СИДНЕЙ, АВСТРАЛИЯ
Квартира, не намного отличающаяся от квартиры в прежней сцене. Она немного аккуратнее, немного лучше, но все же она не аккуратна. Везде детские игрушки, бутылочки и другие атрибуты, которые свидетельствуют о том, что в квартире младенец. Украшенная елка, стол накрыт на четверых для праздничного новогоднего ужина. В комнате никого нет, только издалека слышится неумолкающий плач новорожденного. Плач непрерывный, надоедливый. Невыносимый. В комнату входит Саня, несет на руках младенца. Ее сопровождает Милош.
Саня: Когда-нибудь этот ребенок перестанет плакать?!! Ну, Джони, будь добр, послушай маму. Ну, счастье мое, перестань.
Саня качает ребенка, но энергичнее, чем нужно.
Милош: Я думаю, что ты его сильно трясешь.
Саня: Тоже мне, доктор акушерских наук, давай, твою мать, почему же ты его не возьмешь, если лучше знаешь?!
Милош: Ты знаешь, что он плачет, когда его я беру.
Саня: А у меня не плачет? Джони, пожалуйста, сделай так, чтобы мама не покончила с собой в новогоднюю ночь!
Младенец продолжает плакать, не уменьшая напора. Он производит достаточно много невыносимого шума, Сане и Милошу необходимо свыкнуться с детским плачем.
Милош: Ты достала мясо из духовки?
Саня: Какое мясо? А мясо, нет! Я не могу обо всем думать, иди ты, делай что-нибудь!!!
Милош идет в кухонный угол с правой стороны. Открывает духовку.
Милош: Когда ты ставила мясо?
Саня: Понятия не имею, полчаса назад.
Милош: Оно совершенно сырое.
Младенец замолкает, успокаивается.
Саня: Кажется, он устал.
Милош, закрывая духовку, случайно громко ударяет дверцей. Младенец в это мгновение опять начинает громко плакать.
Саня: Ты что делаешь, он только успокоился!!!
Милош: Я случайно. Ручка жирная. А мясо совершенно сырое.
Саня: Это невозможно. Замолчи, Джони, пожалуйста. Я больше не могу тебя слушать! Оно дожно быть уже готово. Сколько времени?
Милош смотрит на часы, затем прикладывает их к уху.
Милош: Понятия не имею. Остановились.
Саня: Это может случиться только с тобой. Я же тебе сказала, чтобы ты купил батарейку! Джони, пожалуйста… это невыносимый ребенок!!!
Ребенок действительно невыносимый. Плачет во весь голос.
Саня: Милош, пожалуйста, сделай что-нибудь, я больше не могу это переносить!!!
Милош смотрит на мясо в духовке.
Милош: Что я сделаю?.. а, да. Ты же не включила духовку.
Саня: А почему ты ее не включил?! Это же была твоя идея — встречать Новый год у нас! Джони, заткнись!!!
Милош: Ну и что, ничего страшного. Вот я включил духовку, через час будет готово.
Саня: Теперь уже поздно. Они придут с минуты на минуту!!!
Милош: Время еще есть.
Саня: Откуда ты знаешь, сколько есть времени, если ты не в состоянии заменить батарейку! Как будто мы в Белграде, и нет мастерской по ремонту часов…
Милош: Есть.
Саня: Что ты говоришь?
Милош: Ничего. Я забыл. Не важно, Саня, не нервничай.
Саня: Я задушу этого ребенка, честное слово!!!
Милош берет ребенка из рук Сани.
Милош: Пойдем, Никола. Пойдем к папе. И что, если они придут, подождут немного. Мы же не должны ужинать сразу.
Саня: Мы ничего не должны!!! Это была твоя идея позвать гостей, мне-то что!
Младенец начинает кричать громче, чем когда бы то ни было.
Милош: Я думаю, что он мокрый…
Саня: Он меня сведет с ума!
Милош носит ребенка на руках, берет памперс. Переодевает младенца.
Милош: А ты представь, что ты в Белграде, и что у тебя нет памперса. Тебе нужно было бы стирать и сушить пеленки.
Саня: И что теперь? Моя мать и стирала, и сушила пеленки. И что, чего у меня не хватает?
Милош смотрит на нее.
Милош: Ничего.
Саня: Мы циничны, или мне только кажется?
Милош: Тебе кажется.
Милош заканчивает пеленать ребенка, который на мгновение замолчал. Саня начинает кричать сквозь слезы.
Саня: Слушай! Да пошел ты в задницу!
Младенец в это мгновение начинает кричать во весь голос. И Саня кричит, стараясь перекричать ребенка.
Саня: Что же ты не нашел лучше, если я тебе не подхожу, а!!! Что, тебе было что предложить! Из жилья — просторную двухкомнатную квартиру на солнечном Бановом брду, и в качестве бесплатного приложения — маму, которая приезжает пожить бесплатно. В большой комнате, естественно. Из транспортных средств — ежедневная езда на красном Мерседесе марки «GSB», который предоставлен компанией, новые знакомства, чистая авантюра…
Милош спокоен. Но не сдерживает себя.
Милош: А что же ты ничего не предложила?
Саня: Я? А чей отец, скажи, пожалуйста, оплатил билеты сюда? Может быть, твой?
Милош: Нет.
Саня: И кто дал деньги на первое время, кто? Может быть, ты!?
Милош: Не я. Твой папаша все оплатил.
Саня: Вот именно, он все оплатил!!!
Милош: Теперь все в порядке?
Саня: Нет, не в порядке!.. И он тебе не «папаша». Он — мой отец. Я не хочу, чтобы ты называл его «папаша».
Милош пытается обратить все в шутку.
Милош: Да нет, я ни называть его не буду, ни звонить. Он сказал, что сам позвонит!
Милош смеется, Саня только презрительно смотрит на него. Берет у него ребенка. Ребенок, к удивлению, в этот момент перестает плакать.
Саня: Вообще не смешно.
Милош: Ладно, Санька, не будь такой нервной. Ведь Новый год, наш первый Новый год в Сиднее, на улице тепло, светит солнце, представь, как сейчас в Белграде. Холодная квартира, у меня точно нет даже горячей воды. Знаешь, у новоселов всегда нет горячей воды. Все в один день моются, и тогда, вероятно, из-за перерасхода на всех воды не хватает…
Саня: Это потому что ты живешь на Бановом брду. У нас в центре — колонки.
Милош: Видишь, я до сих пор даже не подумал об этом. Феномен купания перед Новым годом. Желание измениться, желание перестирать все вещи, это надежда, что в этом новом периоде, который приходит…
Саня: … надежда трахнуться по-быстрому, когда все нажрутся!
Милош: Какая же ты вульгарная.
Саня: Ты у меня очень ученый. Закончил социологический факультет и думает, что он гений! Во всем видит что-нибудь необычное, какой-нибудь феномен. Люди моются, чтобы трахнуться, и точка.
Милош потягивается.
Милош: Ты действительно вульгарная.
Саня: Тебя это волнует?!
Милош и Саня некоторое время молчат. Саня качает ребенка, который, кажется, в конце концов, задремал. Милош расставляет тарелки на столе. Одной случайно ударяет о стол.
Саня: Не надо так стучать тарелками. Если тебе противно, я расставлю.
Милош: Я случайно.
Саня: Хотя это твои гости.
Милош: Я думал, что Кача твоя подруга.
Саня: Kaчa? Откуда ты это взял, господи? В Белграде мы никогда не дружили. Мы не выносили друг друга!!!
Милош: Я думал, что отношения исправились.
Саня: Твою мать! Это ты придумал, пока на «моем» болтался?!
Саня зло смеется. Милош подавлен.
Милош: Кроме того, что это вульгарно, это и нелогично. На чем же я у тебя мог болтаться?
Саня: Как «на чем»? Да на моем члене!
Саня снова также смеется, это напоминает нервозный смех.
Милош: У тебя его нет.
Саня: Чего нет?
Милош: Ну, этого.
Саня: Ты имеешь в виду член?
Милош: Саня, я тебя попросил…
Саня: … штуковина, конец, болт, может быть…?
Милош: Саня, действительно…
Саня: … хрен, прибор, микрофон…!!!
Милош: Я тебя не слышу.
Саня: Слышишь, отлично.
Милош: Я тебя не слышу.
Саня: Слышишь, слышишь!
Милош гневно кричит. Громко. С надрывом.
Милош: НЕ СЛЫШУ!!!
Ребенок, разбуженный шумом, кричит. Саня замирает на какое-то мгновение. Смотрит на Милоша, как будто решает, смеет ли она продолжать. Затем продолжает, отступая, успокаиваясь.
Саня: Что ты орешь, видишь, ты его испугал…
Раздается звонок в дверь.
Саня: Только их еще не хватало!
Милош идет к двери. Открывает ее. В квартиру входят Кача и Дуле.
Кача: Мы не слишком рано?
Саня встает со стула, идет навстречу гостям.
Милош: Нет, нет. Как раз вовремя.
Саня и Кача целуются, мужчины жмут друг другу руки.
Саня: Милости просим…
Саня намеревается поцеловать Качу три раза, Кача целует ее только два раза, так что Саня «зависает» с третьим поцелуем.
Кача: Ой, извини, я, кажется, отвыкла от этого деревенского обычая целоваться трижды…
Сане не по себе, и это очевидно. Кача целует Милоша два раза.
Саня: Я с очень близкими на самом деле целуюсь только один раз…
Саня целует Дуле только один раз.
Саня: Это как-то намного интимнее. Как ты, Дуле?
Дуле: Хорошо…
Каче не по себе, и это очевидно. Она говорит, вплотную приблизившись к лицу ребенка.
Кача: Kак ты, малыш? Смотри, что тебе принесла тетя Кача…
Kaча достает из сумки какую-то поющую игрушку.
Кача: Смотри, Ниджа, это тебе от твоей тети Качи…
Ребенок, конечно, начинает кричать. Громче, чем когда-либо. Саня берет подарок, уходит с ребенком.
Саня: Спасибо, не стоило… и пожалуйста, не называй его Ниджа. Мне это не приятно. Его зовут Джони.
Kача: Я думала, что это симпатично, так жульнически: Ниджа-Джони…
Милош: Его зовут Никола, а не Джони.
Саня: Но и не Ниджа!
Милош: Не будем сейчас об этом.
Саня: Пошел ты.
Ситуация неприятная. Все молчат. Тишину первым нарушает Дуле.
Дуле: Хозяева, есть ли в этом доме что-нибудь выпить!
Милош: Есть, а как же!
Милош ставит на стол виски.
Милош: Kто будет со льдом, кто без…?
Дуле: Что у тебя? Джони…
Дуле имеет в виду марку виски «Джонни Уокер».
Kача: Вот видишь, глупо звать ребенка Джони. Это то же самое, если бы в Белграде ты назвала его «Балтик». Или «Желтая Оса».
Kaча смеется. Сане не по себе.
Дуле: А где у тебя эта с прошлого раза?
Милош: Kaйсевач?
Дуле: Да, эта горькая…
Милош: Нет больше. Саня выпила.
Kача: Oпa! Я не знала, что и ты — любительница этих народных средств!
Саня: Я не выпила, а делала компресы. У меня болел зуб.
Кача: Ради Бога, Саня, эта страна богата анальгетиками. У капитализма нет времени на зубную боль, на головную боль или на сердечные приступы… Надо просто зайти в аптеку и купить лекарство.
Саня: Не знаю, Кача, заметила ли ты, но я — мать малолетнего ребенка, так называемого младенца, которого я все еще кормлю грудью. И я бы не хотела, чтобы в моем молоке была какая-то химия, чтобы он с малолетства привыкал к анальгетикам.
Kача: Поэтому ты и выбрала эту отраву. Алкоголь, шестьдесят градусов, очень хорошо для ребенка!
Дуле: На самом деле, Саня, тратить такую ракию…
Kача: И ты, Дуле, откуда в тебе эта деревенская привычка? В Белграде ты всегда пил виски, не переносил даже запаха ракии, а теперь целыми днями сокрушаешься по этой гадости!
Милош: Это не гадость. Это настоящая домашняя ракия. Мой отец ее собственными руками делает.
Kача: Такие алхимические опыты, к счастью, в этой цивилизованной стране запрещены законом. Можно мне виски с полным стаканом льда и стакан воды, если это не слишком.
Дуле: И мне тоже. Льда и воды не надо.
Kача: А что ты не возьмешь сразу бутылку, пусть тебе ее всю введут внутривенно. Зачем терять время…?
Милош: Kaча, пожалуйста, оставь человека в покое, пусть выпьет. Не каждый день Новый год.
Кача: Да пусть пьет, мне все равно!
Mилош готовит всем выпивку.
Милош: Ну, будем здоровы!
Дуле: Будем здоровы!
Kача: Чин-чин!
Саня молчит. Все чокаются.
Kача: Да, Милош, как в офисе?
Милош: Не плохо. С Нового года все воскресенья у меня будут выходными днями.
Дуле: Да ладно, а зарплата?
Милош: Зарплата останется такой же. Это в сущности как повышение. Вместо семи дней буду работать шесть, а зарплата останется такой же.
Саня: Лучше бы ты работал и в воскресенье, но за большие деньги.
Kача: Да, между прочим.
Милош: Мне этого не предлагали.
Саня: Не ври, что не предлагали? Просто ты ненавидишь работать!
Милош: Ты думаешь, что я ненавижу работать? Я уже целый год работаю каждый день без выходных.
Саня: У тебя был отпуск.
Милош: Одна неделя. Ты думаешь, этого достаточно?
Саня: Ой, прошу тебя, иди создай синдикат, жалуйся на капиталистов, делай что хочешь, только дай мне дышать спокойно. (Дуле) Как у тебя, в магазине?
Дуле: Хорошо…
Кача перебивает Дуле.
Кача: Прошу тебя, Саня, это никакой не магазин, это галерея-распродажа антиквариата!
Дуле: Ладно, это не важно…
Кача: Важно, Дуле, важно! Иначе это выглядит так, как будто ты продавец!
Дуле: A кто же я?
Кача: Ты сотрудник галереи.
Дуле: Ой, Кача, не мели чепухи! Kaкой сотрудник галереи… (Милошу) Налей еще.
Кача: Прошу тебя, Дуле, ты закончил историю искусств и работаешь в галерее. Значит — ты сотрудник галереи. Это так называется. Посмотри в словаре!
Саня подставляет свой стакан, пока Милош наливает виски Дуле.
Саня: И мне налей.
Милош: Тебе нельзя. Из-за Николы.
Саня: Ой, ладно, пожалуйста. Ничего мне не сделается.
Mилош решителен.
Милош: Нельзя.
Саня разочарована.
Саня: Пошел ты в задницу!
Кача: В сущности, нам бы надо купить две капельницы, чтобы подключить их обоих к бутылке, и Дуле, и малыша. Что они мучаются! И пусть будут соседями по палате…
Kaча смеется, Саня встает.
Саня: И ты иди в задницу.
Саня с ребенком идет в комнату.
Кача: Какие мы чувствительные.
Саня подавлена.
Саня: Пойду уложу его в кроватку.
Саня выходит.
Милош: Это послеродовый кризис.
Дуле: Да, я знаю. Читал об этом.
Кача: Ты читал! Где это ты об этом читал. С тех пор, как мы сюда приехали, ты не брал в руки ничего, где на обложке не изображен мяч. Или еще ракетка, или лыжи. Остальное тебя не интересует!!!
Дуле: Зачем ты так? Я читаю и «Australian Lotery Weekly».
Милош: А что это?
Дуле: Журнал спортивных прогнозов.
Дуле начинает смеяться.
Дуле: Налей мне еще.
Милош: Я не знал, что такой есть.
Кача: Ты же не консультировался с экспертом.
Mилош встает.
Милош: Извините. Пойду посмотрю, не нужна ли помощь.
Кача: Давай. Дуле еще только с первой бутылкой. Ночь длинная.
Mилош уходит в комнату, где Саня. Дуле сам себе наливает выпивку.
Кача: Прошу тебя, немного сдерживай себя. Еще целых пять часов здесь сидеть.
Дуле: Никто тебя не заставлял приходить…
Кача: Ладно, а чья идея была отмечать Новый год с ними?
Дуле: Я думал, что тебе это будет приятно. Мы же с ними дружим…
Кача: Дружим, потому что мы здесь. В Белграде я бы порог их дома не переступила!!! Деревенщина…
Дуле опять наливает виски.
Дуле: Сегодня утром звонила мама. Я тебе говорил?
Кача: Нет. Твоя или моя?
Дуле: Моя. Позвонила сказать, что Ана нашла работу.
Кача: Да что ты, а где?
Дуле: На телевидении.
Кача: На телевидении? Ана Симович? Твоя сестра Ана, которая ни одной буквы не выговаривает?
Дуле: У меня нет другой сестры.
Кача: Подожди, та, что косит на один глаз!?!
Дуле: Я ничего такого не знаю. Читает новости и анонсы.
Кача: Вот это да. Ну, если она попала на телевидение, тогда, конечно…! Эта девчонка. Она же ничего не заканчивала!!!
Дуле: Aна учится.
Кача: Учится, да. Изучает географию. А я с дипломом журналистки могу устроиться в «Геокарты»! Карты чертить, да?
Дуле: Ладно, не бесись, я только рассказал тебе. Мама говорит, что все соседи гордятся.
Кача: Эта девчонка, мать ее! Ты видишь, как она выгодно пристроилась!? Ты видишь!? Нет, она же прямо украла мое место, понимаешь! Мое!!!
Дуле: Подожди, Кача, как твое? Какое это отношение имеет к тебе? Ты же никогда не работала на телевидении…
Кача: Не работала! Потому что не могла дождаться своей очереди вот из-за таких!!! Я сдавала экзамены в течение года, в июне и в сентябре ты не мог меня видеть в «МJ», и только один раз, один раз за четыре года учебы я съездила в горы покататься на лыжах! Что, не правда!?!
Дуле: Правда. Ты ездила на Брезу.
Кача: Поехала отдохнуть. От напряженной работы, от книг!!! А эта, девчонка повертела задницей влево-вправо и раз: на телевидение!!!
Дуле: Подожди, Кача, это моя сестра… И откуда ты знаешь, как она получила работу? Мама говорит, что было собеседование.
Кача: Знаю я эти собеседования! Объем груди и номер телефона, это единственное, о чем спрашивают!!! Если бы хоть грудь у нее была…
Дуле: Ну, Кача…
Кача: Что «Кача», что? И мать тебе позвонила, чтобы это рассказать! Мы для этого высылаем им деньги? Твоя мать меня никогда не любила! Никогда!!!
Дуле старается образумить Качу.
Дуле: Kакое отношение к этому теперь имеет моя мать…?
Кача: Имеет! Имеет! Они виноваты! Они виноваты, что я сижу здесь, вместо того, чтобы быть дома, в своей компании, со своими друзьями, чтобы работать по специальности, по которой училась, и по-человечески жить на свои собственные заработанные деньги!!! Твой отец, и твоя мать, и миллионы таких, которые гнали ракию и солили свинину в кадушках, а между делом голосовали за этих злодеев, за воров и преступников!!! Я из-за них не могла остаться в своей стране, в своем городе, из-за этих переселенцев из разных Гургузовцев и их земляков, которые отняли у меня и власть, и жизнь, и судьбу!!!
Kaча закончила. Она в отчаянии, возбуждена, потрясена, смотрит на Дуле.
Дуле: Голосовали, это правда. Но я не могу их из-за этого убить.
Кача: Ты мог их изменить.
Дуле: Как я их изменю? Как…?
И Кача, и Дуле замолкают. Дуле доливает выпивку и себе, и Каче. Они молча пьют, каждый смотрит в свой бокал. Из соседней комнаты доносится треск, как будто бы, например, из пластикового ящика посыпались игрушки, затем слышится плач маленького Николы.
Кача: Вот опять… (кричит) … Нужна какая-нибудь помощь!!!?
Саня: (кричит из комнаты) Иди сюда, пожалуйста, если тебе не противно!
Кача: Да, сейчас!!! (Дуле) Иди посмотри, что она хочет.
Дуле послушно встает, уходит в комнату, откуда слышатся голоса. В двери сталкивается с Милошем, который несет бутылочку для малыша.
Кача: Что случилось?
Милош: Ничего, надо вскипятить воду. Сейчас, наверно, успокоится.
Mилош подходит к плите, ставит посуду для кипячения воды для ребенка. Стоит спиной к Каче. Оба молчат. Кача говорит, не глядя на него.
Кача: Почему ты не пришел вчера вечером?
Милош: Kогда?
Кача: Вчера после работы. Мы же договаривались.
Милош: Вчера… я не мог.
Kaча встает из-за стола, медленно подходит к Милошу.
Кача: Почему?
Милош: Никола плохо себя чувствовал.
KAЧA Что с ним было?
Милош: Teмпература.
Kaча подходит к Милошу, прислоняется к его спине, обнимает его.
КAЧА Я тебя ждала…
Милош: Эй, Кача, не надо, прошу тебя, они могут войти…
Кача: И у меня была температура. Знаешь, как мне противно быть в субботу одной…
Kaча ловко расстегивает Милошу брюки, он даже не успевает отстраниться.
Милош: У тебя, кажется, постоянно температура…
Кача: Да. Особенно теперь.
Милош: Kaча, прошу тебя, здесь твой муж, и Сане не хорошо. Она плакала…
Кача: С такой жопой и я бы плакала!
Kaча, легко задрав юбку, уже успела встать в положение, которое приводит к так называемому коитусу «сзади».
Кача: Давай слегка. Только посмотрим, как это.
Mилош пытается сопротивляться.
Милош: Мы знаем, как это, Кача, прошу тебя…
Kaча ломает сопротивление Милоша. Он входит в нее.
Кача: Знаем, говоришь…?
Милош: Знаем…
Оба сексуально возбуждены. Милош выглядит смешным, Кача же полностью владеет ситуацией.
Кача: Ну, как тебе, Милош?
Милош: Хорошо…
Кача: На сколько хорошо?
Mилош, очевидно, в стадии оргазма.
Милош: О-чень хо-ро-шо!!!
В следующее мгновение Кача проворно одергивает юбку.
Кача: Ну, прямо, я и не заметила!
Mилош застегивает брюки, опустив голову. Кача направляется к ванной.
Милош: Ты куда?
Кача: Пойду расскажу Сане.
Mилош искренно пугается.
Милош: Ты ненормальная?!?
Kaча улыбается.
Кача: Что, обосрался? Иду в ванную.
Милош: Прошу тебя, Кача, не ругайся. Не надо.
Кача: Ой, оставь это для своей женушки. Она достаточно нервная, может и возбудится.
Kaча выходит. Mилош произносит ей вслед.
Милош: Kaча!
Kaча оборачивается.
Милош: Ты опять не кончила?
Кача: Какая тебе разница?!!
Kaча уходит в ванную, хлопает дверьми. В это мгновение открывается дверь комнаты. Появляется Дуле.
Дуле: Саня спрашивает, где вода.
Милош: Вода? А, вода, сейчас…!
Mилош берет бутылочку. Передает Дуле.
Милош: Дай ей, пожалуйста.
Дуле открывает дверь, протягивает бутылочку, закрывает ее. Подходит к столу, садится.
Милош: Будешь еще виски?
Дуле уже наливает себе сам.
Милош: Ты много пьешь.
Дуле: Пью много, но не могу напиться.
Mилош смотрит на него.
Милош: Действительно. Вообще не выглядишь пьяным. Ты много выпил?
Дуле показывает Милошу бутылку, в которой содержимого осталось только на дне.
Милош: Ты же много выпил. И как это ты трезвый?
Дуле: Так.
Милош: Это же невозможно.
Дуле: Я феномен, мать твою…
Милош: Как же, я еще помню, как на проводах Кичи ты так надрался, что мне пришлось везти тебя в больницу. У тебя из желудка выкачали поллитра водки.
Дуле: Тогда было другое время.
Милош: Да, это точно.
Oба замолкают. Дуле пьет.
Дуле: Где Кача?
Mилошу неприятно.
Милош: В ванной… У нее желудок болит.
Дуле: Женщины. Иметь их тому, кто их придумал.
Милош: Не надо так, Дуле…
Дуле: A, да, извини. Ты — другое дело, тебя это не касается. Ты теперь семейный человек: жена, ребенок, все по расписанию…
Oба замолкают.
Дуле: Эх, скажи мне, мать твою, думал ли ты когда-нибудь, что все так закончится… Еще вчера ты был лучший любовник в городе, перспективный социолог с интелектуальной жилкой. Не ругается, не пьет, не халявщик — девицы возбуждались от этого…
Милош: Оставь, это время прошло…
Дуле: Вот я тебе и говорю. Разве ты предполагал, что все так быстро пройдет. Что через год ты станешь мужем, отцом, хранителем семьи, служащим видной сиднейской фирмы недвижимости…
Милош: Да, недвижимость мне даже в голову не приходила…
Дуле: …что ты будешь радоваться каждому свободному воскресенью, которые были вначале очень редкими, но это же и лучше, потому что когда работаешь без выходных, нет времени тратить деньги…
Милош: Зато у Сани много свободного времени.
Дуле: Да, у нее и в Белграде было то же самое. Только там тебе нечего было ей предложить.
Милош: Знаешь, Дуле, ведь я не хотел так… все сразу — женитьба, ребенок… Я хотел сначала немного просто пожить, попробовать…
Mилош замокает, задумывается.
Милош: Отец не разрешал, чтобы мы жили, необвенчавшись.
Дуле начинает смеяться.
Дуле: Дикий брак, эта схема…?
Милош: Да. И поэтому я женился. Потом, когда она сказала, что у нас будет ребенок, мне уже было все равно… Сейчас хотя бы есть где, есть квартира и приличные деньги.
Дуле: У меня была квартира, та бабушкина, на Звездаре. Но была и бабушка. Кача говорит, что ее это сексуально изуродовало, что бабка убила ее либидо…
Милош: Как это, мать твою…?
Дуле: Говорит, что она за нами подслушивала. Что она точно знала, когда мы будем трахаться, и подслушивала…
Милош: Зачем ей подслушивать?
Дуле: Откуда я знаю. Кача говорит, чтобы помастурбировать.
Mилош ужасается.
Милош: Фу, противно…
Затем задумывается.
Милош: Как бабка может…я имею ввиду, она же старая.
Дуле: Я ей то же самое говорил. А она сказала, что у меня Эдипов комплекс. Тебе же это известно. Разве у человека может быть Эдипов комплекс к бабке?
Милош: Да где там… В сущности, я не знаю. Мы это не проходили.
Дуле подливает выпивку.
Дуле: И я женился, продал магнитофон, диски, колонки, и в дорогу. Как только мы сели в самолет, бабка умерла. Мама говорит, что от тоски.
Дуле замолкает. И Милош молчит. Затем добавляет.
Милош: Знаешь, если от тоски… Может, она действительно была странная.
Дуле: Твою мать. Может быть…
И Милош, и Дуле снова замолкают.
Дуле: Что ты сказал, где Кача?
Милош: В ванной. У нее болит голова.
Дуле: А я думал, желудок.
Милошу неприятно.
Милош: Да, желудок… понятия не имею, что-то ей нехорошо.
Дуле: Милош, мы с тобой друзья?
Милош: Да, Дуле. Мы друзья.
Дуле: А у тебя здесь есть друг лучше, чем я?
Милош: Знаешь что, Дуле, нет ни лучше, ни хуже. Ты у меня единственный.
Дуле: Хорошо, это и значит, что я лучший!
Милош: Да, значит…
Дуле: И это значит, что между нами нет секретов?
Милош встает, ему неприятно.
Милош: Каких? Видишь, Дуле, ты все-таки напился!!!
Дуле встает, обнимает Милоша. Он очень подтянут. Совершенно трезв. Объятия крепкие.
Дуле: Я не пьяный, Милош. С тех пор как я приехал сюда, с той первой ночи, когда я лежал в гостинице и не спал, когда смотрел на трубы батареи, на тараканов-прусаков, которые ползут друг за другом, колонной, уступая дорогу друг другу, с того момента, как я их считал, и овец, и стаи кенгуру, чтобы хоть не надолго заснуть, с тех пор я больше никогда не могу напиться, Милош. Просто, со мной ничего не происходит. Ничего.
Кача выходит из ванной. Стоит за спиной обоих. Дуле продолжает.
Дуле: А знаешь почему? Потому что тогда, в ту ночь, в том захудалом отеле, пока моя жена спокойно спала рядом со мной, я обосрался, Милош. Потому что я обосрался от страха. От страха за то, что меня ждет. От страха за жизнь вдалеке от дома. От страха за жизнь вместе с моей женой. От страха за жизнь, Милош.
Дуле опускает голову, Милош смотрит на него. Кача подходит к Дуле. Пытается улыбнуться.
Кача: Tы, Дуле, действительно умеешь создать атмосферу, настоящую новогоднюю…
Дуле вдруг продолжает.
Дуле: И не только то, что я не могу, Милош.
Кача: Дуле, хватит…
Дуле: Есть еще кое-что похуже, Милош.
Кача: Дуле, я же говорю, хватит!!!
Дуле: На много хуже…
Милош: Что?
Кача: Закрой рот!
Дуле: Мне тридцать два года, у меня жена, и я не могу…
Кача: Заткнись!
Милош никак не может понять.
Милош: Что не можешь?
Кача: Заткнись, заткнись, идиот!!!
Дуле: Не могу…
Милош: Да что не можешь…?
Кача начинает кричать.
Кача: Он врет, Милош, мелет ерунду, пьяный…
Дуле подавлен, но к удивлению всех и наперекор всему, в конце концов, произносит.
Дуле: У меня не встает, брат.
Кача кричит, пытается закрыть ему рот, пытается его перекричать.
Кача: Заткнись, дрянь лживая! Прекрати, прекрати немедленно!!!
Разрушительное упрямство Дуле превозмогает стыд.
Дуле: Oт страха не могу трахаться! В ту ночь я обосрался, и с тех пор — всё!!! И поэтому, друг, свободно трахай ее! Лучше ты, чем кто-нибудь другой! Лучше друг, если я уже не могу!!!
Дуле начинает смеяться. Саня уже давно незаметно вошла в комнату. Кача громко плачет. Милош склонил голову. Затем замечает Саню, которая стоит и только спокойно смотрит на них. Все успокаиваются. Саня тихо, но решительно говорит.
Саня: Заснул.
Все смотрят на нее. Саня прибавляет.
Саня: Мясо остынет.
Дуле усмехается.
Дуле: Я порежу.
Дуле идет на кухню, Саня тоже, Кача за ней.
Саня: Kaча, помоги мне сделать салат.
Кача: Конечно…
Каждый занимается своим делом. Милош какое-то мгновение стоит один, раздумывает.
Милош: Твою мать!
Затемнение. Слышится плач ребенка.