Монастырь остался позади, а мы стояли на дороге, ведущей в дикие земли. Власть нашей династии на эти разбросанные по большой территории деревушки практически не распространялись: каждое из этих микроскопических поселений, по сути, являлись крошечными экзотическими странами со своими законами и порядками, ежегодно платящие пошлину своему большому брату, нашему государству то бишь.

Серая полоса дороги пересекала зеленое полотно полей и упиралась в темный, серо-зеленый горизонт леса. Этот лесной массив выглядел на редкость неприветливо, но где-то там живут люди, а значит, все не так страшно.

Я вздохнул, и тронул пятками бока своей лошади. Судя по мрачным минам моих спутников, им тоже совершенно не хотелось продолжать путь, хотя, вполне возможно, что виной тому вовсе не мрачный лес, ждущий нас впереди, а крепкое монастырское вино, столь любезно предоставленное нам вчера в неограниченных количествах.

Вблизи лес был еще более мрачным: темные хвойные деревья навивали тоску, а свисающие белыми нитями лишайники делали их похожими на злобных старцев. Немного заросшая, но вполне наезженная дорога вела нас вглубь этого мрачного места.

− А в объезд никак? − Ярослава зябко поежилась.

− Ни в коем случае. − Усмехнулась демонесса. − Дорога туда, куда мы идем только одна, если мы сейчас отклонимся хотя бы на милю, весь оставшийся год будем блуждать только по этому лесу. Ну и может быть вокруг него.

− Ты преувеличиваешь. − Передернула плечами девушка. − Его ведь можно как-то объехать по кромке.

− Дерзай. − Демонесса нагло ухмыльнулась, намекая, что она-то никуда не спешит.

− Нет, Ярослава. Мы едем через лес. − Я вздохнул. Мне тоже совершенно не хотелось соваться в это мрачное место.

− Ну конечно… − Не унималась барышня. − Сейчас она заведет нас в самую чащу и бросит там!

− Не бросит. − Добродушно усмехнулся Миньшек, единственный, кого этот лес не пугал. − Ей это не выгодно.

− Ей выгодно получить наши души.

− Ваши души, милая моя, отойдут другому демону, и я останусь ни с чем, а вот другую такую идиотку, которая попрется в Преисподнюю, чтобы освободить меня, а заодно и свою душу я могу искать еще целую вечность.

Ярослава просто захлебнулась своей обидой, впервые она нарвалась на столь неприкрытую грубость со стороны демонессы, а Миньшек закашлялся, бросая осуждающие взгляды в сторону Тары.

Когда подошло время обеда, все единодушно решили, что не так уж и проголодались, чтобы останавливаться под тенью мрачных ветвей, и согласны перекусить бутербродами прямо на ходу, запивая их загодя сильно разбавленным монастырским вином, и благодаря сэкономленному времени еще до темноты были в первой деревеньке, названия которой не было указано даже на карте.

Люди смотрели на нас, как на какую-то диковинку, но агрессии не выказывали, дети бежали вслед за лошадьми, молодежь тоже старалась держаться поближе, в надежде услышать какие-то новости из большого мира.

− Наврядли тут будет хоть какой-то постоялый двор. − Протянул Миньшек, и тут же хмыкнул. − Да и не было его тут никогда.

− Откуда ты знаешь? − Осторожно спросила Ярослава. Да, зашугали ее.

− Я в этих местах вырос. Не прямо в этой деревне, чуток подальше.

− Ну, хоть таверна-то должна быть? − Без тени надежды протянула Дрика, которую лес совершенно не напрягал. Наоборот, девушка расцвела, а в глазах появился живой блеск.

− В этих местах каждый сам себе таверна. − Хохотнул воин. − Зачем нужна какая-то там пивная, если эти места славятся своей бормотухой, которую из чего только не гонят! Некоторые умельцы даже настаивают на лапках древесных тараканов, я лично не пробовал, но говорят ощущения незабываемые.

Некромант задумался, а я начал запоздало соображать, что если сейчас не принять меры (а именно не смотаться отсюда к чертовой матери, пока не поздно), то потом я просто не отдеру этих двоих от кружек.

Тара одобрительно хмыкнула, услышав мои мысли, и спешившись, направилась к первому встречному:

− Добрый вечер. Где мы можем найти ночлег?

− Переночевать? Та хоть у меня на сеновале, коли за постой заплотите! − И осекся. − И за сено, которое ваши лошадки изволят скушать.

− Всенепременно. − Саркастически улыбнулась она, а Миньшек хохотнул в кулак. Что-то он уж очень веселый стал, я даже начал сомневаться, разбавлял ли он свое вино.

Мужик проводил нас к небольшому ангару с отдушинами наверху, взял свои две монеты (обдираловка!) и испарился. Лошадей мы все же решили поставить отдельно, дабы дозировать столь драгоценное сено, иначе мы рисковали бы не расплатиться.

Я зашел в амбар и полной грудью вдохнул запах полевых цветов, такой теплый и нежный, что у меня появилось недостойное принца желание с разбегу прыгнуть в стог сена и там с криками и гиканьем поиграть в «Царя горы».

Миньшек блаженно растянулся на ароматном стоге, а некромант начал канючить у Тары, чтобы та преподала ему урок боевой магии, спустя некоторое время демонесса сдалась, усевшись напротив Мэта и начала показывать ему какие-то пассы, и объяснять, на чем нужно концентрироваться во время произношения самого заклинания.

Я украдкой попытался повторить за ними (Дрика, кстати тоже), но вовремя обернувшаяся демонесса грозно шикнула на нас, отбивая все желание учиться магии:

− Если ты хочешь изучать магию — придется начинать с азов. − Хитро улыбнулась она. − Лет через двадцать может и дорастешь до этого заклинания. Если доживешь.

Так мы провели время до самого ужина, бутерброды уже надоели до посинения, в чужом дворе без спросу очаг не разведешь, и мы решили послать кого-нибудь к нашему радушному хозяину, дабы спросить, где можно развести огонь, хотя я тайно надеялся, что хозяева не разрешат разводить костер, а просто пригласят за стол.

Но на улице творилось что-то непонятное: казалось бы, все люди от мала до велика, вышли на освещенные факелами улицы и собирались около пожарного гонга. Кто-то из жителей нес цветы, кто-то красные ленты, все происходящее напоминало свадьбу, только без бурного застолья и пьяного веселья, наоборот, люди, участвующие в шествии были крайне сосредоточены, и веселья на их лицах совсем не было.

− Ты же вроде из этих мест. − Некромант пихнул Миньшека локтем под бок. − Что тут происходит?

− Понятия не имею. − Честно признался воин.

Мы переглянулись, и решили присоединиться к шествию, а когда подошли ближе, увидели, что в центре толпы стоит молодая женщина, с ног до головы обвешанная цветами и ленточками, но «невеста» почему-то не выглядела счастливой, скорее наоборот.

Она прижималась к мужчине, плакала, обнимала маленькую белобрысую и конопатую девочку. Мы не слышали, что она им шепчет, но у меня сложилось впечатление, что они прощаются.

− Что они делают? − Ярослава старательно прислушивалась, но все равно не могла ничего расслышать.

− Они приносят ее в жертву. − Упавшим голосом сказала Дрика, чьи возможности в лесу резко увеличивались, а чувства обострялись до предела. И без того яркие глаза дриады стали изумрудными

− Кому? − Я похолодел. Только что мы выбрались из одной переделки, и вот, пожалуйста, опять.

− Этого я не знаю. − Она напряглась.

− Ведь ваши боги не принимают человеческих жертв. − Прошептала демонесса. — А значит это кто-то из нашего брата. Нельзя оставлять его за спиной.

− Я рада, что ты так беспокоишься о нас. — Ярослава задумчиво нахмурилась. — Но может, оставим все как есть? Смотри, как спокойно все проходит — явно же им не привыкать.

− Я беспокоюсь в первую очередь о себе. — Тара зло сверкнула глазами. — Даже с постоянными жертвоприношениями долгое время тут может пробыть только очень сильный демон. Возможно сильнее меня. И если он даже через неделю узнает, что мы проходили мимо — конец нашему путешествию.

− И ты предлагаешь добровольно сунуться в пасть ко льву? — Эта идея не понравилась даже воину.

− За неимением другого выхода. Пока на нашей стороне эффект неожиданности. К тому же есть шанс, что я ошиблась, поэтому нужно провести хотя бы разведку.

− Я с тобой. − Я сглотнул. Не очень бы мне хотелось попасть под горячую руку даже Таре. А уж демону более сильному и менее… милосердному, чем она — тем более.

Женщина тем временем уже практически скрылась в лесной чаще, ее выдавали только яркие ленточки, не будь оных, мы бы давно потеряли несостоявшуюся жертву из виду.

Мы собрали разложенные по сеновалу пожитки, и чтобы не привлекать внимания обошли деревню слева и вышли на ту же самую тропу, красные ленты, мелькающие впереди было все труднее отследить из-за сгустившихся сумерек, смешавших краски.

Внезапно Дрика как-то напряглась и посмотрела на демонессу так, словно та — ее родная мама.

− Можно я это сделаю? − Умоляющим тоном попросила она.

− Что ты сделаешь? − Не понял некромант.

− В очаровательной головке нашей дочери леса созрел гениальный план. − Саркастически скривилась демонесса. − Она хочет поменяться с той девушкой местами.

− Тара, это облегчит нашу задачу. − Взмолилась Дрика. − И поможет не оставить маленького ребенка без матери.

− С этим вопросом не ко мне. − Зло бросила она. − Силедаен тут главный.

Два изумрудно-зеленых глаза умоляюще уставились на меня, и я поддался. Я действительно находил идею дриады здравой: за ней нам будет легче проследить, да и постоять за себя она сможет, случись такая необходимость.

− Хорошо. — Согласился я. − Но сначала нам необходимо догнать ее.

− Это не проблема. − Тара улыбнулась, словно ожидала этого исхода и послала в удаляющееся яркое пятно усыпляющее заклинание, и безымянная женщина потеряв сознание мягко осела на землю.

− Ну не так же! − Я зло посмотрел на демонессу, и одного взгляда в ее кристально-честные глаза хватило, чтобы понять − это самое безобидное заклятье из ее репертуара.

Дрика быстро побежала к упавшей девушке, и начала сноровисто снимать с нее ленты и цветы, подоспевшая Ярослава помогала дриаде надевать все это, так что спустя несколько минут наша дочь леса практически ничем не отличалась от бывшей жертвы.

Мы перетащили бессознательное тело бедной девушки на обочину, а Тара, махнув рукой, вызвала своего призрачного жеребца, и на мой вопросительный взгляд пояснила:

− Мало ли какие тут водятся хищники. Без охраны ее нельзя оставлять.

Дрика прошла немного вперед, сзади на безопасном расстоянии топали мы, стараясь не шуметь.

Спустя некоторое время тропинка вывела нас к небольшой лесной поляне. Мы затаились в кустах, а Дрику взяли под конвой два каких-то странных существа, похожих на русалок, только полностью покрытых чешуей, со змеиными хвостами и змеями вместо волос.

− Что… − Вырвалось у меня, но Миньшек закрыл мне рот.

«Две новости — хорошая и плохая». — Раздался в моей голове голос демонессы. — «Хорошая — это не высший демон, и нам его не следовало опасаться».

«А плохая?» − В моей голове прозвучал голос некроманта, и я понял, что демонесса подключила нас к общему каналу.

«А плохая заключается в том, что это — лесные медузы, и живут они ульями, и как ни крути, придется туда лезть за Дрикой».

«Тебе что, просто скучно стало и ты решила найти еще приключений на наши головы?» − Ярослава, казалось, закипает от ярости.

Демонесса проигнорировала барышню, отчасти признавая свою вину.

Медузы скрылись с поля зрения, а некромант повернулся к Таре:

− Вот скажи мне, почему я уже второй раз за эту кошмарную неделю имею удовольствие лицезреть реликтовую тварь, которая по идее должна была сдохнуть лет двести назад? − Некромант с любопытством поковырял примятую змееподобным телом траву.

− Этого я не знаю. − Тара задумчиво закусила губу.

− Ты говорила, что эти твари здесь давно − Миньшек, несмотря на свои габариты шумел в лесу гораздо меньше всех остальных. − Тогда почему эта деревня до сих пор не вымерла?

− Видимо потому что не злоупотребляют.

− В смысле не злоупотребляют? − На лице некроманта было такое выражение, будто он старается запомнить все, сказанное демонессой, в отсутствии любимого блокнота.

− Жертвы для их матери нужны не частые, да и больше для «поддержания авторитета», на самом деле ей хватает любой энергии смерти, и по сути, чем больше убиенное существо — тем лучше.

− Тара, ты Дрику чувствуешь? − Я решил отвлечь ее от столь занимательной лекции.

− Да. Ее ведут к верховной матери, нам, кстати, тоже не мешало бы попасть к ней на аудиенцию.

Мы ускорились, заботиться о конспирации не приходилось — тихо передвигаться в этих зарослях могли только Тара и Миньшек, который вырос в этих лесах. Да уж, опыт не пропьешь, хотя не сказать, чтобы воин не старался…

Буквально через несколько минут мы нарвались на патруль, хотя, если учесть, что мы топали, как стадо слонов, то это патруль нашел нас. Медузы (женщины и мужчины) смотрели на нас, со всех сторон раздавалось шипение и стрекот трещоток, но нападать никто не решался.

− Чего они ждут? − Спросил воин, доставая свой меч.

− Приказа. − Тара выглядела уверенно. − Они не станут нападать на высшего демона, и без команды Матери, этого не сделают.

− Кто вы? − Прошипела одна из медуз. − Что вам надо?

− Мы пришли говорить с Матерью о том, что вы должны уйти из этого леса.

− Мы в этом лесу уже полторы сотни лет, и это наша территория. − В голосе твари было почтение, однако произнесено это было как само собой разумеющееся.

− Ваш дом в Преисподней.

− Не мне решать это. − Медуза подобострастно оскалилась, показывая свои острые, в три ряда зубы.

Тара подошла вплотную к медузе, которая была выше ее больше чем на голову, и молча влепила ей пощечину. Та лишь оскалилась, но ничего делать не стала.

− Как ты смеешь так говорить со мной?! Я не собираюсь рассусоливать тут с каждой мелкой тварью.

Голос Тары был жестким, и не терпящим отказа.

− Слушаюсь. − Прошипела она, и в ее голосе слышалась лютая ненависть и первобытный ужас одновременно.

Медуза плавно развернулась и поползла к зияющему входу в пещеру. Ну, кто бы сомневался…

Эта пещера была по своему красива, поражал контраст серого камня и зеленого лишайника, которым поросли пол и стены. Ощущения сказочности происходящего нарушали лишь жуткие светильники, сделанные из человеческих черепов, нанизанных на палки, либо вдавленные прямо в стену. Из их пустых глазниц лился зеленоватый свет, освещающий нам дорогу.

Мы шли по галерее, которая постепенно спускалась вниз. По сторонам от нее расходились боковые коридоры, из которых на нас смотрели десятки пар злобных змеиных глаз.

Только минут через двадцать мы пришли к тронной зале Матери, отделенной от основной галереи массивными воротами из резного дерева. Видимо эти сознания были не чужды искусству.

Створки, украшенные самоцветами, со скрипом распахнулись настежь, и мы вошли в богатую тронную залу, украшенную кристалликами горного хрусталя и самоцветами, вделанными прямо в мох, от чего казалось, что в нем блестит роса.

Посреди всей этой красоты стоял выточенный из змеевика гигантский трон, а на нем гордо восседала Мать Медуза. Ее чешуя была не зеленой, как у остальных, а золотистой, а ее голову венчала золотая конструкция из пяти трубок, в каждую из которых была протиснута одна из змей.

Мать при виде Тары сменила выражение лица с величественно-презрительного на глубоко-почтительное. Видимо у демонов действительно с иерархией очень строго.

− Добро пожаловать в мою лесную резиденцию, сестра… — Выразила дружелюбное гостеприимство мать.

− Гадюка тебе сестра. − Почти выплюнула Тара, принимая свой демонический облик. Медуза сразу как-то помрачнела.

− Ну, зачем же ты так… Мы с тобой в чуждом для нас мире, и мы должны помогать друг другу, ибо больше некому…

− Это кто тебе такую чушь сказал? Что-то я не слышала, чтобы кто-то в Преисподней пропагандировал «помоги ближнему своему». Или ты наслушалась этого от своей еды?

− Скажи мне, ты пришла в мой дом для того, чтобы унизить меня перед моими детьми? − Голос матери стал немного укоризненным, кажется, она немного осмелела. − Центавра, скажи мне, ты все еще отличаешься милостью к этим низшим существам пригодным только в пищу?

− А ты, Лассана, думаешь лишь о том, как набить свое брюхо.

Так, мне очень интересно, откуда эти две стервозы знакомы.

− Я не хочу конфликта с тобой. − Лассана устало откинулась на спинку трона.

− Значит отправляйся домой.

− Не могу… − Она вздохнула. — Я не знаю, как это сделать.

− Тогда как ты сюда попала?

− Меня перебросил высший демон.

− Кто?

− Тара, он выше тебя, и я не могу тебе раскрыть его имя. Он убьет меня…

− Подумай. Он — где-то там, а я тут, на расстоянии броска.

Медуза сглотнула и вжалась спиной в трон, будто пыталась в него влипнуть, но говорить ничего не собиралась.

− Хорошо. Зачем он это сделал?

− В истинные свои мотивы меня никто не посвящал. Мне сказали лишь что тут будет больше еды и меньше врагов.

− Лассана, я в последний раз говорю: оставь местных жителей в покое, и отправляйся домой. Я тебе помогу, если надо. − Голос демонессы стал ледяным.

− Ну вот какое тебе до них дело? Это ведь всего лишь люди, да ты и сама их пачками в Преисподнюю отправляешь.

− Мне — никакого. Но рядом со мной стоит мой господин. − Она бросила косой взгляд на меня. − И его оскорбляет то, что вы тут кушаете его братьев по расе.

− Так слухи, что ты теперь служишь людям правдивы… − Глумливо протянула она. − И каково это, прислуживать низшим существам?

− Кого ты пытаешься дразнить? Мы ведь обе знаем, что ты не переживешь нашей ссоры.

− Пойми же, ты лишаешь меня и моих детей пищи… − Ее голос предательски дрогнул. Да, полностью солидарен, Тара своей невозмутимостью может довести до истерики кого угодно.

− Мне глубоко плевать на тебя и на всех твоих детей.

Впервые я видел свою демонессу такой жестокой и твердой. Сколько же ипостасей у этой женщины, с ее настойчивостью и гонором действительно только в королевы.

Медуза нервничала все больше: ее напрягал агрессивный настрой демонессы, видать не сладко приходится подобным слабым (ну это относительно кого) и подневольным существам в Преисподней. Не удивительно, что они эмигрировали сюда в поисках лучшей доли. Но при всем при этом, здесь они в гостях, и терроризировать своих гостеприимных хозяев, и уж тем более есть их — дурной тон.

«Что ты делаешь?» − Я бросил вопросительный взгляд в демонессу.

«Я провоцирую ее. Не мешай». — Отмахнулась она от меня.

«Зачем?»

Но мой немой вопрос остался без ответа.

− Я тебе ничего не сделала! Оставь в покое меня и моих детей!

− Не могу. У меня прямой приказ отправить вас домой. − Демонесса безразлично пожала плечами.

Медуза посмотрела на меня, теперь видимо решив, что раз Тара в моей власти, то и основная опасность исходит от меня.

− Может я смогу достучатся до вашего разума, уважаемый господин? − Вкрадчиво спросила она, переведя на меня взгляд змеиных глаз с вертикальными зрачками. Было видно, как она переступает через свою брезгливость, выражая почтение «низшему существу». − Чего вы хотите в обмен на наше мирное существование? Может, вы хотите золота, или несколько десятков моих воинов, которые без колебаний отдадут за вас свои жизни…

− Оставь в покое людей. − Я упрямо мотнул головой. − В лесу полно другой крупной живности.

− Я не могу этого сделать. − Она изобразила на своем чешуйчатом рыле скорбь. − Мои дети будут недовольны, если из их рациона пропадет человечина…

− Тогда нам больше не о чем говорить. − Мне было очень трудно сохранять хладнокровие, разговаривая с подобной тварью. И дело было вовсе не в моей брезгливости, меня поражала иррациональность происходящего.

− Ну какая вам выгода от этой захудалой деревенщины, которая все равно скоро сама перемрет, только пожалуйста, не надо мне про братскую любовь… − Она слащаво улыбнулась, и меня передернуло от этой жуткой гримасы.

− Эти люди — мои верноподданные, и они платят мне дань за то, что я их защищаю. Благодаря тебе и твоим детям я должен у них смиренно просить прощения за полторы сотни лет бездействия. И в любом случае просто обязан снять с этих людей твой гнет! − Фу. Знаю, получилось очень торжественно и пафосно, но умнее я ничего придумать не смог.

− И мы не собираемся больше терпеть террор скользкой болотной твари! − Поддержала меня Ярослава.

Я мысленно хлопнул себя ладонью по лбу. Ну куда она лезет?!

− Такого от еды я еще не слышала!!! − Прошипела-провизжала медуза, делая отчаянный бросок в сторону барышни.

Тара казалось бы, только этого и ждала. Она расправила крылья и одним молниеносным прыжком кинулась наперерез Матери. Та, увидев, что противник сменился, издала ультразвуковой кличь, рвущий барабанные перепонки, и в залу быстро начали стекаться медузы со всего подземелья.

Миньшек грозно хекнув, подхватил дриаду словно пушинку, и подсадив ее к одной из многочисленных ниш в стенах, и достал из ножен свое рубило. Некромант, смекнув, что к чему, сам слевитировал соседнюю нишу, откуда начал кидаться фаерболами.

Ярослава обнажила свой клинок, которым, как оказалось неплохо владела, однако я во время боя был вынужден постоянно на нее оглядываться, не хотелось мне оставлять свою невесту без присмотра.

Меч Миньшека снова замелькал между нами, и каждый точный взмах безошибочно находил свою цель.

Тара, до этого момента казавшаяся мне безоружной, рвала Мать внушительного вида когтями, в то время как все большее количество медуз пыталось пройти через нас, рвясь на помощь своей матери, но не у каждого это удавалось. То есть еще ни одна зеленая тварь не прорвалась через линию нашей обороны.

На мгновение я отвлекся на демонессу, и чуть не схлопотал удар кривым зазубренным мечом, но должен признать, что увиденное мною зрелище того стоило.

Дерущаяся Тара казалась симбиозом прекрасной женщины и грациозной пантеры. Она была как клинок эльфийской работы — за нее заломлена немалая цена, ею можно обладать, ее можно любить, а в обмен она будет служить верой и правдой, не зная пощады к врагам, но это всего лишь холодная и бесчувственная железка, хотя и прекраснейшая из всех.

Я скосил взгляд на Ярославу и устыдился своих мыслей. Все же я ее люблю, и по завету отца женюсь на ней, когда мы вернемся во дворец. Но это ведь не значит, что я не могу восхищаться другими женщинами, правда?

Боги создали красоту для того, чтобы мы, люди, ею восхищались. Хотя могу поспорить, что демоны создали Тару такой, чтобы вводить смертных в искушение…

Я увернулся от трезубца какого-то шибко юркого медузы-мужчины, и тот сразу получив боевым проклятием в лоб, упал замертво.

И все же, медуз в этом осином гнезде были сотни, которые постепенно начали подтягиваться на звуки боя и зов своей матери. Я уже решил, что тут наше путешествие и закончится, когда мертвая медуза под моими ногами зашевелилась. Она шевельнулась раз, другой, на третий раз она встала, за ней последовали остальные поверженные враги.

Первый поднявшийся труп поднял с земли свое оружие, и с неожиданной прытью набросился на своих живых собратьев, через несколько мгновений все сокрушенные медузы последовали его примеру.

Я украдкой огляделся, и сразу понял, в чем дело: некромант повторял совсем недавно разученные им пассы, иногда подглядывая в висящую на уровне его носа тетрадь.

Так вот оно что! Я удвоил усилия, чтобы положить как можно больше медуз, павшие враги, едва коснувшись земли, восставали, чтобы продолжить бой, но уже на нашей стороне.

Внезапно я услышал позади себя дикий крик, от которого кровь стыла в жилах, я обернулся и увидел, что Мать медуза упала замертво, а верхом на ней сидела окровавленная Тара.

Воюющие медузы разом остановились, почувствовав смерть своей королевы, и бросились в рассыпную. Защищать им было уже некого.

Поверженные медузы, среди которых было очень много помеченных дриадскими стрелами, неловко отправились вдогонку.

Тара бросила изуродованный труп своей противницы и тенью скользнула к нам, разбирающимся с не успевшими слинять медузами. Ее бой был похож на экзотический и смертоносный танец. При этом в ее руках не было никакого оружия, кроме длинных окровавленных когтей, которыми она порой вырывала у живых медуз еще бьющиеся сердца, и те падали замертво, чтобы тут же восстать под натиском воли некроманта.

— «Нельзя оставить в живых ни одной медузы-женщины!» — Ее ментальный голос был настолько возбужден, что иглами отозвался в моем разуме.

Миньшек взревел, рубя своим клинком все подряд, зато дриада, удобно пристроившаяся в своей нише, начала выборочно стрелять именно в медуз-женщин, не обращая на мужчин вообще никакого внимания.

Восставшие медузы были не сказать, чтобы ловкими, но не убиваемыми и жуткими, и окончательно успокаивались только тогда, когда им отрубали головы, что удавалось отнюдь не каждому их противнику.

Когда с этими медузами было покончено, поднятые марионетки трупов расползлись по коридорам, ища себе очередную цель, а Тара, стоящая в какой-то скрюченной, звериной позе, казалась самим воплощением смерти, ее прекрасное лицо, перепачканное кровью, выдавало в ней исчадие ада.

Она грациозно выпрямилась и облизала окровавленные губы:

− Не расслабляться. − Практически прошептала она, но в висящей тишине этот шепот эхом отдался в наших ушах. − Нужно найти ее преемницу. Теперь она — Мать.

Я коротко кивнул, и мы все пошли вслед за Центаврой, судя по всему уже знающей, куда идти.

Очень странно, но у демонессы даже походка изменилась. Женственная фигурка двигалась со звериным изяществом, уверен, если черную кошку вселить в человеческое тело — двигаться она будет точно так же.

Тара уверенно выбирала среди десятков, а то и сотен ответвлений и ходов в этих пещерах единственно верный путь. Вскоре мы оказались перед очередными деревянными воротами, но не так вычурно украшенными, как те, что ведут в покои королевы. Они с легкостью открылись под ментальным натиском демонессы.

Перед нашими взорами предстала еще одна зала, не такая большая и богатая как предыдущая, но, на мой взгляд, куда более уютная. Стены были обиты мхом, но без кристаллов, на полу лежало множество ковров, и десятки разбросанных по всему полу подушек разного размера, цвета и формы. А еще эта комната была пуста.

«Она спряталась». — Услышал я шелест голоса демонессы в своей голове. — «Рассредоточиться».

Миньшек кивнул, и уверенно пошел к самому темному углу, некромант пристроился рядом. Дриада вышла к центру, и, сделав какой-то пасс, окружила себя светящейся зеленой спиралью, и уже из этого магического убежища начала целиться в темноту. Я и Тара тоже пристроились в своих углах.

Мы замерли и обратились в слух. Медузы не могут передвигаться абсолютно бесшумно из-за своей чешуи и трещотки на хвосте. К тому же она хладнокровна, и ей необходимо хотя бы двигаться, чтобы не впасть в комму. Что? Откуда я это знаю? Даже предполагать не хочу!

Мы так стояли, наверное, минут десять, пока из самой темной ниши в стене рядом с углом Миньшека не послышался еле слышный шелест чешуи.

Дриада выстрелила на звук, и не промахнулась: из ниши вывалилась медуза, не такая крупная как «золотая» Мать, но уже с бронзовым отливом. Ее голову венчала маленькая серебряная диадема, больше похожая на роговые наросты.

Она встала в полный рост и стремительно подняла руки вверх.

− Не стреляйте больше! − Из ее правого бока уже торчала одна стрела, застрявшая в чешуе. По блестящей шкуре потекла тоненькая струйка крови.

− Назови мне хоть одну причину не делать этого. − Процедила сквозь зубы Дрика.

Мы взяли медузу в плотное кольцо, а сзади бесшумно подкралась Тара, приставив к горлу медузы свои когти, на манер пяти острейших кинжалов, другой рукой демонесса приобняла противницу за талию.

− И что же мы будем делать? − Вкрадчиво прошептала она новой Матери на ухо.

− Я сделаю все, как вы хотите… − Придушенно пискнула она, стараясь не касаться смертоносных когтей. − Я уйду в Преисподнюю!

− И-и-и? − Демонесса потерлась своей щекой о щеку медузы, оставляя на той кровавый след, и слегка чиркнула когтем по ее горлу, из ранки тут же просочилась капелька алой крови.

− И уведу за собой своих братьев и сестер!!! − Она истерично всхлипнула.

Тара резко оттолкнула медузу от себя, да так, что та упала вперед, рыдая и давясь своими слезами. М-да, а говорят, что медузы хладнокровны. По-моему, типичная женская истерика на лицо. В этот момент я почувствовал себя бессердечным тираном и деспотом, хотя, если подумать, мы сохраняем ей и ее подданным жизнь, отправляя их домой.

− Мэт, черти пентаграмму. А ты, − Она ткнула уже изменившимся хрупким пальчиком в грудь медузе. − Дорогая, зови своих братишек и сестренок. Вы едете домой. И поторопись, пока хоть кто-то из них еще жив, поднятые мертвецы их будут искать, и убивать до следующего полнолуния.

Медуза всхлипнула, и издала ментальный зов. С недавних пор я начал очень отчетливо чувствовать такие вещи.

Некромант залез в свою сумку, и начал ее методично обыскивать, извлекая на свет фонарей то тетрадь то какой-нибудь амулет (самой интересной его находкой был женский бюстгальтер такого размера, что я подивился, это какая же большая душа должна быть у потерявшей его женщины!), пока демонесса не сжалилась над ним:

− Мелок лежит у тебя в кармане.

Мэт сдавленно поблагодарил и вытащил на свет божий кусочек мела, затем немного подумав, всучил его демонессе.

− Я не уверен. − Он виновато улыбнулся. − Я никогда не применял такую магию.

− Теоретик. − Добродушно хмыкнула Тара, и приняла из его рук мелок.

Она щелкнула пальцами, и мох на стене рядом с ней осыпался на пол черным пеплом (дриада поморщилась но смолчала) и начертила на образовавшемся участке голой стены арку, а под ней — полукруг, и спустя мгновение врата начали светиться, сами собой обрастая витиеватыми рунами. К тому моменту, как демонесса закончила с порталом, в зале начали появляться первые медузы, затравленно оглядывающиеся по сторонам в поисках своих мертвых собратьев.

Новая Мать сглотнула и первой отправилась в портал, остальные медузы последовали ей примеру.

− А ведь могли бы ее убить… − Обиженно буркнула Ярослава.

− Кто из нас демон, детка? − Демонесса удивленно подняла бровь.

− Ты… Но разве она не станет мстить нам когда мы спустимся в Преисподнюю?

− Мстить? За что? − У Тары вырвался сдавленный смешок.

− За то, что мы убили ее мать, например… − Барышня, похоже, сама не была уверена в своих словах.

− И устранили последнюю преграду на пути к трону, ты хотела сказать? − Закончила за нее Тара. − Медузы — это тебе не люди, и даже не демоны, которые могут любить или привязываться к чему-то. Этим хладнокровным змеям чужды даже родительские чувства, они озабочены только своим благополучием. И я уверена, что та красотка, которая только что скрылась в портале и сама планировала нечто подобное.

− Погоди. − Миньшек почесал в затылке. − Этот портал ведет в Преисподнюю, так?

− Так. − Тара согласно кивнула головой.

− Так почему бы нам тоже не пройти сквозь него? − Закончил я, поняв, к чему клонит воин.

− Потому что тут могут пройти только те, кто принадлежит Преисподней, я еще пройду, а вот вы в лучшем случае мгновенно умрете.

− А в худшем? − Полюбопытствовал некромант.

− А в худшем будете умирать долго и мучительно, и сходить с ума от боли, ужаса и отчаяния. − Она подняла бровь, удивляясь наивности вопроса.

Когда мы вышли из пещер — солнце было уже высоко, только теперь я понял, до чего же устал.

Тара наподдала нам заряд бодрости (по моему даже переборщила немного), и мы резво, словно наскипидаренные, пошли назад но тропке, по пути подобрав все еще спящую «жертву».

В деревне нас встретили сначала с подозрением, потом, когда Миньшек показал им загодя отрубленную голову Матери медузы и вернул женщину осчастливленным мужу и дочери нас возвели в ранг героев, и вкусно накормили, предлагая отдохнуть уже не на сеновале, а в доме спасенной. Где нам пришлось рассказывать (а заодно и показывать в лицах) о нашем походе в улей.

Но когда я заметил, как два мужика катят по направлению к нашему дому огромную дубовую бочку, понял, что надо срочно ретироваться, иначе мы рисковали остаться в этой деревне минимум на неделю.

«Ты идешь своей дорогой, и не важно, солнце ее освещает или луна, но тебе с нее не свернуть. По обе стороны от твоего пути дремучий лес, в котором живут страшнейшие из монстров — твои страхи и пороки, и стоит тебе свернуть с твоего пути на обочину, ты тут же будешь ими съеден заживо»…

Я тряхнул головой, окончательно просыпаясь. Мне, конечно, иногда снятся странные сны, но строки из древнего учения…

С тех пор, как мы бежали из деревни от зеленого змия (и в прямом и в переносном смысле) прошло уже достаточно времени, не говоря уже о том, что спали мы в последний раз еще в монастыре, и теперь меня откровенно вырубало прямо в седле.

Я огляделся по сторонам: ночной лес разительно отличался от дневного, и как это ни странно, выглядел он куда более приветливо. В серебристом сиянии луны казалось, что все вокруг светится голубоватым светом. По обочинам распустились ночные цветы, испускающие тонкий нежный аромат, заставляющий пожалеть о том, что нельзя устроить привал прямо тут. Однако злобная демонесса категорически запрещала без особой надобности ночевать в лесу, тем более (по ее словам) скоро должно было быть какое-то крупное (по местным меркам) поселение. Поэтому я был несказанно рад, когда увидел в проблеске между деревьями каменную стену.

− Но этого поселения нет на карте! − В который раз повторяла Дрика, не веря своим глазам.

− На карте может, и нет. − Ухмыльнулся Миньшек. − А на самом деле есть… и называется это поселение Тэрэмин.

− Тэрэмин? − Переспросил некромант. − Знаменитый Тэрэмин?!

− Да что это вообще такое? − Не выдержал я.

− Это город-легенда! − У колдуна фанатично горели глаза. − Город, в котором живут только ведьмы и колдуны, и только они владеют искусством магии Древних…

− А почему я узнаю это только тогда, когда стою у стен этого города? − Кажется, у меня начал дергаться глаз.

− Уверена. − Тара мило улыбнулась. − Что твой отец знает об этом милом городке.

− Почему о нем ничего не знаю я? − Нет, я не собирался посягать на магические знания Древних, да и маг из меня, признаться, никакой, просто обидно, когда твоя же семья держит от тебя такой скелет в шкафу, в данном случае целый закрытый город.

− То, про что знают два человека — знают и три, а это уже не тайна. Объяви король, что в его лесах находится секретный город, в котором преподают магию Древних, как все колдуны мира ломанутся туда за знаниями, а это значит — прощай, козырь…

− Да причем тут Древние?! − Я начинал потихоньку сходить с ума от ярости. Вот любит эта чертовка издеваться надо мной, тут уж ничего не поделаешь…

− А притом, что живущие тут маги — прямые потомки Древних, и им открыты знания, которые ну никак нельзя нести в массы. Ведь ходит легенда, что цивилизацию Древних погубило то, что они слишком много знали о мироздании и решили попробовать изменить его под себя… − Демонесса смотрела вперед.

− Тара. − Некромант серьезно нахмурил брови. − Ты же застала древних, насколько я знаю. Скажи мне, насколько эта легенда правдива?

− Ровно настолько, насколько ты в нее веришь. − Хитро улыбнулась демонесса, и поймав недовольный взгляд Мэта многозначительно добавила: −- Иногда пусть лучше тайны так и остаются тайнами.

Я призадумался: в чем-то Тара действительно права, слишком многое поставлено на политическую карту, чтобы трепать об этом на каждом углу, пусть даже и в королевских покоях. Зато, теперь мне открылась простая истинна: даже я не знаю всех секретов нашего славного королевства.

Подъехав еще ближе, мы смогли разглядеть не только каменную стену, но и массивные кованые ворота.

− Зачем им такая массивная защита? Кого они тут боятся? − Дрика настороженно посмотрела на ворота, словно ожидала, что сейчас они откроются, и оттуда на нее повалит разное хищное зверье.

− Никого. − Тара улыбнулась. − А вот во времена Древних это место было частью диких пустошей, и в них, поверь, было чего опасаться.

− И эти ворота стоят тут со времен древних? − С сомнением наморщила курносый нос Ярослава.

− Древние строили на совесть, вкладывая в свои постройки душу. − Задумчиво произнес некромант. − Есть очень много построек Древних, которые до сих пор сохранились в первозданном виде. Правда, только в местах, труднодоступных для людей. К тому же владея столь сильной магией, не составит труда поддерживать архитектуру в хорошем состоянии.

− Мощная магия говоришь? − Демонесса ухмыльнулась. − Для вас эта магия может быть и мощная, потому что Древние были очень развитой цивилизацией, и прекрасное поселение, которое вы сейчас наблюдаете, было самой что ни на есть глубинкой, и магия тут была на уровне обычного деревенского знахарства, слабого и необразованного. Зато сейчас они с их «знанием» поднялись до государственно-стратегического уровня. Например, медуз мы отправили домой столь разрушительным заклинанием, о котором местные даже не слышали.

− Поднятие трупов? − Ярослава скептически скривила носик. − Я думала Мэт и без тебя это умел…

− О нет! − Некромант аж подпрыгнул в седле в порыве энтузиазма. − Любой недоучка с книжкой может поднять хоть целое кладбище, но управлять сможет в лучшем случае только одним зомби! Тут вся пенка в том, как разделить свое сознание на бесконечное количество частей и не тронуться рассудком! Я в этот момент был самим собой и каждой медузой, мог даже смотреть на мир их глаз…

Последнюю фразу Мэт прошлепал губами так, словно внезапно онемел.

− Ты погромче кричи о своих неромантических достижениях. − Демонесса жестом вернула колдуну его голос. − Особенно под стенами этого города, а то еще не все высокомерные зазнайки тебя услышали и признали в твоей скромной персоне конкурента.

Некромант виновато захлопнул варежку.

Мы к тому времени уже подошли к массивным воротам. Только я хотел в них постучать (на особый результат я не надеялся, но выглядело бы комично), как через бортик одной из сторожевых башен перевесился конопатый паренек лет семнадцати.

− Чего вам, гости?

− Ночлега ищем! − За всех ответил я, стараясь игнорировать заалевшую линию горизонта. Эдак, мы совсем на ночной режим перейдем.

− Ночлега? − Парень почесал в затылке, тоже заметивший уже забрезживший рассвет. − А вы кто будете, господа?

Этот парень очевидно скучал в карауле, и поэтому решил развлечь себя за счет усталых путников, пока его смена не кончится.

Ярослава только открыла рот, но Миньшек опередил ее:

− Путники мы. И путь держим в деревню Леймор.

Парнишка быстро кивнул, и ворота бесшумно открылись.

− Что за деревня такая? − Шепотом спросил некромант.

− Моя родная деревня. − Недовольно отозвался Миньшек.

− Мы через нее все равно пойдем. − Как бы между прочим бросила Тара, но мне почему-то показалось что обращалась она именно к Миньшеку. Слишком уж недобрый взгляд он бросил в ее спину.

Вот уж от кого меньше всего ожидал секретов.

Секреты. Меня уже начинает мутить от этого слова.

Я вошел в ворота и обомлел: вид за стенами разительно отличался от окружающего их леса. В городе магов царила вечная осень в самом хорошем смысле этого слова. Буйство ярких теплых красок радовало глаз, хотя в утренних сумерках и казалось немного мрачноватым, а приземистые каменные домики из серого и рыжего камня добавляли в царящую вокруг обстановку уюта.

Парнишка уверенно вел нас по расчищенной от опавших листьев каменной дорожке к одному из домиков, после чего куда-то ускакал, толи на свой пост, толи докладывать о гостях.

− Подозрительно, как легко нас впустили. − Поразился Мэт.

− Ничего удивительного. − Буркнул в Миньшек, и под подозрительным взглядом некроманта продолжил: − Тут вокруг только глухие и мелкие деревеньки, жители которых в большинстве своем вообще не подозревают о том, что до них тут жила еще какая-то цивилизация. А эти… они тоже хотят кушать, и снимают дань с окрестных деревень, якобы за защиту (которой на самом деле нет и в помине), и за отдельную плату впускают к себе на ночлег.

Дрика понимающе хмыкнула, а мне стоило увидеть грубо сколоченную жесткую кровать, показавшуюся мне в тот момент просто верхом уюта, как я рухнул в объятия колючих шерстяных одеял и тут же уснул.

* * *

Я снова был рядом с той, которую видел лишь в сне. Но ее внешность больше не была такой солнечной, как прежде: волосы поблекли, глаза запали, а сама она побледнела и осунулась.

Она брела по большому городу, мимо нее проходили люди, на большой скорости проезжали экипажи, но не было дела до бледного пятна в этом ярком обществе.

Она так и дальше бы шла, но вот что-то привлекло ее внимание. Женщина подняла свои одичавшие от горя и одиночества глаза на большой собор, стоявший перед ней, и уже уверенным, стремительным шагом отправилась к нему, словно это здание могло дать ей утешение.

На входе никого не было, и она быстро прошмыгнула внутрь, а я сквозняком помчался вслед за ней. Сразу за алтарем оказалась небольшая потайная дверь, а за ней — лестница ведущая вниз. Женщина, мчалась по лестнице нигде не останавливаясь, пока она не оказалась в комнате, выполненной из черного мрамора, что находилась прямо под алтарем.

Перед ней стоял пожилой мужчина благообразной и интеллигентной внешности, его ряса священнослужителя касалась пола, а на жертвеннике у его ног лежали девочки. Все трое.

Ее глаза застелила слепая ярость. Этот человек убил ее мужа, любовь всей ее жизни, но как он посмел поднять руку на ее малышек, которые так и не начали жить!!!

− Остановись! − Властно сказал мужчина, поднимая руки. Я удивился, что теперь могу понимать их речь. − Ты ослеплена своим горем, но ты должна понять и возгордится! Твои дочери понесли свое бремя во имя науки, а их жизни сослужили неоценимую услугу нашему обществу!..

− Чем тебе помешали мои девочки? − Тихо прошептала, почти прошипела она, не слушая ни единого его слова.

− Ты должна смириться. − С нажимом повторил он. − И гордиться своими дочерями.

− Почему именно они? − По искаженному гневом лицу катились слезы. − Как ты посмел решать за них…

− Они были носителями сильнейшего источника! Только с их помощью мы смогли осуществить нашу задумку, каждая из них открыла чистый и надежный портал! Мы двести лет бились над этим!..

Но ей было это не интересно — она неслась к нему в смертельном прыжке, обнажив свое сверкающее оружие.

Мужчина хотел увернуться, но не успел — острый меч в недрогнувшей руге вонзился ему прямо в живот, вспоров его от паха до ребер — точно такая же рана, как он нанес ее мужу.

На крики примчались помощники священнослужителя, которые моментально связали руки безвольно осевшей и рыдающей женщине, а затем пытались спасти своего учителя. Но было слишком поздно — его безжалостная убийца, теперь бьющаяся в истерике над своими мертвыми детьми, нанесла умелый и смертельный удар, рассекший и искромсавший все внутренности.

* * *

Я проснулся в холодном поту. Приснится же такое! Наверное, это на нервной почве, последняя неделя выдалась для меня на редкость напряженной. Надо будет спросить у Дрики, не осталось ли успокоительной микстурки.

Я огляделся вокруг: все мирно спали, лишь камень на кольце фосфорицировал мягким желтоватым светом. Обреченно упав на подушки, я вновь попытался уснуть, но сон никак не шел. На душе был неприятный осадок — в моих ушах все еще раздавались рыдания бедной женщины, разом потерявшей всю свою семью. Я глубоко вздохнул, поднялся, и вышел на улицу.

На улице было темно. Не по-летнему холодный ветер пронизывал до костей, но мне от этого было даже лучше — это отвлекало от дурных мыслей.

Я медленно брел по пустынным улицам, наслаждаясь свежим холодным воздухом и полусказочного вида домиками. Я много наслышан о Древних — это до сих пор самая сложная загадка для умнейших мыслителей мира сего. Древние были чрезвычайно развитой расой, и исчезли так внезапно, что никто до сих пор не может разгадать тайны, унесенные ими в могилы.

Ноги сами несли меня вглубь загадочного городка, холодный ветер приносил мне бодрость и горьковатый запах жухлой листвы. Уже было довольно светло, и я прекрасно видел чуть присыпанную листвой каменную дорожку.

Внезапно меня привлекло какое-то шевеление на каменном мостике, переброшенном через звонко журчащий ручеек. Выполненные из камня бортики моста были настолько ажурными, что казалось, они целиком сплетены из кружева. Умели же люди… Все эти Древние могли, видимо, а мы теперь всего лишь идем по их стопам, вновь открывая старинные секреты бытия.

Я не знаю, что именно меня завлекло на этот мост: ажурное плетение камня, или мелкая ручейная рыбешка, сверкающая чешуей в лунном свете, но мне до безумия хотелось там побывать, как еще ничего не хотелось, и ноги сами понесли меня туда.

Зайдя на середину моста, я вновь задумался о женщине из своих снов. Кто ты? Почему преследуешь меня? Я знаю точно лишь то, что ты не нашла покоя. Скажи мне хотя бы имена своих дочерей, чтобы я мог помолиться за них.

От раздумий меня отвлекло легкое прикосновение к своей ноге. Посмотрев вниз, я увидел черную кошку, трущуюся боком о голенище моего сапога. Улыбнувшись, я наклонился и только хотел погладить незваную ночную спутницу, но шерсть ее оказалась неожиданно жесткой, словно щетина. Когда я пригляделся, то увидел, что никакая это не кошка — у моих ног сидел маленький черный поросенок.

От неожиданности я шарахнулся назад, не удержал равновесия, и наверняка хлопнулся бы на задницу, если бы чья-то сильная рука не схватила меня за воротник, встряхнув как котенка и поставив на ноги.

Я обернулся, и увидел демонессу, смотрящую на меня строгим взглядом опытного учителя, поймавшего своего любимого ученика за непристойной шалостью.

− Знаешь, прежде чем гулять по таким местам, неплохо бы заручиться поддержкой…

− Тара… − Смутился я. − Что ты тут делаешь?

− За тобой пришла. − Легко призналась она. − Ты же рекордсмен в поиске приключений на свое мягкое место.

Я смутился еще больше:

− А если бы я до ветру пошел? − Сделал я последнюю, отчаянную попытку оправдать свою глупость.

− С моста? Я была о тебе лучшего мнения, дорогой хозяин. − Она усмехнулась, и уже серьезно продолжила: − Я знаю о тебе все. Абсолютно. Все вплоть до самой грязной и гадкой мыслишки, и твое «до ветру» звучит на редкость неубедительно, так что прости за тавтологию, какого демона ты тут делаешь?

− Не знаю я… − Мне было стыдно смотреть ей в глаза, а кровь стыла в жилах от одного ее взгляда, но сердце почему-то билось чаще чем обычно.

Демонесса сделала вид, что не заметила, что со мной происходит и вздохнула:

− Мой тебе совет: не ходи больше по таким местам в одиночку. − Ее низкий голос звучал для меня моих ушей небесной музыкой, принося в душу легкость и спокойствие. − Места, где обитали Древние, полны ловушек и тайников, которые очень опасны, а для тебя в особенности.

− Почему? Тут живут люди, почему их не разрядили до меня?

− Хотя бы потому, что они поставлены Древними и для Древних, а в этом поселении от них только ловушки и остались. − Она горько усмехнулась.

− А я к ним какое отношение имею?

− Ты — никакого. А вот я — одна из них, и так как наши души связанны друг с другом, поэтому разрядиться могут и на тебя.

− Ты хочешь сказать я чуть не вляпался?

− Да нет. − Демонесса легко пожала плечами, словно это и не она вовсе только что пугала меня страшными ловушками. − Смотри внимательно, и запоминай. Ты лишь краем глаза можешь заметить предупреждающие знаки Древних, которые говорят о тайниках или ловушках, читать ты эти символы все равно не сможешь, так что на всякий случай держись подальше от подозрительных мест. То, что ты сейчас видел — было лишь защитой тайника, причем тебе повезло — самой безобидной и примитивной. − Она обошла меня и склонилась над еле заметно выпирающим камнем.

Я увидел, как изменилась ее женственная ладонь, и демонесса подцепила внушительным когтем крышку тайника и хмыкнула.

− Что-то ценное? − Я с любопытством заглянул ей через плече.

− Ну как сказать. − Тара вытащила из тайника маленькую книжку, с обложкой из светло-бежевой кожи, на которой были вытеснены несколько витиеватых рун, и тряпичную куклу. − Это тайник какого-то весьма талантливого ребенка.

Я внимательно осмотрел находку. Кукла как кукла, глаза-пуговицы и волосы из конского хвоста, разве что магией немного фонит.

− Пойдем уже спать. − Вздохнула демонесса, отдавая мне находку, и я безропотно поплелся за ней, пытаясь разобраться в том, что я вообще могу испытывать к Таре — моему проклятию, и в то же время моей спасительнице, той, кому я могу доверить все, не боясь быть высмеянным. Это, наверное, потому, что в ее долгой демонической жизни встречались и еще более чудаковатые хозяева, чем я.

В нашем домике было тихо и темно. Мне понадобилось время, чтобы глаза привыкли к темноте, и я смог отправиться к своей кровати, иначе я рисковал всех перебудить, натыкаясь и наступая на все, что стояло на моем пути. И стоило мне поудобнее устроиться, как я с легкой руки демонессы тут же провалился в крепкий здоровый сон без сновидений.

Мы выехали из деревни, как это уже завелось, поздним утром. Признаться, нас хотели выпихнуть за ворота сразу после рассвета, но демонесса смогла тактично объяснить нашим гостеприимным хозяевам, что путники с дороги устали, им нужен хороший отдых, а после еще и плотный завтрак. Я не знаю, что бы вообще делал без этой святой женщины… хм.

Лес тем временем действительно становился все более и более интересным. Все вокруг было такое непривычное, и в то же время такое обыденное, что вместе создавало сказочное впечатление, особенно этому способствовали солнечные лучи, пробивающиеся сквозь плотный купол листвы столбиками света. Я украдкой поглядывал по сторонам, в тайной надежде увидеть прекрасную нимфу на единороге, а Тара тихо потешалась над моими попытками, изредка ехидно комментируя, спасибо хоть, что только для меня.

На обед мы остановились в небольшой деревеньке, где за чисто символическую плату дородная добрая тетка накормила нас своей стряпней. Лично мне было очень приятно сидеть за большим столом вместе со своими друзьями-товарищами, и есть тушеную с грибами картошку, загребая ее большой деревянной ложкой прямо из общего котелка — у одинокой хозяйки не было столько посуды, чтобы выдать каждому по прибору.

Добрая женщина, которая представилась нам Диорой, очень плотно накормила нас, и пыталась уговорить погостить у нее еще чуть-чуть (женщине было одиноко и хотелось с кем-то поговорить), а когда ее попытки не увенчались успехом — насовала нам в дорогу своих домашних пирожков.

Ближе к вечеру мы остановились на кромке болота, не слишком большого, но достаточно грозного, чтобы опасаться переходить его в потемках. Мы заварили ароматный чай и разделили поровну пирожки. Тара, презрительно глянув на свою порцию, отказалась, ссылаясь на то, что у нее с домашними пирогами связанны какие-то не самые приятные воспоминания. И вообще демонесса выглядела на редкость встревожено.

− Да что с тобой такое? − Обратился к ней некромант, с неприязнью посмотрев на торчащую из надкусанного пирожка капустную начинку (хех, а ты думал, они все с мясом будут?).

Тара повернулась к нам лицом. Золотистые глаза мягко фосфорицировали в потемках.

− Не простое это болото… − Задумчиво протянула она.

− Самое обычное. − Пожал плечами Миньшек. − Сколько через него езжу — всегда без приключений.

− Значит, теперь приключения будут, причем, оптом за все спокойные деньки. − Она недовольно поморщилась. − Тут беспокойная нежить рядом.

− Какая? − Оживился некромант, борясь с желанием схватиться за перо и блокнот, ибо для этого надо было выпустить из рук так долго искомый пирожок с мясом.

− Откуда я знаю. − Демонесса действительно не знала что это за угроза, и это ее явно раздражало. − Эта дрянь достаточно сильная, чтобы скрывать от меня свою сущность.

− От чего зависит сила нежити? − Неожиданно спросила Дрика. Вот уж от кого не ожидал интереса к неупокоенным так это от дочери леса.

− Тут много факторов. − Некромант сел на любимого конька и стал похож на лектора (небось у кого из своих преподавателей образ свистнул). − Насколько сильной была личность человека, как он умер, что чувствовал перед смертью…

− А невеста? − Перебила его дриада, которой, видимо, не хотелось слушать лекции про всю нечисть, вместе взятую.

− Какая такая невеста? − Сбился некромант.

Дриада указала пальцем в сторону болота, и только тогда мы увидели полупрозрачную девичью фигурку в белоснежном свадебном платье, которое немного фосфорицировало в сгущающихся сумерках, но все она равно была плохо заметна в спустившемся на болото белесом тумане.

Девушка стояла на месте и смотрела на нас тяжелым и злым взглядом, смотрящемся совершенно неуместно на миловидном, хоть и искаженном гневом девичьем лице. Ее бледная кожа нежно-голубым оттенком выделяла лицо девушки. Пожалуй, самым теплым оттенком в ее образе были светлые волосы, спускавшиеся ниже талии и находящиеся в художественном беспорядке. А от этого взгляда у меня между лопатками маршировала толпы мурашек.

− Мертвая невеста… − Прошептала обомлевшая Ярослава, которой несомненно с детства приходилось слышать от нянек подобного рода страшилки, что-то вроде: «В темной-темной комнате…»

− Баньши. − Поправил ее некромант, по-моему, единственный (кроме демонессы, конечно), что смотрел на покойницу без страха, а даже с каким-то искренним восхищением, словно увидел девушку-мечту.

Баньши тем временем открыла рот и издала дикий, бьющий по ушам крик. Я согнулся пополам, зажимая голову между колен и закрывая уши, и все равно почувствовал, как по левой щеке потекла тоненькая струйка крови.

− Уходим. − Тихую команду демонессы услышали все, даже через нестерпимый, путающий мысли визг.

Мы честно попытались быстро уйти с поля ментального боя, но не у всех это получилось. Хуже всех пришлось Миньшеку (может дело в размере и массе?), он корчился на земле, и, превозмогая адскую боль, героически отползал на безопасное расстояние. Но стоило нам добраться до беснующихся лошадей, удерживаемых только добротной привязью, как мы бросились обратно, в сторону деревни.

То расстояние, которое мы преодолевали почти полдня, перепуганные лошади пронесли за какой-то час. Озадаченные жители деревни подозрительно косились на нас, но ничего не говорили, хотя, уверен, стоит нам скрыться из виду, как осчастливленные кумушки на лавках начнут обсуждать непутевых путников, испугавшихся местного болота.

Некромант, не обращая ни на кого внимания, спешился, и решительным шагом пошел к домику нашей гостеприимной хозяйки. Диора открыла нам дверь практически сразу:

− Вы что-то забыли? − Она посмотрела на нас со смесью радости и настороженности.

− Диора, пустите нас, пожалуйста… − Взмолилась Дрика, выглядывая из-под руки высокого некроманта, пока тот не успел ляпнуть ничего лишнего. − У нас к вам есть серьезный разговор.

− Конечно. − Она легко посторонилась, давая нам дорогу, зябко кутаясь во много раз штопаный халат. Да, к вечеру в деревне стало не по летнему холодно, подозреваю, что не болото тому виной, точнее не только оно.

Стоило нам войти, как Диора быстро усадила всех за стол, и разлила по нашим кружкам (именно по нашим, своей посуды у хозяйки было недостаточно) ароматный крепкий чай, подозрительно попахивающий Дрикиной успокоительной микстурой.

− О чем вы хотели со мной поговорить? − Обеспокоенно спросила она, наконец, усаживаясь рядом с Миньшеком.

− Мы хотели у вас спросить… − Некромант отхлебнул из своей чашки, окончательно успокаиваясь, и уже не грозясь с кулаками бросаться на все живое. − Не пропадала ли в последние годы у кого невеста?

− А зачем вам? − Диора побледнела, чуть не выронив свою чашку — единственную в этом доме, по размерам больше похожую на цветочный горшок с ручкой.

− Прошу вас, просто честно ответьте на вопрос. − Тара серьезно посмотрела хозяйке дома в глаза. − Это важно.

− Года два назад в селе пропала одна девушка… − Она печально вздохнула, отставляя свой чай от греха подальше. − Но она сбежала вместе с женихом.

− Это точно? − Я скрестил руки на груди, женщина нас не обманывала, но и сама, похоже, слабо верила в то, что говорит.

− Я в этом не уверена. − Тихо, почти шепотом проговорила Диора, видимо, собираясь заплакать. − Девушку звали Нисса. Она в тот год все лето гуляла вместе с приезжим мальчишкой, Лейри. У его семьи тут лесная резиденция.

− Лейри? Эльф? − Насторожилась Дрика, широко распахнув свои ясные глаза, словно услышала что-то, что проясняло всю картину.

− Нет. Полукровка. — Диора отрицательно покачала головой. − Тем не менее, это семейство имеет очень большое влияние в нашей деревне. В конце того лета Лейри уехал домой, а его отец — эльф, пустил слух, что и Нисса уехала вместе с ним, но мне в это слабо верится.

− Почему? − Ярослава мечтательно подперла щеку кулачком, видимо, ставя себя на место очаровательной деревенской простушки, и представляя, что бы сделала на ее месте.

− Нисса была хорошей доброй девочкой, всеобщей любимицей, и первой красавицей. − Пояснила женщина. − Она бы ни за что не уехала даже не попрощавшись с родителями, которые к слову, были не против этого брака — мальчишка знатен и богат.

− Ну и мразь же ты, Лейри… − Прошипела сквозь зубы демонесса. − Достойный сын своего отца.

− Ты думаешь, что это он ее?… − Некромант сделал вид, будто сворачивает кому-то шею. − И что наша Баньши — это Нисса?

− Ну а кто ж еще. − Демонесса вопросительно подняла бровь. − Сначала тебя разочаровывает любимый человек (хотя, насчет человека я бы еще поспорила), потом предает, и под конец топит в вонючем болоте. Тут даже святой бы обиделся.

− Тара, ты же все таки женщина. − Ярослава вкрадчиво посмотрела на демонессу, словно поражаясь ее наивности. − И должна понимать, как жестоки бывают подружки-завистницы.

− Ага, а Лейри, как благородный тип не стал выдавать убийцу любимой, и вообще по доброте душевной прикрыл ее своим тухлым слушком о свадьбе. − Тара скрестила руки на груди.

− Вот подлюка… − Буркнула Ярослава, и тут даже я понял, что этот эпитет относится отнюдь не к демонессе. Может еще сработаются… я надеюсь…

− А ведь такая хорошая девочка была… − Всхлипнула Диора, теперь окончательно убедившись, что у девушки все вовсе не так хорошо, как об этом говорят.

− Была. − Зло припечатала Тара. И тут же раздраженно добавила: − А даже я не могу обеспечить безопасный проход через ее территорию.

Диора закатила глаза и упала в обморок. Благо, Миньшек стоял рядом, и успел подхватить бесчувственную женщину, и уложил ее на расстеленную лавку.

− Тара ты такая… − Зло выпалила Ярослава, не зная, какое слово подобрать.

− Практичная? − Закончила за нее демонесса. − Прекрати уже вгонять меня в рамки человеческой морали. Ты создаешь проблемы и себе и мне.

− Почему ты не можешь провести нас мимо нее? − Свернула разговор дриада.

− Во-первых, она мало того, что не грешница, так еще и мученица, то есть я над ней не властна, − Тара слегка расслабилась. − А во-вторых, она неадекватна, с ней невозможно договориться и объяснить ей, что если она простит своего убийцу — то обретет покой. Единственный наш шанс — упокоить ее.

− Как это можно сделать? − Миньшек был готов действовать, все же на него мертвая девушка произвела неизгладимое впечатление. Да и жаль ее было, судя по лицу, девочка была еще младше нашей Ярославы, то бишь — совсем ребенок, который только начинал жить.

− Есть два способа, и в обоих нам нужен этот Лейри. − Тара поморщилась. − Проще всего будет оставить этого маленького мерзавца на болоте, и пусть разбирается с ним сама.

− Нет, это нам не подходит. − Запротестовал я. − Какой второй способ.

− Нам нужно найти труп девочки, и захоронить ее по всем правилам, тогда у нее не будет иного выхода, как идти за Лейлой.

− А зачем нам тогда этот полукровка? − Не поняла барышня.

− Ну, если ты знаешь, где именно он ее утопил — то мы можем обойтись и без него. − Демонесса посмотрела на Ярославу, и та немного смутилась под ее взглядом.

− И что нам теперь делать? − Миньшек почесал в затылке.

− В центре деревни стоит богатый терем, будете идти — мимо не пройдете. − Слабо подала голос очнувшаяся Диора, правду в народе говорят: «Меньше знаешь — крепче спишь».

− Отлично. Идем. − Хоть демонесса и выглядела хладнокровно и решительно, до меня все равно доходили волны горечи и сожаления, идущие прямо из сердца ее души.

На улице уже окончательно стемнело, все крестьяне сидели по своим домам, не рискуя выходить во тьму. И я бы просто так не рискнул — если прислушаться, то со стороны болота слышались заунывные завывания Баньши, которые теперь до дрожи в коленках напоминали рыдания невинно утопленной девушки.

Спустя некоторое время мы пришли к деревенской площади, на которой особняк Лейри действительно выделялся словно роза на поле одуванчиков — трехэтажная вилла была богато украшена дорогой резьбой и красивыми эльфийскими рунами, написанными дорогими красками, светящимися в темноте.

− Не плохая охранная система… − Присвистнул некромант. − Только от кого? От белок? Местные в любом случае не рискнули бы забираться в этот дом.

− Эх, где наша не пропадала… − Вздохнула Тара, положив ладонь на ручку входной двери. Рука демонессы задымилась, в воздухе почувствовался отчетливый запах серы, и руны, мигнув, постепенно померкли в темноте.

− Ух ты… − Некромант посмотрел на Тару практически влюбленным взглядом. − Научи и меня!

− Увы, всего лишь направленная грубая сила, человека такой трюк изжарил бы заживо. Кстати, будьте осторожны: если в доме лежит что-то ценное — тут будет немало других ловушек.

− Зачем мы вообще туда лезем? − Захныкала Ярослава, которой совершенно не нравилась эта идея с взломом. − Это все же чужое имущество, частная собственность…

− Вот за чужим имуществом и лезем. − Подмигнула ей демонесса. − Да не бойся ты, мы много не возьмем, нам нужна одна сущая безделушка.

− Какая? − Тут же заинтересовалась Дрика, которая отнеслась к проникновению с взломом куда более спокойно, нежели барышня.

− Любая, принадлежавшая Лейри. Хоть носовой платок с его соплей.

− Фиии… − Ярослава брезгливо скривилась, забывая про свои протесты. − А зачем нам она?

− Я по отпечатку ауры смогу найти мальчишку. − Она серьезно посмотрела на барышню. − Как не крути, а мы должны поставить его пред ясными очами его бывшей невесты.

Словно в подтверждение слов демонессы с болота донесся очередной всхлип, заставивший нас вздрогнуть, и все уже без вопросов вошли под защиту дома.

В помещении было темно, но демонесса немного подсветила для нас воздух, и быстро прошлась по дому, проводя профессиональный обыск, не наводя вокруг себя беспорядка. Несколько минут спустя она пришла к нам, неся на вытянутой руке медный амулет на серебряной цепочке.

− Что это за безвкусица? − Скривила нос Ярослава.

− Амулет, отвращающий насекомых. − Некромант профессиональным взглядом окинул небольшой овальный медальон с каким-то дешевым камушком по центру. − Действительно, сущая безделица.

Тара тем временем начала внимательно разглядывать амулет, ощупывать его, только что на зуб не попробовала.

− Он живет в той стороне. − Она указала куда-то вправо. − Ищите там тропку.

− Тропку? − Удивилась Дрика.

− Да. В той стороне город Ларриес. − Ответила демонесса, не отрывая взгляда от медальона. − А дальше — Эльфийская граница. Если наш Лейри полукровка — не думаю, что его пустили жить в Эльфгард.

− Ну вот! А ты говорила этот лес объехать нельзя! − Начала кипятиться Ярослава, чувствуя себя обманутой невинностью.

− Я говорила, что мы потратим на это гораздо больше времени, и все равно найдем на свои головы приключения только стычек с эльфами нам не хватало. − Тара бросила в нее уничтожающий взгляд. Ну вот, а я-то уж обрадовался…

Мы быстро вышли из особняка, не заботясь впрочем, чтобы нас никто не видел, оседлали лошадей, и отправились в указанном демонессой направлении.

Ехать пришлось не сказать, чтобы долго, ближе к утру, мы были уже у ворот Ларриеса — довольно большого города, по размерам не отстающего от столицы.

Все дома носили на себе отпечаток эльфийской культуры (что не удивительно — лет триста назад он эльфам и принадлежал), но за последние годы он был хаотично застроен плотно стоящими друг к другу зданиями, что характерно для человеческих городов.

Тара быстро нашла нужный нам дом, находящийся в богатом районе города, застроенном яркими и броскими виллами и миниатюрными замками с роскошными вечноцветущими садами. Все эльфы — индивидуалисты, старающиеся выделиться в общей толпе, результатом является этот квартал — очень застроенный и слишком пестрый для повседневной жизни, я бы тут с ума сошел, хотя, при дворе не утихают разговоры о «культурной столице», как еще порой называют этот город.

Демонесса взломала защиту, но уже более аккуратно — тут стоит городская сигнализация, которая в случае проникновения оповещает не только жильцов дома, но и местную стражу. Мы с Тарой через окно пробрались внутрь, остальные остались не стреме и рассредоточились по территории.

Планировка особняка оказалась ужасно запутанной, но Тара без труда вывела нас к нужной комнате, и даже открыла запертую изнутри дверь. Мальчишка был в комнате не один.

По щелчку пальцев Центавры все свечи в комнате разом зажглись, освещая Лейри и пышногрудую человеческую девицу, находящуюся в его объятиях. При виде нас брови полуэльфа поползли вверх.

− Ну, доброе утро. — Демонесса продемонстрировала клыкастую улыбку. − Точнее для тебя оно будет очень злым.

− Кто вы? − Взвизгнул хозяин комнаты, перетягивая с девицей одеяло. − Я буду кричать!

− Сколько угодно. — Милостиво разрешила Тара. − Тебя все равно никто не услышит.

Он осекся:

− Это почему?

− На этой комнате лежит проклятие звукоизоляции. − Она презрительно бросила полуэльфу в лицо его штаны. − Одевайся, ты идешь с нами.

− Это похищение!!! Вы пожалеете об этом! − Он пытался нам угрожать, но получалось слабо, тощий мальчишка мог напугать нас лишь отсутствием штанов.

Неопознанная девица попыталась закутаться в освобожденное одеяло и отползти подальше.

− Ты кто? − Несмотря на все старания красотки, Тара ее все же заметила.

− Это моя невеста! − Осмелевший Лейри с вызовом посмотрел демонессе в глаза. Ишь, нервный какой… хотя, не знаю, как бы повел себя я на его месте.

− Не хочу вас огорчать, барышня. − Обратился я к уже закутавшейся с ног до подбородка девице. − Но ваша помолвка расторгнута, у Лейри уже есть невеста.

− С которой у него на сегодня назначено свидание. − Мрачно добавила Тара., туша свечи по одной.

− Я не понимаю, о чем вы говорите! − Крикнул Лейри. − Нет у меня больше никакой другой невесты!

− Ну сейчас мы немного освежим твою память. − Промурлыкала демонесса, и Лейри осел на пол. Тара с легкостью закинула полуэльфа себе через плечо и вылезла в окно. Мне ничего не оставалось, как откланяться и последовать его примеру.

Мы выбежали из дома, перекинули полуэльфа через седло и на всех парах помчались в сторону леса. Наши лошади быстро несли нас к деревне, но когда мы были на месте уже забрезжил рассвет.

После недолгого совещания было принято единогласное решение устроить штаб в уже взломанной лесной резиденции, куда и занесли мирно посапывающего хозяина. Миньшек усадил мальчишку в кресло и профессионально связал, а демонесса хлопнув в ладоши прямо перед его носом, пробудила от магического сна.

− Зачем вы меня сюда притащили? − Спросил он, едва поняв, где находится.

− Да так… − Демонесса вальяжно прошлась перед его лицом. − Хотели у тебя спросить, где ты утопил Ниссу.

− Впервые слышу это имя! − В панике выкрикнул он, попытавшись вырваться, но связан он был качественно.

Тара посмотрела ему в глаза, распахнув при этом крылья, настолько черные, что казалось, они поглощали солнечный свет, пробивающийся сквозь плотно задернутые занавески.

− А ты знаешь, что ждет убийц после смерти? − Вкрадчиво, почти шепотом, спросила она.

Лейри судорожно сглотнул, а демонесса продолжила:

− Убийц ждет Преисподняя полная демонов. − Она произнесла это с таким удовольствием, словно описывала ему самое незабываемое плотское наслаждение в своей бессмертной жизни. − А любимое занятие демонов — это терзать таких вот маленьких мальчиков как ты. День ото дня, из года в год.

С этими словами она нежно провела изящным пальчиком по его обнаженному плечу, оставив красный дымящийся след. Мальчишка истошно закричал, а в комнате отчетливо запахло горелой плотью.

− Мне повторить свой вопрос? − Демонесса спросила это с такой лаской в голосе, будто это не она только что пытала полуэльфа. − Где ты убил девушку?

Но у парня началась истерика, и с его губ срывался лишь какой-то несвязный поток слов. Тогда Тара размахнулась и влепила ему звонкую пощечину, хвала богам, что не раскаленной ладонью: второй раз моя психика этого не выдержала бы.

− Внятней! − Зло скомандовала демонесса.

Я содрогнулся от того, каким грубым и резким стал ее голос. Словно свист кнута.

− Я не помню! − Рыдал он. − Правда, не помню!

− Зачем ты вообще это сделал? − Ярослава со смесью злости и жалости смотрела на Лейри. − Чем она тебе помешала?

− Она мне нравилась! Правда! − Он сорвался на крик, из его глаз потекли слезы. − Но она для меня просто была единственным развлечением в этой глуши! В другое время я бы и не посмотрел на эту глупую девчонку! Мы были вместе все лето, а потом, когда я уже собирался уехать, она заявилась ко мне домой и сказала, что я должен на ней жениться и забрать ее с собой!..

− Девочка была беременна? − Спросила демонесса настолько ласково, что даже я понял — хеппи-энда у парня не будет. И даже поняв всю серьезность происходящего, я неожиданно для самого себя осознал, что не собираюсь мешать демонессе, что бы она ни делала, пусть хоть заживо с него кожу обдирает.

− Да. − Всхлипнул он, хотя его ответа уже не требовалось — все и так было ясно.

− И как тебе спится? Кошмары не мучают? − Меня захлестнула бессильная ярость, застелившая мои глаза кровавой пеленой. В этот момент я был готов лично его освежевать.− Что мы будем с ним делать?

− Мы — ничего. − Тара глубоко вздохнула, будто даже с сожалением отвлекаясь от пыток. Демонесса отвязала полуэльфа, прекрасно зная, что он не попытается бежать — побоится. − А ты поедешь с нами.

− Зачем? − Всхлипнул он. − Я же все вам рассказал… отпустите меня, я честно-честно, никому ничего не скажу… и девушка молчать будет, я обещаю…

− Я знаю, что ты теперь никому ничего не скажешь. − Вкрадчиво сказала демонесса. − Но Нисса страстно желает тебя видеть. Не хорошо отказывать матери своего ребенка.

− Самосуд по закону приравнивается к разбою! Вас всех посадят! — Он предпринял последнюю попытку. — Передайте меня со своими обвинениями властям, и отец докажет мою невиновность несмотря ни на что!

− Нас посадить — ума не хватит. — Тара нехорошо усмехнулась. — Но если тебе будет от этого легче, то тут у нас некромант при исполнении, и представитель старой аристократии с привилегией судьи. Для твоего комфорта мы можем прямо сейчас написать обвинительный приговор заверенный членом королевской семьи.

Мальчишка, услышав, что его ждет, грохнулся в обморок. Миньшек перекинул его себе через плечо, словно это был мешок с картошкой и вынес на улицу. После мы перевесили Лейри через седло и поехали в сторону болота.

По пути мальчишка очнулся и попытался сбежать, соскользнув с седла, и бросившись со всех ног в обратную сторону, но демонесса его парализовала, оставив, впрочем, в сознании. На мой взгляд это было лишним проявлением жестокости, проснувшейся в ее душе — ибо понимать, что с тобой сейчас будут делать что-то невообразимое, и не иметь возможность даже пошевелить пальцем — это ночной кошмар воплоти. А, может быть, эта жестокость никогда и не засыпала, все-таки наша Тара — демон, злой и коварный, хоть я об этом и забываю порой.

На закате мы были на месте своей прошлой стоянки. Опрокинутый нами в спешке котелок так и валялся на земле.

− Оставайтесь тут. − Тара посмотрела мне в глаза. − А мы сходим, навестим Баньши.

− Но вы мне сказали, что мы идем к Ниссе! − Возмутился мальчишка, которому демонесса вернула возможность двигаться.

− А Нисса и есть Баньши. − Доверительно сообщила Тара страшную тайну. − И она не может обрести покой, пока не пообщается с тобой, и не вернет тебе один должок. − И повернувшись к нам тихо добавила: − Я скоро вернусь, а вы пока соберите свои вещи.

Демонесса взяла Лейри за руку и пошла в сторону болот, мальчишка, всхлипывая, безвольно тащился за ней, еле перебирая ногами, и по-видимому все еще пытаясь сопротивляться ментальному контролю, а Миньшек послушно поднял котелок, и пополоскав его а ближайшем омуте с родниковой водой, запихнул в свой походный мешок.

Спустя несколько минут Тара вернулась. Одна.

− Уходим. − Она прошествовала мимо меня. − Мы здесь больше не нужны.

Мы молча оседлали лошадей, и не спеша поехали обратно в сторону деревни, и стоило нам отъехать от болота на почтительно расстояние, как по окрестностям разнесся сначала победный крик Баньши, и сразу вслед за ним предсмертный крик мальчишки.

Мы отправились в путь рано утром, еще роса с травы толком не успела сойти. И нам снова предстояло перебираться через болото, к счастью, (или к сожалению, для кого как) теперь уже совершенно спокойное.

Ярослава весь день вела себя тихо и ни с кем не скандалила — жестокость и коварство эльфов, которыми она совсем недавно восхищалась, как героями дамских романов, поразила барышню до глубины души.

Во время обеда ни у кого не возникло желания останавливаться на болоте, теперь оно для меня ассоциировалось как минимум с курганом, или с братской могилой. И пусть оно теперь совершенно спокойно — Баньши оставила на этом месте отпечаток своей зловещей ауры. Хотя, возможно эта топь всегда такой была, не исключаю даже то, что они все такие, ибо это в жизни моего величества — первая.

Болото хоть поначалу и казалось маленьким, на проверку оказалось на редкость коварным, с большим количеством обманчиво маленьких бочагов и на вид весьма прочных (и все равно очень скользких) кочек, которые на самом деле могли в любой момент обвалиться. Поэтому передвигались мы очень медленно, прощупывая каждый шаг перед собой, и вышли на твердую землю только к вечеру.

Наша дорога пошла резко в гору, а лес расступился, открывая нашим взорам огромную поляну, буквально усыпанную луговыми цветами. С высоты птичьего полета, поляна, наверное, была похожа на кусок дорогого зеленого бархата, по которому чья-то неумелая рука рассыпала разноцветный бисер.

Далеко на горизонте виднелась темная полоска вновь смыкающегося леса, а за ним — голубые исполины гор, увенчанные седыми шапками, за которыми находится цель нашего путешествия — портал в Преисподнюю.

После мрачного, дурно пахнущего болота поляна казалась нам ярким светлым пятном, голова сразу стала легкой, и хотелось вдыхать свежий воздух полной грудью, выгоняя из легких остатки гнусно пахнущего тумана, оставшегося за нашими спинами. Мы могли бы продолжить наш путь и в потемках, но все были слишком истощены, не только в физическом плане, но и моральном — на психику давил сначала темный лес, с древними исполинами-елями (дерево само по себе очень мрачное), а потом смрадное болото, все еще носящее на себе отпечаток потустороннего.

После недолгого совещания было единогласно решено остановиться на привал и хорошенько отдохнуть перед тем, как снова отправиться в тяжелый путь на Север.

Я спешился с лошади и провалился в высокую пахнущую летом и свежим медом траву. Хорошо прогревшаяся за день почва с готовностью отдавала мне свое тепло, с дремотным блаженством разливающееся по уставшим мышцам.

Ребята расстелили на поляне покрывала, Миньшек поставил на огонь греться злосчастный котелок, и все начали дружно уплетать свои бутерброды, (приготовленные Диорой нам на обед), решив не дожидаться Миньшековской стряпни. За едой начали решать кто будет дежурить первым, мне спать пока не хотелось, и я молча поднял руку, а некромант вызвался вместе со мной.

После ужина все разложили спальники и повалились спать, а мы с Мэтом поставили во вновь отмытом до блеска котелке кипятится воду, чтобы заварить душистый чай из полевых трав, которые специально для этого дела собрала Дрика, ибо я в травах не разбираюсь, зато разбирается некромант, но только в ядовитых.

Демонесса, сидевшая по правую руку от меня тоже не отказалась от чашки горячего крепкого чая, прихлебывая его малюсенькими глоточками и блаженно прикрывая глаза.

− И все-таки как прекрасен ваш мир… − Она вдохнула аромат заваренных в ее чашке трав. − И как фальшив.

− Поясни. − Нахмурился некромант отрываясь от вдумчивого созерцания звезд. А я-то думал, что ему на внутренностях гадать положено, а не на звездах.

− Все люди независимо от возраста и социального положения стараются любыми способами не выбиваться из рамок и правил, установленных обществом, в Преисподней все гораздо проще — все эти рамки стерты, и любые чудачества демонов воспринимаются как общественная норма.

− Наверное, там царит полная анархия… − Я в задумчивости потер подбородок, представляя, что при дворе стало так же. Хотя, если вдуматься, то молодая аристократия ведет наше общество именно к этому.

− Царила бы, если бы не строгая иерархия среди демонов, присматривающих за порядком. − Усмехнулась Центавра.

− Демоны и порядок — это что-то новенькое. − Хохотнул некромант.

− Если не мы — то кто? − Она легко пожала плечами и совсем по-человечески улыбнулась. Только сейчас я заметил насколько теплая и красивая улыбка у моей демонессы, было в ней что-то знакомое до боли в сердце. Именно так улыбалась мама перед смертью, до последнего момента делая вид, что все хорошо, и она никогда не оставит нас.

− Ну а что вы считаете не порядком? − Меня внезапно очень заинтересовало положение дел в Преисподней. Больше как способ избавиться от болезненного наваждения, нежели праздное любопытство.

− Ну, например то, что всякие медузы терроризируют поселения здесь, а не охраняют древние леса у себя дома, и даже это лишь относительный непорядок. − Улыбка Тары стала привычно ироничной и немного печальной.

− В смысле. − Не понял некромант. − Как порядок может быть относительным?

Демонесса вздохнула:

− В Преисподней есть лишь один закон — это желание вышестоящего демона. Например, когда мы встретились с медузами — относительно меня их пребывание в этом мире не порядок, относительно демона, что их сюда заслал − это было в порядке вещей, а медуза, как низший демон не может ослушаться ни того ни другого, поэтому ей и пришлось не сладко.

Я призадумался о судьбе низших существ в Преисподней, а Мэт после недолгой паузы словно ребенок заглянул Таре в глаза и начал канючить:

− Ты обещала мне преподать еще пару уроков. − С энтузиазмом напомнил он.

− А ты поверил демону? − Она насмешливо приподняла бровь, в глазах ее снова плясали бесовские искорки. — Грош тебе цена, как колдуну.

− Но Тара! − Совсем по-детски обиделся некромант.

− Ну хорошо. − Она добродушно усмехнулась. − Доставай свою тетрадь.

Некромант воодушевленно полез в свою бездонную сумку, и через некоторое время вытащил на свет костра свою потрепанную тетрадь. Тара все это время терпеливо ждала, со сдержанным любопытством разглядывая очередную магическую побрякушку, выпавшую из одного из многочисленных отделений.

Демонесса села на колени перед Мэтом и провела перед его носом пальцем. Кончик хорошо заточенного ноготка оставил за собой ярко-оранжевый светящийся след, и вскоре перед лицом некроманта мягко сиял небольшой пятиугольник, с кругом внутри, и по внутреннему периметру обоих фигур шли одним только магам понятные символы.

Присмотревшись, я заметил, что на самом деле линии фигуры начерчены огнем, если хорошенько приглядеться — можно было даже разглядеть крошечные язычки пламени. Не удержавшись, потянулся к фигуре, но огонь расступился от моего пальца, и вновь обрел прежние черты, стоило мне убрать руку.

− Как ты это сделала? − Некромант с обожанием уставился на фигуру, словно та могла превращать свинец в золото.

− Чему вас там в школе учат?! − Тара презрительно скривила носик. − Это всего лишь горение воздуха. Напряги мозги — и сам до этого дойдешь. Занимайся лучше этограммой.

− С ней сто-то не так. − Мэт с подозрением посмотрел на фигуру, пылающую перед его носом словно на непонятный ребус. − Она же составлена магически неправильно…

− Все там правильно. − Благосклонно улыбнулась демонесса. − Она просто нарисована в зеркальном отражении. Относительно тебя, конечно.

− Почему? − В голосе некроманта звучало столько незаслуженной обиды, что мне стало его даже немного жаль.

− Потому что. − В глазах Тары весело плясали золотистые блики. − Если ты будешь срисовывать с отражения, и вдумываться в то что рисуешь — лучше запомнишь. А заклинание это тебе еще может ой как понадобиться…

Мэт обиженно всхлипнул, и начал старательно выводить в своей тетради этот странный знак, но потом, когда он заметил, что фигура в воздухе постепенно меркнет, в его глазах отчетливо прочиталась паника, и карандаш забегал по потрепанной страничке со скоростью взбесившейся блохи.

Когда некромант закончил — этограмма почти погасла, а демонесса заглянула ему за плечо.

− Ну, в общем правильно. − Похвалила она, похлопав его по плечу.

− И что с этим делать? − Мэт безуспешно пытался понять магический смысл начертанной им фигуры.

− Это отвращающий знак, его вышивают на одежде, а активируют ударом по нему ладони. − Она подмигнула. − Хотя, некоторые воины из Древних делали такую татуировку прямо на теле.

− А для чего этот знак? − При упоминании о Древних воинах некромант немного приободрился, уже представляя себе, какое могущество дает сия фигура.

Демонесса уж совсем не хорошо улыбнулась, склонилась к нему и что-то тихо шепнула на ухо. Некромант покраснел подобно вареному раку, и начал как-то странно принюхиваться, попутно на заднице отползая от демонессы подальше в высокую траву, и стоило ему скрыться, как послышалось поспешное шебуршание — Мэт припустил в сторону журчащего неподалеку ручья..

− И что же это за заклинание? − Шепотом спросил я, когда он скрылся с глаз.

− Да так, житейское… − Тара смущенно опустила кристально честные глаза.

− А все же? − Я с любопытством придвинулся к ней.

− Ну так… Чтобы портки не воняли.

У меня вырвался глупый смешок, который я старательно замаскировал за кашлем — не хватало, чтобы это услышал некромант, он мне никогда не простит!

Утро началось для меня с обостренного чувства опасности. Я подскочил с места словно ошпаренный, как впрочем, и все остальные. Барышни, ранним утром заступившие на дежурство, непонимающе уставились на нас. Тоже мне часовые — проглядели угрозу. Ощущение надвигающейся опасности добавлял густой молочно белый туман, спустившийся с гор, не позволяющий разглядеть что-либо дальше двух метров.

Демонесса с клыкастой ухмылкой посмотрела на нас. Вот зараза, перепугала до полусмерти, а теперь потешается!

− Доброе утро. − Ласково промурлыкала Тара, будто это сейчас и не она вовсе так жестоко разыграла нас, заставив нашу кровь буквально вскипеть от всплеска адреналина.

Миньшек, тоже поняв что никакой опасности нет, смачно сплюнул на землю, что видимо служило упреком для наглой демонессы, которая даже не заметила этого жеста. Или сделала вид, что не заметила.

− Ну и шутки у тебя, Тара. − Недовольно поморщился некромант.

− Нормальные шутки. − Она пожала плечами. − А как еще прикажешь тебя будить?

Мэт вместо ответа кинул в демонессу подушкой, но та легко увернулась, и подушка полетела в ничего не подозревающую дриаду, почти сбив ее с ног, а я растянулся в траве, стараясь, чтобы никто не видел моей улыбки — в этой компании скучать не приходится.

Я почти задремал, когда до моего носа донесся запах утренней каши. Так, Миньшек проснулся вместе со мной, значит, готовила сегодня Дрика. Очень интересно. Я заглянул дриаде через плечо, и еще раз принюхался. Пахло больше какими-то пряными травами, но в целом запах был приятным.

Получив свою порцию, я разгорнул ложкой кашу не увидел в ней ни кусочков мяса, ни шкварок, ставших такими привычными (деликатесом можно сказать, во дворце такого не попробуешь) за время нашего похода, лишь какие-то пряные корешки да мелкие красные ягодки. Все. Решено. Дриаду больше к готовке не подпускать, а то мы так на травяной диете скоро блеять начнем.

Когда я почти покончил со своим завтраком, до моего уха донеслось тревожное фырканье. Я обернулся и увидел, что все наши, обычно спокойные, лошади заметно нервничают, особенно беспокоился Лютик — на редкость меланхоличный дриадский жеребец. Миньшек тоже заметил это, и его приподнятое настроение немного ухудшилось, хотя он и попытался скрыть этот факт, но актер из воина, как оказалось, никакой.

− Тебе нехорошо? − Дриада обеспокоенно посмотрела на здоровяка.

Миньшек аж сбледнул:

− Нет, все в порядке. − Он неубедительно отмахнулся от дриады, старательно делая вид, что мучается желудком, что моментально было замечено Мэтом:

− Миньшек! Вот как тебе не стыдно? Дрика старалась, готовила, а ты тут строишь из себя отравленную невинность…

− Что?! − Дриада просто вскипела от злости. − Да между прочим на завтрак и надо есть фрукты! А не травить свой бедный организм шлаками с утра пораньше!

− Да ладно, что ты, я ж любя… − Пошел на попятную некромант, но было уже поздно — дочь леса обиделась.

Несколько минут у нас ушло на сборы, хотя я все это время украдкой поглядывал на воина, а тот старательно делал вид, что не замечает на себе моего взгляда и спустя некоторое время я сдался. Что бы ни скрывал Миньшек — со временем я все равно об этом узнаю, а если не узнаю — значит это его сугубо личное дело. Может он просто не хочет заезжать в свою деревню, чтобы не смотреть в глаза тем, кого лишил отца и мужа. Хотя, это и не в его духе.

В пути я тоже наблюдал за Миньшеком, который с каждой минутой становился все мрачнее и мрачнее, словно его ведут не в родную деревню, а на публичную казнь.

− Если ты хочешь, то мы можем объехать деревню. − Сжалился над воином я.

− Нет. − Миньшек был очень серьезным, что само по себе настораживало. После чего он спешился, беря своего жеребца-тяжеловоза поз уздцы. − Не стоит. К тому же мы все равно уже приехали. Сейчас никаких резких движений.

Мы последовали примеру воина, и буквально через минуту увидели, как вокруг нас зажигаются сигнальные факелы, которые видимо, служили для обозначения места приближающихся к нам людей, чтобы это не было похоже на засаду. Сами местные жители, очевидно, превосходно ориентировались в тумане.

Зрелище, было, должен сказать инфернальным, ибо самих людей я не видел и не слышал, были видны лишь светящиеся пятна желтых огоньков. Один из сгустков света приблизился к нам настолько, что мы смогли разглядеть в тумане низкую фигуру, по мере приближения, принимающие все более четкие очертания. Пока из тумана прямо перед моим носом не вынырнула девочка-подросток лет шестнадцати. В руках она держала высокий факел, освещавший окрестности. За хрупкой фигуркой в тумане маячили два массивных силуэта факелами, как бы намекая, что резких движений все же делать не стоит.

Светлые волосы с рыжим отливом были заплетены в две тяжелые косы, доходящие девочке до пояса. Очаровательный курносый носик был усыпан мелкими веснушками. Про таких люди говорят: «Солнышко любит», огромные зеленые глаза, и дружелюбная жизнерадостная улыбка на пухлых губах девушки делали ее похожей на лучик солнечного света в этом промозглом тумане.

Стоп. Где-то я эту шальную улыбку уже видел.

Девушка тем временем внимательно осмотрела каждого из нашей компании, и ее взгляд остановился на воине. Она, недолго думая, обронила факел на землю, и со счастливым визгом бросилась здоровяку на шею.

Миньшек просиял, и стиснул девушку в своих медвежьих объятиях, но та, чмокнув его в щеку, быстро выскользнула из его огромных лап, и закричала своим сопровождающим:

− Миньшек приехал!!! Это Миньшек!!! − Ее девичий голосок пронесся по тихому туману, скрадывающему все шорохи, звонким колокольчиком.

Фигуры в тумане заметно расслабились и вплотную подошли к нам, демонстрируя максимум дружелюбия, и первым делом тоже направились к воину, протягивая руки для рукопожатия.

Девушка, похоже, вспомнив о нашем существовании, лучезарно улыбнулась, поднимая почти потухший в мокрой траве факел:

− Здравы будьте. − Вот теперь ее улыбка была просто зубодробительно знакома, и не узнать ее было невозможно. − Меня зовут Сиатриана. А это Темалис и Вроцлав.

Представленные проводники кивнули, когда называли их имена. Только сейчас я их разглядел. Темалис был среднего телосложения, рыжий до рези в глазах, и взгляд у него хитрый, как у лисы. Вроцлав: высокий, поджарый, с редкой проседью в угольно-черных волосах, он излучал спокойствие и уверенность в себе.

− Силедаен. − Представился я, слегка поклонившись. − А это Ярослава, Дрика, Мэт и Тара.

Сиатриана совсем по-мужски крепко пожала всем руки, признаться, я был очень удивлен, почувствовав крепкое девичье рукопожатие. На мой взгляд, именно таких простых и искренних девочек среди наших дебютанток и не хватает, хотя возможно все это просто скрыто под слоем лоска и светских манер, и со временем такая очаровательная и приятная личность может просто исчезнуть, не выдержав жестких рамок, которые устанавливает наше общество.

− Триана, как дела дома? − Голос воина стал вкрадчивым и спокойным, но я все равно почувствовал в нем предательскую дрожь. Казалось бы, если воин сейчас же не возьмет себя в руки — то тут же разрыдается.

− Все нормально, дядь. − Она улыбнулась еще шире и дружески похлопала Миньшека по спине, а если учесть, что девочка едва доходила воину до плеча — смотрелось очень мило.

По пути в деревню Триана все время о чем-то рассказывала и смеялась, не умолкая не на минуту, признаться, я даже заслушался. Наверное, это у них семейное, а я-то Миньшека оптимистом считал. Хех.

Некромант долго слушал ее щебет, а потом не выдержал, и задал давно мучавший его вопрос:

− А как вы нас нашли в этом тумане?

− По запаху. — Чирикнула Триана, не отрываясь от захватывающего рассказа, о том, какая грандиозная драка была на недавней свадьбе, а некромант залился густой краской, чем сильно развеселил демонессу.

Буквально через несколько минут мой взгляд выхватил из тумана край деревянного частокола, а вскоре мы прошли сквозь массивные деревянные ворота. Правильный подход, деревня, стоящая в глубине Дикого леса должна быть хорошо защищена от диких животных. И все равно на всю видимую воинственность поселения (было ощущение, что тут можно неделями выдерживать осаду, а ворота не всяким тараном пробьешь) люди встречали нас добродушными улыбками, многие из них махали нам руками, хотя я особо не обольщался на это счет — приветствовали Миньшека.

Триана уверенно вела нас к одному из домиков, достаточно высокому — три этажа (это ж целый особняк), но в деревне встречались и выше. Дом был украшен резьбой по дереву, изображающей различных хищных животных. Практически все ставни были открыты настежь, позволяя теплому летнему ветерку сквозняком носиться по дому и играть с льняными белыми занавесками. Дверь была довольно высоко, к ней вели аж двенадцать порожков, прикрытых козырьком (опять же резным) подозреваю, что тут есть еще и цокольный этаж есть.

Двери распахнулись, и на порог вышла женщина на вид лет тридцати. Она была очень красива и грациозна, а на нас смотрела без опаски. Наконец ее взгляд выцепил из толпы Миньшека (еще бы она эту тушу не заметила), и быстро сбежав с порожков, она повисла у него на шее.

− Триана, помоги мне накрыть на стол. − Сказала она, наконец, отпустив воина и вытирая выступившие слезы.

− Хорошо, ма. − Коротко кивнула она, и скрылась в доме.

Вот так вот. Тут два варианта. Либо эта мадам очень рано родила, либо во всем виноват свежий воздух и здоровый образ жизни (сказать такое во дворце — и эта деревня станет самым популярным курортом).

− Это Тармия, моя невестка. − Представил нам женщину Миньшек.

− Можно просто Мия. − Она улыбнулась, и подобно своей дочери протянула нам руку для рукопожатия. − Проходите в дом.

Быстро взобравшись вверх, мы оказались сначала в просторных светлых сенях, заставленных мешками с крупами, сразу за ними оказалась кухня.

Помещение поражало своим размером, и занимало почти половину первого этажа, однако обстановка этой комнаты была довольно скудной — печь, рукомойник и стол. Мия усадила нас на лавку, вделанную прямо в стену, а Миньшек выставил на середину комнаты массивный дубовый стол, до этого момента скромно стоявший в углу.

− Это очень гостеприимный народ. − Улыбнувшись, пояснил воин, поймав мой удивленный взгляд. − Постоянно ходят друг к другу в гости, поэтому кухня должна быть обязательно большой.

На столе перед нами быстро начали появляться разные вкусности. Создавалось такое впечатление, что хозяйки постелили нам скатерть-самобранку. Вареный картофель, посыпанный луком, квашеная капуста, маринованные грибы, соленые огурцы и помидоры (и они же в свежем виде в салате и просто так, порезанные и разложенные по блюдцам), тонко нарезанное сало с аппетитной розовой прожилкой, и засоленная рыба из бочки. Но больше всего меня поразило обилие и разнообразие на столе мяса.

У меня просто разбегались глаза, и хотелось всего и сразу, некромант, видимо, терзаемый такими же сомнениями потянулся было к рыбе, когда увидел копченую грудинку. Дрика, печально повздыхав над нами, но, не добившись успеха, налегла на салаты, хотя в зеленых глазах явственно читалось обидное слово «живодеры».

Мия, наконец, присела к нам, а вместе с ней и дочь, которая тут же наложила себе в тарелку всего, до чего дотянулись ее загребущие ручки, однако есть ей было совершенно некогда — девочка вертелась волчком, успевая разговаривать со всеми и сразу. Хотя основное внимание доставалось, конечно же, Миньшеку, который был бы уже рад заткнуть чем-нибудь свою гиперактивную племянницу хотя бы на время еды.

Наконец Триане надоело приставать к дядьке, который на каждый вопрос меланхолично отвечал что-то вроде: «угум», и она нашла для себя новую жертву, а именно демонессу, которую подвижный ребенок совершенно не смущал. Казалось, наоборот, от Тары исходили волны удовольствия: ей нравилось общество белобрысой непоседы.

Я пригубил из чарки вина (эля на столе не было), и ахнул, ни чего вкуснее я еще не пробовал, даже самые изысканные вина с лучших королевских виноградников тут и рядом не стояли, так что к концу вечера под действием теплой компании и горячительного напитка меня окончательно разморило.

Миньшек, который прекрасно знал о свойствах коварного напитка, проводил меня в одну из комнат наверху, причем винтовая крутая лестница оказалась для меня непреодолимым препятствием, так что на второй этаж воин буквально втащил меня волоком. Моя комната была в конце довольно длинного и узкого коридора, пол в котором был от стены до стены устелен плетеной дорожкой из бересты, приятно массирующей босые ноги.

Обстановка в предоставленной мне комнате поражала: это помещение было достаточно просторным для одного человека. Однако из мебели были лишь кровать, тумбочка да письменный стол с книжным шкафом, но больше всего поражал пол, устеленный шкурами, от которых исходил слабый запах полыни и гвоздики, а покрывало на кровати было полностью сделано из сшитых друг с другом кроличьих шкурок.

Устав с дороги, и напробовавшись ягодного вина, я повалился на кровать прямо поверх покрывала.

Утром меня разбудил звон мечей. Я подскочил с кровати как ошпаренный, и потянулся было за своим клинком, когда сообразил, что звон разносится из открытых окон. Я выглянул на улицу, и тут же успокоился.

По залитому зеленью саду бегали, размахивая мечами, Миньшек и Триана. Признаться, впервые я видел столь зрелищную и молниеносную технику боя, учитывая, что они бились НА РАВНЫХ, несмотря на очевидную разницу в весовых категориях, да и что там говорить, в опыте.

Миньшек орудовал двуручным учебным мечом, призванным изображать его тесак, а у Трианы были два коротких одноручных меча, с которыми девочка управлялась просто до невозможности умело.

Движение этих двоих были настолько слаженными и отточенными за годы тренировок (уверен, Триана начала упражняться со своими клинками чуть ли не раньше, чем научилась ходить, вон как двигается), что мне казалось, что они просто исполняют какой-то экзотический танец с клинками.

Я невольно залюбовался грацией и пластикой девочки, которая, судя по всему, уже не раз нанесла своему дядьке «смертельные раны», продолжая рыбкой проскальзывать под мощными ударами Миньшека.

В дверь тихонько постучали, и из коридора тихо, словно мышка, просочилась Ярослава, бесшумно ступая по мягким шкурам.

− На что это ты там смотришь? − Ехидно поинтересовалась она, заглядывая мне через плече. − Оооо! Какой сад! Если бы эти двое перестали его громить…

Я только усмехнулся. Кто о чем. Хотя сад был действительно красив: весь залитый сочной весенней зеленью он радовал глаз. Многочисленные плодовые деревья, уже начавшие отцветать щедро осыпали изумрудный бархат травы белыми и нежно розовыми лепестками, от чего казалось, что пошел снег. Лавки не были украшены резьбой, как все в этом доме, наоборот, поражали своей простотой, как бы подчеркивая, что никакая рукотворная красота не сможет сравниться с очарованием только что проснувшейся природы.

Я приобнял свою невесту за талию, и зарылся носом в ей распущенные волосы, огненно-рыжим шелком спадающие на плечи. Хорошо-то как… Жду не дождусь, когда эта девушка станет моей женой.

Мы бы, наверное, еще долго так простояли, но снизу начали подниматься дразняще-манящие запахи, и желудок предательски заурчал. Мы решили, что сад от нас никуда не денется, и спустились на кухню, где обнаружили уже бодрую Дрику, о чем-то оживленно болтающую с нашей хозяйкой.

− Доброе утро. − Я приветливо улыбнулся дамам, те дружелюбно кивнули, не отвлекаясь от своего разговора.

Мы со Славой уселись за стол, и перед нами тут же оказались две чашки с ароматным травяным чаем.

− Скажите, Мия. − Ярослава потупилась, немного стесняясь задать вопрос, но все же решилась: − Мне очень интересно, а зачем вам такой большой дом?

− Мы с мужем хотели большую семью, как это принято в этих краях. − Горько улыбнулась она, посмотрев в глаза барышне. − Но мы не успели. Триане был год, когда он погиб, а второй раз выходить замуж я не стала. Что уж теперь поделать, отпишу его в приданное Триане, если на нее кто-нибудь польстится.

− Между прочим. − Деликатно кашлянул некромант, спускаясь с лестницы. − Ваша дочь весьма привлекательная особа.

− Согласна. − Тармия тепло улыбнулась, с тенью гордости. − Однако характерец у этой девчонки еще тот, если она чего-то захочет — даже Миньшек не запретит, а он для нее авторитет… Да и не собирается она замуж, мечтает о путешествиях.

− Она юна. − Покачала головой Дрика. − Позвольте ей немного подрасти, она сама все поймет.

Наша хозяйка еще раз улыбнулась, и я подивился, какая же обворожительная и теплая улыбка у этой женщины.

− Сплетничаете? − Раздался от дверного проема насмешливый голос Миньшека, всего взмокшего, но довольного как кот, добравшийся до сметаны. Что-то в его внешности неуловимо изменилось, я так и не смог понять что, но это маленькое едва заметное изменение резало глаз и не давало покоя. Но я очень быстро успокоил себя, списав это на то, что воин наконец-то оказался дома. Еще раз окинув воина взглядом, я заметил, что его карие глаза практически полностью лишились белков — настолько расширились его зрачки. У Миньшека были чрезвычайно теплые глаза, особенно когда он смотрел на свою племянницу. В ней он видел своего погибшего брата, и относился к девочке как к своей родной дочери, и не находил ничего плохого в том, что Триана упражняется с клинками вместо того, чтобы томиться возле окошка, вышивая приданные пододеяльники и наволочки, как это делают все ее сверстницы. Хотя мне кажется, что бесполезно сажать гиперактивную Сиатриану за такое дело как вышивка или вязание, она попросту взорвется.

Девочка тем временем вихрем заскочила на кухню, радостно со всеми поздоровалась, и укатилась вверх по лестнице, словно это и не она вовсе только что тренировалась со здоровым мужиком.

− Я обещал ей сегодня охоту. − Пояснил Миньшек Тармии. − Надеюсь, ты не против?

− Нет. − Мия немного скривилась, ей, видимо, не нравилось, что ее дочь носится по лесу с охотничьим луком наперевес. − Возвращайтесь с добычей.

− Она кстати говорила, что ты перестала ее отпускать одну. − Он как-то странно посмотрел на нашу хозяйку.

− У нас начал пропадать молодняк. − Тихо сказала она. − Уже троих недосчитались.

− Только молодняк? − Уточнил Миньшек.

− Да, все матерые на месте.

− Так может мне стоит отказаться от охоты? − Миньшек взволнованно посмотрел на Мию.

− Не вздумай. − Усмехнулась она − Пусть Триана выпустит пар. Я боялась, что рано или поздно она сама рванет в лес. Если ты будешь с ней — мне будет спокойнее.

− А можно с вами? − Тут же засобиралась Ярослава.

Воин немного замешкался, не зная, как ответить на вопрос.

− Не думаю, что это хорошая идея. − Вмешалась демонесса. − Пусть пообщаются.

− Тара, ну вместе ведь безопаснее… − Некромант насмешливо посмотрел на нее.

− Вы слышали, что сказала Мия? Взрослые не пропадают. − Она ответила Мэту строгим взглядом.

Вот. Снова. Она опять странно себя ведет. Тоже мне женщина-загадка! А мне теперь остается только догадываться, она не хочет меня отпускать из соображений моей безопасности (то, что на пропавших ребят ей плевать — сомневаться не приходится), либо все так, как она говорит, но мне слабо в это верится.

− Да брось ты, Тара, давай развеемся! − Не сдавался некромант, которому, видимо, больше хотелось поспорить с демонессой, нежели поохотиться.

− Что ж, не мне вам запрещать. − Она встретилась глазами с Миньшеком (секреты!), и тот едва заметно кивнул. − Идите куда хотите, а я, пожалуй, отдохну денек от вас.

Демонесса совсем по-человечески потянулась. Она сейчас как никогда была похожа на человека. На очень уставшего человека, у которого очень напряженная работа, и который хочет в кои-то веки отоспаться.

Я снял с пальца кольцо (вдруг она действительно решит вздремнуть, хоть не будет нервничать по том у поводу, что на меня незнакомая белка косо посмотрела), и сбегал, положил его в сумку, лежащую на моей кровати.

Странная женщина. Странная.

− Мы идем? − В дверном проеме показалась Триана. Только сейчас я заметил насколько же складная эта девочка. Она была гибкая и поджарая, словно большая кошка, а большие зеленые глаза уже горели энтузиазмом и азартом предстоящей охоты.

− Идем. − Кивнул я, выходя из комнаты, и вслед за девочкой спускаясь с лестницы.

Триана лично выдала мне охотничий лук из своего арсенала, у Ярославы и Дрики было свое оружие, последнее вызвало бурю восторга у девочки. Лук дриадской работы, выполненный из очень гибкого тиса, был пропитан каким-то раствором, придающем древесине зеленоватый оттенок и не дающим оружию ссыхаться, действительно потрясал.

Но даже на столь вожделенном для нее предмете девочка остановилась не на долго, и буквально через минуту она уже выводила наших лошадей и свою серую в яблоках кобылку из стоила.

По пути в лес Триана была веселой и беззаботной, а вот Миньшек мрачнел с каждой минутой. Это что ж могло испортить настроение этому оптимисту.

Внезапно девчонка приподнялась в своем седле, и, натянув тугую тетиву, выстрелила. После чего быстро спешилась, и подняла с земли кролика — первую добычу. Как она вообще заметила его в такой высокой траве — осталось для меня загадкой.

Когда второго кролика подстрелил я, это стало сигналом к негласному соревнованию, в котором команда Миньшек-Триана-Мэт лидировала, но и мы отставали не слишком, в основном благодаря Ярославе, которая, как оказалось, была отменной охотницей. Дриада, впрочем, тоже, но она считала ниже своего достоинства стрелять бедных зверушек азарта ради.

Только к вечеру мы возвращались с охоты усталые, но чрезвычайно довольные собой и своей добычей.

Триана приподнялась на стременах, и видимо, что-то заметила в высоких густых кустах. Девушка спешилась и рванула в ту сторону, раздалось шебуршание с глухой стук, после чего до меня отчетливо донеслись эманации чужой магии.

Обеспокоенный Миньшек рванулся было за своей племянницей, и из кустов, в которых он скрылся, раздался разъяренный рев, больше похожий на звериный, нежели на человеческий.

Мы въехали в злосчастный куст прямо на лошадях, и увидели воина, сидящего на коленях, и прижимающего к груди лук своей племянницы. На сочной траве был отчетливо виден свежий след волочения, который, впрочем, очень скоро обрывался.

Миньшек был похож на разъяренного зверя, даже черты его лица немного изменились. Лично мне стало страшно попасть под горячую руку этого гиганта. Он резко обернулся к нам:

− Отправляйтесь в деревню за помощью. Я на поиски Трианы, наши следопыты меня потом найдут.

Мы резко развернули лошадей и на всех парах понеслись в деревню. Окружающий пейзаж с бешеной скоростью мелькал перед глазами, ветер может и свистел в ушах, но я слышал только бешеное биение собственного сердца. У деревенских ворот нас встретили два мрачных мужика (как чувствовали), которые сначала внимательно слышали наш сбивчивый рассказ, а потом один из них как-то странно задрал голову вверх, и издал долгий, леденящий душу вой. Человек на такие звуки не способен физически.

Я, было, обнажил свой меч, но Дрика придержала мою руку.

− Оборотни. − Практически благоговейно прошептала она.

И тут грянуло с новой силой. Вой доносился с каждого уголка деревни, а люди, выходящие их своих жилищ, неумолимо приближались к нам. Со своего высокого крыльца показалась Мия, направившаяся в нашу сторону. На глазах этой женщины уже блестели слезы.

− Где Триана?! − Она нечеловеческой хваткой схватила меня за плечи и встряхнула как котенка.

− Не волнуйтесь. Миньшек ее ищет. − Некромант приобнял ее за плечи, деликатно оттесняя от меня. — Дрика, Ярослава, останьтесь с ней.

Девушки кивнули, и повели Таримию в ее домик, а я, скрипя сердцем, отправился в лес в компании некроманта и стаи оборотней (кошмар!).

Стоп! Не паниковать! Если Миньшек тоже оборотень (не могу поверить!), у него была уйма возможностей убить нас во время своих ночных караулов. Да и сегодняшняя ночь, проведенная среди полулюдей доказывает, что нас никто есть не собирается.

До сих пор не могу поверить, что все они оборотни! И очаровательная непоседа Триана, и милая и добрая Мия.

Не давал мне паниковать только Мэт, совершенно спокойно отнесшийся к двуликим.

Мы быстро пришли к месту похищения, и один из оборотней начал сноровисто стаскивать с себя всю одежду.

− Отвернись. − Посоветовал мне некромант, поворачиваясь лицом к лесу. − Зрелище будет не самое приятное, с непривычки может вывернуть.

Я покорно отвернулся от меняющего личину оборотня. За моей спиной послышался влажный хруст выворачивающихся суставов, и уже от этого мои внутренности неприятно задрожали.

Как только звуки закончились, я обернулся и увидел нескольких волков в вперемешку с горными львами. Вот так вот, встретишь в лесу оборотня, и знать об этом не будешь.

Мне было трудно смириться с мыслью, что в непосредственной близости от меня находились настоящие оборотни, чудовища из детских сказок (не страшилок), которые я так сильно любил слушать перед сном.

Оборотни чрезвычайно быстро взяли след, ни одна королевская гончая не смогла бы справиться с поставленной задачей за столь рекордно короткий срок, их казалось бы, тормозили только люди, бегущие следом.

Пока мы бежали вслед за двуликими, сумерки сгущались, и лишь когда окончательно стемнело, перед нами предстал огромный, заросший лесом, храм. Наконец остановившись, я согнулся пополам, казалось что вот-вот выплюну свои легкие. И только отдышавшись, я смог разглядеть внушающую постройку Древних.

Полуразвалившаяся часовня поросла лишайниками, а рядом валялась огромная груда камней, видимо тут была еще одна внушительная постройка, однажды обрушившаяся и похоронившая под своими останками маленькую аккуратную часовенку.

На всем этом лежал отпечаток какой-то страшной магии, одними своими эманациями заставляющей дрожать в первобытном ужасе перед руинами. Людям в таком случае было бы намного легче смириться с утратой, нежели идти в это демонами заклятое место, к тому же наверняка полное древних смертоносных ловушек.

Но оборотни даже не задумывались о поджидающей их опасности. Я не вольно умилился, не каждая раса могла бы похвастаться такой заботой о своем молодняке, особенно если учесть, что каждый из присутствующих здесь мужчин спасал не своего ребенка, а дочь вдовой соседки. Наверное, только степные орки могут похвастаться такой самоотверженностью ради своей молодежи, и то только потому, что в будущем их жизнь зависит целиком от подрастающего потомства и его лояльности.

Когда я вслед за оборотнями вошел в дверной проем, мне понадобилось время, чтобы привыкнуть к царящему внутри мраку, хотя некроманту понадобилось на это намного меньше времени.

Однако когда мои глаза привыкли к темноте, я увидел, что святилище совсем не выглядит заброшенным — слишком все было чисто, ни пылинки вокруг. Видимо для того, чтобы не оставлять следов. Но оборотни, идущие по следу Миньшека (наша единственная надежда) начали безудержно чихать и до крови растирать свои зудящие носы.

− Интересное заклинание − протянул некромант, тоже принюхиваясь, и совершенно ничего не чувствуя, даже запаха сырости и плесени, которые непременно должны присутствовать в руинах. − У меня может получиться с ним разобраться, но на это нужно время.

− У нас нет времени. − Мрачно буркнул один из оборотней в человеческом обличии.

− Рейго, не нужно. − Другой ободрительно похлопал его по плечу (видимо на них в человеческой ипостаси заклинание действовало не так сильно). − Другого выбора у нас все равно нет.

− Ну так не отвлекайте меня. − Раздражительно шикнул на спорщиков некромант. − Тогда я постараюсь распутать его побыстрее.

Все же Тара очень многому его научила. Это ж надо, копаться в чужих заклинаниях, словно шнурки распутывать.

Я взглянул на некроманта за работой: Мэт сосредоточено шевелил пальцами, словно ощупывал воздух перед собой, глаза его были закрыты, но все равно было видно, как бешено вращаются зрачки под веками, а на его лбу проявилась испарина.

Да, нелегко приходится колдунам, особенно когда они используют заклинания демонов.

− Ложись! − Крикнул Мэт, падая на землю, и прикрывая голову руками, все последовали его примеру, а воздух над нашими головами заискрил и загремел так, что меня оглушило. А когда все кончилось на пол и на ниши головы начали неторопливо оседать хлопья белого порошка, а все двери (и явные и потайные) были снесены с петель.

− Что это? − Спросил я, брезгливо стряхивая с себя белую пыль.

− Алхимический тальк. − Пояснил некромант, пытаясь вытряхнуть порошок из волос. − Принимает свойства любого заклинания, на него наложенного. Не дешевая штука.

− А с дверьми что? − Рейго тоже провел рукой по волосам, окончательно избавляясь от остатков талька.

− Хозяева этого места связали все заклинания в один клубок. − Некромант почесал нос (не к добру!). − В том числе и ловушку, она-то и разрядилась, выбив все двери.

Прочистившие нос оборотни снова взяли след, а нам не оставалось ничего кроме как следовать за ними по пятам. Если бы не их феноменальный нюх, нам бы долго пришлось петлять по этим катакомбам, слабо подсвеченным магическими факелами, и не факт, что мы бы вообще из них вышли.

Спустя несколько минут мы оказались в широком коридоре, по обе его стороны были вмурованы прямо в стены стальные клетки, в которых сидели невиданные доселе существа, не похожие не на что живое или мертвое. Существа за решетками бесновались, и бросались на двери, пытаясь добраться до нас.

Мы постарались как можно быстрее преодолеть этот бестиарий, не смотря в сторону беснующихся в клетках животных, но получалось не очень. Я очень обрадовался, когда наткнулся на дверь, но стоило мне ее открыть, как мою радость словно ветром сдуло. Дверь вела в просторную лабораторию, и на одном из многочисленных столов была распята Триана. Девушка явно находилась без сознания, к ее венам были подведены трубки, через которые в кровь впрыскивалась какая-то жидкость желтоватого цвета.

Некромант бросился было к девочке, но стоило ему подойти на расстояние вытянутой руки, как в Мэта полетела зеленоватого цвета молния, и колдун мешком повалился на пол. Запахло жжеными волосами.

Я посмотрел в сторону, откуда прилетело проклятие, и увидел тощего высокого человека в толстых окулярах, вокруг пальцев его правой руки змейкой вилась еще одна такая же молния.

− Ты кто такой? − Рейго ощетинился, и изогнул спину, словно готовясь к прыжку.

− Кто я — вам знать не обязательно. − Прогундосил очкарик. − Через несколько секунд вы все равно умрете.

Он нажал на небольшую светящуюся руну сбоку от себя, и я с замиранием сердца услышал, как за моей спиной открываются клетки.

Я обнажил свой меч, прекрасно понимая, что спиной нельзя стоять ни к невиданным зверям, ни к этому сумасшедшему колдуну, но выхода не было. Я резко развернулся, ударив мечем наотмашь снизу вверх, и прыгнувшая на меня было тварь лишилась головы, и семеня ногами покатилась вперед.

За колдуном я следить совершенно не успевал, и только по хребту прошелся холодок создающегося заклинания, как с той стороны послышался страшный рев, и толпа мурашек, марширующая по моей спине, просто взбесилась, почувствовав сорвавшееся проклятие. Я невольно обернулся, и увидел, что колдун задушено хрипит в лапах огромного медведя, тщетно стараясь вырваться, но его ребра были сломаны и злодей не мог даже вздохнуть. Животное ревело, и норовило расколоть своему противнику череп. Я, было, подумал, что медведь совершенно случайно забрел в эти катакомбы, и заклинание спровоцировало его на атаку, но я посмотрел в разумные, цвета черного шоколада глаза животного, и жуткая тень понимания мелькнула в моем мозгу.

Когда колдун наконец затих, животные, непрерывной волной нападающие на нас окончательно сошли с ума, но очень быстро отступили, забиваясь кто куда. По коридору послышалось гулкое цоканье, словно по нему вели тяжеловоза, но вопреки моим ожиданиям в лабораторию вошла довольно хрупкая, хоть и очень высокая вампиресса. Она бросила брезгливый взгляд на растерзанный труп колдуна.

− Зачем же вы так. − Красные глаза завораживали, я почувствовал себя кроликом под гипнотическим взглядом змеи. − Он был талантливым алхимиком, а теперь годится только на корм моим зверушкам…

Она прошествовала мимо медведя и уселась на краешек стола, на котором лежала Триана, девочка что-то пробормотала во сне и дернулась, словно ей снился кошмар.

− Ух, ты моя ласточка. − Она ласково улыбнулась и потрепала Сиатриану за щечку, и обернулась к нам. − Этот ребенок станет достойным экземпляром моей коллекции.

− Так вот для чего ты похищала наш молодняк… − Зло протянул Рейго. − На матерого напасть кишка тонка?

− Да. − Она с вызовом посмотрела ему в глаза. − А для чего еще нужны такие недочудовища как вы? Я всего лишь довела процесс до своего логического конца. Результаты моих исследований вы можете лицезреть прямо тут. Один правда не пережил метаморфозы, но мне тут слабые особи и не нужны.

Она указала изящным пальчиком в дальний угол лаборатории, и я увидел клетку, в которой сидели два ужасных создания. Вид их был жутким и жалким одновременно: они словно застряли между двумя ипостасями, шкура была покрыта проплешинами, еще человеческая челюсть не вмещала в себя страшного вида зубы и пасть не закрывалась, потому по подбородку текла вязкая слюна. Я заглянул в глаза одному из существ, и содрогнулся: столько в этом взгляде было злобы и нечеловеческого страдания.

− И обращаешь его себе во благо. − Сплюнул я.

− А почему нет? − Она совершенно искренне удивилась. − Они все беспрекословно слушаются меня, и эта девочка не исключение. Мне жаль только что она потеряет свою человеческую внешность. Очень миленький ребенок.

Я просто захлебнулся ненавистью, а доселе спокойно стоящий медведь взревел, и поднялся на задние лапы.

− Тише, мальчики… − Из ее длинного рукава молниеносным движением выпорхнула длинная золотая спица, увенчанная тремя драгоценными камнями, и вампиресса плавно приставила ее к сонной артерии Трианы. − Если мы сейчас будем нервничать — девочка умрет.

Рубиновые глаза с насмешливым превосходством смотрели на нас.

− Очень хорошо. − Она улыбнулась, показывая длинные клыки. − А теперь у меня такое предложение: вы разворачиваетесь и уходите, а мне пожалуй придется искать новое место для лаборатории.

− А девочка? − Рейго сжал кулаки.

− А девочка пойдет со мной. − Она посмотрела на него как на душевно больного. − Необратимые изменения уже начались в ее организме, вы, животные, все равно от нее избавитесь, когда поймете, во что она превратилась.

Некромант у ее ног слабо пошевелился и застонал.

− И вот это я пожалуй тоже заберу с собой. − Она поддела Мэта носом сапога. − В счет испорченного алхимика.

− А не наглеешь ли ты? − Мне совершенно не нравилось ее отношение ко всем окружающим, даже своего соратника она оценивает не более чем сломанный инвентарь. − Это ты тут должница.

Вампиресса только засмеялась, тряхнув густой черной гривой:

− Да брось! Они же плодятся как кролики, еще себе нарожают!.. Эй! − Она ударила некроманта ногой по ребрам. − Ты чего там колдуешь?! Будешь плохо себя вести — я убью девочку!

Мэт открыл затуманенный взгляд, и еще раз тихо застонал.

− Вот так и лежи. − Она осеклась и посмотрела куда-то за наши спины, и медленно сползая со стола. − Я сделаю все! Все, что скажете!

− Поздно. − Раздался за нашими спинами низкий женский голос, и демонесса с независимым видом прошествовала мимо меня. Она поравнялась с вампирессой. − Раньше надо было соглашаться, когда с тобой беседовала сторона, готовая торговаться.

− Я виновата! − Вампиресса упала на колени. − Возьмите что хотите! Я буду верной рабыней! Только пощади!

− Процесс обратим? − Тара кивнула в стороны Трианы, не обращая внимания на стенания, и вампиресса сжалась уей ног в болезненный клубок.

− Да, но только физически…

− Значит этих двоих не вернуть?

− Нет, моя госпожа.

− Значит верни мне девочку. − Демонесса повелительно приподняла бровь, словно удивляясь, что она должна произносить свои указания вслух.

− Да! Сейчас! − Девушка-вамп отползла от демонессы и засуетилась рядом с Трианой, отсоединяя от ее рук и ног странные трубки с раствором, и подсоединяя другие.

− И не забудь уничтожить уже обращенных. − Скучающим голосом как бы между прочим напомнила Тара.

− И вы оставите мне жизнь? − Вампиресса свободной рукой вытирала слезы, размазывая по миловидному личику черную тушь.

− Если ты их уничтожишь — то да. −Серьезно подтвердила Тара. − Миньшек, бери племянницу и неси ее домой, я девочкой потом займусь.

Медведь утвердительно рыкнул, и бережно взвалил племянницу себе на спину и потрюхал к выходу.

− Зови сюда весь свой зверинец. − Тара бросила в вампирессу уничтожительный взгляд. − Мы будем от него избавляться.

− Прошу вас… − Взмолилась было она.

− Либо они, либо ты. − Центавра была неумолима.

Вампиресса поникла, и подала ментальную команду. Монстры повалили со всех щелей, их оказалось гораздо больше, чем мы видели. Видимо, тут ставили эксперименты не только над оборотнями, но и над обычными животными. Они все стояли перед нами и преданно заглядывали в глаза своей хозяйке.

Тара бросила в них печальный взгляд, и монстры все как по команде рухнули на пол, затихая. Теперь уже навсегда.

− Ты можешь даже не пытаться их реанимировать. − Тара обернулась и посмотрела в заплаканные рубиновые глаза. − Я убиваю мгновенно, они даже не успели понять, что умерли. Хотя для тебя я могу сделать исключение.

− Но ты же обещала!.. − Выкрикнула она в отчаянии.

Тара лишь посмотрела на нее из-под опущенных ресниц:

− Я тебя обманула…

Мы оказались в деревне уже после полуночи, но судя по горящему во всех домах свету — никто и не собирался спать, все были слишком взволнованны.

На пороге нас встретил Миньшек, уже в своем человеческом обличии.

− Проходите. − Мрачно буркнул он, старательно отводя глаза.

Да, дружище, разговор у нас с тобой действительно будет очень долгим и серьезным.

Мия, завидев нас, бросилась мне на шею, и расцеловала в обе щеки сначала меня, потом и Мэта.

− Миньшек мне все рассказал… − Женщина очень старалась сдерживать слезы, но у нее это плохо получалось. − Что будет с моей девочкой?

− Все будет хорошо. − Нежно улыбнулась ей Тара (вот никогда бы не подумал, что демон способен на такую искреннюю, почти материнскую улыбку). − Превращение не успело затронуть ее сознание.

Из селения мы выехали рано утром, тепло распрощавшись с Мией и Трианой, которая была еще очень слаба, но все равно поднялась ни свет ни заря, для того, чтобы проводить нас.

Тармия опять было начала накрывать на стол, но по вкрадчивой просьбе Тары ограничилась лишь жареным мясом, но расстраивалась наша хозяйка не долго, буквально под завязку забив наши мешки провизией.

Признаться, мне совсем уже не хотелось покидать деревню, населенную оборотнями, в которой нас на самом деле приняли так радушно, как не все встречавшиеся на нашем пути люди.

Но выезжать все равно было необходимо, тем более, что нас с Миньшеком ждал очень серьезный разговор, больше не терпящий отлагательств, а устраивать разбор полетов при его родных не хотелось — еще не так поймут, обзовут расистом.

Я искоса посмотрел на воина. Он выглядел… жалко. Так выглядит преданный пес, который по стечению обстоятельств нагадил в любимые хозяйские сапоги.

А заодно нервы стоило потрепать и демонессе, которая тоже скрыла от меня сущность Миньшека, но у Тары видимо был иммунитет к сверлению глазами.

− Ну и когда ты собирался нам рассказать? − Бесцветным голосом спросил я, когда мы отъехали от деревни на достаточное расстояние.

− Рассказать что? − Насторожилась Дрика.

− Нам — это кому? − Встрепенулся некромант.

Миньшек, в ожидании грома и молний вжал голову в плечи, при его комплекции выглядело весьма комично и неубедительно.

− Тут что, только я считаю странным, что Миньшек не поведал нам о своей особенности???

− Какой еще особенности?! Обычный оборотень! − Мэт недоуменно посмотрел на воина, словно пытаясь найти у того на лице врожденные уродства. − Я это еще с первого взгляда понял, по глазам.

− Так ты знал?! − Я просто захлебнулся возмущением.

− И я… − Дриада робко подняла руку. − Я чувствую оборотней, они тоже едины с природой…

− И вы молчали?! − Я сорвался на крик. Не знаю, как я выглядел со стороны, но, по-моему, мое лицо пошло от гнева багровыми пятнами.

− Ну, я думала, это очевидно… − Ярослава на всякий случай отодвинулась от меня подальше. − Он крупнее обычного человека, быстрее и сильнее, да и взгляды на жизнь у него не такие как у нас, свои, присущие только его расе…

− Так что же получается? Я единственный, кто этого не знал? − Я бросил гневный взгляд в демонессу: − Почему ты мне ничего не сказала?

− А разве должна была? − Весьма правдоподобно сыграла удивление та. Присутствие Миньшека ни каким образом не угрожало твоей жизни, вот я и не сочла нужным. К тому же даже у демонов есть свое понятие о чести, ведь даже у тебя есть какие-нибудь маленькие секретки, о которых ты бы предпочел не распространяться…

Ну и как на них прикажете сердиться? Мой гнев как ветром сдуло, и меня пробило на безудержный хохот. Каждый из них знал, что Миньшек не человек, и все искренне думали, что так и надо, а воин наивно полагал, что его вторая ипостась для всех тайна, покрытая мраком. Запутаться можно!

Сам оборотень выглядел не лучше меня, хотя в его бездонных карих глазах читалась смесь благодарности и удивления. До него видимо с трудом доходила мысль, что все вокруг знают о его секрете, и, тем не менее, доверяют ему, и даже не думают от него отворачиваться.

После этого разговора мы очень долго ехали в молчании, не в силах начать новый разговор, и, обдумывая случившееся, хотя по мечтательному взгляду Мэта было понятно, что он о случившемся ничуть не переживает. Скорее наоборот, не отказался бы еще раз наведаться в деревню оборотней, и завести более близкое знакомство с очаровательной Трианой.

На обед мы остановились на небольшой лесной поляне. Солнце, пробивающееся даже сквозь густую листву, было в зените и напекало голову. Эта часть леса разительно отличалась от той, которую мы уже преодолели. Исчезла аура таинственности и сказочности, но я по этому поводу ни капельки не расстраивался. Хватит с меня тайн и сказок, насмотрелся уже. Преодолеть бы уже хотя бы оставшееся до портала расстояние без приключений.

Миньшек залез в чересседельную сумку своего жеребца, мирно щипавшего травку, и с благоговейным видом достал от туда несколько холщевых мешочков, которых нам надавала Мия столько, что хоть сейчас можно было открывать собственную лавку. В мешках были различные крупы, специи, вяленое мясо красного цвета (по словам оборотня — оленина) и сушеные грибы трех разновидностей. Гостеприимный все же народ эти оборотни. Вернусь — точно отгрохаю себе дачу в их поселении.

Воин начал кашеварить, а я блаженно провел носом над котелком. Признаться, я был доволен, что обязанности повара взял на себя именно Миньшек — Ярослава, как и я, готовить не умела, Дрика все время норовила оставить нас без мясного рациона. А некроманту я вообще готовку ни за что не доверил бы — задумается и насыплет в котелок вместо соли какого-нибудь реактива из своей сумки.

Мия, конечно, тоже молодец. Знала, что и в каких количествах давать голодным и уставшим с дороги путникам.

Мы сытно пообедали, Дрика, уже не обращая внимания на нас мелко пошинковала себе какой-то салат, чем и осталась вполне довольна. После обеда не хотелось вообще никуда идти, и был великий соблазн, остаться тут до завтра, грея сытое пузо на не по весеннему теплом солнышке, но ночевать все же хотелось в кроватях, а не на холодной земле, а потому пришлось подниматься.

Еще до заката мы были в Бухте Катра — маленьком рыбацком городке, расположенном на берегу Северного моря, со стороны которого дул пронизывающий холодный ветер, от коего нас до сих пор защищали деревья.

Мы въехали через чисто символическую стену, и я поразился, насколько это селение отличается от всех виденных мною ранее, даже от приморских, что в прочем не удивительно, ведь я был только в курортных городах. Частые, и, казалось бы, хаотично построенные дома словно бы сами жались друг к другу, дабы погреться, и действительно в самом городе ветер был не таким сильным, хотя очень холодным.

Дома были построены из серого камня, коего было в достатке на каменистом побережье, вторые и выше этажи были чаще всего построены из потемневшего от постоянной влажности дерева. Казалось, это непонятное селение назвали городом по чистому недоразумению. С другой стороны, у этого городка было какое-то свое очарование северной провинции, которого так не хватало большим и роскошным городам.

После недолгого блуждания по лабиринтам этого поселения мы вышли к главной площади, мощеной все тем же камнем. Площадь выполняла еще и функцию местного рынка и прямо посреди прилавков с рыбой и хлебом возвышался грубо сколоченный из дерева помост. На импровизированной сцене гордо стоял какой-то тип в черно-красной мантии, которую похоже последние несколько лет с энтузиазмом жевала очень голодная моль.

− Конец всего сущего близок!!! − Надрывно верещал он. − Лишь объединившись под моим началом, мы сможем защитить себя от кровавых дождей, которые прольют на нашу грешную землю освободившиеся демоны!

Лишь тогда я обратил внимание на его тощее лицо с мешками под глазами и жиденькой козлиной бородкой, которую моль тоже видимо не оставила без внимания.

− Кровавые дожди? − Тара удивленно приподняла бровь. − Ну и фантазия, ни за что бы не додумалась.

− Только вместе мы сможем преодолеть нависшую над нами угрозу! − продолжил он, срывая голос.

Внезапно из толпы в горе-оратора полетела какая-то протухшая рыбина, и ударив его в грудь, картинно сползла вниз, оставляя на мантии склизкий блестящий след.

Вслед за рыбиной полетели и куриные яйца, видимо, этот «пророк» уже порядочно надоел горожанам, если они начали раскидываться продуктами питания.

Пророк вместо того, чтобы увернуться, взмахнул руками, выставляя какой-то слабенький щит, в результате, летящие в него яйца, наткнувшись на невидимую преграду разбились, да и сам щит не выдержав такого удара, лопнул. В результате скорлупки осыпались к ногам колдунишки, содержимое по траектории полетело в него, ровным слоем покрыв мантию и лицо.

Он обижено-гневно что-то выкрикнул, и под улюлюканье толпы скрылся в экипаже, покрытом потертым черным лаком, запряженным парой вороных меринов, которые видимо были на последнем издыхании (настоящие вороные жеребцы, как в прочем и белые стоят дороже обычных из-за эффектного окраса).

− Жалкое зрелище. − Констатировала демонесса. − Он даже Книгу Мертвых Предсказаний правильно расшифровать не смог. Или вообще в глаза ее не видел, благо, если хотя бы слышал о такой.

Мы еще немного постояв, направились в таверну, стоящую прямо на площади, в которую валом повалил весь собранный пророком народ, у меня даже сначала мелькнула мыслишка — а не платит ли трактирщик этому колдунишке для сбора народных масс у дверей его заведения.

Когда мы вошли — в обеденном зале негде было упасть яблоку, но мы сняли комнаты, и уговорили трактирщика подать нам ужин прямо нам в номера.

Мы всей честной компанией сидели в «мужской» комнате, и доедали свой ужин за небольшим круглым столиком, к которому придвинули кресла.

− Какие планы у нас дальше? − Спросил некромант, буквально давясь остатками своего ужина.

− Дальше у нас еще парочка мелких поселений — и Дикие Пустоши. − Демонесса поставила карту вертикально и подсветила ее изнутри, так, чтобы ее всем было хорошо видно.

− И кочевники. — Миньшек неприязненно фыркнул, скрещивая руки на груди.

− От этого никуда не деться. − Дрика сыто откинулась на спинку кресла. − К тому же война давно кончилась, и сейчас это мирные скотоводы, которым наши леса совсем не нужны.

− Это потому что у них вождь сменился. − Гнул свое воин. − А если это через месяц загнется, кто знает, какие взгляды на жизнь и на мир будут у следующего.

− Вы помните давешнего выскочку-колдуна? − Внезапно прервала разговор Тара, наморщив нос. − Он сейчас пытается ворожить. И по крупному.

− Ты можешь определить кто колдует?!! − У некроманта глаза на лоб полезли, было впечатление, что он сейчас же кинется грешить на право и на лево, чтобы в скором времени стать демоном и обрести подобные способности.

− Да, если маг один раз при мне ворожил — его магию я потом всегда узнаю. − Голос Тары был обеспокоенным. − К тому же он пытается призвать демона, как бы у него чего не получилось…

− И что теперь делать? − Мрачно спросил некромант, справившись наконец с соблазном, и наконец пояснил для нас: − Не привязанный к предмету демон может находиться тут только в чьем-то теле и не очень долго. Однако зачастую этого хватает, чтобы наворотить дел. Колдун этого наверняка не знает…

− Есть один план… − Демонесса подняла на него глаза. − Нужно ехать в Чарлингтон — орден воздушных рыцарей, он недалеко отсюда, и доложить об этом инциденте, а лжепророком займусь я…

* * *

В одной из природных пещер, переходящих в целые туннели под городом находилась штаб-квартира местной секты, поклоняющейся демону (какому именно — они пока сами не решили). В многочисленных коридорах и нишах располагались маленькие комнатки, где жили сектанты, а в небольшого размера галерее стоял алтарь для жертвоприношений, вокруг него были разбросаны несколько обескровленных крысиных трупов. Бесчеловечно украденная курица сидела неподалеку в клетке, смиренно ожидая своей участи.

Рядом с алтарем стоял маленький, сколоченный из дерева порожек, накрытый алой тканью, на которой золотыми нитками были вышиты пентаграмма и магические символы вокруг нее.

Колдун стоял на коленях перед порожком и в который раз сорванным голосом как молитву повторял заклинание. И когда он уже готов был сдаться и признать, что он полное ничтожество, внутренний периметр пентаграммы засветился ярким алым светом, и посередине всего этого светопреставления появился демон. Демонесса.

Лжепророк от удивления плюхнулся на задницу, и смотрел в ярко-желтые, звериные глаза сидящей перед ним особы. У колдуна просто отпала челюсть: это совсем не то, чего он ожидал — ни чешуи, ни шерсти, ни козьих ног с копытами, ни полного острых зубов уродливого рта.

Перед ним сидела в позе лотоса очаровательная хрупкая блондинка с косой челкой. Красивое атлетическое тело прикрывала лишь широкая в две ладони полоска ярко-красного шелка, повязанная на бедрах, закрывающая от посторонних глаз лишь самые интимные места обнаженной девы. Выдавали лишь кокетливые маленькие рожки, немного загнутые к верху, и, пожалуй, совершенно безумная улыбка на ангельски красивом лице.

− Приве-е-ет… − Тихо протянуло это создание, не обращаясь впрочем, ни к кому конкретно и обводя комнату изучающим взглядом.

− Демон!!! − Заорал колдун так, словно не ожидал ее тут увидеть. − Настоящий демон!!!

− Не кричи. − Демонесса наморщила очаровательный курносый носик. − Ты меня раздражаешь.

− А теперь, Демон… − Он торжественно поднял руку, пропустив мимо ушей ее замечание. − Ты прольешь на этот город кровавые реки! И докажешь всем его жителям, кто тут хозяин!!!

− А чего это ты мне приказываешь? − Демонесса жеманно надула и без того пухлые губки. — Фи, какой противный.

− Если ты не выполнишь мою волю — никогда не выйдешь из защитного контура пентаграммы!!! − Победно заорал он.

Демонесса горестно вздохнула, поднялась и совершенно беспрепятственно перешагнула хрупкой босой ножкой начерченную мелом линию.

− Что теперь? − Она посмотрела колдуну в глаза, и ничего хорошего этот взгляд ему не сулил, что-то подсказывало ему, что она не меняясь в лице заживо освежует его. С демонами вообще шутки плохи.

− Но ты должна слушаться меня… − Сделал он последнюю, отчаянную попытку если не поработить гостью, то хотя бы спасти свою шкурку. − Ведь я тебя освободил…

− Освободил?!! − Она одним молниеносным движением оказалась нос к носу с некромантом, и тот почувствовал, что очень зря он затеял вызов демона. − Ты, мелкий человечишка, выдернул меня из тепленького местечка в Преисподней, посадил в магическую ловушку, что-то пытаешься мне приказывать, и после этого говоришь, что освободил меня?!!

− Простите… − Колдун в последней попытке спасти свою жизнь упал к ногам им же вызванного демона. − Пощадите! Я отдам вам свою душу!

− Ты хочешь расплатиться со мною из моего же кошелька? −Презрительно переспросила она.

− Как… Это ж моя душа!!! − Крикнул он с удивлением и возмущением, позабыв даже про свой страх.

− Вот в тот момент, когда ты призвал меня она стала моей… − Ласково, как умственно отсталому пояснила она.

− А как насчет тысячи душ?… − Он с надеждой заглянул в желтые глаза демонессы, и ничего там не увидел, все тот же бездонный холод и дикое безумство. − Ведь вы заберете себе души всех, кого замучили заживо…

− Я согласна. — Неожиданно легко согласилась она, и ее слова прогремели для него как гром среди ясного неба. Эти слова значат только одно: теперь он останется жить, демонесса прольет кровь в этом городе, много крови, а он, мелкий колдун, потом придет и даст уцелевшей кучке людей надежду, ведь их пророк будет с ними…

* * *

Мы стояли на памятной площади, где вчера сорвалось грандиозное шоу. Рядом с нами были рыцари из Чарлингтона. Люди, ходящие вокруг, не проявляли никакого беспокойства — рыцари из воздушного ордена не являлись редкостью в этом городе.

По правую руку от меня стоял капитан Гордон — предводитель выделенного нам отряда.

Наконец настал момент, которого мы все напряженно ждали: давешний колдунишка, сопровождаемый кучкой учеников и практически обнаженной демонессой, чье тело прикрывала лишь широкая полоска алой ткани.

Фанатики шли серьезно и неумолимо, демонесса же казалась сумасшедшей: она прыгала, кружилась вокруг своей оси, смеялась, и что-то напевала себе под нос, абсолютно не обращая внимания на разбегающихся в ужасе людишек.

Внезапно посреди ясного неба сверкнула молния, которая была почему-то красного цвета, и небосвод начал покрываться темно-серыми тучами, который постепенно начали краснеть, пока небо не стало казаться горящим. После очередного раската грома небо разразилось самым обычным, разве что очень сильным дождем. Но постепенно капли, падающие сверху, начали розоветь, пока не приобрели бордовый оттенок.

В толпе началась паника: кто-то прятался, кто-то просто бежал куда глаза глядят, а кто-то падал на колени, моля небеса прекратить этот кошмар.

Гордон, машинально слизал с усов красную каплю, и его глаза от удивления полезли из орбит. Он сложил ладони лодочкой, и набрав туда немного «крови» жадно выпил, после чего, все еще не веря происходящему, вообще подставил под красные капли свой перевернутый шлем.

Многие, кто молился, тоже уже сообразили, что к чему, и быстро сбегав в свои дома, вернулись оттуда с многочисленными тазами и ведрами, в надежде набрать как много больше благодатной жидкости.

Миньшек задрал голову с раззявленной пастью, после чего с удивлением произнес:

− Это вино… − И уже с разочарованием добавил: − Жалко, что молодое…

Колдун и его ученики, стоящие чуть поодаль от осчастливленной публики, видимо впервые в жизни был облит вином, а не забросан яйцами, но от этого он не выглядел менее жалким. Он лишь упал на колени, бормоча себе под нос:

− Люди… Что же вы делаете… Не становитесь кровопийцами…

А демонесса, что стояла рядом с ним, неожиданно испарилась, и появилась по левую руку от меня.

− Мы же договаривались на вишневый компот! − Я толкнул ее локтем.

− Пусть люди порадуются. − Легкомысленно подмигнула она. − В этих краях вино вообще большая редкость, оно еще настоится, а вот что они потом будут делать с галлонами прокисшего компота — непонятно…

− И сколько это будет продолжаться? − Я обреченно вздохнул.

− Ну, часа три точно, потом сойдет на нет. − Мурлыкнула она, с довольным видом наблюдая, как чарлингтонцы вяжут колдуна.

− Может, ты все же поменяешь свой облик? − Я окинул ее взглядом. Нет, признаюсь, зрелище впечатляло, и очень мне нравилось, но начинали раздражать голодные взгляды, которые бросали местные мужики на мою (!) демонессу.

Она пожала плечами, и наведенная личина словно отлетела от нее, рядом со мной стояла все та же Тара, такая близкая и родная.

− Мне кажется, мы тут больше не нужны. − Констатировал некромант, разочарованно отворачиваясь от вновь принявшей свой облик демонессы, и потопал в сторону таверны, где нас уже ждали собранные вещи и оседланные лошади.

Мы быстро выехали из города, стараясь как можно меньше мокнуть под подобного рода дождем, все же, день только начался, и нам бы очень хотелось преодолеть как можно большее расстояние за светлое время суток. Но как бы мы быстро не убрались из-под «кровавого дождя», все равно вся наша амуниция и лошади были липкими от вина, поэтому было решено сделать еще один небольшой привал возле моря, дабы избавится от липкого налета.

После долгих и мучительных поисков (очень неприятно было чувствовать, что зад в буквальном смысле прилип к седлу), наконец, мы нашли подходящее место для привала — там, где берег был достаточно пологим, и не далеко от дороги. С другой стороны ярко зеленела в тумане жесткая трава, на которой, паслись коровы, охраняемые сворой собак и чутко дремлющим пастухом.

На берегу нас ждал очередной неприятный сюрприз — наша запасная одежда тоже была мокрая насквозь и липла к пальцам, поэтому пришлось устраивать не только купание, но и постирушку.

Мы разожгли на каменистом берегу костер, возле которого предполагалось греться и сушиться, и с неохотой полезли в море. Вода была просто ледяная, и буквально за пару минут я перестал чувствовать свои ноги, а губы мои посинели как у утопленника. Мы очень быстро обмылись и вылезли на берег — никому совершенно не хотелось продолжать купание. После ледяной воды северный ветер стал еще более холодным, казалось, кровь в жилах моментально замерзла, и превратилась в тысячи крошечных ледяных игл.

Маленький костерок, зябко трепещущий под ледяными порывами ветра, почти не давал нам никакого тепла, и неожиданно сжалившаяся демонесса направила на нас потоки горячего воздуха, в тот момент показавшегося мне раскаленным. Под этим ветром очень быстро высохли и мы, и наша постиранная одежда, которую пришлось одевать в большой спешке, пока она не остыла, и пока мы совсем не замерзли насмерть.

По быстрому затушив уже не нужный костер, мы неохотно вновь отправились в путь. Во все сгущающемся тумане лошади начали обеспокоенно фыркать, и нервно грызть узды. Я заозирался по сторонам, но Тара, верхом на своем Призраке, который совершенно не поддавался общему настроению (порой я задаюсь вопросом, а живой ли он вообще) была совершенно спокойна, разве что немного озадачена поведением наших скакунов.

Больше всего нервничал жеребец некроманта, который фыркал и бил землю копытом так, словно действительно почуял рядом опасность.

− Ну что ты, хороший мой, не беспокойся, все хорошо… − Пытался лаской успокоить своего скакуна Мэт, постепенно теряя терпение.

Внезапно, прямо перед нашими лошадьми на дорогу выскочил совершено непуганый ежик, и деловито потрюхал дальше по своим ежиным делам. Наши лошади лишь вздрогнули от неожиданности, а нервный жеребец некроманта перепугано встал на дыбы, и скинув седока, с истеричным ржанием скрылся в густом колючем кустарнике, отгородившем нас от зеленого пастбища.

− А ну вернись, мешок с костями! − Орал некромант, сидя на земле и потирая ушибленные места, после чего с горем пополам поднялся на ноги и поковылял вслед за своей беглой животиной, подобно радикулитному старцу держась за поясницу.

Мы, не спешиваясь, прямо на лошадях помчались вдогонку, и Тара, быстро обогнав пешего некроманта, который к тому же сильно прихрамывал на правую ногу, быстро нагнала жеребца и ловко поймала его под уздцы.

Нагнавшая их Дрика сначала долго успокаивала «бедную лошадку», вливая в ладонь волшебную успокоительную микстурку, и смачивая ею губы жеребца. А после и неистово матерящегося некроманта, пытаясь его напоить из того же пузырька.

Потом мы обратили внимание, что ломясь через кустарник, все лошади (естественно, кроме Призрака) нацепляли в гривы и хвосты репья, причем столько, что лошадок было легче подстричь, нежели вычесать.

Мы повздыхали над бедными лошадьми, и, в конце концов, все же вооружились расческами, приготовившись к тяжкому труду цирюльников, злобно комментируя все происходящее, включая родословную некроманта и его жеребца. Причем Миньшек старался больше всех, в отличие от Дрики, которая молча переносила это испытание на терпение, так же как и ее Лютик, который единственный из всех не пытался лягнуть свою хозяйку.

Мэт, тщетно пытался вычесывать своего жеребца, и при этом не слушать угроз, что его прибьют самым жестоким способом, а злосчастную коняшку пустят на колбасу, и когда ему надоело и то и другое (игнорировать раздраженного Миньшека оказалось на редкость сложно), он тихонько отошел в сторону, и сделал пару пассов руками.

Репей действительно осыпался с наших лошадей словно перезрелые яблоки с деревьев, но хвосты и гривы лошадок завились мелкими колечками, а оглядевшись вокруг, я заметил, что наши волосы тоже стали мелко-мелко виться, словно мы всю прошлую ночь старательно накручивали их на бигуди.

− Что это?… − С отвращением спросил Миньшек, двумя пальцами оттягивая тоненькую прядку из гривы своего тяжеловоза. Прядка, будучи отпущенной, моментально вернулась назад, словно маленькая пружинка.

− Какая прелесть! − Ярослава, моментально забыв, что только что обещала сделать с некромантом, со счастливым видом прыгала вокруг своей серой в гречку кобылки. − Мэт, наколдуй бантики!

− Не вздумай!!! − Взревел Миньшек, да так, что наши лошади испуганно вздрогнули, а пасущиеся неподалеку коровы недоверчиво повернули головы в нашу сторону. Где-то по другую сторону стада раздраженно забрехала собака.

Некромант испуганно попятился назад, а Миньшек, почувствовав неладное (точнее, восхищенный взгляд Ярославы), схватился за свою и без того густую (а теперь еще и вьющуюся) шевелюру, что-то грозно рыкнул, и весьма убедительно помахав Мэту здоровенным кулаком, направился в кусты, по пути стягивая с себя одежду. Видимо решил, что если обратится туда и обратно — все придет в норму. Ну-ну.

Словно в подтверждение моих мыслей, из кустов вышел внушительных размеров медведь, (да Миньшек и будучи в человеческой ипостаси совсем не маленький) чья длинная бурая шерсть завивалась кокетливыми завитушками, где действительно, только бантиков и не хватало. Я прыснул от смеха, но героически сделал вид, что закашлялся, я между прочим в ледяной воде сегодня купался!

− Оооо… Миньшек… − Ярослава зачарованно-восхищенно смотрела на оборотня. − Ты похож на огромную болонку…

− Ага. Дай лапу. − Демонесса с мерзкой улыбкой протянула Миньшеку свою хрупкую ладонь. Эта женщина видимо вообще не может жить без своих злых шуток.

− Да вы все издеваетесь надо мной?! − Взревел медведь, а я вздрогнул от неожиданности, я и не подозревал, что он в состоянии разговаривать в зверином обличии.

− Да, есть немного. − Тара отдернула руку, и теперь от всей своей черной души потешалась над оборотнем.

Все происходящее действие уже заинтересовало быка-производителя, который сначала боязненно косился в нашу сторону, а потом, увидев большое и кудрявое нечто, и стал в оборонительную стойку.

Миньшек, не замечая поведения рогатого, злобно(!) посмотрел на некроманта так, словно тот был виновен во всех его бедах (собственно, так оно и было), бросился в сторону колдуна с низкого старта.

Мэт, сообразив, чем запахло, побежал к ближайшему дереву, большими прыжками преодолевая расстояние примерно в свой рост, бык, спровоцированный резкими движениями, пронесся мимо нас вслед за оборотнем. Собаки, увидев, что бык отделился от стада, побежали за быком, замыкал процессию разбуженный шумом и ревом пастух.

Миньшек затравленно обернулся на быка, уже не совсем понимая, кто от кого убегает, и наподдал скорости. Устрашающего вида челюсти щелкнули в нескольких дюймах от некроманта, и тот, аки белка, вскарабкался на спасительное дерево. Оборотень в последний момент увернулся от стремительно приближающегося ствола, а вот бык, не успев сменить цель, со всего разбегу врезался в толстенное дерево, стряхнув с него некроманта.

Мэт плюхнулся на спину быку, и скатившись, вовремя успел отползти в сторону, ибо на место, где тот только что был, налетели два огромных кобеля, врезавшихся в бычий зад и бестолково маша большими бошками, и на них уже налетел пастух.

Потом мы всей честной компанией долго ловили и успокаивали быка, еще дольше объяснялись с пастухом, и вешали ему лапшу на уши, что да, мы бродячий цирк, медведь — дрессированный, а тот парень, что свалился с дерева — наш самый главный клоун, что мы репетировали номер. И вообще мы очень сильно раскаиваемся в том, что побеспокоили покой пастуха и нанесли тяжелую психологическую травму его быку.

Пастух долго нас слушал, старательно напуская на себя грозный вид (получалось плохо, но он очень старался), потом все же сжалился и махнул на нас рукой.

Мы отошли от места действий на почтительное расстояние, и когда Миньшеку выдали его одежду, огромная «болонка» с увесистым свертком в зубах с видом оскорбленной невинности скрылась в кустах.

Вышедший через несколько минут воин вызывал больше смех, нежели страх, но мы стоически держались, хватит с него насмешек на сегодня. Копна вьющихся каштановых волос прекрасно сочеталась с покрасневшим от ярости лицом, при этом я настолько не привык видеть злобную гримасу Миньшека, что даже она казалась клоунской маской.

Он, молча, водрузился на своего жеребца, меланхолично что-то жующего (спокойное животное, в отличие от его хозяина совсем не волновало, что теперь он выглядит как-то не так) и потрюхал впереди по плохо наезженной дороге.

Уже тут местность носила на себе отпечаток того, что эти места плохо и совсем недавно обжиты, да и не очень-то люди хотели переселяться в этот негостеприимный край, к тому же поближе к таким беспокойным соседям, как кочевники, предпочитая мегаполисы с умеренным климатом и всеми дарами цивилизации.

На самом деле мы очень много времени потеряли на расчесывание лошадей и выяснение отношений, поэтому в крошечной деревеньке под названием Малешка, в которой рассчитывали остановиться на обед, мы были только ближе к закату.

Люди, чьи огородики были за пределами высокого частокола, деловито собирали садовый инвентарь, спеша укрыться в деревне до заката. Хотя я и не понял, к чему такая спешка, но все равно проникся, и тоже чуть поторопил своего коня.

Частокол действительно впечатлял, не в каждом из посещаемых нами городов была такая фундаментальная и крепкая стена, хотя, оно в принципе и не удивительно — ближайшие соседи Малешки — варвары, а с ним надо держать ухо востро. Мы въехали в массивные ворота, которые уже начали готовить к закрытию — немного приподняли над землей створки и притащили внушительного вида засов.

Нас сопровождали заинтересованные взгляды зевак, которые в нас чуть ли пальцами не тыкали. Все же — самая далекая провинция королевства, за которой только никому не нужные дикие пустоши да Мертвый лес, гости тут почти не появляются.

Заезжая в деревню, мне почему-то подумалось, что таверну мы тут точно не найдем, придется проситься на постой к кому-нибудь из местных. Но стоило нам въехать за ворота, как я тут же заметил вывеску местной пивной, с небольшой жилой надстройкой наверху, видимо для пьяных завсегдатаев, которых жены в силу обстоятельств не пустили ночевать домой.

Но когда мы вошли во внутрь, я был мягко говоря разочарован: мне совершенно не хотелось употреблять пищу в столь злачном месте. Конечно, меня можно счесть за вшивого интеллигентишку, привыкшего есть серебряной вилкой из золотой тарелки, однако, на мой взгляд, есть сидя на порожках сей едальни представлялось мне куда более гигиеничным, а потому я решительно вышел из темного дурно пахнущего брагой помещения.

Видимо мои мысли были написаны у меня на лице, ибо едва завидевший нас трактирщик быстро подскочил к нам, и предложил подать ужин прямо в «номера», которыми назывались две грязные комнаты в этом клоповнике.

Я, немного подумав, и осмотрев эти помещения, решил снять оба. Потерпят местные немножко, перетопчутся без этих двух коморок, предварительно предоставив Таре переговоры с трактирщиком, чтобы комнаты немедленно убрали. Трактирщик, немного попиравшись, ссылаясь на оставленных без присмотра завсегдатаев, но увидев звонкую золотую монету — все же огласился с доводами демонессы, что знатным господам не пристало ночевать подобно бродягам. А стоило ему скрыться, как из постеленных на пол линялых шкур нестройной колонной начали выбираться клопы, видимо отправившиеся искать лучшей доли в комнате трактирщика.

Наш заказ, как это ни странно, принесли довольно быстро. Понюхав предложенные нам кушанья, я с удивлением обнаружил, что они свежие, хотя, удивительного в принципе ничего нет — даже мы в своей потрепанной и хоть и чистой одежде (стирались только сегодня!) выглядели среди этой деревенщины как знатные (а почему как), но я не стал предавать этому значения, ну были тут «какие-то», и что? Пойди, угадай, что это был принц Силедаен со свитой!

Миньшек все еще дулся на некроманта, демонстративно игнорируя все заискивающие попытки помириться, хотя в конце вечера оборотень все же крепко пожал руку Мэту, причем так, что у бедолаги захрустели кости, но колдун стоически перенес это рукопожатие (да-да друг мой, мир требует порой не меньших жертв, нежели война), даже в лице не изменился. Почти.

Дальше наше веселье пошло совсем в другое русло (чтоб Миньшек, и не отметил чего-то, это нонсенс), и мы загоняли трактирщика вверх и вниз, за элем, который, к слову был просто отвратительным, но нам на тот момент было все равно.

К концу вечера (под утро, в общем) некромант, пошатываясь, вышел на улицу по нужде. Вернулся он взъерошенный, словно воробей и совершенно трезвый.

− Народ… − Он буквально ввалился в комнату, гулко стукнув дверью, и продолжил: − Там это… трупы бродят!

Я поперхнулся.

− В таких случаях закусывать надо. − Ярослава брезгливо скривила нос.

− Тара… — Я вопросительно посмотрел на демонессу: с одной стороны в то, что трупы пошли по земле, мягко говоря, не верится, с другой — у меня нет оснований не верить Мэтору.

− А что я? − Она пожала плечами, попивая чай из маленькой чашки. − Да, земля проклята…

− И ты молчала? − Опять она не говорит мне всего. Ну что за чертовка, ни слова по существу!

− Потому что для вас это не несет никакой угрозы. − Она продемонстрировала мне обаятельную улыбку, и я действительно чуть не растаял, вовремя покосившись на Ярославу. − А местные жители несут заслуженное наказание.

Так. Демон. Другая логика. Другие взгляды. Не кипятиться.

− Что за наказание? − Встрепенулась задремавшая было дриада.

− Откуда мне знать. − Тара пожала плечами. − Атмосфера этого места говорит сама за себя. Вы главное за ворота до рассвета не выходите, а там можно будет и в путь тронуться…

− Нельзя. − Я стукнул кулаком по столу. Нет, я, конечно понимаю, она в первую очередь заботится о моем благополучии, но я ведь не дите малое, в конце-то концов!

− Мы должны разобраться в этом… — Робко поддержала меня Ярослава.

− С каких это пор мы кому-то что-то должны? − Тара недовольно поморщилась.

− Должен я. − Прошипел я сквозь зубы, уже начав терять терпение. − А вместе со мной должна и ты.

Демонесса вопреки моим ожиданиям не обиделась, а только глубокомысленно вздохнула, сложилось впечатление, что она просто проверяла меня: полезу я в эту авантюру или нет. Коварная и жестокая женщина, алчущая только знаний о роде человеческом и обо мне, как его представителе.

− Тогда утром нужно будет потрясти крестьян на предмет того, кто мог их так проклясть. − Она встала с насиженного места. — А лучше местную стражу. Или что там у вас.

− И как ты себе это представляешь? — Слава пренебрежительно хмыкнула. — Мы же в их представлении проходимцы!

− Нет, милая. — Демонесса хищно улыбнулась. — Мы — свита ревизора. А ревизором у нас будет некромант при исполнении. Ему принц сейчас и грамотку задним числом выпишет.

Передо мной волшебным образом появились чернильница с пером и лист гербовой королевской бумаги.

− Тара, я никогда не составлял подобного рода документы… И печати у меня нет с собой.

− Чему ж тебя учили? Экий бесполезный принц державе попался…

Я густо покраснел, бессильно сжимая кулаки, а демонесса подумав мгновение, продолжила:

− Подключи фантазию, хотя бы этого у политикана не отнять. Сомневаюсь, что местный десятник читать умеет. А печать я тебе сейчас организую.

Мы с некромантом прождали десятника всего ничего, минут десять наверное, но Мэт напустил на себя грозный вид, всем своим видом показывая, что даже столь ничтожный отрезок времени — непозволительная роскошь для его, некромантского величества.

− Утро доброе, чем обязан? — Дрогнувшим голосом спросил сотник. Он уже окинул профессиональным, оценив приоритеты: я стоял чуть позади некроманта с блокнотом.

− Ревизия. Господин Мэтор. — Мэт сунул под нос десятнику грамотку.

− М-можно? — К нашему тихому ужасу, десятник читать все же умел, однако ничего подозрительного в грамоте не увидел

− Извольте представиться? Для протокола.

− Силин.

− Что расскажете? — Некромант уже спокойнее прошелся по кабинету и пытливо взглянув на сотника.

− Дык, спокойно все. — Он попытался взять себя в руки. — Разбойников нет, кочевники не беспокоят…

− То есть ходячие трупы это нормально? — Ревизор хохотнул.

− Ну… попривыкли уже, за двенадцать лет-то. Они ж не балуют, смирные они. Разбойников опять же нет из-за них. Страшно им видите ли. — И фыркнул, посмеявшись над собственной шуткой.

− А вам тут, значит, не страшно?

− А чего их боятся? — Совершенно искренне удивился десятник. — Говорю же, за двенадцать лет ни одного нападения.

− Дан, запиши на повестку дня провести инструктаж личному составу. — Колдун заглянул мне через плече, видимо, контролируя, чтоб я действительно чего не написал поверх его каракуль, и тем остался доволен. − Вас это касается в первую очередь. Вы можете мне ответить, почему трупы бесчинствуют.

− Не знаю я. — Десятник стушевался. — Я четыре года на посту, приехал из города, а тут такое.

− И вас это не напрягло?

− Ну, испужался по началу, а потом привык.

− Понятно. — Некромант задумчиво потер подбородок. — Слушайте меня внимательно, а лучше записывайте, чтоб не забыть. Потом обязательно дадите почитать своим подчиненным, а кто читать не умеет — тому покажете на пальцах. Трупы ходят из-за остаточного проклятия, умышленное оно было или нет, сказать сейчас не могу. Остаточные проклятия большую часть своего времени безобидны. Но у них есть одна особенность — они постепенно, с годами накапливают негативную энергию, и накопив ее достаточно, активируются. Это может случиться через сто лет, а может через час. А вы за четыре года не написали ни одного письма в столицу. Даже не хочу спрашивать почему. Поэтому думайте, что такого произошло двенадцать лет назад.

− Вы ведьму не боитесь? — Тихо, почти шепотом спросил Силин. — Вот она точно знает. Но сумасшедшая она. Живет за городской стеной, трупаков не боится. И звери ее не трогают даже в лютые зимы.

− Не боюсь. И вам не советую. Вы здесь сила, закон и власть. Особенно закон. А если кто-то не признает вашего авторитета, значит пишите своему сотнику, пусть разбирается. Ведите к своей ведьме.

Десятник вывел нас из своей конторы и повел по улице в сторону ворот. Встречные прохожие останавливались и проводили взглядом странную процессию, в страхе перешептываясь, за нашими спинами.

Стражники у распахнутых настежь городских ворот, завидев Силина в нашем сопровождении, вытянулись по струнке, но стоило нам пройти мимо, опять немного расслабились, иногда бросая в нас любопытные взгляды.

Мы прошли мимо кладбища, и направились в лес. Сначала мне даже показалось, что десятник ведет нас по памяти, а то и вовсе наобум, но приглядевшись, я заметил еле заметную тропку, когда-то давно видимо хорошо утоптанную, но теперь практически заросшую. Тропинка вела в чащу леса, и сомнения в том, что мы идем в гости к ведьме стали постепенно рассеиваться. Неужели старая одинокая женщина действительно могла бы выжить в таких условиях без посторонней помощи? Хотя, кто говорил, что она старая? Может, вполне себе молодая и красивая? Что-то меня понесло.

Мы тем временем вышли на небольшую полянку, в центре которой стоял даже не домик, скорее это было добротной землянкой. На лавочке у окошка, опираясь на кривую клюку сидела действительно старая женщина. Ветер трепал ее спутанные волосы, которые только начала касаться седина, а лицо было не столько старым, сколько изможденным. Ставим галочку по поводу возраста.

− Утро доброе, Клерия. — Заискивающе поздоровался с ней сотник. — Тут с вами хочет побеседовать господин из столицы.

Женщина кивнула и уставилась на меня невидящими бельмами глаз. От этого взгляда у меня прошел мороз по коже, а в душе появился дикий холод.

− Этот проклят. — Она указала на меня своим костлявым пальцем. — Я не буду с ним говорить.

− А со мной будете? — Спросил некромант, и получив утвердительный кивок, обратился к нам: − Силин, проводите моего секретаря на постоялый двор, я позже сам найду дорогу.

Десятник похлопал меня по плечу, приглашая следовать за ним. Вот ведьма старая! Проклятый ей видите ли не понравился! Всех значит устраиваю, а ее — нет.

− Ото, я ж говорил, страшная ведьма. Аж мороз по коже. — Сказал Силин, когда мы отошли на достаточное расстояние от ведьминой землянки.

− Ведьма как ведьма. — Раздраженно буркнул я, и спохватился. — Господин Мэтор и не с такими общался. Надеюсь он вытянет из нее хоть что-то интересное.

На этом разговор закончился, и повисло неловкое молчание, так что когда мы наконец добрались до постоялого двора, я испытал небывалое облегчение. Быстро распрощавшись с десятником, я ветром пронесся по обеденному залу и поднялся на полностью занятый нами этаж.

− А где Мэт? — Дрика вопросительно посмотрела на меня, поспешно складывая карточный веер, и стоило Славе отвлечься на меня, дриада скосила глаза в карты барышни.

− Остался разговаривать со старой ведьмой о трупах. Меня она отправила восвояси. — Я фыркнув, а Дрика, встретившись со мной глазами почему-то смутилась, и снова уставилась в свои карты.

− Причину она не объяснила? — Тара в игре не участвовала, лишь изредка с ленцой заглядывала в карты оборотня, чем и оставалась довольна.

− Сказала что я проклят и в моем присутствии говорить не станет.

− Ведьма говоришь? − Задумчиво протянул демонесса. — Хотела бы я сама с ней пообщаться, но не думаю, что из этого что-то выйдет.

Я скинул сапоги, и лег на свою койку, намереваясь немного вздремнуть, но мне этого не удалось: товарищи, вновь увлекшись карточной игрой то и дело подначивали друг друга, иногда срываясь на смех.

Ближе к обеду заявился некромант, пыльный и замученный, но все равно довольный собой.

− Никакая она не ведьма. — Прямо с порога заявил он. — Обычная вытьянка.

− Теперь понятно почему она не стала разговаривать с проклятым. — Тара удовлетворенно кивнула.

− Зато мне не понятно. — Я приподнялся на локтях, чтобы лучше видеть собеседников. — Что это такое?

− Вытьянка — самый безобидный из призраков. В отличие от остальных приведений, она остается в этом мире чтобы защищать своих родных и близких, с каждым поколением, мирно умершим от старости становится сильнее. Вы их часто называете ангелами-хранителями. Так кто у нее?

− В том то и дело, что никого. Насколько я понял, вытьянка сама держится за призрак, которого, она так не разу и не видела. — Мэт запнулся. — В общем, давайте по порядку. Зовут нашу хранительницу Клерия. Лет двадцать назад она при пожаре лишилась родителей и дома. Зима была холодной, и ее приютили соседи. Насколько я понял, по правах гувернантки. Но тем не менее, не дали ей умереть. Прошло десять лет, девочка выросла и расцвела. Уже было замуж собралась — ее звали даже несмотря на отсутствие приданного. Собственно поэтому и был конфликт — одна из дочерей хозяина дома тоже была влюблена в этого парня, и чтобы убрать конкурентку с дороги, наняла местную шпану. И откуда в вас, бабах, столько жестокости?

− Не отвлекайся. — Одернула его Тара. — Что дальше?

− В общем, девушку выкрали из дома, и продали проезжавшим мимо кочевникам-работорговцам: после официального окончания войны эти бандиты часто разъезжали по мелким городам и селениям, предлагая услуги своих рабынь. А проезжая мимо этого селения, один из варваров заметил, что у нее подозрительно округлился живот, и Клерию просто выгнали на все четыре стороны, благо было лето, и она успела до холодов выкопать себе землянку. Местные знали кто она и как попала в эти края. И многие брезговали обществом куртизанки, хоть и бывшей. Но не все было так плохо — через два месяца в ее жизни снова появился мужчина, готовый принять и ее прошлое и ее ребенка, помог с построением верхней части землянки и печи. Вот тут то и начались проблемы. Местные вбили себе в голову что она ведьма, и мужика рукастого себе приворожила. Когда была на сносях, шла на рынок за мукой для пирогов, и ее просто закидали камнями. Когда она вернулась домой, вся в крови, ее муж рвал и метал, он отправился лично поговорить с обидчиками, драку он устроил грандиозную. Клерия потеряла ребенка, и через несколько дней умерла от кровотечения, а мужчина спился. Вот пожалуй и все.

− А ребенка они похоронили?

− Да, на кладбище, собственно после этого случая кладбище и стало оживленным местом. Я думаю, что тут остаточное проклятие. Или все же посмертное?

− Возможно. − Задумчиво протянула Демонесса. − Может быть, даже и то и другое вместе.

− Какое такое проклятие. − Заинтересовалась любопытная дриада.

− Это такой магический парадокс. − Тара посмотрела на Дрику, словно грозная учительница. − Чем чище душа у человека, тем сильнее она может проклясть своих обидчиков, и обычно это происходит непреднамеренно. В данный момент у нас проклята земля — это факт, плюс остаточное проклятие — тоже не под вопросом, и проклятие посмертное — скорее всего. Гремучая смесь, знаете ли.

− И что нам теперь с этим делать? − Умом я понимал, что надежда этого селения только на некроманта и на Тару, хотя в основном именно на демонессу — мы даже смутно не представляем, что теперь со всем этим делать.

− Мы можем совсем не много. − Тара покачала головой. − Все, на что мы способны — это вызвать погибшего ребенка и поговорить с ним. Все остальное зависит от него.

− Но там же мертвецы! − Осекся некромант. − Как я смогу провести обряд в такой обстановке?!

− Пусть Тара отвлечет их. − Фыркнула Ярослава, скрестив руки на груди.

− Не выйдет. − Демонесса продемонстрировала барышне самодовольную клыкастую улыбку. − Если я буду находиться рядом, да еще и колдовать, то чистая душа точно на зов не откликнется, по этому я останусь тут. А вот отвлекать усопших будешь как раз таки ты, я думаю, они польстятся на твои аппетитные во всех смыслах формы.

Ярослава поперхнулась от возмущения. Я, признаться, тоже. Но как бы мне не хотелось оставить свою невесту в стороне от боевых действий — Тара все равно права. К тому же барышня сама напросилась с нами. Зачем, спрашивается. Только нервы мне тут трепет. Да и всем остальным за компанию. Романтично настроенная дура.

Тара забрала у меня кольцо, чтобы оно своим фоном не отпугивало детскую душу, а мы вышли на улицу и лениво побрели в сторону кладбища.

В дневное время суток кладбище ничем не отличалось от любого другого: оно было обнесено небольшим забором, скорее оградкой, которую не то, что взрослы, ребенок мог бы с легкостью перепрыгнуть. По краям располагались надгробия поновее, земля рядом с ними была скопана, будто прополота скорбящими родственниками. К центру — более старые могилы, не тронутые.

Некромант уверенно вел нас к дальнему краю кладбища, почти упиравшемуся в кромку леса. Наконец он остановился у совсем маленького холмика, не имеющего даже собственного надгробия.

− Здесь и подождем. Насобирайте веток, чтобы разжечь костер. Нет, тут не собирайте! Несите из леса, и в костер разжигайте вот тут. — Он отошел на несколько шагов от детской могилки и носком сапога нарисовал крест на земле.

− Этого пока хватит. — Сказал Мэт, когда хвороста было достаточно для разведения небольшого костерка. — Носите, и складывайте рядом.

Когда огонь достаточно разгорелся, некромант начал сыпать в костер реактивы из своей сумки, и пламя приобрело насыщенный фиолетовый оттенок, а сырые дрова начали на удивление быстро прогорать.

− Старайтесь не попадать под дым. — посоветовал он, когда мы пришли с очередной порцией хвороста. — И этого мало. Костер должен гореть всю ночь.

Сам же Мэт подождал, пока костер полностью погаснет, и начал небольшой лопаткой зачерпывать золу, и насыпать ее кру́гом, центром которого было кострище. Когда круг замкнулся, он снова разжег на этом месте костер. На этот раз самый обыкновенный.

К этому моменту пот с меня лился в три ручья, потому как мы с оборотнем тащили все, что годится в костер, и потому как никто не додумался прихватить с собой топорика, приходилось в ручную ломать особо толстые и большие сучья. За работой мы не заметили как стемнело.

− Не выходите за пределы круга. — Некромант, несмотря на то, что в таскании бревен не учувствовал, выглядел самым изможденным, словно не спал несколько суток. — Можете даже вздремнуть, если получится, но не выходите. И следите за костром.

И рухнул в обморок.

Я попытался привести Мэта в себя, но Миньшек меня остановил:

− Так надо, пусть лежит. — Выглядел воин обеспокоено, его рука то и дело ложилась на рукоять меча, но он быстро брал себя в руки.

Прошло не более десяти минут, когда в темноте послышались чьи-то шаркающие шаги. Как я не напрягал зрения, так и не смог ничего заметить. Миньшек же наоборот, немного успокоился, внешне, по крайней мере.

Совсем страшно стало, когда из темноты прямо перед моим носом вынырнул мертвяк, постояв немного у границ круга, словно вглядываясь в темноту, он прошел мимо.

− Не видят нас. — Тихо прошептал Миньшек. — Не дергайся.

Мэт стоял посреди зеленой поляны. Ярко светило солнце, нежно трепал волосы свежий весенний ветерок. Такие астральные проекции опаснее всего, находясь в них, главное не забыть зачем, иначе можно не найти дорогу обратно и остаться тут навсегда.

В нескольких шагах от него на коленях сидел белобрысый мальчонка лет трех на вид, и с любопытством смотрел на своего гостя. «На сумасшедшего не похож. — С облегчением подумал Мэт. — Возможно получится договориться».

− Привет. − Колдун протянул ему руку.

− Здравствуйте. − Ребенок проигнорировал жест Мэта, пристально посмотрев ему в глаза.

− Как тебя зовут? − Во мгновение ока на протянутой руке некроманта появилась конфета в цветном ярком фантике. Мэту по роду своей деятельности уже приходилось находиться в трансе, в астрале можно сказать, и он четко усвоил что материальное и нематериальное крепко переплетаются друг с другом, и даже научился этим управлять.

− Ламир. − Ребенок лучезарно улыбнулся, как улыбаются все дети его возраста и принял угощение.

− Ламир… − Протянул Мэт, словно пробуя это имя на вкус: родители успели перед смертью дать имя своему ребенку, значит, у него еще есть шанс отправиться на покой. Омрачало эту новость только понимание, что ребенок возможно вообще не догадывается, что умер, тогда нужно говорить с ним еще более аккуратно и деликатно. − Тебе здесь нравится?

− Нет. − Ребенок горько вздохнул. − Скучно тут.

− А ты помнишь, как сюда попал?

− Смутно. − Он умильно скривился, гоняя за щекой конфету.

Мэт вздохнул, признаваясь себе, что разговор заходит в тупик, с этим нужно что-то делать. Он очень жалел, что рядом не было проницательной демонессы, способной найти общий язык с кем угодно, сам он с детьми не очень ладил.

− Каково это было? − Тихо и вкрадчиво спросил колдун, стараясь скопировать доверительные интонации Тары. Получалось плохо, но ребенок вместо того, чтобы впадать в истерику и исчезать крепко задумался.

− Холодно и…

− И?

− И горько. И обидно. — Мальчик поджал под себя колени, видимо силясь не заплакать. − Я еще не начал жить, а они лишили меня и жизни и мамы, к которой иногда можно было бы приходить…

Теперь вздохнул колдун. Облегченно. Значит Ламир понимает, что с ним произошло — это существенно упрощает задачу.

− Ламир. − Мэт взял мальчишку за руку. − Прости их.

− Разве им нужно мое прощение? − Ребенок очень удивился, даже перестал высасывать повидло из конфеты.

− Ты даже не представляешь как сильно. − Мэт упал перед ним на колени.

− Так почему же они не попросят? − Он с любопытством наклонил голову.

− Видишь ли… − Мэт замялся. Ему было очень трудно отвечать на вопросы, на которые он сам не знал ответа. − Это прощение нужно не только им. Оно необходимо и тебе… твоя обида держит тебя в этом скучном и пустом месте, ты как камень, и не можешь оторваться от земли, но стоит тебе простить их, и ты освободишься и обретешь покой.

− И я буду с мамой? − Он с надеждой заглянул в глаза некроманту.

− Всенепременно. − Мэт улыбнулся. − Твоя мама уже освободилась от этой обиды, но все еще находится в мире живых, она ждет только тебя.

− Хорошо. − Изрек мальчик после короткой паузы. − Я больше не держу зла на этих людей.

И они пожали друг другу руки.

Зомби проходили мимо нас еще несколько раз, но упорно не замечали яркого огня. Постепенно я научился не обращать на них внимания, и даже задремал.

Из полудремы меня вырвал стон некроманта. Мэт заметался, словно в лихорадке, оборотень даже связал его собственным ремнем, чтобы рука некроманта не угодила в костер.

В какой-то момент ставшие уже привычными звуки шагов, доносящиеся со всех сторон, стихли. А потом возобновились с новой силой. К огню потянулись десятки полусгнивших трупов, многие вертели головами, словно принюхиваясь.

Мы с оборотнем, несмотря на предупреждение некроманта обнажили мечи, но даже несмотря на нашу готовность к бою, появление жуткой полусгнившей морды в шаге от контура стало для нас полной неожиданностью. Зомби всматривался прямо мне в лицо ничего не видящими глазницами, и от этого потустороннего взгляда хотелось уйти, спрятаться хоть где-нибудь. Сделать что угодно, лишь бы сковывающий меня липкий ужас, наконец, отпустил.

Я начал отводить назад руку с мечом, чтобы размахнутся и снести уродливый череп, на котором еще кое-где оставались остатки кожи.

− Стой. — Тихий шепот позади. Оборачиваюсь, и вижу пришедшего в себя некроманта, который смог самостоятельно снять со своих запястий ремень. — Если вы сейчас кого-нибудь из них убьете, то спровоцируете проклятие. Оно и так уже было готово разрядиться. Теперь, когда оно лишено своего источника, утром рассеется.

Выглядел некромант намного лучше, чем накануне, словно это и не от только что метался в горячем бреду.

− И что нам делать до утра прикажешь? — Оборотень угрюмо посмотрел на нашего наблюдателя.

− Не обращать на них внимания, нас не тронут, пока мы в кругу, ближе к рассвету вообще разойдутся по своим могилам, не так много осталось, кстати, часа два, наверное. А пока, давайте поедим? — Мэт залез в свою сумку, доставая загодя припрятанную краюху хлеба и несколько кусков вяленого мяса.

Когда на востоке только забрезжила алая полоска, наш ночной гость действительно развернулся и ушел в темноту. Судя по звукам, доносящимся с кладбища, трупы спешили поскорее зарыться в свои могилы, прячась от палящего дневного солнца.

Случилось это, кстати, гораздо раньше, чем предрекал нам некромант — он успел справиться только со вторым бутербродом, и в очередной раз посетовать, что мы, растяпы такие, не взяли с собой котелок, и негде заварить чай.

Миньшек, увидев, как быстро вяленое мясо исчезает в чреве некроманта, решил присоединиться, а я никак не мог отделаться от страха, поднимающегося во мне каждый раз, когда я невольно бросал взгляд на стоящий рядом труп. Да и в сухомятку как-то не хотелось.

Однако, костер мы потушили уже в предрассветных сумерках, чтобы не было риска нарваться на опоздавшего. Да и спотыкаться о свежие могилы тоже никому не хотелось.

Уже совсем рассвело, когда мы наконец добрались до постоялого двора. Женская часть нашего отряда уже сидела на первом этаже и завтракала, а вокруг них услужливо увивался сонный трактирщик, старающийся не зевать. Ну, или хотя бы делать это украдкой от демонессы. У меня даже мелькнула глупая мысль, что из Тары вышла бы талантливая домоправительница, у которой и серебро всегда натерто, и прислуга вышколена до блеска.

− Ну как все прошло? — Слава оторвалась от своих блинчиков, и обеспокоено посмотрела на меня. Судя по мешкам под глазами, барышня тоже всю ночь не смыкала глаз.

− Жить будем. — Миньшек облегченно упал на ближайший стул, и зевнул во всю пасть, вынудив трактирщика от нас отвернуться.

− Может вам стоит остаться? — Тара сидела рядом с Дрикой, держа в руках глиняную чашку с ароматным чаем. — Отоспитесь.

− Нет. — Мне решительно не хотелось оставаться в этом поселении, даже зная, что проклятие с него снято, в пути покемарим.