Сидя за кухонным столом, мисс Уиквилд отрешенно помешивала основательно остывший кофе. Позвякивание ложечки успокаивало. Ожидание новостей от Смита и мадам Александры свело на нет действие сонного зелья.

Интересно, если Найджел уже догадался, что веры ему больше нет, как он станет теперь себя вести? Вызвать Борджеса на откровенный разговор давно пора, только как это сделать? Нападение Дивных – достаточный повод. Всяко лучше, чем просто сидеть и мучаться бессонницей.

– Найджел, ко мне! – приложив руку к эмблеме Ордена на форме, скомандовала Дайна.

Оставив проклятый кофе в покое, она закрыла глаза. Едва ли придется ждать долго: прямой приказ – не шутки. И действительно...

Не прошло и минуты, как знакомый голос деликатно откашлялся совсем рядом.

– Что-то ты пропал, дружок, – протянула Дайна. – Такое ощущение, будто у меня Связного нет вовсе.

– Прости. – Мужчина уселся напротив. – Думал, тут тишь да гладь...

– А тут Дивные шалят. – В голове кружился хоровод вопросов один неприятней другого.

– Дивные? – Найджел умело изобразил удивление.

– Они. – Мисс Уиквилд выпрямилась и пристально посмотрела в круглое опухшее лицо. – Странно, что ты не слышал. Я лично доставила тело Смотрящим в ночь.

– А раньше ты бы поручила это мне... – грустно заметил тот. – Может, тебе и впрямь Связной не нужен.

– Может быть, – ехидно согласилась Дайна. Невыносимо хотелось вывалить на плешивую макушку Борджеса все скопом и посмотреть, как он станет оправдываться...

– Видел статью в газете? – Имело смысл подобраться издалека.

– Ее все... видели. – Найджел отвернулся. – Хотел я сказать дурашке Руфусу про пленку. Но сколько ходил, ни разу его не застал. Не успел...

Еще одна версия в общую копилку: пекущийся о репутации своего Танцора Связной безрезультатно пытается вынудить другого Танцора уничтожить компрометирующие материалы. Красиво и... реалистично до жути.

– В начале двенадцатого, – мисс Уиквилд отхлебнула из чашечки, – мне нужно попасть к Смотрящим за результатами допроса.

– Всегда к твоим услугам. – Борджес положил свои покрытые мозолями руки на стол.

– Для тебя есть «легенда», – продолжила она деловым тоном. – Для сторожа ты мой сильно пьющий отец. А зовут меня Хоуп Ди'Анно. Усек?

– «Хоуп Ди'Анно» и... я твой отец, – повторил тот.

– Сильно пьющий, – поправила Дайна и мысленно поставила себе галочку предупредить Каспара утром.

– Чего проще! – отмахнулся Найджел.

– Не подведи меня. – Просьба больше напоминала приказ.

Само собой, Борджес завел старую песню под названием «А я тебя разве подводил?» Глядя в мутные водянистые глазки, мисс Уиквилд мысленно спрашивала их обладателя: «Что за тайны ты скрываешь?»

– Помнится, кто-то сетовал, что я мало интересуюсь им. – Дайна тщательно подбирала слова. – Расскажи мне, приятель, где тебя носило?

– Много где... – Либо Найджел не догадывается, к чему вопрос, либо собирается прикинуться туго соображающим.

– Пф-ф... – обиженно скривилась она. – Можешь не говорить. Наблюдатели предоставят эту информацию по первому требованию.

– Вот даже как? – Мужчина откинулся на спинке стула. – В таком случае, мне проще сознаться самому, верно?

По небритой физиономии расползлась кривая ухмылка.

– Ну, так я сознаюсь, – согласился он. – Сэр Коллоу (знаешь такого?) нуждался в моих услугах... по старой дружбе. Не бесплатно, разумеется. Кое-кто пообещал добиться от газеты опровержения. Сможешь проверить – проверяй.

– Хорошо, – процедила Дайна.

Но все было с точностью до наоборот. Джулиус Коллоу ничего подтверждать или опровергать не станет. Пусть мисс Уиквилд хоть сто раз Вестник, требовать отчета от начальства она не в праве. Остается получить расшифровку путеграмм от Смита и держать ухо востро.

– У тебя нездоровый вид, Ди. – Найджел выглядел обеспокоенным. – Что-то не так?

– Сны... – выдохнула Дайна.

– Фу ты! – утрированно-весело отозвался он. – Чего б серьезное, а то... сны. Пробовала не есть на ночь?

– Очень оригинально, – фыркнула она.

– Что хоть снится? – Борджес перестал ухмыляться и посерьезнел.

– Чушь всякая. – Уклончивый ответ – тоже ответ.

Мужчина подался вперед, лучи уличного фонаря, проникавшие сквозь занавеси, выхватили из полумрака его лицо.

– Так уж и «чушь»? – Найджел сощурился. – Тебе приятней делиться со своей новой приятельницей, чем со мной?

– Мне приятней не делиться этим вообще. – Дайна не солгала.

– Опять «бирюзовый свет»? – предположил мужчина.

– С чего ты взял? – насторожилась мисс Уиквилд.

– Ты частенько жаловалась на него, когда была маленькой, – неожиданно тепло признался тот. – Я навещал тебя в пансионе. Ты радостно выбегала мне навстречу... Забыла?

Ну как же она могла забыть?! Подарки на день рожденья и рождество... мудрые советы... катание в парке на пони... «Большая уже, и туда же», – бурчал владелец крохотной лошадки, а Найджел пообещал купить Дайне точно такую же. Только держать в пансионе пони не позволяли правила, и ей подарили канарейку, которую Баламут нечаянно выпустил.

Когда учителя бранили Дайну, Найджел всегда защищал ее, даже если та оказывалась неправа. Зимой он брал ручку Дайны и клал себе в карман, чтоб согреть... Она часто забывала перчатки...

Мисс Уиквилд поднялась на ноги, повинуясь внутреннему порыву, и, обойдя стол, бросилась мужчине на шею.

– Прости меня, – попросила она вполголоса.

– И ты меня. – Борджес осторожно похлопал Дайну по спине.

Им было что вспомнить. Пусть Найджел не мог похвастать опрятностью и благообразностью Гретты Вафэн, пусть вел он себя странно и неоднозначно, но... не всякий Связной станет дарить Танцору... детство.

Ни утром, ни в обед Смит так и не объявился. Собственно, это теперь не казалось важным. Благодаря удивительному порошку Отто, мисс Ди'Анно-Уиквилд беспрепятственно следовала за Эмилией и компанией, где только возможно.

Выяснилось, что они с Алекс не единственные, кто опекает друзей: Кроу ходил за ребятами по пятам, делая вид, что занят повседневной работой. Время от времени сталкиваясь с Дайной, он деликатно исчезал: терялся в толпе, сворачивал за ближайший угол – словом, всячески избегал общения.

Борджес прибыл, как условлено, и терпеливо дождался начала большой перемены в холле. Его талант располагать к себе незнакомых людей подействовал на сторожа безотказно. Мисс Уиквилд чувствовала это по осуждающему взгляду Каспара, будто говорящего: «Не такое ваш отец и чудовище, каким вы его представили».

Дайна в сопровождении Найджела вошла в пустой темный кабинет истории. Заперев дверь изнутри, она кое-как доковыляла до стола, чтоб нащупать бутылочку с водой, открутить крышку и вылить ее содержимое себе на голову. Под простым мешковатым платьем обнаружилась форма, а через минуту мисс Уиквилд уже была готова к переходу.

– Возьмешь меня с собой? – вопрос прозвучал скорее, как просьба.

– Почему нет... – пожала плечами она.

– В таком случае, я к твоим услугам, – улыбнулся тот.

Давно Дайна не путешествовала этим способом, пожалуй, с самого... детства. Как Связной, Найджел мог перемещаться без посредников, прямо через Главную Призму. Отчасти это тоже дар, но только отчасти.

Мужчина подхватил мисс Уиквилд за талию одной рукой, а другую вытянул вперед. Как и тогда, в лицо ударил яркий свет, начинавшийся на кончиках его пальцев, и классная комната растворилась.

– Можешь открыть глаза, – сообщил Борджес.

Конечный пункт: белокаменный монастырь, окруженный неприступной стеной. Тяжелые ворота, доброжелательные монахи... Дайна знала это место. Уютный зеленый внутренний дворик с аккуратно подстриженными кустами, ухоженными деревьями и живописными мощеными дорожками пришлось оставить позади. Под головокружительными сводами, вдали от мирских ужасов и смуты обитали те, кого официальные источники называли Смотрящими в ночь.

Мисс Уиквилд всегда немного робела, ступая по церковной земле. Ни с чем не сравнимые покой и умиротворение разливались по ее телу... Может быть, после демобилизации стоит подумать о душе и покинуть суету?

Мерный стук каблуков по каменному полу, витражи, скамьи в два ряда по обе стороны... Почему Танцорам запрещена вера? Разве Бог не любит всех?

– Здравствуй, заблудшая дочь, – ласковый бархатный голос точно гладил.

– Я... э-э-э... сэр... э... господин... пастор... – слова рассыпались бессмысленным карточным домиком.

– Дайна, верно? – Плотный мужчина в сутане приблизился, помогая себе тонкой черной тросточкой. – Я знаю, зачем вы здесь. Более того, я тот, кто вам нужен.

– Вы? Но ваши глаза... – Она хотела сказать «ваша повязка», которой не было.

– Бог милосерден, – улыбнулся тот. – По счастью, я рожден слепым.

Только сейчас мисс Уиквилд заметила, что смотрит пастор вовсе не на нее, а куда-то в пустоту над ее правым ухом.

– Могу я получить документы? – собравшись с мыслями, поинтересовалась Дайна.

– Да, – кивнул мужчина, протягивая свиток, скрепленный красной сургучовой печатью. – Я буду молиться о вас.

– Спасибо... – К сожалению, задерживаться дольше мисс Уиквилд не могла.

Найджел мирно дремал на лавочке, скрестив руки на груди. Приветливое солнце отбрасывало на него причудливые отблески сквозь последнюю в этом году зелень. Не удержавшись, Дайна опустилась рядом.

– Почему Танцорам запрещена вера, разве Бог не любит всех? – тихо спросила она.

– М-м-м? – Связной вздрогнул и проснулся.

– Не бери в голову... – Реплика показалась глупой.

– Бог, конечно, любит всех... кто-то же должен... – Мужчина потер глаза. – Просто Танцор обязан верить только в себя и полагаться на себя. Ты ведь веришь, что Дивные – зло? Веришь в Главу Ордена, направляющего тебя? Это, на самом деле, тоже вера...

– Не путай, – оборвала речь Найджела Дайна. – Неужели ты не чувствуешь, как спокойно вокруг? Здесь течет иная жизнь... здесь все по-другому. У нас со всем нашим Орденом нет ничего подобного.

– Зато у нас есть выбор. – Веский довод. – Например, мы можем сидеть здесь или вернуться в школу...

– Ой! – спохватилась мисс Уиквилд.

– Вот тебе и «ой», – усмехнулся тот, щелкнув Дайну по носу.

Вспышка и тьма...

За дверью класса шумят недоумевающие ученики. С первыми звуками сигнала к началу урока Ди'Анно-Уиквилд все же успела открыть. Она уныло слушала подготовленные старшеклассниками доклады, с тоской вспоминая залитый солнцем монастырский сад и удивительный исцеляющий покой. Время пролетело незаметно.

Дайна знала, что по расписанию сегодня она не встречается с шестыми классами в подвале. Снова осыпав себя гоблинским порошком, мисс Уиквилд вышла в коридор. Глазки-шпионы докладывали, что Эмили с друзьями снова в гостях у сторожа. Что ж...

На цыпочках Дайна прокралась к самой двери каморки Кроу и прислушалась.

– Кто заходил к Ди? – спросила девочка.

– Вряд ли она с ним встречается, он слишком старый и страшный, – отозвалась Робин Бонни.

– Это ее дедушка? – предположил мальчик.

Мисс Уиквилд не поверила своим ушам, но следующая реплика заставила бедняжку покраснеть:

– Прекратите немедленно, негодники, – пожурил ребят мужской голос, явно принадлежащий Каспару. – Джентльмен – ее отец. Я не позволю вам обсуждать мисс Ди'Анно... и... любого другого учителя.

– Это точно был не дедушка, – подытожила Робин. Странный шорох донесся до Дайны слишком поздно: дверь открылась и на нее уставились огромные голубые глаза с веснушчатой физиономии.

– Здравствуйте, мисс Ди'Анно, – кивнула ученица. – Ваш дедушка простудился и грустит, потому что вы его давно не навещали?

– У меня нет... дедушки, – ошарашено прошептала Дайна.

Ничего умнее, чем просто развернуться на каблуках и удалиться, она не придумала.

Пользуясь свободным уроком, мисс Уиквилд заперлась в кабинете и мучительно обдумывала сказанное Робин. Скорее всего, это просто буйное воображение ребенка и ничего больше. Откуда глупышке знать о снах, не дающих покоя вот уже много дней? А если нет? Если она... знает? Тогда почему Бонни не в спецшколе?

С другой стороны, может это просто какая-нибудь игра? Мисс Уиквилд подперла кулаком щеку и включила над своим столом лампу. На красной сургучовой печати проступало изображение тернового венца. Дайна развернула свиток и погрузилась в чтение.

Внезапно в дверь осторожно постучали.

– Кто там? – Мисс Уиквилд пожалела, что тени сейчас не подчиняются ей.

Но никакого ответа не последовало. Стук превратился в настойчивое царапанье. А открыв, Дайна обнаружила в коридоре большую белую кошку.

– Алекс? – шепотом спросила она.

Зверек коротко кивнул и шмыгнул в класс.

Кошка ловко вскочила на стол и, придавив передними лапами непослушный пергамент, стала быстро водить мордочкой туда-сюда.

– Ты тоже заметила? – наконец, спросила она.

– Да, – признатась Дайна. – Судя по тексту, шпион всего один. Но я-то знаю, что это неправда!

– Обмануть Смотрящих в ночь невозможно. – Кошка-Алекс недовольно забила хвостом.

– Либо он смог, – мисс Уиквилд села на парту, – либо там, в лесу, вынюхивают не только Дивные.

– Настораживает, верно? – задумчиво отозвалась та, осторожно подталкивая ластик лапкой к краю стола.

– Что ты делаешь? – удивилась Дайна.

– Играю... – Серый прямоугольник слетел на пол и укатился в проход, звонко подпрыгивая. – Иногда кажется, что ничего нет лучше...

Белая кошка одним прыжком догнала «беглеца» и вцепилась в него зубами, завалившись набок.

– Отдай. – Но просьба не была услышана. – Вот почему вас, аниморфов, считают чокнутыми.

– Мы ладно, а вот антропоморфы... – изогнувшись в попытке ударить ластик задними лапами, сообщила Алекс. – Только представь: не знать, как ты выглядишь на самом деле. Для меня-то варианта всего два... в принципе. Запутаться сложно.

– Я бы лучше подумала над тем, кто второй шпион, – мисс Уиквилд с трудом отобрала изрядно потрепанный бесформенный серый комок жеваной резины.

– Чего тут думать? – обиделась кошка. – Тут следить и выяснять нужно. Это, вообще, свои могут быть.

– Какие еще «свои»?! – Дайна выбросила изуродованный ластик в ведро. – Свои молниями не бьют.

– У-у-у... – протянула Алекс. – Свои не только молниями... бьют, моя наивная девочка. У таких, как мы, «своих» нет. Вспомни Гудкрафта, когда еще раз захочешь рассказать про «своих», хорошо? Промахнуться молнией по неподвижной мишени... недюжинный талант нужен. Здесь что-то другое.

– И что же?

Речь прервал вполне настоящий стук.

– Ждешь кого-то? – шепотом спросила кошка.

Мисс Уиквилд отрицательно покачала головой.

– Впустите нас, пожалуйста, – попросил из-за двери Каспар Кроу. – Мы пришли извиниться.

– Кто «мы»? – изобразив обиду, осведомилась она.

– Робин, Эмили, Никодемас и я. – Мужчина ощутимо волновался. – Впустите?

Алекс схватила Дайну зубами за подол и потянула в сторону выхода.

– Да, конечно, – замок щелкнул язычком.

– А я все думал, чья она... – кинув рассеянный взгляд на кошку, промямлил сторож.

– Кажется, кто-то пришел извиняться? – напомнила мисс Ди'Анно-Уиквилд.

Кроу откашлялся:

– Простите нас, пожалуйста, – начал он.

– Да, простите, – подхватила Робин. – Я иногда не понимаю, что говорю. Не обижайтесь на глупую шутку.

– Мы больше не будем, – коронная фраза Никодемаса.

– Никогда-никогда. – Эмили сделала грустные глаза.

– Я не сержусь, – улыбнулась Дайна. – Но все равно, очень мило с вашей стороны принести извинения. Только почему вы не на уроке?

– У нас Труды, – пояснил мальчик. – Я справился с заданием.

– А девочек разбили на группы, – перебила его Бонни. – Наша очередь еще не настала.

Более чем исчерпывающий ответ.

– Не думаю, что разгуливать по школе разумно в вашей ситуации. – Мисс Уиквилд хотела вернуться к изучению протокола.

– А я что говорил? – Каспар сердито посмотрел на детей, но даже так мужчина напоминал наседку над гнездом.

– Значит, вы были недостаточно убедительны. – Дайна старалась загородить собой разложенный на столе свиток.

– Возможно... Мне привычней общаться со... студентами... было привычней... – Он запнулся и часто заморгал. – Что-то попало в глаз.

– Позвольте, я взгляну? – Мисс Уиквилд сделала шаг вперед.

– Не стоит, – мужчина протестующе замахал руками. – Меня ждут дела.

Кроу выскользнул за дверь, Алекс прошмыгнула за ним. Так неудачно прерванная дискуссия о «своих» не получила должного завершения и теперь грозила крепко засесть в голове, подпитываемая профессиональной паранойей.

Дайна не помнила, что рассказывала на последнем уроке и кому. Лица учеников смешались в гремучее зелье... Выходные... На что их можно потратить? Едва ли мадам Александра нуждается в помощи на своей территории. Целых два свободных дня. Два дня на раздумья и поиск ответов – много это или мало? Это станет ясно в понедельник.

Оказавшись за школьными воротами, она тоскливо оглянулась... Счастливые родители вели своих драгоценных чад за руки, слушая бесконечный веселый щебет, а на заднем плане встрепанный Дэрек вдохновенно о чем-то рассказывал симпатичной девочке с длинной косой пшеничного цвета.

На мгновение сделалось тошно. Дайне некого будет водить за руку... никто не будет весело щебетать ей под ухом... никогда. А для Танцора «никогда» – это слишком долго.

С каким нетерпением Эмили ожидала субботнее утро! Бедняжка подскочила засветло, спустилась в подвал, растолкала Падди и покормила Ветерка. Гретта собрала в дорогу корзинку с пирожками. Шутка ли? До города без помощи Альбоуры гораздо дольше, чем верхом.

Патрик безропотно приготовился к путешествию. Под чутким руководством Альхен все сборы не продлились больше получаса. И вот тяжелые ворота поползли в стороны, выпуская на мощеную дорогу экипаж, запряженный четверкой вполне себе заурядных бескрылых лошадей, которых Падди держал как раз для таких случаев.

– Куда ехать-то? – громко спросил он.

– Сначала до города доберись, – рассмеялась мадам Александра, не в пример добродушная сегодня.

Эмили предвкушала целых два дня и одну ночь в компании друзей, мысленно планируя развлечения, начиная от крошки Ветерка и заканчивая громадным деревом в библиотеке, на которых просто стоило посмотреть.

Экипаж перестало потряхивать – камни кончились, и начался обычный проселок. Вскоре закончился и лес. По обе стороны раскинулись поля, время от времени попадались коренастые фермерские домики. На обочине белели седыми головками одуванчики и трепетали крылышками последние бабочки.

Альхен делала вид, что дремлет, а девочка не была настроена на разговоры настолько, чтоб настойчиво требовать к себе внимания. Она с удовольствием смотрела в окно, любовалась мерно плывущими, достаточно однообразными пейзажами.

Эмилии не разрешалось высовывать голову из экипажа: во-первых, это крайне неприлично, во-вторых, опасно... если представить, что девочка может выпасть. Поэтому она только слышала, как Патрик поздоровался с человеком на колченогой тощей лошадке, вынырнувшим откуда-то сбоку.

– Бог в помощь, – голос незнакомца дребезжал. – В город?

– Туда, – загудел в ответ Падди. – Везу нашу мисс.

– А я к соседу... – доверительно проблеял тот.

– Должок отдать, а, Нил? – мужчины явно были знакомы.

– Все-то ты знаешь.

Лошаденка снова свернула с дороги и вскоре скрылась вместе с наездником, махнувшим Патрику на прощанье рукой.

Девочка заметила, что мадам Александра пристально смотрит туда, где скрылся Нил.

– Тебя что-то беспокоит? – сочла нужным спросить Эмили.

– И да и нет, моя маленькая мисс. – Женщина снова зажмурилась.

Остаток пути прошел, ничем особенно не отмеченный. Забавно, конечно, было увидеть те места, над которыми они с Альбоурой столько раз пролетали, но и это быстро надоело. От скуки Эмили даже съела два пирожка почти безо всякого удовольствия.

Но вот наконец показался город. Альхен позволила девочке объяснить Патрику, куда ехать. Он отлично знал, что где, поэтому без труда прибыл к первому пункту: флигелю при Призматической Подстанции.

Именно здесь жили Робин с матерью. Эмили протянула руку и помогла подруге устроиться на сидении рядом с пирожками, пока Патрик принимал у симпатичной женщины в больших очках с толстыми стеклами вещи Би.

Мадам Александра решила, что непременно должна выйти и принять участие в процессе погрузки.

– Зачем столько? – бубнил Падди, поднимая круглые и прямоугольные коробки на крышу.

– Для безопасности, – брякнула Роби.

Эмили краем глаза заметила, как Альхен о чем-то толкует с мамой Робин, причем так, будто это разговор учителя и провинившегося ученика. Странный холодок пробежал по спине. Неприятный, но очень знакомый. Так бывает, когда кто-то чужой смотрит в спину.

Женщина в очках долго стояла за низеньким беленьким заборчиком, провожая взглядом дочь.

Девочки весело щебетали, подкрепляя радость встречи вкусными пирожками. Би рассказывала о том, что не смогла уснуть от волнения этой ночью.

Когда экипаж замер перед домом Рафли, Эмилия очень удивилась, но, как девочка воспитанная, сделала это молча. Высокий каменный забор, больше похожий на крепостную стену, массивные ворота, распахнувшиеся далеко не сразу, – только начало. За воротами буйствовал мрачный неухоженный сад. Казалось, кусты специально выскочили на дорожки, чтоб напугать одним своим диким видом.

В глубине растянулся длинный двухэтажный дом, такой же неухоженный и мрачный, как сам сад. Окна закрывали бархатные темно-бордовые занавеси, а сквозь камни ступеней парадной лестницы пробивался плющ.

Девочка без труда узнала неприятную женщину в зеленом, недовольное от природы лицо которой силилось удержать доброжелательную маску. Рядом с теткой стоял и Никодемас, только выглядел он как-то странно: обычно взъерошенные черные волосы зализаны назад, на шее галстук-бабочка... Эмили зажала рот ладошкой, чтоб не рассмеяться.

Друг с мученическим видом выслушал от зеленой женщины последние наставления и почти вприпрыжку бросился к экипажу.

– Бр-р, – скривился Никодемас. – Тетка все утро была тошнотворно ласкова. Не знаю, что и хуже...

– Жутковатое местечко... – шепотом призналась Робин, протягивая мальчику пирожок.

– Согласен, – кивнул тот. – Когда бабушка и дедушка еще были живы, тут было здорово... но не теперь. Инфесте плевать на все, кроме себя.

Мальчик вздохнул с облегчением после того, как тяжелые двери закрылись. Эмили начинала понимать, от кого или от чего убегал друг. Тетка дала ему с собой легкую сумку и кулон, который тот швырнул в придорожную траву при первом удобном случае.

Может, сон, а может, явь... Дайна чувствовала себя разбитой на миллион кусочков. Свинцовые веки не желали подниматься. Всю ночь ее изводили кошмары... Но не привычные сырые тюремные переходы, а сухой жаркий подвал. Пол устилали белесые кости, а в воздухе витала смерть.

Дайна долго пыталась найти выход... но в конце лестницы оказалась лишь крохотная комнатка, заваленная старыми ящиками почти до потолка, за которой начинался длинный зал с высокими окнами, лишенными стекол. Вместо того чтоб немедленно покинуть странный дом, она отправилась вверх по покрытым ковром мягкой пыли широким ступеням.

На следующем этаже царило точно такое же унылое запустение. Картины на стенах, скрытые от Дайны ветхими, некогда белыми тряпками, манили, как пламя манит мотылька. Ткань рвалась под пальцами мгновенно, почти рассыпаясь в прах. На холсте рабочий кабинет кого-то большого и важного: письменный стол, изящные струйки дыма от оставленной в пепельнице сигары поднимаются над стопками исписанной бумаги, но кресло с высокой спинкой свободно. На соседней картине – библиотека, но тоже ни намека на присутствие людей. Рядом – сад...

Мисс Уиквилд сломя голову бежала, срывая серые от старости тряпки с покинутых картин. В какой-то момент показалось, будто скрипнула дверь. Дайна толкнула плечом первую попавшуюся и, войдя, обнаружила пустую стену... очертания большой прямоугольной рамы угадывались достаточно хорошо... Напротив – обитое алым бархатом изящное кресло...

Неприятное чувство холодком скользнуло по позвоночнику. Мисс Уиквилд резко развернулась, но никого не обнаружила... Тем не менее холодок становился все отчетливее, превращаясь в пристальный взгляд.

Дайна завертелась волчком... или это сам дом пришел в движение. Безжизненные серые глаза выплыли из ниоткуда...

От их сумасшедшего блеска она и пришла в себя.

После душа и завтрака мисс Уиквилд отметила отсутствие обещанных Смитом бумаг. Едва ли они были так нужны – скорее всего, в Дайне проснулись природные дотошность и педантичность.

– Джон Смит, младший Наблюдатель Главного Зала Призм, – скомандовала зеркалу она.

Негромкий щелчок – и стеклянную поверхность подернула привычная рябь, в которой постепенно проявлялось худое заплаканное женское лицо.

– Джон Смит, младший Наблюдатель Главного Зала Призм, – повторила Дайна, немного растерявшись.

Незнакомка на том конце тихонько взвыла. Когда начало казаться, будто дурной сон до сих пор не закончился, женщина справилась с собой и осипшим от рыданий голосом выговорила, с трудом сдерживая слезы:

– Мой муж в больнице. – В красных глазах застыла боль.

– Что произошло? – серьезно осведомилась Дайна.

– Я уже все рассказала вашему коллеге. – Миссис Смит прерывисто вдохнула.

– Простите, если вам тяжело говорить... – Удивление уступило место настороженности: информацию нужно было получить – и точка. – Сейчас я частное лицо. Мне небезразлична судьба вашего мужа. Я хочу помочь.

В подтверждение своих слов она легким движением смахнула с лица черную ткань. Прием произвел необходимое впечатление, и Дайне удалось выяснить следующее: позавчера по дороге домой на беднягу Смита вроде как напали неизвестные, ограбили и крепко избили. Сразу встревожило то обстоятельство, что жену не пускают навестить мужа... Мисс Уиквилд записала адрес клиники и номер палаты, в которой сейчас находится несчастный.

Она прекрасно помнила речи Алекс о «своих»... Коллоу. Если Наблюдатель и пострадал, так исключительно из-за бумаг, приготовленных к отправке. Неужели непосредственный начальник – предатель и Дивный?! Как бы страшно это ни звучало, исключать такую возможность нельзя, а долг Вестника – вычислить и уничтожить.

Явившийся на зов Найджел отправил ее к «Улью» – Центральному Управлению Ордена – без лишних вопросов. Покрутившись там пару часов для вида, Дайна покинула здание и двинулась в город.

Мысль о том, что Коллоу может оказаться предателем, никак не желала выветриваться из головы. Всю дорогу до клиники мисс Уиквилд напряженно обдумывала подобную мрачную перспективу. Он легко заставил Связного сделать за себя грязную работу, а теперь проучил не в меру любопытного Наблюдателя. Конечно, Борджес никто, чтоб спорить с приказами начальника над всеми Танцорами, а Дайна еще обвиняла его... Найджела стоит жалеть!..

В приемной шумел разный страдающий люд: дети с сопливыми носами, взрослые с вывихами и переломами, старушки с... Девушка в белом халате успешно командовала сумасшедшим морем:

– Вы, – обратилась она к женщине с плачущим младенцем на руках. – Детское отделение в соседнем корпусе.

– Вы не подскажете?.. – попыталась вклиниться мисс Уиквилд.

– Не подскажу, – не поднимая глаз, отрезала та. – Встаньте в очередь...

Море голов притихло. Очевидно, удивившись внезапному молчанию, девушка лениво осмотрелась, силясь понять, что произошло. Непередаваемый испуг отпечатался на надменном и преисполненном собственного достоинства круглом лице.

Иногда Дайне казалось, что создавать у населения страх перед Танцорами неправильно. Вокруг Теней слишком много тайн и легенд, чтоб отделить правду от вымысла. Для всех они беспощадный меч в руках Ордена. Мисс Уиквилд и подобные ей потеряли право быть просто людьми. Хотя наблюдать за тем, как вытягивается физиономия за окошком справочной... чертовски приятно!

– Я... я... я думала... – промямлила она. – Вы разве не закончили?

– Нет. И не начинала еще. – Кстати, это чистейшая правда. – Мне бы навестить мистера Джона Смита.

– Да-да... – пискнула девушка.

В эту минуту Дайна почувствовала на спине легкий холодок, почти такой же, как в проклятом сне. Не теряя ни минуты даже на ожидание лифта, она взлетела по лестнице на нужный этаж. Медперсонал и прогуливающиеся больные шарахались в стороны от черной тени, несущейся по коридору что есть духу. Подсознательно она боялась опоздать.

Рывком распахнув дверь в палату, Дайна вздохнула с облегчением. Смит стоял у окна, опираясь на спинку кровати. Мужчина обернулся и странно скривился.

– Вы можете мне сказать, что случилось? – плотно закрыв за собой, осведомилась мисс Уиквилд.

В ответ тот только медленно покачал головой.

– Почему? Если вы боитесь... – Дайна вновь использовала трюк с Маской.

Смит попытался сделать несколько шагов навстречу, но едва не упал. Мисс Уиквилд помогла несчастному вернуться в постель, он крепко держал ее за запястье. Не произнеся ни слова, мужчина достал из больничной тумбочки футляр, надел очки и пристально посмотрел Дайне в лицо.

– Почему вы не хотите говорить со мной? – настаивала она.

Смит игнорировал вопрос. Наконец, он отпустил руку Дайны и грустно вздохнул. А когда мисс Уиквилд решила, что вот сейчас несчастный прояснит ситуацию с нападением, вместо звука из открытого рта мужчины вывалился длинный лиловый язык, извивающийся, как змея.

Дайна вздрогнула. Неизвестно, когда тетерь Смит снова сможет членораздельно выражать свои мысли. По отвратительной лиловой ленте стекала слюна.

Мужчина снова потянулся к тумбочке, на этот раз за бумагой и баночкой чернил. Не найдя пера, он просто обмакнул палец и принялся возить им по белому листу. Мисс Уиквилд старалась не смотреть, потому что язык изо всех сил пытался испортить работу. Подобное зрелище выдержит не всякий желудок.

Закончив, Смит вложил Дайне в ладонь свернутую вчетверо заляпанную чернилами и слюной записку, после чего снял очки и оттолкнул посетительницу, давая понять, что той самое время уйти.

В прощании не было смысла, так что мисс Уиквилд просто вернула маску на место и вышла за дверь. Свежие воспоминания о мерзкой извивающейся ленте заставляли желудок выделывать замысловатые кульбиты. Дайна медленно шла, одной рукой касаясь холодной неприветливой стены.

Страшное место – больница... Люди приходят и оставляют здесь свои страдания, которые копятся, сгущаются... покрывая собой все, точно коростой.

– Бр-р-р... – Дайна отчаянно затрясла головой.

Обернувшись перед самой лестницей, она заметила нездоровую суету. Врачи и сестры метались как оголтелые. Мисс Уиквилд поспешила обратно.

– В чем дело? – осторожно спросила она столпившихся в коридоре больных.

– Пациента задушил язык! – отозвалась полная дама в пижаме с поросячьим пятаком вместо носа.

– Как?.. – только и смогла выдавить Дайна.

Несколько минут спустя тело Смита, накрытое простыней, вывезли из палаты. Поверить в произошедшее оказалось довольно сложно. Вот только что он стоял у окна живой... а теперь...

Она, разумеется, винила во всем себя. На ватных ногах Дайна спустилась в вестибюль... Оглушенная и раздавленная, брела она по дорожке, не обращая внимания на прогуливающихся.

Мисс Уиквилд крепко сжимала в кулаке влажную записку. Откровенно говоря, едва ли стоило рассчитывать найти там что-то полезное. Случившееся со Смитом имело определенное сходство с преступлениями Дивных: так они «награждали» за предательство.

Большинство внедренных к Дивным погибли от Галстука Болтуна. Самое обидное, что это никакое не проклятие и не порча, а заговоренный алхимический состав, выпитый по глупости... сложная штучка. Дайна никогда не была сильна в подобных вопросах. Адское варево не только превращало язык в лиловую змею, живущую собственной жизнью, но и поражало сознание, изменяя его до неузнаваемости. А вот чтоб умереть... тут нужно было сильно «отличиться».

Мисс Уиквилд развернула успевший склеиться лист. Детским неровным почерком бедняга вывел: «ДИВНЫЕ ЖДАТЬ СЛОВО». Очень похоже на бред...

Дайна снова свернула лист и сунула его в карман. Пришло время воспользоваться одним из трофейных кристаллов поиска. Срочно нужен был совет кого-то здравомыслящего и опытного. Под оба этих определения подходила Алекс. Но для начала стоило переодеться в штатское.

Мисс Уиквилд задумчиво шла вдоль домов, мысленно повторяя про себя текст последней записки Смита.

Из-за многочисленных коробок с багажом Робин, Патрик ехал медленно, стараясь ничего не потерять. Альхен пристально всматривалась в тенистый лесной шатер, будто от него могла исходить угроза.

Никодемаса укачивало, и он силился уснуть. Не помогли даже мятные конфетки, заботливо уложенные Гретхен в корзинку с едой. Роби клевала носом, но упорно держала глаза открытыми.

Все пирожки были съедены, а пыльная дорога никак не кончалась. Внезапно экипаж остановился... лошади недовольно топтались на месте.

– Приехали? – с надеждой в голосе спросил Никодемас.

– Нет, – сухо отозвалась мадам Александра.

– Впереди здоровый ствол лежит, – сообщил Падди, заглядывая в окно. – Уберу его в момент – и тронемся.

Эмили почувствовала легкий толчок, будто земля под ними задрожала. Дальше все произошло само собой... Она не успела сообразить, как оказалась на руках у Патрика вместе с друзьями... Земля содрогнулась снова, но теперь значительно сильнее и ближе.

Альхен описала рукой полукруг, и тотчас же золотая сияющая сфера накрыла ребят вместе с прижимавшим их к себе мужчиной. То, что произошло потом, потрясло Эмилию до глубины души.

Сквозь похожую на мыльный пузырь сферу она видела белую фигуру мадам Александры: женщина отпустила лошадей и застыла неподвижно буквально на несколько мгновений. Эти мгновения врезались в память Эмили: тихое небо, легкий ветер, срывающий с придорожных деревьев осенние листья, жемчужная Альхен, точно скульптура из белого мрамора... Внезапно все изменилось.

Утробный гул из глубины... яркая желтая вспышка... невообразимый грохот. И ничего, кроме непроглядного плотного столба пыли там, где только что царил покой. Казалось, земля взбесилась! На золотую сферу сыпались камни, но та не поддавалась.

Эмили силилась разглядеть хоть что-то сквозь серую пелену. Патрик хлопал ресницами и мелко дрожал. Би висела плетью, лишившись чувств, а Никодемас вертел головой, пытаясь понять, откуда исходит угроза.

Легкий хрустальный звон коснулся ушей, и в душных пульсирующих клубах появилась высокая фигура.

– Альхен! – что осталось сил крикнула девочка.

Страшный треск вернулся с новой силой. На одинокую фигуру обрушился настоящий камнепад! Ребята не поверили глазам, когда после всего та осталась стоять.

– Властью, данной мне Трибуналом, приказываю сдаться! – Голос будто бы знаком...

Никто не ответил, лишь новая порция камней вновь отрезала золотую сферу от того места, где еще недавно был экипаж.

Тут-то Эмилии и начало казаться, что все происходящее просто дурной сон. Несвязный ночной кошмар и не более. Золотая сфера обволакивала теплом, наполняя грудь запахом можжевельника и меда. Страшный грохот утих, пейзаж вне сферы сделался мутным и нечетким. Девочка закрыла глаза, желая поскорее проснуться.