Глава 8
Партизанская республика
Осенью 1942 года партизанами Белоруссии с партизанами Калининской области и Латвии на стыке трех республик был создан Братский партизанский край, заключенный в треугольнике между городами Полоцк, Себеж и Невель. Край сыграл важную роль в дальнейшем развитии партизанского движения в тылах групп фашистских армий «Север» и «Центр». Создание края началось в сентябре 1942 года с того, что партизаны в Освейском, Дриссенском и Полоцком районах Белоруссии разгромили большинство гарнизонов. Не выдержав ударов, оккупанты в конце августа 1942 года оставили Клястицы и Соколище; еще раньше, 19 сентября 1942 года, они убрались из Освеи. Россонский, а затем и Освейский районы Витебской области были полностью очищены от оккупантов. К концу 1942 года пять белорусских партизанских бригад с боями заняли Россонский, Освейский и Дриссенский районы и стали хозяевами положения. Здесь образовался партизанский край. На его территории была восстановлена советская власть, крестьяне вновь начали работать в колхозах, выращивать и сдавать партизанам хлеб, картофель, овощи, мясо. Работали кожевенные, сапожные, швейные мастерские, которые обеспечивали партизан одеждой и обувью. В поселке Россоны была даже открыта столовая. Всю организаторскую и агитационно-массовую работу среди населения взяли на себя подпольные райкомы ВКП(б).
К началу 1943 года совместными действиями калининских, белорусских и латышских партизан был завершен разгром оккупантов в южной части Себежского и Идрицкого районов, граничивших с Освейским и Россонским районами Витебской области. Здесь, во вражеском тылу на площади около 10 тысяч квадратных километров и населением до 100 тысяч человек, был создан Братский партизанский край, ставший мощной базой для развертывания партизанского движения в других районах. Основой для его создания послужил Россонский партизанский край площадью 5200 квадратных километров, созданный белорусскими партизанами и полностью находившийся под их контролем. Северная граница края подходила к Идрице и Себежу, западная к Освее и Дриссе, с юга достигала Полоцка, а на востоке Невеля. В него входили земли Россонского, Освейского, Дриссенского районов Белоруссии, южная часть Пустошкинского, Себежского, Идрицкого и западная часть Невельского района Калининской области. На территории Братского партизанского края действовало 24 бригады и 2 отдельных отряда. Общая численность их личного состава превышала более 10 тысяч бойцов и командиров. Это были Россонская бригада (командир Р.А. Охотин), Освейская бригада им. Фрунзе (командир И.К. Захаров), Дриссенская бригада (командир Г.П. Герасимов), 2-я Дриссенская бригада им. Калинина (командир И.М. Кухаренко); бригада им… Рокоссовского (командир В. Романов), созданная на базе местного партизанского отряда им. Щорса (командир П.М. Машеров); Сиротинская бригада им. Короткина (командир В.Э. Торквеладзе); партизанская бригада Фалалеева, бригада «Спартак» (командир И.И. Петров), 2-я Полоцкая бригада (командир А.Я. Марченко), бригада «За Советскую Белоруссию» (командир П.М. Романов), отряд «Неуловимые» (командир М.С. Прудников), латышская партизанская бригада В.П. Самсона, 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 10, 11 и 15-я Калининские партизанские бригады, отряд специального назначения НКВД «Земляки» (командир А.В. Назаров).
Используя эту базу, уже в начале 1943 года и особенно весной активно заявили о себе бригады на территориях Кудеверского, Опочецкого, Новоржевского, Бежаницкого и Пушкиногорского районов. В Новоржевской партизанской зоне в это время дислоцировалось пять бригад. Немцы небезосновательно считали весь этот обширный район от Полоцка до Новоржева чрезвычайно опасной зоной, с чем смириться не могли. С созданием Братского партизанского края и активизацией партизанской войны в Новоржевской зоне возникла реальная угроза срыва снабжения 16-й немецкой армии под Ленинградом и строительства мощной оборонительной линии «Пантера», один из флангов которой проходил через Идрицу и далее на Полоцк. Немцы лишены были возможности бесперебойного снабжения войск через густую сеть дорог, проходивших по территории Братского партизанского края. Сквозь этот коридор фашисты доставляли все необходимое для ведения боевых действий на Великолукском направлении. Единственная железная дорога Рига — Москва, связывавшая Прибалтику с этим участком фронта, работала с перебоями из-за партизанских диверсий. Немцы называли Братский партизанский край «красным бельмом».
Точную характеристику обстановки в районе Братского партизанского края дала немецкая служба безопасности (СД): «Движение по дорогам из прифронтовой зоны и в зону гражданской администрации вследствие перекрытия шоссе между Идрицей и Себежем, а также Полоцком и Дриссой фактически прекращено. Партизанам удалось настолько овладеть районом, что они превратили его в неприступную оперативную базу, служащую для подготовки дальнейших действий».
На севере партизанский край ограничивался железной дорогой Рига — Москва. На западе его граница проходила по старой госгранице с Латвией, на юге — по берегам реки Дрисса, на востоке — по границе прифронтовой полосы советско-германского фронта. Партизаны здесь стояли гарнизонами в деревнях, создав сплошную систему обороны на границах партизанского края. Для того чтобы затруднить проникновение гитлеровцев на его территорию, шоссейные и грунтовые дороги на лесных участках были завалены спиленными деревьями, мосты на реках разрушены. Железную дорогу Ленинград — Мариуполь, пересекавшую весь партизанский край с севера на юг, партизаны вывели из строя на всем ее протяжении. Немцы так и не смогли наладить ее работу. Гарнизоны противника в городе Себеж и поселке Идрица оказались внутри партизанского края. Усиленно охранявшаяся железная дорога между Идрицей и Себежем была для немцев своеобразным коридором, по которому шло снабжение их войск на фронте, проходившем в это время между городами Великие Луки и Новосокольники. На западе границы края от набегов партизан ревностно охраняли латышские гарнизоны айзсаргов (отряды так называемой «самообороны»).
Используя базу партизанского края, уже в начале 1943 года, и особенно весной, активно заявили о себе партизанские бригады. Особенно гитлеровцев беспокоило то, что партизанские формирования действовали вблизи городов Витебск и Великие Луки, то есть непосредственно в прифронтовой зоне, нанося ощутимые удары по тыловым коммуникациям фронтовых частей вермахта.
Основные партизанские силы располагались на границах партизанского края, охраняя его от действий карателей. В южной его части базировались белорусские партизанские бригады Р.А. Охотина, И.К. Захарова, Г.П. Герасимова, П.Г. Романова, П.М. Машерова и другие. В северной части располагались Калининские бригады Ф.Т. Бойдина, С.Д. Буторина, Н.М. Вараксова, M. Гаврилова, В.М. Лисовского, В.И. Марго. Западную часть края защищали латышские партизаны В.П. Самсона. В восточной части вместе действовали белорусские и калининские партизаны.
Немецкое командование предпринимало против партизан края самые жестокие меры. То в одном, то в другом месте вспыхивали ожесточенные бои с карательными экспедициями, которые следовали одна за другой. Голубые озера края, в изобилии разбросанные по всей его территории, служили рубежами партизанской обороны. Самые крупные из них — Освейское, Лисно, Белое, Нещедро, Себежское, Свибло, Язно — не раз становились свидетелями ожесточенных схваток. На берегах реки Дрисса, охватывающей край полноводной полуокружностью с южной и юго-восточной сторон, а с северной — на берегах реки Великой, с ее многочисленными протоками, не раз сходились партизаны в беспощадной схватке с оккупантами. И если в 1942 году гитлеровцы вели с партизанами борьбу силами отдельных гарнизонов, отрядами и подразделениями общей численностью от нескольких сот до 2 тысяч человек, то уже с начала 1943 года они вынуждены были направить сюда войска общей численностью до 60 тысяч солдат и полицейских. Силы карателей превосходили общую численность партизанских соединений во много раз.
В течение всего января и февраля 1943 года охранные части вермахта несколькими группами, действующими с разных направлений, вели наступление на партизанский край. Их артиллерия беспрерывно обстреливала места предполагаемого скопления лесных солдат. Часто в воздухе появлялась авиация. Летчики, не найдя партизан, наносили бомбовые удары по населенным пунктам, сравнивая их с землей. Однако бригады сумели сохранить свои обозы, продовольственные базы и санитарные службы. Немцы по-прежнему были лишены возможности бесперебойного снабжения своих войск на фронте через густую сеть дорог, проходивших через территорию края. Начальник штаба партизанского движения Калининской области подполковник С.Г. Соколов дал характеристику Братскому партизанскому краю в своем отчете в Центральный штаб партизанского движения.
ОТЧЕТ О БОЕВОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ПАРТИЗАНСКОГО КРАЯНачальник штаба партизанского движения
8 сентября 1943 годаКалининской области полковник Соколов
К началу 1943 года в глубоком тылу противника калининскими и белорусскими партизанскими бригадами был создан Партизанский край на границах Россонского, Освейского (БССР), западной части Невельского и южных частей Пустошкинского, Идрицкого и Себежского районов. Партизанские бригады, расположившиеся по границам этого края, организовали круговую оборону, установили внутри его своеобразную партизанскую власть. Вся территория была распределена между бригадами.
Являясь основной властью в своих районах (вместе с РК ВКП(б), бригады организовали посев и уборку урожая, проводили плановые заготовки сельскохозяйственных продуктов, помогали населению тягловой силой и людьми, для чего выделяли специальных комендантов, на обязанности которых лежало проведение всех вышеуказанных хозяйственных мероприятий. Кроме этого, в обязанность каждой бригады входило ведение политической работы с населением.
Партизанский край служил основной продовольственной базой, местом размещения партизанских госпиталей, мастерских, аэродромов и местом отдыха для выходящих после боевых операций партизанских подразделений.
Немцы в течение сего года неоднократно пытались ввязаться в партизанскую войну, организуя карательные экспедиции против наших бригад. Наиболее крупными из них были январская в районе озера Язно — Россоны, мартовская в районе Освея — Миловиды, апрельская в Кудеверском районе и ноябрьская в районе Нища — Глубокое — озеро Язно. Противник в бессильной ярости сжигал населенные пункты, уничтожал продовольственные запасы, расстреливал и угонял на фашистскую каторгу мирное население, стремясь подорвать экономическую базу партизанских бригад. Партизаны вели ожесточенную борьбу против карателей, и после окончания экспедиции неизменно возвращались в районы своей дислокации. Чтобы избежать встреч с партизанской разведкой, враг ограничил передвижение между населенными пунктами, особенно теми, где стояли немецкие гарнизоны.
Зоной базирования основных сил партизан осенью 1943 года стал заболоченный лесной хвойный массив, расположенный между реками Исса, Веть и Синяя на стыке границ Себежского, Красногородского и Опочецкого районов, который называется Лубьевским лесом. Рядом с ним находится урочище Лоховня. Слово Лоховня партизанам нравилось больше, и они называли так всю Лубьевскую лесную зону. Этот малонаселенный район в летнее время не был доступен ни пешему, ни конному, не знающему туда дороги. А в зимнее время большое количество незамерзающих окон в болотах требовало от людей особой осторожности. Прилегающие к лесному урочищу деревни Лубьево, Куньево, Ломы, Рубаны, Поповка, Мироеды, Апросово были сожжены карательными отрядами. Оставшиеся в живых жители укрывались в лесных лагерях в землянках. К весне 1944 года в Лоховне дислоцировались бригады Бойдина, Вараксова, Гаврилова, Халтурина. На севере Лоховни, в Красногородском районе, действовал отряд Жукова, а у границы с Латвией — латышские партизаны В. Самсона. Отыскав на болотах островки сухой земли, партизанские формирования оборудовали в Лоховне свои базы. Землянки делали прочными, из толстых бревен в расчете на долгое жилье. Одно слово «Лоховня» повергало немцев и полицейских в страх.
Партизанами на территории края проводилась активная агитационная работа. Население обеспечивалось листовками и газетами, в которых рассказывалось о положении на фронтах. В октябре 1943 года в край была прислана из-за линии фронта кинопередвижная установка. Киномеханик Евгения Осташкина показывала партизанам и населению деревень фильмы «Разгром немцев под Сталинградом», «Дочь Родины», «Щорс», «Волга-Волга», «Трактористы», «Парень из нашего города», «Веселые ребята», «Цирк», «Чапаев» и многие другие. Партизаны трех республик накапливали здесь силы, готовили резервы, размещали аэродромы и посадочные площадки, через которые получали оружие, боеприпасы, взрывчатку, медикаменты, продовольствие и одежду с Большой земли. Отсюда отправляли за линию фронта раненых и больных, а диверсионные группы, отряды и бригады уходили на задания. Почти в центре края, в районном поселке Россоны, командиры русских, белорусских и латышских партизанских формирований собирались для планирования совместных операций против оккупантов.
За короткий срок край превратился в грозную силу, нарушавшую нормальную деятельность тыла групп немецких армий «Север» и «Центр». Только 1, 4, 5 и 7-я Калининские бригады, действовавшие в Себежском и Идрицком районах, за время боев уничтожили более 12 тысяч оккупантов, спустили под откос 252 эшелона, а за период «рельсовой войны» подорвали более 13 тысяч рельсов. На ликвидацию партизанского края немецкое командование бросало крупные силы охранных и полевых войск. В конце 1943 года наступающие части Красной армии вышли на близкие подступы к границам края. Партизанам пришлось действовать практически в условиях переднего края, вести непрерывные бои с частями вермахта, одновременно спасая от карателей население.
Во второй половине июня 1944 года войска 1-го и 2-го Прибалтийских фронтов начали наступление. Оно шло в направлении Братского партизанского края. В это время партизаны вели активные операции, согласованные с действиями войск на фронте.
Немецкое командование приходило в неистовство лишь из-за одного того, что наличие края лишало его нормальной возможности использовать для перегруппировок и снабжения своих войск на Восточном фронте такие важные рокадные (идущие вдоль линии фронта) коммуникации, как шоссейные дороги Ленинград — Киев, Ленинград — Полоцк, и участки железных дорог Рига — Москва, Ленинград — Мариуполь. Эти и другие, менее важные пути находились под систематическим диверсионным воздействием партизан. Неся большие потери от их боевого воздействия, немцы были вынуждены выделять большое количество личного состава для их охраны, обороны складов, штабов, гарнизонов и аэродромов. Эти силы отвлекались партизанами от участия в боевых действиях на фронте против войск Красной армии. Кроме того, командование вермахта вынуждено было использовать большое количество войск, техники и материальных ресурсов для непосредственной борьбы с партизанами во время проведения карательных экспедиций. По некоторым данным, у противника в среднем ежедневно было занято в полосе Калининского, а затем и 2-го Прибалтийского фронтов на охране своих объектов и в борьбе с партизанами не менее 20 тысяч военнослужащих, то есть около двух пехотных дивизий.
Местность края в географическом отношении была более выгодна для партизан: леса, болота, ограниченные большим количеством озер и рек проходы для войск и тяжелой техники. Партизаны на его территории всегда имели возможность заблаговременно подготовиться к встрече карателей путем создания огневых мешков, ловушек, засад и в сочетании с нанесением коротких контрударов с тыла, флангов и фронта внезапно уничтожить врага. Все это давало им возможность сравнительно легко и с небольшими потерями бить противника.
Партизанский край, как таковой, очень привлекал фашистов. Они, понуждаемые своим командованием к активным действиям против партизан, липли к нему как мухи, и зачастую влипали так, что не могли унести ноги.
С другой стороны, при умелой организации боевых действий партизанам, безусловно, выгодно было вести бои с карателями на такой местности, так как не нужно было далеко ходить в поисках противника. Немцы сами приходили сюда в заранее подготовленную для них западню.
Партизаны держали немецких солдат в состоянии страха и деморализации. О том, что испытывали оккупанты на территории края, красноречиво говорят их письма:
Унтер-офицер Эрнст: «…Мы ведем самую ужасную войну из всех войн. Лучше быть на самом фронте. Там я знаю, что в таком-то расстоянии лежит враг. Здесь он лежит всюду, вокруг нас. Всюду из-за прикрытия раздается несколько выстрелов, и обыкновенно они попадают… Ты себе можешь представить наше положение. С 21 часа вечера до 8 утра никто не имеет права спать в своей дыре, чтобы предотвратить возможный налет партизан. Говоря честно и открыто, это состояние может кончиться сумасшествием…»
Старший ефрейтор Руберт Код невесте: «Вчера партизаны совершили нападение недалеко от нас. Они взорвали поезд с отпускниками, а потом завязали бой. Можешь себе представить, что осталось после этого. Не чувствуешь себя в безопасности даже тогда, когда идешь в уборную. Нигде ни проехать, ни пройти. Эти партизаны орудуют совсем близко от нас. Их силы исчисляются тысячами. Можешь себе представить, что получится, если они ворвутся в наш лагерь…»
Старший ефрейтор Курт Лангер другу Туди: «Я приехал в свое отделение и, конечно, не очень восхищен положением дел. С тех пор как я нахожусь здесь, не было еще ни одной спокойной ночи. Мы должны обслуживать две рации, на которых приходится очень много работать, так как почтовая и телефонная связь прерваны, и кабель ежедневно перерезается партизанами… Не проходит ночи, в которую русские не напали бы. Все время чувствуешь себя усталым. Нет дня, чтобы здесь не горел населенный пункт. Бывали ночи, когда огонь и взрывы гранат были так сильны, что мы не думали даже дожить до рассвета. Дошло даже до того, что мы были целую неделю совершенно отрезаны от внешнего мира и нам приходилось туго. Кто знает, выберемся ли мы когда-нибудь отсюда здоровыми…»
Солдату Вальтеру Торнебруку отец: «Отход наших войск, в конце концов, обусловлен действиями партизан. О размерах их операций можно себе представить из разговоров с людьми, участвовавшими в их подавлении. Недавно здесь был один из военных, проживающий в нашем квартале. Он в отпуску, так как был ранен во время такой операции. Так он описывает это как второй фронт в тылу главной линии обороны».
Старший ефрейтор Иозеф Мюллер невесте Анне Грейф: «Вот уже три дня я сижу в чужой части на расстоянии более чем 100 километров от моего отделения. Очень хотел бы вернуться поездом, но, к сожалению, путь прерван, ибо русские каждую ночь взрывают рельсы…»
Из дневника убитого партизанами немецкого офицера: «Здесь всюду и везде, в лесах и болотах, носятся тени мстителей. Это партизаны. Неожиданно, будто вырастая из-под земли, они нападают на нас, рубят, режут и исчезают, как дьяволы, проваливаясь в преисподнюю. Мстители преследуют нас на каждом шагу, и нет от них спасения. Сейчас я пишу дневник и с тревогой смотрю на заходящее солнце. Наступает ночь, и я чувствую, как из темноты неслышно ползут, подкрадываются тени, и меня охватывает леденящий ужас!..»
Сравнивая партизан Отечественной войны 1812 года с советскими, немцы писали в газете: «…потерявшие дух, полузамерзшие, голодные, отупевшие, вслепую блуждавшие по суровой, холодной и чужой земле, наполеоновские гренадеры в лохмотьях и спешенные кирасиры Мюрата, право же, не были трудной добычею для лихих давыдовских конников и для мужицкой сермяжной пехоты Фигнера, с вилами и дрекольем. Красные же партизаны — это двуногое зверье, остервенелые, ненавидящие все, что только не советская власть, коей они преданы с фанатизмом янычар. Таких партизан не надо гнать в бой наганом или же заградительным пулеметом. Они сами ищут боя, и каждый из них сам по себе политрук».
Братский край сыграл исключительно большую роль не только для развития партизанского движения в полосе действий Калининского, а затем и 1-го и 2-го Прибалтийских фронтов, но и для развития партизанского движения в Прибалтике. Он был колыбелью организованной массовой народной войны на большом участке советско-германского фронта. Создание партизанского края не являлось самоцелью. Иногда говорят, что якобы советское правительство желало в тылу врага иметь «советский район» с советскими школами, колхозами, сельсоветами. Не из этой цели исходили, когда принимали меры к укреплению и усилению партизанского края путем засылки многочисленных партизанских отрядов, бригад, оперативных групп и групп спецназначения НКВД, сформированных в тылу.
Главная роль края заключалась в том, что он являлся военной, политической, экономической и территориальной базой борьбы партизан с оккупантами. Благодаря наличию партизанского края действующие на его территории патриоты имели возможность подготовить в массовом количестве опытные кадры партизан всех звеньев и категорий. Край был боевым университетом, готовившим личный состав для всех бригад и отрядов.
В память о совместных действиях 3 июля 1959 года бывшие партизаны Белоруссии, Латвии и Калининской области в глухом бору на большой лесной поляне, на берегу реки Синей (по-латышски — Зилупе), насыпали курган, посадили на его вершине дуб и проложили три аллеи: березовую — в сторону Белоруссии, липовую — в сторону Латвии, кленовую — в сторону России, в направлении города Себеж. Мемориал был назван Курганом Дружбы. С тех пор каждый год в первое воскресенье июля бывшие белорусские, латышские и калининские партизаны, жители и гости Себежского района собираются возле Кургана Дружбы. Там установлены памятники И. Судмалису, герою Латвии, казненному фашистами, Марии Пынто, партизанской разведчице, секретарю Себежского подпольного райкома комсомола, зверски убитой оккупантами, а также подпольщикам белорусской деревни Прошки.
Глава 9
Первые испытания на прочность
(разгром гарнизона в Шкяуне, бои с карательными экспедициями «Нюрнберг», «Заяц-беляк», «Зимнее волшебство»)
В июне 1942 года на встрече командования отряда им. Сергея, партизанского отряда И.К. Захарова и группы разведчиков «Смолокуры» А. Грома было решено провести совместную операцию по уничтожению гарнизона в латышском местечке Шкяуне (русское название — Полищино), расположенном неподалеку от поселка Освея. В этом волостном центре разместились склады, различные учреждения, гарнизон, состоявший наполовину из немцев, а наполовину из латышей-айзсаргов. Разведчики А. Грома имели связи среди жителей поселка Шкяуне. Подходы к нему были затруднены озерами, болотами и узкой полосой открытой местности. В случае возникновения затяжного боя была возможна переброска помощи солдатам Шкяунского гарнизона, так как рядом находились пограничные заставы, восстановленные немцами и латышами на старой границе Латвии с СССР. После совещания основные силы отряда им. Сергея скрытно, минуя деревни и хутора, передислоцировались к белорусской деревне Прошки на границе с Себежским районом. Во время совершения марша отряд встретился с разведчиками «Смолокуров», ходившими на разведку гарнизона. Их исчерпывающие разведданные в последующем обеспечили разгром противника. На следующий день после совещания И.К. Захаров посетил лагерь отряда им. Сергея, где был уточнен план проведения операции, рассчитан численный состав сил и средств, отобраны гранатометчики для штурмовой группы из числа бывших красноармейцев. Штурм планировалось провести молниеносно, а во избежание возможного подхода подкрепления гарнизону на трех дорогах выставить засады.
Ночью с 13 на 14 июня 1942 года отряды вышли на исходные позиции. Разведчики А. Грома помогли штурмовой группе бесшумно перейти границу. С нею шли И.К. Захаров, С. Корякин, П.М. Машеров, С. Петровский. Командир взвода Г. Ахмедьяров из отряда И.К. Захарова и Р. Инсафутдинов командовали засадами на дорогах. Разведчики А. Грома бесшумно сняли часовых, уничтожили патруль. По сигналу ракеты 80 партизан начали атаку по неширокому проходу в направлении улиц поселка Шкяуне, открыв плотный огонь из всех видов оружия. Внезапность нападения ошеломила немцев и айзсаргов, ответивших слабым огнем и практически не оказавших сопротивления. Партизаны быстро заняли почтовое отделение и здание волостного управления. Большой силы взрыв раздался в районе складов. Солдаты гарнизона вели ответный огонь из подвала кирпичного здания полицейского участка, оборудованного для ведения оборонительного боя. По приказу И.К. Захарова полицейский участок был подожжен. На помощь Шкяунскому гарнизону по шоссе со стороны города Зилупе начала выдвигаться подмога в составе бронетранспортера и двух грузовиков с солдатами, которые попали под пулеметный и минометный огонь из засады, организованной взводом Г. Ахмедьярова. Потеряв несколько человек убитыми, в том числе и своего командира, лейтенанта жандармерии, немцы отступили. Р. Инсафутдинов, оставив часть своей группы в засаде, с одним взводом поспешил на помощь штурмующим отрядам. Необходимо было ускорить погрузку на подводы захваченных трофеев. А они оказались немалыми. По окончании боя все партизанские и реквизированные у населения подводы были загружены мешками с мукой и сахаром, обувью, одеждой, оружием и боеприпасами.
Итоги боя: уничтожен почти весь личный состав гарнизона, охрана складов и мобилизационная комиссия, списки людей для отправки в Германию, весь архив полицейского участка, волостное и полицейское управления с документацией, телефонная станция, телеграф, сожжены три склада, захвачены боеприпасы, около 20 тонн сахара, табака, медикаментов. Удар был нанесен там, где немцы его не ждали. Их командование приняло партизан за десант Красной армии и разобралось только к утру. В погоню за партизанами из города Себеж были направлены крупные карательные силы (до 900 солдат), перекрывшие проходы между озерами Лисно, Нечерица и Белое и перекрестки дорог. Партизаны, обойдя засады, ушли на дневку в лес у деревни Прошки. Скоро их разведка доложила, что по направлению к стоянке отрядов в пешем порядке выдвигается рота немецких солдат. Это был передовой отряд карателей. Немцы вошли в деревню Прошки, а оттуда направились не по следам партизан в сторону деревни Красово, а вокруг озера в направлении поселка Освея. Маневренность отрядов сильно ограничивал обоз с трофеями. После короткого совещания о направлении дальнейшего движения было решено двигаться к деревне Лисно по бездорожью и болотам вдоль берега Освейского озера. Южнее деревни Нижнее Любасно партизаны пересекли шоссе и расположились на берегу озера Лисно таким образом, что с одной стороны был большой сосновый бор, а с другой — река Свольна с деревянным мостом.
Наиболее вероятен был подход карателей со стороны реки Свольна и моста через нее. На этом направлении был выставлен заслон из двух взводов отряда им. Сергея и взвода А. Галимова из отряда И.К. Захарова. Партизаны закрепились вдоль южного берега озера Лисно и на высоте с церковью. Обоз с трофеями был замаскирован в лесу. Скоро разведчики отряда им. Сергея под командованием братьев Гигелевых и группа партизан из отряда И.К. Захарова старшего лейтенанта Кузьмина обстреляли из засады большой отряд солдат, двигавшихся в колонне без боевого охранения. Немцы ответили огнем из минометов, не причинившим вреда. Партизаны отошли к основным силам.
Солдаты атаковали партизан, ведя наступление цепью, но партизаны заставили их залечь. Особенно большой урон им у моста через реку Свольна нанесли пулеметчики В. Лукашонок из отряда им. Сергея и И. Судмалис из группы А. Грома. Немцы подожгли зажигательными пулями церковь, расположенную на рубеже, занятом партизанами. Потом появились три немецких самолета, которые бомбить позиции партизан не стали, видимо из опасения нанести удар по своим солдатам, находившимся в 100 метрах от партизанской обороны. Солдаты, понеся большие потери в начале боя, больше атаковать не решались. Бой у озера Лисно длился более 2 часов. У партизан заканчивались боеприпасы, в связи с чем они вынуждены были отойти в лес. Прикрывали их отход пулеметчик И. Судмалис и несколько автоматчиков. Последним место боя покинул вплавь через реку командир отряда С. Корякин. Часть партизан ушла от карателей по озеру Лисно на лодках. Немцы партизан не преследовали. Заняв деревню Лисно, они подожгли в ней несколько домов, загрузили многочисленных убитых и раненых на подводы и ушли в поселок Освея. Отряды И.К. Захарова, им. Сергея и группа «Смолокуры» после боя разделили трофеи и ушли в свои лагеря.
В середине декабря 1942 года к командующему группой армий «Север» Кюхлеру на совещание прибыл из Берлина обергруппенфюрер СС Бах-Залевский с планом уничтожения партизан путем нанесения последовательных ударов силами карательных экспедиций сначала по Россонскому партизанскому краю, а затем по Освейско-Себежской партизанской зоне. После совещания началось осуществление плана путем нанесения последовательных ударов силами карательных экспедиций, носивших кодовые названия «Нюрнберг», «Заяц-беляк», «Зимнее волшебство». Командование группы армий «Центр» в приказе № 1086/43 отмечало: «Район, ограниченный треугольником дорог Полоцк — Витебск — Невель, в значительной степени контролируется партизанскими бандами. У партизан четкая организация, в их рядах много красноармейцев, они хорошо вооружены, особенно автоматическим оружием, и поддерживают тесную связь, как между собой, так и с Красной армией…»
В конце декабря 1942 года немцами была развернута подготовка к наступлению с целью уничтожения партизан в Северо-Западной Белоруссии и западных районах Калининской области до границы с Латвией. Общее руководство возлагалось на генерал-лейтенанта СС фон Готберга. Планировалось разбить все партизанские районы на зоны и направить в них карательные подразделения, которые должны были сжигать населенные пункты, казнить мирных жителей, заподозренных в сотрудничестве или родстве с партизанами. Для ликвидации партизан в Полоцком, Россонском, Дриссенском и Освейском районах Витебской области, Себежском, Идрицком и Пустошкинском районах Калининской области была создана специальная боевая группа. Ее штаб разослал во все немецкие части приказ о маршрутах движения, охране колонн и шифрованной связи. Главные удары планировалось нанести северо-западнее и северо-восточнее города Полоцк и с северо-запада, со стороны Латвии, также на Полоцк. Для координации действий было проведено два совещания командиров гарнизонов, расположенных вокруг Полоцка, с участием представителей разведки, полевой жандармерии и гестапо. Первое совещание состоялось в конце ноября 1942 года в помещении полоцкого собора и длилось два дня, второе — в декабре 1942 года в поселке Боровуха Первая, в здании бывшего Дома Красной армии. На этих совещаниях присутствовал разведчик бригады НКВД «Неуловимые» М.С. Прудникова капитан полиции Карл Миллер. Благодаря ему партизанское командование было полностью информировано о планах карательной экспедиции.
В гарнизоны городов Полоцк, Себеж, Пустошка, Опочка, Невель, Новосокольники, поселков Идрица и Красногородское, а также ближайших к ним крупных деревень были переброшены регулярные мотопехотные части вермахта с полевой артиллерией. В деревни Эпимахово, Заверняйка, Кузнецовка и на подступах к поселку Идрица были размещены пехотные батальоны полевых войск. На линию границы с Латвией были подтянуты части и батальоны латышских добровольцев под командованием немецких офицеров. У южной границы партизанского края были сосредоточены крупные карательные отряды, сформированные из войск вермахта и сводных отрядов белорусской и русской полиции. Строительные батальоны, сформированные из бывших пленных красноармейцев, спешно восстанавливали разрушенные мосты, расчищали от снега дороги, чтобы обеспечить быстрый маневр сил и средств карателей. Командование этих батальонов предусмотрело быстрое восстановление мостов в случае их разрушения партизанами, создав необходимые запасы строительных материалов. Вдоль железной дороги Новосокольники — Идрица — Себеж — Зилупе — Лудза на расстоянии 50 метров друг от друга были оборудованы пулеметные гнезда и посты ее охраны. Большая плотность огневых средств, по замыслу немецкого командования, не должна была позволить крупным партизанским формированиям беспрепятственно ее пересечь и уйти из-под ударов экспедиции. Всего было задействовано 5 полков войск СС, 14 отдельных батальонов, несколько отрядов местных гарнизонов общими силами около 20 тысяч человек, усиленных танками, артиллерией и авиацией.
Линия фронта на востоке и железная дорога, упиравшаяся в нее под прямым углом в районе восточнее Новосокольников, создавали угол. Планом экспедиции предусматривалось нанесением главного удара со стороны Латвии загнать в него партизан, окружить их плотным кольцом, а затем, сузив его до предела, уничтожить авиаударами, артиллерийским огнем и добить действиями пехотных подразделений СС, вермахта и полицейских отрядов. После уничтожения основных партизанских сил, попавших в окружение, немцы планировали расчленить территорию партизанского края путем нанесения рассекающих ударов вдоль географической границы России с Белоруссией. При этом полицейские и власовские формирования из числа белорусов для проведения карательных акций планировалось использовать на русской территории края, и наоборот — русские на территории Белоруссии. Латышские добровольческие отряды для проведения карательных акций и там и там распределялись равномерно. Этим самым оккупанты планировали возбудить ненависть между русскими, белорусами и латышами и спровоцировать гражданскую войну в партизанском крае. Эту схему подготовки и проведения карательных операций, распределения карательных частей по территориям республик немцы будут применять во всех последующих экспедициях.
Командование белорусских партизан обратилось к Калининскому штабу партизанского движения с предложением совместными действиями отразить наступление карателей. На совещании, проведенном в штабе бригады И.К. Захарова, представителем ЦШПД и командующим Россонским соединением белорусских партизан А.Ф. Бордодыном был выработан единый план действий калининских, белорусских и латышских партизан, в соответствии с которым предусматривалось просачивание в тыл наступавших карателей и нанесение по ним ударов с тыла. Этим планировалось нарушить у противника представление об истинном расположении партизанских сил, заставить его наносить удары по тем местам, где их уже нет. Был разработан план комбинированной операции, определены направления ударов по карателям на территории края. Партизанское командование успело до начала экспедиции вернуть на территорию края бригады, действовавшие за его пределами. Население ряда деревень было эвакуировано в леса.
В конце декабря 1942 года против белорусских партизан, действовавших в районе Освея — Россоны и в треугольнике Витебск — Полоцк — Невель, была направлена из Латвии моторизованная дивизия, действия которой должна была поддержать авиация. Ее сосредоточение было сорвано нанесением контрударов партизанами Белоруссии, базировавшимися в Полоцко-Лепельской партизанской зоне. В ходе ожесточенных боев с 24 декабря 1942 года по 3 января 1943 года было уничтожено до 800 карателей. В ночь на 1 января 1943 года партизаны Освейской бригады И.К. Захарова вместе с 4-й Калининской бригадой В.М. Лисовского и отрядом им. Сергея бригады «За Советскую Белоруссию» произвели обстрел из артиллерийского орудия гарнизона города Себеж.
76-мм пушка, у которой отсутствовал прицел, и отряд П.П. Добрякова из 4-й бригады были приданы Освейской бригаде И.К. Захарова. Снарядами орудие снабдили белорусские партизаны. Пушка на конной тяге была вывезена по глубокому снегу на исходный рубеж в район станции Себеж, выставлено сильное охранение, и организовано тщательное непрерывное наблюдение. С наступлением темноты партизаны-артиллеристы быстро заняли позицию на пригорке в густом сосняке, на ближних подступах к станции. Стрелки заняли круговую оборону вокруг огневой позиции орудия, в расчет которого входили М.М. Валлас, М. Берус, А. Шелестюк, И. Кирьянович. Обстрел станции начался примерно в половине первого ночи. Из-за отсутствия прицела орудие через ствол наводил М.М. Валлас. Первыми же снарядами были подожжены цистерны с горючим и вагоны с боеприпасами. На путях творился ад. Панику усилили расчеты зенитных орудий, открывшие огонь по мнимой советской авиации. По путям метались выскакивавшие из горевших теплушек солдаты, следовавшие на фронт. Артиллерийский огонь был перенесен на город. Над себежскими озерами пронеслись снаряды, рвавшиеся в районе казарм подразделений охранных войск. Новогодний праздник оккупантам был испорчен. После 30-минутного обстрела партизаны отошли. Немцы думали, что огонь ведет десант Красной армии, и ждали, что после артподготовки начнется штурм города. Заняв по приказу коменданта оборону, солдаты на сильном морозе остаток новогодней ночи провели в окопах и укрытиях.
В ходе боев удары были нанесены по ряду гарнизонов, по тылам, флангам и фронту карательных подразделений и частей дивизии вермахта. В начале января 1943 года, сняв с фронта большое количество войск в помощь охранным частям, немцы нанесли удар по партизанам в зоне, расположенной в треугольнике между городами Невель, Витебск и Полоцк, активно применяя артиллерию, авиацию и бронетехнику. Солдаты прочесывали леса и деревни. 11 января 1943 года каратели заняли деревни Вязовки, Мосеево, Чухилино, Белая, Ольховец, Дударево, их разведподразделения вошли в деревни Лутно, Исачково, Стряплица. Базировавшиеся в них партизаны отошли в леса у деревень Кормоленец, Мосеево, Хватыня, часть их перебазировалась в лесные лагеря.
Отвлекая силы карателей, в ночь с 12 на 13 января 1943 года партизаны объединенными силами белорусских, калининских и латышских патриотов численностью до 800 человек нанесли удар по крупному опорному пункту в волостном центре Вецслабода в Латвии в 35 километрах от города Лудза. Успеху операции способствовало тщательное проведение разведки латышскими партизанами. Особо отличился отряд В.П. Самсона. Кроме оружия и боеприпасов, трофеями партизан стали крупные склады. В ходе боя были разгромлены полицейский участок и волостная управа, сожжен спиртовой завод, взорваны склады, вывезено 330 подвод с трофеями, в том числе 300 мешков зерна, 50 мешков сахара, 2 тонны шерсти. 13 января 1943 года каратели вплотную подошли к лесным массивам у деревень Мосеево, Хватыня и Кормоленец. На их окраине партизанские заставы и засады завязали бои, а потом под натиском солдат и полицейских отошли в направлении основных сил своих отрядов и бригад. Некоторые партизанские формирования, запертые в треугольнике между железных дорог, пытались уйти через их полотно, но попали под сильный огонь противника и возвратились назад. 17 января 1943 года каратели вошли в деревни Ковалиха, Плетни, Дубище, Рогачево, Хмелинец, Борисенки, Хотинец. Немецкая батарея, занявшая огневые позиции в деревне Рогачево, и бронепоезд из района станции Железница вели огонь по деревням Погорелое, Ордово, Вашки. Колонны карателей через деревню Ширино двинулись к деревне Туричино и через деревню Ковалиху в направлении деревни Задорожье. Вокруг партизан замкнулось кольцо блокады.
В ночь с 18 на 19 января 1943 года часть партизанских соединений смогла прорваться через железную дорогу в районе станции Железница и уйти в Россонский район. В 12 часов дня 19 января 1943 года каратели начали со всех сторон прочесывать лесные массивы. Окруженные отряды и бригады разбились на небольшие группы и, действуя самостоятельно, пытались вырваться из окружения. Многие навсегда сгинули в тех лесах. Некоторые формирования после карательной экспедиции недосчитались более половины личного состава. После разгрома партизан треугольник между городами Витебск, Невель, Полоцк был «умиротворен» карателями путем уничтожения мирного населения.
Не достигнув решительных результатов в ходе декабрьской 1942 года карательной экспедиции «Нюрнберг», в начале 1943 года немецкое командование решило одним мощным ударом покончить с партизанским краем путем нанесения ударов объединенными группировками, сформированными группами армий «Север» и «Центр». План предусматривал расчленение партизанских сил на четыре части с поочередным уничтожением каждой из них. Командующий 3-й танковой группой генерал-полковник Рейнгардт, в зоне действий которой находился партизанский край, поручил командиру 201-й охранной дивизии генерал-майору Якоби очистить от партизан территорию в треугольнике, образованном городами Невель, Полоцк и Себеж, и восстановить движение по железной дороге Полоцк — Идрица и шоссе Полоцк — Себеж. Начало операции, носившей кодовое наименование «Заяц-беляк» (для немецких летчиков — «Соколиная охота на зайцев»), было запланировано на 27 января 1943 года. В начале года командование группы армий «Центр» секретной телеграммой резервной группе войск Шевалери и начальнику тылового района группы армий приказывало: «Обергруппенфюрер СС и генерал полиции Еккельн намереваются в ближайшее время на границах между рейхскомиссариатом „Остланд“ и тыловыми районами групп армий „Север“ и „Центр“ провести операцию против банд партизан, которая распространится также на оперативные районы. Группы армий должны широко поддерживать эту операцию и все силы, которые можно высвободить, временно подчинить для тактического использования старшему начальнику СС полиции группы армий „Север“. О подробностях договориться непосредственно. О подготовке и начале операции донести».
Пополнив группировку, принимавшую участие в декабрьской экспедиции, новыми батальонами, немецкое командование начало готовить новую операцию. На станцию Идрица для участия в экспедиции были доставлены эшелонами два немецких полка с легкими танками, бронетранспортерами и артиллерией. Во второй половине января 1943 года из города Себеж, поселка Идрица и других крупных гарнизонов были спешно выведены полицейские подразделения и охранные войска в направлении Белоруссии. Для наступления на партизанский край с западного направления на границе с Латвией была создана группировка силами до 5 тысяч солдат вермахта и латышских добровольческих формирований. В карательной акции должны были принять участие 601-й полк 201-й охранной дивизии, 2-й полк велосипедистов 8-й легкой пехотной дивизии, 409-й отдельный горно-егерский полк, 481-й отдельный гренадерский артиллерийский полк и сводные отряды полиции из 10 гарнизонов: Себежа, Идрицы, Опочки, Полоцка, Невеля, Рудни, Стеймаков, Нищи, Освеи, Суток, а также отведенные на отдых и пополнение в тыл фронтовые части.
Началась операция с одновременного вторжения в партизанскую зону карательных отрядов со стороны Себежа, Невеля, Идрицы и Дретуни. Каратели двигались в направлении Россоны, расчищая дороги от завалов и снежных заносов, восстанавливая разрушенные мосты.
Экспедиция не застала врасплох партизанское командование. Еще до ее начала были предприняты срочные меры для ее отражения. Из-за линии фронта и из нейтральной зоны были возвращены в бригады отряды, находившиеся там на отдыхе и переформировании. С Большой земли авиацией были доставлены оружие и боеприпасы. По инициативе Россонского райкома КП(б) в Белоруссии был создан единый штаб по координации действий партизанских сил. В него вошли представитель Витебского обкома ВКП(б) В.И. Можайский, секретарь Россонского райкома ВКП(б) Е.Н. Василевич, представитель Калининского штаба партизанского движения А.И. Штрахов, командир Освейской бригады И.К. Захаров, представитель латышских партизанских формирований К.М. Озолинь. Все свои решения штаб обсуждал с командованием бригад и отрядов, действовавших на территории края, где в это время находилось восемь калининских и восемь белорусских партизанских бригад, латышские отряды, несколько отрядов и групп спецназначения. Накануне начала экспедиции состоялось совещание командования партизанских сил, на котором был намечен план действий, каждому отряду и бригаде поставлена конкретная боевая задача. Командование объединенными силами партизан было поручено комбригу бригады им. Рокоссовского А.В. Романову. Общее руководство всеми силами партизан представителем ЦШПД было возложено на А.И. Штрахова. После окончания боев с экспедицией он докладывал представителю ЦШПД майору госбезопасности С.С. Бельченко:
«Противник 27 января 1943 года со стороны Лашково, Лапути, Ковалево, Столпово, Козыри, Лешня (район озера Язно) начал наступление на район дислокации бригад т.т. Семина и Рындина — деревни Клиновое, Воробьи, Второе Морозово, Уставны, Кривицы, Хайпуки, Ерастовка. В результате боя противник к исходу дня овладел деревнями Уставны, Артемовка. В последующие дни бригады Семина и Рындина с боями и внезапными налетами отходили в район деревни Беззубенка, Мамоли, Голубово. 29 и 30 января противник начал наступление со стороны Невеля: через деревни Перевоз, Авсюково, Гришино одной группой и другой со стороны Туричино на деревни Бухово, Крашуты, Краснополье. Как впоследствии через пленных установлено, наступали 2-й полк велосипедистов 8-й легкой пехотной дивизии, 601-й полк охранной дивизии, 409-й горно-егерский полк и 48-й артиллерийский полк. 2 февраля со станции Нища крупный отряд карательной экспедиции до 600 человек начал наступление на деревни Ясеновец, Кругляки, Минин Стан, Канашенки, Лукая. Партизанские отряды Демина, Рындина, Гаврилова, Бойдина, Романова, Корнаушенко взаимодействуют с белорусскими бригадами, с 27 января по 16 февраля ведут непрерывные бои с противником. 10 и 11 февраля в районе Павлово (Идрицкий район) силами бригад Бойдина, Гаврилова, Корнаушенко группировка противника была разбита и противник отступил в направлении Идрица, Невель, Полоцк…»
Рассмотрим более подробно, что происходило в течение почти трехнедельных непрерывных боев.
27 января 1943 года каратели начали медленно продвигаться по территории партизанского края с востока, с рубежа Дретунь — озеро Язно. В этот же день они из поселка Идрица подошли к озеру Язно и вторглись на территорию края на его северо-восточной границе. Здесь 10 батальонов полевых войск вермахта вместе с отрядами Себежского, Идрицкого, Сутокского и других гарнизонов общей численностью до 12 тысяч человек повели наступление в направлении озеро Нища — Россоны. Первыми удар этой группировки приняли на себя партизанские отряды бригад В.Г. Семина и П.В. Рындина. В ходе тяжелого боя, понеся большие потери, бригады П.В. Рындина и В.Г. Семина оставили деревни Артемовка и Уставны и отошли к деревням Мамоли и Голубево. Со стороны деревни Дретунь и Краснополье в направлении поселка Россоны наступала вторая группировка карателей. Под ее ударами бригада Р.А. Охотина и часть отрядов бригады А.В. Романова начали отходить к деревне Клястицы — центру партизанского края. Немцы продвинулись в направлении поселка Россоны и взяли его. Одновременно они двинулись на Юховичи, Голяши, где 28 января 1943 года завязали бои с бригадой им. Рокоссовского.
Вскоре бои развернулись на фронте протяженностью несколько десятков километров. В течение нескольких суток каратели продвинулись на 20 километров в глубину партизанского края и 4 февраля 1943 года вышли на рубеж озеро Межно — озеро Нещедро — станция Нища. На помощь бригадам В.Г. Семина и П.В. Рындина были направлены отряды других бригад. Получив подкрепление, бригады перешли в наступление с рубежа озеро Нища — Горбачево — Россоны и выдавили карателей с захваченной ими территории края. Для восстановления положения командование экспедиции направило подкрепление из города Невель. Свежие силы карателей продвигались вдоль дороги у озера Язно в направлении на поселок Россоны. С 27 января по 4 февраля 1943 года на этом участке карателей, неся большие потери, сдерживали партизаны 1-й Калининской бригады П.В. Рындина, 6-й Калининской бригады В. Г. Семина, 2-го отряда 3-й Калининской бригады A.M. Гаврилова и белорусской бригады Р.А. Охотина. Только в бригадах П.В. Рындина и В.Г. Семина было более чем по 500 раненых партизан. У бойцов заканчивались боеприпасы. В это напряженное время А.И. Штрахов принял решение: 6-й бригаде В.Г. Семина выйти в тыл карателей через деревню Селявщину к озеру Ведето и далее в Невельский район; 1-й бригаде П.В. Рындина выдвинуться в направлении деревень Дашково и Малюзино и нанести удары по тылам экспедиции. По другим данным, 6-ю бригаду самовольно вывел из боя ее комбриг В.Г. Семин.
Бои были очень жестокими. Партизаны постоянно маневрировали, уходя из-под ударов карателей, стараясь нанести удары по флангам вражеских частей. Карательные подразделения почти на каждом километре их пути попадали в засады. Отсутствие достаточного количества боеприпасов, тяжелого вооружения, превосходство карателей в живой силе заставляло партизан постоянно отходить. Большие силы их отвлекались для вывода из-под ударов своих госпиталей и мирных жителей из лесных лагерей. Крупные силы гитлеровцев, имея на вооружении легкую артиллерию и танки, поддерживаемые авиацией, привыкшие к быстрому и почти беспрепятственному продвижению в глубину партизанского края, наступали к поселку Клястицы, намереваясь занять узел шоссейных дорог Россоны — Кахановичи и Себеж — Полоцк. В начале февраля от разведчиков поступила информация, что на станции Идрица из 69 вагонов выгрузились солдаты и совершили марш к станции Нища. Со стороны станции Нища два батальона, выгрузившиеся в Идрице, направились в сторону деревень Ясеновец и Круглики. 8 февраля 1943 года они заняли деревню Межево, а их разведка появилась у поселка Россоны. 9 февраля 1943 года часть северной группировки (до 400 карателей), наступавшая в районе озера Нещедро, двинулась в направлении Юховичи, Голяши. После упорного трехчасового боя с двумя отрядами бригады «За Советскую Белоруссию» каратели были отброшены, однако успели сжечь деревни Юховичи и Половинки.
Положение партизан начало осложняться. Южная группировка карателей в составе 601-го пехотного полка 201-й охранной дивизии, 2-го полка велосипедистов 8-й пехотной дивизии и части сил ряда крупных гарнизонов вышла в район Селявщина, Гребло, Лынтово, Ущелепки. Северная, в которую входили 409-й горно-егерский и 481-й отдельный гренадерский артиллерийский полки, из района Ясиновец, Баловники, Вальково продвинулась на юг и соединилась с южной группировкой. Для того чтобы остановить наступление карателей, к действующим здесь бригадам И.К. Захарова, А.В. Романова, Г.П. Герасимова и С.В. Гребенкина были подтянуты бригады П.А. Хомченко, М.С. Прудникова, Р.А. Охотина, П.М. Романова, A.M. Гаврилова и латышский партизанский отряд В.П. Самсона. Северо-восточную границу края обороняли бригады Ф.Т. Бойдина, В.И. Марго, В.М. Лисовского, В.Г. Семина, С.Д. Буторина. На западной вели оборонительные бои латышские партизаны В.П. Самсона.
9 февраля 1943 года в объединенном штабе по координации действий партизанских сил состоялось второе совещание, на котором были заслушаны командиры бригад, доложившие об обстановке в районах их ответственности, наличии сил и средств. После этого командующий объединенной партизанской группировкой А.В. Романов отдал устный боевой приказ:
«Противник бросил против нас крупные силы и, не встречая должного сопротивления, продвигается на запад.
Отдельные командиры, вместо того чтобы вести бои с противником, уходят, не принимая боя. Дальше уходить некуда. Учтите, товарищи, что над нами нависла угроза ликвидации партизанского края, потери всех баз и разгрома партизанских бригад. Кроме этого, мы бросаем население, которое нас вспоило и вскормило, на произвол судьбы, и хуже всего, кто-то распространяет слухи, что немцы ничего не будут делать населению.
На основании приказа товарища Пономаренко дальнейший отход бригад запрещаю. Для организации разгрома противника образую две ударные группировки. Командующим северной группировкой назначаю командира 3-й Калининской бригады товарища Гаврилова. Вам придается: бригада Бойдина, три моих отряда, латышский отряд Самсона, бригады Корнаушенко. Задача: сковать противника на участке Клястицы, Долосцы, ни в коем случае не допуская в Клястицы. По нанесении удара, южной группировкой разбить северную группировку противника в составе 409-го горно-егерского и 481-го гренадерского полков. Командирам вышеуказанных подразделений войти в оперативное подчинение товарища Гаврилова и выполнять все его приказы.
Командующим южной группировкой назначаю командира бригады Охотина. Вам придается бригада Герасимова, бригада „Спартак“, отряд бригады Захарова. Задача: нанести фронтальный удар вдоль шоссе по направлению на Россоны, чтобы пробить брешь и разделить северную и южную группировки противника. По мере продвижения отдельными группами и отрядами распространять удары во фланг и тыл северной и южной группировок противника с целью дезорганизации движения и связи немецких подразделений и разбить южную группировку противника в составе 601-го полка 201-й стрелковой дивизии и батальона 8-й пехотной дивизии.
Бригаде Лисовского. Ваша задача перерезать дороги, идущие на юг от Себежа и Идрицы, не допуская переброски подкрепления. Уничтожайте обозы противника.
Захарову, Гребенкину, Лебедеву. Ваша задача контролировать латвийскую границу и гарнизоны железной дороги Полоцк — Латвия. Не допускать ударов в тыл действующих бригад. Захарову взять на себя участок Герасимова.
Комбригу Романову П.М. и командиру отряда Новому. Ваша задача немедленно возвратиться в прежний район действия. Закрыть дорогу Дретунь — Краснополье — Борковичи и Краснополье — Селявщина.
Семину. Ваша задача выдвинуться в район Прибытки, Топоры, Сестренки с целью отрезать противника от Полоцка.
Хомченко. Вы остаетесь в резерве.
Мой командный пункт — Ровное Поле. Связь держать конными связными и по телефону (северной группировке). Повторяю, без приказа не сниматься. Для удобства бригад образуется общебригадный госпиталь в деревне Миловиды. Начальником госпиталя мною назначен товарищ Волынцев. Всех раненых с поля боя немедленно отправлять в деревню Миловиды. Для питания больных и их обслуживания каждой бригаде выделить медперсонал и продовольствие».
Другие отряды, не упомянутые в этом приказе, были заняты в основном ведением разведки.
После постановки задач ударная группа соединений под командованием A.M. Гаврилова, осуществив маневр, отрезала часть сил карательной экспедиции и вышла на рубеж Клястицы, Долосцы, а затем, нанеся контрудар, перешла в наступление. Упорное сопротивление, оказанное партизанами 10 февраля 1943 года, и нанесение контрударов стало для карателей большой неожиданностью. Отряды и бригады на маршруте выдвижения карателей вели непрерывную разведку боем, устраивали на дорогах засады, уничтожали колонны противника на марше. В каком бы направлении ни пытались продвинуться каратели, они всюду встречали организованную оборону, все более и более изматывали свои силы в непрерывных боях.
Вторая ударная группировка Р.А. Охотина начала развивать наступление вдоль шоссе от поселка Россоны, чтобы не дать соединиться северной и южной группировкам карателей, стремящихся разрезать партизанские силы на две части. В это же время 4-я бригада В.М. Лисовского перерезала дорогу Полоцк — Идрица — Опочка. На помощь партизанам В.П. Самсона для обороны края с запада были направлены бригады М.А. Лебедева и им. М.В. Фрунзе. Для нанесения удара с тыла по группировке карателей, наступавшей из Латвии, были направлены группы из латышского отряда В.П. Самсона и бригады им. Рокоссовского. Отряд спецназначения «Неуловимые» М.С. Прудникова вышел к станции Дретунь и перерезал дорогу Дретунь — Краснополье, развернув в этом районе крупные разведывательно-диверсионные операции. Бригада В.Г. Семина, перейдя в наступление, вышла на железную дорогу Идрица — Полоцк и отрезала путь вражеским батальонам, выдвигавшимся для усиления. Часть калининских и белорусских отрядов вела боевые действия в Идрицком и Себежском районах. Тяжелые непрерывные бои продолжались в течение почти двух недель. Их кульминацией стал бой партизан за деревню Павлово.
Эта деревня, расположенная на высотах, была очень удобна для организации обороны. Партизаны 1-й бригады Ф.Т. Бойдина (отряды Ф.И. Ботова и А.А. Савиткова), 3-й бригады A.M. Гаврилова, отряд А.Т. Щербины 5-й бригады В.И. Марго и отряд автоматчиков-латышей В.П. Самсона приложили немало сил, чтобы сделать оборону прочной. Во избежание потерь среди мирного населения жители деревни были эвакуированы. 10 февраля 1943 года каратели перешли в наступление. В 10 часов утра разведчики доложили A.M. Гаврилову, что на деревню Павлово движется их санная колонна, насчитывавшая более 200 подвод, с тремя танками в хвосте. Силы карательного отряда составляли до тысячи солдат и полицейских. Головной отряд, ехавший на 30 подводах, в километре от деревни вышел на взвод Бояринова, находившийся в засаде, и был рассеян сильным огнем.
Во второй половине дня, посчитав, что партизаны ушли, каратели без должной подготовки и проведения разведки, в колонне, даже не развернувшись в предбоевые или боевые порядки, двинулись к деревне Павлово. Когда обоз, медленно поднимавшийся полудугой к деревне, вытянулся перед позициями партизан, руководивший обороной деревни командир 1-й Калининской бригады Д.А. Халтурин подал команду на открытие огня. Каратели, понеся большие потери, отступили, но, быстро перегруппировавшись, в боевых порядках под прикрытием артиллерийского и минометного огня перешли в атаку, охватывая деревню с двух сторон. Их цепи, не достигнув деревни, под сильным огнем партизан залегли, а затем откатились назад. Каратели прилагали максимум усилий, чтобы овладеть деревней, так как только через нее можно было развивать дальнейшее наступление и оседлать дорогу Себеж — Клястицы. От артиллерийского и минометного огня загорелись постройки. К вечеру по деревням опять был открыт огонь из орудий и минометов, после чего каратели большими силами при поддержке легкого танка перешли в атаку. Танк был подбит из пушки тремя снарядами наводчиком Петром Ардусом. Неоднократно, стремясь оттеснить рвущихся в седо солдат, партизаны переходили в контратаки.
Когда на помощь оборонявшимся прибыли направленные А.И. Штраховым автоматчики-латыши Петериса Ратиньша, партизаны собрали оружие, раненых и убитых и отошли из деревни. Латыши контратаковали вместе со взводом Хлоптунова из отряда Ботова. Дело дошло до рукопашной. Уничтожив около 20 солдат, партизаны стали теснить противника. Но карателям подошло сильное подкрепление. После жестокого семичасового боя противник овладел деревней, потеряв в этом бою до 160 солдат убитыми и ранеными. Партизаны уничтожили 20 повозок обоза и подбили танк. Всего же под деревней Павлово каратели потеряли только убитыми около 300 человек. Партизаны потеряли убитыми более 40 бойцов, было очень много раненых, но они продолжали прочно удерживать дорогу. Через некоторое время 1-я Калининская бригада Ф.Т. Бойдина отошла в деревню Прохорово. Сюда подошла и северная группировка партизан A.M. Гаврилова. Командование понимало, что дальше отходить нельзя, так как каратели находились уже в центре партизанского края, а в 2 километрах позади партизанской обороны в лесу укрылось много мирных жителей из близлежащих деревень.
После взятия деревни Павлово каратели открыли огонь по Прохорову. Когда часть 1-й бригады была отведена в деревню Великое Болото, ей на смену подошли свежие силы партизан из деревни Юховичи. Для прикрытия деревни с севера были оставлены два отряда. 11 февраля 1943 года разгорелся жестокий бой за деревню Прохорово. Каратели стремились прорваться в деревню Клястицы. Под деревню Прохорово ими был направлен батальон в сопровождении бронемашин. Он был встречен таким плотным огнем, что солдаты залегли. Отряд Либы нанес удар по флангу батальона, после чего каратели отошли в деревню Павлово. Вечером того же дня партизаны полукольцом охватили Павлово и открыли по ней огонь. Под утро каратели поняли, что находятся в западне, и начали прорываться из окружения к деревне Двор Черепето. Отряд Чернова, латыши и партизаны 5-й бригады В.И. Марго наседали на них сзади. По центру отступающей немецкой группы ударили партизаны Ф.Т. Бойдина и освободили деревню Двор Черепето. Каратели, отходя, сжигали все на своем пути.
Когда отряд Чернова ворвался в деревню Двор Черепето, глазам партизан предстала страшная картина. Везде были видны трупы мирных жителей. У сарая лежали в разных позах трупы 12 женщин и детей. У троих мальчиков 5–7 лет были размозжены головы. Следы крови свидетельствовали о том, что каратели, взяв детей за ноги, с размаху разбивали их головы об угол сарая. Брызги крови застыли на стенах сруба и даже на заснеженной крыше. От дома в центре деревни остались одни угли. В нем были сожжены несколько десятков женщин, детей и стариков. Всего в деревне Двор Черепето было уничтожено 66 жителей.
На других участках каратели тоже были остановлены и перешли к обороне. Партизаны перешли в наступление, вытесняя экспедицию за пределы партизанского края. Бойцы отряда В.П. Самсона и отряда им. Ленина бригады «За Советскую Белоруссию», имея на вооружении 6 минометов и 25 пулеметов, нанесли удар с рубежа Юховичи, Непадовичи, Прохорово, Нища. После трехчасового боя каратели начали отходить под прикрытием огня двух танков. Партизаны, ворвавшиеся в деревню Павлово с двух сторон, начали их преследование.
Южная группировка партизан после сильного артналета выбила карателей из деревни Вельято и стала продвигаться вдоль шоссе на поселок Россоны. К вечеру противник был выбит из деревни Ущелепки и Черепето. Его северная и южная группировки в ходе наступления партизан были разобщены и начали отход. Еще в пути, получив сведения о поражении, повернул назад отряд, направленный из Полоцка. Командование карательной экспедиции запросило подкреплений. На помощь экспедиции из Полоцка была направлена воинская часть силой не менее 700 солдат. Южнее разъезда № 17 ее встретили бригада М.С. Прудникова «Неуловимые» и 6-я бригада В.Г. Семина, зажав в «клещи» и нанеся фланговые удары. Каратели из-за этих ударов не смогли выдвинуться в район Селявщина, Клястицы.
10 февраля 1943 года по партизанам в Себежском и Идрицком районах нанесли удары 343, 591, 767-й охранные батальоны 16-й армии, отряды полиции, два пехотных батальона вермахта. Штабные подразделения и отряд им. Никонова 5-й Калининской бригады заняли оборону в районе деревни Козаново, Афанасьева Слобода, Ермолова Гора. Отряд Степанова вместе с подразделениями 1-й КПБ Ф.Т. Бойдина оборонялись в урочище Лоховня. Отряд Герасимова 5-й бригады В.И. Марго вместе с подразделениями 3-й бригады A.M. Гаврилова вели оборонительные бои в районе деревни Городище и Лиственка. 10-я бригада Н.М. Вараксова оборонялась на границе с Красногородским районом. Двое суток шли тяжелые бои в окружении под ударами вражеской авиации и артиллерии. Партизаны отступили только тогда, когда стали заканчиваться боеприпасы. Они начали выход из окружения по захваченной немецкой карте с нанесенным на ней планом карательной экспедиции, которую разведчики 5-й бригады нашли у убитого офицера.
Во время экспедиции партизаны были вытеснены из Идрицкого и Себежского районов на сопредельные территории. В ночь на 12 февраля 1943 года они с обозами, десятками повозок жителей, спасавшихся от карателей, вышли из окружения и остановились в деревне Осиновик Опочецкого района, где в пяти домах и надворных постройках расположилось более тысячи человек. По радио из-за линии фронта были запрошены боеприпасы. В ночь на 14 февраля 1943 года два самолета сбросили шесть ящиков патронов. Днем партизаны вместе с жителями возвратились в Себежский район в свои зоны ответственности.
В ночь на 12 февраля 1943 года 4-я Калининская бригада В.М. Лисовского произвела очередной артналет на город Себеж и нанесла удар по немецким и полицейским подразделениям, скопившимся около него, очистив участок железной дороги Полоцк — Идрица. Бригада Р.А. Охотина, перейдя в контрнаступление, вышла к деревне Краснополье и отрезала пути отступления ротам карателей, не дав им соединиться с основными силами. В этот день противник был вынужден оставить ряд деревень в районе железной дороги Полоцк — Идрица. Отряд им. Ленина был выдвинут в район озера Язно с задачей вывода из строя восстановленной немцами железной дороги Невель — Россоны и перекрытия карателям пути отхода через деревню Горбачево. Р.А. Охотину было приказано направить один отряд бригады в район деревни Краснополье с задачей перерезать пути отхода карателей в направлении поселка Дретунь, однако здесь каратели успели проскочить до подхода партизан.
12 февраля 1943 года белорусские партизаны вместе с 3-й бригадой A.M. Гаврилова освободили Россоны и начали преследование отходившего противника. Под вечер они встретили на дороге Россоны — Альбрехтово крупный обоз 601-го пехотного полка, понесшего значительные потери от артиллерийского огня бригады Г.П. Герасимова. Лишь немногим обозникам удалось прорваться в Полоцк. В этот же день все гарнизоны, расположенные восточнее озера Нещедро, начали сниматься и уходить в Дретунь и Туричино. К вечеру бригада Г.П. Герасимова перекрыла карателям пути отхода в районе Россоны, Альбрехтово.
13 февраля 1943 года партизаны развернули наступление на карателей, перешедших к обороне у озера Нища, и заставили их отойти. Немецкое командование ввело в бой свежие силы в количестве 700 солдат и полицейских, начавших наступление со стороны поселка Идрица. Отряды бригад М.С. Прудникова и В.Г. Семина, имея точные разведданные о составе и месте дислокации карателей, нанесли по ним удары из засад и перешли в контрнаступление. Попытка противника прорваться к деревне Кохановичи с юга партизанского края была сорвана бригадой им. М.В. Фрунзе. Потеряв около 80 солдат и офицеров убитыми, каратели прекратили наступление.
В ночь на 14 февраля 1943 года партизаны 3-й бригады A.M. Гаврилова произвели налет на гарнизон в деревне Нища и оборону карателей в районе этой деревни. В бою было убито 162 человека немцев и полицейских. Отряд Либы в этом бою захватил все оборудование полевого госпиталя вместе с медикаментами, около 10 тонн зерна, 85 коров. На помощь гарнизону, выбитому из Нищи, подошло подкрепление в составе батальона пехоты с артиллерией. Партизаны отбили две атаки, убив более 50 солдат, и лишь после этого, забрав четверых погибших, оставили станцию и поселок Нища. Каратели партизан преследовать не стали.
15 февраля 1943 года против партизан Дриссенского и Освейского районов была брошена группировка численностью до 5 тысяч солдат и полицейских. У деревни Сарья карателей встретили бригада И.К. Захарова, три отряда бригады Г.П. Герасимова и 11-я бригада. Другой немецкий отряд числом до 300 солдат, рассчитывая на то, что бригада Г.П. Герасимова находится у деревни Сарья, решил воспользоваться отсутствием партизан в деревнях Климовщина и Колотовщина и уничтожить их население. Немцы не знали, что там оставлены в засаде бригады «КИМ» и им. Калинина. Партизаны этих бригад выбили карателей из деревни Климовщины и в упорных боях, доходивших до рукопашных схваток, убили 32 и ранили 46 солдат и полицейских.
С 15 февраля 1943 года потрепанные в непрерывных трехнедельных боях части противника стали уходить в города Себеж, Невель, Полоцк, поселки Идрица и Россоны. Каратели уходили, оставляя за спиной чудовищные преступления. Только в Россонском районе они за 3 недели уничтожили более 2000 жителей, более 300 человек сожгли заживо, от многих деревень остались одни пепелища. Та же участь постигла деревни Идрицкого и Себежского районов. Партизаны преследовали отходящие колонны карателей на протяжении всего пути и били их из засад с фронта, тыла и флангов. Место, где завершились бои с карательной экспедицией, партизаны назвали Павловским полем. В боях партизаны нанесли карателям весьма существенный урон. Было убито и ранено свыше 500 солдат и офицеров (по другим данным, свыше 1000), уничтожены 2 автомашины и 65 подвод, подбит танк. Партизаны взяли большие трофеи. Немецкие части, принимавшие участие в экспедиции, отошли за пределы края, чтобы перегруппировать силы и пополниться боеприпасами. Давать передышки партизанам они не хотели и жаждали реванша.
Очень скоро от разведчиков и подпольщиков начали поступать сведения о новой концентрации войск на западе партизанского края, в районе Шкяуне, Сарья, Дрисса, для проведения новой карательной экспедиции под кодовым названием «Зимнее волшебство». Партизаны позже назовут ее другим именем — «Освейская трагедия». Новая операция была очередным этапом операции «Нюрнберг», разработанной в ноябре-декабре 1942 года, и продолжением экспедиции «Заяц-беляк». 4 февраля 1943 года обергруппенфюрер СС Фридрих Еккельн издал приказ о создании двух боевых групп для борьбы с партизанами на стыке границ Белоруссии, Латвии и России. Первой группой командовал руководитель СС и полиции Латвии бригаденфюрер СС и генерал-майор полиции Вальтер Шредер. Второй — командующий шутцполицией штандартенфюрер СС и полковник полиции Макс Кнехт. Вторая группа включала в себя айнзатцштаб «Кнехт» (штабная группа); 276, 277, 278, 279-й латышские полицейские (шума) батальоны; взвод Гатье из батареи ПВО; 10-й моторизованный взвод жандармерии; сигнальный взвод общей численностью в 2,5 тысячи человек. В зависимости от складывавшейся обстановки, латыши Кнехта придавались кампфгруппе (боевой группе) В. Шредера. Кроме координации и руководства деятельностью полицейских формирований, на Ф. Еккельна было возложено общее руководство кампфгруппой «Еккельн», созданной для контроля и антипартизанской борьбы в ближайших к линии фронта районах. В ее состав входили части СС, русские и белорусские полицейские подразделения, латвийские и эстонские шумабатальоны, а также добровольческий легион СС «Норвегия».
К 15 февраля 1943 года сосредоточение сил и средств, задействованных в новой операции против партизан, было практически завершено. К участию в ней привлекались 5 полков войск СС, 14 карательных батальонов и несколько тысяч солдат из местных гарнизонов, формирования латышских, литовских, русских и белорусских полицейских. Для участия в карательной экспедиции были выделены штурмовая авиация, тяжелая артиллерия, минометы и танки. Впервые для участия в карательных акциях были привлечены два батальона РОА Власова. Общее количество задействованных карателей составляло от 15 до 20 тысяч человек. Они пытались охватить партизанскую зону со всех сторон и, как и в январской экспедиции, имели задачу очистить от партизан территорию в треугольнике, образованном городами Невель, Полоцк и Себеж, а также восстановить движение по железной дороге Полоцк — Идрица и шоссе Полоцк — Себеж. То есть пытались выполнить задачи провалившейся операции «Заяц-беляк». Кроме этого, немецкое командование ставило перед своими войсками задачу по очистке полосы шириной от 25 до 30 километров вдоль границы с Латвией для лишения партизан их продовольственной базы в 1943 году путем уничтожения в ней населенных пунктов и их жителей.
15 февраля 1943 года несколько рот немецких автоматчиков вместе с полицейскими батальонами начали наступление с рубежа Шкяуне, Сарья, Дрисса. Одновременно каратели начали выдвигаться из гарнизонов под города Даугавпилс и Зилупе в восточном направлении. Основной удар наносился по Освейскому и Дриссенскому районам Белоруссии. Бои развернулись на западной границе Россонско-Освейской партизанской зоны.
26 февраля 1943 года А.И. Штрахов получил от Калининского штаба партизанского движения задачу нацелить калининские партизанские бригады на разгром новой карательной экспедиции. На совещании командиров бригад А.И. Штрахову было поручено координировать действия всех бригад и отрядов, расположенных в партизанском крае. Рекомендовалось в зависимости от обстановки осуществлять маневр силами и средствами, сохраняя живую силу и вооружение бригад. На смену выведенным из края партизанским формированиям, понесшим большие потери в первой карательной экспедиции и не имевшим боеприпасов, на территорию партизанского края из Лепельско-Ушачской партизанской зоны были переброшены белорусские бригады им. Короткина В.Э. Торквеладзе, «За Советскую Белоруссию» П.М. Романова; восточнее железной дороги Полоцк — Невель сосредоточилась Полоцкая бригада А.Я. Марченко. Все латышские партизанские формирования объединил под своим командованием начальник оперативной группы ЦК КП(б) Латвии К.М. Озолинь. В это тревожное время в деревне Ровное Поле состоялось совещание командиров бригад, на котором было решено создать оперативную группу по координации действий партизанских сил во всем крае. Объединенным штабом под руководством А.И. Штрахова был разработан план обороны, согласно которому партизанские силы были разделены на несколько групп. К началу новой экспедиции бригады И.К. Захарова, С.В. Гребенкина и Г.П. Герасимова, по которым пришелся удар январской экспедиции, почти полностью израсходовали боеприпасы, что послужило причиной их вынужденного отхода на восток, в связи с чем каратели опять заняли населенные пункты Кахановичи, Освея и Зайцево. Основные бои развернулись в районе Освея, Миловиды.
1 марта 1943 года у деревни Городиловичи развернулись настоящие фронтовые бои, которые велись на протяжении 7 суток. Партизанам отступать было нельзя, так как за их спинами в лесу находилось мирное население деревень, сожженных карателями. Стояла оттепель. Одежда от лежания под огнем противника днем постоянно была мокрой, а ночью замерзала на морозе. Немцы действовали по шаблону: с утра позиции партизан бомбила авиация, потом начинался минометный и артиллерийский обстрел, под прикрытием которого наступали цепи эсэсовцев. Часто дело доходило до рукопашных схваток. Как правило, немцы их не выдерживали и отходили. Через некоторое время все повторялось. На шестой день боев у партизан северной группировки оставалось всего по полдиска патронов на автомат и пулемет и по десятку патронов на винтовку. Из-за непрерывных боев, многодневного недосыпания и голода партизаны валились с ног от усталости. Спасли положение белорусские бригады, получившие из-за линии фронта много боеприпасов, доставленных самолетами, и сменившие на позициях калининских партизан. Часть бригад северной группировки попыталась обойти Освейское озеро, чтобы нанести удар с тыла по немецким гарнизонам в деревне Кохановичи и поселке Освея. Однако замысел осуществить не удалось из-за весеннего разлива рек, и бригадам пришлось вернуться, чтобы занять оборону на старых рубежах.
9 марта 1943 года в течение 6 часов 12 бомбардировщиков утюжили позиции партизан у деревень Задежье, Стрелки и озера Белого. Отряды бригады им. Рокоссовского, занимавшие оборону у озер Белого и Страдного, подверглись бомбардировке 10 самолетов. Каратели при поддержке авиации, артиллерии и бронемашин, наступавшие со стороны деревень Кахановичи, Зайцево, Великое Село в направлении деревень Лисно и Миловиды, за два дня боев потеснили партизан. Районы дислокации партизан засыпались с самолетов листовками с призывами сдаваться в плен: «Вы лучшие русские люди, ибо только лучшие могут переносить такие лишения, которые переносите вы… Переходите к нам, вам будут обеспечены хорошие условия жизни, питание и обращение». Партизаны бились за каждую деревню, но, израсходовав боеприпасы, вынуждены были отходить. К 10 марта 1943 года каратели полностью вытеснили партизан из Освейского и Дриссенского районов и четырех сельсоветов Россонского района, создав на своем пути крупные гарнизоны охранных войск в деревнях Кахановичи, Городилово, поселок Освея и других населенных пунктах, вокруг которых сразу же начали строить оборонительные сооружения и вести круглосуточное патрулирование дорог автоматчиками и бронетехникой.
Заняв значительную часть партизанского края, каратели отрезали несколько латышских отрядов и групп от русских и белорусских бригад, в том числе и отряд В.П. Самсона. Однако, несмотря на окружение, латыши, неожиданно появляясь и внезапно исчезая, минировали дороги перед фронтом наступавшего противника, уничтожали подразделения боевого питания, курьеров, выводили из строя полевые линии связи, отвлекая на себя значительные силы карателей. 6 марта 1943 года деревни Красово, Потино, Василевщины, где находились в это время латышские партизаны, начала бомбить авиация, а потом в атаку перешли два немецких батальона. Чтобы не попасть в окружение, партизаны неожиданно контратаковали карателей у деревни Василевщина и вырвались из кольца. В ходе боя у деревни было уничтожено 70 солдат. В.П. Самсон был ранен, но продолжал руководить боем. Каратели попытались окружить основные силы партизан и захватить их обоз. Но он с боеприпасами и продовольствием был выведен под руководством О. Ошколна в безопасное место. Группы Ратиня, Поча, Бравина перешли в наступление на батальон карателей, который двигался со стороны деревни Прошки, заставив его отойти. 7 марта 1943 года латышские партизаны прорвали кольцо блокады и соединились с партизанами калининских бригад.
Немецкое командование рассчитывало на полный разгром партизан. Однако из-за линии фронта авиацией были своевременно доставлены боеприпасы. В результате этой поддержки бригады заняли оборону протяженностью более 20 километров по восточному берегу реки Свольна и остановили экспедицию. По решению штаба партизанского движения в тыл наступавших карателей были направлены отряды, начавшие активные диверсионные действия. Это дезориентировало командование экспедиции и заставило его перенацелить часть сил и средств на противоположное направление, что привело к распылению и ослаблению ударной группировки, наступавшей в глубину партизанского края. Начиная с 13 марта 1943 года партизаны начали сами активно контратаковать. В этот день бригада им. Рокоссовского разгромила гарнизон в деревне Лисно; бригада им. Фрунзе И.К. Захарова уничтожила гарнизон в деревне Моторино, а латышские партизаны отбили у немцев деревню Миловиды. Не выдержав ударов, каратели начали отходить. Белорусские бригады в двух местах форсировали реку Свольна, прорвали немецкую оборону и вышли им в тыл. Части, переброшенные на помощь терпящей поражение группировке, были остановлены партизанами из засад.
Весенняя распутица, взорванные партизанами мосты и переправы, завалы на лесных дорогах не позволяли карателям широко применять танки, бронемашины и другую технику. Из-за наступившей оттепели они потеряли возможность проведения быстрых маневренных действий. 21 марта 1943 года, после десятидневных боев на рубеже реки Свольна, каратели под прикрытием авиации начали отход с территории края в направлении Себеж, Освея, Кахановичи. Через несколько суток Освейский район был полностью очищен.
На путях отхода они учинили кровавые расправы над жителями деревень, применяя свою излюбленную тактику «выжженной земли». Горели деревни, хутора, лес. В Освейском районе сожгли 158 населенных пунктов (3450 домов), весь районный центр поселок Освея, 9 домов культуры, 12 средних и 90 неполных средних школ, 6 больниц, 4 детских дома, 2 ветеринарные лечебницы, 3 машинно-тракторные станции, все промышленные предприятия. В ходе экспедиции ими было убито и сожжено живьем вместе с домами более 15 тысяч мирных жителей, 2,5 тысячи угнаны на каторгу в Германию, более тысячи детей направлены в лагерь смерти Саласпилс в Латвии. В Освейском районе были сожжены леса, а население почти полностью уничтожено. Во время операции латышские каратели использовали «метод разминирования дорог и полей с помощью населения». Он оказался столь «эффективным», что перенявшие его немцы жаловались на недостаток населения для проведения последующих «разминирований». По окончании экспедиции латышские полицейские батальоны ушли в Латвию, а литовцы и украинцы в Вильнюс. Они увели с собой 2250 голов крупного рогатого скота, 408 лошадей, 158 свиней, 2450 овец.
20 марта 1943 года все партизанские бригады перешли в контрнаступление. Под прикрытием авиации каратели с территории Освейского района начали отходить в направлении Себежа, Освеи и Кахановичей. Отряды им. Сергея и Щорса вместе с латышскими партизанами освободили деревни Доброплесы и Миловиды и, продвинувшись дальше, очистили от карателей правый берег реки Свольна. В ходе пяти дней наступления калининские, белорусские и латышские партизаны полностью освободили территорию партизанского края. В боях было разгромлено два батальона из гарнизона в городе Себеж, срочно направленные на помощь экспедиции. Каратели в ходе проведения операции «Зимнее волшебство» потеряли только убитыми свыше тысячи солдат, потерпев в боях на берегах реки Свольна полное поражение. В боях против карателей принимали участие 10 бригад и отрядов. В результате тесного взаимодействия, высокой маневренности, умелой организации засад и внезапных ударов по открытым флангам и тылам противника они одержали победу, нанеся противнику значительные потери, захватив большие трофеи.
Глава 10
Партизаны наступают
(операции «Савкинский мост», «Рельсовая война», «Концерт»)
С началом 1943 года фронт все ближе подходил к границе партизанского края. Немцы под ударами наших войск отходили от города Великие Луки к городам Новосокольники, Невель и Полоцк. Единственная на этом направлении железная дорога Рига — Москва работала в очень напряженном режиме. Иногда в сутки немцы успевали перебросить по ней к фронту и в обратном направлении до 35 эшелонов. Через небольшую речку Неведрянка, бравшую свое начало в Идрицком районе и здесь же впадавшую в реку Великая, были переброшены два железнодорожных моста на магистрали Рига — Москва и шоссейный на дороге Себеж — Пустошка. Неведрянка протекает здесь по открытой болотистой местности, поросшей низкорослым кустарником. Две невысокие насыпи полотна железной дороги были изрыты окопами и траншеями. На них были построены дзоты, оборудованные для ведения кругового обстрела. Для охраны мостов, полотна железной дороги и подступов к ним в гарнизонах поселка Идрица, деревень Савкино, Могильно, Нащекино и Сутоки были сосредоточены большие силы. Командованием Калининского штаба партизанского движения было решено объединенными силами нескольких бригад разгромить гарнизоны в деревнях Могильно, Нащекино, Савкино, блокировать гарнизон в деревне Сутоки Идрицкого района, а на железной дороге Москва — Рига взорвать савкинские железнодорожные мосты, на долгое время прервав по ней движение. После разгрома экспедиции «Зимнее волшебство» на реке Свольна, на северной границе партизанского края сосредоточились бригады Ф.Т. Бойдина, Н.В. Шаповалова, A.M. Гаврилова, В.Г. Семина, Н.М. Вараксова, С.Д. Буторина.
Охранный гарнизон в деревне Савкино располагался по соседству с мостом и был оснащен мощными огневыми средствами. Деревня и мосты длиной в 60 метров каждый были обнесены колючей проволокой в четыре ряда. Мосты состояли из двух ферм, удаленных одна от другой на несколько метров. Проходы между проволочными заграждениями и подступы к ним были заминированы. Болото, что простиралось за мостом в южном направлении, простреливалось огнем пулеметов с крутой железнодорожной насыпи. На самих фермах мостов и в дзотах круглосуточно несли боевое дежурство часовые и дежурные пулеметные и минометные расчеты. Ночью, когда движение поездов прекращалось, проходы к мостам по полотну железной дороги закрывались ежами из колючей проволоки. В ночное время местность освещалась осветительными ракетами. Подойти к мостам можно было только по железнодорожному полотну. В 2 километрах от деревни Савкино, в деревне Могильно, располагался еще один гарнизон, охранявший подступы к поселку Идрица и железной дороге. Гарнизон станции Нащекино размещался в станционных постройках, обнесенных колючей проволокой. За ней в разветвленных ходах сообщения было оборудовано большое количество огневых точек. Укрепления гарнизона дополняли дзоты, оборудованные на вершинах окружавших станцию холмов. Деревня Сутоки Красного сельсовета была удалена от железной дороги, но также имела большой гарнизон.
Общее руководство операцией осуществляли уполномоченные Калининского штаба партизанского движения подполковник А.И. Штрахов и майор И.И. Веселов. На состоявшемся 20 марта 1943 года совещании они определили каждой бригаде и отряду задачи по разгрому и блокированию пяти гарнизонов и уничтожению железнодорожных и шоссейных мостов через реку Неведрянка у деревни Савкино. Уничтожить охрану савкинских мостов и осуществить их захват поручалось отрядам В.К. Карпенкова и Г.П. Ахременко из 6-й Калининской бригады В.Г. Семина. Заминировать и взорвать мосты должны были подрывники отрядов И.Я. Чернова и M.Л. Панова 3-й бригады A.M. Гаврилова под руководством начальника штаба бригады Кузнецова. Разгром гарнизона, захват и удержание на необходимое время деревни Савкино поручался отрядам В.Ф. Задерина и Ф.И. Ботова под общим командованием Д.А. Халтурина начальника штаба 1-й бригады Ф.Т. Бойдина. Разгромить гарнизон в деревне Могильно должны были отряды 3-й бригады. Захватить станцию Нащекино должны были 11-я бригада С.Д. Буторина, отряд К.Ф. Козлова 6-й бригады и отряд белорусских партизан П.А. Ольшанникова бригады им. К.К. Рокоссовского. В 3–4 километрах от поселка Идрица был создан заслон на дорогах на случай переброски немцами подкреплений. Взводу Боярова из 1-й бригады Ф.Т. Бойдина было приказано взорвать несколько небольших мостов на шоссе из Идрицы, уничтожить линии связи, произвести подрыв железнодорожного полотна у станции Идрица. Все дороги, по которым противник мог перебросить в деревню Савкино подкрепления, перед началом операции было приказано заминировать. Всего в операции принимали участие 22 отряда из 5 Калининских бригад и белорусский отряд (им. С. Моисеенко) П.А. Ольшанникова, общим числом более 3 тысяч партизан.
Перед операцией была проведена тщательная разведка объектов диверсий. Более недели потребовалось для того, чтобы изучить подходы к интересующим партизан объектам и режим охраны моста у деревни Савкино. Точные данные о численности охраны и характере оборонительных сооружений собрали заместитель командира 1-й бригады по разведке Александр Соловьев, разведчики Николай Аникин, Татьяна Москвина, Маркел Кабулин. Ценные сведения о количестве войск противника, его вооружении представили разведчики отрядов В.К. Карпенкова и В.Ф. Задерина. Разведчик из числа местных жителей Андрей Тарасенков знал многих жителей близлежащих деревень, через которых получил точные сведения о гарнизонах. Позднее он отлично справился с ролью проводника. Много сведений принесли разведчики 3-й бригады A.M. Гаврилова, полученных в деревне Балбуки от родственника разведчика Ивана Холоденка. Хозяин дома, и особенно его дочь, не раз ходившие через мосты, сообщили очень много важных деталей.
Подтвердились данные о том, что охрана периодически без всякой на то необходимости простреливает окружающую местность из пулеметов, но огонь ведется только в западном, юго-западном и южном направлениях. Простреливался широкий сектор вокруг мостов и в сторону деревни Козлы, где берег реки Неведрянка порос мелким кустарником. Обстрелов в сторону гарнизонов деревень Могильно и Нащекино не велось, однако на этом направлении имелись два пулеметных дзота. Все эти данные были учтены при корректировке плана операции. Наступление на мосты решено было начать со стороны гарнизонов Могильно и Нащекино, что спасло многие жизни партизан. Разведкой было установлено, что охрана мостов состоит из 70 человек, на вооружении которых имелось 4 станковых и 11 ручных пулеметов, 4 ротных миномета и около 40 автоматов. Ротой охраны командовал лейтенант Альфонс.
29 марта 1943 года бригады и отряды сосредоточились в деревне Чайки Идрицкого района. Отсюда до исходных рубежей предстояло пройти 20–30 километров. В 12 часов дня 30 марта партизаны поотрядно начали выдвижение к местам проведения диверсий. Стояла сырая и пасмурная погода. Снег уже растаял, дороги были труднопроходимыми. Шли пешком. Каждый боец имел при себе комплект патронов, гранат и трехсуточный запас продовольствия. В хвосте колонны двигались несколько повозок с тротилом и снарядами к 45-мм пушке, которую с трудом тащила по грязи пара лошадей. С наступлением сумерек от общей колонны начали отделяться отряды и бригады, уходя на свои направления. В соответствии с задачей они должны были занять исходные рубежи не позднее 4 часов утра 31 марта 1943 года.
В назначенный час в небо взвились одна за другой две зеленые ракеты — сигнал атаки. Предрассветную тишину одновременно нарушили сотни винтовочных выстрелов, автоматные и пулеметные очереди, разрывы мин, снарядов, гранат. Стремительно действовали бойцы ударных отрядов Г.П. Ахременко и В.К. Карпенкова, раздвинувшие проволочные ежи на полотне и по насыпи железной дороги устремившиеся к мосту. Немцы открыли по атакующим сильный пулеметный и минометный огонь. Одновременно завязался сильный бой в деревне Савкино. Когда бойцы преодолели проволочные заграждения, немцы открыли по ним частый, но беспорядочный огонь. Партизаны гранатами уничтожили огневые точки противника и заняли вражеские траншеи. На какое-то время перестрелка стихла. Через полчаса после начала общей атаки гарнизон в Савкине был уничтожен, деревня горела. Солдаты, выбитые из нее, укрылись в дзотах и траншеях, а некоторые смогли переправиться через реку Неведрянка на другой берег. Партизаны, взявшие Савкино, тут же вступили в бой по уничтожению очагов обороны между мостами и деревней. Партизаны 10-й бригады (отряды И. Жукова и П. Позднякова) в это время взорвали деревянный мост через реку Ливица на шоссе Пустошка — Идрица, уничтожили проводную связь на участке в 500 метров и заняли удобную позицию в засаде на восточном берегу Ливицы. Удар, нанесенный партизанами, был настолько стремительным, что комендант города Пустошка не успел выслать помощь.
После взятия деревни бой на савкинских мостах разгорелся с новой силой. Развитию наступления мешал сильный и меткий пулеметный огонь из дзотов. От трассирующих пуль загорелся сарай с бензином. Сильное пламя осветило атаковавших и облегчило охране ведение прицельного огня. Был убит пулеметной очередью партизан Исаев, собиравшийся метнуть гранату в амбразуру. Спустя несколько минут погибла санитарка Анастасия Ремнева, пытавшаяся вынести убитого Исаева со склона насыпи за проволочное заграждение. Были смертельно ранены командиры взводов Николай Березкин и Алексей Болотов. Когда командиры взводов Виктор Антропов и Петр Кулешов из 3-й бригады с ручными пулеметами в руках и политрук Максименко перебрались через проволочные заграждения, под ногами у них взорвались мины. Партизаны погибли на месте. Наступающие бойцы, увидев это, залегли.
Уполномоченный Калининского штаба партизанского движения майор И.И. Веселов, понимая, что атака партизан с минуты на минуту захлебнется, встал в залегшей цепи, чтобы поднять бойцов в атаку, взял у пулеметчика Шарапова ручной пулемет и бросился в сторону проволочных заграждений. Партизаны поднялись за ним. И.И. Веселов на ходу вел огонь из пулемета по амбразурам дзотов, но был смертельно ранен. Был убит ординарец И.И. Веселова Ваня Беляев. Атакующие мост партизаны несли большие потери, но продвигались вперед. Почти одновременно гранатами, брошенными К. Шелеговым и А. Бычковым, были уничтожены две пулеметные точки. В результате этого взвод Г.П. Ахременко получил возможность рывком продвинуться к мосту. Корягин и Панкратов гранатами уничтожили еще два дзота. Наступающие группы партизан, преодолев реку, зашли в тыл обороняющимся солдатам. Восточный берег реки был полностью очищен от немцев. На западном берегу огонь по партизанам вел еще один вражеский дзот, но вскоре и он замолчал. Лишь кое-где, на узком пространстве приречья, солдаты продолжали отстреливаться.
За цепью наступавших продвигался ползком отряд подрывников лейтенанта М.Л. Панова 3-й бригады. Его бойцы в основной своей массе были молодыми людьми, только что вступившими в партизаны, и в этой операции получали первое боевое крещение. Когда за шоссейной дорогой были оставлены подводы и верховые лошади, уложенную в вещевые мешки по 25–30 килограммов взрывчатку они несли на себе. Через некоторое время они выбились из сил и двигались крайне медленно. Для оказания им помощи был выделен взвод из 3-й бригады. К этому времени основной опорный пункт противника у моста был полностью окружен на участке размером 200 на 200 метров. В ход пошло оружие ближнего боя. Партизаны, пробираясь через проволочные заграждения, начали забрасывать охрану гранатами. После ее уничтожения подрывники немедленно приступили к закладке под фермы 100 килограммов зарядов тротила. Однако, несмотря на то что охрана мостов была перебита и мосты захвачены, один пулемет с противоположного берега реки из дзота вел непрерывный огонь по насыпи, мешая производить минирование. Потом выяснилось, что стрелял командир роты охраны лейтенант Альфонс. Эта последняя огневая точка была уничтожена гранатой, брошенной Иваном Кутановым из 3-й бригады. Когда минирование одного пролета моста было завершено, по команде все партизаны покинули опасную зону.
В 6 часов утра прогремело два мощных взрыва на одном из его пролетов. Тяжелая металлическая ферма, разорванная на две части, одним концом упала в воду, а другим уперлась в гранитную опору. Многие партизаны решили, что задача выполнена, и начали отходить в сторону деревни Могильно. За ними потянулись и подрывники. Однако оставался не взорванным северный пролет моста. А.И. Штрахов приказал заместителю командира 3-й КПБ по разведке А.С. Кузнецову взять взвод бригадной разведки и взвод прикрытия, силами которых быстро поднести взрывчатку к оставшемуся мосту. Через некоторое время, на рассвете, новый мощный взрыв потряс округу. Многотонная изуродованная ферма упала в воду. Важнейшая магистраль, питавшая немецкие войска на Калининском фронте, была перерезана на 15 дней. Были истреблены гарнизоны в деревнях Савкино, Нащекино, Могильно, уничтожено шесть мостов на шоссе, захвачено много оружия и боеприпасов, 60 кавалерийских лошадей с седлами, продовольствие и пленные. После доклада связных о подрыве второго пролета моста А.И. Штраховым был дан приказ на отход. Были подобраны убитые и раненые, которых смогли найти, и уложены на подводы. По дорогам в южном направлении потянулись колонны пеших партизан, повозки с отбитым у врага продовольствием, трофейным оружием и боеприпасами. Группа автоматчиков конвоировала восемь пленных солдат. Партизаны возвращались на свои базы.
Когда рассвело, 13-летний мальчишка Том Савельевич Буров из деревни Савкино, дом которого стоял в 300 метрах от взорванного северного пролета моста, вылез из погреба, в котором он всю ночь просидел с матерью и бабушкой, спасаясь от пуль. Мальчик по огороду прошел к насыпи, где за проволокой нашел командира в красноармейской форме. Это был мертвый И.И. Веселов. Подросток позвал взрослых, которые подбирали убитых партизан. В это время к взорванным мостам подошел бронепоезд и открыл сильный огонь по деревне Савкино. Жители разбежались и попрятались по погребам. На вторую ночь после взрыва мостов трое разведчиков по заданию А.И. Штрахова пробрались в Савкино узнать о судьбе И.И. Веселова. Женщины рассказали им, где спрятали тело командира. Партизаны, несмотря на то что у мостов стояли два восстановительных поезда и работали солдаты, пробрались в лощину и вытащили тело майора. На обратном пути в лагерь они попали в засаду и все погибли. Через сутки Михаил Сергеенок из деревни Долгарево Красноармейского сельсовета привел семерых партизан к месту боя их товарищей с засадой. Ночью тела майора И.И. Веселова и трех партизан похоронили у деревни Исаково.
Оперативная сводка штаба партизанского движения от 3 апреля 1943 года сообщала: «В ночь на 31 марта 1943 года на железнодорожной линии Идрица — Пустошка, в районе Савкино, уничтожено 2 крупных железнодорожных моста через р. Неведрянка. Дорога выведена из строя. На шоссейных дорогах Идрица — Пустошка, в районе Могильно, разрушены оба моста через р. Неведрянка. Движение транспорта по обеим дорогам приостановлено. На шоссе Пустошки уничтожено 2 крупных моста, движение по дороге также прервано. На подступах к району основного удара Савкино по обеим сторонам разрушено железнодорожное полотно в 16 местах. Разгромлены охрана всех мостов и гарнизоны Савкино, Могильно и Нащекино. Разгромлены и сожжены 3 немецких склада с продовольствием и фуражом. Уничтожено немецкое скотоводческое подсобное хозяйство. Разгромлены 2 волостные управы. Обстреляны гарнизоны противника в Сутоках и Горах…» После операции «Савкинский мост» немцы заставили жителей вырубить весь лес вдоль железной дороги Резекне — Новосокольники по обе стороны от полотна. По нему начали постоянно курсировать патрули с собаками. У наиболее важных железнодорожных объектов были установлены спаренные крупнокалиберные зенитные пулеметы. Достаточно было крика с выстроенных наблюдательных вышек: «Партизанен!» — как они начинали вести интенсивный огонь по прилегающей местности и лесу.
Одним из главных направлений зафронтовой работы партизан были диверсии на транспортных коммуникациях, важнейшими из которых были железные дороги. Диверсии на них совершались партизанскими группами, отрядами, бригадами, бойцами оперативных групп НКВД и НКГБ, партизанскими агентами, работавшими на станциях крупных железнодорожных узлов, в депо, ремонтных мастерских и т. п. Чаще всего из строя выводились железнодорожное полотно и различные сооружения, обеспечивавшие бесперебойную работу железной дороги: мосты, депо, водокачки, линии связи. Наибольший эффект достигался при подрыве важных объектов. Подрыв железнодорожного полотна осуществлялся, как правило, в момент прохода по нему эшелона. Всякое крушение поезда приводило к долгому срыву графиков движения поездов. В основе диверсионной деятельности партизанских формирований и органов НКВД и НКГБ лежала боевая работа, как правило, небольших по численности групп подрывников партизанских отрядов и спецгрупп. В диверсионной деятельности чекистских подразделений широко использовались агентура органов НКГБ, которая получала задания от оперативных работников. Места проведения диверсий определялись штабами партизанских движений по рекомендации командования Красной армии. Непосредственным планированием диверсий и постановкой задач группам подрывников занимались заместители командиров партизанских формирований и спецгрупп по диверсионной работе.
Партизанские диверсии на железных дорогах были самым эффективным и дешевым видом нарушения работы тыла войск противника. Например, для того, чтобы прервать на 1 час движение на двухпутном участке, авиация расходовала в первые месяцы войны 1500 килограммов авиационных бомб, а в 1944 году до 7500 килограммов бомб. Опытные партизанские подрывники прерывали на 1 час железнодорожное движение с крушением поезда расходом минно-взрывных средств весом в 2–5 килограммов, то есть затрачивая на это в сотни и тысячи раз взрывчатки меньше.
С весны 1943 года, в связи с ростом численности партизанских диверсий на магистралях, немцы значительно увеличили число охранных и полицейских гарнизонов, расположенных вдоль железных и шоссейных дорог. Серьезнейшей опасностью для групп подрывников стали вражеские засады, устраиваемые на удобных путях подхода к железной дороге и путях отхода от нее к лесу. Их можно было встретить за пределами партизанской зоны на любом отрезке маршрута. Поэтому подрывникам приходилось проделывать немалый путь, иногда до 30–40 километров, по болотам, через чащобу и бурелом с большим грузом взрывчатки за плечами, чтобы обойти возможные места засад. Иногда им ставилась задача проведения целевой диверсии на отдаленной от базы магистрали. Тогда путь группы подрывников удлинялся еще на сто и более километров.
Как правило, группе назначался предельный срок возвращения в лагерь в течение недели. Перед выходом на задание каждой группе штабом уточнялось задание, в ходе которого подрывников знакомили с последними донесениями связных и разведчиков, обстановкой на маршруте движения и на самой магистрали. Так как точное место и способ совершения диверсии заранее предугадать было невозможно в связи с постоянным изменением обстановки, то на маршруте движения группа вела непрерывное наблюдение и разведку для ее уточнения. После обобщения собранных данных командир группы разрабатывал маршрут движения, определял место и способ совершения диверсии. В пути партизанам приходилось проявлять максимум осторожности, особенно в общении с жителями. Верить нельзя было никому. Кроме того, общение с жителями могло поставить последних под расстрел, если, конечно, они не сотрудничали с оккупантами.
Подойдя к месту проведения диверсии, подрывники залегали в пределах хорошей видимости объекта диверсии, изучали обстановку, вели наблюдение, выбирали места подхода и отхода. Иногда этот процесс растягивался на несколько суток. Установка каждой мины требовала мастерства, предельного напряжения нервов и внимания. Особую опасность для минеров представляла установка неизвлекаемых мин, способных сработать от любого неосторожного движения или колебания грунта. Обычно с ними работали подрывники разведывательно-диверсионных групп НКВД (ОМСБОН). Среди обычных партизан специалистов такого класса почти не было.
Большого умения требовала маскировка установленной мины. Не должно было оставаться никаких следов, в противном случае мины обнаруживались солдатами, охранявшими полотно методом патрулирования и внимательно осматривающими каждое подозрительное место. Иногда патрули сопровождались собаками, обученными обнаружению взрывчатых веществ по запаху. Подрывникам, устанавливающим мину, нельзя было перемешивать сырые нижние слои земли с сухими верхними, так как потом это место хорошо было заметно в течение довольно длительного времени и сразу вызывало подозрение охранников. Лишняя земля собиралась и уносилась с места минирования в плащ-палатках или вещевых мешках. Для того чтобы легко было обнаруживать мины, немецкие железнодорожные службы поливали щебенку насыпи известковым раствором. Поэтому после установки мины подрывникам приходилось укладывать побеленные известью камешки щебенки в таком порядке, как они лежали до момента минирования. Перед отходом подрывники должны были уничтожить все следы своего пребывания на полотне и у дороги. Все это требовало больших временных затрат.
Одним из самых важных объектов диверсий были мосты на железных и шоссейных дорогах. Они были разными как по стратегическому значению, так и по материалам, из которых строились. Деревянные мосты уничтожались путем поджога надводной или подрыва подводной части опор. Сжечь мост было не просто, так как требовалось большое количество горючих материалов. Как показала практика, для того чтобы сжечь одну опору деревянного моста, требовалось 0,25-0,5 кубометра сухих досок или бревен, хвороста, льна, соломы и т. п. Если деревянный мост нельзя было сжечь из-за сырости, то он подвергался механической порче. Эффективно было подпиливание свай. Партизаны подпиливали их на двух средних опорах моста на 3/4 их диаметра с одной и той же стороны, чтобы обеспечить сваливание его набок при проезде техники. Места пропилов маскировались путем замазывания глиной или грязью, опилки убирались. Подрыв железобетонных или металлических мостов производился путем минирования их пролетов и опор. Пролеты подрывались в одном месте, если были не более 10 метров длиной, и в двух местах, если были большей величины.
К лету 1943 года партизанские формирования накопили большой опыт диверсионной войны на железных дорогах, отработали приемы и способы подрыва эшелонов. Опыт способствовал переходу к более крупным диверсиям, нацеленным на решение не только тактических или оперативных, но и стратегических задач войны. В июле 1943 года наши войска в результате разгрома фашистских войск в районе Курской дуги перешли в наступление. Для срыва переброски подкреплений немецким войскам советское командование решило нанести силами партизанских формирований одновременный удар по всем железнодорожным коммуникациям в тылу противника. 14 июля 1943 года ЦШПД за подписью П.К. Пономаренко был издан совершенно секретный приказ № 0042 «О партизанской рельсовой войне на коммуникациях врага». Операция преследовала цель: массовым повсеместным уничтожением рельсов сорвать все замыслы противника, поставить его в катастрофическое положение. Приказывалось уничтожить рельсы на основных магистралях, запасных, вспомогательных, деповских путях, а также запасные рельсы, исключив для противника возможность перешивки и маневрирования их запасом.
Начало операции было спланировано на первые числа августа 1943 года. И.В. Сталин рекомендовал приурочить ее к началу летнего наступления наших войск. Первыми операцию в ночь на 22 июля 1943 года начали орловские партизаны. В операции на всей оккупированной территории СССР было задействовано 167 партизанских бригад и отдельных отрядов общей численностью 95615 человек. Для ее проведения требовалось большое количество взрывчатки. В июле 1943 года для калининских партизан самолетами из-за линии фронта было заброшено 9565 килограммов тротила, 24000 детонаторов, 10000 метров огнепроводного шнура, 2515 метров пенькового тлеющего шнура и тысячи килограммов других боеприпасов. Впоследствии, в ходе самой операции, дополнительно было доставлено еще 5000 килограммов тротила, 10500 детонаторов и 2000 метров огнепроводного шнура. На первый взгляд это очень большое количество средств минирования. Но если учесть то, что все это было распределено между 12 бригадами, то увидим, что каждая из них в отдельности получила весьма немного.
Во второй половине июля 1943 года в партизанский край прибыли работники Центрального штаба партизанского движения Ковальчук и Коляда. 22 июля 1943 года в 3-ю Калининскую бригаду, дислоцировавшуюся на территории Белоруссии в районе партизанского аэродрома Селявщина, прилетел начальник оперативной группы по руководству партизанским движением при военном совете 3-й Ударной армии полковник С.Г. Соколов. Он привез приказ ЦШПД о проведении операции «Рельсовая война». Приказом ставилась задача в течение августа 1943 года нанести удар по железнодорожным коммуникациям, произвести массовое разрушение полотна, создать напряженное положение в рельсовом хозяйстве противника, сорвав ему перевозку техники, боеприпасов и живой силы на протяжении сотен километров. Соколовым в штабе 3-й бригады было проведено совещание командиров бригад, вызванных в Селявщину. На нем он поставил задачи и вручил 12 комбригам приказы штаба партизанского движения по массовому уничтожению железнодорожных путей, в которых указывались районы их действия. О точной дате начала операции в приказах, во избежание утечки информации, не сообщалось, но была поставлена задача немедленной и тщательной подготовки к ней.
Вернувшись с совещания, командиры бригад начали подготовку подчиненных подразделений к выполнению задания. Подрывное дело требовало точных знаний его техники, особой выдержки, быстроты и точности действий, осторожности и ловкости. Поэтому в отрядах и бригадах были сформированы специальные группы, с которыми были проведены занятия по отработке приемов быстрого подхода к цели, расстановке охраны, технике и способам минирования. Комбригам в оставшееся до начала операции время пришлось срочно налаживать либо продолжать учебу подрывников. В бригадах увеличивали общее количество подрывных диверсионных групп. Специальная разведка начала вести круглосуточное наблюдение за противником в местах, наиболее подходящих для совершения диверсий на железной дороге. Если раньше каждый отряд без согласования с другими посылал на магистраль своих подрывников, то теперь предстоял одновременный выход к железнодорожному полотну целых соединений. Поэтому, дабы не помешать друг другу, необходимо было наладить взаимодействие. Командирами бригад и их штабами тщательно продумывалась расстановка сил и средств. Ранее в бригадах боевые расчеты создавали по такому принципу: группа непосредственных исполнителей (подрывников), группа охранения, отвлекающая группа, разведка. Группы подрывников в отрядах были неодинаковой численности и имели различную тактику действий. Иногда одни и те же люди сами устанавливали на железнодорожном полотне подрывные заряды, вставляли в них взрыватели и поджигали огнепроводные шнуры. В других случаях эти операции проделывали раздельно различные исполнители. Обычно подрывники за одну ночь совершали всего один выход на магистраль, поскольку до наступления светлого времени суток им нужно было успеть вернуться на свою базу. Теперь эту сложную, но отработанную на практике систему следовало пересмотреть с учетом новых задач и условий.
В зоне диверсионных действий калининских партизан в это время находились две основные железные дороги. Одна, Новосокольники — Пустошка — Идрица — Себеж — Латвия, имела протяженность 135 километров и насчитывала около 40 тысяч рельсов. Другая, Невель — Полоцк, имела длину около 100 километров. Протяженность участка для проведения операции «Рельсовая война» для калининских партизан была определена в 45 километров. В ходе ее реализации требовалось взорвать как можно больше рельсов, мостов, стрелок, водокачек. Операцию все задействованные в ней бригады должны были начать одновременно. 1 августа 1943 года все бригады на территории Идрицкого и Себежского районов получили радиограмму Центрального штаба партизанского движения за подписью Пономаренко, Рыжикова и Бельченко, в которой ставилась задача в ночь с 3 на 4 августа 1943 года нанести мощный, комбинированный удар по важнейшим коммуникациям врага и, в первую очередь, по железным дорогам, с тем чтобы сорвать оккупантам переброску резервов, техники, горючего, боеприпасов и вывоз с оккупированной территории в Германию материальных ценностей. В назначенный час десятки тысяч партизан на территории Белоруссии, Украины, Калининской, Ленинградской, Смоленской областей сосредоточились непосредственно у железных дорог и с нетерпением ждали установленного сигнала. В назначенное время взлетели ракеты. Сразу же ночная тишина была нарушена грохотом взрывов. Они сливались в один сплошной гул. Пытаясь выйти из блокированных гарнизонов на помощь своим охранным подразделениям, немецкие солдаты натыкались на засады. За одну ночь:
5-я Калининская бригада на отрезке железной дороги Себеж — Посинь вывела из строя 2200 рельсов;
7-я Калининская бригада на участке железной дороги Рига — Москва протяженностью в 6 километров взорвала практически все рельсы;
белорусская бригада И.К. Захарова разрушила железнодорожное полотно на дороге Мариуполь — Ленинград между Идрицей и Дриссой, взорвав 830 рельсов;
бригада Ф.Т. Бойдина на участке железной дороги Зилупе — Себеж уничтожила 667 рельсов;
бригада В.М. Лисовского взорвала 1620 рельсов. Одновременный вывод партизанами из строя 6 тысяч рельсов за одну ночь на железной дороге Резекне — Новосокольники произвел на гитлеровцев ошеломляющее впечатление. Немцы не предпринимали поначалу никаких мер к ее восстановлению. В то время как большинство населения тайно радовалось взрывам, гарнизоны в Идрице и Себеже были подняты по тревоге. Их командование готово было отдать приказ на оставление мест дислокации в связи с тем, что ожидало их штурма. Немцы не сразу поняли, что массированный удар по железным дорогам — дело рук партизан, а не заброшенного в тыл с парашютами крупного соединения советских войск. Потом немцы распустили слухи, что партизаны применили по железной дороге установки залпового огня «катюши».
В эту знаменательную ночь разом были перерезаны артерии, питавшие вермахт на Восточном фронте. Не без проницательности немецкий генерал Гридер на другой день сказал: «Где не работают железные дороги, там война кончается сама собой». Взбешенный Гитлер приказал немедленно расстрелять 16 своих генералов, отвечавших за охрану коммуникаций в России. Но эта операция была только началом «рельсовой войны». 7 августа 1943 года начальник ЦШПД П.К. Пономаренко докладывал И.В. Сталину, что «план уничтожения 213 тысяч рельсов будет выполнен до середины августа». Однако по сводкам ЦШПД он был выполнен только к середине сентября 1943 года.
Через несколько суток после массовых диверсий комендант гарнизона железнодорожной станции Кузнецовка Себежского района докладывал своему командованию: «Этот массированный налет на железную дорогу, проведенный партизанами в начале августа, был для нас настолько неожиданным, что мы не могли понять, откуда свалилась такая беда… В результате этого налета было уничтожено более 5000 рельсов, заменить которые не представляется возможным. Приостановлено надолго движение поездов по всей линии от Новосокольников до Зилупе…» Коменданты гарнизонов Себежа, Пустошки, Опочки, Идрицы, начальники охранных участков железной дороги приказом генерал-полковника Шуберта были отстранены от должностей и отданы под суд. Была произведена замена личного состава комендатур. Новые коменданты и начальники участков были предупреждены, что в случае непринятия мер против партизан-подрывников они будут привлечены к ответственности и расстреляны. Немецкое командование разместило вдоль всей железнодорожной линии усиленные гарнизоны с сетью оборонительных сооружений. С августа 1943 года охрана железнодорожных магистралей стала возлагаться только на подразделения вермахта. Новые военные коменданты приступили к ликвидации разрушений. Придя в себя, поняв, что массированный удар — дело рук партизан, и стремясь ослабить их авторитет в глазах населения, оккупанты стали распространять легенду о высадке восьмитысячного десанта Красной армии, который разрушил железную дорогу, но теперь якобы окружен и уничтожается. Немцы распространили листовки, в которых сообщалось, что на железной дороге действуют не партизаны, а части Красной армии, которые прорвали фронт в районе Великих Лук и движутся в направлении Латвии: «Наш фюрер так и предусмотрел: пусть движутся. Мы пропустим красные части в Прибалтику, отрежем и уничтожим их. А что касается партизан, то их давно уже нет. Они давно все перебиты. Остались лишь жалкие остатки большевистских агитаторов, которые и носа своего не смеют показать из леса…»
Нужно отдать должное немцам в организации работ по восстановлению движения поездов. Когда прошел первый шок, они бросили на ликвидацию последствий массированной атаки партизан все силы. Для ремонтных работ в Идрицкий и Себежский районы были направлены три восстановительных поезда, четыре железнодорожных батальона и 465 рабочих-путейцев, было мобилизовано население деревень, прилегавших к железной дороге. Ремонт путей шел за счет рельсов второй колеи маневровых станционных путей, частичного завоза их из Латвии, а также автогенной сварки разорванных рельсов на месте их подрыва. Несмотря на огромные разрушения, через трое суток движение поездов было восстановлено. Немецкому командованию в те дни пришлось перебрасывать к фронту одну пехотную и две моторизованные дивизии не по железной дороге, а походным порядком. Из-за нехватки рельсов немцы восстанавливали только одну колею дороги и использовали для ее ремонта рельсы, снятые с другой.
В этих условиях важно было не давать немцам передышки ни на один день, продолжая вести «рельсовую войну» неослабевающими темпами. Но пробиваться партизанам к железной дороге становилось день ото дня все труднее, редко обходилось без боя с охраной дороги. Гитлеровцы, наученные горьким опытом первых августовских ночей, стали намного осторожнее и предусмотрительнее. Они сооружали дзоты на наиболее опасных участках магистрали. Подходы к полотну и завалы минировались. Командованию немецкой армии пришлось поставить вдоль всей железнодорожной линии гарнизоны и зарыться в землю. Чтобы ограничить подход партизан к полотну железной дороги или сделать его маловероятным, на расстоянии 200 метров по обеим сторонам полотна были вырублены деревья и кустарники. Для охраны и обнаружения установленных мин немцы стали использовать обученных собак, ввели ночное патрулирование полотна. Населению было объявлено, что хождение по железнодорожным путям и ближе 100 метров по обе стороны от них караются расстрелом. Переходы через пути разрешались только в установленных для этого местах. Чтобы по ошибке люди не попали под пулю, везде вывешивались предупредительные плакаты на русском языке. На всех полустанках были отстроены укрепленные пункты подразделений, осуществлявших охрану полотна железной дороги с установленными зенитными орудиями, через каждые 100–200 метров по обе стороны были построены дзоты и блиндажи с пулеметами и минометами. Днем и ночью дорогу патрулировали усиленные охранные группы с собаками, контролировали воздушные разведчики. Ночью прилегающая к дороге территория освещалась ракетами, простреливалась трассирующими пулями из пулеметов. Была создана оборонительная полоса, по количеству оборонительных сооружений, насыщенности огневыми средствами не уступавшая оборонительной линии на переднем крае фронта. Почти каждый поезд сопровождался или бронепоездом с танками, установленными на открытых платформах, или конвоем в бронированных вагонах. Несмотря на сильную охрану железнодорожного пути и мостов, гитлеровцы не рисковали пускать эшелоны в темное время суток, поэтому после наступления темноты движение на железной дороге замирало.
Большое значение в охране важных объектов придавалось укрепленным опорным пунктам, которые были размещены на вокзалах, станциях, разъездах, электростанциях, депо и т. д. По инструкции все опорные пункты строились так, что должны были выдержать наступление больших сил противника. Стены пунктов на высоту до 2 метров обкладывались мешками с песком. Боеприпасов в опорных пунктах всегда было вдвое, а то и втрое больше положенного. Гарнизон должен был при нападении сражаться до последнего человека. Сдача опорного пункта влекла за собой судебное следствие против его личного состава. Как правило, гарнизоны опорных пунктов устраивали по ночам засады на вероятных путях подхода партизан. Кроме того, немцами проводилась разведка подходов к железнодорожному полотну на удалении до нескольких километров по обе его стороны, выставлялись засады и секреты.
И все же партизаны от своего не отступались. Теперь нередко в диверсиях принимала участие не одна, а несколько бригад. Иногда партизаны прибегали к хитрости: устраивали стрельбу по постам охраны или производили ложные подрывы гранат или тротиловых шашек вблизи железнодорожного полотна, а когда немцы спешили к этому месту, подрывники выходили на полотно в оставленном без охраны месте и без помех делали свое дело. По обобщенным сводкам, поступившим от партизанских бригад, к середине сентября 1943 года калининские партизаны взорвали свыше 25 тысяч рельсов. А по данным начальника штаба партизанского движения подполковника С.Г. Соколова, план уничтожения 36250 рельсов (или 230 километров одноколейного пути) был перекрыт еще в конце августа.
О тактике партизан и ее совершенствовании в ходе проведения операции «Рельсовая война» сообщается в докладе представителя ЦШПД на Калининском фронте Рыжикова и начальника оперативного отдела полковника Шелымагина от 3 сентября 1943 года:
«Большинство комбригов, за исключением двоих, Ахременко и Рындина, приняли решение наносить удары сразу силами всей бригады на отведенном каждому отряду участке. Во исполнение этих решений каждая бригада целиком строем выступала из лагеря, двигалась походным порядком с надлежащими мерами охранения и разведки к намеченному исходному рубежу, откуда отряды, соблюдая меры осторожности, выходили на линию железной дороги и приступали к боевой работе. Ввиду плотности охраны дороги Невель — Полоцк, командиры бригад Ахременко и Рындин, нанося удары по этой магистрали, приняли решение выдвигаться к объектам действий и производить взрывы мелкими группами, бросая их одновременно по нескольку сразу, разрозненно и несвязанно друг с другом.
Организация производства подрывов применялась двоякая: конвейером — один подрывник закладывает заряды, другой следует за ним и подрывает; или подрывник весь процесс производит один. Способ конвейера не оправдал себя, и от него партизаны отказались вследствие того, что зажигающий тратил много времени на розыск заложенных зарядов и в отдельных случаях не находил всех. Работа производилась следующим порядком: вначале подрывник закладывал все принесенные с собой заряды, после чего подрывал их. Дабы не потерять заряд, около каждого втыкалась ветка. После совершенного одноактового удара группа, отряд отходили на свою базу и в ту ночь уже больше на операцию не выходили, а повторяли ее на следующие сутки.
В ходе операции, вследствие контрмер противника, все бригады отказались от проникновения на линии и производства ударов сразу крупными единицами. Захват участка боем с последующим уничтожением рельсов давал меньше шансов на успех. Противник успевал подтягивать силы к району действий, и операция, по существу, срывалась. Несколько операций, проведенных подобным образом, убедили комбригов в необходимости изменить методы действий. Все последующие удары наносились мелкими группами, которые обладают способностью наибольшего проникновения к объектам и неуловимостью.
Во время последних ударов, когда противник усилил свои контрмеры, партизанам, дабы обеспечить успешность операции, пришлось применять ряд хитростей. Производились отвлекающие взрывы в стороне от района основного удара. Противник отвлекался огнем против гарнизонов и выявленных засад с одного направления, чем достигалось сковывание сил и лишение их подвижности. Учитывая, что немцы усиленно организуют охрану дороги в первую половину ночи и слабее во вторую, а к рассвету вообще дорога оголяется, партизаны наносили удары утром. Наибольший успех и эффективность в производстве взрывов достигались при внезапности удара. Группы, отряды успевали в этом случае произвести все работы, уничтожить значительное количество рельсов и отойти без потерь на свои базы. Используя все средства, тщательно и непрерывно следя за противником, проявив должную настойчивость и напористость, быстро реагируя на изменившуюся обстановку и принимая в связи с этим необходимые решения, партизанские бригады выполнили возложенные на них задания согласно приказу».
Война на рельсах под новым названием «Концерт» продолжалась и позже, вплоть до изгнания оккупантов с нашей территории. В результате диверсий на железных дорогах перевозки по ним сократились на 35–40 процентов. Массовые диверсии заставили немецкое командование снять с фронта часть сил для обеспечения охраны железных дорог. Хотя операция «Рельсовая война» была организована Верховным командованием, в материальном плане она была обеспечена плохо. Партизанам пришлось подрывать рельсы за счет снижения количества крушений поездов. Когда опять вернулись к практике подрыва эшелонов, в шесть раз сократилось общее количество подорванных рельсов.
Существует мнение, что приказ подрывать рельсы вместо того, чтобы использовать взрывчатку для спуска под откос вражеских эшелонов, приводил к достаточно скромным результатам. Бывший помощник начальника ЦШПД по диверсиям И.Г. Старинов после войны вспоминал: «Одновременный удар по вражеским коммуникациям был необходим, но взрывать рельсы?! Чушь какая-то…» По его мнению, основными видами нарушения работы железнодорожного транспорта были крушения поездов, взрывы мостов, уничтожение локомотивов, а не массовый подрыв рельсов. Подрывать рельсы вместо эшелонов было конечно же проще и безопаснее. Но это привело к значительному снижению потерь противником нужных ему военных грузов и не отразилось на моральном состоянии перевозимых поездами войск. Кроме того, подрыв рельса 200-граммовой тротиловой шашкой к его разрушению не приводил, а только выбивал из него кусок длиной в 25–35 сантиметров. Немцы опиливали такой рельс и сваривали его термитом или автогеном. Кроме того, они изготавливали П-образной формы стальные мостики длиной 80 сантиметров, которые накладывали на поврежденные рельсы, пропуская по ним поезда.
Ранее утверждалось, что операция «Рельсовая война» почти полностью парализовала работу немецкого тыла. Это не совсем соответствует действительности. Во время ее проведения партизанскими штабами для каждой партизанской бригады были установлены плановые задания по количеству диверсий на дорогах, числу подорванных рельсов и разгрому гарнизонов, за невыполнение которых с командиров всех степеней снимали три шкуры. Между отрядами и бригадами, группами подрывников развернулось соревнование по их выполнению и перевыполнению. Многие бригады по завершении операции отрапортовали в тыл о значительном перевыполнении плановых заданий в пределах от 122 до 345 %! Эти цифры чрезвычайно радовали глаз начальства. Из-за линии фронта на партизан пролился дождь правительственных наград. Только вот немецкие эшелоны и в ходе проведения операции, и по ее завершении продолжали везти на фронт солдат, боевую технику и другие военные запасы. В связи с этим возникают некоторые сомнения в достоверности докладов о количестве выведенных из строя рельсов и пущенных под откос эшелонов. По мнению И.Г. Старинова, операция «Рельсовая война» не достигла своей главной цели и не парализовала железнодорожные перевозки немцев. По его данным, количество доставленных немцами грузов не только не уменьшилось с увеличением числа подорванных рельсов, а, наоборот, возросло, так как чем больше партизаны взрывали рельсов, тем меньше они производили крушений поездов. Недостаточная эффективность операции «Рельсовая война» заключалась еще и в том, что на оккупированной территории СССР на 1 января 1943 года было 11 миллионов рельсов, а планируемый в рамках операции «Рельсовая война» подрыв 200 тысяч рельсов в месяц составлял менее 2 % от общего их количества, что для немцев было вполне терпимо.
Вскоре это поняли и в ЦШПД и с сентября 1943 года отдали приказ увеличить количество крушений эшелонов, что привело к резкому снижению количества перевозимых немцами грузов и войск. 19 сентября 1943 года ЦШПД инициировал начало новой операции под названием «Концерт». К участию в ней дополнительно были привлечены группы спецназначения и партизанские формирования Эстонии, Карелии, Крыма и Украины. Осенью каждый выход на железную дорогу групп подрывников стал называться «концертом» — настолько понравилось партизанам это название. К этому времени практика партизанской войны показала, что пустить под откос взрывом всего одного заряда тротила или миной вражеский эшелон намного эффективнее, чем разгромить небольшой вражеский гарнизон или отряд немцев из засады. При этом потери партизан были намного ниже, чем при ведении открытого боя с хорошо обученными немецкими солдатами. Всего от одного взрыва немецкая армия теряла большое количество живой силы и техники, в которых остро нуждались войска на фронте.
К этому времени партизанские подрывники освоили много способов минирования железнодорожного полотна. На некоторых из них следует остановиться подробнее. Методы диверсионной деятельности были многообразны. Например, полотно на однопутном участке минировалось в одном или нескольких местах, а на двухпутном — обе железнодорожные колеи. Использование различных типов заводских и кустарно изготовленных подрывных зарядов, мин мгновенного действия (ММД), неизвлекаемых мин (НМ), мин замедленного действия (МЗД), противопаровозных мин, миниатюрных магнитных мин и мощных фугасов значительно снижало эффективность немецких противодиверсионных мероприятий и вело к увеличению числа крушений поездов.
Подрывы эшелонов противника проводились на тех участках железной дороги, которые приводили к значительным его разрушениям и требовали больших трудозатрат при ликвидации последствий: на высоких насыпях железнодорожного полотна, в выемках, на закруглениях пути и спусках. В целях увеличения размеров катастроф и разрушений эшелонов инструкции штабов партизанского движения предписывали выбирать места диверсий там, где скорость движения поездов наибольшая: после длительных спусков под уклон и перед подъемами, на мостах. Рекомендовалось заставлять машинистов нагонять поезда на мины на максимальной скорости, устраивая для этого на расстоянии 1–1,5 километра от места минирования засады и обстреливая из них паровоз ружейно-пулеметным огнем или огнем из противотанковых ружей, что невольно заставляло машиниста увеличивать скорость.
В среднем одно крушение поезда задерживало движение на участке железной дороги на 8-12 часов. Для того чтобы закрыть движение на однопутном участке железной дороги, достаточно было двух-трех крушений эшелонов в сутки между двумя соседними перегонами. Если же подрывы эшелонов происходили в разное время даже на соседних перегонах, то большого сокращения движения поездов не происходило, так как поезда, находившиеся на станциях и перегонах между пунктами крушений, протаскивались немцами вперед после ликвидации его последствий. А ликвидировать их они умели очень быстро. В итоге задержка движения в сутки составляла в среднем 8-12 часов, а за оставшиеся 16–12 часов пропускались через участок все остановленные поезда. В случае трех крушений в сутки на одном одновременно или на двух-трех смежных перегонах противник не мог пропустить ни одного поезда, не ликвидировав последствий всех крушений, а следовательно, участок железной дороги был закрыт полностью. Для полного закрытия движения на двухпутных участках количество крушений в сутки должно было быть не менее двух на каждом пути. Исходя из этого следует, что для того, чтобы закрыть движение на 10 дней на однопутном участке, требовалось 20–30 мин замедленного действия, установленных с возрастающими сроками замедления.
Наиболее простым способом крушения эшелонов был метод подрыва мины мгновенного действия «на удочку». Подрывник, охранявшийся группой прикрытия, скрытно подползал к железнодорожному полотну или любому другому объекту диверсии, закладывал заряд тротила, вставлял в него и закреплял взрыватель, привязывал к его чеке шнур или телефонный кабель длиной около 50 метров и, разматывая его, отползал в укрытие. После этого, иногда часами, ждал подхода эшелона. Как только передние колесные пары паровоза наезжали на место закладки взрывчатки, подрывник резко рвал шнур, чтобы извлечь чеку взрывателя. Этот способ действовал до тех пор, пока немцы не начали вырубать на 150–200 метров от железнодорожного полотна лес и кустарники. Укрыться в этих условиях и длительное время ждать поезда стало невозможно. Немецкие патрули стали часто обнаруживать «удильщиков» и уничтожать их огнем из пулеметов.
Тогда партизаны стали применять второй способ подрыва эшелонов с применением «малой механизации». Взрыватель натяжного действия был заменен взрывателем нажимного действия. Установленный под рельс и замаскированный заряд тротила подрывался взрывателем, срабатывавшим от прогиба рельса под тяжестью локомотива. Теперь подрывникам не нужно было ждать поезда у дороги. Установив мину, они сразу же уходили в отряд, уверенные в том, что эта мина сработает, если не будет найдена патрульными, охранявшими дорогу. Тогда немцы стали пускать впереди паровоза платформы, груженные балластом. Вес платформ вместе с балластом равнялся весу паровоза. В этом случае подрыв мины происходил под платформой, разлетавшейся на куски, но паровоз и вагоны оставались на насыпи невредимыми, если не двигались перед этим с большой скоростью. Установить их на рельсы большого труда не составляло.
В ответ подрывниками был придуман третий способ, прозванный «палочка-выручалочка». На чеке взрывателя вертикально прикреплялась деревянная стойка высотой до 50 сантиметров из расчета, чтобы за ее конец не задевали оси колесных пар платформ с балластом, двигавшихся перед паровозом. А вот передняя ось паровоза, конструктивно располагавшаяся ниже осей платформ, ударяла по стойке, которая выбивала чеку взрывателя. «Палочка-выручалочка» помогла подрывникам свалить под откос не один вражеский эшелон. Спустя несколько недель немцы разгадали этот способ и стали приспосабливать к передней части платформы с балластом, установленной впереди локомотива, щиты из досок, нижняя кромка которых была ниже уровня осей колесных пар платформ и паровоза, вызывая этим преждевременный подрыв мины.
Партизаны стали искать новый способ подрыва эшелонов, и нашли его. Теперь они вместо одной палочки на небольшой деревянный барабанчик прибивали две стойки под углом 90 градусов одна к другой. После этого щит платформы ударял по вертикальной стойке, опуская ее вниз, а вторая деревянная стойка с привязанной к ней чекой взрывателя поднималась и производила подрыв мины под днищем паровоза. Однако этот способ имел существенный недостаток, так как позволял произвести подрыв только тогда, когда поезд шел в предполагаемом подрывниками направлении. Если же эшелон шел в другую сторону, то все шло насмарку. Подрывники усовершенствовали этот способ, добавив на барабанчик третью стойку, а в заряд тротила установив два взрывателя. Теперь щит платформы, установленной перед паровозом эшелона, шедшего в любом направлении, задевал за среднюю стойку и поворачивал одну из крайних палочек, к каждой из которых была привязана чека взрывателя.
Иногда партизаны применяли самый дерзкий и рискованный способ установки мины: «под поезд». К нему прибегали обычно в светлое время суток, используя не всегда бдительное несение службы немецкими патрулями. При этом способе подрыва минер при приближении поезда бежал из укрытия к железнодорожному полотну с минным зарядом и бикфордовым шнуром длиной не более 40 сантиметров (расчетный срок горения 40 секунд). Мина устанавливалась на полотно в 300–400 метрах от приближавшегося поезда. Подрывник поджигал шнур и убегал от установленной открыто мины. Естественно, даже если машинист видел подрывника и мину, остановить эшелон и избежать катастрофы он уже не мог. По инструкции машинисты на некоторых железных дорогах или отдельных участках были обязаны снижать скорость движения состава до 25, а иногда и до 15 километров в час вместо обычной скорости в 45–50 километров в час. На прямых участках пути при таких скоростях паровозы после подрыва полотна если и сходили с рельсов, то всегда оставались на насыпи. Поднять и поставить их на рельсы для немцев было делом нетрудным. Однако на кривых участках пути подрыв на минах почти всегда приводил к падению паровоза и части вагонов под откос. Поэтому командирам подрывных групп строго-настрого указывалось подрывать поезда в выемках, чтобы на долгое время загромоздить дорогу обломками и задержать движение на длительное время. Крушение поезда на прямом участке задерживало движение максимум на 2–3 часа.
Партизаны, применяя в зависимости от обстановки, графика движения поездов, системы охраны полотна различные способы подрыва, приводили немцев в ярость. Немецкое командование меняло комендантов железнодорожных станций, отдавало их под суд, организовывало непрерывную охрану полотна патрулями с собаками и группами солдат на мотодрезинах, размещало вдоль полотна замаскированные засады с пулеметами и огнеметами. Ввиду того что патрули с собаками в ночное время не могли увидеть натянутую проволочную растяжку, партизаны стали иногда устанавливать на железнодорожном полотне противопехотные мины натяжного действия. Их рекомендовалось устанавливать не ближе километра от заложенной противопоездной мины. Среди подрывников действовал неписаный закон: заставить сработать каждый заложенный заряд. Взрывчатка была на вес золота. На счету была каждая мина. Осечек в работе подрывников не должно было быть.
Наиболее большой эффект при проведении диверсий достигался применением противопоездных мин замедленного действия, взрывающихся под проходящим эшелоном только после истечения установленного срока замедления. Часто устанавливалось одновременно несколько мин замедленного действия (МЗД) с различными сроками установки замедления срабатывания, что приводило к периодическим подрывам эшелонов уже после того, как немцы после очередной диверсии восстанавливали движение на этом участке пути. В этом было основное преимущество МЗД перед минами мгновенного действия. Кроме того, применение МЗД приводило к значительному уменьшению потерь среди партизан-подрывников, так как мина срабатывала уже после того, когда партизаны были вне досягаемости противника.
Кроме этого, пониженная сопротивляемость немецких войск сразу же после крушения эшелона давала партизанам возможность значительно увеличить потери противника при нападении на них из засад. В некоторых случаях, после производства подрыва железнодорожного моста, немцами ослаблялась охрана этого участка дороги. Это позволяло подрывникам в довольно безопасных условиях и более надежно установить МЗД с большими сроками замедления с таким расчетом, чтобы они начали срабатывать после восстановления движения. По инструкции ЦШПД при установке МЗД партизаны должны были соблюдать следующие правила: расстояние между двумя МЗД не должно было быть менее 200 метров, чтобы исключить срабатывание соседней мины от сотрясения при взрыве первой мины и затруднить отыскание мины противником; нельзя было устанавливать на противоположных концах минного поля МЗД с одинаковыми сроками замедления во избежание определения противником протяженности минного поля; устанавливать сроки замедления МЗД необходимо было с таким расчетом, чтобы взрыв первой мины происходил не ранее чем по истечении 5 суток после установки минного поля, чтобы за этот срок по естественным климатическим причинам (ветер, снег или дождь) исчезли демаскирующие признаки установки мин.
Производительность работы партизан по установке мин на железной дороге зависела от численности и режима охраны, качества грунта, наличия удобных подходов к минируемому участку, продолжительности темного времени суток, наличия или отсутствия снежного покрова, использовавшегося для приготовления скважин инструмента. Опыт показывал, что при благоприятных условиях и отсутствии охраны партизанский отряд численностью в 100 человек мог за ночь продолжительностью 8 часов установить от 40 до 65 МЗД и до 30 мин прикрытия. При средней плотности охраны в 10 человек на 1 километр пути 7-12 МЗД и при охране 20 человек на 1 километр пути — всего 2–7 МЗД. Процент обнаружения немцами установленных мин был тем больше, чем сильнее была охрана дороги на момент установки мин.
Количество групп, выделявшихся на выполнение операции по установке МЗД, рассчитывалось исходя из норматива: для рытья ямы глубиной 0,8 метра, установки и маскировки МЗД с дополнительным зарядом взрывчатки требовалась работа двух минеров в течение получаса. Для производства одного крушения поезда необходимо было на каждую МЗД дополнительно в шурф укладывать 8-10 килограммов взрывчатки. То есть для закрытия движения на участке дороги на 10 дней партизанам требовалось от 160 до 350 килограммов взрывчатки. Поэтому партизаны полностью перекрыть движение на участках железной дороги путем крушения поездов не могли, даже применяя МЗД, так как испытывали постоянный «толовый голод». Таким же количеством взрывчатки на такой же срок можно было закрыть движение, взорвав большой железнодорожный мост. Однако применение МЗД позволяло помимо задержки движения уничтожать большое количество паровозов и вагонов с грузами и живой силой противника. Кроме того, тщательно замаскированные МЗД было невозможно обнаруживать при помощи миноискателей, так как этому мешали рельсы.
Диверсии на железных дорогах вынуждали немецкое командование отвлекать для их охраны большое количество войск. В зависимости от важности железной дороги плотность охраны путей варьировалась от 1 до 10 батальонов охранных войск на 100 километров пути. Отвлечение такого большого количества войск лишало немцев возможности проводить активные, систематические карательные операции против партизанских формирований. Во второй половине 1943 года и в 1944 году группы партизанских подрывников стали крупнее численно и действовали уже под прикрытием больших подразделений. Создавались отдельные отряды подрывников, боевая работа которых прикрывалась всеми остальными наличными силами бригады.
Глава 11
Фронт близко!
(Бои с карательными экспедициями «Генрих», «Рождественская», «Весеннее патрулирование», «Праздник весны»)
В октябре 1943 года регулярные части нашей армии вели успешные бои на Полоцком и Невельском направлениях. 3-я Ударная армия Калининского фронта освободила крупный опорный пункт и важный узел коммуникаций противника город Невель, а вместе с ним и большое количество населенных пунктов к западу от города. Фронт теперь находился всего в 30–35 километрах от восточной границы партизанского края. Главной задачей партизан, действовавших в тылу вражеских войск на этих направлениях, теперь была дезорганизация нормальной деятельности тылов немецких войск, в первую очередь уничтожение опорных гарнизонов противника на направлении вероятного наступления наших частей.
В октябре-ноябре 1943 года оккупантами проводилась карательная экспедиция под наименованием «Генрих», общее руководство которой осуществлял обергруппенфюрер СС Бах-Залевский. Она была направлена против партизан и населения Россонско-Освейской партизанской зоны. Каратели вели наступление на направлениях: Себеж — Пустошка, Пустошка — Невель — Полоцк, Полоцк— Дрисса, Дрисса — Освея — Себеж. Отличились в зверствах против мирного населения латышские легионеры. В состав оперативной группы руководителя полиции и СС Северной России и Прибалтики Ф. Еккельна входили латышские полицейские формирования: 313-й и 316-й полицейские, 317-й резервный батальоны и другие.
Стремясь зачистить прифронтовую зону, немцы начали подвергать массированным авиационным ударам деревни на территории партизанского края. В гарнизоны, расположенные на его границах, начали прибывать каратели. Крупные подразделения немцев и латышей, вооруженных автоматическим оружием, врывались в деревни, сжигали и расстреливали их жителей. Тысячи людей, спасаясь от них, начали уходить в леса. Разведчики докладывали, что основной удар каратели планируют нанести по партизанам на северо-западе Белоруссии.
В конце октября 1943 года карательная экспедиция в сопровождении танков и самолетов повела наступление на Братский партизанский край. Одна группировка двигалась по шоссе из районов Идрица, Пустошка, Себеж в направлении на Юховичи, а другая — во встречном направлении из Полоцка на Клястицы. Эти группировки должны были разрезать партизанский край на две части. После соединения группировок немцы планировали занять оборону вдоль шоссе Опочка — Полоцк, лишить партизан маневра, выбить их из населенных пунктов, окружить лесные массивы и, применив авиацию, артиллерию и бронетехнику, уничтожить их по частям. Двигаясь на встречных направлениях, уничтожая на своем пути все живое, группировки карателей соединились в поселке Клястицы. После этого они начали боевые действия по расширению занятого района по обе стороны дороги Опочка — Полоцк, распространяясь в восточном и западном направлениях. Несмотря на упорное сопротивление партизан, карателям удалось разрезать край с севера на юг почти пополам по линии Пустошка — озеро Нещедро — Дретунь. Партизанские бригады между этими линиями рассечения партизанского края попали в окружение.
В это время 3-я Ударная армия Калининского фронта продвинулась на запад еще дальше и вплотную подошла к юго-восточной части партизанского края, где бои с карателями вели Россонская и 3-я Белорусская бригады. Они первыми и соединились с передовыми армейскими частями, после чего общими силами Россонской бригады и подразделений Красной армии были разгромлены гарнизоны в деревнях Харлаши, Триполье и Городище Россонского района Белоруссии. 3-я Белорусская бригада вместе с подразделениями 3-й Ударной армии вела бои с гитлеровцами на переправах через реку Дрисса у деревень Калющино и Москальки Россонского района. Значительную поддержку нашим войскам оказывали и калининские бригады, находившиеся северо-восточнее линии Пустошка — озеро Нещедро — Дретунь. Партизаны 6-й Калининской бригады Г.П. Ахременко подорвали вражеский эшелон и сбили самолет противника. Другие бригады громили выдвигавшиеся к линии фронта вражеские резервы. Бригады П.В. Рындина, Г.П. Ахременко, отдельные отряды бригад П.В. Буторина и Н.В. Шиповалова, вырвавшись из блокады, тоже соединились с нашими войсками.
Вышедшие из окружения бригады значительно ослабили сопротивление карателям. Совместных действий, как это было в начале года, не получилось. Маневр нескольких бригад с выходом их за линию фронта привел к слому общего плана противодействия карательной экспедиции и фактически к ликвидации Братского партизанского края. В конце ноября 1943 года шоссейная дорога Полоцк — Клястицы — Себеж — Опочка оказалась полностью под контролем немцев, на всем ее протяжении разместились гарнизоны регулярных войск вермахта.
Партизанские формирования, оказавшиеся западнее шоссе, были в лучшем положении. У них была свобода маневра, и они смогли уйти от ударов карателей в глубину оккупированной территории. Партизаны же, отрезанные на востоке дорогой Полоцк — Опочка, оказались между молотом и наковальней. С запада их гвоздил молот мощной карательной группировки о наковальню регулярных фронтовых частей вермахта, занявших оборону по линии «Пантера», и карательную группу, расположившуюся по линии Пустошка — озеро Нещедро — Дретунь.
В течение всего октября-декабря 1943 года боевые действия против партизан не прекращались. Немецкое командование прилагало максимум усилий, чтобы обезопасить свои войска с тыла. В начале декабря 1943 года каратели захватили деревни Шикулино, Городилово, Лисно. Развивая наступление, они попытались переправиться через реку Свольна и сбить оборону белорусских партизан. На линии Аксенова Гора — Голяши, в 30 километрах от города Себеж, их сдерживали калининские партизаны. С востока берега реки Нища обороняли белорусские и калининские партизанские формирования. С запада остановить карателей пытались белорусские и латышские партизанские бригады. Боевой порядок карателей в ходе наступления на партизан строился в три эшелона. Первый эшелон действовал сильными высокоманевренными группами, двигаясь по шоссейным и хорошим лесным дорогам. Второй эшелон, следуя за первым, забирал в плен мирных жителей и отставших партизан, уничтожая больных, немощных и раненых, сжигал деревни. Третий цепью солдат, двигавшихся с интервалами до 8 метров (как на поле боя), прочесывал леса и болота, уничтожая на пути все живое. Одновременно карательная экспедиция проводила кампанию по полной очистке прифронтовой зоны от населения. Батальоны и роты СС окружали деревни и хутора, грузили жителей в машины и под вооруженной охраной или сдав под расписку водителю автомашины увозили жителей в концентрационные лагеря. Из лагерей железнодорожным, автомобильным, гужевым транспортом или в пешем порядке их отправляли на территорию Латвии, а оттуда — в Германию. Деревни уничтожались. Населенные пункты, расположенные в труднопроходимой глуши, уничтожались авиацией.
К концу декабря 1943 года партизанские соединения оказались в полном окружении в районе Пустошка, озеро Нещедро, Дретунь. Этот заключительный этап карательной экспедиции «Генрих» иногда в источниках именуется карательной экспедицией «Рождественская». Вражеские войска и каратели заняли большую территорию партизанского края и спешно возводили здесь несколько линий обороны для того, чтобы остановить наступавшие советские войска. Партизаны были вынуждены уходить из мест базирования в глухие леса и болота. Вместе с ними, чтобы не быть уничтоженными, уходили до 25 тысяч мирных жителей. Заложенные в августе 1943 года партизанские продовольственные базы оказались к этому времени либо на территории, освобожденной советскими войсками, либо неподалеку от линии фронта, где воспользоваться ими не представлялось возможным ввиду большой концентрации там частей вермахта. Большие силы партизан из разных соединений попали в окружение в лесах Идрицкого, Освейского и Россонского районов. Они испытывали острую нужду не только в одежде и продовольствии, но и в боеприпасах.
С 25 декабря 1943 года каратели при поддержке танков, бронемашин и артиллерии начали прочесывание южной части Себежского, Идрицкого и северной части Освейского районов. Первой приняла бой с карателями, наступавшими от Себежа, 1-я Калининская бригада В.М. Лисовского. В течение 2 часов она сдерживала их натиск на рубеже Мельница, Изубрица, Такуны, Лисно. Со стороны Идрицы каратели были встречены 7-й Калининской бригадой Д.А. Козлова. Бригада М.А. Ершакова, 12-я бригада И.Р. Моисеенко и бригада Г.П. Герасимова сдерживали карателей по рубежу реки Нища. 1-я и 2-я Дриссенские, Освейская и Латышская бригады обороняли партизанский край с запада.
К исходу месяца положение партизан стало критическим. Каратели наседали со всех сторон. 24 декабря 1943 года командир бригады им. Фрунзе И.К. Захаров получил по радио приказ штаба партизанского движения об организации обороны края силами оставшихся партизанских соединений и на вывод скопившегося в лесах населения через линию фронта на советскую территорию. Весь день 25 декабря партизаны сдерживали противника, не давая ему продвигаться. В ночь с 25 на 26 декабря каратели не предпринимали активных действий. В течение последних двух суток немецкое командование концентрировало силы и средства для нанесения главного и решающего удара по партизанам, зажатым между линией фронта и кольцом карательной экспедиции, готовясь поставить завершающую точку в операции «Рождественская». Рассвет 26 декабря начался с мощного наступления карателей по всей линии боевого соприкосновения в северной части партизанского края. Весь день партизаны держали оборону, а под покровом ночи отошли на новый рубеж по линии Гнильцы — озеро Белое — Клешня. Для вывода партизанских соединений, оказавшихся в кольце окружения, и для спасения хотя бы части жителей требовались быстрые и решительные действия. В этот день бригада И.К. Захарова и часть латышских отрядов В. Лайвинша на рубеже реки Нища прорвали немецкую оборону и соединились с частями Красной армии, выведя с собой несколько тысяч мирных жителей. С ними вышла и оперативная группа ЦК компартии Латвии. И.К. Захаров и В. Лайвинш, выходя в тыл, оставили в восточной части края по одному отряду Кузьмина и Музыкантика. Через месяц за счет пополнения жителями отряд Кузьмина стал партизанский бригадой.
Во время боев было проведено совещание командиров отрядов и бригад, оказавшихся в окружении. В ходе ожесточенных споров о направлении выхода из него было решено вывести партизан за линию фронта на соединение с частями Красной армии, хотя раздавались голоса о прорыве в западном направлении. Прорыв кольца блокады был намечен на ночь с 27 на 28 декабря 1943 года. В темноте штурмовые отряды, незаметно приблизившись к позициям карателей, под прикрытием плотного автоматного огня бросились вперед и ворвались в траншеи противника. В ход пошли гранаты и ножи. На некоторых участках, не выдержав натиска партизан, каратели, бросая оружие и раненых, бежали. Следовавшие за штурмовыми группами отряды расширили участки прорыва. Шеститысячная армия партизан двинулась на восток, уводя с собой несколько сот крестьянских семей. Выйти из кольца удалось ценой очень больших потерь. Никто никогда не узнает, сколько партизан навеки остались в лесах и болотах. Особенно крупные потери понесли отряды и бригады при переправе через реку Нища. Пройдя с боями в декабрьскую стужу более 100 километров по тылам противника, в канун 1944 года в советский тыл прорвались 1,4, 11-я Калининские бригады, отряд Володина 5-й Калининской бригады, часть отряда Шмидта 7-й Калининской бригады. Остальные партизанские формирования, которым не удалось прорваться в тыл, а также не пожелавшие уходить за линию фронта, двинулись в Моторинские леса. В частности, группа из остатков партизанских формирований под командованием комбрига подполковника В.М. Лисовского и уполномоченного штаба партизанского движения майора Коляды начала выдвижение в направлении поселка Клястицы, чтобы пробиться через линию фронта в районе Дретуни. Однако во время строительства переправы через реку Нища партизаны В.М. Лисовского были обнаружены немцами и обстреляны. Часть сил удалось переправить через реку, и они под командованием В.М. Лисовского ушли за линию фронта по следам бригад, ушедших туда ранее. Основные же силы бригады были оттеснены карателями от переправы через реку Нища и, разделившись на мелкие группы, ушли в Себежский, Идрицкий, Россонский и Освейский районы.
Немцы, уничтожив главные силы партизан, отобрав у них контроль за территорией края и частично вытеснив их за линию фронта, прекратили экспедицию, сохранив лишь блокаду края и патрулирование его небольшими карательными группами. Но оставалась еще часть Себежского и Идрицкого районов, которая в декабре 1943 года полностью от партизан очищена не была. В предновогодние дни фашистское радио несколько раз сообщало об уничтожении крупных сил партизан, окруженных в лесах Освейского, Россонского, Себежского и Идрицкого районов. 7 января 1944 года с 10 часов утра немецкие самолеты, взлетавшие с аэродрома в поселке Идрица звеньями по три самолета, в течение нескольких часов бомбили деревни в Идрицком и Себежском районах. Как только отбомбившееся звено возвращалось в Идрицу, на смену ему вылетала следующая тройка. А в полночь с 7 на 8 января 1944 года уже наша авиация бомбила гарнизон в поселке Идрица, в том числе вокзал и аэродром.
Выведенная в тыл, партизанская армия очень пригодилась бы через полмесяца для нанесения ударов по немецким тылам, когда 14 января 1944 года наши войска перешли в наступление, стремясь взломать немецкую оборону на рубеже Старицы, Жеглово, Свибло, Байкино, Чайки в Идрицком районе. Почти полгода с января по июль 1944 года наши войска вели там кровопролитные бои, стремясь прорваться на территорию Латвии и неся огромные потери. В это время немецкое командование вытаскивало войска 16-й армии из-под Ленинграда под прикрытием оборонительной линии «Пантера», в том числе и через территорию Идрицкого и Себежского районов. Именно в это время пригодились бы партизаны для нанесения ударов по тыловым коммуникациям противника. Но после выхода основных сил партизан из окружения за линию фронта на территории Братского партизанского края их осталось сравнительно мало. Да и оставшиеся вынуждены были вести кровопролитные бои с непрекращавшимися карательными экспедициями. Им было уже не до нанесения ударов по тылам врага, так как они спасали себя и остатки мирного населения. После переформирования и перестановок в командном составе вышедших в советский тыл бригад они опять были направлены через линию фронта для продолжения боевых действий.
Несмотря на сокрушительный удар, нанесенный по партизанам в декабре 1943 года, в западной части партизанского края продолжали действовать соединения оставшихся в тылу немецких войск белорусских, калининских и латышских патриотов. Стремясь добить остатки партизанских сил, немцы начали наносить авиационные бомбо-штурмовые удары по населенным пунктам Себежского и Зилупского районов. Продолжалась массовая зачистка Идрицкого и Себежского районов от жителей.
17 января 1944 года из Себежа по Себежскому и Идрицкому районам отправился в рейд карательный отряд в составе 600 солдат при поддержке легких танков, развернувший наступление на западную границу края. Первые удары приняли на себя латышские отряды. Скоро карателям удалось отрезать латышей от партизан, действовавших в Себежском районе. Двое суток уничтожались женщины, старики и дети в деревнях Козельцы, Борисенки, Ломы, Воробьи, Машнево и еще восьми деревнях. От них остались безжизненные пепелища. Значительные силы карателей были брошены против партизанских лагерей в урочище Лоховня. Через короткий промежуток времени против партизан в Себежском районе дополнительно были направлены 107-й охранный и 640-й учебный полки. Противостоять им в открытом бою партизаны не смогли бы даже объединенными силами. Поэтому бои с карателями велись путем организации засад на маршрутах выдвижения их колонн. Удалось приостановить продвижение карателей и нанести им урон.
До 17 января 1944 года большие силы карателей были сосредоточены в Опочецком районе. Пытаясь избежать встречи с ними, командир 3-й Калининской бригады A.M. Гаврилов увел партизан из деревни Лиственка на восток, за шоссе Опочка — Пустошка. На второй день встреченные в деревне Шелково разведчики 13-й Калининской бригады сообщили, что со стороны города Опочка выдвигается большой карательный отряд. Состоялась встреча командиров 3-й и 13-й бригад A.M. Гаврилова и Г.Ф. Бабакова. На совещании они решили встретить карателей объединенными силами. Отряды 3-й бригады перешли к обороне по рубежу: отряд Чернова — у деревни Шелково, отряд Кузнецова — у деревни Абаканы, отряд Филиппова — в деревне Авдеенково, отряд Либы — на высоте восточнее деревни Овсейково. Партизаны 13-й бригады заняли оборону в деревнях Погорельцево, Клево и Абаканы. Город Опочка находился от района партизанской обороны в 18 километрах, поэтому каратели оттуда в любой момент могли получить подкрепление. Немцы окружили оборонявшиеся бригады плотным кольцом силами около 2 тысяч человек с шестью пушками и десятком минометов. Вскоре завязался бой. Используя численное превосходство, каратели наступали в нескольких направлениях. Первый удар они нанесли у деревни Абаканы, однако, понеся потери, отошли, контратакованные партизанами 13-й бригады.
Во второй половине дня бои разгорелись с новой силой. Небольшой отряд карателей прорвался к деревне Шелково, где в это время были взводы бригадной разведки, хозяйственный и санчасть. Противник наступал в сторону сараев, за которыми были укрыты подводы с ранеными и имуществом отрядов. Партизаны стали уводить свой обоз в лес. Карательный отряд, прорвавшийся в деревню, вскоре отступил, понеся потери от пулеметного огня. Но на других направлениях они продолжали теснить партизан. С наступлением сумерек от разведчиков была получена информация, что со стороны города Опочка к деревне Шелково движется колонна численностью до 500 человек. Командование бригад приняло решение на отход. 3-я и 13-я бригады уходили через лес общей колонной по бездорожью в направлении Идрицкого района. Их по пятам преследовали каратели. У партизан на исходе были боеприпасы. Через четыре дня прямо на марше в колонну влились несколько отрядов и групп партизан из других бригад, потрепанных в ходе экспедиции и отставших от основных сил своих соединений. Каратели в течение недели прочесывали Опочецкий район, а потом ушли в город Опочка. 3-я и 13-я бригады вернулись в деревни Матвеевского сельсовета.
14 января 1944 года перешли в наступление войска Ленинградского, Волховского и 2-го Прибалтийского фронтов, в том числе 10-я гвардейская армия, наступавшая в юго-западной части Идрицкого района с рубежа деревни Свибло и Байкино. Эта армия, стремясь взломать оборонительную линию «Пантера», вступила в непрерывные кровопролитные бои на рубеже деревень Старицы, Байкино, Свибло, Чайки. Здесь ее части натолкнулись на упорное сопротивление противника.
В связи с наступлением Красной армии территория для маневра партизан постоянно сокращалась. Оккупанты укрепляли свои гарнизоны, уплотняли боевые порядки. Обстановка все более осложнялась. Калининские бригады в это время действовали на сравнительно небольшой территории Себежского, Идрицкого, Красногородского, Опочецкого и частично Кудеверского районов. Район действий партизан с приближением линии фронта постепенно смещался в Зилупский и Лудзенский районы Латвии и Освейский и Дриссенский районы Белоруссии. Немецкое командование стремилось во что бы то ни стало уничтожить партизан в тылу своих войск, направляя против них все новые и новые карательные экспедиции.
28 февраля 1944 года советскими войсками были освобождены станция Забелье и город Пустошка. Линия фронта приблизилась к Себежскому району и с юго-востока. В это время каратели начали жечь деревни в южной части Опочецкого района. 29 февраля 1944 года наши войска освободили еще ряд деревень Пустошкинского района. Наши самолеты бомбили многочисленные военные объекты городов Себеж, Опочка и поселка Идрица. К концу февраля 1944 года были освобождены от оккупантов вся Ленинградская область, Новосокольнический, Локнянский, Холмский, Бежаницкий, Ашевский, Новоржевский, Пустошкинский, а также частично Пушкиногорский и Кудеверский районы Калининской области. Идрицкий и Себежский районы стали прифронтовыми. В это время агентурная партизанская разведка докладывала, что готовится проведение новой крупной карательной экспедиции, так как предыдущие своих целей не достигли. В населенные пункты Идрицкого и Себежского районов начали прибывать регулярные части вермахта, охранных войск, отряды полиции и зондеркоманды. Стремясь уничтожить базу для нормальной деятельности партизанских формирований, фашисты шли от деревни к деревне, уничтожая все живое.
10 марта 1944 года против партизан и населения началась новая карательная экспедиция «Весеннее патрулирование». Против 5-й бригады В.И. Марго в этот день в деревню Мишин Остров был направлен личный состав Остриловского гарнизона. 15 марта 1944 года был нанесен удар по 3-й и 5-й бригадам и другим формированиям, базировавшимся в Себежском районе. Партизаны вынуждены были под ударами экспедиции уходить из деревень в леса и болота. Каратели, заняв деревни Мишин Остров, Погарново, Стаклина Гора, тут же их сожгли. Жители частично были уничтожены, частично переведены в концентрационные лагеря в Себеже и Идрице или вывезены на территорию Латвии. Часть населения смогла спастись в лесах. Наиболее сильные удары были нанесены по рассредоточенным и действовавшим самостоятельно отрядам 15, 16, 22–24 и 27 марта 1944 года. Отряды старались уходить, не принимая боя с превосходящими силами карателей. При этом командование отрядов принимало все меры для того, чтобы отход не перерос в паническое бегство. Уходя от преследования, партизаны оставляли раненых, больных тифом и малярией в потайных землянках, оборудованных на болотистых островах или в глухих лесах, под охраной легко раненных или выздоравливавших партизан. Спасаясь, жители деревень уходили в леса и болота, оборудуя там лесные лагеря, охрану которых взяли на себя партизаны. В подобных лагерях «Митрин остров», «Гора Камениха», «Черная Речка», «Волчьи Ямы», «Костино Поле», «Яблочкино» в урочище Лоховня находилось около 3 тысяч мирных жителей. 17 марта 1944 года каратели возвратились в свои гарнизоны.
С 5 апреля 1944 года немецкое командование начало подготовку к проведению самой крупной до сих пор карательной экспедиции. О ее подготовке партизанам сообщила агентурная разведка, предупредив, что масштабы экспедиции превзойдут все предыдущие карательные операции.
К этому времени крупные силы партизан были сконцентрированы в районе Полоцка. Еще в середине декабря 1943 года командование Красной армии планировало захватить этот город силами партизан и воздушно-десантного корпуса, удерживая его до подхода основных сил 2-го Прибалтийского фронта. На относительно небольшом участке было сконцентрировано 16–17 бригад общей численностью от 16 до 20 тысяч человек. Но вдруг выяснилось, что десантный корпус переброшен быть не может, так как в середине декабря летной погоды в этих местах не бывает. Операция по захвату города Полоцк была отменена. Но партизанским формированиям было приказано остаться в этом районе на зимовку, чтобы попытаться овладеть городом позже, когда будут благоприятные погодные условия для авиации.
Немецкое командование, воспользовавшись затишьем на фронте, в апреле 1944 года спланировало широкомасштабную карательную операцию с привлечением большого количества регулярных частей вермахта, которая в разных источниках именуется как «Праздник весны» («Фрюлингфест»), «Пасхальная чистка» или «Пасхальная». Она проводилась против партизанских формирований, сосредоточенных вокруг города Полоцк и фактически была последней крупной карательной операцией против партизан. Проводилась она с 11 апреля по 4 мая 1944 года. Основной удар был направлен против партизан Лепельско-Ушачской партизанской зоны. Однако еще раньше, 9 апреля 1944 года, операция охватила Братский партизанский край. В ней были задействованы в составе группы Ф. Еккельна 15-я латышская дивизия войск СС, 2 и 3-й латышские полицейские полки и 5-й латышский пограничный полк.
Немецкое командование рассчитывало одним ударом покончить с партизанами, загнав их в непроходимые болота, и там уничтожить ударами авиации и артиллерии. В конце первой апрельской недели до 27 тысяч карателей при поддержке авиации, танков и артиллерии начали замыкать кольцо окружения вокруг бригад В.М. Лисовского, В.М. Плешкова, С.Д. Буторина и Д.А. Козлова в южной части Себежского и Идрицкого районов. Девиз карательной экспедиции был: «С нами Бог. Он всесилен. С его помощью бандитов покарает твердая рука солдата». Все попытки партизан вырваться из кольца окружения заканчивались неудачей. Каратели двигались в направлении латвийской границы. Через два дня, к 9 апреля 1944 года положение партизан на территории Братского партизанского края стало критическим. Кольцо сужалось, росла плотность живой силы противника вокруг окруженных бригад и отрядов. Каратели вели артиллерийский огонь, бомбили и обстреливали партизан с воздуха. Положение осложнялось тем, что в лесах, под защитой партизан, находились тысячи жителей. На экстренном совещании командования окруженных бригад было решено с наступлением темноты ударными группами прорвать кольцо блокады. Выходя из окружения по намеченному маршруту, партизаны натолкнулись на засаду у озера Окуневец. Завязался бой. Противник оказал сильное сопротивление. Но ударные группы бригад прорвали оборону противника и, сметая на своем пути заслоны карателей, расширили прорыв, открыв путь остальным соединениям. Несколько последующих дней бригады порознь маневрировали в лесах, отрываясь от преследующих их карателей.
Как всегда, экспедиция началась со зверской расправы над мирным населением. В одном из приказов командира батальона войск СС, принимавшего участие в экспедиции, говорилось: «Несмотря на то что многие бандиты прорвались к Красной армии и увели сотни жителей, сопротивление по-прежнему не ослабевает. Мы должны принять самые решительные меры к тому, чтобы покончить с этой опасностью в нашем прифронтовом тылу… Вас совершенно не должно интересовать, что останется после ваших действий на этой территории, так как на ней находится опасная сила для нашей обороны».
В первый день Пасхи, 16 апреля 1944 года каратели начали активные боевые действия против бригад A.M. Гаврилова, Ф.Т. Бойдина, М.П. Карликова, В.И. Марго, Н.М. Вараксова, Г.Ф. Бабакова и Д.А. Халтурина в северной части Себежского и Идрицкого, в Опочецком и Красногородском районах. Их отряды начали выдвигаться со стороны Опочки, Себежа, Идрицы и из Латвии. Против партизан вели наступление 20 батальонов при поддержке 14 самолетов. Непрерывной бомбардировке и пулеметному обстрелу с воздуха подвергались деревни, расположенные в партизанской зоне. Самолеты поднимались в воздух с аэродрома в поселке Идрица. В сторону Лоховни несколькими маршрутами начали выдвигаться отряды карателей силами до 10 тысяч человек. При поддержке танков и артиллерии они разрезали партизанские соединения на несколько групп и били их по частям. В наиболее трудном положении оказались бригады Ф.Т. Бойдина и В.И. Марго, отряд специального назначения № 2 штаба партизанского движения Калининской области Гришмановского, отряд Либы из 3-й бригады A.M. Гаврилова, находившиеся в это время в 25 километрах севернее города Себеж. В полдень 16 апреля 1944 года над Лоховней появились семь немецких бомбардировщиков, начавших бомбить лагеря партизан и мирного населения. Налеты авиации продолжались непрерывно. В 3 часа дня отовсюду в Лоховню начали прибывать разведчики, сообщавшие, что в направлении партизанских лагерей движутся крупные воинские силы карателей. Наступавшим с четырех сторон карателям удалось окружить район расположения бригад. Партизаны, заминировав землянки, покинули лагеря. Карателям удалось овладеть несколькими партизанскими лагерями и разрушить их. Самое страшное заключалось в том, что, уходя от карателей, партизаны были вынуждены оставить в лесных лагерях мирных жителей. Известно, что они были сожжены. Командиры партизанских соединений в своих мемуарах обходят эту черную страницу истории своих бригад. Известно, что на момент начала карательной экспедиции в лесных лагерях Идрицкого и Себежского районов скрывалось около 9 тысяч жителей деревень, 2 тысячи из которых были детьми.
На совещании командования 3-й бригады было решено, что каждый отряд, уходя от карателей, будет действовать самостоятельно, стараясь не терять связи с командованием бригады. К началу карательной экспедиции бригада получила с авиацией оружие и боеприпасы. На этих же самолетах обратным рейсом в тыл были отправлены больные и раненые партизаны. Отряды заняли оборону по берегам реки Веть. Большой карательный отряд пытался с ходу форсировать реку у деревни Матвеево. Однако партизаны, державшие оборону на переправе у разрушенного ими моста, встретили их плотным пулеметным огнем. Противник ответил огнем из орудий и минометов. Уложив кладки на выступавшие из воды сваи моста, каратели в количестве 30 солдат попытались форсировать реку, но опять попали под пулеметный огонь. Каратели срывались с кладок в воду и, отталкивая от себя льдины, пытались плыть к противоположному берегу. Но ни один из них не вылез на берег.
Партизаны 3-й бригады продолжали вести бой и с наступлением темноты. К вечеру 16 апреля 1944 года в районе брода у реки Веть сосредоточилось около тысячи партизан различных бригад и партизанский госпиталь. Переправлялись ночью, с боем. Заслоны противника вскоре после начала переправы пристрелялись к броду и вели по нему точный артиллерийский и минометный огонь. Многих недосчитались в бригадах после прорыва кольца окружения. Раненые и не сумевшие переправиться через реку партизаны были захвачены в плен и зверски уничтожены.
Переправившись через Веть, партизаны ушли от карателей в леса и болота. Колонна бригады направилась к деревне Стаклина Гора Томсинского сельсовета. Неожиданно, на марше, по ней с высоты был открыт плотный пулеметный огонь. Началась паника, колонна перемешалась. Партизаны из головы колонны, по которой пришелся основной удар, бросились бежать назад, в глубину болота. Командирам с большим трудом удалось восстановить управление и собрать большую часть бойцов. Оставшиеся партизаны приняли предложение командира отряда В.Ф. Рыбакова из 4-й бригады Ф.Т. Бойдина изменить маршрут и идти в старый лагерь его отряда в урочище Лоховня. Выбранный маршрут оказался удачным. Прибыв в лагерь, партизаны разместились в землянках. По приказу В.Ф. Рыбакова была вскрыта яма с неприкосновенным запасом продовольствия. В 3-й бригаде, рассеянной пулеметным огнем, многих недосчитались. Не было и командира бригады A.M. Гаврилова. Потом выяснилось, что от простуды и нервного истощения у него отнялись ноги. Партизаны вынесли комбрига из болота и доставили на носилках в лесной лагерь отряда им. С. Лазо на остров, расположенный на озере Гарь.
Отряд И.Г. Либы после тяжелого боя понес большие потери и укрылся среди непроходимых болот на Лебединых островах за деревней Осиновкой Опочецкого района. Каратели даже не предполагали, что там могут находиться партизаны. Но их выдал предатель Григорьев. Немцы, придя в деревню Осиновку, заставили лесника Ивана Алексеевича Сорокина вести их на Лебединые острова. У лесника во время мартовской карательной экспедиции погиб сын Василий, который был разведчиком в 4-м отряде 3-й бригады. И.А. Сорокин согласился провести немцев, но сказал, что ему нужно предупредить семью. Забежав домой, он сказал дочери, чтобы она срочно бежала в отряд к И.Г. Либе и предупредила его, что он ведет карателей силами до батальона на их остров по открытому месту. Партизаны, наблюдая за движением их колонны, поняли, что Сорокин ведет их в заболоченное озеро, в самое непроходимое место. Даже в случае преодоления трясины карательный отряд выходил на южную оконечность острова, возвышающуюся над ней. С этой точки острова трясина просматривалась на всем протяжении, и партизаны были готовы уничтожить врага огнем из пулеметов. Однако каратели, не дойдя до острова, повернули назад, в деревню Осиновку. И.Г. Либа, огорченный тем, что не удалось уничтожить карательный отряд в трясине, направил следом за ним группу автоматчиков во главе с Андреем Чайкиным. Солдаты, вернувшись в Осиновку, обыскали покинутые жителями дома и направились в сторону Опочки. Партизаны смогли опередить карателей и устроить засаду на их пути из деревни к шоссейной дороге. Солдаты, встреченные из засады пулеметным и автоматным огнем, бросились врассыпную. Пока каратели приходили в себя, партизаны отошли в лес.
Немецкое командование было уверено, что партизанские силы в ходе карательной экспедиции разгромлены. В штаб охранных войск была отправлена радиограмма: «1400 партизан окружены плотным кольцом в районе Матвеево, Городище, Фетьково. 17.4 окруженные партизаны будут уничтожены». Четверо суток — с 16 по 20 апреля 1944 года — полыхали пожары в Себежском и Идрицком районах. Каратели, преследуя партизан, уничтожали на своем пути деревни, хутора и лесные лагеря. Захваченные женщины, старики и дети загонялись ими в сараи, которые обливались бензином и поджигались. Только в Себежском районе в течение нескольких суток после начала экспедиции был расстрелян 261 мирный житель, в числе которых было 50 детей, угнано в неизвестном направлении около 600 человек.
Карателями был обнаружен лесной лагерь жителей деревень Машнево и Ноглово. Часть из них затолкали в большую землянку, вырытую в горе Камениха, завалили вход в нее соломой и подожгли. Пытавшихся выскочить из огня людей кололи штыками и добивали ножами. Остальных жителей, не поместившихся в землянке, погнали на поляну под пулеметный огонь. Из этой бойни чудом спаслись девочки-подростки Екатерина и Зинаида Борисовы. 1 мая 1944 года в деревне Глубочица были живыми закопаны в землю 40 жителей. 3 мая 1944 года в деревнях Идрицкого района каратели уничтожили 200 детей. Себежский, Идрицкий, Красногородский, Россонский и Освейский районы были превращены в огромное пепелище, на котором не осталось ничего живого, кроме одичавших собак и кошек. К июню 1944 года разгром партизан был практически закончен. По немецким данным, их здесь было убито или взято в плен более 14 тысяч. По донесениям командиров партизанских соединений, потери составили 7 тысяч убитых и пропавших без вести. Точные цифры потерь уже никто никогда не узнает.
В ходе проведения карательной экспедиции партизанским силам был нанесен большой урон. Однако уже в мае 1944 года они частично восстановили боеспособность.
До освобождения территорий районов в июле 1944 года оккупантами было проведено еще несколько мелких карательных экспедиций. В это время тактика карателей резко изменилась. Они старались уничтожить партизан, применяя их же тактику засад. С мая 1944 года участились налеты немецкой авиации на стоянки партизан и лагеря гражданского населения. Немецкие летчики сбрасывали мелкие бомбы и охотились за людьми, ведя по ним огонь с бреющего полета из пулеметов и пушек. В это время возникла угроза гибели населения, находившегося в лесных лагерях, где свирепствовали тиф, малярия и голод.
Разведчики бригад С.Д. Буторина и Д.А. Козлова пытались найти проходы через линию фронта, чтобы вывести через нее часть населения в советский тыл. Однако из-за большой концентрации немецких войск эти поиски результатов не приносили. На большом участке фронта аналогичный поиск проводили и разведчики регулярных частей Красной армии. В конечном итоге командир оперативной группы капитан Яковлев вынужден был радировать командованию: «17 мая группа Тетерева вышла в район озер Звериное и Лебединое. Встретили сплошную оборону врага. Вторично начали поиск 21 мая 1944 года в районе деревень Большая Шеперня, Подвялицы. Держали бой. Проходов нет».
Тогда бюро Калининского обкома партии обратилось в ЦК с просьбой передать в распоряжение Калининского штаба партизанского движения один авиационный полк для вывоза в тыл детей. Был выделен 13-й полк гражданской авиации и 600-й полк ВВС.
В это время партизанами был захвачен приказ командира 23-й пехотной дивизии командиру запасного батальона, который должен был «сжечь все населенные пункты и отдельные строения перед позициями „Рейер“… Всем частям дивизии при своем отходе угонять из деревень мужское население, скот и лошадей. При невозможности угона скота уничтожать его. Гражданских лиц, встреченных вне населенных пунктов, считать заподозренными в сношениях с партизанами, немедленно расстреливать».
В июле 1944 года, когда войска 2-го Прибалтийского фронта стали приближаться к Полоцку, все партизанские соединения, базировавшиеся в этом районе, оказали поддержку нашим наступавшим частям: минировали дороги, взрывали мосты, устраивали на дорогах завалы, уничтожали из засад вражеские подразделения. В ночь на 8 июля 1944 года партизаны оседлали шоссе Полоцк — Освея на участке между деревнями Москаленки и Стрелки и не давали гитлеровцам возможности беспрепятственно отходить в направлении Освеи. Противник вынужден был повернуть на поселок Кахановичи. В районе Освеи гитлеровцы навязали ожесточенный бой нашим наступавшим войскам. У деревни Москаленки партизанский отряд им. Орджоникидзе нанес по противнику удар с тыла.
Встреча освейских партизан с частями нашей армии произошла 14 июля 1944 года в районе деревни Лисно и Макуты. Примерно в это же время соединились с Красной армией и партизаны других бригад. Освея была освобождена 17 июля 1944 года. Партизанские бригады, действовавшие в Опочецком, Идрицком, Себежском и Красногородском районах, к исходу 14 июля 1944 года перекрыли все важнейшие магистрали, по которым отходили войска вермахта, и нанесли по ним ряд ударов. 32 группы подрывников в составе более 300 партизан-минеров 10, 8 и 15-й Калининских бригад в ночь на 15 июля 1944 года установили на дорогах более 500 противотанковых и противопехотных мин, взорвали 44 моста, сделали более 60 лесных завалов.
20 июля 1944 года на берегу озера Белого, что на окраине поселка Идрица, по приказу Калининского штаба партизанского движения были собраны бригады, в которых насчитывалось более 6 тысяч человек. Митинг открыл начальник штаба Калининского штаба партизанского движения С.Г. Соколов. Он вкратце подвел итоги боевой деятельности калининских партизан и предоставил слово командирам бригад. После этого в течение нескольких дней шло расформирование партизанских подразделений и зачисление их бойцов в Красную армию.