В тот день, отправляясь на работу, Драко не предполагал, что именно сегодня его жизнь снова резко изменится. Конечно, юноша немного беспокоился за начальничка, который накануне вечером прислал письмо, извещавшее об отмене утреннего урока. Впрочем, Драко старательно успокаивал себя: подобное случалось и раньше, но через день (в крайнем случае – через несколько) занятия возобновлялись снова. Нищеброды живучие! Ничего с ублюдком Уизли не случится…

Войдя в кабинет, юноша увидел, что весь Зверинец, за исключением начальничка и Тедди, уже в сборе, да еще и на каждом лице синим светом сияет наклейка. Драко открыл рот, чтобы поздороваться, как вдруг Песик направил палочку на вновь вошедшего и произнес:

— Петрификус Тоталус!

Юноша свалился на пол, кипя от гнева. Песик подошел к лежащему коллеге и ладонью коснулся его щеки, а потом мягко сказал:

— Извини, Заяц, мы все знаем твое отношение к наклейкам, но сегодня без нее не обойтись. Иначе нельзя. Фините Инкантатем!

Почувствовав, что вновь может двигаться, Драко быстро вскочил на ноги и произнес:

— Ты мне за это ответишь, Песик!

— Отвечу–отвечу, непременно отвечу, Заяц, но сначала выслушай, что происходит! Из лондонского магловского метро полезли инфери. Департамент мракоборцев подняли по тревоге еще вчера вечером. Мы немедленно отправляемся на место происшествия!

— А где мистер Уизли и мистер Андервуд?

— Они уже на месте, организуют пост Наблюдателей. Все остальное расскажем по дороге. Пошли, Заяц, мы ждали только тебя!

Вшестером они вышли из кабинета и направились к лифту. Только сейчас юноша осознал, что сегодня коридор пятнадцатого этажа выглядит непривычно пустым, а немногие встречные кажутся очень встревоженными.

— Так что все‑таки произошло? – решил уточнить Драко. – Эти инфери как‑то связаны с Затейником?

— А кто их знает? – хмыкнул Песик. – Инфери, знаешь ли, нам не докладывают! Вот поймаешь парочку – допросишь по полной программе!

— Поскольку известно, что Затейник – очень сильный волшебник, а создать даже одного инфери и подчинить его своей воле крайне сложно, логично предположить, что эти существа… создания имеют к нему какое‑то отношение, — вежливо сказал Котик. – Но пока совершенно неясно, что происходит и почему…

Подробности этой операции так и остались неизвестными большинству людей, достоянием общественности оказались лишь очень немногие факты.

Когда игнорировать действия Затейника стало невозможно, Министерство Магии дало санкцию на его арест. Очевидно, что многочисленные диверсии нельзя осуществлять, не имея тайного убежища, и на его розыск также были брошены немалые силы. В поисках Затейника и его лаборатории участвовали не только мракоборцы, но и магловская полиция; кроме того, сведения доставляли тайные информаторы как чародеев, так и простецов, а также многие волшебные существа.

Казалось бы, месяц с небольшим – с начала августа до середины сентября — очень короткий срок для осуществления столь масштабных действий, как розыск Затейника, но мракоборцы понимали, что каждый день, а то и час промедления, возможно, отнимает жизнь очередной жертвы, и потому работали почти без сна и отдыха. Простои и задержки, которые в обычной ситуации воспринимались как неотъемлемая часть службы, сейчас могли стать роковыми для всей Британии: с некробиотикой шутки плохи.

Быстрота и секретность поисков стали причинами того, что даже вездесущие журналисты так и не смогли разузнать, кто именно первым догадался обратить внимание на многочисленные магловские секты, в преддверии нового тысячелетия расплодившиеся по миру, как докси в заброшенном доме. Выяснилось, что с начала 1990–ых десятки новоявленных гуру примерно через полгода успешных проповедей исчезли бесследно вместе с сотнями (а порой и тысячами) своих последователей. Конечно, в цивилизованной Британии такие случаи были единичными, однако в менее развитых странах – Болгарии, Индии, Китае – подобное происходило регулярно.

Поначалу идея о причастности Затейника к сектантству показалась абсурдной: зачем чародею так долго и упорно возиться с маглами, если на них можно просто наложить Империо и заставить сделать все, что угодно?! К счастью, нашлись умные люди, сумевшие сообразить три вещи.

Во–первых, за несколько месяцев работы очередной гуру способен магловскими методами привлечь в секту гораздо больше людей, чем можно единовременно собрать иными способами.

Во–вторых, даже самое незначительное использование волшебства (не говоря уже о регулярных действиях) быстро привлечет внимание магловских спецслужб, которые прекрасно осведомлены о существовании волшебников, а секты, действующие в различных малоразвитых странах, почти не интересуют местных сотрудников правоохранительных органов. И в самом деле, чем могут быть опасны идиоты–проповедники?..

В–третьих, на сектантах очень удобно отрабатывать приемы руководства людьми – убеждать свою паству по собственной воле и с превеликим удовольствием пойти туда, куда велит пастух. Подобный опыт бесценен для будущего властелина мира…

Но заметить закономерность легче, чем найти тысячи людей, пропавших за последние десять лет. Во время поиска исчезнувших сектантов была проделана огромная работа. По всему миру мракоборцы и полицейские опрашивали и проверяли на предмет стирания памяти сотни человек — хозяев гостиниц, владельцев участков земли, сдававшихся под массовые празднества, сотрудников агентств по найму как магловского, так и волшебного транспорта, водителей. Далеко не сразу удалось понять, как лишившихся собственной воли сектантов перевозили в Англию, и гораздо сложнее оказалось найти места, где десятки и сотни несчастных людей были убиты по всем правилам самой черной магии. Именно энергия массовых убийств помогла создать огромное количество портативок и вызвала появление многочисленных естественных Черных Дыр, возникающих при высоком уровне некробиотического излучения.

Казалось вполне логичным, что такой сильный маг, как Затейник, не просто убивал сектантов, но и превращал их в инфери, которых где‑то прятал до поры до времени. И именно розыск инфери особенно долго оставался безрезультатным. Мракоборцы тщательно осматривали горные пещеры и ущелья, полые холмы, глухие леса, уединенные острова… Очень долго никто даже предположить не мог, что искать нужно не в диких уголках страны, а в самом ее сердце – в лондонских катакомбах, которые не так известны маглам, как, например, парижские, но не менее обширны и простираются на многие мили под землей еще со времен друидов и римского владычества. И только чудом удалось узнать, что Затейник, по–видимому, наложив Империус на высоких военных чинов, получил у них право распоряжаться секретной веткой метро. Она была тайно построена много лет назад для эвакуации правительства и королевской семьи в случае ядерной войны и имела несколько выходов к основным линиям магловской подземной железной дороги. О существовании этой секретной ветки и раньше‑то знали немногие, а уж после усилий Затейника о ней забыли почти все маглы.

Именно там, под Лондоном, Затейник собирал свою армию инфери. Лишь обнаружив склад, где хранились две тысячи работающих на магловских батарейках генераторов некробиотического поля и тридцать тысяч наполовину превращенных в инфери покойников, мракоборцы узнали, что создаваемые злодеем умертвия внешне не отличаются от обычных людей и потому особенно опасны.

В канун Рождества 1999 года Затейник намеревался обрушить армию инфери на магловский Лондон и разместить в разных частях Британии генераторы некробиотики, аналогичные тому, что был использован во время Генеральной Репетиции. Сравнительно небольшой штат мракоборцев просто не смог бы быстро справиться с результатами действий генераторов и с натиском многих тысяч умертвий, которых злодей создавал на протяжении двух десятилетий. Конечно, со временем Министерство сумело бы переломить ход войны, но Затейник собирался лишить своих противников такой возможности. С помощью частично подкупленных, частично дезинформированных журналистов и сотрудников магловских спецслужб он через неделю после начала своей атаки намеревался обвинить в случившемся Министерство Магии и стравить между собой чародеев и простецов. В результате масштабной дезинформации волшебники и маглы, которые тратили массу сил на борьбу с ходячими мертвецами и нейтрализацию последствий работы генераторов, оказались бы на грани войны друг с другом. Когда напряжение в среде волшебников и простецов достигло бы критической точки, злодей планировал принять вид одного из самых популярных проповедников, которым некогда притворялся, избавить страну от умертвий и уничтожить генераторы, а затем захватить власть к радости всех, кто сочтет его Мессией.

Покойники со склада должны были превратиться в инфери в середине декабря, незадолго до начала осуществления задуманного Затейником плана. К счастью, недоделанные умертвия оказались медлительными и сравнительно безобидными, поэтому уничтожить их оказалось немногим труднее, чем генераторы Черных Дыр.

Найдя склад, где хранились генераторы и недоделанные инфери, мракоборцы, избавили страну и себя от очень больших проблем. Если бы трансформация покойников в умертвия полностью завершилась к тому моменту, когда склад был обнаружен, справиться со столь огромной армией ходячих мертвецов оказалось бы нелегко даже с помощью десятков одновременных заклятий Направленного Огня…

Однако безусловный успех мракоборцев вовсе не означал их безоговорочную победу. Злодей, поняв, что его замысел раскрыт, не поддался панике, а бросил против незваных гостей множество уже функционирующих инфери и все остальное оружие, которое успел создать за годы подготовки к захвату власти. Никто не знал, скрывается ли этот человек по–прежнему в катакомбах или сбежал из страны, пользуясь тем, что мракоборцы бросили почти все свои силы на нейтрализацию атакующих умертвий…

Магловские чиновники на время спецоперации предоставили в распоряжение сотрудников Министерства Магии прежде отданную Затейнику секретную ветку, а также недостроенную остановку метро, расположенную неподалеку от входа в катакомбы. На всех открытых для маглов станциях подземной железной дороги мракоборцы установили круглосуточное дежурство, чтобы предотвратить возможное нападение инфери…

Но сотрудники Сектора выявления и конфискации поддельных защитных заклинаний и оберегов в то сентябрьское утро, разумеется, ничего этого не знали. Обнаружение гнезда умертвий под Лондоном тогда казалось им немногим значительнее очередного целевого выезда.

Выйдя на улицу, шестеро молодых людей наложили на себя заклятие Незначительности и трансгрессировали с помощью полученного у охранника портала к месту происшествия.

На самой обычной лондонской улице, как и всегда во время действий мракоборцев в магловском мире, стояло ограждение и гудели механизмы, изображая ремонтные работы. Одетые в униформу магловских рабочих, мракоборцы накладывали на местность защитные чары и тщательно проверяли всех прибывающих.

Пройдя кордон, шестеро молодых людей оказались лицом к лицу с невысокой полноватой волшебницей, на лице которой сияли целых четыре наклейки.

— Господа, с каких пор вы страдаете провалами памяти? – резко спросила она. – Сказано же было: чем больше наклеек — тем лучше! Поймите, инфери, которые ТАМ, — женщина резко указала рукой вниз, — ничем не отличаются от нас с вами! Такая вот усовершенствованная модель! Вы же не хотите стать жертвой одного из монстров, у которых реакция быстрее и физическая сила — больше, чем у прежних инфери? Не думаю также, что вы мечтаете погибнуть от руки одного из своих коллег, который примет вас за ходячего мертвеца. И если вы намерены жить долго и счастливо и выйти из подземелий целым и невредимым, то должны, — понимаете, должны! — внешне отличаться от умертвий! Возьмите еще наклейки! Вы ведь из Департамента мракоборцев, верно? Значит, вам нужны синие наклейки! Каждый из вас должен прикрепить еще как минимум три штуки!

— А… куда их клеить? – растерянно спросил Песик, слегка обескураженный сдержанным, но очень сильным гневом, который звучал в голосе собеседницы.

— Да куда хотите! – голос женщины сорвался. – На лоб, на нос, на щеки, и одну – непременно на спину… Главное – чтобы в темноте вас с любой стороны сразу можно было отличить от инфери!.. Погодите‑ка, — она нахмурилась и потерла висок, — назовите ваши имена!

Шестеро молодых людей представились.

Их собеседница хмыкнула:

— Совсем я очумела на этой работе! – Затем она скомандовала: — мистер Кэрриган, мистер Бернс, мисс Джонсон, идите направо, ищите палатку Наблюдателей – она, как всегда, серая и в этот раз защищена заклятьем Незначительности, но вас пропустит!

Кузнечик и Белочка зашагали в указанном направлении, но Котик остался стоять на месте и заговорил срывающимся голосом:

— Мэм, мы с мистером Бартлеттом – связка, это может быть очень полезно в бою! Я хотел бы…

— Мистер Кэрриган, свои хотения вы будете дома высказывать или в ресторане, — зло ответила женщина, — а сейчас не мешайте мне работать и выполняйте приказ!

Котик сделал шаг, но снова остановился и спросил негромко:

— Могу я узнать причины моего нынешнего назначения? Ведь на целевых выездах я с Шоном бывал регулярно, и в Генеральной Репетиции мы участвовали, и в войне с великанами… Неужели сейчас меня не берут, потому что я…

Волшебница с налепленными на лицо четырьмя наклейками зло хмыкнула:

— Мистер Кэрриган, сейчас вас послали к Наблюдателям, потому что ситуация очень серьезна, а вы — чертовски хороший аналитик, хотя последние ваши слова заставляют меня в этом усомниться. Поверьте, за столом вы принесете больше пользы, чем в туннелях!

Лайонел покачал головой, сказал:

— Я непременно подам рапорт с просьбой о своем переводе! – но все же зашагал вместе с Совой и Кузнечиком в указанном собеседницей направлении.

Женщина фыркнула, провожая взглядом уходящих, и скомандовала:

— Мистер Бартлетт, мисс Стоунхилл, мистер Малфой, воспользуйтесь наклейками, которые я вам дала! Одну укрепите на лбу, две другие – на щеках, четвертую – на спине. Да, мистер Малфой, я вижу ваш шрам на щеке, но в темноте его не разглядишь, а наклейка абсолютно безвредна, можете мне поверить! А теперь прикрепите наклейки на спины друг другу! Вот так, хорошо… Возьмите магловские фонарики и закрепите их на груди: в подземельях творить магию намного сложнее, чем на земле и в воздухе, так что лучше не тратить силы зря! Держите Уменьшающие мешки – в каждом из них есть компас, еда и вода на три дня, аптечка с самыми необходимыми зельями и карты катакомб. Я не уверена, что эти карты соответствуют действительности, — кажется, за последнее время инфери прорыли еще немало новых ходов, — но лучше хоть какие‑то сведения, чем ничего. Следуйте за мной!

Лица, причудливо измененные сияющими наклейками, магловские устройства на груди и еще одна наклейка на спине придали Песику и Сове настолько нелепый вид, что Драко с трудом сдержал улыбку и лишь огромным усилием воли постарался не думать, как выглядит сам.

Пока они шагали к неприметному ларьку, который скрывал лестницу, ведущую в туннель, женщина резко говорила:

— Предупреждаю сразу: ситуация очень тяжелая! Но вы – люди опытные, бывали в разных передрягах, так что, думаю, справитесь и здесь. Помните главное! Во–первых, ходите группой! Одиночка в туннелях – это смертник! Во–вторых, магию под землей творить очень нелегко, так что не тратьте силы понапрасну! В–третьих, местные инфери неотличимы от живых людей, так что, не раздумывая, бейте всех, у кого нет на лицах наклеек! В–четвертых, инфери можно уничтожить только заклятьем Направленного Огня! Не забудьте: никакие другие заклинания не помогут! И вот еще что… — она помедлила и заговорила, тщательно подбирая слова: — Ходят слухи, что в особо удаленных туннелях есть какие‑то летающие огненные черви, и уничтожить их нельзя ни одним из известных людям заклятий. Все, что человек может сделать при встрече с таким червем, — это установить Непускающую стену, которая хоть ненадолго задержит чудище, и бежать! Может быть, конечно, мракоборцы так подшучивали над новичками, но я почти убеждена в обратном… И будьте осторожны, ребята! Непременно оставляйте на стенах пометки, а, если заблудитесь, вызывайте Патронуса и следуйте за ним! Патронусы, в отличие от людей, способны найти выход из любого лабиринта!

Она взмахом палочки открыла зарешеченную дверь ларька, скрывающую вход в туннели. Драко, Песик и Сова, начав спускаться по узкой винтовой лестнице, услышали, как их провожатая закрыла дверь и негромко сказала:

— И ни пуха вам, ни пера, ребята! Жду вас вечером!

— К черту, мэм! – вежливо ответил Песик.

— Итак, где мы находимся и куда теперь идти? – спросил Драко, с интересом оглядывая отделанное кафельной плиткой помещение, где они оказались. Раньше юноше никогда не доводилось бывать на территории магловской подземной железной дороги.

— Судя по всему, мы сейчас в вестибюле станции метро, — объяснил Песик. – Нам нужно спуститься еще ниже! Интересно, есть ли здесь эскалатор – это такая самодвижущаяся лестница, очень удобная… Хотя, даже если эскалатор здесь и был, мракоборцы его наверняка отключили…

Шон прошел немного вперед и громко сказал:

— Да, здесь не эскалатор, а обычная деревянная лестница! Ох, и долго нам идти придется!

Драко и Сова быстро подошли к Песику. Втроем они осторожно начали спуск, который длился долго, но наконец привел ликвидаторов на тускло освещенный перрон, с двух сторон обрамленный линиями рельсов. На обе железнодорожные ветки с перрона вели маленькие деревянные лесенки.

— Куда пойдем? – спросил Шон. – Направо или налево?

— Давайте бросим монетку, — предложил Драко, вспомнив слова нищеброда, сказанные на залитой солнцем драконьей речке. – Орел – направо, решка – налево!

Песик так и сделал. Выпала решка, и он первым начал спускаться по левой лестнице. Коллеги последовали за Шоном.

Несмотря на уверенный тон, выглядел Песик встревоженным, и Драко не винил его за это. Юноше и самому было очень не по себе. Больше всего ему сейчас хотелось подняться по ступенькам и вернуться в привычный и уютный мир, освещенный уже не таким теплым, но по–прежнему ярким осенним солнцем…

Барбара, оступившись на ступеньке, негромко вскрикнула, и Драко вернулся к реальности. Он поддержал девушку и сказал со всей теплотой, на которую был способен:

— Сова, держись!

Барбара благодарно улыбнулась.

Через несколько секунд все трое уже стояли на рельсах.

— Теперь нужно снова бросить монетку! – заявил Шон, стараясь держаться бодро, и подкинул маленький золотой кругляш. – Так, опять налево! Что ж, будем надеяться, это направление правильное! (Здесь игра слов: по–английски слово «right» означает и «правый», и «правильный» — прим. авт.)

— Да уж, будем надеяться! – хмыкнул Драко, чтобы хоть что‑то сказать: царящая вокруг тишина действовала на нервы, и хотелось ее нарушить.

Стараясь держаться рядом, трое молодых людей зашагали по рельсам в указанном монетой направлении и скоро вошли в тускло освещенный туннель.

В тот вечер после возвращения домой юноша, безуспешно пытаясь заснуть, думал, что во веки вечные не забудет увиденное во время первого визита в подземелья. Но не прошло и недели, как ужас происходившего тогда смешался с пережитым позднее, и в конце концов в памяти остались лишь два воспоминания о Самом Первом Дне…

Крики первого сожженного инфери – крепкого, сильного мужчины лет сорока – и запах горящей плоти долго преследовали юношу в снах.

— Вы точно уверены, что это был инфери, а не человек? – тихо спросила Сова. Слезы текли у нее по щекам, заливали очки, но девушка не обращала на это ни малейшего внимания, неотрывно глядя на неподвижное почерневшее тело, лежащее у дальней стены.

— Да, абсолютно уверены, — хрипло ответил Шон, подходя к уже окончательно мертвому инфери и взмахом палочки разрезая ему вены. – Ты посмотри: в нем и крови уже не осталось… Этот человек мертв очень давно, и нужно радоваться – тут голос Песика дрогнул, — что мы избавили его от чудовищного посмертного существования!

— Я понимаю, — кивнула Сова, шмыгнула носом, утерла слезы ладонью и протерла очки полой мантии.

Вскоре после этого случая они почему‑то разошлись, несмотря на категорический запрет волшебницы, которая привела их к входу в метро; как ни пытался вспомнить Драко, почему через некоторое время остался один, он так и не смог понять, как это случилось.

В следующем своем воспоминании о Самом Первом Дне юноша видел, как стоит посреди темного туннеля, где почему‑то нет рельсов, и смотрит на симпатичную, одетую в белое платьице девочку лет десяти, которая молча приближается, глядя на незнакомца с робкой надеждой.

Драко понимал, что девочке в белом платьице нечего делать здесь, в туннеле, среди инфери, но не мог заставить себя ударить ребенка, который ничего плохого не сделал. Трудно сказать, чем это закончилось бы, но девочка вдруг загорелась, словно костер, и начала пронзительно кричать, а из туннеля за ее спиной вышли трое парней с синими наклейками на лицах.

— Что вы сделали? – Драко удивился, что еще может говорить, хотя эти три слова оказалось очень нелегко произнести.

— Я тебе жизнь спас, идиот, — устало ответил парень в ярко–желтой мантии; Драко вспомнил, что видел его среди ласковой обслуги. – Эта девчонка – не человек, а инфери, и силы у нее не меньше, чем у взрослых умертвий. Она бы тебя разорвала! Почему ты ее не сжег, а ждал, когда она подойдет?

— Потому, что это неправильно! – Драко испытал отчаянный, страшный приступ бешенства. – Нельзя жечь малышку только потому, что у нее нет вашей чертовой наклейки!

На щеках парня в желтой мантии заходили желваки, но он ответил спокойно и очень устало:

— Если ты так считаешь, тебе нужно выходить отсюда на поверхность, Малфой, иначе тебя убьют. Мы сопровождаем наверх раненых, иди с нами!

Волшебный огонь даже в подземельях сжигает быстро. Пока юноша думал, что делать дальше, инфери догорела, и к мракоборцам из туннеля подлетел караван носилок, левитируемый несколькими парнями и девушками, на лицах которых сияло по три наклейки.

Драко подошел к мертвой девочке. Вспомнив уроки Снейпа, он заклятием разрезал вены на ее запястье и убедился, что крови в них нет.

— А… эти? Что с ними будет, когда я вернусь наверх? – с трудом подбирая нужные слова, спросил Драко, указывая на лежащую на полу инфери.

— Их будут жечь менее брезгливые люди, чем ты, а когда инфери закончатся, мы доберемся до Затейника и убьем его, — ответил мракоборец.

— Но это… это неправильно – жечь людей, пусть и мертвых! Они же чувствуют!

— А ты можешь предложить какой‑то иной выход? Все претензии – к тому, кто заставил мертвых ходить и нападать на живых…

Юноша некоторое время молчал; мракоборец, поняв, что ответа не дождется, резко сказал:

— Вот что, Малфой, у нас нет времени на светские беседы! Решай: или ты идешь с нами наверх – работа для тебя и там найдется, — или остаешься здесь и сжигаешь инфери! Ну!

Драко с трудом разжал стиснутые зубы и ответил, удивляясь сам себе:

— Я остаюсь.

— Ты хорошо подумал, Малфой?! – собеседник выглядел удивленным. – Повторяю: наверху тоже работы много!

— Я подумал, — слова падали в полутьму туннеля, словно камни. – Я ведь был Пожирателем Смерти… Если уж кто‑то должен уничтожать нечисть, то, наверное, я, а не такие девчонки, как эта, — юноша указал на худенькую незнакомку, сопровождавшую носилки. – Я остаюсь…

— Хорошо, — мракоборец кивнул. – Но в одиночку по туннелям ходить нельзя! Пока пойдешь с нами! По дороге либо встретишь другой отряд и присоединишься к нему, либо поможешь доставить раненых, а потом вернешься с нами в туннели. Я – Кен, здесь командую. Все понял?

— Да, сэр.

— Называть меня сэром необязательно, Малфой. Здесь не до церемоний!

— Хорошо, Кен.

Этими двумя эпизодами воспоминания юноши о Самом Первом Дне и исчерпывались. Ни того, что произошло дальше, ни того, как он вечером поднялся на поверхность, Драко не мог вспомнить, как ни пытался. С Кеном он больше никогда не встречался и не знал, что с ним сталось.

Первые две недели оказались самыми трудными. Именно тогда в Туннелях погибли больше трети всех, кого волшебная Англия потеряла в этой короткой, но жестокой войне. Вспоминая те страшные дни, Драко не переставал удивляться, что выжил.

Инфери действительно абсолютно ничем не отличались от живых людей и обладали невероятно быстрой реакцией и огромной физической силой. Даже умертвие, имевшее вид маленького ребенка, могло запрыгнуть на взрослого волшебника, и, наплевав на все законы магловской физики, разорвать его на части. Уничтожить инфери можно было только заклятием Направленного огня, и бить следовало очень быстро: медлительные люди в подземельях не выживали.

Если бы опасность ограничивалась только умертвиями, прогулки по Туннелям были бы трудными, но терпимыми, однако огненные черви оказались отнюдь не фантазией расшалившихся мракоборцев, а самой что ни на есть реальной реальностью, и никакие заклятия на этих мелких, но смертельно опасных монстров не действовали. Огненные черви быстро подлетали к намеченной жертве и впивались ей в кожу на лице или на шее, отчего люди вспыхивали, словно костры. Потушить горящих было трудно, — воды, появляющейся после одного Агуаменти, всегда не хватало, чтобы справиться с огнем, — но объединенные усилия нескольких человек в большинстве случаев оказывались успешными. Ситуацию усложняло то, что огненные черви обычно летали не в одиночку, а стайками, и защититься от не впившихся в кожу монстров было совершенно невозможно – оставалось только ставить Непускающую стену и как можно быстрее бежать прочь.

Рядом с инфери огненные черви появлялись нечасто, хотя случалось и такое. Умертвий монстры не трогали, безошибочно выбирая в свои жертвы только живых. И тот факт, что единственным оружием против инфери был огонь, которым жгли своих жертв черви, выводил из равновесия, заставлял срываться очень многих людей, с честью прошедших войны с Волдемортом и великанами, а также Генеральную Репетицию.

Еще одной страшной проблемой было отсутствие точных карт катакомб. То есть кое–какие карты имелись, но за последние годы инфери Затейника вырыли новые ходы и обрушили немало старых, а огненные черви прожигали камень и тем самым тоже разрушали катакомбы. Нередко пол проваливался под охотниками на инфери, увлекая их за собой. Спасались только те, к кому шедшие позади и не упавшие в пропасть успевали применить заклинание Вингардиум Левиоса.

Ситуация диктовала правила поведения в подземельях. Люди ходили отрядами по восемь–десять человек: три–четыре боевика с опытом сражений и хорошей реакцией и группа поддержки, в задачи которой входило тушить пострадавших от огненных червей и работать на усиление заклятий, творимых боевиками. Как минимум два боевика шли первыми, еще один–два замыкали шествие. Каждый отряд охотников на инфери за время своих скитаний по подземельям непременно составлял карту мест, где побывал. Поднявшись наверх, люди копировали этот документ несколько десятков раз, одну копию относили Наблюдателям, а остальные на следующий день раздавали другим отрядам, встреченным в Туннелях.

Состав отрядов часто менялся; причиной тому были как многочисленные жертвы, так и психологическая несовместимость напарников. Ведь боевики – в большинстве своем мракоборцы и ветераны войны с Волдемортом – вынуждены были ходить по Туннелям в сопровождении группы поддержки, которую составляли не столь опытные в защите от темных искусств люди, добровольцами ушедшие в подземелья только потому, что понимали, насколько опасен Затейник и его армия. Разница жизненного опыта и мировоззрений часто приводила к конфликтам, и это не способствовало успеху в боях с инфери.

Каждое утро Драко, Песик и Сова спускались в Туннели, на перроне ждали, когда соберется достаточное количество людей необходимой квалификации, и отправлялись жечь ходячих мертвецов. Собственно говоря, выходные никто не отменял; в первый же вечер сова доставила Драко, как и другим сотрудникам Министерства, график дежурств в Туннелях, снабженный припиской: «Если вы не чувствуете в себе сил для этого, то обратитесь к целителям, они дадут вам справку об освобождении, и вас переведут на другую работу, более спокойную». Но полученный график, в котором было два выходных в неделю, а дневные дежурства чередовались с ночными, юношу не устраивал. Во–первых, он видел, что творится в подземельях, и понимал, что каждая лишняя пара рук, умеющих держать палочку, там нужна как воздух. Во–вторых, хотя в Туннели не проникал естественный свет, а инфери и огненные черви не нуждались во сне, Драко почему‑то не хотел оказаться под землей ночью.

Так что он, наплевав на график, каждое утро, вспомнив уроки начальничка и Фиска, делал самые важные из упражнений, которым у них научился, после чего завтракал и к восьми часам трансгрессировал на фальшивую стройплощадку, где дожидался коллег. Затем Драко, Шон и Сова спускались на перрон, там собирали отряд и отправлялись в Туннели. Обычно в подземельях Драко шел первым, а Шон – замыкающим, поскольку они по–прежнему не очень‑то ладили. Поначалу юноша беспокоился из‑за своей неявки на ночные дежурства, но каждый вечер, поднимаясь на поверхность, он видел, как в Туннели спускались другие отряды, явно намеренные провести там всю ночь. Так что и в темное время суток монстры подземелий не оставались предоставленными сами себе…

Поначалу слова о том, что в Туннелях трудно творить магию, показались Драко полной ерундой, но со временем он был вынужден признать их правоту. В подземельях царил постоянный холод, проникавший, казалось не только под мантию, но и под кожу, и в кости. Даже самое простое заклятье отнимало гораздо больше сил, чем обычно. Трудно сказать, имелись ли под землей Линии Силы, но разглядеть их не удавалось ни одному волшебнику, так что позаимствовать там энергию оказалось невозможно.

Усталость наваливалась уже после часа пребывания под землей, к вечеру становилась невыносимой и не исчезала даже после ночного отдыха. Порой Драко и Шон в конце дня буквально на себе дотаскивали ослабевших напарников из группы поддержки в одну из расположенных неподалеку от перрона трех больших пещер, где дежурили целители, доставлявшие раненых и обессилевших наверх.

Впрочем, нередко напарникам приходилось доставлять к целителям не только ослабевших, но и раненых умертвиями, и обожженных, и пострадавших после падения в не обозначенные на карте пропасти и расщелины. Несложные повреждения, как оказалось, великолепно умела лечить Сова, Шон тоже мог это делать, хотя и хуже, а Драко еще не забыл уроки Снейпа, так что неглубокие повреждения они объединенными усилиями исцеляли на месте. Увы, это случалось нечасто: с ожогами огненных червей, рваными ранами, нанесенными инфери, и множественными переломами было трудно справиться даже втроем, тем более что в подземельях заклятия получались слабее, чем на поверхности земли.

Драко сначала не понимал, почему ни за время скитаний в Туннелях, ни в пещерах целителей ни разу не видел трупов чародеев, но потом вспомнил некогда прочитанный старинный фолиант о правилах ведения войны и сообразил, что целители, сопровождавшие многие отряды, и мракоборцы трансформируют погибших в мелкие предметы – пуговицы, монеты, — и доставляют их наверх в своих карманах.

Самым скверным было то, что огромные усилия мракоборцев и добровольцев в Туннелях приводили к ничтожным результатам. Большую часть времени люди в подземельях тратили не на борьбу с монстрами, а на доставку раненых целителям, и выхода из этого заколдованного круга не предвиделось.

Через несколько дней после открытия Туннелей умники из Отдела Тайн осчастливили народ сообщением, что огненных червей правильнее называть осами или пчелами, поскольку, подобно крылатым золотисто–черным насекомым, монстры из Туннелей погибают, впиваясь в кожу людей, и жертвуют жизнью ради защиты гнезда, находящегося поблизости. Эти сведения были очень интересны, но никоим образом не объясняли, как же защищаться от подземных чудищ, поэтому все, кто каждый день спускался в Туннели, продолжали называть монстров червяками и отзывались о сотрудниках Отдела Тайн не слишком уважительно.

Помощь людям, сражающимся в Туннелях, пришла с самой неожиданной стороны. Трудно было даже предположить, где и когда в прошлом домовики сталкивались с огненными червями, но меньше чем через неделю после Самого Первого Дня депутация эльфов явилась в Департамент мракоборцев и заявила, что знает, как уничтожать монстров. Заклятие домовиков было беспалочковым и непроизносимым, поэтому люди повторить его не могли, но многие эльфы изъявили желание спуститься в Туннели и помочь в уничтожении огненных червей. Разумеется, это предложение было принято, хотя мракоборцы и сомневались в способностях своих добровольных помощников.

Однако первые же столкновения домовиков с огненными монстрами рассеяли всем сомнения: можно было подумать, что эльфы всю свою жизнь только и делали, что убивали огненных червей в подземельях. Теперь в состав боевого отряда непременно включали как минимум одного домовика. Такой сопровождающий оказался и у сотрудников Сектора выявления и конфискации поддельных защитных заклинаний и оберегов – крохотный самоуверенный эльф по имени Маки, говоривший с заметным шотландским акцентом. Драко это наглое существо не очень нравилось, но он не мог не признать полезность Маки.

— Добрый вечер, мистер Драко Малфой, сэр! Меня зовут Орти. Я работаю в Хогвартсе и буду служить у вас вместо Добби.

— А что с ним случилось? – на самом деле этот вопрос не очень интересовал юношу, желавшего только одного – побыстрее поесть и отправиться спать, спать, спаааать… Драко и сам не понимал, зачем тратит время на дурацкие расспросы.

Молоденькая домовуха горделиво приосанилась:

— Добби теперь тоже воюет в Туннелях, как и вы, мистер Драко Малфой, сэр, как и профессор Гарри Поттер, и Рон Уизли, и Гермиона Грейнджер, и Невилл Долгопупс! Очень много наших сейчас ушли в подземелья, мистер Драко Малфой, сэр! Мы – свободный народ и защищаем свою землю так же, как и все остальные!

— Аааа… — юноша понимал, что должен как‑то отреагировать на эти слова, но от усталости не соображал, что должен сказать.

Усталость охотников на инфери со временем дошла до того, что случайно попавшие под заклинание Агуаменти или оказавшиеся рядом с лопнувшей трубой магловской канализации волшебники практически перестали сушить одежду чародейством и ходили по Туннелям в мокрой, ожидая, когда она высохнет естественным образом. Сырость и грязь, как и холод, стали привычными спутниками охотников на инфери.

Поскольку в подземелья спускались люди как в мантиях, так и в магловской одежде, довольно быстро выяснилось, что традиционные одеяния магов сохнут гораздо медленнее, чем вещи простецов, да и пачкаются мантии гораздо сильнее, поскольку наложенные на них чары в Туннелях ослабевают. Поэтому с каждым днем все больше охотников на инфери меняли мантии на джинсы, куртки и свитера. Магловская обувь в подземельях тоже показала себя более практичной, чем волшебная.

Не менее важными частями экипировки людей, спускавшихся в подземелья, стали массивные очки с простыми стеклами, а также шлемы, которые в магловском мире носили мотоциклисты, хоккеисты и велосипедисты–экстремалы. Эти вещи хоть немного защищали глаза и голову от Направленного огня и огненных червей.

Драко считал, что Песик и Сова выглядят в защитных приспособлениях очень нелепо, хотя свое мнение держал при себе. Сам он, не зная почему, не носил ни шлем, ни очки. Напарникам он объяснял свои действия тем, что не хочет ни в чем походить на Гарри Поттера. Однако в глубине души юноша понимал, что причина его поступков заключается в чем‑то ином, но думать о ней не оставалось ни времени, ни желания. Впрочем, домовики, спускаясь в подземелья, тоже не надевали ни очков, ни шлемов…

Популярность магловской одежды росла с каждым днем, и для тех, у кого после очередного рабочего (точнее, боевого) дня не оставалось сил на поход в магазины простецов, у входа в подземелья открылся пункт бесплатной выдачи магловской одежды, обуви, очков и шлемов, спонсируемый, как ни странно, гоблинами. Впрочем, если вспомнить, что и банки, и мастерские самых больших жадин волшебного мира уходили очень глубоко под землю, причины столь неожиданной щедрости становились вполне понятны: ни инфери, ни огненные черви, в отличие от драконов, явно не казались гоблинам перспективными клиентами.

Вскоре после визита депутации домовиков в Министерство в Отделе Тайн открылась лаборатория по трансформированию в словесную и управляемую палочкой форму непроизносимого беспалочкового заклятья эльфов, направленного против огненных червей. Подобная работа никогда раньше не проводилась – магию домовиков официальная наука считала недоразвитой – и, теоретически говоря, ученые могли трансформировать данное заклятие несколько месяцев, а то и лет. Однако в этот раз сотрудники Отдела Тайн справились за три недели. В любой другой ситуации подобная быстрота произвела бы фурор в научном мире, да и тот факт, что данная процедура была осуществлена впервые, стал бы сенсацией не только национального, но и мирового масштаба. Однако на войне с учеными не церемонятся: сделали – хорошо, жаль, что ждать пришлось так долго, скольких жертв можно было бы избежать, если бы мудрые головы сообразили раньше…

В Министерстве и у входа в Туннели немедленно открылись дневные, вечерние и ночные курсы по обучению заклинанию, уничтожающему огненных червей. Эти занятия были обязательны для всех, кто уже спускался в Туннели, и для тех, кто только собирался стать участником военных действий.

— Послушай, как тебя… прости, забыл имя…

— Орти, мистер Драко Малфой, сэр.

— А какой сегодня день недели?

— Суббота, сэр.

— А ты разве по субботам работаешь у меня?

Домовуха смутилась:

— Вы ведь ходите в Туннели без выходных и праздников, сэр, вот я и решила, что мне они пока тоже не полагаются… Не думайте, никакой дополнительной платы я с вас не возьму!

— Ааааа… — после Туннелей и изучения эльфийского заклятия на толковый ответ не хватало ни сил, ни мыслей.

Впрочем, заклинание против огненных червей оказалось не таким сложным, как можно было предположить, поэтому Драко и Шон освоили его через несколько вечеров занятий. Опробовав новое заклятие в Туннелях под присмотром Маки, напарники поняли, что и в самом деле могут уничтожать монстров. После этого замечательного открытия Маки покинул их отряд, перебравшись к кому‑то менее умелому или более дружелюбному: ни у Драко, ни у Шона не сложились отношения с этим домовиком.

Хотя за прошедшие дни немало людей сумели найти подходящих напарников и ходили по Туннелям сложившимися компаниями, у сотрудников Сектора выявления и конфискации поддельных защитных заклинаний и оберегов это пока не получалось. Драко, Шон и Барбара были благодарны и боевикам, и группам поддержки, рядом с которыми приходилось жечь инфери, спасаться от огненных червей и вытаскивать друг друга из пропастей, но желания договариваться о новой встрече со случайными напарниками ни у кого не возникало. Возможно, это было связано с тем, что Драко держался с незнакомцами излишне высокомерно, а Песик – резко. Кроме того, они нередко так орали друг на друга (точнее, Шон орал, а его оппонент шипел), что это выводило из себя остальных, и все усилия Совы сгладить ситуацию оказывались безрезультатными. Иногда Драко удивлялся, почему каждое утро дисциплинированно ждет Песика у ворот фальшивой стройплощадки, если с этим грязнокровкой они не могут и часа прожить, не устроив очередную ссору. Но, поразмыслив, юноша понял, что поступает так, поскольку Шон – толковый боевик, в трудных ситуациях способный обеспечить очень надежную защиту. Кроме того, хотя никто не знает свой час, но умереть Драко предпочитал в присутствии давних пусть не друзей, так хоть знакомых, а не чужих, посторонних людей…

Впрочем, столкновения между сослуживцами не мешали им каждое утро набирать новый отряд: два удачливых боевика всегда могли дождаться хотя бы одного коллегу, а Барбара великолепно организовывала любую группу поддержки. Да и целительские способности всех троих привлекали к ним многих…

— Вот ведь прикол! – Песик, спускаясь по лестнице из вестибюля на перрон, смеялся немного натужно, но в целом весело. Драко не переставал удивляться неведомо откуда берущимся силам и оптимизму коллеги. – Решил я вчера вечером заскочить в магловский магазин – купить пивка и кое–чего покрепче. А уже поздно, покупателей нет… Походил я, стало быть, по торговому залу, взял то, что мне нужно, и направился к кассе. Смотрю – а там инфери сидит! Тощая, мрачная, и никаких наклеек у нее на лице нет! Испугался я до ужаса, бутылки бросил, палочку выхватил, рот раскрыл, чтобы заклинание Направленного огня выкрикнуть, и только в последнюю секунду опомнился! Пришлось притворяться пьяным, платить за разбитые бутылки, покупать новые… Смешно, правда?! Я ведь эту тетку чуть не убил…

— Да, это смешно, — очень серьезно ответила Сова. – Я слышала, некоторые из наших порой нападают на родных: все‑таки привыкаешь к тому, что люди без наклеек на лицах – это уже не люди. К счастью, пока обходится без смертельных случаев… Кстати, у входа в Туннели недавно поставили шатры–гостиницы для тех, кому лень или неохота идти домой. Да и с точки зрения безопасности это неплохо: решат инфери или огнечерви начать массированную атаку – а все наши тут как тут, даже вызывать никого не нужно!

— Все так плохо? – уточнил Драко.

В Туннелях Сова работала на усиление заклятий своих коллег, поэтому уставала хоть ненамного, но меньше, чем они, и после дежурства у нее еще оставались силы интересоваться новостями и сплетнями.

— Нет, что ты! – она грустно улыбнулась. – Все замечательно! Вот только никак не удается добраться до центра паутины – места, откуда инфери расходятся по подземельям…

На перроне они увидели очередной караван носилок. Многие раненые негромко стонали. Вдруг один из пострадавших пронзительно закричал:

— Кому говорю, бросьте меня здесь! Не хочу жить головешкой!

Драко, Шон и Сова переглянулись: все понятно, очередные жертвы огнечервей. Что ж, действия в данном случае были отработаны еще давно, в самые страшные первые дни. Юноши подошли к закутанному в прозрачный кокон защитных чар, привязанному к носилкам воющему парню со сгоревшим лицом. Драко поднял руки, помахал ими перед носом раненого и жестко сказал:

— Смотри на меня, рева–корова!

Кричащий – его глаза, не пострадавшие от огня, странно выглядели на почерневшем лице, — умолк на полуслове, раскрыл рот, намереваясь осадить наглеца, и замер.

— Вот молодец, теперь слушай! – Драко уже понял, что в подобной ситуации главное – давить на собеседника и не позволять ему опомниться. – Двадцать третьего июня этого года меня в упор пожег дракон! После встречи с ним мое лицо выглядело хуже, чем руки теперь, — это была неправда, но юноша понимал, что отчаявшимся людям нужна надежда. – Целители говорили, что ожоги никогда не исчезнут, и я не смогу творить волшебство обожженными руками! Сейчас у меня и лицо более–менее похоже на человеческое, и воюю я здесь с первого дня! Уразумел?! И не хнычь больше, постыдился бы девушек, им, может быть, больнее, чем тебе!

— Это… правда?!

Хотя на превратившемся в запекшуюся маску лице раненого не отражались эмоции, Драко знал, что в душе этого человека сейчас борются страх и надежда.

И вот тут разводку подхватывал Шон:

— Конечно, правда! Я его рожу спекшуюся видел – без ужаса не взглянешь! А сейчас сам смотри: все путем!

Обожженный открыл рот, собираясь о чем‑то спросить, но тут к носилкам быстро подошла женщина в форменной мантии целительницы и скомандовала:

— Раненого мы сейчас отправим наверх, а вы, господа, кажется, только что пришли? Так идите по своим делам, не мешайте людям работать!

Драко и Шон переглянулись и направились к Сове, стоящей в отдалении.

Впервые они устроили разводку раненых ненамеренно, в один из первых дней, когда, возвращаясь вечером наверх, так же столкнулись на перроне с караваном носилок и услышали отчаянный женский вопль. Во второй раз Драко и Шона попросила о помощи целительница, присутствовавшая при первой разводке, а дальше они уже сами поняли, что делать. Драко сомневался, что ожоги огнечервей заживут так же быстро, как его собственные. Но он понимал, что обожженным, сходящим с ума от нечеловеческой боли – целебные заклятья в подземельях тоже плохо действовали, а зелья при обширных ожогах были не очень эффективны – людям нужна надежда, и потому вдохновенно врал при активной поддержке Шона.

Втроем они стояли на перроне, поджидая, когда караван носилок отправится наверх. После этого сопровождавшие раненых люди должны были вернуться в Туннели, и сотрудники Сектора выявления и конфискации поддельных защитных заклинаний и оберегов надеялись собрать отряд.

— Здорово у вас получилось, ребята! – красивый темноволосый парень — один из тех, что доставил носилки целителям, — подошел к ним. На лице незнакомца сияли три зеленые наклейки, означавшие, что он доброволец. – А тебя действительно дракон пожег?

— Да, конечно, — Драко удивился: за прошедшие месяцы он привык, что его история известна всем.

— Ох уж мне эта старая добрая Англия! – к темноволосому присоединился еще один доброволец – русоволосый парень с коротко остриженными волосами и плоским невыразительным лицом. — Драконы, вампиры, зомби, огнечерви, оборотни… А большинство аборигенов считают, что безопаснее нашего островка ничего на свете нет!

— Дракон меня пожег не здесь, а в тропиках, — юноша решил внести ясность.

— Но все равно ты вправил мозги этому нытику очень толково! – хмыкнул русоволосый. – Ладно, давайте знакомиться! Я – Саймон, а этого застенчивого красавчика зовут Эдгар. Ждете нас?

— Да. Я – Драко, это Шон, а девушку зовут Барбара.

— Я – Песик, это Сова, а разводилу зовут Заяц, — с милой улыбкой добавил Шон.

Драко нахмурился: в последние дни, после того, как он отлевитировал Песика из расщелины, куда тот ненароком свалился, грязнокровка хоть немного утих и не задирался. Увы, кажется, сравнительно мирный период закончился…

Эдгар поднял брови, но ничего не сказал, а Саймон хмыкнул:

— Вот как! Я смотрю, у вас настоящий зверинец!

— Так и называется отдел, в котором мы все работаем! – радостно заметил Шон.

Драко оскорблено молчал, еще не зная, что рядом с новыми знакомыми проведет остаток войны в Туннелях.

Саймон был полукровкой и очень толковым боевиком, а маглорожденный Эдгар неплохо работал на усиление. В войне с Волдемортом они участия не принимали и вообще не слишком интересовались происходящим в волшебном мире, поскольку занимались магловским делом, смысл которого Драко понял не сразу, а лишь после дополнительных разъяснений Песика и Совы. В конце концов юноша уяснил, что маглы сумели какими‑то своими методами воссоздать нечто похожее на волшебные фотографии, причем картинки простецов, в отличие от чародейских, могли двигаться неограниченное количество времени. На своих движущихся картинках маглы записывали целые истории и показывали их людям за деньги. Драко подобный бизнес не казался доходным, но Эдгар, Саймон, Песик и Сова разубеждали его в четыре голоса.

В тот день Драко и Шон снова поругались, причем, как всегда, из‑за полной ерунды – спорили о том, появились ли трещины на стенах туннеля, где они стояли, в результате действий огнечервей или нет. Большинство людей, увидевших такой скандал впервые, пытались утихомирить спорщиков или начинали кричать, однако Саймон и Эдгар наблюдали за происходящим с видимым удовольствием. Когда Драко и Песик, так и не договорившись, наконец умолкли, Саймон одобрительно сказал:

— Класс! Круто вы заворачиваете, ребята! А на «бис» повторить можете? Все с самого начала!

Драко не соизволил ответить идиоту, не понимающему, насколько нелепы утверждения Шона, но Песик хмыкнул:

— С удовольствием, но не бесплатно, а за бутылку огневиски! Хотя Зайцу, наверное, больше суперпенящееся шампанское подойдет: он же у нас высокородный…

— Ни за виски, ни за шампанское я ничего повторять не буду! – возмутился Драко.

— А жаль! – вздохнул Саймон. – Такого зрелища нас лишили…

Несмотря на множество встреченных инфери и огненных червей, в тот день никто серьезно не пострадал, и их отряд вернулся на перрон в том же составе, что и ушла в Туннели утром. Когда охотники на инфери поднялись на поверхность, Саймон ухмыльнулся и сказал:

— Итак, дорогие обитатели Зверинца, когда вы собираетесь пойти в Туннели в следующий раз? Не хотелось бы пропустить очередную вашу ссору, уж очень это увлекательное зрелище!

— Завтра мы спустимся вниз в то же самое время, что и сегодня, – ответила Сова прежде, чем Драко успел ее остановить.

— Мы придем, — кивнул до этого молчавший Эдгар.

— А сейчас можно было бы выпить по рюмочке чего‑нибудь горячительного, — заявил очень довольный Саймон. – И далеко ходить не надо: в одном из шатров открыли ресторан!

Песик радостно закивал, Сова тоже отреагировала положительно, хотя и более сдержанно. Драко открыл рот, собираясь отказаться, но представил себе огромный пустой родной дом, где его ждет почти незнакомая домовуха, — и, к своему удивлению, сказал:

— А вы собираетесь есть, не смыв с себя запах копоти? Интересная привычка! Не знаю, кто как, а я сначала моюсь, а потом уже ем…

Собственно говоря, в первые дни дежурства в Туннелях юноша, как и большинство охотников на инфери, вообще не мог есть в подземельях, где волосы и одежда очень быстро пропитывались запахом гари. Вернувшись домой, Драко долго стоял под душем, смывая с себя копоть и мерзкий запах, но даже после этого все равно с трудом заставлял себя ужинать, преодолевая тошноту. Впрочем, за прошедшие недели все, кто регулярно спускался в подземелья, избавились от брезгливости и с аппетитом ели хоть на пепелище, хоть рядом с лопнувшей трубой магловской канализации – лишь бы на месте привала было безопасно и хотя бы относительно сухо. Более того, в последние дни, возвращаясь из Туннелей домой, Драко сначала мыл руки и умывался, потом ужинал, а уж затем шел в душ: голод оказался сильнее всего остального. Но рассказывать об этом нищебродам юноша, разумеется, не хотел…

Несколько дней назад у входа в метро появился указатель с прикрепленными к нему стрелками, помогающими сориентироваться на территории фальшивой стройплощадки. Взглянув на него, Драко зашагал в направлении, которое указывала стрелка с надписью «Душ». Юноша не очень надеялся, что за ним пойдет кто‑то из напарников, но уже через несколько секунд его догнала Сова, а за ней последовали и остальные.

Вымывшись, они вместе зашли в расположенный неподалеку от душевой ресторан, в котором кормили, разумеется, бесплатно. Птица, доставившая ужин из больницы Святого Мунго, ждала адресата в особняке Малфоев, так что Драко должен был заказать для себя еду из общего меню. К новым посетителям быстро подошла официантка, на лице которой сияли три желтые наклейки.

Юноша с горечью подумал, что все остальные сейчас отужинают в свое удовольствие, а сам он, высокородный наследник Малфоев и Блэков, по–прежнему должен учитывать в своем рационе идиотские требования Фиска.

Вдруг Драко понял, что знает, как отплатить Песику и новым знакомым за сегодняшние подначки. Не дав напарникам опомниться, юноша попросил официантку принести всей компании те блюда, которые рекомендовал Фиск своим студентам. Та, удивленно кивнув, ушла на кухню.

— Что за… — возмущенно начал Шон.

— Эта еда полезна, — отчеканил Драко, сурово глядя на напарников. – Я знаю, потому что меня этому учили! Закончится война – ешьте что хотите, но сейчас нужно питаться правильно, тем более что денег за угощение вы не платите!

— А выпить нам хоть можно? – ехидно спросил Саймон.

— Только красное вино, — подумав, ответил юноша. О спиртном Фиск ничего не говорил, но Драко помнил, что читал какие‑то исследования о пользе именно этого алкогольного напитка, а выпить сейчас действительно не мешало.

— Заяц знает, о чем говорит, — сквозь зубы процедил Песик, скривившись, словно жевал лимон. – Его действительно учили. Ох, ну почему все полезное такое невкусное?!

— Чтобы жизнь медом не казалась, — процитировал юноша любимое изречение Фиска.

Тут появилась официантка с подносами, и дискуссия утихла: все были очень голодны.

Они ели и пили; Саймон и Шон о чем‑то громко говорили, перебивая друг друга, Драко и Эдгар молчали, остальные время от времени вставляли пару слов в беседу.

Драко уже очень давно не проводил время в компании, за выпивкой и разговорами, и, хотя сейчас он только пригубил бокал вина, но чувствовал, что захмелел от тепла, болтовни и еды. Юноша устал, и ему безумно не хотелось возвращаться домой. Впрочем, Драко сомневался, что сумеет трансгрессировать в таком состоянии.

— Где, ты говорила, здесь шатры–гостиницы? – спросил он у Совы, надеясь, что язык не слишком заплетается.

Выслушав и с некоторым трудом уразумев объяснения, юноша встал, собрался с силами и сказал, стараясь не срываться на крик, но перекрыть шум беседы:

— Дамы и господа, я иду спать! Очень советую тем, кто собирается завтра отправиться в Туннели, поступить так же или как минимум не злоупотреблять алкоголем. Спокойной ночи!

— Спокойной ночи, — фыркнул Песик, — умеренный ты наш! Одно слово – Заяц!

Драко, не удостоив наглеца ответом, покинул ресторан и отправился к гостиничным палаткам.

Территория, где они стояли, оказалась огорожена. У входа размещался пост мракоборцев и сидела молоденькая девушка–регистратор, на лице которой сияли три желтые наклейки.

— Назовите ваше имя, пожалуйста, — обратившись к юноше, она взмахом палочки развернула длинный свиток, а затем направила ее на собеседника.

— Драко Малфой, мисс.

Свиток загудел и замерцал. Девушка кивнула и отлевитировала к собеседнику большой ключ затейливой формы:

— Идите в шатер №18, мистер Малфой! Вам выделена койка в номере 124! Проживание у нас бесплатное, хотя условия и не такие шикарные, как вы привыкли, — одна комната на четверых. Вот ключ от вашего номера! Душ – в конце коридора; на территории гостиницы работает прачечная и парикмахерская. Ресторан находится за пределами гостиничного комплекса, но совсем недалеко — поблизости от еще одной душевой. Спокойной ночи!

— Спокойной ночи, мисс!

Изнутри палатка ничем не отличалась от гостиницы, расположенной в обычном доме. Добравшись до своего номера, Драко открыл дверь, повалился на свободную койку и почти сразу уснул.

На следующее утро, проснувшись, он вышел в широкий пустынный гостиничный коридор, встал у стены, чтобы не мешать другим постояльцам, и выполнил самые важные из упражнений, которым научился у Уизли и Фиска, а затем привел себя в порядок и отправился в ресторан. Едва переступив порог, юноша увидел знакомую сову из больницы Святого Мунго, доставившую завтрак. К еде прилагалась записка:

Мистер Малфой!

Если вы еще хоть раз вместо специально приготовленного ужина съедите всякую ресторанную дрянь – целители немедленно освободят Вас от дежурств в Туннелях!

С наилучшими пожеланиями,

Дж. Фиск

Вспоминать о мистере Кулаке было очень неприятно, читать его нравоучения – тем более, так что, позавтракав, Драко подошел к входу на фальшивую стройплощадку – обычному месту встречи с Песиком и Совой – в очень плохом настроении. Оно не улучшилось, когда юноша обнаружил, что его ждут не только коллеги из Зверинца, но и Саймон, Эдгар и все те, с кем они вчера ходили по Туннелям. Драко все же надеялся, что за ночь несносные новые знакомые передумают.

Он в первый момент рассердился – видеть дурно воспитанных нищебродов было неприятно, — но в следующую минуту испытал невероятное облегчение: ведь эти хамы могли уйти в Туннели, не дожидаясь своего вчерашнего напарника. Однако показывать свои чувства наследник Малфоев и Блэков, разумеется, не собирался.

— О, Мерлин, нет, — он скривился, — а я‑то надеялся, что вы после вчерашнего вырубитесь и сегодня никуда не пойдете!

— Заяц в своем репертуаре! – негромко фыркнул Песик.

— Не знаешь ты киношников, — ухмыльнулся Саймон. – Мы и после ведра алкоголя наутро как новенькие и даже лучше!

— Будем надеяться, — лениво протянул юноша в своем лучшем аристократическом стиле. – А если слажаешь в Туннелях – зааважу на месте!

— А ты Азкабана не боишься? – Саймон недобро прищурился.

— В тюрьме я уже сидел, так что дело привычное. А если все и дальше так пойдет – скоро Азкабан станет самым безопасным местом в Англии. Такие толстые стены и инфери не разорвут, и огнечерви не прожгут. Хоть отдохну там от вас… Ну ладно, пойдемте, что ли…

Выждав недолгую паузу, Драко развернулся, собираясь направиться к ларьку, скрывавшему вход в метро.

— А с каких это пор ты здесь командуешь, Заяц? – негромко и очень зло спросил Шон.

— А с этих самых, Песик, — юноша и сам пожалел, что начал бучу, но отступать было уже нельзя. – Как ты верно отметил вчера, я занимался, хоть и недолго, в боевке — «Д», и учили нас там именно тому, как командовать всеми прочими, — он от всей души надеялся, что Шон не знает, чему обучают студентов боевки — «Д». — А командовать вами действительно необходимо, иначе вы все перепьетесь к чертовой матери и пойдете на корм умертвиям. Не нравится – я никого не держу!

Воцарилось молчание.

Драко задумался, не перегнул ли палку, но понимал, что назад дороги нет, поэтому смотрел на напарников сурово и надменно.

Наконец Песик зло фыркнул:

— Вот счастье‑то привалило! ПСа недорезанная нами командовать хочет!

— Хочешь дорезать, детка? – ласково осведомился юноша.

Краем глаза он заметил, как Сова шагнула вперед, намереваясь встать между спорщиками, но Эдгар остановил ее, схватив за руку, и что‑то зашептал.

Шон некоторое время возмущенно смотрел на коллегу, потом сплюнул:

— Черт с тобой, Заяц, командуй! Идет война, и начальству виднее, кого куда направлять! Но будь моя воля, я бы тебя…

— Вот поэтому ты учишься в боевке — «В», а я – в «Д», — ответил Драко, с огромным трудом скрывая радость и изумление за надменным тоном. – Не хватает тебе умения стратегически мыслить, Песик!

Шон фыркнул, но промолчал.

Юноша зашагал к входу в метро, остальные последовали примеру командира.

Так и сложился их отряд: боевики Драко, Шон и Саймон, группа поддержки – Барбара и Эдгар. Найти хотя бы одного боевика и нескольких участников группы поддержки всегда было несложно.

После дежурства в Туннелях они принимали душ, а потом шли в ресторан и ужинали там. Драко по–прежнему заказывал еду на всех и из личной вредности категорически запретил алкоголь. Подчиненные не спорили, хотя Песик выразительно вздыхал и поглядывал на командира очень неодобрительно. Впрочем, Саймон и Шон и трезвые болтали за столом не меньше, чем в первый раз.

После ужина сотрудники Зверинца и остальные бойцы их отряда отправлялись в гостиничные палатки, где теперь ночевали. Это оказалось очень удобно: не нужно было тратить силы на трансгрессию по утрам и вечерам, а убиравшиеся в номерах домовики бесплатно стирали одежду постояльцев. Драко сначала не понимал, почему ночь за ночью остается в не слишком комфортной гостинице, но через некоторое время сообразил, что, выходя из Туннеля полумертвым от холода и усталости, отчаянно нуждается в человеческом тепле и обществе.

Обычно Драко, Шон, Саймон и Эдгар ночевали в одной комнате. Готовясь ко сну и просыпаясь по утрам, они поддразнивали друг друга, причем порой довольно жестко, но для юноши даже такое колючее общение сейчас было лучше гулкой пустоты фамильного особняка. Драко это немного напоминало слизеринскую спальню. Он чувствовал, что напарники тоже рады проводить свободное время рядом с теми, с кем каждое утро спускаются в Туннели.

Каждое утро в коридоре гостиницы юноша делал самые необходимые из упражнений, которым научился у Уизли и Фиска. Уже на следующий день к Драко молча присоединились Сова, Саймон и Эдгар, а сутки спустя примеру напарников последовали и все остальные бойцы их отряда.

На третий день, закончив упражнения, Драко оглянулся – и увидел Энди Эштона, с которым вместе занимался в боевке — «Д». Громила молча стоял у стены коридора и невыразительным взором наблюдал за происходящим.

Направляясь в душ, юноша выбрал маршрут, позволяющий пройти мимо однокашника, и, оказавшись рядом с Энди, замедлил шаг.

— И что это за ужимки и прыжки, Малфой? – негромко спросил громила без всякого выражения.

— Одному мне, что ли, надрываться? – тем же тоном ответил Драко. – Они тоже в Туннели ходят – пусть и здесь помучаются…

— А тот факт, что Джеффри Фиск каждое утро с семи до восьми проводит для всех желающих занятия в шатре №1, прошел мимо твоего высокородного внимания? Или ты считаешь, что справляешься лучше? – юноша уже открыл рот, собираясь сказать что‑нибудь ехидное, но Эштон лениво протянул: — Ох уж эти мне высокородные, не ищут они легких путей! В общем, Малфой, поступай как знаешь. Хочешь высыпаться как следует – по утрам шли свою ораву к шатру №1. Хочешь – сам их гоняй, только имей в виду: темноволосый красавчик на отжиманиях неправильно держит спину. Проследи, чтобы этого не было! Да, и попроси Сову, чтобы она вела занятия у девушек – у них нагрузки не такие, как у нас! А если любишь рано вставать – приходи в шесть утра в шатер №3, там Джеффри проводит тренировки не для всех желающих. Считай это официальным приглашением! Но выбор за тобой: хочешь – приходи, хочешь – нет!

— А что будет, если я не приду? – ехидно осведомился Драко. – Мистер Кулак назначит мне штрафные санкции?

— Нет, конечно! – громила явно удивится. – Говорю же: сам решай, нужно тебе поддерживать себя в форме или нет! Если чувствуешь, что и без тренировок обойдешься – лучше лишний час поспи! А если ослабеешь и начнешь лажать – на тебя не Фиск штраф наложит! И не только на тебя, но и на твоих людей!

Намек был понятен, и юноша кивнул:

— Ладно, подумаю.

— И не забудь о темноволосом красавчике! – негромко сказал Эштон. – Если делать упражнения так, как он, от них будет вред, а не польза!

— Спасибо, учту, — благодарить громилу не хотелось, но выбора не было.

Драко и дальше продолжал каждое утро гонять свою команду. Частично причиной такого рвения была личная вредность: он получал немалое удовольствие, отдавая приказы мерзкому Песику и нахальным Саймону и Эдгару.

Через пару дней юноша, превозмогая себя, ради любопытства проснулся в половине шестого и направился к шатру №3. Там собрались многие студенты боевки — «Д» и несколько незнакомцев.

— Привет, Малфой! Рад, что ты в порядке! — Сид Кречтон выглядел не менее энергичным, чем всегда, только не таким веселым. – Все наши пока тоже вроде здесь, хотя у некоторых не все ладно. Гектор Эверсли сломал восемь ребер, но смог вытащить напарников из расщелины и вместе с ними добраться до пещеры целителей. Ничего, переломы быстро лечатся! Гектор сейчас в больнице Святого Мунго, но самое позднее через неделю вернется в строй! А вот Грегу Нильсену повезло меньше – у него очень тяжелые ожоги, и лечить их будут месяц как минимум!

— А что с Сэмом?

— Сэм в Туннели не спускается: у него и на своем рабочем месте забот хватает! – хмыкнул Сид.

Драко вздохнул с облегчением: за незадачливого приятеля он всерьез тревожился. Впрочем, вспомнив рассуждения Сэма о контактах волшебников и маглов, юноша понял, что тот, наверное, и в самом деле очень толковый специалист в своей области.

Драко боялся, что после тренировок у Фиска вообще не сможет нормально работать в Туннелях, но, как ни странно, в тот вечер чувствовал себя даже лучше, чем в предшествующие дни. Поэтому не каждое утро, но достаточно часто юноша начал ходить на тренировки к Фиску.

— Нет, ну кому рассказать – не поверят! – хмыкнул Саймон, засовывая в рот сразу половину огромного сэндвича. – Прямо в центре Лондона из канализации лезут зомби в крупнооптовых количествах – с ума сойти!

Полтора часа назад почва туннеля, по которому они шли, неожиданно ушла из‑под ног. Парень, работавший в их группе поддержки всего второй день, свалился в расщелину и сломал обе ноги. Больше никто не пострадал, так что они быстро подняли новичка на безопасную поверхность, оказали ему первую помощь и, к счастью, без приключений доставили целителям.

В пещере к тому времени собралось достаточно пострадавших для того, чтобы отправить караван наверх. Поэтому лекари очень обрадовались многочисленному и здоровому отряду и попросили бойцов помочь сопроводить раненых на перрон. Отказываться от такого предложения было, разумеется, нельзя.

Это путешествие тоже прошло без приключений. До конца дежурства оставалось еще немало времени, и, прежде чем вернуться в Туннели, отряд решил пообедать в относительно спокойной обстановке…

Драко уже привык к тому, что его новые напарники называют инфери словом «зомби», обычным не для Англии, а для островов Карибского моря. Но фраза Саймона все равно показалась юноше странной:

— А что в этом такого? – недоуменно спросил он. — Конечно, атака столь огромного количества инфери, да еще и настолько похожих на обычных людей, — действительно чрезвычайное происшествие, но в Англии неспокойно последние семьдесят лет. Передышка между поражением Гриндевальда и появлением Волдеморта была такой короткой, что ее никто и не заметил! И нашествие инфери – далеко не самое страшное, что произошло в стране за эти десятилетия!

— Так это в волшебной Англии! – фыркнул Саймон. – А у маглов больше полувека все абсолютно спокойно! Британцы настолько привыкли к своей мирной жизни без происшествий, что даже фильмы ужасов не снимают! В кино зомби чаще на американцев нападают, чем на нас!

— Вот как раз в США последние сто лет все действительно было спокойно, — негромко сказала Сова. – Даже не помню, когда там в сводке происшествий упоминались нападения инфери на людей…

— А уж как американские киношники любят этих несчастных зомби – с ума можно сойти! – кажется, Саймон оседлал своего любимого гиппогрифа. — То техасцев живые мертвецы пугают, то нью–йоркцев, а то и на самое святое замахнутся – на Голливуд то есть!

— А вы не хотели бы снять фильм о том, что сейчас здесь происходит? – Шон обвел рукой перрон.

— Вряд ли люди поверят, что в тихой Британии может такое случится, — покачал головой Эдгар.

— А почему бы не попробовать?! – Саймон хмыкнул. – Только название нужно придумать позаковыристее! Например, «Рассвет мертвецов»!

— Нет, не подойдет: такое уже было, — возразил Эдгар.

— Тогда «Закат мертвецов»! – не растерялся Саймон, но вдруг осекся: — Нет, звучит как‑то блекло! Нужно что‑то поярче… Может быть, «Драко и зомби»?

Малфой на мгновение напрягся, собираясь осадить наглеца, но вмешался Эдгар:

— Не подходит! Зрители не поймут, при чем здесь созвездие! (По–английски «Draco» означает созвездие Дракон, а дракон – это «dragon» — прим. авт.)

— Тогда «Шон и зомби»! — не сдавался Саймон. – Или нет, лучше «Зомби по имени Шон»!

— А что, совсем неплохо, по–моему, — ухмыльнулся Песик. – Если фильм будет иметь успех — требую отчислений за использование моего имени!

— И почему все люди такие жадные?! – возвел глаза к потолку Саймон. – Где ваше бескорыстие, где готовность помочь молодым талантам?!

Драко, уже закончивший обед, слушал эту перепалку, прикрыв глаза. Интересно, удастся ли подремать хотя бы минут двадцать?!

…его окружала теплая тьма летней ночи. Он не видел никого вокруг, но точно знал, что здесь не один.

Все они чего‑то ждали. Даже воздух, казалось, звенел от напряжения.

Хотя нет, это звенел не воздух, а земля! Точнее, не земля, а…

Он не мог понять, что происходит, но чувствовал, что звуки, наполняющие ночь, складываются в песню – негромкую, но напряженную и сосредоточенную, словно змея перед броском.

Песня звенела и крепла; все его тело трепетало ей в такт от неясного, но сладкого предвкушения. Наконец ожидание стало невыносимым; он закричал – и почувствовал, что те, кто окружают его, кричат тоже.

В этот момент песня грянула оглушающе громко, и словно красный цветок расцвел далеко внизу. Хотя нет, это не цветок, а…

Огненно–красная река текла по земле; каким‑то шестым чувством он понял, что видит подземный огонь, вырвавшийся из своей темницы, и поразился тому, как далеко внизу сейчас находится земля.

Песня стала невыносимо громкой; ей вторили крики тех, кто невидимо окружал его.

Река текла по направлению к россыпи многочисленных огоньков, похожей на колонию светляков. Он, однако, откуда‑то знал, что это не светляки, и понял, что не хочет ВИДЕТЬ И СЛЫШАТЬ, как огненный поток доберется до них.

Он дернулся, пытаясь уйти, исчезнуть, но ему не позволили.

— СМОТРИ И СЛУШАЙ! – раздался в его сознании невыносимо громкий голос. – И делай выводы!

И в ту же минуту он ПОНЯЛ – и поразился своей прежней слепоте и глухоте…

— Нам пора идти! – кто‑то тряс его за плечо. – Проснись, пожалуйста!

Он открыл глаза, не понимая, где находится. Наконец все встало на свои места, и он кивнул:

— Сейчас, Сова! Я в порядке!

Девушка с сомнением смотрела на него, и он попытался ее успокоить:

— Со мной все хорошо! Просто я видел сон… очень яркий… и важный… но сейчас его забыл. Мне кажется, если бы я его вспомнил, то смог бы понять… что‑то нужное…

— Заяц, неужели ты решил переквалифицироваться в спящую красавицу? – ехидно осведомился Шон. – Вот радость‑то! Или, может быть, тебе не дают покоя лавры профессора Трелони и ее трансы? Ты только скажи – и херес, и хрустальный шар мы тебе обеспечим!

— Не дождешься, Песик! – Драко мысленно пообещал себе завтра же наказать мерзкого нищеброда десятью дополнительными отжиманиями и направился к лесенке, ведущей с перрона на рельсы.

Перед тем, как войти в туннель, Драко и Саймон встали впереди остальных бойцов отряда, взяли в руки палочки, сосредоточились и шагнули вперед. Здесь, совсем недалеко от выхода на поверхность, монстры почти не попадались, но рисковать лишний раз не стоило. Шон вместе с высокой долговязой девицей по имени Мэрион, которая была очень неплохим боевиком и ходила с их отрядом уже неделю, встали замыкающими и тоже сосредоточились.

Шагая по темным пустым туннелям, юноша, удивляясь сам себе, почему‑то одновременно слышал и эхо, усиливающее шум их шагов, и давно уже отзвучавшие слова Песика: «Тебе не дают покоя лавры профессора Трелони и ее трансы? Ты только скажи – и херес, и хрустальный шар…» Драко не понимал, почему не может выбросить из головы эту нелепую фразу, но вдруг как будто совсем рядом раздался еще один голос, знакомый и незнакомый одновременно: «Профессору Трелони бы понравилось, но только ей и таким напыщенным идиоткам, как она! Ну‑ка посмотрим…»

Юноша некоторое время вслушивался в звучание этих слов, как будто пробуя их на вкус, но вдруг ПОНЯЛ – и чуть не споткнулся, с большим трудом удержавшись на ногах.

«Возьми меня в руки – и узришь свою судьбу!» Ваза из дымчатого красного стекла, впитавшая в себя силу подземного огня – единственного Владыки Земли, Создателя всего сущего…

— Эй, что с тобой?! Ты что бормочешь?! – Саймон, очень встревоженный, тряс его за плечо.

Драко, вернувшись к реальности, понял, что произнес последние слова вслух, и поразился их нелепости. Какой Создатель, какой Владыка?! Что за чушь!

— Ничего страшного, – ответил юноша, стараясь говорить спокойно. – Просто читаю про себя любимые стихи…

— Может быть, ты вслух их почитаешь? – оживился Саймон. – Всем было бы интересно…

— Нет, нам лучше не шуметь без крайней необходимости. В тишине проще услышать приближение инфери…

Саймон молча кивнул, досадуя на собственную оплошность. Дальнейший путь отряда проходил в молчании.

Драко не знал, как долго они уже шагали по Туннелям, когда вдруг услышал негромкую музыку, которая почему‑то казалась очень знакомой. Это было странно: все охотники на инфери старались не шуметь лишний раз.

— Саймон, как по–твоему, откуда музыка доносится? – спросил он негромко.

Русоволосый парень с тревогой взглянул на напарника:

— Малфой, да что с тобой? Все тихо, нет никакой музыки…

Юноша хотел возразить, но взглянул в испуганные глаза Саймона и решил не усугублять ситуацию:

— Да, наверное, почудилось… В такой абсолютной тишине это порой случается…

Музыка – резкая, напряженная, злая, не похожая ни на что слышанное прежде, но очень знакомая – с каждой секундой становилась все громче, и Драко пришлось повысить голос, чтобы ее перекричать.

Саймон явно встревожился. Он открыл рот, собираясь что‑то сказать, но тут вдруг громко закричала Сова:

— Слева – огнечерви!

Предупредив боевиков, она вместе с напарницей из группы поддержки начала быстро творить Непускающую стену.

Саймон и почти оглушенный громыхающей музыкой Драко повернулись к огнечервям, быстро отскочили от творимой девушками Стены, направили палочки на монстров и произнесли соответствующее заклинание.

Юноша вдруг понял, что бить червяков под музыку намного удобнее. Следующие удары он наносил, стараясь попадать в ритм. Так было гораздо приятнее…

— Малфой, прекрати, уже все закончилось! Ты всех огнечервей извел!

Драко почувствовал некоторое неудобство и с изумлением обнаружил, что Шон и Саймон заводят его руки за спину, а Эдгар кричит ему прямо в лицо.

— Ну вот и хорошо, что закончились, — улыбнулся юноша. – Никто не пострадал?

— Заяц, ты ложись давай, — Шон был очень бледен, руки у него тряслись, – силы зря не трать. Мы сейчас тебя к целителям доставим, ты быстро оклемаешься!

— Зачем мне к целителям?! – на какое‑то мгновение юноше показалось, что все его напарники сошли с ума. – Я же не ранен!

— Не ранен, не ранен, — закивала Сова, отвинчивая крышку фляги из темного стекла. – Вот и хорошо! Ты не переживай, это со всеми иногда бывает…

— Да что случилось‑то?! – Драко вырвался из рук напарников и вскочил на ноги. – Я в порядке!

Оглянувшись, он понял, что в туннеле, где они стояли, было далеко не все в порядке. Воздух пах гарью, а стены почернели от копоти.

— Что произошло?! – резко спросил юноша.

— Ты совсем ничего не помнишь?! – осторожно спросил Эдгар и, не дождавшись ответа, продолжил: — Ты начал кидаться в огнечервей огненными шарами! Странное заклятье, никогда о таком не слышал! Чудо, что никто из наших не пострадал!

— Я о таком заклинании тоже никогда не слышал, хотя о ЗОТИ мне известно намного больше, чем нашему красавчику, — сказал Песик, потрясенно глядя на коллегу. – Откуда ты знаешь такие сильные чары? Тебя Волдеморт учил? Или Снейп?

— Нет, преподаватель магии в боевке — «Д», — ответил Драко, прекрасно зная, что ничему подобному тот его не учил. И вообще никто не учил.

— Но главное даже не это, — Сова нахмурилась. – На каждый шар ты тратил гораздо больше энергии, чем это необходимо. Я удивляюсь, как ты еще на ногах держишься! Тебе сейчас нужно полежать хотя бы полчаса, а потом я тебя осмотрю и решу, нужно тебе к целителям или нет! Если ты через час–полтора свалишься от истощения, это сильно усложнит нам всем жизнь!

— Лежать мне не нужно, потому что я чувствую себя прекрасно! – возмутился юноша. — Я думаю, мы вполне можем идти дальше: и со мной, и с остальными все хорошо…

Он прошелся по туннелю и понял, что это действительно так. Драко казалось, что он только что поспал часов шесть, а не жег огнечервей неизвестными науке огненными шарами.

— Ты уверен в этом? – спросила Сова тревожно.

Он кивнул.

— Но если ты свалишься от истощения, Заяц… — начал Шон звенящим от возмущения голосом.

Такое хамство нужно было пресекать немедленно. Юноша быстро подошел к коллеге, улыбнулся своей самой тюремной улыбкой и негромко сказал:

— Знаешь Песик, пока еще я здесь командую и решаю, что делать. Если тебе это не нравится – с завтрашнего дня можешь ходить с другим отрядом. Но я бы предпочел, чтобы ты остался: ты толковый боевик, и все мы худо–бедно уже сработались. Но если хочешь продолжать ходить с нами, не пытайся распоряжаться вместо меня, особенно когда это касается моего здоровья. Договорились?

Шон негромко выругался сквозь зубы, кивнул и отошел в сторону, бормоча на ходу:

— Ох, если бы не война…

Драко мысленно пообещал себе назначить наглецу завтра утром еще десять штрафных отжиманий и спросил:

— У всех все в порядке? – выждав необходимое время и не дождавшись ответа, он заговорил снова: — Тогда продолжаем идти в том же направлении! Порядок следования – прежний!

Только вновь зашагав рядом с Саймоном по темным туннелям, юноша осознал, что перестал слышать музыку, когда напарники заломили ему руки.

В тот же день Драко понял, что слышит музыку, когда неподалеку находятся инфери или огнечерви, причем по мере их приближения она становится громче. Мелодия была одной и той же, но, предупреждая о разных видах монстров, она звучала несколько иначе; он не мог бы внятно объяснить, в чем заключается это различие, но чувствовал его очень хорошо. Вспомнив, возможно, самый опасный момент своей жизни, юноша постарался восстановить в памяти музыку, которая позвала его в лес на встречу с диким драконом, но, если воспоминания не лгали, она была совсем иной.

Вскоре Драко обнаружил, что если бить огнечервей и инфери в такт слышимой им музыке, то любые заклятья оказываются сильнее и на них приходится тратить меньше усилий, чем обычно. Создавать огненные шары удавалось не всегда, и закономерность их появления юноша уловить не мог, но считал, что это и к лучшему: данное заклинание всегда вызывало изумленные взгляды всех без исключения напарников. Понимая, что рано или поздно известие об огненных шарах непременно дойдет до студентов боевки — «Д», которые о них и слыхом не слыхивали, Драко однажды туманно намекнул, что данным чарам его научила тетя Белла, которой о них рассказал Долохов. Все знали, что болгары невероятно сильны в Темных искусствах и Защите от них, так что слова юноши никого особенно не удивили и вопрос был исчерпан.