919 Похоронили столько воители друзей, Что ни в один из прежних благословенных дней Домой не приезжали в таком великом горе. Заплакали в печали прекрасные женщины вскоре. 920 Отважный рыцарь Ортвин остался жив и цел, Но к матери любимой явиться не посмел, Боясь в глаза ей глянуть. А мать его вседневно Ждала, что хегелинги домой привезут королевну. 921 С опаской старый Вате поехал в замок к пей; Другие не решались. Он доблестью своей Не смог спасти их войско от горя и позора И чувствовал, что Хильда вернет ему милость не скоро. 922 В стране уже узнали, что прибыл старый Вате, Но люди духом пали, припомнив, что когда-то Походы завершались веселием и шумом, Теперь же возвращались герои в молчанье угрюмом. 923 Сказала Хильда: «Боже, что там произошло? Вот едут люди Вате, вздыхая тяжело. Щиты разбиты, кони едва бредут устало. Где государь остался, я это узнать бы желала». 924 Недолго ждать ответа пришлось несчастной ей. Воителям навстречу сбежалась тьма людей, Желающих услышать о родственниках вести, И то, что молвил Вате, их так и сразило на месте. 925 Сказал он: «Лгать не стану и не могу скрывать я: Они убиты, ваши друзья, сыны и братья». В несказанное горе поверг их старый Вате, От мала до велика все ужасом были объяты. 926 «О, горе мне, – сказала супруга короля, — Укрыла государя могильная земля, Лишилась я и мужа, и славы безвозвратно, И дочь моя Кудруна уже не вернется обратно». 927 Скорбели всей душою и девы, и мужи, Внимая неустанным рыданьям госпожи. От громких ее жалоб звенели своды зала. «Увы, ликует Хартмут!» – сквозь слезы она простонала. 928 «Сударыня, не плачьте, – ей молвил старый Вате, — Нам слезы не помогут, умершим нет возврата, Но день придет, и дети убитых возмужают, Жестокие норманны их месть на себе испытают». 929 «Ах, если б дожила я до гибели злодея! Охотно б отдала я все то, чем я владею, Лишь только бы дождаться осуществленья мести И снова оказаться с любимою дочерью вместе». 930 Ей молвил старый Вате: «Сударыня, не плачьте, Всего двенадцать суток на сборы нам назначьте. Мы снова в наступленье отправимся всем станом, Врагу дадим сраженье, и плохо придется норманнам. 931 Но знайте: так случилось, что, мщение лелея, У мирных пилигримов взял девять кораблей я, Теперь нуждой и горем паломники томимы, Чтоб наш поход удался, суда возвратить им должны мы». 932 Хозяйка отвечала, печалясь всей душой: «Ограбить пилигримов – ведь это грех большой. [111] Чтоб вымолить прощенье, пускай мои герои Казною королевской оплатят их протори втрое». 933 По слову королевы чужие корабли Герои к пилигримам обратно отвели И каждому убытки так щедро возместили, Что все остались рады и Хагена дочь не хулили. 934 А на другое утро приехал в замок к ней Высокородный Хервиг из вотчины своей. Вдова, ломая руки, по Хетелю рыдала, Но юному герою сердечный прием оказала. 935 На слезы Хильды глядя, и Хервиг слезы лил, Хозяйку утешая, он так заговорил: «Они не все погибли, те, кто помочь вам в силах, И отомстить готовы норманнам за родичей милых. 936 И я не успокоюсь, покуда Хартмут цел. Князь дорого заплатит за то, что он посмел Жену мою похитить, нанесть урон дружине, И я за ним в погоню дойду до норманнской твердыни». 937 В унынье пребывали все храбрые мужи, Однако поспешили к престолу госпожи. Их в замок призывая, она рекла без гнева: Кто предан ей, не должен чуждаться своей королевы. 938 Пришли отряды фризов и штурменских бойцов, К датчанам отрядила владычица гонцов, Приехал смелый Морунг с людьми из марки Валейс, А следом хегелинги на двор королевы собрались. 939 Сын Хильды, юный Ортвин, приехал наконец, Оплакан был как должно король, его отец. Вдова совет держала с вассалами своими, Поход на супостата задуман был заново ими. 940 [112] Но молвил слово Фруте: «Нельзя поход начать, Пока мы грозным войском не будем обладать, Тогда лишь без опаски мы выступить сумеем И как бы враг ни……… завладеем». 941 «Когда же это будет?» – спросила Хильда их, — Ведь дочь моя томится у недругов своих, От матери и близких далеко, на чужбине. Мне бедной королеве, нет радости в жизни отныне;). 942 Сказал отважный Вате на сетованья эти: «Пусть вырастут сначала сегодняшние дети, Тогда сирот мы знатных мечами препояшем. И за отцов убитых отмстят они недругам нашим». 943 Дай бог, – сказала Хильда, – чтоб так оно и сталось, По только слишком долго мне, горькой, ждать осталось. Пусть те, кто сострадает мне и Кудруне бедной, Приблизить помогают срок будущей битвы победной. 944 Спасибо за участье. Настал прощанья час. Я всем желаю счастья, кто думает о нас. Вы, славные герои, опять ко мне являйтесь И, времени не тратя, получше в поход снаряжайтесь». 945 Км мудро молвил Вате: «Для флота позарез Нам мачтовый, крепчайший понадобится лес, А сверх того велите из всех вассальных марок Доставить вам по сорок больших, много весельных барок». 946 «Велю, – она сказала, – построить поскорей Мне двадцать быстроходных, могучих кораблей, В поход вооружить их велю, чем только можно. Они моих героев к норманнам доставят надежно». 947 Все начали прощаться, а мавританский князь Промолвил, к королеве учтиво обратясь: «Вы только знать мне дайте, когда поход начнется, Я тотчас к вам прибуду, за мной посылать не придется». 948 Хозяйка с храбрецами приветливо простилась, Хотя глубокой скорбью душа ее томилась; И гости королеву покинули, печалясь. Норманны и не знали, о чем они здесь совещались. 949 Уехали вассалы, а мудрая жена На Вюльпензанд послала и хлеба, и вина, Чтоб все, кто там молились о рыцарях убитых, И Хильду поминали в своих ежедневных молитвах. 950 Велела королева воздвигнуть монастырь И госпиталь построить, где раньше был пустырь. Все чтили ту обитель и тех, кто в битве пали, «Приют на Вюльпензанде» – так все монастырь называли.