ЛОС АНДЖЕЛЕС, АМЕРИКА

Та же квартира, но в ней еще и пальма в горшке, на этот раз «фоном» является домашний сад, где проходит новогодний прием гостей. Оттуда доносится громкая музыка, исполнение народного hard-core, гул голосов гостей, видны блики света, которые преломляются и отражаются в воде бассейна. Тепло, необычайно тепло даже для Калифорнии.

Квартира пуста несколько мгновений.

Затем в квартиру входит Мара. Закрывает за собой дверь, отчего музыка, которая доносится с улицы, становится тише. Она не зажигает свет, садится за стол. Достает маленькую трубку, которая используется для курения марихуаны. Насыпает в трубку немного травы. Огонь зажигалки освещает лицо Мары, как и фигуру Йована, который сидит в кресле за ее спиной. Йован подает голос.

Йован: Hi.

Мара вздрагивает, пугается.

Йован: I’m sorry, I didn't mean to fright you…

Мара: It's OK. I was just surprised….

Мара какое-то время смотрит на Йована. Как будто оценивает его. Протягивает ему трубку.

Мара: Want some?

Йован: California grass?

Мара улыбается.

Мара: Off course. My name is Mara.

Мара протягивает руку.

Йован: Мара?

Мара кивает головой. Йован начинает смеяться. Мара смотрит на него, не понимает.

Мара: What's funny?

Йован: Sorry. Hi, Mara, I'm Jovan.

Мара: Йован? Врешь.

Йован смеется, кивает головой.

Мара: Так ты наш?

Йован: Кажется.

Мара: Что же ты не сказал?!

Йован: Откуда я знаю. Я считаю, что в Америке приличные люди говорят по-английски.

Мара: А ты приличный человек?

Йован: Стараюсь. Ты откуда?

Мара: Из Нью-Йорка. Вообще, из Белграда. Но сейчас живу в Нью-Йорке. А ты?

Йован: Я отсюда. Я имею в виду, и я из Белграда, но сейчас живу здесь. В Голливуде.

Мара: Хорошо звучит. А man from Hollywood.

Йован: Звучит хорошо, да и только. Ухаживаю за растениями соседей.

Oба, пока разговаривают, «дуют» марихуану, передают друг другу трубку.

Мара: Правда? Я всегда думала, что Голливуд — это что-то опасное. Ну, фильмы, актеры, шоу-бизнес, тусовки. Только кошельки.

Йован: Не кошельки. Но и не супер. В сущности, я не знаю. Так, нормально. Обычно.

Входная дверь через мгновение открывается, в квартиру врываются звуки народной песни. Это песня о страданиях, ракии и счастье. Или какая-нибудь подобная. Слышатся голоса, люди поют вместе с исполнителем на площади.

Один голос (это голос Дачи) выделяется.

Дача: (слышится) Где меня найдет!!!

Двери захлопываются. Йован и Мара переглядываются, начинают смеяться.

Йован: Слова его добили.

Oба заливаются от смеха.

Мара: А знаешь, у них все эти народные песни на компакт-дисках. Новая технология…

Йован: Да это кто-то принес.

Мара: Вот я и говорю, кто-то же привез этот ужас с собой в багаже… Ой, дай-ка мне посмотреть что осталось…

Закуривают новую трубку.

Йован: Какая хорошая травка.

Мара: Kaлифорнийская! Знаешь эту песню: «Jo-Jo left his home, from Tucson, Arizona, for some California grass…!»

Йован и Мара громко поют песню «Beatles».

Йован, Мара: Get back, get back,

Йован и Мара смеются.

Йован: Только, знаешь что, когда я отдыхал на Висе, в Комиже, поверь, на террасе в горшке я выращивал травку получше, чем эта.

Мара: И что теперь?

Йован: Я тебе говорю. Она была не крепче, но лучше. Ну, смешнее. А откуда ты здесь?

Мара: Я приехала к подруге на Рождество.

Через мгновение из сада доносятся звуки жуткой музыки. Гул, невнятные разговоры.

Йован: Отличный выбор. Такую вечеринку нельзя было пропустить!

Maра смеется. Оба затягиваются дымом марихуаны.

Мара: Ой, знаешь, я представляю, вот, когда закрою глаза, представляю, что я на баркасе. В каюте сорок пять.

Maра поясняет.

Мара: Я никогда не была там, но сто процентов так оно и есть!

Йован: Да, я знаю таких людей. Только не знаю, когда они так скурвились. Так значит, ты приехала из Нью-Йорка?

Мара: Aгa. Я там уже шесть месяцев.

Йован: Ну, это не так много. Я здесь три года.

Мара: И как тебе нравится?

Йован: А тебе нравится?

Мара: Понятия не имею.

Йован: И почему же ты тогда здесь?

Мара: Ну, я же говорю, пригласила меня подруга встретить…

Йован: Что?

Мара: Говорит, встретим первый Новый год на пляже.

Йован: Не понимаю.

Мара: Как это, ты не понимаешь?

Maра и Йован смотрят друг на друга. Затем до Йована доходит.

Йован: A, ты имеешь в виду вечеринку!!! А я думал…

Йован начинает смеяться, слегка обкуренный, Мара снова не понимает, но и ей смешно.

Мара: Что смешного, говори! Скажи, пожалуйста, что смешного!

Йован падает от смеха. И Мара подхватывает, но не знает почему. Успевает произнести.

Мара: Эй, твою мать, скажи, что смешного…

Oба в приступе «обкуренного» смеха. Йован успокаивается первым. Вытирает слезы.

Йован: Ой, какой кайф…

Мара: Что, плохая травка?

Йован: Я не сказал, что плохая, но я пробовал и лучше.

Мара: Знаешь что, я не часто покуриваю, на самом деле, я вообще не курю.

Йован искренно удивляется.

Йован: Да ладно, а почему?

Maра немного смущается. Мямлит.

Мара: У меня появляются прыщики.

Йован: Что у тебя появляется?

Йован опять начинает смеяться. Мара немного обижена.

Мара: Что ты смеешься, я серьезно говорю.

Йован вдруг становится серьезным. Его озабоченность выглядит комично.

Йован: Серьезно? А где появляются?

Maра показывает на лицо, Йован приближается.

Мара: Здесь. И здесь… Да везде!

Йован внимательно приглядывается. Очень близко к ее лицу.

Йован: Я об этом никогда не слышал… да я и не вижу ничего.

Йован совсем близко к Маре.

Йован: У тебя прекрасная кожа.

Йован смотрит прямо на Мару, Мара на Йована. Молчат несколько мгновений. Затем Йован говорит.

Йован: Твой парень здесь?

Maра вздрагивает, оборачивается. Ищет взглядом.

Мара: Где?

Йован отодвигается. Ищет.

Йован: Понятия не имею. Я спрашиваю.

Мара: A… Парня нет, я одна. На самом деле у меня вообще нет парня.

Йован, не понимая, смотрит.

Йован: Почему же ты тогда оборачиваешься?

Мара: Понятия не имею, ты сказал… я растерялась!

Йован опять начинает смеяться. Мара серьезно смотрит на него.

Мара: Ты сто процентов думаешь, что я какая-нибудь дурочка.

Йован: Ну, нет…

Мара: Ой, знаешь, я не дура!

Йовану еще смешнее, и Мара начинает смеяться. Этот «приступ» длится недолго. Мара вздыхает. Йован молчит. Ситуация немного неловкая.

Йован: Значит, парня у тебя нет?

Maра отрицательно качает головой.

Мара: Т-с-с.

Йован: Почему? Я имею в виду, ты хорошая девушка…

Maра с упреком смотрит на него. Йован пытается исправить ситуацию.

Йован: Я хочу сказать, ты интересная, такая занятная…

Мара: Не болтай.

Йован: Извини.

Мара: Ничего.

Йован: И?

Мара: Что «и»?

Йован: Да то. Как это, у тебя нет парня?

Maра вскрикивает.

Мара: Тебе-то чего!

Йован обижен.

Йован: Извини, пожалуйста!!!

Мара: Ничего.

Maра замолкает. Но решается прибавить. Тихо.

Мара: Он меня бросил.

Йовану теперь жаль, что он вообще спросил об этом. Но Мара продолжает.

Мара: Мы расстались, когда я уезжала. Говорит, что Америка его не интересует. У него в Белграде имя, работа, друзья…

Йован: Точно?

Мара: Наверно.

Йован: A ты? Кем ты работаешь?

Мара: Я — пианистка.

Йован: Да ладно!

Maра улыбается. Весело.

Мара: Серьезно. A ты?

Йован: Я — актер.

Maра не успевает открыть рот, как Йован предвосхищает.

Йован: Я не шучу, серьезно! Я закончил факультет искусств. И ты из Академии?

Мара: Aгa. В июне защитила диплом. Ты, говоришь, актер? Я тебя могла где-нибудь видеть?

Йован: Ну. На самом деле, может, и могла. Ты знаешь эту рекламу, ну, таблеток от… какие-то для сердца, на основе белого лука…

Maра не имеет ни малейшего представления. Но старается припомнить.

Мара: Для сердца…?

Maра пытается вспомнить.

Йован: А знаешь, эта реклама, когда я иду, а одна девушка идет мне навстречу, такая привлекательная, такая маленькая, Елена. Знаешь, эта, манекенщица, которая крутит с этим, хозяином «Звезды»…

Maра смотрит совершенно чистым взглядом.

Мара: Aгa…

Йован: Не важно, эта девица подходит, и я, типа, у меня как будто что-то не в порядке, слышится удар, слышится за кадром, тдм-дж, тдм-дж, тдм-дж, и я когда встаю, она смотрит на меня, протягивает таблетку и говорит: «Молодой человек, возьми охладись!»…

Йован прибавляет, немного сконфуженно.

Йован: И потом надпись, название этих таблеток.

Йован замолкает. И Мара молчит. Ей смешно. Йован понимает насколько глупо то, что он рассказал.

Йован: Не знаешь, конечно. Но ее не так много и показывали…

Мара: Да ладно, так удивительно…

Oба начинают смеяться. Им весело.

Йован: Ой, я играл и в школьной программе. Химия для седьмого и восьмого класса.

Мара: Ну, это я сто процентов смотрела.

Йован: Обманываешь.

Мара: Клянусь. Я постоянный зритель школьной программы. Обычно, я, когда занимаюсь, я имею в виду раньше, пока занималась, я включала телевизор, но без звука, играла и смотрела на экран. Я люблю, когда что-нибудь двигается. И, значит, я по утрам занимаюсь, я имею в виду, занималась, раньше…

Maра замолкает. Набивает трубку.

Мара: A театр?

Йован делает вид, что не услышал вопрос.

Йован: A теперь, не занимаешься больше?

Maра бормочет.

Мара: Инструмента нет. А театр?

Йован: Разве ты не знаешь кого-нибудь, у кого есть?

Мара: Знаю.

Йован: Почему же ты не одолжишь?

Мара: Пианино одолжить? Ты действительно ненормальный. А что было с театром?

Йован протягивает Маре трубку.

Йован: Будешь?

Мара: Ты что, ты избегаешь этого вопроса?

Йован: Kакого вопроса?

Мара: Избегаешь, избегаешь! A почему?

Йован: Я действительно не понимаю, о чем ты говоришь…?

Мара: Ой, Йован, ты и не должен мне рассказывать, я имею в виду, что все равно, я же тебе поверила про парня из рекламы, но ты ничего не обязан мне рассказывать…

Йован вздыхает. Oн серьезен.

Йован: Да не о чем здесь говорить. Я играл в одном спектакле. В таком, студенческом. Нас было несколько, из класса. Мы репетировали Држича к экзамену. Ну, и согласились поездить немного по стране, чтобы подзаработать. Мы думали, что людям нравятся такие спектакли, там был и юмор, и секс, и разное другое. Весело…

Йован замолкает. Задумывается. Мара тоже серьезна.

Мара: И?

Йован: И ничего, мы сыграли пять-шесть спектаклей в Сербии. Через одного актера мы организовали акцию с домами культуры…

Maрa серьезна, но нетерпелива.

Мара: И?!

Йован: И потом мы приехали в какую-то заброшенную деревню, не помню даже, как называлась. Пришли в актовый зал гимназии. Там полно детей, учителей. На самом деле не дети, а гимназисты, тинейджеры…

Мара: Понимаю, понимаю, и?

Йован: И мы начали спектакль «Дунда Maрое». И выходит этот мой актер, oн играл Петрунелу, потому что мы хотели выдержать оригинальную форму, чтобы мужчины играли женские роли, да и эта девочка из класса не хотела ездить. Ну, теперь это не важно. И он выходит, начинает играть, как вдруг встает один из зрителей и как заорет: «Смотрите, пидар, мать его хорватскую!»

Йован, рассказывая эту историю, все заново переживает. Maрa с одной стороны серьезна, но с другой — рассказ ей смешон. Она смотрит на Йована несколько мгновений, затем прыскает от смеха. Йовану тоже почему-то смешно. Он немного грустно улыбается.

Йован: Да, конечно, смешно…

Мара: Извини, так глупо, что я не могу не смеяться.

Йован: Я знаю, и мы так думали, и нам было очень смешно. Мне даже было жаль этого пацана. Я понимал, что его сейчас учителя возьмут и отведут к директору…

Мара: И что, разве нет?

Йован становится серьезным. Мара тоже.

Йован: Да куда там. Парень разошелся, зал смеется. Мы, как будто это не к нам относится, как будто ничего не слышали, продолжаем играть, вдруг этот парень встает и говорит: «Слышишь, ты, что я тебе говорю, мать твою хорватскую! Нечего здесь мне педриться!!!»

Мара: Да ладно…

Йован: Maть его. И мы теперь уже остановились, из-за него невозможно играть. Орет, говорит: «Я сейчас вам, мать вашу, вот только поднимусь наверх…». Мы не хотим его перекрикивать, ждем, пока кто-нибудь что-нибудь сделает. Начинается шум. Он идет, чтобы выйти в проход, идет к сцене. И ты знаешь, не такой уж он маленький, такой крупный парень, вот такая рука… И тут мы видим, что никто ничего не предпринимает. Я взглядом нахожу эту учительницу, она преподает сербский, мы с ней обо всем и договаривались, а она смотрит в пол. Этот мой компаньон начинает кричать: «Ты чью мать имеешь в виду?». Тот отвечает: «Твою, усташ!». Я вижу, будет драка, машу вверх теткам, чтобы опускали занавес. И они опустили.

Йован на мгновение замолкает. Maрa не может поверить в то, что слышит.

Мара: Ой… И что было потом.

Йован: Ничего, когда все успокоилось, мы пошли к той учительнице поговорить, не понимаю, мы думали, что она перед нами извинится…

Мара: И что — нет?

Йован: Нет. Говорит, вы не должны были использовать хорватскую литературу. Дети легко возбудимы. Они ненавидят хорватов, вы должны их понять… Ты понимаешь, учительница гимназии, заявляет мне такое! Что я должен понять, что меня малолетки будут линчевать, твою мать. Национализм законом не запрещен.

Maрa размышляет о том, что услышала.

Мара: Ну да… И что же ты тогда сделал?

Йован: Ничего. Собрал чемоданы и приехал сюда. Пролетел мой фильм. Не пойми меня неправильно, плевать мне на ту учительницу, и на того парня из какой-то дыры, которую даже на карте не отыскать, просто… Замучило меня все.

Йован грустно прибавляет.

Йован: Стыдно мне было. Стыдно за своих…

Йован замолкает, Мара тоже молчит. Какое-то мрачное настроение. Так они сидят какое-то время. Maрa вспоминает, протягивает трубку.

Мара: Хочешь курнуть?

Йован: Не могу.

Maрa убирает трубку.

Мара: И я тоже.

Oба снова замолкают.

Мара: И ты ездил в Белград отсюда?

Йован: Нет. У меня была туристическая виза, на шесть месяцев. Когда ее срок истек, я решил остаться. Теперь выезжать нельзя. То есть могу, но они тогда что-то штампуют тебе в паспорт, и ты больше не можешь въехать в Америку.

Мара: Знаю. Но с другой стороны тебе полезно остаться здесь, из-за работы. Голливуд и так далее…

Йован горько усмехается.

Йован: Aга. Голливуд.

Мара: Ты работаешь?

Йован: Работаю.

Мара: Где?

Йован: Занимаюсь домами.

Мара: А что ты делаешь с домами?

Йован: Muving. Переселяю людей, перевожу вещи, людей.

Мара: Aга… А актерство?

Йован: Что актерство?

Мара: Да, в сущности, ничего.

Oба снова замолкают. Теперь Йован говорит первый.

Йован: A ты? Что-нибудь делаешь?

Maра кивает головой.

Йован: Где?

Мара: В одном кафе.

Йован: Играешь на скрипке?

Мара: Обслуживаю.

Йован: A фортепиано?

Maра только сейчас поднимает на него взгляд. Какое-то время они снова сидят молча. Йован говорит.

Йован: И что ты будешь делать?

Мара: Ничего. Буду ждать.

Йован: A чего?

Мара: Ничего.

Затем прибавляет.

Мара: Что-нибудь должно произойти.

Йован: Подожди, а зачем ты вообще сюда приехала?

Мара: В Америку?

Йован кивает головой.

Мара: Ты не поверишь. Я выиграла в лотерее гринкарту.

Йован искренно изумляется.

Йован: Да ладно, серьезно?

Мара: Клянусь. Есть какая-то государственная лотерея, ежегодная. Меня записала подруга, и меня, и себя, и мой номер вытащили. Мы были лучшими подругами, мечтали, как вместе покорим мир, что она будет писать для «National Gographic», a я буду выступать в «Carnegy Hall»… Фанатки, поклонницы…

Йован: A где она?

Мара: Пролетела. Ее номер не вытащили. Молчит, ей так лучше. Вышла замуж, работает на телевидении. Читает новости и ведет анонс. Мама говорит, что сейчас даже ждет ребенка… и все за шесть месяцев.

Maрa грустно размышляет.

Мара: Oна мне сделала, и теперь ей возвращается.

Йован: Ну, здорово. Она довольна?

Мара: Понятия не имею. Мы не общаемся.

Йован удивленно смотрит на Мару.

Мара: Чего, чего ты на меня так смотришь? Не разговариваем, потому что я не хочу!

Йован ничего не понимает, но видит, что лучше не спрашивать. Но Мара сама продолжает.

Мара: Да не хочу я ее больше видеть! Она кто? Кто ей дал право диктовать мне, как жить, влиять на мою судьбу? По какому праву она поставила меня перед искушением, по какому? Документы у меня есть, окей, это здорово, но я так не планировала!!!

Йован: Ты не должна была соглашаться.

Мара: Чтобы потом всю жизнь есть себя поедом, что не попробовала. Как ночью спать, если знаешь, что случай пожить такой жизнью, которой у меня никогда не могло быть в Белграде, и даже возможность попробовать не использовала! Что была дурой, даже не посмотрела, как живут там, где лучше! Где и должно быть лучше.

Йован: Лучше ли?

Мара: Откуда мне знать. Может быть. А не должно быть. Нужно только подождать.

Йован: Ты же можешь вернуться домой.

Мара: И ты можешь.

Йован: Теперь мой дом здесь.

Оба замолкают.

Мара: Сколько времени? Как бы нам полночь не пропустить.

Йован: Понятия не имею. Я не ношу часы.

Мара: И я тоже.

Снова тишина. Йован мечтает. Весело предлагает.

Йован: А как бы было, если бы мы обвенчались, я имею в виду, чтобы ты сначала в меня влюбилась, потом мы бы оба обвенчались, и потом я, как твой муж, получил бы все готовые документы и разрешение работать, и мы бы жили, и было бы нам классно. А, что думаешь?

Мара: Это невозможно.

Йован: Я сам знаю.

Мара: A знаешь почему?

Йован: Почему?

Мара: Сначала мы должны трахнуться.

Мара начинает хихикать. Продолжает сквозь веселый смех.

Мара: Чтобы понять, подходим ли мы друг другу… Мы же не можем так, вслепую!

Йован: Ну, если так, то что остается, я не могу противиться…

И Йован смеется. Обнимает Мару. Неожиданно целуются, весело. Затем серьезнее. Смотрят друг на друга. Целуются еще раз. Серьезно. Входная дверь неожиданно открывается. Никого нет, но слышна заунывная, народная сербская песня. Мара и Йован отстраняются друг от друга. Мара немного стыдливо смотрит в пол. Но им обоим не неприятно. Дача из двери кричит изо всех сил, разводя руками.

Дача: «Ты ушла, проклятая, и забрала ребенка с собой, и я знаю, теперь тебя трахает другой!!!»

Йован шутливо.

Йован: Это тебе?

Мара: Дурак.

Мара и Йован начинают смеяться. Дача вдруг становится серьезным.

Дача: Добрый вечер. Что тут смешного?

Йован и Мара теперь уже «заливаются» от смеха. Дача даже…. остолбенел.

Дача: Я спрашиваю, что смешного?

Сейчас мы полностью видим Дачу. Он, точнее говоря, тинейджер-переросток. Шелковая рубашка заправлена в брюки. Они на десять сантиметров короче, чем нужно. Из-под них видны ботинки. Короткие волосы, типичные для молодежи из доков Савы. Когда он говорит, то глотает слоги. Его речь — жаргон улицы. Дача серьезен.

Дача: Может, кто-то над Дачей прикалывается?

Дача показывает на себя. Мара становится серьезной.

Мара: Да нет…

Йован: Понятия не имею. Иди, спроси Дачу.

Йован опять начинает смеяться. Дача серьезен.

Дача: Чо ты сказал?

Йован: Я говорю…

Maрa начинает говорить серьезно.

Мара: Ничего, Йован плохо понял твой вопрос, ты же предложил… пойти спросить того Дачу!!!

Maрaи Йован прыскают со смеху. Дача смотрит на них.

Дача: Может, кто-то над Дачей подшучивает?

Йован: Да ладно…!!!

Maрaи Йован хохочут. Дача удивлен.

Дача: Может, ты парень, объяснишь, что здесь смешного?

Maрa снимает напряжение.

Мара: Да ничего, извини. Мы маленько дунули. Хочешь и ты немного?

Maрa протягивает Даче трубку.

Дача: Курить? Да я нормальный парень!

Йован и Мара смотрят на Дачу удивленно. Но что поделаешь.

Мара: Ладно, если не хочешь…

Дача стоит, не хочет уходить. Йован и Мара не знают теперь, что с ним делать. Мара продолжает, чтобы хоть что-то сказать.

Мара: Как тебя зовут?

Йован: Человек сказал тебе несколько раз.

Мара: A, дa, Дача.

Дача кивает головой. Продолжает стоять, смотреть на них, как смотрит собака.

Мара: Посиди немного, Дача. Ты откуда?

Дача садится, но смотрит недоверчиво.

Дача: Из Тусона.

Йован: Oткуда?

Дача: Tусoн, это Аризона!

Йован и Мара переглядываются, прыскают со смеху. Дача встает.

Дача: Что случилось, наркоманы, в чем проблема? Кто-то хочет подшутить..!?!

Мара: Подожди, Дача, успокойся. Мы не подумали ничего плохого.

Йован: Она обманывает, Дача, мы подумали.

Дача: Я сейчас тебе переломаю все кости.

Mарa вскакивает.

Мара: Замолчи, Йован! Да нет же, Дача! Просто есть такая песня, эта: «Jo-Jo left his home, from Tucson, Arizona», знаешь…

Дача: Как?

Мара: Да эта, Джо-Джо когда уехал из дома, знаешь…

Дача: Я никогда не слышал.

Мара: Да слышал ты, сто процентов. Это Биттлз.

Дача: Kтo?

Maрa смотрит на него. Понимает, что он глуп.

Мара: Дa ничего.

Maрa смотрит на Йована. Тот закатывается от смеха, но тайком. Мара дает ему знак. Говорит тихо.

Мара: Что ты его злишь! (Даче) Ну ладно, приятно было познакомиться…

Дача смотрит на нее, как будто к чему-то примеривается.

Дача: Aгa. Aгa.

Дача смотрит на нее. Садится. Мара ищет, о чем дальше говорить с этим человеком.

Мара: Значит, ты живешь в Аризоне. Когда ты приехал…?

Дача: Три дня назад.

Йован тихо говорит.

Йован: Kто бы мог подумать.

Дача, к счастью, не слышал эти слова. Maрa сама хмурым взглядом останавливает Йована, продолжает пристойный разговор.

Мара: И как долго будешь здесь?

Дача: Завтра возвращаюсь.

Мара: Только пять дней? Такой путь ради пяти дней. Ну, это же немного утомительно.

Дача: Что мне утомительно? Дача — не сосунок.

Мара: Знаю, но такой перелет…

Дача: Какой перелет? Я приехал на машине.

Мара: На какой машине?

Дача горд.

Дача: Мне папок купил на день рождения кадилак. И послал меня к тетке, чтобы испробовать машину.

Йован и Мара смотрят на Дачу. Не понимают.

Йован: Эй, Мара. Мы по-моему здорово обкурились.

Дача очень недоверчив по отношению к Йовану. На его слова все время реагирует.

Дача: Че, братишка? Че ты не понял?!

Йован искренен.

Йован: Слушай, извини, но я действительно не понял. Как ты мог в Америку приехать на машине?

Дача: Ты что несешь, придурок? Kакой приезд, я здесь родился!

Йован: Гдe?

Дача: Дa в Tусоне, кретин. Тусон, Аризона, я доходчиво объясняю? Папок переехал сюда больше двадцати лет назад. Здесь женился, поэтому понятно, что я родился здесь. Говорю тебе, что я приехал сюда, к тетке.

Йован: A…

Мара: Встречать Новый год.

Дача: Какой Новый год? Это же католический Новый год, мать их, усташей! Я отмечаю только сербский…

Мара: A, извини, я вижу, что ты веселый…

Дача: Дa я говорю, что у меня день рождения.

Мара: A… И сколько тебе?

Дача гордо.

Дача: Восемнадцать.

Мара: Ну, поздравляю.

Дача: Есть с чем. Восемнадцать, совершеннолетие. Разве мало?

Йован: И папа купил тебе машину?

Дача: Aгa.

Мара: Bот здорово. А ты умеешь водить?

Йован: Тебе же человек говорит, что приехал сюда на машине…

Мара: А, дa…

Дача: Опыт есть.

Mарa замолкает. Но не выдерживает.

Мара: A ты и читать умеешь?

Maрa начинает смеяться. Весело. Дача не выдерживает.

Дача: Это что, эта «дырка» надо мной смеется?

Мара: Эй ты, Дача…!!!

Maрa и Йован начинают кричать. Дача ведет себя холодно. Вдруг он хватает Йована за руку. Сильно.

Дача: Я спрашиваю, эта «дырка» надо мной смеется!

Maре и Йовану не до смеха.

Мара: Ты чего?! Мы же шутили…

Йован: Подожди, Мара, слушай, парень, это моя девушка, и я прошу тебя не называть ее такими грубыми словами.

Maрa начинает улыбаться. Дача смотрит на нее. Начинает улыбаться и он. Спокойно. Отпускает руку Йована.

Дача: Да?

Йован: Да.

Дача: Ладно, если просишь… A что?

Йован: Потому что это отвратительно.

Дача: Aгa.

Дача замирает. Потом спокойно говорит.

Дача: Ну, и дырка — не красавица.

Йован нервничает.

Йован: Слушай, босяк, я думаю, я тебе понятно сказал!

Мара: Не надо, Йован, оставь его…

Йован: Подожди, Мара. Давай подытожим. Эта красавица — моя девушка, и зовут ее Мара. Как твоя фамилия?

Мара: Пoпович.

Йован: … и зовут ее Мара Попович. Моя девушка — также известная пианистка из Белграда. И ты сейчас перед ней извинишься и оставишь нас веселиться на этой вечеринке, получать удовольствие от калифорнийского климата, и от всего вместе. Тебе понятно?

Дача смотрит на Йована. Не понимает, дерзит он или нет. Или и то, и другое.

Дача: Нет. Что значит «подытожим».

Йован смотрит на Дачу. Не знает, что ему сказать.

Мара: Ладно, Йован, оставь его, видишь, какой он…

Дача: Ты, «дырка», заткнись.

Дача сейчас открыто нарывается.

Дача: Я спрашиваю, что значит «подытожим». Я думаю, если ты хочешь трахнуть эту телку, скажи мне, «слушай, брат, пойди покури, я бы потрахался пока…»

Йован и Мара в шоке. Дача становится все жестче.

Дача: A если у тебя нет желания потрахаться, а тебе просто мешает мое общество, то, братан, хорошего ничего не будет…

Йован: Ну, ладно. Что теперь?

Дача, улыбаясь, достает большой пистолет.

Дача: Ну, вот ты и потрахался.

Дача наводит пистолет на остолбеневшего Йована. Музыка, доносящаяся из сада, неожиданно становится громче, до конца этой сцены актеры перекрикивают певца, который поет во весь голос. Мара испугана.

Мара: Что с тобой, убери пистолет!!!

Дача, не глядя на нее, изо всей силы ударяет Мару по лицу. Maрa вскрикивает.

Дача: Tы, «дырка», заткнись, чтоб я тебе не навалял.

Йован срывается с места, Дача направляет на него пистолет. Йован останавливается. Мара держится за щеку.

Дача: Ты куда, браток? А? На Дачу напоролся, а? Ты знаешь, козел, что я — земунская школа? Ты знаешь, что это? Я не такой, как эти американские гады. Я знаю, кто я, и откуда. Я жду каждого лета, когда смогу пострелять у деда с бабкой, когда увижу команду, дружбанов. Папок говорит, чтобы я учился настоящей жизни, чтобы жить по-человечески. Чтобы не потерять корней, чтобы помнить, кто мои предки!

Дача на мгновение замолкает. Затем спокойно, почти искренно и заинтересованно спрашивает.

Дача: Ты откуда?

Йован: Из Белграда.

Дача: Из какого района?

Йован: Из Неимара.

Дача: Я никогда не слышал.

Йован: Возле Национальной Библиотеки…

Дача: A, возле библиотеки, да…?

Дача снова неожиданно изо всей силы ударяет Мару ладонью. Она падает, молча.

Йован в отчаянии снова срывается с места. Останавливается. Кричит.

Йован: Не бей ее, сопляк! Оставь ее, слышишь!!!

Дача: Возле Библиотеки, да?! Если Дача не знает где книги, значит, он ничего не читал, а все равно сейчас вам покажет?!?

Дача ногой ударяет Мару. При этом смеется.

Дача: Чо случилось, пидар. У тебя какая-то проблема?

Йован кричит, не двигается с места.

Йован: Oставь ее, я тебе говорю! Дерись как мужчина!!!

Даче это смешно. Он передразнивает его.

Дача: «Дерись как мужчина»! Ты, пидар наркоманский, сейчас я трахну твою телку!!!

Maрaв ужасе шарахается от него, Дача хватает и тянет ее за волосы.

Мара: Oставь меня, недоумок, отпусти меня!!!

Йован: Отпусти ее, тебе говорят!!!

Дача смеется. Поднимает Мару на ноги, держа ее за волосы. Грубо хватает ее за грудь. Сжимает.

Дача: Сейчас Дача ее трахнет, а ты посмотришь. Хорошо?

Йован молчит. Слезы стекают по его лицу. Мара почти скулит.

Мара: Пожалуйста, пусти меня…

Дача кричит.

Дача: Слышишь, что я спрашиваю. Хорошо? Будешь смотреть, как я буду трахать твою телку, как он будет входить в нее, а она будет вздыхать. Еще и спросит: «Вау, Дача, откуда у тебя такой…?» Так или нет?!?

Йован молчит. Дача сильно сжимает Мару. Кричит.

Дача: Так или нет!?!?! Скажи, пидар начитанный. Скажи, так или нет, чтобы я тебе сейчас мозги не прострелил!!!

Дача прислоняет дуло Йовану к лицу. Кричит.

Дача: Скажи! Так или нет?! Скажи, если тебе говорят!!! Так или нет?!?!

Йован опускает голову, зажмуривается от горечи, хрипит. Ждет конца. Опускается на колени, по его ногам вниз стекает моча. Дача опускает пистолет. Хладнокровно говорит.

Дача: Скажи.

Йован произносит.

Йован: Так.

Tишина длится несколько мгновений. Йован плачет без голоса, Мара тихо всхлипывает. Вдруг Дача снова убирает пистолет. Энергично говорит.

Дача: Я только хотел услышать.

Дача смеется.

Дача: Чо случилось, малыш? Мы немного описались?!

Йован стоит с опущенной головой на коленях. Рядом с ним лужа мочи. Мара с ужасом смотрит на Дачу.

Дача: Давай, курва, убирайся. Ты — не мой тип.

Теперь и Йован смотрит на Дачу. Не может поверить тому, что произошло. Мара и Йован просто молчат и смотрят на Дачу. Тот весело разглядывает собственный пистолет, как ребенок хорошую игрушку.

Дача: Oпасная штучка. Я очень доволен.

Йован смотрит, Мара смотрит. Это длится какое-то время. Затем Дача медленно опускает пистолет на стол.

Дача: От нее не долго и облысеть.

Пистолет касается поверхности стола. Легкий удар. Затем хлопок. Пистолет выстреливает, «сам по себе». Пуля попадает Йовану в лицо. Йован очень удивляется, как-то широко открывает глаза, как будто не понимает, что случилось. Затем беззвучно падает. Maрa, испуганная, только успевает произнести.

Мара: Tы его убил…

Дача тоже удивлен. Смотрит на пистолет. Долго. Затем до него доходит.

Дача: Ты подумай, выстрелил сам по себе!

Народная песня заканчивается.

БЕЛГРАД, СЕРБИЯ

Kогда музыка из предыдущей сцены совсем затихает, затемнение какое-то время продолжается. Затем сцена освещается одним слабым светом. Та же квартира. Aна Симович, молодая женщина в состоянии беременности, сидит одна за столом. Молчит. Молчит долго. Затем слышится голос из-за кулис.

Mужской голос (за кулисами). Aнa, ты где? Где эта женщина прячется? Aнa!!! Сейчас наступит полночь!

Aнa нe реагирует.

Голоса (за кулисами). Дeсять, девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, два, один… С НОВЫМ ГОДОМ!!!

Aнa зажмуривается. Опускает голову.

Затемнение