Но Мэри в таком бодром темпе проскакала лишь первый километр, ей хотелось прочувствовать радость движения. Потом она перевела лошадь на медленную рысь и стала с интересом смотреть по сторонам. Вот и знаменитые кактусы «сагуаро», которые достигали пятнадцати метров в высоту и давали красные плоды, употребляемые индейцами в пищу. А эти напоминающие бочки кактусы, все направленные в одну сторону, должно быть, те самые, которые якобы спасли жизнь не одному заплутавшемуся путнику, так как всегда указывают на юг.

В типичном для пустыни мескитном кустарнике Мэри не нашла ничего привлекательного, путаница сучьев и заросли жестких колючих метелок вместо листьев показались ей зловещими. К тому же сегодня она прочитала в одном сочинении, что именно эти кусты представляли собой настоящий феномен. Их корни вроде бы проникали вглубь на тридцать метров, и жизнь в пустыне концентрировалась именно под этими кустами. Разветвленные сучья создавали из пригнанного ветром песка подобие крепостных валов, за которыми жили кенгуровые крысы, бурундуки, ящерицы, муравьи, а порой и гремучие змеи. Это, в свою очередь, привлекало ястребов и койотов. Пустыня сама заботилась о собственном равновесии.

«Чудеса, — подумала Мэри, шагом двигаясь дальше. — Здесь, где я, горожанка, ничего не вижу, кроме пыли, колючек и кактусов, есть все, что составляет круговорот жизни».

А что есть жизнь? Тропические джунгли, где все пышно цветет, все кричит красками, все пышет изобилием, или эта пустыня, где вопреки всему что-то урождается? В чем жизнь? В большом или в малом?

Мэри придержала кобылку, спрыгнула с седла и привязала лошадь к кусту. Справа от тропы тянулась широкая впадина, переходящая затем в невысокое скалистое плато. Наверно, оттуда ей откроется прекрасная перспектива. Мэри сняла с седла одеяло, так как читала о муравьях, укусы которых болят и зудят неделями.

Она сползла по впадине вниз, а потом вскарабкалась на свою маленькую скалу. Закат солнца! Раскаленный красный шар опускался за низко плывущие тучи, создавая зрелище призрачной красоты. Ничего, кроме гигантских кактусов, колючих кустов и песка. Ни единого звука. Казалось, будто находишься в абсолютном одиночестве на чужой, необжитой планете.

Тишина заставляла Мэри нервничать. Она попробовала расслышать хоть какой-то шорох в якобы живой пустыне и действительно услышала приглушенный стук копыт. А что, если Ред как раз сейчас, пока она сидела на скале, стараясь хоть немного понять эту местность, проехал мимо со своими туристами?

Мэри торопливо полезла вниз, окончательно убедившись в справедливости своей неприязни к мескитным кустам. Когда спешишь, их еще больше попадается на пути. Она с досадой попыталась отцепить от колючек свою шикарную джинсовую куртку.

Подняв глаза, Мэри увидела перед собой на дороге черного всадника на фоне вечернего неба. Он выглядел угрожающе, она поначалу даже не поняла почему. Потом различила, что у этого человека не только глубоко надвинута на лицо ковбойская шляпа, но и шейный платок закрывает рот и нос.

Но это же смешно, подбодрила себя Мэри и все же почувствовала, как заколотилось сердце. Кто-то возвращается с маскарада? Или Леон послал ей вдогонку этого шута?

Мужчина стал спускаться по впадине, она услышала, как царапают шпоры каменистое дно, и посмотрела на его сапоги.

Никто не возвращался с маскарада. Это был Колби! Она узнала заплатку на сапоге.

Мэри испуганно развернулась и бросилась сквозь мескитные заросли и кактусы. Что ему от нее надо? Бритта Димэгон сказала, что он сумасшедший. Страшно представить, какие «небольшие шутки» может учинить подобный тип над женщиной…

Страх и отвращение погнали Мэри вперед, оборачиваться она не решалась. Собственное прерывистое дыхание заглушало мерзкий звук, который время от времени выбивали о камень шпоры.

И все же ей необходимо было когда-то остановиться: она задыхалась и не могла двигаться дальше. Мэри упала в песок, закрыла голову руками и застыла, как напуганный ребенок.

Через какое-то время все звуки стихли, и она подняла голову. К своему огромному облегчению, она установила, что черный ковбой прекратил преследование. При первой встрече Колби произвел на нее впечатление совершеннейшей развалины, вероятно, она находилась сегодня в лучшей спортивной форме.

Но потом она снова испугалась. В последнем отсвете сумерек Мэри увидела, что Колби отвязал ее кобылу и поскакал с ней прочь — прямо сквозь заросли, в противоположном направлении.

Уже через минуту Мэри сидела в полной темноте. Ночь, видимо, наступала здесь быстро, просто раньше она этого не замечала.

«Надо надеяться, надо надеяться, скоро выглянут звезды», — уговаривала она себя. Ей нужно снова найти дорогу, пока Ред не проехал со своими людьми.

На обратном пути Ред повел свою группу к пограничному ранчо другой, более короткой дорогой, и сейчас они уже «обмывали» успешное возвращение. Поскольку участники программы «выживания» должны были, как настоящие ковбои, первым делом позаботиться о своих лошадях, на дворе успела наступить ночь. Теперь все чокались с ним, благодарили за незабываемые впечатления и утоляли жажду алкоголем.

Ред улыбнулся, подумав о Мэри. И вдруг понял: что-то не в порядке. Он вышел во двор и потянул носом воздух, словно мог таким образом определить опасность.

Леон стоял у внешних ворот, хмуро уставившись в темноту пустыни. Мексиканец выглядел встревоженным.

— Что-то случилось, Леон? — спросил Ред.

— Нет, нет, сеньор. Только новый ковбой недавно уехал, но наверняка сейчас вернется. — «Надеюсь, что вместе в сеньоритой, — подумал Леон. — Иначе зачем было бы «гринго» вообще скакать в пустыню?»

Леон колебался. Он боялся сеньора Стоуна, так как нарушил его указание. Но сеньор Стоун тоже совершил промашку, вернувшись по другой дороге. Боже, почему сегодня все вдет наперекосяк?

Мексиканец побрел в конюшню, а Ред остался на веранде. На небе постепенно появлялись звезды. Несмотря на это, он предполагал, что сегодня не обойдется без бури, ему не нравились тучи. Поэтому он и сократил для группы обратный путь. Но с каких это пор он так беспокоился из-за какой-то бури?

— Сеньор? — Сынишка Леона, обычно очень молчаливый, дернул его за рукав.

— Да, Кристобаль, что такое?

— Сеньорита все еще там, в пустыне.

— Какая сеньорита? — встревоженно спросил Ред.

— Та мисс, моя учительница. И учительница Пата. Та, которая по утрам всегда сидит в машине.

— Что… что она там делает?

— Она хотела встретить вас. Мой отец дал ей лошадь.

— Что? — заорал Ред. И еще громче: — Леон!

Мексиканец подошел, укоризненно и в то же время с облегчением посмотрел на сына и вытянулся перед Редом.

— Да, сеньор.

— Почему сеньорита оказалась в пустыне без сопровождения?

— Сеньорита настояла на этом. Она сказала, будто вы знаете, что она приедет.

— Сколько прошло времени?

— Два с половиной часа. Я думал, вы вернетесь по главному пути, — сделал попытку оправдаться Леон.

Ред сглотнул. Бессмысленно упрекать Леона, он сам нарушил железное правило.

Что теперь делать? Туристов он взять с собой на поиски не мог. Леон должен ехать на ранчо и поднять всех ковбоев. Оставалось только надеяться, что Мэри не сбилась с дороги.

— Вода у сеньориты есть?

— Да, сеньор.

— Одеяло?

— Да. И свисток, — добавил Леон.

Хорошо, решил Ред. Пока прибудут ковбои, пройдет больше часа. А он сам немедленно выедет на поиски Мэри, как если бы речь шла о его собственной жизни.

Речь и шла о его собственной жизни.

Мэри, не впадая в панику, дождалась, когда показались звезды, и отправилась искать свое одеяло. За это время до нее дошло, что свидания с Редом не получилось и что одеяло ей очень пригодится, пока он не заберет ее отсюда. Стало значительно холоднее, а она подбирала свой гардероб без расчета на понижение температуры.

Только вот незадача — ночью все кактусы и нагромождения камней выглядели совершенно одинаково, а звезды сияли не так ярко, как в сочинениях школьников. К тому же она не знала, в каком направлении метнулась, убегая от Колби. Она передвигалась зигзагом, огибая мескитные заросли и кактусы.

В надежде, что змеи и скорпионы по ночам спят, Мэри ощупала несколько каменистых выступов и нашла наконец свое одеяло. Оно соскользнуло в расселину скалы.

Мэри завернулась в одеяло, как это делают индейские женщины, и подумала, что теперь ей осталось только снова найти тропу и сесть там. Ред наверняка обнаружит ее до восхода солнца, по крайней мере, это было бы желательно, ведь она осталась без воды. Без воды, без лошади. Единственное, что она имела, — одеяло и маленький сигнальный свисток.

Она заочно попросила прощения у Леона. Без его детской игрушки она бы, наверно, совсем потерялась. Пустыня действительно поглощала все звуки, иначе она бы заранее услышала, как подъехал Колби.

Колби! Теперь ей стало ясно, что этот человек опасен для окружающих и безответственно оставлять его на свободе. Но — и об этом она уже думала раньше — если она заявит на него в полицию, ее саму определенно задержат в Санта-Хуаните или в Фениксе для очной ставки, а ей хотелось в Париж.

Мэри невесело усмехнулась. Париж! Прежде чем попасть туда, надо сначала выбраться отсюда. И первым делом найти тропу. Она огляделась по сторонам и заметила перемены. Стало намного темнее, и по пустыне проносился тихий шелест. Она почувствовала на щеке холодный ветер. Одеяло, накинутое на плечи, вдруг плотно прижалось к телу. На небе не было больше видно ни одной звезды.

Мэри схватилась за горло. Дождь выпадал здесь всего раз в два года, так что буря в этих местах могла быть только песчаной. Песок занесет тропу, которую она сегодня находила, в сущности, лишь по конским следам. Как она выберется, если Ред не станет ее искать? А вдруг Леон побоится признаться, что позволил ей в одиночку выехать в пустыню? Нет, Леон так не поступит.

Первые тысячи песчинок ударили по одеялу. Ей не верилось, что в этой кромешной тьме она найдет дорогу. Не лучше ли укрыться за какой-нибудь скалой? Но как в таком случае Ред обнаружит ее?

Мэри обошла на ощупь скалу и нашла место, где могла спрятаться. Натянула на голову одеяло. Теперь ветер завывал над ней.

Зубы стучали от страха, по щекам текли слезы. Все вышло слишком абсурдно. Она, Мэри Вигэм, сидела скорчившись в пустыне и дрожала за свою жизнь! Всего неделю назад она восседала в самом модном французском ресторане Феникса, вкусно ела, пила шампанское и чокалась с Джошуа и друзьями за свое захватывающее будущее.

А что, если это и впрямь конец? Не сейчас, из-за бури, а завтра, поскольку у нее нет воды? Семья из пяти человек, приехавшая из Феникса, тоже ведь наверняка не готовилась к смерти.

«Нет, — ужаснулась она. — Еще нет, о Господи. Я еще не жила. Я только собиралась жить.

Я еще не жила, — в отчаянии повторила она. — Я еще не любила, я еще никогда не страдала из-за любви. И у меня еще нет детей…»

Вот как просто, оказывается, выглядит жизнь, когда молишь о ее продлении, подумала она с оттенком самоиронии. Стоит чуть припугнуть так называемого цивилизованного человека, и вот он уже перед вами голенький и тоскует лишь по двум главным вещам, по основе основ — любви и продолжению рода.

Если ты хочешь стать матерью, то я бы на твоем месте что-нибудь предприняла, упрекнула себя Мэри и попыталась подавить примитивный страх.

Если тропа там, где она предполагала, то она находится точно по направлению ветра. В случае, если появится Ред, она может дать о себе знать только при помощи свистка, ветер донесет до него сигнал. Следовательно, ей необходимо время от времени вставать спиной к ветру и свистеть.

Будь на то воля Божья — Ред меня услышит! Будь на то воля Божья!

Ред тем временем давно проскакал мимо того места, где съежилась за скалой Мэри. Он погасил смоляной факел, но продолжал бороться с бурей. Дело казалось безнадежным. Пусть даже Мэри забилась куда-то в одеяле, но лошадь-то он должен был найти! Ред звал, кричал, но все напрасно. Ветер срывал крик с его губ и уносил с собой.

Когда он осознал, что так далеко она не могла заехать и он сам рискует заблудиться, то повернул назад. Бессмысленно даже высылать сейчас поисковую команду. Им всем придется ждать утра. Во фляге достаточно воды, чтобы выдержать не один день, если только Мэри не ударится в панику и не станет без нужды метаться и кричать.

Какого черта он столько распинался о любви, вместо того чтобы научить ее самым элементарным приемам выживания в пустыне? Многое бы он отдал за то, чтобы сейчас получить обратно пять минут из того времени, которое провел с ней.

Что за сумасбродка! Ни одной его подруге из местных не пришла бы в голову идея просто поскакать навстречу ему в пустыню.

Он надерет ей задницу.

И больше ни на секунду не спустит с нее глаз, если найдет.

Если найдет! Он-то лучше нее знал, в какой она опасности.

Мэри…

Хотя главной заповедью в пустыне было сохранение спокойствия, он почувствовал, как сдавило ему горло.

Возьми себя в руки, Ред! — предостерег он. Мэри всегда производила на него впечатление разумной и уверенной в себе женщины. Значит, она попытается подать знак.

Но как? При помощи одеяла? Нет. При помощи лошади? Но никакой лошади он не нашел.

Сигнальный свисток.

Ред придержал лошадь и вслушался в завывание ветра.

Его жгло нетерпение.

И тут он услышал где-то далеко впереди прерывистый звук сигнального свистка.

Мэри хотела было выпрямиться, чтобы снова свистнуть с интервалом примерно в минуту, но в этот момент кто-то схватил ее сзади. Человек повернул ее к себе. Мэри обуял ужас, когда она, несмотря на темень, увидела шейный платок, закрывавший рот и нос.

Потом она узнала Реда.

— Господи, — пролепетала она и упала в его объятия.

Ред медленно опустился вместе с ней на корточки за скалой. Он ничего не говорил, впрочем, при такой буре он мог бы только кричать. Спрятал голову у нее на груди, и она скорее осязала, чем слышала, успокаивающий стук его сердца.

Пустыня вокруг нее оставалась не менее страшной, чем раньше, но Мэри чувствовала себя в полной безопасности.

«Ты прав, Ред, — подумала она. — Санта-Хуанита — моя конечная станция. Я люблю тебя! Сколько детей ты хочешь? Какой ты религии? Понравится ли мне твоя квартира в отеле-ранчо «Дикая лошадь» или нам лучше обзавестись отдельным домом?

Ты… — продолжала молча говорить она. — Я буду вечно благодарна тебе за это спасение. Потому что только сейчас узнала, что мужчина способен дать женщине надежность и защиту. В тебе, наверно, немало недостатков, но я уверена, что могу на тебя положиться.

Недостатки? Допустим, слабость к женщинам. Тут бы я советовала вам поостеречься, мистер Стоун. Ты — не Джошуа, тебя я буду ревновать. Ты не догадываешься, что приобрел себе очень темпераментную жену?»

Он, по-видимому, не догадывался. Приподнял ее голову и снова поцеловал осторожно, будто она сделана из фарфора. Мэри ответила на поцелуй, похожий на обет.

Получился не столько поцелуй, сколько робкое, трепетное прикосновение, словно каждый из них радовался, что другой еще жив, и оно длилось, пока многоголосый крик «Сеньор Сто-у-у-н!» не нарушил их уединения.

Ред вскочил.

— Вы нас нашли! Мы здесь! — заорал он в ответ и попросил: — Дай мне сигнальный свисток.

Он засвистел, ему ответили.

— Они нашли мою лошадь, — сказал Ред и помог Мэри подняться. — А где же твоя?

Она ответила не сразу.

— Ускакала. Вон туда вперед и налево в кусты.

— Тогда она должна скоро оказаться в Мексике. — Голос Реда звучал равнодушно. Мэри не обязательно знать, что там находится не только Мексика, но и зловещая «Дорога дьявола».

Мексика, подумала Мэри. Стало быть, Колби очутился вне юрисдикции Соединенных Штатов. Будем надеяться, что страх перед ее свидетельскими показаниями окажется достаточно сильным, чтобы он никогда больше не появился в Санта-Хуаните.

Так зачем зря беспокоить Реда этой историей?