Техника и развитие оружия в войне

С самого первого дня прошедшей войны, когда немецкие подвижные войска, танковые и моторизованные дивизии, поддерживаемые мощной авиацией, перешли в наступление, современная техника придала всей войне совершенно новое лицо. Мотор в танке, мотор в самолете, радио и многие другие технические средства сделали войну «молниеносной».

Однако изменить принципиально формы и методы ведения боев и всей войны удавалось лишь с большим трудом, потому что старое поколение командиров и начальников все еще придерживалось своих прежних принципов и не прислушивалось к голосу новой эпохи, эпохи технических переворотов, эпохи неудержимого развития моторов. Поэтому сторонники моторизации и защитники новых идей по оперативному использованию танков и других новейших боевых средств оказались в Германии, начавшей строить свои вооруженные силы, исходя из опыта первой мировой войны, в весьма затруднительном положении.

Через полтора десятка лет после войны, 17 октября 1933 года, в новом германском полевом уставе «Вождение войск» были даны новые принципы управления войсками и ведения боев. И если в этом уставе еще играли какую-то роль ограничения Версальского договора, он все же вполне отражал мнения официальных военных кругов. В нем предусматривалось, что сухопутные войска будут состоять только из кавалерийских и пехотных частей, которые были сделаны «подвижными» исключительно благодаря конской упряжке. Решающим родом войск на поле боя должна была стать кавалерия. Те, кто так думал, находились еще, по-видимому, в плену у конных атак и пик!

Моторизованные войска причислялись к пехоте. Танки должны были использоваться только для поддержки наступающей пехоты. В 1932 и 1933 годах состоялись первые учения с макетами танков. Однако главенствующей роли танковых и моторизованных соединений в будущей войне немецкое верховное командование еще не осознало. Против моторизации войск часто выставлялся тот аргумент, что бензина и резины им не хватит. Между тем этот вопрос, несомненно, был бы успешно решен германской химией, если бы заранее было принято четкое решение о широкой моторизации немецкой армии. Тенденция придерживаться старой организации решающим образом способствовала тому, что танковые и моторизованные соединения, которых так страстно и убедительно требовал генерал Гудериан, к началу второй мировой войны далеко еще не были полностью сформированы и оснащены.

При создавшемся положении вещей главное внимание до 1935 года официально должно было уделяться вооружению и оснащению пехотных дивизий, переведенных на конный транспорт. А между тем все развитие пехоты, инженерных войск, артиллерии и войск связи направлялось на подготовку к маневренной войне.

 

Развитие оружия с 1935 года, после достижения Германией военного суверенитета

Версальский договор запрещал немногочисленному рейхсверу иметь танки, тяжелую артиллерию, самолеты, зенитную артиллерию и химические боевые средства, поэтому и возможности для развития вооружения в Германии были слишком ограниченными. Германии разрешалось только совершенствовать оружие первой мировой войны и конструировать такие типы оружия, которые были на вооружении еще в 1918 году. Разумеется, другие страны проводили серьезную работу над усовершенствованием тех видов запрещенного для Германии оружия, которые наиболее оправдали себя в первой мировой войне. Германия рисковала в скором времени совершенно отстать от современного уровня военной техники. Ввиду создавшейся обстановки в 1936 году, то есть через несколько лет после Рапалльского договора, Германия договорилась с Россией о том, что совместно с русскими, на русской территории, она будет работать над улучшением тех видов оружия, которые были запрещены в самой Германии. Там германские офицеры и инженеры в трудных условиях создали те предпосылки для развития военной техники, которые оказались для немцев решающими после достижения Германией военного суверенитета и которые в то же самое время принесли, несомненно, большую помощь русским. В самой Германии ученые и военные пока ограничивались теоретической оценкой опыта войны. Но и в этом отношении их возможности были ограничены, так как военно-технические училища и исследовательские институты военного профиля были запрещены.

Только с 1935 года, после того как Германия снова стала суверенным государством, она смогла возобновить научно-исследовательскую работу по созданию современных видов оружия.

Германская пехота вступила в войну с таким оружием, которое отвечало современным тактическим требованиям. Правда, иногда различные виды легкого стрелкового оружия подвергались критике, а неудобную в обращении обычную винтовку 98-К предлагали заменить самозарядной, однако опыт показал, что самозарядная винтовка, предназначенная для стандартных боеприпасов, была слишком тяжелой. Появилась необходимость создать ручное оружие совершенно новой конструкции, которое должно было выполнять одновременно задачи пистолета-пулемета, самозарядной винтовки и ручного пулемета. Результатом этого долголетнего труда был всем известный карабин образца 1944 года, который применялся как полуавтомат (самозарядная винтовка) для ведения прицельного огня одиночными выстрелами и как автоматическое оружие для стрельбы очередями по 8 выстрелов в секунду. Калибр карабина 1944 года — 7,92 мм, а вес — всего 4,2 кг, но стрелять из него можно было только усеченными патронами с уменьшенным зарядом, потому что при нормальном заряде отдача стала бы слишком большой и пули уходили бы вверх. Задержка в изготовлении боеприпасов вызвала отсрочку в принятии нового карабина на вооружение после проверки его в войсках на целый год. Это была, несомненно, грубая ошибка. Пехота и все другие рода войск очень сильно нуждались в этом оружии, а спрос на него мог быть покрыт далеко не в полной мере. Новое оружие значительно повысило огневую мощь пехоты. После войны конструирование такого оружия началось и в других странах.

Новый пулемет МG-34 также отвечал современным конструктивным принципам, то есть имел небольшой вес, высокую скорострельность и был дешевым в производстве. Его развитие пошло дальше в том же направлении и привело к созданию для немецкой пехоты лучшего пулемета второй мировой войны, отличавшегося очень настильным огнем. Вскоре его можно было встретить на всех полях сражений. Пулемет MG-42 весил 10 кг и обладал скорострельностью до 20 выстрелов в секунду. Но немецкие конструкторы на этом не успокоились и к концу войны создали пулемет МG-42 (v), называемый также МG-45. Вес этого пулемета составлял 6,5 кг, а скорострельность его была до 40 выстрелов в секунду. Такой скорострельности до сих пор не имело ни одно оружие. Однако пулемет МG-45 уже не мог быть принят на вооружение — он запоздал.

Миномет для стрельбы минами с оперением, созданный фирмой «Стокс-Брандт» еще в первую мировую войну, нашел себе применение и в новой немецкой армии. Пехота приветствовала появление легко транспортируемого, точно стреляющего оружия, при помощи которого она могла воздействовать на противника из-за любого укрытия. В начале войны немецкая пехота имела на вооружении легкий миномет (50-мм) и тяжелый миномет (81-мм). Химические войска были оснащены 100-мм минометом для стрельбы химическими и бризантными минами. Минометы играли значительную роль в пехотном бою. Русские также с большим искусством и весьма широко использовали это оружие; их объединенные в батальоны120-мм минометы приняли на себя основную часть тактических задач, которые обычно решались легкой дивизионной артиллерией. Немцы, убедившись в эффективности огня русских тяжелых минометов, сконструировали по их образцу свой миномет и в 1944 году создали минометные батальоны. Все минометы при ограниченной дальности полета мины имели сильное осколочное или фугасное действие и отличались от артиллерии очень малым весом при большой точности попаданий.

На протяжении всей войны особенно много хлопот доставляло пехоте всех стран противотанковое оружие. Применявшиеся в начале войны ослепляющие средства и бутылки с самовоспламенявшейся смесью, названной «молотовским коктейлем», были некоторым подобием примитивных зажигательных бомб и, по сути дела, недалеко ушли от связок ручных гранат времен первой мировой войны. Только кумулятивные заряды, соединенные с безоткатной системой, как например у «фауст-патрона», или в комбинации с ракетным двигателем, как у противотанкового ружья «панцершрек» («офенрор»), называемого в армиях западных держав ружьем «базука», явились довольно удачным средством ближней противотанковой обороны. Но такого противотанкового оружия, которое отвечало бы всем требованиям пехоты, создано не было. Пехоте нужно, чтобы противотанковое оружие обслуживал один человек и чтобы оно позволяло попадать в танк и выводить его из строя с дистанции 150, а по возможности и 400 м. Кроме такого легкого оружия, пехоте необходимо иметь еще и более тяжелое, но отличающееся большой проходимостью и подвижностью оружие, позволяющее уничтожать танки с дистанции 1,5–2 тыс. м. Это серьезное, но вполне справедливое требование пехоты не было выполнено ни одной из воюющих сторон.

Развитие немецкого танкового оружия началось в 1925 году созданием новых типов танков, которые были испытаны в России. Первые послевоенные модели немецких танков, созданные по проектам управления вооружений (танки типов I, II. III, IV), были усовершенствованы для использования их в качестве оперативного оружия, однако конкретных установок для их тактического использования тогда еще не имелось. Когда в 1931–1932 годах на испытания были представлены первые десять танков типа III и IV, изготовленных из обычной стали, тактические и оперативные принципы использования танков, выдвинутые Гудерианом, уже получили признание. Эти принципы, выраженные в четких и ясных требованиях, подтверждали правильность первых фаз и указывали пути дальнейшего развития. Поскольку для принятия на вооружение первых танков типа III и IV потребовалось несколько лет, а между тем войскам были нужны танки для боевой подготовки. у английской фирмы «Кардан — Ллойд» были куплены шасси легких танков, рассчитанные для зенитных установок. Они были дооснащены на заводах Круппа башнями со спаренными пулеметами. По этой же причине на Аугсбург-Нюрнбергском машиностроительном заводе был создан еще один легкий танк (тип II), вооруженный одной 20-мм пушкой и одним пулеметом. Танк типа III получил 37-мм пушку, которая впоследствии была заменена 50-мм пушкой.

Конструирование 50-мм пушки началось еще задолго до войны и было продиктовано необходимостью иметь на танках более сильное вооружение для борьбы с тяжелыми танками противника, чем 37-мм пушка. Впоследствии появилась еще и 75-мм пушка (калибр 48), которая могла использоваться и как противотанковая, и как танковая пушка.

Уже в то время планировалось конструирование тяжелого танка, позднее названного «Тигром». Несмотря на некоторые конструктивные недостатки, немецкие танки вполне оправдали себя в первые годы войны. Даже небольшие танки типов I и II, участие которых в войне не было предусмотрено, показывали себя в боях не хуже других до тех пор, пока в начале октября 1941 года восточное Орла перед немецкой 4-й танковой дивизией не появились русские танки Т-34 и не показали нашим привыкшим к победам танкистам свое превосходство в вооружении, броне и маневренности. Танк Т-34 произвел сенсацию. Этот 26-тонный русский танк был вооружен 76,2-мм пушкой (калибр 41.5), снаряды которой пробивали броню немецких танков с 1,5–2 тыс. м, тогда как немецкие танки могли поражать русские с расстояния не более 500 м, да и то лишь в том случае, если снаряды попадали в бортовую и кормовую части танка Т-34. Толщина лобовой брони немецких танков равнялась 40 мм, бортовой — 14 мм. Русский танк Т-34 нес лобовую броню толщиной 70 мм и бортовую — 45 мм, причем эффективность прямых попаданий в него снижалась еще и за счет сильного наклона его броневых плит.

И все же новый русский танк имел один крупный недостаток: его экипаж был крайне стеснен внутри танка и имел плохой обзор, особенно сбоку и сзади. Эта слабость была вскоре обнаружена в бою и при осмотре первых подбитых танков Т-34 и быстро учтена в тактике наших танковых войск. Несмотря на это, русские, создав исключительно удачный и совершенно новый тип танка, совершили большой скачок вперед в области танкостроения. Благодаря тому, что им удалось хорошо засекретить все свои работы по выпуску этих танков, внезапное появление новых машин на фронте произвело большой эффект.

Начавшееся еще до войны конструирование и усовершенствование мощных танковых и противотанковых пушек и тяжелого танка типа VI («Тигр») продолжалось теперь с крайней поспешностью. Кроме того, были начаты работы по созданию нового, более легкого, чем «Тигр», 40-тонного тяжелого танка типа V («Пантера»), явившегося модернизированной моделью танка типа IV. Попытка создать танк по образцу русского Т-34 после его тщательной проверки немецкими конструкторами оказалась неосуществимой.

Началось соревнование между танком и бронебойным снарядом, которое продолжалось беспрерывно до самого конца войны. Калибры немецких танковых и противотанковых пушек увеличивались с 37 до 50 мм, затем до 75 и, наконец, до 105 и 128 мм. Длина ствола 83-мм пушки «Королевского тигра» равнялась 6 м 20 см.

Еще в начале войны русские имели на вооружении противотанковое ружье калибра 14,5 мм с начальной скоростью полета пули 1000 м/сек, которое доставляло много хлопот немецким танкам и появившимся позднее легким бронетранспортерам.

Недостатки противотанкового оружия конструкторы стремились компенсировать соответствующим увеличением толщины брони. У немецкого танка «Тигр» толщина лобовой брони возросла с 14 до 120 мм. Бортовую броню нельзя было делать очень толстой, чтобы не перегружать машину, поэтому конструкторы нашли способ защиты бортов танка от пуль русского противотанкового ружья, применив так называемые «передники». Это были навешиваемые сбоку дополнительные броневые плиты. Примерно так же развивалась броневая защита танков и у русских. Толщина брони на русском танке «ИС» равнялась, например, 105 мм, а башня имела в некоторых участках еще более толстую броню. Обладая хорошим вооружением и очень сильной броней, русские танки отличались также большой проходимостью (широкие гусеницы), наличием мощных моторов (дизели) и современными методами изготовления (стальное литье, отсутствие излишней отделки и т. п.).

Танкостроение западных держав значительно отставало от немецкого и русского в отношении вооружения и броневой защиты. Немецкие самоходные артиллерийские установки своим появлением обязаны генералу Манштейну, ставшему впоследствии фельдмаршалом, который потребовал их создания еще в начале тридцатых годов, находясь на посту начальника оперативного отдела. Это был как раз тот самый момент, когда танки уже перестали рассматриваться как «тараны» и были признаны основным средством поддержки пехоты на поле боя, хотя об оперативном их использовании тогда еще не было и речи. На смену отживающему орудию сопровождения пехоты времен первой мировой войны, перевозимому шестью лошадьми, пришла самоходная установка, которая, действуя в боевых порядках пехоты, должна была прямой наводкой уничтожать пулеметные точки и узлы сопротивления противника и таким образом прокладывать пехоте дорогу для атаки. Для этой цели самоходной установке была придана своеобразная форма приземистого танка без башни и с коротким стволом. В ходе войны, особенно в России, у немецкой пехоты появился очень опасный враг — танки. Поэтому со временем немецкая самоходная установка стала противотанковым средством всех пехотных дивизий, а с 1942 года, после того как на ней была установлена 75-мм пушка L/48, она превратилась в основное средство противотанковой обороны пехоты. До конца войны огнем этих пушек было подбито и уничтожено огромное количество танков противника.

Противотанковое орудие, транспортируемое лошадьми или автомашинами, не оправдало себя, несмотря на всю самоотверженность расчетов. Это орудие было до того малоподвижным, что не поспевало за быстро развертывающимся танковым боем. Если противотанковая пушка все же вступала в бой с танками, то она не имела возможности прекратить его: она должна была либо победить, либо быть уничтоженной, тогда как танки в большинстве случаев могли быстро занять такую позицию, где огонь пушки становился для них малоэффективным. Потери противотанковой артиллерии в материальной части и в людях были очень велики. Для маневренной войны это оружие окончательно устарело. Успешные же действия самоходных установок по борьбе с танками противника привели в скором времени к созданию истребительно-противотанковых частей и подразделений, целиком посаженных на самоходные установки.

Самоходные артиллерийские и самоходные противотанковые установки закрепили за собой славу самого эффективного оружия танкового боя. Это оружие позволило вывести из строя очень большое количество танков противника. Если же вопреки своему назначению они использовались как танки, то, не имея возможности вести круговой обстрел в обычном огневом бою и будучи недостаточно гибкими в ближнем бою, они несли большие потери.

Еще до начала войны артиллеристы танковых дивизий стали требовать для своих батарей бронированные самоходные лафеты. Но ввиду того, что в первую очередь необходимо было обеспечить войска танками, самоходными установками, танками-истребителями и бронетранспортерами, артиллерия все больше отодвигалась на задний план и артиллеристы вынуждены были выходить из положения своими собственными средствами. Самоходные установки «Wespe» и «Hummel» возникли на базе обычных полевых орудий: легкой и тяжелой полевых гаубиц образца 1918 года в соединении с шасси старых танков, главным образом танка типа IV. Но даже эти импровизированные орудия оказались в бою лучше орудий на конной или механической тяге и в общем и целом оправдали себя. Но в это дело вмешался Гитлер и еще несколько видных, но мало компетентных господ из министерства боеприпасов, в результате чего четкая линия в развитии самоходной артиллерии была сломана. Это повлекло за собой большую неразбериху в отношении ремонта и снабжения запасными частями и еще большую перегрузку танковых заводов. Немецкая танковая промышленность в ходе войны никогда не могла даже частично удовлетворить спрос войск на танки всех типов. До войны, когда еще было достаточно времени, чтобы провести соответствующие приготовления, утверждениям сторонников танковой войны вроде Гудериана и других о решающей роли танков не придавалось никакого, значения. А в ходе самой войны общая загруженность промышленности, блокада и воздушные налеты мешали наверстать упущенное. Особого упоминания заслуживают также и два танка специального назначения — «Голиаф» и «Маус». «Голиаф» представлял собой маленький танк без экипажа, вмещавший 600 кг взрывчатки и управлявшийся на расстоянии при помощи кабеля или по радио. Он применялся для уничтожения крупных оборонительных сооружений противника и для разведки и ликвидации минных полей. Применяя это оружие, войска добивались иногда очень больших успехов, но болезни, связанные с ростом и развитием нового оружия, не позволяли дать окончательную оценку его боевым качествам, хотя оно. между прочим, нашло себе интересную параллель в военно-морских силах. Сомнительную славу приобрел построенный по личному указанию Гитлера танк «Maus». Этот 100-тонный танк, на котором в качестве главного оружия была предусмотрена 128-мм или 150-мм пушка, в военном отношении не представлял никакой ценности. Конструкция его была разработана Порше и Крупном. Но на испытаниях оказалось, что слишком тяжелый танк не мог пройти ни по одному мосту, служил удобной мишенью и имел недостаточно толстую броню, чтобы без риска подставлять лоб любому противотанковому оружию. На создание экспериментальной модели и подготовку серийного производства этого танка ушло много ценнейших материалов и труда, которые могли быть использованы для решения других, более срочных задач.

Танки типа IV, а затем «Пантера» и «Тигр» были настолько удачными, что могли соперничать со всеми иностранными танками. Развитие немецких танков шло не только по линии повышения их основных показателей, то есть огневой мощи, маневренности и броневой защиты, но и по линии улучшения управления танками на поле боя за счет расширения секторов обзора, обеспечения бесперебойной связи по радио между танками и усовершенствования внутританкового переговорного устройства. Этим отчасти следует объяснять тот факт, что немецкие танки и самоходные установки часто выходили победителями из боя с неизмеримо превосходящими силами противника. Что же касается самоходных установок, то они сослужили немецкой пехоте неоценимую службу.

Вопрос об установке на танках дизелей вызвал в Германии — стране, где впервые был создан этот тип мотора, — большие споры. За применение этого двигателя в танках говорили, между прочим, его более прочная конструкция, меньший расход горючего, приспособленность к самым различным видам горючего и меньшая опасность воспламенения тяжелого топлива при попаданиях в танк. Своим танком Т-34 русские убедительным образом доказали исключительную пригодность дизеля для установки его на танке. Но если военные специалисты и ведущие фирмы моторостроительной промышленности открыто высказывались за этот двигатель, то его противники постоянно стремились задержать его введение.

С началом роста сухопутных сил в 1935 году и с распространением идей Гудериана об использовании танков новый толчок был дан и развитию средств связи. В то время как в моторизованных войсках иностранных армий вводилась ненадежная аппаратура, работающая на коротких волнах и отличающаяся наличием так называемых мертвых зон, немецкие танки были оснащены надежно работающими ультракоротковолновыми приемо-передатчиками. Этим было обеспечено лучшее и гибкое управление танками на поле боя. Для пехоты и артиллерии были созданы портативные радиопередатчики и радиотелефонные аппараты, которые по сравнению с чувствительной к обстрелу проволочной связью представляли собой значительный шаг вперед. Служба связи, получившая в свое распоряжение совершенно новые приборы оригинальной конструкции, разработанные полковником инженерной службы доктором Грубе, вполне справлялась с теми чрезвычайно серьезными задачами по обслуживанию огромной сети связи на обширных театрах военных действий, которые ставились ей средним и высшим звеном командиров и начальников. От сети кабельной дальней связи каждая группа армий прокладывала свое основное направление связи в виде «перекрестных осей связи», ответвления которых образовывали затем густую сеть связи. Линии этих «перекрестных осей» состояли из двух медных проводов, которые при подвеске от опоры к опоре поворачивались на 90° по отношению друг к другу. Благодаря этому изобретению были ослаблены помехи, создаваемые электромагнитными полями высоковольтных линий. Высокочастотная телефонная аппаратура работала на этих линиях без помех на расстояниях до 1,5 тыс. км.

Другим ценным средством связи в бездорожных или занятых партизанами местностях были так называемые «радиомосты». В них использовалось основное свойство дециметровых волн — направленность действия. Это оптическое свойство направленных радиоволн позволяло собирать их в один фокус и направлять по имеющимся участкам проводной связи, а также дублировать ее. С помощью этих «радиомостов» можно было осуществлять связь как микрофоном, так и ключом. Блестящим примером такого вида связи могут служить переговоры, ведшиеся из Африки через остров Крит и Афины с Берлином. Участок в 700 км обслуживался аппаратурой на дециметровых волнах, а участок длиной 2500 км — постоянными кабельными линиями. Слышимость была прекрасной.

Согласно известным до сих пор данным, в области техники связи Германия была ведущей страной. Успехи, достигнутые ею. до и после войны, использованы сегодня в мирной области, в системе дальней почтовой связи. Подслушивание и наблюдение с помощью средств связи, создание помех для радиотелефонных переговоров противника, а также зашифровка и расшифровка всякого рода сообщений, то есть все средства так называемой «радиовойны», впервые разработанные в Германии, получили затем большое развитие во всех странах. С их помощью удавалось иногда получать сведения огромного военного и политического значения.

Что касается артиллерии, то во время войны она также получила несколько совершенно новых систем. В 1943–1944 годах четырем крупнейшим артиллерийским фирмам было дано задание сконструировать для полевых орудий лафеты кругового обстрела. Это задание было продиктовано тем, что артиллерии в современном бою очень часто приходится вести огонь во всех направлениях. Она должна быть в состоянии быстро защитить себя от прорвавшихся и наступающих со всех сторон танков. К сожалению, некоторые вполне удавшиеся проекты таких лафетов не были изготовлены по причине весьма напряженного положения в оборонной промышленности.

Действие снарядов полевой и зенитной артиллерии против живой силы и самолетов противника было значительно повышено к концу войны благодаря появлению нового электрического взрывателя. Дистанционные взрыватели электрического действия «срабатывают» в момент приближения снаряда к цели на определенном, весьма точно рассчитанном расстоянии и взрывают снаряд без всякого замедления. Эти снаряды, разрываясь в воздухе в самом выгодном месте над целью, производят опустошающее действие. В самом конце войны электрический взрыватель был с большим успехом применен и американцами в свой полевой артиллерии. Конструирование таких взрывателей началось в Германии еще до войны, но они так и не были приняты на вооружение. Особенность этого взрывателя состоит в том, что в его корпусе помещен электрический колебательный контур, который при приближении к цели настолько расстраивается, что электрическая цепь замыкается и снаряд взрывается.

Развитие безоткатных орудий в Германии также началось еще до войны. Они были нужны для того, чтобы обеспечить артиллерией стрелков-парашютистов, и назывались «легкими орудиями». Впервые эти орудия были использованы во время высадки немецких парашютных десантов на острове Крит и явились для англичан большой неожиданностью.

Из тяжелой артиллерии в сухопутных войсках оправдали себя только 150-мм и 170-мм пушки, а также 210-мм мортиры, в то время как сверхтяжелая артиллерия и артиллерия большой мощности, как и в первую мировую войну, значительной роли не играли. Последняя использовалась главным образом для береговой обороны, а также на линиях долговременных укреплений. Учитывая то, что в непосредственной близости от западных и восточных границ Германии располагались сильно укрепленные форты противника, с которых тяжелые орудия могли вести огонь далеко в глубь страны, в Германии был создан целый ряд новых систем тяжелой артиллерии. Кроме известных ранее калибров 210-мм, 240-мм, 280-мм, 350-мм и 420-мм, было разработано и построено несколько типов орудий большой мощности.

Самоходная артиллерийская установка «Тор» была сконструирована и построена фирмой «Рейнметалл». Она имела гусеничный ход, весила 125 т и была вооружена двумя орудиями разного калибра. Ее 540-мм орудие стреляло фугасными снарядами весом 1250 кг, дальность стрельбы составляла 12 км; 600-мм орудие стреляло бетонобойными снарядами весом 2,2 т на дистанцию 4,5 км. В походном положении эти орудия двигались со скоростью 10 км/час и приводились в боевое положение опусканием лафета на землю в течение 10 минут. Несколько таких установок было. между прочим, использовано при наступлении на Брест летом 1941 года. Дальность стрел ьбы800-мм орудия фирмы Крупна равнялась приблизительно 25 км. Оно могло быть приведено в боевую готовность в течение нескольких дней и передвигалось по железнодорожным рельсам. Одно такое орудие было установлено под Севастополем и обстреливало бронированные колпаки старой крепости бронебойными и бетонобойными снарядами весом в несколько тонн. И все же эти сверхтяжелые орудия имели больше пропагандистское, чем военное значение.

Ни одно долговременное укрепление, на которое было затрачено большое количество умственного труда, техники, материалов и рабочей силы, не оправдало в прошедшей войне даже приблизительно тех надежд, которые возлагали на него создатели. Даже такой мощный форт, как Эбен-Эмаэль, был легко взят группой отважных саперов-парашютистов, взорвавших его бронеколпаки усиленными подрывными зарядами. Линия Мажино с ее мощными укреплениями была взломана в наиболее слабом месте танками генерала Гудериана, а позднее прорвана в нескольких местах фронтальной атакой пехоты. Недостроенный и плохо укрепленный «Атлантический вал» был разбит авиацией и корабельной артиллерией союзников во время их вторжения в Европу и атакован в местах прорыва воздушными десантами. Севастополь и Брест были вначале подвергнуты усиленной артиллерийской обработке и только затем взяты пехотой. Немецким войскам не удалось задержать противника и на линии Зигфрида, ибо организовать устойчивую оборону было невозможно, а постоянного гарнизона уже не существовало. Опыт войны показал, что в современных условиях никакие оборонительные сооружения не могут задержать наступающего противника. Мощные бетонированные доты потеряли всякий смысл. Наилучшими оборонительными укреплениями оказались небольшие укрытия для пехоты и скорострельного оружия. Они успешно использовались полевыми войсками, например, на линии Зигфрида и в Гейльсбергском треугольнике (Восточная Пруссия). Оборудовав такие позиции, войска, проникнутые высоким боевым духом, могут длительное время сдерживать натиск многократно превосходящих сил противника.

Для этих целей, равно как и для защиты от атомного оружия, эти сооружения не потеряют своего значения и в будущем.

Немецкое верховное командование воздержал ось от применения средств химической войны. Из всех мероприятий, связанных с ее подготовкой, проводились только защитные и предупредительные. С одной стороны, для того чтобы защитить себя в случае возможного применения противником новых боевых отравляющих веществ, нужно было их знать, а для того чтобы узнать их, необходимо было вести научно-исследовательскую работу. С другой стороны, подготовка была рассчитана на то, чтобы в случае развязывания противником химической войны суметь ответить на нее энергичным химическим контрнаступлением. На основе этих принципиальных соображений и была разработана обширная программа исследовательских работ в области химии, медицины и техники. Результаты этих исследований были положены в основу организации, оснащения и боевой подготовки химических войск, подразделения которых назывались «дымовыми».

Если бы противник начал химическую войну, немецкие химические войска могли бы ответить на это применением таких боевых отравляющих веществ, действие которых до сих пор было еще никому не известно. Следует благодарить судьбу за то, что в этой и без того чрезмерно жестокой войне не было пущено в ход химическое оружие. Последствия его применения в воздушной войне против гражданского населения были бы ужасными. И если наиболее эффективные боевые стравляющие вещества до сих пор не нашли себе применения в войне, то это не дает нам никаких оснований для того, чтобы в нашей подготовке не уделять должного внимания проблемам химической войны.

Немецкая авиация начала развиваться только после достижения Германией военного суверенитета и была создана в течение каких-нибудь четырех лет почти из ничего. Ее первые боевые соединения были оснащены реконструированными гражданскими самолетами Ju-52 и Do-11. Первые немецкие истребители Н-51 и Аг-65 были еще бипланами. Когда в Европе появились первые признаки политической напряженности, Германия имела так мало заводов по производству синтетического горючего, что боеспособность авиации зависела от прихода из Америки судна с грузом 600 т тетраэтил свинца. В 1939 году авиационные части получили на вооружение хорошие средние бомбардировщики типа He-111 и Do-17. Большой успех имели и новые пикирующие бомбардировщики Ju-87 и 88. ставшие впоследствии неутомимыми и храбрыми помощниками немецких сухопутных войск. Дальний разведывательный самолет Me-110 и ближний разведчик He-46 оказались также вполне современными и выносливыми машинами. Небольшие подвижные самолеты типа "Физелер Шторх" стали вскоре незаменимым средством связи в звене среднего командования сухопутных войск. Благодаря этим самолетам германская авиация быстро добилась превосходства в воздухе в войне с Польшей и Францией. Однако последовавшая за этим воздушная битва над Англией стала для нее роковой. Несмотря на многие предостережения авиационных специалистов, немецкой истребительной авиации уделялось меньше внимания, чем бомбардировочной. Радиус действия истребителей Me-109 был явно недостаточным, чтобы обеспечить немецким бомбардировщикам надежное прикрытие во время их налетов на Англию. Английские истребители защищали свою родину с большой самоотверженностью и, несмотря на большие потери, нанесли немецким бомбардировщикам такой большой урон, что немецкое командование вынуждено было прекратить крупные воздушные налеты. После этих боев, в которых погибли лучшие летчики, немецкая авиация уже не могла оправиться. Осенью 1940 года Гитлер издал один из самых бессмысленных своих приказов. Согласно этому приказу, дальнейшее совершенствование тех видов оружия, которые не могли быть использованы на фронте в течение одного года, должно было быть прекращено. И после этого он начал войну против Советского Союза! Этот запрет особенно сильно отразился на авиации, поскольку дело шло об испытаниях четырехмоторных бомбардировщиков и совершенно новых реактивных истребителей, имеющих скорость 900 км/час, которые были призваны произвести революцию в авиации.

Осенью 1941 года стало ясным, что новый истребитель Ме-210 имеет массу конструктивных недостатков. Машина часто срывалась в штопор. Приказ о серийном производстве этих машин, отданный слишком преждевременно и без ведома инженерно-технического персонала, пришлось отменить и возобновить производство технически устаревших типов самолетов. Тяжелый бомбардировщик Н-177 с двумя спаренными V-образными моторами оказался весьма неудачным, поскольку к его конструкции были предъявлены совершенно излишние требования тактического порядка (способность пикировать). Слишком поспешное использование их под Сталинградом принесло сплошные неудачи. С появлением у союзников крупных соединений тяжелых четырехмоторных бомбардировщиков превосходство их в воздухе стало подавляющим. Наши славные истребители Me-109 уже не могли дать отпор этим извергающим огонь громадам. А новый реактивный истребитель, конструирование которого было начато еще в 1940 году, не появлялся. Приказ Гитлера привел к тому, что был потерян целый год. А когда снова начались прерванные работы и испытания уже подходили к концу, Гитлер приказал, чтобы первые реактивные самолеты были использованы как «сверхскоростные бомбардировщики» и истребители-бомбардировщики. В результате этого было потеряно еще три четверти года. Когда наконец в начале 1945 года первые реактивные истребители были все-таки введены в действие, они уже ничем не могли помочь немецкой авиации выйти победительницей в борьбе с превосходящей по силам авиацией союзников. Из-за вмешательства некомпетентных лиц в техническое развитие немецкой авиации трагическим образом погибло это новое замечательное оружие.

Зенитная артиллерия была создана на базе семи моторизованных батарей рейхсвера. Основным ее орудием была 88-мм зенитная пушка образца 1918 года, зарекомендовавшая себя как лучшее зенитное орудие второй мировой войны. Огонь 88-мм зенитных пушек загонял самолеты на большие высоты. Это оружие являлось также грозой и для танков противника в наземном бою. В 1941 году эта пушка подверглась значительной модернизации. Ее снаряд имел начальную скорость 1000 м/сек. Имея небольшие габариты и вес (всего 7,8 т), она представляла собой непревзойденное до сих пор достижение артиллерийской техники. После 1945 года пушка была использована северокорейскими войсками и доставила американским бомбардировщикам много хлопот. Для стрельбы по снижающимся самолетам немецкая зенитная артиллерия располагала 37-мм и 20-мм автоматическими зенитными пушками. 20-мм автомат в счетверенной установке обладал очень большой огневой мощью и поэтому с успехом применялся в сухопутной армии и на кораблях. С появлением радарных установок зенитные прожекторы диаметром 60 и 150 см окончательно утратили свое и без того небольшое значение.

Действия зенитной артиллерии, которую столь часто критиковали во время второй мировой войны, были гораздо более эффективными, чем принято думать. В 1943–1944 годах американские бомбардировщики возвращались с заданий, имея повреждения в каждой четвертой машине. Это означало, что ежемесячно у союзников выходило из строя 4 тыс. бомбардировщиков. Ремонт самолетов был связан с трудностями и отнимал много времени, и необнаруженные повреждения при следующем вылете приводили к гибели всего самолета.

 

Новое ракетное и реактивное оружие

Очень ответственной и, быть может, самой интересной задачей немецкой военно-инженерной службы была разработка и осуществление совершенно новых идей в области военной техники, которые в большом количестве непрерывно и со всех сторон поступали в управление вооружений сухопутных войск в виде изобретений и рационализаторских предложений. К сожалению, использовать можно было лишь некоторые из них. Из огромной кучи соломы и мякины всегда трудно извлечь несколько драгоценных зерен пшеницы. В этом отношении генерал Беккер, ставший впоследствии начальником управления вооружений, был своего рода гением. Немцы первыми проложили путь для развития ракетного оружия. В развитии управляемого на расстоянии ракетного оружия они далеко опередили все другие государства. Но это техническое превосходство уже не могло повлиять на ход войны, так как в 1944–1945 годах отрасли германской военной промышленности, производившие это оружие, были парализованы воздушными налетами противника.

Пороховую ракету немцы начали испытывать еще в 1929 году. Годом позже, во время первых экспериментов с жидкостной ракетой, была признана возможность постройки большой ракеты дальнего действия. Создание ее было поручено ученым Дорнбергеру и фон Брауну.

Вначале думали, что пороховая ракета явится лишь более мощным и усовершенствованным преемником старого газомета. Для учебных целей ракеты наполнялись дымовыми веществами. Отсюда и возникло несколько необычное название ракеты «газомет». Для того чтобы иметь основание для использования химических войск в войне даже в том случае, если химической войны как таковой не будет, было решено дать химическим войскам на вооружение реактивные снаряды с разрывным зарядом. Благодаря тому, что заряд был весьма большим, реактивные установки имели определенный успех, особенно при использовании их сосредоточенно.

Позднее появились зажигательные снаряды, наполненные зажигательной смесью. Они были предшественниками нынешних напалмовых бомб и снарядов.

При введении всякого принципиально нового оружия производилась тщательная проверка на предмет применения его в других родах войск и видах вооруженных сил. Поэтому пороховая ракета вскоре появилась и в авиации в качестве вспомогательного средства для взлета самолетов, а позднее и как самостоятельная боевая ракета. Подобные реактивные снаряды с успехом применялись и в русских войсках. Авиационная ракета значительно облегчила борьбу авиации с танками, кроме того, она играла, известную роль в воздушном бою. Важнейшим средством противотанковой обороны ближнего боя было упоминавшееся выше ружье «базука», которое у немцев называлось сначала «офенрор», а позднее «панцершрек». Это оружие по своему внешнему виду напоминало самоварную трубу без колен длиной 2 м. Стрельба по танкам велась с плеча небольшими ракетами (80 — 100-мм), снабженными кумулятивным зарядом, на расстояние до 100–150 м.

Кумулятивный заряд в комбинации с пороховой ракетой также нашел себе очень большое применение. Особенность кумулятивного заряда состоит в том, что он выбрасывает в узком снопе пламени газы, образовавшиеся при детонации, со скоростью несколько тысяч метров в секунду. Обладая огромной кинетической энергией, массы этого газа легко пробивают даже очень толстую броню. Это замечательное физическое явление было открыто с помощью искровой кинематографии. Патент на это открытие был выдан еще до войны, и теперь управление вооружений ухватилось за него, видя в нем средство, которое могло помочь немецким саперам уничтожать и выводить из строя мощные бетонированные ДОТы противника. Об эффективности нового оружия свидетельствует вошедший в историю факт падения крепости Эбен-Эмаэль.

Принцип, на котором основывалось действие магнитных противотанковых мин, был использован в военно-морском деле для подрыва военных кораблей водолазами-лягушками и в артиллерийских и реактивных снарядах. Они стали известны в артиллерии как бронебойные снаряды HL.

«Фауст-патрон» так же, как и упомянутое уже противотанковое ружье «панцершрек», имел гранату с кумулятивным зарядом. Стрельба из него производилась по принципу безоткатного орудия — отсюда и пламя длиной 1.5 м, образующееся за тыльной частью «фауст-патрона». Кроме того, кумулятивные заряды нашли себе применение и в противотанковых минах. При прохождении танка над такой миной срабатывал ее магнитный взрыватель и кумулятивный заряд пробивал танк снизу. Управляемая на расстоянии противотанковая ракета «Роткэпхен» хотя и была подготовлена к выпуску, однако появиться на свет уже не успела.

Кумулятивные заряды, введенные впервые в немецкой армии, были использованы во время войны всеми воюющими государствами. Вскоре после начала войны пороховая ракета была использована русскими в установках, известных под названием «сталинского органа». Появившиеся вслед за этим в Германии обычные пороховые ракеты, запускаемые с установок, были усовершенствованы: помимо основных, в них были высверлены дополнительные дюзы, придававшие ракете вращательное движение и, следовательно, делавшие ее более устойчивой при полете. Разрывной заряд переместился в заднюю часть ракеты. Такие ракеты обладали большей точностью попадания и были значительно эффективнее, чем ракеты «сталинского органа». Англичане и американцы успешно применяли ракетные установки в десантных операциях, потому что их незначительная отдача давала возможность вести огонь с легких судов.

Когда в 1941 году воздушная битва над Англией была проиграна и немецкая авиация понесла большие потери, снова начались работы по созданию управляемой «летающей бомбы», прерванные в 1939 году. Самолет F-103, конструкции фирмы «Физелер-Верке», называвшийся также «киршкерн» и явившийся прототипом самолета-снаряда V-1, представлял собой реактивный самолет весом 2,2 т и длиной 8 м. Самолет нес 800 кг взрывчатых веществ. Запуск самолета-снаряда V-1 осуществлялся при помощи катапульты. Он имел простой воздушно-реактивный двигатель и мог подниматься на высоту до 3 тыс. м. Его максимальная скорость составляла около 600 км/час, а радиус действия равнялся 300 км. Бомбардировка этими самолетами-снарядами Лондона началась 13 июня 1944 года. то есть вскоре после начала вторжения. В общей сложности со стартовых площадок в воздух поднялось примерно 8–9 тыс. самолетов-снарядов V-1, из которых около двух третей достигло побережья Англии и около одной трети — Лондона. V-1 имел органы управления, снабженные пневматическим устройством, позволявшим снаряду автоматически менять высоту и курс полета.

Реактивный снаряд V-2 представлял собой управляемую на расстоянии жидкостную ракету. Он был создан группой инженеров управления вооружений сухопутных войск под руководством ставшего впоследствии генералом доктора Вальтера Дорнбергера. Эти ракеты, обладающие очень большой дальностью полета, должны были заменить сверхдальнобойную артиллерию. 3 октября 1942 года первая большая ракета поднялась в воздух с испытательного аэродрома Пенемюнде и пролетела 192 км вдоль побережья Балтийского моря. Ее талантливый главный конструктор доктор Браун уже тогда мечтал, как и все конструкторы ракет, о ракете для полетов в межпланетное пространство.

V-2 имел длину 12 м и стартовый вес 12,6 т. Одна тонна веса приходилась на разрывной заряд, 8,9 т составляло горючее (этиловый спирт и кислород). Максимальная скорость снаряда достигала 1600 м/сек, потолок был равен 90 км, а дальность полета лежала в пределах 330 км. У цели скорость полета благодаря сопротивлению воздуха снижалась до 1 тыс. м/сек.

Боевое применение реактивных снарядов V-2 против Англии началось в сентябре 1944 года. В общей сложности по Англии, главным образом по Лондону, было выпущено 3165 реактивных снарядов. Около 2 тысяч снарядов V-2 было выпущено в последней фазе войны по городам Антверпену, Брюсселю и Льежу.

Самолет-снаряд V-1 и реактивный снаряд V-2 имели разрывной заряд весом в одну тонну и при взрыве производили огромные, если не колоссальные разрушения. Но еще сильнее было их моральное действие. Самолет-снаряд V-1 приближался к цели в горизонтальном полете с хорошо известным нам теперь пронзительным ревом, напоминающим рёв современных реактивных истребителей, который вдобавок к бесконечным воздушным тревогам сильно действовал на нервы лондонцев. Налеты V-2 вызывали у англичан еще больший страх. Они приближались без всякого предостерегающего шума и действовали как гром среди ясного неба. Подлетающий снаряд с его огненным острием можно было заметить лишь случайно за несколько секунд до разрыва.

Отважные английские летчики сбивали самолеты-снаряды V-1 либо в атаке огнем пушек и пулеметов, либо тараня их сбоку. Но для борьбы со снарядами V-2 в то время не существовало еще никаких других средств, кроме обстрела и бомбардировки трудно отыскиваемых и постоянно меняющихся стартовых площадок. В дальнейшем, когда сектор обстрела благодаря продвижению армий союзников в Европе уменьшился, против самолетов-снарядов V-1 стала успешно действовать и английская зенитная артиллерия.

Важнейшей составной частью V-2 был надежно работающий мощный жидкостно-реактивный двигатель, а у V-1 — воздушно-реактивный двигатель прямоточного действия. Не менее важными были также и приспособления для автоматического управления и управления на расстоянии.

Тем самым мы приходим уже к области совершенно новых, революционизирующих всю военную технику открытий. Таковыми наряду с устройствами для автоматического управления и управления на расстоянии являются все современные снаряды и прочие средства, снабженные локационными приборами и новыми взрывателями, которые срабатывают автоматически при приближении снаряда к цели.

Среди локационных приборов имеются «пассивные», то есть такие, которые только воспринимают исходящие от цели световые или тепловые лучи, и «активные», которые сами могут посылать световые, инфракрасные или радиолокационные лучи и регистрировать их отражения от цели. Между прочим действие взрывателей, срабатывающих вблизи от цели, было основано на отражении звуковых волн и влиянии электромагнитного поля цели. Наиболее успешно этот принцип был использован в военно-морском флоте При разработке новых типов мин и торпед. Опыт моряков был затем перенят и для создания новых типов самолетов-снарядов и реактивных снарядов, причем в этой работе принимали участие инженеры и техники всех видов вооруженных сил.

Одним из самых многообещающих проектов был проект управляемой на расстоянии 4-тонной жидкостной ракеты типа V-2, разработанный на опытном полигоне Пенемюнде. Ракета была сконструирована в 1943 году, а в конце 1944 года уже успешно прошла многочисленные испытания. Однако серийное производство ее не могло быть налажено, потому что германская промышленность к этому времени была парализована воздушными налетами. Используя тот же самый принцип, фирма «Рейнметалл» сконструировала зенитные ракеты «Рейнтохтер» и «Фойерлили», скорость которых уже превышала скорость звука, в то время как две меньшие ракеты: «Шметтерлинг» профессора Вагнера и «Энциан» фирмы «Мессершмидт» (Аугсбург), имевшие форму самолетов, могли развивать лишь дозвуковые скорости. Эти зенитные ракеты также не были приняты на вооружение, хотя, безусловно, могли бы произвести в воздушной войне коренной переворот.

Сбрасываемые с самолетов управляемые на расстоянии планирующие бомбы были изготовлены раньше других. Результаты их применения были самыми различными. Авиационной бомбой SD-1400-Х весом 1450 кг, изготовленной фирмой «Рейнметалл-Борзиг» по проектам доктора Крамера, в 1943 году был потоплен прямым попаданием итальянский линкор «Рома». Поданным инженера Майер а (см. «Наутикус», 1943. г.), управляемыми на расстоянии снарядами было потоплено более 400 тыс. т корабельного тоннажа, причем 40 % судов — за счет прямых попаданий. Чтобы избежать радиопомех, было создано приспособление для управления снарядами на расстоянии по кабелю, делались даже проекты установки телевизионной связи между снарядом и самолетом-маткой, чтобы дать летчику возможность направлять снаряд в цель из-за облаков или при изменении самолетом своего курса.

Для чисто воздушного боя были созданы истребительные ракеты Х-4 (60 кг) и Hs-298 (298 кг). Ракета Х-4 представляла собой жидкостную ракету, управляемую по проводам с самолета, ракета Hs-298 — управляемую по радио пороховую ракету. Обе эти ракеты также не были применены на фронте.

Немцы не могут без боли вспоминать о том, к каким изумительным достижениям пришли их исследователи. инженеры и специалисты во время войны и как эти достижения оказались напрасными, тем более, что их противники не могли противопоставить этим новым видам оружия ничего, что могло бы в какой-то степени равняться с ними.

 

Радарная война

Совершенно иначе проходило полное драматизма соревнование между Англией и Германией в развитии радарной, или радиолокационной, техники. Обе соперницы начали войну, имея приблизительно одинаковые достижения в этой области. И та и другая стороны основной упор делали вначале на крупные приборы для охраны своего воздушного и морского пространства, иными словами, они создавали такие установки, которые имели большой радиус действия. Мощная радарная установка, работавшая на сантиметровых волнах — «роттердамский прибор», — обеспечила англичанам в войне решающее преимущество и поставила немецкие военно-морские и воздушные силы в очень невыгодное положение.

Радиолокационная техника основывается на свойствах самых коротких электромагнитных волн, которые, подобно свету, распространяются почти прямолинейно, отражаются от твердых предметов и тем самым дают возможность очень точно измерять расстояния.

Германия еще в 1938 году имела радиолокационную установку с подвижной антенной, которая называлась «прибором Фрея» и позволяла обнаруживать самолет Ju-52 на расстоянии 120 км. В начале войны немецкие конструкторы уделяли главное внимание приборам дальнего действия, контролирующим движение самолетов, а также приборам управления зенитным огнем (ПУАЗО). В этом отношении вполне оправдала себя радиолокационная установка «Вюрцбург», снабженная сферической антенной. Своевременно были разработаны и способы наведения на цель ночных истребителей. Эту задачу выполняла мощная установка «Вюрцбургский великан». Но все немецкие радиолокационные приборы продолжали работать на дециметровых волнах, потому что более короткие волны имели меньший радиус распространения и, кроме того, были связаны с совершенно новой и сложной ламповой техникой.

Англия, напротив, в 1942 году добилась решающего успеха и неожиданных результатов благодаря переходу на сантиметровые волны. Поскольку немецкие подводные лодки выходили на поверхность только ночью, обнаружить их на просторах Атлантики было очень трудно. Для этого самолетам требовались радарные установки. Чем короче волна, на которой работает установка, тем меньше может быть и антенна. Исходя из этих соображений, англичане и создали станции, работающие на сантиметровых волнах. Чтобы иметь возможность систематически просматривать с самолета обширную поверхность воды. установки были снабжены вращающимися антеннами и панорамными индикаторами. Прибор оказался весьма эффективным. При вспышке отраженного сигнала на панораме самолет разворачивался на цель, определял на ходу расстояние до нее, подойдя на дистанцию стрельбы, включал прожекторы и атаковал ничего не подозревавшую подводную лодку огнем бортового оружия и бомбами. Потери германских подводных лодок заметно увеличились. Тогда управлением вооружений было создано новое средство, названное «указателем волн». Этот прибор вначале предназначался для других целей, но в связи с необходимостью защиты подводных лодок был передан подводному флоту. Особенность этого прибора состояла в том, что он давал экипажу подводной лодки сигнал в том случае, если лодка оказывалась запеленгованной противником.

По этому сигналу подводная лодка могла своевременно уйти под воду. Другим защитным средством подводных лодок был небезызвестный «шнорхель», который ввиду малых размеров значительно затруднял обнаружение лодок. К концу войны, когда подводная лодка получила возможность без выхода на поверхность для пополнения запаса воздуха идти под водой на полной скорости, эффективность действий германских подводных лодок увеличилась. Волшебным средством, позволившим осуществить это, явилось смешение горючего с содержащими кислород химикалиями, как например ауролом и т. п.

Англичане вскоре обнаружили, что новые радарные установки, если их использовать на земле, могут дать еще более удивительные результаты. На панораме-индикаторе отражались контуры ландшафта! Радиолокационные лучи проходили беспрепятственно через туман, облака и темноту! Теперь англичане имели средство, с помощью которого они могли ночью и через самые густые облака безошибочно отыскивать любую цель и поражать ее. Перед волнами бомбардировщиков летели «следопыты», оборудованные новыми радарными установками, отыскивали цели, отмечали их световыми сигналами, так называемыми «рождественскими елками», и давали возможность бомбардировщикам сбрасывать бомбы на эти районы по точной схеме «бомбового ковра». Вскоре в руки немцев попал один из таких приборов (H2S). Он был снят со сбитого английского самолета в районе Роттердама. Этот «роттердамский прибор» был немедленно освоен и изготовлен в Германии, а особому коллективу исследователей было поручено провести многосторонние испытания для определения возможности создания приборов, работающих на сантиметровых волнах. Радиолокационные приборы бомбардировщиков интереса для Германии не представляли, поскольку она уже давно не имела дальних бомбардировщиков. Поэтому новый прибор, работающий на сантиметровых волнах («Берлин-М»), был установлен в первую очередь на ночных истребителях. Морской флот также получил навигационные приборы для ориентировки ночью и в тумане и для отыскания минных заграждений. Несколько тяжелых кораблей были оснащены большими антеннами, чтобы можно было обнаруживать и атаковать корабли противника. Поскольку, кроме засечки кораблей, новые приборы могли точно измерять водяные столбы, возникающие при разрыве снарядов, они стали применяться в качестве отличного пристрелочного прибора для стрельбы без оптического прицела. К сожалению, жертвой, этого метода стрельбы стал линейный крейсер «Шарнгорст», который в рождество 1943 года был ночью обстрелян с расстояния 30 миль и потоплен соединением английских тяжелых кораблей, имевших радарные установки.

Обе воюющие стороны стремились, конечно, найти какое-то средство защиты от столь опасных радиолокационных установок. Западные державы, чтобы защитить свои бомбардировщики от немецких радиолокаторов, применяли листы алюминиевой фольги, которые при налетах сбрасывались центнерами с первых самолетов. Они задерживали радиолокационные лучи, «смазывая» изображения на экранах индикаторов.

Широко и весьма успешно применялись также и радиостанции, создающие помехи в эфире.

 

Управление вооружений сухопутных войск

До 1914 года в германском военном министерстве не было такой инстанции, которая специально занималась бы вопросами военной техники и военной промышленности.

Технические отделы различных родов войск занимались независимо друг от друга вооружением и оснащением, как одним из частных вопросов формирования войсковых частей. Эти отделы связывались по своему усмотрению с любыми фирмами и предприятиями. Такой с технической точки зрения бесплановый, неорганизованный метод работы зависел от разных случайностей и приводил к путанице, которая в 1915–1918 годах отрицательно сказалась на ведении войны.

Руководствуясь этим опытом, военные руководители Германии создали в министерстве рейхсвера в 1928 году одно центральное управление вооружений сухопутных войск, на которое возлагалась задача конструирования, испытания, производства, приемки и распределения всех видов оружия, боеприпасов, военной аппаратуры и приборов. Управление вооружений стало соединительным звеном между промышленностью, с одной стороны, и генеральным штабом и войсками — с другой. Военно-морской флот Германии также получил после первой мировой войны свое собственное управление вооружений. После снятия с Германии ограничений, наложенных на нее Версальским договором, из личного состава управления вооружений сухопутных войск было организовано техническое управление ВВС, которое в своем развитии и методах работы пошло вопреки советам управления вооружений своими собственными, не всегда правильными путями.

Двенадцати отделам управления вооружений сухопутных войск было подчинено свыше десятка экспериментальных и артиллерийско-стрелковых полигонов, среди которых наиболее известными были Куммерсдорф, Гиллерслебен, Пенемюнде, Раубкаммер, Миттерзиль и Клаусдорф.

Общее руководство отделами возлагалось на войсковых офицеров, имевших высшее техническое образование или закончивших академию генерального штаба. Новым для этого типа офицеров было то, что перед назначением на каждую высшую должность в аппарате управления они должны были пройти службу в войсках в соответствии со своим званием и получить непосредственный опыт командования. Таким образом, командование надеялось сделать офицера не только солдатом, но и инженером и успешно разрешить постоянно растущие проблемы ведения технической войны.

Для коренного улучшения массового производства многих предметов, в которых нуждались вооруженные силы, главным образом боеприпасов, оказалось целесообразным привлекать для работы в управлении опытных инженеров-производственников и нормировщиков из промышленности. Эти инженеры помогли разработать стандарты для выполнения всех чертежных работ и перенести эти стандарты на важнейшие элементы военного конструирования: Общие нормы германского промышленного стандарта (DIN) были распространены на строительные материалы, а также на рабочие и приемочные калибры и лекала, которыми проверяются размеры деталей. Благодаря этому вся приемка продукции была поставлена на твердую единую основу, которая исключала всякого рода неясности и споры.

Управления вооружений всех трех видов вооруженных сил работали в тесном контакте с промышленностью. Связь референтов управления с изобретателями и промышленностью часто порождала новые открытия и усовершенствования. «Тактические требования» генерального штаба были впервые сформулированы на совещаниях инспекторов войск с руководителями штаба. В дальнейшем они были переданы всем управлениям вооружений, где на их основе были разработаны соответствующие принципы конструирования новой техники. Сама же конструкторская работа в задачи управления вооружений не входила. Группа проектирования и испытания образцов материальной части сокращенно называлась «испытательной» группой управления вооружений, а ее отделы получили название «испытательных». Управления вооружений должны были только выдвигать проблемы, ставить технические задачи, подыскивать подходящие формы и конструкторов и при изготовлении конструкций оказывать помощь и давать советы лишь в том случае, когда конструктивно-технические соображения ученых и инженеров требовалось привести в соответствие с военными нормами.

Представленные управлению образцы новых типов оружия испытывались на экспериментальных и артстрелковых полигонах с применением современных измерительных приборов. Затем образцы отсылались обратно с соответствующими указаниями и вновь представлялись на испытания, пока, наконец, не отдавалось распоряжение о принятии их на вооружение и не делался первый заказ промышленности.

В деле военно-технического планирования и в вопросах распределения заказов в промышленности первыми помощниками и советчиками всегда были многочисленные промышленные тресты и компании. Все комиссии и комитеты, создаваемые управлениями вооружений, а позднее министерством боеприпасов для руководства исследовательской работой и производством вооружения, отлично работали до тех пор, пока в них сотрудничали и осуществляли контроль представители вооруженных сил. В связи с этим следует сказать несколько слов и о министерстве боеприпасов.

 

Руководство и организация военной промышленности

С годами между генеральным штабом, инспекциями родов войск, управлениями вооружений и военной промышленностью выработался тот четкий рабочий ритм, благодаря которому выполнение многочисленных заказов по производству вооружения проходило без всяких осложнений, начиная с момента постановки задачи на проектирование и до отправки готового оружия в войска.

Однако в вышестоящих органах в системе вооруженных сил и в штаб-квартире Гитлера вопрос о военной технике был самым запутанным и не обнадеживающим. Еще до начала войны в главном штабе вооруженных сил слишком мало заботились о правильном решении основных военно-технических задач. В течение многих лет начальник управления вооружений генерал Беккер боролся за создание небольшого оперативного штаба для общего руководства всеми тремя управлениями вооружений. К осознанию необходимости такого органа он пришел после того, как сам убедился в пагубности таких ошибок, какие были допущены еще во время первой мировой войны. Все, кого непосредственно затрагивало создание подобного органа, то есть три главнокомандующих видами вооруженных сил. главный штаб вооруженных сил и представители военной промышленности, были против него. потому что надведомственное положение этого штаба отчасти ограничивало их сферу власти. В конце концов высшим инстанциям пришлось все же согласиться с неоспоримыми аргументами генерала Беккера. В апреле 1940 года главнокомандующие сухопутных сил, авиации и флота дали свое согласие и Гитлер подписал организационный приказ. Однако вечером того же дня он вновь отменил его. На него, по-видимому, повлияло заявление одного из воротил немецкой военной промышленности, утверждавшего. что промышленность не нуждается в военном руководстве и сможет дать армии гораздо больше военных материалов и вооружения, если в своих действиях она никем не будет стеснена. Генерал Беккер воспринял отмену приказа как личное оскорбление и покончил жизнь самоубийством. Таким образом, немецкая инженерно-техническая служба потеряла своего начальника прежде, чем он занял свой пост. Преемник Тодта в министерстве боеприпасов Шпеер предоставил комитетам соответствующих отраслей военной промышленности слишком большие полномочия в руководстве военной индустрией. Отсутствие необходимого влияния при решении жизненно важных вопросов производства вооружения и оснащения армии причинило войскам немалый ущерб. Министерство боеприпасов с его почти неограниченными полномочиями, за получение которых управления вооружений армии, авиации и флота тщетно боролись в течение многих лет. мобилизовало все силы германской экономики, наладило выпуск огромного количества военных материалов и поддерживало его на высоком уровне до самого конца войны. Но его основным недостатком было то, что наряду со многими энергичными и способными людьми на важнейшие посты в министерстве проникали и неправильно направляли самоотверженный труд немецких рабочих и инженеров некоторые политические выскочки, не имевшие даже элементарных знаний дела. Попытка передать руководство всей военной промышленностью невоенным людям оказалась как в целом, так и особенно в отношении развития оружия, ошибочной.

 

Заключение и выводы

До первой мировой войны ни генералы, ни солдаты не уделяли достаточного внимания вопросам военной техники и развитию оружия. Когда летняя кампания 1914 года закончилась на Западном фронте безрезультатно и потрепанные армии воюющих сторон стали закапываться в землю, на помощь войскам для усиления их боевой мощи была призвана техника. Именно тогда немецкое верховное командование впервые обратило внимание на развитие военной техники как на одно из основных средств ведения войны. Тактические требования и связанные с ними новые виды оружия в соответствии с создавшейся обстановкой ориентировались по преимуществу на позиционную войну. Лишь к концу первой мировой войны начал проявляться интерес к такому оружию, которое сулило успех в маневренной войне.

В последующие годы мирного развития Германия и Англия стали выдвигать эти требования на первый план.

Мотор в автомобиле, в танке и самолете, а также электромагнитные волны, используемые для проводной связи и радио, позволили сухопутным, морским и воздушным силам вести во второй мировой войне крупные молниеносные и четко организованные операции и дали возможность нашим танковым армиям в первые годы войны одерживать одну победу за другой. Однако немецкая авиация очень скоро потеряла свое превосходство, проиграв воздушную битву за Англию, потому что истребительной авиации было уделено меньше внимания, чем бомбардировочной. Для сухопутных же войск роковой час пробил в Сталинграде, потому что Гитлер, как и в воздушной войне, своими безрассудными планами, вытекавшими из недооценки сил противника, слишком истощил свои войска.

Союзники все больше и больше завоевывали господство в воздухе как на фронте, так и над самой Германией. Их стратегическая авиация причиняла немецким городам страшные разрушения и терроризировала население. Однако сломить дух сопротивления немецкого населения она не смогла. Ни террор, ни месть не могли повлиять на исход войны. Эти методы, свидетельствующие о вырождении стратегии союзников, лишь увеличивали число невинных жертв и раздували ненависть. С другой стороны, планомерное разрушение тех немецких городов, в которых производились бензин, синтетический каучук и взрывчатые вещества, Подорвали жизненную основу военной мощи Германии. Но несмотря на постоянные воздушные налеты и оккупацию союзниками части территории Германии, военная промышленность, производящая оружие, боеприпасы и прочее снаряжение, продолжала работать на поразительно высоком уровне благодаря тому, что производство было стандартизировано и типизировано, а заказы распределялись по предприятиям, рассредоточенным далеко друг от друга. Производство ракетного оружия, порученное отдельным специальным фирмам, сильно сократилось к концу войны из-за усилившихся бомбардировок с воздуха. Снабжение войск было нарушено только тогда, когда воздушные налеты и наступление армий союзников совершенно парализовали весь транспорт страны. Актов саботажа на военных предприятиях, несмотря на широкое использование иностранных рабочих, было удивительно мало, и большого влияния на ход войны они не оказывали. Слухи о том, что саботаж в военной промышленности способствовал общему поражению Германии, не соответствуют действительности.

Последняя фаза войны проходила в условиях огромного материально-технического превосходства западных союзников. Их танковые армии постоянно поддерживались мощной тактической авиацией, действовавшей почти беспрепятственно. Русские армии были сильно моторизованы за счет американского транспорта, что позволяло им осуществлять глубокие вклинения, оперативно используя каждый прорыв немецких позиций, обороняемых слишком слабыми и уставшими от боев соединениями. Исход второй мировой войны был в конечном счете решен массовым применением моторов. Из трех новых важнейших видов оружия второй мировой войны — реактивных снарядов, радарных установок и атомных бомб — большое влияние на ход войны оказала только радарная техника. Ракетное оружие произвело столь же малый эффект, как и атомная бомба, которая нанесла уже фактически побежденной Японии последний удар и этим самым ускорила ее падение, подобно тому как «танковый ужас» в 1918 году явился причиной поражения и без того сильно потрепанной германской армии.

Опыт второй мировой войны в области развития и использования военной техники сводится в основном к следующим важнейшим положениям:

1. Пехота настолько уступает механизированным войскам в огневой силе и подвижности, а бронетанковым войскам также и в сопротивляемости огневым средствам, включая сюда и атомное оружие, что она может использоваться теперь только на второстепенных театрах военных действий. Кавалерию в современной войне вообще невозможно применять. Если пехота используется на главных театрах военных действий, то она должна быть механизирована, должна иметь небольшую броневую защиту и оружие, отличающееся большой скорострельностью. Вести бой пехота будет прямо с машин. Спешенная, она будет действовать преимущественно ночью, в лесу, в болотистой местности и в горах, причем она будет больше обороняться, чем наступать. Этому должны соответствовать ее вооружение и оснащение. В ночном бою особенно большое значение будет придаваться инфракрасному освещению.

2. Ядром сухопутных войск в будущем явятся танки и моторизованные соединения. Все машины должны быть бронированными и иметь гусеничный ход.

3. Артиллерии необходимы надежно защищенные броней от огня танков противника самоходные установки для ведения кругового обстрела, а также новая система управления огнем, которая сделает возможной максимальную концентрацию огня с любых позиций и с хода в самый кратчайший срок. Эффективность огня артиллерии, особенно тяжелых орудий, значительно повысится благодаря применению электрических дистанционных взрывателей. Тяжелую и сверхтяжелую артиллерию заменит атомная артиллерия.

4. Противохимическая оборона должна рассчитывать на появление новых боевых отравляющих веществ и быть готовой к защите людей и материальной части от радиоактивных излучений. Зона действительного поражения атомных снарядов, которая в сто с лишним раз превосходит зону действительного поражения обычных снарядов, принуждает войска к соответствующему рассредоточению на марше и в бою до момента вклинения их в оборону противника.

5. Противотанковая оборона будет по-прежнему стоять в центре внимания всех войск, и особенно пехоты. До сих пор еще отсутствуют надежное средство ближней противотанковой обороны и легкий подвижный танк-истребитель. Разрешить эту проблему могут снаряды кумулятивного действия для стрельбы из реактивных минометов и безоткатных орудий. Кроме того, большое значение приобретут и управляемые на расстоянии небольшие ракетные снаряды. Опаснейшим противником танков во второй мировой войне был также и низколетящий самолет с ракетами. Во время последней войны применялись только такие средства противотанковой обороны, которые были рассчитаны на прямое попадание. Между тем с появлением атомного оружия и напалмовой бомбы стали известны новые средства борьбы с танками, которые уничтожают танки на расстоянии нескольких сотен метров. В связи с этим возникает задача защитить танки от этого вида оружия.

6. Глубоким изменениям подвергнется и противовоздушная оборона. Для отражения низколетящих самолетов придется применять легкие многоствольные автоматические пушки с очень высокой скорострельностью и большой скоростью полета снаряда. Для борьбы с самолетами, летящими на средних и больших высотах, будут применены управляемые на расстоянии и самоуправляемые реактивные снаряды, которые начнут все больше и больше вытеснять зенитную артиллерию. Постоянное круговое наблюдение при помощи радаров за всем воздушным пространством страны и по возможности за пределами собственных границ будет еще больше, чем до сих пор, служить основой для противовоздушной обороны и защиты от управляемых на расстоянии беспилотных снарядов. Организация обороны должна будет предвидеть все попытки противника нарушить систему оборонительных мероприятий и принять надлежащие меры по обеспечению своей работоспособности. Управляемые на расстоянии и самоуправляемые ракетные и реактивные снаряды, в частности снаряды, снабженные радиовзрывателями, будут иметь большое значение в качестве средств противовоздушной обороны и в качестве артиллерии сверхдальнего действия. Они полностью заменят оперативную авиацию, расширят район воздушных операций и в то же время обеспечат атакуемому самолету надежное средство защиты.

Во всех этих видах оружия не исключено применение атомных зарядов.

7. Действие атомного оружия может быть значительно ослаблено при помощи устройства сравнительно простых подземных убежищ. В связи с этим особое значение приобретают зоны постоянных укреплений. В этих зонах противник может быть временно остановлен. Если же он станет оборудовать исходные позиции для прорыва укрепленных зон или захочет обойти их, то сам окажется весьма удобной мишенью для атомного оружия.

8. Очень вероятно, что в будущем возрастут значение и масштабы воздушно-десантных и амфибийных операций. Современная техника постарается использовать здесь все свои возможности. Некоторые иностранные армии уже располагают такими средствами, другие добились значительных успехов в их развитии. Поскольку состояние военной техники неполно освещается в периодической и другой литературе, в оценку возможной военной обстановки следует включать и те направления, которые только что наметились в развитии вооружений, и приблизительные темпы, с которыми новые виды оружия будут совершенствоваться. Подлинного превосходства своего оружия добьются только те вооруженные силы, которым удастся использовать новое оружие в самом начале войны или уже в ходе войны внезапно применить его в достаточно большом количестве. Наглядным примером последнего может служить появление русских танков Т-34 и «ИО». То же самое можно сказать и о радарной установке англичан, и об атомной бомбе американцев, и о немецкой кумулятивной мине замедленного действия, и о первых ракетных и реактивных снарядах. Превосходство какой-либо страны в военной технике может и в мирное время иметь большое международное политическое значение, как это случилось, например, с атомным оружием.

В то время, когда писалась эта статья — 20 июня 1953 года, — в нью-йоркской тюрьме были казнены супруги Розенберг. Одновременно в главных городах Западной Европы коммунисты организовали движение протеста. Чудовищная измена — выдача важнейших военных секретов, касающихся атомной бомбы, — нашла свое запоздалое искупление. Президент Эйзенхауэр, отклоняя последнюю просьбу о помиловании, заявил: «Я могу только сказать, что Розенберги своими действиями усилили возможность возникновения атомной войны и, может быть, приговорили к смерти миллионы невинных людей во всем мире».

Это событие бросает свет на никогда не прекращающуюся и охватывающую весь мир тайную борьбу, которая ожесточенно и упорно ведется за превосходство в военной технике. При известных обстоятельствах эта борьба может решать судьбу мира и предопределять исход любой будущей войны.

Соблюдение военной тайны, над чем Запад любит посмеяться, имеет исключительно серьезное значение, так как оно гарантирует народу безопасность существования.

В настоящее время у Германии связаны руки. Она не может обороняться. Боевые качества немецких дивизий признаны во всем мире. Германия имеет также целый ряд талантливых ученых-исследователей, инженеров и техников, которые накопили во время прошлой войны большой опыт и знания. Для того чтобы действительно обеспечить коллективную безопасность в Европе, не следовало бы забывать про этот в основном еще не использованный духовный капитал.

Ракетное оружие дальнего действия и реактивные самолеты, районы действий и оперативные базы которых опутали всю Землю и сделали близкими самые отдаленные части света, значительно сократили расстояния на земном шаре. Затраты на исследование, усовершенствование и производство современных решающих видов вооружения возрастают до астрономических цифр. Их могут позволить себе только автаркические мировые державы.

Европейские национальные государства уже не в состоянии самостоятельно решать эти задачи. Это означает, что они теряют способность обороняться независимо от других государств, то есть теряют свой суверенитет. Современные средства массового уничтожения (атомное оружие, напалмовые бомбы и др.) создают для европейских государств с их высокой плотностью населения, сильной концентрацией промышленности и близким расположением источников сырья очень большую угрозу. Европа может защитить себя от этой смертельной опасности только в том случае, если она объединится, и чем раньше это произойдет, тем лучше для нее.

Все эти соображения не имеют ничего общего с «воинственностью». Европа, поставленная своими братоубийственными войнами на край гибели, больше, чем всякий другой континент, нуждается в мире, в настоящем длительном мире. Ее раздробленность, как показывают последние годы, не может быть ликвидирована сегодня или завтра, — ее можно будет преодолеть только в процессе исторического развития. Но чтобы выиграть для этого время, ей нужна полная гарантия Мира. Только тогда она сможет — и это относится прежде всего к Германии — из игрушки, из объекта политики других государств снова стать действующим субъектом, для которого мир является первейшим условием, чтобы сохранить то небольшое, что у него еще осталось.

ЛИТЕРАТУРА

Deutsсh Fr. W., Waffenlehre, E. S. Mittler and Sohn, 1938.

Dornberger W., V-2, Der Schuss ins Weltall, Bechtle Verlag, Esslingen.

Muther, Das leichte Gerat der Artillerie. «Nauticus 1953», E. S. Mittler and Sohn.