Если перерыва на обед Эмьюз дождалась с трудом, то окончание занятий вообще выглядело чем-то призрачным. Из-за неудержимого потока новой информации гудела голова и в ужасе разбегались мысли. Тангл оказался самым плохим преподавателем из тех, кого девочка встретила сегодня. Во-первых, он был и самым молодым, во-вторых, все читал по бумажке, а в-третьих… в-третьих, Тангл просто не нравился.

Предмет, который не изучала Робин, называвшийся «История Ордена Танцующей Тени», заинтересовал сразу. Его вела бойкая пожилая дама с незапоминающейся фамилией и непроизносимым именем.

За два занятия мисс Варлоу настолько проголодалась, что совершенно забыла и про Росарио, и про Гримма. А потом все снова завертелось. На третьей лекции девочки сидели вдвоем: Лют предпочитала передние ряды, тогда как Эмьюз и Би больше нравилось сзади. Старенький гоблин очаровал обеих подружек с первой секунды – когда вместо того, чтоб отправиться за кафедру, взобрался на стол и принялся деловито расхаживать туда-сюда, сложив руки на животе.

Из его потешных ушей пучками торчали седые волосы, а на лысой макушке виднелись, точно нарисованные, темные пятна. Но более всего нравился голос гоблина и его чудной акцент. Мягкие слова старика будто гладили прилежных студентов по головам. Оказалось, что у гоблинов не бывает фамилий в человеческом понимании, их заменяют прозвища. Господин Отто потратил десять минут на объяснение этого странного факта, но так и не назвал своего. Он преподавал Суммологию, разбитую на два предмета: Теорию и Практику, а у группы Робин еще и «Введение в специальность».

Пожилой гоблин только и делал, что рассказывал. Для Эмьюз оставалось загадкой, как Би умудрялась что-то за ним записывать, кроме того, что господин Отто назвал «Терминологическим словарем».

– Попробуйте предстафить такую дферь, за которой ничефо нет. – Гоблин начертил в воздухе прямоугольник длинными узловатыми пальцами. – Парадокс ф том, что и самой дфери нет, да еще и когда фы предстафили «ничто», оно уше «что-то». Нам придется изучать материи, неподфлястные зрению и осязанию. Одни из фас будут со фременем управлять нефидимыми дферями, другие пользоваться ими, а третьи расхлебыфать результат.

Старичок заразительно рассмеялся, волнами распространяя положительные эмоции – даже на тех, кто не понял шутки.

– Суммолёгия – комплексная наука. – Господин Отто уселся на стопку книг. – Она застафляет нас обращаться к знаниям, накопленным ф других облястях. Кроме того, без фообрашения разобраться фо многом просто не удастся. Фесь перфый семестр мы с фами будем пофторять школьную программу. Поэтому нам предстоит много читать, фспоминать и обдумыфать.

Такая перспектива привлекала и пугала одновременно. С одной стороны, Эмьюз знала, что вспоминать ей особо нечего, а с другой, очень хотела завоевать расположение потешного профессора.

– На теоретических занятиях мы с фами познакомимся с наиболее часто пересекающимися реальностями, – продолжил гоблин. – Научимся пользофаться спрафочной литературой, фсефосмошными кляссификаторами и таблицами. На практических нам придется много считать, решать слёшные задачи и строить графики. Прошу запастись чертешными принадлешностями. Сегодня мы рассмотрим несколько широко употребляемых терминоф.

Робин толкнула подругу в бок.

– Правда, старичок прелесть? – шепотом спросила она. – У него училась моя мама. Чудо, что господин профессор еще преподает.

– Забавный, – согласилась Эмьюз.

– Зато на самостоятельное изучение задаст выше крыши, – заверила Би. – У него репутация изобретателя, исследователя, естествоиспытателя и путешественника. Мама читала все его работы.

Мисс Варлоу украдкой искала глазами смуглого мальчика в рядах студентов, но тот будто сквозь землю провалился.

– Трансумом, – вещал лектор, – принято назыфать любое сущестфо (незафисимо от степени его разумности), намеренно либо случайно оказафшееся за пределями сфоей реальности. Часть из фас носит знак «О.П.О.» (с гордостью, я надеюсь). А означает это «Оказыфать Помощь Обязан», если кто еще не ф курсе. И для несчастных слючайных физитероф именно фы будете последним шансом фернуться домой. Если станете хорошо учиться, естестфенно. И не только у меня.

– Это про тебя, между прочим. – Робин ткнула пальцем в вышитые под эмблемой крошечные буковки.

– На моих занятиях, – продолжал гоблин, – фы познакомитесь с изфестными видами трансумоф и способами расчета точки отпрафления, если прибыфшее сущестфо не поддается кляссифицирофанию, либо не мошет быть отнесено к какому-либо определенному миру ффиду сфоей распространенности здесь и фезде. Как фы думаете, какое сущестфо яфляется самым часто фстречающимся?

Господин Отто обвел аудиторию вопрошающим взглядом.

– Очень простой отфет, – хитро прищурившись, добавил он.

Студенты погрузились в размышления, перешептываясь с соседями, но никто не рисковал озвучить предположения открыто. Эмьюз тоже не стала бы этого делать, только болтливый язык опередил осторожный ум.

– Человек, – сказала она.

– Фот именно! – профессор повернулся в сторону девочки всем телом. – Теперь пофторите для фсех.

– Человек… или люди. – Мисс Варлоу чувствовала, что слова путаются.

– Позфольте поинтересофаться, – старый гоблин излучал доброжелательность, – как фы пришли к такому фыфоду?

– Встань, когда с тобой разговаривает преподаватель, – шепотом посоветовала Би.

– Я… – Эмьюз, не ожидавшая продолжения беседы, кожей ощущала, что краснеет. – Мне показалось… Тут вокруг столько людей: на вокзале, здесь и в городе. Если бы кто-то вдруг отказался трансумом, ему было бы трудно помочь.

– Уферен, кашдый догадалься, но не фсем хфатильо мушестфа фысказаться, – жестом предлагая девочке сесть, улыбнулся профессор. – Запомните: мальо знать, мальо фыучить, нушно не бояться думать. Не ошибается тот, кто бездейстфует. Я могу дать фам знания, но не ф моих силях осфободить фаши умы от страха быть непрафыми.

Эмьюз ловила каждое слово. Смысл сказанного господином Отто настолько вдохновил ее, что до самого удара колокола девочка не оставила без внимания ни единого вопроса. А когда студенты получили задание и начали расходиться, пожилой профессор подозвал Эмьюз к себе.

– Фам скоро объяфят, что для перехода на следующий курс необходимо не только сдать экзамены, но и написать некоторое научное исследофание ф рамках одной из дисциплин, – Гоблин прошаркал к краю стола, пристраивая на носу круглые очки. – Как фы отнесетесь к предльошению фыбрать объект изучения себе из моих предметоф?

Бедняжка потеряла дар речи. Крошечный зеленокожий профессор казался умнейшим и добрейшим существом во вселенной.

– Юная леди, – в голосе господина Отто промелькнуло легкое разочарование, – я не браль научное рукофодстфо уше очень много лет. Мне показальось, фы достаточно пытлифы, чтоб уфлечься сльошной наукой. Если ше нет…

– Конечно, господин профессор! – спохватилась девочка. – Я готова работать под вашим руководством над чем угодно!!

– Только не нушно кричать. – Гоблин болезненно потер виски кончиками пальцев. – Этот замшелий пень, фозмошно, стар, но не глюх.

– Тысяча извинений. – Эмьюз только не скакала от радости.

– Еще одно, – глазки-бусинки лукаво заблестели, – не могли бы фы помочь мне спуститься на поль? Я несколько не ф форме для прышкоф.

– Каким образом? – на всякий случай уточнила Эмьюз.

– Я легкий, как перышко, – заверил забавный гоблин. – Фозьмите меня и снимите отсюда.

Но стоило протянуть руки, как дверь в задней стене класса открылась, и на пороге появился тот самый смуглый мальчик.

– Что это вы делаете, мисс? – недовольно поинтересовался он.

– Где тфои манеры, мой дорогой? – нахмурился господин Отто, обернувшись в сторону вошедшего. – Прикашешь сидеть тут, пока тебя нет рядом?

– Простите, профессор, – бросив косой взгляд на невольную свидетельницу, ответил тот.

Эмьюз почувствовала себя лишней, но вдруг сообразила, что не знает, куда ей идти.

– Я пойду. – Девочка попятилась. – Наверняка меня уже ждут.

– Не очень-то уференно это зфучит. – Старый гоблин поцокал языком. – Если фы боитесь заблюдиться, мой фнук с удофольствием профодит. Прафда, Кляус?

– Но, дедушка… – попытался возразить он.

– Никаких «но»! – Господин Отто даже топнул ногой для пущей убедительности. – Чтобы быть слюшателем, нушно посещать занятия!

– Будет исполнено, – умело скрывая раздражение, согласился вредный мальчишка. – Дорогу вон до той двери вы найдете самостоятельно, мисс. Идите вперед.

– Я фсе еще на столе, мой дорогой, – напомнил гоблин.

Украдкой оглянувшись, Эмьюз поразилась, с какой осторожностью и трогательной заботой рослый мальчик опустил хрупкого гоблина на пол, почти преклоняя колени, – хотя очевидно, что господин Отто ему такой же дед, как Росарио тетка мисс Варлоу. «И так бывает», – отметила она про себя.

– Не отставайте, – поравнявшись с девочкой, попросил недовольный своей ролью провожатый.

– Эмьюз, – стараясь завязать диалог, представилась она. – Эмьюз Варлоу.

– Сказал бы, что мне очень приятно, но не желаю выглядеть неискренним, – холодно отозвался тот. – Клаус Раббе. К вашим услугам.

Казалось, будто он строит вокруг себя неприступную стену. Так, на всякий случай. Запирает окна и двери, чтоб выкинуть ключи в бездонную черную пропасть.

– Грубиян, – фыркнула Эмьюз.

Мальчишка ничего не ответил, только ускорил шаг. Если по прямой еще можно было угнаться за ним, то на лестнице мисс Варлоу сдалась.

– Слишком быстро. – Она бессильно повисла на перилах.

– Послушайте, я снова помогу вам, если оставите едкие комментарии при себе. – Вредный провожатый спустился и протянул руку. – Соглашайтесь. Мы уже почти опоздали.

– Договорились. – Эмьюз выпрямилась.

– Отлично. – Клаус окинул пустой коридор оценивающим взглядом и без предупреждения дернул ничего не подозревавшую девочку на себя.

Наверное, стоило обидеться или, на худой конец, выразить недовольство, но все вокруг растворилось в вихре цветных пятен под густой бас огромного колокола. Не успела она и глазом моргнуть, как уже стояла перед дверью в класс, заботливо открытой вредным мальчишкой.

– Неплохо смотритесь, – хихикнула Робин, пропуская подругу на ее место.

– Не смешно! – фыркнула Эмьюз. – Ты почему меня бросила?

– Никто никого не бросал. – Девочка тяжело вздохнула. – Радуга втянула меня в «общественную жизнь университета». Да к тому же, наши выбрали старостой группы. Пришлось подниматься в деканат. Скажи лучше, как его зовут?

– Какая разница? – смутилась Эмьюз. – Хватит. Твои шутки перестают казаться смешными. Между прочим, знаешь, чей это внук? Господина Отто!

– Не похож. – Би с трудом сдерживала смех.

– Профессор попросил его проводить меня, – призналась девочка. – И еще… Объясни, что за научная работа нужна для перехода на следующий курс? Господин Отто хочет, чтоб я что-то исследовала под его руководством.

– Везучая. – Робин отчего-то грустно вздохнула.

Разговор мог продолжаться, но преподаватель начал занудную вводную лекцию по Общей Истории, мало отличавшуюся по содержанию от той, что Эмьюз уже выслушала на Истории Ордена. Би усердно царапала карандашиком, составляя конспект, а мисс Варлоу только делала вид, что записывает. Девочка мысленно перебирала своих знакомых в поисках хотя бы одного обычного человека. Главным образом, для того, чтоб не думать о Клаусе.

«А вдруг все могут, как Росарио? Тогда ничего необычного в нем нет», – робко шевельнулся внутренний голос. Только что-то подсказывало, что мальчишка много больше, чем просто ходячая головоломка. «Не был бы он таким невоспитанным», – Эмьюз шумно выдохнула, – «подружилась бы. А так… Ничего, кроме неприятных эмоций».

Девочка постаралась прислушаться к невнятному шелесту речи пожилого лектора и на секундочку прикрыла глаза…

– Спать на занятиях в первый же день, – Би изо всех сил трясла подругу за плечо, – как не стыдно!

– Крошечный разряд быстро приведет ее в чувства, – съехидничала Лют.

– Не нужно! – Эмьюз с трудом подняла тяжелую голову. – Все закончилось?

– У меня да. – Робин выглядела подозрительно веселой. – А у вас еще одна пара. Встретимся за ужином. И… сделай что-нибудь с лицом! У тебя на обеих щекахконспект!

Пока соседки по комнате тщетно сдерживали смех, мисс Варлоу извлекла из рюкзака зеркальце.

– Какой кошмар! – ужаснулась она, когда убедилась в правдивости сказанного Би.

– Вот что бывает с теми, кто дрыхнет на лекциях, – поучительно подытожила та.

– Ладно, ладно, – отмахнулась Эмьюз. – Что с этим делать теперь?!

– Оставить на память или смыть. Выбирай сама, – улыбнулась Лют.

– Надеюсь, уборная тут недалеко? – Перспектива прогуляться по зданию с измалеванными щеками не выглядела радужной.

– Не так чтобы очень. – Робин подняла взгляд к потолку.

Всю дорогу до женского туалета и Лют, и Би беспощадно потешались над бедняжкой. А внутри Фьюри будто взбесилась. Ее подколки сделались обидными.

– Все? – с надеждой спросила Эмьюз.

– Нет, – третий раз подряд ответили девочки.

Проклятые чернила не желали смываться ничем. От мыла невыносимо щипало в глазах. «Вот тебе урок», – отчитывал внутренний голос. – «Не спи когда не положено».

– Хватит, до дыр протрешь, – без тени иронии попросила Робин. – Уже почти не видно.

– Жаль, – фыркнула Лют. – Я-то надеялась, что навсегда останется.

– Ты чего такая злая? – Би метнула на блондинку суровый взгляд.

– И вовсе я не злая, – пожала плечами та. – Просто у кого-то появился поклонник, который дарит розы… а я…

– Какой поклонник?! Какиерозы?!! – От назойливой рези в глазах Эмьюз моментально вышла из себя. – Сговорились свести меня с ума? Если у вас обеих головы мальчиками набиты, то у менянет! Цветок мне прислала Росарио Тэсори. А Клаус вообще не имеет ко мне никакого отношения!

– Клаус, значит… – не удержалась Робин.

Мисс Варлоу мысленно поблагодарила деканат за короткие перемены. Би проводила Теней до кабинета алхимии.

– Не скрипи зубами, – виновато улыбнулась она на пороге. – Ты такая смешная, когда сердишься. Обещаю больше не подтрунивать.

– Надеюсь. – Эмьюз покосилась на Лют.

– А я не обещаю, – бросила та.

«Если Лют станеттак обижаться на каждую мелочь», – думала девочка, – «стоит серьезно поговорить с ней как можно раньше». Зная белую мышь, несложно оказалось докопаться до причины подобного поведения. Скорее всего, Фьюри накрыл очередной приступ ревности. Блондинка демонстративно отправилась на свое обычное место, оставив Эмьюз в полном одиночестве. Никого на всем последнем ряду.

В итоге, так было даже лучше: мисс Варлоу конспектировала с утрированным рвением. Сказывались уколы совести и покрывшиеся красными пятнами щеки.

– Не ерзай, Мэй. На первом занятии нам ничего потрогать не дадут, – зашипела на свою соседку девочка, сидевшая ярусом ниже.

– А когда дадут? – раздувая губы, спросила та.

– Невоспитанным дурочкам никогда, – отрезала она.

– Я больше не буду. – Шепот Мэй походил на писк.

– Естественно, не будешь! – Подслушивать неприлично, но девочки выглядели знакомыми. – Я сегодня же вечером отправлю письмо домой!

– Эйприл! – взмолилась несчастная. – Я правда не хотела. Я испортила учебник нечаянно.

– Учебники. – Эйприл повернулась к своей соседке, и мисс Варлоу тотчас узнала в ней одну из подружек Бри.

Эмьюз не успела выучить всех обитателей комнаты с пятиэтажными кроватями, которую Робин называла «Мышарием».

– Девочки, мне не слышно лектора, – осторожно вмешалась она.

– Прости, Эмьюз. Мы не заметили, что сзади кто-то есть, – приветливо отозвалась Эйприл.

Студентки притихли, но совесть мисс Варлоу немедленно ухватилась за новую оплошность. «Вот… они-то тебя запомнили, а ты!.. Нехорошо», – ворчал внутренний голос. – «Исправься сегодня же!».

Несколько отвлекшись, Эмьюз заметила, что в классе как-то подозрительно много свободных мест. Все ребята, которые остались, носили одинаковые нашивки.

«Это моя группа!», – вывод оказался странно радостным.

Если считать по головам, выходило двадцать человек ровно. Девочка хотела верить, что рано или поздно подружится со всеми.

Тем временем, плотный алхимик средних лет увлеченно вещал о важности своего предмета. «Вот интересно», – задумалась Эмьюз, – «хоть кто-нибудь скажет, что его дисциплина не имеет значения или никогда не пригодится? А раз уж все науки так нужны, зачем столько говорить об этом?».

Финальный удар колокола был встречен чуть ли не аплодисментами, хотя алхимия выглядела предметом крайне интересным. Одни только пузатые склянки и прозрачные плоские чашки тянули магнитом.

– До начала ужина десять минут. – Мэй перекинула сумку через плечо. – Всей группой идем. Ты с нами?

– Наверное. – Девочка с удивлением обнаружила, что сидевшая еще минуту назад на месте Лют будто в воздухе растворилась.

Приятно было почувствовать себя частью чего-то большего. Усталые студенты отовсюду стекались в холл, а из холла на улицу.

– Не опоздаем? – осторожно поинтересовалась Эмьюз.

– Нет, – отмахнулась Эйприл. – Я как староста еще во время обеда позаботилась о столиках к ужину для нас всех.

– Кто тебя выбрал? – Возможно, вопрос прозвучал несколько некорректно, зато в самую точку.

– Сама себя выбрала. – Девочка с серой внешностью прищурилась. – А ты что, тоже хочешь эту каторжную работу?

– Нет, – честно призналась мисс Варлоу. – Но если понадобится помощь…

– Все вы так, – мученически вздохнула Эйприл, старательно скрывая облегчение. – У меня уже есть одна «помощница». Пока достаточно.

Эмьюз краем глаза заметила, что совершенно незнакомые девчонки показывают пальцами в ее сторону и подозрительно хихикают. «Неужели следы чернил еще остались?», – с досадой подумала мисс Варлоу.

Голова просто звенела от злобного роя растревоженных мыслей. «Что я могла сделать Танглу такого? Куда подевалась Лют? Что такое Орин? Как и зачем он помогает мне? Почему одни люди грубые, а другие нет?», – каждый вопрос отзывался приглушенной тупой болью.

– Мерзость какая! – неожиданно взвизгнула Мэй.

– Где? – машинально уточнила Эмьюз.

– Вон там. – Девочка указала куда-то между домами. – Если я одна это вижу, значит, точно спятила. Если нет, то собака больше похожа на труп.

– Ничего там нет! – недовольно фыркнула Эйприл.

Еще до того, как глаза нашли горбатый костлявый силуэт зверя, в сердце юной Тени шевельнулась надежда. Именно она заставила попросить ребят идти вперед, не дожидаясь, пока Эмьюз завяжет так вовремя распустившиеся шнурки.

– Я догоню, – солгала девочка.

– Уверена, что не заблудишься? – участливо поинтересовалась самопровозглашенная староста.

– Было бы где… – отмахнулась мисс Варлоу.

Дождавшись, пока знакомые студенты скроются из виду, Эмьюз кошкой скользнула в проулок. Тяжело не привлекать к себе внимания, когда пытаешься незаметно просочиться туда, где тебе в принципе нечего делать, да еще и не имея опыта в подобных вещах. Воровато озираясь, девочка прокралась к месту, где несколько минут назад видела костлявый силуэт.

– Пеппер, – шепотом позвала она.

Черные каменные стены словно давили. Эмьюз заранее чувствовала себя глупо. О чем можно было разговаривать с собакой?!

– Пеппер, – на всякий случай повторила девочка, а в ответ услышала хриплое дыхание.

Облезлый пес, больше похожий на кучку мусора, поднялся на ноги. Выпуклые карие глаза внушали доверие.

– Где твой хозяин? – Мисс Варлоу сделала несколько шагов и попыталась погладить зверя по макушке, но тот ловко увернулся и ухватил девочку за рукав пиджака зубами. – Ты чего?

Пеппер неуклюже попятился и потянул Эмьюз за собой.

– Отпусти меня, я сама пойду.

Слова заставили собаку задуматься. В конце концов, пес разжал челюсти и приветливо затрусил лысым хвостом, переминаясь с лапы на лапу.

– Вперед, – приказала девочка.

А Пепперу того и надо было. Он поднял острую морду, точно хотел взвыть, – но вместо этого закашлялся.

Трудно вести себя естественно, когда рядом вышагивает существо, больше похожее на труп, хоть и дисциплинированный. Пес не смотрел по сторонам. Он целеустремленно вел Эмьюз к выходу на подвесной мост.

Свет под аркой не горел. В длинном проходе эхо, умножающее стук каблуков и царапанье собачьих когтей, звучало зловеще. Резкие очертания горгулий маячили впереди. Девочка взглянула на покрытую старыми шрамами и отвратительными язвами спину Пеппера. На какое-то время показалось, что сквозь кожу зверя пробиваются крошечные языки голубого пламени.

– Здравствуйте, – зачем-то кивнула каменным привратницам Эмьюз.

– Здравствуй, – ответил знакомый голос.

– Ты поверил? – Сердце сделало в груди смертельное сальто.

Гримм сидел прямо на мосту, свесив ноги.

– Не я, – признался он. – Пэп. Выл, тащил меня куда-то… Жалко, что звери не разговаривают, хоть и соображают.

– Неважно. – Недолго думая, девочка устроилась рядом. – Главное, ты здесь. Скажи, кого ты видел тогда в окне?

– Мне казалось, все знают, что видят такие, как я. – Гримм осторожно поправил черную повязку.

– Какие? – тут же переспросила Эмьюз.

Парень хотел было возмутиться, но Пеппер ласково положил свою морду ему на плечо и причмокнул языком.

– Никто не знает, почему так получается. – Гримм похлопал питомца по макушке. – Одни люди, умирая, отправляются к Богу на небеса, а другие… возвращаются, чтоб прожить отмерянное сполна. Восемь месяцев назад я умер и воскрес. Братья-монахи называют это чудом…

Девочка слушала, затаив дыхание.

– Только их «чудеса» больше похожи на бесконечный кошмар. – Он поежился. – Все живое представляется только гнилью и тленом, а мертвое, напротив, снова обретает утраченные краски. Я не хочу смотреть на тебя. За восемь месяцев привыкаешь доверять глазам пса.

– Так ты ничего не видел? – Как ни печально, но Эмьюз вынуждена была вернуть собеседника к началу разговора.

– Точно сказать не могу, – признался Гримм. – По крайней мере, прямо сейчас.

– А когда сможешь?! – Девочка с трудом перекрикивала накатившийся лавиной гром большого колокола.

– Помоги мне подняться, – неожиданно попросил собеседник.

– Сейчас. – Эмьюз встала на ноги.

Кротость и беспомощность подкупали.

– Думаю, нам обоим пора. – Гримм держал девочку за руки, но не двигался с места. – Братья-монахи не поймут моих прогулок по вечернему городу. Мы ведь еще встретимся?

– Обязательно, – заверила Эмьюз. – Постарайся вспомнить, что видел. Хорошо?

– Я пришлю за тобой Пеппера, – он уже не слушал, – на выходных, наверное. Раньше не получится. И… да. При следующей встрече я буду помнить больше, обещаю.

Гримм отступил на шаг. Пальчики Эмьюз соскользнули с одетых в плотные белые перчатки ладоней.

Он ни разу не обернулся. Мисс Варлоу вдруг остро почувствовала сосущее одиночество. Впереди чужой, хоть и прекрасный, город, позади безучастные горгульи, длинный темный проход и горстка друзей в море незнакомых студентов.

– Прогуливаешь ужин? – Серенький в полосочку кот, мягко переступая, подкрался ближе.

– Расследую преступление, – брякнула она в ответ.

– Вот даже как? – Зверек потянулся и зевнул. – Что-то серьезное?

– Нет, – быстро опомнилась Эмьюз. – Ерунда.

– Понимаю. – Мэйсон сделал вид, что проглотил небольшую ложь. – Я внутрь. Если хочешь, пойдем вместе. Если нет, не забудь: в семь часов вечера поднимают мост.

– Идем, конечно. – Мисс Варлоу бросила последний взгляд на широкую дорогу, уходящую под уклон, и поспешила под арку.

Кот блестяще справлялся со своей ролью. Девочка не заметила, как зверек уговорил ее понести его на руках.

– Почему я тебя не видела человеком? – прямо спросила Эмьюз.

– Ну… Во-первых, ты от этого ничего не потеряла, – мурлыкнул Мэйсон. – Во-вторых, я многое приобрел. Посуди сама: как еще можно, не прикладывая усилий, побывать в объятьях всех симпатичных девчонок в округе? Так еще каждая третья норовит поцеловать в нос.

– А вот как возьму и как брошу тебя на мостовую, – отчего-то оскорбилась мисс Варлоу.

– Не нужно, я шучу. – Кот, предчувствуя неладное, впился когтями в пиджак. – Мне нравится прыгать и лазать, нравится кататься в пыли на солнце… охотиться на кузнечиков тоже очень весело. И вообще, всегда мечтал быть котом. Именно так я чувствую себя… целым.

– Как-то странно, тебе не кажется? – Эмьюз ссадила кота на ближайшую лавочку.

Есть совершенно не хотелось. И если утром девочка не чувствовала ничего, кроме неподъемного желания спать, то к вечеру будто включилась.

– Ничего странного, – обиделся Мэйсон. – Всем свойственно фантазировать. Что такого, если мои фантазии стали реальностью? Урд, например, уже три года не может найти своего зверя.

– А зачем его искать? – Эмьюз опустилась рядом.

– Поиск себя, – кот упал набок и вытянул лапки, – важная часть развития личности. Мы – аниморфы – ищем себя не только как люди, но и как звери. Этот выбор накладывает отпечаток на всю дальнейшую жизнь. Большинство тех, кто живет во внутренних общежитиях, – морфы.

– Даже Кван? – не поверила Эмьюз.

– А ты думаешь, она от природы такая плавная? – фыркнул Мэйсон. – К слову: Клер, подруга Урд, никогда в жизни не красила волосы.

– Ладно, – согласилась та. – А что с близнецами?

Кот торжествующе навострил уши.

– Никакие это не близнецы, даже не братья, – признался он. – Дэниэл Кросс и Бэнжамин Арчер! Где тут родство? Дэн был беспризорником до одиннадцати лет, а Бэн вырос в семье реконструкторов. Я помню, как мальчишки впервые встретились. Один мечтал о семье, другой хотел иметь брата…

– Тогда кто на кого похож? – Эмьюз представила одинаковые лица.

– Свою общую внешность они скопировали из книжки. – Мэйсон спрыгнул на мостовую и начал расти…

…вверх и в стороны, раздвигаясь, как подзорная труба. Пока на месте уютного комочка шерсти не появился невысокий плотный парень, чем-то похожий на старинный комод на коротеньких толстых ножках. Прежним осталось разве что выражение круглого лица: те же хитрые глаза и нагловатая улыбка.

– Согласись, что в качестве кота я… ммм… несколько приятней. – Мэйсон виновато расправил мятый пиджак пятикурсника.

– Не соглашусь. – Девочка лукавила, но ничего не могла с собой поделать. – Мне хоть до Трапезного корпуса не придется тебя тащить.

Котом ли, человеком ли – он одинаково вызывал симпатию, каким-то внутренним обаянием. И ведь на самом деле было в Мэйсоне что-то по-настоящему кошачье.

По дороге на ужин старшекурсник с упоением рассказывал о «прелестях возможности приземляться на все четыре лапы и использовать хвост как воздушный руль».

– А мы тебя везде ищем! – всплеснул руками Дэн.

– Кого именно? – с напускной строгостью уточнил Мэйсон.

– Не тебя, пушистый друг, – тряхнул головой тот. – У нас с Бэном есть деловое предложение для Леди.

– Ничего криминального, я надеюсь? – Бывший кот по настоящему сурово нахмурился.

– Прекрати, Мэйс! – отмахнулся Дэниэл. – Во-первых, ты еще не комендант. Во-вторых, когда мы кого-то втягивали в неприятности?

– Я помощник, – возразил Мэйсон.

– Угу, – иронически отозвался Дэн. – Отставной козы барабанщик ты.

Эмьюз не совсем понимала, что происходит, но чувствовала свою ответственность.

– Прекратите, – приказала она. – Что у вас за дело?

– Мы реконструкторы, ты – Тень. – Шут немного смутился. – Я рассчитывал, что Бэн найдет тебя первым.

– При чем здесь это? – искренне удивилась девочка.

– Он объясняет лучше. – Дэн приподнял брови. – Мы хотим… исследовать… тебя. Звучит страшно, но это не то, чем кажется. Раз в две-три недели отвечать на пару пустяковых вопросов. Несложно, правда? Взамен мы можем предложить только свою дружбу. Хотя она у тебя и так есть, даже если откажешься.

Наверное, на лице Эмьюз отпечаталось что-то невообразимое. Противоречивые эмоции просто разрывали бедняжку. С одной стороны, ничего плохого поддельные близнецы не хотели; с другой стороны, предложение приводило в бешенство ту часть, что до сих пор ненавидела реконструкторов как вид. Но была и третья сторона.

– Без меня никак не обойтись? – стараясь не выдавать внутренней борьбы, спросила мисс Варлоу.

– Боюсь, что нет. – Дэн отвел взгляд.

– Тогда я согласна, – скрепя сердце, ответила Тень. – Вы ведь не причините мне… вреда?

– Скажи, когда можно будет обижаться, – рассердился Дэниэл. – Я про дружбу распинаюсь, а она тут «вреда» опасается. Бррр! Ущипните меня – я брежу! Чудной народ – девчонки!

Так бы Дэн и продолжал возмущаться, если бы желудок Эмьюз не подал голос громче, чем следовало.

– Согласилась же! – в образовавшейся паузе вставила мисс Варлоу. – Хватит.

– Я твое «согласие» не принимаю, – хитро прищурился тот. – Подумай еще, стоит с нами связываться или нет. Мы с Бэном подождем. Прошу пардона!

Отвесив парочку странных поклонов, шут развернулся и зашагал прочь, растворяясь в сгустившихся сумерках.

– Неловко получилось. – Мэйсон галантно открыл перед девочкой двери. – Надеюсь, во всем этом нет моей вины?

– Откуда ей взяться? – Эмьюз приподняла брови.

– Ну как же… – В холле Трапезного корпуса царила тишина. – Если бы кто-то до сих пор считал Дэна и Бэна близнецами, доверия к ним было бы больше. Разве нет?

– Возможно, – осторожно кивнула Эмьюз.

– Вот видишь! – грустно улыбнулся он. – Мы вернулись почти к тому, с чего начали. Способным на большее тяжело жить в мире, где у человека всего одна внешность, данная раз и навсегда, а не «на что фантазии хватит». Спрашивать у антропоморфа, как тот выглядит на самом деле, еще более неприлично, чем интересоваться у женщины, сколько ей лет. Счастливым обладателям стабильной формы приходится объяснять, что морфы не обманщики. А Изменяющихся нужно учить жить в гармонии с действительностью и собой.

– Я не думала об этом, – призналась девочка.

– Думала, но неосознанно, – заверил старшекурсник.

В зале на первом этаже все столики пустовали, кроме двух. Выбрать удобную позицию для продолжения разговора не составило труда.

– Таких, как Дэн и Бэн – антропоморфов – во всем мире по пальцам пересчитать, – продолжил Мэйсон, отпустив крошечного человечка с заказом. – Это, конечно, при грубом упрощении, но все-таки. Их метят. Унизительно, правда?

– Наверное, если ты так говоришь. – Эмьюз почувствовала себя неуютно.

Старшекурсник будто бы пытался в чем-то убедить, только девочка никак не могла догадаться, зачем. Под испытующим взглядом Мэйсона хотелось согласиться с чем угодно, лишь бы он перестал таращиться. Только внутренний голос подсказывал, что поступать так неправильно.

– Я не очень понимаю суть разговора, – наконец, призналась она. – Если ты со мной споришь, давай проясним позиции. Еще утром я понятия не имела о существовании всех сложностей, а сейчас ты хочешь добиться от меня какой-то точки зрения. Либо меняй тему, либо объясняй толком, о чем речь!

– Опять увлекся. – Собеседник будто спрятал невидимые когти. – Объяснять особо и нечего уже. Антропоморфов, как Дэн и Бэн, метят. Татуировки на их лицах – не дань моде и не причуда. Это нестираемый знак, который нужен на тот случай, если мальчишки попробуют использовать свой дар для обмана. Сдать экзамен за кого-нибудь другого, например.

– Выглядит, словно им не доверяют заранее, – нахмурилась Эмьюз.

– Вот именно! – Мэйсон хлопнул всей пятерней по столу так, что солонка и перечница звякнули. – Некоторые считают, что этот варварский способ толкает морфов на путь преступления. По мне, достаточно того, что нас регистрируют. Метка на щеке – крайне неэтично.

Вот тут мисс Варлоу согласилась без колебаний.

Внезапно воздух наполнился теплыми и аппетитными запахами.

– Что-то долго сегодня ждали, – отметил Мэйсон, потирая руки.

– А вас как «метят»? – поинтересовалась девочка в продолжение разговора.

– Нас, в смысле, аниморфов? – на всякий случай уточнил он.

– Угу, – кивнула та, поскольку другой ответ тяжело дать с набитым ртом.

– Мы жизнью отмеченные, – загадочно улыбнулся Мэйсон. – Что звериная, что человеческая форма накладывают друг на друга свои отпечатки, которые трудно с чем-то спутать. Если у тебя сильный желудок – могу показать, чем от нормального человека отличаюсь я.

– Почему нет. – Эмьюз очень хотела продемонстрировать понимание и терпимость, но робко добавила: – Только если это пристойно.

Парень-кот поперхнулся и озадаченно почесал себя за ухом.

– Неужели я произвожу впечатление человека, способного на непристойное поведение? – почти смеясь, спросил он.

Несчастная мисс Варлоу поняла, что ляпнула обидную глупость.

– Моя отметина не хвост. И не стоит так краснеть, – подмигнул Мэйсон. – Волноваться совершенно не о чем.

Он ловко одернул рукава, расстегнул манжеты рубашки и протянул девочке руки ладонями вверх. Сначала Эмьюз не сообразила, что в картинке необычного. Запястья как запястья, но чуть выше примостились лишенные ногтей короткие отростки по одному на каждую руку.

– Мэйсон «Двенадцать Пальцев» Мотли. – Он демонстративно пошевелил шестой парой. – Прошу любить и жаловать. Только в карты со мной играть не советую.

После ужина старшекурсник с удовольствием проводил девочку до общежития. Эмьюз нашла в Мэйсоне интересного собеседника. Можно было бесконечно болтать о трудностях жизни морфов, только уходящий день приготовил еще один сюрприз…

Завернув на шум в общий холл, они застали странную сцену. На высокой каминной полочке балансировал на одной ноге несерьезного вида молодой карлик в жилетке без пуговиц и выбившейся из брюк рубашке, на полу же Дэн и Бэн буквально бились в истерике от хохота! Вообще, в холле оказалось очень людно. И все внимание приковал к себе незадачливый карлик. Мисс Варлоу не сразу разглядела, что в поднятой над головой руке человечек держит красную бархатную коробочку.

– Ну дай, а? – охрипшим голосом уговаривала тощая девочка с разноцветными волосами. – Мы же только одним глазком глянем.

– Не положено, мисс! – почти взмолился карлик.

– Что здесь происходит?! – перекрикивая радостное безобразие, осведомился Мэйсон.

– Наконец-то меня спасут! – всплеснул руками человечек и немедленно рухнул вниз, потеряв равновесие.

Если бы не Урд, коротышка легко мог свернуть шею.

– Господа студенты! – рявкнул Мэйсон. – Последний раз повторяю вопрос: что здесь происходит?!

– Мистер Мотли, – сдавленно пискнул карлик. – Меня послали вручить посылку лично в руки Леди Эмьюз Варлоу. Я не предполагал даже, чем это обернется.

– Похоже, у кого-то будут неприятности, – подбирая с пола позолоченную пуговку и обводя разгоряченную охотой на курьера публику, произнес тот.

Про себя девочка отметила, что Мэйсон способен быть крайне убедительным, когда это необходимо. Дэн и Бэн поднялись на ноги. Мальчишки одинаково поправили волосы и приготовились спорить.

– Вот как всегда! Мэйс… – начал Бэн.

– … пришел и все испортил! – закончил за него Дэн. – А было так…

– … весело! – Липовые близнецы, не сговариваясь, шагнули вперед.

– Еще слово, и я лично отведу вас в деканат. – Мэйсон выпрямился и скрестил руки на груди.

– Не нужно, – снова подал голос карлик. – Посылка цела, а пуговицы я к жилету пришью. Ничего страшного не произошло.

– Опять вам везет. – Урд поставила коротышку на пол. – Мне бы так хоть раз.

– Угу, – буркнул Дэн, покосившись в сторону Эмьюз. – Как утопленникам.

Человечек гордо задрал подбородок и прошествовал к тому месту, где стояла невольная виновница его злоключений.

– Наконец-то вы здесь, Леди. – Карлик с поклоном протянул коробочку.

– Дружеский совет, – усмехнулся Дэниэл, – хватай и беги что есть духу, или открой здесь и удовлетвори наше любопытство.

– Никуда я не побегу. – Внезапно девочке стало невыносимо жалко забавного длинноносого и синеглазого кроху-посыльного. – Извинитесь перед ним. Немедленно!

– Что вы, мисс… Леди? – пролепетал бедняга, бледнея. – Не нужно… не обязательно… я всего лишь карлик.

– В самом деле, Эмьюз, это перебор, – нахмурился Дэн.

В наставшей угрожающей тишине юная Тень встретилась со стеной непонимания в чистом виде: недоумевающие взгляды, удивленные лица.

– Ничего не хочу знать, – фыркнула она. – Кто надеется посмотреть, что в коробке, извиняется сейчас же. До смерти надоели все ваши условности и хитрости, больше похожие на бред сумасшедшего. Чтоб не вдаваться в подробности, считайте это прихотью Тени.

Кровь колотилась в висках громом оглушающей барабанной дроби. Эмьюз страстно желала разобраться, почему здесь в порядке вещей безнаказанно гонять карлика, как зверька. В то же время, девочка яснее, чем когда-либо, понимала, что любое продолжение разговора вполне может обернуться крупной ссорой.

– Извини нас, Иеремая. – Подруга Урд нагнулась и подобрала еще одну пуговку. – Некрасиво получилось, хоть и весело.

– Извини нас, – подхватили липовые близнецы, а за ними и другие ребята.

– Ну что вы… – Карлик испуганно хлопал влажными ресницами и застенчиво мял в руках кончик белой рубашки. – Захотите снова загнать меня на каминную полку, так я всегда к вашим услугам.

– В другой раз обязательно, – заверил Дэн, – а сейчас можешь идти.

Не успела мисс Варлоу и глазом моргнуть, как шустрый карлик скрылся за дверью.

– Распечатывай коробочку, – напомнил Бэн. – Мы от любопытства извелись все. Сто к одному, что о ней уже болтают в коридорах. Такая загадочная посылка с курьером – это что-то новенькое.

– Слово есть слово, – пожала плечами Эмьюз и устроилась в мягком кресле.

Легкий деревянный кубик, обтянутый алым бархатом, не имел даже намека на крышку или замок. Девочка задумчиво крутила странный предмет в руках, когда на одной из сторон проявилась надпись золотыми буквами: «Эликсир Счастья для Леди Э. Варлоу». Эмьюз собралась было удивиться, как загадочная коробочка распустилась, словно цветок, прямо на ладони, наполняя комнату нежным кисло-сладким ароматом. В центре, среди невесомой белоснежной подстилки из шелка покоился крошечный стройный пузырек алого стекла под белой крышкой.

– Что с этим делать? – честно спросила девочка, обводя присутствующих глазами.

– Пить точно не советую, – хихикнул Дэниэл. – Похоже на духи.

– Причем, очень дорогие, – добавил Мэйсон с видом знатока. – Посмотри, там внизу нет карточки?

– Кажется, есть. – Эмьюз потянула за торчащий уголок, но на квадратном листочке не было ничего, кроме знакомой монограммы «Дж. У. К.». – Понятия не имею, кто это… – правдоподобно изображая изумление, объявила она.

– Все интереснее и интереснее, – нахмурился Дэн.

Отделаться от любопытных студентов оказалось не так-то легко. Когда Эмьюз протиснулась в свою комнату, ее голова просто гудела. Нет, внимание – штука приятная, но когда его слишком много, невольно возникает желание спрятаться под кровать и не выходить оттуда, пока все не уляжется.

Дремавшая на подоконнике Робин не сразу заметила возвращение соседки.

– Где Лют? – осведомилась Эмьюз.

– Заходила на пять минут оставить вещи. – Би сладко зевнула и перебралась на кровать. – Наверное, опять со своим наставником где-то.

– Замечательно, – процедила она, роняя себя лицом вниз на покрывало.

– Что в коробочке было? – как бы между прочим спросила Робин.

– И ты туда же? – Девочка приподняла голову.

– Разве только чуть-чуть, – пожала плечами Би.

– Духи это, – устало пояснила Эмьюз.

– Я так и думала, – мурлыкнула та, устраиваясь поудобнее, и закрыла глаза.

Даже если бы здравый смысл трубил о необходимости сесть за учебники, мисс Варлоу не пошевелила бы и пальцем. И вовсе не потому, что студентка из нее никудышная! «Пять минуточек», – пообещала себе Эмьюз, стягивая ботинки и сворачиваясь клубком на нерасправленной постели.

* * *

Джулиус устало взглянул на часы. Все умные мысли заблудились в невообразимо корявых рапортах. Стук в дверь быстро переключил внимание с протокольного бреда.

– Я никого не жду! – сердито прикрикнул Коллоу.

– Не кипятись, Джулс. – Корникс вошла и беззвучно закрыла за собой. – Есть разговор.

– Рад за тебя, – отрезал тот. – И… Никс, где отчеты? Кто-то добрых сто килограмм макулатуры должен. Мне здоровья не хватит разом все прочесть!

– Вот как раз и допишу, что осталось, – загадочно улыбнулась она. – Пока ты хорошенько выспишься… под наблюдением.

Корникс подняла руку и продемонстрировала крошечную пилюлю, зажатую между большим и указательным пальцами.

– Что это ты задумала? – Брови Джулиуса иронически изогнулись.

– Не прикидывайся! – обиделась Тень. – Я хочу узнать, кто именно тебя беспокоит.

– Неважно, – оборвал он. – Давай-ка проветримся и по дороге все обсудим.

Жизнь (особенно долгая) учит не доверять никому, кроме самых близких. Коллоу порой не верил даже себе, а уж стенам своего кабинета и подавно. Мягко вытолкав Никс в коридор и заперев двери, Джулиус зашагал к выходу.

– Симадзу Синдо! – неожиданно пропищало зеркальце из кармана.

– Недолго, – попросила Корникс, отступая в тени и сливаясь со стеной.

– Да. – Он почти знал, о чем пойдет речь.

– Сэр Руфус Тангр упорно укроняется от обязанностей наставника дря объекта набрюдения, – бесстрастно сообщил Симадзу. – Средует принять меры?

– Продолжайте следить. – Единственный доступный ответ.

– Будет испорнено. – Силуэт шпиона пропал.

Весь путь до лавочки с задумчивым Ариэлем Джулиус преодолел молча. Коллоу не знал об истинной природе этого странного существа. Да и не был уверен, что хочет знать.

– До завтра, Сэр. – Привратник отложил книгу и поправил шарф.

Джулиус рассеянно махнул рукой в ответ. Ариэль видел его мальчишкой и не изменился ни на йоту с того времени. Вечный Проводник и Привратник, он не был ни Танцором, ни даже человеком – правда, мало кого интересовал этот факт. Ариэль, с его почти прозрачной бледностью и пронзительной голубизной глаз, умудрялся оставаться незаметным.

С детства Коллоу помнил, что Ариэля держит древний договор, но ни самой бумаги, ни упоминаний о ней Джулс никогда не встречал. Свою часть соглашения странное существо исполняло исправно. Сам Магистр доверил Ариэлю «определять вход в башню Теней по своему усмотрению». А значит, сомневаться в его верности Ордену, кем бы он ни являлся, – бессмысленно.

– Я уже давно ломаю голову над пророчеством и, кажется, до чего-то докопалась, – нарушила молчание Корникс. – В этом городе у меня жил друг, но переехал. Его старый дом больше хозяину не нужен. Ключ есть. Там безопасно.

– Хорошо. Конечно. – На самом деле Джулиус не слушал.

Он все пытался охарактеризовать Ариэля сам для себя. Только растворяющийся в воздухе образ ускользал легким туманом. Джулс столько всего знал о нем и почти ничего… Столько раз встречал, но ни разу не говорил с Ариэлем и пяти минут.

Безрадостный вид обнесенного ржавой изгородью старого-престарого дома заставил остановиться. В такие моменты ощущение бренности всего материального подбиралось длинными костлявыми пальцами к самому горлу.

– Пришли. – Корникс распахнула скрипучую калитку, без труда избавившись от рассыпающегося навесного замка.

Замшелая дорожка, погребенная под грудами опавших листьев и жухлой травой, делала вид, что ее попросту нет. Кривые деревья с черными стволами скребли косматое низкое небо тонкими ветками, повинуясь налетевшему холодному ветру. Джулиус поежился и запахнулся в свой очередной плащ.

Двухэтажное здание из камня под черепичной крышей грустно смотрело на визитеров пустыми темными окнами. Казалось, оно в любую минуту может развалиться карточным домиком.

Никс тяготела к подобного рода местам. Особенно если те хранили память.

Замок на парадной двери поддался неожиданно легко и бесшумно, будто предлагая перейти на шепот, чтоб не оборвать царящий внутри сон.

– Флагра, – выдохнула Корникс, и живой белый огонек вспыхнул у нее на ладони, выхватывая из темноты поросший пылью и паутиной интерьер.

На вешалке, на столе в прихожей, равно как и в шкафах с распахнутыми створками не было ничего, кроме пыли.

– Что, говоришь, случилось с твоим другом, и когда? – стараясь разорвать липкие сети навеянного заброшенным домом настроения, осведомился Джулиус.

– Он переехал. – Тень обернулась. – Примерно двести лет назад. Туда, где больше ничего не нужно.

– Ясно. – Коллоу украдкой ущипнул себя за руку: уж очень все вокруг напоминало «стандартный кошмар».

– Когда-нибудь, после того, как ты меня демобилизуешь, – Корникс толкнула плечом ветхую дверь в гостиную, – я поселюсь здесь.

– Если обещаешь делать влажную уборку, буду заходить в гости, – пошутил он.

Половицы отзывались на каждый шаг жалобными голосами. Осторожно сняв покрывало с основательно побитого молью кресла, Сэр Коллоу устроился напротив камина.

– Рано сел, – призналась Тень. – Тут без тебя огонь не развести. Продуй-ка дымоход.

Хотел Джулиус ответить что-нибудь едкое, но вместо этого поднялся на ноги и отправился выполнять поручение.

– Посторонись, – предупредил он.

– Лишь бы труба не улетела. – Корникс картинным жестом освободила место для размаха.

Этот фокус Джулиус не повторял очень давно. Наверное, с самого детства. «Жаль, что Никс не видит плотное веретено воздуха у меня между пальцами», – те же мысли, что и тогда. Он будто натянул тетиву несуществующего лука. Несколько мгновений, и вихрь колючих голубеньких искорок устремился через дымоход – домой, к небу! Корникс настороженно прислушалась…

– Перестарался, – подытожила она, когда что-то гулко стукнуло по крыше. – Разбирать трубу на кирпичи не требовалось.

– Придираешься? – бросил тот, возвращаясь к креслу. – Лучше поведай, чего надумала.

– Если представить, что наша Леди и неучтенный Хитрец – два осколка прошлого, – Тень с утрированным тщанием раскладывала припасенные бревна в очаге, – они встретятся и освободят остальных Древних – то есть, все «дерево» целиком. А дальше не то что какое-то «царство», все вокруг будет поставлено под угрозу.

– Знаешь, чего тебе не хватает? – нахмурился Коллоу. – Внимания к документам.

По чести сказать, Джулиус сам рассматривал подобный вариант расшифровки, но лишь до того, как раскопал кое-что любопытное.

– Согласись, мало приятного провести вечность за каменными дверями в теплой компании озлобленного мимика и горы костей. – Мысли странно ловко складывались безо всякой подготовки. – Ты была права: они действительно абсолютно бессмертны. Убить Древних может только тот, кому они принесли присягу. И если ты наивно полагаешь, что это Магистр, то жестоко ошибаешься. Первые Рыцари клялись в верности кристаллу Призмы. Камню! Это их главный просчет, если верить документам.

– Надеюсь, это я натолкнула тебя на размышления? – Просто так промолчать Никс не позволял характер.

– Чтобы не сидеть до конца света в запечатанном склепе, – продолжил тот, – Хитрец распорядился своей вечной жизнью сам. Рассек себя на куски, приказав связному разослать их в разные миры. После завершения задания связной тоже покончил с собой.

– Так еще грустнее. – Тень протянула руки к огню.

– В отличие от нас, Фолия и иже с ней не чувствуют физической боли. – Джулиус подтащил кресло поближе к камину. – С одной стороны, хорошо, а с другой… на ней даже царапины без вмешательства реконструкторов не затягивались.

Уютно потрескивающие поленья и сладкий смолистый запах, противоречившие теме беседы, настраивали на сентиментальный лад.

– Утверждаешь, что Хитреца больше нет? – Корникс обернулась.

– Посуди сама, – он стянул тяжелые сапожищи вместе с носками и с наслаждением пошевелил пальцами, – Орден не отпускает так просто. Твой неучтенный Рыцарь должен быть тысячу раз нейтрализован, если даже папки с его делом не существует.

– А может, мою версию не станем сбрасывать со счетов? – Энтузиазм Тени несколько увял.

– Не станем, – зачем-то пообещал Джулиус, но быстро исправился: – Правда, на место основной эта версия больше не претендует.

За мутными от пыли окнами завывал по-настоящему осенний ветер, хлеставший в стекла промозглым дождем. Иллюзия дома грела живое сердце гораздо сильнее озорного огня в очаге.

– Я сейчас без всяких пилюль усну, как младенец. – Он поднялся и снял ставший ненужным серый плащ.

– Наверху холодно, – Никс подбросила еще поленьев, – и крыша течет.

– Мне и здесь неплохо. – Коллоу опустился на корточки. – Спасибо Ордену, форма не пачкается. Свернусь калачиком прямо тут, если, конечно, ты споешь.

– Ничего себе «калачик»! – смутилась Тень. – А о пении вообще забудь. Столько лет в табачном дыму… Не думаю, что смогу, как раньше.

– Не нужно «как раньше», давай «как сейчас». – Джулиус зашвырнул сапоги подальше в темный угол.

– Не пожалей потом. – Корникс позволила ему положить голову себе на колени.

Под звуки ласкового голоса, укрывавшего невесомым облачком, в растворяющееся сознание просочились давно потерянные воспоминания.

Мальчишкой Джулиус легко простужался и часто болел. Нежно-салатное стеганое одеяло; гора наглаженных носовых платков; строгая Мария, по часам сующая под нос ложку с противными микстурами; заботливая сестренка, читающая вслух ей одной интересные повести про любовь, взобравшись с ногами на стол перед окном, – манящие, напоенные светом образы увлекали все глубже и глубже.

«А ведь «переехать» означало «смерть»… для нас с Никс», – укололо где-то под ребрами. В самом деле, он придумал это для нее через год после окончания университета, когда разбился Ловкач. Чтоб не произносить каждый раз жестокое «умер», хотя бы между собой.

Джулиус не заметил, как уснул, точнее, провалился в черную дыру без стен и дна. Естественно, ни о каком общении с таинственным Сириусом речи не шло. Приоткрыв глаза, он обнаружил у себя под щекой сидение кресла. Глупо было надеяться, что Корникс просидит неподвижно всю ночь.

Пусть солнце еще не выбралось из-за горизонта, Джулиус знал, что неумолимое утро уже настало. Никс нашлась за столом. Она и впрямь писала отчеты, от которых все равно пользы чуть, только бумажная пыль и волокита, пока сама не уснула.

Занавесив окно пыльной тряпкой, снятой вчера с кресла, и обувшись, Сэр Коллоу мягко выскользнул из дома в надежде раздобыть завтрак и вернуться до того, как Корникс узнает о его отсутствии.