Каждый человек на своем посту
В центре всего происходящего в мирное и военное время всегда стоит человек, человек во всех своих жизненных проявлениях, человек как правитель, полководец, ученый, изобретатель и конструктор, как фермер, шахтер, промышленник и рабочий, как машинист, который доставляет на фронт продовольствие и боеприпасы, как администратор и, наконец, как солдат. Все задачи войны разрешимы только человеком и тесно связаны друг с другом. Так, например, солдат не может выполнить стоящую перед ним задачу, если сельское хозяйство, горная промышленность или транспорт прекратят свою работу; в свою очередь от процветающей экономики будет мало пользы, если военные задачи останутся нерешенными. Все, кто служит делу обороны, связаны одной общей судьбой. Из последовательного выполнения отдельных задач складывается и решение общей задачи. Для того чтобы нацелить достаточное количество подготовленных людских ресурсов нации на выполнение поставленных задач, требуется хорошее руководство. Наибольший успех в этом отношении будет достигнут только в том случае, если удастся «поставить каждого человека на свое место».
Для успешной обороны нашего отечества в будущем целесообразно критически использовать опыт последней войны и постараться сделать из этого опыта практические выводы. При этом, конечно, нельзя пройти мимо вопросов о том, что оправдало себя и может быть использовано в будущем, что может быть и должно быть сделано лучше.
Первым конкретным выводом, извлеченным из опыта второй мировой войны, является то, что в 1939 году Германия не имела никаких планов использования людских резервов, и, следовательно, война не была достаточно подготовлена. Даже в сентябре 1939 года высшие германские руководители не располагали достаточными данными о наличии людских ресурсов. Результаты переписи населения в мае 1939 года остались необработанными. Перевод экономики на военные рельсы не был подготовлен настолько, чтобы проводить его строго по намеченному плану. За период с 1935 по 1939 год только четыре годовых контингента молодежи (1914–1917) прошли курс современного военного обучения. Этой молодежи, а также небольшого количества лиц более старших возрастов (1900–1913), прошедших «краткосрочную» подготовку, было недостаточно, чтобы создать запланированную генеральным штабом армию в 3,2 млн. человек (из них 2,4 млн. человек в сухопутных войсках). Потребовалось привлечь свыше 1 млн. участников первой мировой войны, то есть людей, из которых самому молодому было около 40 лет. В качестве «обученных резервов» имелись только эти старые годовые контингенты, однако они не были подготовлены к обращению с современным оружием. Основная масса годовых контингентов с 1900 по 1913 год не была переосвидетельствована, и поэтому количество людей, пригодных к военной службе, точно установлено не было.
Таким образом, война началась при отсутствии точных данных о наличии людских резервов, вследствие этого не представлялось возможным эффективно руководить переводом экономики на военные рельсы. Начались грубые импровизации, например объявление целых профессиональных групп «дефицитными» и т. п. В резерве не оказалось ни одного представителя младших годовых контингентов, прошедших боевую подготовку. Не имелось данных и о наличии пригодных к службе мужчин из числа необученных контингентов. Призыв на строевую службу более 1 млн. бывших военнослужащих — участников первой мировой войны — неизбежно нарушал здоровый принцип целесообразного использования людских резервов: молодых — для фронта, людей средних возрастов — для службы в тыловых частях, пожилых — для выполнения задач внутри страны. Призыв большого количества участников первой мировой войны затруднял равномерное распределение сил на протяжении почти всей войны, потому что снять с фронта этих «стариков» вскоре стало невозможно, а прибывавшие пополнения «новичков» использовались для покрытия потерь и формирования новых частей и соединений.
Когда с весны 1940 года стало ясно, что война будет затяжной и что имеющиеся людские резервы в армии и на производстве должны быть тщательно проверены и часть из них привлечена к выполнению задач военного характера, появилась определенная тенденция к созданию условий для уравнивания интересов вооруженных сил и гражданского сектора. Вначале это выразилось в издании отдельных директив, разработанных управлением общих дел главного командования сухопутной армии, занимавшимся вопросами комплектования всех вооруженных сил. Затем эти директивы были собраны в изданной в ноябре 1940 года инструкции «Положение о предоставлении брони ввиду незаменимости на производстве». Согласно инструкции, бронь предоставлялась только тем, кто в интересах обороны страны являлся действительно крайне необходимым и незаменимым на своем рабочем месте. Предоставлять бронь не имели права ни частные лица, ни работодатели. Этим ведали только определенные служебные инстанции, контрольные органы и специальные организации, занимавшиеся вопросами мобилизации. Положения, содержащиеся в этой инструкции, вполне оправдали себя в ходе войны как «инструмент индивидуального управления кадрами».
Потребность в пополнении вооруженных сил определялась главным образом потерями в людях, количеством больных, которые уже не могли вернуться в строй, планированием операций с учетом вероятных потерь и возникающей отсюда потребности в новых формированиях, а также сокращением численности войск в связи с предоставлением брони. Потребность в резервах колебалась в каждом календарном году в пределах от 2 млн. до 2,4 млн. человек. Каждое изъятие сил из гражданского сектора требовало предварительного (за несколько месяцев) расчета того, как оно отразится на производстве. Заполнить возникающие здесь пробелы были уполномочены соответствующие служебные инстанции совместно с администрацией гражданских предприятий. Только благодаря тщательному и заблаговременному совместному планированию можно было обеспечить бесперебойную работу гражданского сектора в условиях растущей потребности в рабочей силе.
После войны с Францией германское правительство надеялось на возможность заключения мира. В соответствии с этим начиная с лета 1940 года в вооруженных силах были разработаны положения о демобилизации, которые частично, например в отношении увольнений в запас, вступили в силу. Было расформировано 17 дивизий; рабочие-специалисты и крестьяне старших возрастов были отпущены на родину.
Когда надежды на мир не оправдались и нужно было продолжать войну, военная промышленность стала усиленно расширять свою программу. Возникли огромные потребности в рабочей силе. Поэтому зимой 1940/41 года важнейшие заводы и фабрики были превращены в так называемые «спецпредприятия», весь персонал которых был освобожден от призыва на военную службу. Против этих очень грубых и в отдельных случаях неправильных акций вооруженные силы не стали возражать, так как в это время собственная их потребность в резервах была незначительной.
Когда началась война с Россией, было достигнуто такое положение, что каждый военнообязанный немец был либо солдатом в вооруженных силах, либо выполнял какую-нибудь важную для войны работу на производстве. Таким образом, людские резервы были, по существу, исчерпаны. Каждый новый призыв на военную службу создавал брешь в гражданском секторе, и эта брешь могла быть заполнена лишь при помощи различных ухищрений. Вооруженные силы почти не надеялись на покрытие своих потребностей в живой силе за счет каких-то дополнительных резервов. Зато военная промышленность имела в своем распоряжении огромный резерв в лице женщин. Однако указание германского правительства использовать труд женщин пока только добровольно мешало эффективному привлечению женщин на производство вплоть до 1942 года. Только с 1942 года вступило в силу первое распоряжение Геринга о принудительном использовании женского труда, но и оно было выдержано еще в умеренном тоне и содержало много исключений.
Зима 1941/42 года проходила под знаком усиленной проверки всех случаев предоставления брони. Одновременно с этим предпринимались попытки ликвидировать особое положение «спецпредприятий». Предполагался более индивидуальный подход к оставлению рабочих в промышленности, который выражался в том. что все трудоспособное население должно было делиться на специалистов, подсобных рабочих, учеников, переквалифицируемых, чернорабочих и т. Д. В конце концов этот метод все-таки был введен в практику. Таким образом, можно было высвободить кадры молодых рабочих-специалистов из промышленности и заменить их рабочими старших возрастов из состава вооруженных сил, предоставив им бронь. В системе вооруженных сил также были проведены организационные мероприятия по рациональному использованию кадров: служебные инстанции объединялись или расформировывались, молодые люди заменялись людьми более старших возрастов; в целях высвобождения солдат для фронта писарями и телефонистами стали часто назначать женщин. Таким образом удалось обеспечить армию резервами на 1942 год.
Все эти мероприятия вызвали постоянное «движение людей» из тыла на фронт и обратно. Общее количество таких «перемещаемых» достигло вскоре сотен тысяч. Оно увеличивалось еще больше от того, что центр тяжести постоянно перемещался из одной отрасли военной промышленности в другую, в результате чего специалистов приходилось перебрасывать с фронта на производство необходимых в данный момент военных материалов и предметов вооружения. Временами предпочтение отдавалось производству танков, временами — строительству авиационных моторов, изготовлению боеприпасов, строительству планеров, самолетов, изготовлению орудийных стволов, строительству подводных лодок и т. д. Каждая программа требовала новых специалистов. Так, например, слесаря — специалиста по авиационным моторам было не так легко перевести на производство танков. Верховное командование охотно уступало требованиям военной экономики, несмотря на все трудности с резервами, потому что даже простой фронтовой солдат с его «ограниченным кругозором» понимал, что военная промышленность в конечном счете служит его собственным жизненным интересам.
Борьба всех государств за новые успехи в военной технике потребовала, чтобы и в Германии был проведен ряд мероприятий для охраны науки и исследовательской работы. Введение особых уполномоченных и большая помощь со стороны вооруженных сил способствовали тому, что усилия государственных и частных научно-исследовательских организаций стали более координированными и целенаправленными. Этим самым удалось рациональнее организовать производство и экономнее использовать людские ресурсы.
«Поддержание в народе хорошего настроения» германское правительство и министр пропаганды пытались обеспечить посредством специального «циркуляра фюрера», в котором всем театрам, кино, варьете, циркам, спортивным клубам и кружкам предписывалось продолжать свою работу. В составленный партийной канцелярией список «избранных богом служителей искусства», которым высшей инстанцией было приказано предоставить бронь, вошли представители самых различных областей культуры — от киноактеров, скульпторов и музыкантов до «мастеров бицепса» (боксеров) и мастеров конькобежного спорта. Хотя количество лиц, упомянутых в этом списке, не особенно затрагивало интересы вооруженных сил, однако «ludi et circenses» требовали немалого количества людей, среди которых было много военнообязанных младших призывных возрастов, а их было бы важнее использовать в вооруженных силах. Слова Гитлера: «Я должен предоставить рабочему, зарабатывающему деньги, возможность тратить их, если он ничего не может на них купить», — сказанные им «для погашения излишней покупательной способности», не были достаточно убедительными для вооруженных сил. Верховное командование пыталось нарушить эту установку Гитлера, но ему удавалось заполучить лишь немногих, поэтому усилия в этом направлении оставались, по существу, бесполезными.
Таким образом, весь 1942 год и зима 1942/43 года прошли в трудной и кропотливой работе по высвобождению резервов для армии на 1943 год, которая дала весьма положительные результаты. Во всех областях народного хозяйства Германии были введены «особые уполномоченные». К таким «особым уполномоченным» принадлежал и генерал фон Унру, о «действиях» которого и по сей день ходит немало слухов и кривотолков. Когда он «начал свою деятельность» весной 1942 года, берлинские остряки, пользуясь высмеиваемыми пропагандой типами ловкачей вроде «расхитителя угля» и «расхитителя средств», закрепили за ним кличку «расхитителя героев». Устная пропаганда и легенда приписывали ему до самого конца войны и даже после нее такие «деяния», которых он вообще не мог «совершить», ибо его «деятельность закончилась» еще осенью 1944 года. Свои «поездки по поручению фюрера» он «совершал» и в тыловые районы групп армий Восточного фронта, и на Балканы, И по территории Германии для «инспектирования» складов военного имущества и материальной части сухопутных войск на предмет немедленной отправки на фронт всего, что может быть использовано в войне. Он «устраивал проверки» в центральных министерствах в Берлине и в управлении промыслового хозяйства, «ездил» в оккупированные западные страны (Францию, Бельгию, Голландию) и в Италию. В системе вооруженных сил ему «было поручено» контролировать штатные расписания и «ставить вопрос» о необходимости существования тех или иных частей. Однако его «полномочия» не давали ему права распоряжаться предоставлением брони, отменять ее вовсе и посылать солдат прямо на фронт; его «деятельность» заключалась лишь в том, чтобы обращать внимание соответствующих инстанций на пути отыскания новых резервов, а также на возможные недостатки в работе и способствовать их устранению.
Начало 1943 года совпало с тяжелыми потерями на фронте, предвидеть которые несколькими месяцами раньше было невозможно и которые даже при правильном планировании резервов не могли быть учтены. Это были потери немецких войск под Сталинградом и в Северной Африке. Теперь, чтобы уравнять силы, необходимы были какие-то новые чрезвычайные меры. Для урегулирования противоречий и сталкивающихся интересов вооруженных сил и гражданского сектора был создан верховный gremium в составе трех человек: начальника канцелярии президиума Ламмерса в качестве представителя государственных ведомств, начальника канцелярии нацистской партии Бормана в качестве представителя политических ведомств и начальника штаба верховного командования вооруженных сил Кейтеля как представителя армии. На заседания этого органа приглашались по мере надобности и некоторые министры. Если в отдельных случаях члены этого органа не могли прийти к единому решению споров между вооруженными силами и промышленниками, то они апеллировали к самому Гитлеру. Таким образом, в 1943 году в распоряжение вооруженных сил удалось предоставить 1,5 млн. новобранцев из числа уже призванных возрастов и, кроме того, 550 тыс. человек очередного возрастного контингента. Убыль рабочих в промышленности компенсировалась притоком в нее женщин, иностранных рабочих и военнопленных. Благодаря этому численность рабочих, занятых в военном производстве, поддерживалась, а в отдельных случаях была даже увеличена, но в связи с неквалифицированностью новой рабочей силы производительность труда заметно снизилась.
В начале 1944 года впервые наступил такой момент, когда оба требования вооруженных сил — покрывать ежемесячные потери на фронте и формировать новые крупные соединения — наряду с прочими задачами выполнить было уже невозможно, не нарушая равновесия сил. Вследствие этого потрепанные фронтовые воинские части получали либо незначительные пополнения, либо не получали ничего. Для того чтобы все-таки обеспечить формирование новых частей и соединений, командованию приходилось мириться с тем, что одни соединения буквально «выгорали», другие ввиду недостаточной численности расформировывались и объединялись с такими же потрепанными соединениями. Значительное количество служащих ВМФ и ВВС переводилось в сухопутные войска.
Количество специалистов из числа призывных возрастов начиная с 1895 по 1925 год, оставленных на производстве, составило свыше 5 млн. человек. Большое количество людей, способных носить оружие, оставалось теперь только на транспорте, в военной промышленности и сельском хозяйстве. Несмотря на это, в сельском хозяйстве число специалистов и других сельскохозяйственных рабочих было снижено до минимума. Дальнейшее изъятие рабочей силы из сельского хозяйства привело бы к срыву снабжения населения сельскохозяйственными продуктами. Остальные отрасли хозяйства тоже не могли уже выделять для армии большого количества людей, так как тогда они сами не смогли бы выполнить поставленные перед ними задачи. В феврале 1944 года вновь было объявлено о проведении более эффективных мероприятий в связи с тем, что тотальная война охватила все области жизни. Усилилась мобилизация женщин для работы в промышленности. Снабжение населения значительно сократилось. В первой половине 1944 года удалось влить в вооруженные силы еще 1 млн. человек.
В июле 1944 года вооруженные силы имели следующую численность: действующая армия — 4,4 млн. человек, армия резерва — 2,5 млн. (включая больных и раненых, находящихся на излечении в госпиталях, а также медико-санитарный персонал и части для охраны тылов, штабы и персонал тыловых учреждений, рекрутов, находящихся на обучении, и маршевые батальоны, готовящиеся к отправке на фронт), военно-морской флот — 0,8 млн., ВВС — 2 млн., войска SS — около 0.5 млн. человек. В общей сложности под ружьем находилось 10.2 млн. человек. Таким образом, численность вооруженных сил была примерно в 9 раз больше, чем в мирное время. Однако большая протяженность фронтов и размеры оккупированных районов значительно распыляли эти силы.
Выше уже говорилось, что руководство щадило определенные профессиональные группы в зависимости, конечно, от их удельного веса и важности для оборонной промышленности. Так, норма призыва на фронт горнорабочих (горнякам, работающим под землей, предоставлялись особые льготы) составляла 9 %, норма парикмахеров и поваров — 66 %. Между этими двумя границами колебались и нормы остальных профессиональных и производственных групп.
22 июля 1944 года Гитлер назначил Геббельса «особым уполномоченным по вопросам тотальной мобилизации ресурсов для нужд войны», возложив на него контроль и регулирование условий труда в гражданском секторе. Его деятельность должна была быть организована так, чтобы при этом не ущемлялись полномочия соответствующих министров. Если теперь верховному командованию требовалось снять людей с какого-нибудь важного в военном отношении производства, оно должно было обращаться непосредственно к этому «особому уполномоченному».
Планированием было предусмотрено, что во второй половине 1944 года в армию будет призвано 1,3 млн. человек. Очередных возрастов для призыва и отправки на фронт уже не было: спрос мог быть покрыт только за счет гражданского сектора. Поэтому «особый уполномоченный» прибег к помощи местных политических руководителей национал-социалистской партии (гаулейтеров, крейслетеров и т. д.) и начал «прочесывание». В результате до рождества 1944 года ему удалось в несколько приемов высвободить 350 тыс. человек. Вооруженным силам ничего не оставалось делать, как покрывать потери сухопутных войск, переводя сюда сотни тысяч солдат из военно-морского флота и авиации. Тем не менее количество людей, мобилизованных «согласно программе», составило лишь часть потерь, понесенных сухопутными войсками и войсками SS с июля 1944 года. В соответствии с этим уменьшилась и численность войск на фронте.
К этому времени относится и начало формирования фольксштурма. Это мероприятие было организовано руководством нацистской партии. Фольксштурмовцы носили неуставную форму одежды и использовались для выполнения задач по обороне родины. Это были узкотерриториальные формирования. В ряды фольксштурма направлялись те мужчины, которые не могли быть призваны в армию по возрасту или из-за непригодности к строевой службе, а также подростки и специалисты, оставленные на производстве. В вопросах формирования и использования фольксштурм не имел никакого отношения к вооруженным силам. Отряды фольксштурма становились частями сухопутной армии и. следовательно, подчинялись войсковым командирам только в том случае, если они в ходе событий (например, в Восточной Пруссии) принимали непосредственное участие в боевых действиях сухопутных войск.
Теоретически в последней фазе войны Германия располагала еще достаточным количеством мужчин, способных носить оружие, так как несколько миллионов специалистов оставалось на производстве. Этих людей вполне хватило бы на то, чтобы в тот момент, когда еще можно было «перекатить тележку через гору», решающим образом усилить вооруженные силы. Но для того чтобы обмундировать, обучить и вооружить такую массу людей, не имелось ни возможности, ни времени. Исход войны был решен значительно раньше.