Свежий и отдохнувший, Коллоу чувствовал себя превосходно. В этом состоянии он был готов свернуть горы. А начал с несчастного домика на дереве. «Снеси его», – попросила Хэвэн. – «Не хочу, чтобы о нас здесь осталась память».

– Как скажешь, – пожал плечами Джулс. – Только бункеры все равно никуда не денутся.

– Они под землей, а входы завалены, – призналась Тень. – Дефицитом свободного времени и сил я не страдала.

– Тогда отойди.

Доски жалобно стонали, а в воздух поднимались клубы пыли. Джулиус не представлял, что творилось в душе Хэвэн, когда привычное место превращалось в груду щепок. Его руками она жгла мосты, чтобы никогда не возвращаться. Идеальная пешка, умеющая ходить только вперед. Другого вектора движения ее характер не признавал.

Последний жучиный завтрак. Руф смотрел косо, но ничего не сказал. Коллоу ожидал от него бурной реакции, только вся она, очевидно, досталась не ему. Хэвэн продолжала звать парня «пупсик», а тот больше не злился.

– Не позволяй ей, – отведя Тангла в сторонку, посоветовал Джулс. – Ты заслуживаешь уважения. Хэвэн, может, старше и опытнее, но она обязана тебе жизнью.

– Я понимаю, Сэр, – ответил Руф. – Поэтому пусть называет, как хочет. Для нее это, похоже, способ сохранить лицо.

Коллоу промолчал. Мальчишка оказался мудрее, чем иные Древние. Тангл нравился. Непосредственность и наивность сочетались в нем с неплохими способностями. Джулиус верил, что из парня непременно выйдет толк, и терять его из виду не стоит.

Молодые Тени смотрели на Коллоу и ждали команды.

– Руфус, ты отвечаешь за маршрут, – объявил он. – А мы расчищаем дорогу. Двигаться придется очень быстро. Без остановок и передышек. В карантине отлежимся. Поэтому я полечу.

Джулс призвал маску.

– А мы? – Хэвэн почесала лысую макушку.

– Тангла я привяжу к себе, – пояснил Коллоу. – Он, безусловно, молодчина, но без обид, права на промах у нас нет. Ты сядешь мне на спину. И постарайся меня не поджарить.

– Чую, это будет инфернальное путешествие. – В предвкушении Тень потирала руки.

– Что будет, все наше, – отрезал Древний. – Серьезней.

– Как скажешь.

Руф злился. Он рассчитывал на более деятельное участие со своей стороны. Роль ноши несколько расстраивала. Из этого положения ему едва ли удастся защититься, тем более учитывая, что Коллоу собрался использовать Малый Аркан Пут. Нет, Тангл полностью доверял Мастеру Тени, однако сомнения исподволь точили разум.

– Чего побледнел? Постой смирно и подними руки, – приказал Джулс. – Они тебе пригодятся свободными.

В таком нелепом положении Руфус чувствовал себя до крайности беззащитным. Громадные ладони Коллоу легли ему на грудь. Руф слышал звон нитей, но боялся посмотреть. Что-то с силой вздернуло Тангла вверх. Древний для верности попрыгал на месте. Путы держали крепко: крестом на торсе и еще вокруг талии.

– Если соберешься терять сознание, предупреди меня, – без всякой иронии попросил Коллоу. – Не пытайся лететь вместе со мной. Нас понесу я, а когда начну уставать, дам знать. Тогда и только тогда подключишься.

– Ясно, Сэр. – Руфус уже изучал экран навигатора.

– Выступаем, – закинув Хэвэн себе на спину, скомандовал Джулс.

Со своей позиции Тангл видел немного: рыжие и белые всполохи да ноги Леди Харпер. Он время от времени выкрикивал градус отклонения от курса, давясь едким, дурманящим дымом. Джунгли горели позади и впереди.

Среди всего этого безумия плыла музыка. Она словно прощалась. Тоскливый нежный мотив въедался в память, пронизывал насквозь. Руф гадал, чувствуют ли остальные жгучее желание повернуть обратно?

Дни спутались в один сплошной поток обугленных стеблей под ногами. Но Древний продолжал нестись стрелой, словно бы его гнало попутным ветром.

Хэвэн источала почти нестерпимый жар. Пот сыпал соленым градом, застилая глаза. Казалось, Тень спятила. Она безудержно хохотала и выкрикивала фразы, значения которых Руф не знал.

С пассажирами Джулс терял маневренность, однако успешно уворачивался от случайных шипов. Досыта наевшись дыма, он уже ничего не боялся. Казалось, от сладости легкие вот-вот склеятся. Каждый вдох давался мучительно тяжело, и живой факел на закорках только усугублял ситуацию. Толстые молнии, срывавшиеся с пальцев, отдавались дрожью в каждом мускуле. Голос Тангла звучал то громче, то тише. Мальчишка давился, кашлял, но держался. Резкий порыв ветра едва не отбросил назад.

– Мы летим навстречу буре! Готовьтесь! – выкрикнул Джулиус и нырнул к самой земле. – Прятаться поздно! Руфус, ты мне нужен. Вдвоем мы одолеем ее!

Один миф Тангл развеял наверняка. Если у Мастера Тени нет сердца, что же тогда бешено колотится там под ребрами? Хэвэн попыталась привязать себя путами, но что-то пошло не так. Коллоу дернулся и чуть не прокатился кубарем.

– Идиотка! – рыкнул Древний. – Тангл! Не задет?!

– Нет! – немедленно откликнулся Руф.

Кровь Коллоу струйкой скользнула ему за ворот. В тот момент Руфус не мог осознать, что Тень едва не прошила ему башку.

Включиться в поединок со стихией получилось проще, чем Тангл думал. Сказались совместные упражнения. Он чувствовал Древнего абсолютно, всем существом. Два Танцора как один мчались вперед. А провинившаяся Тень, будто в искупление, успешно оберегала их от хищных шипов.

Холодный ливень вперемешку с густым паром уничтожал границы реальности. Хэвэн пылала невзирая ни на что. Ни накатывающий волнами дождь, ни яростный ветер не могли сбить ее пламя. Руф искренне жалел, что ничего не видит.

Тени вырвались за пределы бури так же внезапно, как попали в ее котел. Только Тангл не собирался оставлять Древнего без поддержки. Глупо, конечно, но он воспринимал все как долг.

– Хватит, Руфус! Довольно! Береги силы!

Своевольный мальчишка игнорировал приказ, и отчасти Джулс был рад этому. В голове сверкнула шальная мысль.

– Тангл, давай в небо! В одиночку там не полетаешь, вместе же нас не сдует с курса! Хэвэн, держись! – Он стремительно набирал высоту.

Тень потухла и крепко обхватила шею Джулиуса. Заветная кромка приближалась. А там чистый горизонт, зеленая гладь и иссиня-черная туча за спиной. Боковой ветер грозился опрокинуть Коллоу, но с мальчишкой его умения хватало лавировать среди потоков без опаски.

В алых лучах заходящего солнца Руфусу пригрезились три тщедушные фигурки, скользящие по ковру спутанных побегов. Свою ящерицу Руф опознал сразу, но двух других не встречал никогда. Хотя одна из них больше походила на Люси Смит, заключенную в стеклянном яйце. «Как они за нами поспевают?», – задумался Тангл и едва не выронил навигатор.

Не то из-за дурмана, не то по какой другой причине, но чужое небо выглядело глубже и ярче родного. Где-то на грани между сознанием и бессознательным родилось дикое чувство. Руфус без оглядки влюбился в сказочную синеву, с которой вот-вот предстоит расстаться.

– Тангл! Маршрут! Не зевай! – прикрикнул Древний.

Час от часа Джулс все четче слышал голоса, зовущие его. Как ищут ребенка, заблудившегося в лесу. Мужчина и женщина, заглушая друг друга, уговаривали Джулиуса вернуться целым и невредимым. Опьяненный разум расшалился не на шутку. Вскоре Коллоу убедил себя, что узнает голоса. Только Руфус мешал сбиться с курса и устремиться на зов, нырнуть обратно в колючие дебри.

Любой разлад в действиях с Танглом означал неминуемое поражение. Они и так держались на одном кураже. Свист в ушах, хлопанье длинных мантий и музыка.

Руф в полной мере прочувствовал, что значит «второе дыхание». Когда кажется, что сил просто нет, а потом будто включается что-то. Ломается хрупкой ампулой противоядия от смерти на осколки с острыми краями. Тангл, как никто, видел конечную цель. Яркая радостная точка на сетчатом экране. Такая ничтожная и такая значимая одновременно.

– Прощайте!! – вдруг взвизгнула Хэвэн и соскользнула назад.

Свободной рукой Руфус схватил Тень за форму. Женщина не отбивалась. Ее протащило по зеленым верхушкам, прежде чем Коллоу еще чуть поднялся. Он ругался, как сапожник. Таких страшных слов Руф не слышал ни от кого и никогда.

Было лишь вопросом времени, кто первым слетит с катушек. Джулс опасался за мальчишку, а получилось, что зря. Он понимал, что шумит со страха, но остановиться не мог, пока не охрип.

– Окно перехода почти под нами! – Пальцы Руфуса одеревенели.

– Не отпускай ее, – приказал Коллоу.

Сноп белых молний и стремительное падение в дымный колодец. Мягкая сырая земля, контрольные метки, но Танцоры медлили. Джулс снял путы, и мальчишка рухнул на четвереньки рядом с Хэвэн.

– Как тихо… – прошептала она.

– Смотрите. – Древний поставил обоих спутников на ноги.

В душном мареве проступали сотни крошечных силуэтов. Мертвые певцы взяли Теней в молчаливое кольцо.

– Мы не вернемся! – крикнул им Джулс. – Простите нас.

Ряды ящеров расступились, пропуская к центру троих. Знакомого старого самца и двух самочек. Они остановились в нескольких метрах. Самец воздел лапки, и остальные ящеры склонились.

– Мы прощаем вас, дети больших деревьев, – торжественно произнес он. – Живите, и дайте жить другим.

Опешивший Джулиус хотел ответить, но музыка ударила в грудь и смыла Танцоров прочь из реальности, умеющей хранить свои тайны.

Тени посыпались друг на друга. Холодный пол пах больницей.

Секунды тянулись мучительно медленно. Коллоу лежал на боку. Каждая мышца его тела существовала сама по себе. Джулс не пытался сопротивляться судорогам. А вот глупый мальчишка, бледный, как смерть, вскарабкался по стене, еле переставляя трясущиеся ноги.

– Ты все еще держишь ее? – попробовал улыбнуться Коллоу. – Отпусти. Все закончилось.

– Не выходит. – Руфус даже себя слышал с запозданием.

Тут комната наполнилась радостными возгласами. Как серебристые плюшевые звери откуда ни возьмись повалили люди в костюмах химзащиты, поблескивая прозрачными окошками шлемов. Они наперебой задавали глупые вопросы, слишком много и слишком быстро.

– Руфус Тангл. Два пальца. Теперь четыре. – Все перемешалось в один сплошной металлический гул.

Маска развеялась сама собой. Руф уже не видел ни Древнего, ни Леди Харпер, одни серебряные спины.

– Сюда нельзя! – возмутился кто-то, но тут же упал, сбитый навзничь.

Громадная Тень выросла прямо перед Руфусом и, прежде чем кто-то осмелился ее отогнать, заключила его в объятья. Красивое усталое лицо на том расстоянии, когда понятно, чем все кончится. Тень поцеловала Тангла, как целуются любовники. Только насладиться процессом Руф все равно не сумел. Глаза закатились, и он сполз по стене на пол.

* * *

Посвящение первокурсников миновало. Снова были ухмыляющиеся тыквы и высокопарные речи. Снова обугленный штандарт, парящие мантии и звездное небо. Отчего-то никто из прошлогодних новичков не предупредил следующее поколение насчет иллюзии с потолком. Эмьюз непременно сделала бы это, не окажись она так занята. «На будущий год обязательно», – пообещала себе Тень.

Простая и бесхитростная Урд сорвала бурю оваций. Эмьюз увидела, что суровая девочка тоже иногда трусит. Зал, полный зрителей, стал для Йонсон настоящим испытанием. Она дважды уронила листок с речью, потом демонстративно скомкала его и сказала, как думала. А начала с того, что искренне не понимает, зачем нужна на трибуне.

Кроме молодняка, которому положено рыдать от счастья, в три ручья ревели мыши. Как по цепочке: начала хлюпать носом Эйприл, а все остальные не отстали.

– Второй праздник, и опять нет Тангла, – шепнула Лют. – Как считаешь, что ему помешает в следующий раз?

– Катастрофа вселенского масштаба, – фыркнула Эмьюз.

Тени сердились на Наставника. Не столько за отсутствие, сколько за молчание. Предупредить и попрощаться ведь совсем не сложно. Горстка слов избавила бы от такой кучи проблем!

На неофициальной части Урд, облепленная влюбленными детьми, выглядела мрачнее обычного. Она быстро отправилась спать, как только концерт братьев Блэкли переключил внимание ее новых фанатов на себя.

Эмьюз изо всех сил старалась веселиться или хотя бы изобразить нечто подобное. Она танцевала с обоими шутами, с Конором, даже с каким-то незнакомым мальчишкой, который так и не представился.

Пусть присланные теткой платье и туфли брались напрокат, сидели они идеально. Любая девочка почувствовала бы себя в них настоящей принцессой, но не Эмьюз. Тень поняла, что иногда в доспехи превращается даже самый тонкий шелк.

Когда от толпы уже мутило, она выскользнула из зала и опустилась на ступеньку. Позади, как назло, замурлыкало что-то ласковое и проникновенное. Музыканты старались, как никогда.

– Разрешите вас приграсить?

Изящный и стройный, как мальчик, Симадзу в полном облачении протягивал Тени руку.

– Конечно, Сэр. – Девочка без колебаний вручила ему свою ладонь. – Но я не очень умею.

– Умеешь, – мягко возразил Синдо. – Гразки на меня, и не забывай дышать.

Плавно и легко пара двинулась, но не по ступенькам, а прямо в воздух по ледяному мосту! Щекочущий холодок дразнил, а вертлявые щупальца маски Симадзу гладили Эмьюз по лицу и плечам. Девочка не чувствовала никакой опоры, кроме сильных рук. Она балансировала на грани между паникой и восторгом.

– Дыши со мной, – прошептал Синдо. – Прыви по течению.

И было бы в предложении Симадзу что-то неприличное, если бы не лишенные эмоций интонации «учителя». Музыка давно сменилась, но теперь это не играло роли. Ритм струился по венам. Эмьюз больше не держалась за партнера мертвой хваткой. Тени едва соприкасались кончиками пальцев.

В последний раз притянув девочку к себе, Синдо смахнул маску и улыбнулся.

– Сама, – сказал он и оттолкнул ее в танце.

Эмьюз не упала. Она съехала по ледяному мосту, как под горку! Просто и непринужденно. Тень соскочила на пол и заметила, что представление собрало зевак.

– Спасибо за урок, Сэр, – поклонилась девочка замершему рядом Симадзу.

– Не торько красива, но и умна.

Внезапно выражение лица Танцора изменилось. Он болезненно поморщился, а секунду спустя…

– Ш-што здесь про-о-исходит? – строго спросил ректор.

– Совершенно ничего, – спокойно ответил Симадзу, по виду полностью уверенный в своей правоте.

– Пож-пожалуй, – неожиданно согласился Финн. – Сос-составишь мне ко-омпанию?

– От некоторых предрожений невозможно отказаться, – подчеркнуто любезно отозвался тот.

Эмьюз готова была поклясться, что господин ректор незаметно ткнул хрупкого Синдо кулаком в живот, уж очень странно тот изогнулся поправить голенище сапога. При этом оба мужчины продолжали вежливо улыбаться друг другу.

– Привет, – произнес Клаус так близко, что девочка подпрыгнула. – Не хотел пугать.

– Ты науськал? – Она развернулась на каблуках.

– Почему сразу «науськал»? – Он поймал Тень за руку. – Прости меня, Эмьюз. Не знаю, за что, но прости! Так дальше нельзя. Давай поговорим.

– Двадцать третье правило Тэсори, – смерив мальчишку презрительным взглядом, объявила она. – Чтобы испортить отношения, их достаточно начать выяснять.

– А если ничего не выяснять, понимание не настанет, – возразил Клаус.

– Ты все равно ничего не поймешь! – Для верности Эмьюз даже топнула ногой.

Мальчишка бессильно взвыл. Он сам был мастером возводить вокруг себя стены, но этот тупик виделся непреодолимым. Клаус не испытывал ни малейшего желания добиваться правды под прицелом любопытных глаз.

Холл пропал. Тень обнаружила себя… в кухне. Свет не горел. На столе застыли три чашки и чайник.

– Это похищение? – сердито осведомилась она.

– Считай, как хочешь, – отмахнулся мальчишка. – За что ты так со мной?

– Я брежу! – всплеснула руками Тень. – Ты начал первый! Избегал меня, а до того швырялся цветами.

– Цветком, – поправил Клаус. – Но разве не ясно? Я… люблю тебя и ненавижу себя!

Эмьюз остолбенела. Мальчишка бессильно опустился на стул. Такой Клаус не выглядел ни надменным, ни самоуверенным. Просто несчастный усталый человек. Ей нестерпимо захотелось обнять его, прижать к себе и рассказать, что все непременно кончится хорошо. Не важно что и не важно как, но хорошо.

– Молчишь? – В темноте бледное личико Эмьюз казалось призрачным.

– Жду, что ты скажешь дальше, – неожиданно кротко призналась она.

– Мне, наверное, нечего больше. – Клаус шумно выдохнул.

– Почему ты себя ненавидишь? – спросила Тень.

– Да потому, что всегда говорю что-то не то. – Он судорожно заправил волосы за ухо. – Чего я тогда вспомнил Коллоу? Плевать на него, слышишь? Плевать!

– Из тебя не получится Связного, если тебе уже наплевать на своего Танцора, – назидательно произнесла девочка.

– А, может, я вовсе не ему жажду служить? – Клаус развернулся. – Может, я хочу служить только тебе одной.

Густой мрак придавал мальчишке смелости.

– Следовать за тобой куда угодно, выручать, когда требуется. Жить, пока жива ты, и умереть с тобой в один миг. – Слова лились сами собой. – Всегда быть рядом. Даже если ты так и останешься… чужой.

– Как же «чужой», – пролепетала Эмьюз.

– Между нами несколько шагов, но я не смею сделать их. – Он зажмурился. – Боюсь опять что-нибудь ляпнуть, чтобы не перечеркнуть то шаткое подобие отношений, сохранившееся у нас. Ты ведь не представляешь, как тяжело говорить?

Трепетное сердечко не выдержало. Тень метнулась к Клаусу и прильнула к нему, как к родному.

– Мы не чужие. Я очень люблю тебя, ты мой друг. Если бы не ты, никакой меня уже бы не было, – шептала она.

– Так «любишь» или все же «друг»? – Он поймал ее ладонь и прижал к своей груди.

– Ты задаешь слишком сложные вопросы, – оторопела девочка.

– Возможно, – согласился Клаус. – Не отвечай. Так у меня есть надежда.

Мальчишка смотрел ей прямо в глаза. Мрак и тишина, как тогда на Звездном. Тут бы сказать про Гримма и расставить все точки раз и навсегда, но язык не слушался. Эмьюз, как завороженная, таращилась Клаусу в лицо. Оно не было ни красивым, ни даже симпатичным: острые скулы и подбородок, громадный носище, широкие черные брови, тонкие губы, взгляд зверя. Но отчего-то именно это лицо казалось родным.

Не то в комнате сделалось жарко, не то девочку бросило в жар. Клаус встал и осторожно приподнял голову Эмьюз за подбородок. Такой возмутительный жест в его исполнении превратился в нечто трогательное. Мелькнула шальная мысль: «Или все же расставлять точки придется с Гриммом?».

Удивительное чувство обезоруживало.

– Закрой глаза, – шепотом попросил мальчишка.

– Зачем? – удивилась Тень.

– Не знаю. Наверное, так положено, – смутился Клаус.

– Положено делать что?

– Хотя бы помолчи, – шутливо взмолился тот. – А то я совсем растеряюсь.

Несколько мгновений тишины… и в замке заворочался ключ. Скрипнула дверь, обиженно всхлипнули половицы…

– Карл, – процедил мальчишка.

Кухня пропала. Снова холл и разбредающиеся по комнатам студенты. Подружки нашли Эмьюз сразу. Они налетели шумной стайкой и увлекли девочку за собой. Тень пока могла смотрела на одинокую черную фигуру в толпе.

На следующее утро девочка поспешила повидаться с Клаусом, но его отец сказал, что тот в срочном порядке покинул город на несколько дней по неотложному делу. И все, что грело душу, снова растаяло. Так же как исчез мальчишка без предупреждения и объяснений.

Из соображений конспирации перед вылазкой в катакомбы под аббатством Эмьюз почти не встречалась с Гриммом. Они проходили друг мимо друга с безразличными физиономиями, так чтобы никто в целом мире не заподозрил заговора. Конечно, парень отыскал альтернативный вход за каменные двери. Оставалось выдумать предлог пробраться на территорию без надзора. И вот это стало неожиданной проблемой.

Связная Сэра Хьорта – Дороти Пейдж или «бабуля Дот», – оказалась форменным тюремщиком. Она забирала девочку из аббатства и отправляла в университет по окончании занятий. Дот не позволяла Эмьюз задержаться ни на минуту. И ни одна причина не могла заставить ее изменить решение. Тень бездарно тратила время.

* * *

– Как я рад, дружище! – Барбара резво тряс запястье Клауса. – Надоело просиживать геройские штаны за партой? Ты совсем тощий. Осунулся, круги под глазами… Влюбился? Плохо спишь? Доконали профессора?

– Да… один добрый профессор, – усмехнулся мальчишка. – А ты чего такой болтливый?

– Ну так столько не виделись! – развел руками Брэд. – Посылай своего препода вдаль. Здоровье не купишь.

– Я вообще-то к тебе по делу, – сообщил Клаус.

– К черту дела! – запротестовал тот. – Я знаю как минимум еще одного человека, который обрадуется тебе не меньше меня. Вперед!

– У меня нет ни пропуска, ни документов, – замялся мальчишка.

– Предоставь это мне, – отмахнулся Реконструктор. – Топай!

Сопротивляться неуемному энтузиазму приятеля не получилось. Клаус покорно поднялся за Барбарой по парадной лестнице. За окошком проходной дежурила до боли знакомая дама.

– О! Наш студентик пожаловал, – приветливо улыбнулась она. – Только дальше я вас не пущу. Скажи-ка лучше, мальчик, какими судьбами?

– Алмаз сердца моего, смени гнев на милость! – Брэд облокотился на узкую стойку и одарил госпожу Пенелопу таким взглядом, от которого Клаус едва ни расхохотался.

Роль ловеласа никак не шла щуплому, чуть помятому парнишке.

– Постоит тут бедняга и потеряет покой, как я, – продолжил Барбара. – Спать не сможет ночами. Как не влюбиться в такую женщину? Пропусти нас, русалка. Пощади. Минуточек на пять буквально. Чтобы не ослепнуть от сияющей красоты. Отведи всевидящее око, а мы прошмыгнем.

– Каков подлец, – бархатным грудным голосом протянула та.

– Подлец, – кивнул парень. – Ну так? Сокровище души моей. Свет, затмевающий солнце.

– Идите, – вздохнула женщина.

– Богиня! – Брэдли со всей возможной страстью припечатался губами к стеклу.

Клаус недоумевал, отчего его запомнили и почему встречают, как своего. Люди в коридоре останавливались, здоровались за руку. А подчиненные вдовы Баркли просто таки чуть не перемазали мальчишку губной помадой.

– Куда ты меня ведешь? – серьезно спросил Клаус.

– Угадай? – прищурился Реконструктор.

– Начну гадать – дольше провозимся, – парировал он.

– И то верно, – пожал плечами Брэд.

Коридоры, спуск вниз, раздвижные двери и струи пара. По полупустому ангару метались люди в костюмах химзащиты, без видимых причин.

– Плановые учения, – пояснил Барбара. – Не залипай. Какое у тебя, кстати, дело?

– Не тут, – оборвал Клаус.

– Значит, секретное. Понял, не дурак, – хрюкнул Брэд.

Белые боксы, искусственный свет и запустение. Но один «аквариум» все же был заселен.

– Вы снова здесь? – сняв трубку, спросил мальчишка.

– Точно так, – рассмеялся младший Баркли, но тут же схватился за перебинтованный бок. – Я везучий.

Эдгар юморил, рассказывал, при каких обстоятельствах попал в переделку на этот раз. Шутил, что после выписки жена вправит ему мозги сковородой. И много еще всего, пока не явилась процедурная сестра и не выпроводила визитера вон.

– А ведь Эд своим телом подчиненного закрыл, – тоскливо произнес Брэдли. – Жизнь спас. Знаешь… неловко мне рядом с вами, настоящими героями, небо коптить.

– Я не герой.

Гордость распухла, но совесть не позволила принять слова друга, как данность.

– Вот Баркли – да. Причем и отец, и сыновья, – Клаус стиснул зубы.

– Ты тоже, – заверил Брэд. – У тебя в жизни все интересно, опасно и загадочно. А у меня…

Он запнулся. Из-за поворота вынырнул старший Баркли. Мужчина нахмурился. Потом молча протянул руку, которую Клаус немедля пожал.

– Здравствуй, парень. – В отличие от своего брата Эдвард не улыбался.

Казалось, его лицо вообще не приспособлено под эмоции. Морщин у Эдварда заметно прибавилось, а виски побелели.

– Дерек Саммерс пойман? – Эта фраза была почти секретным кодом.

– Нет, – спокойно ответил старший Эд. – Он весьма эффективно скрывается от властей и представителей Ордена. Вероятно, покинул город, страну и возможно мир. Поиски продолжаются.

– …жаль, – не удержался мальчишка.

Эдвард Баркли неожиданно подался вперед и вкрадчивым шепотом сказал:

– У него все в порядке.

Мужчина выпрямился и, не прощаясь, зашагал прочь.

– Перекусим? – предложил Барбара. – Там расскажешь мне о своем секретном задании.

– О твоем секретном задании, – перебил Клаус. – И у меня есть идея получше.

От парадного крыльца он аккуратно перенес приятеля на садовую дорожку своего дома. Без Карла и деда это место дышало воспоминаниями.

– Где мы? – спросил Брэд.

– В гостях, – с напускной беззаботностью отозвался мальчишка.

– А у кого? – не отставал тот.

– У меня. – Клаус достал из кармана ключи и зашагал ко входу.

Теперь уже Барбара послушно брел за ним, диковато озираясь. Этот дом, способный напугать, оставался тихой гаванью. Все, что здесь могло случиться, давно случилось. А чай, мед, печенье и сушеные яблоки, казалось, не иссякали никогда.

– Именно так и представлял место, в котором ты живешь, – поежился Брэд. – Денег у вас, наверное…

– Мой дед изобретатель и ученый, ценимый Орденом, – нехотя согласился мальчишка. – Но это сейчас не имеет значения.

– Да… задание, – вздохнул Реконструктор.

– Брэд, встряхнись, – попросил Клаус. – Мне действительно нужна помощь. Тебе придется отправиться в городской архив и разузнать все, что можно, о доме, в котором меня арестовал покойный Баркли.

– Столько тайны из ничего, – обиделся парень. – Почему бы тебе самому не сходить? Лениво? Слишком герой?

– Два слова, – покачал головой тот. – Декрет Секретности. Я знаю, что нарушаю. Ты – нет. Поэтому, если что-то произойдет, судить будут меня.

– А если я тебя сдам? – спокойно произнес Барбара.

– Тогда я убью тебя, – честно ответил Клаус.

– Справедливо, – отчего-то обрадовался Реконструктор. – Когда идти? Сегодня?

– Хорошо бы, – признался мальчишка.

Барбара, счастливый, как кот, объевшийся сметаной, ловко принял на себя роль секретного агента. Он задавал короткие дельные вопросы и умно кивал, получая пояснения. Записывать адрес не стал для конспирации. Заверил, что запомнит его наизусть.

Попрощавшись с приятелем до вечера, Клаус еще не знал, насколько не ошибся в нем. Однако, он прекрасно понимал, что все, включая Брэдли, отлично осведомлены об убежище Удава Саммерса. Значит и этого мальчишку можно было считать надежным.

Но основной целью являлось нечто иное. Слова Эмьюз запали глубоко в душу. И как только деду сообщили, что Сэр Коллоу вернулся, мальчишка счел своим долгом проведать господина в карантине. Ему срочно требовалось доказать самому себе, что он достойный Связной.

Леди Корникс как-то слишком быстро согласилась дать мальчишке пропуск, даже предложила составить компанию. Естественно, отказаться Клаус не посмел сразу по нескольким причинам. Во-первых, кто отказывает Древним? Во-вторых, одно дело бумага в руке, а другое – тот, кто ее выдал, рядом.

Все карантинные зоны в сущности одинаковы. Те же боксы, те же белые стены и стекла, те же Реконструкторы. Только сюда он едва ли добрался бы сам, даже с пропуском.

– Здесь рождаются Тени, – склонившись, тихонько сообщила Леди Корникс.

На последних метрах коридора Клаус вдруг струсил. Он продолжал двигаться вперед, но сердце тянуло обратно. Прощание с Коллоу сложно назвать приятным. «Что если Танцор продолжает сердиться?», – думал мальчишка. – «Возьмет и откажется от меня прямо там. Что ему помешает? Письма письмами, но тогда он был слишком зол на меня».

Коллоу лежал на груде матрасов на полу. Бледный и изможденный, Танцор медленно перевел мутный взгляд на посетителей и просиял. Укутавшись в простыню, он с трудом поднялся и проковылял к переговорному устройству.

– Эмьюз и учеба – первостепенны. Я – вторичен, – неверным голосом посоветовал Танцор.

– Вам что-нибудь нужно? – искренне поинтересовался Клаус. – Личные вещи, одеяло, книги?

Он видел, что Коллоу дрожит, как от холода, и постоянно сжимает-разжимает кулаки.

– Хорошие новости не помешали бы, – улыбнулся Джулиус.

– Леди Варлоу в полном порядке, – как можно убедительнее отрапортовал мальчишка.

– Сними трубку со своей стороны, – предложил Древний. – Пару слов один на один.

Клаус громко сглотнул. Он почти паниковал. Все внутренности разом завязались на сто узлов и ринулись через глотку наружу.

– Слушаю вас внимательно, Сэр. – Мальчишка поймал взглядом собственное отражение в стекле и ужаснулся.

– Обстоятельства складываются странным образом… – начал Коллоу.

– Я все понимаю. – Собрав остатки мужества, Клаус старался держаться достойно.

– Вот и хорошо, – облегченно вздохнул Танцор. – Как только я доберусь до Шейдивейл, ты получишь свою статуэтку. Но тебе понадобится практика. Сам не смогу пока тренироваться с тобой. Поэтому послужишь Сэру Руфусу Танглу. Можешь взглянуть на него. Он через бокс напротив. Только процедурная сестра сказала, что Руфус спит.

– Тогда не буду его тревожить. – Клауса распирало от счастья.

– Служи хорошо, – посоветовал Древний. – От его положительного отзыва зависит твое будущее.

– Так точно, Сэр!

Но Коллоу не ответил. Он пошатнулся и привалился к стеклу. На лице и шее Танцора выступил пот. Коллоу отстранился, неловко стер влажный след и подпер стену плечом. Глаза Древнего закатились, но остались приоткрытыми.

– Сэр! Что с вами?! – испугался мальчишка.

– Джулс, что?! – Корникс выхватила у мальчишки трубку.

Клаус услышал только слово «ломает».

– Где эта неповоротливая девица, когда она нужна?! – Тень несколько раз нажала красную кнопку на переговорном устройстве.

Увлекаемый прочь, мальчишка видел, как двое крепких мужчин помогли Танцору лечь, а примчавшаяся девушка, толстая, как шар, вскрыла упаковку шприца.

– Все с ним скоро наладится, – пообещала Леди Корникс. – С нами и похуже случалось.

Сначала Клаус сомневался, что хочет прийти, теперь совершенно точно не желал уходить. Пара фраз – и Коллоу снова превратился в героя. Зрелище шокировало. Такой, казалось бы всесильный, мудрый, властный человек – и беспомощный, как младенец.

– А… они справились? – выпалил Клаус прежде, чем успел прикусить язык.

– Да, – кивнула Тень.

Мальчишка бродил по пустому дому из комнаты в комнату запертым в клетке зверем. Барбара не объявлялся, а солнце уже давно укатилось за горизонт. Попробовал сыграть в шахматы сам с собой – продул. Попробовал съесть наскоро приготовленный ужин – кусок не лез в горло. Попробовал почитать – назойливые мысли заслоняли смысл строк. В итоге, Клаус просто развел огонь в камине и сел на пол.

Наконец, дверной колокольчик ожил. Мальчишка, спотыкаясь, помчался открывать.

– Выглядишь, как с креста снятый, – поцокал языком Брэд.

– Нашел что-нибудь? – перебил он.

– Нет и да, – улыбнулся Барбара. – Налей мне чаю. Замерз и устал.

Клаус влез в тайник деда и плеснул в кружки немного коньяка. Друзья устроились у камина, и Реконструктор, по своему обыкновению, начал рассказ с самого начала, не упуская ни единой подробности своего визита в архив. Собственно, хозяин ничуть не расстроился болтливости гостя. Нет смысла спать, если впереди восемнадцать часов дороги.

– Не надоел? – спохватился Брэдли. – Тебе ж важен результат.

– Не надоел, но лучше не томи. – Клаус сдержал зевок.

– В общем… меня чуть не выгнали, – продолжил Барбара. – Никаких сведений об указанной недвижимости. Никаких зацепок. Тут откуда ни возьмись появляется дотошная старушенция в роговых очках. И ну со мной на два голоса выступать. Я запнулся. Прислушался и… Выясняется, что это не просто дом, а исторический памятник. Чтобы не вызывать подозрений, прикинулся «сочувствующим». Не добившись правды в архиве, бабуля потащила меня на сходку активистов краеведческого кружка. Я там был единственный самец. Зато девчонок…

Он мечтательно смежил веки.

– Не отвлекайся, – усмехнулся мальчишка.

– Краеведы мне быстро рассказали, как жадный Орден спрятал от общественности «жемчужину». – Он заглянул в пустую кружку и добавил: – А можно все то же самое, но без чая?

– Без чая – нет. – Клаусу не улыбалась перспектива объясняться с дедом.

– А с чаем? – не отвязывался Брэд.

– Ладно.

Сам мальчишка точно знал, что обойдется без коньяка, но приятеля уважил. «В конце концов, я ему не нянька», – решил он.

– Первым владельцем дома являлся не кто-нибудь, а Альберик Варлоу! – Язык Барбары заплетался. – От первоначального поместья остались только часть первого этажа, подвал и какой-то знаменитый фонтан. Он вроде как символ Альберика. «Девочка и собака». Странный знак для такого человека.

– Не осталось фонтана, – покачал головой Клаус. – Там что-то стряслось. Знать бы что.

– Не узнаешь! – замахал руками Брэд. – Активисты выяснили, кто владеет домом теперь. Эмьюз Варлоу. Думали, родственница, оказалась – Тень. Информации вагон. Нужной – кот наплакал.

– Выкладывай, – потребовал мальчишка.

– Эти чокнутые уверены, что фонтан на заказ делали гномы, – рассмеялся Реконструктор. – Ты видал здесь хоть одного? Я их вообще никогда не встречал. Они ж вроде нашли себе другой мир, когда здесь кончилась руда. И было это в седой древности.

Парень погладил воображаемую бороду.

– Еще болтают, что в овраге у холма живут пегасы. – Приятели не замечали, что по очереди, морщась, хлебают коньяк прямо из бутылки. – Пегасы! Лошади с крыльями!

Барбара приставил руки с растопыренными пальцами к своей макушке.

– Я… я угадаю! Это лось!! – Клаус согнулся от хохота.

– Точно – лось, – Брэд изобразил замешательство.

– Следы копыт там точно есть, – вспомнил мальчишка.

– Ты ж там был! – Барбара икнул.

– Да. Там первый раз встретил скотину-дезертира, – выплюнул тот.

И на добрый час парни принялись поносить последними словами покойника Митчелла. Клаус давно хотел сказать кому-нибудь все это. Вот прямо так, не стесняясь в выражениях. Одним большим горьким куском.

– Что-то нас развезло, дружище. – Брэдли попытался встать, но не смог.

– Удава жалко. – Мальчишка таращился в одну точку немигающим взглядом. – Вот тебе и стальные бабочки.

– А ты откуда знаешь? Про бабочек? – Реконструктор поперхнулся.

– Стальные бабочки для стального ворона, – рассеянно пробормотал Клаус. – Если Дерека поймают, вытащу.

Он ударил себя кулаком в грудь.

– Не поймают! – отмахнулся пьяный Брэд. – Мы сами его прячем.

– И сами болтаете, – фыркнул мальчишка. – Танцоры тоже ищут Удава.

– Один Танцор. Крошечный.

Барбара, прищурившись, посмотрел на собеседника сквозь почти опустевшую бутыль.

– Имя! – вскинулся Клаус.

– Синдо, – ответил тот и добавил: – Только я не знаю, имя это или фамилия.

– Симадзу Синдо? – уточнил он.

– Ну да, похоже на то, – кивнул Реконструктор и едва ни упал. – Говорит с акцентом.

– Да-а, – протянул мальчишка. – Значит, точно не найдут. Вчера буквально встретил этого… типа в Шейдивейл. Танцевал с моей девушкой.

Брэд присвистнул.

– Синдо долго с Эдвардом беседовал, потом ушел и больше не появлялся, – развел руками он. – Отсюда вывод, что не такой и плохой он мужик. Что понятливый – это точно.

– Надеюсь, – бросил Клаус. – Потому что я собираюсь попросить его отстать от моей девушки.

Распрощавшись с приятелем глубоко за полночь, мальчишка не смог уснуть. Он таращился в огонь и перебирал в уме способы отыскать Сэра Симадзу. Потом залил угли остывшей водой из чайника и отправился на вокзал.