«Голос Юных» распространялся по университету со скоростью лесного пожара. За ужином в трапезном чуть ли не за каждым столиком обсуждали статьи и их авторов! Эмьюз с ужасом выяснила, что от всей широты души подружки записали ее главным редактором.

– Я же пальцем о палец не ударила! – попыталась возразить Тень.

– Расслабься, – парировала Урд. – Это аванс. Ты по состоянию здоровья не участвовала. Со следующим номером маеты будет не меньше.

– Следующим номером? – переспросила Эмьюз.

– Ну да. А ты думала, что работы на раз? – Йонсон криво усмехнулась. – Держи карман шире! «Голос Юных» должен выходить не реже, чем раз в месяц.

– Материала и так хватило впритык, – вклинилась Робин. – А это мы писали про подготовку к празднику. Что делать с месяцами, в которые праздников нет?

– Ничего, пока можно закопаться в библиотеку и выпустить номер с занимательными фактами из истории университета, а там, глядишь, и рождество. Потом еще чего-нибудь придумаем, – успокоила Клер.

Вдруг Би звонко хлопнула себя по лбу и исчезла под столом.

– Клаус просил передать свитер и благодарность, – сообщила она оттуда. – По-моему, он просто взбесился, когда я рассказала об инциденте с карликом.

– И как же вы встретились, если Клауса не было на занятиях целый день? – насторожилась Эмьюз.

– Я ходила узнать, все ли в порядке, – невиннейшим голосом отозвалась Робин.

– И как? Узнала? – маскируя раздражение, осведомилась Тень.

– Да. – Би протянула подруге ее свитер. – Господин профессор чувствует себя не очень хорошо. Клаус сказал, что ему нельзя волноваться или расстраиваться, а вчера… сама знаешь.

– И чего она знает такого, о чем мы не догадываемся? – строго спросила Урд.

Робин с радостью принялась вполголоса вещать о событиях прошедшей ночи. Эмьюз расправила свернутый валиком свитер в надежде найти там хотя бы записку. Какой-нибудь знак внимания. Только ничего подобного внутри не оказалось. От обиды мисс Варлоу грубо затолкала несчастный свитер в рюкзак.

– Не могу на это смотреть! – Клер забрала из рук девочки все и заботливо упаковала. – Вещи служат дольше, если к ним относиться бережно.

– Ладно, – оборвала Йонсон рассказ Би. – Все обошлось. А у Флор свои тараканы в голове. Думаю, Финн устроил ей на чердаке полную ревизию.

– Ты не осуждаешь мисс Гейл? – Эмьюз резко повернулась к ней.

– Варлоу, не смотри такими страшными глазами, я уснуть не смогу! – усмехнулась Урд. – Пойми одну простую вещь: родню не выбирают. Ты вот простила своей Фьюри то, за что я бы на твоем месте качественно попортила ей лицо. Флоранс из нашего пансиона, значит, часть нашей большой семьи. По мне, так тут все дело в нездоровой профессиональной зависти.

– Это как? – не поняла девочка.

– Я же тебе не говорила, что Флор такой уж замечательный человек, у всех есть свои… минусы, – охотно пояснила та. – Гейл отличный реконструктор, несмотря на ее возраст. Мне даже иногда кажется, что она гораздо старше, чем выглядит. Тут появляется кто-то, затыкающий ее за пояс ловким движением. Кому такое понравится? Ах, он еще и гоблин! И понеслась!..

– Ну объясните мне, – Тень чувствовала, что закипает, – какая разница, гоблин господин Отто или нет?

– Пфф… – выдохнула Урд. – Есть области знания, где люди всегда считались лучшими. Реконструкция одна из них. Вот Флор и переклинило, если ты спросишь меня. А вообще, понятия не имею, в чем там дело. Может, у нее что-то личное к гоблинам. Старичка жалко, он потрясающий. Уверена, что Флоранс не первая, от кого профессор слышал гадости в свой адрес. Вряд ли дело только в ней.

Рука Робин дрогнула, и девочка сильно облилась чаем.

– Проклятье! – в сердцах бросила она. – Считайте, что я поужинала. Нужно идти переодеваться.

– Я тоже закончила. – Эмьюз перекинула рюкзак через плечо.

– Варлоу, – Урд перехвалила Тень за рукав, – не усложняй. Тут и так кругом все слишком непросто. Гоблины не карлики. За себя постоять не дураки. Поверь. А то, что Гейл выдала, – наверняка локти себе в кровь уже искусала. Нет хуже наказания, чем осознав вину, остаться наедине с собственной совестью. Поэтому Фьюри сидит сейчас в четырех стенах и жжет масло.

Странно, но девочке стало немного легче.

– …и последнее! – крикнула вдогонку Йонсон. – Готовь ноги, сегодня большой день примерки!

Эмьюз старалась не отстать от Би, спешившей побыстрее покинуть трапезный. Мокрая одежда – это довольно неприятно, если при этом еще и на улицу так нужно выходить.

– А где твой брат? – зачем-то спросила Тень.

– Сие тайна ужасная есть! – отшутилась Робин. – Мальчишки опять что-то замышляют. Они еще с обеда таскали какие-то коробки в свою комнату. Конни почти всегда там, где Бэн и Дэн. Или они там, где он, – уже не понять.

– Почему сразу «замышляют»? – Эмьюз почти бежала вприпрыжку. – Сорок восемь «б»?

– Это они сказали? – Би поправила сумку.

– А ты в курсе, что это? – с надеждой спросила девочка.

– Увы. Лишь бы не опасное только! – Она сбавила шаг. – Шалопаи своей книгой с пустыми страницами и своим же развеликим Шутником забодали всех. Не удивлюсь, если дело в ней.

– Тангл сказал, что лучше отчисление, чем это самое сорок восемь «б», – вспомнила Тень. – Он даже отпустил гада, подставившего ножку карлику. Мол, сорок восемь «б» ему как приговор, что ли.

– Интереснее и интереснее, – мрачно отметила Би. – Времени прошло море, значит, останавливать или отговаривать Бэна и Дэна поздно.

– Если Тангл спокоен, может, и нам волноваться не о чем? – робко предположила Эмьюз.

– Слабое утешение, – призналась та.

Добравшись до общежития, мисс Варлоу поспешила отыскать под подушкой заветную рацию. А пока Робин принимала душ, успела поговорить с Клаусом. Мальчик отвечал на вопросы коротко, почти обиженно. Самым приятным из услышанного было то, что Флоранс извинилась за все и сейчас осматривает господина Отто. «Прости, занят. Конец связи», – сухо оборвал голос из динамика.

Если Клаус и сердился, то скорее всего потому, что все выглядело так, точно Эмьюз только к вечеру обнаружила его отсутствие. Может, ей стоило последовать примеру Би и не рассиживаться, а очертя голову бежать к нему? Но насколько искреннее это будет теперь? «Вот смотри, меня замучила совесть, и я примчалась!», – издевательски вставил внутренний голос.

Стоило сочинить письмо Росарио, вернее, Марте Нидлз, но голова отказывалась соображать. Как рассказать чужому человеку о том, что тревожит? Вдруг эта Нидлз прочтет? Писать про Ческо нельзя, а про наставника нечего: все успело наладиться само собой. Зачем ради этого беспокоить тетку? Рассказать про Лют? Опять же, зачем? Придется просить Тангла отправить письмо из города, но у него могут возникнуть вопросы. Отговорки множились на глазах. Девочка просто не хотела ничего писать.

Робин вернулась из ванной комнаты, шаркая тапочками. Она мгновенно пристала с расспросами о сорок восемь «б» и обстоятельствах, при которых близнецы говорили об этом. Все понятно, Би волновалась за брата, но Тень и без того сообщила, что знала. Остальное обычные домыслы.

Так и тянулся бы бессмысленный диалог, если бы в дверь не постучали.

– Мисс Варлоу? – позвал кто-то. – Это коридорный. Вас вызывает господин ректор.

– Странно, – насторожилась Робин. – Если из-за…

– Да-да, если из-за таинственного сорок восемь «б», я обязательно поделюсь. – Эмьюз поспешила покинуть комнату.

За дверью девочка обнаружила того самого карлика, с которым познакомилась днем. По всему выходило, что он ни к какому ректору не спешит.

– Ты соврал про Финна? – шепотом спросила Тень.

– А вы все так же хотите попасть в подземелье? – На симпатичной мордашке расплылась хитрая улыбка.

– Да, – подтвердила Эмьюз.

– Тогда следуйте за мной, у нас мало времени. – Карлик шутливо поклонился, мазнув кончиком колпака по полу. – Делайте вид, что знаете, куда идете, и не обращайте на меня внимания.

После короткого инструктажа путешествие началось. Девочка успела запутаться в хитросплетении лестниц и поворотов прежде, чем провожатый остановился.

– Что-то не так? – попыталась спросить Эмьюз, но карлик только зашипел в ответ.

Стоило моргнуть, как тот пропал! В темноте коридора две крошечные ручки схватили ее за подол юбки и утянули за статую кого-то большого в доспехах.

– Тихо! – приказал коротышка.

Выяснять причину не пришлось. Прыгающий огонек вынырнул из-за поворота и медленно проплыл мимо.

– Пронесло, – облегченно вздохнул карлик. – В подземелье входов тьма, но этот самый ненужный. Им пользуются раз в пятьдесят лет. Не смотрите, как я буду открывать, ладно?

– Даже если посмотрю, ничего не увижу, – пообещала девочка. – Как твое имя?

– Боббертиджис Вбочкуплюхл, – судя по звукам, провожатый быстро нажимал на камни кладки. – Вы все равно забудете его через пять минут, можете звать меня просто Боб.

Часть стены, приглушенно шурша, опустилась вниз.

– Проход открыт, – объявил коротышка. – Сейчас я зажгу свет.

Коридор точно дышал, неимоверно глубоко и ровно. Воздух то наплывал горячей душной волной, то со свистом тянул туда, куда не доставал осторожный огонек лампы в руке Боба.

– Откуда в подземелье ветер? – спросила Эмьюз.

– Никакой это не ветер, – возразил карлик. – Там в глубине спит дракон. Раз в пятьдесят лет кто-нибудь из Танцоров переворачивает его на другой бок, а раз в сто лет дракон принимает человеческий облик и на пару месяцев покидает замок. Ханниган оторвет мне голову, если узнает, что сюда водили студентов.

– Ты нарушаешь правила? – Огненно-рыжие волосы Боба поблескивали в свете лампы.

– Эти Ханниганы выдумали целую тучу правил, – отмахнулся карлик. – Пусть Джиммини выщипает бороденку по волоску от злости вместе с усами и бровями, мне совершенно нет до него дела! Носятся теперь со своим драгоценным Иеремаей, как с нижним бельем для феи! Тоже мне подвиг: хлопнуться в обморок, чтобы тебя тепленьким сцапали дивные! Ха-ха!

– А ты не очень любишь Ханниганов. – Тень живо вспомнила слова наставника о «мрачных личностях».

– Наши семьи враждуют уже десять поколений, – гордо объявил карлик. – В нашем доме чтят традиции и наших Богов, а Ханниганы очеловечились! Приняли вашу веру. Пращур Ханниган справил (простите) малую нужду прямо на священный камень нашего святилища! Удивляюсь, как его не убили на месте и позволили дать потомство в те-то времена.

Хотелось вступиться за Иеремаю, но Эмьюз понимала, что только разозлит Боба. Перспектива остаться без провожатого непонятно где под за мком, рискуя забрести к дракону, категорически не нравилась. Поэтому девочка решила помалкивать.

– Вы не подумайте, – спохватился коротышка, – я ничего не имею против людей. Но между нами и вами есть разница. Карлики должны оставаться карликами. Отец скорее отдаст мою сестру в жены человеку, чем одному из Ханниганов! Тут я с ним не совсем согласен, но кто бы интересовался моим мнением? Даже если Иеремая вернется живым, он… Вам не интересно, простите.

– Твоя сестра – Роззи? – чувствуя неловкость собеседника, уточнила Эмьюз.

– Вы знакомы? – не поверил Боб.

– Да, она очень милая девушка. – Тень старалась перевести разговор в приятное русло.

– Роззи самая удивительная девушка, если спросите меня! – горячо заверил карлик. – Я лично вздую Ханнигана, если он приблизится к нашему дому на сто шагов без особой надобности. Кроме того, если случится чудо и отец даст добро на этот брак, мне придется взять в жены одну из сестер Иеремаи! Только две свадьбы по нашим законам прекратят вражду. А если ее не прекращать… Роззи навсегда будет отказано от нашего дома.

– Какие жестокие законы, – пожала плечами мисс Варлоу.

Чего скрывать? Когда Эмьюз представляла настоящую любовь, в сознании возникали Иеремая и Роззи.

– Почти пришли, – улыбнулся Боб. – Спасибо, что позволили выпустить пар. Видеть всех их уже не могу! Джиммини так и ждет, пока я оплошаю, чтобы выкинуть меня за крепостную стену с позором. Так что никто не должен узнать о нашей вылазке.

– Конечно! – заверила девочка.

На языке крутился вопрос, задать который не хватало духа.

– А тебе не нравится ни одна из сестер Иеремаи? – наконец решилась она. – Их вообще много?

– Из дурного семени не вырастет ничего хорошего, – отрезал карлик.

– Ты их видел? – продолжала настаивать Эмьюз.

– Нет, и видеть не желаю! – Боб остановился и серьезно посмотрел девочке в лицо, высоко задрав голову. – Замок такой большой, что мы можем работать здесь и не встречаться. И вообще. Если отвлечься от семейного конфликта, что красивого в девице с темными прямыми волосами и выпученными синими глазищами? Пращур Ханниган был первым и единственным карликом, взявшим жену из людей. Может, еще и поэтому я не хочу иметь ничего общего с его потомками.

– Так ли важно, что снаружи? – Мисс Варлоу отдавала себе отчет, что тратит слова впустую.

– За тем, что внутри, обращаются к мяснику, – парировал коротышка. – Вы все равно не поймете. Я не собираюсь искать прекрасное там, где его нет.

Голос Боба утратил твердость.

– Карлики достаточно сдержаны, чтобы опускаться до отрытой вражды без причины, – собравшись, продолжил он. – Обычное благоразумие требует от меня держаться от дочерей Ханнигана подальше. Да и все они гораздо старше меня.

Провожатый поставил лампу на пол и приложил ухо к стене.

– Вроде, тихо… – пробормотал Боб. – Подождите минутку, я сейчас…

Крошечная фигурка исчезла в темноте. Очевидно, в планы карлика не входило показывать девочке дорогу во всех подробностях. Привести и проводить обратно – да. Но не показывать путь. Посмотреть на живого дракона, безусловно, заманчиво, только Эмьюз хватало и одного его дыхания, чтобы представить, каким громадным должно быть это существо. Едва ли она по собственному желанию еще раз решит спуститься сюда без причины.

Вернувшись, Боб подобрал лампу и поманил девочку за собой. Новый проход почти бесшумно закрылся, как только Эмьюз переступила порог.

– На цыпочках, – попросил карлик. – Тут, конечно, тоже посетители большая редкость, но мало ли что.

За поворотом тянулась вереница тяжелых кованых дверей с крошечными окошками, накрепко запертыми глухими заслонками.

– Это что, тюрьма? – прошептала Тень.

– Была давным-давно, – пояснил карлик. – Часть камер превратилась в кладовки для всякого хлама навроде метел, ведер, и разной ерунды, необходимой раз в год. Экзаменационный инвентарь для практики и много чего еще. Болванки для чудоделов, опять же. В общем, все то, к чему студентам по разным причинам хода нет.

Боб снова поставил лампу на пол и принялся шарить по карманам.

– Надеюсь, мне удастся вернуть ключ вовремя, – выдохнул он. – На самом деле старик Ханниган нормальный начальник. Он сам умеет все, что требует от нас, и даже больше. Я, может, не особенно его люблю, но уважаю. Не говорите никому. Этого-то отец мне точно не спустит. Готовы?

– Да, – кивнула девочка.

– Я вас впущу и покараулю, – продолжил Боб. – Не долго. Я постучу, когда нужно будет выходить. Закончите раньше, стучите сами.

– Хорошо. – Эмьюз почувствовала странное волнение.

Карлик вставил изогнутый ключ в замок и с трудом провернул. Раз… другой… Девочке уже казалось, что вот на этот самый ключ кто-то невидимый наматывает ее кишки. Боб дернул кожаный ремень, продетый в ручку-кольцо, и полоска света легко дотянулась до противоположной стены.

Тень скользнула внутрь. Она боялась увидеть что-то вроде кучи соломы на полу и железной миски, но все оказалось несколько иначе. Довольно уютная комната, освещенная заплаканными свечами: в дальнем углу кровать под балдахином, в центре коренастый стол со скамьями по обе стороны, книжный шкаф, тумбочка, две ширмы, мягкий ковер.

Лют отложила перо и подняла голову, с удивлением уставившись на гостью.

– Зачем ты здесь? – сухо спросила она. – Пришла выяснять отношения?

– Нет. – Эмьюз осторожно приблизилась. – Я волновалась… как ты тут совсем одна?

– Прекрасно! – фыркнула Лют. – Посмотрела– теперь оставь меня в покое. Не желаю тебя видеть.

– Это почему же? – Миролюбие пошатнулось. – Не я едва не убила тебя, а наоборот.

– Вот поэтому уходи… – Девочка отвернулась. – Стыд– отвратительная штука. Покричи на меня, пожалуйста! Думала, ты меня теперь ненавидишь. Финн с его ледяным презрением… теперь ты с трогательной заботой. Скажи, что я идиотка и дрянь. Скажи это!

– Не скажу. – Она села рядом и обняла Лют с той же нежностью, с которой обнимала Клауса, если не с большей.

Вторая Тень бессильно уткнулась Эмьюз в плечо.

– Знаешь, отчего Финн не орет ни на кого? – шепотом спросила она.

– Нет. – Мисс Варлоу уже считала подобный вид наказания зверством.

– Когда он нервничает или злится, начинает так заикаться, что нужен переводчик, – хихикнула девочка. – Ничегошеньки не разобрать.

В тишине Эмьюз слышала, как потрескивают тонкие фитильки свечей.

– Здорово, что ты пришла. – Лют пододвинулась и прижалась крепче. – Я уже думала, что онемела или оглохла. Никто не разговаривал со мной. Ты правда уже не сердишься?

– Я и не сердилась. – Странный факт удивлял саму мисс Варлоу. – Сначала не до того было, а после… как-то глупо. Все закончилось, зачем теперь?

– Ты добрая. – Вторая Тень отстранилась и посмотрела девочке в лицо. – Надеюсь, однажды я смогу вернуть тебе… долг. Отплатить добром за добро.

– Как хочешь, – отмахнулась Эмьюз. – Скоро праздник, а ты тут… Может, я попробую уговорить ректора прекратить бессмысленное наказание?

– Даже не пытайся, – покачала головой Лют. – Для Финна это что-то личное. Так сказал Сэр Тангл.

– Тогда я тоже на праздник не пойду, – объявила мисс Варлоу. – У меня и туфель подходящих нет.

– Возьми мои! – Глаза девочки заблестели. – Они в шкафу в коробке. Пожалуйста.

– Урд и Клер обещали найти для меня что-нибудь, – смутилась Эмьюз.

– А-а-а, – протянула та. – Но если не найдут, бери. Не стесняйся. Они новые.

В дверь робко постучали.

– Мне пора. – Что-то в груди просило задержаться еще. – Никому не рассказывай, что я навещала.

– Кому? – Лют изобразила раздумья. – У меня всей компании: паук под потолком. Он и так все видел.

– Даже ему ни-ни, – подыграла Тень.

– По рукам! – Девочки обнялись на прощание, и мисс Варлоу покинула хоть уютную, но все равно тюрьму.

Боб явно переживал. Он воровато озирался и поминутно замирал, прислушиваясь.

– Я провожу вас только до холла, – предупредил карлик. – Нужно успеть вернуть ключ до того, как его хватятся. Плюс, у меня есть еще пара дел.

Сердце ныло и мешало. Вернувшись в длинный коридор, ведущий к дракону, Эмьюз ощутила физическую потребность отвлечься. Словно часть ее осталась вместе с Лют.

– Если твой отец не любит Ханнигана, почему ты здесь? – спросила девочка.

– В наказание, почему же еще! – отозвался Боб. – У меня не самый кроткий нрав, и терпением я не отличаюсь. Да вы, наверное, и так заметили. Отец решил преподать мне урок.

– И как? Успешно? – не скрывая насмешки, осведомилась Эмьюз.

– Не особенно, – карлик широко улыбнулся. – Я старший, однажды сад и лавка станут моими. Большим уважением, чем просто работа, у нашего народа пользуется только работа в каком-нибудь семейном бизнесе. Не у всех есть эта… жилка. У меня вот есть.

– Тогда за что тебя наказали? – Непринужденная беседа довольно легко успокаивала нервы.

– Предложил отцу проект расширения нашего дела, а тому показалось, что я слишком много на себя беру, – признался Боб.

Эмьюз, конечно, зря поинтересовалась, в чем именно заключался план, потому что коротышка принялся во всех подробностях раскладывать схемы продажи цветов по миру, включая способы нейтрализации конкурентов. К концу повествования девочка поняла, что рядом с ней шагает жутко зубастый монстрик, удачно замаскированный под карлика!

В холле Боб пропал в мгновение ока, Тень даже не успела сказать «до свидания». Мисс Варлоу ничуточки не сомневалась, что этот малый обведет вокруг пальца кого угодно, а уж вернуть на место какой-то ключ для него пара пустяков.

Предстояло что-то соврать про Финна. Тут Эмьюз целиком и полностью полагалась на сиюминутное вдохновение. После секретного похода девочку уже ничего не пугало.

– И что так долго? – строго осведомилась Урд.

– Чего хотел ректор? – Би буквально заерзала в кресле общей гостиной.

– Ничего, – пожала плечами мисс Варлоу и добавила, напустив на себя таинственный вид: – Обычный разговор двух Теней о своих делах.

«Самоуверенность заразительна», – подумала Эмьюз. Она безошибочно узнала в своем голосе интонации цепкого карлика.

– Важная… – протянула Йонсон. – Скидывай ботинки, будем играть в обувной магазин!

У камина выстроились два ряда туфель разной степени поношенности. Тень невольно вспомнила о предложении Лют, но отказывать так сразу показалось неудобно. И примерка началась.

– Ну куда это годится?! Такие крошечные лапки! – небрежно отбросив последнюю пару, простонала Урд. – Плавать точно никогда не сможешь. Грести нечем!

– Ничего, еще есть время, – попыталась обнадежить Клер.

– Ты предлагаешь потрясти карлиц на предмет сносной обувки? – скептически бросила Йонсон. – Тут самые крошечные туфельки велики! Второй такой пары лапок нет на всю долину! У меня ладони больше!!! Горе ты наше…

– Вспомнила! – улучив момент, вставила Эмьюз. – Лют разрешала мне брать ее вещи. Мы почти одного роста, вдруг подойдут?

– Это мысль! – оживилась Урд. – Только… как-то некрасиво копаться в чужих сундуках.

– А они лежат в общем шкафу, – возразила Тень.

– Тогда нет проблем, – с облегчением вздохнула Би. – Сейчас пойдем?

– Нет, я намерялась просто выше головы, – призналась девочка, натягивая собственные ботинки.

– Теперь вспомнить бы, что у кого брали, – Йонсон озадаченно почесала за ухом.

– Я говорила, записывай! – всплеснула руками Клер.

– Сложите туфли в коробку и с ней обойдите всех, у кого были, – предложила Робин. – Хозяйки-то свое опознают.

– Хорошо. Коробку где взять? – исключительно из вредности осведомилась Урд.

– У шутов, они кучу коробок к себе оттащили, – парировала Би.

– Оттащили, значит… – нахмурилась та. – Жди неприятностей.

– Вот видишь! – Робин уставилась на Эмьюз круглыми от ужаса глазами. – И не надо меня утешать!

Йонсон плюхнулась на диван.

– В любом случае, завтра все узнаем, – отрезала она. – Будет о чем в газете написать.

– Бэн и Дэн пусть хоть с башни четырех ветров прыгают с зонтиками! Мне плевать! – неожиданно вскинулась Би. – Лишь бы Конни с ними не прыгнул.

– Хаулинг, напрягай мозг, пожалуйста! – рявкнула Урд. – Слухи распространяются с завораживающей скоростью. Разведка донесла, что сегодня днем некий Пити уронил нашу Тень и обидел карлика. Если память не барахлит, то согласно своей дурацкой книге господа Шуты обязаны проучить уродца. Остается выпить за бесславный конец безвестного Пити.

– Я не выпью ни капли до Пасхи! – громко объявил Дэн, остановившись на пороге.

– А я еще дольше! – Бэн, изображая крайнюю степень усталости, повис у друга на плечах.

– Слабачки. – Конор втолкнул липовых близнецов внутрь. – А про зонтики ты лихо придумала, сестренка.

– Ну-ка признавайся, мистер, чего вы задумали! – Кипя праведным гневом, Робин поднялась из кресла и направилась к мальчишкам.

– Суровая она у тебя… – Бэн и Дэн предусмотрительно расступились.

Волчара смерил сестру хитрым взглядом.

– А старший-то я, – подмигнул он.

– А я напишу маме! – Би подперла кулаками бока и приготовилась спорить.

– Давай-ка прикинем. – Конор поднял взгляд к потолку. – Ты сможешь наябедничать, только когда снимут слепое пятно. Это явно произойдет не завтра. Почему я должен вот прямо так взять и все тебе рассказать? Запасись терпением.

– Тогда я пойду в деканат! – Близнецы картинно ахнули.

– И заложишь любимого братца? – Он склонился и посмотрел девочке в лицо.

– Глаза твои бесстыжие, – вздохнула Робин. – Это хоть не опасно, то, что вы задумали?

– Ни капельки! – Бэн похлопал девочку по плечу. – Кроме того, наша часть проделки уже закончилась.

– Это-то меня и пугает, – отмахнулась Би.

– Расслабься, все вполне безобидно, – заверил Дэн.

– Сэр Тангл сказал, что сорок восемь «б» хуже отчисления, разве это безобидно? – подала голос Эмьюз.

Близнецы удивленно развернулись к ней.

– Мы думали, что ты-то за нас… – озадаченно протянул брат Робин.

– Тангл сказал? – Дэниэл поднял брови. – Так он действительно слышал? И не попытался нас остановить!

– Да за вас я, за вас… – но на реплику с дивана никто не обратил внимания.

– Понимаешь, что это значит? – Бэн чуть не приплясывал от радости.

– Одно из двух точно. – Дэн воодушевления не разделял. – Либо никакой проделки не будет, потому что кто-кто, а Тангл знает… Либо он поддерживает идею, и беспокоиться вообще не о чем.

– В любом случае, что сделано, то сделано, – подытожил Конор.

* * *

Алиса сидела в своем кресле и задумчиво вертела в руке карандаш.

– Совсем забыла, Сэр, – произнесла она. – Вчера со мной искал встречи какой-то мальчик. Приставал с расспросами о дивных к моему помощнику, пока его не выставили вон.

– Занятно. – Руфус потер усталые глаза. – Что за мальчик?

– Сейчас. – Алиса поднялась и покинула кабинет.

Экспертиза подтвердила, что пальцы, отосланные Найджелом, действительно принадлежали похищенному карлику. Тот, кто составлял отчет, указал, что они были отсечены топором и у живого. В голове не укладывалось, что Борджес мог сделать нечто подобное. Руф окончательно убедился, что имеет дело вовсе не с тем Найджелом, которого знал.

– Это наш смотрящий в ночь, отказавшийся сотрудничать, – вернувшись, пояснила мисс Маршал. – Если он решился принять участие в расследовании, то что-то поздно. Природное любопытство?

– Все возможно, – пробормотал Руфус. – Одевайтесь, мы нанесем визит в аббатство.

– Мы? – переспросила Алиса.

– Ну мальчик же вас хотел видеть, а не меня. – Он призвал маску.

Братья с бо льшим энтузиазмом станут сотрудничать с представителями местной власти, чем с Тенью. Руф рассчитывал использовать обаяние мисс Маршал как оружие против скрытных монахов. Им точно гораздо приятнее общаться с человеком за пределами отношений «Орден-смотрящие в ночь».

В зябком влажном воздухе запах духов Алисы казался еще более нежным. Натан координировал работу наблюдателей, поэтому предложение Руфуса не выглядело странным.

– Вы позволите? – Он учтиво подал даме руку.

– Я боюсь высоты, – смутилась та.

– Доверьтесь мне, – попросил Тангл. – Я еще никого не ронял.

– Верю, Сэр. – Алиса зажмурилась.

– Придерживайте шляпку! – Руфус легко подхватил мисс Маршал и оторвался от земли.

Вольно ли, невольно, но Руф выбрал самый длинный маршрут. Он проносился мимо домов на уровне окон вторых этажей. Пожалуй, сегодня Тангл жалел, что совсем не отражается в них, когда летит.

Можно было набрать высоту и продолжить путь напрямик, только Руфус запросто убедил себя в опасности этого для Алисы. Во-первых, та и в самом деле боится высоты, иначе она едва ли стала бы так крепко обнимать его. Во-вторых, наверху еще холоднее, там ветру ничего не мешает. Форма защищает от таких вещей, а обычный плащик – нет. Наверное, стоило еще и сбавить скорость, если всерьез беспокоиться, что мисс Маршал подхватит простуду.

Руф не замечал, как улицы сменяли одна другую, как город превратился в унылые голые рощицы по обе стороны прямой, как стрела, дороги. Этикет требовал остановиться у ворот и попросить разрешения войти. А так хотелось лихо перемахнуть через стену!

Хмурый человек с незапоминающимся лицом открыл небольшую дверцу в тяжелых воротах. Алиса вошла первой. Провожатый свернул на боковую аллею от главного здания в сторону часовни. Ни Танцора, ни женщину братья дальше все равно не пустят.

За сводчатыми дверьми тянулись ряды длинных скамей. К тому же внутри оказалось ничуть не теплее, чем снаружи.

– Подождите, – попросил монах и ушел.

– Никогда раньше не была здесь, – призналась Алиса.

– Я тем более, – улыбнулся Руф.

Вязкий запах благовоний обволакивал горло. Тангл не знал, о чем положено разговаривать в подобных местах, поэтому молчал.

– Вы действительно думаете, что мальчик важен для расследования? – неожиданно весело спросила мисс Маршал. – Или решили прогуляться со мной к алтарю в рабочее время?

Руфус закашлялся. Чувство юмора отказало в самый ответственный момент. Шутка прозвучала неуместно и даже… грубо.

– Я… мне… – Нужно было срочно что-нибудь ответить, чтобы не выглядеть дураком. – Неужели вам самой этот факт не кажется подозрительным?

– Кажется, Сэр. Простите, – Алиса потупилась. – Я не очень уютно чувствую себя здесь. Смотрящие в ночь пугают меня. А эти их ужасные собаки…

– Они просто люди, все они. – Руф заложил руки за спину. – Мне тоже тут не особенно комфортно. А вот моя напарница любила такие места. Ей нравился покой.

– Вы так говорите, будто теперь она их разлюбила. – Мисс Маршал осторожно взглянула на Руфуса.

– Моя напарница умерла три года назад. – Вдаваться в подробности не хотелось.

С чего он вообще приплел Дайну? Может, потому, что здесь она рядом, как нигде? Глубоко под аббатством скоро найдется место и Маркусу, и ему самому, если однажды удача откажет.

Руфус знал, что тела Теней не подвержены биологическим изменениям, но не понимал, почему там, в башне, кому-то показалось, что она просто погибла? Исключительно потому, что Дайна не превратилась в белую статую, Орден не оставил ее в покое?

Некоторые вещи удивляли своей бессмысленностью. Только получившие смерть из рук Вестника свободны от службы. Если случится что-нибудь уж совсем страшное, безвестный смотрящий в ночь вложит свою жизнь, чтобы дать Дайне возможность снова сражаться на стороне Ордена, пусть и всего несколько часов. Неужели нельзя было как-то поудачнее выменять у церковников их независимость? На что-то более полезное и менее несправедливое по отношению к покинувшим мир живых? Магистру, конечно, виднее, но разве это так необходимо?

– Сэр, – позвала Алиса.

Тангл и сам заметил крупную полупрозрачную собаку, заглядывавшую в часовню прямо сквозь двери.

– Чем обязаны столь поздним визитом? – мягко спросил вошедший мужчина. – Мы, кажется, предоставили всю информацию, какую смогли.

– Вчера один из ваших воспитанников пытался встретиться с мисс Маршал, – без предисловий начал Руфус, – проявляя настойчивость и нездоровый интерес к ее профессиональный деятельности. Мы желаем пообщаться с ним и выяснить причину такого поведения.

– Невозможно. – Спокойствие и доброжелательность собеседника граничили с состоянием, похожим на транс. – Ни один послушник не покидал пределов аббатства.

– У нас есть свидетели, – копируя манеру монаха, возразил Тангл.

– Это тот мальчик, который выезжал на опознание в парке, – вклинилась Алиса.

Повисла пауза, достаточная, чтобы Руф успел испугаться за судьбу парня. Если не он навещал участок, значит, и это вполне мог быть дивный Борджес.

– Гримм Бишоп, – наконец, произнес смотрящий в ночь. – Он в келье. Думает над последними наставлениями. Мальчик нелюдим и замкнут. Он с трудом принимает свою новую судьбу.

– Нам необходимо встретиться с ним. – Тягучий диалог и неторопливость речи собеседника начинали выводить Руфуса из себя.

– И это никак не подождет до утра? – Монах поправил чуть съехавшую повязку.

– Нет. – Мисс Маршал могла проявлять твердость, когда этого требовали обстоятельства.

– Что ж, я схожу за Гриммом, но, подчеркиваю, мальчик не обязан отвечать на ваши вопросы, – согласился тот. – Если он откажется, я не стану настаивать.

Смотрящий в ночь взял своего пса за ошейник, и Руф и Алиса снова остались вдвоем.

– Я тут подумала… – начала мисс Маршал. – Это не мог быть дивный?

– Лучше бы нам ошибаться, – мрачно отозвался Тангл. – Каюсь, именно такая версия пришла в голову первой. Если в участке появлялся Борджес, то мальчик никак не может находиться в своей комнате. Вы не задумывались, почему всех, чей облик дивный принимал, находили мертвыми?

– Н-нет. – Взгляд Алисы скользил по ткани маски.

– А стоило бы! – Некомпетентность в подобном вопросе казалась непросительной. – Человек, не обладающий природной способностью к подобной трансформации, не в состоянии добиться полного сходства простыми зельями. Особенно в последнем случае: грубый мужской голос выдал бы Борджеса с головой. Науке известен только один состав, передающий все свойства, включая моторную память и особенно яркие воспоминания. Но для его приготовления копируемое лицо должно расстаться с жизнью. Повторяю, лучше бы нам ошибаться.

Мисс Маршал побледнела и закрыла рот обеими руками.

– Я бы на вашем месте заранее дал ориентировку на мальчика своим людям у аптек, – посоветовал Руфус.

Алиса кивнула и отошла в сторону.

Руф старался не думать ни о чем. Ядовитые мысли – бесполезная трата энергии. Он опасался, что братья попробуют скрыть факт отсутствия ребенка, как любую проблему, которая по их мнению считается внутренним делом. Возможно, тот смотрящий в ночь изначально понимал, что никакого Гримма привести не сможет. Тогда прямо сейчас эти психи планируют, как поудачнее выпроводить Танцора и полицейскую, не вызывав у них подозрений.

– Я передумал. – Тангл одним прыжком достиг Алисы. – Идемте!

Руф решительно взял ее за руку и направился к выходу. Подозрения подтвердились, когда двери часовни оказались заперты наглухо!

– Как же так? – пролепетала мисс Маршал.

– Вот так… – Руфус осмотрелся и довольно быстро нашел альтернативу.

Загнанные почти под самый потолок сводчатые витражные окошки вполне подходили. Он снова подхватил Алису и взмыл в воздух.

– Это же памятник архитектуры, Сэр! – простонала женщина, когда Тангл высадил окно вместе с рамой.

– Их вон еще сколько осталось, – с напускной беззаботностью отозвался тот. – Сорвать с петель двери я все равно бы не сумел.

Руфус чувствовал, как охотничий азарт разливается по венам горячей волной! Он уже ни капли не сомневался, что братья темнят. Врываться в незнакомое здание наугад, не имея представления о том, где окажешься, перспектива не из приятных, но главный вход, естественно, никто распахнутым настежь не держал.

Как ни жалко было уничтожать еще одну удивительную деталь декора, но другого варианта не приходило в голову. Витражная роза под мелодичный звон провалилась внутрь и с грохотом упала на пол.

– Это второе окно за сегодня, – отметил Руф, опускаясь следом. – Если монахи не виноваты, начальство вывернет меня наизнанку.

В помещении по ту сторону вдруг сделалось людно. Крайне недовольные люди в робах быстро окружили незваных гостей плотным кольцом.

Толпа ощетинилась горящими факелами. Огонь, отражавшийся в десятках пар глаз, уступал той ярости, которая пылала в них. Молчание длилось недолго. Братья расступились, пропуская в круг знакомого смотрящего в ночь.

– Что вы себе позволяете?! – прошипел тот.

– Где мальчик?! – Руфус позволил Алисе встать на ноги.

– Убирайтесь! – игнорируя вопрос, рявкнул монах.

– Заставьте меня. – Он приложил руку к эмблеме Ордена, и та озарила присутствующих ровным серебристым светом. – Вперед! И через мгновение сюда прибудут четверо стражей, которым вы не сможете отказать в удовольствии встретиться с мистером Бишопом.

Смотрящий в ночь дал остальным знак опустить факела.

– Мальчик… сбежал, – почти неслышно произнес он.

– Замечательно! – выплюнул Тангл. – Когда вы собирались заявить об этом в полицию?

– На все воля Божья, – вернув себе прежний отрешенно-благожелательный тон, продолжил тот. – Мы предпринимаем меры по его поиску и уверены, что Гримм одумается и вернется.

– А у нас есть основания полагать, что мальчик мог стать жертвой дивных. – Руф отчаянно блефовал, но раскрыть это могла только его спутница.

Алиса сохраняла молчание.

– Даже это не оправдывает столь варварского вторжения, – возразил смотрящий в ночь. – Орден обеспечит устранение причиненных вами разрушений?

– Обеспечит, – заверил Руфус. – Разрешите осмотреть комнату Бишопа. Мисс Маршал – криминалист с богатым опытом. Она может сказать, стоит надеяться на возвращение мальчика, или он пополнил собой список жертв.

– Церковь не препятствует ведению расследования. – Прозвучало это как оправдание. – Я провожу вас.

Руфус взял Алису под руку. Несмотря ни на что, он страшно гордился собой. Самолюбие подстегивало еще и то уважение, с каким теперь глядела взволнованная спутница. «Павлин!», – не преминула уколоть надоедливая совесть. – «Вот нарежут тебя на мелкие лоскутки за повреждение памятника архитектуры, будешь знать!»

Любопытные мальчишки, изучавшие здесь теологию, робко выглядывали из своих комнат, а те, что посмелее, даже пытались красться за странными визитерами.

Дождавшись, когда сосед Бишопа оденется и выйдет в коридор, мисс Маршал приступила к работе. Она задумчиво бродила по комнате, время от времени замирая, прикасалась к мебели и стенам, пока наконец не вздохнула с облегчением.

– Мальчик жив, – объявила Алиса. – Потрудитесь составить заявление о его исчезновении. Наши меры по розыску намного эффективнее ваших. Мне потребуется опросить других ребят.

– Прошу вас, сделайте это утром. – Смотрящий в ночь опустил голову. – И… пришлите вместо себя мужчину.

– Конечно, – кивнула она. – Мы и так причинили массу неудобств. Я понимаю.

На обратном пути вместо ожидаемого обсуждения новых обстоятельств Руфус получил неожиданный шквал восхищения от Алисы. Она зачем-то описывала ему его же действия так, будто читала приключенческий роман! Ничего приятнее Сэр Тангл еще не слышал. Хотелось вставить где-нибудь фразу наподобие «да, я такой» или «пара пустяков», но Руф боялся вспугнуть щекочущую радость, переполнявшую сердце.