Хорошо на огромном космическом корабле быть вдвоём с любимой. Корабль размером со средних размеров город. Большинство отсеков заперты с момента отлёта. Распечатывая их один за другим, Сергей проверял исправность хранящегося там оборудования, наличие указанных в корабельном справочнике материалов и их соответствие списку. Готовил к отправке на поверхность.
Саша согласовывала порядок и состав «посылок» с капитаном. Кто-то из пилотов управлял отстреливаемым Прометем одноразовым посадочным челноком. В поверхность вонзались металлические молнии отправляемых с орбиты грузов, в самый последний момент сбрасывая скорость. Постепенно отсеки пустели. Полностью опустевшие закрывались, снова опечатывались. Но таких было не много. Прометей нёс все необходимое для возведения форпоста на первой от солнца планете в двойном, в тройном и нередко в четверном количестве против расчётного. И люди и механизмы находящиеся так далеко от Земли обязаны обладать как минимум двойным запасом прочности. Иначе им не выжить.
При всей своей загруженности, младший пилот считал, что они бездельники в сравнении с основной частью команды высадившейся на поверхности. Вот и сейчас, пока отправка материалов и модулей расширения для наземной базы временно приостановлена, сеанс связи с земным ЦУПом произведён пять часов назад, а до сеанса связи с базой на поверхности меркурия оставался ещё час с мелочью. Старший и младший пилот расположились в непривычно большой, только для них двоих, кают-компании, тянули через трубочки, воткнутые в контейнеры-тюбики, тонизирующий напиток и разговаривали. Старший пилот сидела на коленях у Сергея. Одной рукой он крепко прижимал её, дабы невзначай не улетела. Другой листал оцифрованные исторические документы полувековой давности. Время от времени младший пилот, свободной рукой, доставал из крепления контейнер-тюбик и высасывал одновременно кислую и сладкую жидкость прогоняющую сон и проясняющую голову. Потом возвращал обратно в крепление. При практически отсутствующей гравитации незакреплённые предметы имели отвратительную привычку разлетаться от малейшего сотрясения. Но уж Сашу-то он держал крепко.
-По штату персонал меркурианского отделения корпорации состоял из двадцати двух человек работающих на шахтах и производственном комплексе по добыче и трансмутации энергнума– зачитал вслух Сергей: –Подумай только: меркурианского отделения! А на звёздах эти ребята не додумались понаставить своих печатей? Кто-то, где-то оставил роспись на бумажке или заверил электронной подписью файл с договором и планета переходит в частную собственность. Смешно! Как будто все остальные обязаны молиться на бумажку с автографами пары подлецов.
-Всё дело в репрессивном аппарате буржуазных государств– поправила Саша: –Пока господствующим классом являлись крупные буржуа, в управляемых ими странах придавали сакральное значение понятию «соблюдения договора». Подумаешь «не справедливо», зато «буква в букву». Кто не хотел соблюдать, тому «секир-башка». Нарушение религиозных запретов издревле каралось наиболее жестоко.
-Опять отвлекаешься!– старший пилот шутливо ткнула Сергея локтём: –А я иду у тебя на поводу. Говоришь: штат состоял из двадцати двух человек?
-За два года до конца, штат увеличили до двадцати восьми человек– поправился младший пилот.
Саша нахмурила лоб как она делала всегда, когда задумывалась: –Можно ли верит этим данным?
-Открытый источник. Официальные данные.
-Знаю, что официальные. Но можно ли им верить?
Младший пилот пожал плечами.
-Последний корабль, возвратившийся с меркурия, когда вопрос разрешения мирового кризиса перешёл из политической области в военную, грузовой транспорт корпорации, «John Jay» имел систему жизнеобеспечения рассчитанную в пределе на тридцать четыре человека.– считала Саша: –Значит вернуться имели возможность все.
-Сколько на «John Jay» пилотов?– поинтересовался Сергей.
-Это я тебя спрашиваю, сколько– поправила Саша.
Порывшись в информационных архивах, младший пилот обескуражено сказал: –Четверо.
-Мест на «John Jay» хватало– подытожила Саша: –Тогда почему?
Старший пилот вытянула свой тюбик досуха и, недолго думая, взяла тюбик Сергея.
-Мне тоже дай– попросил младший пилот. Пластиковая трубочка коснулась губ. Тоник холодный и чуточку сладкий. Но и кислый тоже. Кислинка ощущается отчётливо, не маскируясь и не прячась за приторной сладостью: –Спасибо. То есть положи обратно и не трогай.
-Поздно– сказала Саша.
Сергей изобразил притворную печаль: –Это превышение служебных полномочий.
-Определённо превышение– согласилась Саша: –Необходимо провести специальное расследование.
Он прервал её: –Есть информация, что «John Jay» высадил работников корпорации и был реквизирован американской армией для компенсации потерь военных космических кораблей. Вскоре «John Jay» был уничтожен. Судьба рабочих вернувшихся из производственного комплекса на меркурии неизвестна, но судя по всему, все они благополучно спустились на землю.
-Есть их фотографии?
-Конечно, вот– Сергей раздвинул границы голографического терминала: –Двадцать восемь человек. В архиве лежит документ, где корпорации подтверждает возвращение всех двадцати восьми. Небольшая статья в одном из последних выпусков «Washington Post».
Впившись в мелкие, не больше ладони, выведенные в ряд, фотографии служащих корпорации, Саша едва слышно прошептала: –Кто же из вас? И почему? Или за что?
Младший пилот хранил молчание. Он знал не больше Саши. Повисшие в воздухе фотографии сверкали стандартными улыбками. Странно видеть одинаковые улыбки на разных лицах. Как будто у всех двадцати восьми древних была одна-единственная улыбка и они по очереди примиряли её, чтобы запечатлеть свой облик в виде статичного изображения. Зачем вообще улыбаться, если не чувствуешь ни радости ни веселья?
Спать в скафандрах высшей защиты далеко не самое лучшее времяпровождение на свете. То есть они, конечно, рассчитаны на то, что человек будет находиться в них, не снимая, сутки, двое, а то и целую неделю. Удаление отходов, очистка кожи, массаж, питание и всё остальное. Человек в полной безопасности и защищён от агрессивной внешней среды. Но после сна в них ощущаешь неопределённый дискомфорт. И раз от раза это чувство не проходит, только усиливается.
Ира пожалела, что не воспользовалась ГИПом. Прошлый день был длинный, целых двадцать два часа. Волнения минувшего дня и постоянное нахождение в тревожном состоянии ещё больше утомили девушку и она легкомысленно решила не использовать ГИП. Как результат – плохие сны, общая разбитость и нежелание идти разгадывать мрачные загадки оставленные старым миром.
Кораблёва рядом не было. Он встал раньше и сейчас находился где-то снаружи. Исследовать комплекс в одиночку он не пойдёт, это было бы верхом безрассудства. Наверное, сообщает на базу о том, что они благополучно вырвались из объятий Морфея. В целом благополучно.
Кряхтя, словно столетняя бабка, Ира села. Включила режим общего массажа. Не зарядка, конечно, но на безрыбье, как известно, и раки изменяют видовую принадлежность.
Почувствовав себя значительно лучше, Ира выглянула «на улицу». Дениса в поле зрения не наблюдалось. Зато системы локации обнаружили второго человека в скафандре высшей защиты. Так же как она нашла Кораблёва, энергетик тоже «нашёл» её. Открылся голосовой канал связи и Денис попросил: –Иди сюда. Разведчики нашли кое-что интересное.
В другое время Ира непременно бы съязвила что-то вроде «и тебя с добрым утром», но сейчас промолчала, почувствовав в голосе любимого скрытое волнение. Какую бы информацию не принесли отправленные вчера в недра промышленного комплекса разведчики, Денис посчитал её важной. А значит, она и была важной.
Обсуждая перед сном планы на грядущий рабочий день, они решили первым делом пройти по красной линии и узнать, куда она ведёт. Потом найти центр управления комплекса, осмотреть производственные цеха и оценить возможность использования существующей инфраструктуры – в точности по утверждённому Антоном Романовичем плану.
День предстоял хоть и условный, но от этого не менее насыщенный. Однако принесённые разведчиком, маленьким конструктом похожим на металлического паука, пушистого на вид из-за десятков антенн-сенсоров, покрывающих корпус точно редкая шерсть, новости перечёркивали составленный план. Ставили на нём большой жирный крест. И не только на нём одном. Если то, что нашли разведчики окажется тем, чем кажется… Ира даже не могла вот так с ходу предсказать дальнейшее развитие событий. Информация настоятельно нуждалась в проверке. Исполняя роль проводника, конструкт ловко бежал по коридору, иногда останавливаясь и поджидая торопящихся за ним людей.
Они перешагнули через прочерченную на полу красную линию. Эта загадка ждала очень долго и сможет подождать ещё немного. Сейчас у людей есть более важное дело.
Спустились на уровень вниз – перейдя от жилых, бытовых и административных помещений в цеха, где проходила трансмутация энергнума, то есть перевод универсального преобразующего элемента в сверхкомпактную форму, максимальную по своей энергонасыщенности. Свернули в сторону, к огромным полостям, выполняющим роль складов. Ира мимоходом отметила то, что оборудование в цехах находится в прекрасном состоянии. Кажется, только подай энергию и можно запускать производственную цепочку.
Прошли мимо коридора, ведущего к основному реактору комплекса. Древние не умели создавать батареи по ёмкости сравнимые с современными и были вынуждены эксплуатировать капризный и опасный реактор, чтобы не замёрзнуть меркурианской ночью. Согласно сводному отчёту разведчиков, реактор занимал половину этажа и, к настоящему моменту, был безвозвратно мёртв.
Дальше, по гремящим решёткам зачем-то положенным вместо пола. Мимо врезавшегося в стену погрузчика. Шагая прямо по обсыпавшимся со стен панелям. Время сделало их хрупкими и ломкими, будто высохшие листья. На потолке тёмнели прямоугольник неработающих ламп. Широкий коридор предназначался для езды на погрузчике. Возможно на том самом, мимо которого они прошли пару минут назад. Двери открыты. Втянувшиеся в стену створки так и остались там. Пожалуй, после стольких лет им уже не закрыться обратно без дополнительного ремонта. Кто-то оставил склад открытым, чтобы его легче было найти.
Идущий первым Денис застыл в проёме. В скафандре высшей защиты он выглядел большим белым великаном. Конструкты замерли у его ног, словно преданные хозяевам, натасканные на охоту, псы.
Заглянувшая ему через плечо, Ирина сначала не поняла, что именно видит.
Денис тихо сказал: –Не может быть.
-Чего не может быть?– хотела спросить девушка, но тот увидела сама: –Мамочка, дорогая!
-Это ведь не может быть тем, о чём я думаю?– Денис осторожно, словно крадущийся по сокровищнице вор, вошёл в большое, прямоугольное помещение склада. Более чем на три четверти оно было заполнено тусклыми жёлтыми прямоугольниками, маркированными известным знаком. Это не слитки химически чистого золота. Гораздо, гораздо более ценная вещь.
-Лебедев меня побери– присвистнула Ира: –Который Сергей Алексеевич.
Она настолько растерялась, что даже не обратила внимания, каким тоном голоса это сказала. Если «рабочим», то её удивление навсегда останется в корабельном журнале Прометея. Впрочем, какая теперь разница!
Какое-то время они бродили между рядами золотых слитков упакованных в контейнеры по восемь штук. Открыв случайный контейнер, Ира достала один слиток. Повертела перед глазами. Если бы могла, то обнюхала бы и попробовала на зуб. Хотя это ничего бы не дало. Трансмутированный энергнум полностью инертен. Не имеет ни запаха, ни вкуса. Безопасен. Им можно забивать гвозди или складывать из таких вот кирпичиков печь. Или можно получить безграничное количество энергии – сколь угодно долго растянутую во времени вспышку. Полностью управляемая реакция. Лежащего у неё на ладони бруска, десять сантиметров на четыре, хватило бы Прометею на половину пути к меркурию. Это если полностью исключить все прочие способы выработки энергии или получения из внешней среды.
Слиток отправился в карман скафандра. Не то, чтобы Ира сомневалась, но всё же следовало провести полноценное исследование. Такого огромного количества трансмутированного энергнума просто не могло существовать. За всё время пока корпорация владела Меркурием и вела на нём разработки, она не вывезла и десятой части от этого количества. Хорошо, пусть официальные отчёты врут. Не вывезла и пятой части. Так откуда могло появиться такое богатство? Ира не допускала и мысли, что улетая на последнем грузовом корабле, персонал мог оставить хотя бы крошки трансмутированного энергнума. Они наверняка увезли с собой все, имеющиеся на тот момент, запасы.
-Я не верил, пока не увидел собственными глазами– признался Денис: –Сколько же его здесь?
-Подождём результатов исследования образца в полевой лаборатории– Ирин голос звучал непривычно хрипло. Как будто она неожиданно простыла.
-Уже взяла?– догадался Денис. Он положил слиток на место, но Ира сказала: –Возьми. Пусть будут два образца.
Энергия, которую можно применить для какой угодно цели. Запитать излучатели на боевых станциях. Построить полностью изолированный от окружающего мира, автономный рай, где избранные богачи смогут жить долгие годы, совершенно не заботясь о том, что происходит снаружи. Диктовать свою волю всему миру? Или отправить корабли сверхдальнего следования к иным звёздным системам. Разогреть холодную красную планету. Ненамного, но всё же заметно, даже в планетарных масштабах. Ускорить, и притом значительно, изучение дальних рубежей солнечной системы. Всерьёз задуматься о проекте строительства гигантской фабрики на орбите юпитера. Вот уж где поистине неисчерпаемая кладовая исходного сырья.
Общество характеризуется не только тем объёмом энергии, который имеет в своём распоряжении, но и тем: для чего и каким образом оно его применяет.
На заброшенном, пустом производственном комплексе, под меркурианскими песками, хранилось количество универсального преобразующего элемента, в разы превышающее его годовую выработку всей человеческой цивилизацией объединённой Земли.
-Мы должны немедленно сообщить о находке капитану и на Землю– сказал Денис.
Одновременно с ним Ира потребовала: –Сначала узнаем куда вела красная линия на полу.
-Разве ты не понимаешь насколько важно то, что мы нашли?
-Одно связано с другим. Дойдя до конца, может быть, поймём, откуда взялось всё это– Ира обвела рукой заполненный контейнерами с энергнумом склад.
После двухсекундного молчания Денис согласился: –Хорошо. Всё равно по графику следующий сеанс связи должен произойти только через шесть часов.
Когда они вышли в коридор, Денис замялся. Попросил у Иры управление одним конструктом: –Оставлю ждать здесь. У меня иррациональное чувство, что если мы сейчас уйдём, то всё исчезнет. Глупо, правда?
Конечно, глупо. Но Ира сама чувствовала что-то подобное, поэтому промолчала. Достала из кармана скафандра слиток тусклого золотого цвета и внимательно посмотрела на него, прежде чем спрятать обратно.
-Идём– сообщил Денис: –На сколько хватит батарей?
-У конструкта-разведчика, в режиме ожидания, месяца на четыре.
-Будем считать, что я бросил монетку в колодец– сказал Денис пока она проходили мимо врезавшегося в стену погрузчика, по устилающим пол коридора осыпавшимся панелям: –Чтобы непременно вернуться сюда.
Кораблёв был слишком взволнован, чтобы долго молчать и вскоре стал третировать Ирину вопросами: –Как думаешь: когда «Октябрь» и «Заря» теперь смогут отправиться в полёт? Больше всего времени отводилось на то, чтобы собрать требуемый запас энергнума. А тут такой подарок: процентов двадцать от требуемого количества. Пятнадцать уж точно. Высшим советам придётся корректировать план долговременного развития. Это какой бардак начнётся! Все планы изменятся. Ведомства опять передерутся. Советы рассорятся. Думаешь: лет десять люди выиграют?
-Десять или пять– согласилась Ира.
Но её ответ не удовлетворил Дениса, вызвав шквал возмущения: –Пять! Да как минимум пятнадцать! Может быть, нам ещё удастся попасть в экипаж одного из двух кораблей сверхдальнего следования.
-Вряд ли– оценила возможности Ира: –Мы всё равно будем слишком старыми.
-Наверное ты права– согласился Денис: –Но пусть хотя бы на десять лет раньше.
-Корабли ещё не построены.
-Теперь уж точно построят.
-Как будто раньше кто-нибудь хотя бы на миг сомневался, что «Заря» и «Октябрь» будут построены, отправятся в полёт и, когда-нибудь, вернутся.
-Не сомневался. Но на целое десятилетие раньше!
Ира промолчала, однако Дениса её молчание не смутило. Он продолжал строить невесомые, будто воздушные замки, планы: –Все графики, все расчёты полетят к чертям. Опять отделы, ведомства и советы второго уровня сойдутся в схватке не на жизнь, а не смерть за ресурсы для своих проектов. Ещё бы: корректируется на какой-нибудь там план лесозаготовок для механизированного лесокомбината в глубинах сибирской тайги, а путь развития всего человечества на ближайшие десятилетия. Недовольные оценкой важности своего направления для развития человечества, главы советов и фракций опять начнут требовать всенародного голосования и им, почти всем, откажут. Потому, что если из-за каждого недовольного устраивать всенародное голосование, то и ста лет не хватит.
-Не зацикливайся на политике– посоветовала Ира.
Денис возразил: –Политика дело каждого ответственного человека. Твоя позиция близорука и эгоистична. Если не контролировать народных депутатов и прочих выдвиженцев, то как можно подписываться под их решениями и нести ответственность за выбор, сделанный чужими людьми, если даже не знаешь, что и почему они выбрали и какие альтернативы рассмотрели. Проспала уроки политпросвещения в школе?
Сдержав резкий ответ, Ира остановилась. Они стояли перед идущей посередине коридора красной линией. Денис забыл, о чём рассуждал минуту назад. Чтобы узнать, куда ведёт линия, нужно было идти. Конструкты успели обследовать эту часть комплекса. Отсюда персонал управлял большинством процессов происходящих во всём комплексе. От полуавтоматических цехов, где проходила трансмутация энергнума, до отслеживания состояния реактора и контролирования показаний систем жизнеобеспечения. Где-то здесь должен располагаться нужный им сводный центр управления. Многие помещения оставались запертыми и запрограммированные на предварительное исследование и составление карты комплекса, конструкты не пытались проникнуть внутрь.
Следуя по красному пунктиру, люди завернули за угол. Позади и впереди бежали легконогие конструкты. Время от времени на пути попадались следы вандализма, но также встречались следы ремонта и давней уборки. Проведённой десять или двадцать, а то и все пятьдесят лет назад.
Линия упиралась в стену. Нет, не в стену. В закрытую дверь. Бежавшие впереди конструкты топтались перед ней, выписывая круги и восьмёрки. Справа от двери, на уровне груди, большая кнопка. На неё нужно нажать и дверь откроется, если не заперта изнутри. Всё просто.
-Нажимай– поторопил Денис –Чего ждёшь?
Ира медлила. Тогда он нажал сам и… ничего не произошло.
-Естественно, реактор мёртв, а аккумуляторы давно разрядились– пробормотал Денис: –Чего мы только ожидали. Берись за другую створку.
Дверь состояла из двух створок стыкующихся посередине. Когда дверь открывалась, створки должны были втягиваться в стену. Они растянули их, используя силу псевдомышц скафандра.
Ира отпустила свою створку, дверь начала закрываться и девушка снова схватила её.
-Нужно что-нибудь подставить. Держи, сейчас принесу.
Не дожидаясь согласия, энергетик отпустил свою створку. Перехватив её свободной рукой, Ира мрачно посмотрела вслед Денису. Тот уже возвращался, держа в руках столешницу с отломанными ножками.
-Отпускай– скомандовал энергетик.
Почувствовав свободу, подталкиваемые пружинным механизмом, створки радостно рванулись вперёд. Ударились о столешницу и остановились.
-Молодец– похвалил Денис.
Честное слово, если бы она не любила его, то наверное уже убила бы раз десять.
Денис вошёл первым и тотчас сдвинулся в сторону, впуская Иру. Она была благодарна ему и за то, что вошёл первым и за то, что отодвинулся, позволяя пройти ей.
В кресле сидел человек. Вернее обтянутый кожей скелет. Гниение не затронуло его, но длительное пребывание в сухой и горячей атмосфере (температура внутри комплекса могла достигать отметки в шестьдесят градусов, в системе теплозащиты было полно дыр) выпили всю влагу из уже мёртвого тела. Да и атмосферу, ту смесь газов, что они застали, войдя внутрь, отнюдь нельзя назвать пригодным для дыхания воздухом.
Человек был в форме служащего корпорации. Нашивки и значки, могли бы несколько прояснить ситуацию, но Ире они ничего не говорили. Усохшее тело практически вывалилось из формы. Казалось, что в кресле сидит ребёнок, ради шутки одевший взрослую форму служащего корпорации.
«Engineer» прочитала Ира. Дальше форма сминалась. Требовалось разгладить, чтобы посмотреть, что написано дальше.
На столе лежал самодельный пистолет. Ручное оружие для стрельбы одно рукой, точно шрамами покрытое следами ручной сварки. Принцип действия основан, скорее всего, на ускорении пули в магнитном поле. Основой пистолета служил компактный генератор электромагнитного поля заданной конфигурации.
Но погибший не воспользовался оружием. Внешний повреждений тела не было видно и причина смерти могла быть установлена только во время более тщательного обследования. Рядом стоял частично человекоподобный робот. Пара длинных, снабжённых четырьмя суставами каждый, манипуляторов легко доставала до пола. Эллипс головы сидел на гибкой шеи и по степени подвижности не уступал человеческой голове. Какие-то сенсоры виднелись на тонком, в сравнении с грузовой тележкой служившей механизму средством передвижения, корпусе. Робот тоже был самодельным, но следы сварки виднелись не так отчётливо, как на пистолете, а разнородные детали тщательно подогнали одну к другой.
Высохшая рука человека лежала в манипуляторе робота. Ира обратила внимание, что манипуляторы предназначены для тонких работ. Имея соответствующую программу, робот мог бы отрезать дольку лимона или намазать масло на хлеб. Восемь пальцев обладали достаточной степенью свободы. Возможно, он смог бы намазать масло, на хлеб, используя только одну «руку».
-Выглядит, будто робот держит человека за руку– нарушил молчание Денис: –Думаешь?
Ира промолчала. Одиночество сводит с ума слабых духом людей. А если при этом ты уверен, что погиб весь мир и ты единственный человек, в подземном производственном комплексе, почти за сотню миллионов километров от Земли. От уничтоженной Земли. Нет, Ира была бы последним человеком, кто осудил бы безымянного инженера собравшего себе механического друга.
Наверху, ещё на борту Прометея, младший пилот рассказал ей о когда-то прочитанной книге, где главный герой остался последним человеком на земле и умирая он написал что-то вроде «Я – один». Наткнувшись в банках памяти Цербера на записи о неоднократных сеансах связи инициированных с поверхности и проводимых по голосовому каналу, Ира, против воли, заинтересовалась темой одиночества «последних» людей на земле. Она отправила запрос в сеть на поиск художественных книг «апокалипсической» тематики. В ответ пришло довольно много романов. Как будто древние, до самого конца, только и делали, что выдумывали различные фантастические варианты уничтожения человечества. Вместе с ответом на запрос, заглянула Саша. Видимо ЦУП известил штатного врача Прометея насчёт несколько нездоровых интересов старшего специалиста по информационным системам. Неприятно, когда личная жизнь находится под колпаком – но это космос. Зона повышенной опасности. В космосе нельзя иначе. Ира знала, на что шла, когда поступала в КосмАк и нисколько не удивилась визиту. Саша провела несколько тестов. Удостоверилась, что Ира в порядке и, извинившись, ушла. А младший пилот пообещал Ире большой праздничный торт, за то, что она не сдала его. С тем условием, что отдаст тогда, когда они окажутся в том месте, где делают настоящие праздничные торты.
Дел у каждого члена команды имелось в избытке и их количество только нарастало день ото дня. Поэтому Ира пролистала несколько романов и забросила. Ей запомнился лишь один. Там шла речь о мире, где жили маленькие и умеющие летать люди – совсем как бабочки. Дальше выяснилось, что этот мир – будущая Земля, только большая часть суши скрылась под водой. И там было хранилище по типу «последнего ковчега». В хранилище лежал труп человека. Единственный выживший, чтобы продлить свою жизнь он забрал воздух у человеческих эмбрионов и они все погибли. Выжили специально созданные на тот случай, если настоящие люди умрут, люди-бабочки, чьи эмбрионы были не настолько прихотливы. В том романе человек, забравший воздух у ещё не рождённых детей, последних человеческих детей, написал перед смертью слово «одиночество».
Когда Ира читала этот момент, то ей не было страшно. Она просто не поверила, что так могло бы быть. Чтобы человек сам, своими руками… Это невозможно. Почитайте историю, там столько героев умерших или живших (и ещё непонятно, что сложнее) ради других людей. Все они существовали на самом деле.
Вспомнив древний роман, Ира огляделась в поисках какой-нибудь надписи или того, зачем бы работающий на корпорацию инженер привёл их сюда. Может быть только для того, чтобы они нашли и похоронили его тело?
Тем временем Денис осторожно прикоснулся к ссохшейся мумии. Похоже, инженер что-то прижимал к себе. Защищённый блок памяти? На миг вспыхнули глаза безмолвно стоящего робота. Внутри корпуса что-то щёлкнуло, сдвинулось с места на место. Сам робот сумел только слабо качнуться. Глаза погасли, а механическое тело застыло так и не сумел толком ожить.
Испугано отскочивший Денис грязно и совсем не по коммунарски ругался, выбираясь из остатков стеллажа в который его забросили псевдомысшцы скафандра и упавших сверху полок с просыпавшимися деталями различных механизмов.
Конструкты-разведчики тотчас окружили такого же мёртвого, как и его хозяин, робота. Резаки готовы раскромсать, разрезать на тысячу кусочков древний механизм, осмеливающийся угрожать людям. Ира успокоила конструктов. Собранный древним робот мёртв.
Это понял уже и Денис, сумев выбраться из остатков стеллажа и обрушившихся полок. Ему было стыдно из-за того, что испугался и за то, что наговорил. Ира послала любимому подбадривающий смайлик. Денис наконец-то достал у мёртвого инженера то, что он прижимал к себе. Действительно защищённый блок памяти. Видимо в нём, хранился дневник инженера оставленного корпорацией под песками меркурия.
Ира профессионально осмотрела робота: –Внешнее воздействие заставило аккумуляторы напоследок выдать разницу потенциалов.
-Зомби механический– выругался Денис, но уже вяло, по инерции.
-Пожалуй я возьму его с собой– решила Ира –Покопаюсь в банках памяти, если они сохранились. Разберусь с управляющей программой.
-У тебя противоестественная страсть к старым роботам.
-Кораблёв– высказала девушка: –Не нужно вымещать свой страх на окружающих в виде агрессии. Первый класс. Элементарная психология межличностного общения.
Помедлив, он сказал: –Прости.
-Всё в порядке.
Ира обошла вокруг робота, размышляя как лучше доставить его на поверхность. Может быть, отломать голову, вскрыть корпус, достать центральный процессор и забрать только его? Но ей не хотелось ломать робота. Всё же его собрал своими руками инженер и тот, наверное, многое значил для него.
-Забираем тело с собой?– Ира специально спросила, чтобы Денис принял решение, почувствовал себя лидером их маленькой равноправной команды и перестал переживать собственную несдержанность.
-Пока оставим. Я только возьму срез ткани, чтобы узнать, кем он был. Похороним по-человечески, когда поймём, что именно здесь произошло.
-Тогда не надо было трогать тело.
-Не надо было– согласился Денис.
-Все улики затоптал, слон.
-Во всём виноват этот чумной робот!– открестился Денис: –Минуточку, а здесь у нас, что такое.
Он коснулся стены перчаткой, а когда отнял руку, то в месте прикосновения проступили буквы. Тотчас вся стена, прежде казавшаяся чистой, оказалась исписана, но символы едва различимы под слоем слипшейся, а затем ещё и спёкшейся пыли.
Известная проблема, когда смотришь не настоящими глазами, а через интеллектуальную систему визуализации создаваемой скафандром на основе полученных сенсорами данных. Интеллектуальная система визуализации очень полезна, и позволяет увидеть то, что человек бы никогда не увидел, даже если бы мог находиться внутри разгерметизированного производственного комплекса без дополнительно защиты. Но иногда достоинства оборачиваются недостатками. Интеллектуальная система не смогла различить под слоем пыли буквы и виртуальная реальность, в которой обитали люди, не содержала этой информации. Когда Денис смахнул пыль с нескольких слов, скафандр «догадался», что вся стена покрыта пылью и едва различимым под ней текстом и тотчас дополнил внутреннюю визуализацию новой информацией. Такое иногда бывает с самыми умными из разработанных человеком интеллектуальных систем.
-Глушков нас побери– пробормотала Ира: – Который Виктор Михайлович. Мы ведь могли уйти отсюда и «не заметить» последней записки!
-Счищай пыль– приказал Денис сей же час приступив к работе.
-Откуда столько пыли– подумала Ира: –В коридорах её гораздо меньше.
Под руками возникали слова. Как будто это они, прямо сейчас, писали их. Ира намеренно игнорировала очищенный от пыли кусок текста, чтобы потом сделать шаг назад и прочитать всё целиком.
-Это русский язык– сказал Денис: –Написано на русском.
-Не может быть– поразилась Ира, но вскоре убедилась в его правоте.
Они заработали с удвоенной силой и вскоре очистили весь текст. Интеллектуальная система скафандра выделяла слова, придавая им чёткости. Буквы, для удобства оператора, чуть ли не светились во внутреннем представлении, визуализированном скафандром. Задержав дыхание, Ира прочитала:
С возвращением, человек! Я знаю, что ты обязательно вернёшься сюда, только не знаю когда. Может быть, через тысячу лет или через десять тысяч. Мы сделали, что могли. Мы верили, сколько могли. Мы слишком устали и начали терять веру. Прости нас человек, не суди слишком строго. Я последний, кто ещё верит, что всё было не напрасно. Что однажды поломанный росток вновь потянется к солнцу.
Там, внизу, наш дар тебе, человек. Склад номер шесть. Двери открыты. Может быть, ты уже умеешь летать между звёзд и зажигать в пустоте новые солнца? Если так, значит мы – те кого оставили здесь и кто наблюдал с галёрки за гибелью мира – напрасно жили в аду двадцать два года. Но всё остальное имело смысл. История человечества не была помножена на ноль. Я приветствую такой исход. Наши жизни потрачены зря, всё остальное имело смысл – хороший, счастливый конец.
Склад номер шесть. Внизу. Итог двух десятилетий в аду. Двери открыты. Впервые в жизни мы подумали, что наше существование могло бы иметь смысл. Быть частью цепочки. Не так! Мы могли бы быть частью луча. Начавшегося в какой-то конкретной точке и протянувшегося в бесконечность.
Воспользуйся плодами наших усилий, человек. Прошу, используй их. Используй!
Я очень-очень-очень устал. Прощай, Земля. Прости, человек. Мы верили в тебя, насколько хватало сил. И умирали, когда силы верить заканчивались.
Я знаю, что ты обязательно вернёшься сюда.
Пожалуйста, больше никогда не сжигай свой дом.
Тот же текст на американском варианте английского. Чуть ниже на испанском. Три языка занимали всю стену.
Ира удивилась, почувствовав влагу на ресницах. Щекам сделалось горячо. Скафандр обдувал лицо оператора сухим тёплым воздухом.
Денис несколько раз с силой сжал и разжал ладонь: –Люди, чтоб вас всех. Вашу мать. Люди!
Ира тихо сказала: –Мы пришли. Он был прав.
-Помолчи пару минут– попросил Денис: –Должен немедленно успокоиться, иначе скафандр вколет лошадиную дозу химии.
Ире и самой требовалось время.
Она наконец поняла откуда в закрытой комнате взялось столько пыли. Это был он, мёртвый инженер. На ладонях их скафандров.
Сидящее в кресле тело скособочилось. Присутствие потомков сломало хрупкое равновесие, державшееся с момента его смерти. Высохшая мумия рассыпалась, ломаясь под собственным весом. Смертельно уставший человек. Он дождался. Он всё-таки дождался.
Могло ли быть иначе?
