Братство пояса астероидов.

...спуск груза на красную планету закончился и пришла пора знакомится с местными.

-Привет, земляне!

-Привет...

Местные: донельзя самоуверенные двадцати - двадцатипятилетние юноши и девушки. В потёртых рабочих комбинезонах усеянных тёмными, блестящими каплями пролитого и намертво впитавшегося в ткань машинного масла.

Пилоты ракетных транспортов, водители вездеходов - операторы огромных, могучих машин.

Исследователи-разведчики в тяжёлых, мощных ботинках на ребристой подошве.

Энергетики, обслуживающие сердце города-базы, её маленькое, личное, подземное солнышко - реактор.

Они лениво перебрасывались непонятными для новоприбывших шутками. Нагло и жадно разглядывали жмущихся к стене новичков. На загорелых от солнечной радиации лицах сверкали белозубые улыбки.

-Как дела на материнской планете, ребята?

-Нормально...

...

Огромные машины управляемые слабыми телами сильных духом людей вырыли котлованы под новый город. Он управлял одной такой машиной.

Собранный из привезённых на корабле частей, реактор установили в наиболее защищённой части будущего города. Он был одним из тех, кто собирал и монтировал реактор и видел, как в топке вспыхнуло ласковое, одомашненное солнце ядерного распада.

Временные купола заменились постоянными - из блестящего металла и прочного композитного пластика с управляемой прозрачностью. Он участвовал в установке и монтаже металлоконструкций.

Минул всего один год, а бывшие новички-земляне превратились в настоящих марсиан. Их новенькие рабочие комбинезоны потёрлись и промаслились. Скафандры исцарапали марсианские песчаные бури. Удостоверившись в своих силах и навыках, они приобрели самоуверенный вид. И случись рядом оказаться какому-нибудь новичку, они бы нагло и жадно смотрели на него, обнажая в улыбках белые зубы на потемневших лицах.

"Мальчишка с Марса"

Я иногда думаю: что если бы моей матерью была не Анна Снежная, а Макаренко Ольга?

Если бы оставленная на Земле частица моего отца соединилась бы не с частицей Анны, а с частицей Ольги. Каким бы я был тогда?

Я рассматривал карту смешанного генотипа Михаила Майорова и Макаренко Ольги. Вероятно, в этом случае, у меня были бы более тёмные волосы. Я был бы на пять - десять сантиметров ниже ростом. Впрочем, последнее точно неизвестно так как на рост человека огромное влияние оказывает среда, в которой прошло его детство. Если бы детские годы я провёл на Луне, то, невзирая на генотип, превратился бы в тощую жердь ростом намного выше среднего.

У меня были бы карие глаза, вместо тёмно-синих сейчас. Мне бы немного хуже давалась математика, особенно численные методы. Зато немного лучше было бы развито пространственное воображение, и геометрические задачки из курса трёхмерной навигации не казались бы такими трудными, какими я их запомнил.

Не такие уж и значительные отличия. Вместо трёхмерной навигации я потел бы над применением численных методов. Вместо тёмно-синих, смотрел бы на этот мир карими глазами.

Вскоре, после того как Мих сошёлся с Ольгой, разбились на пары и все остальные. Старший товарищ бригады, Константин Андреевич Лепняненко, взором многомудрого, двадцатипятилетнего старца, с улыбкой наблюдал за бьющим через край счастьем юных, семнадцатилетних мальчишек и девчонок. Временами ему становилось грустно среди праздника безудержного счастья, тогда он уходил к себе в каюту и писал длинные письма ждущей его в поясе астероидов девушке.

Лично прошедший через всё, через что сейчас проходили члены экипажа "Солнечного луча", Константин Андреевич обладал мудростью "послезнания". Он подсказал капитану сейчас, пока страсти ещё горячи как бьющееся в реакторе ядерное пламя, организовать изнуряющие тренировки. Известно, когда человек счастлив, любое дело спорится у него в руках. А когда человек влюблён, он готов свернуть горы. Свернуть просто так, ради одной единственной улыбки промелькнувшей в глазах возлюбленной. Так почему бы не направить кипучую энергию в нужное русло? Пусть сворачивают не абы какие горы, а те, что и так нужно будет свернуть.

Совет старшего товарища оказался своевременным. Ребята неплохо подтянули мастерство владения клинком. Трое или четверо приближались к уровню мастера первой ступени. По прибытию на базу в поясе астероидов попытаются сдать экзамен. Тройка подтверждённых мастеров: Аня, Оля и Мих, отрабатывали командное взаимодействие.

Два мечника, не привыкших действовать совместно, скорее помешают друг другу. Но двое или трое умеющих работать в команде способны одолеть куда более сильного противника. Не прошёл и второй месяц полёта, как Константин Андреевич стабильно проигрывал спортивной команде "Луча" три поединка из четырёх. А ещё немного погодя к тренировкам, на стороне товарища Лепняненко, пришлось привлекать и других членов экипажа.

-Прекрасно,- хвалил Константин Андреевич, -вы будете одной из сильнейших команд в младшей лиге. Пожалуй, вас можно попробовать выпустить в старшую лигу. Бригаде, чья команда займёт одно из призовых мест УКИР начисляет на счёт десятки балов. В сравнении с тем, что дают за богатые металлами астероидами это мелочь, но главное почёт и всеобщее уважение.

-Конечно главное!- соглашалась Оля.

-Но и балы лишними не будут,- вставлял Сергей Волин, капитан "Луча".

В свободное время они учились. Каждый член команды изучал рекомендованные ГлавКосомосом дополнительные курсы и овладевал дополнительными специальностями. Индивидуальные планы обучения сливались в один глобальный план, составленный капитаном для "Солнечного луча". В совете с командой, Сергей выработал для их бригады стратегию развитию навыков и специализацию на годы вперёд. "Луч" должен будет закрыть свободные ниши имеющиеся в братстве пояса астероида. Поэтому за месяцы полёта они изучали те специальности и дисциплины, специалистов по которым в астероидном братстве было мало или не имелось вовсе.

За сдачу экзамена по любому из дополнительных курсов, УКИР начислял балы на личный счёт сдавшего и на общий счёт бригады. Но выбирать какие курсы изучать, какими навыками и специальностями овладевать и в каком отношении должна была сама бригада.

К началу третьего месяца полёта навигаторы рассчитали изменение курса, а пилоты и энергетики выполнили его. Скорректированный путь "Солнечного луча" пересёкся с мелким астероидом полукилометрового диаметра. Операторы орудийных платформ получили возможность потренироваться в поражении реальной цели. Универсальный корабль для космической геологической разведки не относился к военным кораблям, но имел неплохое вооружение. Главным образом двойного назначения - для раскалывания астероидов, взятия проб, для сверления, скола или испарения поверхностей. Всё это можно было использовать и как оружие в космических боях. Должность операторов орудийных платформ была дополнительной и шла в нагрузку к основной профессии напрямую связанной с космогеологией.

Здесь нужно обратить внимание читателя, что космос на девяносто девять процентов является пустотой. И даже в таких "густонаселённых" местах как солнечные системы, космос всё равно на девяносто девять процентов является пустотой. Вероятность столкнуться с астероидом в поясе, если лететь "вслепую" не заглядывая в карты и выключив радар, составляет менее одной десятитысячной. То есть из десяти тысяч летающих "вслепую" кораблей только один может столкнуться с дрейфующей в пустоте каменюкой. А может и не столкнуться. Скорее всего не столкнётся. Космос это большая, огромная пустота с очень редкими вкраплениями материи. И сосредоточение астероидов в поясе называется сосредоточением лишь в сравнении с ещё более пустыми местами солнечной системы.

За астероидами приходится гнаться. Их нужно выслеживать, рассчитывать пересечение орбит и ждать в засаде в удобном для перехвата месте. На подлёте к "Кольцу" - советской старательской, геологической, исследовательской, военной и немного международной (собственно это была единственная, на всё человечество, база в поясе астероидов) станции, на "Солнечный луч" передали список подходящих для перехвата астероидов. Каждый пункт сопровождался параметрами орбиты, расчётами массы и примерной вероятностью нахождения на данном астероиде редкоземельных металлов, льда или урановой руды. Очень примерной вероятностью. Методы непрямого исследования астероидов не отличались особой точностью.

Застолбить за собой астероид для последующего перехвата следовало заранее. Чтобы не получилось так, что в погоню за одним астероидом вылетели бы сразу два корабля.

Капитан собрал команду для обсуждения и выбора цели. Каждый из предложенных "Кольцом" вариантов имел преимущества и недостатки. Обсуждение получилось горячим. Страсти накалились.

-Здесь содержание руд выше.

-А взяв этот, мы пересекаем орбиты чуть ли не десятка астероидов поменьше. Вдруг удастся что-то найти на них? А если даже и нет - отметка об исследовании в общем атласе принесёт пару десятков балов.

-Ха, сказал: астероиды поменьше! Да они размером с футбольный мяч! Ими в футбол играть можно!

-Посмотрел бы я как ты пятидесятитонной "мелочью" собираешься играть в футбол.

-Содержание руд выше? Поправка: всего лишь вероятность содержания руд. Вероятность и только!

-Если мы выберем этот вариант, то пересечёмся с "Ударником". Они сейчас на Эвнике засели, готовятся гнать астероидище к Марсу. "Ударники" не хотят лишний раз лететь на собственном корабле до базы. Вывесили в сети контракт на доставку пары стандартных реакторов и металлоконструкций для монтажа двигателей к астероиду. Правда, балов за доставку обещают всего ничего. Жмоты!

-Вот именно, что ничего. На новичков контракт рассчитан.

-А мы кто, не новички?- возразил Мих.

Сергей наклонил голову размышляя и сказал: -Мы новички. Но очень перспективные! Извозом, по крайней мере за предлагаемый "Ударником" голодный паёк, заниматься не станем. Я считаю, что "Луч" уже сейчас способен на большее.

-Способен, кто спорит? Так какой вариант выбираем?

Аня Снежная сидела на коленях у капитана и слушала, не вступая в беседу. Основное противостояние развернулось между Михом, Кириллом и Катей Кропоткиной. Поисковик, пилот-исследователь и учёный-радиоастроном отстаивали выгодные им маршруты. Каждый искренне считал, что его выбор был бы полезен бригаде. И спорили, доказывая пользу, и расписывали потенциальные возможности своего выбора.

Рука Сергея лежала на Аниных коленях. Как и остальные ребята, он сосредоточенно выслушивал аргументы сторон. Выбор маршрута общее дело. И нести ответственность за последствия выбора тоже придётся каждому члену бригады. Поэтому здесь нельзя воздержаться, а после заявить - я, дескать, не выбирал этого. Это был бы крайне некрасивый и неэтичный поступок. Всё равно, что отказаться голосовать по предлагаемым региональными, городскими или общесоюзными советами инициативам. А потом с гнилой гордостью говорить - это не моё решение, я за него не голосовал. Неправильно считать себя частью коллектива и отказываться участвовать в принятии общих решений. Как если бы гражданин отказался от участия в жизни страны. Отказался отождествлять себя со своей страной, как будто она и не его вовсе. И каким бы он был после этого гражданином?

Поэтому каждый член экипажа внимательно слушал аргументы спорщиков, решая для себя, какой из предлагаемых астероидным братством вариантов выглядит перспективнее. Ошибки можно минимизировать, но невозможно исключить полностью. Если они ошибутся, тогда все десять членов бригады "Луча" разделят ответственность за неправильный выбор. Есть вопросы, которые должен единолично решать капитан корабля или узкие специалисты, а есть те, которые должны выноситься на общей совет. И выбор первого задания как раз их вторых.

Если бы моим отцом, вместо Миха стал капитан "Солнечного луча", Сергей Волин, то, согласно результатам совмещения генетических карт, у меня были бы прямые, чёрные волосы. Прямой нос и чётко очерченная линия скул. От матери бы мне, в таком случае, достался светлый цвет глаз, рост немногим выше среднего и неплохая скорость реакции. Представьте себе совмещение этих черт. Высокий парень с прямыми, тяжёлыми волосами, будто бы высеченным скульптором лицом, чуть раскосыми глазами, по-славянски широкоплечий. Это мог бы быть я - ваш скромный рассказчик истории молодости моих родителей.

С обещаемыми совмещённой генетической картой задатками я мог бы стать спортсменом (разумеется, если бы начал тренироваться с детства), пилотом или учёным-практиком. Искусство отвлечённого, теоретического анализа, в этом случае, плохо давалось бы мне. Я любил бы скрупулезно собирать факты, опровергая или подтверждая чужие теории, но вряд ли бы я смог взглянуть на привычную проблему под новым углом. Если бы я и придумал какую-то полностью новую теорию, то либо случайно, либо в соавторстве с кем-то обладающим более живым воображением. Словом, будь моим отцом, вместо Миха, капитан "Луча" Сергей Волин - я вырос бы занудой-качком и страшным педантом!

Нет, конечно, многое зависело бы от среды в которой я рос, от людей с которыми сталкивала бы меня жизнь. Генетическая карта всего лишь холст. Картину на нём пишем мы сами, пример родителей и общественные установки. Всё имеет значение.

К счастью или не к счастью, но я тот, кто я есть. Я мог бы быть сыном Миха и Ольги или Ани и Сергея. Тогда бы на свете жил совсем другой человек, а меня бы не было. Но получилось так, что я есть. А множества тех других людей, которые могли бы появиться, если бы на свете не было бы меня - их нет. Нет. Так же, впрочем, как и множества людей, которые могли бы родиться, если бы ваши родители, мой дорогой читатель, не встретились бы или выбрали бы не друг друга, а кого-то другого. И я и вы, каждый из нас - единственная реализовавшаяся возможность в океане вероятного.

Крохотная возможность в безбрежном океане.

Иногда ко мне приходят мысли: достоин ли я? Достаточно ли сделал? Сумел ли делами подтвердить верность выбора истории, судьбы, вероятности - того, что выделило именно меня из сонмища нереализованных вероятностей? Был ли я лучшим выбором или всего лишь первым попавшимся? Не знаю. И нет возможности узнать наверняка.

Каждый из людей - безусловный победитель в битве, которая так и не произошла. Думаю, это накладывает некоторую ответственность.

А межпланетный корабль серии "Жемчуг", названный своим юным экипажем "Солнечный луч", тем временем, приближался к базе космических геологов в поясе астероидов. Самой большой и единственной постоянной базе в астероидном поясе. Станция называлась "Кольцо", но издалека походила то на тончайшее сверкающее ожерелье, то на серебристую паутинку, медленно плывущую в пустоте.

"Кольцо" являлось самой необычной базой, второй такой не было во всей солнечной системе. Дело в том, что "Кольцо" представляло собой сцепившейся вместе конгломерат кораблей поисково-разведывательных бригад. Костяк составляли полтора десятка самых старых кораблей. Они были настолько старые, что больше не использовались как корабли. Их двигатели заглушены, а реакторы или погашены или выведены на минимальный режим. Если разобраться, то, наверное, это самая лучшая смерть для космического корабля - не приземлиться на планету и не быть пущенным на разбор и утилизацию, не сгореть в большом солнечном костре, а навечно остаться в родной стихии. И после остановки своего яростного сердца - ядерного реактора - не погрузиться в холодную темноту, а продолжать служить людям. Слушать их смех, ощущать топот человеческих шагов в коридорах, греться в сиянии юных сердец и продолжать жить их пылающими, как солнце, мечтами.

Стыкующиеся с "Кольцом" корабли временно становились частью базы. Поэтому конфигурация "Кольца" постоянно менялось. Сегодня она одна, завтра другая. База астероидного геологоразведочного братства потихоньку росла, с каждым кораблём, каждой новой бригады приходящей в пояс. Пустой древний космос понемногу наполнялся молодыми людьми имеющие горячие сердца умеющими сильно любить и страстно мечтать.

Стыковка с "Кольцом" серьёзное испытание для навигаторов и пилотов. Необходимо точно выровнять относительные скорости и подойти на смешное, по космическим меркам, расстояние. В причальные порты с корабля выстреливаются магнитные тросы. Медленно и осторожно, словно дикая лисица, впервые подходящая к человеку, корабль притягивается к выделенному ему причальному порту. Затем следует толчок - прошла стыковка! Корабль связывается с базой десятками шлангов и проводов. Несколько часов занимает выгрузка и приём привезённого с "большой земли" груза. Но вот груз сдан и принят. Информационные массивы обновлены свежей, устаревшей всего на четыре или пять месяцев, информацией. Передавать большие объёмы данных радиоволнами или по лазерному лучу не выходит. Единственный выход - перевозить в недрах памяти большой электронной машины новоприбывшего с Земли корабля.

Отправленные с Земли подарки выгружены. Теперь база космических геологов готова распахнуть перед новичками практически все свои двери.

Молодое пополнение радостно приветствуют старожилы - обслуживающий персонал базы, обосновавшиеся на ней учёные и экипажи временно "прикольцованных" кораблей. Последних немного, всего лишь восемь кораблей, не считая "Солнечного луча". Остальные либо в поиске, либо гонят найденные астероиды к Марсу или к связке Земля-Луна, либо куда-то летят.

Если посчитать всех геологов и учёных, находящихся в поясе астероидов, то их наберётся всего ничего - меньше одной единственной капли в море. Это к Марсу, где строятся ускорители частиц, чтобы зажечь и поддерживать горение первого искусственного солнышка на орбите красной планете, стекаются корабли, прилетают люди и пригоняются астероиды. Вот там, на марсианской стройке, суета и суматоха. Там, на пороге завершения двадцатилетнего солнечного проекта, полно учёных-физиков с мировыми именами и уж тем более полно прославленных монтажников-пустотников и инженеров.

А в поясе астероидов покойно и тихо. Редко какой корабль пролетит в погоне за очередным неисследованным астероидом. Только база "Кольцо" сверкает и сияет в различных диапазонах. Изящной драгоценностью, тонкой паутиной, дрейфует в бархатной пустоте.

Изредка сверкнёт вспышка, рождённая уничтожением какого-нибудь мелкого астероида или очередная геологоразведочная бригада взрывает верхние скальные слои, чтобы разобраться во внутреннем устройстве пойманной добычи.

Встречные приветливо кивали Константину Андреевичу. Здоровались, хлопали по плечам, обменивались непонятными шутками. Казалось, старший товарищ 202-ой бригады знал всех и каждого на базе. Может быть, так оно и было. Команда "Солнечного луча" жалась друг к другу точно стая новорождённых цыплят испуганных этим большим и непонятным миров вокруг.

-Почему мы жмёмся?- недовольно подумал Мих. -Мы ничуть не хуже местных ребят. Даже лучше, потому, что у нас всё-всё ещё впереди и никто не знает какие дела мы можем совершить и каких добиться высот. Пусть они нам завидуют!

Он наткнулся на растерянный взгляд обычно решительной Ани. Взглянул на притихшую Два-Ка, на непривычно растерянного капитана "Луча".

Мих ободряюще сжал лежащие у него в ладони Олины пальцы и резко вскинул голову вверх. Смотрите и завидуйте старожилы - идёт молодое пополнение!

Вскинув голову, Мих столкнулся взглядом с парнем старше его лет на пять. У парня на локте тёмное пятно, видно пролил какой-то реагент. На груди смыкаются полосы из тёмного серебра - защитный комплект. В "Кольце" каждый носил такой, а то и лёгкий скафандр. Парень понимающе улыбнулся Миху и вдруг подмигнул.

Мих опешил. Улыбающийся незнакомец с тёмным пятном на рукаве прошёл мимо. И как прикажите держать фасон перед местными, если каждый из них пару лет назад был на твоём месте и потому, кажется, будто он читает твои мысли как с экрана монитора, а на самом деле - вспоминает свои собственные.

-Почти пришли,- обернулся непривычно радостный и суетливый Константин Андреевич. По нему видно, как он рад снова окунуться в привычную среду. В переплетающихся и запутанных коридорах "Кольца" их старший товарищ чувствовал себя рыбой в воде. Каждый встречный либо друг и приятель, либо хороший знакомый. О каждом встречавшимся на пути неприметном уголке имеются какая-то история. Во время пути Константин Андреевич то и дело показывал рукой - здесь произошло историческое шахматное сражение между Белешенко и Гикиным. А там мы три года назад поймали последнюю сбежавшую из лаборатории мышь. Как тогда волновались девчонки, пока мы не переловили всех усатых беглянок!

-Ребят,- удивился старший товарищ, -а почему вы за руки держитесь? Будто на утреннике. Ещё бы шагали в колонну по двое.

Оля хотела разжать пальцы, но Мих удержал, шепнув на ухо: -Хотим и держимся. Почему бы и нет!

Константин Андреевич привёл их в большой зал, видимо когда-то бывший одним из грузовых ангаров. С тех пор как старый корабль (в котором они сейчас находились) летал вольной птицей - бывший грузовой ангар сильно изменился. Когда корабль навсегда впаяли в ядро строящейся базы, пол, стены и потолок ангара покрыли видео-покрытием. Разумеется, предварительно, тщательно герметизировали.

Сейчас пол шевелился нарисованной травой. На стенах расположились далёкие холмы и подступивший почти вплотную лес. Беззвучно трепетали нарисованные листки под порывами сгенерированного алгоритмом, виртуального, ветра. На потолке искрилось и сыпало позолотой солнце. Причём если лес и трава на полу выгляди неотличимо от настоящих, то солнце было мультяшным, похожим на цветок с жёлтыми и оранжевыми лепестками и даже с улыбкой на канареечно жёлтом круге - лице.

В зале стояли вперемешку разномастные столы, стулья, кресла. У Миха при первом взгляде на мебельное буйство создалось впечатление, словно он попал в музей мебельного мастерства. Казалось, будто сюда стащили столы и кресла с пары десятков разных кораблей, а что-то так и вовсе распечатали на трёхмерном принтере исключительно для пополнения коллекции. Гравитация в "Кольце" составляла три четверти лунной и вся мебель накрепко крепилась к полу. Магнитные подошвы ботинок тоже липли к полу при каждом шаге.

Зал полон людей. Похоже, здесь собралось всё свободное население станции.

Если все остальные сидели, то один командор базы стоял в середине зала. Его лего узнать по фотографиям - тридцатитрёхлетний мужчина с задумчивыми чёрными глазами и резкими чертами лица.

-Начинаем посвящение новичков в братство астероидного пояса!- объявил командор.

Тотчас вокруг погас свет. Исчезла нарисованная трава, пропал виртуальный лес, перестало улыбаться и погасло мультяшное солнышко. Вместо них, на залитых чернотой стенах, проявились множество разноцветных точек. Не сразу, но до того как командор продолжил, Мих понял - эти огоньки звёзды. На видеостены транслировалось обработанное компьютером изображение окружающего станцию пространства. В полутьме сидящие на разномастных стульях и креслах люди терялись. Только смутно угадывалась стоящая впереди фигура командора "Кольца".

-Братство астероидного пояса, братство поиска и разведки приветствует новичков и спрашивает: хотите ли вы вступить в него?- задал вопрос командор. Сильный голос бил столпившихся в дверях ребят, словно невидимый прожектор.

Старший товарищ Лепняненко куда-то незаметно исчез, после того как погас свет. Космонавты ждали. Вперёд вышел капитан "Луча".

Смущённо откашлявшись, Сергей сказал: -Мы думали, что уже...

-Уже что?

-Уже вступили.

Командор "Кольца" замолчал. Похоже, ответ Сергея удивил его.

Капитан "Солнечного луча" решил пояснить: -Мы были лучшими специалистами в своих группах подготовки. Поэтому нам доверили корабль и на нём мы прилетели сюда. Разве это технически не означает, что мы как бы уже в братстве?

Темнота рассмеялась.

Кто-то невидимый сказал: -Во дают!

Другой невидимка вторил ему: -Грамотная нынче молодёжь пошла.

Из темноты спросили: -Ребят, есть кто у Рубана Альберта Альбертовича учился?

-Есть!- откликнулся Широкий Андрей.

-Отпад,- прокомментировала темнота. -Он всё так же гоняет по численным методам в навигации?

Андрей подтвердил: -Ещё как гоняет.

-Салют, брат!- донеслось из скрытой в полутьме части зала.

Кто-то на кого-то шикнул и не один раз.

Молчаливая фигура командора вынесла вердикт: -Хороший ответ! А знаете ли вы, что такое братство астероидного пояса?

Мих тихонько, чтобы не услышали в зале, фыркнул. Стоило пролететь десятки миллионов километров, чтобы тебе задавали детские вопросы как на приёме в комсомол. Казалось бы - взрослые люди, а всё туда же.

Заданный командором "Кольца" вопрос требовал ответа и Сергей, немного косноязычно, объяснил: -Братство это вы. Теперь ещё и мы. И другие тоже. Братство это, в первую очередь, состоящие в нём люди.

-Описал множество перебором элементов,- засмеялась темнота.

Откуда-то справа раздался сдавленный смешок. Кажется, где-то там прятался товарищ Лепняненко.

-Подойдите,- приказал командор.

Сергей сделал шаг вперёд. Остальные шагнули следом. Ровно на один шаг.

-Ближе.

Ещё несколько шагов в темноту рассеянную точечными имитациями света далёких звёзд.

-Есть ли у кого-то возражения против того, чтобы принять 202-ую бригаду "Солнечный луч" в братство астероидов?- вопросил командор.

Переволновавшийся Сергей принял вопрос на свой счёт и торопливо ответил: -Никаких возражений.

Очередной взрыв хохота. Какие-то они здесь нестойкие - подумал Мих - слишком смешливые. А ещё геологи-старатели.

-Раз возражений нет, тогда сим объявляю этих молодых геологов членами старательского братства пояса астероидов,- закончил командор.

С последними словами за их спинами вспыхнул мощный прожектор, толчком отбросив длинные тени на противоположенную стену. Стена позади, часть пола и добрая половина потолка горела огнём. Видеопокрытие стен как умело передавало огненную страсть центрального светила.

Мих ещё успел подумать - станция правда позиционирована так, что солнце сейчас находится у них за спиной или это условность, сфабрикованная электронной машиной одного из сплавленных в основу "Кольца" старых кораблей?

Люди в зале разразились приветственными криками.

-Чего вы молчите?- подсказал вернувшийся Константин Андреевич.

-Ура!- закричала Снежная Аня.

-Ура!- подхватили кибернетик и программист.

-Ура!- заявили оба пилота.

-Ура!- согласился с коллективом Мих.

Рядом прижималась к плечу капитана и смеялась Снежная Аня.

В ладони Миха лежала ладошка Макаренко Оли. Она крикнула "ура!". Мих услышал её голос среди остальных голосов и ощутил дрожь её пальцев в своей ладони.

-Ребята, вы что-то с чем-то,- чуть ли не кричал, чтобы быть услышанным, Константин Андреевич. -По-моему так никто ещё не отвечал на вопросы командора. А последний ответ: никаких возражений. Есть возражения? Никаких возражений. Это войдёт в почётные хроники станции! Вы что-то с чем-то. Поздравляю с приёмом в лихое и славное братство космогеологов астероидного пояса!

Солнечному лучу ненадолго оставаться "прикольцованным". Всего лишь одиннадцать дней. Потом стартовать и ложиться на рассчитанный навигаторами курс перехвата выбранного астероида. И снова долгий полёт. Огромные расстояния между объектами в пространстве учат космонавтов терпению.

Но это потом. Сейчас они на станции. Если подсчитать, то всего на "Кольце" не наберётся и полутысячи человек. А кажется, будто толпа и столпотворение. Много незнакомых людей - работающие на станции учёные, ребята из центра наблюдения вечно занятые составлением и уточнением карт и траекторий. Инженеры-энергетики. Девчонки с большой гидопонической фермы. Один из старых кораблей засажен от носа до кормы и превращён в ферму. Выглядит словно настоящий сад. Зелёное сердце базы. На Земле зеленные насаждения называют лёгкими планеты, а на "Кольце" гидропонические фермы служили поставщиками овощей и выращенного в стеклянных чанах мяса для всей станции и экипажей приходящих кораблей. Ответственная за гидропонику на "Солнечном луче", Снежная Аня, выменяла у садоводов "Кольца" выведенные ими новики расстений. Ещё с ней поделились семенами цветов отобранных для выращивания в условиях космического корабля. Вскоре на борту Луча появится множество собственноручно выращенных, разноцветных праздничных цветов.

Капитан "Луча", Сергей Волин, только качал головой. Отсек гидропоники не так велик. Всё же - он лишь приложение к пищевому принтеру. Служит для разнообразия меню космонавтов и только. А зачем им нужно на борту столько красивых, но несъедобных цветов?

Несколько дней спустя, к станции пристыковался новый корабль. Как оказалось, это был родной корабль их старшего товарища, Константина Андреевича Лепняненко. Тот познакомил подведомственный контингент со своими друзьями. Во время процедуры знакомства Сергей поглядывал на чужого капитана. На его фигуру, буквально излучавшую спокойствие и уверенность. Вздыхал и старался пошире расправить худые, как вешалка для одежды, плечи.

Кроме Миха, Ани и Оли ещё три члена экипажа "Луча" сдали экзамены по фехтованию на звание мастера первой ступени. Благодаря этому на общий счёт двести второй бригады упало немного дополнительных балов. Но мало, ужасно мало. Нужно скорее лететь и непременно отыскать астероид целиком состоящий из урановой руды. Сергей не возражал, если бы руда сразу была бы обогащенной. Черпай лопатой и только бросай в топку. Ах, если бы всё было так просто! В жизни астероиды с подходящим для разработки содержанием урановой руды попадаются один раз на тысячу. И оборудование для обогащения руды имеется только на орбитальных заводах Земли или на спутнике красной планеты, на Фобосе. Именно туда нужно будет гнать урановый астероид, когда им посчастливится на него наткнуться. На обогатительных фабриках Фобоса урановую руду превратят в топливо для первого в мире искусственного солнышка.

Да, солнце!

Марс рапортовал об успешном тестовом запуске последнего, восьмого орбитального ускорителя частиц. Успешный пробный запуск прошёл на холостом ходу. На марсианских орбитальных складах достаточно топлива для поддержания горения искусственного солнца минимум сорок лет. Но собравшиеся со всей Земли, со всех стран и государств, учёные-физики не торопились. Слишком многое поставлено на карту: плоды двадцатилетних трудов Советского Союза и других развитых государств. Спешка тут неуместна. Нужно три, а лучше тридцать три, раза проверить и перепроверить, прежде чем зажигать искусственное солнце.

Запуск солнца намечен на ноябрь следующего года. Великая марсианская стройка переходила в завершающий этап. На Фобосе и вокруг орбитальных объектов возводятся защитные экраны, предохраняющие от возможных непредсказуемых всплесков излучения молодого солнца. Заканчивается строительство первого, за границей лунной орбиты, орбитального завода "Атлант". Он будет самым большим орбитальным заводом. Источником энергии и плавильной топкой для него послужит пусть маленькое, но настоящее солнце, зажженное на орбите красной планеты. На полную мощность "Атлант" должен выйти только через тридцать лет. Пока заканчивается строительство его первых печей и сфер. Именно с "Атланта" начнётся полноценная колонизация Марса. А орбитальное солнышко, кроме того, что станет работать заводской печкой, должно будет изменить климат холодной красной планеты в нужную людям сторону. Ограниченность ресурсов и ограниченность времени требует использования одних и тех же объектов для решения совершенно различных задач.

С селеноградских лунных верфей сошёл ещё один сверхтяжёлый транспортный корабль. Шестой по счёту в Советском Союзе и восьмой в мире. Координирующий совет ГлавКосмоса и ЦК партии приняли решение начать работы по проекту создания энергонакопительных станций на Меркурии. Проект должен будет не только обеспечивать энергией орбитальные производственные комплексы, но и дать базу для дальнейшего развития солнечной физики и изучения глубинных процессов происходящих в недрах звёзд. Проект рассчитан на тридцать пять лет и на сегодняшний день ещё только начались подготовительные работы, необходимые для его начала. Почти все свободные ресурсы сейчас уходят на Марс.

В солнечной системе потерялись сразу два европейских корабля. Земная инфосфера бурлила сообщениями о космических пиратах и снова начавшейся скрытой диверсионной войне контрразведок. Официальные стороны ничего не сообщали.

Американцы объявили о завершении первого этапа "переформатирования" собственной космической программы. Переформатирование должно было вдохнуть новую жизнь в американскую космическую отрасль и позволить на равных конкурировать с Советским Союзом в освоении пространства.

Первый автоматический зонд достиг Плутона и успешно раскрылся, выпустив рой из четырёх десятков исследовательских аппаратов. Учёные получили первые уточнённые данные с самой далёкой и холодной планеты солнечной системы.

А больше ничего существенного, за время полёта "Луча" к астероидному поясу, не произошло. Разве только:

Самый известный биотехноконструктор, Антон Гартенко (собственно он первым и ввёл в обиход новый термин "биотехноконструирование") представил международной научной среде последние результаты, полученные в его лаборатории. Дикое, на первый взгляд, но удивительно гармоничное совмещение биологической и технической компоненты в одной, новой сущности. Растения умеющие питаться электричеством. Растения способные расти даже в вакууме, имелась бы в наличии питательная среда и устойчивый подвод энергии извне. Замкнутые биотхеноценнозы состоящие из десятков совместно работающих растительных, бактериальных и механических компонент. Миниатюрные саморазмножающиеся фабрики!

Биотехноконструкты Гартенко, по оценке ведущих учёных, являлись полностью новым, искусственно созданным, классом живых существ. Вполне возможно, что в будущем они найдут широкое применение в процессе освоения Марса и других планетоидов. В том числе и той части Луны, которая лежит вне защитных куполов. В информационной статье на новостном портале показывались стройные ряды необычных растений с широкими листьями, блестящими от защитной смазки, растущие на переработанном лунном реголите. Производимая самим растением защитная плёнка защищала биологические компоненты биотехноконструкта от космической радиации, холода и других опасностей великой пустоты.

Когда Щукина Лена и Снежная Аня прочитали эту статью - в их прекрасных глазах вспыхнул солнечный огонь.

-Это настоящая революция!- с жаром утверждала Лена. -Как вы не понимаете!

-Мы понимаем,- попытался вставить капитан, но был торжественно проигнорирован.

-Недалеко то время, когда техника станет живой. Живые космические корабли. Живые купола. Живые орбитальные станции! Выращивать космические корабли на грядках? Живые ядерные реакторы, умеющие самостоятельно передвигаться, а может быть даже и летать? Живые города! За биотехноконструированием будущее. Гартенко гений!

-Я не спорю,- поднял руки в шуточном жесте Сергей.

-И не спорь!- заявила Лена, наступая на капитана, словно легендарная валькирия с планшетом вместо копья.

Угол планшета агрессивно уткнулся в грудь Сергею.

-Я должна как можно скорее скомпоновать и отправить в лабораторию Гартенко все материалы по выращиванию внутренней защитной кожи для кораблей. Как можно скорее!

Щукина сорвалась с места и убежала. Если бы Сергей на секунду моргнул, то и не заметил бы, как быстро она умчалась.

Потерев место, куда упирался угол планшета, капитан спросил у задержавшихся в столовой Кати и Ани: -Что это такое было?

-Гартенко гений!- повторила Два-Ка уплетая квадратные котлеты из выращенного на гирдропонических фермах искусственного мяса в распечатанном на пищевом принтере соусе.

-Кажется, это я уже слышал.

Аня добавила: -Революция в биотехнологиях.

-Живые корабли.

-Спелые, наливные, только с ветки вычислительные модули.

-Нужно послать в лабораторию Гартенко наши результаты. Вдруг он ответит?!

-Девочки, вы сговорились?- взмолился Волин.

-Ничего ты не понимаешь,- со вздохом сказала Два-Ка.

-Не понимаешь,- подтвердила Аня. -Живая кожа для внутренних помещений корабля это почти настоящий биотехноконструкт!

Капитан застонал.

На "Кольце" обитала группа международных учёных-космологов изучавших пояс астероидов. Три американца. Двое русских, из которых, по национальности, один был армянином, а другой молдаванином. И один китаец сложно определяемого, как это обычно у них бывает, возраста. Раньше учёных было больше, но буквально за два месяца до прибытия "Луча" двенадцать человек улетели на "большую землю", а их сменщики должны будут прибыть только через три недели. Так получилось из-за расписания рейсов. Специально гонять корабль, чтобы доставить учёных на станцию в поясе астероидов, слишком накладно.

Американцы оказались молодыми, лет по тридцать - тридцать пять, весёлыми ребятами. Один из американцев, Джон, имел моду расхаживать по станции в футболке с изображением оскаленного черепа поверх американского флага и надписью "террорист номер один". Другой, Майк - время от времени надевал футболку с флагом, правда без черепа, и подписью "капиталист номер один". А третий, Гарольд, то ли поддерживая коллег, то ли противопоставляя себя им, иногда появлялся в футболке с надписью "God bless America". Все трое были дружелюбными, весёлыми собеседниками. У них имелся только один минус. Они ничего, совсем ничего, не воспринимали серьёзно. Казалось, будто все несомненные достижения человечества, все достигнутые завоевания социализма и даже пресловутая американская мечта, для них значат не больше, чем скопившаяся в углу пыль. Собрать пылесборником и вытряхнуть!

-Хэллоу,- поприветствовал Майк новые лица на станции при первой встрече в коридоре.

У Миха и Широкого Андрея глаза на лоб полезли при виде картинки на его футболке поверх серого ремня защитного комплекта.

В коридор вышел второй американец.

-Посмотри, Джон,- предложил Майк, -эти птенчики впервые увидели злых и страшных капиталистов-террористов. Эй, ребята, таки и знайте: ради трёхсот процентов прибыли мы пойдём на что угодно. Абсолютно на всё.

-Не слушайте их,- посоветовал проходивший мимо навигатор с одного из прикольцованных к станции кораблей. -Этот глупый розыгрыш они пытаются провернуть со всеми новичками. И вообще: наука находится вне национальностей, поэтому все хорошие ученые - интернационалисты.

-Ну вот, всю шутку испортил,- посетовал Джон, но тут же встряхнулся, -Хэй, Майк, ты знал, что наука интернациональна, а я и ты, оказывается, интернационалисты?

-Не знал, Джон.

-Теперь знай. Нам нужно где-нибудь найти красный флаг.

-Для чего, Джон?

-У каждого настоящего интернационалиста должен быть красный флаг и ещё один красный флаг.

-Зачем два флага, Джон?

-Один себе, другой чтобы поделиться с товарищем. Разве не так поступают настоящие интернационалисты?

-Именно так, Джон.

Довольные произведённые на новичков эффектом, американцы неспешно удалились за угол, откуда донёсся приглушённый взрыв смеха и неразборчивые фразы вроде "Their faces? Something incredible!".

Мих переглянулся с Андреем. У того на лице было написано такое безмерное удивление, что Мих не выдержал и улыбнулся. Видимо и на его лице тоже имелось что-то подобное, потому, что Андрей заулыбался в ответ.

-Шуты гороховые,- покачал головой навигатор с чужого корабля.

-Надо будет познакомить их с нашим "безумным Максом",- предложил Мих.

-Безумный Макс?- заинтересовался навигатор.

-Он у нас главный пилот.

-Весело живёте.

Андрей согласился: -Ещё как.

Китаец-планетолог был одним из авторов расширенного курса по истории образования астероидного пояса, от прочтения которого, титаническими усилиями, сумел отбиться второй пилот "Луча" Недолётов Кирилл.

Во времена молодости моих родителей человечество использовало три различные стратегии добычи ресурсов из пояса астероидов.

Советский союз предпочитал перегонять богатые ресурсами и не слишком крупные астероиды к месту их добычи и использования. То есть к земным орбитальным заводам или на великую марсианскую стройку. А крупные астероиды можно было и расколоть на более мелкие направленными взрывами по линиям напряжённости.

Китайская народная республика, чьи корабли не были достаточно надёжды для длительных полётов вдали от баз, (а также обладающие значительно меньшими космическими флотами транспортных кораблей американцы и европейцы) предпочитали "оседлать" какой-нибудь крупный астероид. Построить на нём перерабатывающую фабрику и "выстреливать" в принимающие порты в точке назначения сотникилограммовые "пули" из очищенных металлов. Им приходилось тщательно согласовывать "трассы стрельбы" с остальными вышедшими в космос государствами. Кроме того "посылки" имели тенденцию к регулярному исчезновению. Сидящая на астероиде добывающая и очищающая фабрика выстрелила, а где-то в середине пути "пуля" пропадала с экранов радаров. Космическими стелс-технологиями скрывающими корабли от удалённого наблюдения обладали, как минимум, четыре космические державы. И после каждой "потери" начинались долгие, ни к чему не приводящие разбирательства (бродяга Мих, мой будущий отец, именовал эти разбирательства "препирательствами". Впрочем, что так, что эдак, толку не выходило. Потери "посылок" происходили не часто, но регулярно. И ни американцы, ни КНР не могли или, может быть, не хотели ничего с ними поделать).

Третья стратегия разработки богатств пояса астероидов заключалась в том, чтобы выкупить пригнанный Союзом к Земле астероид. Выкупали богатые ресурсами астероиды недавно вышедшие в космос страны, пока не имеющие собственных кораблей способных к долгому межпланетному перелёту. Как правило, они оплачивали и "выработку ресурсов", получая редкоземельные металлы в готовом виде.

Из-за того, что КНР придерживалась отличной от советской стратегии разработки ресурсов, китайские корабли являлись относительно редкими гостями на станции "Кольцо". Китайский учёный-планетолог занимающийся изучением астероидного пояса скучал без общества соотечественников. Поэтому он охотно обучал любопытствующих тонкостям чайной церемонии и истории древнего Китая.

-Китайская цивилизация - древнейшая из существующих по сей день,- с гордостью говорил он. -Она насчитывает больше семи тысячелетий и только письменная история насчитывает почти четыре тысячи лет.

Макаренко Оля сходила на один такой урок чайной церемонии и когда вернулась, сказала Миху: -Эти церемонии форменное извращение. Лучше я займусь изучением физики солнца. Оно будет полезнее. И, что главное, понятнее и проще.

До отлёта спортивная команда "Солнечного луча" успела принять участие в малом отборочном соревновании близящегося турнира по фехтованию. Раньше Мих думал, что они весьма сильная команда, пусть и новички. Но остальные команды раскатали их тройку мечников по дну арены тонким слоем. Знаете, как раскатывают тесто, чтобы лепёшки получились лёгкими и воздушными? Вот так же раскатали и их.

К счастью отбор они всё же прошли. По самому краю, но прошли. А до следующих сражений ещё полно времени, чтобы потренироваться и сделать выводы из полученных поражений.

Командор станции лично поздравил их команду.

-Молодцы,- сказал он. -Мало кто из новичков с первого раза проходят отборочные соревнования и попадают в основную турнирную таблицу. Старайтесь. Дерзайте. Ну что я вам говорю - вы и сами знаете.

-Знаем,- вздохнул про себя Мих: -Десять тысяч астероидов нам в дюзы.

Сладкие мечты о славе лучшего фехтовальщика астероидного пояса заслонило понимание о долгом и упорном труде, требующемся для достижения заветной цели.

-Я тебе брошу!- пригрозил Миху капитан, когда они вышли из приёмной командора. -Даже не думай бросать. Знаешь, как нам нужны балы за участие в турнире на счету бригады? Поэтому тренироваться, тренировать и ещё раз тренироваться.

-А работать когда?- спросил Мих.

-Работать в первую очередь,- объяснил капитан: -А в свободное время тренироваться. Терпи казак, атаманом будешь!

Капитан "Луча" хлопнул Миха по плечу: -Хочешь быть атаманом?

-Не слишком,- честно ответил Мих.

-А придётся!

Из дневника Снежной Анны Владимировны. Девушки с клинком среди звёзд.

...мы прошли отбор в большой турнир фехтовального мастерства на звание лучшей команды мечников астероидного пояса! Конечно, отборочные соревнования показали, что нашей команде ещё есть над чем работать (это мягко сказано). Но и времени впереди достаточно. Турнир может длиться хоть год, хоть два, пока графики визитов кораблей всех команд-участников не пересекутся в спортивных залах "Кольца".

Майоров, кажется, опечален предстоящими трудностями. А я, наоборот, вдохновлена ими.

Мы даже немного поссорились с Сергеем по этому поводу. Дескать: со всеми моими тренировками и работой, он уже не понимает: есть у него девушка или нет. А что я могу сделать, если в сутках всего двадцать четыре часа? Это претензия к естественному порядку течения времени, а вовсе даже не ко мне.

У других тоже не всё гладко. Два-ка, пока мы лазили с ней по вентиляционным шахтам в поисках утечек, жаловалась на Широкого Андрей. А буквально сутки спустя, Андрей так грустно вздыхал, что я не выдержала и спросила: -В чём дело?

-Не бери в голову,- отмахнулся кибернетик и, по совмещению, криоинженер.

Но я настояла и добилась настоящего ответа.

-Почему всё так сложно,- спросил Андрей, имея в виду чувства.

Я честно ответила: -Не знаю.

-А кто знает?- улыбнулся Андрей.

Я пожала плечами: -Наверное никто.

Мы сидели с кибернетиком спина к спине и молча грустили над общим несовершенством мира.

Неожиданно он спросил: -Катя говорила с тобой обо мне?

Я не стала отрицать: -Говорила.

-Ты что-нибудь посоветовала?

-Как я могу советовать вам, если в своих отношениях путаюсь, будто птица в силках?

Андрей кивнул: -Понятно.

И мы дальше сидели спина к спине, размышляли о проблеме запутанности чувств, грустили над общим несовершенством мира и молчали. Вернее это я грустила и размышляла. Андрей копался во внутренностях ремонтного кибера лежащего на испытательном стенде. Я смотрела как его толстые, неуклюжие на вид, пальцы легко и трепетно порхают над вынутой из корпуса электронно-механической начинкой. Смотрела и думала: вот бы можно было и с внутренним миром человека так же как с начинкой кибера. Вынуть, проверить на испытательном стенде, почистить, провести техническое обслуживание, если требуется - произвести ремонт и вставить обратно.

Как это было бы удобно!