Начнём с внесения понятийной определённости. Веры бывают разные, но не в том смысле, который известен из пословицы «Бог один, а веры разные», а совсем в ином: может быть вера в Бога; а может быть вера Богу-Личности, как Всеобъемлющей личности, обладающей полнотой и совершенством без изъянов. Текстуально разница между обеими верами невелика: «вера в Бога», «вера Богу» — не всё ли равно? — не каждый обратит внимание на грамматические различия и отождествит одно с другим вопреки тому, что жизненно объективно это — две взаимоисключающие веры, хотя сказанное покажется многим парадоксальным: как одно может существовать без другого?

Но жизненно реально вера в Бога — порождение неверия Богу. И это не парадокс, и не игра словами.

Мнение о существовании Бога, как и противоположное по смыслу мнение о Его несуществовании — не предмет веры, в том смысле, что к предмету веры относятся все мнения, содержание которых не удается проверить экспериментально или доказать их логически на основе выявленных общих и частных законов бытия Объективной реальности.

Что касается доказательств бытия Бога, то не следует искать их в наследии И.Канта или кого-то еще из философов и богословов, физиков теоретиков и физиков экспериментаторов. Следует обращаться непосредственно к Богу, сообразуясь с представлениями о том, что является нормальной этикой в отношениях двух субъектов, обладающих свободой воли и разумом, ибо невозможно получить ответ от того, кто объективно не существует; если же один субъект обращается к другому с уважением и, сообразуясь со своими представлениями о нормальной этике, то второму субъекту неэтично отвергнуть первого, по крайней мере, при его первом обращении к себе, и до тех пор, пока они не выработают признаваемую ими обоими этику взаимного общения.

Но “обработка результатов” такого “эксперимента” действительно невозможна, если стоять на общих методологических позициях позитивистской науки, где критерии объективности основаны на многократной повторяемости результатов одного и того же эксперимента и статистической обработке полученной в его ходе базы данных. Это касается как обработки результатов физических экспериментов, так и обработки результатов экспериментов в области парапсихологии (телепатия, ясновидение, телекинез и т.п.)

Объяснение этой несостоятельности методов науки в решении принципиального вопроса религии лежит в области этики: если обращение исходит от разумного, то и ответ Всевышнего разума будет обращен адресно к разуму вопрошающего. Если разум вопрошающего “экспериментатора” отказывает Богу в Его праве на разумный ответ, сообразующийся с личностным развитием вопрошающего, вывод “Бога нет” — неизбежен. Поскольку Бог поистине дает непосредственно каждому доказательства Своего бытия Сам непосредственно этически, то каждый религиозный “эксперимент” неповторим, а обработка его результатов на основе методов, вполне работоспособных в естествознании и в парапсихологических экспериментах, дает предопределённо ложный результат. Единственно жизненное доказательство бытия Божиего состоит в очень простом этическом соотношении, выражающемся в статистике жизненных случаев:

Жизненные обстоятельства изменяются в соответствии со смыслом молитв, если человек, (первоначально гипотетически предположив как объективную данность Божье бытие) и поверив Богу как личности, признавая за Ним право обращаться и к нему самому через его совесть, через других людей и на «Языке» жизненных обстоятельств, знаменующих смысл, сам отвечает Богу своими помыслами и делами в жизни, когда Бог обращается к нему.

Отрицание доказательств в таковом их качестве обусловлено не их объективным отсутствием, а нравственно-этической неприемлемостью их смысла для субъекта, которому они предъявлены к осмыслению.

То есть реальные доказательства бытия Божия вполне отвечают критериям практической проверки гипотетических предположений, выдвинутым атеистами в философии диалектического материализма.

Но получение такого рода доказательств — не эксперимент, по завершении которого что-то можно зачеркнуть в научных трактатах, вписать в них что-то новое, после чего продолжать жить по-прежнему. Это обретение возможности войти в качественно иной образ жизни, который по латыни называется «религией» и представляет собой обоюдосторонне направленную осмысленную связь двух личностей. Хотя от этой возможности и можно отказаться, поскольку Бог не насилует никого даже истиной, но к прежнему образу жизни вернуться всё равно не удастся: после совершенного индивидом отказа от религиозной жизни его не будут больше Свыше оберегать ото всего, от чего его защищали прежде, чем он предпринял попытку выяснить ответ на вопрос «есть ли Бог?» и получил ответ: «Есть…».

Соответственно вера в Бога возникает, если в душе человека нет места вере Богу как наилучшей из личностей в Объективной реальности, но необходимо объяснить то, что выходит за пределы собственного мировосприятия и освоенного знания. В этом случае личностная религия — обоюдосторонне направленная связь личностей индивида и Бога — разрывается, но имевший место свой или чужой религиозный опыт порождает веру в Бога, а религия — как качественно своеобразный образ жизни — подменяется противостоящей Жизни обрядностью церемониальной магии на основе устных и письменных преданий об имевшем место в прошлом реальном или мнимом религиозном опыте.

Выявив это различие двух качественно разных вер, сравним разные мировоззрения с точки зрения верующего Богу, но неверующего в Бога. Чтобы показать, как одни и те же события в жизни понимаются взаимоисключающе с точки зрения веры Богу и с точки зрения иных вер, рассмотрим, что пишут выразители каждой из них.

Неверие в Бога и неверие Богу, помноженные на собственную беззаботность и бессмысленное отношение к Жизни, выразил некто под псевдонимом Валерий Чумакофф в журнале “Огонёк”, № 5, 1999 г., опубликовав статью “СЛУЧАЙНОСТЬ КАК НЕПОЗНАННАЯ БОГОМ ЗАКОНОМЕРНОСТЬ [39] . Если на вас упал кирпич, может быть, это кому-нибудь нужно?”

Сопоставим с этим агностицизмом и мнение А.С.Пушкина по вопросу о закономерности и целенаправленности “случайности”:

«Провидение не алгебра. Ум ч„еловеческий“, по простонародному выражению, не пророк, а угадчик, он видит общий ход вещей и может выводить из оного глубокие предположения, часто оправданные временем, но невозможно ему предвидеть случая — мощного мгновенного орудия Провидения ».

Даже марксизм ближе к истинно выраженному А.С.Пушкиным вечному закону бытия мироздания, чем огоньковская “чумакоффщина”. Марксистское «через цепь случайностей пролагает дорогу закономерность», об источнике и смысле которой марксизм, однако предпочитает не распространяться, придерживаясь — по умолчанию — по существу пантеистических взглядов, но, не желая при этом поклоняться и Природе как божеству, всё же подразумевает познаваемость законов бытия Мироздания, и при искреннем подходе к познанию выводит человека из атеистического тупика, в отличие от беззаботно бессмысленных интеллектуальных игрищ, предлагаемых “Чумакоффыми”.

Редакция “Огонька” к рассмотрению проблемы не познанных случайностей-закономерностей привлекла и наследие братьев Стругацких, поместив на одной из страниц статьи “Чумакоффа” вопрос за их подписью: «Что мы знаем о вероятностях?» — сопровождаемый изображением иероглифа «грабли», обозначающего известную идиому “наступить на грабли”, коей характеризуют непредвиденные пострадавшим неприятности, однако, возможно, что предвиденные и организованные кем-то для него умышленно; с другой стороны “грабли” можно понимать и как очень жесткий символ обратной связи между субъектом и окружающей действительностью: положительной либо отрицательной — это определяется субъективным отношением к “генеральному наступлению” на “грабли”.

Ссылки на братьев Стругацких по умолчанию подразумевают их наиболее значимое историко-социологическое произведение: “Трудно быть богом” . «Быть Богом» в абсолютном смысле этого слова — притязания есть, что и выражается в заголовке статьи “Чумакоффа” в словах «случайность как непознанная Богом закономерность». Но стать и быть Богом — не получается по причинам, названным А.С.Пушкиным: нет абсолютного предвидения случая, вследствие чего случай не может стать абсолютным орудием мгновенного воздействия с далеко идущими последствиями в руках претендентов на то, чтобы “быть Богом”. Поэтому притязания “быть Богом” остаются не удовлетворенными, и возникает бессмысленное раздражение агностицизма. Соответственно и жизненно важный вопрос «что мы знаем о вероятностях?» повисает в таком мировоззрении безответным.

Поэтому мы выскажем наше понимание того, что мы знаем о вероятностях. «Теория вероятностей» — это неправильное по отношению к её существу название одного из разделов математики. Если именовать его по существу, то будет не теория вероятностей, а математическая теория мер неопределённостей. Причем не абсолютных мер неопределённостей, а относительных субъективных мер неопределённостей в течении частного процесса, выделенного в сознании человека из совокупности объемлющих процессов и обусловленного течением процессов объемлющей совокупности. Включение в задачу “теории вероятностей” некоторых из числа этих объемлющих процессов изменяет математически правильный ответ во всякой задаче математической теории относительных мер неопределённостей. Все объемлющие процессы включить в математическую модель невозможно по причине ограниченности человека и математической модели: Всеобъемлющее рассмотрение такого рода задач — безраздельный удел Бога.

Но это приводит к вопросу, что такое теория вероятностей? Ответ на него тоже есть: это достаточно общая теория управления событиями в иерархически высшем объемлющем управлении, обусловленном Богом Вседержителем. Иными словами, в достаточно общей теории управления речь всегда идет об осуществлении субъектом управления конкретными событиями, которые являются фрагментами их объемлющих процессов, и все вместе они (субъекты, объекты их управления и объемлющие процессы) находятся под всеобъемлющим и безраздельным контролем Бога.

Одним из инструментов достаточно общей теории управления является математическая теория относительных мер неопределенностей, которая позволяет сравнивать варианты управления частными процессами в иерархически высших по отношению к ним объемлющих процессах. Поскольку управление всегда субъективно обусловлено, причем не одним, а множеством субъектов, то задачи теории вероятностей находят свое решение (либо не находят его) в зависимости от нравственности, этики, и других личностных качеств, которые свойственны субъектам, исключенным из математической теории относительных мер неопределенностей. И непредвиденный случай — мощное мгновенное орудие Провидения — при взгляде на Мироздание с точки зрения индивида и общества представляет собой замыкание отрицательных обратных связей в иерархически высшем объемлющем управлении: отрицательных — не в том смысле, что отрицательные обратные связи -объективно плохие, хотя кем-то могут восприниматься и в таковом качестве, а в том смысле, что через отрицательные обратные связи подавляется уклонение от идеала, предопределённого иерархически наивысшим управлением Вседержителя.

Рассматриваемая публикация в “Огоньке” в качестве иллюстраций практики осуществления вероятностей на основе принципа «случай — мощное мгновенное орудие Провидения» приводит большей частью малоизвестные факты, но начинает с достаточно широкоизвестного.

«В 1898 году писатель Морган Робертсон в романе “Тщетность” описал гибель гигантского корабля “Титан” после столкновения с айсбергом в первом своем рейсе… В 1912-м, спустя 14 лет, Великобритания спустила на воду теплоход “Титаник” , и в багаже одного пассажира (конечно совершенно случайно) оказалась книга “Тщетность” о гибели “Титана”. Всё написанное в книге воплотилось в жизнь, совпали буквально все детали катастрофы: вокруг обоих судов еще до выхода в море была поднята невообразимая шумиха в прессе из-за их огромных размеров. Оба считающихся непотопляемыми судна налетели на ледяную гору в апреле, имея на борту в качестве пассажиров множество знаменитостей. И в обоих случаях авария очень быстро переросла в катастрофу из-за нераспорядительности капитана и нехватки спасательных средств … Книга “Тщетность” с подробным описанием корабля утонула вместе с ним».

Комиссии, расследовавшие обстоятельства гибели “Титаника”, так и не смогли выяснить, что именно исполнял оркестр, игравший на верхней палубе в течение всего времени, пока судно тонуло, и на наклоняющейся к носу палубе еще можно было удерживаться. Мнения расходятся. Одни утверждали, что до самого конца оркестр исполнял религиозный гимн “Ближе к Тебе, о Господи”; другие свидетельствовали, что оркестр играл единственно рэгтайм; радист “Титаника” — профессия, требовавшая в те времена исключительного слуха и памяти, — Г.Брайд запомнил, что последней мелодией, исполненной оркестром, была мелодия “Осени” — традиционного погребального гимна англиканской церкви. Возможно, что разные произведения, включая и молитвы, исполнялись в разное время и запомнились разным людям.

В мировоззрении верующего (хоть в Бога, хоть Богу) нет сомнения в том, что, даже когда корма тонущего судна поднялась вверх и повисла над водой, после чего корпус “Титаника” переломился, и его больший носовой обломок пошел ко дну, а кормовой торчал из воды вертикально как башня высотой несколько десятков метров и медленно погружался, Бог мог ликвидировать разрушения в конструкциях судна, воскресить всех, кто уже погиб к этому моменту, после чего судно со всеми, кто на нём был, застыло на воде в своей заводской первозданности. Случись это, все запомнили бы акт такого прямого вмешательства Свыше в земные дела и рассматривали бы такой поворот событий как величайшее чудо, свершившееся при жизни их поколения.

Тем не менее, и в этом случае, нашлось бы множество скептиков и нигилистов, которые бы утверждали, что на “Титанике” имела место массовая галлюцинация, но никакого столкновения с айсбергом и катастрофы, обращенной вспять милостью Всевышнего, в действительности не было, поскольку лайнер не имеет и малейших следов повреждений. И они ссылались бы при этом на то, что ничего подобного хроники катастроф на море не знают, а для того, чтобы утверждать об этом как о реальном факте, им нужна статистика множества подобных событий, которой нет, и воспроизвести которую экспериментально нет возможности, поскольку это всё противоречит данным современной науки и т.п.

Нынешняя цивилизация представляет собой парадоксальное явление: в ней существует множество индивидов, которым для того, чтобы уверовать в Бога, якобы необходимо лично стать свидетелями чуда, выходящего за пределы их представления о возможном и нормальном течении событий; но если они же сталкиваются со свидетельствами о чуде других, то отказываются признать их свидетельство истинным. Если же грандиозного чуда, выходящего за пределы обыденности нет, то они настаивают на том, что нет и оснований для веры в “сверхъестественное”, а также и веры тем, кто не может явить чуда, но рассказывает другим о том, как стал свидетелем сверхъестественного.

В случае межконфессиональных разногласий об истинности того или иного вероучения спор протекает в том же русле: вот Христос воскресил Лазаря, исцелил того-то и того-то, накормил несколькими хлебами и рыбами тысячи; Серафим Саровский сделал то-то и то-то; баба Ванга предсказала то-то и то-то; а какое чудо явил Мухаммад, чтобы мы приняли то, чему он учил, как истину от Бога; и какое чудо можете явить лично Вы, ссылаясь на Коран?

Если такое и подобное не произносится прямо, то оно подразумевается, однако почему-то не только не оглашается, но даже не подразумевается постановка встречного вопроса: а что может явить сам возражающий против Корана? как в нём лично проявляются Божьи дары Духа Святого? — ведь всё, на что он ссылается, было явлено другими. А он то сам что? и почему при всей его подчас фанатичной вере за ним в жизни остается большей частью опустошение? — ведь «Бог не есть бог неустройства, но мира. Так бывает во всех церквях у святых» (Новый Завет, Павел, 1-е Коринфянам, 14:33).

Ссылающиеся на чудеса, явленные в древности через Христа и апостолов и положившие начало нынешним христианским вероисповеданиям, в большинстве своем забывают, что те же самые факты, в которых последователи исторически реальных христианских церквей находят основания своей вере, в иудаизме служат для обвинения Христа в магии и чернокнижии.

В такого рода спорах об истинности веры с домогательствами чудотворения забывается эпизод исцеления бесноватого, описываемый Лукой:

«Человек же, из которого вышли бесы, просил Его, чтобы быть с Ним. Но Иисус отпустил его, сказав: возвратись в дом твой и расскажи, что сотворил тебе Бог. Он пошел и проповедовал, что сотворил ему Иисус» (Лука, 8:38, 39).

Иисус ясно же объяснил: «… сотворил тебе Бог», не представлялся исцеленному как воплотившееся божество, а говорил о Боге в третьем лице, но человек , что сотворил ему благо другой человек — Иисус, и проповедовал о том в народе; а множество других сами поняли из этого, что Иисус и есть Бог либо “богочеловек”. Забываются в такого рода спорах и иные объяснения Христом чудотворения как дел Божиих: «Я ничего не могу творить Сам от Себя (…) ибо не ищу Моей воли, но воли пославшего Меня Отца» (Иоанн, 5:30); «… Отец, пребывающий во Мне, Он творит дела» (Иоанн, 14:10). И в последствии иерархии христианских церквей, сталкиваясь с фактами чудотворения, исходя из своих представлений о нормах “святости”, объявляли еретиками и колдунами тех, чьей бескорыстной простосердечной молитве Бог отвечал Сам или даровал им власть от Себя, не спрашивая на то разрешения у земных иерархий.

Если же говорить о грандиозности знамений, то нет в Мироздании более грандиозного знамения, чем обыденная жизнь Мироздания без катастроф и происшествий.

Требования явить какие-то чудеса и знамения сверх естественного течения событий характеризуются в Откровениях, как искушение Бога человеком. Таков эпизод беседы Христа с дьяволом на крыше Иерусалимского храма:

«… и поставил Его „дьявол“ на крыле Храма, и сказал Ему: если Ты Сын Божий, бросься вниз, ибо написано: Ангелам Своим заповедает о Тебе сохранить Тебя; и на руках понесут Тебя, да не преткнешься о камень ногою Твоею. Иисус сказал ему в ответ: сказано: не искушай Господа Бога твоего» (Лука, 4:9 — 12).

Также и в Коране многократны утверждения Мухаммада о том, что он сам ничего творить не может, что все чудеса, явленные в прошлом другими пророками, были совершены с дозволения Господа либо по Его прямому повелению. Есть и в Ветхом Завете эпизоды, из которых следует понять, что нарушать естественный порядок течения событий в Мироздании сверхъестественными чудесами Бог избегает, осуществляя Свою власть в Мироздании, через не бросающиеся в глаза события. Один из них повествует о том, как после посрамления Богом пророков Вааловых при участии пророка Илии, Илия своевольно предал тех смерти, вследствие чего они лишились срока земной жизни, в течение которого могли бы одуматься после своего посрамления и вернуться к вере Богу. После этого самоуправства пророка Илии, противного Высшему промыслу, Бог позволил его противникам преследовать Илию, чтобы убить его. И тогда Илия взмолился Богу и был ему ответ.

«(…) И вот было к нему слово Господне, и сказал ему Господь: что ты здесь, Илия? Он сказал: возревновал я о Господе Боге Саваофе, ибо сыны Израиля оставили завет Твой, разрушили Твои жертвенники и пророков Твоих убили мечом; остался я один, но и моей души ищут, чтобы отнять её. И сказал: выйди стань на горе пред лицем Господним, и вот Господь пройдет, и большой и сильный ветер, раздирающий горы и сокрушающий скалы пред Господом, но не в ветре Господь; после ветра землетрясение, но не в землетрясении Господь; после землетрясения огонь, но не в огне Господь; после огня веяние тихого ветра, [и там Господь]» (3 Царств, 19:9 — 12).

Вопреки такого рода многократным увещаниям о том, что Высший промысел свершается не в чудесах, превосходящих воображение людей; что Бог не фокусник, намеревающийся “удивить публику в земном цирке и сорвать аплодисменты”, — вопреки прямому предостережению «не искушай Господа Бога твоего…» люди упорно жаждут грандиозных знамений, необходимых им якобы для того, чтобы поверить в Бога.

Того факта, что ни одно знамение в Мироздании не может быть более грандиозным, чем само Мироздание, в котором нормально все события способны течь без бедствий и неурядиц, воплощая в жизнь тихо и незаметно милость Божию, большинство не может осознать как знамение. Когда всё течет так, то не надо Всевышней властью обращать вспять течение катастроф, учинённых людьми по злому умыслу или по бездумной беззаботности; не надо исцелять заболевшего или калеку, не надо воскрешать умершего. Но тогда нет чудес, и многим нет оснований для их веры в Бога.

Но это обыденное чудо естественности течения событий без потрясений и неурядиц, которое общество пытается каждодневно рушить своею отсебятиной, является основанием для веры Богу, ибо «… Бог не есть бог неустройства, но мира. Так бывает во всех церквах у святых».

И это чудо имеет место в продолжении истории о “Титанике”, рассказанной далее в рассматриваемой статье в “Огоньке”:

«В 1939-м, спустя 27 лет, в том же районе Атлантики, где затонул “Титаник”, ночью плыл другой корабль — “Титаниан”. Внезапно внутреннее чутье подсказало что-то рулевому, и он отдал команду “стоп-машина”. Когда судно остановилось и стоящие на вахте стали выражать недоумение задержкой, из темноты внезапно вынырнул огромный айсберг и нанес по корпусу сильный, но, к счастью, уже не смертельный удар…»

Самое интересное в этой ситуации состоит в том, что “Титаниан” мог бы при несколько других обстоятельствах вообще разминуться с айсбергом так, что никто на его борту айсберга бы и не заметил: если корабль остановил рулевой, то судно в течение нескольких минут не управлялось; если бы команда “стоп-машина” последовала несколькими десятками секунд раньше, то судно успело бы полностью остановиться, а потеряв ход, оно могло быть повернуто ветром относительно прежнего курса так, что айсберг остался бы за пределами видимости и оказался в стороне от пути судна, после того как оно возобновило движение . В этом случае рулевой, спасший корабль своими неуставными действиями по наитию Свыше, скорее всего, лишился бы места службы, поскольку грубо нарушил правила несения вахты и превысил свои полномочия, так как с точки зрения капитана безо всяких к тому оснований остановил машины. Но Бог позаботился о том, чтобы все убедились, что судно было остановлено не зря и, чтобы рулевой не был наказан.

Этот случай — на языке жизненных знамений — рассказывает о том, как мог бы быть спасен “Титаник” без обращения вспять течения постигшей его катастрофы. Но на его ходовом мостике уже давно были глухи не только к внутренним голосам Свыше, но и к прямым оповещениям о ледовой опасности, которые на протяжении всего дня, предшествующего ночи катастрофы, принимала радиостанция “Титаника” и которые капитан лайнера Смит и директор-распорядитель кампании-владельца Исмей складывали в свои карманы без отдания каких-либо распоряжений по службе.

Кроме того, характеризуя техническое совершенство “Титаника” его капитан перед выходом в рейс сказал, что этот корабль не смог бы утопить сам Господь Бог, что, на наш взгляд, было богохульно, поскольку приписывало Богу злобное намерение как возможность и тем самым нарушало нормы этики веры Богу как наилучшей из личностей. Рулевой “Титаниана”, как нам думается, был человеком более добропорядочным, и потому отношение к нему Свыше было иное.

Однако это частности, хотя и не те, которыми можно пренебречь в религиозно-этических вопросах теории вероятностей и практики осуществления вероятностей. Более общее и значимое состоит в том, что хотя “Титаник” стал осознаваться обществом как символ эпохи только после катастрофы, но в действительности он был концентрированным выражением эпохи и до катастрофы, даже если современники этого не осознавали.

Судостроение объективно — это одна из немногих интегрирующих отраслей экономики, в продукции которой выражает себя вся цивилизация целиком: в корабле есть место и продукции сельского хозяйства, и тяжелой промышленности, и произведениям изящных искусств, а в его устройстве в процессе проектирования выражаются нормы общественной жизни в той стране, где корабль проектируется и строится. Иными словами, чтобы иметь суждение о качестве жизни в цивилизации, следует побывать на её корабле, и потому издревле во многих иносказательных традициях цивилизации, государства, общественные организации (включая церкви и масонство) уподобляют кораблю, государственное и партийное строительство — кораблестроению, политику — судовождению и т.п.

“Титаник” был воплощением сословно-кастового строя, в котором одни — меньшинство — прожигают жизнь как свою, так и жизни других; а другие — большинство — всю жизнь обслуживают этот пир, света Божьего не видя и не имея времени, сил и возможностей, чтобы стать человеком: несколько менее чем недельное плавание через океан в каюте люкс на “Титанике” стоило 4350 долларов США, не считая дополнительных великосветских расходов; радист “Титаника” Г.Брайд получал оклад 20 долларов в месяц, матросы и стюарды зарабатывали и того меньше. Таким образом, один люкс-пассажир менее чем за неделю плавания прожигал более чем двадцать лет жизни простого труженика (в финансовом исчислении), и такой образ жизни продолжался на суше и господствовал над всей цивилизацией.

Такой образ жизни цивилизации не поддерживается Свыше, на что очередной намек был сделан в 1898 г. в художественных образа романа “Тщетность”: было дано предупреждение о том, что курс, которым следует Западная региональная цивилизация, таков, что она с полного хода напорется на некий “айсберг” и исчезнет с лица Земли; и это будет сопровождаться большими жертвами и её полной беспомощностью вопреки её видимому великолепию и техническому совершенству, предшествующему катастрофе. Судьба реального “Титаника”, созданного ею в привычном для неё обыденном порядке вещей, — второе предупреждение, данное Свыше также в обычном порядке осуществления “сверхъестественного” без выпирающих на общем фоне обыденности грандиозных “чудес”.

Чтобы “Титаник” не утонул в 1912 г., необходимо было с 1898 г. по 1912 г. предпринять целенаправленные действия к изменению качества цивилизации. “Титаник”, будучи наиболее концентрированным выражением образа жизни Западной цивилизации, утонул потому, что в ней были нарушены нормы, предопределенные Свыше для жизни людей вечными законами бытия мироздания. Религия была разорвана самой цивилизацией и потому молитвы с борта тонущего судна остались без сверхъестественных спасительных последствий; если бы религия не была разорвана самой цивилизацией, то образ жизни цивилизации был бы другим, цивилизация развивалась бы в ином направлении, а судно, будучи её концентрированным воплощением, разминулось бы с айсбергом и, благополучно отслужив свой век, забылось бы к нашему времени, как забылись многие другие корабли той эпохи. “Титаник” своею судьбой подтвердил правильность древней китайской поговорки :

«Если мы не изменим свой путь, то рискуем попасть именно туда, куда мы направляемся». О том же самом сказано и Коране: «Бог не меняет того, что происходит с людьми, покуда люди сами не изменят того, что есть в них» (сура 13:12).

Третье, и возможно, что последнее предупреждение — вышедший в 1997 г. фильм Дж.Кэмерона, в котором воспроизведена и катастрофа, и многие социальные аспекты, к ней приведшие. Но зрители сидят в кинозале и не опасаются за свою участь, бездумно продолжая жить по-прежнему.

Россия — тоже региональная цивилизация. Её отличие от Запада и других региональных цивилизаций Земли в том, что Россия — цивилизация многих народов в границах одного общего им всем государства, в то время как все прочие региональные цивилизации содержат в себе множество государств, преимущественно национальных, образованных по принципу «одно государство — один народ (титульная нация) и относительно малочисленные этнически чуждые национальные меньшинства». Отличие России от всех прочих государств в том, что все прочие государства входят в состав какой-нибудь региональной цивилизации, и каждое из них свободно от функции управления цивилизацией многих народов в целом. Государственность же России несет функцию управления одной из региональных цивилизаций планеты в целом.

У России тоже есть свои проблемы, и перспективы их решения обусловлены той вhрой и мhрой, которые свойственны её населению. И в России более 1000 лет нет единства в вhре и в мhре. И вопросы мировоззрения, религий и атеизма активно обсуждаются в её прессе.

Обратимся ко взглядам Ю.И.Мухина, в советском прошлом главного инженера Карагандинского горно-металлургического комбината, а ныне главного редактора газеты “Дуэль”, которая (надо отдать ей должное) не плохо противостоит супостату на уровне третьего приоритета обобщенного оружия (средств управления). В газете “Дуэль”, № 33 (80), 1998 г., Ю.Мухин опубликовал свою статью “Бессмертна ли душа человека?” , в которой рассматривает различные предположения на предмет выявления истины:

«НЕТ. АТЕИЗМ.

В связи с тем, что позиция атеизма по вопросу о бессмертии души общеизвестна, редакция считает возможным изложение этой позиции опустить.

ДА. Ю.И. МУХИН».

После этого Ю.И.Мухин называет атеистический ответ мракобесием и определяет термин «мракобесие» следующим образом:

«Мракобесием называют учение, которое отрицает твердо установленные факты и истины. Если рассматривать этот вопрос с другой стороны, то мракобесие — это учение, основанное не на понимании, а на вере во что-то, что истиной или фактом не является. Поскольку с позиций атеизма религиозные учения основаны не на фактах, а на вере, то религия — это мракобесие. Но…

А на каких фактах основан сам атеизм? Где факты, доказывающие, к примеру, что у человека нет бессмертной души? Хирурги, препарируя человека, ни разу ее не видели? И это все?!

Но ведь никто не видел гравитационного, магнитного, электрического полей. Значит ли это, что и их нет? Понятно — сегодня приборы показывают наличие этих полей. Но ведь 200 лет назад этих приборов не было и о полях никто не подозревал . Так чего все же сегодня нет — бессмертной души или приборов по ее обнаружению?

На сегодня мы, атеисты, мракобесы, хуже верующих. Верующие непрерывно ищут факты, подтверждающие их веру, а мы ловко устроились — что бы они ни нашли, а мы верим, что этого нет. Они верят в наличие бессмертной души, а мы верим в ее отсутствие; они верят в рай и ад, а мы верим в их отсутствие и т.д. Мы, атеисты, тоже верующие и тоже мракобесы, но только более амбициозные».

Самокритично, ничего не скажешь. И после этого Ю.И.Мухин предпринимает попытку подняться с третьего (фактологического) приоритета средств воздействия на общества на первый (мировоззренческий) методологический:

«МЕТОД.

Есть два противоположных метода познания истины. Один, назовем его научный, — это когда истину точно устанавливают — осматривают, измеряют или, по крайней мере, замеряют ее приборами и по их показаниям судят, если и не обо всей истине, то хотя бы о наличии чего-то, что может быть истиной.

Противоположный метод — в наличие истины просто верят. Это смешно , но подавляющее число людей использует второй метод — они что-то запоминают, как истины, и потом в это верят.

Нам второй метод совершенно не годится, поскольку это самообман, вера — это вообще не познание истины. Познание истины — только понимание. А понять можно только на основе истинных фактов, для чего их нужно увидеть и замерить, а увидеть и замерить факты в вопросе религии пока нечем.

В таких случаях в реальной жизни мы обычно упрощаем себе задачу: мы оцениваем факт на основе своего жизненного опыта и умения логически мыслить. «…»

В вопросе религий и атеизма точные замеры нам недоступны, научный метод мы использовать не можем. Поэтому давайте используем предложенный метод — метод оценки разных составляющих наших учений с позиций наших опыта и логики. Ведь точность нам и не нужна, нам хватит выяснения направления нашего движения».

Признав таким образом несостоятельность экспериментальных методов естествознания и его технических приложений в разрешении основных религиозных вопросов, Ю.И.Мухин делает и потом обосновывает интеллектуально логически вывод:

«Бога нет.

Его нет потому, что он не нужен даже верующим. Им-то нужен рай в загробной жизни, а Бог — это просто тот, без кого они рай себе представить не могут.

Бога выдумали давно, и тогда и Он, и Его рай имели какой-то смысл. Но сегодня Бог выглядит, как Чикатило — безумным садистом. Ведь вдумайтесь в то, что Он делает. Он расплодил людей и после мгновения земной жизни начинает вечные издевательства над их душами. Одних жарит в аду, другим — вечное тюремное заключение в раю. Мухаммед, правда, ввел в рай полногрудых волооких гурий — все ж мужчинам какое-то развлечение. Но чем у христиан рай отличается от тюрьмы? В тюрьме тоже сидят и ничего не делают, кроме того, что едят и оправляются за казенный счет. Ну чем не рай? Между тем, год тюрьмы по своей тяжести для человека расценивается как два года исправительно-трудовых лагерей, где заключенные все же работают.

Просто когда возникали религии, люди так физически тяжело работали, что физический отдых и еда в достаточном количестве казались им неземным счастьем. В те времена тот рай был уместен, и того, кто этот рай обеспечит, можно было считать богом. Но как на этот рай смотреть сегодня?

Да и с другой стороны. Положим, Бог есть, но тогда мы-то ему зачем? Он ведь всемогущ, неужели не нашел себе забавы поинтересней, чем тратить дефицитные энергоресурсы на топку котлов в аду и варку манны небесной для оравы бездельников в раю? Лучше бы в домино играл — все же какое-никакое развлечение, а не скука смертная.

Так что если посмотреть на Бога с практической точки зрения, то и для нас, людей, он бессмысленен, поскольку нам нужен не он, а рай, и мы ему бессмысленная и непонятная обуза. На мой взгляд, слишком много бессмысленности, чтобы была хоть какая-то вероятность наличия Бога. Потому и атеист».

Если смотреть на сказанное с позиций этики и религиозной практики жизни в вере Богу, то такого Бога, каким его изобразил Ю.И.Мухин, действительно нет. Но если веру в такого бога насадить, изнасиловав здравомыслие общества, то возникнет эгрегор (коллективная духовность, коллективная психика), в который поклонники культа такого бога будут отдавать свои духовные силы, а эгрегор будет способен употреблять накопленные в нём резервы духовности на чудотворство, а “сверхъестественные” чудеса будут поддерживать веру в бога, которого нет.

Но тот Бог, который есть, обладающий совершенно иными личностными качествами и намерениями по сравнению с теми, что придал Ему Ю.И.Мухин, не ответит тем, кто возвел на Него напраслину до тех пор, пока они не одумаются и не изменят своего мнения о Нём под воздействием жизненных обстоятельств, искореняющих веру в Бога и безверие Богу.

Сделав вывод, субъективно логически безупречный, но объективно этически ошибочный о том, что Бога нет, исходящий из того, что такой бог не нужен даже верующим, а не то что для бытия Мироздания, Ю.И.Мухин перешёл к разновидности пантеизма, в которой уготовал человеку место Бога.

«Чтобы понять Природу, нужно встать на ее место. Она ведь не может силой заставить нас служить своей цели (ранее им утверждалось, что цель Природы — её вечное существование, которое ей должен обеспечить разум человека, единственно способный решать такого рода задачи) — у нее нет кнута для нас. А ей нужно, чтобы мы все силы приложили для вечной жизни человечества, поскольку только в таком случае мы автоматически обеспечим вечную жизнь и ей. Исходя из этой цели, каждый из нас обязан иметь всепоглощающее чувство долга перед родом, перед обществом, перед людьми. И это наше чувство долга для Природы даже важнее, чем наш ум. Ведь без чувства долга мы ум и творчество на пользу природе не направим: живем-то мы всего лет 70 — да на кой нам вечность, «после нас хоть потоп» !

Продолжим размышления о себе. Наш разум тоже двойственен. Во-первых, это компьютер, т.е. память . Он способен запоминать факты и известные способы связывания фактов. Скажем, загорелась зеленая лампочка (факт) — беги (связывание фактов) к кормушке (второй факт), красная — убегай.

Второе, что может наш разум — это творить, т.е. он способен связать факты решениями абсолютно новыми, которых еще не было в памяти этого человека. Вот этой способности животные не имеют, это можно сказать определенно. На Земле достаточно животных, живущих дольше человека. Но и обезьяны, и дельфины до сих пор животные, а человек за несколько тысяч лет решил столько творческих задач, что практически преобразил всю планету.

Если бы я был верующим , то сказал бы — Бог вдохнул в нас две вещи: способность к долгу и способность к творчеству. Причем, повторяю, первая способность значительно важнее для Природы, чем вторая, поскольку способность к творчеству легко развить, особенно если у тебя в запасе вечность, и долгом подавлены инстинкты.

Но если бы это был Бог, то он заложил бы в нас эти свойства уже в готовом виде, а Природа, как всегда, заложила в каждого человека только зародыш, который к тому же вместе с телом растет не в каждом человеке».

Но способности, названные Ю.И.Мухиным, и есть свойства, заложенные в человека Свыше в готовом для использования (либо злоупотребления ими) виде. И человеку предоставлена свобода в их употребления. Если бы не свобода, то Жизнь превратилась бы в “музыкальную шкатулку”, а люди — в бездушных автоматов в составе её “механического” устройства или зрителей, не имеющих возможности изменить течение сюжета постановки, в которой они участвуют в качестве персонажей. Но свобода дана Свыше, а вот, кто и как распоряжается ею, — зависит от него самого.

Далее Ю.И.Мухин пишет:

«“Homo sapiens” может и до старости дожить скотиной, не имеющей ни чувства долга, ни способности творить. Это факт. Давайте на нем остановимся несколько подробнее.

ДУША

Поскольку мне утомительно все время писать о способности к долгу и способности к творчеству, то давайте я обозначу это одним словом “душа” — это то, что отличает человека от животных.

Посмотрим на её особенности. Природа вкладывает человеку не только душу в зародышевом состоянии. Возьмем, к примеру, половой инстинкт. Он ведь тоже долгое время находится в зачаточном состоянии, но с развитием живой особи он включается автоматически и в подходящее по возрасту время. Человеку нет необходимости как-то специально развивать свой половой да и остальные инстинкты, природа об этом позаботилась.

Но душа с развитием организма человека не развивается самостоятельно. Каждый человек сам обязан ее развить.

В качестве примера посмотрите на весь советский народ. Громогласно и искренне вопили они про свой долг перед Отечеством и перед обществом, десятки миллионов дали присягу защищать Отечество ценою жизни, 19 миллионов даже в КПСС записались. Казалось — у наших людей огромная душа. Но вот на их глазах Отечество, общество, которому они обещали служить, уничтожено, а никто из них (почти никто) даже пальцем не пошевелил. А где же долг, где душа? Её нет.

Были записанные в памяти слова про долг, про общество, про Отечество и записанная в памяти программа, когда и в каких случаях нужно эти слова произносить, чтобы получить побольше жрачки и этим удовлетворить свои животные инстинкты. Слова-то были, а души-то не было…

Вы скажете, что у души (по нашему определению) есть еще одна составляющая — творческое начало. Да, у души оно есть, но у наших людей не оказалось и этой составляющей.

Давайте решим такую задачку для четырехклассника. Есть страна в 300 млн. человек. У страны есть столица, в которой сосредоточено основное количество официально “творческих” жителей страны — ученых, писателей, артистов и т.д. и т.п. Со всех 300 млн. граждан страны собирают налоги и отдают их жителям столицы на жрачку. Но вот страна сократилась до 150 млн. Надо решить небольшую творческую задачку, которая еще не была записана в памяти “творческих” жителей столицы, — что случится с их жрачкой при сокращении страны? Школьник эту задачку решит немедленно: “Жрачка сократится наполовину”, — уверенно скажет он.

А на референдуме 1991 г. только жители Москвы, “творческие” люди, проголосовали за развал СССР. А теперь толпы их бродят с плакатами “Спасите российскую науку, спасите армию, спасите искусство.” А чем спасать, бездушные скоты? Вы же своей алчностью уничтожили СССР — материальную основу спасения!

Еще повторю — отсутствие способности к долгу обесценивает творческое начало в человеке. Он становится неспособным даже на малейшие творческие потуги вне своей профессии, он становится бесполезен обществу, а вместе с этим и Природе.

Можно утверждать, что у основной массы наших людей душа такого мелкого размера, что на Божьем суде она без труда проскочит даже сквозь мучное сито. Не думаю, что в других странах положение намного лучше, но это ни сколько не умаляет горечи.

И уже из этого факта, из того, что душа не зависит от развития организма, от возраста человека, следует вопрос — а являются ли душа и организм одним целым? Не две ли это инстанции, существующие вместе? Смотрите, у животных ни долга, ни творчества — души — нет, а у человека душа не зависит от его животного развития…

Мы, “homo sapiens”, смертны, и это факт. А вот надежных фактов о том, что и души наши смертны, — нет. Атеистам в это приходится верить, как прожженным мракобесам. И напрасно. Я это принять за истину не могу, поскольку не располагаю надежными фактами, подтверждающими смертность души. Как атеист, я могу еще не учитывать факты, имеющиеся у верующих, но факты и логику развития Природы не учитывать не могу.

Уверен, только попроси, и верующие немедленно набросают миллионы фактов, подтверждающих наличие души даже не из священных писаний, но я рассмотрю только один, который верующие, по-моему, не рассматривают.

Все раскопки древних захоронений любых более-менее развитых цивилизаций, любых религий, от верящих в бога Ра до язычников, свидетельствуют, что люди на земле никогда не верили в конец жизни. Покойники в могилах снаряжались для будущей жизни. Те читатели, кто читал меня и раньше, знают, что я буду утверждать при виде белого “белое”, даже если весь мир будет утверждать “черное”. И их может удивить — в связи с чем это я начал прятаться за мнение большинства, да еще и древнего?

А я не прячусь, я становлюсь на сторону меньшинства. Где, скажите, в те времена у людей было хоть малейшее основание утверждать, что они со смертью не умирают? Ведь вокруг них все умирало. Умирали растения, умирали животные, наводнения смывали землю, вулканы сжигали города. Вокруг все кричало о том, что все имеет конец. Но люди упорно верили, что они будут жить и в загробной жизни. Такая уверенность тысяч поколений людей стоит того, чтобы обратить на нее внимание и не сбрасывать со счетов.

ЛОГИКА ПРИРОДЫ.

Логика — это когда истинные исходные посылки при истинных рассуждениях приводят к истинным результатам. Если мы берем, как нам кажется, истинную посылку (исходные факты), связываем их истинным (как нам кажется) законом природы, но получаем черт знает что, то значит, что-то у нас не так — или исходные посылки не истина, либо закон природы не истинен.

С помощью логики открывалось довольно много до того неизвестных объектов. Скажем, с помощью истинных законов Кеплера были рассчитаны орбиты, как казалось, истинного количества планет Солнечной системы. Но орбита Урана не соответствовала расчетной. В чем дело? Законы не истинны? Или количество планет не истинно? «На кончике пера» добавили в Солнечную систему еще одну планету — Нептун, а когда техника строительства телескопов достигла необходимого уровня, в 1846 г. обнаружили ее. Несоответствие вращения Земли расчетам дали основание предположить, что на земле есть еще один материк. В 1606 году голландец В.Янсзон этот материк открыл, сейчас он известен, как Австралия.

То есть если мы в законе, который используем для своих рассуждений, уверены, а результат имеем дурацкий, то значит, у нас что-то не так с исходными посылками.

Основной закон Жизни — это закон естественного отбора. Природу нужно понять. Она Жизнь расположила на неживой природе. Эта природа все время движется, она в развитии — гаснут и вспыхивают звезды, остывают планеты, галактики разбегаются и т.д. — и условия жизни всего живого на неживой природе все время меняются. Если Жизнь сделать неизменной, то при первом же изменении в неживой природе Жизнь погибнет. Естественный отбор — это принцип развития и совершенствования Жизни, способ, которым Жизнь сопровождает изменения в неживой природе. Принцип естественного отбора — выживает лишь тот, кто нужен для будущего, кто перспективен.

Этот закон безусловно истинен, ему в живой природе подчиняются все.

Рассмотрим истинность исходных посылок.

Возьмем посылки атеистов-мракобесов: у человека нет души и земная жизнь — это его единственная жизнь. Как животное, человек действительно участвует в естественном отборе — мальчиков рождается несколько больше, чем девочек, негодные к жизни в данных условиях умирают в детстве (раньше умирали), не оставляя потомства. Это так. Животное “homo sapiens” все время приспосабливалось к изменению условий жизни на Земле. Но ведь это животное, как таковое, Природе не нужно. Ей требуются Люди, те, кто все силы положит на благо общества, людей, а значит, на благо Жизни, а значит, и на благо Природы. На кой черт Природе животные, которые только жрут и сношаются, растрачивая дефицитные земные ресурсы?

Поэтому вопрос надо и ставить так, как в нем заинтересована Природа — как она отбирает себе Людей? Сказать “никак” — это ничего не сказать. Ни способность к долгу перед обществом, ни даже творческие способности по наследству не передаются. Все в потомках можно найти — голубые глаза, высокий рост, долголетие, эпилепсию, — но только не душу. Это, между прочим, еще раз говорит о том, что тело и душа — это разные инстанции.

Однако это еще не все. Если бы Природа просто не отбирала Людей из животных “homo sapiens”. Но ведь она ведет отбор наоборот! Она уничтожает Людей, благоволя животным.

Между людьми идут непрерывные войны. Кого призывают в первую очередь? Холостых парней. Кто из них вероятнее всего погибнет в бою? Люди с самым большим чувством долга по отношению к обществу. А кто уцелеет в тылу и будет плодиться? Правильно — трусливая и подлая сволочь! Так как же понять Природу — губит тех, кто ей нужен и плодит на Земле бесполезный балласт!?

С позиции мракобесного атеизма у Природы нет логики. Но это чушь, это у нас, атеистов, нет логики, а у Природы-то она уж точно есть!

Но раз мы получили дурацкие выводы, следовательно, мы в своих логических построениях учли не все истинные исходные данные.

Давайте добавим к своим исходным данным этот Нептун или Австралию — дадим животному “homo sapiens” бессмертную душу. Относительно бессмертную, поскольку мы даже гадать не можем, как там, в “загробном мире” развиваются души и какой еще отбор устраивает им Природа.

Тогда умирает не человек, а его животная оболочка, и смерть — это конечная фаза естественного отбора: души Людей — в актив Природы; души тех, кто Человеком стать не смог — в пассив. И не имеет значения, кем ты был и сколько тебе лет.

— Наклонитесь, девушка, чтобы я вас узнал. Вы Зоя, вы приняли мученическую смерть на виселице в окружении врагов? Да, вам, конечно, сюда.

— А ты, старая тля, куда ползешь, бренча звездами героя? Ты где был во время войны? Работал учетчиком в бригаде женщин-лесорубов? Не тычь мне свой диплом, нам нужны Люди, а не академики. У нас тут нет КГБ заставлять тебя работать, а не тешить тщеславие. Тебе, общечеловеческая тля, налево. Там тебя ждут…

Как видите, как только мы вводим в схему рассуждений бессмертную душу, то все становится на места, и Природа не выглядит идиоткой.

Как выглядят отобранные души? Ну кто же это может знать при жизни? Умрем — узнаем. Единственно, можно оценить — зачем Природа это делает, зачем отбирает и собирает. Она создает Жизни инструмент, с помощью которого Жизнь может творить, с помощью которого Жизнь, даже откатившись назад, сможет быстро вернуться на исходные позиции.

ШАГ НАЗАД, ДВА ШАГА ВПЕРЕД.

Ведь вы посмотрите, что вытворяет на Земле это “homo sapiens”! Его животной алчности, разгулу животных инстинктов просто нет предела! Он же бессмысленно, себе на потеху, сжигает ресурсы планеты. На месте Природы я бы уже давно включил роду человеческому нужный ген, чтобы он сдох и начал бы писать с чистого листа. Природа попалась нам какая-то терпеливая. Чего ждет — непонятно! А ведь она умеет начинать с нового листа».

Как видите, на уровне третьего, фактологического, приоритета можно оспорить только детали: в целом картина верная: действительно в жизни идет естественно-серхъестественный отбор состоявшихся Людей из множества всех тех, кому была предоставлена возможность стать Человеком, и многое говорит о том, что этот отбор простирается за пределы, в которых осуществляется физиология тел. Но на уровне первого, мировоззренческого, приоритета имеет место осознанное отрицание бога, которого нет, и попытка рассуждать о жизни, подменяя собой Бога, который есть, по принципу: «Ум человеческий… не пророк, а угадчик, он видит общий ход вещей и может выводить из оного глубокие предположения, часто оправданные временем».

Но не дано ему Свыше предвидеть случая - мощного мгновенного орудия Провидения, до тех пор, пока он возводит напраслину на Бога Истинного, отказываясь строить свои отношения с Ним и не задумываясь о нормальной этике, как основе жизни в обоюдосторонне направленной религии живого человека и того единственного живого Бога, который объективно — независимо от людского мнения — есть Вседержитель.

Но точка зрения Ю.И.Мухина интересна в другом. Как известно, ко мнению о том, что Бога, в которого им следует верить, — нет, люди приходили и раньше. Но поведение на этой мировоззренческой основе всё же может быть различным:

· РАСТИТЕЛЬНО ПАРАЗИТИЧЕСКОЕ , как у “Чумакоффа” — хапать всё, что само идет в руки и праздно удивляться случайному стечению обстоятельств, в которых кто-то погиб, подчас весьма трагикомично , после того, как злоупотребил по отношению к окружающим данными ему Свыше возможностями;

· ХИЩНИЧЕСКИ ПАРАЗИТИЧЕСКОЕ на основе принципа, который огласил один из персонажей Ф.М.Достоевского: “Если Бога нет — то всё позволено”.

Но возможно и иное: Если Бога нет, Мироздание бесхозно, а в нём есть паразиты (“мыслящий тростник” — множество “Чумакоффых”, которые “думают разные мысли”, но ни в чем не уверены, и не стремятся постичь истину и осуществить её в жизни, и злобные скоты, которые считают, что ими себе всё позволено [63] , определённо потому, что — в понимании ими Объективной реальности — Бога, который неизбежно призовет их к ответу, нет), то Мироздание, жизнь в нём следует защитить и от “Чумакоффых”, и от злобных скотов.

Названную последней жизненную позицию благонамеренного демонизма и избрал Ю.И.Мухин. Ю.И.Мухин не верит в Бога, и это хорошо, но то, что он не верит Богу, это плохо (по крайней мере в перспективе): и для него самого, и для тех, кто доверится ему как “гуру”; а кроме того это представляет потенциальную опасность и для всех прочих.

Плохость и опасность для окружающих этой позиции вовсе не в её благонамеренности и принятии на себя заботы и ответственности о судьбе человечества и планеты, а в том, что все, стоящие на ней, ограничены в знаниях, в интеллектуальной мощи и т.п., по какой причине они не обладают абсолютным предвидением последствий своих и чужих действий. В этом — принципиальная и неустранимая ущербность этой мировоззренческой позиции и проистекающей из приверженности ей жизненной практики.

Поэтому, если в искренней благонамеренности её разделяющие вторгаются в ту область, где их знания и навыки, оказываются несообразными обстоятельствам, то они порождают бедствия неотличимо от злобных скотов, которые полагают, что если Бога нет, то им всё позволено. И в этой области естественно-сверхъестественный отбор Природой Людей, о котором по существу его целей правильно рассказал Ю.И.Мухин в рассмотренной статье, начинает действовать против них. Под его давлением в отношении тех, кто стоит на мировоззренческих позициях такого рода благонамеренного демонизма, можно либо сгинуть, либо прийти к вере Богу, после чего жить в личностной религии — обоюдосторонне направленной осмысленной связи с Богом.

Но, чтобы понять, как выйти из состояния благонамеренного демонизма, которое нашло выражение в статье Ю.И.Мухина, необходимо рассмотреть еще один религиозный вопрос. Обратимся к писаниям тех, кто верит в Бога, но не верит Богу.

В газете “Завтра”, орденски дисциплинированной, если судить по редакционной цензуре тематики не попадающей на её страницы, ведется рубрика “Символ веры” . В “Завтра”, № 2, 1999 г. в этой рубрике опубликованы две статьи: “Монах и воин” — беседа генерала Альберта Макашова с игуменом Алексием (Просвириным); и “Удар в спину” — размышления Виктора Тростникова о таинствах православия и их роли в судьбе императора Николая II, судьбе России, а также в связи с рассмотрением возможности канонизации Николая II как очередного святого Русской православной церкви.

Начинает свои размышления В.Тростников следующей цитатой:

«Помышляющим, яко православнии государи возводятся на престолы не по особливому о них Божию благоволению, и при помазании дарования Святаго Духа к прохождению великого сего звания в них не изливаются; и тако дерзающим против них на бунт и измену, анафема .

Чин Торжества Православия»

Неудовольствие В.Тростникова вызвало интервью профессора Московской Духовной Академии А.И.Осипова, в котором А.Осипов, как явствует из передачи смысла интервью В.Тростниковым, высказался о том, «что наш последний государь не только не является лицом, достойным церковной канонизации, обсуждаемой сейчас Синодальной Комиссией РПЦ, но является преступником, намеренно разрушавшим Россию».

Не приняв такой точки зрения от профессора богослова, В.Тростников отказал А.Осипову и в праве быть богословом на том основании, что «человек, так четко разъяснивший разницу между православием, стержнем которого является онтологическое соединение с Богом через таинства, и инославием, где царят либо психологизм, либо магизм, в пространном разговоре о Божьем Помазаннике ни разу не упомянул о лежавшей на нём неизгладимой печати уникального таинства, совершаемого в России только над одним лицом».

Как может понять из этой цитаты всякий читатель, не учившийся в церковно-приходской или воскресной школе, не окончивший семинарий и духовных академий Русской православной церкви, речь идет о том, что священник совершает обряд, а обряду скрытно от глаз и от осознания происходящего людьми сопутствуют некие объективные изменения в душе того, над кем совершается обряд, и в последующих обстоятельствах его жизни. И эти изменения являются необратимыми (в частности, в таинствах помазания на царство и таинстве бракосочетания — об этом сообщает В.Тростников в рассматриваемой статье).

Сторонники прочих вероучений, не веруя в православные таинства, согласно такой точке зрения занимаются ложномудрствованием и магией.

Коли речь зашла о магии, то следует знать, что в магии есть отрасль, именуемая «церемониальная магия». Название её говорит само за себя: маг совершает церемониал, обряд — действия, предписанные ритуалом, после чего таинственно свершаются объективные изменения в Объективной реальности, изгладить которые может только более сильный маг либо Бог.

Это обстоятельство приводит к вопросу, который в наиболее безапелляционной постановке звучит так:

А не являются ли таинства — «стержень православия» — приложением к весьма специфической разновидности церемониальной магии, построенной на вере в Бога и неверии Богу?

В принципе, ничто в обществе не мешает назвать таким образом построенную разновидность церемониальной магии истинно православной и единственно спасительной верой, как тому и учит иерархия православной церкви. Именно в магии и сокрытии истинного Учения Христа обвинил православие в России Лев Толстой в ответе Синоду на акт отлучения его от церкви:

«То, что я отрекаюсь от церкви, называющей себя православной, это совершенно справедливо… И я убедился, что учение церкви есть теоретически коварная и вредная ложь, практически же собрание самых грубых суеверий и колдовства, скрывающих весь смысл христианского учения. Стоит только почитать требник, последить за теми обрядами, которые не преставая совершаются православным духовенством и считаются христианским богослужением, чтобы увидеть, что эти обряды не что иное, как различные приемы колдовства, приспособленные ко всем возможным случаям жизни» (цитировано по книге “Речь Патриарха Алексия II к раввинам г. Нью-Йорка 13 ноября 1991 года и ересь жидовствующих” , “Паллада”, Москва, с диапозитивов американского издания 1992 г., с. 214).

Но, если мы действительно имеем дело не с истинной личностной религией человека и Бога, а с разновидностью церемониальной магии и её эгрегором, который в религии людей затмевает Бога и через который группка магов управляет жизнью общества, препятствуя осуществлению Божьего промысла, то:

По определению магии, как отсебятины индивида в воздействии на Мир через духовные практики, вследствие конкуренции магов в творении ими отсебятины, будут иметь место возможно достаточно редкие случаи, когда какой-то рассматриваемый вид магии оказывается бессильным: то есть, его таинства будут изглаживаться из бытия, будто их и не было, действиями более сильных магов, более мощных или иерархически высших эгрегоров, а также прямым пресечением действий таинств Вседержителем.

Возможно, что православные истолкуют излагаемое далее как-то иначе, но есть пример в истории Русского православия, который мы воспринимаем как прямое пресечение Свыше действия православных таинств, дабы люди призадумались о существе (онтологии) их религии и вероисповедания.

Серафим Саровский, святой Русской православной церкви, длительное время занимался вразумлением уже взрослого Н.А.Мотовилова. И о жизни Серафима, его поучениях нам известно многое из записей того самого Н.А.Мотовилова, опубликованных С.А.Нилусом, который больше известен как один из первых публикаторов и наиболее активный пропагандист “Протоколов сионских мудрецов” . С.А.Нилус обнаружил записи Н.А.Мотовилова на чердаке дома, среди пыли, галочьих и голубиных перьев, птичьего помета, бухгалтерских записей, переписки и прочего хлама общим весом 4 пуда 25 фунтов (около 70 кг). Записи были сделаны крайне неразборчивым почерком, ко времени находки бумага обветшала, и С.А.Нилус смог их удовлетворительно разобрать и подготовить к изданию только после его жалоб в молитве самому Серафиму Саровскому на невозможность чтения записей.

Это показывает, что вразумления Серафима Саровского сохранились для потомков не благодаря тому, что Н.А.Мотовилов внял смыслу его пояснений. Если бы он внял, но по каким-то причинам не смог издать беседы сам, то оставил бы надежным людям и библиотекам России несколько экземпляров разборчивых рукописей чернилами, а еще лучше тушью. Запись бесед сохранилась благодаря тому, что Промысел Божий сделал свойственными Ему средствами вопреки беззаботности Н.А.Мотовилова то, что Н.А.Мотовилов не исполнил сам, ответственно и добросовестно выполняя прямо разъясненное ему Серафимом Саровским: «не для вас одних дано вам разуметь (выделено нами) это, а через вас для целого мира, чтобы вы сами, утвердившись в деле Божием, и другим могли быть полезными» (это цитата из бесед Н.А.Мотовилова с Серафимом Саровским, изданных С.А.Нилусом, которая ясно показывает, что Н.А.Мотовилов знал, что ему надлежит подумать о том, что и как следует сделать для того, чтобы его записи стали достоянием всего заинтересованного общества).

Говорить о вере самого Серафима Саровского, затруднительно. Н.А.Мотовилов передает поучение Серафима о вере следующими словами:

«Что же касается до того, батюшка, что я монах, а вы мирской человек, то об этом и думать нечего: у Бога взыскуется правая вера в Него и Сына Его Единородного. За это и подается обильно свыше благодать Духа Святаго. Господь ищет сердца, преисполненного любовью к Богу и ближнему — вот престол, на котором Он любит восседать и на котором Он является в полноте Своей пренебесной славы».

Если Н.А.Мотовилов дословно их передал, то Серафим Саровский учил той вере, каковою веровал сам, т.е. учил вере в Бога, будучи не в силах отказаться от традиции Библейского писания и православного “святоотеческого” предания на своем пути к вере Богу. За то, что Серафим шел по пути от веры в Бога к вере Богу, современный ему клир и недолюбливал его.

Дальнейшая жизнь Н.А.Мотовилова показывает, что беззаботно-безответственное отношение к религии и явлениям духовной жизни представляет опасность для того, кто не старается постичь их смысла, и не следует их смыслу, сознательно претворяя его в жизнь, полагаясь на автоматизм и неизгладимость таинств, в которые он верует и к которым многократно приобщается в годовом цикле церковных служб. Как-то Н.А.Мотовилов высказался о том, что он часто приобщается св. таинств и потому дух нечистый не может войти в него. В ответ на это пустохвальство и веру в автоматизм и неизгладимость таинств православной церкви, дух нечистый непосредственным Божьим попущением вошел в него, и многие годы после этого Н.А.Мотовилов мучительно искал избавления от накликанного им же самим на себя нечистого духа.

В высказывании же Н.А.Мотовилова об автоматизме св. таинствах церкви по существу выражено воззрение на христианскую веру и религию как на магию: т.е. исполнение церемониала автоматически и необратимо гарантирует желанные последствия. Это означает, что в своем ответе Синоду в связи с отлучением от официальной церкви Л.Н.Толстой сказал правду и истину. А после 1917 г. в СССР имели место не репрессии в отношении безвинных священнослужителей, а гонения на иерархию, виновную, во-первых, в уклонении в колдовство и, во-вторых, в пропаганде мерзостной и богохульной доктрины расового господства ростовщиков-паразитов.

По существу возможностей внешне видимого отождествления в одном и том же ритуале истинной религии и магии, построенной на вере в Бога, в переводе Корана сказано:

«О вы, которые уверовали! Остерегайтесь Бога и веруйте в Его посланников. Он даст вам две доли Своего милосердия и устроит вам свет, которым вы пойдете и простит вам. Бог прощающ, милосерд! — чтобы знали обладатели Писания, что они не мощны ни над чем из милости Бога и что милость в руке Бога; дарует он её, кому захочет, — ведь Бог — обладатель великой милости!» (сура 57:28, 29). «Если коснется тебя Бог бедствием, то нет избавителя от этого, кроме Него. А если Он коснется благом… ведь Он мощен над всякой вещью» (сура 6:17).

Иными словами ритуал — не религия и не основа религии, а атрибут культуры общества (но не личности), благодаря которому перед новыми поколениями автоматически встает вопрос о вере каждого, поскольку не будь ритуала, вовлекающего в себя большие массы людей, во многих семьях вопрос о вере был бы закрыт от новых поколений жизненной суетой представителей старших поколений; да и сами старшие, не будь ритуала, обязательного для всех, не находили бы времени в потоке суеты для того, чтобы подумать о своих личностных отношениях с Богом. Так же, когда есть ритуал, то для одних он — только ритуал и обрядоверие, оторванные от остальных дел жизни, а для других — всё же отведенное нормами общественной жизни время, когда они могут подумать о своих личностных взаимоотношениях с Богом и своей миссии от Бога в жизни.

Иными словами, в жизни общества ритуал — только спутник религии, качество которой может быть весьма различным и определяется смыслом вероучения.

Православная вера в Бога и в таинства подменяет собой веру Богу непосредственно и Лично, и вследствие такого безверия Богу Н.А.Мотовилов, искренне веривший и в Бога, и в таинства православной церкви, уважительно относившийся еще при жизни к одному из её святых , но не веривший Богу, стал жертвой нечистого духа. О причинах этого могут призадуматься и прочие верующие в Бога и в таинства, якобы срабатывающие в жизни автоматически и неизгладимо после приобщения к ритуалу церковной службы.

Но и это еще не всё, что знаменательно в жизни христианских церквей. Православие и католицизм не согласны между собой в вопросах как догматики, так и в вопросах таинств. Тем не менее, есть между церквями действительно неизгладимая общность: обе церкви ведут службы на мертвых языках (церковно-славянском и латыни), которые бoльшая часть их паствы не разумеет. И чем больше проходит времени от эпохи становления обоих культов, тем более живые языки народов расходятся с мертвыми языками церемониалов эгрегориальной магии обеих церквей.

Но Таинства в жизни имеют место, и одно из них состоит в том, что Бог уводит живые народы из-под власти мертвящих иерархий церемониальной магии тем, что оставляет иерархии при их мертвых языках, изменяя язык живых народов, ибо «Бог не есть бог мертвых, но Бог живых» .

Арабы же до сих пор читают Коран без переводчика с древнеарабского на арабский современный. Русской же православной церкви, чтобы не превратиться в иерархию, что-то бормочущую для самой себя на только ей понятном языке, в XIX веке пришлось перевести Библию на русский ; а весь ХХ век она спорит, можно ли перевести на современный русский свой церемониал так, чтобы не вызвать очередной раскол церкви обрядоверов.

С другой стороны, записки Н.А.Мотовилова стали достоянием общества вопреки тому, что он сам не приложил ни малейших усилий к тому, чтобы они сохранились и дошли до потомков, и таким образом таинственно свершился Промысел в отношении них, что так бессмысленно эмоционально возбудило в православии многих, начиная с самого С.А.Нилуса.

Но таинства в жизни неизбежны, однако они не укладываются в прокрустово ложе церковных догматики и ритуалов. Суть таинств состоит в том, что невозможно построить исключительно на информации, введенной в неё по оглашению. Всегда некоторая доля информации, на основе которой существует и функционирует ограниченная система, вводится в неё по умолчанию.

Разница между информацией по оглашению и информацией по умолчанию состоит в следующем:

· то, что вводится по оглашению, определяется прямо: это то-то и то-то и так-то связано со всем остальным. Такое определение может обладать разной степенью детальности, может быть истинным, а может быть и ошибочным или ложным либо полностью, либо какими-то своими частями;

· то, что вводится в систему по умолчанию, прямо не определяется, но присутствует в системе неявно, будучи объективно связанным в Мhре Божиего предопределения бытия с образом (характеристиками) системы, в том числе и с теми, что введены в систему явно по оглашению.

Чтобы показать это, приведем простейший пример: утверждение «треугольник АВС — прямоугольный» эквивалентно утверждению «сумма квадратов двух сторон треугольника АВС равна квадрату его третьей стороны». Первое высказывание могло быть оглашено и в то время, когда теорема Пифагора еще была неизвестна. Но второе высказывание от этой неизвестности не перестает быть объективно истинным в трехмерном евклидовом пространстве, каковым представляется жизненное пространство для большинства. В случае построения системы, которая должна осуществлять какое-то действие вследствие того, что теорема Пифагора истинна, то введением в неё по оглашению условия, что некий треугольник в ней прямоугольный, вы же по умолчанию вводите в неё и теорему Пифагора вне зависимости от того, знаете вы её либо нет, можете вы её доказать либо не можете.

Системы могут быть построены так, что введенные в них оглашения подавляются в их функционировании объективно присутствующими в них умолчаниями. В этом случае, с одной точки зрения, система будет представляться неработоспособной, а, с другой точки зрения, система будет представляться вполне работоспособной, но по отношению не к оглашениям, а по отношению к свойственным ей объективным умолчаниям.

Системы могут быть построены и так, что свойственные им умолчания не отрицают, а поддерживают свойственные им оглашения, являясь их объективной основой.

Сказанное касается не только технических систем, но и социальных систем, и вообще этических систем, включая и религии: религии, как эгрегориально-магические, препятствующие становлению личностных религий каждого человека и Бога истинного, который есть Вседержитель; так и этически определённые личностные религии каждого человека и Бога, основанные на вере каждого ограниченного человека непосредственно Богу, не ограниченному ни чем и ни кем, кроме Его благого Промысла .

И в Православии исторически реально умолчания либо подавляют его оглашения, либо оглашения расчищают дорогу для осуществления умолчаний. Обратимся к словам Патриарха Московского и всея Руси Алексия II. В своем изложении существа Православия Алексий II огласил следующее (наши комментарии жирным в скобках):

«Сегодня нам чрезвычайно важно знать нашу веру, ибо вновь приходит время борьбы за Православие (Полностью согласны: жизненно необходимо определиться в Вере и в Мере). Одни уверяют себя и нас, что Православие — это некая национальная идеология. Мы же должны знать, что Православие это поиск жизни в Боге и что всякое государственное и национальное устроение жизни для нас вторично (А это уже лицемерие либо недомыслие, обусловленное какими-то пороками нравственности, поскольку жизнь в Боге на Земле всё же предполагает определенное общественное устройство, наилучшее для осуществления Божьего Промысла). Другие говорят, что Православие — это культура, некое „культурное наследие”. Мы же должны знать, что Православие — это не создание культурных форм, а сокровенное стяжание Духа Святого (Для того, чтобы осуществить Божий Промысел в своей жизни на Земле, в соответствии с высказанным в комментарии к предшествующей фразе, иначе человек не отличим от животного или управляемого Богом робота). Третьи утверждают, что Православие — лишь одна из исторически сложившихся форм христианства и что она должна быть превзойдена в слиянии всех христианских конфессий. Мы же желаем соединения христиан не на минимальной основе (которая на деле оказывается максимумом безверия протестантского мира), а на той предельной полноте Богоданного Откровения, что было дано святым отцам (А почему не на основе того Откровения, которое было дано через Иисуса простым людям? Символ веры, проистекающий из некоего откровения “святым отцам”, и Откровение, данное через Иисуса всем людям, весьма различны по смыслу.

“святых отцов”: «Верую во единаго Бога Отца, Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым. И во единаго Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единароднаго, Иже от Отца рожденнаго прежде всех век; Света от Света, Бога истинна от Бога истинна, рожденна, несотворенна, единосущна Отцу, Им же вся быша. И нас ради человек и нашего ради спасения сшедшаго с небес и воплотившагося от Духа Свята и Марии Девы, и вочеловечшася. Распятаго же за ны при Понтийстем Пилате, и страдавша, и погребенна. И воскресшаго в третий день по Писанием. И восшедшаго на небеса, и седяща одесную Отца. И паки грядущаго со славою судити живым и мертвым, Егоже Царствию не будет конца. И в Духа Святаго, Господа, Животворящего, Иже от Отца исходящаго, Иже с Отцем и Сыном споклоняема и сславима, глаголавшаго пророки. Во единую Святую, Соборную и Апостольскую Церковь. Исповедую едино крещение во оставление грехов. Чаю воскресения мертвых, и жизни будущаго века. Аминь ».

: «С сего времени Царствие Божие благовествуется и всякий усилием входит в него, — Лука, 16:16. Ищите прежде Царствия Божия и Правды Его, и это все (по контексту благоденствие земное для всех людей) приложится вам, — Матфей, 6:33. Ибо говорю вам, если праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, то вы не войдете в Царство Небесное, — Матфей, 5:20. Господь Бог наш есть Господь единый, — Марк, 12:29. Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душою твоею, и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя, — Матфей, 22:37, 38) . Ведь никогда в духовной жизни нельзя равняться на слабейших, но, напротив, всё время должно искать более опытных и духовно богатых наставников (Иисус же учил прежде всего прямому и непосредственному обращению к Богу всё время, а не к земным духовным наставникам). Приходят еще некие и говорят, что Христос — это один из “учителей человечества”, такой же как Будда, Конфуций или Кришна. Но мы должны знать, что Христос — не просто учитель или пророк. Он сам Господь , ставший Человеком, чтобы спасти людей» (“Время борьбы за Православие”, “Эксперт”, № 7, 1999).

И это тоже образец молчаливого лицемерия. Патриарх обошел молчанием Мухаммада в перечне “учителей человечества”, не желая обострять отношений с мусульманами.

Ниспославший Коран утверждает, что Он Бог и единственный Господь и Он предопределил человеку быть Своим наместником на Земле, вследствие чего люди обязаны понимать Его промысел, иначе будут неотличимы от животных и дистанционно управляемых или автономных роботов. И определение того, что является нормальным образом жизни людей, в Коране выражено однозначно.

Но Православие, постоянно провозглашая, что «всякое государственное и национальное устроение жизни для нас вторично» (такие по смыслу высказывания были и у митрополита Иоанна; аналогичные утверждения содержатся и в православном катехизисе епископа А.Семенова-Тяншанского), объективно ведет себя так, что вывод можно сделать только один: в жизни для него первично своими гласными рассуждениями о якобы «вторичности национального и государственного устройства» погасить в обществе сопротивление доктрины “Второзакония-Исаии”.

Коран выделяет Иисуса из числа названных в нём пророков, единственно называя его Мессией, но он категорически отвергает то, что Иисус является воплотившимся Господом, а равно и «Сыном Божьим», как тому учат христианские церкви. И будь истинным утверждение «Христос — не просто учитель или пророк. Он сам Господь, ставший Человеком, чтобы спасти людей», то оно объективно запятнано лицемерием всех именующих себя христианами, и обходящих при этом стороной вопрос о происхождении мерзости в библейских текстах.

И чтобы действительно определиться в Вере, Православию придется определиться в отношении к мерзостям библейского писания, определиться в своих земных идеалах общественного устройства и определиться в отношении к источнику происхождения Корана и в отношении тех целей, которые преследует Ниспославший Коран. Для этого придется заниматься не оторванным от жизни книжным “богословием”, а жизнеречением по совести, как то и было заповедано Иисусом изначально: «Лицемеры! (…) Зачем же вы по самим себе не судите, чему дoлжно быть?» (Лука, 12:56, 57).

Но, если Православие сможет это осуществить, то это будет совершенно иной образ жизни, а не то лицемерное в умолчаниях вероучение, которое исторически реально сложилось еще к Никейскому собору и с тех пор существует, постоянно порождая само расколы в себе, начиная от раскола единой церкви на римско-католическую римскую и восточную греческую кафолическую и далее.

Если человек искренне живет в эгрегориально-магических религиях, то чем он более верующий в Бога и в таинства этих религий — тем больше он будет встречать на своем жизненном пути происшествий, непонятных для него, подчас бедственных и трагических, обусловленных умолчаниями, отрицающими оглашения эгрегориально-магических религий. Это же касается и объединений верующих: церквей, племен и народов. И тем более неразрешимым будет конфликт между религией и наукой в таком обществе.

Если человек живет в религии Бога истинного, то таинства будут иметь место тоже, но не как бедствия и непредвиденные тягости, а как отсутствие бедствий. И если человек захочет что-то сделать «как лучше», то в жизни будет еще лучше, чем определённое им по оглашению «как лучше», к которому Бог «как всегда» добавит неизвестные человеку умолчания, объемлющие определенные человеком оглашения. Это же касается и объединений верующих Богу: племен, народов. И на этой основе изживается в обществе конфликт между религией и наукой, поскольку Божий промысел внутренне не антагонистичен и в нём нет места конфликту Его религии и Его же науки.

И в вере непосредственно Богу — среди других неисчислимых таинств — Бог дарует человеку чувство Божией меры: благодаря ему человек чувствует и предвидит границы, перейдя которые, он утрачивает компетентность, а его самочинные действия могут войти в конфликт с Высшим промыслом. Основываясь на чувстве меры, человек может заблаговременно остановиться или изменить направленность и характер своей деятельности, поскольку он различает ситуации, в которых ему дано Свыше предвидеть и управлять случаем — мощным орудием Провидения мгновенного действия с далеко идущими последствиями, а в каких предвидеть не дано Свыше.

И если человек верит Богу и прислушивается к дарованному ему чувству Божией Мhры, то единство смысла и будет таинственно соблюдаться на основе не ограниченных Божьих умолчаний, объемлющих всю жизнь всех и каждого и лежащих в основе ограниченных человеческих оглашений.

В эгрегориально-магических же религиях, основанных на вере в Бога и в таинства, оглашения не проистекают из Божьих умолчаний, но служат прикрытием невежества служителей культа и лицемерия их хозяев, посягающих поработить людей.

9 — 15 февраля 1999 г.