Однажды явился Уленшпигель в Гамбург и пошел на Хмелевой рынок, остановился и стал глядеть по сторонам. Подошел к нему один цирюльник и спрашивает, откуда он сюда пришел. Уленшпигель отвечает: «Я пришел вон оттуда». Мастер его спрашивает: «Ты какого цеха подмастерье?». Уленшпигель говорит: «Я, коротко сказать, цирюльник». Мастер его и нанял. А этот самый мастер жил на Хмелевом рынке, как раз напротив того места, где они находились. И его дом стоял высокими окнами на улицу, там горницы были расположены. Вот мастер говорит Уленшпигелю: «Гляди, вот напротив дом с высокими окнами, иди прямо туда, я следом приду». Уленшпигель говорит: «Хорошо» – и пошел прямиком к дому, да сквозь высокие окна напролом, и говорит: «Бог на помощь, бог на помощь вашему ремеслу».
Жена цирюльника сидела дома и пряла. Она страсть как перепугалась и сказала: «Гляди-ка! Черт тебя, что ли, принес? Лезешь в окна, неужто двери для тебя недостаточно широки?».
Уленшпигель сказал: «Милая женщина, не сердитесь. Ваш хозяин мне так велел. Он меня нанял в подмастерья». Женщина сказала: «Вот уж действительно радивый слуга, который хозяину убытки приносит». Уленшпигель сказал: «Милая госпожа, разве работник не должен все делать, как ему мастер велит?».
В это время мастер пришел и увидел, что Уленшпигель натворил. Он сказал: «Почему ты, работник, в дверь не мог пройти и оставить мои окна целыми? Что за надобность тебе была, ко мне сквозь окно пожаловать?».
«Милый мастер, вы так мне велели. Мол, где высокие окна, туда я и должен идти, а сами хотели следом за мной отправиться. Я все так и сделал. Это вы следом за мной не пошли, хотя обещали».
Мастер ничего не сказал, потому что нуждался в работнике, а подумал про себя: «Если я свои дела поправлю, то рассчитаюсь с ним. Вычту из его заработка».
Итак, мастер оставил Уленшпигеля у себя на день, а может на три дня, и приказал ему наточить бритвы. Уленшпигель сказал: «Охотно сделаю». Мастер ему сказал: «Шлифуй, точи их тонко, как одну, так и другую сторону».
Уленшпигель сказал: «Хорошо» – и стал точить бритвы, как лезвие, так и тыльные стороны. Мастер пришел, хотел посмотреть, что он с ними сделал, и тут увидел, что у бритвенных ножей тупия были наточены, как лезвия. И те ножи, которые еще на оселке лежали, Уленшпигель точил точно так же.
«Что ты наделал? – закричал мастер. – Это же плохая вещь получится!» – «Чем же плохая? – сказал Уленшпигель. – Ведь вам не во вред, если я все так и сделаю, как вы мне велели?»
Мастер разгневался и сказал: «Злодей ты и плут проклятый, а поэтому я велю: прекрати сейчас же точить и убирайся туда, откуда пришел». – «Хорошо», – сказал Уленшпигель, пошел в горницу и выскочил, вон из окна, через которое он сюда пришел.
Мастер еще хуже разгневался, погнался за ним вместе со стражником, хотел поймать Уленшпигеля, чтобы он оплатил ему разбитое окно. Но Уленшпигель был проворен, он убежал на корабль и уехал из Гамбурга.