Диоклетиану Августу от преданного ему Элия Спартиана привет.

I. (1) Мое намерение, Диоклетиан Август, величайший из стольких государей, – повергнуть на рассмотрение твоей божественности жизнеописание не только тех лиц, которые занимали положение государей, ныне принадлежащее тебе, как это я сделал по отношению к государям вплоть до божественного Адриана, но также и тех, которые, не будучи ни государями, ни Августами, либо носили имя Цезарей, либо так или иначе притязали на высшую власть согласно народной молве или своим собственным чаяниям. (2) Из них прежде всего следует сказать об Элии Вере; он первый получил только имя Цезаря, войдя благодаря усыновлению его Адрианом в императорскую семью. (3) И так как о нем придется сказать очень мало, а пролог не должен быть длиннее пьесы, я сейчас же приступлю к рассказу об Элии.

II. (1) Цейоний Коммод, называвшийся также Элием Вером, был усыновлен Адрианом, когда последний, отягощенный годами, страдал от тяжких болезней, уже объехав весь круг земель. В жизни этого Цейония Коммода не произошло ничего замечательного за исключением того, что он первый был назван только Цезарем (2) не по завещанию, как это обыкновенно делалось раньше, и не тем способом, каким был усыновлен Траян, но так, как в наши времена были вашей милостью наречены Цезарями, как если бы они были сыновьями государей, – Максимин и Констанций, намеченные благодаря своей доблести в наследники августейшего величия. (3) И так как истолкование имени Цезаря, по моему мнению, должно быть приведено именно в жизнеописании Вера – ведь он получил только это имя, – я скажу, что самые ученые и образованные люди считают, что тот первый, кто был так наречен, получил это имя от названия слона (который на языке мавров называется цезай), убитого им в битве, (4) потому, что родился от мертвой матери и был вырезан из ее чрева, или потому, что он вышел из лона родительницы уже с длинными волосами, или потому, что он имел такие блестящие серо-голубые глаза, каких не бывает у людей. (5) Во всяком случае, какая бы ни была причина, следует признать счастливой необходимость, создавшую столь славное имя, которому суждено было существовать вечно. (6) Итак, тот, о ком сейчас идет речь, назывался сначала Луцием Аврелием Вером, но, усыновленный Адрианом, он бьет записан в семью Элиев, то есть в семью Адриана, и назван Цезарем. (7) Отцом его был Цейоний Коммод, о котором одни передают, что он назывался Вером, другие – Луцием Аврелием, многие – Аннием. (8) Все его предки принадлежали к высшей знати и были родом из Этрурии или из Фавенции. (9) О его семье мы будем говорить подробнее в жизнеописании Луция Аврелия Цейония Коммода Вера Антонина, сына этого Вера, усыновить которого было приказано Антонину. (10) Та книга должна содержать все, что относится к родословной, так как она повествует о государе, о котором нужно будет сказать многое.

III. (1) Элий Вер был усыновлен Адрианом в то время, когда, как сказано выше, здоровье последнего уже пошатнулось и ему необходимо было подумать о преемнике. (2) Вер был тотчас же сделан претором и поставлен военным начальником и правителем в Паннониях; вскоре затем он был назначен консулом и, как предназначавшийся к императорской власти, вторично намечен в консулы. (3) По случаю его усыновления была произведена раздача народу, воинам дано триста миллионов сестерциев, устроены цирковые игры и не упущено ничего, что могло бы поднять общее веселие. (4) И таково было его влияние на императора Адриана, что – помимо чувства привязанности, которое тот, по-видимому, питал к нему, как к приемному сыну, – Вер был единственным, кто мог добиться от него всего, чего хотел, даже посредством писем. (5) Он сумел быть полезным и той провинции, во главе которой он был поставлен. (6) Его военные успехи или, скорее, его счастье создали ему славу если не великого, то, во всяком случае, среднего полководца. (7) Но он был настолько слаб здоровьем, что Адриан сразу же начал раскаиваться в том, что усыновил его, и если бы Адриан прожил дольше, он мог бы исключить его из императорской фамилии, так как он часто подумывал о замене его другим. (8) Наконец, те, кто тщательно описывал в своих сочинениях жизнь Адриана, говорят, что Адриан знал гороскоп Вера и, уже давно находя его неподходящим для управления государством, усыновил его лишь для того, чтобы удовлетворить свою прихоть и, как говорят некоторые, исполнить клятву, которую они, по слухам, тайно дали друг другу. (9) Марий Максим сообщает, что Адриан был до такой степени сведущ в астрологии, что, по его словам, знал относительно себя все; он даже наперед записал по дням все предстоявшие действия, до самого часа смерти.

IV. (1) Кроме того, достаточно известно, что Адриан часто говаривал о Вере:

(2) Как-то, гуляя в саду, он напевал эти стихи. Один из присутствовавших при этом образованных людей, с которыми Адриан особенно любил общаться, пожелал добавить:

(3) На это, говорят, Адриан ответил: «Эти стихи не подходят к жизни Вера», – и сам добавил:

(4) При этом, говорят, он прибавил с усмешкой: «Я усыновил божество, а не сына». (5) Тут один из присутствовавших образованных людей, желая утешить его, сказал: «А что если не совсем правильно было определено расположение звезд при рождении Вера, который, как мы надеемся, будет жить долго?». На это Адриан, говорят, сказал: «Легко это говорить тебе, который ищет наследника своему имуществу, а не империи». (6) Отсюда ясно, что у него под конец его жизни было намерение выбрать себе другого преемника, а Вера отстранить от управления государством. (7) Однако случайное обстоятельство помогло осуществлению его замыслов: вернувшись из своей провинции и приготовив прекрасную речь, которую читают до сих пор (написал ли ее он сам или, возможно, при содействии начальников канцелярий или учителей красноречия), чтобы в день январских календ принести благодарность своему отцу, Элий выпил питие, которое, как он думал, должно было принести ему пользу, и умер в самый день январских календ. (8) Так как наступал день добрых пожеланий, то Адриан запретил оплакивать его.

V. (1) Вер вел очень веселый образ жизни, получил хорошее образование; злые языки говорят, что он был более приятен Адриану своей наружностью, чем своими нравами. (2) При дворе он был недолго. Если его частная жизнь не вызывала одобрения, то и порицания она не заслуживала. Он помнил о достоинстве своей семьи. Он отличался изяществом, привлекательностью, царственной красотой, имел благородное лицо, обладал возвышенным красноречием, легко писал стихи, не был также бесполезным в государственном управлении. (3) Те, кто описывал его жизнь, рассказывают о его большой склонности к наслаждениям, хотя и не постыдным, но свидетельствующим о некоторой распущенности. (4) Говорят, что именно он придумал тот тетрафармакон или, скорее, пентафармакон, который впоследствии вошел в обиход Адриана; то есть, соединение свиного вымени, фазана, павлина, запеченного окорока и кабаньего мяса. (5) Об этом блюде иначе передает Марий Максим, называя его не пентафармакон, а тетрафармакон, чему и мы следовали в описании жизни Адриана. (6) Называют еще один вид наслаждения, изобретенный Вером. (7) Он устроил ложе с четырьмя высокими спинками, со всех сторон закрытое густое сеткой; его он наполнил лепестками роз, у которых предварительно отрезались белые кончики. Здесь он лежал со своими наложницами, умащенный персидскими благовониями, покрывшись одеялом, сделанным из лилий. (8) И сейчас некоторые часто повторяют, что он устраивал ложа и столы из роз и лилий, притом очищенных. Хотя все это и не очень достойно, однако не служит на погибель государству. (9) Он, говорят, всегда имел у себя на ложе книги Апиция (сообщено другими), а также и книги «Любовных стихотворений» Овидия; поэта Марциала, писавшего эпиграммы, он называл своим Вергилием и знал его наизусть. (10) Менее важно то, что своим скороходам он часто приделывал крылья, наподобие Купидонов, и нередко давал им имена ветров, одного называл Бореем, другого Нотом, затем Аквилоном или Цирцием и прочими именами, и безжалостно заставлял их бегать без устали. (11) Жене, жаловавшейся на его увлечения на стороне, он, говорят, ответил так: «Позволь мне удовлетворять свою страсть с другими женщинами; слово жена служит обозначением достоинства, а не предмета наслаждения». (12) Его сыном является Антонин Вер – тот, кто был усыновлен Марком или, вернее сказать, вместе с Марком и на равных с ним правах занимал положение императора. (13) Они именно и были первыми, кого называли двумя Августами, и в консульских списках их имена так и записаны: они названы не «двое Антонинов», а «двое Августов». (14) Значение этого нововведения было настолько велико, что некоторые консульские списки с них начинают новый ряд консулов.

VI. (1) В честь его усыновления Адриан роздал народу и воинам огромную сумму денег. (2) Но когда этот довольно проницательный человек понял, что Вер настолько слаб здоровьем, что не в состоянии мощно потрясать щитом, он, говорят, сказал: (3) «Мы потеряли триста миллионов, которые мы заплатили войску и народу; мы оперлись на довольно шаткую стену, которая не то что государство, но даже нас с трудом может поддерживать». (4) Так говорил Адриан со своим префектом. (5) Префект разгласил это, и потому у Элия Цезаря с каждым днем все более и более возрастало беспокойство, как это свойственно человеку, доведенному до отчаяния. Адриан, желая для видимости смягчить жестокость своих слов, сменил префекта, разгласившего их разговор. (6) Но это ничуть не помогло: как мы сказали, Луций Цейоний Коммод Вер Элий Цезарь (он носил все эти имена) умер, был похоронен с императорской пышностью и из всех царских почестей получил только погребальные. (7) Адриан скорбел о его смерти как хороший отец, но не как хороший государь. Когда обеспокоенные друзья спрашивали его, кто может быть теперь усыновлен им, Адриан, говорят, ответил: «Я принял решение еще при жизни Вера». (8) Этим он показал либо свое умение оценивать положение, либо способность узнавать будущее. (9) После смерти Вера Адриан долго колебался, как ему поступить, и, наконец, усыновил Антонина, получившего прозвание Пия, и поставил ему условие усыновить в свою очередь Марка и Вера, а свою дочь выдать за Вера, а не за Марка. (10) После этого Адриан прожил недолго, удрученный слабостью и всякого рода болезнями. Он часто повторял, что государь должен умереть полным сил, а не расслабленным.

VII. (1) Он приказал поставить по всему миру колоссальные статуи Элия Вера, а в некоторых городах построить ему храмы. (2) Наконец, ради него Адриан, как мы уже сказали, поручил Антонину Пию усыновить – вместе с Марком – его сына Вера, как своего внука, который после смерти Элия остался в семье самого Адриана; он не раз повторял: «Пусть в государстве останется что-нибудь от Вера». (3) Это противоречит сообщениям большинства авторов относительно его раскаяния в том, что он усыновил Элия, так как у младшего Вера не было никаких качеств, которые могли бы придать блеск императорской фамилии, если не считать милосердия. (4) Вот все, что следовало записать о жизни Вера Цезаря. (5) О нем я не умолчал потому, что заранее поставил себе задачей описать в отдельных книгах жизнь всех тех, которые после диктатора Цезаря, то есть божественного Юлия, были названы Цезарями или Августами, или государями и либо путем усыновления, либо в силу того, что были сыновьями или родственниками императоров, получили священное имя Цезарей. Я делал это, стремясь быть добросовестным, хотя в пространных расследованиях подобного рода нет никакой необходимости.