее дотронулся, Дарси дернулась. «Ойёй! Дорогая, это не родео».

— Прости, — она прижала руку к груди, ловя ртом воздух, — Я просто слишком возбуждена. Я так долго хотела тебя.

«Шшшш. Раслабься и получай удовольствие». Он медленно ее лизнул.

Дарси закричала.

Остин, вздрогнув, посмотрел на дверь:

— В соседней комнате агент ЦРУ. Давай не будем привлекать его внимание.

— Правильно, — Она впилась руками в одеяло и уперлась ногами в кровать. — Ок, я готова. Покажи мне себя с самой плохой стороны. Я имею в виду, с лучшей.

Остин усмехнулся:

— Конечно.

Дарси вскрикнула, снова почувствовав его рот на своем теле. Она закрыла глаза и сильнее вцепилась в одеяло. Боже милостивый. Он был таким милым, таким любящим, таким доскональным, таким чертовски медленным! Он убыстрил движения, и, сквозь чувственный туман, она поняла, что он услышал ее мысли. «Ой, прости». Но она была вся нетерпение.

Дарси приподняла бедра, желая увеличить давление на свой клитор. Он тут же обхватил ее бедра руками и помог ей. Святый Боже, телепатия реально была удобна!

«Немного правее. Нет, в другую сторону. Быстрее. Быст..» — она потеряла контроль над собой, не в состоянии давать дальнейшие указания. Но ему они и не были нужны. Она приподнималась, покачивалась, старалась прижаться к нему еще крепче, была на пределе, пока…

Она закричала от удовольствия. Тело ее задрожало в конвульсиях. Ноги сжались.

— А, — Он отодвинулся, — Боже мой, ты реально сильная.

Со стоном она перевернулась на бок, тело ее продолжали сотрясать спазмы наслаждения. Остин лег рядом и заключил ее в объятия:

— Милая, ты в порядке?

— Да, — она хватала ртом воздух.

Они оба застыли, когда дверь сотрясли громкие удары.

— Эй, Остин! — прокричал Гаррет, — Что происходит? Тебе нужна поддержка?

Остин прокричал в ответ:

— Я пригласил подружку. Убирайся.

За дверью повисла тишина.

— Уверен, что помощь тебе не нужно?

Дарси закатила глаза, когда услышала хихиканье по другую сторону двери.

— Проваливай, придурок. — прокричал Остин. Когда за дверью все стихло, он повернул ее на спину, — Итак, на чем мы остановились?

Она обвила его шею руками:

— Я только что испытала самый сильный оргазм за всю мою жизнь.

— Ах, это серьезная заявка, но еще посмотрим, может, мы побьем этот рекорд, — он наклонил голову к ее груди.

Дыхание у Дарси перехватило и чувственные ощущения накрыли ее снова. Совсем скоро ее ноги были снова разведены, и его пальцы погрузились в ее влагу.

— Мне нужен презерватив? — прошептал Остин.

— Нет, — она замотала головой, глаза закрыты. Он дразнил ее маленькими круговыми поглаживаниями, — никаких болезней.

Его рука застыла на миг:

— А дети?

Дарси открыла глаза. Сердце ее ёкнуло при виде серьезного выражения его лица:

— У меня их не может быть.

Отзвук боли пронесся по его лицу:

— Да. Я так и думал. Мне жаль.

Она проглотила комок в горле и запретила слезам появляться у нее в глазах. Остин был бы прекрасным отцом. Это была еще одна причина, почему она не должна была удерживать его рядом с собой.

— Нет. Я люблю тебя, — он устроился между ее ног, — не смотря ни на что.

Она закричала, когда он вошел в нее, обвила его руками и ногами, чтобы прижать крепче.

«Я люблю тебя». Он повторял эти слова в ее голове с каждым толчком в ее теле. Они слились друг с другом сознаниями, эмоции их переплелись, что привело к тому, что их удовольствие было не похоже ни на что другое.

Его тело дернулось, затем пролилось в нее. Его стон заполнил ее уши и пронесся по ее мыслям. Ее собственное тело ответило дрожью. Она не могла сказать, был ли этот оргазм сильнее предыдущего, но он, определенно был слаще — они испытали его вместе.

Он упал рядом с ней и обнял:

— Милая, ты в порядке?

Она вздрогнула от того, что тело ее стало остывать:

— Мне снова становится холодно.

— Иди сюда, укройся, — он встал с кровати, передал ей одеяло, в которое она укуталась, пока Остин выключал свет. Комнату наполнил лунный свет, заблестел в его волосах серебряными бликами.

Он устроился рядом с ней и улыбнулся:

— Я тебя согрею, как только восстановлюсь после первого раунда.

— Мы на боксерском матче? — она придвинулась к нему поближе.

Он вздрогнул:

— Не ожидай, что будет девять раундов.

Улыбаясь, она перебирала волосы у него на груди:

— Тебя больше нет у меня в голове.

Уголки его губ дернулись:

— Я накапливаю свою энергию.

— У тебя всегда был талант телепата?

Остин закрыл глаза. Дыхание его замедлилось, и Дарси показалось, что он заснул. Он выглядел таким безобидным и красивым.

Он открыл глаза и уставился в потолок:

— Это передается в моей семье по наследству через поколение. Мой дед был телепатом. Отец моей матери.

— Тот, в честь которого тебя назвали?

Он слегка кивнул:

— Папа Олаф. Когда я был совсем маленьким, я слышал, как люди что-то говорили, но их рты не двигались. А когда я их спрашивал, почему так, они смотрели на меня так, как будто у меня выросла вторая голова. Я боялся, что со мной происходит что-то плохое.

— Наверное, это сильно сбивало с толку.

— Ага. Но папа Олаф понял, и сказал мне, что со мной происходило. Поначалу я испугался, но он все повернул так, как будто это весело, как будто мы были членами тайного общества, особенными, — Остин улыбнулся. — Мы часами рыбачили на его любимом озере в Миннесоте, разговаривали, даже не говоря слова вслух.

Дарси подавила приступ жалости к себе. Она все еще скучала по долгим разговорам со своими сестрами:

— Тебе повезло, что он у тебя был.

— Да. Он предупредил меня, чтобы я был осторожен со своим даром, но я вырос и стал самонадеянным и заносчивым, я полагаю. Я возомнил себя главным защитником своих трех сестер. Когда приходили их друзья, я читал их мысли и выгонял. Если мне не нравилось то, что я слышал.

Дарси фыркнула:

— Уверена, твои сестры были в восторге.

Он усмехнулся:

— В то время я удивлялся, почему они это не ценят. Теперь я понимаю, что вел себя как всезнающий козел. — Его улыбка погасла, — Мои силы резко возросли, когда мне было пятнадцать, и я стал хвастаться своими способностями. Это расстраивало моего отца. Он всегда ревновал к тем близким взаимоотношениям, которые были у меня с дедом. Он решил, что папа Олаф на меня плохо влияет, он даже решил, что дедушка учит меня оккультизму.

— О, нет, — Дарси положила голову на руку, — И что он сделал?

— Он запретил мне видеться с дедом. Навсегда. Я на это плохо отреагировал, кричал, что он ничего не сможет поделать с нашим общением, потому что мы можем разговаривать мысленно. Это его окончательно взбесило, он взял всю нашу семью, и мы переехали в Висконсин. Он сказал, что мои силы от дьявола, ия не должен ими пользоваться.

— Мне так жаль, — Дарси провела по его бровям, — Должно быть, это было ужасно для тебя.

Он пожал плечами:

— Тогда я осознал, что был не так всесилен, как мне казалось. Я не мог разговаривать с дедом на большом расстоянии. Я пошел в новую школу и не хотел, чтобы обо мне думали, как о чудаке. Сестры злились на меня, потому что из-за переезда им пришлось расстаться с друзьями. Я… я сдался. Я хотел всем нравиться, поэтому старался вести себя нормально. Я хотел, чтобы отец мной гордился. Я записался в футбольную команду и команду по плаванию. Был идеальным учеником в школе и студентом в колледже.

Дарси вздохнула. Она не понаслышке знала, каково это — быть заключенным в мире, которому ты не принадлежишь:

— Что случилось с твоим дедушкой?

— Когда я был в колледже, он как то позвонил и попросил меня приехать. — остин прикрыл глаза. На его лице застыло выражение боли. — Я его почти не узнал, так он сдал. Я не понимал, как нужен ему. Он умолял меня прекратить отрицать свою истинную сущность, принять свой дар и использовать его в добрых целях. Он говорил мне никогда не стыдиться, что у Бога была причина сделать меня таким, и что в моих силах выяснить эту причину.

— Он был хорошим человеком, — прошептала Дарси. Эта философия напомнила ей Мегги, хотя она так и не смогла найти положительные стороны в том, чтобы быть вампиром.

Остин вздохнул:

— Я чувствовал, что предал его. И предал себя. Я пообещал ему. На его смертном одре, что буду жить так, как он меня учил. Я присоединился к ЦРУ, где развил свои способности, чтобы бороться со злом.

— Таким, как я? — сухо спросила Дарси.

Он раздраженно на нее посмотрел:

— Не оскорбляй женщину, которую я люблю.

С улыбкой она положила голову ему на плечо. Теперь она понимала. Что привело Остина к тому, что он начал использовать свои силы для защиты невинных против зла. Она не могла ему позволить бросить это. Его дар был слишком редким и особенным, чтобы от него отмахнуться:

— Могу поспорить, что в Хеллоуин ты наряжался супергероем.

Остин тихо засмеялся:

— Да. Я очень любил плащи.

— И у тебя были трусы с Суперменом?

Он кивнул:

— И пижама с Человеком-пауком. На коробке для завтраков у меня был нарисован Невероятный Халк.

Она провела рукой по его груди и кубикам живота:

— О да, ты невероятный, это правда.

Он повернулся на бок лицом к ней:

— Могу поспорить, что у тебя была Малибу Барби.

Дарси рассмеялась:

— И пляжный домик к ней.

— Любимица Америки, — он водил рукой вверх и вниз по ее спине, — Скажи, что с тобой случилось.

Улыбка Дарси увяла:

— Я бы не хотела.

— Я хочу знать.

— Я умерла. Конец истории.

— Ты была репортером на телевидении, я видел записи. Ты была умной, с чувством юмора. — он отвел ее волосы назад, — Я пытался понять, что произошло. Я навещал твоего оператора, Джека.

У Дарси перехватило дыхание:

— Как он?

— Не очень. Что-то до смерти его напугало. Он считает, что тебя похители кровососущие пришельцы из космоса.

Она передернулась:

— Бедный Джек.

— Скажи мне, что произошло. Это было четыре гола назад на Хеллоуин.

— Я делала репортаж о подростках, которые прикидывались вампирами, — она посмотрела на него с сомнением, — ты действительно хочешь это услышать?

— Да. Расскажи.

Дарси пожала плечами и позволила воспоминаниям выбраться из того мрачного уголка ее сознания, куда она их затолкала:

— Мы пошли в клуб в Гринвич Виллидж, недалеко от площади Вашингтона. Он назывался Клыки Удачи. У Джека была его старая видеокамера. Мы хотели взять у подростков несколько интервью и уйти.

Она прикрыла глаза:

— К нам подсела парочка из нью-йоркского университета. Драко и Тейлор. У Драко были нарощены клыки, чтобы он выглядел как вампир. Тейлор была милой девушкой, ей просто хотелось, чтобы ее заметили. Они попозировали перед камерой, потом ушли. Потом я заметила пару странно выглядевших мужчин и подсела за их столик.

— Кто это был? — спросил Остин.

— Грегори, как обычно одетый в смокинг. Другим был шотландец, одетый в красно-зеленый килт.

Остин напрягся:

— По описанию похож на вампира, который выкрал Шанну, когда я ее охранял. Высокий, с рыжими волосами, забранными в хвост, и разговаривает, как смесь Шрека и Мэла Гибсона в Храбром сердце?

Дарси грустно улыбнулась:

— Да. Похоже на Коннора, — поначалу его акцент казался ей милым, — Я думала, что они полицейские. Они признали, что находились там, потому что слышали, что в клубе происходят мрачные вещи. Я думала, они говорят о наркотиках.

Она вздохнула:

— Я сказала им, что они слишком старые, чтобы придуряться как дети. Коннор сказал, что им не нужно притворяться. И что я даже не представляю, насколько он старый.

Остин нахмурился:

— Звучит так, как будто он с тобой заигрывал.

— Я думала, они шутят. Особенно, когда Коннор заявил, что он настоящий вампир.

Остин сел:

— Он признался тебе в этом?

— Они с Грегори прикалывались так и эдак. Я не верила ни слову, и они это знали. Я даже спросила у Коннора, не Лох-Несское ли чудовище его обратило. И он сказал, что я не должна смеяться над его дорогой Несси. Мы смеялись и хорошо проводили время, пока я не попросила Джека принести камеру и заснять их. Тогда они занервничали.

— Камера Джека не была цифровой?

— Нет. Внезапно я почувствовала холод в своей голове и услышала голос, который сказал, что я не буду их снимать. Тот же голос сказал, что мы с Джеком должны уйти. Следующее, что я помню — за столом не было ни Грегори, ни Коннора. Они были у бара и пили что-то темное, похожее на кровь. Мне стало так противно, что я схватила свою сумочку и поспешила к ближайшему выходу.

— Который вел на заднюю аллею? — прошептал Остин.

Дарси закрыла лицо, но ужасные образы наполнили ее сознание:

— Это было так ужасно.

Остин обвил ее руками:

— Не так ужасно, если ты поделишься этим со мной. Рассказывай.

Она опустила руки:

— Я попробую.