– Ну вот, все в земле, – ворчала Моди, с брезгливостью отряхивая темное пальто Лэда. – Ей-богу, еще хуже, чем сапоги. Как он ухитряется каждый день так вывозиться в грязи! Испортил такие прекрасные вещи.

– Долго ли, если работать в поле, – заметил Суитин, берясь за одну из своих щеток. – Ведет себя как простолюдин, – добавил он тише, но гораздо более выразительно. Щетки в его руках с величайшим проворством летали над такими же грязными брюками. – Боюсь, что лорд Керлейн не ценит качество этой одежды и не понимает, как легко ее можно испортить. Что касается его сапог… – Тут дворецкий презрительно фыркнул. – Надо же так испакостить, я других слов просто не нахожу!

Стюарт, рослый, мускулистый, крепко сколоченный, тщательно чистил охотничьи ружья лорда Керлейна. Оторвавшись от работы, он поднял голову.

– Я не валяюсь, где попало в хороших вещах или в хороших сапогах, – робко пробормотал он. – Мать мне такую головомойку устроила бы. И отец тоже.

– Спрашивается, зачем тратить такие деньги, целое богатство, если не собираешься обращаться с вещами как положено? – Моди, качая головой, расстелила пальто на столике вблизи камина. – Придется его выстирать, – сокрушенно сказала она. – Ничто другое здесь не поможет.

– Тогда считай пальто пропало, – предупредил Суитин.

– На такую грязь никаких щеток не хватит, – продолжала ворчать Моди. – Он, наверное, катался по земле, как боров в навозе. Граф называется. И не стыдно ему!

Суитин тихо, но весьма выразительно что-то буркнул в знак согласия.

– Работать в поле, – продолжала Моди, – прочищать печи, чинить утварь – его ли это дело? Пусть бы другие этим занимались. – Они с Суитином обменялись понимающими взглядами. – Настоящий позор.

– Действительно, странное поведение для знатного джентльмена, – поддакнул Суитин. – Казалось бы, лорд Чарльз должен был научить своего сына вести себя подобающе своему положению.

Моди, несмотря на решение насчет стирки, снова взялась за пальто.

– Несчастный лорд Чарльз, благослови Господь его душу! Но что он мог поделать при такой-то жене? Уж он-то знал правила приличия. Да нашел себе жену из варварской страны, вот из его сына и вышло не пойми что.

– Граф говорил мне, что его родители были счастливы друг с другом, – робко заметил Стюарт.

– Да, – будто не слыша, продолжил Суитин, – лорд Чарльз был воспитан, как должно благородному человеку. Он был истинный джентльмен, Уокер до мозга костей.

– Угу, – сказала Моди, двигая щеткой взад-вперед, – и он бы со стыда умер, узнав, как его собственная плоть и кровь себя ведет в Керлейне. Он был бы убит горем.

Диана, сидевшая за столом в другом конце кухни, наконец, подняла глаза от листка со списком необходимых продуктов. Она так увлеклась его составлением, что не слышала последних реплик. Хотя слуги прекрасно сознавали, что Диана рядом, они даже не старались приглушить голоса. То, что Моди, Суитин и даже добродушный увалень Стюарт так пренебрежительно отзывались о своем хозяине, было само по себе достаточно плохо. Но то, что они позволили себе делать это в ее присутствии, было уж чересчур. Если так пойдет и дальше, то скоро слуга начнут грубить прямо Лэду в лицо!

– Если кому-то и должно быть стыдно, так это вам троим, – произнесла Диана, еле сдерживая гнев. – Как вы можете так говорить о графе? Я не намерена терпеть это! – Она с силой хлопнула бухгалтерской книгой по столу. – Он трудится, не покладая рук, старается, чтобы жизнь в Керлейне наладилась. И делает больше, чем любой прежний хозяин замка. Даже больше, чем покойный граф! Вы хотели бы, чтоб он ездил в Лондон и проигрывал в карты то немногое, что у нас осталось? Так, что ли? – Диана отпихнула книгу и встала. – Такое вам понравится? Тогда мы умрем с голоду, и не только мы, но и все остальные в Керлейне!

Слуги молча уставились на нее, словно она внезапно возникла из воздуха. Стюарт так побледнел, что, казалось, вот-вот упадет в обморок.

– Господи, дай мне терпение! – воскликнула Диана, потирая висок, в котором молотом отдавалась головная боль. – Мне жаль, что приходится повышать голос. Я не собиралась этого делать. Вероятно, я просто устала. – Она уронила руку и посмотрела на слуг. – Прошу вас, не в службу, а в дружбу, попридержите ваши языки насчет Лэда Уокера. Я знаю, он далек от вашего идеала. Вы представляли себе совсем другого графа, но он старается нам помочь. Благодаря ему у нас есть пища на столе, мы топим свои очаги. И еще одно надо помнить – он уже потратил на Керлейн целое состояние. Если к этому он еще добавляет собственный труд, вправе ли мы быть такими неблагодарными?

– Он же граф, миледи, – возразил Суитин. – Никто другой на его месте не делал бы ничего подобного. Наш лорд уподобляется жалкому простолюдину. Разве мы можем этим гордиться?

Диана покачала головой.

– Да что вы понимаете, Суитин! Дело вовсе не в том, что Лэд Уокер не похож на других. Дело в самом Керлейне. Посмотрите на меня. Видите, как я одета? – Диана развела руки в стороны и устремила взгляд на запылившийся подол своего старого платья. Она специально оставила его для работы в замке, хотя Лэд проявил необычайную щедрость, приобретая ей новый гардероб, под стать тому, что заказал для себя. – Я – графиня Керлейн, а чем я занимаюсь? Целыми днями штопаю, чищу и пишу эти бумаги. – Она посмотрела на книгу на столе и вздохнула. – Но это вас почему-то не смущает. И вы не настаиваете, чтобы я нарядилась в свои шикарные шелка и сидела, сложа руки, как подобает графине.

Моди нахмурила брови.

– Но, миледи, это не одно и то же. Одно дело – вы, другое – граф.

– Почему? Потому что я не из рода Уокеррв? Или потому, что меня взяли в Керлейн еще ребенком, и вы ко мне привыкли? А он здесь посторонний и может рассчитывать на ваше расположение?

– Ну что вы, мисс Диана, вы делаете все, как подобает графине, – заверил ее Суитин. – Вы – настоящая леди, хозяйка поместья и всегда ею были, с самого детства. Сам граф признавал вас таковой.

Моди кивнула.

– Мы любили и уважали вас задолго до того, как; вы стали графиней. Видит Бог, я говорю истинную правду.

– Угу, – робко поддержал ее Стюарт.

– В таком случае я должна сказать, что вы несправедливы. – Не дождавшись ответа, Диана направилась к двери, продолжая говорить: – Я понимаю, что значит для вас, для нас всех Керлейн. Это знаменитейшее поместье в Англии. – Диана положила руку на ручку двери. – Но иногда я с удивлением думаю, не сделались ли мы все из-за этого слегка помешанными? – Она толкнула дверь. – Я буду в гостиной, Моди. Принесите мне, пожалуйста, чай туда.

– Виконт Карден, миледи.

Диана поспешила отставить чашку с чаем и поднялась с кресла. В дверном проеме появилась фигура Игана. Диана не видела его со дня свадьбы. Слава Богу, виконт все это время держался на расстоянии. Но ей было известно, что вне замка он часто видится с Лэдом. За эти несколько недель Иган близко сошелся с ее мужем. Сам Лэд по этому доводу лишь спокойно заметил, что, по-видимому, она вновь обретет друга детства.

Виконт был одет, как всегда, безукоризненно, по последней моде, что лишний раз подчеркивало разницу между ним и Лэдом. Ну почему Лэд не мог хотя бы чуть-чуть походить на Игана? Диана немедленно подавила эту предательскую мысль. Какая глупость! Лэд во всех отношениях превосходил Игана, и, будь он хоть в рубище, его достоинства не изменились бы. Но почему люди Керлейна не понимали этого?

– Миледи, – приветствовал ее виконт, ступая вперед и отвешивая поклон. – Надеюсь, я не слишком потревожил вас?

Диана сердито взглянула на Суитина. Он должен был спросить ее, желает ли она принять Кардена. Суитин гордо выпрямился, потом поклонился Игану и молча закрыл за собой створчатую дверь.

– Должно быть, ты знал, что графа нет в замке, – заметила Диана, – иначе бы не посмел прийти сюда.

Иган улыбнулся:

– Разумеется, я знал. Я хочу говорить не с ним, а с тобой, Диана. Хотя он мне вовсе не мешает. Твой муж теперь мой лучший друг. Он не только встретил бы меня с распростертыми объятиями, но и призвал бы тебя к тому же. – Иган заложил руки за спину. – Лэд даже намекал пару раз, что я должен приложить усилия, чтобы помириться с тобой. – Он остановился перед ней с той же улыбкой. – Я нахожу это чрезвычайно занятным.

– С тебя станется, – натянуто произнесла Диана. – Надеюсь, милорд, вам не покажется слишком грубым, если я попрошу вас оставить моего мужа в покое?

Иган усмехнулся:

– Диана, дражайшая моя, где твои хорошие манеры? Но я тебя прощаю и надеюсь, что и ты простишь меня, если я буду откровенен. Я не уважу твою просьбу. В данное время компания графа Керлейна для меня как нельзя кстати. Он симпатяга. И, несомненно, удовлетворяет тебя на все сто, если верить слухам, которые гуляют по Керлейну.

Диана почувствовала, как румянец залил ее щеки. Ее смущение явно забавляло Игана.

– О да, – сказала она, не отводя пристального взгляда, – Лэд меня полностью удовлетворяет. Оказывается, общение с мужчиной может быть гораздо более приятным, чем я думала, когда общалась с тобой, Иган.

Улыбка тотчас исчезла с его лица. Он схватил Диану за локоть.

– Ты смеешь говорить мне подобные вещи?! – гневно вскричал он, впиваясь в ее руку пальцами. Она поморщилась и попыталась высвободиться. Но Иган не ослабил хватку. – Клянусь тебе, придет день, когда ты охотно пойдешь в мои объятия. И даже попросишь большего. Я могу удовлетворить женщину гораздо лучше, чем этот безмозглый осел, которого ты выбрала себе в мужья. Или, может, именно это тебе нравится? Ну, отвечай же, Диана! – Он притянул ее к себе, глумливо ухмыляясь. – Нравится лежать в постели с придурком? Такое бывает. Некоторые женщины получают наслаждение от ласк тех, кто гораздо ниже их по положению. Они любят таких грубых, нескладных мужланов, как твой благоверный, рожденный в канаве. Я учту это, чтобы обходиться с тобой соответственно.

Диана с усилием высвободила руку.

– На будущее запомни только одно: я графиня Керлейн, счастливая замужняя женщина. А если ты снова тронешь меня, я расскажу графу, и тогда ты очень скоро узнаешь, каков он в деле.

– Я и так хорошо знаю, каков он, – со злостью проговорил Иган. – Он – идиот, и меня совершенно не волнует, что ты скажешь ему обо мне. Я все равно поверну все по-своему. Он, несомненно, поверит, что я имел в виду вовсе не то, а просто ты ошиблась.

Диана покачала головой.

– Опять твои старые трюки, – сказала она с отвращением. – Ты мало изменился, Иган. Ты был ужасным в детстве и таким же остался.

– А почему я должен меняться? – поинтересовался он. – Старые трюки, как ты выражаешься, действуют так же хорошо, как тогда.

– Но только не на Лэда. Тебе удалось на время заморочить ему голову только потому, что он порядочный и доверчивый человек. И потому, что я ничего про тебя не рассказывала. Запомни, Иган, – Диана ткнула его пальцем в грудь, – мой муж любит меня. Если он узнает правду, он свернет тебе шею.

– Неужели? – Иган слегка склонил голову набок, и некоторое время молча смотрел на Диану. – Так что же ты ему не сказала? Наверняка не потому, что пожалела меня. Может, ты боялась, что я сам с ним что-нибудь сделаю?

Диана посмотрела на виконта взглядом, который, казалось, должен был его испепелить.

– Конечно, Иган, ты можешь мне не верить, но плечи Лэда – настоящие, а не подкладные от портного.

– О нет, Диана, – произнес Иган, – меня не возьмешь на испуг. Ты слишком часто злоупотребляла моим терпением в последнее время. Больше я не попадусь. Возможно, твой муж наделен грубой силой, как это свойственно определенному примитивному типу. Но это не защитит его, например, от метко выпущенной пули. Если представится такая возможность, уверяю тебя, я выйду победителем.

Диана крепилась изо всех сил, чтобы не давать воли гневу. Для словесных игр с Иганом нужно было иметь крепкие нервы и еще более твердый характер. Если человек не обладал ими, Иган подчинял его.

– И был бы повешен за убийство, – продолжила Диана.

– Ничего подобного, – возразил Иган. – Я бы убедил всех, что сделал это в порядке самообороны. Палата лордов никогда не признала бы английского аристократа виновным в убийстве американского выскочки.

– Тогда я сама убила бы тебя, – горячо воскликнула Диана, – причем с удовольствием! Я не сказала Лэду про твои оскорбления и угрозы только потому, что не желаю длить нашу вражду. Я надеюсь, со временем ты выкинешь из головы глупости, которые внушил себе. И тогда мы снова сможем стать друзьями. Как положено добрым соседям.

– Нет, Диана, уж лучше расскажи ему, – посоветовал Иган, – потому что я не отступлюсь. В один прекрасный день ты станешь, не знаю… моей женой или любовницей, для меня это не так важно, главное, чтобы ты согревала мою постель и мою жизнь.

– Ах, Иган, – устало махнула рукой Диана, отходя и опускаясь в кресло, – как ты изводишь меня своим упрямством! Ведь ты был моим самым близким товарищем, и мне тебя не хватало. Но если ты намерен продолжать в том же духе, нашей дружбе конец. Не вынуждай меня ненавидеть тебя. Прекрати это сумасшествие, Иган.

– Это не сумасшествие, – не унимался он. – Я люблю тебя. И всегда любил. Это ты, ты разрушила все, что существовало между нами.

– Если ты действительно любишь меня, – произнесла Диана уже мягче, – ты должен пожелать мне счастья и оставить меня в покое.

– Нет, ты будешь моей, я добьюсь этого, так или иначе. Сама решай, рассказывать Лэду о моих намерениях или нет. Мне не важно, что ты надумаешь. Если он поверит тебе, я буду вынужден убить его, хотя, признаюсь, не хочу этого делать. Если он поверит мне, твоя жизнь постепенно превратится в ад. В конце концов, ты не захочешь даже смотреть в сторону П. Лэда Уокера. Кстати, что означает это «П.»? – небрежно спросил Иган. – Я как-то у него поинтересовался, но он ничего не сказал.

– Если он не стал говорить, то и я не буду, – заявила Диана, стараясь не обнаружить беспокойства, которое вызвали в ней его слова. – Я не настолько плохая жена, чтобы злоупотреблять доверием своего мужа.

Иган задумчиво посмотрел на нее и вздохнул:

– Ну что ж, Диана, можешь упорствовать и дальше, это не имеет значения. Сейчас я покину тебя, пока он не вернулся и не застал нас вдвоем. – Он улыбнулся. – Хотя я уверен, он был бы приятно удивлен. Только подобный олух может такому радоваться. Он всегда склонен думать лучше, чем есть на самом деле.

Эти слова больно задели Диану.

– Да, – тихо сказала она, медленно поднимаясь с кресла, – Лэд действительно такой. Он всегда старается видеть в людях лучшее. Знаешь, Иган, может, я потому и люблю его так сильно. И по этой же причине никогда не смогла бы полюбить тебя. Ты думаешь о людях только самое плохое, в тебе нет ни капли доброты и сочувствия. – Диана засмеялась, радуясь своему открытию. – И Лэда я люблю, потому что в этом он не похож на тебя.

Лицо Игана вновь окаменело.

– Можешь забавляться сколько тебе угодно, но в будущем тебе станет не до шуток. Обещаю.

– Наша дружба кончилась, Иган, и вряд ли возродится когда-либо, – спокойно констатировала Диана, удивленная, что больше не сожалеет об этом. Прежде она дорожила их отношениями, но его безмерные жестокость и эгоизм перечеркнули старую привязанность. – Я больше не стану принимать тебя в Керлейне. Будь добр покинуть его немедленно.

Иган низко поклонился.

– Как тебе будет угодно, Диана. Я только хочу тебя предупредить: смотри, чтобы у тебя не было от него ребенка. Когда ты станешь моей женой, я не признаю последыша Лэда Уокера законным наследником. Только наши с тобой дети будут владеть Керлейном и Лайзинг-Парком. Но даже если ты станешь моей любовницей, мне ни к чему чужое отродье. Ты поняла, дорогая?

– Подонок! – Она резко наклонилась к столу и подняла чайник, готовая швырнуть в него. – Убирайся! Сию же минуту!

Иган засмеялся и отскочил к двери.

– Ты вышла из себя, Диана, – обернулся он напоследок. – Теперь мы квиты.

Лэд застал Диану в гостиной. Когда он опустился в ближайшее кресло, ему стало ясно, что его жена сейчас не в лучшем расположении духа. Не успел он раскрыть рот, чтобы произнести слова приветствия, как она вскочила со своего кресла и раздраженно воскликнула:

– Лэд, посмотри на себя! Ну почему ты все время в грязи? Ты не понимаешь, что Суитину и Моди трудно чистить твои вещи? Пусть эта одежда не из Лондона, а только из Уэбли, но мы заплатили за нее достаточно денег портному.

Лэд удивленно заморгал, но, увидев искреннюю обеспокоенность на ее прелестном личике, стал терпеливо объяснять:

– Распределение извести на полях – грязная работа. Я бы с радостью надевал что-нибудь попроще, но Суитин каждое утро поднимает такой шум из-за одежды, что приходится подчиниться.

– Он старается для твоего блага, чтобы ты был одет, как подобает графу.

Лэд вздохнул:

– Мы уже сто раз об этом говорили. – Он устало провел рукой по лицу. Нужно было сначала привести себя в порядок, а потом уж садиться в кресло, подумал он. В Керлейне осталось не много хорошей мебели, и Диана очень берегла ее. Вспомнив об этом, Лэд встал и отряхнул пыль с накидки, покрывавшей сиденье и спинку. – Если б я целыми днями заботился о чистоте своего шикарного одеяния, работа стояла бы на месте. – Он посмотрел на Диану, стоявшую у камина. Она то сцепляла пальцы, то хмурила брови… Лэд недоумевал. Что случилось? Чем вызвано такое раздражение?

Июнь подходил к концу. Рассада принялась и начинала: давать, побеги. Нужно было засевать поле, чтобы осенью собрать урожай. Лэд мысленно представил Фэйр-Мэйден. Там сейчас, должно быть, работа кипит. Арчи писал, что задержится в поместье, пока не закончат обрезку во фруктовых садах и не отправят семена и саженцы постоянным заказчикам. Арчи заверял, что в Фэйр-Мэйден все идет своим чередом и хозяйство, как обычно, принесет хорошую прибыль.

Почему бы Керлейну не стать одним из этих заказчиков прямо сейчас? Ввоз здоровых саженцев ему не помешал бы. Но как только Лэд поднимал этот вопрос, каждый раз встречал отпор со стороны Фарреллов и Колвани. Да и Дианы тоже. Мол, никакие иноземные методы Керлейну не подходят и ничего американского им не надо! О Боже, сколько можно слушать одно и то же! Но может, их отказ и к лучшему. Лэд был далеко не уверен, что осилит стоимость товара и пошлин. Еще больше он сомневался в том, что молодые деревья и растения благополучно перенесут длинное морское путешествие. Даже если каким-то чудом они прибудут сюда в целости и сохранности, одному ему не справиться с посадками. Жители Керлейна не станут ему помогать, это точно. Они вообще работали мало, хотя Диана уверяла его, да и ему так казалось, что эти люди способны проявить чудеса трудолюбия, если захотят. Так наверняка было при прежнем графе, но только не сейчас. Он вел ежедневную борьбу и пребывал в растерянности, не находя путей переломить ход битвы и избежать поражения.

С тех пор как он женился на Диане, прошло три месяца. Что бы он ни делал за это время, это не нравилось ни ей, ни людям. И говорил он не так, и одевался не по-графски, и все идеи его были неправильные. И не приведи Бог упомянуть о недавней войне, что было вполне естественно для любого мыслящего мужчины, тогда на него нападали со всех сторон. Иногда он начинал думать, что они ожидали увидеть человека без прошлого – забывшего, откуда он, кто были его мать, брат и он сам.

Они хотели видеть его графом, но Лэд знал, что на этом поприще будет в любом случае им неугоден. Если б он восседал в замке, разодетый в шелка, в лучших традициях «хозяина поместья», люди Керлейна прокляли бы его за праздность. Если б их новый граф выезжал в поле, чтобы надзирать за их работой и давать советы, его наградили бы гневными взглядами и возроптали бы, что им не доверяют. Сейчас, когда он сам занялся физическим трудом, привычным для него в Фэйр-Мэйден, его упрекают в неподобающем для графа Керлейна поведении. Создалась тупиковая ситуация. Что бы он ни предпринял – даже если бы сложил с себя полномочия и уехал отсюда, – людям Керлейна от этого лучше не станет. Диана, казалось, все еще полагала, что может произойти невозможное, и ради нее одной Лэд прилагал все силы, чтобы хоть как-то продвигаться вперед. После той ночной ссоры, когда он предложил оставить Керлейн и уехать в Фэйр-Мэйден, этой темы больше не касались. Лэд надеялся, что любовь, в коей Диана открыто ему призналась, в конце концов, поможет ей осознать, как он несчастен, и отнестись к его идее с большим пониманием.

Диана действительно любила его. Он знал это и верил ей каждой частицей своей души. Когда они оставались один на один, и за их спинами не маячил призрак Керлейна, Диана являла собою все, что мужчина может только пожелать видеть в своей жене. Она была нежная, заботливая, кроткая, открытая и так трепетно отзывалась на его ласки! В такие минуты хотелось поведать ей о своем прошлом, о родителях, Джошуа и всей остальной их взбалмошной родне. Диана всегда слушала так внимательно, будто это были какие-то чудные сказки. Может быть, его истории и казались ей такими. Она говорила, что никогда никуда не выезжала, с тех пор как ее ребенком привезли в Керлейн. Лэда это удивляло, но еще более его поразило то, что у нее вообще не было желания отправиться куда-либо, даже в Лондон.

Сейчас она неподвижно стояла у камина, явно чем-то расстроенная. Лэд с минуту рассеянно смотрел на свои грязные сапоги, размышляя, как ему к ней подступиться. Женщины такие загадочные создания, что с ними трудно что-либо предугадать. То, что в одном случае действует безотказно, в следующий раз может вызвать резкий отпор. Но может, кое-какие хорошие новости заставят ее слегка оттаять?

– Моди не говорила тебе, какого лосося я принес домой этим утром? Она сказала, что у вас там большая стирка, поэтому я оставил рыбину на кухне.

– Да, я знаю, – спокойно сказала Диана. – Сегодня вечером устроим себе замечательный ужин. Так же как вчера с фазанами. – Она помолчала секунду. – Не могу понять, как это тебе удается приносить столько. Теперь в кладовке пусто не бывает. Мой приемный отец часто ходил на охоту, но редко возвращался с такой добычей. – Диана скрестила руки на груди. – Он объяснял это тем, что у нас не было собак. Но я думаю, он просто был не очень хорошим стрелком в отличие от тебя.

– Да, стреляю я неплохо. – Лэд приблизился к ней. – Хотя в действительности за добычу нужно благодарить Игана. Уж он-то знает, где лучше пугануть птиц и как выбрать место для рыбалки.

Диана повернула голову и взглянула на него расширившимися темными глазами, в которых отражались пляшущие язычки пламени.

– Ты опять провел утро с Иганом, – констатировала она. – Ты встречаешься с ним гораздо чаще, чем следует. Почему ты не хочешь прислушаться ко мне, Лэд? Я же говорю тебе, этому человеку нельзя доверять.

Лэд беспомощно развел руками:

– Но у меня, кроме него, нет друзей в Англии. Я имею в виду мужчин, – тотчас поправился он, понимая, что Диана ему не только жена, но и друг. – Мы с ним нашли общий язык…

– Он желает нам только вреда! – настойчиво заявила Диана. В голосе у нее звучало такое отчаяние, что Лэд вмиг преодолел разделявшее их короткое расстояние и крепко обнял ее.

– Любимая, я знаю, ты сердишься на него, но ведь он старается загладить свой грех. Посмотри, он отдал нам Миву. Три-четыре раза в неделю ходит со мной по утрам на охоту. Для чего? Чтобы помочь мне пополнить запасы продовольствия. И ничего не берет для собственного стола.

– Едва ли он в этом нуждается, – фыркнула Диана. – Он ни в чем не испытывает недостатка. Но дело не в этом. Иган пытается подружиться с тобой в корыстных целях.

– Но зачем? – спросил Лэд, совершенно растерявшись. Диана собралась ответить, но тут Стюарт просунул голову в дверь:

– Извините, милорд. Я принес уголь, чтобы подложить в камин.

Диана отстранилась от Лэда, смущенная, что слуга застал их врасплох. Лэд вздохнул и махнул юноше рукой, чтобы тот заходил.

– Вноси сюда, Стюарт. Давай я тебе помогу. – И Лэд направился к Двери.

– Нет, милорд, я сам справлюсь, – немедленно возразил Стюарт.

Диана запротестовала одновременно с ним:

– Лэд!

Он, сдаваясь, вскинул руки вверх.

– Хорошо, хорошо, – пробормотал он. – Я пойду, приведу себя в порядок, пока не обидел еще кого-нибудь.

Лэд уже собрался покинуть комнату, как появился Суитин с серебряным подносом.

– Милорд, вам послание. Только что доставил гонец из Уэбли.

– Что это? – Диана подошла к Лэду и заглянула ему через плечо. – От кого?

– От кузена Арчи, – пояснил Лэд с беспокойством. – Он недавно прислал письмо. Не представляю, что заставило его вновь писать.

– О, Лэд, – Диана тронула его за руку, – только бы ничего плохого!

– Несколько недель назад, все было прекрасно, – сказал он, разворачивая бумагу. Он начал читать, и был так сильно потрясен, что не заметил, как Диана окликает его. Когда он, наконец, посмотрел на жену, у него тряслись руки.

– Что случилось, Лэд?

– Мой дядя… дядя Хэдли умер.

– Нет, – пробормотала Диана. – О, Лэд!

– Меня не было с ним, – произнес он дрожащим голосом, пытаясь сдержать слезы. – Он был один. Арчи обнаружил его… мертвым, Диана.

Диана порывисто обняла его:

– Мне очень жаль, любимый.

Он судорожно выдохнул и, содрогаясь, зарылся лицом в ее волосы. Внезапно он вспомнил, что Стюарт стоит в комнате и наблюдает за ними. Лэд постарался взять себя в руки.

– Мы должны ехать в Фэйр-Мэйден как можно быстрее. Не следовало оставлять его одного. Ну почему он умер так скоро? После того как мама и Джошуа…

– Не терзай себя, Лэд. – Диана прижала его еще крепче. – Ты не мог предвидеть, что это случится. Он сам посоветовал тебе ехать сюда. И ты выполнил его желание. Он был не один, Лэд. С ним оставался твой кузен. И слуги.

Лэд замотал головой, не в состоянии говорить. Они с Дианой должны были поехать туда несколько недель назад! Тогда он был бы рядом с дядей Хэдли, мог бы спасти его. О Боже! Лучше бы никогда не приезжать в это проклятое место! Оставался бы в Фэйр-Мэйден, в своем родном доме, тогда ничего бы не случилось.

– Арчи ездил в Южную Каролину навестить свою невесту. Слуги… они, конечно, добрые люди, но это не родственники. Рядом с ним никого не было… никого из близких… Дядя был такой хороший человек, Диана!

– Да, – прошептала она, гладя мужа по голове, – знаю, мой любимый. Но ты не должен казниться. Вряд ли твой дядя хотел бы, чтобы ты так убивался. Успокойся, ты не сделал ничего дурного.

Лэд покачал головой и уткнулся Диане в волосы.

– Нет. – Лэд отпрянул. – Все было неправильно, за исключением тебя. Мой отъезд в Англию всем принес несчастье. Я должен был оставаться в Фэйр-Мэйден, заботиться о своем доме и дяде, что бы он ни говорил. – Он судорожно втянул воздух. – Нам нужно уезжать в Фэйр-Мэйден как можно скорее. Ты понимаешь, Диана?

Она нежно коснулась его влажной щеки.

– Конечно, я понимаю, любимый. Но давай не будем второпях принимать решение. Сейчас ты убит горем. Нужно немного переждать, пока ты придешь в себя, и потом подумать, как лучше поступить.

Но Лэда переполняло страстное желание бежать прочь из Керлейна, из Англии, чтобы снова оказаться дома и никогда не вспоминать о них. У него возникло ощущение, будто все эти месяцы он просто играл «в графа», тогда как ему надлежало находиться в Фэйр-Мэйден и нести ответственность, возложенную на него родителями и Джошуа.

– Я и так знаю, как поступать, – сказал Лэд.

– Ты сейчас расстроен, – продолжала Диана. – Пройдет время, и ты поймешь, что нет смысла возвращаться в Теннесси. Теперь, когда дядя умер, у тебя там ничего не осталось. Мне понятно твое желание наведаться в Фэйр-Мэйден и самому все уладить. Но это такое долгое путешествие, любимый, а здесь столько дел! Наверняка твой кузен может найти кого-нибудь в Теннесси, кто позаботится о поместье. У тебя там нет поверенного, который мог бы заниматься этими вопросами, как мистер Сиббли Керлейном?

На Лэда словно вылили ушат ледяной воды. Он отступил от Дианы.

– Что ты говоришь?

Она смутилась и попыталась снова обнять его. Однако Лэд удержал ее на расстоянии.

– Что ты говоришь? – настойчиво повторил он.

– Только то, что ты должен дать себе несколько дней отдыха, прежде чем принимать любые решения относительно Фэйр-Мэйден, – мягко сказала Диана. – Варианты могут быть самые разные. У тебя есть дядя в Массачусетсе, брат твоей покойной матери, как ты рассказывал. Может, он захочет взять на себя заботу о поместье? Или посоветует тебе, как найти покупателя.

– Покупателя?

Лэд отказывался верить своим ушам. Слова Дианы оказались сильнее и болезненнее любого удара.

– Ты считаешь, что я должен продать Фэйр-Мэйден?!

– Лэд, прошу тебя, не волнуйся. Ты не так понял. – Диана умоляюще протянула руку, но Лэд отшатнулся.

– Нет. – Он отчаянно замотал головой. – Я никогда не продам Фэйр-Мэйден.

– Лэд, я неверно выразилась. Я вовсе не имела в виду…

– Я знаю, что ты имела в виду, Диана, – с горечью прервал ее он. – Тебе наплевать на Фэйр-Мэйден. Ты думаешь только о Керлейне. О Боже, как же я был глуп, воображая что-то иное!

– Лэд, подожди. – Диана побледнела. – Пожалуйста, не перебивай меня. Позволь мне объяснить…

– Да любила ли ты меня когда-нибудь?! – Печаль и гнев прорвались наружу, Лэд почувствовал, что снова готов зарыдать. – Ты видела во мне только наследника твоего драгоценного Керлейна. И только это имело для тебя значение. Мне очень тяжело разочаровываться… в тебе и в здешних людях.

Теперь слезы текли по лицу Дианы.

– О, Лэд, – горестно пробормотала она.

Он ничего не сказал и выскочил из комнаты, не оборачиваясь. Затем он оседлал Миву и выехал за ворота, в сумрак наступающего вечера, не думая о том, куда направляется.