Мариетта очнулась в собственной постели. Возле нее сидел Либерти и с большим интересом читал «Падение дома Эшеров» Эдгара Аллана По.

— Мистер Дроган, — прошептала она. Он ойкнул, подскочил на стуле, выронив от неожиданности книгу, а потом прижал обе руки к сердцу.

— Миссис Колл, — хрипло сказал Либерти, немного успокоившись. — вы только что отняли у меня десять лет жизни! — Потом он с участием взглянул на больную и взял ее за руку. — Как вы себя чувствуете?

Мариетта чуть сжала его пальцы.

— Ребенок… — слабым голосом проговорила она.

— Ребенок? — переспросил Либерти, не сразу сообразив, о чем идет речь. — Ах, ребенок! С ним все хорошо, мэм. Просто прекрасно! — Он вспыхнул до корней волос. — Мэт хотел сам сказать вам об этом. Жаль, что его сейчас нет. Он сидел здесь до тех пор, пока док Хэдлоу не заверил его, что опасность миновала. А потом Мэтью пришлось поехать куда-то, чтобы арестовать людей Чемберса. Джастис отправился вместе с ним. Он поможет Мэтью, а заодно попытается предотвратить убийство: Мэт до сих пор в плохом настроении.

— Значит, с ребенком все в порядке? — еще раз спросила Мариетта, желая убедиться, что не ослышалась.

— Да, мэм. Доктор Хэдлоу сказал, что несколько дней вам надо соблюдать осторожность и как можно больше отдыхать, но никаких тревожных признаков нет. Я имею в виду ребенка. А вот синяков вам Чемберс наставил много. Наверное, они очень сильно болят?

Мариетта осторожно дотронулась до своего распухшего лица.

— Да.

— Хэдлоу вернется сюда, когда закончит штопать Чемберса, и даст вам обезболивающее. По сравнению с Чемберсом вы легко отделались. У него вообще не осталось лица. Иногда Мэт теряет контроль над собой и ведет себя, как безумец. Он убил бы Чемберса, если б так не тревожился о вас. Он пригрозил, что превратит Хэдлоу в евнуха, если тот не займется в первую очередь вами. Никогда еще не видел Мэта в таком состоянии. Вы его очень напугали, мэм. И всех нас тоже. Я не буду вам повторять, что он сказал нам с Джастисом, когда узнал, что вы тайком ушли из дома.

— Простите. Я не думала…

— О, — торопливо вставил Либерти, потрепав ее за руку. — Ерунда! Не стоило и говорить. Вам и так сегодня досталось. Не хватало еще и мне вас расстраивать. Почему бы вам не отдохнуть? Мэт скоро приедет. Вам надо набираться сил.

Когда Мариетта снова открыла глаза, рядом с ней сидел доктор Хэдлоу. Он подтвердил слова Либерти: с ребенком ничего плохого не случилось, но отнюдь не благодаря Мэтью.

— У этого человека совсем нет мозгов, — заявил врач, прослушав у своей пациентки сердце. — Наверное, принимая роды, я уронил его на пол, и он ударился головой. Мало того, что вам досталось от Чемберса, еще и Мэтью добавил, когда посадил вас на эту чертову лошадь и галопом помчался в город… — Он осуждающе покачал головой и убрал стетоскоп. — Надеюсь, после свадьбы вы проявите терпение, моя дорогая. Всегда помните: ваш будущий муж — умственно неполноценный.

Когда Мариетта проснулась в третий раз, было уже темно, В спальне тускло горела лампа. Мэтью сидел на стуле рядом с ее кроватью и хмуро разглядывал свои колени. Она с трудом вытащила руку из-под одеяла.

— Мэтью…

— Этти!.. — Он тут же пересел на кровать и нежно погладил ее по голове. — Как ты себя чувствуешь, милая?

— Хорошо, — прошептала Мариетта. — А ты? Он наклонился и поцеловал ее в лоб.

— Сейчас лучше. А было плохо, — глухо сказал Мэтью, прижавшись щекой к волосам Мариетты. — Слава Богу, что у тебя все в порядке. Слава Богу!.. — Он помолчал немного, потом серьезно произнес: — Ты напугала меня до смерти, Этти Колл. Второй раз я такого не переживу.

— Прости, Мэтью, — прошептала Мариетта.

— Нет, это ты прости. — Мэтью нахмурился. — Мне нужны не извинения, Этти, а ответы на мои вопросы.

Мариетта поняла, что он сердится на нее.

— Почему ты не призналась, что беременна? Почему хотела уехать из города с моим ребенком во чреве?

Мариетта ожидала чего угодно, но только не этого.

— Ты же знал! — возразила она. — Мы часто говорили с тобой о ребенке. Ты даже беседовал с доктором Хэдлоу.

Мэтью заметался по комнате.

— Ничего я не знал! Проклятие! — Он запустил пальцы в волосы и грозно посмотрел на нее. — Неужели ты думаешь, что я стал бы тратить столько времени на ухаживания, если б знал, что ты от меня беременна? Я чувствую себя круглым дураком.

И Мариетта вдруг осознала, как глупо она вела себя.

— Но, Мэтью…

— Я думал, ты акклиматизируешься, — сердито объяснял Мэтью. — Болеешь из-за того, что переехала сюда, в Санта-Инес.

— Акклиматизируюсь? — с недоумением переспросила Мариетта.

Он махнул рукой и презрительно фыркнул:

— Все это придумала Элизабет, она, вероятно, хотела скрыть твою беременность от Джаса и Либерти. Когда я приехал и узнал от миссис Килир, что ты нездорова, Джас начал плести что-то насчет приспособления. Да, это звучит глупо, — признал Мэтью, увидев, что Мариетта уже открыла рот, чтобы возразить, — но ты сама сказала, что не можешь иметь детей. У меня и в мыслях не было… Знай я о твоей беременности, я бы тебя и спрашивать не стал: мы давно были бы женаты.

Она посмотрела на него с недоумением:

— Я действительно была уверена, что не могу иметь детей. Я говорила тебе правду. Когда ты в первый раз сделал мне предложение, ты сказал, что мы отдадим старое обручальное кольцо нашей дочери. Если родится дочь. Я подумала, что ты знаешь о ребенке.

— В тот вечер я вообще плохо соображал, — раздраженно ответил Мэтью. — Кстати, — он решительно подошел к кровати и снял с руки Мариетты обручальное кольцо, — вот. — Мэтью вытащил из кармана рубашки новое золотое колечко. — Мы должны пожениться как можно скорее.

Мариетта попыталась вырвать руку.

— Мэтью, нам надо поговорить.

— Нет, не надо, — твердо заявил он, надевая ей на палец золотой ободок. — Мы поженимся, и точка. Мне надоело слушать весь этот вздор, Этти. Там, — Мэтью указал на ее живот, — растет мой ребенок. Кроме того, ты меня любишь.

— Да, Мэтью, я очень люблю тебя и больше всего на свете хотела бы стать твоей женой…

— Вот и хорошо!

— Но я не могу! До тех пор, пока ты не пообещаешь мне, что вернешься к прежней работе.

— Господи!.. — Он снова сел на кровать. — Такой упрямицы свет не видывал. Уверен, что голова у тебя тверже любого камня. Почему ты настаиваешь на этом? Ведь я уже говорил, что не хочу возвращаться на прежнюю должность.

— Ты не должен бросать ради меня любимое дело, — сказала Мариетта со слезами в голосе. Почему он не желает ее понять? — Неужели Мэтью Кейган всю оставшуюся жизнь будет выводить пьяниц из салунов? Это невыносимо.

— Больше всего я люблю тебя. — Мэтью осторожно положил руку на живот Мариетты. — Тебя и это маленькое существо.

— Но тебе нравилось быть маршалом! — прошептала она.

— Я гордился своей должностью, — возразил Мэтью. — Радовался ей, потому что ни к чему другому у меня склонности не было. Но, дорогая, я устал. Я не понимал этого, пока не попробовал другой жизни… Я устал гоняться за преступниками, а потом отправлять их на смерть.

Мариетта прикусила губу, заново ощутив ту боль, которую испытала вчера, когда слушала рассказ о Ребекке Макгенри и мальчишке, с ужасом взирающем на гибель своего кумира. Мэтью погладил ее по лицу, осторожно, стараясь не дотрагиваться до синяков.

— Я устал от бездомной жизни, устал спать на голой земле и есть холодную пищу. Стар я стал для этого. — Он взял ее за подбородок и заглянул в глаза: — Я мечтаю об оседлой жизни: быть шерифом в маленьком тихом городке, выдавать лицензии и вытаскивать пьяниц из салунов, иметь жену и детей, регулярно обедать и ужинать.

Внезапно слезы брызнули из глаз Мариетты.

— Я не умею готовить, — призналась она, всхлипывая. — Один раз я чуть не сожгла дом, хорошо что Элизабет оказалась рядом.

— Готовить не умеешь? — воскликнул Мэтью с наигранным удивлением и вытер ей слезы. — Ладно. Придется оставить миссис Килир.

— Думаю, что так. О, Мэтью, я была просто идиоткой! Я и представить себе не могла, что ты так сильно любишь меня.

Он нежно поцеловал Мариетту.

— Не плачь, любимая. Ты устала и плохо себя чувствуешь. Но, обещаю, все будет хорошо, я о тебе позабочусь. Я буду самым примерным мужем и самым лучшим отцом.

Мариетта крепко обняла его, продолжая плакать.

— Я люблю тебя, Этти, — прошептал Мэтью, стараясь успокоить ее своими ласками, но не повредить при этом ребенку. — Теперь ты согласна выйти за меня замуж?

Она зарыдала еще горше, но кивнула, уткнувшись в его плечо.

— Слава Богу! Мне пришлось очень постараться, чтобы добиться этого «да». Ты ведь больше не передумаешь, правда?

— Нет, — заверила его Мариетта. — Никогда!

— Хорошо, — кивнул Мэтью и начал стягивать с себя ботинки, — потому что я очень устал, и мне совсем не хочется спорить сейчас с самой упрямой женщиной на свете. — Мэтью скинул на пол ботинок с левой ноги. — Ты слишком умна, чтобы с тобой спорить. Я рад, что понял это еще до свадьбы, а то потом потратил бы зря массу времени. — Второй ботинок через мгновение оказался рядом с первым, потом к ним присоединился и пиджак. Еще минута — и Мэтью уже лежал поверх одеяла, осторожно обняв Мариетту за талию и уткнувшись лицом в ее теплую шею. — Господи, — простонал он, — как хорошо!

Мариетта восприняла как должное его явное намерение заснуть рядом с ней. Она погладила колючую щеку Мэтью и сказала:

— Перед тем как напасть на меня, Чемберс говорил об отце… будто бы его убили?

Мэтью ласково сжал ее руку:

— Мне очень жаль, милая… — и рассказал все о смерти сенатора и его охранников, которых отправили на тот свет люди Чемберса, а в конце повторил: — Мне очень жаль.

— Мне тоже, — прошептала Мариетта, чувствуя себя на удивление спокойно. — Я любила отца, хотя он принес людям много зла. И все же хотелось бы повидаться с ним еще раз, Я любила его, — повторила она, словно пытаясь доказать это самой себе. — Почему же я не плачу?

— Слезы придут потом. За последнее время ты пережила слишком много горя.

— Наверное, ты прав. Думая об отце, я всегда вспоминаю, какую роль он сыграл в судьбе Дэвида. Вот в чем проблема.

— Может быть.

Немного помолчав, Мариетта спросила:

— Что теперь будет с Чемберсом?

— Его отправят на восток и сразу же устроят суд. Если выживет, конечно.

Мариетта содрогнулась от ужаса, а Мэтью невозмутимо продолжал:

— Док Хэдлоу говорит, что выживет. Но ничего хорошего его не ждет. Чемберса или расстреляют, или повесят. Дружки его не спасут — я об этом позабочусь. От Чемберса воняет, как от протухшего мяса. Меня беспокоит другое: я залил кровью весь пол в школе. Трудно будет отмыть пятна крови.

Он зевнул и прижался к Мариетте. Она погладила его по щеке и тихо сказала:

— Я люблю тебя, Мэтью.

— Как профессора Колла?

Почувствовав, что Мэтью надо как-то подбодрить, Мариетта улыбнулась, хотя ей это было трудно.

— Я люблю тебя гораздо сильнее, — сказала она. — Я и не знала, что любовь может быть такой.

— Профессор Колл знал это. По-моему, он любил тебя до безумия.

— Нет, мы оставались друзьями. Я же говорила. Он был добр ко мне, но наш брак строился не на любви.

— С твоей стороны — возможно. А старина Дэви любил тебя, Этти. Готов поспорить на свою лошадь. Как ты думаешь, зачем он старался свалить Чемберса?

— Дэвид считал, что борется за правое дело. Мэтью поцокал языком.

— Нет, он хотел произвести на тебя впечатление. Вот в чем дело. А знаешь, почему я так поспешно уехал из Марипозы?

— Ты пожалел, что занимался со мной любовью? — неуверенно сказала Мариетта.

— Господи помилуй, — выдохнул Мэтью, щекоча ей шею своим дыханием. — Ничего глупее ты придумать не могла. Прекраснее той ночи ничего и никогда не было в моей жизни. С тех пор я только и делал, что мечтал о тебе. Я уехал, потому что увидел, как ты целуешь его фотографию. Свадебную фотографию. Когда ты опять легла в постель и заснула, я встал и посмотрел на снимок. И знаешь, что я понял?

— Что?

— У парня был такой вид, словно он наткнулся на золотую жилу. Посмотри сама. И если ты не увидишь то же, что и я, значит, тебе нужны очки.

— В то утро я с ним прощалась, — прошептала Мариетта.

Мэтью насторожился: — Что?

— Я прощалась с ним, потому что влюбилась в тебя и хотела сказать об этом, когда ты проснешься. Вот почему я целовала фотографию.

— О Господи! А я решил, что ты жалеешь о том, что произошло между нами.

— Никогда! Я никогда не буду жалеть об этом. До конца дней своих я буду удивляться, что такой человек, как ты, полюбил меня, и сделаю все возможное, чтобы Мэтью Кейган остался доволен своим выбором.

— Да? — обрадовался он. — Звучит многообещающе. Когда мы поженимся, дорогая, я буду тратить массу времени, доказывая тебе, как я доволен.