Холодный ветер пробирал до костей, а ледяные капли, готовые стать снежинками, долетали почти до самой сигнальной чаши.

– И ты все еще не хочешь внутрь? – ехидно уточнил Вильгельм.

– Не хочу, – отрезал Руф. – Я попрощаться.

– Вот так вдруг? – Хьорт не скрывал растерянности.

– Это от нас не зависит. Еще нужно успеть на Звездный, – он развел руками. – Закончишь дурацкое окно вместо меня?

– Не вопрос.

Повисла пауза.

– Мне все еще не верится, что ты решился, – наконец, нарушил молчание Вильгельм.

– Разве ты не сделал бы того же для меня? – Меньше всего Руфус нуждался в чужих сомнениях.

– Отличный ход, – кивнул Танцор. – Считаешь, не оставил мне путей к отступлению? Либо я «настоящий друг», либо «трус недостойный». Дудки! Не собираюсь становиться пустозвоном. Не уговаривай. А в целом, думаю, ты можешь на меня положиться. Время покажет. Главное, вернись живым. Рассказал девочкам, почему пропадаешь так надолго?

– Нет, – ответил Тангл. – Незачем их тревожить.

– Обидятся, – предупредил Хьорт. – Со стороны выглядит, будто ты их бросил.

– Не хочу с ними прощаться, как навсегда, – выдавил Руф, но быстро взял себя в руки. – Возникнет необходимость, просвети их сам. Разрешаю. Мне пора.

Руфус развернулся, но Вильгельм поймал его за руку.

– Стой, еще ровно две вещи, – попросил он. – Я воспользовался твоим предложением и последил за аббатством. Они потеряли какой-то артефакт, а инквизитор ищет виновных? Обстановка за смиренным фасадом нездоровая.

– Именно, – подтвердил Тангл. – Но есть нюансы. Артефакт причиняет нам неудобства. И один Древний желает заполучить его, минуя законы.

– Похоже на него, – согласился Хьорт. – Тогда я продолжу наблюдать.

– Чем меня очень выручишь, – устало улыбнулся Руф. – Все?

– Что будет с Виатрикс? Странно, что она вообще тебя отпустила, – продолжил Вильгельм.

– Не понимаю, – он напрягся всем телом. – Во-первых, не помню, чтобы Связной имел вес в принятии решений Танцором. Во-вторых, я и с ней не говорил. Собственно, Ви ждет меня. Ответ на первый вопрос простой. Сегодня мне предстоит отпустить ее.

– Удачи тебе, – хрюкнул тот. – После того, что устроит Виатрикс, джунгли покажутся раем земным. На всякий случай… Она царапается, как кошка.

– Справлюсь, – бросил Руф и взвился в воздух.

Прощание с Вильгельмом прошло совершенно не так, как планировалось. Руфус наивно надеялся получить напутствие, даже, возможно, совет. А в итоге ничего и отдаленно похожего. Да еще очередное подтверждение горячей нелюбви Хьорта к мисс Ви в придачу. Руф, конечно, избавился от большинства иллюзий относительно личных качеств своего Связного, только уважать ее меньше не стал.

Остановившись на дорожке, ведущей к дому, он поднял голову и окинул взглядом строгий фасад. Руфус успел полюбить это место. Оно завоевало расположение так же быстро, как его прежний обладатель. Руф в тайне мечтал, что когда сменит привычную форму на белую, осядет здесь. Один ли, с кем-то – не так важно. Станет гулять по парку и стричь зеленую лужайку, поверит в бога, заведет собаку, перечитает все книжки, собранные Натаном, забудет о переменах, – тут представления о «человеческой жизни» заканчивались. Теперь на все это великолепие упала длинная черная тень. Следовало позаботиться о некоторых формальностях, и он поступил единственно правильным образом. Сэр Тангл завещал имущество двум самым близким людям – своим маленьким девочкам. Последним пунктом плана значилась мисс Ви. Бедняжка не заслужила смерти, тем более по стечению обстоятельств.

Разумеется, Руф догадывался, что объяснения с Виатрикс легкими не будут, но не воспринял всерьез предостережений Вильгельма – а стоило бы. Истеричная женщина не удосужилась дослушать все до конца. Она переменилась в лице и принялась осыпать Хьорта проклятьями с такой испепеляющей злобой, на которую мало кто способен.

– Я знала, что он придумает, как использовать тебя! – отдышавшись, выплюнула Виатрикс.

– Использовать? – Тангл нахмурился. – Позвольте заметить, Вильгельм первым пытался помешать мне получить этот приказ.

Личина кроткого ангела лопнула и рассыпалась на тысячу осколков. Со сверкающими глазами, выбившимися из прически прядями и страшной гримасой ненависти мисс Ви приобрела несвойственные демонические черты.

– Молодое благородное сердце слишком просто поймать в ловушку, – продолжила она, не замечая реплики собеседника. – Сколько вас таких сложило головы из-за бесчестных проходимцев. Одумайся, Руфус, умоляю! Пощади себя и меня.

Острый взгляд обжег Тангла, но явно не произвел нужного эффекта. Тогда по щекам женщины хлынули слезы. Она опустилась в кресло и разрыдалась. Так же безутешно и неистово, как на похоронах. Однако и это Руфуса не тронуло. Возможно, причиной были бесконечные слезы по поводу и без, возможно, вспышка гнева позволила открыть Виатрикс с новой менее привлекательной стороны, или все вместе, но впервые сердце не дрогнуло. Оно точно окостенело, покрылось броней.

– Вам ничто не угрожает, – с пугающим безразличием в голосе признался Танцор. – Я отпускаю вас, отказываюсь от ваших услуг, спасаю. Воспринимайте, как угодно.

– Руфус… – всхлипнула та.

– Именно так, – отрезал он. – Вам удалось сделать из меня одного из тех мужчин, которых раздражают бесконечные сопли. Подберите их немедленно, поскольку это уже не действует.

– Ты так жесток, – хрипло отозвалась Виатрикс.

Она достала из кармана платочек, намотала на палец и изящно промокнула чуть припухшие глаза.

– Хватит. – Тангл призвал маску. – Я не Маркус. К счастью для меня и к вашему глубочайшему сожалению. Вы отменный Связной, но все решения здесь принимаю я, а не ваш носовой платок. И еще, пока только я использовал Сэра Хьорта, чем вовсе не горжусь. Эту дружбу разрушить не удастся.

– А знаешь, кого ты защищаешь? – Виатрикс плавно поднялась на ноги. – Твой замечательный Вильгельм своими руками разрушил все отношения с Маркусом. Мне больно вспоминать.

Брови женщины изогнулись, придавая ее лицу выражение подлинного страдания.

– Либо говорите, либо не тратьте мое время, – оборвал театральную паузу Руф.

– Его разлагающее влияние в каждом звуке. – Виатрикс картинно воздела руки к потолку. – Хьорт просто похотливое животное. Чего даже не скрывает. Они с женушкой стоили друг друга. Союз двоих одинаково испорченных и свободных от приличий.

– Надоело, – честно признался Тангл. – В истории вашей неприязни разбирайтесь сами.

На самом деле, Руфус не верил ни единому ее слову. Вильгельм, конечно, несдержан на язык, но стоит узнать его получше, начинаешь понимать, что каждый прячется от суровой реальности по-своему. Кто-то ощетинивается колючками, кто-то играет в безразличие, кто-то в кротость, кто-то цепляет дружелюбную маску, за которую не пробраться снаружи, а Вилли выбрал амплуа развязного пошляка, чтобы никому и в голову не пришло лезть глубже. Такой же образ, как и прочие.

Когда Тангл направился к двери, Виатрикс предприняла последнюю попытку:

– Он изнасиловал меня! – крикнула она.

– Ложь, – не выдержал Руфус.

– Маркус видел синяки на моем теле. – Женщина бросилась к нему, но остановилась на полпути. – Память очистили. Только никто не запрещает вести дневник. Помогает отличать черное от белого. Хьорт обманет, как обманул многих. Ему хватит опыта скрыть свои воспоминания от мальчика, вроде тебя.

– Очень удобно! – Руф не ожидал от себя такого едкого сарказма. – Единственный посвященный мертв, Вильгельм гениальный злодей, а мне ставят прогулы в яслях. Наверное, нет причин возражать против проверки памяти на разрывы? Сейчас. Немедленно.

Виатрикс побледнела и попятилась.

– Вы-то при всем желании не способны обмануть меня. – Тангл надвигался неудержимой волной.

Острая потребность раз и навсегда уличить мисс Ви, стереть насквозь фальшивое очарование толкала Руфуса вперед. Женщина с визгом метнулась вглубь комнаты. Она швыряла под ноги Танцору стулья, словно это могло его остановить. Наконец, неудачливая актриса споткнулась и плюхнулась на четвереньки.

«Кому она теперь станет показывать синяки?», – подумал Руф. Полностью войдя в роль жертвы, женщина запуталась в подоле юбки и перевернулась на спину. Он поймал на себе сумасшедший взгляд и ужаснулся. В нем не было ни стыда, ни раскаяния, ни страха, их место занимал невыразимый восторг и еще что-то неприличное до омерзения.

– Вы не оставляете мне выбора. Поднимайтесь! – приказал Танцор. – Чтобы к моему возвращению вас здесь не было. После такого концерта дальнейшие отношения с вами считаю лишенными смысла.

– Ты не можешь… не можешь бросить меня! – Виатрикс, пошатываясь, выпрямилась.

– А вы проверьте, мисс.

Руф прекрасно понимал, что не сегодня, так завтра его настигнет чувство вины. Но тот образ безупречной женщины, следовавшей за своим господином и принимавшей его несовершенство, рассыпался хрустальными осколками.

– Щенок! – Она попыталась влепить Руфусу пощечину.

Он молча перехватил руку Виатрикс. Одну, затем вторую. Женщина извивалась змеей, кусала губы и приглушенно рычала. И снова тот взгляд.

– Ты не настолько отличаешься от Маркуса, – вытянув шею, сладко прошептала она.

– Ошибаетесь. – В некоторых ситуациях практически невозможно сохранять беспристрастность. – Я передумал. Убирайтесь из моего дома немедленно и не смейте возвращаться. Ваши вещи пришлю при первой возможности.

Когда за Виатрикс закрылась входная дверь, Руф почувствовал сосущую пустоту. Следующий островок детства поглотил океан жизни. В животе шевельнулось отчаяние. «Неужели мисс Ви всегда была такой? Тогда кем в действительности был Маркус?», – не отставал внутренний голос.

– Часики тикают, – пробормотал Тангл.

Он погасил огни, в последний раз пробежал по комнатам и выбрался на улицу. Теперь еще следовало отправить Виатрикс ее статуэтку для окончательного и бесповоротного разрыва отношений, а проклятый кусок камня обитал на полке в университетских апартаментах.

Руф так торопился, что вместо достойной упаковки просто замотал птицу в старые газеты, перевязал бинтом из аптечки и кое-как приладил бумажку с адресатом. Вопрос с почтой решился сам собой: первый попавшийся карлик-коридорный согласился оказать Танцору услугу. Рассудив, что с полетами непременно опоздает на Звездный, Руфус решил обратиться за помощью к Дарроу. Тут в кармане очнулось зеркальце.

– Простите, Сэр, я спешу, – виновато признался он.

– Куда, интересно? – строго осведомился Коллоу.

– На поезд, – неуверенно ответил Руф.

– Тангл, какая часть фразы «сиди и жди готового» тебе не ясна? – Джулиус с трудом сдержал зевок. – Поезда в наши планы не входят.

– Я все продумал, – зачем-то возразил Руфус.

«Умничка, возьми с полки пирожок», – фыркнул про себя Джулс. Шустрые пешки так и норовили самостоятельно скакать вперед по доске. Это было бы забавно, если бы не мешало правильному течению событий.

– У Все-помню Галереи через пять минут, – скомандовал Коллоу и пропал.

– Но я же… – Слова утонули в тишине.

Обескураженный Руф послушно поплелся в условленное место. Хоть он и не представлял, что именно приготовил Мастер Тени, избавление от восемнадцати часов наедине с собой скорее радовало, чем огорчало.

Маркус не шел из головы ни на секунду. Оправдывать его и провозглашать святым Руф не собирался. Однако в полный рост вставал вопрос о роли Виатрикс. Была она с Маркусом с самого начала или появилась позже, и насколько сильно ее странная натура повлияла на него? Собственные воспоминания Руфуса о мисс Ви из детства разительно отличались от увиденного сегодня. По правде сказать, Виатрикс появлялась в их с Дайной жизни весьма эпизодически. Она врывалась в серые будни волшебным вихрем из дорогих духов, шляпок, зонтиков, корсетов и удивительных историй. Никогда не задерживалась дольше, чем на пару дней, и снова пропадала. Им с Дайной казалось, что мисс Ви просто не в состоянии терпеть грубость Маркуса, оттого стремится упорхнуть белой голубкой в открытое окно. Теперь же Руф всерьез полагал, что Наставник сам держал ее подальше от детей. Во избежание.

У входа в Галерею никто не ждал. Руфуса так и подмывало войти и еще раз взглянуть Маркусу в глаза, словно он мог найти там что-то новое. Тангл уже почти решился, когда Коллоу окликнул его.

– Не в моих правилах опаздывать, но пришлось сделать внушение одной семейке, – зачем-то пояснил Мастер Тени.

– Это относится к моему путешествию? – Рядом с Коллоу Руф чувствовал себя неловко.

– В той или иной степени, – улыбнулся тот и подтолкнул Руфуса в спину.

Внешность Мастера настораживала. На нем не было ни привычного плаща, ни верхней мантии – так, если бы Коллоу вышел из комнаты на пару минут, чтобы сразу вернуться. «Если он здесь, и на поезд мы не садимся… неужели Коллоу снимет меня с задания?», – липкий страх наполнил душу. Руф настолько смирился с перспективой рискнуть всем, что не собирался отказываться от нее легко.

– Сэр… – начал он.

– Личная инициатива – это потрясающе, – перебил Коллоу. – И у тебя будет шанс проявить ее там, куда ты отправишься. Там, понимаешь? Не здесь. Если у тебя имеются возражения, изложишь их, когда вернешься. А пока избавь меня от лишней болтовни.

Руфус стиснул зубы и продолжил путь молча. Конечно, Мастер Тени не обязан отчитываться в своих действиях перед рядовыми Танцорами, только вопросов это не снимало. «Зачем пропускать рейс и терять драгоценное время? Возможно, стоило сообщить факт отсутствия Связного? Без Виатрикс передвижение замедлится», – скреблось под ребрами. Руф боялся открыть рот, ведь Коллоу недвусмысленно дал понять, что не намерен вступать в диалог.

Наконец, Тени остановились в глухом тупике.

– Ты закончил здесь свои дела? Со всеми попрощался? Поставил Финна в известность о задании? – уточнил Джулс.

– Да, Сэр. Со всеми.

– А с девочками? – Коллоу снял перчатку.

– С ними нет. – Тангл потупился. – Не хочу стать плохим примером, если погибну.

– Ну, это, в общем-то, не мое дело, – пожал плечами тот. – Наставник ты, поэтому поступай, как знаешь.

Коллоу сдвинул Руфуса к противоположной стене, а сам протянул руку и осторожно, почти нежно погладил шершавые камни кончиками пальцев. Стена немедленно откликнулась. Тангл совершенно не удивился появлению знакомого гигантского лица. «Мастер Тени обязан быть в курсе таких вещей», – рассудил он.

– Проводи нас, – попросил Джулиус.

Каменная Дева не ответила. Она кивнула и широко распахнула бездонную черную пасть.

– Догоняй, – бросил Коллоу, оторвался от пола и устремился в темноту.

– Чего проще. – Руф оставил бесплодные попытки разобраться в происходящем и просто подчинился.

След из гаснущих искорок не давал врезаться в свод узкого туннеля там, где тьма не подчинялась никому. Тангл почувствовал себя очумевшей летучей мышью, попавшей в луч маяка. Ярко освещенный кабинет выглядел незнакомым. Руф тер глаза и ожесточенно моргал. Сделав несколько шагов вслепую, он напоролся на подлокотник кресла, потерял равновесие и едва не упал.

Руфус вовсе не собирался вести себя нагло или бестактно, но документы, лежавшие на столе, сами привлекли внимание.

– Эй! – Джулс отвесил не в меру любопытному мальчишке затрещину.

– Простите, Сэр. – Руф инстинктивно втянул голову в плечи.

– Смотри уже, – отмахнулся Коллоу. – Сам виноват: не успел спрятать. Документ тебя тоже касается, хоть и косвенно. Все читать времени нет. Это отчет Леди Виктории Антоновой о проделанной работе. Схваченные Дивные подтвердили, что мишенью атаки на поезд была Эмьюз. Они же взяли на себя ответственность за остальные покушения. Какая-то малочисленная радикальная группировка, отчего наш позор только горше.

– Принимаются какие-нибудь меры? – Тангл оказался не в силах скрыть волнение.

– Да, – заверил Джулиус. – Леди Антонова планировала послать тебе копию, но я запретил. Теперь выходит, что зря. Судьба. Если решишь отказаться и защищать свою подопечную, никто тебя не осудит.

На такой сложный выбор Руф не рассчитывал. Бесконечные «за» и «против» толпились, толкаясь локтями.

– У Эмьюз хватает защитников, – выпрямившись, произнес Тангл. – Мое присутствие ничего не изменит. А для Леди Харпер другого шанса не представится.

– Даже не знаю, что сказать. – Коллоу потер лоб.

– Ничего не говорите, – попросил Руфус. – Позвольте мне присесть.

– Только не сюда, – усмехнулся Джулс и плюхнулся в кресло с высокой спинкой. – В стульях недостатка нет.

На ватных ногах Руф обошел письменный стол. Он все еще не верил, что обменял Эмьюз на незнакомую Тень. «Она в Шейдивейл, там безопасно», – убеждал себя Руфус. – «Рядом Финн и Дарроу, Вильгельм… Что с ней случится? Наверняка, Тэсори примчится в город, чтобы оберегать девочку. Она уже спасла Эмьюз жизнь, справится снова. Меры какие-то приняты, опять же». Тангл поднял взгляд и закашлялся.

– Что на этот раз? – нахмурился Коллоу.

– Ваш кабинет? – растерянно промямлил Руф.

– На дурацкие вопросы не отвечаю принципиально.

– Но как мы здесь очутились? – от общего смущения он не успел прикусить язык.

– Прилетели, – с самым невинным видом сообщил Джулс. – Знаешь, если тебя здесь так просто дезориентировать, лучше оставайся.

– Нет! – Тангл непроизвольно вскочил. – Я свято верил, что Шейдивейл можно покинуть одним-единственным способом! Кроме того, с вашей стороны кабинет мне не знаком!…

Он так и продолжал бы выдумывать нелепые оправдания, но Сэр Коллоу медленно поднялся, снял со спинки кресла свою мантию и перекинул через плечо.

– Мы все на взводе. Перекусим в спокойной обстановке? – неожиданно заботливо предложил он.

* * *

Долгожданное возвращение деда очень радовало Клауса, хоть свои минусы были и в нем. Мальчишка привык посвящать старому гоблину все свободное время, без остатка. А поскольку количество часов в сутках ограничено, предстояло что-то серьезно менять. Он успел привязаться к шутам. От банального «с ними весело», до признания бесспорной полезности чокнутых ребят. Клаус боялся, что дедушку расстроят подобные перемены, ведь Отто не просто так раньше держал любимого внука под рукой.

Мальчишка сидел за столом и сосредоточенно перекладывал полезный хлам с места на место, создавая иллюзию бурной деятельности.

– Очень занят? – Карл виновато протиснулся в дверь, минуя преграждавший путь стул.

– Как видишь, – не оборачиваясь, отрезал Клаус.

– Кажется, я знаю, отчего ты сердишься на меня больше обычного, – вздохнул тот.

По тону отца мальчишка быстро сообразил, что разговор напрашивается долгий и неловкий.

– Мнительность, Карл, не доводит до добра, – возразил он, стараясь предотвратить мучительную беседу до ее начала.

– Я допускаю, что ты не интересуешься моим мнением, но твое для меня важно, – упрямо продолжил тот. – Наши отношения никогда не напоминали отношения отца и сына. Поэтому тебе будет не сложно понять, что помимо ролей мы все еще и просто люди. Выслушай меня, как взрослый мужчина взрослого мужчину.

Клаус спиной чувствовал испытующий взгляд. По логике вещей, в подобной ситуации имеет смысл смотреть на собеседника, только мальчишка не мог заставить себя сделать это. Единственная реакция на бессмысленные излияния, приправленные надуманной важностью момента, – дикий хохот. Он и так прекрасно представлял смущенное лицо Карла. Многообещающее вступление не сулило ничего хорошего. Предстояло вытерпеть заготовленный и явно отрепетированный «монолог отца» целиком. А душевная организация Карла разительно отличалась от той, которой природа наделила его сына. Сам Клаус считал, что унаследовал характер своего настоящего деда – полковника Брэдфорда Рафли, на чьем фоне бедняга Карл выглядел бы таким же рыхлым, как песок рядом с алмазом. В общем, чтобы не превращать попытку завязать доверительный разговор в полноценную ссору, стоило принять правила игры и вести себя сообразно случаю. «У Дэна же как-то получается подстраиваться», – подумал он.

– Молчишь? – Карл переместился к окну. – Хотя бы просто послушай. Эстер и я… мы решили встречаться. Это неожиданно, но у нас столько общего. Она, кстати, знает тебя и уже очень тепло о тебе отзывалась. Ты, наверное, сейчас скажешь: а как же мама? И тоже будешь прав.

Он запнулся, оставляя паузу, как лазейку.

– Я не молодею, а ты растешь и скоро бросишь меня, – не дождавшись ответа, продолжил Карл. – Не осуждай.

– У тебя здорово получается мысленно подставлять мои реплики, – улыбнулся Клаус. – Только дело в том, что я не осуждаю. Хотел бы напомнить о матери, напомнил бы, не сомневайся. Вызубренные беседы – твой конек, но, может, хватит?

– Не осуждаешь? – растерялся тот.

– Нет, – мальчишка поднялся и тоже прошел к окну. – И тут два варианта. Либо ты срочно бежишь репетировать новый монолог, либо мы пробуем просто поговорить. Дверь там, а я здесь. Минуту на размышления дать?

Руки Карла дрожали, впрочем, как всегда, если столкновение «отец-сын» не переходило в словесную перепалку. Он достал сигареты и закурил.

– Тяжело же живется страдальцам, – покачал головой Клаус. – Раз попытался пощадить твои нервы, а в итоге все наоборот. Подыграть? Давай я сделаю вид, что как-то настроен против женщины, которая тебе заменит мою мать? Могу даже сказать какую-нибудь гадость. Мне не сложно.

– Никто никого никому не заменит. – Карл закашлялся.

– Туши, – приказал мальчишка. – Я счастлив, что на тебя вообще кто-то позарился, на доходягу.

– Ну, спасибо! – возмутился тот. – Некоторые, между прочим, считают, что твой старик еще вполне ничего.

– Оглох? – Клаус без труда отобрал сигарету и демонстративно смял в пепельнице. – Наличие у тебя романтической привязанности совершенно меня не задевает. Однако пара раздражающих моментов все же имеется.

– Например?

– Рассеянность, – спокойно пояснил мальчишка. – Только за последнюю неделю ты разбил четыре чашки. И видит бог, если я еще раз обнаружу твои волосы на моей расческе или следы зубной пасты в раковине, мы серьезно поругаемся.

– Какие мелочи, – отмахнулся Карл.

– Мелочи, – согласился Клаус. – Но если они так бесят меня, представь реакцию своей… не знаю, как ее назвать. Пусть будет «подруги». Дальше встреч продвигаться не советую, пока не научишься следить за мелочами.

– А я мог бы? – Его лицо просияло.

– Если зверей дрессируют, то ты запросто сможешь научиться убирать за собой и не ставить посуду мимо шкафа, – весело ответил мальчишка, отлично понимавший, что вопрос не об этом.

Качественно новые отношения с Карлом нравились. Клаус не пытался отыскать причину изменений, поскольку тогда пришлось бы признать их существование. Скорее всего, жизнь просто наладилась настолько, что потерянное прошлое из счастливых фантазий перестало затмевать полное надежд будущее.

– Постараюсь, – пообещал Карл.

– Вот и славно, – подытожил Клаус. – Лучше скажи, о чем вы говорили с Сэром Коллоу, когда выставили меня за дверь?

– В основном, о здоровье Отто, – пожал плечами он. – И немного о тебе.

– Мне пора насторожиться? – уточнил мальчишка.

– Вовсе нет, – заверил тот. – Ты у меня особенный. И если что решишь, то это крепче стали. Мне было важно разобраться, насколько Танцору при его положении не наплевать.

– Разочарован? – по спине пробежал холодок.

– Скорее «приятно удивлен», – улыбнулся отец. – Ваш Коллоу оказался на редкость вменяемым человеком. Думаю, мы поняли друг друга. Я разрешил тебе поступить на службу, а он дал слово, что не позволит тебе рисковать жизнью, пока не убедится в твоей готовности.

– А вот это зря, – Клаус недобро прищурился. – Я все-таки хочу служить, а не числиться. Без настоящего риска уважения не заработать. Предлагаешь мне полжизни бегать ему за пончиками?

– Предлагаю трезво оценивать свои силы, – парировал он. – Не знаю, насколько правильно я поступил, но по обмолвкам Отто, Танцор планирует опасное путешествие, участвовать в котором тебе рано.

Кровь прилила к лицу. Мальчишка рассвирепел почти мгновенно. «Какие все кругом заботливые», – колотилось в висках. – «Их бы воля, я б жил в стерильном боксе! Без малейшей перспективы стать кем-то! Едва ли трусость моего отца прибавила мне уважения в глазах Коллоу».

– Разговор окончен, – процедил он. – Убирайся. Спасибо за репутацию хлюпика.

Прежде чем Карл успел опомниться, Клаус уже вытолкал его в коридор и хлопнул дверью. Мальчишка разрывался между двумя желаниями: вызнать у деда все в точности про опасные планы господина или связаться с Коллоу напрямую. Первое выглядело более логичным, но Отто собирался спать и наверняка входил в число голосующих за стерильный бокс. Оставалось одно: потревожить Мастера Тени. Других возможностей заставить Коллоу с собой считаться Клаус не видел, бросить же все, как есть, не позволяло самолюбие. Оно извивалось взбесившейся коброй, жаля, куда могло дотянуться.

Мальчишка сгреб со стола зеркальце.

* * *

Заинтересованность Тангла поражала. Казалось бы, какое ему дело до Вильгельма с его проблемами, тем более до незнакомой женщины, пропавшей до того, как маленький Руфус получил вторую жизнь? Но нет. Осмелев, Тангл с пеной у рта доказывал, что способен справиться с чем угодно и вернуться.

– Даже если я потерплю неудачу, – вещал он, – это будет лучше, чем не пытаться вовсе. Честнее.

Джулиус почти созрел посвятить молодого Танцора в тонкости своей задумки, однако голос разума успешно пресекал попытки живого сердца дать мальчишке железную веру в положительный исход. Коллоу прекрасно помнил, как сама Хэвэн сидела перед ним вот так и уверяла, что вернется целой и невредимой, что непременно справится с поставленной задачей. Она апеллировала к своему богатому опыту и умению выживать там, где сдохнут даже тараканы. Собственно, лишь убежденность в жизнестойкости этой Тени наполняла смыслом суету вокруг заведомо провальной миссии.

В кармане очнулось зеркальце. Оно истошно голосило о срочности вызова и недвусмысленно намекало на то, что требовалось сохранить в тайне.

– Никуда не уходи, – приказал Джулиус смущенному Танглу и не придумал ничего лучше, чем провалиться сквозь пол и поглубже.

Пролетев несколько этажей вниз и удостоверившись в отсутствии свидетелей, Коллоу заблокировал дверь и выругался. Ряды раковин по одну руку и кабинок по другую красноречиво говорили, что задержаться здесь надолго в одиночестве не удастся.

– Потрясающе, – простонал Джулс.

Все обещания, данные старому гоблину, мгновенно выветрились из головы, вытесненные досадой. Коллоу попытался сдержать нарастающий гнев, но побороть желание наговорить надоедливому гаденышу разных неприятных вещей рвалось наружу.

– Какого черта! – зарычал Джулиус, распахнув зеркальце. – Пакостная заноза! По твоей милости я торчу в женском туалете и силюсь понять, как один сопливый щенок ухитрился поставить под угрозу срыва секретную операцию. Талант – капля в море для Связного. Если ты не в состоянии сообразить, когда действовать, а когда прикидываться ветошью – тебе нечего делать рядом со мной. Взгляни правде в глаза. Сейчас ты просто амбициозный выскочка. От тебя больше шума, чем пользы.

– А что мне остается? – Физиономия Клауса побагровела. – Как будто есть еще варианты! Не напоминай я о себе, вы бы вспоминали о моем существовании только тогда, когда в умениях моего деда возникала бы нужда! Разве не так?

– Забываешься! – рявкнул Коллоу. – Кто ты такой, чтобы упрекать меня в чем-либо? Недоучка. Твой отец заверял в твоей готовности к служению и, не скрою, я чуть было ни поверил ему. Но теперь… Даже не знаю, что и думать.

Джулс упивался сарказмом. Часть его стремилась сделать мальчишке как можно больнее. Невольно бедняга Клаус вызвал на себя все эмоции, накопившиеся за долгое время. Страх обнаружить Хэвэн уже мертвой, подавленный стыд перед Никс, неподъемную ответственность за жизнь такого хрупкого, но, вместе с тем, такого храброго Тангла… И, конечно, вязкий ужас, приходящий в моменты осознания той участи, которую изберет Магистр, если маленький заговор раскроется. Ни в могуществе, ни в воображении Очевидца Коллоу не сомневался.

Внук хитрого гоблина получил сполна за все, включая то, в чем повинен не был. Только Джулс не мог остановиться. Ледяная ярость терзала его душу, извлекая аккорд за аккордом из ее потрепанных струн.

– Спроси себя, что мне помешает найти другого Связного? – улыбнулся Коллоу. – Действительно достойного. Человека, который станет мне опорой, а не обузой.

Он захлопнул зеркальце. Неприятное ощущение опустошенности холодом скользнуло по спине. «Ты пожалеешь», – объявил внутренний голос, так похожий на Сириуса. – «Обида и желание доказать – несокрушимые противники для здравого смысла, особенно когда кровь горяча».

Джулс набрал пригоршню воды и медленно погрузил лицо в ладони. В конце концов, сейчас перед ним стояли более важные задачи, чем воспитание чужих детей. Коллоу вернулся к Танглу с твердым намерением повторить все, что тот усвоил из инструктажа.

Однако, на удивление, это не отняло и пары часов. Руфус показал прекрасные результаты! Мальчишка был настолько хорош, что Джулс почти убедил себя в ненужности прежних ухищрений.

– Признаться, я рассчитывал потратить на тебя куда больше времени. – Неуклюжая похвала повисла в воздухе.

– Мне оставаться здесь и ждать дальнейших распоряжений? – Танцор выпрямился.

– Тебе отдыхать. Это приказ. – Чувство вины сдавило грудь. – Ариэль, привратник, отправит, куда захочешь. Он же заберет по первому требованию. Свободен.

Тангл поклонился и поспешил прочь. Его искреннее восхищение странным образом грело Джулиуса. Но оно же и смущало. Каменная Дева поколение за поколением подбирала в «Шутники» мальчишек и девчонок, по ее разумению не отличавшихся от «эталона». От самого первого человека, заставившего поверить в людей. С того дня, как Коллоу увидел имя Баламута Тангла в Томе Непослушания, отношение к этому Танцору переменилось навсегда. Оно сделалось почти отеческим. Насколько такое вообще возможно.

Глазки, подвешенные к Руфусу, позволили удостовериться, что мальчишка в точности исполнил приказ. Хотя Джулиус не стал интересоваться, где именно Тангл предпочел провести последние спокойные чесы. Тем более что и сам Коллоу рассчитывал еще многое успеть.

Обычно отрешенный Ариэль сегодня казался озабоченным, если не испуганным. Он сиротливо возвышался над круглой, как монета, площадкой и кутался в шарф. Серые камни пятачка едва угадывались в жесткой желтой траве. Ни в позе, ни в мимике привратника не отмечалось ничего сверхъестественного, но взгляд выдавал Ариэля с головой. Глаза, полные до краев отчаяния и немой тоски, смотрели словно бы сквозь Джулиуса.

– Все, как просили, Сэр, – сообщил привратник.

– Спасибо, Ариэль.

Коллоу не знал, с какой стороны подступиться к тревожащей теме, а чуткое существо явно боялось прямого вопроса.

– Нет, – ответил на не прозвучавшую реплику привратник.

– Значит, ты тоже не раскрыл секрет плашки? – Под ребрами шевельнулась досада.

– Я… – Ариэль попятился.

– Неужели ты… потерял ее? – На короткое мгновение под ногами Джулиуса разверзлась несуществующая пропасть.

– Плашка со мной. – Ветер вокруг сделался зябким.

– Тогда в чем проблема? – настойчиво продолжил Коллоу.

– Я… не отдам ее! – вдруг выпалил Ариэль.

Джулс остолбенел. К такому повороту событий он определенно готов не был.

– Почему? – вопрос вырвался сам собой.

– Не сейчас. – Привратник потупился. – Попробуйте понять. Я наблюдаю за Танцорами слишком давно и знаю, когда они «собираются в путь». Это само по себе испытание, чтобы отвлекаться на что-то еще.

– Трогательная забота, но я в ней не нуждаюсь, – перебил Коллоу.

– Нуждаетесь, Сэр.

Ариэль снова поднял взгляд. Теперь он смотрел почти как живой: строго, исподлобья, плотно сжав тонкие губы. Загнанным в ловушку зверем, которому не оставили шансов отступить, только обороняться.

– Откуда столько уверенности? – Джулиус бессильно опустил руки.

– Тайна плашки больше не тайна для меня, – неохотно пояснил тот. – И вроде бы, задание выполнено. Но пусть секреты побудут секретами еще немного.

Коллоу тщетно пытался уложить в голове странную выходку привратника. По всему получалось, что Ариэлю не наплевать, что он со своим странным видением мира оберегает Джулиуса от чего-то. С другой стороны, вся мимика Ариэля – отражение чужих лиц. Привратник гораздо старше их с Никс и запросто может действовать в интересах Магистра, который в свою очередь подчеркнуто игнорирует историю с плашками. Пожалуй, даже чересчур.

– Не сердитесь, Сэр, – прошептал Ариэль. – Я не отказываюсь от прежних слов. Я не могу отказаться. И если вы потребуете, у меня не будет выхода.

– В таком случае, зачем ты рассказываешь мне? – удивился Джулс. – Не проще промолчать? Человек поступил бы именно так.

– Не сказать всей правды и обмануть – одно и то же, – грустно отозвался привратник. – Я не лжец. Не умею умолять, но готов попробовать. Не заставляйте меня, Сэр.

– Люди любопытны, Ариэль. – Прежнее замешательство сменилось жалостью. – Пойми и ты меня. Трудно представить, какое смятение внес этот разговор в мои мысли. За тайну плашек заплачено жизнями. И хочется верить, что товар цене хоть немного соответствует.

– На этот вопрос я ответить не могу, – задумчиво произнес тот. – Мне не известна цена человеческой жизни.

– У жизни нет цены. – Коллоу протянул открытую ладонь. – Я любопытен.

Ариэль часто-часто заморгал. На застывшую площадку обрушился терпкий запах дождя. С серого неба посыпались редкие крупные капли. Холодные и пресные, они чертили полосы на лице привратника, подобно слезам. Ариэль запустил руку в карман и достал плашку. Он шел с ней медленно, как приговоренный по ступеням эшафота.

– Достаточно, – остановил Джулиус. – Мне хватит и того, что ты все же согласен сдержать слово.

– Сэр… – Ариэль сжал плашку в кулаке, а в следующую секунду метнулся и крепко обнял Танцора.

Оказавшись в подобной нелепой ситуации впервые, Джулс был обескуражен. Опять он сделал что-то такое, что не заметил бы человек, но остро воспринял «пойманный ветер». В голову закралась глупость: «Если разобраться, как это работает, им получится управлять». Коллоу все еще не верил, что Ариэль действительно способен причинить вред, не говоря уже о том, чтобы убить. Отсюда предостережения Сириуса относительно привратника выглядели смешными.

– Отпусти, – попросил Джулс.

– Вам неприятно? – Он мгновенно отпрянул.

– Просто неловко, – признался Танцор.

– Много раз наблюдал, как люди обнимают друг друга, когда рады. – Ариэль сунул плашку обратно в карман. – Я рад. Простите.

– Ничего, – отмахнулся Коллоу. – Мужчины обнимают друг друга очень редко. Только в исключительных случаях. С другой стороны, я же не знаю, насколько для тебя это важно.

– В исключительных случаях? Насколько для меня важно? – пробормотал тот. – Нужно подумать. Что-то еще?

– Да, – подтвердил Джулиус. – Отправь меня к Леди Корникс.

Он не успел опомниться, как очутился в темной комнате без окон, больше похожей на подвал. От неожиданности Никс вздрогнула и закашлялась. Если кто-то и переживал за судьбу маленького заговора по-настоящему, так это она.

– Разобралась в инструкции? – без предисловий начал Коллоу.

– Обижаешь, – фыркнула Тень. – Ничего сложного, кроме предлога, под которым я появляюсь на месте событий.

– Когда тебе требовался предлог, чтобы совать нос в мои дела? – пошутил тот.

– Не смешно, – предупредила Корникс.

– Успокойся, пожалуйста. – Джулиус приблизился. – Все получится, верь мне. Предлог железный. Это твоя девочка застряла там. Ты имеешь право увидеть «добровольца». Сложности возникнут позже. Догадываешься, о чем я?

– Если… ты не вернешься? – Она уткнулась ему в плечо.

– Именно.

Вязкая тишина убивала, поэтому Джулс поспешил продолжить:

– Как только я уйду, ты примешь мои обязанности Мастера Тени.

– А я справлюсь? – прошептала Никс.

– Жаждешь выслушать комплименты? – нахмурился Коллоу. – Разумеется, справишься!

– Я не создана для бумажной работы, – утрированно весело отозвалась та, а, помолчав, добавила: – Да и руководить не люблю.

– Не мучайся сильно, – съехидничал Джулс. – Умирать не планирую, у меня и не получится. Лишь бы не остаться там в ловушке. Такая возможность не исключена.

– Поражаюсь твоему самообладанию.

Тень отошла к столу, небрежно разворошила какие-то документы, потом сделала еще несколько шагов от стены до стены и снова отправилась в прежнюю точку. Никс металась, как хищник в клетке. Она не хотела и не могла говорить о своих чувствах, о неуверенности, о бессилии и страхе. Собственно, ей и не нужно было. Джулиус, как обычно, позволял своей паре сохранить лицо.

– Что Тангл? – с наносным безразличием осведомилась Никс.

– Полон энтузиазма, зелен и прекрасен, – хмыкнул Коллоу, устраиваясь в кресле. – Из последних его глупостей мне особенно нравится одна.

– Какая? – Тень поспешила положить взятый со стола лист назад, чтобы скрыть дрожь в руках.

– Дубина уставился на меня своими чистыми голубыми глазами и спросил: «Зачем защитный модуль?». В некоторых вещах он безнадежен.

– Зря ты так. – Никс резко обернулась.

– Что это?! – иронически воскликнул Джулиус. – Вступаешься за мальчишку, которого когда-то чуть не записала в Дивные? Я помню многочисленные нелестные эпитеты в адрес бедняги. Удивлялась, почему я держусь за него? Теперь, надеюсь, мой выбор очевиден?

– Людям свойственно ошибаться, – отрезала та. – И мне хватает мужества признавать свои ошибки. Тангл не «дубина». Я задала бы тот же вопрос, исходя только из данных о пункте назначения, не имея личного опыта. Ему справедливо кажется, что скорость и ловкость выгоднее неповоротливой консервной банки, в которой мальчик отбегал по полигону в лучшем случае месяц. Что ты ответил?

– Нечто в том же ключе, – соврал Коллоу. – Понимание достигнуто, и это главное.

Время неслышно утекало песком в часах. Джулс выяснил, что планировал, и мог наслаждаться тишиной. Только Корникс не позволила.

– Ты спасешь Тангла? – хрипло произнесла она.

– В сотый раз «да», – не открывая глаз, отозвался тот.

– Но как же… его самолюбие?

Тень совершенно точно считала себя обязанной наивному мальчишке. А долги Никс предпочитала отдавать.

– Он не дурак, – продолжила она.

– Тонкое замечание, – Джулс зевнул.

– Тангл без труда посчитает, когда ты последовал за ним. И сделает единственный вывод: «Орден ему не доверяет». Промежуток ведь получится ничтожный.

– Не посчитает, – возразил Коллоу. – Думаю, к тому моменту, как я найду его, мы оба окажемся не в состоянии сложить два и два на пальцах. Мне в модуль поместиться в принципе не судьба. А когда мозги встанут на место, пройдет достаточно времени, чтобы в нем потеряться.

– Приборы не солгут, – процедила Тень.

– Пусть так, – улыбнулся тот. – Но кто-то, обладающий достаточной властью, сможет засекретить их показания.

– Я? – уточнила Корникс.

– Схватываешь влет!

Свинцовые веки отказывались держать глаза открытыми. «Скоро ей надоест меня тормошить, и я усну», – твердил про себя Джулс, продолжая поддерживать беседу.

* * *

Руфус остановился посреди широкой пустой аллеи, ведущей к парадному входу. Он медлил. Холодное тусклое солнце едва дотягивалось до земли бледными лучами. Тангл решительно открыл зеркальце.

– Виктория, – приказал он.

Руф надеялся обрести покой тем способом, который больше подошел бы Маркусу или Вильгельму. Здесь и сейчас, без последствий и обязательств, без болезненной влюбленности, без неизбежного разочарования. К тому же, с женщиной, в чьей симпатии сомневаться не приходилось. Он не до конца представлял себе, как это получается у остальных, но верил, что разберется на ходу. Кроме того, в подобной ситуации глупо расстраиваться отказу.

Безоблачное начало вселяло уверенность. Леди Виктория встретила его весьма радушно. Ей явно льстило внимание, особенно в свете опасностей, которые вот-вот захлестнут Тангла с головой. Теперь Тень не могла считать Руфуса лодырем, прохлаждающимся в университете, пока прочие заняты делом. Она даже смотрела иначе!

– Я снова должна извиниться перед вами, Сэр? – улыбнулась Виктория.

– Просто «Руф». – Он развеял маску. – За что?

– Если ты Руф, тогда я буду… – Тень задумалась на мгновение. – Я пусть буду «Ви».

– Эээ… нет, только не «Ви», – Тангл поморщился.

– Отчего же? – Виктория смахнула бумаги в ящик стола и зажгла лампы.

– Это имя для кудрявой болонки, а не для красивой женщины, – ловко выкрутился Руфус.

Он не догадывался, что на подвальном этаже флигеля псиоников настолько уютно. Однако Тангл подозревал, кто стал причиной расслабляющей обстановки «дома». Оставалось поражаться, с какой грацией Леди Виктория поправила потревоженную Руфусом высоченную стопку книг на тумбочке рядом с мягким диваном.

– Вы не ответили. – Руф хитро прищурился.

– На что? – рассеянно уточнила Тень. – Ах, да… Ну, как же? Я имела неосторожность отпускать разные замечания в адрес ваших занятий. А теперь вижу, что передо мной настоящий герой.

– Снова ирония? – Он всеми силами старался избавиться от неловкой скованности.

– Отнюдь, – возразила Виктория. – Если бы не ребенок, судьба которого все еще безрадостна, я пошла бы с вами или даже… вместо вас. Не сердитесь. С моим Арканом там выжить проще, чем с вашим.

– Кстати, как тот мальчик? – исключительно из вежливости поинтересовался Тангл.

– Почти стабилен, – с поразительной нежностью в голосе отозвалась она. – Но против него все еще выдвинуты серьезные обвинения, снять которые пока не удается. Только мое присутствие спасает Калеба от суда и приговора.

Женщина села рядом. Руф чувствовал запах ее волос, прозрачный и свежий с кокетливой горчинкой. Полметра – ничтожное расстояние, но чтобы преодолеть его, требовалось чудо.

– Руфус, ты… Ты ведь не знал Хэвэн? Не мог знать. – Тон Виктории изменился. – Конечно, не мог. Ты же еще совсем мальчик.

– Не такой уж мальчик. – Он развернулся к ней, небрежно облокотившись на спинку дивана. – Что вполне способен доказать.

Щеки Тени вспыхнули, и полметра превратились в метр.

– Как-нибудь в другой раз, – нервно рассмеялась она.

– Неизвестно, подвернется ли он, – маскируя досаду, отшутился Тангл. – Отправление в полночь.

– Так скоро? – растерялась Виктория. – И ты тратишь драгоценное время на меня, вместо того, чтобы провести его с кем-то, кто дорог?

– Разве я что-то трачу? По-моему, нет.

Обманывать женщину оказалось неожиданно просто. Тем более, когда ложь кроется не в словах, а в том смысле, который она сама вкладывает в них. Более удачного момента для сокращения дистанции не придумать, поэтому Руф, набравшись наглости, подвинулся ближе и взял Викторию за руку. Аккуратная ладонь дышала жаром даже сквозь перчатку.

Секунды таяли, а Тень не выказывала возражений. Памятуя о «пощечине с огоньком», которой Леди Антонова наградила Вильгельма, Руфус решил усыпить ее бдительность доверительной беседой.

– В любом случае вы, безусловно, правы, – начал он. – Я не знаком с Хэвэн Харпер. Достаточно того, что она попала в беду.

– Хэвэн? В беду? – Виктория взглянула на него, как на несмышленого ребенка. – Для таких, как мы, «беда» столь же естественное окружение, как вода для рыбы. Кто-то, может, и сомневается, только не я. Будь готов встретить не «пленницу, ожидающую спасения», а сильного союзника. И на благодарность рассчитывать не советую. Это слово не поместилось в ее словарь. Хэвэн – живой факел. Во всем.

– Мне не нужна благодарность! – забыв о цели разговора, вспылил Тангл.

– Правильно. Не играй, оставайся собой. – Тень потянулась и ласково заправила его непослушные волосы за ухо. – А то нелепая лесть, незаслуженные комплименты… Я не настолько глупа. Вилли ведь выболтал мой возраст?

– Ты слишком плохо думаешь о нем. – Резкая смена ролей застала Руфуса врасплох.

– Вильгельм все равно ошибается.

Теперь уже не он, а Виктория владела ситуацией. Женщина непринужденно читала несчастного Тангла, как знакомый роман. Внезапно она оказалась очень близко. Так близко, что Руф едва не отпрянул.

– Играть несложно, – прошептала Тень, почти касаясь его щеки губами. – Но что произойдет, если ты победишь? Чувства – не фишки. Они обжигают. Ты холоден. Не боишься потерять больше, чем обретешь?

– Что, например?

– Так, пустячок. Себя. – Виктория закатила глаза. – Мне как-то рассказывали про мальчика, который меньше всего хотел быть похожим на своего наставника. Он даже отказался стричься в знак протеста. Посмотри на меня, Руфус.

Правда кусалась. Возможно, в корне неверно строить жизнь на отрицании, только выбор сделан. Отношение Маркуса к женщине, как к набору привлекательных частей тела, вызывало стойкое отвращение. Безобидные шуточки Вильгельма раздражали. А тут сам Руф чуть не перешагнул невидимую черту, за которой уже он стал бы подлецом, обманувшим чужое доверие. Пускай Виктория умна, но нескладное признание сломит ее сопротивление. Заставит забыть, потерять голову и…

– Кто конкретно рассказывает подобные истории? – хрипло спросил Тангл.

– Канани.

Вряд ли внутренние терзания Руфуса не отразились на лице. Виктория мученически вздохнула, отстранилась и предельно серьезно взглянула на него.

– Я… не влюблена в тебя, – грустно и капельку торжественно произнесла Тень. – Как и ты в меня. Этого знания хватит, чтобы не совершить ошибки.

– Теперь, по логике вещей, я должен извиниться и уйти?

Руф не чувствовал ничего, кроме сосущей пустоты и странного обновления. Словно бы с него счистили лишнее. «Тебя снова послали вдаль, но на сей раз как-то очень ласково», – съехидничал внутренний голос.

– Вовсе нет, – улыбнулась Виктория. – Ты устал и запутался. Делу поможет стакан теплого молока и здоровый сон.

Она растворилась в полумраке, а вернулась с обещанным напитком.

– Устраивайся, – шепотом попросила Тень.

– А это уместно? – смутился Руфус.

– Учитывая твои прежние планы, в самый раз, – пошутила та.

И будто камень свалился с плеч. Стакан запотел, над поверхностью молока появился ароматный пар.

– Знаешь, мы с Канани подружки, – тихонько сказала Виктория. – Я… старше. Моя пара уже давно не служит.

– Что с ней? – Руф сдержал зевок.

– Ничего особенного. – Тень вручила ему стакан и достала из тумбочки подушку и плед. – Олеська – пилот Звездного. Она пишет добрые письма.

– А разве не легче просто поговорить? – Руфус цеплялся за любую ерунду, чтобы не выпустить наружу едкий стыд.

– Возможно, но в письме больше простора. Так ты точно скажешь ровно то, что хотел, и теми словами, которые нужны. Это почти ритуал. Островок размеренности в сумасшедшем океане жизни. – Леди Виктория щурилась, как кошка.

– Надо будет попробовать как-нибудь. – Он с благодарностью вернул пустой стакан.

– Тебе понравится, – пообещала та.

Тут Руф понял, что все его хитроумные планы и неприличные намерения – цветастая ширма, чтобы спрятаться от страха. Пока он яростно убеждал Коллоу в своей готовности, верил в нее. Но стоило остаться один на один с неотвратимым будущим, как сердце сжималось, и к горлу подступал крик. С детства знакомое чувство – когда стоишь за дверью перед экзаменом и вроде учил, но душа все равно уходит в пятки – только стократ сильнее. Цена провала ни больше, ни меньше – смерть.

– А ведь мне действительно не к кому идти, – вдруг признался Тангл. – Моя пара мертва. Наставник тоже мертвее некуда. Связного утром выгнал с позором. Девочки в Шейдивейл. Если бы не ты, я бы, наверное, вернулся в Блуждающую Башню и тихо лез там где-нибудь на стенку.

– Ой, ли? – всплеснула руками Тень. – Ты не похож на слабого духом. Кто тебе служил, и почему ты избавился от него в такой момент?

– Мне достался связной Маркуса, – максимально отстраненно сообщил Руф.

– Можешь не продолжать, – вздохнула Виктория. – Эту дрянь я знаю, как никто. Мы с Олеськой две недели провели под арестом за то, что искупали ее в унитазе. «Мадам Фу-Фу» с нами училась. Один мой приятель называл таких девиц болезнями. Она никогда не служила подолгу. Исключением оказался Маркус. Подозреваю, он просто был безумно влюблен. Виатрикс очень ловко пускала пыль в глаза. Группа риска – молодые и неопытные Танцоры и дамы в годах. Первые кидались защищать ее, а у вторых причудливо срабатывал материнский инстинкт. Мало кому удавалось разглядеть за кукольной внешностью циничную сволочь. Мне никто не верил.

– Я верю, – отозвался Руфус. – Теперь она не у дел.

– Эта крыса с крыльями не пропадет, – с нескрываемой досадой возразила Тень. – Дождется очередного мальчика, в которого сможет запустить ядовитые когти. Надо отдать ей должное, связной из нее отменный. Многие демобилизованные Танцоры в долгу перед Виатрикс и без колебаний разделят с ней свое бессмертие. У меня даже была мысль взять ее себе и подставиться, чтобы утащить вредную бестию за собой в ад.

– Она не стоит того.

– Что-то я разболталась. – Виктория покраснела и отвернулась. – Тебе сейчас тревожно, но все пройдет. К добру ли, к худу, вечна только Призма. Отдыхай. Я с тобой.

Сонные мысли ворочались едва-едва. Тень сидела рядом, шелестела страницами и что-то мурлыкала себе под нос. «Она ни словечком не обмолвилась про отчет», – вспыхнуло в расслабленном сознании. – «С другой стороны, зачем ей?».

Когда реальность осталась позади, Руфусу пригрезился теплый шепот: «Я солгала». И будто поцелуй ветерком пробежал по губам.

* * *

– Все получится, – вещал Сириус, не замечавший, что нервно бродит по песку кругами. – Ты готов, Тангл готов, прибор тоже. Корникс справится.

– Тогда зачем так дергаться? – Джулс медитативно швырял в воду плоские камешки.

– Кто дергается? – Он замер, как вкопанный.

– Нас двое. Я спокоен… – пожал плечами Коллоу. – Кто остается?

Сириус опустил руки. Казалось, он пытается принять участие в том, в чем физически не способен. Им обоим непременно бы полегчало, если бы они нашли в себе силы прямо поговорить об этом. Джулиус понимал, что очень скоро останется совершенно один в своих мыслях. Раньше подобная перспектива обрадовала бы его, но теперь необъяснимая тоска скреблась под ребрами.

– Ты не успеешь соскучиться, – пообещал Джулс.

– Я бы не был так уверен, – грустно пошутил тот.

– Самое худшее, что может случиться: плюс два трупа на моей совести, – отмахнулся он. – Не смертельно. Да я и не допущу. Под номером два в списке: обрыв канала. Маловероятно и снова не смертельно. Есть еще номер три, но он похож на номер два.

– Примешь помощь? – почти жалобно попросил Сириус.

– Разумеется! – Джулиус энергично закивал. – Я сам хотел предложить тебе повнимательнее следить за Эмьюз.

– Идея хороша, но я о другом, – мотнул головой мальчишка. – Мы полностью расстанемся в момент перехода. Продержать канал до твоего возвращения задача трудная, но выполнимая. Правда, Эмьюз придется следить за собой самостоятельно.

– Нет, – резче, чем следовало, ответил он.

– Послушай меня! – В голосе Сириуса появились незнакомые стальные нотки. – Ты не имеешь права застрять неизвестно где на годы. Если это случится, мир, который ты застанешь по возвращении, будет разительно отличаться от того, который покидаешь сейчас.

– Это угроза?

Джулиус поднялся на ноги и отряхнул брюки.

– Понимай, как знаешь, – отрезал тот. – За девочкой следит достаточно глаз, чтобы она не причинила себе вреда.

– Скажи прямо, мол, я уже все решил, – хмыкнул Коллоу.

– Угадал, – подтвердил Сириус. – Решил. Позволь волноваться за тебя. Позволь оберегать даже там, где я не способен находиться рядом. Особенно там.

Он закрыл лицо руками и отвернулся.

– Нельзя быть идиотом, Джулс, а я им был. Единственный положительный результат моей преступной наивности – ты. Остальное чудовищно. Я не хочу умереть, так и не увидев тебя. Посуди сам. Они найдут способ избавиться от маленькой Эмьюз, если ее главный защитник пропадет из поля зрения надолго.

– При чем тут я? – растерялся Джулиус.

– Никто не предпринимает попыток убрать бедняжку «изнутри», потому что за ней есть ты, – пояснил Сириус. – Каждая собака в курсе: Варлоу твоя девочка. Думают, конечно, разное, но сомневающихся нет. И самое смешное, что они технически не будут предателями. Ведь вместе с ней погибну я.

– Главный враг Ордена.

– В точку. Будущее, которое наступит потом, не рискну назвать ни счастливым, ни светлым, – продолжил он. – Новая война перевернет все с ног на голову. Орден, само собой, победит и укрепит свои позиции. Фактически снова сожмет мир в железном кулаке, как после первой кампании. Магистру хватило времени придумать способ пережить мою кончину. Я придумал целых три. Выводы делай сам. Взрослые, Джулс, играют в очень страшные игры. Убедил?

– Зачем, раз решение уже принято?

Мысли путались. Коллоу чувствовал острую потребность проснуться немедленно и вытрясти из Ариэля плашку вместе с ее секретом. Вдруг именно этого ему не хватает до полной картины? Страх перед дивными выгоден не кому-нибудь, а Ордену и Магистру. Последние вспышки агрессии, как обычно, бессмысленны, но направлены. В душу закрались справедливые сомнения: а не подталкивает ли загадочный приятель к нужному выводу ненавязчивыми пинками?

– Зашью себе рот! – воскликнул Сириус и расхохотался. – Считай меня психом. Попадаюсь на одну и ту же удочку уже тысячу лет. Тебя ставят в условия, где неизбежно всплывают правильные вопросы. А я, как дурак, вынужден на них отвечать. Раньше времени правда выглядит выгодной ложью. Рано. Все слишком рано.

– Кто ставит? – Любопытство жгло.

– Опять? Ты не слушал? – взвыл мальчишка и пустился в пляс.

Он тряс головой, заламывал руки и бешено скакал по кругу, как какой-нибудь дикарь. Только Джулиусу было не до шуток. Он сбил Сириуса на песок.

– Фокус с симуляцией сумасшествия мы уже проходили. – Джулс крепко тряхнул мальчишку за ворот. – Я слушал. И понял достаточно. Ответь в последний раз: Магистр знает… о нас?

– И да и нет. – Сириус закашлялся. – «Знать, что такое неизбежно», и «знать наверняка» – есть разница? Не нравится роль пешки? Меньше задавай вопросов, больше думай сам.

Коллоу отпустил упрямца и растянулся рядом. Тихие ласковые волны дотягивались и лизали пятки. Впервые Джулиус остался доволен, не выяснив толком ничего.

– Вот хоть режь меня, а кажется, зря ты торчишь дома у своей сообщницы перед операцией, – зевнул мальчишка.

– Разве меня ждут где-то еще?

– Тебя всегда ждут.

Джулс вздрогнул и очнулся. «Эх, лучше бы не выпендривался, а сказал, что хочешь «побыть с семьей» таким странным способом», – ворчал он про себя.

Никс без лишней болтовни сверила часы и попрощалась. Ей блестяще удалось взять себя в руки. Тень производила впечатление человека расслабленного и спокойного.

Машинально раскрошив кристалл поиска в пальцах, Коллоу прокручивал в памяти слова Сириуса. Джулс страстно желал попасть туда, где его действительно ждут. Безобидная слабость.

Мельтешение пятен замерло. Перед глазами высился знакомый дом: куст жасмина, лужайка, фонарь. Крошечные окошки кухни светились. Мария внутри. Читает или дремлет, не выключая ламп. Он сделал шаг к двери и остановился.

– Она точно не ждет тебя. – Шепот слетел с губ белым паром. – Новая порция загадок и вопросов без ответов не прибавит радости.

Встреча, результатом которой непременно станет скандал, не самый удачный вариант провести свободные часы перед трудным испытанием. Нет, старушку в принципе может посетить жалость. Она снова расскажет, каким чудесным ребенком был ее «Жи-Жу» и какое гадкое существо из него выросло. Это при условии, что Мария не спустит с лестницы сразу.

– …не пойдет, – вздохнул Коллоу и достал второй кристалл.

Пансион – последний рубеж. За ним стремительно настигающая ночь и пустота, где он всем нужен, но мало кому небезразличен. Стараясь не попадаться на глаза работникам, Джулс изловил первого подвернувшегося воспитанника.

– Я ищу мисс Флетчер. Не подскажешь, где она?

Простой вопрос отчего-то показался шмыгающей носом крохе чрезвычайно смешным.

– Вы ее жених? – мелочь прыснула и зажала рот ладошками.

– Нет, кукла. Я Рыцарь Призмы.

– И что? – искренне изумилась она.

«А действительно… и что?», – съехидничал внутренний голос.

– Так ты покажешь, где мисс Флетчер? – повторил Джулс.

– Она болеет, – нарочито деловым тоном сообщила кроха.

– Тогда ее палату я найду сам. Спасибо.

Девчушка вцепилась в его штанину и захлестала косичками себя по щекам.

– Мисс Флетчер в своей комнате болеет, – объявила она. – Я провожу. Но разве жених не должен приносить девушке цветы?

– Давай на берегу договоримся? – Коллоу присел на корточки. – До комнаты мисс Флетчер ты поедешь у меня на плечах, если я ни словечка про «женихов и невест» не услышу.

Ушлая мелочь окинула Танцора оценивающим взглядом, поцокала языком, почесала в затылке, потом вытерла ладошку о фартук и протянула вперед:

– Сделка? – пискнула девочка.

– Сделка, – кивнул тот.

Он ловко усадил кроху себе на шею.

– Да, я Дилайла, – представилась смелая малышка.

– А я Джулиус.

– Ой! Джулия и Джулиус!

– О чем мы только что договорились? – как можно строже поинтересовался Коллоу.

– Ну, это вы сами себе выдумали, дяденька Рыцарь. Я сделки не нарушала, – возразила та. – Поехали?

– Полетели. – Он оторвался от пола. – Куда?

– Налево! – воодушевленно скомандовала наездница, но тут же принялась барабанить Танцора по затылку. – Не туда.

– Но это «лево».

– Тогда на другое «лево», – не капли не стесняясь, парировала Дилайла.

– Так мы за год не доберемся. – Он коротко взглянул на часы. – Возьми меня за уши и осторожно рули. Но учти: сколько раз ты меня сильно дернешь, столько же раз я дерну тебя.

– А «сильно» – это вот так?

– Не нарывайся. Укушу.

Когда Джулиусу начало казаться, что плутовке просто понравилось кататься, путешествие закончилось. Отпустив хихикающую провожатую восвояси, Коллоу негромко постучал.

– Войдите, – слабым голосом отозвалась Джулия.

– Здравствуй, инфекция, – улыбнулся Танцор, протискиваясь внутрь.

За считанные секунды изможденное лицо девушки сменило несколько выражений от радостного удивления до крайней степени смущения.

– Не смотрите на меня! Я выгляжу ужасно! – Джулия натянула одеяло на макушку и поджала босые ноги.

– А так ты похожа на пирожок в цветочек.

Он критически изучил захламлявшие прикроватную тумбочку пузырьки и флаконы. Судя по их содержимому, Джулия всего-навсего простудилась. Ничего серьезного или опасного. Отчего-то эта новость успокаивала.

– Шутите? – Девушка оглушительно чихнула.

– Нет, – ответил Коллоу. – Как тебя угораздило?

– Были с малышами на экскурсии, попали под дождь, – чуть гнусаво пояснила та, покидая укрытие. – Отдала куртку и зонтик им, сама промокла до нитки. Чуть не умерла. От простуды! Смешно? Сейчас уже поправляюсь.

– Заботиться о детях, бесспорно, замечательно, но кто позаботится о тебе? – Джулс пододвинул себе стул.

– Вы.

В мутных глазах Джулии проснулся живой блеск. Девушка отчаянно прижимала одеяло к груди. Кружевная сорочка, как и все прочее, оказалась ей невообразимо велика. Одному богу известно, что мешало узким острым плечам выскользнуть из горловины. Красный влажный нос потешно выделялся на фоне общей бледности.

– Я бы сильно на меня не рассчитывал, – покачал головой Коллоу. – Ненадежный я товарищ, когда дело касается не сотен человек, а кого-то конкретного. Пусть и… такого очаровательного.

– Но ведь вы пришли, значит, я не зря ждала каждый день.

Этот взгляд не перепутать ни с чем. Откуда взялось столько любви в одном крошечном существе? Любви, на которую Коллоу не мог и не хотел отвечать взаимностью, но что-то мешало ему рассуждать здраво. Он стыдился признаться даже себе, что как мальчишка жаждет близости. Только не все, к чему тянутся руки, стоит трогать. Суровый урок откладывается в мозгу после многочисленных мелких ошибок или одной фатальной.

– Теперь ты заставляешь меня почувствовать себя старым козлом, – доверительным тоном сообщил Джулиус.

– Будь, кем угодно. Мне не важно. – Она соскользнула на пол и котенком прильнула к груди Танцора. – Если потребуется, я завоюю тебя.

– Ох уж мне эти современные девушки, – хмыкнул Коллоу. – Живо в постель. У тебя жар.

Джулия цеплялась за него тонкими слабыми ручками, как за спасительную соломинку.

– Я не шучу, – гордо заявила мисс Флетчер.

– Разумеется. – Джулс подоткнул чудачке одеяло. – Поправишься и непременно попробуешь.

– Хорошо, когда тебя не воспринимают всерьез, – улыбнулась она. – Можно нести, что в голову взбредет. Неуютно?

– Почти. Скорее странно. – Коллоу шумно выдохнул. – Чумной день. Посуди сама. Сегодня мужчина обнял меня, а девушка пригрозила штурмом. Наверное, я чего-то не понимаю.

– Но ты же зачем-то пришел. Мы так часто встречаемся, что почти «никогда». И каждый раз кажется, что пройден рубеж, за которым чужие становятся своими. А на самом деле нет. Знаешь, почему я говорю все это?

– На горячечный бред не похоже. – Джулиус взглянул на часы.

– Чутье подсказывает, что ты больше не вернешься. – Девушка вытряхнула из ближайшей склянки пилюлю и проглотила.

– Не верь чутью. – Он сдвинул простыню и сел на кровать. – Я вернусь. Пусть не скоро, но обязательно.

И хоть каждый имел в виду что-то свое, оба остались довольны. Вопроса «как там наш монстр» с лихвой хватило, чтобы перевести диалог в приятное русло окончательно. Веселые истории о Пансионе и его обитателях сыпались точно из рога изобилия, заполняя ледяную пустоту.

Время пролетело незаметно. Холодная прозрачная ночь распростерла над городом свою расшитую звездами шаль. Сэр Коллоу остановился у подножия парадной лестницы и с наслаждением вдохнул полной грудью, до головокружения. Там, где ему скоро придется оказаться, горячий и липкий даже воздух.

Внимание привлекли тихие шаги. Джулиус обернулся. Из-за угла появился Тангл и деловито потрусил вдоль стены, что-то бормоча себе под нос. Пока Джулс размышлял, насколько ситуация получится неловкой, мальчишка заметил его и прибавил шаг.

– Отдохнул? – коротко спросил Коллоу.

– Да, Сэр. – Руф призвал маску, чтоб спрятать волнение.

– Пора, – сказал Джулиус, потому что нужно было сказать хоть что-то.

Кристалл поиска рассыпался хрустальным звоном. «Обратный отсчёт», – подумал Коллоу и закрыл глаза.