Тесноватая полумрачная землянка с обшитыми фанерой стенами. Тусклый свет пробивается в нее сквозь два окошка, приплюснутые к земле. Глядишь в них и видишь мшистые кочки между стволами сосен, замечаешь первые побеги молодой травы. Иногда в правом окошке видны сапоги часового.
Генерал Чернядьев молча ходит по скрипучи м половицам землянки и слышит, как под ними хлюпает вода. Ясное дело - весна! А весна на северо-западе в приильменских лесах - это значит вода в землянках, блиндажах, в траншеях, дороги и тропы утопают в жидкой рыжеватой тине.
Высокий, костистый, одетый в обыкновенную телогрейку, Чернядьев ничем не напоминал генерала, разве только красные лампасы на бриджах говорили об этом. Лицо его - смуглое, чуть желтоватое, голова стриженая, глаза под низко опущенными бровями острые, строгие.
Чернядьеву не по себе. Случилось чрезвычайное происшествие: в левофланговом полку пропал солдат Дмитрий Кедров. Вчера днем Чернядьев приказал, чтобы Кедрова прислали в штаб дивизии, и похоже, что по дороге его украли немецкие разведчики, забравшиеся в наш тыл.
Приняты все меры, чтобы не позволить вражеским лазутчикам вернуться за линию фронта, прочесывается лес в районе тылов полка. Но результатов пока никаких. А время идет…
Командир дивизии неспроста вызывал к себе солдата Кедрова. Дело в том, что в дивизию должен был приехать представитель делегации трудящихся Ивановской области, который привез фронтовикам подарки. Представитель этот, как сообщили генералу Чернядьеву по телефону, - родной отец этого солдата. Отец, разумеется, очень хочет повидаться с сыном и попросился именно в дивизию Чернядьева, затерянную в глуши приильменских лесов и болот. И вместо свидания с сыном его ждет такая весть…
В землянку вошел адъютант - молоденький, стройный лейтенант. На машине генерала он ездил за гостем в соседнюю дивизию.
- Товарищ генерал, ваше приказание выполнено, - отрапортовал лейтенант.
- Привез? - перебил его Чернядьев. - Приглашай ко мне, - и генерал глубоко вздохнул…
В землянке появился среднего роста старичок лет за шестьдесят в новом полушубке, хотя на дворе весна, в рыжем картузе, с негустой бородкой и усами неопределенного цвета.
Прищурив глаза, старик осмотрел землянку, остановил недоверчивый взгляд на телогрейке Чернядьева, и только заметив красные лампасы на галифе, снял фуражку и представился:
- Лука Сильвестрович Кедров, инспектор по качеству колхоза «Заря коммунизма». Приехал, так сказать, по делу связи народа с армией. Ну, еще, конечно, с сыном повидаться хочу. Есть слух, что он здесь у вас службу служит.
Чернядьев подошел к Луке Сильвестровичу, поздоровался, взял его под руку и провел к столу.
- Очень рады народным представителям. Садитесь, - приглашал генерал. - А сынок ваш действительно у нас воюет.
Старый Лука удобно уселся в раскладное полукресло, пошатал ногой половицу и, услышав, как там плещется вода, укоризненно посмотрел на генерала.
- Что, папаша? - спросил Чернядьев, улавливая знакомый и приятный с детства запах дегтя, источаемый сапогами гостя.
- Раз в генеральской хате под ногами булькает, так что уж говорить о солдатских?!
- Время сейчас такое… Потоп! Но солдаты у нас молодцы.
- Вот это верно! - оживился Лука Сильвестрович, разглаживая обеими руками бородку.- Взять хотя бы моего Митяя. Так он до всего привычный. Старуха моя померла давно, когда Мите еще восемь годков было. И мы с ним, бывало, сами и стирали, и варили, и в доме белили. Да, что я говорю, вы же знаете Митяя! - воскликнул старый Лука. - Или вы не знаете его?
- Как же, в полку все знают Кедрова. Хороший паренек, - неопределенно ответил генерал. Он не хотел огорчать старика: с Митяем Чернядьеву как раз и не довелось познакомиться.
- Вот именно, хороший паренек! - обрадовался старик. Он умолк и тяжело вздохнул, высморкавшись в платок. Помолчав немного, как бы для самого себя, продолжал негромко:
- Ушел Митяй на фронт, и дом опустел. Теперь сам я с хозяйством управляюсь. По-стариковски живу, без радости. Только и утехи, что дела колхозные да думки о тех временах, когда Митяй домой вернется.
На столе зазвонил телефон. Лука Сильвестрович, напуганный неожиданным звонком, вскочил с места и непонятно для чего надел картуз.
Генерал Чернядьев, отвернувшись к окошку, взял трубку. Командир левофлангового полка сообщал, что розыски) рядового Кедрова пока безрезультатны.
Генерал помолчал, потом вдруг оживленно заговорил:
- А вы разведчиков привлеките. Особенно новенького, сержанта Платонова. Он следопыт.
- Его и привлекли. Ищет.
Чернядьев положил трубку и серьезным, задумчивым взглядом посмотрел на старика. Тот уже сидел на своем месте, позабыв снять фуражку.
- Ну, продолжим наш разговор, - сказал генерал.
- Продолжим, - согласился Лука Сильвестрович.