Утро следующего дня я встретил с легкой головной болью: не скажу, что попойку с Оаком можно было назвать выдающейся, но приложиться к бокалу все-таки пришлось. Вчера, когда проверяющий дошел до нужных кондиций, то приблизил свое лицо к моему и дохнув перегаром задал несомненно мучавший его вопрос: «скажи, друг, ик-а, вот зачем тебе все это надо. Мужик ты серьезный — от таких дел меня отмазал. Эти твои штыри, ик-а, в чем подвох?».

Посмотрев тогда в осоловелые глаза Оака, я понял, что на магию он не грешит, что, в общем-то, логично: штыри сами по себе с магией не вязались никак — даже если проштудировать самую «фантастическую» книгу по магии, то бишь прочесть Меннеля от корки до корки, то там даже рядом таким не пахнет. Если бы мой протеже хотя-бы допустил мысль о магии, то молчал бы в тряпочку, а не лез с расспросами.

«Извини, расскажу — смеяться будешь. Эта моя небольшая тайна, но ведь ее незнание стоит того, что я сделал?» — ответил я, вызвав тогда пьяную улыбку собеседника, сомкнувшего потом пальцы особым образом в символическом знаке молчания.

Ближе к обеду мастер Руфим подал сигнал из «пространства» о том, что он на месте. Телепортировавшись, я оказался в глухом лесу среди молодых елей. Мастер сидел неподалеку и снимал пробу с мерно булькавшей в походном котелке похлебки. Лошадка соратника при моем появлении повернула уши и обеспокоенно всхрапнула. Потом, признав во мне своего, снова опустила голову, продолжив щипать траву.

— В ручье карасей наловил — присоединяйся — пригласил меня к обеду мастер меча.

Караси были мелкими и костлявыми, поэтому пришлось их выкинуть и ограничиться похлебкой.

— Чего в такую глухомань залез? — спросил я Руфима.

— Дорога у этого Шалета постоянно загружена — пришлось уходить подальше в лес.

Я понятливо кивнул.

— Тебя обратно закинуть или хочешь на город посмотреть?

— Я с тобой.

На этом разговор прекратился. Доев похлебку, Руфим пошел к ручью мыть котелок, я же за это время успел телепортировать одну из наших лошадок из базового лагеря.

Через час мы уже были на тракте. Город был более крупным, чем Холм. Сначала начались пригороды из грязных, жавшихся друг к другу домишек, на этом пути редкие стайки ребят-попрошаек нет-нет да и преследовали путников, потом — каменная серая стена, как граница непосредственно городской черты. Не слишком выдающаяся, не слишком высокая, но по-своему — основательная. У городских ворот — пара скучающих стражников лениво посматривающих на людской поток. Никакого личного досмотра, никаких препонов для въезда в город. Оно и понятно: чинить препятствия торговцам на великом пути с запада на восток городская администрация не хотела чтобы не лишиться части огромной прибыли которую получал город от тонн съеденной пищи, постоя, заказов ремесленников и многого другого, о чем простой смертный даже не догадывается.

Оказавшись за стеной, Руфим кинул медяк одному из группы мальчишек промышлявших местными гидами для новичков. Так что кузню Савура мы нашли довольно быстро.

Усатый мужчина с чуть вытянутым лицом и обвисшими усами довольно меланхолично выслушал мою просьбу, не выказывая ни капли удивления странным заказом. Только попросил посмотреть на камешек из странного металла. Сначала он взвесил его в руке, потом посмотрел как он бликует солнце, потом несильно ткнул его каким-то странным инструментом, напоминавшим штопор.

— Где-то один с четвертью тугоплавкости пирала будет — хмыкнул мастер — Сделать реально. Размер кольца?

Я показал на свой безымянный палец — у меня с Мирой практически один размер.

— Пять золотых и деньги вперед — произнес кузнец, снимая мерку с пальца.

— Ты ничего не попутал? Мы у тебя ведь не клинок из альбентума выковать просим? — возмутился Руфим.

— Во-первых, иглу будет сделать непросто — стал загибать пальцы ремесленник — Во-вторых, я такого материала никогда не видел. Тут вы платите не только за работу, но и за то, что я буду по-прежнему считать, что такого материала никогда не видел, как, впрочем, и вас. В-третьих, все будет готово завтра после полудня.

— Мы друг друга поняли — кивнул я, и отсчитал нужную сумму.

— Особые пожелания по кольцу: гравировка, специальный рельеф?

— Надпись с внутренней стороны алмазной пылью «от безымянного М»., но никаких неровностей и дискомфорта при этом быть не должно.

Кузнец удивленно покачал головой.

— Вы знаете, как сделать мою работу настоящим приключением: это на пределе моих возможностей и еще придется привлечь ювелира. Двадцать сверху и будет вечером.

За спиной возмущенно засопел Руфим. Я отсчитал еще 20 золотых.

— У ювелира не возникнут вопросы по металлу?

— Могут, но я скажу, что это редкий вид пирала. Этот разговор тоже входит в цену — хмыкнул снова кузнец и насмешливо покосился на Руфима.

— Приятно иметь с вами дело — совершенно искренне высказался я — Но если…

— Я много клиентов повидал на своем веку — перебил меня Савур — Поверьте, у меня нет желания вас разочаровывать.

Распрощавшись с кузнецом, мы с мастером направились искать еду и ночлег. Рассматривая неказистую местную архитектуру и прохожих, я замечал у некоторых из них кожаные ошейники.

— Рабы? — решил я поинтересоваться у Руфима, кивнув на пару проходивших рядом молодых парней, сопровождавших толстого дяденьку в пестром халате.

— Они самые — подтвердил мои догадки мастер — Вообще, насколько я слышал, рабства в Севетре нет… официально. Но здесь этих самирских залетных птичек видимо терпят.

Потом мы с Руфимом продолжили безрезультатно мотаться по городу в поисках лучшего места ночлега. На паре улиц мой нос уловил не очень сильный запах гари. Я с беспокойством стал смотреть выше крыш окружавших нас домов, но темных столбов дыма нигде не было. Пожар в средневековом городе, скажу я вам, пренеприятнейшая вещь: даже если деревянные дома стоят вперемешку с каменными, искры от пожарищ разносятся ветром довольно далеко, а учитывая отсутствие пожарной службы как таковой, можно в лучшем случае наглотаться дыма, а в худшем — быть затоптанным обезумевшей толпой или помереть задохнувшись от того же дыма. И это не считая таких мелочей, как быть обворованным ловкими карманниками, которые как саранча слетаются к таким местам, пользуясь замешательством людей, отвлеченным вниманием и чужим горем.

В конце-концов, после получаса мытарств мы с Руфимом нашли вполне презентабельный постоялый двор, в котором решили остановиться на ночь. Ну, а поскольку на первом этаже наличествовал кабак, то не грех было и подкрепиться.

Заведение видимо пользовалось популярностью, поскольку из пятнадцати столов все были полностью или частично заняты. Мы подошли к тому, за которым одиноко потягивал пиво мужик средних лет с весьма симпатичной молодой особой. Не спрашивая разрешения, Руфим уселся прямо напротив этой парочки. Также молча, я приземлился рядом. Мужик кинул на нас настороженный взгляд и стал куда как более резво запихивать содержимое тарелки себе в рот. Девушка посмотрела на нас исподлобья и уткнулась в свой стакан.

В ожидании местной обслуги я решил сгладить неловкость, возникшую в связи с нашим молчаливым появлением:

— Как здесь кормят, уважаемый? — обратился я к мужику — Меня, кстати, Ликом зовут.

— Угу — ответил этот субъект, запихнул еще пару ложек овощного рагу себе в рот и, схватив девушку за руку, молча потащил ее наверх.

— Нервный какой-то — задумчиво проводив филейную часть девушки взглядом, произнес Руфим.

— Ну, мне бы тоже не понравилось, если бы передо мной нарисовались два рыла в кабаке, пока я с молодой женой сижу. К тому же они одни, похоже, и явно рассчитывать им не на кого.

Тут к столику подошла прислуга и мы стали делать заказ. Руфим попросил принести риса с мясом, а я заменил его на овощное рагу. Вместо легкого пива пытались заказать морсу, но в качестве альтернативы был только травяной чай, так что пришлось ограничиться им. Когда тарелки наполовину опустели в кабак вошла пятерка мужчин очень фактурной наружности: четверо имели косую сажень в плечах и выточенные как из гранита лица, на которых не снимаемой маской застыло выражение легкого презрения ко всем окружающим, на них были черные шелковые плащи без единого пятнышка грязи и сапоги дорогой выделки. У всех красовались золотые значки на верхней одежде, а у пятого: не такого габаритного, еще ниже был приколот второй значок, судя по цвету — из чистого альбентума. Вместо того, чтобы окинуть взглядом едальню и, убедившись в отсутствии мест для пятерки посетителей, покинуть залу, короли жизни двинулись к самому свободному столику из имеющихся: то есть к нам.

— Вы, мясо — пошли прочь! — рявкнул один из здоровяков.

Руфим оторвался от еды и с задумчивым видом уставился на говорившего, а я, наконец, смог рассмотреть значки на их одежде: у всех однотипный знак из золота в виде отлитой головы отдаленно напоминающей львиную, а у пятого — еще и полусфера из альбентума.

— Сейчас подвинемся — места на всех хватит — примирительно произнес я.

— Ты всерьез думаешь, что мы будем сидеть за одним столом с купчишкой или кто ты там и его доморощенным с позволения сказать — тут мужчина с двумя значками презрительным взглядом посмотрел на Руфима — «телохранителем»?!

Руфим хранил молчание, видимо надеясь, что первыми в драку полезут наглецы и потом будет шанс отбрехаться перед стражей. Я же не был столь оптимистичен в прогнозах нашего возможного противостояния с этой компанией: уж очень они по повадкам и выражению лиц напоминали самый первый патруль, встреченный нами на землях ДеВитаров.

— Ну, тогда приятного вам аппетита уважаемые господа — произнес я, хватая свою плошку и кладя руку на плечо мастера меча.

Руфим вынужден был уступить и подняться из-за стола. Я молча двинулся к наиболее свободному столику из оставшихся: за ним сидели трое мужчин. Когда я уже почти подошел к столу, сзади раздался рык: «Чего уставился, смерд! Хочешь поиграть со своей ржавой железкой?!». Оглянувшись, увидел крайне неприятную картину: Руфим решил-таки поиграть в гляделки с одним из этой пятерки. Вот вроде взрослый мужик! Наверное, сотню лет уже разменял, а идиотов стороной так обходить и не научился! Если сейчас мастер меча вытащит из потрепанных ножен свое «ржавое орудие труда» этот вояка наверняка впадет в ступор от разрыва шаблона, но нам такое развитие событий совсем не интересно:

— Нам не нужны неприятности, уважаемый господин — смиренно произнес я, по факту обращаясь, таким образом, к Руфиму.

— Тогда держи своего шелудивого пса на привязи! — проорал этот тип.

Руфим наконец-то внял голосу разума и двинулся вслед за мной.

— Разрешите присесть за ваш столик — обратился я к троице, сидящей за столом.

Двое окинули меня взглядом, в котором явно читалось презрение: оно и понятно — любой мужчина не сумевший отстоять свое место за столом, у других представителей нашего роду-племени вряд-ли вызовет еще какие-то эмоции. А третий приветливо кивнул:

— Садитесь и охранника своего пригласите.

Руфим сел рядом, а я кинул быстрый взгляд на наших соседей по столу. Слева расположился чернявый мужчинка с серыми чуть зауженными глазками, густыми бровями и черной короткой бородкой. По центру сидел тот самый тип, что разрешил нам занять этот стол. Его округлое лицо было чисто выбрито, плечи широки, а бледно-голубые глаза с неприкрытым интересом изучали то меня, то Руфима. Справа расположился тип с пепельными волосами, габаритами чуть уступавший своему соседу, но значительно крупнее чернявого.

— Правильное решение — не связываться с «Золотыми котами» — высказался голубоглазый — А вот ваш охранник, похоже, больше печется о своем статусе, чем о вашей безопасности.

— Сам не знаю, что на него сегодня нашло: с его то опытом, такие фортеля выкидывать.

Руфим недовольно фыркнул и уткнулся в плошку.

— А кто такие «Золотые коты»?

— Элитный отряд наемников — не отказался просветить меня собеседник — Они успели оказать сильным мира сего немало услуг, поэтому и связи у них — ого-го! Их знают от Севетра до Самира и Астара. Так что вам повезло, что они о вас пачкаться не захотели.

— И все-таки с таким-то гонором эта пятерка рано или поздно получит передозировку железа в своем организме.

На этих словах голубоглазый хохотнул:

— Так их три десятка, а это так — ребята просто выпить зашли.

— Как ты терпишь такое отношение, Лик — отвлекшись от еды, подал голос Руфим.

— Еще до встречи с тобой, когда я был торговцем, меня и хлыстом стегали и в грязи валяли — ответил я соратнику — Так что уступить стол — для меня сущий пустяк.

Тут одна из подавальщиц взвизгнула: подол ее юбки сзади задрался до спины, а за столом, где сидели «Золотые коты» раздался гогот.

Хм, получается тот мужичек с двумя знаками — маг. Ну да, а полусфера — это скорее купол: мог бы и раньше догадаться.

— Значит вы бывший торговец. Чем сейчас занимаетесь? — спросил собеседник.

— Готовлюсь снова стать торговцем — несколько более сухо, чем следовало, ответил я.

Здоровяк по центру понятливо кивнул и на этом наш разговор сошел на нет. Закончив с трапезой, мы поднялись в свою комнату. Я стал готовиться ко сну, а Руфим сказал, что хочет еще прогуляться по Шалету и покинул комнату. Все что мне оставалось — это молиться, чтобы этой ночью на пару-тройку «Золотых котов» не стало меньше.

Я решил, что не стоит терять время зря и телепортировался в базовый лагерь. У девушек, над которыми методично измывались бандиты Шрама дела шли не очень хорошо: та, что была найдена под ворохом тряпья, медленно умирала от внутренних кровотечений, которые даже Док не мог остановить, а у вот второй были шансы выкарабкаться. Перед тем как я собирался телепортироваться дальше — домой, меня перехватил наш эскулап и, пристально смотря на меня зрачками, расширенными от тусклого освещения на ночной поляне, тихо спросил: «Они долго умирали?». «Быстрее чем мне того бы хотелось» — ответил я. Первый раз вижу в общем-то доброжелательного и гуманного Дока в таком состоянии, впрочем, учитывая что почти все его чада — девочки, в такой реакции нет ничего удивительного.

Дома все было по-прежнему и отдав Мире супружеский долг я телепортировался обратно в съемную комнату.

Соратник вернулся ближе часам к трем, улыбаясь как кот объевшийся сметаны. Я сопоставил увиденный мною ранее взгляд Руфима на филейную часть молодой жены того субъекта, что сидел с нами за столом, странную реакцию на наемников и его текущее настроение и решил проверить свое предположение:

— Наставил-таки рога тому типу с его молодой женой?

— Она ему дочь — довольно потянувшись, ответил Руфим — И девочка, вовсе не проста: хочет, чтобы мы сопроводили ее с папашей до Астара. Там у них дом. Их и так уже пару раз пытались обидеть: то-то ее отец такой дерганый — он уже успел словить люлей от нескольких неприятных типов в тавернах. Я, пожалуй, соглашусь.

— У нас вообще-то дела, мастер.

Руфим отмахнулся:

— Я попросил ее уговорить отца повременить с отъездом до завтрашнего вечера — думаю у нее получиться. Ты получишь свои игрушки от кузнеца, а я отправлюсь их сопровождать.

— А как она своему папаше объяснит, когда именно и при каких обстоятельствах она успела завести личного телохранителя?

После этих слов соратник внимательно на меня посмотрел и произнес:

— Я никогда тебя не спрашивал, но ты ведь не с нашего континента, да? Ты не замечаешь очевидного: она же не дочь зажиточного купца, а дочь небогатого ремесленника и отнюдь не девочка уже. У простых людей, хе — все гораздо проще.

В общем-то мастер меча прав, видно я на подсознательном уровне никак не привыкну к тому, что замуж здесь можно выйти и в 14 лет, а иногда и раньше.

Почти что весь следующий день я посвятил сну до самого обеда. Ушедший рано утром Руфим появился после часа дня, чем я не преминул воспользоваться, телепортировавшись в Холм. Дабы не вызывать подозрения у соседей моим длительным «затворничеством» мы с Мирой на пару часиков выбрались погулять по улицам нашего родного города. Потолкавшись на ближайшем рынке, я услышал множество слухов, один из которых мне очень не понравился. Покупательница местной торговки свежим мясом увлеченно рассказывала, что тайная стража Лимана на позапрошлой делиме приходила за одной из девушек, которая якобы была на месте убийства племяша Вильфора. Поначалу я здорово удивился, решив что та дура нетяжелого поведения таки осталась в городе вместо того чтобы навострить свои лыжи в Астар или еще куда подальше. Но услышав продолжение, ненадолго впал в ступор: девушка, которую забрали, была на хорошем счету среди соседей и, как я понял, в «связях порочащих» замечена не была, а вот ее соседка по совместно арендуемой комнате была из «тех самых», но она тоже исчезла при невыясненных обстоятельствах. Вообще вырисовывались два варианта: или ту проститутку уже прихватили и еще для каких-то целей загребли ее подружку или свидетельница моего убийства успела слинять и лучшее, что смогли сделать ищейки — схватить ее соседку. Попалась ли свидетельница, по сути — неважно, так как если бы попалась и смогла каким-то образом меня опознать мой дом штурмовали бы силовики Лимана еще так с делиму назад. А вот то, что под раздачу попала соседка… это скорее всего от безнадеги в поисках убийцы. От таких мыслей мне что-то как-то поплохело: сразу вспомнились произнесенные с апломбом слова о сопутствующих потерях в разговоре с Роудом. Бл***ий мир! Сколько еще народу пострадает, если я не сверну с задуманного пути? Остается утешать себя тем, что девчонку возможно выпустят.

Телепортировался обратно я уже в шестом часу. Увидевший мою мрачную физиономию Руфим поинтересовался не вызвана ли моя кислая рожа ссорой с женой. Пришлось промолчать — в самом деле, говорить было нечего!

Окончательно расплатившись с хозяином постоялого двора, мы с мастером направились в кузницу к Савуру. Кузня нас встретила запахами железа, сжигаемой древесины и пота. Увидев своих заказчиков, Савур оторвался от размахивания здоровым молотом, из-под которого мини-фейерверком вылетали искры при каждом ударе о раскаленную до красна заготовку. Обнаженный по пояс хозяин, все тело которого блестело от пота, приветливо кивнул и крикнул одного из крутящихся в кузне мальчишек. Парнишка кинулся в дальний угол и вскоре принес здоровяку две лакированных деревянных коробочки. Открыв первую, Савур продемонстрировал мне кольцо:

— На самом деле, материал для кольца не самый лучший, но…

Я внимательно осмотрел кольцо: на внешней стороне шел замысловатый рельеф имитирующий морские волны, внутренняя сторона была идеально отполирована и половину ее диаметра занимала мерцающая даже при скудном освещении надпись «От безымянного М».. Надев украшение я не почувствовал никаких неровностей как не вертел кольцо на пальце.

— Идеальная работа! — совершенно искренне произнес я — Вот только я не помню, чтобы я заказывал узор с внешней стороны?

— Это самый уникальный заказ, что мне приходилось делать — ответил кузнец — Захотелось внести в работу что-нибудь свое.

Я понятливо кивнул и тут Савур открыл вторую шкатулку. В ней покоилась заказанная игла. Ее толщина на вскидку не составляла и трети миллиметра, а длина не превышала детского ногтя.

— Берете учеников? — вдруг спросил я, на долю секунды смутив мастера кузнечного дела.

— Очередь на работу ко мне в кузню есть давно, но она практически не движется: за три цикла у меня сменился лишь один подмастерье — отрицательно покачал головой Савур.

— Сколько вы зарабатываете за день? В среднем? Вы хороший мастер: наверное от 30 до 50 монет серебром?

Судя по выражению лица Савура, я нехило завысил доходы от кузнечного дела даже для такого мастера как он.

— Я готов платить по два золотых за каждый день обучения «моего» ученика — продолжил я — К тому же у него уже есть базовые знания. Что скажете?

— Буду откровенен — задумчиво потер подбородок кузнец — Сумма немалая. Даже слишком большая. Подозрительно большая. Такую могут себе позволить самые богатые купцы нашего города или граф. И далеко не каждый барон может. Дело не в самой сумме, а в том что, не один из них и не подумает платить такие деньги за овладение кузнечным ремеслом для кого бы то ни было.

— Никакого подвоха — развел я руками — Просто мне нужно получить хорошего кузнеца — моего кузнеца.

— Мне надо обдумать такое странное предложение — неуверенно ответил Савур.

— У вас есть куча времени его обдумать — я буду здесь не раньше чем через две-три делимы.

На этом мы пожали друг другу руки и расстались. Пока мы с Руфимом медленно двигались по направлению к северным воротам в город, я решил обсудить наши дальнейшие действия:

— Мастер, сейчас я не смогу составить вам компанию. Мне нужно увидеться с Керном и передать ему один из полученных сегодня подарков. Скажите вашим спутникам, что я нагоню вас через день-другой, если сами знаете где, все не завертится очень быстро. В общем, полагаюсь на ваше умение объяснить любую ситуацию своим попутчикам.

— Может тебе вообще не стоит нас «нагонять» — тихо произнес Руфим.

— Сидеть в Саниме и плевать в потолок как-то не хочется. А тут — ночные костры, звездное небо, свежий воздух. Я бы и Миру прихватил, но ее появление… а, что? Если я расскажу ей, зачем ты гоняешь коня, когда мог бы уже сидеть дома, она мне плешь проест пока я не дам ей посмотреть на девушку, заинтересовавшую самого опытного члена нашей команды.

— Тьфу на тебя, Хо… Лик! Иногда непонятно когда ты шутишь, а когда — говоришь всерьез! — возмутился Руфим.

Я хохотнул при виде слегка растерянной физиономии своего соратника и, хлопнув его по плечу, пришпорил лошадь. Выезжая из северных ворот, я увидел девушку с отцом, вглядывающихся в людской поток и, видимо, высматривающих мастера меча. Миновав пригороды, я через несколько часов был на том самом месте, где мы с Руфимом ели уху.

Телепортировавшись со своей лошадкой в базовый лагерь я первым делом поинтересовался состоянием девушек. Тенза на мой вопрос лишь махнула рукой и удалилась под навес, где сейчас суетилась Велинда, пытаясь, облегчить страдания несчастных. Упавшее донельзя настроение я решил поднять парой горстей малины. В зарослях этой дикорастущей ягоды обнаружилась Лика. Настроение у девочки тоже было не ахти: длительное отсутствие Старого и две истерзанные бандитами девушки, практически непрерывно стонущие днем и кричащие в ужасе от фантомных насильников по ночам, явно не способствовали укреплению детской психики.

— Хочешь побывать в столице Форлана? — озвучил я спонтанно пришедшую мне в голову идею.

— А тетя Мира с нами будет? — сосредоточенно собирая в свою ладошку ягоды, спросила девочка.

— С тетей Мирой в этот раз не получиться — покачал я головой. Потом прищурился и спросил — А ты, случайно не боишься, что я тебя похищу и заточу в свою тайную башню, где держу всех маленьких красивых девочек?

Ребенок фыркнул на мою нелепую шутку:

— Я уже взрослая, дядя Ход: не надо со мной так разговаривать.

— Конечно, ты очень взрослая — улыбнулся я и, не удержавшись, чмокнул Лику в щечку, вызвав еще один приступ показного недовольства у ребенка — Значит завтра с утра, договорились?

Пока я возвращался обратно, под сердцем заныло: как же нам с Мирой не хватает такого вот чуда с длинными волосами, острыми коленками и лучистыми глазами.

Поскольку уже наступали сумерки, то ждать Керна в снимаемом нами доме пришлось недолго. Бывший охранник караванов появился, когда на улице хозяева соседних домов уже разожгли редкие чадящие фонари у входа в свои жилища. Умывшись и скинув верхнюю одежду Керн начал свой доклад:

— Этот Сетар настоящий параноик! Мне удалось вычислить его кухарку, но она ходит за продуктами в сопровождении двух охранников и еще один всегда трется поблизости под видом обычного горожанина. Она постоянно меняет маршруты и ни разу не закупалась у одного и того же торговца за все время, что я за ней слежу. Впрочем, это и слежкой то назвать трудно: идешь на один из продуктовых рынков и надеешься, что она в этот день именно на нем и появиться!

— Ну, легко быть и не могло. Однако у нас есть неоспоримое преимущество — время. Мы можем себе позволить ждать.

Тут я выложил на стол деревянную коробочку с иглой.

— Что это? — спросил соратник.

— Там — игла. Маленькая. Незаметная. Постарайся подобраться к кухарке в толчее и незаметно засунь ее в верхнюю одежду.

— У меня будет только одна попытка — серьезно покачал головой Керн — Второй раз меня сразу срисуют и схватят на месте. А если она выпадет?

— Я буду всегда знать, где находиться эта иголка, так что на счет этого — можешь не беспокоиться. Как только у тебя это получиться, сразу иди сюда и разверни один из выданных тебе штырей в обратную сторону. Я появлюсь через сутки-двое. Да, кстати, завтра я хочу показать Лике Саним.

— Мне это не нравиться, Ход — снова покачал головой товарищ — Я вчера решил посмотреть, что твориться на месте бывшего логова Шрама: там точно вертятся силовики — я их теперь за поллага чувствую. Скорее всего, они теперь догадываются, что ты в городе.

— Даже если они там по мою душу — им на меня не выйти. Описания нет — иначе бы меня уже прихватили в Холме. Для того чтобы сесть мне на хвост им надо догадаться, что дело вовсе не в моих терках с бандитами, а в одном из клиентов одного из ростовщиков крышуемых бандой. А банда была крупная — они, наверняка, не только ростовщиков крышевали. Додуматься до такого невозможно, как и не возможно поверить в то, что такое мочилово, косвенные следы которого они, наверное, уже нашли, могло произойти по столь незначительной причине.

— Звучит логично — согласился Керн — Ладно, ты главный — вся ответственность на тебе, а я — на боковую.

— С деньгами как?

— Нуу… — довольно протянул подчиненный — Завтракаю и ужинаю я не хуже приближенных какого-нибудь барона, так что деньги не помешают.

— Я только рад, что мои «сотрудники» не экономят на еде. Главное — не спались на этом.

— Обижаешь: места выбираю, где вопросов лишних не задают, но и шваль всякую не пускают. Заведения для достаточно зажиточных граждан: я там не выделяюсь.

— Ладно. Если завтра с утра разминемся, я оставлю мешочек с монетами в углу чулана, что ближе к двери — на этих словах я зашел в комнату для телепортации и через пару ударов сердца был у себя дома в Холме.

Когда Миранда узнала о моей идее «проветрить» Лику в Саниме, она воинственно положила свои руки на бедра и голосом строгой учительницы спросила:

— И в чем, Лика, по-твоему, будет ходить по столице?

— У ней же есть какое-то платье, в котором она ходит — предчувствуя недоброе, жалко промямлил я.

— Какое-то? Ты хочешь, чтобы она ходила по Саниму как нищенка-оборванка? — продолжала давить меня своим холодным тоном жена.

— Ничего ее платье не рваное… — начал я было оправдываться сам не зная за что, но взглянув в глаза Миры, предпочел побыстрее замолкнуть.

— Завтра пораньше идем по лавкам портных выбирать девочке приличную одежду, благо — размеры я знаю! — не терпящим возражения тоном произнесла моя любимая.

Ну что тут скажешь: жить я еще хочу долго и счастливо — значит по лавкам, так по лавкам.

На следующий день, быстро позавтракав, мы пошли на торговую улицу, и пока жена придирчиво осматривала платья и туфли для девочек в различных лавках, я прислушивался к разговорам на улице. Тем не менее, как я ни старался услышать что-нибудь новое о судьбе той несчастной, что попалась в руки к силовикам — ничего нового не услышал кроме одной фразы обороненной одной из кумушек, вертевшихся у лавки с сувенирами: «приличная девка с давалкой в одной комнате жить бы не стала, раз жила со шлюхой значит и сама — шлюха!». Вот такая она — местная «американская готика». С досады оставалось лишь плюнуть, но от этого неприличного жеста меня уберегла жена, выскочив из лавки и став с сияющим лицом демонстрировать какое-то платье в рюшечках и лакированные туфельки.

— Правда, красиво?

— Угу.

— Посмотри, какие цвета — последний писк моды в Холме!

— Тебе не кажется, что платье какое-то слишком цветастое?

— Тебя что-то не устраивает? — голос моей супруги стал подозрительно вкрадчивым.

— Ничего, я говорю — платье красивое, вон какое цветастое.

Конечно же, после покупок Мира хотела лично посмотреть, как будет сидеть обновка на Лике. Поэтому пришлось, сначала, нам с внучкой Старого телепортироваться ко мне в дом, а уже оттуда нарядная Лика отправилась вместе со мной в Саним.

Керна в доме ожидаемо не было, и мы сразу отправились на улицу. Первое, что поразило Лику в столице — толпы постоянно спешащего куда-то народа. Нет — и у нас в Холме ей не раз приходилось бывать на торговой улице, но здесь ВСЕ широкие улицы были заполнены людьми или едущими по своим делам всадниками. И хотя, я, дитя более старого мира, этот разряженный поток горожан толпой бы никак не назвал, но для девочки, большей частью мотавшейся по деревням и поселкам, это было культурным шоком. Вторым открытием для ребенка стало то, что каждая улица здесь мощена камнем, да где-то уже изрядно выщербленным, но все-таки камнем — никакой размокшей глины под ногами, никакой земли — только камень. Я провел ребенка по чистым улицам верхней части среднего города, где почти что каждый дом был маленькой копией какого-нибудь замка, Лика с удивлением смотрела на расположенные здесь фонтаны, которых в Холме отродясь не было и в соответствии с древней традицией бросила туда несколько серебряных монет с гордостью косясь на нескольких явно обеспеченных парнишек, которые, тем не менее, могли себе позволить утопить в воде лишь медь. Скорее всего, девочку приняли за чью-то богатую наследницу, а мою невзрачную фигуру посчитали приставленным к ней телохранителем. Потом я провел ее по Ярмарочной улице, которая на самом деле была веселым пристанищем множества фокусников и артистов. Мы ели сладости, привезенные из восточных королевств и запивали их соком плодов цурими, что растет на приконтинентальных островах на юге, по вкусу похожим на смесь ананаса и клубники, обсуждали факира, что развлекал публику огненным дыханием, а также группу из трех барышень, что танцевали под музыку и задирали подолы платьев неприлично высоко. По последнему пункту пришлось объяснять девочке, что в Саниме это не считается неприличным, по крайней мере, для уличных танцовщиц и это вовсе не означает что они «те самые».

Потом мы пошли на площадь Бродячих артистов. По слухам за вход на представление нужно было заплатить пару медяков — сам я до этого ни разу не удосуживался посетить это место. К моему удивлению платить сегодня не пришлось — всех желающих бесплатно пропускали туда, где каждый день труппы артистов давали жителям спектакли. К моменту, когда мы с Ликой попали на площадь, представление уже шло полным ходом.

Суть творившегося сейчас на сцене сводилась к тому, что к недалекому, но добродушному крестьянину прибежал раненный человек, впоследствии представившийся Магом Искажений. Крестьянин его приютил, а маг, по ходу действия пьесы, все больше открывал свое истинное лицо негодяя, пытаясь то соблазнить жену крестьянина, то отравить самого хозяина дома. Надо сказать, что гримеры работали прекрасно — у моего прототипа с каждой новой сценой под глазами все более явно проявлялись темные круги, а лицо визуально удлинялось все больше и больше становясь похожим на образ вампира, о которых в этом мире, кстати, слыхом не слыхивали.

Тут мой персонаж зловеще захохотал и вытащил из-за спины пару деревянных колодок. Крестьянин в ужасе бросился прочь из дома, а мой герой не будь дурак — решил пока обесчестить дочь хозяина, раз уж с женой не получилось, но в самый ответственный момент на сцене появились новые персонажи: могучие волшебники во главе с Архимагом в роскошном плаще, расшитом камнями имитирующими амрилл. Увидев такую силу, Маг Искажений повалился на колени и запричитал, обращаясь к Архимагу:

Тут Маг Искажений не выдержал и заревел в три ручья. Собственно, на этой оптимистичной ноте представление и закончилось. Зрители стали расходиться: кто-то довольный делился впечатлением:

— Ох, жучара! А с женушкой-то как расстарался — жаль не показали как он ее…

— Лучше бы заплатили деньги за нормальное представление, чем такую халтуру задарма смотреть! — возражали ему.

Предпоследняя строчка, провозглашенная моим театральным персонажем в момент торжества, была интересной. Как таковой «магии смерти», «черного искусства», «некромантии» и прочей дребедени на материке нет. Правда, с одной оговоркой: применительно к магам, а проще говоря — к хомо сапиенсам. По континенту то там, то сям расположены так называемые «нехорошие места». Причина их происхождения доподлинно неизвестна: кто-то говорит, что своим появлением они обязаны Радужным войнам, кто-то — что они были всегда. Так или иначе, по слухам там обитают настоящие чудовища, описать которых не может никто, поскольку видевшие их воочию уже никому ничего не расскажут. Причем принцип: раз Кощей — то обязательно над златом чахнет, здесь не работает. Никто по большому секрету в темных углах таверн не обсуждает несметные богатства таких мест: все, что доподлинно известно — если кто-то ушел в такое место — значит, его земной путь уже завершен. Никто не вышел оттуда с россыпью драгоценных камней или мешком золота за плечами: лишь смерть и пустота — синонимы этих мест.

На памяти ныне живущих была предпринята лишь одна серьезная попытка приоткрыть тайну одного из таких темных пятен: шесть могущественнейших архимагов Имшара отправились в Мертвые Холмы. Эта область находится на самом западе континента — на одной долготе с этим королевством. По одной из версий, ни один из них не вернулся обратно, но по еще одной — один все-таки вернулся и рассказал, что там он увидел, как оживают самые страшные кошмары из его снов и появляются новые: в одном из них его давно умершая жена ела их собственных детей и просила его присоединиться к трапезе. Сам архимаг после этого рассказа не прожил и дня, умерев в ту же ночь. Но все это лишь слухи — скорее всего эта шестерка там и сгинула.

Помимо таких мест, в определенных географических районах обитают, по-слухам, реально страшные твари: в песках на юге — человекоподобные двуголовые монстры с темной кожей, западнее в болотах — «плешивая ведьма» или «трясинная ведьма», а также «тонконогая собака», в самой северной части гор Карамира — мохнатые чудовища чем-то по описанию напоминающие «йети», в лесах востока — зубастые черви, прогрызающие тело человека во сне и живущие в нем. По мнению некоторых, вся эта великолепная фауна появилась как раз из нехороших мест. Но кто ведает настоящую истину?

Надо сказать, что в центре континента таких аномалий не наблюдается и все эти истории, что в Форлане, что в Лимане и Астаре воспринимаются как страшные сказки, пришедшие из далеких земель. Так вот, желание официальной пропаганды Форлана приписать мне совершенно чуждые для любого человека возможности настораживали. Хотя, возможно за этими строками ничего не стояло, и нанятый сценарист просто решил, таким образом, меня лишний раз очернить в глазах зрителей.

После выступления мы с Ликой зашли в небольшое местное «кафе». Судя по ценам и дорогим нарядам посетителей, заведение посещали лишь самые обеспеченные граждане среднего города. И если Лика в своем новомодном наряднее более-менее вписывалась в этот праздник тихо шуршащих дорогих шелков на дамах и мужских камзолов из элитных видов штремпа на их спутниках, то на меня косились как на бомжа по скудоумию своему спутавшего парадный вход этого заведения с дверью ночлежки в нижнем городе.

— Чего желаете? — произнес местный подавальщик, в интонациях которого сквозили плохо скрываемые ирония и неприязнь.

Я оглянулся по сторонам: у других посетителей на столах лежали листы с меню. Видимо этот халдей решил меня сбить с толку.

— Ну, раз уж ваше заведение не может себе позволить держать меню для каждого столика, то принесите три самых дорогих вида пирожных для моей дочери и два стакана самого дорогого не хмельного напитка — не растерялся я.

Подавальщик, ненадолго смешавшись, кашлянул:

— У нас принято оплачивать заказ вперед — не моргнув глазом, соврал этот напомаженный хмырь.

Услышав такую откровенную ложь, сидящая за соседним столиком дама в широкополой шляпке, на необъятной груди которой покачивался золотой кулон, с интересом посмотрела на «официанта», потом перевела взгляд на меня и понятливо хмыкнула.

— И что же вам до сих пор мешает озвучить стоимость заказа? — спросил я.

Подавальщик задумался на несколько мгновений, видимо, производя в голове сложные вычисления.

— Тридцать семь монет серебром — расплылся в счастливой улыбке этот тип, видимо ожидая от меня услышать слова про грабеж и прочие аргументы человека, не рассчитавшего свои финансовые возможности — Кстати, на соседней стороне улицы есть неплохая закусочная, там и сладости продают. Мне кажется цены для таких как «вы» там больше подходит.

Дама в шляпке, услышав такую отповедь, невольно хихикнула в ладошку.

— Сдача, я думаю, найдется? — холодно спросил я, выкладывая на стол золотую монету.

Издевательская улыбка медленно сошла с лица прислуги. Подавальщик взял монету и стал недоверчиво ее разглядывать. Потом, с лицом человека только что выпившего ложку уксуса, удалился за заказом. Пирожные и напитки принес уже другой «официант». Каждое из пирожных подавалось на отдельном блюде. Также на небольшом подносе нам принесли сдачу — 63 серебряных монеты.

— Уважаемый, организуй-ка нам графинчик с водой и два стакана — попросил я прислугу. Вдруг у Лики сладость из ушей начнет лезть, а запивать все это великолепие из маленьких чашечек в которых плескалась темно-коричневая жидкость самого дорогого напитка вряд ли получиться — Сколько надо — забери с подноса.

— У нас раньше воду не заказывали — как-то растерянно произнес подавальщик — Может, прохладительного напитка за 25 медных возьмете?

— Нет, ты все-таки водичку организуй, а из денег возьми серебряный — на сдачу своих детишек порадуешь.

Через минуту на столе стоял графин с кристально чистой водой и два вычурных стакана. Пока Лика расправлялась с первым пирожным, я попробовал напиток из маленькой чашечки, с удивлением признав в нем разбавленное какао. Видимо плоды этого чудесного дерева или его аналога все-таки встречаются на континенте! Для меня это стало личным открытием: сколько здесь живу, ни разу не сталкивался, ни с шоколадом, ни с другими производными какао.

Вечерело. Мы с Ликой покинули это не слишком гостеприимное заведение и зашагали к арендуемому дому.

— Мы еще когда-нибудь сюда вернемся? — спросила девочка, оборачиваясь на улицу, расцвеченную зажигающимися городскими фонарями, по тротуарам которой прогуливались дамы в сопровождении галантных кавалеров, а в центре гарцевали дворяне на дорогих лошадях.

— Если ты захочешь, то обязательно вернемся — ответил я.

Оставив обещанные Керну деньги в комнате для телепортации, я отправил Лику в базовый лагерь, а сам решил переночевать дома в Холме. Поутру, после сытного завтрака вместе с Мирандой, оделся по-походному, взял все необходимое для путешествия и телепортировался в базовый лагерь. Оттуда вместе с лошадкой прыгнул в последнюю точку, помеченную Руфимом и зафиксированную мною в пространстве еще ночью.

Ближе к полудню мне удалось нагнать мастера меча и его попутчиков. К моему удивлению они были не одни. Компанию Руфиму и дочери с отцом составили «Золотые коты». Четверо наемников, тоже сопровождали двоих подопечных — судя по всему, очень богатую чету в собственной карете, которой правил их личный возница. Но больше всего меня поразило, что мастер меча свободно общался с «Котами», а они отвечали ему взаимностью — никакой натянутости в общении не наблюдалось. Правда, из той пятерки, что мы видели на постоялом дворе, здесь был лишь один и он не был из числа тех, кто пререкался с Руфимом или пытался унизить нас в трапезной. Мага здесь тоже не было.

— А вы, правда, сводный брат Фиала? — спросил меня один из наемников после того как я молчаливым кивком поздоровался с Руфимом.

Медленно проглотив слюну, я выдавил:

— Да.

— Вы, наверное, в таверне с Китом встретились. Он жуткий забияка. Меня, кстати, Веслом все зовут — продолжал трещать мой собеседник — рыжий вихрастый парень с озорными глазами — Фиал говорил, что вы тоже за себя постоять можете: чем владеете?

— Мой лук — мой лучший друг — похлопал я по своему орудию убийства.

Парень кинул взгляд мне за спину, и на секунду в его глазах промелькнуло сомнение, быстро сменившееся прежней веселостью.

— Слышь, Калматор — у тебя кажется, появился конкурент — проскандировал этот неугомонный, адресуя свою речь чернявому кряжистому наемнику.

Тот с интересом уставился на меня, но ничего не сказал. Так началось мое путешествие с «Золотыми котами» в Астар. Пообедали в пути и, перебрасываясь нехитрыми солдафонскими шутками, мы в конце-концов достигли вечернего привала.

Расположились недалеко от дороги. Наемники развели большой костер, на котором стали варить вкусно пахнущую похлебку. Там же, в небольшом котелке, готовилась еда для супружеской пары, что путешествовала в карете, а в качестве повара выступал их кучер. Руфим и его подопечные развели небольшой костерок в стороне — там кашеварила дочь ремесленника. Мастер меча приглашающе кивнул рукой и я, перестав в задумчивости разглядывать покачивающиеся верхушки сосен, присоединился к этой троице.

— Вы с Фиалом вроде как сводные братья, а сами все в стороне ходите — укоризненно улыбаясь, произнесла девушка.

— А он у нас в семье всегда такой ушибленный. Хлебом его не корми — дай природой в одиночестве полюбоваться — подмигнул ей Руфим.

— Хорошо, что нам добрые попутчики попались, а то в одиночестве путешествовать скучно бывает — доставая свою ложку, важно произнес отец.

— И нехорошие люди приставать начинают — тихо и немного печально добавила его дочь.

— Ну, пока мы с Ликом рядом, вас даже архимаги не тронут — хитро прищурившись, произнес Руфим.

Мелодичный смех девушки разнесся над нашим временным лагерем. Папаша не сдержался и тоже фыркнул.

— Простите, совсем не хотела вас двоих оскорбить, но ты сам виноват Фиал — такое сказать! Меня кстати Лейла зовут — обратилась она уже ко мне — А моего отца — Мирсан.

— Очень приятно, Лейла, Мирсан — кивнул я обоим.

Еда на нашем маленьком костре дошла до готовности и все стали по очереди черпать наваристую кашу с крошеными полосками мяса из котелка.

Отужинав, я раскрыл свой дневник и, убедившись, что все заняты своими делами, стал делать в нем пометки при свете мерцающей свечи из халитового жира.

Поскольку прогресса с живыми преобразователями эфира у меня пока не было, то я временно забросил это дело и стал разрабатывать теорию местной магии. Мое «заочное» обучение плюс любезно предоставленные ДеВитарами сведения позволяли уже сделать кое-какие выводы в этом направлении. В различных заклинаниях определенно наблюдались схожие элементы при мысленном воздействии на вещества, но почему, например, для создания точки каления воздуха в пространстве нужно было последовательно мысленно произнести именно три слова и представить соответствующие им символы, две пары из которых использовались в заклинаниях соответственно сжатия воздуха и формирования плоскости, я до конца, пока, понять не мог. Понятно, что все это заранее обусловленные чем-то «кирпичики» заклинаний, но понять принцип их взаимодействия для самостоятельного прогнозирования результатов я пока не в состоянии. Следующая на этом пути задача — понять возможность формирования собственного «кирпича», то бишь пока условно неделимой некоторой базовой структуры, а там глядишь и до его разделения недалеко. Если удастся последнее — это вообще сказка. Это как увидеть исходный код базы для всех заклинаний — золотое Эльдорадо местной магии.

Краем глаза я заметил, как свет от костра наемников вдруг перестал быть таким ярким. Темный силуэт медленно приближался ко мне, чтобы через несколько мгновений превратиться в лучника наемников.

— Погоняем стрелы? — обратился подошедший ко мне Калматор.

— Темно же уже — попытался я отбрехаться от никому ненужного меряния причиндалами.

— Ерунда! — отмахнулся наемник — Так ты идешь?

Пришлось захлопнуть дневник и направиться вслед за наемником, не забыв прихватить лук с небольшим колчаном. Калматор запалил у костра походный фонарь и подошел к уже облюбованному им дубу, что рос на краю нашего импровизированного лагеря. Подвесил фонарь на нижнюю ветку и остывшим угольком от костра обозначил три вложенных круга на стволе. Мы отошли от мишени примерно на шесть десятков шагов и изготовились к стрельбе. Первым стрелял наемник: в потемках я услышал, как натянулась тетива, и лук недовольно кашлянул «плечами» отправив стрелу в полет. Стрела воткнулась в «средний» круг, чуть не дотянув до центрального.

Ладно, любитель умывать гражданских — прекрасно ведь знаешь, что мой лук менее «профессиональный» по размеру, составу древесины и конструкции. Сейчас ты на собственной шкуре поймешь смысл слова «читер».

Натянув тетиву, я послал свою более легкую и менее длинную стрелу в мишень, чуть придав ей ускорения магией. Увидев результат стрельбы, наемник недоверчиво подошел к дереву. Моя стрела попала в центральный круг. Калматор с удивлением уставился на древко, пытаясь сообразить, как стрела могла войти так глубоко в цель, будучи выпущенной из несоставного лука с менее широкими плечами.

— Служил раньше? — спросил наемник, с удивлением посматривая на мое стрелковое оружие, словно надеясь найти в нем какие-то скрытые от глаз апгрейды.

— Нет. Только себя защищать приходилось.

Все что оставалось «Золотому коту» это только удивленно крякнуть.

— Продолжим?

— Честно сказать — у меня нет настроения сейчас упражняться — ответил я — Может быть завтра и не в такой темноте.

На этом и расстались. Через полчаса все стали готовиться ко сну. Наемники распределили между собой дежурства. То же самое сделали мы: первую вахту отдали Мирсану, потом он должен был разбудить меня, а «собачью» взял себе Руфим. Таким образом, в лагере должны были дежурить два часовых. Не то чтобы мы с наемниками друг другу не доверяли, но ведь жизнь — она тоже одна.

Следующий день не сильно отличался от дня предыдущего. Все тот же сосенный лес по краям дороги, едущие навстречу караваны, то небольшие в 3–5 телег, то огромные, укомплектованные серьезными охранниками в рыл тридцать-сорок, хмуро смотрящие на тебя и твоих спутников исподлобья. Иногда приходилось обгонять едущие с нами в одну сторону — такие, как правило, были гружеными до предела и купцы предпочитали медленную езду случайно поломанной оси, возникшей от сочетания непомерной тяжести и какой-нибудь незамеченной колдобины.

В обед мы свернули на Астар, покинув эту средневековую загруженную транспортную артерию. Дорога стала гораздо уже, но и встречные караваны стали попадаться реже. Часа за два до ночного привала ко мне подъехал Весло и в своей прежней веселой манере поинтересовался:

— Чем вы вчера таким интересным с Калматором занимались, что он весь день молчит и о чем-то сосредоточенно раздумывает?

— Обсуждали влияние скорости ветра и влаги в воздухе на полет стрелы в ночных условиях.

— Чего? — вытаращился на меня наемник. Потом сообразив, что его разыгрывают, шутливо насупился — Ну, не хотите говорить — не надо. Секреты у них… — и сдал к своим.

На ночевку остановились в небольшом природном «кармане» у дороги. Наемники занялись готовкой ужина и осмотром своего оружия. Вскоре к ним присоединился кучер со своим котелком и мешком с продуктами. Сопровождаемая пара вышла из кареты и решила прогуляться по лесу. Один из «Котов» вынужден был покинуть свое место у костра, чтобы ненавязчиво присмотреть за подопечными. Кажется, его звали Горэс. У нашего костра сегодня взялся кашеварить Руфим. Лейла для виду посопротивлялась, но потом с интересом стала наблюдать за манипуляциями мастера меча, давая ему редкие советы. Руфиму эта ненавязчивая помощь была в тягость, но он мужественно терпел замечания, памятуя о том, ради кого затеял эту необязательную поездку. Со стороны эта сценка выглядела довольно потешно — пришлось прятать улыбку от товарища. Папашу Лейлы вся эта возня не сильно интересовала: сейчас он лежал на траве, давая столь необходимый отдых своей спине после дня проведенного в седле.

Охраняемая чета наконец-то выбралась из леса. Мужчина снова залез в карету, а вот его жена пока не торопилась последовать за ним, с интересом наблюдая, то за наемниками, то за нами. Лейла восприняла поведение женщины как желание пообщаться и, перестав донимать Руфима, направилась в ее сторону. Однако, встретившись на полпути с ледяным взглядом этой дамы, предпочла сделать вид, что просто решила нарвать цветов и вернулась к нам.

Через час стемнело. В ночи ухнул филин. Зашептали деревья от порыва ветра и где-то хрустнул сучок. Наемники насторожились: Весло положил руку на свой меч, Калматор нервно затеребил тетиву, Горэс потянулся к перевязи с оружием, а четвертый наемник отошел от костра, пытаясь спрятаться в тенях и адаптируя свой взгляд к темноте.

Где-то вдали зажегся тусклый оранжевый огонек, потом еще один и еще. Вскоре стал слышен характерный шелест тяжелых металлических доспехов, от которых отражались всполохи наших костров. Пятнадцать тяжело вооруженных мужчин не проронив ни слова полукругом оцепили наш лагерь.

Тот наемник, что держался дальше всех от костра, удивленно спросил:

— Барон Асур?

— Он самый — произнес здоровый мужчина с окладистой бородкой.

— Чем обязаны вашему визиту? — спросил как никогда серьезный Весло.

— Флак не утонул — это я его утопил собственными руками после того как он мне рассказал о смерти моего сына — ответил барон, словно эта новость должна была все объяснить.

— Ваш сын спутался с шайкой бандитов и тогда никто из нас не знал о его происхождении.

— Мне плевать — вы его убили!!! — взревел барон.

— Когда мы его нашли, он насиловал дочь купца на глазах ее матери! — ответил четвертый наемник, по-прежнему держась дальше всех от костра.

— Мне плевать если бы он насиловал дочь графа! Это был мой сын!!! — продолжал брызгать слюной Асур.

Тут я решил, что мне самое время вмешаться:

— Уважаемый барон, мне абсолютно все равно какие взаимоотношения вас связывают с этой четверкой. Просто позвольте нам уехать и решайте свои вопросы любым удобным для вас способом.

Барон не удостоил меня ответом: за него эту миссию взял на себя стоящий рядом с ним молодой мужчина, как и все прочие закованный в железо:

— Сегодня вам придется умереть от рук неизвестных грабителей вместе с «Золотыми котами», чтобы не плодить лишних подозрений.

После этих слов двери кареты распахнулись и оттуда с диким воем вывалилась пара, которую охраняли «Коты». Мужчина резво стартанул к костру, а вот его дама запуталась в юбках и свалилась почти что у самой кареты. Пытающуюся подняться женщину довольно шустро перехватила пара «железных» ребят. Муж, увидев свою подругу в руках негодяев, бросился обратно. Его быстро отоварили ударом железной перчатки в лоб.

Ситуация стремительно выходила из-под контроля. Все что я мог — частично раскрыть карты:

— Все ко мне! — заорал я, немало удивив своим криком тех, кто пришел убивать.

Руфим, не долго думая, потянул Лейлу с папашей в мою сторону. «Коты» удивленно таращились на эту странную сцену. Большую догадливость проявил кучер, ринувшись прямо через костер ко мне за спину. Через секунду «Коты» последовали его примеру. Я накинул на стоявших рядом со мной людей купол метра три в диаметре — предел для магика шестого-седьмого уровня и подал на него соответствующий для этого уровня простенький алгоритм защиты.

— Магик — зло сплюнул один из сторонников барона. Одновременно с этим я почувствовал слабое воздействие на купол — Примерно моего уровня. Теперь его не сковырнешь.

— Так чего-ж ты глазами хлопал, когда они к нему побежали!!! — проорал в бешенстве барон.

— Сами же говорили, что магиков не будет — ничуть не смутившись, ответил одаренный — И вообще, я работник наемный — будете на меня орать… удачи не будет.

Барон хотел снова разразиться гневной тирадой, но стоявший рядом с ним солдат положил ему руку на плечо:

— Спокойно, батя. У нас есть богатая телка и ее мужик. Сейчас мы ее резать будем, а они — смотреть. Или ты не хочешь смотреть на это, магик? — обратился он уже ко мне — Мы принимаем твое предложение: забирай всех своих и этих двоих прихвати, а наемников оставь нам — это действительно только наши «терки».

Я задумался. Можно конечно для разнообразия зажарить всю эту свору прямо в железках — то-то будет интересно смотреть соревнование на самое быстрое раздевание. С другой стороны, что мне потом со свидетелями делать? Промыть им всем мозги? И как это потом объяснить? Нет — нужно придерживаться выбранной легенды. Сдавать наемников? Но, я же сам их под свой купол позвал. А они мне поверили и сейчас под моей защитой. И ладно бы гады какие были: так ведь нет, судя по всему тот сын барона был порядочным ублюдком.

— Они доверились мне — ответил я — Можете потом разбираться между собой сколько угодно, но сегодня ночью они под моей защитой.

— Тогда готовься к кровавому спектаклю — со сдержанной яростью произнес мужчина по другую руку от барона — Этот маг запомнит надолго сегодняшнюю ночь. Батя, разреши мне?

Ну, точно — значит, у барона есть еще два сына. Меж тем две «железки» выволокли женщину вперед. Благородная дама извивалась всем телом, но от страха не могла даже кричать.

— Знаешь, с чего мы начнем веселье? — тут рука сына барона потянулась к груди женщины — Ты точно хочешь на это смотреть, маг?

— Не хочу, но если придется — буду. А знаешь почему? Я ведь узнаю от «Котов» кто ты — обратился я непосредственно к барону — А вот я никто. Даже «Коты» не знают ничего обо мне. Потом я приду в твой замок, но не через главные ворота. Я приду в одну из безлунных ночей. Вырежу твою стражу по одному. Потом свяжу тебя и заставлю смотреть на все, что видел сегодня ночью. Но вместо этой женщины в неописуемых муках будут корчиться твои сыновья. Думаешь, ты один можешь быть жестоким? Я больше скажу — тут мало быть жестоким, тут надо быть изобретательным. А воображение у меня получше будет, чем у твоих отпрысков — ты уж поверь! Я приду, возможно, не через делиму и не через цикл — ты не будешь знать когда, напиваясь каждый вечер от страха перед тем, на кого нельзя надавить и кого нельзя запугать, и просыпаться ночью от кошмаров еще не ставших реальностью! Но здесь и сейчас мне пока нет необходимости становиться твоим врагом и я им не стану, если ты отпустишь этих двоих и исчезнешь вместе со своими людьми.

После моей негромкой речи над лагерем повисла тишина.

— Он врет, батя! Зачем ему впрягаться в это из-за незнакомой телки? — нарушил молчание один из сыновей и поднес нож к одежде женщины.

— Стой! — остановил его властным движением отец. Потом тише добавил — Я встречал таких как он. Посмотри в его глаза: он будет мстить не только за нее, но и за другую, которую мы даже не знаем. Если мы будем пытать эту женщину — это будет не причиной, а поводом. Он не простой вояка, а магик и нам его не найти: уходим!

— Но… — хотел возразить сын.

— Уходим!!!

Стальная блестящая полоса стала медленно удаляться от костра, оставив на поляне женщину, рыдающую от страха вперемешку с чувством облегчения, и ее бессознательного мужчину.

Утром «Коты» сделали то, чего им раньше делать не приходилось: отказались от контракта заключенного со своими подопечными, написав расписку на весьма щедрые отступные. Впрочем, пара и сама больше не желала путешествовать со столь «опасной» охраной. Так что мы с Руфимом вынуждены были согласиться доставить их до ближайшего города.

Наемники, седлали своих лошадей, готовясь в обратный путь. Что-то мне подсказывает, что гнать бедных животных они будут до их падения. Потом будут покупать лошадок на тракте втридорога лишь бы добраться до своих и оповестить их о нависшей над всем отрядом угрозе.

— Ты действительно смог бы смотреть на пытки вчерашней ночью? — тихо спросил меня мастер Руфим.

— Будь я магиком низких уровней — пришлось бы сдержать свое обещание — также тихо ответил я — Но я мог убить их всех, так что: нет — это был блеф. Если бы они от слов перешли к делу: я запек бы их живьем в их доспехах.

Когда трое «Котов» пустили неспешной рысью своих лошадок, ко мне подъехал Калматор:

— «Золотые коты» теперь в долгу перед тобой. Мы расскажем обо всем товарищам. Можешь подойти к любому из нас и сказать что ты Лик, спасший четверых темной ночью. Не сомневайся — тебе окажут любую посильную поддержку. И еще — тут наемник улыбнулся — Если когда-нибудь встретимся, напомни мне, что не стоит играть в карты и пускать стрелы на спор со странствующими хитрожопыми магами.

Тут Калматор пришпорил коня и стал нагонять своих товарищей по оружию.

Последующие дни, что мы провели в дороге по пути в Астар, отличались однообразием и спокойствием. Отношение же наших подопечных ко мне и Руфиму изменилось кардинальным образом, и дело было не сколько в изменении нашего статуса, который теперь соответствовал охранникам и защитникам, а в том — что я раскрыл свою магическую природу.

Лейла с отцом поглядывали на меня с интересом и легким страхом. Если до ночного инцидента девушка общалась со мной по-простому — без лишнего стеснения, то теперь я чувствовал выросшую между нами незримую стену легкого отчуждения. Причиной такого поведения был местный менталитет, в соответствии с которым любой одаренный автоматически переходил в разряд лиц благородного происхождения. Формально это было конечно же не так, но поскольку любому магу в более-менее развитом королевстве был положен минимальный пансион при непыльной работе на государство, то для простого люда привыкшего зарабатывать свои медяки потом, одаренные воспринимались как отдельная каста. К Руфиму же, наоборот, девушка стала относиться еще теплее. Хотя, мне показалось, что их усилившееся сближение носит несколько искусственный характер со стороны Лейлы. Впрочем, это были лишь мои догадки.

Богатая пара, которую мы также сопровождали, заняв место «Котов» в основном вела себя по-прежнему. Муж залечивал холодными компрессами огромный синяк на лбу, доставшийся ему щедрой рукой одного из латников. Жена снизошла до нескольких разговоров со мной и пару раз даже строила мне глазки. Сумма за которую мы согласились их охранять составила полтора золотых. Судя по невольно появившемуся довольному выражению лиц этих двоих в момент сразу после заключения сделки — я неплохо продешевил. Впоследствии мои подозрения подтвердил кучер-слуга, тихо поведав у костра, что можно было запросить в два раза больше. Вообще это мой косяк: даже в бытность мелким торговцем я для охраны пары моих телег нанимал дешевых работников меча и лука. Порою, не брезговал нанимать обычных деревенских мужиков — в общем, экономил как мог. Естественно об охране в виде магов я и не подумывал, а следовало хотя-бы раз поинтересоваться расценками — сейчас был бы в курсе таких элементарных вещей.

Как я и говорил, путешествие до Астара было спокойным. Ну не считать же два случайных инцидента, которые довольно легко разрешились, реально возникшими сложностями. В первом случае колесо кареты попало в лужу, образовавшуюся от только что прошедшего дождя, окатив двоих зеленых охранников из встречного каравана. Охранники с какого-то бодуна решили за это стребовать с охраняемой нами четы компенсацию за причиненные неудобства. Ситуация на самом деле была идиотская: вопрос не стоил выеденного яйца, ну и на крайний случай, мы бы с Руфимом могли вполне самостоятельно вправить этой паре мозги. Другое дело, что в караване насчитывалось полтора десятка охранников, которые в случае конфликта вполне могли подтянуться на помощь к своим коллегам. Увидев назревающую проблему, в дело тогда вмешался начальник охраны каравана, раздав зуботычины своим зарвавшимся подчиненным. Конечно все решилось не потому, что мы с Руфимом выглядели как грозные вояки: карета наших нанимателей выглядела дорого, вот и решил мудрый начбез, что с такими связываться себе дороже — это раз, ну и по сути его подчиненные были не правы, ибо мокнуть под дождем и испытывать прочие неудобства рядовым охранникам по статусу положено — это два.

Второй инцидент произошел, когда мы устраивались на одну из ночевок. Как назло из-за поворота вырулил встречный караван, решивший тоже переночевать в небольшой выемке у дороги. Нет — места, конечно, хватило бы всем. Но здесь отличился глава каравана, решив, что мы должны внести плату за право переночевать рядом с ними, так как ночью мы, якобы, теперь устраиваемся под их защитой. И ничего, что мы первые здесь биваком встали и никого не приглашали. Поведение этого субъекта так выбесило мою нанимательницу, что она пригрозила, что ее маг (тут она ткнула пальцем в меня) «сейчас всех на кусочки порежет». В общем, спалила меня по полной. Приняв во внимание новую информацию, мужик резко сбавил обороты, выдавил из себя какие-то нелепые извинения и больше на оплату не претендовал.

Вот так, практически без приключений, мы миновали границу с Астаром. До конечной точки нашего путешествия в качестве охранников — столицы королевства, оставалось буквально пара дней пути когда, в очередной раз вывалившись в «пространство», я увидел сигнал от Керна. Значит, моему охраннику удалось подсунуть иголку кухарке в верхнюю одежду. Саму иглу в «пространстве» я не видел. Видимо концентрация неизвестного металла имеет здесь решающее значение. Начиная с какого-то минимального значения его «видимость» становиться для меня достаточной с любого пока известного мне расстояния или с какой-то точки концентрации металла она растет гиперболически. Так или иначе, свои штыри я вижу даже за пределами континента.

На самом деле ситуация сложилась не самая приятная: с одной стороны — на мне сейчас были обязательства по охране этой пары, с другой — каждая минута промедления с кухаркой могла стоить бесценных упущенных возможностей.

— Придержи коней! — крикнул я кучеру.

— Тпру! — натянул поводья возница.

— Что происходит! — тут же отреагировала благородная дама, высунувшись из окна кареты и смерив меня недовольным взглядом.

— Мадам — как можно галантнее произнес я — Боюсь, я не смогу сопровождать Вас и вашего мужа до самой столицы. У меня появились срочные дела.

— Вы издеваетесь?! Какие вдруг срочные дела у вас могли появиться посреди этой дороги?! Что-то я не вижу ни одного курьера поблизости или хотя-бы почтового голубя у вас на руке! — начала метать громы и молнии нанимательница.

— Мадам, смею заметить, что я не состою ни в одном наемном отряде и не зарабатываю на жизнь охраной. Желание вас сопроводить было скорее моим душевным порывом за который я, по глупости, решил взять денег и эту ошибку я прямо сейчас исправляю — с этими словами я протянул кошель с авансом за охрану.

— Вы дали слово — вдруг понизив голос, ответила женщина и попыталась меня изничтожить своим ледяным взглядом, не забыв при этом забрать деньги.

— Давайте будем объективны — удержать вы меня не сможете. Пожаловаться на меня тоже не получиться. Поверьте, в двух днях пути от столицы вам ничего не грозит. Большую часть этой дороги вы проехали под охраной, за которую не медяшки не заплатите — все не так уж…

Тут женщина гневно захлопнула окошко кареты не желая дослушивать мои аргументы, и откуда-то из глубин этого транспортного средства до меня донеслись приглушенные внутренней обивкой, деревом и штремпом слова, сочившиеся ядом:

— Впредь, не советую вам посещать столицу Астара — у меня множество высокопоставленных друзей, способных поставить на место тех, кто смеет не исполнять взятых на себя обязательств.

Кучер, пользуясь тем, что шторка переднего смотрового окошка была задернута, лишь печально развел руками. Потом сжал кулак в знак признательности. В отличие от своей госпожи он прекрасно понимал благодаря кому пережил внезапный визит барона Асура и его головорезов.

Ну, засим и расстались. Карета двинулась по укатанной дороге в полном одиночестве, а я подъехал к своим спутникам. Мирсан и Лейла выглядели растерянными, а Руфим расслабленно сидел в седле.

— До их городка отсюда пара-тройка дней пути — произнес мастер меча.

Мирсан нахмурился и согласно кивнул.

— Тогда — езжайте.

— Я точно тебе не нужен? — спросил соратник.

— Веселись. Без тебя справимся.

Руфим внимательно на меня посмотрел, словно желая удостовериться в том, что мое решение не принято под влиянием раздражения или внезапно накатившего приступа пофигизма. Потом медленно кивнул и направил свою лошадь в обратном направлении. За ним постоянно оборачиваясь и удивленно поглядывая на меня, потянулись отец с дочерью.

Когда мои недавние попутчики скрылись за длинным изгибом дороги, я направил лошадь в чащу на несколько локтей и оттуда телепортировался в базовый лагерь. По прибытии, ко мне первой подошла Тенза, намереваясь сообщить какую-то, очевидно, важную новость, но я не дал ей возможности даже раскрыть рот, бросив резкое: «Некогда!» и тут же телепортировался в Саним.

Керна я застал в арендуемом нами доме. Сел за стол напротив него и вывалился в «пространство». Игла неспешно двигалась в видимой только мною реальности.

— Она сейчас дома? — спросил я подчиненного.

— С полчаса назад была. Выходит она не больше одного раза в день так что: да — она дома.

— Тогда, похоже, она не сменила верхнюю одежду, но сейчас мне это только на руку.

Тут Керн внимательно посмотрел на меня, и впервые за все время нашего знакомства я разглядел на лице этого безбашенного товарища признаки неподдельного страха.