Эмьюз молча сидела в уголке, подальше от оживленного центра комнаты. Клаус, проводивший только до двери с оборотнем, улизнул под предлогом помощи старому профессору, поэтому никто и не догадывался, что непосредственная участница событий в городе старательно прикидывается предметом интерьера.

Давно спустилась ночь, но никто не спешил покидать общий холл. Лампы не зажглись в положенный час, так что студенты сгрудились возле камина, освещавшего их посерьезневшие лица рыжими отблесками.

– Нам сегодня скажут хоть что-нибудь? – Британи сняла очки и потерла усталые глаза.

– Ректора все еще нет, – отозвался Мэйсон. – Без него ничего прояснять не станут.

– Мы имеем право знать, что происходит! – Бэн стукнул кулаком по крышке стола. – Должно быть объяснение тому, почему всех разогнали по общежитиям.

– Может, вы не заметили, но света нет. – Вайолет спикировала с потолка и плюхнулась на спинку кресла. – Чует мое сердце, неспроста все это.

– Молчат, значит, не хотят паники, так? – предположила Бри.

– Я им в два счета организую панику, если не объяснят, в чем дело! – продолжал бушевать Бэнжамин.

Дверь с легким скрипом отворилась, и на пороге показались карлики со стеклянными лампами в руках. Человечки выглядели подавленными, если не сказать – испуганными. Первый поставил свой светильник на стол, остальные, не обращая внимания на студентов, поднялись вверх по лестнице.

– Прошу внимания, господа. – Карлик снял с головы колпак и обвел присутствующих полными немого страдания глазами. – Деканат просит не расходиться. Верните тех, кто уже отправился спать. Через час прибудет ректор и соберет всех в большом зале.

– Случилось что-то серьезное? – Мэйсон переставил лампу поближе к центру.

– Мужайтесь, господа… – Человечек промокнул глаза кончиком колпака. – Мне строго-настрого запретили что-либо пояснять, но я не могу… В городе дивные.

Тишина сделалась непроницаемой. Эмьюз всматривалась в побелевшие лица друзей и совершенно незнакомых ребят, застывшие с одинаковыми выражениями.

– На одного из студентов совершено покушение. – Голос сбился на шепот. Он уже не пытался справиться со слезами, струившимися по щекам. – Пропал без вести карлик.

– Кто? – выдохнула мисс Варлоу.

– Иеремая Ханниган. – Человечек бессильно опустил руки. – Один из дивных – бывший связной, поэтому до его поимки Университет находится в слепом пятне. По распоряжению Деканата всем выдадут свечи. Ждите дополнительной информации в ближайшее время.

Карлик неловко поклонился и поплелся к двери вслед за своими сородичами.

Первым молчание нарушил Бэн:

– Это тоже твое сердце почуяло, а, Вай? – съехидничал он.

– И совсем не смешно. – Успевшая превратиться в девочку Вайолет устроилась на полу, обхватив колени. – Что теперь будет?

– Очень своевременный вопрос. – Бэнжамин поднялся и встал спиной к камину, заслоняя пламя. – Мы можем сидеть и трястись, а можем попробовать что-нибудь предпринять! Провести свое расследование. Все, кто тут собрался, однажды станут служить Ордену. Так почему не начать сейчас?

– Еще на стол залезь, – процедила сквозь зубы Британи. – Команды «В атаку» не было, так что найди себе место и не мельтеши. Без тебя тошно. И потом: мы только студенты. Ты, между прочим, вообще реконструктор. Если не в курсе, то это не боевая единица.

– Вот поэтому я шевелю мозгами, пока кто-то трясется за свой лысый розовый хвост и то, к чему он крепится! – резко оборвал ее тот.

– Прекратите. – Конор неслышно прошел мимо Эмьюз. – Ссоритесь, паникуете, дрожите! Вот дивным праздник-то. Им же этого и надо.

Робин подвинулась, позволяя брату попасть на освещенный пятачок.

– Спасибо за вмешательство. – Мэйсон все еще выглядел растерянным.

– Не радуйся раньше времени, старичок. – Конор с трудом протиснулся к Бэну. – Кто сказал, что я не поддерживаю многоуважаемого шута? Мы вполне в состоянии выяснить, на кого конкретно нападали. Раз был приказ повернуть Призму, значит все серьезно.

– Если вы сумеете раздобыть подходящие болванки, – вклинилась Урд, – я зачарую их. Пусть повоевать нам не дадут, да и такой толпой на горстку дивных – пошло, но для самообороны пригодится.

– И вас всех выгонят отсюда! – Бри решительно перебралась поближе к Мэйсону.

– Что ж, – Бэнжамин явно не желал сдаваться, – предлагаю разделиться!

Эмьюз уронила лицо в ладони.

– Считаешь себя виноватой? – почти в самое ухо прошептал знакомый голос.

Сквозь пальцы и полуприкрытые веки мир казался путаным сном. Горячие споры, резкие жесты, отблески огня – все это сливалось в один гудящий хоровод бесформенных клякс.

– Зря. – Дэн осторожно погладил девочку по волосам.

– С чего ты взял, что я… – начала было она, но осеклась. – Как догадался?

– Короткая же у вас память, Леди, – усмехнулся тот. – На кладбище, помнишь? Ты сама обмолвилась о покушении на свою жизнь. А сегодня пришла позже всех. И еще: ты формой мостовую протирала?

– Мы стояли на дороге, – пояснила Эмьюз, – когда из воздуха появилась страшная лошадь. Меня бы размазало по камням, если бы не Клаус… который побил Борова.

– Кстати, видишь, в противоположном углу что-то колышется? – Дэн будто старался отвлечь девочку от ее невеселых мыслей. – Так это Боров и есть.

– Правда? – удивилась она, силясь рассмотреть что-то в темноте. – И что он делает?

– То же, что и всегда, – шут широко улыбнулся. – Дрыхнет.

Споры в центре комнаты не утихали. Конор и Бэнжамин на два голоса доказывали свою правоту Мэйсону и Британи.

– Почему ты здесь, когда твой друг там? – зачем-то спросила Эмьюз.

– Пусть успокоятся, – отмахнулся Дэн. – Бэн везде найдет себе подходящую баррикаду. Сейчас они все перессорятся, разойдутся, потом снова сойдутся и помирятся – вот тогда посмотрим. Расскажешь общественности свою часть истории?

– Не знаю. – Правильнее было бы «не хочу».

– Все равно разнюхают, – предупредил тот. – Если не разрешишь, я не разболтаю. Даю слово.

Рассудительный и спокойный Дэниэл внушал доверие. В какой-то момент проснулся запоздалый стыд.

– Я согласна. – В темноте бессмысленно смотреть в глаза.

– Отлично, пойдем и все расскажем! – Мальчик хлопнул себя по коленям и собрался вернуться к бушующему пятачку.

– Не о том речь, – смутилась Эмьюз.

– Что тогда? – Дэн несколько растерялся.

– Вы – реконструкторы… я – Тень. – Слова застревали в горле. – Вот. Я долго думала и согласна.

– Ты совсем не обязана. – Мальчик отвернулся. – Подозреваю, что это все из-за операции «Бойкот». Избегать тебя под любым предлогом не я придумал. Мы надеялись, что ты сама подойдешь первой. Все еще согласна?

– Да, – уверенно кивнула она.

Эмьюз взглянула на компанию заговорщиков и несколько опешила. Ребята, успевшие разделиться на два лагеря, с интересом наблюдали за ней и Дэном.

– Наболтались, голубки? – хохотнула Урд.

– Сдается мне, Волчара, в наших рядах дезертиры! – Бэн хитро сощурился. – А ну-ка топайте оба сюда!

– Мы не «голубки», – обиделась мисс Варлоу.

– И не «дезертиры», – подхватил Дэниэл.

– Угу. – Йонсон картинно закатила глаза. – Все голубки так говорят.

Эмьюз открыла было рот, чтоб начать спорить, но Дэн незаметно одернул ее.

– Больше отрицаешь – дольше пристают, – шепнул он.

У камина сгрудились все те, кто поддерживал инициативу Конора и Бэна, а на диване и возле него сидели недовольные мыши, окружив Мэйсона и Британи словно живым щитом.

– И почему я сразу дезертир? – копируя гримасу Бэнжамина, осведомился Дэн. – Вот Боров вообще не у дел!

– Тсс! – зашипел тот. – Ирвин ставит мировой рекорд по сну в ответственный момент.

– А толку? – возразил Дэниэл. – Единственный и непревзойденный чемпион в этом виде спорта – Софья.

– Хватит трепаться! – Конор ловко зажал голову Дэна, а свободной рукой взъерошил мальчику волосы. – Вот ты за кого?

– Отпусти – скажу, – пытаясь высвободиться, ответил он.

– Нетушки! – Бэн помахал у друга перед лицом указательным пальцем. – Сбежишь еще.

– Прекратите! – вмешалась Эмьюз. – Я знаю, что случилось. В подробностях.

– И она молчала! – всплеснула руками Урд.

Внимание обеих сторон спора мгновенно переключилось на девочку. Би, сидевшая по правую руку от Мэйсона, понимающе кивнула. Мисс Варлоу даже показалось, что та с самого начала знала обо всем, но терпеливо ждала, пока ситуация разрешится сама собой.

Эмьюз повторила свою историю несколько раз, потому что публика буквально требовала новых деталей. Пришлось припомнить в подробностях даже отпечатки копыт на влажной земле.

– Было страшно? – Вай выглянула из-за диванной подушки.

– Нет, – призналась Тень. – Все случилось так быстро, что я не успела испугаться.

– Почему ты не послушала этого Клауса? Почему не осталась рядом с карликом? – нахмурился Мэйсон. – Тогда Иеремая никуда бы не пропал, а дивных могли схватить.

Неожиданный вопрос окатил ледяной водой, превращая девочку из действующего лица в сообщницу преступников. В полной тишине бедняжка тщетно искала оправдание своему поступку, но не находила ничего, кроме чувства вины, расползавшегося жирным пятном.

– Вы не правы, господин Мотли. – В комнату протиснулся седой бородатый карлик. – Если бы Леди задержалась там, разделила бы участь несчастного Иеремаи.

– Давно вы нас слушаете? – уточнил тот.

– Вы хотели сказать «подслушиваю»? – Джиммини нашел в себе силы улыбнуться. – Не очень. Ректор прибыл. Через полчаса студентам приказано спокойно и организованно проследовать в большой зал. Проследите, господин Мотли.

– Зачем дивным карлик? – робко поинтересовалась Вайолет.

– Замолчи, – почти беззвучно процедил Мэйсон.

Джиммини приблизился. Только теперь Эмьюз заметила, что он одет в черное.

– По долгу службы нам известны секреты замка Шейдивейл. – Человечек расправил плечи. – Все до единого. Тех, кто сможет их узнать, не остановит слепое пятно Призмы. Но никто из карликов даже под пытками не выдаст доверенных тайн. Поэтому мы думаем, что Иеремая уже… мертв.

Вай зажала рот обеими руками, чтоб не вскрикнуть, и только отчаянно хлопала ресницами.

– Он жив. – В гробовой тишине лишенный эмоций голос Робин разносился ударом колокола.

– Спасибо за попытку обнадежить, но… – Пожилой карлик стиснул зубы.

– Повторяю, – Би открыла глаза, – я точно знаю, что Иеремая живой. А вам на самом деле лучше выпить лекарство, которое лежит в кармане, прямо сейчас.

Побледнев, Джиммини достал крошечную прозрачную склянку и вытряхнул из нее белую пилюлю.

– Воды? – участливо поинтересовалась Вайолет.

– Не нужно, – вежливо отказался тот. – Не смею вас больше задерживать. Время уходит.

Когда карлик скрылся за дверью, Мэйсон сурово взглянул на Вай.

– Ты совсем не соображаешь? – строго спросил он. – Джиммини Ханниган и Иеремая Ханниган. Понятно же, что они родственники.

– А вдруг однофамильцы? – виновато пискнула девочка.

– Нет, глупая, – тон Мэйсона стал мягче, – это же карлики. Теоретически они все друг другу в какой-то степени родственники. У них однофамильцев не бывает. Советую начать шевелиться. Конор разбудит Ирвина. Если кому-то нужно срочно посетить уборную, делайте это прямо сейчас. Урд и Клер, обойдите женскую часть общежития, Бэн и Дэн – мужскую.

– А Софью брать? – уточнила Йонсон.

– Естественно, – подтвердил он. – Раз все студенты – значит все.

– Поднимусь наверх, положить вещи. – Робин подобрала с пола рюкзак.

– Я с тобой. – Эмьюз не очень хотела таскать за собой душный пиджак.

В коридоре потрескивали настоящие факелы. В очередной раз споткнувшись на лестнице, Би посетовала, что они больше греют, чем светят. Обычный огонь действительно не был и вполовину так ярок, как волшебный, зато было в нем что-то… живое, настоящее. Что-то, заставлявшее любоваться его опасной красотой.

– Ты знала, что произошло? – шепотом спросила мисс Варлоу перед входом в холл «для девочек».

– Более-менее, – отчего-то смутилась Робин. – Поняла, что ты можешь умереть, но не умрешь, потому что сработало неожиданное «если».

В комнате с пуфиками оказалось людно. Скорее всего, те, кто не поместился в общем холле, ждали новостей здесь.

– Пора? – Анжелина моргнула по очереди обоими глазами.

– Ага, – подтвердила Урд, успевшая нагнать Эмьюз и Би. – В комнатах кроме Софьи есть кто-нибудь?

– Трудно сказать, – призналась она. – Мои соседки здесь. Я не видела Вайолет и Мэй.

– Вайолет внизу, а вот мелкой там нет.

Мышарий располагался в глубине второго коридора, почти напротив ванных комнат. Поэтому на лестнице девочки разошлись в разные стороны.

– Почему ректор появляется среди ночи? – вдруг спросила мисс Варлоу.

– Сэр Таранис Финн бывший Танцор. – Робин сосредоточенно шарила по карманам в поисках ключа. – Он почти не преподает и часто отсутствует.

Эмьюз поморщилась. Росарио говорила, что когда один Танцор покидает службу, на его место должен прийти другой. Значит, этот Финн лишил кого-то радости нормальной жизни.

Би толкнула плечом дверь и ахнула.

– Что опять? – По спине пробежал холодок.

– Все твои вещи… раскиданы, и сундук пропал! – Би с перекошенным лицом таращилась в полумрак.

Испуг сменился раздражением.

– Не входи. – Робин стиснула руку подруги так, что хрустнули суставы. – Я позову кого-нибудь.

– Не нужно. – Эмьюз силилась разглядеть Синего, но не обнаружила ничего, кроме своей одежды и обломков стула. – Зажги свет.

– Флагра. – Голос Би дрожал, как и огонек на ее ладони. – А если это дивные?

– Подними руку повыше и не говори ерунды! – Прозвучало это резко и сухо, почти как у Клауса или Тангла.

Что-то внутри заставляло ступать мягко, точно по ковру из опавших листьев.

– Синий, где ты? – прошептала девочка, и комната отозвалась приглушенными хлопками.

Обернувшись на звук, мисс Варлоу нашла мимика наполовину торчащим из-под стола. В голове медленно проступала картина произошедшего. Синий однажды уже выплевывал вещи при весьма неприятных обстоятельствах.

– Ничего не трогай, – на всякий случай попросила подругу Эмьюз.

– Позвать кого-нибудь? – Теперь и Би заметила уничтоженный стул.

– Мой сундук тут, а больше никого нет.

Девочка собиралась положить пиджак на кровать, когда Синий неожиданно ожил. Мимик выбрался из укрытия и принялся скакать вокруг хозяйки, отчаянно хлопая крышкой.

– Фу! Синий, фу! – Мисс Варлоу виновато посмотрела на подругу.

– Выясняется… – Робин плотно закрыла дверь.

– Место! Слышишь? Место и замри! – Но монстр не подчинялся.

Тогда Эмьюз уселась на него верхом и попыталась удержать.

– Помоги, раз все видела!

– Смеешься? – Би осторожно приблизилась. – Это мимик, да?

– Да, только он немного… не в себе. – Сундук не желал успокаиваться.

– Что тут у вас? – Урд и Клер застыли на пороге.

– Синий, хороший мальчик, прекрати, пожалуйста, – взмолилась Тень. – Все в порядке…

Стараясь не свалиться, она погладила монстра по крышке. Сундук описал последний пируэт и остановился как ни в чем не бывало.

– И чего у тебя еще есть, о чем ты помалкиваешь? – Урд криво усмехнулась. – Ручной?

– Можно и так сказать. – Эмьюз быстро собирала разлетевшиеся в разные стороны вещи. – Синий думает, что он пес.

– Пес так пес, – согласилась Йонсон. – Только ему нельзя здесь быть. Деканат такой шум поднимет…

– Но ведь никто не узнает? – с надеждой спросила девочка.

– А кто им скажет? – Урд опустилась рядом с сундуком на корточки. – Сама не верю, что вижу настоящего мимика.

– Насмотримся еще, – вмешалась Робин. – Мэйсон лично нас покусает, если опоздаем.

– И отравится, – закончила за нее та. – Варлоу, уверена, что чудик больше не набедокурит?

Вообще-то, Эмьюз в принципе не испытывала уверенности ни в чем, но мимик показал себя существом вполне разумным.

– Его что-то напугало, – предположила она. – Сейчас Синий спокоен. Если онумный мальчик, тоне доставит неприятностей.

– Это ты кого уговариваешь? – Урд выпрямилась.

– Мимика. – Эмьюз чувствовала, как щеки заливает краска.

– Пусть хлопнет крышкой, если понял, – покосившись на монстра с опаской, попросила Клер.

Не дожидаясь разрешения, Синий тихо открыл и закрыл пасть.

В коридоре покачивалась на носочках безразличная ко всему Софья. Она выглядела странно радостной: беззаботная улыбка играла на губах, а глаза метались из стороны в сторону под опущенными веками. «У нее там какая-то своя жизнь», – в сердце Тени неловко шевельнулась прозрачная грусть. – «Наверное, Софья в определенном смысле счастливее нас».

Как Эмьюз сразу не обратила внимание, что украшенная узорами стена прямо напротив главного входа – на самом деле, громадные ворота? Остановившись у подножия лестницы, девочка наблюдала за пестрым потоком, постепенно разделявшимся на пять ручейков.

– Каждому курсу свое место. – Клер осторожно подтолкнула Эмьюз вперед.

– Почему я раньше этого не видела? – шепотом спросила та.

– Ворота в «Тронный зал» открывают очень редко, – пояснила она. – На праздники или вот… как сейчас. Еще последние экзамены тут принимают.

– Что мне нужно делать? – Мисс Варлоу чувствовала необъяснимое волнение.

– Ничего, просто сесть за крайний правый стол, – приободрила ее Клер. – Чтобы не запутаться, смотри, куда пойдут студенты, одетые в форму цветов первого курса.

– А я тебя обыскалась! – Запыхавшаяся Эйприл энергично работала локтями. – Все наши уже уселись. Я и тебе место заняла.

– Иди вперед. – Клер уступила девочкам дорогу.

Эмьюз даже представить не могла, что в Университете учится столько народа. Суетливая староста тащила ее за собой по лестнице мимо распахнутых ворот в огромный зал. Мисс Варлоу спотыкалась на каждом шагу, поскольку любопытство заставляло смотреть куда угодно, только не под ноги.

Если студенты и старались не шуметь, выходило у них из рук вон плохо. Шепот и шорохи, шарканье или стук каблуков – все подхватывало неумолимое эхо и швыряло о каменные стены. Сколько Эмьюз не пыталась рассмотреть, куда тянулся свет множества свечей и откуда свисали разноцветные полотнища флагов, не увидела ничего, кроме непроницаемой тьмы, будто потолка не было вовсе.

«Пропасть наоборот», – подумала она. Воображение мгновенно заставило тело поверить, что низ это верх, а верх – это низ. Голова закружилась, а в ушах фальшиво зазвенели тысячи крохотных колокольчиков.

– Не смотри, – одернула подругу Эйприл.

– Что там? – Эмьюз с трудом перевела взгляд с черноты на старосту.

– Ничего, – насупилась та. – Злая шутка. Первокурсников, оказывается, не принято предупреждать… Нельзя здесь смотреть на потолок, если не знаешь, что хочешь увидеть. Робин чуть не стошнило, а моя сестра вообще представляет теперь жалкое зрелище.

– А ты? – вполне невинный вопрос.

– А я в норме, – сердито буркнула та. – Говорят, это потому, что у меня чего-то не хватает в мозгах.

– Кто говорит?

– Дэнбил и Бэнжиот. – Девочка кивнула куда-то влево.

Возня постепенно утихала, сменяясь тревожным молчанием. Эмьюз с интересом рассматривала присутствующих. Пять длинных столов занимали студенты. Хмурая Лют сидела напротив и делала вид, будто понятия не имеет, кто такая Эмьюз Варлоу. Дэн и Бэн расположились за соседним «зеленым» столом по обе стороны от Конора, а Мэйсон маячил вдалеке, среди таких же пятикурсников, как он сам.

– Я не улетаю… не улетаю, – бубнила Мэй, обеими руками держась за скамью.

– Что с ней? – шепотом спросила Эмьюз.

– Мэй показалось, что потолок засасывает ее, или что-то в этом роде, – тем же манером пояснила Эйприл.

– Зверская традиция. – Все еще бледная Робин старалась не смотреть вверх.

– Предлагаю устроить молчунам темную! – Девочка-мышь сверлила недобрым взглядом спины липовых близнецов.

– Кому? Всем курсам со второго по пятый поголовно? – оборвала ее Би.

– Мне-то ты тоже ничего не сказала, – вставила Тень.

– Но с тобой ничего и не случилось, – возразила Эйприл.

Последние студенты спешно занимали свои места. Псионики под руки привели Амбер. Лют привстала и помахала им рукой, словно говоря: «вот мои настоящие подруги». Мисс Варлоу с удивлением отметила, что Софья на курс старше ее самой.

«И как же она сдает экзамены, не говоря уже о посещении лекций?» – ответ на этот вопрос девочка найти не могла.

– Вы не видели Люси? – Если уж мириться, то со всеми сразу.

– Какую Люси? – непонимающе переспросила Эйприл.

– Люси Смит, – смутилась она. – Я думала, вы друг друга знаете. Люси живет в нашем общежитии.

– Может, это кто-то из других пансионов или вообще трансум? – пожала плечами та. – По крайней мере, имя мне незнакомо. У нас есть Люси, но не Смит, и Смит, но не Люси.

Тем временем, из боковой двери в глубине зала вышли учителя.

– Чего их так много? – глупость вырвалась сама собой.

– Ну, здрасьте! – Робин вымучено улыбнулась. – Вот нас – много, а их в самый раз. Вон там мама Британи, декан факультета психофизической реконструкции. Вон та дама с брезгливым выражением лица – декан призматической связи.

– Псиоников? – догадалась Эмьюз.

– Ага, – кивнула Би. – Ты же учти, что некоторые преподаватели ведут только лекции или только практические занятия.

– И их обязательно всех знать по именам? – Почему-то эта идея девочке не понравилась.

– Разве что деканов стоит запомнить, – успокоила подругу Робин. – С половиной из них мы даже встречаться не будем.

– Тогда где наш декан, и кто из этих?.. – хотела Эмьюз сказать «людей», но вовремя заметила господина Отто. – Кто ректор?

– Наш декан – бывший связной Сэра Тараниса Финна. – Эйприл, отказавшаяся от планов мести, все равно выглядела сердито. – Зовут его Теренс Дарроу. Вон, кстати, и они.

Тишина сделалась непроницаемой. Одетый в жемчужно-белое худой старик и невысокий мужчина с выпученными глазами мгновенно приковали к себе внимание.

– Го-оспода студенты. – Старик поднялся на трибуну, откуда его могли видеть все. – Я ис-искренне надеялся увидеть всех вас здесь совсем по д-другому поводу – но увы. Об-бстоятельства сложились иначе.

Он обвел зал пристальным взглядом. Эмьюз уже жалела, что не села ближе. Отсюда рассмотреть старика как следует не представлялось возможным.

– Для тех, кто в-встречает меня впервые, – продолжил тот, – представлюсь. Сэр Таранис Финн. На этом пе-эрейду прямо к делу. В город проникла группа дивных. Среди них б-бывший связной Найджел Борджес, вот почему Университет находится в зо-оне слепого пятна. Орден уже принимает меры.

Ректор опирался на руки и точно нависал над собравшимися. Его совершенно седые волосы и борода молочными струями стекали по плечам и груди, а звук голоса внушал слушателям уверенность.

«Этот Таранис Финн должен неплохо петь», – глупая мысль вспыхнула и тут же погасла.

– Им-именно по этим причинам я не стал д-дожидаться утра и соб-брал вас сейчас, – пояснил он. – Помимо всего про-очего, администрацией принято решение за к-каждым первокурсником закрепить ст-старшего товарища из числа студентов выпускного или четвертого курсов. Профессор Дарроу?

– Благодарю, Сэр. – Приземистый мужчина с длинным списком в руках занял место ректора на трибуне и, откашлявшись, начал: – Когда услышите свое имя, вставайте, чтобы ваш партнер мог запомнить вас. Утром списки вывесят на доске.

От Теренса Дарроу виднелась одна макушка с забавным хохолком, зато его резкий высокий голос долетал во все уголки зала. Эмьюз надеялась получить подтверждение существования Люси Смит, но профессор не назвал ее. А когда девочке начало казаться, что Люси – плод больного воображения, господин Дарроу пропустил и Клауса. «Значит, так надо», – подумала она.

С какой чудовищной обидой в глазах поднималась на ноги Лют. Она-то наверняка считала, что Теням опекуны не нужны. Едва ли Анжелина обрадовалась такому подарку судьбы. Она мельком обернулась к недовольной Лют, словно бы отвечая: «ты мне тоже не нравишься».

Услышав свою фамилию, Мэй едва оторвалась от скамьи, судорожно перехватившись за крышку стола. Бедняжка все еще боялась улететь в черноту потолка.

– Варлоу Эмьюз! – произнес профессор и с интересом выглянул из-за трибуны.

Девочка виновато улыбалась. Она не знала, куда деть руки. Не в карманы же! Столько пар глаз смотрели на нее, и многие студенты наверняка уже знали, что именно в ней причина перемен. До ушей долетал приглушенный шепот, похожий на шелест робкого дождя.

– Мотли Мэйсон! – объявил господин Дарроу, и сердце радостно подпрыгнуло.

Лучшего кандидата в старшие товарищи и пожелать нельзя! Мальчик-кот легко поклонился, на что Эмьюз не удержалась и поклонилась в ответ.

– Повезло тебе, – прошептала Робин.

– А тебе разве нет? – Студентка, которую определили Би, казалась дружелюбной.

– О’Лэйн – псионик, – сообщила та. – Да еще и староста. К тому же не из нашего пансиона. От наших змеюк хоть ясно чего ждать, а эту я совсем не знаю.

– Откуда столько сведений? – удивилась Эмьюз.

– Я эту О’Лэйн заметила еще у входа. – Робин прикрыла губы рукой для пущей секретности. – На ней полосатые чулки в тон форме. Так отличают факультет Призматической Связи. А к ее жилетке прикреплен значок ромбиком, значит – староста.

– Почему тогда у вас с Эйприл значков нет? – возразила мисс Варлоу.

– Потому что первокурсникам такие вещи выдают на празднике, – грустно вздохнула Би. – Но в этом году, похоже, никаких торжеств не будет.

Девочка больно прикусила язык. Желание разговаривать пропало. Эмьюз подперла рукой щеку и умолкла, стараясь сохранять осмысленное выражение лица. В глубине души набухала ненависть, как капля крови на свежей ссадине.

«Найджел Борджес», – даже имя негодяя казалось мерзким. – «А ведь это тот самый человек, которого упомянула Росарио».

– Глянь, кто тут. – Би незаметно толкнула подругу локтем. – Наш герой!

Робин многозначительно скосила глаза в сторону входа.

Клаус стоял у стены рядом с Джиммини и внимательно изучал студентов презрительным взглядом.

– Какой он красивый, – прошептала Эйприл.

– По мне так нет, – пожала плечами Робин.

– Чумазое чудовище с громадным носом, – фыркнула Эмьюз. – И пахнет от него отвратительно.

– Клаус не чумазый, а смуглый, – обиделась девочка-мышь. – Разные вещи. Ты вообще должна быть ему благодарна.

– Я ничего никому не должна. – Мисс Варлоу понимала, что злится совсем не на вредного мальчишку.

– Вот если бы он меня спас… – Эйприл мечтательно прикрыла глаза.

Тень собралась объяснить, что в кувыркании по пыльной мостовой романтики никакой нет, но Робин деликатно откашлялась.

– Перекличку закончили, сейчас опять что-нибудь интересное скажут, – примиряющее произнесла она.

И точно. Теренс Дарроу снова уступил место ректору.

– Последнее, перед тем, как в-вы отправитесь спать. – Сэр Таранис пригладил бороду. – Как бы д-дивные не старались посеять страх в наших сердцах, мы не поддадимся! Что скажете, если посвящение в студенты отменено не б-будет?

Несколько секунд тишины показались вечностью, а за ними грянул гром. Одобрительные возгласы сливались в один боевой клич армии, не воспринимаемой всерьез. Действительно, что еще могли сделать дети? Только не бояться.

Когда же студенты затихли, он заговорил опять:

– Думаю, это оз-значает «да». – Ректор улыбался. – Мир вокруг нас таков, каким мы создаем его сами. Пока мы сильны духом, над нашими головами горят звезды.

Таранис Финн взмахнул руками, и все свечи разом угасли, наполнив воздух запахом горячего воска. Но тьма не настала. Эмьюз могла поклясться, что вокруг фигуры ректора плясали крошечные голубенькие искорки!

– Смелее. – Он посмотрел вверх.

Оттуда на ребят лился зыбкий ласковый свет. Мэй шумно выдохнула, отпустила крышку стола и подняла голову, а за ней и остальные первокурсники. Наверху же ждало застенчиво притаившееся чудо! Будто кто-то невидимый успел пришить тысячи больших и маленьких блесток к черному бархату, превращая «пропасть наоборот» в настоящее звездное небо.

– Никто не см-может научить вас быть смелыми. – Эмьюз не до конца понимала, отчего всем так страшно, но от слов ректора грудь наполнялась необъяснимой решимостью. – В-все необходимое уже заложено в вас самих. А теп-перь, идите спать.

* * *

Джулиус всеми силами старался заставить себя снова погрузиться в чтение нудных отчетов, но мысли не желали возвращаться в стены душного кабинета. «Распределение новых приказов подождет пару часов», – подумал он, откидываясь на спинку кресла.

Бумаги, найденные Никс в подземном убежище, подтверждали, что Элизабет Живье была внедрена в ряды дивных, но слишком прониклась их идеями, чтобы продолжать выполнять задание. Бумаги предписывали ей свернуть деятельность и вернуться. Живье проигнорировала приказ своего начальства.

Он следил за этой женщиной пять лет – до того дня, когда маленькая девочка озвучила пророчество замученной старухи.

Почему Живье стала дивной? Почему вообще постоянно находится кто-то, желающий противопоставить себя Ордену, расшатать тот мир, который Тени строили веками? Естественно, окружающая действительность не идеальна. Но ведь именно Орден не позволяет людям перегрызть друг дружку за клочок земли, горсть монет или просто так, из-за цвета кожи с разрезом глаз. Именно Орден не дает тварям извне мешать течению мирной жизни.

Только сердце все равно терзала жалость.

Корникс ненавидит дивных. Всех поголовно. Ей с детства было невдомек, для чего Орден заботится о семьях уничтоженных врагов, и зачем каждый раз предлагать сдаться, если ответ предсказуем и неизбежен.

В дверь негромко постучали.

«Пора завести секретаршу», – проворчал про себя Джулиус, поднимаясь из кресла. – «Либо перестать запирать за собой».

– Я ждал тебя раньше, – впуская гостя, отметил он.

– Простите, господин. – Связной застыл, склонив голову. – Мне нужно было подготовиться, ведь вы собираетесь отправить меня в Спрятанный город.

– Собираюсь, – подтвердил Коллоу. – Нужно помочь Сэру Руфусу Танглу выследить и обезвредить дивного Борджеса. Помочь, слышишь? Не «найти и убить», апомочь это сделать другому.

– Понятно, господин. – Бесцветный тип склонился еще ниже.

– Хватит, Натан! Я что, должен разговаривать с твоей макушкой? – Он взял связного за шиворот и поставил ровно. – Вопросы?

Натан предпринял попытку поклониться, но передумал.

– У Борджеса заложник-карлик, его выживание обязательно?

– Да, – подтвердил Джулиус. – А вот жизнь самого дивного меня не волнует.

– И вы, безусловно, правы, господин. – Связной набросил на голову глубокий капюшон. – В его случае суд – просто отсрочка приговора.

– Я всегда прав, – отрезал Коллоу.

Второй раз за ночь тревожить Каменную Деву не очень-то красиво, только другого пути в Шейдивейл больше не было.

– Мы слишком часто видимся, бессмертный, – съязвила она.

– Моим правом приказываю открыть проход на ту сторону, – не обращая внимания на колкость, отозвался тот.

– Исполняю. – Каменные челюсти нечеловечески широко распахнулись.

– Иди, Натан. – Коллоу отступил на шаг. – За порогом твои особенные таланты должны хорошо послужить тебе, мне и Ордену.

Когда последние складки на стене разгладились и кабинет опустел, Джулиус ощутил невыносимую усталость. Только вовсе не физическую. Сердце ныло и просилось в небо. Вот так необъяснимо и вдруг. Но разум лелеял иные планы.

– Воденбран Корникс. – Настольное зеркало качнулось, и сонная физиономия с дежурной сигаретой в зубах возникла по ту сторону стекла.

– Посмотрел бумаги, – догадалась Тень.

– Посмотрел, – кивнул он. – Знаешь, что мне меньше всего нравится?

– Что же? – Никс выпустила струйку сизого дыма. – Вредная привычка?

– И это тоже. – По счастью, запахи зеркалами не передавались. – Давно не секрет, что дивные делятся на группировки, которые плохо ладят между собой. Чувствуешь, к чему клоню?

– Чье змеиное гнездо мы разворотили? – она понимала с полуслова.

– Сможешь выяснить – забудешь про старые отчеты, – добавил Джулиус. – Я приму их у тебя как есть.

Корникс демонстративно потушила сигарету, призвала маску и утрированно бодро отрапортовала:

– За неделю справлюсь, если про отчеты не шутишь.

– Шутки тут неуместны, – нахмурился Джулиус.

– А с текущими делами что? – спохватилась Тень.

– Передай их Маркусу. – Ответ собеседницу явно не обрадовал.

– Думаешь, он справится? – В голосе Тени промелькнула неуверенность.

– Вполне, – солгал Коллоу.

– Тебе виднее, – нехотя согласилась Корникс.

Ни с того ни с сего в груди всколыхнулась обида.

– Никс, ну ты же знаешь, что я вру, почему принимаешь это? – не выдержал он.

– Я верю не словам, – Тень снова развеяла маску, – я верютебе. И… если переживаешь, отправь меня в Спрятанный город. Только прикажи.

– Нет, – покачал головой тот. – Все останется как есть.

– Хорошо, – выдохнула Корникс. – Как только что-нибудь выясню, дам тебе знать.

И снова тишина стальными тисками сдавила сердце. Удержать контроль над глазками-шпионами сквозь зону слепого пятна не удавалось еще никому. Наверное, именно по этой причине Джулиус лишил себя связного.

«Почему Натан не беспокоит меня? Я толком его имя вспомнил только полчаса назад», – Сэр Коллоу скользнул взглядом по торчащему корешку старой папки. – «Ведь когда-то мальчишка радовал… Неужели все вот так уходят из моей жизни? А я не замечаю».

Джулиус напряг память. За плотно прикрытыми веками проносились лица, знакомые и забытые: университетские друзья, ребята из пансиона, Фолия, вереница Теней… Алекс.

Одиночество жадно впилось в душу. Он попытался назвать тех, кто еще жив и дорог.

– Корникс, – прошептал Джулиус, с надеждой глядя на приготовленные для загибания пальцы.

Отыскать внутри теплые эмоции, погребенные под слоем вековой пыли и копоти – практически невыполнимая задача. В голове то и дело всплывало одно и то же имя. Даже не имя, а прозвище: Сириус. Но как вообще можно относиться к существу непонятной природы, появляющемуся только во снах?

– Пусть будет, – уговаривало сердце непреклонный разум. – Итого… двое. Негусто. Да, Джулс… Старость начинается тогда, когда внутри кладбищенской ограды своих больше, чем за ее пределами.

Сэр Коллоу нащупал в кармане мятную конфету, и желудок тут же громко объявил, что не видел ни обеда, ни ужина. Работать окончательно расхотелось, тем более, теперь появился официальный повод проветриться.

Запирая за собой кабинет, Джулиус все продолжал думать о своем вновь обнаруженном одиночестве.

* * *

Как хорошо, что Лют подчеркнуто не разговаривала с Эмьюз. Она не могла задать девочке, собиравшей оставшиеся разбросанными вещи, очевидный вопрос. Робин давно отвернулась к стене и мирно посапывала, не обращая внимания на возню в тусклом свете заплаканной свечки.

Синий снова старательно прикидывался сундуком. А Эмьюз в очередной раз пожалела, что монстр не умеет говорить: уж очень хотелось узнать причину его волнений. Ничего нового и подозрительного в вещах не появилось. Правда, девочке показалось, что исчез носок, но пропажа быстро обнаружилась на шкафу.

Спать не хотелось, как и играть в молчанку с Лют. Так что мисс Варлоу вооружилась зубной щеткой и выскользнула в коридор.

Эмьюз даже обрадовалась тому факту, что все ванные комнаты заняты. В холле для девочек оказалось непривычно темно.

В глубине души она надеялась найти себе компанию. Если осознание произошедшего пришло еще до заката, то испуг нагнал только сейчас. Сердце металось зигзагами в плену ребер, поминутно пытаясь вырваться из груди, а память угодливо подсовывала обрывки разговора с Иеремаей. Неужели добрый крошечный человечек никогда не осуществит свою мечту?

«Раз Борджесу нужна я, пусть освободит карлика», – мысли неожиданно выстроились в простой план, но вначале его следовало обсудить с кем-нибудь здравомыслящим. Например, с Мэйсоном.

Только в общей гостиной было пусто. Эмьюз стащила с дивана подушку, свернулась клубком на полу перед угасающим камином и приготовилась грустить. А что еще оставалось? По ее вине Иеремая попал в нешуточную беду, что бы там ни говорил по этому поводу Джиммини.

За спиной послышались тихие шаги.

– Ты чего тут делаешь? – Дэн присел на корточки.

– Судя по всему, хандрит. – Бэн подкинул в камин пару сухих поленьев.

– А вы почему не спите? – изображая заинтересованность, осведомилась Эмьюз.

– Думаем, где украсть болванки для Урд, – признался Дэниэл. – Хватит валяться на полу, простудишься.

Девочка нехотя поднялась и перебралась на диван.

– Мне казалось, что красть плохо, – робко добавила она.

– Правильно казалось, – согласился Бэн. – Только другого способа достать пригодное для зачарования дерево сейчас нет.

– Эх, надо было озаботиться этим раньше! – Дэн с чувством хлопнул себя по лбу. – А теперь вот… преступление замышляем.

– Ты не помнишь, господин Шутник ничего не крал? – Мальчишки явно никуда уходить не собирались.

– Еще как крал! – возмутился Дэниэл. – В восемнадцатой главе.

– Вы о чем вообще? – Эмьюз стремительно теряла нить рассуждений.

Липовые близнецы хитро переглянулись.

– Из рук в руки передается «Настольная Книга Непослушания»… – начал Бэн.

– …написанная госпожой Шпилькой в четыреста тридцатом году, – подхватил Дэн. – Однажды и мы найдем себе достойных преемников, как год назад неизвестный доброжелатель нашел нас.

– Что такого в этой книге? – Девочка устроилась поудобнее.

– История жизни и подвигов непревзойденного Шутника, – сообщил Бэнжамин, – описанная преданными почитателями его таланта.

– О! Этот парень не давал Университету Шейдивейл скиснуть от скуки! А когда в город проникли дивные, организовал вылазку за стены и лично обнаружил их укрытие. – Мечтательная улыбка расплылась по лицу Дэниэла.

– Вот почему вы тоже без дела не сидите, – догадалась она.

– Нет! – встрепенулся тот, но Бэн уже успел вставить свое «Да».

Мальчишки начали казаться предсказуемыми и примитивными существами: прочли про героя и принялись подражать ему! Причем не факт, что написанное – правда.

– А можно мне взглянуть на эту вашу книгу хоть одним глазком? – попросила мисс Варлоу.

– Очень жаль, но нет, – покачал головой Дэн. – Страницы зачарованы так, что только истинные последователи Шутника могут видеть текст.

– Их же задача (то есть наша), – Бэн напустил на себя таинственный вид, – не дать погибнуть легенде и еще кое-что.

– Да ну вас, – обиделась Эмьюз.

Она решительно приготовилась вернуться в женскую часть общежития.

– Постой. – Лица фальшивых близнецов застыли с одинаковыми выражениями печали.

– Я собиралась почистить зубы. – Девочка продемонстрировала щетку. – Странно, что вы возражаете.

– Не-не, – запротестовал Дэн. – Вовсе не возражаем. Просто мы не все сказали. После собрания пытались поговорить с мистером «я на самом деле из камня». С твоим приятелем Клаусом. Он не обратил на нас внимания.

– Зачем? – удивилась она.

– Ты видела дивного только со спины и недолго, – терпеливо пояснил Бэнжамин. – А Клаус твой мог запомнить его в лицо. И вообще, он парень не промах.

– Почему сразу «твой»? – Эмьюз одарила мальчишку злобным взглядом.

– Не сердись, – отмахнулся тот. – Нам идиотничать по статусу положено. Да и кроме тебя с ним пока никто не общался. Боров не в счет. Поможешь?

– Хорошо, но при одном условии. – Тень сурово сдвинула брови.

Шуты коротко переглянулись и в ту же секунду рухнули перед девочкой на колени.

– Все что угодно, только не отдать наше священное писание! – картинно взмолились они.

– Далась мне ваша книга! – всплеснула руками та. – Лучше расскажите, кто такие дивные, и почему их все боятся. Только честно и по секрету.

– Должна бы знать… – Мальчишки одинаково нахмурились.

Эмьюз чувствовала, что краснеет, но ничего не могла с этим поделать.

– Не беспокойся, – поспешил заверить бедняжку Дэн. – Щас мы тебе все разобъясним на раз-два, и тайна твоей неосведомленности умрет вместе с нами.

– Только странно, что покойный проф не заложил стандартного виденья этой проблемы. – Бэн потер лоб. – Похоже, господин Гудман предоставил тебе самой разобраться во всем и сделать выводы.

Близнецы усадили девочку на диван, а сами перевернули письменный стол на ребро и спрятались за ним.

– Я вас не вижу, – осторожно предупредила Тень.

– Это так задумано, – хихикнул не то Дэн, не то Бэн. – Штука называется «кукольный театр».

Из-за импровизированной ширмы показалась рука.

– Кукол нет, сойдет и так, – прошлепала она. – Значит, дивные…

– … да подожди ты! – оборвал только завязавшееся повествование приглушенный шепот.

– … спятил?! Хочешь, чтоб она задохнулась? – За ширмой началась непонятная возня. – Возьми свои носки и сожги! Не стануэто на руки надевать!

– …ну и как хочешь. – Со стороны все напоминало разговор сумасшедшего с самим собой, настолько похожими были голоса.

Эмьюз почти отчаялась, когда из-за поваленного стола обратились не к кому-нибудь, а к ней:

– Леди, в театре положено хлопать!

– Сколько угодно. – Игра уже казалась забавной.

Над столом снова появилась рука.

– Давдыб-давдо, – прогнусил голос за ширмой.

– … прекрати, не так и воняет. – После почти неслышной реплики девочка уже не могла воспринимать происходящее серьезно.

– Угу, – согласилась рука. – Это был забавный мир, где старинные машины ездили с жалкой скоростью на зловонном, как чьи-то носки, топливе.

На «носковую» ремарку второй актер отозвался неразборчивым ворчанием.

– Их небо стало серым, по рекам тек яд, а земля превратилась в песок, – продолжила рука. – Неизлечимые болезни терзали людей…

– Чего-то мне уже не нравится. – Эмьюз зевнула и легла на бок.

– Потерпи, дальше будет интересно, – пообещал рассказчик.

– Человечество погрязло в грехах… – Рядом выскочила вторая рука и отвесила первой затрещину.

– Короче, – сказала она, – все было плохо. Поэтому никто не удивился, когда в довершение картины безобразия на горизонте появилась комета.

– Астероид, – поправила первая рука.

– Без разницы! – парировала вторая. – Громадный камень грозил уничтожить планету и все живое вместе с ней. Но! Как ты понимаешь, этого не произошло.

– Вот тут мнения специалистов разделяются, – хихикнул первый рассказчик. – Потому что на сцену выходит человек, далее известный как «Очевидец». Одни считают его мессией, другие пророком, третьи реинкарнацией древнего бога – в общем, приписывают ему всякого до кучи.

– Однако факт остается фактом, – закончил за него второй. – Вместо глобальной катастрофы он принес людям удивительный кристалл – Призму, а сам обрел власть над реальностью и знание природы всех вещей.

Эмьюз из последних сил боролась со сном.

– Отличная сказка, – улыбнулась она. – Только при чем тут дивные?

– А ты, оказывается, совсем не умеешь слушать. – Обе руки бессильно повисли на крышке стола. – До Призмы никаких дивных не было. Вернее, они были, но не были дивными… Тьфу! Не путайте меня, я сам запутаюсь.

– Чего лез, спрашивается. – Первая звонко шлепнула вторую по тыльной стороне ладони. – Как думаешь, Эмьюз, чего Очевидец стал делать с навалившейся мудростью? Правильно. Людям раздавать. Рассказывать о новых возможностях. Колдовство всегда в мире было, но встречалось редко. И настоящие колдуны считали себя по этому поводу очень особенными, прямо избранными, а точнее – дивными.

– Когда же каждый встречный-поперечный получил их тайные способности, – робко вставил второй рассказчик, – они забыли по-шустрому свои распри и решили уничтожить Призму и Очевидца вместе с ней, чтоб все снова стало, как раньше. Но быстро поняли, что бессильны против того, кто знает столько всякого.

– Ты еще учти, что за время ожидания гибели планеты людитакого наворотить успели, что любо-дорого! – На заднем плане две другие руки дрались из-за носка, а потом принялись друг дружку душить по очереди. – «Вот к чему все привело», – говорили дивные. Мессия там, Очевидец или кто, порядок на целой планете в одиночку навести он не смог.

– Колдуны поняли: чем гуще хаос, тем меньше последователей у Очевидца, меньше народа верит ему – вполне закономерное явление.

Самая болтливая рука сильно затрусила кистью.

– …большой палец свело, – простонал голос за ширмой. – Шамкай один.

– Что с вероятностью сто процентов без погрешности вызывает хаос, дети? Правильно! Паника! Дивные убивали жестоко и бессмысленно, стирая с лица Земли города. – Эмьюз чувствовала, что история вот-вот подойдет к концу. – Хуже всего, что они использовали ту же силу, которую принес Очевидец, но не во благо, а во вред. Именно тогда он собрал двенадцать верных людей, чтоб превратить в непобедимую армию. И те двенадцать поклялись защищать Призму и Очевидца во веки веков. Так родился Орден Танцующей Тени, а Очевидца стали звать его Магистром.

– Много всего произошло за тысячу лет, – подхватила пострадавшая рука. – Те дивные давно повержены, а их вожак заточен в глыбу льда.

Юная Тень вмиг ощутила себя частичкой чего-то большего. Подобное осознание наполняло грудь не глупой гордостью, как у Лют, но желанием быть достойной всего этого.

– Если дивных победили, откуда тогда страх? – осенило ее.

– То-то и оно, что людей победили, а идея осталась. – Голова Дэна показалась из-за импровизированной ширмы. – Тут и религиозные фанатики были, с мыслью, что «всякий богоподобный должен принять смерть, чтоб вернуться на небеса». И желающие получить контроль над Призмой. И просто так психи, призывавшие «взбунтоваться против мирового порядка».

– Только методы у них одни и те же. – Бэн с наслаждением разогнул спину.

Мальчишки вернули стол в нормальное положение и с интересом уставились на Эмьюз.

– Хлопать? – непонимающе уточнила она.

– Нет, – отмахнулся Дэн. – Что думаешь о сюжете жизненной пьесы?

– Пока ничего, – призналась она. – Дайте мне время разобраться.

– Сколько угодно, – кивнули близнецы.

За окнами стремительно светлело косматое, затянутое свинцовыми тучами небо. Девочка бессильно уронила себя на нерасправленную кровать и мгновенно провалилась в черный колодец забытья.