Как только слова заклятия смолкли, на пол бального зала легли перепутанные серебряные линии. Одна из них оказалась у самых ног юноши. Он понял, что это Начало Пути, и взмахом палочки включил проигрыватель. Скрипки и виолончели вновь начали свою грустную песню. Драко, вспомнив давние полузабытые уроки, начал танцевать сарабанду, в ритме которой была написана соната Вивальди, и двинулся вдоль серебряной линии…

Сарабанда – танец жгучей страсти, которую нужно выражать то торжественно и величаво, то ярко и темпераментно, при этом не прикасаясь к партнеру… Ох, как же мальчишки хихикали, слушая разъяснения преподавателя танцев!..

Наследника Малфоев и Блэков, разумеется, учили очень многим танцам, и старинным, и более современным. Юноша мог исполнить и менуэт, джигу, сарабанду и чакону, и вальс, фокстрот и танго. Впрочем, подобно многим отпрыскам высокородных семей, Драко терпеть не мог все это старье, предпочитая танцевать под песни группы «Ведуньи». Увы, родители редко позволяли детям выбирать музыку, звучащую на балах…

И во время учебы в Хогвартсе, и позже юноше, разумеется, было не до танцев, поэтому движения сарабанды поначалу вспоминались с трудом. Но немного позже память словно осветили Люмосом, и Драко стал танцевать более уверенно.

«Впрочем, в этом нет ничего удивительного, — пронеслась в голове шальная мысль, — я же иду по Пути своей Судьбы! Разве Судьбу можно забыть?!»

***

…старший Малфой только загадочно улыбнулся и молчал все то недолгое время, что они шли по нешироким флорентийским улочкам. Вскоре отец и сын остановились у неприметного особняка, на табличке рядом с которым имелась надпись: «Палаццо Медичи–Рикарди».

— Напоминаю еще раз, — негромко сказал Люциус, — сюда пускают маглов! Охранники, дежурящие у входа, наложат на нас дополнительные маглотталкивающие чары, но ты все равно должен вести себя осмотрительно!

Мальчик энергично закивал: он еще никогда не видел иностранного Министра магии и очень не хотел подвести отца.

Поднявшись по лестнице, Малфои вошли в ничем не примечательную дверь на втором этаже.

Оказавшись внутри, Драко замер с раскрытым ртом. Стены небольшой комнаты почти полностью были покрыты яркой разноцветной росписью, которая изображала роскошную кавалькаду, двигавшуюся к далекому замку. Слышалось негромкое цоканье копыт и конское ржание, всадники в роскошных средневековых костюмах тихо переговаривались друг с другом, а ловчие псы и леопарды еле слышно рычали.

Увлеченный захватывающим зрелищем, мальчик вздрогнул от неожиданности, услышав громкий, певучий мужской голос:

— Здравствуйте, сеньор Малфой! Очень рад видеть вас и вашего сына! Ваш визит – редкая и потому еще более приятная честь для нас! Как поживает ваша уважаемая супруга – сеньора Нарцисса?

Только сейчас Драко заметил стоящее в центре комнаты высокое кресло с резной спинкой, в котором удобно расположился толстый седой старик в роскошной пурпурной мантии – Джироламо Медичи, итальянский Министр магии. За креслом молча стоял одетый в простую черную мантию худой человек с гладко зачесанными назад темными волосами.

Люциус уже низко кланялся итальянцам. Мальчик, досадуя на свою невнимательность, последовал примеру отца.

— Здравствуйте, мессир! Моя жена вполне здорова, — почтительно ответил старший из визитеров.

В ту же секунду в комнате появились еще два кресла, хотя и не такие роскошные, как министерское. Повинуясь жесту Медичи, отец и сын сели.

— О, сеньор Малфой, здоровье – это прекрасно! – Джироламо, сначала оживившийся, вдруг тяжело вздохнул. — Увы, ни одна из моих шести жен не могла похвастаться долголетием…

Драко, иногда подслушивавший беседы взрослых, знал, что итальянский Министр магии, судя по всему, отравил всех своих жен. Боясь, что собеседники прочитают его мысли, мальчик вновь взглянул на чудесную фреску.

— Я до сих пор не пришел в себя после ужасной кончины моей последней супруги, — тем временем с горечью сказал Медичи. — Надеюсь, вы, сеньор Малфой, простите меня, старика, за рассеянность и излишнюю болтливость. Итак, что привело вас в нашу страну?

— Дела, мессир, — Люциус грустно улыбнулся, — обычная бюрократическая волокита! Таможенные пошлины, тарифы на импортные товары, – словом, суета сует и всяческая суета!

— Не уверен, что смогу вам помочь, сеньор Малфой, — Джироламо снова вздохнул, — увы, в последнее время я немного отошел от дел…

— Но, возможно, мессир, мне сумеет помочь ваш секретарь – сеньор Карриди? – старший из визитеров кивнул в сторону темноволосого человека в черной мантии.

— Боюсь, досужие сплетники сильно преувеличивают мои скромные возможности, — негромко, но резко сказал Карриди. – Я всего лишь обычный служащий и не занимаюсь тем, что не входит в сферу моих прямых обязанностей…

— Но дело мое очень простое!

Люциус быстро начал говорить. Драко знал, что отец хочет просить Министра о снижении итальянских таможенных тарифов на английские – то есть произведенные на фабрике Малфоев – волшебные радиоприемники. Сначала мальчик пытался следить за ходом беседы, но быстро устал, вновь взглянул на фреску и забыл обо всем остальном, увлеченный движением прекрасных всадников.

Из восторженного созерцания Драко вывел голос Медичи:

— Тебе нравится эта фреска, малыш?

— Да, мессир! – мальчика немного смутило внимание столь высокопоставленного человека.

— В твоих чувствах нет ничего удивительного, — Джироламо ободряюще улыбнулся, — но что ты видишь на этой картине, малыш?

— Ну, — Драко еще больше растерялся от расспросов, — всадники в средневековых костюмах едут куда‑то, — наверное, на охоту или с посольством…

— Нет, малыш, — Министр улыбнулся доброжелательно, хотя и немного насмешливо, — эти всадники едут не куда‑то, а где‑то. Они едут по Путям Судьбы. У каждого человека есть Судьба, малыш, но узреть ее и понять свой Путь способен не всякий. Люди, изображенные на фреске, видят Пути своей Судьбы и следуют по ним к намеченным целям. Эти всадники – и молодые, и старые — знают, зачем живут и чего ждут от жизни…

— А к каким целям стремятся люди на фреске, мессир? – мальчик почувствовал, что умирает от любопытства.

— Большинство хотят попасть вот в этот огромный замок на горе. Ты видишь его?

— Да, мессир.

— Но некоторые, возможно, направляются в один из маленьких замков; а чей‑то Путь наверняка пройдет через лес на горизонте, скрывающий цель. Разумеется, замки и лес – это аллегория; вполне возможно, что на самом деле цели и препятствия на Пути выглядят совсем иначе, да и всадники эти в действительности не таковы, какими мы их видим… Но главное все равно понятно: у каждого – свой Путь, нужно верно определить его и избегать чужих дорог. Ты меня понимаешь, малыш?

— Да, — Драко осекся и честно добавил: — но не совсем, мессир.

— Ничего страшного, — мягко сказал Медичи, — вырастешь – поймешь!

— Я бы очень хотел найти свой путь, мессир, если он настолько важен! – мальчик испугался, что собеседник сочтет его дурачком, поэтому попытался объяснить то, что смог понять из разъяснений.

— А это не так сложно, малыш, — Джироламо снова улыбнулся, — есть простенькое заклинаньице, помогающее увидеть Путь своей Судьбы…

— Мессир, — Люциус вскочил с кресла, — мой сын слишком юн, чтобы…

— Но мальчик не станет применять мое заклятие немедленно, сеньор Малфой, — Министр прямо‑таки излучал благодушие, — а если и сделает это, то только после достижения совершеннолетия и лишь в случае крайней необходимости. Ведь верно, малыш?

— Конечно, мессир! – Драко не терпелось узнать таинственное заклинание.

— Но я – отец и возра…

Медичи, не обращая внимания на протест Люциуса, сказал очень четко и внушительно:

— Запоминай, малыш, я дважды повторять не буду!

Мальчик кивнул и, словно губка, начал впитывать каждый звук и интонацию заклятия.

— Вот и все, а вы, сеньор Малфой, боялись! – закончив произносить заклинание, Джироламо довольно улыбнулся. – Я уверен, ваш сын достаточно разумен, чтобы не использовать такие мощные чары впустую! И, малыш, запомни совет итальянца: двигаться по Пути Судьбы лучше под музыку и при этом не идти, а танцевать! Поверь, так гораздо проще и веселее!

— Благодарю вас за совет, мессир! – Драко встал и низко поклонился. — Я навсегда его запомню…

— Не сомневаюсь, малыш!.. Кстати, если долго и внимательно смотреть на эту фреску, то на ней можно увидеть себя!

Мальчик, ахнув, немедленно уставился на нарисованных всадников, а Министр вновь повернулся к старшему посетителю:

— Так что вы говорили о тарифах, дорогой сеньор Малфой?

Люциус побледнел и закусил губу, но все же вежливо ответил на вопрос.

Когда аудиенция закончилась и Малфои вновь вышли на залитую теплым солнечным светом флорентийскую улицу, Драко, чувствуя себя немного виноватым, осторожно спросил:

— Отец, ты на меня не сердишься?

— Не сержусь, — сквозь зубы ответил Люциус. – Такой старый лис, как Джироламо Медичи, способен заморочить голову гораздо более взрослому и толковому человеку, чем четырнадцатилетний подросток. Виноват во всем я: не стоило брать тебя на эту встречу.

— Но, отец, ведь в заклинании, о котором рассказал Министр, нет ничего плохого!

— Вот только человек, который его произнес, обязан пройти Путь своей Судьбы до конца, иначе умрет, — раздраженно ответил старший Малфой. – И не спрашивай меня, что это значит, — я не знаю! Я только очень прошу тебя, сын, никогда — слышишь, никогда! – не пользоваться заклятием, о котором рассказал тебе Джироламо Медичи. Ты понял меня, сын?!

— Да, понял, отец. Я никогда не воспользуюсь этим заклинанием… А как прошли ваши переговоры?

— Прекрасно! – голос Люциуса был наполнен горечью. – Старый лис оказался сговорчивее, чем я ожидал, и запросил не слишком большую мзду за свою благожелательность. Впрочем, он может себе это позволить теперь, когда подверг твою жизнь страшной опасности…

— Если благодаря моему присутствию ты добился успеха на переговорах, — значит, ты взял меня с собой не зря! – мальчик очень хотел утешить отца. – А заклинание это я забуду!

— Такие заклинания не забываются, сын, — мрачно сказал старший Малфой.

— А что за темноволосый человек стоял за креслом Министра? – Драко попытался сменить тему разговора, чтобы заставить отца забыть о неприятном происшествии.

— Это Гаэтано Карриди – формально секреталь Медичи, в действительности же – его правая рука и доверенное лицо. Это очень умный человек и исключительный сукин сы… — Люциус умолк и смущенно сказал: — Будем считать, что двух последних слов ты не слышал… Карриди связан с мафией – не только с волшебной, но и с магловской. Несколько лет назад он пытался захватить под свой контроль итальянский магловский банковский бизнес…

— И здешние мракоборцы это позволили?

— Итальянские мракоборцы наблюдают не столько за порядком в стране, сколько за пожертвованиями, которые Джироламо переводит в их Департамент из своих банков. Но, так или иначе, у Карриди что‑то не сложилось, и маглы вычислили его и арестовали. Министр магии, конечно же, заявил, что подчиненный действовал без его ведома. Однако Карриди сидел в магловской тюрьме очень недолго, а, освободившись, вновь стал секретарем Медичи. Вот такая интересная жизнь в Италии! – Люциус невесело улыбнулся. – Зато у нас в Англии чародеи прячутся как мыши, боясь потревожить маглов…

Этот разговор происходил в начале августа 1994–ого. До возвращения Волдеморта оставалось меньше года…

Юноша вновь вынырнул из воспоминаний и оказался в бальном зале, где продолжал танцевать сарабанду. Ноги двигались словно бы отдельно от остального тела, как будто сами помнили все танцевальные фигуры.

Спутанные Пути Судьбы, ярким узором лежащие на ковре, стали ярче и заметнее, но по–прежнему ничем не отличались друг от друга. Найти в их переплетении нужный было бы нелегко, но ноги сами вели Драко в верном направлении.

Скрипки и виолончели продолжали свою песню, то тягуче–медленную, то отчаянно–быструю. Звуки растворялись в воздухе, словно сахар в чае, меняя его, наделяя иными свойствами.

Юноша не сразу, но заметил, что боковая стена бального зала, подобно звукам музыки, растворилась в воздухе. Теперь там можно было расположить все, что хотелось рассмотреть повнимательнее…

Драко словно с высоты птичьего полета увидел в пространстве, которое только что было стеной, годы, проведенные в Хогвартсе. Давние успехи радовали, а поражения огорчали юношу так же сильно, как и прежде. Путь его Судьбы тогда летел прямо вперед, словно стрела кентавра…

И только… да, летом 1996 года Путь Судьбы начал истончаться и петлять…

Юноша наблюдал за своим посвящением в Пожиратели Смерти и отчаянными попытками починить Исчезательный Шкаф, с трудом удерживаясь, чтобы не закричать себе–шестнадцатилетнему: «Остановись!» Но предупреждения все равно бы запоздали, поэтому Драко молчал.

На мгновение забыв, как дышать, он увидел Дамблдора, который, нелепо взмахнув руками, упал с Астрономической Башни на такую далекую землю…

Взглянув на пол, юноша увидел, что его Путь Судьбы стал немногим толще обычной нити, извивается причудливыми изгибами и тускнеет с каждой секундой. Излучаемый тончайшей серебристой линией слабый свет почти не рассеивал царящий в зале мрак, поэтому различить ее стало очень трудно; к счастью, ноги все еще словно бы знали направление, в котором необходимо двигаться…

Драко удивился: перед тем, как произнести заклинание, открывающее Пути Судьбы, он наложил на свечи заклятие Вечного Горения, так что они никак не могли погаснуть! Что же произошло? Неужели действие чар так быстро закончилось? Хотя… сколько времени он уже танцует? Но юноша понимал: что бы ни происходило сейчас в бальном зале, прерывать сарабанду нельзя.

В темноте Драко показались особенно яркими картины его недолгой жизни в замке Волдеморта. Глядя на них, юноша испытал жуткий, всепоглощающий стыд. Да, его не мучили, не унижали и не пытали, но первоначальная эйфория мальчишки, попавшего в чудесное и таинственное место, быстро сменилась простым и ясным осознанием того, что жизнь высокородного наследника Малфоев и Блэков в замке Темного Лорда не стоит и ломаного кната. Драко понял, что его могут убить, изувечить, изнасиловать, — и никто, никто не защитит, не придет на помощь…

Бороться со страхом оказалось нелегко, в этом помогало только одно средство, но потом перестало действовать и оно. И тогда…

Юноша содрогнулся от презрения к себе, наблюдая в почти полной темноте за тем, что делал в замке Волдеморта. Неужели со стороны все действительно выглядело так… недостойно?!

Драко казалось, что он уже целую вечность смотрит на себя–семнадцатилетнего, испытывая обжигающее чувство унижения. По сравнению с этим позором даже разговор со Снейпом выглядел не так мерзко, хотя юноша только сейчас осознал, какими жалкими были его попытки казаться гордым и независимым.

Драко не знал ни причину, по которой профессор все же выполнил его просьбу и попросил Темного Лорда позволить младшему Малфою пожить в Паучьем Тупике, ни плату, потребованную Волдемортом от Снейпа за это одолжение. Во всяком случае, бывший профессор действовал не из личной заинтересованности: вскоре после переззда в мрачный дом в заброшенном магловском квартале юноша единственно возможным в тот момент способом решил выразить Снейпу свою благодарность, но мужчина так посмотрел на бывшего ученика, что тот немедленно понял неправоту своих предположений. Этот ледяной взгляд Драко не мог забыть и сейчас…

Видеть месяцы, прожитые в Паучьем Тупике, тоже оказалось мучительно. Воспоминания об осени, зиме, весне словно покрывала грязно–коричневая пленка. Только к маю 1998 года юноша вновь почувствовал себя прежним, насколько это было вообще возможно.

В июле Снейп покинул Англию, а Драко уезжать отказался и продолжил жить в доме своего учителя, ожидая ареста. Ожидание оказалось невероятно тягостным, а потом арест, тюрьма – сначала при Департаменте Мракоборцев, а затем, после суда, — Флер‑де–Лис…

Юноша продолжал танцевать в почти полной темноте; ноги сами следовали за причудливыми изгибами тончайшей, практически незаметной тусклой серебряной нити. Он видел серые, беспросветные тюремные дни, наполненные тоской и безнадежностью. Хотя нет, надежда была даже там – робкая надежда вырваться из этого ада…

В первый момент Драко не понял, почему вокруг стало светлее. Лишь некоторое время спустя он заметил: Путь Судьбы, так долго остававшийся тоненьким и тусклым, что юноша перестал обращать на него внимание, стал более ярким и прочным. Драко сначала не поверил глазам, но с каждым новым аккордом, с каждым шагом вперед зал светлел, все ярче освещаемый сиянием Пути Судьбы высокородного наследника Малфоев и Блэков.

Юноша озадаченно оглянулся, пытаясь понять, чем вызваны эти перемены, и увидел, что там, где прежде была стена, теперь появилось до мельчайших подробностей знакомое изображение министерских коридоров.

Драко продолжал танцевать сарабанду, недоуменно размышляя о происходящем. Он не сомневался, что если принудиловка как‑то и повлияла на его судьбу, то явно не лучшим образом. Так почему же Путь Судьбы сейчас становится все ярче, толще и понемногу выпрямляется? Изумление настолько приглушило остальные чувства, что юноша без особых эмоций наблюдал за своими мытарствами первых месяцев принудиловки. Он понимал, что должен чувствовать гнев и возмущение, но лишь удивлялся странному поведению Пути своей Судьбы.

Изумление отошло на второй план, лишь когда там, где прежде была стена родного дома, появилось изображение темно–коричневой реки, текущей посреди непроходимых джунглей. Задыхаясь от гнева и собственного бессилия, Драко смотрел на себя, волочащего ублюдка Уизли, и ругался самыми грязными словами, какие знал.

Золотого дракона юноша не увидел – тропический пейзаж сменился вспышкой яркого света, а потом наступила темнота, освещаемая лишь сиянием Пути Судьбы. В одном месте Путь странно утолщался, напоминая не нить и даже не канат, а клубок, и светился особенно ярко. Драко понял, что так повлияла на его Судьбу встреча с крылатой рептилией.

Он ожидал, что после этого случая Путь снова истончится и потускнеет, но ничего подобного не произошло. Серебряная нить на полу по–прежнему выглядела прочной и ярко сияла, вот только невероятно запуталась…

Затем Драко увидел там, где недавно была стена, себя в больнице Святого Мунго и содрогнулся от отвращения – кукла с марлевыми повязками вместо головы и рук чего‑то настойчиво требовала от целителей и начальничка. Жалкое зрелище!

Вдруг юноша понял, что не хочет смотреть на то, что произойдет с ним дальше, — не хочет, и все! Останавливаться было по–прежнему нельзя, и, продолжая танцевать (странно, неужели соната такая длинная?), Драко задумался, чем бы заняться.

Решение пришло быстро – юноша захотел узнать, как себя сейчас чувствует мама. Ведь для этого и идти далеко не нужно – она находится в больнице Святого Мунго! Нужно только соскользнуть по времени…

Драко сосредоточился, закрыл глаза, потом открыл – и изображение больничных коридоров перед ним померкло, а потом возникло вновь, слегка изменившись. Стены были покрашены в другой цвет, и юноша понял, что на этот этаж волшебной лечебницы никогда раньше не приходил.

Затем Драко увидел дверь. Она была заперта на несколько заклятий, но ему не составило труда зайти внутрь. На мгновение юноша задумался о том, как это сделал, но все посторонние мысли вылетели у него из головы, когда он заметил маму. Исхудавшая, бледная, она спала, не видя снов, преследуемая неотвязным, навязчивым, обессиливающим страхом. Драко коснулся сознания мамы и зашептал: «Успокойся, все хорошо, все в порядке…» Не просыпаясь, она вздрогнула, но потом вздохнула с облегчением, задышала спокойно и расслабленно, а еще через несколько минут крепко заснула.

Посмотрев еще некоторое время на маму, юноша задумался, кого еще хочет сейчас увидеть. Внезаное воспоминание обожгло душу гневом, и Драко понял, что был бы не прочь узнать, как проводит свободное от службы время ублюдок Уизли.

Юноша на мгновение зажмурился, сосредоточился – и, открыв глаза, увидел там, где недавно была стена, изображение крохотной спальни. Нищеброд сопел и вздрагивал, уткнувшись в подушку; его толстая рыжая жена лежала рядом и тоже спала. Это зрелище немного смутило Драко: мама лежала в кровати, поскольку находилась на лечении, но он забыл, что уже очень поздно и поэтому начальничек тоже, скорее всего, спит.

Уизли вдруг негромко застонал и что‑то забормотал: похоже, он видел кошмар. Юноша всмотрелся в спящего, сумел разглядеть то, что он видит, и оторопел. Во сне нищеброда огромный крылатый ящер посылал струю ярко–красного пламени в не подозревающего об опасности Драко Малфоя, а сам Уизли пытался криком предупредить подчиненного и броситься на помощь, но не мог ни издать какой‑нибудь звук, ни пошевелить даже пальцем.

Юноша, смутившись, попытался поменять кошмар на веселое рождественское застолье, где начальничек сидел во главе празднично накрытого огромного стола в окружении своего многочисленного семейства, а также Грейнджер и Поттера. Но ничего не вышло: Уизли отмахнулся от приятного сна, словно от надоедливой мухи, и снова вернулся в кошмар.

Драко удивился: он мог предположить, что нищеброд за него тревожится, но и мысли не допускал, что так сильно. Юноша задумался, какой бы хороший сон послать начальничку. Драко уже понял, что эта греза должна быть связана с ним самим, и отчаянно начал рыться в памяти в поисках хороших воспоминаний, имеющих отношение к ублюдку Уизли.

Поиски затянулись, но после долгих усилий юноша все же нашел нечто, на его взгляд, подходящее – совместное чаепитие после долгой и упорной борьбы с неправильно заклятым сыром, заполонившим всю кухню дома клиентки и часть коридора. Тогда оба ликвидатора ужасно перепачкались и не рискнули пройти в столовую. По просьбе нищеброда хозяйка заказала для них чай, сэндвичи и пирожные в ближайшем кафе, и они вдвоем трапезничали в разгромленной кухне, стены которой были все еще покрыты потеками грязно–зеленой жижи…

Сконцентрировавшись на этом воспоминании, Драко послал его начальничку в виде сна. Несколько минут Уизли лежал неподвижно, а потом, явно успокоенный, зачмокал губами и заворочался, устраиваясь поудобнее. Юноша, поражаясь странной логике нищеброда, поспешил покинуть его крохотную спальню…

В бальном зале было светло как днем. Музыка звучала по–прежнему, и прервать сарабанду Драко все еще не мог. Он задумался, куда бы направиться теперь, и решил посмотреть, что поделывает другой его враг. Правда, Хогвартс далековато от Лондона, но можно попробовать дотянуться…

Это получилось, хотя и не сразу. Сначала юноша некоторое время словно летел над землей, следуя за железной нитью рельсов, кажущейся сверху очень тонкой. Но через некоторое время он увидел впереди огромные башни Школы чародейства и волшебства, освещенные даже ночью.

Впрочем, не успев проникнуть внутрь, Драко понял, что Поттера там нет. Новый профессор ЗОТИ ночевал в Хогсмиде. Добраться туда и найти нужный коттедж – небольшой, но довольно уютный — оказалось очень легко.

Поттер спокойно, без всяких сновидений, спал в обнимку с мелкой Уизли. Юноша некоторое время рассматривал закутанного в одеяло гриффиндорца, не понимая, зачем это делает, но потом вдруг УВИДЕЛ – и задохнулся, потрясенный открывшейся картиной.

Победителя Волдеморта окружала еще тонкая, не слишком заметная, но уже очень плотная волшебная аура. Однако это была не та разноцветная, молодая, бьющая через край искрящаяся сила боевых и защитных заклинаний, что наполняла тренировочный зал в Департаменте мракоборцев. Нет, сила нового профессора ЗОТИ была непрозрачной и коричневато–золотистой, напоминая консистенцией и цветом выдержанную медовуху. Эта сила приходила к Поттеру от наполненных волшебством старых стен Хогвартса, где на протяжении более десяти веков звучало неисчислимое множество самых разных заклятий, многие из которых сейчас уже исчезли из памяти чародеев. И именно с Победителем Волдеморта, совершившим свой подвиг в очень юном возрасте, скопившаяся за долгие века магия Хогвартса имела особое сродство: ведь все без исключения ученики мечтают о таких школьных годах, какие выпали на долю Гарри Поттера!

Кроме того, новый профессор ЗОТИ каждый учебный день отражается в глазах десятков студентов, которые с восторгом смотрят на совсем молодого и уже легендарного преподавателя, и искреннее, неподдельное, бескорыстное восхищение детей многократно усиливает его возможности…

Поттер пока получил совсем немного этой силы и еще не умел как следует ею пользоваться, но лет через десять… или двадцать, научившись управлять ею, он станет одним из величайших чародеев мира! Драко понял, что зря сочувствовал бывшему однокурснику: пройдет совсем немного времени – и мерзкий гриффминдорец обретет такое могущество, о котором большинство волшебников не смеют даже и мечтать; могущество, истоки и сущность которого, возможно, навеки останутся неразгаданными…

В смятении юноша покинул коттедж и задумался, что делать теперь. Вдруг шальная мысль пришла Драко в голову: Хогвартс ведь находится в Шотландии, и Азкабан ближе к нему, чем к Лондону! А что, если попробовать посмотреть, чем сейчас занят отец?!

Внутренний голос кричал, что это может быть опасно, ведь тюрьму наверняка хорошо охраняют, но юноша сейчас чувствовал себя удивительно сильным и могущественным. Он верил, что никакие преграды его не остановят.

Драко полетел на север, немного удивляясь, откуда так точно знает направление. Через некоторое время суша закончилась, сменившись темной, остро пахнущей громадой моря. В какой‑то момент юноше показалось, что он видит уродливые башни сквозь освещаемую звездами тьму ночи, но в ту же секунду нечто похожее на огромное черное крыло ударило Драко по лицу, и он почувствовал, что падает, падает, падает…

Юноша пытался остановить падение и вновь набрать высоту, но не смог этого сделать. «Кажется, я сейчас умру», — успел подумать он…

Драко поднял голову, в первый момент не понимая, где находится. Оглядевшись, он увидел, что лежит на полу ярко освещенного бального зала. Пути Судьбы исчезли, словно их и не было, а скрипки и виолончели играли последние такты сонаты Вивальди.

Преодолевая панику, юноша попытался подняться на ноги. К его беспредельному изумлению, это получилось. Более того, Драко не чувствовал ни малейшей боли от падения с такой огромной высоты… хотя какая тут высота?! Просто споткнулся во время танца и упал, вот и все…

Юноша взглянул на огромные куранты, стоящие в углу танцевального зала. Если судить по положению стрелок, с момента произнесения заклинания, открывающего Пути Судьбы, прошло не больше десяти минут – примерно столько длится соната Вивальди…

Драко задумался, что же с ним произошло и поможет ли увиденное на Пути Судьбы понять, как жить и что делать дальше. Увы, ответ на эти вопросы был отрицательным: ничего принципиально нового о своей судьбе высокородный наследник Малфоев и Блэков так и не узнал. Выходит, отец был прав, запрещая использовать это опасное и непредсказуемое заклинание?..

А может быть, дело в другом? Что, если высокородный Драко Малфой просто не понял увиденное или не сумел должным образом распорядиться выпавшими на его долю возможностями?! И в самом деле, что за глупость – возиться с ублюдком Уизли и навещать Поттера, когда нужно было попытаться понять, куда ведет Путь его собственной Судьбы!

Наиболее простым решением казалось произнести заклинание снова и в этот раз все сделать правильно. Но юноша, не понимая, откуда берется его уверенность, не сомневался: если он вторично воспользуется заклятием Джироламо Медичи, то умрет. Драко всхлипнул от бессильной ярости и от тоски по навеки упущенным возможностям.

— Дурак ты, Заяц, — сказал он сам себе и отправился спать, не забыв завести будильник.

Проснувшись на следующее утро, Драко отправился умываться. Взглянув на себя в зеркало, он испытал чувство неимоверного облегчения: синий круг со щеки исчез, словно его и не было. Впрочем, радость длилась недолго: зная вредность нищеброда, юноша вполне допускал, что синий круг вновь появится на щеке в начале рабочего дня.

Натянув на себя мерзостные магловские тряпки, Драко отправился в Министерство. Пройдя по пустынным в ранний час коридорам третьего этажа в раздевалку, он с удовольствием переоделся в удобную тренировочную мантию, затем вошел в зал для занятий — и замер, потрясенный.

Стены, пол и потолок огромной комнаты были полностью увиты искрящимися шнурами. Юноша вдруг понял, что благодаря работе нескольких поколений боевых магов Линии Силы в этой комнате более ярки и заметны, чем в большинстве других мест. Кроме того, Драко почувствовал, что из многих здешних Линий он может черпать Силу без проблем, но некоторые, — например, толстая ярко–синяя, искрящаяся серебром, — ему абсолютно недоступны. А вот темно–фиолетовая Линия Силы, почти лишенная блеска, вызывала некоторые сомнения…

Из размышлений о том, как ее проверить, Драко вывело шипение, которому бы позавидовал любой змееуст:

— Мистер Малфой, скажите мне, пожалуйста, как давно вы страдаете провалами памяти?

— Что вы имеете в виду, сэр? – юноше стоило некоторых усилий вернуться к обыденной жизни. – Поверьте, с моей памятью все в порядке!

На посеревшем лице Уизли появилась очень неприятная улыбка. Он прошел на середину тренировочного зала и зашипел еще более леденящим шепотом, чем обычно:

— Это вы ошибаетесь, мистер Малфой! Я ведь запретил вам работать с Линиями Силы вне этих уроков! Почему же вы забыли о моем запрете?!

— Но я не пытал…

Драко осекся, сообразив, что заклинание Джироламо может быть темномагическим и запрещенным к использованию. Поразмыслив, юноша решил выбрать меньшее зло:

— Я пытался, но совсем чуть–чуть, сэр, и вчера никаких Линий не видел. Только сегодня, здесь и сейчас…

— Не смейте мне врать, мистер Малфой! – шепот нищеброда сорвался на крик. – Вы думаете, я не вижу, чем вы занимались вчера вечером, причем после моего ухода, иначе я бы заметил это во время нашего чаепития?! Вы использовали какие‑то очень мощные заклятья, возможно, темномагические, и остановились буквально на грани! Ваша аура до сих пор не восстановилась полностью!

— Но, сэр…

— Не смейте меня перебивать, мистер Малфой! – заорал начальничек, затем пару минут помолчал, а потом заговорил более спокойно: — Мистер Малфой, я уже говорил, что обязан вам жизнью. Но это не означает, что я позволю вам рисковать собой или не выполнять мои приказы! Я могу поверить, что вчера вы произнесли темномагическое заклинание, не понимая его мощи. Но запомните: если вы хоть раз повторите такую попытку, я немедленно отправлю вас в Азкабан, причем ради вашего же блага, потому что доступ к Линиям Силы в тюрьмах заблокирован. Живой зэк лучше мертвого условно–досрочника!.. Вам все ясно, мистер Малфой?

— Да, сэр! – Драко сделал над собой усилие и заговорил спокойно, но веско: — Сэр, я понимаю, что это заклятие убьет меня, если я попытаюсь использовать его снова. Поэтому я больше никогда не буду применять его. Поверьте мне, сэр!

Уизли некоторое время внимательно смотрел на подчиненного, а потом кивнул:

— Мне кажется, вы говорите искренне, мистер Малфой. Надеюсь, вчерашнее происшествие послужит вам хорошим уроком… Заниматься вам сегодня нельзя, поэтому можете приступать к мытью полов!

— Хорошо, сэр.

Юноша отправился наполнять ведро; Артур, закусив губу, смотрел подчиненному вслед. Со времени путешествия на драконью реку начальника Сектора выявления и конфискации поддельных защитных заклинаний и оберегов неотступно преследовала мысль об опасности, гроязящей младшему Малфою. Обычно Артур не придавал значения снам, но к кошмарам, мучившим его каждую ночь после выписки из больницы, он относился серьезно, удивляясь сам себе. С каждым днем мужчине становилось все тревожнее.

Кризис наступил во время Генеральной Репетиции, когда мальчик преспокойно заявил, что увидел во сне местонахождение источника некробиотической энергии. Артур не сомневался, что его подчиненный солгал, а на самом деле узнал важнейшие сведения из разговора своих новых знакомых – Затейника и его подельников. Мужчина был абсолютно уверен, что эти сволочи используют Драко в своих интересах и убьют его, когда перестанут нуждаться в информаторе из Министерства. Но как убедить сасмолюбивого, тщеславного мальчишку рассказать о тех, кого он считает друзьями?! Ведь расспросы, даже самые осторожные, наверняка заставят Драко окончательно утвердиться в намерении скрыть правду от начальника…

Попытки осторожной легилименции тоже нни к чему не привели: на рабочем месте мальчик не думал о своих новых знакомых. А когда гордый мистер Малфой явился в Министерство в магловских тряпках, Артур впервые понял значение слова «паника» и с огромнейшим трудом сумел скрыть свои чувства от подчиненных.

Он еле дождался конца рабочего дня, очень быстро трансгрессировал вместе с Тедди в магловский магазин и, вспомнив давний опыт, с молниеносной скоростью подобрал для себя и друга комплекты магловской одежды, подходящие для работы в офисе.

Тедди, превосходный легилимент и наблюдательный человек, заметил волнение спутника, догадался о причине и осторожно спросил:

— Что ты собираешься сейчас делать?

— Отправлюсь в гости к высокородному мистеру Малфою, — ответил Артур сквозь зубы.

— Мне кажется, ты поступаешь опрометчиво, — Тедди говорил медленно, осторожно подбирая слова. – Если мальчик ни в чем не замешан, твое появление его оскорбит и, возможно, спровоцирует на агрессивные действия. Если же в доме Малфоев и впрямь бывает Затейник и его приятели, в одиночку тебе с ними не справиться.

— Не волнуйся, я полностью контролирую ситуацию.

— А вот я отнюдь в этом не уверен. Может быть, ты позволишь мне сопровождать тебя?

— Не вздумай, Умник!

Артур неприятно оскалился, и Тедди отступил, признавая свое поражение. За долгие годы их дружбы он успел усвоить, что порой возражать Рыжему очень опасно, и интуиция подсказывала Тедди, что сейчас наступил именно такой случай.

— Хорошо, поступай как скажешь…

Артур наложил на себя заклятие Мимикрии и трансгрессировал к особняку Малфоев, куда проник без малейших проблем, пользуясь своим правом куратора. С одной стороны, такая легкость радовала: вряд ли Затейник и его подельники пренебрегли бы мерами безопасности, посещай они этот дом. С другой стороны, подобная беспечность могла оказаться лтшь хитрой ловушкой…

Бесшумно ступая по мягким коврам, устилавшим пол, Артур медленно шел по коридорам, в одной руке держа волшебную палочку, а в другой – Определитель черной магии. Мужчина глядел то вперед, то на наручные часы, которые Министерство выдавало только кураторам. Когда куратор находился в жилище своего подопечного, эти часы, заклятые соответствующим образом, начинали ярко сиять в присутствии людей, которые не являлись постоянными обитателями дома условно–доспрочника на принудиловке.

Мужчина сам не знал, обрадовали ли его отрицательные результаты предпринятых поисков. Если Малфой и в самом деле не знаком с Затейником – это, конечно, хорошо. А вдруг эти ублюдки невероятно хитры и изобретательны и хорошо умеют заметать следы?!

Так или иначе, со свонравным подчиненным теперь просто необходимо было поговорить и потребовать у него объяснить свои странные действия. Артур нацепил на лицо идиотски–безмятежное выражение и отправился на кухню, чтобы заварить там чай, предусмотрительно принесенный с собой в Уменьшающем мешке. Затем незваный гость планировал якобы случайно и очень шумно разбить несколько предметов посуды, чтобы привлечь внимание хозяина. Однако до этого дело не дошло: Малфой, словно что‑то почувствовав, спустился в кухню без приглашения…

Их разговор немного успокоил Артура; впрочем, подозрительный ликвидатор все равно не был полностью убежден словами коллеги. Тем не менее, сегодня утром мужчина чувствовал себя намного спокойнее, чем в любой другой день, последовавший за визитом на драконью речку. Как ни странно, лучше любых разъяснений подчиненного на Артура подействовало то, что после беседы в кухне до мелочей знакомый ночной кошмар хотя и вернулся, но совсем ненадолго, а потом сменился каким‑то легким и приятным сном, который мужчина не запомнил…

Когда мытье полов было закончено, Уизли резко сказал:

— Мистер Малфой, на сегодня ваш рабочий день завершен. Поднимитесь на первый этаж и купите в аптечном киоске – он находится у дальней стены, напротив поста охраны, — большую бутыль Восстанавливающего силы зелья. Всю следующую неделю принимайте это лекарство по одному стакану три раза в день! Купив зелье, отправляйтесь домой и постарайтесь как следует выспаться. Если завтра увижу, что вы сегодня творили магию, то немедленно отправлю вас в Азкабан!

— Вы отпускаете меня с работы, сэр?

— Да, мистер Малфой. Я ваш начальник и имею на это право. До завтра!

— До завтра, сэр! – Драко зашагал к выходу из зала, но в дверях обернулся и решился задать вопрос, мучивший его уже второй день: — Сэр, скажите, пожалуйста, неужели Уизли отличаются от прочих только тем, что не имеют достаточно денег?

Губы нищеброда странно дрогнули, но ответил он спокойно и серьезно:

— Какое‑то время я тоже так думал, мистер Малфой, правда, это было очень давно. С тех пор я понял, что отличия Уизли от прочих гораздо глубже и серьезнее… И утверждаю с полной ответственностью, мистер Малфой: вы не Уизли и никогда им не станете! Можете мне поверить!

— Я верю, сэр, — с этими словами юноша вышел из тренировочного зала.

Артур, глядя вслед ушедшему подчиненному, позволил себе улыбнуться. Да, этот мальчишка — точно не Уизли, хотя бы потому, что главный рывок в работе с Линиями Силы осуществил самостоятельно, без помощи наставника–нищеброда, которого так презирает. Ну что ж, главную трудность высокородный мистер Малфой преодолел! Дальше будет легче, хотя подобную самостоятельность нужно быстро вводить в жесткие рамки. Впрочем, за время своего существования Департамент Мракоборцев прекрасно научился ставить молодых нахалов на место…

Артур направился в раздевалку. Меняя тренировочную мантию на магловский офисный костюм, он не удержался от тяжелого вздоха. В молодости будущий начальник Сектора выявления и конфискации поддельных защитных заклинаний и оберегов носил магловскую одежду на протяжении нескольких лет, но с тех пор абсолютно от нее отвык, поэтому радовался тому, что, если Жамба не устроит новый скандал, они с Тедди будут шокировать начальницу ОЗОНа только один день. Выходя из раздевалки в коридор, Артур подумал, что сегодняшнее отсутствие мистера Малфоя на рабочем месте, наверное, к лучшему: мальчику не стоит видеть начальника и старшего коллегу в нелепых магловских нарядах.

Вернувшись домой, Драко позавтракал, выпил стакан отвратительного на вкус зелья и, следуя приказу нищеброда, отправился спать. К собственному изумлению, юноша проспал почти шесть часов. Проснувшись, он почувствовал дикий голод.

Впрочем, на подоконниках кухни уже сидели совы, доставившие из больницы Святого Мунго обед, который благодаря специальным заклятьям остался горячим и свежим. Драко накормил усталых и недовольных птиц и принялся за еду, размышляя, почему увиденный во вчерашнем воспоминании волшебник на портрете – мистер Дэниел с непроизносимой фамилией – кажется знакомым. Странно, юноша был готов поклясться, что никогда и нигде не сталкивался с этим человеком, даже случайно, но не мог избавиться от ощущения, что они все же встречались… Впрочем, сколько Драко ни размышлял, он не мог вспомнить, где видел Дэниела.

Закончив еду, юноша вымыл тарелки и кастрюли Очищающим заклятьем и принялся собирать присланную из больницы посуду, чтобы отправить ее обратно. Закончив уборку, он взглянул на стол и оторопел – на гладкой деревянной поверхности лежала тонкая синяя наклейка.

Драко оглянулся, но никого, разумеется, не обнаружил. Впрочем, казалось маловероятным, что нищеброд уже на следующий день нарушил данное накануне слово не посещать дом Малфоев без крайней необходимости. Скорее всего, ублюдок Уизли просто наложил на стол заклятие Неисчерпаемости, распространив его действие только на проклятую наклейку и наложив временные ограничения на ее появление. Такое заклинание было непростым, но вполне выполнимым. Юноша внимательно всмотрелся в деревянную поверхность стола, но, увы, не заметил там ни малейших следов чар…

Удивляясь дурацкому чувству юмора начальничка, Драко взял наклейку, намереваясь ее выбросить, — и очень удивился, когда правая рука словно сама по себе поднялась к правой щеке и коснулась ее.

Результат оказался вполне предсказуем – на буро–свекольной после ожога коже вновь появился синий круг. Юноша некоторое время лениво пытался его удалить, но через некоторое время признал свое поражение и пошел спать, тем более что глаза опять начали слипаться.

На следующее утро, как и накануне, синий круг исчез со щеки, и Драко, немного успокоенный, отправился в Министерство.

Он по–прежнему видел Линии Силы в тренировочном зале. Юноша и сам заметил, что, теперь, сознательно черпая из них энергию, создает гораздо более мощные заклятия, чем раньше. Впрочем, победить нищеброда он по–прежнему не мог: тот пользовался Линиями Силы с кажущейся небрежностью большого мастера. Тем не менее, по окончании занятия Уизли негромко сказал:

— Вы сегодня очень неплохо работали, мистер Малфой! Очень неплохо! А теперь можете приступать к мытью полов. И не забывайте пить Восстанавливающее силы зелье…

Драко, с трудом сдерживая торжествующую улыбку, отправился наполнять ведро. Наблюдая за льющейся из крана водой, он вдруг вспомнил слова Горбина: «Вы будете радоваться, когда начальник станет вас изредка хвалить…» Торговец оказался абсолютно прав, но осознание правоты Горбина не заставило юношу, как много раз прежде, содрогнуться от стыла и отвращения к себе. Драко понимал, что это значит: он, в точном соответствии с предсказаниями торговца, становится именно тем идеальным клерком, каким и хочет его сделать нищеброд. Юноша изо всех сил пытался вновь почувствовать то негодование, которое так часто испытывал раньше, но не мог: усталость от напряженного занятия заглушала все эмоции.

«Значит, я все‑таки клерк, каких в Министерстве были и будут десятки и сотни…» — от этой мысли веяло холодом, словно от дементоров, но Драко понимал, что она верна.

«Менее чем за месяц совместной работы вы стали для коллег своим, мистер Малфой», — сказал ублюдок Уизли и оказался прав. Синее клеймо, незримо отпечатанное на лицах всех обитателей Зверинца, теперь украшало и физиономию Зайца…

Впервые после гибели Волдеморта юноша усомнился в том, что, отбыв принудиловку и собравшись с силами, сумеет даже не возглавить борьбу за освобождение высокородных от владычества грязнокровок – об этом уже речи не было, — но хотя бы участвовать в ней. Что может сделать жалкий клерк, тающий от похвалы своего презренного начальника?! Кто поверит такому ничтожеству, кто согласится сражаться рядом с ним?! Что сказал бы отец, высокородный Люциус Малфой, узнав о том, как низко пал его сын?!

Драко вздрогнул от невыносимого унижения, стиснул зубы и отправился мыть полы. Ему никогда не приходило в голову, что, научившись наконец‑то различать Линии Силы, он будет чувствовать себя более слабым, чем когда бы то ни было…

Сегодня, как и позавчера, все обитатели Зверинца, кроме начальничка и Тедди, пришли на работу в магловской одежде. Кроме того, шагая по коридору в свой кабинет, юноша с изумлением увидел, что и несколько парней из ласковой обслуги надели яркие джинсы и футболки. Да, Жамбе сегодня найдется на кого поорать!

Впрочем, начальница ОЗОНа с утра на пятнадцатый этаж не спускалась, так что утро выдалось спокойным. Целевых вызовов тоже пока не было. Когда в десять часов утра в кабинет Сектора выявления и конфискации поддельных защитных заклинаний и оберегов вошел одетый в простую рабочую мантию очень худой человек лет сорока, похожий на выброшенную на берег рыбу, все обитатели Зверинца по–прежнему находились там.

— Здравствуйте, любезные мои, — проскрипел незнакомец. – Рад, что вы наконец‑то вернулись с далекого Кавказа! А раз все сотрудники Министерства снова оказались на своих местах, — значит, пора опять открывать Курсы повышения квалификации!

Подчиненные Артура Уизли на эти слова отреагировали по–разному. Песик радостно вскочил с места, а Котик, наоборот, с недовольной гримасой протянул:

— Вот уж действительно самое время еще немного поучиться! Совсем недавно война с великанами завершилась, только что Генеральная Репетиция закончилась, Затейник расшалился! Нам и вправду нечем заняться, кроме учебы!

— Мистер Кэрриган! – физиономия незнакомца скривилась в улыбку. – Ожидание опасных передряг – самое подходящее время для учебы! Возможно, именно вновь приобретенные знания помогут вам в трудную минуту остаться в живых!

Лайонела слегка передернуло, и больше он не возражал.

Все обитатели зверинца, кроме Артура, Тедди и Драко, поднялись со своих мест.

— Мистер Малфой, а вам особое приглашение нужно? – язвительно поинтересовался похожий на рыбу человек.

— Но я же на принудиловке, — Драко немного подумал и добавил: — сэр.

— Тем не менее, вы официально входите в число штатных сотрудников Сектора выявления и конфискации поддельных защитных заклинаний и оберегов, мистер Малфой, поэтому тоже обязаны повышать квалификацию.

Начальничек еле заметно кивнул, и юноша встал со стула.

— А куда Зайца направят? – быстро спросил Песик.

— Не будьте столь нетерпеливы, мистер Бартлетт, — проскрипел незнакомец. – Все скоро выяснится. А пока прошу следовать за мной!

Шестеро молодых людей вслед за своим сопровождающим вышли из кабинета и поднялись на лифте на третий этаж. Там похожий на рыбу человек остановился прямо посреди коридора, достал из воздуха перо и свиток пергамента и начал распоряжаться, делая соответствующие пометки:

— Мисс Джонсон, предсказаловка теперь проходит в кабинете №329!

Красавица Белочка направилась к месту занятий.

— Мистер Кэрриган, мистер Бернс, аналитика ждет вас в кабинете №341!

Котик и Кузнечик, кивнув на прощание коллегам, зашагали по коридору.

— Мисс Стоунхилл, вас переводят в боевку — «Б» в кабинет №368!

Сова явно удивилась, но, не сказав не слова, отправилась в направлении, указанном собеседником.

— Мистер Бартлетт, вы, как и в прошлом году, в боевке — «В» в кабинете № 375!

Песик был заметно разочарован, однако пошел вслед за Совой. Впрочем, двигался он очень медленно, явно надеясь услышать, куда направили Драко.

— Мистер Малфой, — тон незнакомца из деловитого стал торжественным, — вас решено направить в боевку — «Д» в кабинет №394! Следуйте за мистером Бартлеттом, ваш кабинет находится дальше по коридору…

— Почему Заяц идет в «Д», а я – в «Б»?! – вдруг заорал Песик, останавливаясь посреди коридора. – Это ошибка! Его должны были направить в «Б», а меня — в «Д»!

— Уверяю вас, мистер Бартлетт, — любезно отозвался похожий на рыбу человек, — никакой ошибки нет! Конечно, решение о распределении на курсы принимаю не я, но, по моему скромному мнению, вам пока рановато отправляться в боевку — «Д» хотя бы потому, что, в отличие от того же мистера Малфоя, вы начинаете верещать громче бэнши, как только вам что‑то не нравится! Поверьте, мистер Бартлетт, эта ваша привычка крайне неэстетична! Если вы хотите когда‑нибудь попасть в боевку — «Д», очень советую вам от нее избавиться!

Песик покраснел как помидор и широко раскрыл рот, явно намереваясь выразить свое возмущение, но, к тихой радости Драко, так и застыл с отвисшей челюстью.

— А что такое боевка — «Д»? – спросил юноша, никогда раньше не слышавший это название.

— Боевкой — «Д», мистер Малфой, — наставительно объяснил незнакомец, — называется учебное подразделение Департамента мракоборцев, исследующее возможности использования волшебниками приемов магловского боя!

— Но это действительно какая‑то ошибка! – Драко удивился и встревожился, а Песик, стоящий неподалеку, энергично закивал. – Я ничего не знаю о приемах магловского боя!

— Повторяю, мистер Малфой, — в голосе человека, похожего на рыбу, зазвучало легкое недовольство, — никакой ошибки нет! Так что не переживайте! А о приемах магловского боя вы узнаете очень скоро…

Данная перспектива абсолютно не вдохновляла юношу, и он попытался возразить:

— Я вообще не понимаю, почему меня отправляют в боевку, а не в аналитику, например! Почему никто не спросил меня о том, где я хочу повышать свою квалификацию?!

— Во–первых, мистер Малфой, решение об отправке младших сотрудников на тот или иной курс принимают не они сами, а компетентная аттестационная коллегия! Во–вторых, — тон незнакомца внезапно стал угрожающим, — неужели вы, мистер Малфой, стали Пожирателем Смерти, чтобы заниматься для Волдеморта аналитикой?! Отнюдь нет! Вы жаждали сражений и геройских подвигов! Вот боевка — «Д» и предоставит вам сражения и подвиги в полном объеме, даже больше, чем вам, наверное, хотелось бы! Еще вопросы есть?

— Нет, сэр, — Драко со вздохом зашагал по коридору, Песик понуро последовал примеру коллеги.

— Не забудьте, мистер Малфой! – крикнул вдогонку похожий на рыбу человек. – Кабинет № 394!

Идти пришлось долго. Юношу одолевали не самые приятные мысли. Вдруг словно луч света рассеял его мрачное настроение, и Драко спросил Песика, шагавшего рядом:

— Скажи, а Эрик тоже занимается в боевке — «Д»?

Шон осклабился так, словно услышал явную глупость, и лениво ответил:

— Нет, что ты! Главный летун до курсов повышения квалификации не снисходит! Он в это время учит студентов школы мракоборцев!

Юноша вздохнул: в присутствии никогда не унывающего Эрика было бы проще осваивать даже магловские бои.

— Да не дрейфь ты, Заяц! – Песик попытался утешить приунывшего коллегу. – Считай, повезло тебе! Все мечтают попасть в боевку — «Д», но берут туда немногих!

— Хочешь, поменяемся? – без особой надежды предложил Драко.

Сначала у Шона загорелись глаза, но потом он горько вздохнул:

— Нет, не получится! Твои ожоги ни с чем не спутаешь…

Песик зашел в кабинет №375, и дальше юноша шел по коридору один.

В этой части третьего этажа Драко никогда раньше не бывал. В отличие от коридоров пятнадцатого, где даже в разгар рабочего дня сновали туда–сюда парни и девушки, здесь было пустынно. Судя по всему, Эрик говорил правду: на третьем этаже мракоборцы не столько работали, сколько принимали посетителей…

Шагая по коридору, юноша вдруг заметил, как стены, пол и потолок замерцали серебристыми искрами. Сначала Драко подумал, что ему просто мерещится, потом встревожился и покрепче сжал в кармане джинсов волшебную палочку, но затем сообразил, что это сияние очень похоже на виденные в тренировочном зале Линии Силы. Юноша задохнулся, не в силах поверить происходящему. Неужели он начинает видеть Линии Силы повсюду?! Наконец‑то!

Теперь даже перспектива встречи с загадочной боевкой — «Д» тревожила Драко гораздо меньше, чем прежде, и он открыл дверь кабинета №394, чувствуя себя почти счастливым.

За дверью оказалась раздевалка, очень похожая на ту, что предваряла вход в тренировочный зал. Там никого не было.

Войдя внутрь, юноша с удивлением увидел, что на одном из шкафчиков выжжена надпись: «Д. Малфой». Сжав на всякий случай в руке волшебную палочку, Драко открыл тугую деревянную дверцу своего шкафчика и с невероятным изумлением обнаружил внутри не тренировочную мантию, а какую‑то странную магловскую одежду. Точнее, футболка была очень похожа на ту, что сейчас носил юноша, а вот брюки оказались совсем иными – необычного покроя, сшитыми из какой‑то мягкой, но плотной ткани. Ботинки тоже выглядели странно: верхняя часть была тряпичной, а подошва сделана из магловского материала, название которого – резина – Драко вспомнил не сразу.

Переодевшись, он взглянул на себя в зеркало и испытал настоящий шок. Раньше юноше казалось, что ни одна одежда не способна так изуродовать человека, как джинсы и футболка, но сейчас он понял, что ошибался: теперешний костюм был гораздо более омерзительным. Впрочем, человеку с буро–свекольной физиономией глупо жалеть о таких мелочах…

Захватив палочку, Драко направился к выходу из раздевалки, но дверь не открылась, а замерцала и холодно сказала женским голосом:

— Вход с палочками в тренировочный зал запрещен!

Юноша предпринял еще одну попытку – она закончилась столь же безрезультатно. Тогда Драко, проклиная все на свете, убрал палочку в шкафчик и снова направился к двери. На этот раз юноша вошел в тренировочный зал без малейших проблем.

— Вы опоздали, мистер Малфой, — эти слова Драко услышал, еще переступая порог. – Наши занятия начинаются ровно в десять утра!

— Простите, сэр, я только сегодня в десять утра узнал о том, что зачислен в вашу группу.

— Что ж, ваше объяснение выглядит достоверным. Но имейте в виду, мистер Малфой: за последующие опоздания – даже на одну минуту! – я буду начислять вам штрафные санкции!

Войдя в тренировочный зал, стены которого были покрашены в очень неприятный грязно–коричневый цвет, юноша увидел своего сурового собеседника. Выглядевший как типичный магл крепко сбитый мужчина лет сорока с тяжелым подбородком, маленькими голубыми глазами и коротко подстриженными светлыми волосами сидел в странном кресле на колесах. Одет он был так же, как Драко, и короткие рукава футболки не могли скрыть огромных мускулов. Громадные кулаки лежали на коленях.

Внешность незнакомца не вызывала доверия, но юноша все же решил использовать один из немногих оставшихся у него шансов и негромко заговорил:

— Сэр, вы уверены, что меня верно распределили? Насколько я понял, ваша группа…

— Боевка — «Д», — поправил мужчина, глядя на собеседника без малейшей симпатии.

- …боевка — «Д» занимается изучением возможностей использования волшебниками приемов магловского боя. Но я ничего не знаю ни о приемах магловского боя, ни о мире маглов! Боюсь, я ничем не смогу быть вам полезен…

— Ну почему же не знаете, мистер Малфой, — лениво протянул незнакомец. – Вы, например, одеваетесь как магл и делаете это очень достоверно…

Драко стиснул руки в кулаки и порадовался, что из‑за ожогов не может покраснеть.

— Но вы же не магловские моды изучаете, а бои, сэр, — сказал он, стараясь, чтобы голос звучал как обычно.

— Однако ваш интерес к миру маглов очевиден, мистер Малфой, и было решено дать вам возможность узнать как можно больше о предмете вашего интереса…

Юноша, с трудом сдержав рвущиеся с языка ругательства, молча слушал собеседника, говорившего:

— Кроме того, ваши кулаки как нельзя лучше подходят для магловских боев! Должен сказать, вам очень повезло, мистер Малфой! Многие работают месяцами, чтобы добиться того, что вы получили без малейших усилий с вашей стороны!

Драко взглянул на свои распухшие, покрасневшие, обожженные кулаки, кожа которых была покрыта мелкими беловатыми пятнышками, и сквозь зубы процедил:

— Да, сэр, мне очень повезло. Хотите, поделюсь удачей?

— Не нужно, мистер Малфой! – мужчина неприятно осклабился. – Мне и своей хватает… Но, так или иначе, в вашем распределении к нам нет никакой ошибки. Советую побыстрее принять этот факт как данность. Как вы, наверное, уже догадались, я – ваш учитель по боевым искусствам маглов. Зовут меня Джеффри Фиск. Некоторые здешние умники любят называть меня Фист («fist» по–английски значит «кулак» — прим. авт.), но предупреждаю сразу: такое обращение карается штрафными санкциями. А теперь познакомьтесь с вашими коллегами по учебе в боевке — «Д». Только поскорее: мы и так потратили впустую массу времени!

Человек десять, до этого тихо стоявшие в дальнем конце зала, теперь быстро подошли к юноше. Рассмотрев их поближе, Драко почувствовал себя не очень уютно: почти все новые знакомые были намного выше и тяжелее него. Кулаки у них действительно оказались необычно большими. По комплекции многие ученики боевки — «Д» напоминали Крэбба и Гойла; впрочем, трое были стройными и изящными, а еще один – невысокий, худенький, в роговых очках – выглядел как типичный клерк. Юноша пожалел несчастного задохлика, неведомо как затесавшегося в компанию громил. Все ученики боевки — «Д» носили короткие стрижки, что было не очень типично для волшебников.

Один за другим студенты начали называть свои имена:

— Мартин Колдуэлл…

— Джон Тернер…

— Джозайя Вествуд…

— Энди Эштон…

— Боб Паттерсон…

— Гектор Эверсли…

— Дэн Хартмен…

— Сид Кречтон…

— Грег Нильсен…

— Сэм Эпштейн

— А меня зовут Драко Малфой, господа, — он твердо решил не сдаваться на милость превосходящих сил противника. – Я – условно–досрочник на принудиловке. Возможно, кто‑то из вас арестовывал меня или хотя бы разыскивал.

— Я был в зале Визенгамота, когда тебя судили, Малфой, — сказал один из самых могучих громил; кажется, его звали Энди. – По–моему, ты легко отделался.

— Посиди в тюрьме хоть пару месяцев, тогда и говори, — юноша не собирался поощрять хамство этих недоумков.

— Ну ладно, побазарили – и хватит! – негромко, но так, что его все услышали, сказал Джеффри Фиск. – Сегодня драться не будем, а только разомнемся, чтобы вспомнить былые уроки. Построились в шеренгу – и побежали!

— Куда побежали, сэр? – удивился Драко.

— Не куда, а почему, мистер Малфой, — язвительно ответил преподаватель. – Бежать вы будете, потому что я так приказал!

— И… долго, сэр?

— Пока я не велю прекратить, мистер Малфой. Еще один вопрос – и я применю к вам штрафные санкции!

Скрипнув зубами, Драко присоединился к остальным студентам, уже выстроившимся шеренгой.

Через десять минут бега у юноши закололо в боку, еще через десять – стало нечем дышать.

— Не останавливаться! – закричал Фиск, перекрывая топот множества ног. — Кто остановится без моего приказа – получит штрафные санкции!

Приказ остановиться был дан через полчаса после начала бега. Драко, тяжело дыша, оперся о стену и попытался восстановить дыхание.

— А теперь – наклоны! – скомандовал Джеффри. – Мистер Малфой, шевелитесь! Будете лениться – получите штрафные санкции!

За наклонами начались приседания, потом – отжимания… Через два часа занятий юноша с трудом сдерживал слезы боли. У него болело все тело, все мышцы, даже те, о существовании которых он раньше не подозревал. После команды Фиска о завершении очередного упражнения юноша мешком валился на пол, хватая ртом воздух, словно рыба, выброшенная из воды.

Драко не поверил ушам, когда преподаватель закричал:

— На сегодня хватит! Можете идти! До завтра!

С трудом поднявшись на ноги, юноша доковылял до кресла Джеффри и проскрипел:

— Сэр, не кажется ли вам, что моя физическая форма не подходит для боевки — «Д»? Я не справляюсь с этими упражнениями…

— А, по–моему, вы идеально нам подходите, мистер Малфой, — любезно ответил Фиск. – На завтрашних занятиях вы сами это увидите! Я, знаете ли, стараюсь, чтобы мои ребята имели возможность поразвлечься с каким‑нибудь выродком. Это хорошая практика для мракоборцев! Так щенков науськивают на штырехвостов, знаете, наверное?

Драко резко выпрямился, — спина отозвалась острой болью, — и кивнул:

— Знаю, сэр. Но есть одна проблема. Порой по службе я должен отправляться на целевые выезды и в это время буду вынужден пропускать ваши занятия, сэр…

— Мне известна специфика вашей работы, мистер Малфой. Разумеется, служба – это святое! За отсутствие на моих уроках из‑за целевых выездов я не стану начислять вам штрафные санкции, мистер Малфой. Но не советую пытаться меня обмануть! А сейчас поспешите: через пять минут в кабинете №382 начнется занятие по боевой магии!

— Какое занятие?! – юноша, с трудом стоявший на ногах, не поверил ушам. – Но я думал, что на сегодня все уроки закончились!

— Да что вы, мистер Малфой! – преподаватель очень удивился. – Сейчас вы идете на двухчасовое занятие по боевой магии, затем – в душ и на обед. Вы, наверное, знаете, что для учеников Курсов повышения квалификации сроки дневной трапезы сдвинуты на более позднее время? А потом еще два часа вы будете изучать нравы и обычаи маглов. Вы ведь не занимались этим предметом в Хогвартсе, мистер Малфой?

— Нет, сэр, — Драко почувствовал, что хочет умереть.

Урок боевой магии, на котором присутствовали не только студенты боевки — «Д», но и учащиеся других курсов, как и следовало ожидать, оказался настоящим кошмаром. Занятие проходило не в том зале, где нищеброд кажое утро учил своего подчиненного, но и здесь юноша почувствовал присутствие множества Линий Силы. Почувствовал – и от усталости не смог ни увидеть хоть одну, ни тем более дотянуться до нее. После занятий по магловкому бою руки дрожали мелкой дрожью, словно у завзятого феллера, и Драко не мог толком сотворить даже до мелочей отработанные и давно знакомые боевые заклятья. Юноша пытался противостоять разным противникам – и, сраженный чужими заклинаниями, снова и снова падал на покрытый толстым ковром пол…

С каждой минутой мышцы болели все сильнее. Драко с трудом сдерживался, чтобы не закричать от боли.

Два часа занятий, казалось, длились целую вечность. Когда наконец тренер – худой темноволосый волшебник в тренировочной мантии – скомандовал: «Урок окончен, господа. До завтра!» — юноша даже не обрадовался, потому что смертельно устал.

Шатаясь, он добрался до раздевалки, скинул уродливые магловские тряпки и, держась за стену, заковылял к душевой. Теплая вода обещала неземное блаженство — возможность немного успокоить боль в мышцах… Но, потянув на себя двери душевой, Драко вдруг понял, что ничего еще не закончилось. Похожий на магла Фиск сказал: «Я, знаете ли, стараюсь, чтобы мои ребята имели возможность поразвлечься с каким‑нибудь выродком». Интересно, как далеко заходят представления о развлечениях этого ублюдка и его ребят?

С трудом сдержав стон, юноша выпрямился, собрал последние крохи оставшихся сил и сжал кулаки. Он твердо решил: будь что будет, но первый, кто решит поразвлечься с выродком, сильно об этом пожалеет. Потом пусть хоть в Азкабан высокородного наследника Малфоев и Блэков посадят, но здесь ни одна тварь не посмеет…

Драко нацепил на лицо самое надменное выражение, закусил губу, зашел в душевую, которая оказалась общей, направился к душу, расположенному дальше всех от того места, где стояли остальные студенты боевки — «Д», открыл воду и встал под тугие приятно–теплые струи.

Юноша был насторожен и старался держать в поле своего зрения передвижения всех присутствующих. Остальные студенты боевки — «Д», однако, не делали попыток приблизиться к своему новому однокашнику, только поглядывали на него как‑то странно. Молчание нарушал лишь шум падающей воды. Минуты тянулись томительно медленно.

Закончив водные процедуры, Драко, не позволяя себе расслабиться, вернулся в раздевалку. Остальные ученики уже были там. К вошедшему последним юноше обратился самый высокий и мускулистый громила, похожий на полувеликана:

— Значит, так, Малфой! Смотри и запоминай! Повторять не буду! По правилам, все повреждения, в том числе и полученные во время занятий по магловским боям, лечатся целителем, который занимает кабинет №303. Но Фисту не нравится, когда его студенты часто посещают лекарей; кроме того, регулярное использование лечебных заклятий снижает их эффективность. Поэтому магловские болячки мы лечим магловскими методами: сами вправляем друг другу вывихи, пользуемся йодом, пластырями и мазями от растяжений… Все необходимое по очереди приобретаем на собственные деньги по мере расхода лекарств. Аптечка, скрытая Чарами Незначительности, стоит в правом дальнем углу. График закупок висит на этой стене; ты пришел к нам последним, поэтому находишься в конце списка, но не вздумай пропустить свою очередь! По правилам, тот, по чьей вине пострадавший не получит необходимое целебное средство, немедленно станет жертвой тех же травм, что и человек, которого он оставил без помощи. Уж мы постараемся! Все ясно?

— Более чем, — Драко очень хотел огрызнуться в ответ, но повод нашел не сразу: — Интересные у вас правила! Кто же их придумал?

— Мы и придумали, — хмуро ответил громила. – Наши правила просты: живи сам и давай жить другим! Понял?

— Ну–ну, — хмыкнул юноша, немного расслабился и тут же пожалел об этом: боль в мышцах, о которой он успел забыть за время тревожных водных процедур, теперь взяла реванш и стала просто невыносимой. Он с трудом сдержал стон.

— Вот и молодец, — спокойно сказал громила. – А теперь пора идти на обед! Малфой, не забыл еще, где ресторан находится? Кстати, имей в виду: для боевки — «Д» накрывают отдельный стол!

— Но я… — Драко смутился, не желая рассказывать о том, что еду присылают ему из больницы Святого Мунго.

— Малфой, все знают, что ты на спецпитании! Целители скорректировали твой рацион в соответствии с увеличившимися физическими нагрузками. Но есть ты все равно будешь за нашим столом – таковы правила!

Если бы мышцы болели хоть немного меньше, юноша непременно возразил бы мерзкому громиле, но все силы уходили на то, чтобы стоять на ногах, поэтому Драко молча кивнул.

Громила отошел к своему шкафчику с одеждой. На некоторое время в раздевалке стало тихо. Юноша ожидал насмешек: все‑таки на сегодняшних занятиях он действительно выглядел как полный идиот. Но однокашники были заняты своими делами и на новичка не реагировали.

Некоторое время Драко наслаждался тишиной и отсутствием необходимости утруждать усталые мышцы, но это длилось недолго. Тишину разрезал негромкий голос с явным нищебродским выговором:

— А это дракон тебя так пожег, Малфой, да? Жуткий, должно быть, зверюга!

Вопрос задал невысокий парень лет двадцати с глазами навыкате, шкафчик которого располагался ближе остальных к новичку. Кажется, говорившего звали Сид; он выглядел как типичный магл, вот только в данный момент надевал обычную рабочую мантию.

Юноша раскрыл рот, собираясь огрызнуться, но в последнюю секунду одернул себя: сил на драку сейчас не осталось абсолютно. Кроме того, тон нищеброда не был оскорбительным, а глаза горели жгучим интересом, приправленным небольшой толикой сочувствия.

Немного подумав, Драко сказал:

— Да, верно, хотя дракон – это не зверь, а рептилия. Насчет жути могут быть разные мнения, но это действительно опасный противник.

— И ты дракона совсем близко видел? – настырный парень не унимался. – Вот как меня сейчас?

— Да.

— И большой он? – светло–голубые, немного навыкате глаза нищеброда сияли от любопытства, словно два огонька, вызванные заклятием Люмос.

— Вот такой примерно, — юноша показал приблизительный размер дракона, запоздало сообразив, что необразованный собеседник может и не поверить. Однако тот потрясенно присвистнул:

— Ни фига себе зверушка! То есть рептилийка! Хотел бы я его увидеть!

— Не советую пытаться встретить дракона в дикой природе, — ответил Драко со всей возможной язвительностью. – Но если тебе действительно интересно – можешь в выходные отправиться в какой‑нибудь из драконьих заповедников. Там крылатые рептилии сидят в клетках и абсолютно безопасны.

— Да пока война шла, все не до того было, — вздохнул нищеброд, — а сейчас… как‑то не решаюсь. Я же всегда думал, что драконов не существует, и теперь боюсь: вот прибуду на место — и выяснится, что никаких заповедников нет. И что мне тогда делать?!

— Могу тебя успокоить, — юноша хмыкнул, — драконьи заповедники существуют много веков и не исчезнут только потому, что ты решишь посетить один из них!

— А ты бывал там?

— Нет. Не успел. Да я никогда и не интересовался драконами, честно говоря: меня ведь назвали в честь созвездия, а не рептилии. А уж теперь и подавно не желаю иметь с этими существами ничего общего…

Тем временем все ученики боевки — «Д» оделись и вышли в коридор. Драко только сейчас сообразил, как нелепо выглядит в своих уродливых магловских тряпках рядом с однокашниками в рабочих мантиях. Хотя пока никто из студентов не сказал ни слова о странном наряде новичка, юноша все равно напрягся.

— Понимаю, — любопытный парень настолько увлекся разговором о драконах, что не обращал внимания на одежду собеседника. – Такое не забывается, конечно… Скажи, — он понизил голос, — а это правда, что о тебе говорят? Что ты в Азкабане сидел?

— А то ты не знаешь, — Драко почувствовал, как горло перехватило от гнева. Так вот что нужно этому ублюдку!

— Да, не знаю! – с вызовом, но негромко ответил нищеброд. – Я работаю в Отделе по координации совместной деятельности с маглами и никогда не интересовался судебными процессами над Пожирателями Смерти. У меня своих дел хватает! Но о тебе разное рассказывают, вот я и решил спросить, если уж есть такая возможность…

— А почему документы в Архиве не затребовал, если тебе так интересно? – юноша по–прежнему кипел от злости.

— Так договариваться с архивариусами — это долго, а у меня времени нет. Работы много, а теперь и учеба возобновилась…

Похоже, настырный парень мог привести еще много оправданий. Чтобы прервать этот словесный поток, Драко решил все же ответить:

— Я сидел во французской тюрьме под названием Флер‑де–Лис. Это не Азкабан, конечно, но тоже не курорт.

— Во взрослой тюрьме? — глаза нищеброда засияли еще сильнее.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, в тюрьме для взрослых преступников?

— Да, конечно, — странный вопрос удивил юношу.

— Круто! – реакция собеседника оказалась и вовсе несообразной. – Сидеть во взрослой тюрьме – это круто!

— А где ты видел тюрьмы для детей? Неужели маглы до такого додумались?!

— Нет, сейчас в Англии вообще нет тюрем для несовершеннолетних, — в голосе парня слышалось явное сожаление, — есть только Институты для несовершеннолетних правонарушителей. Тоже не сахар, конечно, но совсем не как во взрослой тюрьме…

— А тебе откуда о них известно? – задавая этот вопрос, Драко вдруг понял, что знает на него ответ.

— Да сидел я в этом Институте, — с досадой ответил нищеброд. – Попался по–идиотски! Мы с корешами решили хлебную лавочку обчистить – ух, и злющий у нее хозяин! Мерзкий старикашка! Жадюга редкий! Пошли мы ночью, замок сбили… Кто ж знал, что старый скупердяй оборудовал свою жалкую лавчонку сигнализацией?.. Примчалась полиция, кореши разбежались, а я ногу подвернул, вот и попался… Слава о нашей компании давно ходила плохая, — мы у мелких деньги сшибали, дрались часто, — вот и забрали меня в этот Институт… Но я никого из корешей не выдал, один сел!

— Погоди‑ка, — юноше показалось, что он чего‑то не понимает. – Сколько тебе лет было, когда тебя посадили?

— Четырнадцать.

— Ты хочешь сказать, что компания несовершеннолетних волшебников пыталась ограбить магла? – Драко почувствовал презрение к чародею, не гнушавшемуся входить в дома простецов. — Иначе тебя бы Визенгамот судил!

— Да нет, все мои друзья были маглами!

— И ты с ними общался даже после поступления в Хогвартс? – такое не укладывалось у юноши в голове. – Они продолжали дружить с тобой, даже когда узнали, что ты чародей? Но маглы же ненавидят волшебников! Или ты скрывал от друзей, где учишься?!

— Да я вообще не учился в Хогвартсе! Из школы мне написали пару месяцев спустя после того, как батю во второй раз посадили. Мать одна меня тянула, на трех работах вкалывала и, прочитав письмо, сказала, что у нас нет денег на то, чтобы отправить меня в школу для богатых. Через несколько дней приехал старик – высокий, странно одетый, с длинной бородой. Он долго говорил с мамой на кухне, потом они вышли и спросили меня, хочу ли я поехать учиться в Хогвартс. Я поинтересовался, поступят ли туда мои друзья. Старик ответил, что в эту школу примут только меня одного. Я отказался, потому что хотел учиться не с богатенькими детишками, а с моими друзьями. Старик меня долго уговаривал, но я не согласился, и он уехал…

— Как же ты попал на работу в Министерство?!

— А это отдельная история! – парень хмыкнул. – Вышел я из этого Института и домой отправился. Батя освободился, когда я еще сидел, но на воле прожил недолго – через пару месяцев зарезали его по пьяни. Мать постарела, на работе надрывается, и никого у нее нет, кроме меня. Стал я пытаться на работу устроиться – так или отказываются меня принимать, поскольку я бывший зэк, хоть и не в тюрьме сидел, или платят такую мелочь, что на нее и воробей не проживет, не то что человек. Тогда отправился я посмотреть, как мои друзья живут–поживают, — и обалдел! Майки во взрослую тюрьму попал, Том от передоза сандалии откинул, Джимми в армию завербовался и теперь служит то ли в Болгарии, то ли в Албании. А Джо большим боссом стал – крышует всю нашу улицу. Посмотрел дружок мой бывший на меня, как лев на таракана, и великое одолжение сделал – предложил вступить в одну из бригад. Я сказал, что подумаю, и пошел домой.

Шел я, значит, домой и думал. Не хотелось шестерить под давним другом, особенно если он ведет себя так, как Джо теперь. Но и горбатиться за гроши – тоже не сахар! Идти по адресам, которые мне дали психологи из этого гре… то есть Института, не хотелось: я взрослый человек, так что без помощи тюремщиков как‑нибудь на воле проживу…

Думал я, думал и никак решить не мог. Кто знает, до чего бы я додумался, но за меня случай все решил. Возвращался я в тот день домой вечером, стемнело уже, а район у нас не тот, куда туристов водят; сюда и местные‑то стараются не захаживать без крайней необходимости.

И, проходя мимо одной из самых темных подворотен, я услышал, что там девушка закричала – пронзительно так — и сразу умолкла, словно ее ударили или рот заткнули. Ну, не люблю я, когда всякие подонки девчонок обижают. По мне, обговори все заранее, заплати — и делай что хочешь, а если ты жадина и любишь людей мучить, то и развлекай себя сам!

Я в подворотню свернул – и обалдел! Десяток непонятных чуваков в длинных балахонах и масках наставили бластеры на девчонку, тоже одетую в балахон, и палят в нее. Она на землю упала, корчится от боли и рот разевает в крике, но не слышно ничего. А мучители девчонки так увлеклись, что даже меня не заметили.

Я в первую секунду, конечно, растерялся. Понять не мог, кто это такие. Балахоны вроде на ку–клукс–клановские похожи, но у нас не Америка, да и девчонка белая… А уж бластеры я раньше только в кино видел. То есть теперь‑то я знаю, что это не бластеры, но тогда именно такими они мне показались…

Ну, бластеры не бластеры, а порядок уважать надо. Я набрал в грудь воздуха побольше и как гаркну: «Кто вы такие? На этой территории Джо хозяин! Он вам не разрешал на его улице хипеж устраивать! Эй, ребята, хватайте этих молодчиков!»

Я‑то думал, они от страха разбегутся: маньяки – народ трусливый. Но чуваки в балахонах и масках повернулись ко мне и застыли как изваяния. Я тоже замер: ведь ребят‑то со мной никаких не было…

Я только намного позже понял, чем рисковал и почему эти уроды меня не убили. Испугались они очень: на подворотню‑то маглоотталкивающие заклинания были наложены, а я туда прошел без проблем, как к себе домой. Вот чуваки в балахонах меня за мракоборца и приняли…

Уж не знаю, чем бы закончилось наше великое стояние, — думаю, опомнились бы они и заавадили меня за милую душу. Но девчонка первой оклемалась, вскочила на ноги, подбежала ко мне и обняла. Я офигел, честное слово! Только что от боли выла, а тут обниматься лезет! Но офигевал я недолго, потому что земля ушла у меня из‑под ног и стало нечем дышать, а через несколько секунд мы совсем в другом месте приземлились, – как я потом узнал, в Хогсмиде. Повезло нам обоим, что чуваки, которые девчонку мучили, так в себе были уверены, что волшебную палочку у своей жертвы отнимать не стали. Но это я тоже намного позже понял…

Я, конечно, в ступоре был, но девчонка не растерялась – как‑то дотащила меня до «Кабаньей головы», сдала с рук на руки Аберфорту и отправилась в Хогвартс, чтобы поговорить с Альбусом Дамблдором.

Честно говоря, не помню, как в «Кабаньей голове» до кровати добрался и как заснул. Проснулся я уже на следующее утро, хотел домой вернуться – мать наверняка ведь извелась вся, что я без предупреждения не пришел ночевать, — но Аберфорт меня успокоил. Он сказал, что ей позвонили и сообщили, будто я нашел работу в ночном клубе и сейчас на дежурстве, поэтому к телефону подойти не могу.

Я немного оклемался, и тут в комнату, где я спал, вошел старик с длинной бородой – тот самый, что к матери моей приезжал, когда мне одиннадцать исполнилось. Он объяснил, что вчера вечером случилось, и рассказал о войне, которую ведут английские волшебники против Волдеморта и его приспешников. Я, конечно, заинтересовался, но Дамблдор честно сказал, что война эта не моя и рисковать жизнью ради чужого для себя мира очень неразумно.

Я подумал–подумал… Ну что мне светит в магловском мире? Работать за гроши или шестерить на Джо? А тут совсем как в «Звездных войнах» — джедаи сражаются со злом! И мне – мне! — предлагают стать джедаем не в кино, а в жизни! Дамблдор, конечно, говорил, что и их мир не идеален, но я особо на этом не заморачиваюсь. У маглов тоже ведь не рай! А змеюка этот, Волдеморт, — пусть его в аду черти поджаривают! — все равно хуже всех прочих! Если ты себя лордом обзываешь – нечего приказывать своим людям девчонок мучить!

Слушая рассказ нищеброда, Драко понимал не все, но сам не заметил, как поднялся на лифте на первый этаж, вошел в ресторан и начал есть, не обращая внимания на то, что лежит в тарелке. Но сейчас юношу словно окатили холодной водой. Что это ничтожество знает о мире волшебников, об идеалах, за которые Темный Лорд начинал свою войну и которые позднее извратил?! Вполне в духе Дамблдора пользоваться, словно марионетками, наивными людьми, не подозревающими об истинном положении вещей! Разумеется, безмозглый нищеброд считает, что добрый директор Хогвартса отговаривал его от участия в войне, но на самом‑то деле Дамблдор наверняка сделал все, чтобы заполучить такую удобную куклу…

Парень с глазами навыкате, однако, не обратил внимания на перемену настроения своего собеседника и продолжал говорить:

— Вот так и заделался я волшебником! Сначала жил у Аберфорта, тот учил меня основам магии, иногда ему старший брат помогал, светлая ему память… Когда я устроился на работу и зарабатывать начал – снял коттедж в Хогсмиде и маму сюда перевез. Долго думал, как ей объяснить, что это за место такое, но, спасибо, коллеги помогли создать толковую версию. Сказал я маме, что Хогсмид – это расположенная в экологически чистом заповеднике деревня, жители которой производят изделия народных промыслов для туристов, историков и кинематографистов. А приезжих сюда не пускают, чтобы экологию не нарушать. Язык чуть не сломал, пока это учил, честное слово! Маме, конечно, поначалу здесь странно было, но потом она привыкла, а с Аберфортом они даже подружились…

Юноша не мог больше слушать этот словесный понос и резко сказал, стараясь не сорваться на крик:

— И много Пожирателей вы убили за время вашей джедайской службы, мистер…

Нищеброд сразу посерьезнел и ответил без всякого плебейского акцента:

— Кречтон, мистер Малфой. Убивать мне не доводилось вообще. В боевых операциях я не участвовал, поскольку магии начал учиться очень поздно. Я, как уже говорил, работаю в Отделе по координации совместной деятельности с маглами. Человек, который хоть немного умеет колдовать и при этом неплохо ориентируется в официальных и неформальных структурах маглов, в волшебном мире не пропадет. Ведь многие преступники–чародеи пытаются действовать и в мире маглов – зелья наркотические продают, секс–рабов ловят… Тут в последнее время новая напасть появилась – третье тысячелетие скоро начнется, вот отдельные безответственные волшебники и поспешили объявить себя пророками будущей эры. На магловских стадионах выступают, чудеса творят, приобретают уйму почитателей… А куда чародей–прохиндей способен направить армию преданных ему людей, представить можно, но очень противно. Так что работы масса! Вот только ради нее произношение пришлось поправить: ну не воспринимают чиновники высокого ранга акцент кокни! (Словом «кокни» англичане называют представителей простонародья – прим. авт.) Скука смертная! Редко приходится поболтать на родном языке…

Драко раздумывал, как поехиднее ответить этому ублюдку, но в разговор вмешался похожий на полувеликана парень, недавно объяснявший юноше правила пользования магловской аптечкой. Сейчас громила жадно ел, собирая хлебом остатки соуса с талелки. Юноша в очередной раз поразился тому, насколько дурно воспитаны нищеброды: сам он не унижался до подобного, даже когда голодал.

— А чему ты удивляешься, Кречтон? – фыркнул громила. — Когда тебе предоставляется возможность поболтать – неважно, на родном языке или на чужом, — ты трещишь как сорока! Чтобы это выдержать, нужно быть глухим!

— Ой–ей–ей, Марти! – ехидно ответил Сид Кречтон. – Зато ты слова произносишь так редко, словно находишься под заклятием Силенцио! Если бы все были такими, как ты, люди перестали бы разговаривать, и у них атрофировался бы язык!

— Ни в коем случае, Кречтон! – хмыкнул Мартин Колдуэлл. – Да, я не люблю зря трепать языком, но интересный рассказ выслушаю с удовольствием. И очередному повествованию о твоей непростой судьбе я предпочел бы историю о встрече с диким драконом. Мистер Малфой, об этом происшествии ходят самые разные слухи, и от имени всех студентов боевки — «Д» прошу вас рассказать нам все, что вы помните о случившемся. Мы были бы очень признательны вам, мистер Малфой!

— А зачем вам это нужно? – юноша закусил губу, понимая, что поступает неправильно, отвечая настолько хамским тоном на безукоризненно вежливую просьбу. Но ничего поделать с собой Драко не мог.

— Видите ли, мистер Малфой, — Мартин по–прежнему говорил очень вежливо, — никто не знает, как и почему ваш начальник и вы попали на драконью речку. Нет, непосредственная причина происшедшего – ваза из красного стекла – известна всем, но важно понять, почему данная вещь имеет такие волшебные свойства. Кстати, узнав о случившемся, мракоборцы очень тщательно обыскали весь особняк Уилкинсона, где вы работали, но эту вазу так и не нашли. Мы все были бы очень признательны вам, мистер Малфой, если бы вы согласились рассказать о том, что сохранилось в вашей памяти об этом происшествии. Конечно, мы не требуем от вас вспоминать наиболее тягостные моменты, но может быть важна любая мелочь…

Юноша некоторое время размышлял, есть ли у него хоть малейший шанс отказаться, не начиная конфликт, но пришел к выводу, что это невозможно. Даже если сейчас сослаться на усталость, завтра Колдуэлл снова заговорит на ту же тему, своим официальным тоном давая понять, что это не приказ старшего по боевке, а просьба коллеги. И новый отказ будет означать объявление войны, на которую сейчас абсолютно нет сил… Взвесив все, Драко кивнул и начал говорить. Поначалу он рассказывал неохотно, но потом увлекся, тем более что слушали его очень внимательно, не охали, не ахали, дурацких вопросов не задавали, а если и спрашивали что‑то, то только по делу.

— Значит, там компас не работал? – уточнил Мартин. – Неужели драконы и впрямь способны как‑то влиять на магнитное поле Земли?

— Что за чушь! – резко сказал не похожий на остальных студентов боевки — «Д» тихий задохлик, который, казалось, не слушал нового соученика, а увлеченно ковырял еду вилкой. – Не знаю, могут ли драконы влиять на магнитное поле Земли, но в данном случае они просто вывели из строя компас. Это гораздо проще. Впрочем, от обожженных людей трудно ждать интеллектуальных умозаключений, практически бесполезных в той ситуации…

Драко, сдержав раздражение, продолжил рассказ. Когда обед завершился, студенты отправились на занятие по магловедению. До начала урока юноша не успел закончить свое повествование, и, следуя настоятельной просьбе Мартина, согласился продолжить завтра.

Мышцы болели почти так же сильно, как и прежде, поэтому большую часть сказанного преподавательницей Драко не запомнил: все силы уходили на то, чтобы терпеть боль…

Когда он вернулся в свой отдел, все остальные уже сидели на местах. Из последних сил стараясь держать спину прямо, юноша прошел к своему столу, сел, – надеясь, что не плюхнулся как мешок, – на стул и с наслаждением закинул ноги на стол.

— Ну и как это было? – жадно спросил Песик.

— Великолепно, — ответил Драко, прикрывая глаза и стараясь не стонать. – Великолепно.

Вернувшись домой и поужинав, он не особенно удивился, вновь обнаружив на столе синюю полупрозрачную наклейку. Тот факт, что его рука опять не выбросила мерзость, а наклеила ее на щеку, юношу тоже не слишком изумил.

* * *

ВНИМАНИЕ! Поскольку данный фик был задуман до выхода "Даров смерти", отца Полумны, издающего журнал "Придира", здесь зовут Юпитер (сокращенно — Джуп) Лавгуд. Вот таким я этого персонажа вижу! :)

Когда писала эту главу, часто слушала «Shine on You Crazy Diamond» группы «Pink Floyd» и «Bonzo’s Montreux» группы «Led Zeppelin».