Дарси проснулась с дикой головной болью. Ванда и Мегги выглядели так же жалко, когда уходили он нее в свои комнаты на этаже для слуг. Пока Дарси принимала душ и одевалась, она поняла, что не может пока встретиться с Остином. Если она его увидит, то может начать умолять принять ее обратно. Поэтому она зашла к операторам и сказала снимать конкурс без нее.

Конкурс этого вечера оценивала Мария Консуэла. Грегори провел ее в библиотеку пентхауза, остальные женщины экс-гарема, включая Дарси, смотрели за происходящим из гостиной на этаже для слуг.

Кора Ли пронзительно закричала, указывая пальцем в экран телевизора:

— Вот они!!!

— Не так громко, — проворчала Ванда.

Мегги застонала. Дарси потерла раскалывающиеся от боли виски.

Грегори улыбнулся в камеру:

— Добро пожаловать на шоу Самый сексуальный мужчина на Земле! Осталось всего четыре конкурсанта, сегодня вечером после конкурса на силу и выносливость нас покинут еще двое. Судья сегодняшнего вечера прекрасная Мария Консуэла.

Мария Консуэла величественно наклонила голову в приветственном поклоне. Ее нервозность выдавало только то. Что она сильно сжала в руках четки.

— Сегодня первым пройдет испытание Роберто из Буэнос-Айреса. — Грегори распахнул дверь библиотеки, и Роберто вошел в комнату.

Выглядел он элегантно, черные волосы были зачесаны назад. Он поклонился Марии Консуэле:

— К вашим услугам, сеньора.

— Gracias, — Мария Кончуэла встала рядом с камином и указала на ближайшее кресло, — Мне кажется, что это кресло будет лучше смотреться перед столом.

— Конечно, — Роберто поднял кресло высоко над головой, прошел с ним к столу и поставил кресло на пол. — Так лучше?

— О,да, — темные глаза Марии Консуэлы засветились одобрением, — А вот та небольшая кушетка в углу… Я думаю, лучше ей стоять рядом с камином.

— Конечно, — Роберто легко поднял антикварную кушетку и поставил ее, куда требовалось, после чего выпрямился и поправил манжеты. Его костюм даже не помялся.

Мария Консуэла сияла:

— Gracia, сеньор. Вы можете идти.

Роберто поклонился:

— Мое почтение, сеньора, — он покинул комнату.

Леди Памела вздохнула:

— Скорее всего, он вамп.

— Да, — согласилась принцесса Джоанна, — надо его оставить.

Дамы повернулись к экрану в тот момент, когда Грегори провел в комнату следующего конкурсанта.

Гарт из Колорадо улыбнулся:

— Добрый вечер.

Дарси задержала дыхание. Гарт Менли, также известный как Гаррет, агент ЦРУ, должен был сегодня покинуть шоу.

Мария Консуэла поклонилась ему:

— Будьте так любезны, передвиньте эту кушетку в угол.

— Без проблем. — Гаррет попытался поднять кушетку, но она была слишком длинной и несбалансированной для него. В конце концов, он приподнял ее с одного края и начал толкать. Ножки оставляли на полу длинные царапины.

Мария Консуэла раздраженно сказала:

— Вы портите пол!

— Извините, — Гаррет наконец передвинул кушетку.

Мария Консуэла нахмурилась:

— Не могли бы вы поднять стол?

Гаррет хмуро посмотрел на огромный стол из красного дерева:

— Не один. Нужно как минимум два человека. Может, больше.

Мария Консуэла сжала губы:

— Понятно. Вы можете идти.

Дарси вздохнула с облегчение, Гаррета вывели на чистую воду.

Мария Консуэла наклонилась к камере:

— Подозреваю, что этот мужчина смертный.

— Ура! — захлопала в ладоши Кора Ли. — Мы нашли еще одного смертного.

— Тишина, — прорычала Ванда, потирая виски.

Леди Памела фыркнула:

— У тебя определенно дурацкое настроение.

— Шшшш, — шикнула на них Дарси, когда в библиотеку вошел следующий конкурсант. Остин.

— Ой, смотрите, это Адам, — произнесла Кора Ли, — Он мне нравится.

Дарси хотела зарычать, но от этого ее голова разболелась бы еще сильнее.

— Привет, как дела? — Остин выглядел уставшим. Выпотрошенным и напряженным.

Мария Консуэла постучала пальчиком по подбородку:

— Я полагаю, что это кресло должно стоять рядом с камином.

— Хорошо, — Остин подошел к столу, поднял кресло и поставил его рядом с Марией Консуэлой.

Дарси выпрямилась на стуле, ее сердце екнуло. Выглядело все так, что ему было легко. Но это было только кресло. Смертные мужчины, должно быть, могут передвигать кресла днями напролет без особых усилий.

Мария Консуэла продолжила:

— А вот ту кушетку в углу? Не могли бы вы перенести ее и поставить рядом со столом?

— Конечно, — Остин подошел к кушетке. Он посмотрел в камеру. На лице было выражение решимости.

Дарси послышались сигнальные звоночки в больной голове.

Остин наклонился, затем выпрямился, неся кушетку на одной руке.

Дамы вскрикнули.

Челюсть Дарси упала. Ванда и Мегги недоумевающее нанее посмотрели: они также хорошо, как и она знали, что он смертный.

— Это какой-то трюк, — прошептала Дарси. Наблюдая. Как Остин пересек комнату с кушеткой в руке.

— Я знала, — принцесса Джоанна удовлетворенно закивала головой, — Он — вампир.

Дарси вжалась в свой стул. Что Остин творил? Ему надо было покинуть шоу, он сказал ей, что сделает это. Внезапно она поняла. Он собирался остаться, он хотел еще одну ночь. С ней.

Остин опустил кушетку на пол:

— Что-нибудь еще?

— Нет, улыбнулась мария Консуэла, — Это было великолепно. Gracias.

Остин вышел из комнаты. Черт возьми. Дарси заскрипела зубами. Как он смог это провернуть?

— Последний конкурсант, — объявил Грегори, — Отто из Дюссельдорфа.

Слава Богу. Дарси надеялась, что этот мужик Отто покрутит стол на пальце, как баскетбольный мяч.

Если кто-то и смог бы побороть Остина, то только он.

— Йа, Отто приходить. — Он прошелся по комнате и попозировал перед камерами. Материал его пиджака натянулся, обтягивая его мускулы. — Ах. Отто должен снять пиджак, а то он порватьься на маленький кусочки.

Он состроил глазки в камеру, пока снимал пиджак.

— Йа, дамы любить большой мускул.

— О, Боже, — Мария Консуэла упала в кресло, — вы такой сильный.

— Йа, хотеть видеть, какой я сильный? — он обошел ее кресло, — Отто поднять тебя высоко ф фоздух.

— Святая Мария, — Мария Консуэла сжала подлокотники, — Вы уверены?

— Йа. Не бояться. Вы легкий как перо, — Отто схватил кресло за подлокотники и резко выпрямился, заставив Марию Консуэлу завизжать от страха.

— Видеть? Это легко, — он начал опускать кресло, когда вдруг взвизгнул, — Аааа! — кресло накренилось, и Мария Консуэло выпала из него на пол. Ее крик прекратился, когда кресло свалилось ей на голову.

— Ааааа! — продолжал кричать Отто, — Я сломать ноготь! Ноготь вывернуться!

Грегори кинулся вперед и снял с Марии Консуэлы кресло:

— Ты в порядке?

— Нет! — она встала на ноги и уставилась на Отто, — Ты, неуклюжий дурак! Меня так не оскорбляли со времен испанской инквизиции!

— Но Отто больно, — Отто взял больной палей в рот и начал его сосать.

Глаз у Дарси стал дергаться. Невероятное случилось.

Отто из Дюссельдорфа провалил тест на силу и выносливость.

Трусиха. Она избегала его. Остин стоял на лестнице, наблюдая, как в фойе входили дамы. Дарси нигде не было видно.

Грегори вышел в центр фойе:

— Добро пожаловать на еще одну церемонию с орхидеями на шоу Самый сексуальный мужчина на Земле. Сегодня нас покинут двое мужчин, останутся тоже двое. Эти двое будут сражаться за титул и приз в ПЯТЬ миллионов долларов!

Операторы поспешили заснять выражения лиц всех присутствующих. Мария Консуэла присоединилась к Грегори в центре, а ее руках было два черных цветка.

— Ты готова? — спросил Грегори. Когда она кивнула, он продолжил. — Кто нас покинет? Мы узнаем это совсем скоро, но сначала несколько слов о нашем спонсоре «Смешанной Кухни от Роматек». — он сделал паузу, потом начал говорить снова, — Мы вернулись на наше шоу. И Мария Консуэла готова вручить черные орхидеи.

Та кивнула:

— Первый цветок для Гарта из Колорадо.

— Это было понятно, — проворчал Гаррет. Он спустился по лестнице и взял цветок, потом поднялся обратно и всат рядом с Остином, — Думаю, ты следующий, — прошептал он другу.

Остин задержал дыхание.

— Вторая орхидея предназначена для Отто из Дюссельдорфа, — Мария Консуэла со злостью наблюдала за немецким вампиром, пока тот спускался по лестнице.

Когда Остин вернулся на лестницу, он окинул взглядом Роберто и Остина, его массивные плечи опустились:

— Дас ист ужасно. Отто победили два женский мужчины.

— Пошли, — Остин направился в восточное крыло с Гарретом. Пока Гаррет брал свои сумки, Остин прошел в свою комнату, чтобы понаблюдать за происходящим в портретной комнате.

Дамы вскрикнули, когда фонарик высветил клыки на портрете Отто, затем облегченно вздохнули, когда узнали, что Гаррет был смертным.

— Мы сделали это! — произнесла одна из них. — Мы избавились от последнего смертного!

Остин вздрогнул. Дарси наверное была в ярости. Он должен был убедить ее, что не произошло ничего страшного. Он все еще мог проиграть Роберто в финальном раунде.

Он проводил Гаррета вниз и помог закинуть его багаж в лимузин. Отто уже был внутри и тихо ворчал себе под нос. Лимузин уехал. Остин сразу направился прямо на крышу к домику у бассейна. Он постучал. Нет ответа. Он нажал на дверь. Она не была закрыта, поэтому он вошел.

— Дарси, ты здесь? — главная комната была пуста. Спальня тоже. Он вернулся на кухню и налил себе холодной воды в стакан. Затем прошел к дивану и креслам, где поставил стакан на кофейный столик. Там уже было три пустых стакана и почти пустая бутылка. Он поднял бутылку и принюхался. Опачки! Он увидел перевернутое кресло. Итак, Дарси напилась после того, как отвергла его. Он медленно улыбнулся.

Распахнулась входная дверь и Остин обернулся.

Рот у Дарси раскрылся.

— Привет, любимая. — он поднял бутылку. — не хочешь опять напиться?

Ее взгляд метнулся к бутылке:

— Мне вчера было достаточно.

— Странно, — он поставил бутылку, — А мне нет.

Она вздрогнула, потом медленно закрыла дверь.

Остин сел на кушетку:

— Ну и как, помогло?

Она осторожно к нему приблизилась:

— Что помогло?

— Помог ли тебе алкоголь забыть то, что ты любишь меня?

В ее глазах мелькнула боль, она села на край кушетки:

— Ничто не заставит меня забыть это, — лицо ее потемнело, — Еще я помню, что ты пообещал уйти с шоу.

— Я не мог уйти. Пока не поговорю с тобой.

— Прислал бы телеграмму, — в глазах засветилась злость. — Хочешь, чтобы меня уволили? Это произойдет, если ты выиграешь.

— Я не выиграю. Завтра вечером я буду грубым и несносным.

— Съемок не будет ближайшие два дня. Завтра в эфир выйдет второй эпизод шоу. Ты не увидишь меня до пятницы, тогда мы будем снимать финал. И ты должен проиграть.

— Я проиграю, поверь.

— Поверить? Не заставляй меня смеяться, Адам.

— Я никогда не врал тебе о своих чувствах.

Она сузила глаза:

— Как ты это сделал? Как ты смог поднять кушетку одной рукой?

Он уставился на перевернутое кресло. Медленно оно поднялось в воздухе и опустилось на пол в правильном положении.

Дарси посмотрела на кресло, потом на Остина, потом опять на кресло:

— Как?

— Телекинез.

— Боже мой, сколько у тебя силы?

Он пожал плечами:

— Я себя чувствую беспомощным, когда дело касается тебя. Я хочу провести всю жизнь с тобой, а ты выбрасываешь меня так, как будто я пустое место.

— Ты думаешь, мне легко это сделать? — она провела по голове руками, — У меня ужасная головная боль.

— Похоже, у тебя два варианта: выйти за меня замуж или провести вечность в пьяном ступоре.

Она посмотрела на него, массируя себе виски:

— О, спасибо. Это самое романтическое предложение, о каком только может мечтать девушка.

Он придвинулся к ней:

— Дай я, — он дотронулся пальцами до ее головы и начал гладить голову по кругу.

Она закрыла глаза:

— Я не должна позволять тебе трогать меня.

— Почему нет?

— Потому что все мое сопротивление испаряется.

— Хорошо, — он сдвинул руки к ее шее и начал массировать ее там. — Ты ненавидишь быть холодной, любимая. Не борись с этим и оттай рядом со мной.

Она простонала, все еще не открыв глаза:

— Я хочу, чтобы ты был счастлив, Остин. Как ты можешь быть счастливым со мной?

— Я люблю тебя. Конечно, я буду счастлив с тобой, — он посмотрел на свой стакан с водой, и тот проехал по столу к его руке. Остин достал из него кубик льда и провел им по шее Дарси.

Она замерла и распахнула глаза:

— Это холодно.

— Да, но я здесь, чтобы согреть тебя, — он прикусил ее шею, и слизал языком холодную воду, оставшуюся от кубика льда.

Дарси вздрогнула:

— Ты понимаешь, что делаешь?

— Соблазняю тебя? — он провел льдом по ее ключице, потом между ее грудей.

Ее кожа покрылась мурашками:

— Я не могу покинуть мир вампиров, я в нем застряла. Тебе придется разделить его со мной.

— Я знаю, — людом он начертил два круга на ее футболке, обводя контур ее груди, — У меня к тебе только один вопрос.

Она задрожала:

— Какой?

Он прижал лед к ее соску, насквозь промочив ее футболку и лифчик:

— Ты все еще будешь меня любить, когда я состарюсь и стану седым? Или лысым?

— Конечно.

— Тогда договорились. — он швырнул льдинку на стол.

— Когда ты так говоришь, это звучит просто, — она вздрогнула, — Тебе должно быть стыдно. Ты же знаешь, как я ненавижу холод.

— Но тебе нравится, когда я пытаюсь тебя согреть, — он стянул с нее футболку через голову, потом потянулся и расстегнул ее лифчик.

— Боже, помоги мне, я люблю тебя. — она обвила его шею руками.

Да! Чувство победы окутало его, когда он укладывал ее на кушетку. Она действительно любила его. Она действительно хотела его. Он ласкал ее грудь, потом расстегнул ее джинсы и стянул их с ее ног. Они застряли на ее кедах, поэтому он скинул с нее джинсы и кеды одновременно. Она лежала на кушетке голая, если не считать ее красные кружевные трусики.

— Ты выглядишь невероятно, — он прилег рядом.

— Спасибо, — она потянулась к нему.

— Минутку, — он достал из стакана еще один кубик льда и изучающее посмотрел на ее трусики. — Ммммм.

Глаза Дарси расширились:

— Не смей!

— Но я обещаю, что согрею тебя.

Она вскочила с кушетки, но он поймал ее за пояс и закинул в ее трусы льдинку.

— Ай! — она выскочила из нижнего белья.

— Вау. — он встал на ноги, ухмыляясь, — Никогда не видел, чтобы леди так быстро выпрыгивала из трусов.

— Ты, негодник, — она уперлась руками в бока и окинула его взглядом. — У нас серьезная проблема.

— Что?

Она озорно ему подмигнула:

— Я полностью голая, а ты все еще в костюме и при галстуке.

— О, это не проблема. — он начал снимать пиджак, но Дарси его остановила.

— Мне, кажется, нравится это. — она медленно его обошла. Проведя рукой по его груди, руке и спине, — Я себя чувствую непокорной и развратной.

Он резко втянул воздух, когда ее груди потерлись о его руку. В его паху начало расти напряжение:

— Должен признать, мне нравится, что я вижу.

— Мне тоже, — она приподняла его галстук и провела им по своей шее и между грудями.

Он схватил ее за бедра и прижал к своей эрекции:

— Ты готова к тому, чтобы согреться?

— Это у тебя там горячий утюг или ты просто рад меня видеть? — она вырвалась из его рук. — Пойдем, — она потянула его за галстук, ведя его, как щенка на поводке.

И он пошел. С радости. Черт, ему даже хотелось завыть. В конце концов, женщина, которую он любит, вела его в спальню. А видеть, как покачиваются ее бедра при ходьбе, было дополнительным бонусом.

Она остановилась, когда дошла до кровати, и медленно повернулась:

— Давай, я тебя раздену, — к этому времени он уже снять с себя пиджак и ботинки, — да ты реально торопишься.

— Любимая, я сейчас прямо кончу.

— Правда? — она обхватила его ногой и потерлась о его брюки, — Ты страдаешь?

— Мегера, — пожаловался он, ослабил галстук и стянул его через голову.

Она начала нарочито медленно расстегивать его рубашку. С рыком, он расстегнул пояс, расстегнул брюки, скинул их и отбросил в сторону. Трусы последовали за костюмом, а она все еще расстегивала его рубашку.

— Достаточно, — он снял рубашку и майку одновременно через голову, потом посмотрел на дверь, и та закрылась.

— Вау, — выдохнула Дарси.

Силой мысли он снял одеяло с кровати, явив на свет чистые белые подушки и простынь:

— Забирайся, дорогая.

Она хмыкнула:

— Клевый трюк, но, чтобы произвести на меня впечатление, тебе придется научиться и заправлять кровать.

Он схватил ее за талию и кинул на матрас.

— И стирать, не говоря уже о мытье грязной посуды.

— люблю, когда ты грязно разговариваешь, — он прижал ее к кровати и сосредоточился на ее груди.

Со стоном она погрузила пальцы в его волосы:

— Я пыталась держаться от тебя подальше. Я знала, что не смогу тебе сопротивляться.

Он раздвинул ее колени и устроился между ее бедрами:

— Я здесь, чтобы остаться.

Он вздрогнула, когда он начал щекотать ее между ног. Она была горячей и мокрой. Она дрожала и вскрикивала, пока он водил пальцами по ее влаге. Его притягивал запах ее возбуждения. Остин прижался к ней ртом и быстро убедил ее, что у них есть шанс обрести семейное счастье вместе.

Дарси закричала. Он прижался ближе, чтобы почувствовать каждый ее спазм. Боже. Ему нужно было быть внутри нее. Быстро.

— Я люблю тебя, — выговорила она с трудом.

Он поднял на нее глаза и увидел, что ее горят красным огнем. Он замялся на секунду, но она успела использовать это время, чтобы толкнуть его на спину и вскарабкаться на него

— Я люблю тебя, — повторила Дарси, покрывая поцелуями его грудь. Языком она провела по его соскам.

Его эрекция вдавилась в нее, и он почти кончил:

— Дарси. Я не могу ждать.

Она села ему на бедра и опустилась на него. С каждым ее движением, пока она пыталась вобрать его полностью, он стонал.

— Сейчас, — он схватил ее за бедра и с силой опустил ее до конца. «Быстрее», — мысленно сказал Остин Дарси. «Я не могу больше ждать».

Она села на нем ровно и откинула волосы. И начала медленно двигать, закрыв глаза и немного приоткрыв рот. Он никогда не видел ее такой прекрасной, такой сексуальной. Он взял в руки ее груди и легонько сжал. Со стоном она упала ему на грудь. Он схватил ее бедра, чтобы прижать ее крепче.

Дыхание ее участилось, пальцами она впилась в него.

Он двигался ей на встречу, прижимаясь к ней. Он сжал зубы, пытаясь потянуть время. Он хотел, чтобы они кончили одновременно. Он завел руку между ними и начал поглаживать ее горячий, влажный бугорок. Дарси закричала. Он обхватил ее руками, и их накрыл оргазм.

Внезапно она застыла и вырвалась из его объятия. Дарси села, дрожа всем телом.

— Дарси, что случилось?

— Нет! — она закрыла рот руками, ее голубые глаза наполнились ужасом.

— Дарси?

Она вскочила с него, глаза ее стали красными и она отвернулась. Плача от боли.

Он не мог оставить ее так:

— Что я могу сделать?

— Иди! Беги отсюда!

Он отпрыгнул, когда увидел промелькнувшие клыки. Срань Господня. У нее вылезли клыки. Он вскочил с кровати.

Из ее горла вырвался крик, полный ужаса и боли, что он остановился. Ей была нужна помощь. Но, что он мог сделать?

— Беги! — она схватила подушку и впилась в нее клыками.

Он вздрогнул, услышав звук рвущейся ткани. Это могла быть его шея. Вокруг ее головы летали перья.

Он побежал на кухню, схватил бутылку Шококрови и вернулся в спальню. Вскрыл и протянул ей:

— Вот.

Она осталась лежать, свернувшись в комок, и плакала.

— Дарси, — он дотронулся до ее руки холодной бутылкой.

Она села и гневно зашипела. Он отпрыгнул. Она рванула через кровать к нему: ярко-красные глаза и длинные клыки.

Проклятье. Он себя чувствовал, как будто пытался покормить дикое животное. Остин осторожно протянул ей бутылку.

Дарси схватила ее и начала пить залпом, капли крови стекали по ее шее и груди.

Остин проглотил комок в горле. Как он сможет с этим жить? Он отвернулся, чтобы одеться, за спиной он слышал, как она пьет. Наконец, когда он застегивал рубашку, все смолкло.

Он обернулся. Дарси поставила пустую бутылку на прикроватную тумбочку. Потом она простыней вытерла кровь со своей груди.

— Ты в порядке?

Она покачала головой. Не в состоянии посмотреть на него.

— Твои клыки уже когда-нибудь выдвигались?

— Только однажды. После того, как меня обратили. В тот момент это происходит само собой. Но это было четыре года назад. Я… Я никогда не хотела кого-нибудь укусить. Я думала, что со мной безопасно.

— Ты просто была голодной. Мы просто в следующий…

— Нет! — она посмотрела, ее глаза блестели от слез, — Я сегодня уже ела. Я не настолько голодна. Это…Я не знаю. Я потеряла контроль.

— Из-за секса?

По ее щеке скатилась слеза:

— Мы не можем больше им заниматься. Я могла убить тебя.

— Но не убила, ты напала на подушку, — взгляд на растерзанную подушку заставил его содрогнуться.

— Мне нужно было что-нибудь укусить, — еще слезы потекли из ее глаз, — Я не могу позволить тебе жить со мной. Это слишком опасно.

Его сердце сбилось с ритма:

— Мы что-нибудь придумаем, — это не может произойти, он не может ее потерять сейчас.

— Нет, — она отвернулась, — Я хочу, чтобы ты ушел. Сейчас.

Он себя чувствовал, как-будто его сердце опустили в емкость с кислотой, и у него ничего не осталось, кроме боли. Он хотел поспорить с ней, умолять ее, что угодно, чтобы сохранить ее. Но она на него даже не посмотрела.

Последнее перышко упало на кровать, приземлившись рядом с кровавым пятном на простыне. Он взглянул на порванную подушку. Она была права. Она могла убить его. Он прошел к двери и вышел.