Асгал медленно покачивался на стуле. Старые привычки не искоренить. Рядом прошел начальник отдела, злобно зыркнув на юношу, но ничего не сказал. Группа планирования операций по поимке Мага Искажений встретила новичка настороженно, если не враждебно, что немудрено: еще вчера никому не известный аналитик, работавший в одном из филиалов, сегодня вдруг оказывается в центре Санима в самом перспективном отделе могущественнейшей организации Форлана.

Новый начальник по первости хотел его сломать, понавешав на молодого человека непосильный груз бессмысленной бумажной работы, с которой не справились бы и трое. Но пытка прекратилась уже на второй день: в дело вмешался его покровитель.

Мужчина без регалий имел короткую беседу с начальником отдела: «Может у него и нет такого административного опыта как у остальных ваших сотрудников, но именно он обратил внимание на ускользнувший от вас факт, позволивший определить источник утечки. Мне плевать что это: удача, интуиция или дотошное изучение и просеивание фактов — он эффективен! Ваша задача: не сужать границы его мышления протоколами, не отвлекать его рутиной. Дайте ему полный карт-бланш в пределах полномочий вашего отдела. Что именно это означает, объяснять надо?»

Непосредственный начальник юноши покорно кивнул, а когда «неприкасаемый» вышел тихо прошипел ему вслед: «сынок он что ли твой, гнида?».

С того момента у Асгала началась совершенно новая жизнь. Он имел доступ к практически любой информации, мог отправить оперативников хоть на край континента собирать для него редкие травы или просто смеха ради. Его новый шеф на это и слова бы не сказал, только сплюнул бы от досады. Добавьте к этому полный пансион: хоть на рабочем месте, хоть в шикарно обставленной собственной комнате, за которую платит казна. Трахнуть шлюху за казенный счет? двух? десять? — пожалуйста, только обоснуй это рабочей необходимостью, а шеф скривиться, но подпишет.

Но бонусы-бонусами, а доверие надо оправдывать.

— Нет, так мы его не найдем! — произнес Асгал, перестав раскачиваться на стуле.

Его сосед за ближайшим столом — пухлый аналитик по имени Хрум, не отрывая голову от бумаг, спросил:

— Что ты предлагаешь?

— Понимаешь, мы ищем Мага Искажений и находим его каждый день: это, то желающий пустить пыль в глаза девушки ухажер, то первоуровневый маг, мечтающий хотя-бы о секундах славы этого одаренного, то просто какой-нибудь сумасшедший.

— И?

— Маг Искажений — это луковица. Мы ищем образ, образ, который создан, чтобы нас запутать — а на самом деле это лишь внешний слой, а за ним, я уверен, скрывается тихий и не приметный обыватель.

— Значит, ищем обывателя? — иронично спросил Хрум, отрываясь от бумаг.

— Если бы все было так просто — вздохнул Асгал — Обыватель не стал бы экспериментировать с психикой, искать книгу Меннеля, пытаться организовывать базу в лесах. Он забился бы в какую-нибудь нору на краю континента и носа бы оттуда не показывал. Нет — обыватель — это всего лишь еще один слой, а вот за ним как раз прячется тот, кто нам нужен и именно его нужно искать.

— Все равно не понимаю, что именно этим ты хочешь сказать — ответил Хрум, снова зарываясь в бумаги.

— Он должен был с чего-то начинать: не мог он вчера быть простым форланцем, а завтра уже ставить массовые эксперименты с психикой. Должно быть что-то еще, происходившее до этого и я уверен: оно есть в наших архивах, нужно только его найти.

— Думаешь, ты один такой умный — хмыкнул коллега — Отдел прошерстил все странности, имевшие место за два цикла до того как мы о нем впервые узнали.

— Я уверен, оно там есть! — упрямо повторил Асгал.

На инициативу новичка снова перепроверить все странности имевшие место в прошлом, Михур (так звали начальника) лишь вздохнул и дал свое согласие.

— Что мы конкретно должны искать? — спросил на следующий день у Михура самый старший по возрасту сотрудник отдела — Лэго.

— Асгал, раз инициатива твоя — сам и объясняйся с коллегами — перевел на новичка стрелки начальник.

— Раз первая проверка ничего не выявила…

— Почему же? — перебил Асгала Лэго — По ее результатам оперативники отработали около пяти десятков случаев и все — мимо.

— … не дала нужных результатов — поправился Асгал — То мы, скорее всего, ищем не само событие, а его отголосок. То, что прошло вскользь: случайное упоминание какой-нибудь странности или информация о событии, полученном из третьих источников. Если утрировать — что-то странное.

Половина сотрудников отдела посмотрела на Асгала как на недоразвитого, вторая — стала молча разбирать архивные документы. Вскоре весь отдел зарылся в бумаги.

На третий день просеивания событий прошлого Хрум сунул под нос Асгала уже успевший чуть пожелтеть документ:

«СТРАНИЦА 1. УТВЕРЖДЕНИЕ. Графство Солизура. Восьмого дня двадцать четвертой делимы стражник Рамир утверждал в кабаке „Морщинистое рыло“, что четыре дня назад был вызван на постоялый двор, где неизвестный маг напал на постояльцев сего заведения. В результате нападения четверо убиты, около десятка ранены».

«СТРАНИЦА 2. ПРОВЕРКА. Из беседы с владельцем постоялого двора выяснилось, что имела место поножовщина между двумя группами постояльцев. Опрос свидетелей происшествия подтвердил слова владельца постоялого двора. Классифицирую инцидент как малозначительный. Уровень риска локальной стабильности — низкий. Слухач 523 (в табеле — 00563)».

— Интересно — пробормотал Асгал и отложил документ на край стола.

В последующие несколько дней непрерывного перебора странных событий прошлого, выкристаллизовалось несколько интересных версий, но информация изложенная в лежащем на краю стола документе все время вертелась на самом краю сознания аналитика.

На восьмой день, засыпающий у себя в шикарной комнате Асгал осознал, что не давало ему покоя в этом отчете: Рамиру не было никакого смысла врать о маге. Он с ним героически не сражался, он вообще его не видел. Зачем врать?

На следующий день он попросил Михура протолкнуть письмо о сплошной проверке документов за период того инцидента по графству Солизура.

— Что надо именно надо искать клеркам? — не смотря в глаза Асгалу, спросил шеф.

— Не был ли ранен кто-то из членов высших сословий графства или может быть кто-то заболел, долго не показывался на публике.

Ответ пришел через день. Барон Вольф не показывался на людях в течение двух делим с момента инцидента.

Асгал держал оба документа на руках, задумчиво перечитывая написанное.

— Объяснишь, как именно они связаны? — вдруг раздался из-за спины голос Хрума.

От неожиданности юноша вздрогнул и выругался:

— Хрум, кошак недоделанный, помереть же можно!

— Ну, давай колись! — улыбнулся коллега, впиваясь зубами в сочное зеленое яблоко с розовым бочком.

— Это теория. Маг действительно был, но дело замяли. И как мне кажется, причина этого — барон Вольф. В момент нападения он был в том постоялом дворе, пострадал от нападения и по каким-то причинам решил не афишировать своего присутствия.

— Допуфтим — пробубнил с набитым ртом Хрум — Но слухаф — это не доверфивый малфик, он бы потюфтвовал лоф.

— Вот поэтому я думаю, что ему сделали предложение, от которого он не смог отказаться. Мне нужно с ним пообщаться.

Хрум прожевал яблоко и произнес:

— Не получиться. Я знал, что он тебя заинтересует, и навел справки: пятьсот шестьдесят третий погиб при инциденте около Мессо два цикла назад.

— Значит, здесь мы уже ничего нее добьемся — надо ехать в графство Солизур и беседовать со всеми, кто был причастен к тому происшествию.

— Лады. Я помогу оформить письмо о привлечении свободных оперативников или ты хочешь, чтобы этим занялся местный штат?

Асгал отрицательно покачал головой:

— Ни то, ни другое — я хочу туда поехать сам.

Хрум поперхнулся:

— Ты ничего не попутал? Мы — аналитики, до уровня даже посредственного дознавателя нам с тобой не добраться и за десять циклов специальной подготовки.

Асгал предпочел не спорить просто сказав:

— Пойду к шефу.

Вдруг коллега положил ему руку на плечо и мягко произнес:

— Не надо.

На следующий день Асгал сидел на скакавшей во весь опор заводной лошади. На работе о его командировке знал только его покровитель, ну и Хрум, как оказалось, присматривающий за ним с самого начала по просьбе человека без знаков отличий.

«Если дело замяли, то ты должен понимать, что это не уровень барона Вольфа. Скорее всего, ты будешь копать под Солизура. Это граф! Если ты думаешь, что полученные тобой пять черточек прикроют тебя от него, то сильно ошибаешься. Он найдет способ сделать твою жизнь невыносимой. Не светись лишний раз! Даже наши люди в графстве не поставлены в известность о твоей миссии» — напутствовал его Хрум.

Конечно, его не отправили одного. Вместе с ним ехал один из лучших дознавателей службы, подчинявшийся непосредственно «высшему кругу» — людям, имевшим прямой доступ в приемную Сетара. Второй сопровождающий просто представился: «Борг».

— И какова же ваша роль, Борг? — спросил перед самым выездом Асгал.

Одутловатый мужчина средних лет чуть нагнулся, иронично имитируя легкий поклон, и с серьезным видом произнес:

— Я на случай, если по ходу миссии у нас появятся недоброжелатели… господин Асгал.

— И от Мага Искажений прикроете? — невольно сорвалась подколка с языка аналитика.

— Скажем так: думаю, десять дополнительных ударов сердца для отхода благодаря мне у Вас появится — невозмутимо ответил силовик.

Через три дня они были на месте. Нужное им поселение в простонародье называлось Грязным и было то ли недогородом, то ли чрезмерно разросшимся селом. Асгал по прибытии хотел сразу направиться в постоялый двор, где более пяти циклов назад все и произошло, но был остановлен дознавателем: «давайте поищем стражника Рамира, если он еще жив» — мягко произнес коллега, чем невольно вогнал, осознавшего свою глупость аналитика в краску.

Рамира они нашли на одной из окраинных улиц Грязного. Мужчина работал разнорабочим в лавке у кожевенника. На самом деле большой нужды в его услугах не было, но дела у хозяина лавки шли хорошо и, будучи человеком сердобольным, он исправно платил бывшему стражнику, ставшему калекой две медяшки в день, позволяя ему также ночевать в лавке, выполняя роль охранника.

Рамир сначала наотрез оказался иметь с незнакомцами конфиденциальную беседу. Даже золотой его не соблазнил. Пришлось шепнуть ему, какую именно структуру представляют незваные гости. И тут возникла вторая сложность: побеседовать без лишних свидетелей в лавке они не могли, а использовать арендуемый их местными коллегами дом, они по понятным причинам тоже не имели возможности.

Пришлось сместиться на самую окраину поселения и там, среди трав и цветов, проводить расспросы.

— Постоялый двор? Ха-ха. Брехня! Это был бордель. Грязный, и дела там творились грязные. Конечно, все это было неофициально. Я даже рад, что тот маг почикал посетителей. Нормальные люди туда не ходили. Женщин приводили силой и, по слухам, вытворяли над ними такое, что не у каждого фантазии хватит — рассказывал бывший стражник.

— А что же барон? Граф? Они что, не знали? — спросил Асгал.

Рамир пожал плечами:

— Барон точно знал. Он смотрел на все это сквозь пальцы. Думаю, ему отстегивали.

— А не боитесь говорить нам такие вещи? — вмешался дознаватель.

— Чего мне бояться? — я калека — тут увечный пошевелил культей на ноге — Это не жизнь. Если за мной придут бывшие коллеги — живым я не дамся. Пришлют все равно отморозков — так что хотя бы одного говнюка я с собой прихвачу. И это будет не самый плохой день в моей жизни — скажу я вам.

— Вы видели того мага? — продолжил допрос Асгал.

— Нет — отрицательно покачал головой Рамир.

— Не знаете, зачем он напал на постояльцев?

— Я не могу ответить на ваши вопросы. Я видел лишь последствия нападения и то, подозреваю, не все. Сейчас там действительно постоялый двор и другие хозяева. Но я знаю того, кто вам нужен — один из охранников работавший тогда в борделе по-прежнему живет здесь. У него своя лавка. Я скажу вам, где его найти.

Асгал кивнул, давая понять, что разговор закончен, но дознаватель не торопился отпускать калеку:

— Вам есть еще, что сказать нам, Рамир?

Увечный улыбнулся:

— Да. Все стражники, что крышевали бордель и искали наложниц, исчезли в течение полуцикла. Последний пропал прямо перед нападением.

— И, что, никто этим не озаботился? Дело то серьезное.

— Грязные людишки с грязными секретами — никто по ним не плакал. Вообще, все кто был связан с этим борделем — плохо кончили, подозреваю, что это подсуетились силовики графа. Поэтому и шума никто не поднимал.

Сидя через час после этой беседы в одном из кабаков, дознаватель произнес: «Крепкий мужик. Не будь у него одной ноги, не грех было бы и нам его попользовать».

С человеком, на которого указал Рамир, особо не церемонились. Дождались, когда он покинет лавку. Проводили до дома. А ночью без шума и пыли проникли внутрь. Борг слегка придушил жену и сына лавочника, пообещав, что до утра они не очнуться. А самого хозяина выволокли в ближайшую рощицу — благо его дом стоял на отшибе.

Видел ли он мага? Да — видел. Как он выглядел? В маске. Среднего роста, средней комплекции. Зачем он вломился в бордель? Дак, псих же: может ему нравиться посетителей резать, может шлюх убивать.

На последних словах у дознавателя округлились глаза:

— Он что, убивал шлюх?

— Ну, да — обильно потея от страха, ответил допрашиваемый — Двух шлюх прирезал, перед тем как сбежать.

Повисло молчание.

— Бред какой-то — шокировано произнес Асгал — Неужели мы ошиблись, и это был просто какой-то больной маг.

Дознаватель тоже впал в ступор. Борг задумчиво пошевелил губами:

— Я так понимаю, никому не приходилось бывать в подобных заведениях? — обратился он к коллегам.

— Ты шутишь? — ответил дознаватель — Я не раз пользовался услугами…

— Ты не понял — перебил его Борг — Это был нелегальный бордель. Посетители там творили такое с девушками… Так ведь, гнида? — обратился он уже к допрашиваемому.

— Нуу… — протянул лавочник.

— В каком состоянии были эти двое шлюх, когда он их убил? Только попробуй соврать, падаль — пожалеешь, что родился!

— Они к тому моменту сошли с ума: их уже никто не хотел брать, даже самые непривередливые.

— Где вы их взяли? — продолжал давить Борг.

— Я знал только имена и то, мне надо их вспомнить.

За последующие два дня произошло много событий. Были подняты на ноги местные представители Тайной стражи, которые занялись установлением личностей двух женщин, убитых магом, а граф Солизур получил уведомление, о том, что к нему едут представители Тайной стражи для конфиденциальной беседы.

На третий день Асгал стоял у околицы одной безымянной деревеньки и беседовал с местным старостой.

— Жена и дочь Микая, значит — задумчиво произнес сухонький мужичек — Да. Убил, их чужак значит. А ведь они его учили говорить, совсем как дите малое.

Во рту у Асгала пересохло:

— Он что, не мог говорить?

— Мог. Да только Микай говорил, что он белиберду какую-то нес, а по-человечески — ни ни.

— То есть, он не знал общеконтинентального?

— Не знал, значит, этого ентального — подтвердил староста.

— Вас это не удивило? Почему барону не сообщили?

— Мало ли дурачков рождается. На моей памяти одного земляка по голове суком так отоварило, что вообще говорить не мог — мычал только.

— А дальше, куда он делся?

— А не знай. Как Микая порешили, девок его забрали, того придурошного вдовушка выхаживала — пытался заступиться значит за них. Вот она его, наверное, хорошо запомнила: он у ней долго лежал. Мы то его издалека только видели, да и то редко — сидел он в основном у Микая в доме. Да только в небесных чертогах та вдовица уже читай как три цикла. А придурошный больше сюда не возвращался.

Вечером того же дня троица из Тайной стражи вышла из душной избы старосты, подышать свежим воздухом перед сном.

— Среднего роста, комплекция обывателя, лицо не примечательное. Форма носа и цвет глаз — разняться в зависимости от показаний деревенских. Причем не лгут — падлы. Даже не уверен, что волосы темные, может и пепельные, но не блондин: не густо — подытожил дознаватель.

«Человек, не знавший континентального. Обретший здесь новую семью, но не смогший ее защитить и вынужденный совершить чудовищный акт милосердия, после которого никто не может остаться прежним. Кто ты? Откуда ты? Чего ты хочешь?» — мысленно задавал вопросы Асгал, глядя на мерцающие в вышине звезды. Звезды хранили молчание.

* * *

В дверь представительства Имшара в Саниме постучал молодой человек. Слуга, открывший дверь, без вопросов пропустил посетителя.

Через пять минут молодой человек сидел напротив представителя самого могущественного королевства на континенте.

— Сначала я должен убедиться в ваших полномочиях — произнес хозяин кабинета.

Молодой человек достал плоскую хрустальную пластину, в которой медленно ворочался объемный миниатюрный ураган из тысячи посеребренных пылинок.

— Значит Прозрачная Спираль — задумчиво произнес хозяин — Могу я узнать состав прибывшей группы.

— Я, четверо магиков класса «пятнадцать плюс» по внутренней классификации, семеро «мерцающих» и два магика-координатора.

Хозяин удивленно покачал головой.

— Да. Дела. Могу я узнать вводные по целям миссии?

— Найти. Наблюдать. Допустимо и желательно позволить ему причинить серьезный ущерб государственности Форлана, но без нанесения критического ущерба — хаос в центре континента Имшару не нужен. В случае, если события выйдут из под контроля, пытаться завербовать или ликвидировать сразу — по обстоятельствам.

— Серьезно — прокомментировал услышанное представитель Имшара — Но мне тоже есть чем вас удивить.

На стол легла коричневая папка без каких-либо надписей. Молодой человек взял ее в руки и стал сосредоточенно изучать. Каждый раз, когда он перелистывал очередную страницу, его лицо все больше и больше вытягивалось. В конце-концов он закончил чтение.

— Это почти что мои люди. Меньше минуты?

— Спец Винда, осматривавший место пришел именно к таким выводам. Есть еще кое-что. Там что-то произошло помимо уничтожения ищейки. Место чистили — зачем-то рубили деревья, а потом тех, кто чистил — там же и закопали. Это настолько их потрясло, что они не решились задокументировать произошедшее. Более того, «крот» считает, что информация по уничтожению «ищейки» не полная, ее тоже не всю задокументировали, но это уже его домыслы.

Через десять минут молодой человек в задумчивости вышел из представительства и неспешным шагом направился к богатому постоялому двору. Группа торговцев и их приближенных из тринадцати человек шумно отмечала прибытие в столицу Форлана. Грузные и тощие, разные по темпераменту и поведению с рыхлыми неспортивными телами они производили впечатление сборища богатеев и их прихлебателей, не способных даже самостоятельно переночевать в лесу без посторонней помощи. На деле — сплоченная годами совместной деятельности команда, работавшая по всему континенту и способная решить любую задачу в пределах человеческих возможностей. Для них не существовало границ и преград. За десять циклов непрерывных миссий они не потеряли ни одного члена команды, потому что были практически неуязвимы. Присоединившийся к ним молодой человек до недавнего времени тоже так считал, но это было до того, как он прочел коричневую папку. Сидя в комнате у главы представительства Имшара он понял, что впервые за их карьеру отряд столкнулся с человеком способным проредить их ряды. Миссия, казавшаяся рутиной, на глазах превращалась в зыбкую топь, даже еще толком не начавшись.

* * *

Океан пытается сломать Сауло каждый день. Но у Сауло много сил и он никогда не сдается: толща соленой мутноватой припортовой воды еще не разу не взяла над ним верх. Сауло работает чистильщиком дна морских кораблей, что швартуются в гавани Кебека.

Жена и сын Сауло не знают голода и нужды: работа чистильщика всегда хорошо оплачивается, потому что идут на нее не многие… очень не многие. Не каждый готов променять пять-семь циклов безбедной жизни на вытекшие глаза — именно такая плата ждет каждого чистильщика в конце его короткой карьеры. Но это если повезет, обычно люди избравшие этот нелегкий труд живут недолго: припортовые воды полны опасностей — это и донный мусор, неизбежно остающийся от большого количества стоящих на рейде кораблей, именно поэтому чистильщики не любят обслуживать большие суда — они имеют глубокую посадку: нырять нужно глубже, вода давит на тело сильнее, видимость ухудшается и можно пораниться о мусор, что покоится здесь на дне; иногда океанские течения приносят мелких зубастых тварей, что жрут все подряд: будь то другая рыба или человек; иногда океан приносит крошечных медуз, прикоснувшись к которым человек заболевает «красной сеткой».

Именно эти медузы и изменили в свое время жизнь Сауло. Из-за них он бросил свою прежнюю работу и теперь работает чистильщиком мусора. Обратно его уже не возьмут, а с глазами расставаться очень не хочется. Поэтому, он чистит этот корабль бесплатно, чистит на совесть — ведь ему на нем еще самому плыть. Никто не хотел его брать даже простым юнгой на большой океанский корабль. Нет, можно конечно устроиться на прибрежный, но там совсем другие деньги, хотя и риска меньше.

И вот ему подвернулся шанс начать морскую карьеру, да не с самого начала: мальчиком на побегушках какого-нибудь прибрежного судна, а рядовым матросом океанского корабля. С чего такая милость судьбы?

Все просто. В этот рейс капитану банально не хватает матросов. Говорят, что указывать им путь в этот раз будет сумасшедший, который сам не знает, что именно он ищет в опасных водах Великого Океана. Да и ищет ли он вообще что-то? Ненормальный из центра континента зафрахтовал корабль на целых шесть делим с условием, что плыть они будут, куда взбредет в голову этого бедового, наверняка готового вести их на верную погибель.

И даром, что платят даже обычным матросам по золотому за рейс, найти желающих не так то легко, но что для одного неоправданный риск, для другого — открывшаяся возможность. Вот Сауло и решил не упускать свой шанс начать морскую карьеру, разом перемахнув несколько первых ступенек с самого ее начала.

Корабль, чье днище он сейчас чистит, конечно, не самый большой из тех, что бороздят просторы Великого Океана. Действительно огромные суда, что иногда прибывают к ним из Имшара, избавляются от кораллов и полипов кренованием, потому как ни один здравомыслящий чистильщик не возьмется за такую работу, ибо посадка этих судов подразумевает большие глубины и большую удаленность от берега при стоянке на рейде.

Закончив чистить очередной участок, Сауло решил передохнуть. Медленно, как бы нехотя, юноша вылез из воды и сев спиной к снующим портовым работникам и зевакам стал любоваться обводами корпуса судна на котором он вскоре надеялся выйти в океан.

— И что, эта лодка действительно способна плавать в водах Великого Океана? — вдруг раздался чей-то голос позади чистильщика.

Юноша обернулся и увидел седого как лунь старика, со скепсисом посматривающего на океанский корабль.

— Это не лодка, а корабль. Он способен выдержать шторм пятой категории — с некоторой гордостью за свое будущее место работы произнес Сауло.

— Надеюсь, ты прав парень, а то не хотелось бы потонуть посреди вашего Великого Океана на этом деревянном корыте — ответил старик. Потом, подумав, спросил — А, сколько всего бывает этих категорий?

— Семь.

— И часто бывают шторма 6–7 категории?

— Нет. Но чем дальше от суши, тем больше возможность попасть к ним в плен.

— В плен?

— Выйти из шторма нелегко.

Старик задумался, но больше вопросов задавать не стал.

Сауло окинул его еще раз взглядом пожилого человека и решился спросить сам:

— А вы случаем не лекарь?

— А что, похоже?

— Ну, вы точно не моряк. А лекарей иногда берут с суши. Даже тех, кто ничего не понимает в море. Океанские лекари вряд ли захотят выйти на этом корабле в море, сюда и матросов то с трудом удалось набрать.

— А что так?

— Говорят, курс будет указывать сумасшедший из центра континента, у которого денег, что грязи на дворе крестьянина. Он сам не знает, что ищет, и может завести корабль на три делимы вглубь океана, а там шанс встретить сильный шторм или прокол небес очень велик.

— Почему же тогда моряки все-таки соглашаются с ним плыть?

— Платят много. Я вот тоже поплыву. Только я бы на месте того сумасшедшего взял с собой мага посильней, потому как деньги хоть и большие, но как увидят матросы прокол небес поблизости — повернут, и их уж никакими деньгами не удержишь, а если он противиться этому вздумает еще и его заодно отправят на океанское дно.

— Сурово у вас тут — хмыкнул старик. Подошел к самой кромке воды и, зачерпнув ее ладонью, отправил в рот. Через секунду глаза его вылупились и он, выплюнув жидкость обратно, начал смачно материться. «Не вода, а собачья моча» — в конце-концов подвел он итог только что проведенной дегустации и направился к трапу корабля.

— Мне нужно видеть капитана — обратился старик к одному из матросов скобливших палубу.

— Я капитан этого судна — ответил ему с кормы мужчина средних лет со смугловатым лицом, украшенным трехдневной щетиной.

— А я — ваш наниматель — ответил старик.

— Тогда, прошу в мою каюту.

Когда двое удалились с палубы Сауло вновь погрузился в воду и, стараясь не шуметь, подплыл к раскрытому сейчас настежь вентиляционному окну в каюте капитана.

Самое начало разговора чистильщик все-таки прослушал, потому как капитан с нанимателем уже о чем-то спорили:

— Я не могу гарантировать полное соблюдение экипажем всех условий контракта по фрахту. Великий Океан всегда может внести коррективы в людские желания и договоры! — распалялся капитан.

— Тогда за что была уплачена сумма более чем в тысячу золотых?! — не менее высоким тоном отвечал старикан.

— Сколько бы вы не потратили денег, никто не захочет за них умирать, если погода испортится!

Сауло ожидал, что сейчас старик ответит в том же тоне, но наниматель вдруг совершенно спокойно произнес:

— Такой исход дела предполагался. Поэтому перед тем как прийти сюда я зашел в один из сберегательных домов вашего города. Там я задепонировал пять сотен золотых, а также оставил инструкции по распоряжению этими средствами клеркам.

— Что это означает? — послышался удивленный голос капитана.

— Когда мы выйдем в Океан, вы соберете своих людей и объявите им следующее: если во время плавания все мои пожелания будут в точности выполнятся, каждый из них получит дополнительно по пять золотых, даже самый никчемный из ваших матросов. Если же никто из нас не вернется, то эти деньги будут переданы их семьям. Если же со мной что-нибудь случиться или я буду не дееспособен или неадекватен, то бонусов вам не видать, а также вы получите в придачу повышенный интерес моего нанимателя к вашему судну со всеми вытекающими отсюда последствиями.

— Вы угрожаете мне?! — взвился капитан.

— Я не имею желания ставить вас в безвыходное положение, капитан — по-прежнему спокойно отвечал старик — Сейчас, зная весь расклад, у вас есть возможность отказаться. Уверен я смогу найти других желающих поработать за такие бонусы довольно быстро, как и другой корабль. Кстати, о бонусах: в случае согласия ваш составит сто золотых сверху.

— В порту не так много кораблей океанского класса — задумчиво протянул капитан.

— Как по мне, что ваша лоханка, что те деревянные корыта, которые вы называете прибрежными — одни и те же средства для утопления разумных. Если надо я найду какого-нибудь алчного рискового рыбака, который не откажется от сотни золотых, и если надо — отправлюсь в океан на его шхуне — пресек возможный торг наниматель.

— У меня помимо матросов в команде есть старшие по званию и мои помощники — все еще не теряя надежду поторговаться, произнес капитан.

— Всем кроме вас — по пять золотых сверху и не монетой больше — отрезал старик.

Судя по затянувшемуся молчанию, капитан принял положительное решение. Дальнейший разговор Сауло интересовал уже меньше, да и работу за него никто делать не будет. Сделав себе заметку на память о том, что их наниматель на самом деле лишь посредник, чистильщик вновь погрузился в мутные припортовые воды.

Океан горел золотом. Находившееся на два часа ниже точки зенита светило поливало своими лучами чуть волнующуюся водную стихию, создавая иллюзию целого моря из драгоценного металла. Иногда над носом корабля появлялась мелкая водная взвесь, обдавая прохладой лицо и заставляя непроизвольно жмуриться от миллионов еле различимых капель, на мгновение вспыхивающих всеми цветами радуги перед глазами Старого. Приняв несколько циклов назад довольно авантюрное и рискованное решение последовать за женщиной с рыжими волосами вместо того, чтобы идти с основной группой бывших пленников в сторону Форлана, Гроув не разу о нем не пожалел. Да, работенка которую ему подкидывал Ход порою была не из простых: приходилось нищенствовать на улице, получать затрещины, тычки, нюхать свой собственный запах немытого делимами тела, измазываться в свином дерьме, притворяться мужеложцем, получать информацию от людей даже притрагиваться к вещам которых поостерегся бы любой опустившийся попрошайка, но оно того стоило. Стоило потому, что все с кем он общался на улице, понимали, что оттуда они уже никогда не уйдут: они все там умрут — таков их удел. Гроув же всегда знал, что после задания его ждет теплый дом, чистое белье, вкусная еда, улыбающаяся Лика — его любимая внучка, хоть и не кровная ему не разу, но ни ей, ни кому-либо другому он в этом никогда не признается. В общем даже когда ему ломали ребра и выбивали зубы на улице, он всегда помнил, что те, кто это делает, умрут в грязи и нищете, а он здесь лишь проездом: он живет в совсем другом мире. И это ощущение, появившееся после первой встречи с Ходом, его больше не разу не покидало.

И вот сейчас он стоит на борту судна, на котором он второй человек после капитана, видит Великий Океан своими глазами, питается лучшими продуктами, в его активе на данный момент примерно полтысячи золотых — да любому из прежних хозяев землепашца Гроува на которых он работал до встречи с магом, такое и во сне бы не приснилось. Но это не самое важное: важнее то, что даже если с ним что-то случиться — его внучка теперь не пропадет. Все-таки не зря он пошел за той женщиной: ее добрые глаза не обманули — Лика теперь ей как дочь.

От размышлений Старого оторвал тот говорливый парень, что встретился ему на пирсе. Бывший чистильщик дна кораблей, а ныне — матрос Сауло урвал свободную минутку и тоже решил проветриться на носу судна. Старый окинул тощую жилистую фигуру парня с длинными развивающимися сейчас на ветру волосами и приветливо к нему обратился:

— Я видел как ловко ты вчера управился с этим железным…

— Бугелем — подсказал матрос.

— Да, бугелем. Ты, случаем, не кузнец?

Парень усмехнулся:

— Нет, но мог бы им стать.

— Что же помешало?

— Моя жена заболела «красной сеткой».

Старый замолчал, давая возможность парню рассказать свою историю, но бывший чистильщик дна кораблей не торопился делиться своими жизненными перипетиями с незнакомцем.

На нос поднялась еще парочка свободных от вахты матросов и Старый, решив, что при лишних свидетелях он точно не узнает ничего нового о заинтересовавшем его парне, покинул палубу, спустившись к каюте капитана.

Капитан принял его нехотя. Глядя на то, как Гутфар силится казаться вежливым и доброжелательным со своим нанимателем, Старый мысленно усмехнулся — актер из этого морского волка был никакущий. Возможно, при других обстоятельствах самый прозорливый из помощников Хода решил бы переждать плохое настроение самого важного на борту человека, но у него возник вопрос, требующий немедленного ответа.

— Знаете я не силен в том, что вы называете «навигация», но курс которым мы идем вызывает у меня вопросы. Почему мы сейчас плывем вдоль побережья, и только потом направимся под…

— …прямым углом — подсказал капитан.

— Да, этим самым углом от континента вглубь океана. Не проще ли прямо сейчас повернуть на юго-запад? Это сэкономит нам время.

— Вы наверное думаете, что я специально растягиваю время в пути, чтобы мы слишком далеко не удалились от континента? — чуть скривив рот, невесело усмехнулся Гутфар.

— Была такая мысль — не стал отпираться Старый.

— «Прокол небес». Эта штука никогда не происходит близ суши. Идя по диагонали, мы увеличиваем наши шансы попасть под него.

— Да что это за клятый «прокол небес»? Все о нем толдычат, но никто не хочет рассказывать, что это такое!

— Поверьте, как только мы удалимся от континента вы его увидите и не один раз — погрустнев еще больше ответил капитан, давая всем своим понять, что разговор закончен.

«Прокол небес», которого так боятся все моряки, Старый увидел на десятый день путешествия, когда они уже достаточно далеко удалились от континента. В тот день небо было безоблачным, дул легкий бриз, светило солнышко, корабль весело разрезал своим носом встречавшиеся на его пути буруны, оставляя после себя хвост из вспененной воды. Рядом с бортом судна из воды постоянно выпрыгивали какие-то рыбешки с красноватой чешуей к которым Старый уже привык — ничто не предвещало угрозу. Как вдруг, совершенно безоблачный участок неба внезапно стал темно-синим, прямо из него с небес на землю стал опускаться прозрачный хобот. Достигнув водной поверхности за считанные удары сердца, хобот стал стремительно вбирать зеленоватую морскую воду поднимая ее снизу вверх с чудовищной скоростью, и когда неестественная синева небес встретилась с зеленью океана, гигантский столб воды высотой в несколько лаг ухнул в океан. Участок неба, откуда спустилось это безумие, уже ничем не отличался от любой точки небосклона. Все произошло так быстро, что Старый еще не успел закрыть рот от удивления, как капитан скомандовал:

— Приготовиться к встрече «волны отката»! Всем кроме дежурной команды покинуть палубу!

Старый, вместе с большинством матросов, бросился в трюм. Вскоре он почувствовал, как корабль начал разворачиваться, а еще через минуту пол его каюты стал подниматься, слетевшая с полки миска больно ударила по голове, рассекая лоб. Корпус корабля заскрипел и застонал, словно кто-то вздумал пытать деревянную конструкцию, в которую по недоразумению натолкали сухопутных двуногих, и вдруг — все закончилось.

Когда большая часть команды вернулась на палубу, океан был снова безмятежен: по-прежнему светило солнце на безоблачном небе и красноватые рыбешки нет-нет да выскакивали из воды.

— Я однажды видел, как прокол небес утащил наверх огромный океанский промысловик из Имшара. Когда мы подошли к месту прокола, то нашли лишь несколько досок и пару трупов — остальное утянул водяной столб на океанское дно — задумчиво произнес пожилой матрос с проседью волосах, заплетенных короткой косичкой — А те двое: мы хотели их похоронить в океане как положено, но когда решили их вытащить, поняли, что они стали как кисель изнутри — ни одной целой кости — мы их там так и бросили.

Речь матроса произвела гнетущее впечатление на стоящих рядом с ним товарищей. Старому от нее тоже стало не по себе. Теперь он стал понимать желание капитана при любой возможности держаться поближе к земле. Оно исходило из бессилия любого человека перед этой непредсказуемой, прекрасной и беспощадной водной стихией. Тяжело вздохнув, старик направился к судовому лекарю, не забывая прикладывать к месту рассечения уже изрядно пропитавшийся кровью кусок материи.

Первые острова которые им встретились были довольно крупными. Все моряки о них знали, и они были, конечно же, заселены. По словам капитана на каждом из таких «приматериковых» островов было от силы по два не очень крупных поселения. Они не имели принадлежности к какому-либо королевству. Правда несколько десятков циклов назад Имшар пытался навязать свою волю одному из них и даже прислал своего ставленника с поддержкой войсковой сотни, но начинание так и окончилось ничем. Имшар не учел, что на островах живут очень своевольные люди. Не прошло и двух делим как половина «администрации» просто перестала существовать: призванные направлять местных «аборигенов» имшарцы стали умирать с завидной регулярностью от отравленной пищи или просто от стрел и дротиков, внезапно бьющих в спину из густой зеленой сельвы, надежно скрывавшей убийц. В результате «администрация» с «силовиками» вынуждена была занять круговую оборону, дожидаясь очередного корабля со своей родины. И он пришел. Был организован карательный рейд вглубь острова из которого не вернулась половина его участников, а те, что вернулись, увидели остатки догорающего судна, которое должно было вернуть их в родное королевство. Снова круговая оборона и ожидание очередного корабля, только на этот раз корабль не оставил новых имшарцев на суше, а ушел перегруженный остатками тех, кому посчастливилось выжить в этом островном аду. Потом «ветераны» неудавшейся колонизации еще долго рассказывали потомкам про ужасы того похода вглубь острова: про подвешенных на деревьях товарищей с содранной кожей, облепленных тысячами насекомых, про огромных змей якобы прирученных аборигенами, про ловушки в которых местные любили запускать местных рептилий предпочитавших есть человека медленно и неспешно, сразу не убивая. В итоге Имшар вынужден был проглотить обиду: расходов куча — а толку ноль.

Заселенность ближайших островов насторожила Старого, но капитан его успокоил: «Чем дальше от материка, тем выше шанс нарваться на бурю или прокол небес, большинство же островов будут меньше тех, что вы видели — прокормиться там длительное время может только небольшая группа людей, а доставка припасов с материка будет связана с высоким риском и соответственно заоблачными ценами на продукты, так что через делиму вы уже не увидите ни одного заселенного острова. Конечно некоторые суда океанского класса могут заходить и дальше за сине-зелеными водорослями или крайне редкими видами рыб, но даже в этом случае обосновываться на островах никому не придет в голову».

Первый необитаемый остров попался им уже на пятнадцатый день морского путешествия. Старый решил, что в целях конспирации он будет посещать все встречающиеся острова, чтобы команда не обратила внимание на тот из них, который он решит выбрать в качестве резервного лагеря для Хода. И хотя, вряд-ли кто-то из команды всерьез рассматривал вариант того, что Старый когда-нибудь возвратится на один из этих островов, но как говориться «лучше перебздеть…», тем более что экипаж хоть и не решался задавать вопросы о цели путешествия, памятуя о щедром вознаграждении нанимателя, однако это не отменяло извечного любопытства характерного для любой человеческой натуры — пересуды между матросами о том, зачем понадобилось богатому старику путешествовать по удаленным островам происходили каждый день.

Двое матросов, навалившись на весла, направили лодку к песчаному пляжу с чуть красноватым песком. Остров был мал: обойти его по кругу можно было меньше чем за час. Гроув оставил матросов у лодки, а сам углубился в небольшую рощицу. Пробыв там для вида минут пятнадцать, он вернулся к своим гребцам и дал команду возвращаться на корабль.

Такая же история повторилась на втором и третьем острове. На четвертый он помимо матросов решил взять с собой Сауло. Оставив лодку с двумя весельными, Старый предложил Сауло пройтись с ним по острову.

— Расскажи мне про «красную сетку». Почему из-за нее ты не смог стать кузнецом? — спросил Гроув, задумчиво зачерпывая сапогами прибрежный песок и вдыхая солоноватый морской воздух, перемешанный сейчас с какими-то не знакомыми ему экзотическими запахами, которые щедро лились из небольшого тропического лесочка, расположенного на этом острове.

Шедший следом за ним Сауло заметно напрягся. Еще с первого разговора на судне юноша заметил повышенный интерес нанимателя к своей персоне, и это его настораживало. Кто знает, что на уме у этого старика? Мелькнула даже мысль: а не из тех ли он представителей мужского племени, что предпочитают отнюдь не женщин для плотских утех?

Видя, что парень упорно продолжает молчать, Гроув решил чуть раскрыть карты:

— Я интересуюсь, потому что подумываю предложить тебе работу.

— У меня есть работа.

— Та ли это работа, о которой ты мечтаешь?

— По крайней мере, без глаз не останусь.

— Разве ты все еще не хочешь стать кузнецом?

Резкий порыв ветра хлестнул по лицу песчаными крупинками. Сауло, чертыхаясь, стал протирать глаза и отплевываться. Когда зрение нормализовалось, он решился спросить:

— Хочу. Но зачем вам я? Ни за что не поверю, что вы не можете нанять хорошего кузнеца.

Гроув усмехнулся и невольно потер заживающий шрам на лбу. Парень ему казался вполне подходящей кандидатурой. Во-первых, маг собирается сломать существующий порядок вещей в Форлане и неизвестно как к этому отнесется кто-то местный. Ведь даже Бура со своими ребятами не могут до конца принять позицию Хода в этом вопросе даже сейчас. Для Сауло же Форлан будет просто местом учебы и работы: никаких друзей, никаких привязанностей. Идеальный вариант. Во-вторых, удаленность от центра континента — лишняя гарантия того, что нанимаемый никак не связан ни через родственников, ни как-либо еще со службами, работающими в центре континента. В-третьих, Сауло молод и недоучился: он еще не мастер со своими принципами и устоявшимся виденьем мира. И, похоже, сам он обучение не потянет, а, значит, он будет обязан Ходу своим будущим. Но вот почему он не может вернуться обратно к кузнецу? — вопрос важный и его надо обязательно выяснить, прежде чем предлагать что-то конкретное.

Юноше этих рассуждений, разумеется, знать было не обязательно, поэтому Старый ответил коротко, но при этом не соврав:

— Не всякий согласиться работать только на одного человека.

— Как я могу быть уверен, что меня не сделают рабом, если я соглашусь? — ответил Сауло после недолгого раздумья.

— Никак — пожал плечами Старый — Но это глупо: везти человека через полконтинента, чтобы сделать его рабом. Думаешь, у нас народу в королевстве мало?

Парень задумчиво покачал головой:

— Я подумаю.

— А я еще не сделал тебе предложения. Мне тоже надо подумать. А для этого знать: почему ты снова не можешь учиться кузнечному ремеслу в Картисе и вообще кто ты такой? Расскажи мне о себе.

Поняв, что отвертеться не удастся Сауло решился пересказать вкратце свою прежнюю жизнь:

— Все просто. В двенадцать лет поступил на обучение к кузнецу. Потом должен был отрабатывать учебу, работая на него же. Поскольку учеба невозможна без работы: мастер выплачивал небольшие деньги раз в делиму. К тому же еда была с его стола и жил я тоже у него: в небольшой пристройке к дому. Встретил Ису — мою жену. Мы стали жить вместе. Мастер не возражал. Жена работала на сортировке водорослей, так что денег нам хватало. Стали даже подумывать о том, чтобы снять отдельный домик. Потом она родила мне сына — на этих словах глаза Сауло гордо блеснули, а потом чуть потухли — Жена больше не могла работать, так что о своем доме мы забыли, но жить было можно. Помогало то, что мастер по-прежнему не брал плату за жилье. Через некоторое время сын подрос, и жена снова вышла на работу. Вроде все стало налаживаться, пока однажды Иса не решила в очередной раз искупаться после рабочего дня. Она и раньше так делала, но в тот день ей встретилась медуза. Другим сортировщицам, что купались с ней в этот день — повезло, а она — подцепила «красную сетку». Тех денег, что выплачивал мне мастер не хватило бы на лечение. Пришлось от него уходить и становиться чистильщиком кораблей.

— И почему ты не можешь вернуться к мастеру?

От такого вопроса Сауло непроизвольно хрюкнул:

— Не знаю как там у вас в центре континента, а в Картисе действует гильдейская система подготовки кузнецов. Один мастер может иметь не больше двух учеников одновременно. Это правило позволяет гильдии держать… как же это говорил мастер — тут юноша замялся, пытаясь подобрать подходящие слова.

— Выпускать только хороших мастеров — подсказал старик.

— Если по простому — то так — согласился юноша — Но именно поэтому очередь из желающих получить место — огромна. Мой уход от мастера — это не только конец возможности обучаться из-за большого количества желающих занять освободившееся место, это также значит, что я пренебрег тем временем и силами, что мастер на меня потратил. Теперь в Картисе меня никто обучать не будет.

— Но ты же мог попробовать продолжить обучение в соседнем королевстве.

— Ехать с женой и сыном неизвестно куда? Туда где никто меня не ждет? Без уверенности получить хоть какую-то работу? Я слышал несколько таких историй, и все они кончились плохо.

Старый согласно кивнул: будь Сауло одинок, он мог бы себе позволить такой риск, но только не с семьей, за которую несешь ответственность. Рассказ парня, по крайней мере, выглядел логично. А детали и полная достоверность… кто же скажет всю правду о себе сразу? Доверие — его всегда нужно заслуживать независимо от того, кто перед тобой: король или нищий — разница лишь во времени и прилагаемых усилиях. Ну а если парень чего-то утаил или недоговорил — это дело поправимое. Тут Старый поймал себя на том, что невольно улыбнулся. «Чувствуешь себя значимым? Сильным? Прикрытым могущественнейшим магом на континенте? Это самый быстрый способ отправиться в небесные чертоги, Гроув! Мага здесь нет — есть только ты, и деньги способны решить лишь часть проблем!» — мысленно одернул себя старик, произнеся вслух:

— Ну что парень, давай пройдемся: осмотрим этот клочок земли получше.