Эмьюз проснулась от невыносимой боли. Каждый вдох давался с боем, а выдохи точно застревали в горле.

Сопротивляясь страшным судорогам, девочка попыталась встать, но вместо этого только сползла с кровати на пушистый прикроватный коврик. Робин сладко посапывала так близко и в то же время чудовищно далеко. Какой еще Клаус, с его любовью?! Единственная мысль, всецело занимавшая сознание: Убейте меня кто-нибудь! Внутренности объявили друг дружке войну, а кости точно превращались в кашицу под неистовыми ударами невидимого молота, затем собирались заново, чтобы разлететься опять. Привкус крови во рту не удивлял. От звона в ушах тошнило.

«Ну почему ты спишь так крепко, Би?!», – мелькнуло в голове. А боль накатывала все новыми и новыми волнами. Оглушающая, отупляющая, уничтожающая… Девочку поминутно бросало то в жар, то в холод. Зубы стучали, а сорочка, мокрая от пота, прилипла к спине. Тень с радостью бы позвала на помощь, но вместо крика из груди вырывался только тихий писк.

В таком состоянии отмирает все человеческое, остается только звериный страх смерти, но и его не было. Одна пустота.

«Тревожная кнопка!», – очнулась память. Эмьюз уперлась ногами и попыталась развернуться. Не так-то просто оказалось дотянуться до каменной кладки, когда тело почти не слушается. Раньше половички перед кроватями нравились, теперь откровенно бесили. Трясущимися пальцами она вывела заветный знак и что есть сил ткнула в центр пересечения креста.

В глазах потемнело. Секунды превратились в вечность… Наконец, комнату заполнили топот и голоса. Чьи-то руки подняли ее с пола и вернули на кровать.

– Позовите мисс Гейл и профессора Отто, – приказал наставник совсем рядом, и крошечные ножки умчались прочь. – Включите свет!

– Топливо для генератора ограничено. – Голос Джиммини дрожал.

– Тогда несите свечи! – распорядился Тангл. – Гоблин не видит в темноте. Мисс, как вас там, проснитесь и отдайте ваше одеяло!

– Что случилось? – Би мгновенно пришла в себя и даже успела насмерть перепугаться.

– Пока ничего. – Наставник говорил так уверенно, что Эмьюз стало немного легче. – А вы чего стоите статуями? Бегом за грелкой! Марш!

Тьма отступила под напором десятка теплых золотистых огоньков. Карлики принесли свечи, а сами, тревожно шушукаясь, выстроились вдоль окна. Эмьюз оказалась укутанной тремя одеялами, да под бок ей еще сунули горячую грелку, но озноб не проходил.

– Лучше? – с надеждой спросил Тангл.

– Немного, – солгала девочка. – Это абстинентный синдром?

– Я тоже знаю много страшных слов, – нервно рассмеялся Руфус. – Сейчас придет мисс Гейл и все вылечит, что бы это ни было.

– Потерпи, Эмьюз. – Робин взяла девочку за руку. – Опасности для жизни нет, просто потерпи…

– Ты не понимаешь… – простонала та.

Тень хотела как можно красочней рассказать о своих ощущениях, чтобы донести до подруги всю глупость ее предложения. Естественно, Эмьюз потерпит! Разве есть еще какие-то варианты? Нелепый успокаивающий треп вызывал стойкое раздражение, стократ усиленное болью.

– Скорая помощь уже здесь, – объявила Флоранс. – Отойдите, Сэр.

– Ты знаешь, в чем дело? – пропуская девушку вперед, осторожно спросил Тангл.

– Господин ректор не держит от меня тайн, особенно когда дело касается здоровья студентов, – отрезала та.

Флоранс поставила на тумбочку небольшой чемоданчик и извлекла оттуда градусник.

– Невезучая вы наша. – Мисс Гейл протянула стеклянную трубочку Эмьюз. – Измерим температуру на всякий случай.

– И так понятно, что у девочки жар! – возмутился Руфус.

– Сядьте и помолчите, Сэр, – фыркнула Флоранс. – Вы вносите ненужную панику.

– Я?! – вскипел тот.

Мисс Гейл не ответила. Она слегка сдвинула брови и бросила на Руфуса взгляд, точно предупреждая: «Замолчи, или следующая реплика будет грубой».

– Нам придется сделать укол, – обращаясь к больной, произнесла Флоранс. – Дайте мне правую руку.

Эмьюз ненавидела себя за те неприятности, которые причиняла окружающим. «Почему все это происходит со мной?». Девочка обвела взглядом присутствующих. На бледных лицах, залитых неверным светом свечей, отпечаталась такая разная и в то же время похожая тревога. Мисс Гейл аккуратно распаковала шприц и уже наполняла его жидкостью из пузатой склянки, как дверь в комнату снова распахнулась.

– Никаких инъекций! Фы сошли с ума! – Крошечный профессор нелепо забарахтался на руках у внука.

Стоило Клаусу поставить дедушку на пол, как тот, путаясь в длинной ночной рубахе, поспешил к Флоранс. Белый колпак сполз на один глаз, но господин Отто излучал несгибаемую решимость.

– Хорошо, – пожала плечами мисс Гейл. – Учтите, ребенок испытывает физические страдания. Готова выслушать ваши предложения.

– Гут. – Профессор облегченно вздохнул. – Этого нельзя избешать. Физические страдания, как фы изфолили фыразиться, побочный эффект лечения тем самым препаратом, который фы собирались ффодить. Тут уколь больше нафредит, чем помошет. Уфы!

– Просто обезболивающее? – предложила Флоранс.

– Нет! – Отто замотал головой так, что его уши почти били по щекам, а колпак и вовсе слетел. – Хотите стафить уколи, стафьте их моему фнуку.

– Не вижу смысла, – возразила та. – Зачем калечить здорового ребенка?

– Фот потому, что фы не фидите смысля, меня и разбудили среди ночи, – парировал старый гоблин.

– Я не стану причинять вред здоровому человеку! – Невозмутимость сменилась холодной яростью. – Если вы не имеете представления о профессиональной этике реконструкторов, уходите и не мешайте мне работать!

Господин Отто выпрямился, даже привстал на цыпочки. Карлики попятились к дверям, спотыкаясь и мешая друг дружке.

Будь предмет спора каким другим, Эмьюз безусловно приняла бы сторону гоблина, но сейчас… Если бы не дурацкий градусник в зубах, она обязательно сказала бы: «Делайте уже что-нибудь!».

– Сэр Тангль, профодите дефушку на фоздух. Сфоим упорстфом, достойным лючшего применения, она мешает лечению, – неожиданно мягко попросил профессор.

– С удовольствием! – Возможно, улыбка Руфуса выглядела чересчур злорадной.

– Руки! – взвизгнула Флоранс, когда тот попытался взять ее под локоть.

– Ты вносишь ненужную панику, – сообщил Тангл.

Вот тут-то мисс Гейл просто взбесилась. Она развернулась на каблуках и влепила Руфусу звонкую пощечину! Потом Флоранс волной чистого гнева нависла над крошечным профессором и прошипела:

– Мелкий зеленый гнус! Нелюдь! Вот что я думаю о «фас»! Я немедленно доложу господину ректору! Не удивлюсь, если завтра кого-то выкинут за крепостную стену пинками!

– Фсенепременно, – ехидно отозвался гоблин.

Широкими шагами разъяренная мисс Гейл умчалась прочь.

– Мальчик мой, фремени немного. – Отто говорил так, будто ему тяжело дышать. – Ты фсе фзяль?

– Да. – Клаус, бледный не то от волнения, не то от злости, извлек из кармана шприц, уже наполненный лекарством и закрытый плотным колпачком.

– Сядь куда-нибудь, – попросил профессор. – Такая фпечатлительная особа обязательно фернется и не одна. Поторопимся.

Мальчишка опустился перед старым гоблином на колени, расстегивая рукав.

– Будет больно, – предупредил тот.

Руфус отвернулся. Вид открытой раны не так его пугал, как любое упоминание уколов. Он непроизвольно согнул руку в локте. Дайна всегда смеялась над этой его особенностью.

Эмьюз с ужасом смотрела в широко распахнутые глаза Клауса. Она не могла поверить, что является причиной чужих страданий. Ее собственная боль мгновенно отошла на второй план. Мальчишка стиснул зубы и стал еще прекраснее! Странное тепло растекалось по всему телу Тени от места несуществующего укола к самому сердцу и дальше. Озноб отступил, забирая с собой дрожь и ломоту, оставляя только необъятную благодарность.

– Клаус, у тебя кровь носом! – Би принялась возиться в поисках носового платка.

– Фот, фозьми. – Господин Отто протянул внуку свой колпак.

Клаус послушно приложил его к лицу и запрокинул голову.

– Дефочка моя, фыплюнь градусник, он нам не пригодится, – посоветовал гоблин. – Я, мошет, и «нелюдь», «гнус» и фсе остальное, но кое ф чем тольк знаю.

Господин Отто сделал несколько шажков и прислонился к тумбочке, держась за сердце.

– Профессор, что с вами? – Почувствовав в себе силы, Эмьюз соскочила с постели.

– Ничефо, миляя моя, просто старость, – виновато улыбнулся он.

– Позволите? – Руфус осторожно поднял хрупкого гоблина и усадил на кровать Лют.

– Фсе-таки шаль, что даше ф наше фремя толерантность – редкий дар, – посетовал гоблин. – Как фаша щека?

– Не беспокойтесь! Я начинаю думать, что у меня на лбу написано «тресни меня», – отшутился Тангл.

Огоньки свечей качнулись, и прямо посреди комнаты из полумрака возникла фигура ректора, а за его спиной в двери вошла Флоранс.

– Мисс Варлоу, у в-вас все в порядке? – поинтересовался Финн.

– Да, господин ректор. – Эмьюз выпрямилась и разгладила подол сорочки.

– А у в-вас, мол-молодой человек? – Он перевел взгляд на Клауса.

– В полном, Сэр, – как можно бодрее ответил тот.

– Пол-получается, вы меня дезинформировали. – Финн оглянулся. – Из-извинитесь перед профессором Отто.

– Не стоит. – Гоблин примиряюще поднял руки.

– Стоит, – вдруг возразил мальчишка. – И перед вами за оскорбления, и перед Сэром Танглом за пощечину.

– Ос-оскорбления? – Ректор удивленно поднял брови. – Об-объяснитесь, мисс.

Флоранс так поджала губы, что ее рот превратился в тоненькую черточку на бледном от злости лице.

– Никому не позволено хватать меня так грубо и откровенно, поэтому перед… Сэром Танглом я извиняться не собираюсь, – выдавила она. – А у профессора прощу прощения за профессиональный скепсис.

– Может, вам дословно напомнить те гадости, которые вы изволили тут наговорить? – Клаус с вызовом взглянул на мисс Гейл.

– Не нушно. – Господин Отто устало потер виски кончиками пальцев. – Я не шеляю слюшать такое фторой раз, тем более от тебя.

– П-простите меня за то, что я не см-смог оградить вас от подобного, господин профессор. – В глубоких голубых глазах читалось искреннее сожаление. – Сэр Тангл, пр-пройдите с мисс Гейл в мой кабинет. Оч-очень хочется разобраться в ситуации, не задевая чув-чувств пожилого… гоблина.

– Как вам будет угодно, – согласился Руфус. – Оставляю детей вам, господин профессор.

– Не фольнуйтесь, – улыбнулся Отто, – мы дафно нашли общий язык.

Эмьюз помогла Би забрать свое одеяло и свернуть то, которое принадлежало Лют.

– Думаю тут теперь фсе пришло ф норму? – Старый гоблин ловко съехал на пол по спустившемуся покрывалу. – Мисс Хаулинг, профодите нас к фыходу, пошалюйста.

– Конечно. – Робин накинула на плечи халат и влезла в тапочки.

Господин Отто попрощался с больной и исчез в темноте коридора вслед за удаляющимся огоньком свечи в руках Би.

– Я… вас догоню. – Клаус остановился в дверях и обернулся.

– Хорошо, только не дольго, – попросил гоблин.

Мальчишка виновато смотрел себе под ноги, а Тень терпеливо ждала от него первых слов. Она рассеянно плюхнулась на Синего и притихла.

– Дедушка говорит, что скоро мы найдем лекарство, – произнес Клаус, обращаясь главным образом к ковру. – Надеюсь… больше такого не повторится.

– Прости. Мне не нужно было звать на помощь. Наверное, стоило просто потерпеть, и оно само бы прошло. Би сказала, что опасности для жизни нет. – Эмьюз отвела взгляд. – Ты не должен страдать из-за меня.

– Тут и моя вина есть, – признался мальчишка. – Дед твердит, чтобы я обязательно осыпал тебя комплиментами и окружал вниманием в… терапевтических целях.

Мисс Варлоу побледнела. Подтверждались худшие подозрения!

– Послушай, – оборвала она, – если все дело в страхе за мое здоровье, не трудись! Не люблю, когда обманывают.

– Дура, – не выдержал Клаус, но осекся. – Ты называешь меня лжецом? Хочешь, я встану перед тобой на колени? И сделаю это совершенно искренне! Ну?!

– Нет, – покачала головой Эмьюз.

– Что тогда? – Он старательно пытался куда-нибудь пристроить руки, пока просто не сунул их в карманы. – Я… жутко неромантичный тип, уж прости. Все свои знания об этом почерпнул из книг. Рассчитывал, что поможет… честность, но выяснилось, что в моем исполнении и она выглядит неубедительно. Может, мне стоит писать тебе письма?

– Не паясничай, – попросила Тень. – Лучше скажи правду… о нас.

– А поверишь? – Клаус посмотрел девочке прямо в глаза.

– Поверю, – зачем-то пообещала она. – Если не обманешь.

Едва ли разговор укладывался в отведенное под него «не дольго», но некоторые вопросы требовали немедленного разрешения.

– Я получил задание на тебя от Джулиуса Коллоу. – Мальчишка пододвинул себе стул. – Предполагалось, что тебе угрожает опасность, которую я должен по возможности предотвратить, чтобы заслужить ту работу, на которую претендую. Уже никакой романтики, да?

Клаус принялся щелкать костяшками пальцев.

– Чтобы понять, откуда исходит угроза, – продолжил он, – я постоянно следил за тобой. И чем больше узнавал, тем… крепче привязывался. Может, и вел себя с тобой не особенно приветливо, но только потому, что не переношу нелепых надежд. Теперь все по-другому. После того, как чары падут, я готов не просто надеяться – бороться за любовь, нравится тебе это или нет!

Эмьюз сорвалась с места и прежде, чем Клаус успел опомниться, заключила его в объятья. Именно сейчас она беззаветно верила всему, что тот говорил, и сердце замирало от переполнявшего счастья!

– Мне пора. – Клаус осторожно погладил девочку по волосам. – Дед и так уже, наверное, замерз. Мы выскочили из дома, в чем были. Боялись не успеть.

– Подожди еще секунду! – Эмьюз распахнула Синего и достала новенький свитер. – Вот, он, конечно, будет велик, но лучше, чем ничего.

– Благодарю за заботу, моя добрая Леди. – Щеки Тени порозовели. – До завтра, и сладких снов.

Оставшись одна, мисс Варлоу с наслаждением уронила себя на постель, как на мягчайшие облака. Для Клауса хотелось стать единственной и непременно самой-самой! Последняя мысль разбудила вредную совесть, постаравшуюся напомнить, что «самых-самых в природе нет», и «все относительно». Только слушать ее сейчас было некому. Девочка парила на крыльях мечты и не собиралась возвращаться так скоро.

Робин на цыпочках неслышно обошла комнату и потушила свечи. Запах горячего воска и белого дыма окутал душным баюкающим покрывалом.

– Би… – шепотом позвала Тень.

– Я сплю, – не очень убедительно откликнулась та.

– Ты сердишься? – Эмьюз повернулась на бок.

– Немного, – призналась подруга. – Но не на тебя, а на господина Отто.

– За что? – удивилась она.

– Профессор упорно заговаривал мне зубы, вместо того, чтобы просто попросить дать вам время, – сообщила Би. – Я бы поняла.

– Не обижайся, но мне кажется, что с этим у тебя… какие-то трудности. – Доверительный тон позволял затронуть тревожащую тему.

Робин села в постели и обняла подушку, явно собираясь с мыслями.

– Посуди сама, – начала она, – до того случая с Лют и зельем ты профессорского внука, мягко говоря, не особенно любила. Называла «чумазым чудовищем с горбатым носом» – а тут такие крутые перемены! И он к тебе видимой симпатии не питал. Что мне прикажешь думать? Со стороны выглядит так, будто Клаус пользуется твоим состоянием. Болтает он здорово. Весь из себя благородный и загадочный, только именно это меня и настораживает.

– Не беспокойся, – улыбнулась Эмьюз. – На деле Клаус так же благороден, как и на словах.

– Ладно, – отмахнулась Би. – Ты спать собираешься?

– Не получается. – Глаза не желали закрываться.

– Понимаю, – согласилась подруга. – После всего тяжело вот так взять и уснуть. Для этого нужны стальные нервы. Но ты все равно попробуй. Когда я не могла заснуть, мама всегда рассказывала мне что-нибудь доброе про отца, выдумывала разные сказочные приключения…

– А что с ним? – Тень поудобнее подоткнула одеяло.

– Умер. – Робин перебралась на девочкину кровать. – Я почти не помню его… только руки и плечи. Моего отца звали Майкл Бонни. Правду о нем мама открыла пару лет назад. Но это не тема для разговора на ночь. И вообще не тема для разговора.

Би ласково погладила подругу по волосам.

– Засыпай, – прошептала она. – Скоро ты поправишься. Я обязательно окажусь неправа насчет Клауса. А через три дня большой праздник и бал. На нем мы официально будем признаны студентами и выслушаем море теплых напутствий, после которых нам жутко захочется учиться. Ты непременно поразишь всех своим платьем.

– …без туфель? – Эмьюз не без удивления обнаружила, что совершенно успокоилась и готова задремать в любой момент.

– Да хоть босиком, – улыбнулась Робин. – Клер сделает тебе самую красивую прическу, и мы будем веселиться так, точно никаких дивных не существует. Братья Блэкли споют дуэтом. Это у них Урд таскает гитару. А сама Урд будет угрюмо стоять у стены, пока кто-нибудь из близнецов не утянет ее танцевать. Профессор Финн снова зажжет звезды, и праздник превратится в волшебную сказку…

Би продолжала говорить, но голос ее растворялся и ускользал, теряясь в бархатно-синем небе, появившемся из ниоткуда и заменившем собой реальность.

* * *

Джулиус постоянно носил злосчастную плашку с собой, даже переложил ее во внутренний карман формы, чтобы не потерять. Неприятное предчувствие преследовало весь день, и ни работа, ни сон не сумели прогнать его прочь, даже несмотря на то, что сутки выдались на редкость суматошные.

Передав Джулию из рук в руки директрисе пансиона, Коллоу рассчитывал на завтрак в спокойной обстановке, но не тут-то было. На призматическую подстанцию богом забытого городка из внешних миров свалилось довольно агрессивное нечто. Наблюдатели, конечно, сами виноваты – не уследили, только не бросать же их за это!

Охотились на зверька почти до обеда по очищенному от жителей городу, сохраняя надежду изловить живьем и отправить восвояси. В итоге, какая-то старушка, чудом проспавшая эвакуацию, спалила несчастного случайного визитера дотла. Осталось одно пятно копоти на тротуаре.

Джулиус невольно начал задумываться: «кого от кого охраняем»? Палочку у резвой женщины конфисковали, но рано или поздно вернут: документы в порядке, и условия безопасного хранения как по писаному. А у старушки очки с такими толстыми стеклами, что любо-дорого! И с мозгами она явно не особенно ладит. Вот померещится ей что-нибудь… Что тогда? И ведь такая старушка – не единственный экземпляр.

Разрешение на ношение оружия гражданскими в некоторых странах стремительно превращалось в настоящую головную боль для Ордена. По-хорошему, давно стоило запретить подобное, но Коллоу прекрасно знал, как ответят на эту инициативу в Совете. Начнут плести про дивных и про необоснованное вмешательство…

Складывалось ощущение, что Магистру вообще глубоко плевать, перебьют люди друг дружку или нет. Разве ради этого все начиналось? Если разобраться, ту волну Магистр должен был остановить сам, не привлекая рядовых Теней, да даже их с Никс. Можно бесконечно льстить своему самолюбию, но без помощи Сириуса конец там вырисовывался предсказуемый и неприятный.

«Подпиши боевую старушку на психиатрическую экспертизу для очистки совести и забудь», – уговаривал внутренний голос. Только Коллоу понимал, что это его родная лень пытается выторговать себе место.

Морально Джулиус был готов к чему угодно, только не к тому, что припасла судьба. Зеркальце на столе пришло в движение, и испуганная девушка по ту сторону принялась сбивчиво извиняться и нести что-то невнятное про подозрительную посылку на имя Мастера Тени.

– Сейчас спущусь. – Живое сердце тревожно заметалось в груди, точно предостерегая.

Сэр Коллоу призвал маску и запер кабинет. Он старался не думать о том, кто отправитель, потому что эти мысли не сулили ничего хорошего. Джулиус предпочел воспользоваться обычной лестницей по двум причинным. Во-первых, посылка – это коробка, и никуда не убежит, чтобы спешить ради нее. А, во-вторых, после слов Сириуса он стал серьезней относиться к собственной физической форме: лишний раз пробежаться по лестнице туда-сюда – нормальная разминка.

В холле перед окошком справочной толпились люди. Коллоу не без удивления заметил нескольких сотрудников Главного Инженерного Зала в белых халатах. Вот уж кому рабочие места покидать никак нельзя.

– По какому поводу собрание в рабочее время? – строго спросил он.

– Я не хотела ее вскрывать! – всхлипывала девушка. – Она вдруг сама… Это ужасно, Сэр!

– Что там? – Джулиусу пришлось нагнуться, чтобы не удариться о притолоку.

– Взгляните сами, Сэр. – Бедняжка прятала заплаканное лицо в ладони и старательно жалась к противоположной стене.

Картонная коробка сиротливо стояла на полу, и даже самые любопытные не пытались приблизиться к ней.

Коллоу поблагодарил маску за то, что подчиненные не увидели, как побагровело его собственное лицо! На дне посылки не было ничего, кроме трех крошечных пальчиков, перетянутых атласной лентой, и заляпанной кровью записки.

Изображая спокойствие, Джулиус поднял листок.

«Знаешь, Жу-Жу, твои ищейки что-то расслабились. Хорошо же я вас напугал, раз вы решили, что имеете дело с целой группой! Слухи о моей смерти несколько преувеличены. Чтобы вам веселее работалось, высылаю небольшой подарок. Думал отправить почтой голову, но без нашего общего друга-коротышки мне будет совсем скучно ждать, пока ты соизволишь явиться по мою душу. До скорого. Если еще не понял, то это вызов. Догадайся, кто?»

Ненависть раскаленным лезвием пронзила сердце.

– Письмо и вещественные доказательства на экспертизу – немедленно, – приказал трясущейся девушке Коллоу. – Результаты мне на стол – как можно скорее. Остальным – разойтись. Здесь не на что смотреть. Личная просьба к экспертам: со всей осторожностью отнестись к ленте, она может быть зачарована и опасна.

Он положил записку обратно и покинул служебное помещение справочной. Так или иначе, Борджес добился цели – сумел вывести Джулиуса из себя.

Коллоу мысленно просчитывал варианты действий. Оперативный штаб в Шейдивейл наверняка успели расформировать, хоть Тангл и настоял на слепом пятне. Варлоу в безопасности, пока находится в пределах замка. И тут либо у Найджела есть очередной сомнительный план, либо ему совсем жить надоело.

Следствию как раз не хватало ниточки, за которую потянуть. Нет, Тангл, конечно, мог, как ужаленный бульдог носиться по Спрятанному городу взад-вперед, создавая видимость бурной деятельности Ордена. Только мальчишка приятно удивил, не сделав этого, а терпеливо выжидая, пока Борджес сам выдаст себя.

Объективная причина трудностей в деле – недостаточный интерес Ордена к связным, оставившим службу. Главным образом потому, что в большинстве случаев «оставил службу» и «погиб» – понятия равноценные. Так Найджел получил фору в три долгих года, достаточную, чтобы оборвать старые связи и потеряться.

Крайним во всей истории оказался доверчивый добрый карлик. Руки непроизвольно сжались в кулаки так, что перчатки жалобно затрещали.

«Крошечного человечка, безусловно, жаль, но это не повод тратить время», – холодный разум взял верх над разбушевавшимися эмоциями.

Только память не унималась. Она воскрешала картины недавнего прошлого, заставляя живое сердце вздрагивать. Забавная глуповатая мордашка Иеремаи вставала перед глазами немым укором. Кем нужно быть, чтобы обойтись вот так с существом, не способным сопротивляться? Ответ прост: потенциальным покойником. Такая необоснованная жестокость не вписывалась в психологический портрет дивного Борджеса, а значит, он сам сейчас испытывает нравственные страдания в той или иной мере.

Пытаться связаться с Танглом – бессмысленное занятие, мальчишка наверняка в пределах университета, так же, как и Натан. Оставалось только одно: навестить Шейдивейл, в очередной раз воспользовавшись услугами Каменной Девы.

– Мы стали очень часто видеться, – улыбнулась она, появившись в стене. – Как в старые добрые времена.

– Мне не до ностальгии, – оборвал Коллоу. – Переправь меня прямиком к ректору Финну.

– Будет исполнено. – Каменная Дева широко распахнула рот.

Малоприятное путешествие, но чем передавать через пятые руки, лучше сделать все самому. Теперь Джулиус понимал, как это возможно. Никакой магии, просто Сириус прав, и Блуждающая башня стоит ровно там, где была возведена.

Узкий проход увлекал в глухую черноту, неподвластную даже Теням. Земля ушла из-под ног, и Сэр Коллоу скользнул вниз по гладкому, как стекло, желобу. Сначала почти вертикально, потом спуск сделался пологим, а падение замедлилось, и наконец, Джулиус уперся ногами в стену.

– Сэр Джулиус Коллоу, Мастер Тени, – объявила Каменная Дева, и мягкий свет выхватил его фигуру из темноты.

Финн поднялся со своего места и поклонился.

– Чем об-обязан? – спросил он.

– Новости неутешительные, – признался Коллоу. – Как и предполагал Сэр Тангл, дивный Борджес жив. Он отправил на мое имя… посылку, примерно полчаса назад. Сейчас Орден выясняет, откуда именно.

– Содержание сек-секретно? – Финн посерьезнел.

Джулиус покачал головой. Он не знал, как сказать то, что должен.

– Пр-пригласить Сэра Тангла и ми-мистера Ханнигана? – предложил ректор.

– Не нужно, – возразил Коллоу. – В посылку дивный положил пальцы карлика и записку провокационного содержания.

– Иеремая жив? – В присутствии Древнего Финн явно чувствовал себя скованно.

– Согласно записке… Да, – подтвердил он. – На первый взгляд пальцы карлику не отрезали, а отрубили. И сделали это, пока несчастный был жив. Не могу утверждать, что с ним стало после.

– У в-вас ко мне особенные распоряжения? – Джулиус почувствовал легкий холодок и присутствие постороннего.

Он резко вскинул руку и усилием воли заставил проявиться унылого призрака. Полупрозрачный мальчишка беспомощно болтался, пронзенный длинными пальцами в черных перчатках, не в силах вырваться или спрятаться опять.

– От-отпустите его, Сэр, – попросил Финн, осторожно шагнув вперед.

– В мое время призракам не дозволялось подниматься в верхние помещения, – возразил Коллоу. – А уж шпионить – это просто немыслимо.

Бледный мальчишка шевелил губами, будто оправдываясь, но Джулиус не слышал ничего, кроме отвратительного хрипа.

– Я не понимаю духов, – оборвал его Коллоу.

– Поз-позвльте я пер-пе-переведу, – чем больше Финн нервничал, тем сильнее заикался.

– Сделайте милость, – как можно мягче ответил Джулиус.

– Дезмонд говорит, что нич-ничего не слышал, а если и сл-слышал, то никому не ск-скажет. – Ректор смотрел прямо в широко распахнутые глаза перепуганного призрака.

Наверняка этого духа никогда раньше не ловили Тени.

– Хорошо, – кивнул Коллоу, – Дезмонд прощен на первый раз. Меньше всего я хочу, чтобы Джиммини Ханниган узнал о судьбе своего племянника сейчас, когда новости не принесут ничего, кроме новой боли. Остается надежда освободить Иеремайю живым. Если же нет, то зачем тревожить его родственников заранее?

Джулиус опустил руку, и призрак мгновенно провалился сквозь пол, спеша убраться как можно дальше.

– Приятно, что су-удьба карликов не без-безразлична на таком высоком уровне, – улыбнулся профессор.

– На это у меня свои причины, – счел нужным пояснить Коллоу.

– Мне ка-ажется, что мистер Ханниган дол-должен хотя бы у-узнать, что его племянник жив, – продолжил Финн.

– На ваше усмотрение, – согласился Джулиус. – Но не раньше, чем Орден получит официальные результаты экспертизы.

– А как пос-поступить с праздником? – вдруг спросил ректор. – Студенты с так-таким воодушевлением к нему го-отовились… Я понимаю, сейчас не в-время. Это может ос-ослабить нашу бдительность. Но дети не виноваты. Им и так приходится те-терпеть неудобства, вызванные слепым пятном.

– Вы сами себе ответили. – Под маской пряталась грустная улыбка. – Свой бал первокурсника я помню, словно это было вчера, несмотря на возраст. Незачем лишать студентов этой радости. А за вашу бдительность я совершенно спокоен. Скажите мне еще только одну вещь… Как себя чувствует Леди Эмьюз Варлоу? Здорова ли она?

– Абсолютно, – и глазом не моргнув, соврал тот.

Тут Джулиус развеял маску и посмотрел ректору прямо в лицо.

– А если мы на мгновение представим, что цвет вашей формы черный и знаки отличия на месте? – Он приподнял бровь. – Вы повторите свои слова, Сэр Таранис Финн?

– Воображение не чис-числится среди моих та-алантов. – Коллоу ощущал внутреннее напряжение собеседника кожей. – К то-ому же Леди Варлоу на данный момент дей-действительно в полном порядке.

– Я все же оставлю за собой право в этом убедиться, – кивнул Джулиус.

– Как пожелаете. – Финн легко поклонился.

– Должен просить вас передать мои распоряжения Сэру Танглу. – Встречаться с мальчишкой лично отчего-то расхотелось. – Ему надлежит до утра сформировать новый координационный центр, не давая населению повода для паники. И еще… вы не встречали Симадзу?

– Синдо Симадзу? – Ректор потер лоб. – Он приходил нес-несколько раз, просил походатайствовать перед вами, чтобы роль наставника нов-новых Теней отдали ему.

– Интересно, – вставил ничего не значащую реплику Джулиус.

– Я от-отказал, поскольку отношения между Сэром Танглом и его под-подопечными не вызывают опасений.

«Это ты расскажешь Марии», – съехидничал внутренний голос. Естественно, Симадзу успел «по секрету» разнести весть о выходке Руфуса, если даже осмелился выступать с подобными предложениями. Коллоу мог поспорить на свою голову, что Тэсори горит желанием вправить мальчишке мозги без анестезии.

– Пос-после мы не встречались, – сообщил Финн.

– Тогда пусть Сэр Тангл заодно найдет и его, – подытожил Джулиус. – А вы отправьте Симадзу ко мне.

– Им-имеете в виду, через Галерею Каменных Лиц? – уточнил тот.

– Именно. – Он иногда забывал, что Дева обладает волей и сама решает, как и чьи приказы выполнять.

Коллоу с детства знал о ней кое-что такое, отчего его слово имело для Девы особый вес. Для всех остальных ее можно было найти только за запертой дверью экзаменационной комнаты номер «N».

– На том я вас покидаю. – Джулиус направился прямиком к выходу из кабинета.

– Куд-да вы, Сэр? – насторожился ректор. – Вас проводить?

– Не нужно, – обернувшись на пороге, ответил он. – Я всего лишь воспользуюсь оставленным правом, а потом покину университет.

– Дев-девочка спит, – беспомощно запротестовал Финн. – Тем бо-олее в ком-комнате у нее есть со-соседка и… не ду-умаю, что будет прис-пристойно…

– Не нервничайте вы так! – перебил Коллоу. – Я умею быть незаметным. Да и ожидать от меня чего-либо непристойного, по меньшей мере, странно. А вот если вы мне солгали… Не утруждайтесь, ваша маленькая ложь раскрыта, но я не меньше вашего хочу, чтобы Леди Варлоу не пополнила собой ряды дефектных. Если по счастливой случайности где-то в университете сохранилось растение с тонкими шипастыми изумрудно-зелеными стеблями и острыми лиловыми листиками, присмотритесь к нему повнимательнее. Политое любовным зельем, оно цветет, но всего несколько секунд. Наверное, дело в сильном иммунитете.

– Спасибо, Сэр. – Он отвел взгляд.

Стоило остаться один на один со своими мыслями, как они мгновенно вернули его к несчастному карлику. Джулиус оторвался от пола. Встреча с коридорными в его планы не входила.

Назойливая тревога тормошила живое сердце, мешая сосредоточиться. «Борджес не даст Иеремае истечь кровью… Карлики – народ крепкий», – уговаривал разум. Коллоу плохо представлял, насколько такая рана серьезна для маленького человечка, поэтому в голову лезло все самое ужасное.

Наконец он остановился перед дверью-барельефом. Пройти за нее без ключа можно только сквозь тени. Шаг во тьму. Потом вперед по коридору, поворот, вверх по лестнице, стараясь не срезать углы и не обращать внимания на пьянящую свободу безграничных возможностей. Опять коридор и снова лестница. Холл женской части общежития, запах в котором остался прежним…

Но почти у самой двери в комнату Эмьюз его уже ждали. Девочка в белой ночной сорочке с непомерно длинными рукавами покачивалась на носочках, глядя в пол. Ее черные спутанные волосы стекали по плечам, а челка закрывала пол-лица. Девочка вскинула голову, уставившись пустым взглядом мутных глаз прямо в темноту, частью которой сейчас был и Джулиус.

– …ты снова покажешь себя чудовищем, таким, как хочет он, – громким шепотом произнесла она, затем медленно развернулась и проплыла в свою комнату, бесшумно закрыв за собой дверь.

Обескураженный Коллоу каменной статуей возвышался посреди коридора, осязаемый и видимый. Если вначале девочка показалась обычной студенткой, страдающей лунатизмом, то теперь Джулиус совершенно точно знал, с кем именно встретился. Хотелось опрометью броситься прочь, повинуясь почти животному страху. Но слова уже сказаны и услышаны, значит, ничего не изменить. А вот хорошо это или плохо – весьма спорный вопрос.

Сэр Коллоу опять шагнул в тени, чтобы все-таки сделать то, зачем пришел. «Никс жила этажом ниже», – зачем-то вспомнил он. Пустая кровать наверняка принадлежала Фьюри. Джулиус не сомневался, что Финн запер ее в каменный мешок, его позицию в этих вопросах трудно осуждать. Ближе к окну спала та самая Бонни. Девочка пробормотала что-то невнятное и отвернулась к стене.

Он мягко скользнул к кровати, стоявшей в центре. Потертый старый сундук показался подозрительным, но Джулиус не придал этому особого значения. «Раз его дала Мария, значит, так надо», – констатировал внутренний голос.

Эмьюз выглядела такой беззащитной и кроткой. Она напоминала дорогую куклу в красивой коробке. Взгляд невольно скользнул по уставленной погасшими свечами тумбочке и тут же наткнулся на градусник. Показания глупой стекляшки были неутешительными, если не ужасающими.

Джулиус в недоумении смотрел то на градусник, то на спящую девочку. Наконец, решившись, он склонился и осторожно попробовал губами лоб Эмьюз. Мария всегда делала именно так. К счастью, опасения не подтвердились, и Коллоу покинул сонную комнату так же, как вошел.

Спустившись на один лестничный пролет, он вызвал Каменную Деву.

– Тише, – шепотом попросил Джулиус прежде, чем та успела заговорить. – Верни меня обратно.

Оказавшись внутри, Коллоу понял, что желоб превратился в лестницу с бессчетным количеством ступеней, теряющихся во тьме.

«Может, ну его к черту, Сириуса, а? Наугад, пешком…», – взмолилась лень. Только все эти уловки Джулс знал наизусть. Один раз позволишь себе расслабиться, и потом снова заставить собраться – задача не из легких.

Сначала он шел, выверяя каждый шаг, чтобы не упасть. Мысли спутанного дня жалили роем разгневанных пчел. Главным образом спасаясь от них, Коллоу перешел на бег.

«Зачем? Зачем, как завороженный, слушал слова сноходки? Кто хочет видеть меня чудовищем, и чем это обернется? Вдруг она ждала не меня?» – Лестница стрелой устремилась вверх, и Джулиусу пришлось карабкаться. «Как же… не тебя! А у кого еще «чудовище» излюбленное амплуа?», – издевалась совесть.

– Дурацкая головоломка, – проворчал Коллоу себе под нос.

Мало кому понравится вмешательство в судьбу, но чтобы так… неожиданно и путано. «А вот из принципа буду со всеми подчеркнуто справедлив и добр», – возмутился про себя Джулиус. Естественно, он понимал, что тратит слова в пустоту.

Подъем закончился, и Сэр Коллоу нащупал стену долгожданного тупика. Ему хотелось опуститься в свое кресло и уснуть до того момента, как из лаборатории представят результаты экспертизы.

Гадкое чувство, когда рассчитываешь на одно, а получаешь совсем-совсем другое: в кабинете царил хаос! Содержимое ящиков стола горками лежало на крышке, а часть бумаг белела на полу. Открытые дверцы одного из шкафов едва заметно дрогнули, будто сквозь них пронеслась… Тень.

– Никс!! – взревел Коллоу. – Не заставляй меня искать тебя! Так только хуже. Спасибо, пощадила книги.

Толстые тома аккуратными стопками поднимались с пола, вынутые из обычных мест. Едва ли Корникс ждала его так скоро.

– И часто ты это проделываешь? – Джулиус смежил веки, прислушиваясь к тягучей тишине. – Отвечай. Я знаю, что это ты. Больше некому. Впрочем… можешь прятаться дальше. Я вызову тебя приказом. Никому не позволено устраивать обыски у меня в кабинете.

Корникс нехотя отделилась от стены и шагнула вперед.

– Оправдываться поздно? – опустив голову, спросила она.

– Оправдываться бессмысленно, – окинув взглядом старательно наведенный кавардак, признался Коллоу.

Навалившаяся усталость потушила раздражение, оставив только острую необходимость узнать, что побудило Никс пойти на такое.

– Ты лучше не переводи мое время, а сразу начни с настоящей причины интереса к содержимому моих шкафов и ящиков. У меня был отвратительный день.

Устроившись в кресле, Джулиус приготовился слушать.

– Даже ту часть, где я приношу свои извинения, можно опустить? – Корникс развеяла маску. – Ты был груб со мной. Теперь мне больно. А потом еще эта девица… Что прикажешь думать?

Знакомые нотки звенели в голосе Тени. Никс с детства закатывала ему сцены ревности, но чтобы в таком масштабе! По опыту Коллоу знал, что сейчас ее нельзя перебивать. Корникс просто должна выговориться.

– Эта девица что-то тебе подарила, да? – Никс небрежным движением пододвинула себе стул. – Какую-нибудь безделушку в коллекцию трофеев? Не понимаю твоей непреодолимой тяги. Они теряют привлекательность прежде, чем ты успеваешь наиграться их чувствами! Ты чудовище, Джулс. Не спи, когда с тобой разговаривают.

– Я не сплю. – Джулиус старался удержать ядовитые реплики при себе, но его силы стремительно иссякали.

– Открой глаза, – потребовала Тень.

«Выяснение отношений будет вишенкой в гремучем коктейле», – отметил он про себя. И тут либо Корникс намеренно уводит его от темы, либо и вправду повредилась умом на почве неразделенной любви. Хуже всего то, что, вполне возможно, это стороны одной медали.

– Дорогая, можешь кричать громче, а то мне отсюда плохо слышно? – изображая полную отрешенность, попросил Коллоу. – Только по пунктам. Во-первых, «эта девица» – мисс Флетчер? Во-вторых, «что-то подарила» – носитель информации. В-третьих, предлагаешь мне дать обет безбрачия? Так я уже почти! В-четвертых, кто такие «они», которые что-то там теряют? Просвети меня, а то я не в курсе.

Джулиус пересчитал отмеченные пункты по пальцам.

– В-пятых, подберите уже, наконец, новое определение! Чудовищем дважды за день в глаза меня давно не называли. – Он закинул ноги на стол и сложил руки на животе. – Теперь немного вне списка. Единственный «подарок», который я получил сегодня – заботливо упакованные пальцы карлика, перевязанные лентой, с наилучшими пожеланиями от Найджела Борджеса. И если ты думаешь, что я рад и счастлив, то подумай еще раз.

Благостный тон давался поразительно легко, а вытянувшаяся от удивления физиономия Никс откровенно смешила.

– Если ты считаешь, что я должен докладывать тебе о своих перемещениях, забудь об этом. – Джулиус широко улыбнулся. – В порядке исключения: сейчас я жду результатов экспертизы художеств Борджеса, а до этого посещал Шейдивейл. И не из-за несчастной девочки (которая, кстати, тоже отчего-то является причиной для твоей ревности), а чтобы передать распоряжения Танглу. Продолжаем разговор, или ты начнешь наводить порядок?

Можно было сказать все то же самое мягче и корректнее, но тогда долгих объяснений едва ли удалось бы избежать.

– Значит, Борджес жив. – Корникс облокотилась на стол и подперла кулаком щеку. – Ты все еще считаешь, что Танглу не нужна помощь?

– Да, – подтвердил он. – Более того, я не собираюсь принимать непосредственное участие в этом расследовании. Пусть лысеющий неудачник подавится своей желчью. Видела бы ты, что он мне написал.

– Ну так я не спешу, – сообщила Никс. – Разреши ознакомиться с результатами.

– Естественно, не спешишь! – усмехнулся Джулиус. – Я за тебя все по местам расставлять должен? Работы – вагон! Закончишь как раз к тому времени, как из лаборатории придет отчет.

– Ясно, – уныло кивнула Тень. – Про «уборку» ты не шутил…

– Ни капельки. – Коллоу потянулся и зевнул. – Приступай, только не шуми.

Корникс совершенно точно хотела что-то ответить, но прикусила язык. Такие мелочи Джулиус давно читал в изгибе ее тонких черных бровей и выражении глубоких глаз.

– Мне казалось, ты заинтересуешься вещью, которую я получил от мисс Флетчер. – Он внимательно следил, как Никс расставляла по местам тяжелые книги.

– Дразнишь, чтобы потом опять сказать, что это меня не касается? – Тень довольно правдоподобно изобразила обиду. – Не хорошо. Нет, Джулс. Мне не интересно. Не доказательство нового бессмысленного романа – и ладно.

– Знаешь, что забавнее всего? – игнорируя предыдущую реплику собеседницы, продолжил тот. – Носитель информации родом с загадочной глубоководной базы, некогда принадлежавшей Ордену, как и уничтоженная в пустыне. Представь себе, совсем недавно она перестала существовать. Ни с того ни с сего все помещения базы превратились в шикарную яму. Погибли люди…

– И где она находилась? – бросила Никс, не оборачиваясь.

– В точке, откуда пошла волна, – охотно пояснил Джулиус.

Ждать от Корникс какой-либо реакции глупо, особенно если она замешана.

– Как штука с информацией попала к Флетчер? – Тень закрыла шкаф и направилась к следующему.

– Это не «штука», а «плашка», – сообщил Коллоу. – Маленькая, круглая, но тяжелая, как банка ртути.

– Ладно-ладно, – отмахнулась Никс. – Я не спрашивала, как она выглядит. Что плашка у непонятной девицы делала?

– Мисс Флетчер получила ее через убитую тобой Элизабет Живье. – Он даже не надеялся на конструктивный диалог.

– Девица – дивная? – Корникс одарила собеседника ехидной улыбкой.

– Нет, – возразил Джулиус. – Не подозревал, что ты вообще в курсе состоявшегося между нами обмена.

– Обмена? – переспросила Тень. – Если бы ты не злился, я бы сказала, что частенько подстраховываю тебя.

– Не подстраховываешь, а шпионишь, – оборвал он. – Мисс Флетчер получила защиту Ордена. Ценная информация стоит того.

Корникс шумно выдохнула.

– Здорово, что ты оказалась тогда на берегу, чтобы позвать меня на помощь, – как бы между прочим вставил Джулиус. – Подводное землетрясение стало неожиданностью.

– Не понимаю, куда ты клонишь, – пожала плечами Никс.

– Никуда, – признался тот. – Просто мысли вслух. Интересный со всех сторон факт остался без внимания. Последние хозяева базы по-тихому все замяли и живут дальше. А теперь ты устраиваешь обыск у меня в кабинете, пытаясь найти предмет, который тебя якобы не занимает. Странно, правда?

– Совпадения – могучая вещь, – заверила Тень. – Что действительно странно, так это то, откуда у тебя взялись способности, которых раньше не было. Искренне считала, что подобной силой обладает только Магистр.

– Наивная, – пробормотал Коллоу. – Сила Магистра несоизмеримо больше того, что ты в принципе можешь себе представить.

Прямо обвинять свою пару в причастности к катастрофе такого масштаба без необходимости Джулиус не стал бы, даже если бы имел неопровержимые доказательства вместо домыслов.

– Джулс, – Корникс неслышно приблизилась, – прости. Не знаю, что на меня нашло. Даже за ту фразу про Маркуса прости. Я все видела своими глазами. Он сам это выбрал.

– Мне жаль Маркуса так же, как тебе, – признался он.

– Тебе правда не нравится… – Никс наморщила нос, – мисс Джулия Флетчер?

– К этой девочке я испытываю такой же спектр эмоций, как к бездомному котенку, на улице, – улыбнулся Коллоу. – Отмыть и отдать в хорошие руки. Собственно, это я уже сделал. Чтобы по-настоящему понравиться мне, женщина должна быть умной. На симпатичную упаковку я не покупаюсь уже лет пятьсот.

Тень осторожно присела на подлокотник кресла.

– Как бы все ни выглядело со стороны, я лишь не желаю тебя ни с кем делить, – прошептала она. – Что мне сделать, чтоб ты полюбил меня?

– Я и так люблю тебя, Никс. – Живое сердце больно сжалось.

– Но не той любовью, которая нужна мне… – Корникс заправила волосы за ухо. – Я боюсь, что однажды ты начнешь забывать про меня.

– Никогда, слышишь? – Джулиус смотрел прямо в блестящие черные глаза. – В тот день, когда мы впервые встретились, я поклялся не бросать тебя, если помнишь. Предпочитаю не давать слова, если не уверен, что сдержу его.

– Пора менять тему, – объявила Тень. – Ты же знаешь, я не умею плакать.