Стараясь не попадаться никому на глаза, Руф добрался до своего дома в городе. Теперь отсутствие Виатрикс даже радовало. Естественно, он не собирался оставлять склянку у себя. Что там! Руфус даже смотреть на нее не мог. Он обернул банку шалью подходящего черного цвета и затолкал в сумку.

— Вильгельм Хьорт, — скомандовал Тангл зеркалу в комнате мисс Ви, развеивая маску.

— Ты чего? — С появившегося в отражении лица мгновенно слиняла веселая улыбка.

— Нужна помощь. — Руф не узнавал свой голос. — Срочно.

— А где ты? — Танцор ровным счетом ничего не понимал.

— Дома. — Он оперся руками о тумбочку, переворачивая выстроившиеся рядами пузырьки ароматных духов.

Вильгельм не задавал лишних вопросов, а через пару минут уже стучал в дверь.

— Парень, тебя трясет! — Хьорт попытался усадить Руфуса в мягкое кресло, но тот не дался. — Объясни толком, в чем дело?

Тангл молча снял с плеча сумку, протянул другу, а сам отошел, пряча глаза рукой.

— Это что еще за дрянь? — Вильгельм извлек спеленатую банку.

— …табличка, — бесцветным голосом подсказал он.

Хьорт присвистнул.

— Где взял? А, неважно. — Вильгельм снова застегнул сумку. — Что требуется от меня?

— Похороним его? — попросил Руфус.

— Конечно, — подтвердил тот. — Прямо сейчас?

— Сейчас. — Руф нащупал свободной рукой прохладную стену. — Не думал, что на меня так подействует. Невыносимо. Гадко, неправильно… не по-человечески.

— Очень «по-человечески», но ты ведь не это хочешь услышать? — Он присел на подлокотник. — Поторопимся.

— Спасибо. — Тангл всеми силами старался вернуть себе самообладание.

— Для чего еще нужны друзья? — Вильгельм приблизился и похлопал его по плечу. — Где ты планируешь закопать… похоронить его?

— Наверное, там, где Найджел погиб. — На самом деле Руф не успел подумать об этом.

— Далековато, — покачал головой Хьорт. — Твоей мегеры нет, значит, воспользуемся услугами моего Связного.

У Вильгельма явно были веские основания не любить мисс Ви, но тот наотрез отказывался делиться ими.

— Я могу отнести тебя, — искренне предложил благодарный Руфус.

— Уволь, — отмахнулся Танцор. — Во-первых, я тяжелый. Во-вторых, не жажду болтаться в облаках. И вообще, меня без твердой опоры под ногами укачивает.

Он приложил руку к эмблеме Ордена на форме.

— Нет, еще не обратно. — Забавно слушать диалог только с одной стороны. — Помнишь, где в прошлом году Дивный держал в заложниках маленькую Тень? Да, туда. Меня и Тангла. Тебе какая разница? Надо и все. Вот не нужно просто спрашивать. Любопытство убило кошку.

Вильгельм подцепил сумку, взял Руфуса под локоть и сообщил о готовности к переходу. Несколько секунд, и взорам открылась голая пустошь, обдуваемая всеми ветрами. Тоскливая серая равнина, разбавленная редкими пологими холмами, поросшими жесткой травой, — ничего кроме тишины.

— Промахнулись. — Хьорт вертел головой, стараясь отыскать брошенные постройки. — Ничего похожего.

— Ошибаешься. — Руфус сделал несколько шагов вперед. — Не знаю, что здесь случилось, но еще тогда за пару часов кто-то сровнял с землей комплекс целиком.

— Странное решение для Ордена. — Вильгельм поставил банку у ног.

— А это и не наше решение. — Тангл оглянулся. — Сэр Коллоу был удивлен не меньше моего.

— Коллоу? Удивлен? — Он озадаченно почесал в затылке. — Чтобы так отутюжить, нужно привлекать пяток Танцоров вроде меня, как минимум. Ни бугорка! А ведь основные помещения располагались под землей. Этот кто-то хорошо копает. Может, все-таки промахнулись?

— Не знаю, как проверить, — признался Руф. — Координат исходных не помню.

— Сейчас я проверю.

Бодрой трусцой Вильгельм отбежал на несколько метров и резко опустился на одно колено, крепко ударив кулаками в землю. Жидкость в склянке всколыхнулась, а Руфус ощутил короткий толчок. Хьорт водил ладонями по поверхности, точно ощупывал брюхо невидимого зверя. Наконец, он поднялся и поспешил назад.

— Ты не поверишь. Там под землей действительно что-то есть. Обломки. Их словно смяли вот так! — Вильгельм громко хлопнул, выбивая из перчаток пыль. — Не представляю, кем надо быть, чтобы провернуть такое без последствий. За пару часов ни комнатки на глубине не осталось, а резонанса никакого! Деликатно сработано, как складочки на покрывале разгладили.

— Интересно, а Мастер в курсе? — Новость заставила отвлечься немного.

— Не беспокойся, — заверил Хьорт. — А раз все молчат, значит, опять причислили разрушения к необъяснимым природным явлениям. Тут зона отчуждения рядом. Разное случается.

— Не настораживает? — прямо спросил Руф.

— Нет. А должно? — Вильгельм размял шею. — Это не наше дело. Никто в местных аномалиях разбираться не приказывал. Есть люди умнее и опытнее нас, тот же Коллоу или моя Наставница. Вот пусть они и ломают головы над загадками природы. Мы забыли о цели путешествия.

— Не забыли, — возразил Тангл.

Руфус молча наблюдал, как неведомая сила режет землю, словно масло. Плавные движения Хьорта завораживали.

— Ты не обязан был… — Руф прижимал холодную банку к груди. — Прости, если неприятно с такими почестями хоронить Дивного. Найджел… он хороший человек, несмотря ни на что. Мы просто очень любили Дайну, каждый по-своему. И после ее смерти у нас обоих помутнение какое-то настало. Длинное, тягучее. Я выкарабкался, а Борджес нет.

— Не оправдывайся, — отозвался Вильгельм. — Дивный Найджел или нет, не имеет значения. Мне достаточно, что он дорог тебе. Я несколько старше, чем ты. Разное в жизни случается… Пора. Прощальную речь, считай, сказал. Дело за малым. Сними крышку, а то Борджес полвечности проваляется без изменений.

— Не могу, — растерялся Тангл.

— Ладно. Сам придумаю что-нибудь.

И точно невидимые руки приняли у Руфуса банку, чтобы бережно опустить на дно глубокой ямы. Затрещало раздавленное стекло, и земля сомкнулась.

— Нужно как-то пометить место, если соберешься, к примеру, цветочки принести, — предложил Хьорт.

— У меня нечем, — признался Руф.

— Тогда отойди, — попросил он. — Организую приличный холмик.

Тангл развернулся и медленно побрел в никуда. Пусть на сердце стало немного спокойнее, но в душе образовалась неожиданная пустота. Руфус ни секунды не сомневался в правильности своего поступка. Единственно, следовало выяснить происхождение остальных омерзительных экспонатов коллекции чокнутого Реконструктора. Хотя едва ли это возможно. Никто в Ордене не выдаст Танглу разрешение перелопатить память безвестного Гарольда Мартина в поисках бесполезной информации, а сам Реконструктор не поставит свое отвратительное хобби под угрозу.

— Куда понесло? — окликнул Вильгельм.

— Не знаю. — Руф остановился.

— Похоже, нельзя тебя сейчас бросать. — Хьорт подобрал ненужную сумку и нагнал друга. — В принудительном порядке составишь мне компанию.

Он снова приложил руку к эмблеме и скомандовал: «Башня. Площадка маяка. Двоих».

Короткое путешествие промелькнуло незаметно, а небольшой пятачок с каменной чашей в центре встретил промозглым ветром. Повинуясь воле Вильгельма, в полу образовался люк с привычной лестницей за ним.

— Посиди смирно, пока скажу нашим, что уже на месте, — попросил Хьорт.

— Я минут на десять, — попытался возразить Руф. — Вечером хочу покинуть Шейдивейл. Обещал встретиться с Викторией.

— Свидание? — не оборачиваясь, бросил Танцор.

— Работа, — пояснил тот.

— Так одно другому не мешает. — Вильгельм снова показался в дверях каморки.

— Не шути. — Руфус плюхнулся в кресло и закрыл глаза.

Свинцовые веки тут же склеились намертво. Тело вспомнило об усталости и взбунтовалось. Оно не желало ни говорить, ни двигаться, ни даже сохранять осмысленное выражение лица.

— Если честно, — начал Вильгельм, устраиваясь напротив, — немного странно, что ты позвал… меня.

— Сам сказал, что именно для этого и нужны друзья, — сделав над собой усилие, ответил Тангл.

— По человеческим меркам я гожусь тебе в деды. — С хвостиком и в ободке Хьорт смотрелся весьма комично. — Надеюсь, дело не в моих способностях? В прошлом году ты пытался заручиться поддержкой у меня, чтобы повлиять на мнение Финна. Не отпирайся. Я же не дурак. Послушай, если у тебя есть обычные друзья, студенческие приятели, кто-то из Пансиона… не трать на меня время. Общайся с ними. Настанет момент, когда они все умрут. И произойдет это быстрее, чем можно предположить.

— А у меня не было друзей. — Руф уже не удивлялся собственной откровенности. — «Почитатели таланта» были, но никого близкого.

— Отчего? — не поверил Вильгельм.

— Все сразу, наверное, — отозвался Тангл. — И каменный пояс сыграл не последнюю роль, и убежденность, что Танцоры лучше людей, включившаяся защитной реакцией. Собственно, характер тоже не самый приятный. Меня больше боялись. Прыщи, опять же. Словом, сам виноват. Но так в итоге даже лучше.

Хьорт вытянул ноги.

— Никогда бы не подумал о тебе такого, — сообщил он.

— Тем не менее, факт остается фактом, — подытожил Руфус. — Переживаешь на свой счет? Я настолько похож на подлеца? Возьму на себя смелость и назову тебя другом. Спроси меня «почему?», не отвечу. Я даже не смогу внятно объяснить, что из себя представляет дружба. А если замолчу — усну. Хочешь общения — станем общаться. Нет — я не навязываюсь.

— Ух-ты, разошелся, — улыбнулся Вильгельм.

— Мне вообще-то пора, — Тангл поднялся.

— Не порти момент, — покачал головой тот. — Вдруг душу тебе открою, как другу? Индекстрэ!

Руф оглянулся: знакомая потрепанная коробка вплыла в комнату и примостилась на столе.

— Не нужно, пожалеешь еще потом. — Только любопытство уже пригвоздило к полу.

— Теперь точно знаю, что не пожалею, — заверил Хьорт, жестом предлагая сесть рядом.

Он открыл крышку, достал первую попавшуюся карточку, мельком взглянул не нее и протянул Руфусу.

— Это мой самый счастливый день, — тихо произнес Вильгельм. — Меня ты, наверное, узнаешь. А рядом… моя жена.

— Красивая, — зачем-то вставил Руф.

Лучезарно улыбающаяся пара демонстрировала фотографу обручальные кольца.

— Вот свидетельство. — Танцор извлек следующий лист.

— Вильгельм Хьорт и Хэвэн Харпер, — прочел Тангл.

Он никогда не слышал этого имени и не встречал рыжую голубоглазую Тень с лисьим взглядом.

— Что с ней случилось? — прямо спросил Руф.

— Пока ничего, но совсем скоро… — он запустил руку глубже в ящик. — Ее локон.

Вильгельм вытянул пакет для улик, в котором мирно покоилась прядь кудрявых волос.

— Почему не носишь кольцо? — Руфус говорил любые глупости, чтобы не задремать.

— Ношу. — Хьорт похлопал себя по груди. — На цепочке у сердца.

— Но если она твоя жена, почему тогда сказал, что потерял ее? — вспомнил Руфус.

— А разве жену нельзя потерять? — горько усмехнулся Вильгельм. — Прекрати угадывать и дай рассказать по порядку.

Танцор снял ящик на пол.

— Даже самые лучшие из нас время от времени делают глупости, — продолжил Хьорт. — Кто-то недалекий решил когда-то, что их так называемая «настоящая любовь» — слишком сложное чувство для Теней. Потолковал бы я с этим кретином, но по понятным причинам не довелось. Так что неизвестно, с чьей стороны снобов больше, с их или с нашей. Наверное, мы с Хэвэн любили друг друга всегда, только поняли не сразу. Она раньше, я чуть позже. В юности вместе куролесили, потом судьба развела.

Руф упрямо держал глаза открытыми, хотя отрешенные интонации рассказчика убаюкивали.

— Хэвэн без оглядки пускалась в любые приключения. — Казалось, Вильгельм пытается собраться с мыслями, чтобы поведать о чем-то очень важном. — Ее страстью были далекие опасные миры, и чем опаснее и дальше, тем лучше. Жить на пределе, открывать в себе новые возможности, преодолевая трудности — достойная цель. Но… Но тут я никак не мог за ней угнаться. Я проще. Не герой, и чужого мне не надо. Здесь бы разобраться.

— Не всем нужно отправляться во внешние миры, способов приложения наших умений достаточно и так, — осторожно ободрил Тангл.

— Именно, — кивнул тот. — Однако разлуки помогли мне понять, как… гадко без нее. Когда Хэвэн возвращалась, ее мгновенно затягивало в чужие неприятности. И всюду сопровождали вереницы поклонников. Таких же отчаянных, как она сама. На их фоне я выглядел тюфяком со своими будничными торговцами оружием и редкими террористами. Как бы ты поступил, подвернись случай доказать обратное?

— Нашел, кого спрашивать, — усмехнулся Руф. — Я устроил в аббатстве погром, просто потому что рядом…

Он запнулся.

— Да, рядом оказалась та крашеная кошка, — закончил за него Хьорт. — Правдами и неправдами я получаю приказ закрыть стабильный переход в крайне неприятную вселенную. Расклад такой: сделать это предстояло изнутри, а потом искать другие пути вернуться. В моем случае трюк на сто процентов смертельный. Весь мир одни сплошные хищные джунгли. Глупый жест из серии: «Ах, ты меня не замечаешь, посмотрим, что произойдет, если я умру».

— Даже так? — Руфус поднял брови.

— Представь себе, — подтвердил Вильгельм. — Потерял голову. Тут выясняется, что за всей своей ревностью я просто не замечал, как Хэвэн в действительности ко мне относится. Туча линий сходится в одну точку, и наступает сказка. Мы женимся, но невеста не в курсе, что приказ-то у меня, и подготовка ведется полным ходом. Только теперь я был серьезно намерен выжить и таки-стать героем в ее глазах.

— Раз ты здесь, то все сложилось? — предположил Руф.

Вильгельм зашипел, как гусь, и замахал руками.

— Не умеешь слушать, — покачал головой он. — Я поделился ситуацией с другом. А тот тут же помчался к моей жене и все рассказал. Из лучших побуждений, но от этого не легче.

— Она разозлилась? — Тангл прикусил язык.

— Хуже! — Хьорт нащупал кольцо под рубашкой и глубоко вздохнул. — Позавидовала. В этом вся Хэвэн. Она буквально умоляла меня отдать приказ ей. Убеждала, доказывала, спорила. Мол, у меня нет опыта, которого у нее предостаточно. Конечно, я не поддавался, пока однажды не подслушал разговор. Пустячок. Другой Танцор рассуждал о том, как попытает счастье с моей женой, когда я пропаду из поля зрения. Неудачная шутка заставила меня всерьез задуматься. Для красивой женщины муж вдалеке — мертвый муж. Сколько бы она продержалась? Едва ли дольше, чем я провозился бы с заданием. Ревность торжествовала, а здравый смысл потерпел фиаско. Хэвэн получила, что хотела. Так я совершил самую большую глупость в жизни.

Он небрежно сгреб со стола фотографию и запакованный локон.

— Скоро выйдет последний срок. — Вильгельм опустил свои реликвии в ящик. — Возможно, она уже погибла. Даже если нет, ей придется. Застрявшие неизвестно где Тени не нужны Ордену. Даже демобилизованных можно использовать, а пропавшие без вести просто обременяют Призму.

— И ничего нельзя изменить? — Сердце Руфуса сжалось.

— Вот только жалеть меня не надо, — попросил Хьорт. — Не стою я жалости. Все, кому есть дело до моего горя и хватит смелости отправиться на спасение Хэвэн, привязаны к этому миру. Я по воле Магистра заперт в дурацкой башне. Коллоу и моя Наставница — Древние, а им не положено в принципе куда-то отлучаться. Они всегда нужны здесь. За без малого пятнадцать лет желающих рискнуть своей шкурой ради нее не осталось.

— А если это сделаю я? — Он еще никогда не был так серьезен.

— Замысловатый способ покончить с собой, — нахмурился тот. — Нет, Руф. Ты не справишься. Не заикайся даже.

Вильгельм поднялся, унес свою сентиментальную коробку в каморку и поставил чайник. Руфус прикрыл глаза. «Естественно, не справлюсь, если не попытаюсь», — думал он. Нет, Тангл трезво оценивал свои силы, только что-то внутри не желало так легко расставаться с идеей спасения совершенно незнакомой Тени. Руфус не представлял, как подобное происходит на практике, зато он знал, каково потерять свою пару.

Очнулся Тангл уже на подушке, когда Вильгельм сосредоточенно стягивал с него сапоги.

— Лежи, — улыбнулся Хьорт, укрывая друга пледом. — Глазом моргнуть не успел, как ты отключился.

— Мне… билет на Звездный, — невнятно промычал Руф.

— Я связался с Мо, — Вильгельм присел на край дивана. — Обрадовался чертяка. Из-за ваших занятий не летал. Раз тебя не будет в городе, ему можно выйти в рейс. Спи, я разбужу.

Руфус послушно повернулся на бок.

— А кто тот Танцор? — продираясь сквозь сладкую дрему, спросил он.

— Который? — не понял Вильгельм.

— Тот, что пошутил неудачно, — пояснил Руф.

— Неважно. Он уже умер, — отмахнулся Хьорт.

— Тем более. Кто он?

— Маркус.

* * *

За дверью кабинета определенно кто-то стоял. Тихо, как мышка, не решаясь ни постучать, ни отправиться восвояси.

Чтобы не испугать застенчивого визитера, Коллоу прокрался к выходу и откашлялся.

— Кто там? — спокойно поинтересовался он.

— Эстер Зингель, Сэр, — отозвался дрожащий женский голос.

— Я ждал вас.

Джулиус открыл дверь. Скромная особа невысокого роста с собранными на затылке густыми кудрявыми волосами робко переступила порог. Она производила впечатление абсолютно несчастного человека.

— Присаживайтесь, — предложил Коллоу, пододвигая женщине стул.

— Знала, что это произойдет однажды. — Эстер обвела взглядом кабинет.

— Откуда? — Джулиус обошел стол и устроился напротив.

— Вы сами сказали мне, — пояснила женщина. — Просили кое-что запомнить. Я выполнила просьбу. Хотите получить свое послание?

Он кивнул. Секунды таяли, но Эстер молчала. Она отрешенно смотрела сквозь собеседника, такая же безразличная, как и ее дочь.

— Вы не догадываетесь, что нужно делать? — вдруг спохватилась женщина.

— Нет, если честно, — признался Джулиус.

— Вы что-то спрятали в моей памяти, — сообщила та. — Считали, что не поверите ничьим словам, кроме собственных.

— Похоже на меня, — неуклюже пошутил Коллоу.

— Покончим с этим поскорее, — попросила Эстер. — Я обещала работать здесь до тех пор, пока не понадоблюсь вам. Освободите меня от обязательства. Заявление об уходе я уже написала.

— Дайте мне ваши руки. — Он протянул вперед открытые ладони.

Джулиус удивился, когда из тумана прорезалось лицо Каменной Девы. Едва ли Эстер Зингель встречала ее.

— Пароль? — спросило несуществующее изваяние.

— Шутник, — не задумываясь, ответил Коллоу.

Каменная Дева улыбнулась и пропала. Незнакомый дом, пустой кухонный стол и глухая ночь за окном. Теперь он смотрел на себя глазами Эстер.

— Повторите все еще раз, — произнес другой Джулиус.

— Конечно. — Женщина достала носовой платок. — Моя девочка не чудовище. Произошедшее — страшная случайность. Борис все делал сам. Он чинил крышу, и страховка не выдержала. Открытые переломы обеих ног. Помощь подоспела быстро. Сонечка спросила, почему папа плачет. А я ответила, что ему очень больно. Тогда она сказала, что хочет, чтобы папа больше не чувствовал боли… никогда. Мой муж умер мгновенно. Никакого злого умысла.

Эстер промокнула слезы платком.

— Вы пришли за ней? — несчастная женщина почти рыдала.

— Боюсь, что да. — Джулиус опустил голову. — Все, чего я смог добиться, это сохранить девочке жизнь.

— Спасибо вам, но во что превратится моя жизнь без доченьки?.. — Эстер закрыла лицо руками.

— Запомните кое-что для меня, и если нам повезет, однажды я верну вам дочь, когда она станет старше.

— Вы обещаете? — Взгляд женщины просветлел.

— Я клянусь, — ответил он.

— Что мне следует запомнить? — Эстер утерла слезы.

— Не все так просто. Когда я забуду, что произошло, едва ли поверю вашим словам. Поэтому мы поступим иначе. Дайте мне свои руки. Я погружу вас в подобие транса и оставлю послание самому себе. Ради вашей же безопасности, оно будет для вас загадкой.

Она безропотно протянула дрожащие кисти.

— Не бойтесь, Эстер, — ласково попросил Джулиус. — Это единственный верный вариант. Многое может измениться, но себе я поверю.

— Это не страх, Сэр, — мотнула головой та. — Говорю с вами, вместо того… вместо того, чтобы провести с доченькой последние минуты.

— Зато теперь у вас есть надежда.

Он призвал маску. Картинка расплылась, потом вновь вернула резкость, и Коллоу заговорил опять.

— Вот так выглядит поражение, Джулс, — тихо произнес он. — Ты старался, только, видимо, недостаточно хорошо. Никакие Дивные судью не убивали. Это замысловатый способ Совета склонять чаши весов в свою пользу. Официального расследования не будет. Ты выменял обвинения на жизнь ребенка. Так или иначе, через полчаса всем участникам событий очистят память. Но мы-то с тобой знаем, что Шутнику положено ко всему готовиться заранее. А уж когда дело касается гада, обижающего девчонок… В общем, к тому моменту, как ты получишь сообщение, справедливое наказание настигнет всех.

Коллоу замолчал, словно прислушиваясь.

— В любом случае, ты дал клятву, — продолжил он. — Оракул бедная девочка или нет, не важно. Никто не сможет использовать ее. Слова Софьи исполняются, но всегда как-то странно. У всего есть причина и следствие. Она не контролирует цепь событий, только результат. Звучит красиво, но на практике потери в процессе легко превышают ценность достигаемой цели. Управлять этим нельзя. Ты попробовал. Не желаю вдаваться в подробности, чтобы у тебя не возникло соблазна повторить попытку. Когда-нибудь Софья вырастет и захочет отплатить тебе добром за добро. Принимая помощь от нее, готовься к тому, что решение не будет простым. Вот, наверное, как-то так.

Видение рассеялось. Настоящая Эстер Зингель уронила голову на грудь. Джулиус обогнул стол, поднял несчастную женщину на руки, отнес в комнатку с панелью и уложил на кровать. Эстер никак не проходила в себя. Тогда Коллоу побрызгал ей в лицо водой.

— Вы получили послание? — слабым голосом спросила Эстер. — Я могу идти?

— Полежите немного, — попросил Джулиус. — Что вы теперь планируете делать? После увольнения?

— Не знаю, — отозвалась та.

— Значит, предложения принимаются? — мягко улыбнулся он. — Я отправлю вас в Шейдивейл. С вашим опытом работы освоиться в качестве инженера в центре управления полетами Звездного не составит труда. Вас определят в общежитие для пилотов. Фактически у вас будет уютная квартира в приятном районе. А самое главное, ваша дочь сейчас учится в университете там же. Мой Связной встретит вас на перроне и отведет прямо к ней.

— Натан? — пролепетала Эстер, обливаясь слезами.

— Увы, нет, — Коллоу тяжело вздохнул. — Он погиб в прошлом году.

Повисла неловкая пауза.

— Мне жаль. — Женщина спустила ноги с кровати.

Эстер Зингель наверняка относилась к Натану с теплотой. Как иначе, если он защищал ее? Память женщины осталась нетронутой, с тем условием, что Эстер никак не проявит своих знаний. Доброта Натана должна была очень помочь ей справиться с навалившимся несчастьем. За скупым «мне жаль» проклевывалось нечто большее.

— Когда решите, что готовы лететь, сообщите мне, — отгоняя назойливые мысли, продолжил Джулиус.

— Уже готова, — горячо заверила та. — Хоть сегодня! Хоть прямо сейчас!

— Тогда я к вашим услугам. — Он выпрямился. — Возьмите свои вещи и ждите меня в холле.

Эстер зачем-то поклонилась и поспешила удалиться. Частый стук ее каблучков растаял на лестнице, пока Джулиус отключал балансирующую панель и запирал кабинет.

* * *

Эмьюз прокляла все. Придавив голову душной подушкой, девочка тщетно силилась избавиться от монотонного храпа. Голова буквально взрывалась тупой болью на каждый звук. Желание затолкать в рот Зан носок проступало отчетливее и отчетливее. Даже свинцовая усталость не могла заставить смириться с навязчивым шумом.

«А в гостиной сейчас тихо и пусто», — сообщил внутренний голос.

Не раздумывая, Эмьюз соскользнула на пол. Злиться на спящую Зан легко, пока не видишь ее саму. Смешная мордашка вызывала умиление. Перед тем, как взять покрывало и покинуть комнату, Тень бережно подняла руку подруги, свисавшую с кровати, и подоткнула Зан одеяло.

Стараясь не шаркать тапочками, Эмьюз прокралась к спуску. Тишина на лестнице ласкала слух. Девочка перенесла несколько пуфиков на диван и с наслаждением устроилась на новом месте.

— Почему бы не похозяйничать? — зевнула Тень.

Она снова поднялась с твердым намереньем подкормить угасающее пламя парой поленьев для растопки и подкинуть еще угля из сиротливо притаившегося ведерка. Но стоило девочке приблизиться, как камин пришел в движение! Камни, из которых он был сложен, беззвучно сплавились в единый монолит. Несколько секунд, и на Эмьюз уже смотрело громадное лицо.

— Зачем шныряешь, где не следует? — прошипела Каменная Дева.

Разбуженный ее дыханием огонь всколыхнулся вертлявыми языками, вырываясь изо рта живой статуи. Такое внезапное появление и без утрированной театральности заставляло душу уйти в пятки. Девочка и не предполагала, что странное существо способно показываться где-то кроме запертой комнаты и особого места, известного последователям Шутника.

— Зачем вы пугаете меня? — разозлилась Эмьюз. — Я ничего вам не сделала!

— Ответ неверный.

Из горла Каменной Девы метнулся пучок спутанных рук, похожих на узловатые ветки голых деревьев. Тень отскочила к двери. Отвратительные пальцы со скрежетом впились в пол там, где она только что стояла. Не тратя время на выяснение причин агрессии, Эмьюз опрометью бросилась прочь.

Стена с левой стороны вздыбилась волнами в нескольких метрах впереди.

— Бежать бессмысленно, — усмехнулась спятившая статуя. — Я заберу его у тебя, чтобы ты не забрала мое сокровище.

— А я на чужое не претендую! — Тень оттолкнулась и прыгнула, чтобы одним махом миновать опасный отрезок.

За спиной дважды лязгнули челюсти.

— Отдай амулет по-хорошему, глупая девчонка, не вынуждай отнимать силой!! — взвизгнула Каменная Дева. — От него одни беды!

Кровь колотилась в висках, а ноги несли дальше и дальше. Естественно, Эмьюз не думала, как попадет обратно в общежитие, выскакивая за барельеф с оборотнем. Она мечтала наткнуться на коридорных. Девочка кричала, но никто не слышал. Предательское эхо словно взяло выходной. Оно отказывалось разносить призыв о помощи, подыгрывая взбесившейся статуе. Тень рассчитывала, что добравшись до улицы, избавится от преследования, а уж там точно позовет кого-нибудь. Но сказать легко — сделать трудно.

Перекошенное яростью лицо Каменной Девы возникало то здесь, то там, плевалось цепкими черными руками и щелкало устрашающими зубами, каким позавидовал бы любой мимик. Эмьюз уже не разбирала дороги, она шарахалась от стен, сшибала углы и едва не падала. Девочка надеялась, что сможет взлететь и потеряться из виду, но безумная гонка не позволяла сконцентрироваться. Повороты, коридоры, холодные перила, одинокое шлепанье босых ступней — и ни секунды отдышаться.

Острые когти с отвратительным свистом хватали воздух, скрежетали по камням, цепляли Тень за одежду. «Если Дева взбесилась, то коридорные не справятся, только сами пострадают», — сознание мучительно искало пути к спасению. — «И Тангла нет»… Эмьюз понимала, что если не остановится перевести дыхание, в какой-то момент непременно рухнет. Оставалось блефовать.

— Хорошо!.. Постойте!.. Отдам!.. — не оборачиваясь, крикнула она.

— Я жду, — отозвалась статуя.

— Вы… победили. — Тень говорила медленно, отвоевывая драгоценные минуты покоя. — У меня… действительно… из-за амулета одни неприятности. Раз вы так хотите его получить, может, знаете, откуда он и… как оказался у меня? Поделитесь бесконечной мудростью.

Низкий поклон получился сам собой. Лицо Каменной Девы расплылось в улыбке. Кем бы ни была она, но даже неприкрытая лесть действовала впечатляюще.

— Владеть и не представлять, чем владеешь… — протянула статуя. — Странно. Их два, а откуда третий и зачем, мне неведомо. Первые соединяли двоих нерушимыми узами. Третий — это неправильно. Он лишний.

— Поэтому вы хотите забрать его? — Хитрая девочка нащупала горячий Орин под рубашкой.

— Слишком много вопросов, — фыркнула та. — За глупость должен отвечать глупец. Пешке не обязательно вникать в распри игроков. Решила бы, что амулет не принадлежит тебе, но такое невозможно, раз он у тебя.

— Вы уверены, что сможете снять его? Реконструкторам не удалось. — Дыхание восстановилось.

— Тебе же лучше, если смогу, — брови Девы иронически изогнулись. — Не получаю удовольствия от убийства.

— Вот даже как… — Эмьюз вытянула цепочку наружу.

— Я ничего для себя не требую от вас, кроме невмешательства в единственную крошечную тайну, — пояснила статуя. — Таково мое право.

Но Тень уже отвлеклась от бреда высокомерной головы. Перспектива погибнуть ни за что, как и расстаться с Орином, не устраивала. Плашка амулета легла в ладонь. «Сириус, спаси», — прошептала девочка.

Ослепительно-белая вспышка стерла протянутые к Орину руки. Эмьюз едва успела зажмуриться. Лицо Девы исказилось, словно что-то внутри ее несуществующего тела причиняло статуе боль. Тень скорее почувствовала, чем услышала дикий вопль где-то под ногами.

— Как ты смеешь?! — прохрипела Дева.

— Смею, — бросила та и сорвалась с места.

Теперь Эмьюз ясно видела, что бежит не просто так, а спасая свою жизнь. Злить статую — большая ошибка. Погоня возобновилась яростнее прежнего.

Внезапно очередная лестница превратилась в гладкий крутой спуск, а у подножия разверзлась бездонная пасть! Время растянулось, ледяными кристалликами впиваясь в кожу. Эмьюз в подробностях рассмотрела хищные челюсти и щелочки сверкающих глаз. Она понимала, что шаг уже сделан, и падение неминуемо.

«Я сплю, и мне снится кошмар», — девочка зажмурилась. — «Этого не может быть. Зачем ей Орин? Что за сокровище я собираюсь похитить? Просыпайся, Эмьюз! Просыпайся немедленно!!!».

Тут кто-то крепко схватил ее за шкирку и дернул назад. Тень потеряла равновесие и плюхнулась на пол.

— Замри, Каменная Морда! — спокойно приказал странно знакомый голос. — Ты выслушаешь меня. Сейчас.

Эмьюз подняла голову. Прямо между ней и спуском-ловушкой стояла сноходка в своей вечной ночной рубашке с длинными рукавами. Она казалась неприступной скалой, воплощением уверенности в собственном превосходстве. От неожиданных перемен в лицо Эмьюз бросился жар.

— Если ты еще хоть раз попробуешь обидеть эту девочку, я скажу то, чего боится всякая мать, — пригрозила Софья. — Ты полюбишь ее, как твои дети полюбили. Убирайся.

Лестница вернулась в нормальное состояние. Тень подобралась к краю, чтобы убедиться, что Каменная Дева действительно пропала.

— Она подчинится. — Сноходка протянула подруге руку. — Дева не плохая и не хорошая, просто женщина. Ты не угроза для нее, но Дева пока не понимает. Скоро поймет. Пойдем обратно.

— Спасибо…

Перемены в спящей девочке настораживали и удивляли. Вот Софочка мирный улыбчивый овощ, вот раздает приказы с видом хозяйки положения (и древнее существо безропотно исполняет их!), а вот она уже ничем не отличается от Би и остальных.

— Тебе спасибо, — вернула любезность Софья. — Однажды ты поможешь мне стать обычной.

— А что именно с тобой не так?

Вопрос прозвучал наивно. И в самом деле, разве можно считать человека нормальным, если он большую часть времени за себя не отвечает?

— Я ходячая проблема, — рассмеялась та. — Быть мной ужасно. Я говорю правду, даже если пытаюсь соврать. Каждое слово воплощается в реальность.

— Тогда что ты скажешь о ключах? У меня их нет.

Из путаных объяснений сноходки Эмьюз не вынесла ровным счетом ничего.

— Ключи? Они ждут нас на дороге, — загадочно отозвалась Софья. — Идем.

И ноги сами понесли вслед за странной подругой. Грудь распирало. От радости, что все закончилось, кружилась голова. Тень споткнулась, и что-то звонко прокатилось по полу. Озадаченная Эмьюз подняла жетон и прикрепленный к нему незнакомый ключик. От треугольной дужки отходила полая трубка и несколько плоских ножек на подвижном шарнире.

— Номера комнаты нет, — сообщила Тень.

— С техническими ключами всегда так, — пожала плечами сноходка. — Кто-то из карликов потерял. Редко, но случается. Я их нахожу. Этим можно любую дверь тут открыть, если постараться. Оставишь себе.

— Верну, конечно. — Девочка покраснела.

— Пригодится, — игнорируя ее реплику, продолжила Софья. — Почему не спишь в своей комнате?

— Зан храпит, — пожаловалась Эмьюз.

— Разве? Зан дышит бесшумно, — беззаботно бросила та и зевнула.

— Не засыпай! — взмолилась Тень. — Я не помню, в какой стороне общежитие.

— Я сплю, чтобы не сболтнуть лишнего, — доверительным тоном призналась она. — Кроме того, мне не хочется. Для беседы ведь достаточно, чтобы один говорил, а другой слушал. Говори ты.

Эмьюз судорожно выдохнула. Запоздалый страх подбирался к горлу сдавленным криком. Все, о чем она сейчас могла думать, — нападение Каменной Девы.

— Почему так происходит со мной? — начала девочка. — Дивные открыли «сезон охоты», теперь еще это. Я никому не способна помочь, даже себе! Притягиваю неприятности, как магнит. Там в поезде ты пыталась предупредить?

Софья кивнула.

— Спасибо…

— Я же сказала, не за что, — отмахнулась та. — У тебя могущественные враги и не менее могущественные друзья, значит, ты сама стоишь и тех и других. Простая арифметика. Во всем необходим баланс. Поэтому я и выбрала тебя. Если не ты — никто меня не спасет.

— Не знаю, — поежилась Тень. — У меня руки трясутся.

Софья остановилась и крепко обняла подругу.

— Верю в тебя, — прошептала она.