Очнулся Вася только во время пира, когда царь Горох провозгласил:

— Восьмую чару пить — ум веселить!

Вася пронес чару мимо рта и незаметно выплеснул через плечо. А все гости выпили, грохнули пустые чары о стол, и сейчас же за стенами дворца прогремела пушка.

«Вот отчего здесь дым коромыслом, — подумал Вася, — восемь раз уж всё это было». Сквозь дым он смутно видел сидящего напротив него царя Гороха, старого, с ног до головы мхом заросшего, золотая корона и та была у него с прозеленью. Но голос у царя был зычный, глаза сверкающие.

— Ну, как тебе, любезный принц, понравилась моя дочь, распрекрасная Дурында?

Вася растерялся: никакой Дурынды он до сих пор не видел.

— Ваше высочество, — шепнул Главный Советник, сидящий справа, — взгляните налево.

Вася взглянул и увидел рядом с собой девицу. Она была вся в кружевах и лентах, словно только что выпрыгнула из свадебной машины «Волга» или «Чайка». В одной руке она держала голопузого куклёныша, в другой — воздушный шарик на ниточке. Может быть, она и была прекрасна, он этого не заметил. Заметил только, что имя Дурында очень к ней подходило. Но царь ждал ответа, сверкая глазами, и Вася пробормотал:

— Трам-блям!

— Опять «трам-блям»! — удивился царь. — Эдак скоро и я по-голландски заговорю!

«Значит, не раз уж он обращался ко мне с вопросом, — подумал в страхе Вася, — а я отвечал: „Трам-блям“, а двухголовая тётя Ум хорошо, а два лучше переводила».

— Ну а перевести — это уж я теперь и своим умом могу! — воскликнул царь. — Очень ему наша Дурында нравится. Горько!

И все гости гаркнули вслед за царём:

— Горько!!!

— Ваше высочество, — опять шепнул Главный Советник, когда кричат «горько», жених с невестой целуются.

— Ой, я стесняюсь! — воскликнула Дурында и так чмокнула Васю в ухо, что он временно на это ухо оглох. Но тут уж Васино терпение кончилось.

— Не хочу жениться, а хочу учиться! — закричал он, вскочив со стула.

— Вот тебе и «трам-блям», — выпучил глаза царь Горох.

«И наступила мёртвая тишина» — как написал потом в своём отчёте Вася.

А в этой тишине вдруг проскрипело:

— И никакой это не принц, а Васька-самозванец… Фокин его фамилия.

Вася взглянул наискосок и что же увидел? За столом премило восседает Улита едет — когда-то будет со своим домиком-завитушкой! Успела приползти пучеглазая «мадама», рогатая ябеда!

— И хочет он, между прочим, царь-батюшка, тебе голову оторвать!

— Ух ты! — вскрикнула Дурында и упала в обморок.

— Как?! — воскликнул царь Горох и в гневе разорвал мох у себя на груди. — Мне голову оторвать?! Да я, поговорка, у всех на языке! Да я…

И вдруг заплакал. Плакал царь Горох слезами гороховыми: они падали из его сверкающих глаз и скакали, катались по столу…

— Уж не сын ли он инженера Фокина, — плача, говорил царь, — а похож, ей-богу, похож! Эх, а ведь я его папу знаю: почтенная личность! Выступит, бывало, на собрании: «Как работаем? Разве это работа?» А я уж тут как тут, скок ему на язык! И скажет инженер Фокин: «При царе Горохе так работали!» — «Верно, — закричат новаторы-рационализаторы, — так при царе Горохе работали!»

Но увы, как говорили в старину, недолго царь плакал горохом. Он снова вошёл в гнев и закричал на Васю:

— А вам, молодой человек, я гляжу, всё это как горох об стенку?!

И царь сгрёб со стола свои слёзы и метнул их через стол в стену. Слёзы-горошины стукнулись об стену и полетели обратно кому в лоб, кому в бровь, а Васе и вовсе не в бровь, а в глаз, так что он на время даже окривел.

— Позвать палача Где раки зимуют! — закричал царь. И когда вошла в зал эта ужасная личность, распорядился, указывая на Васю:

Издав этот устный приказ, царь Горох вдруг заикал и покинул зал. И в мёртвой тишине, которая опять наступила, все услышали топот коня. Вася было обрадовался отъезду царя Гороха. Но Главный Советник сказал:

— Приказ есть приказ.

И палач Где раки зимуют взял Васю в охапку…

Перед казнью Вася вёл себя очень достойно.

— Плач, рыдай, принц голландский! — сказал ему солдат Яшка при всём народе. — Пора тебе в пушку лезть!

Но Вася скинул шапку, которую ему нахлобучили на глаза, и сказал небольшую речь:

— Прощай, небо голубое! Прощай, земля зелёная! Облака белые, пушистые, до свидания!

Эта речь до слёз всех расстроила. Солдат Яшка плакал, упаковывая Васю в пушку и забивая пыжом. Где раки зимуют и тот плакал крупными слезами. Обратите внимание, что последнее слово у Васи в речи было не «прощайте», а «до свидания», и это очень правильно: нельзя терять надежды даже в самом безнадёжном положении!

Уже в пушке Вася опять впал в забытьё, забыл, что и как дальше было. Показалось только: перед выстрелом после объявления о пятиминутной готовности будто шепчет ему знакомый голос:

— Не тужи, сердце в кулак сожми… Два горя вместе — третье пополам… Я тут, я с тобой…

А больше он ничего не помнил.