847 Король норманнов Людвиг и юный Хартмут-князь, От странствия морского изрядно утомясь, Сошли на дикий остров с дружиной для привала. Большой была их свита, но радостей ждало их мало. 848 Он звался Вюльпеизандом, широкий остров тот, Отважные норманны, свершавшие поход, Коням давали отдых и сами отдыхали. Что близок час расплаты, об этом они и не знали. 849 И пленниц благородных на берег привели. Насколько полонянки отважиться могли, Они перед врагами печали не скрывали, Оплакивали близких и участь свою проклинали. 850 Везде на побережье уже зажглись огни. Бойцы разбили лагерь. Надеялись они Здесь в обществе красавиц пробыть семь дней иль боле. Случилось по-другому, им горькая выпала доля. 851 На острове пустынном, в необозримых водах Они остановились и предвкушали отдых, Но рыцари надежду напрасную питали В кругухпрекрасных женщин семь дней отдохнуть на привале. 852 Иx стан от Мателаны лежал в такой дали, Что гордые норманны помыслить не могли О том, что их стоянка для них бедой чревата И в море спозаранку с друзьями появится Вате. 853 Слуга вдали заметил корабль под парусами И к Хартмуту явился с такими новостями, Но рыцари, увидев кресты на парусине, Сказали: «Пилигримы плывут поклониться святыне». 854 А вскоре показались три корабля больших И девять крепких барок, но те, кто плыл на них, Креста во славу божью на платье не носили. За свой позор и горе норманнам они отплатиля. 855 Весь флот уже так близко к их стану подходил, Что блеск щитов и копий норманнов ослепил. «Гляди-ка, – крикнул Хартмут, – враги явились наши!» Пришлось испить дружине и Людвигу горькую чашу. 856 Ломались с треском весла в руках гребцов иных, — Такое нетерпенье одолевало их. И юным, и бывалым воителям на суше Пришлось обороняться, чтоб только спасти свои души. 857 Король и Хартмут взяли тяжелые щиты. Они домой попали б еще до темноты, Когда бы не прельстились привалом. Им казалось, Что у отца Кудруны надежных друзей не осталось. 858 «Доселе, – молвил Людвиг, – в игрушки я играл, Врагов, меня достойных, впервые бог послал, Они, я это чую, в сраженьях непреклонны. Так всех озолочу я, кто станет под наши знамена». 859 Стяг Хартмута норманны на берег понесли, А к берегу так близко подплыли корабли, Что их копьем коснуться оттоле было можно. Я думаю, что Вате щитом прикрывался надежно. 860 Такой жестокой брани еще не видел свет, Уж на песке датчане свой проложили след. Копье и меч булатный исход войны решали, Сражались оба стана и мир заключать не желали. 861 Везде борьба кипела на диких берегах, Летели гуще стрелы, чем снег летит в горах, Когда с альпийских склонов холодный ветер веет. Все удалью блистали, но смерть никого не жалеет. 862 Навстречу рою копий ответный рой летел. Но побережьем Хетель не скоро овладел. На полчища норманнов с мечом бросался Вате, Был грозен старый воин, и он не щадил супостата. 863 Король норманнов Людвиг на Вате наскочил И рыцаря ударил копьем что было сил, По воздуху обломки от древка полетели. Был мужественен Людвиг. Тут к Вате друзья подоспели. 864 На шлем врага обрушил свой острый меч старик, Клинок его булатный до черепа проник. Надел по счастью Людвиг рубашку под кирасу Из абалийской ткани, а то бы не прожил и часу. [105] 865 Отважный Людвиг Вате чуть жизни не лишил, Но сам насилу спасся и скрыться поспешил; Ведь были шутки плохи в бою с героем старым, Он рыцарей немало прикончил смертельным ударом. 866 Схватились вместе Ирольт и Хартмут. Их клинки Секли ожесточенно стальные шишаки, И звон мечей далеко на поле раздавался. Был смел датчанин Ирольт, и Хартмут отважно сражался. 867 Король зеландцев Хервиг не мог к земле пристать, Тогда он в море прыгнул и брода стал искать. В воде по горло стоя, явил в борьбе с волнами Он мужество такое во имя служения даме. 868 Враги его хотели в пучине утопить, Но только и сумели, что копья расщепить О крепкий панцирь. Хервиг на сушу устремился И там в бою с врагам! за многих друзей расплатился. 869 Покуда Хетель смело с дружиной наступал, Вода побагровела от крови тех, кто пал. И ток волны кровавой расплылся в море шире, Чем мог копье забросить любой из воителей в мире. 870 Героям тяжко было. Их столько шло ко дну, Что, верно бы, хватило на целую страну. Их миловали раны и не мечи сразили, — Что нужды, не равно ли в какой оказаться могиле! 871 Свое дитя родное отстаивал король, Но в битве все терпели страдания и боль. Друзья врагов разили и погибали сами. Весь берег Вюльпензанда был мертвыми устлан телами. 872 Но силы напрягали Нормандии сыны, И были хегелинги неистовства полны. Датчане показали, как надобно сражаться. Кто жить хотел на свете, не должен был им попадаться. 873 Там Ортвин, Морунг пашню костями засевали И в схватке рукопашной соперников не знали, [106] Покрыли оба славой себя на поле бранном, Бесчисленные раны они наносили норманнам. 871 Л доблестные мавры, как сказывали нам, Явиться поспешили на выручку друзьям. Нa их поддержку Хетель надеялся немало: От их мечей сквозь шлемы горячая кровь выступала. 875 Возможно ль быть храбрее, чем вождь их Зигфрид был? Он кровью много светлых доспехов обагрил, Воитель достославный, в тот день он бился люто. И можно ль быть смелее, чем доблестный Вате и Фруте? 876 Все изломали копья – и та и эта рать. С друзьями вышел Ортвин Кудруну воевать. В тот день они немало доспехов изрубили. Сестра его рыдала и слезы все пленницы лили. 877 Бойцы весь день сражались, однако рвенье их Еще не истощалось и натиск не утих. Тут злую неудачу датчане потерпели, Когда они Кудруну отбить у норманнов хотели. 578 Спускался вечер, солнце окутывала мгла, Все хуже становились у Хетеля дела. Норманны осмелели и удержу не знали, Мечами рапы сея, Кудруну они защищали. 879 Шел бой, пока героям не помешала ночь. А на рассвете снова за Хетелеву дочь, Себя не посрамляя, и стар и млад сражался, И тут к вождю норманнов отец королевны прорвался.