Через неделю проходило первое заседание по этому делу.

— Высокий суд! Ваша честь! — выразил уважение один из присяжных. — Мы признаем Драйка Вайта виновным. Решение не подлежит апелляции. И просим отказать мистеру Вайту в возможности внесения залога.

— Но мой клиент может внести любой залог! — возразил Бэн Витроу, адвокат Драйка.

— Мистер Витроу, — обратился к адвокату судья Робертсон, — вы слышали решение присяжных. Второе заседание назначено сегодня на два часа дня. Суд свободен!

Сказав это, судья вышел из зала суда, следом за ним присяжные.

— Николь, ты знаешь, что будет? — спросил Роберт.

— Да. Мауни освободят. У нас недостаточно улик.

— У нас вообще их нет. Единственное, за что его могут посадить, так это за сопротивление полиции.

— И то навряд ли. В нас стреляли только его люди. Но в суде Мауни скажет, что понятия не имеет кто они такие, — сделала вывод Николь.

— Это точно, — подтвердил Пэлтроу. — На ночь надо будет закрыть плотно окна и двери. А когда пойду спать, нужно будет с собой прихватить боеприпасы, а еще лучше пульт с красной кнопкой.

— Положение, конечно, ужасное, — согласился Чендлер Декор, окружной прокурор, — но выход все же есть.

— Какой, интересно?

— Ты. Николь, должна убедить Мака прийти в суд для дачи показаний.

— Чендлер, он не согласится.

— Попытка — не пытка.

Николь согласилась с этим и, выйдя из зала суда, позвонила Маку Саливану, в надежде, что он поможет довести дело до конца. Хотя она прекрасно понимала ситуацию Саливана и все равно надеялась уговорить его выступить в суде. Чтобы засадить, наконец, Джерри Мауни за решетку.

Набрав номер телефона, Николь стала ждать ответа, через минуту Мак поднял трубку.

— Поздравляю тебя с прекрасно выполненной работой, — радостно сказал он. — Ты поймала Джерри Мауни на крючок!

— Да-а, спасибо Мак… Но этого не достаточно.

— Что ты имеешь в виду? — настороженно переспросил Саливан.

— Джагернаута, или точнее, Драйка Вайта, только что осудили, и отправят туда, где его ждет светлое будущее в черно-белую полоску. А Джерри Мауни максимум оправдают через полчаса.

— Что?! Почему?

— У нас на него ничего конкретного нет. Он даже не сопротивлялся при задержании. И мы не обнаружили ни денег, ни кокаина. Это гиблое дело. Мак, ты должен прийти в суд и дать показания!

— Нет, куколка, так не пойдет.

— Но, Мак…

— Нет! — резко оборвал ее бывший офицер полиции. — Сегодня я улетаю в Австралию. Я начинаю новую жизнь, Ники, и не хочу первую ее часть провести в заключении.

— Мак!

— Прости, Николь.

Саливан повесил трубку. Не услышав положительного ответа, черноволосая девушка вернулась в здание суда.

Прогуливаясь по коридорам, Николь все же надеялась на то, что Мак передумает и придет. Так она целый час ходила из одного конца в другой, но Мак все еще не появлялся. Устав от ожиданий, Николь присела на стул, который стоял около дверей зала, где проходило слушание.

Через какое-то время Николь услышала несколько голосов и поняла, что на месте свидетеля — Джерри Мауни. Он отлично играл; говорил о том, какой он законопослушный гражданин. Сказал, что с Драйком Вайтом лично не был знаком и никаких темных дел ни с кем не имел.

Драйк Вайт тоже присутствовал на заседании. С каждой секундой он злился все больше и больше, смотря на то, как в недавнем прошлом его друг — Джерри Мауни, не задумываясь, подставляет его. Драйк был в ярости, но ничего не мог со всем этим поделать. Ему нечем было доказать суду, что Мауни — авторитет криминального мира, наркобарон, который единственный контролирует торговлю, являясь монополистом.

После речи Мауни, был объявлен десятиминутный перерыв, чтобы присяжные могли вынести свое решение.

Двери зала суда открылись, и из помещения вышли несколько человек. Николь со вздохом вошла вовнутрь. Сев на скамейку с краю, рядом с напарником, Николь, разочарованно посмотрела на место свидетеля и произнесла унылым голосом:

— Он не придет. Сейчас объявят о невиновности Джерри Мауни. Все разойдутся, затем он пошлет своих лучших наемников, что дает нам надежду ждать этой ночью гостей. Ему нужно избавиться от нас.

— Спасибо, что подбодрила. Если бы ты была профессиональной гадалкой и предсказала мне такое будущее, я бы тебе не заплатил.

— Роберт, нам нужно смотреть правде в глаза.

— Да уж, — хмыкнул окружной прокурор, — можно сказать, что наши часы сочтены.

По окончанию перерыва, в зал вошли судья Робертсон и присяжные заседатели. Когда они расположились на своих местах, бейлиф объявил:

— Прошу всех встать!

— Итак, — в ожидании произнес судья Робертсон, — решение присяжных?

Маленький полный мужчина, один из присяжных, поднялся и начал, насколько возможно ровным голосом, заметив самодовольное выражение лица Мауни:

— Поскольку, во время предварительного слушания, обвинение не представило никаких доказательств того, что мистер Мауни…

Его речь прервал скрип открывающейся двери. В зал суда вошел высокий загорелый мужчина с неестественно светлыми, будто выгоревшими волосами. Одет он был в строгий темно-коричневый костюм. В каждом его движении, взгляде чувствовалась уверенность. Все присутствующие обернулись, чтобы увидеть незваного гостя, посмевшего нарушить правила закрытого слушания дела.

Глаза чернокожего наркобарона, Джерри Мауни, наполнились злостью и страхом одновременно, когда он увидел своего подчиненного, Мака Саливана. Такого поворота событий он не ожидал. И разворачивались они не в его пользу.

Подойдя вплотную к скамье, на которой сидела Николь, Мак остановился и подмигнул ей.

— Извините, но это закрытое заседание. И кем бы вы не являлись, вам нельзя здесь находиться, — возразил судья. — Прошу вас удалиться!

— Я удалюсь, но чуть позже. Меня зовут Мак Саливан. Я представитель ФБР и работал под прикрытием. Попав в банду Джерри Мауни, я узнал много о его темных делишках. Мистер Мауни занимается торговлей наркотиков.

Все присяжные всполошились, а Николь, используя этот момент, понизила голос до минимума и сказала:

— Мак, пожалуйста, ты же не работаешь в ФБР.

— Это ты знаешь, и это знаю я, — прошептал он в ответ, — а остальным, знать об этом не обязательно. К тому времени, как они разберутся, кто я на самом деле, меня уже тут не будет.

— Ты серьезно?

— Конечно, ведь я уже буду на полпути в рай.

Судье Робертсону надоело слушать переговоры по поводу пришедшего мужчины, он застучал деревянным молотком по столу и недовольно крикнул:

— Требую порядка в зале суда! — после чего обратился к Маку: — У вас, мистер Саливан, имеются доказательства того, что мистер Мауни, известен в криминальном мире, как наркобарон?

— Ваша честь, если бы у меня не было подтверждения моим словам, то я бы не пришел сюда.

— И вы предъявите их суду?

— Да, конечно.

С этими словами, блондин прошел вперед и, подойдя к окружному прокурору, положил на его стол два кейса, открыл их. В одном, пачками, лежали двадцатидолларовые купюры, а в другом, в прозрачных пакетиках, белый порошок — кокаин.

— Это то, что полиция не обнаружила на складе, при задержании преступников, — сказал Мак уверенным голосом. — И не обнаружила она эти кейсы по той причине, что мистер Мауни спрятал их в небольшом проеме под полом.

— Что вы на это скажете, мистер Мауни? — поинтересовался судья.

— Ваша честь, этого человека я вижу впервые, как и эти кейсы. У меня своя фирма, и свободного времени на то, чтобы заниматься наркоторговлей, у меня просто нет, — как можно спокойней произнес Джерри Мауни, скрывая нервную дрожь в голосе.

И тут со своего места поднялся Драйк Вайт, которому было позволено присутствовать на заседании.

— С меня хватит, Джерри! — взбесился он. — Ты подставил меня, теперь хочешь, в очередной раз, выйти сухим из воды, а меня оставить за решеткой?! На этот раз у тебя ничего не выйдет! Мак Саливан работал на тебя. А ты еще думал, кто стукач! Нечего отпираться! Кокаин твой, а деньги мои.

— Я не понимаю, о чем вы говорите, мистер Вайт.

— Что ж, если ты не понимаешь, придется объяснить. Ваша честь, — Драйк обратился к судье, — могу ли я подойти к своему кейсу? В нем лежит доказательство того, что Джерри Мауни не тот, за кого себя выдает.

— Суд согласен. Пора раскрыть истинные обстоятельства данного дела.

Драйк медленно подошел к столу окружного прокурора и, достав из потайного кармана своего кейса свернутый лист бумаги, развернул его и прочел содержание вслух:

— Прими мои извинения, Драйк, за ту неудачу. Когда я найду стукача, то скормлю его акулам. Так что, если ты согласен, то наладим наши отношения повторной операцией. Жду твоего звонка. Джерри Мауни.

Подойдя к судье Робертсону, Драйк Вайт отдал ему прочитанное письмо. Судья посмотрел на содержание, дату и подпись.

— Какого черта?! — взорвался чернокожий авторитет. — Я не посылал этот бред по факсу!

Судья вопросительно поднял брови и спросил:

— Мистер Мауни, если вам не знакомо это письмо, то откуда вы знаете, что оно было послано по факсу?

— Э-э… ну, обычно письма посылают по факсу, — замялся Джерри Мауни, — я… я просто предположил.

— Почему тогда на этом письме номер вашего факса?

— Это подделка!

— Заседание окончено, — решительно произнес судья. — Приговор мистеру Мауни, будет вынесен завтра в десять часов утра. Мистер Саливан, спасибо, что пришли восстановить справедливость.

Судья Робертсон встал и вышел из зала суда. Четверо полицейских увели Драйка Вайта и Джерри Мауни. Один из охранников подошел к кейсам, пристегнул их наручниками, забрав их, скрылся за дверью служебного входа.

— Спасибо, что пришел и открыл всем глаза, — поблагодарила Николь, поднимаясь.

— Мауни давно уже пора отправить за решетку, — сказал Мак.

— Да-а.

— Ладно, свое дело я сделал. Мне пора… Удачи тебе, куколка!

Мак Саливан направился к выходу.

— Тебе тоже, — прошептала она.

— Николь, — окликнул напарницу Роберт, — поздравляю с прекрасным завершением дела.

— И я тебя поздравляю, — улыбнулась девушка.

— Теперь можно вздохнуть с облегчением, — заметил окружной прокурор.

— Точно, — рассмеялись офицеры полиции, вспомнив недавние перспективы проведения ближайшей ночи.

В опустевший зал суда вошел мальчик семи лет. Он посмотрел на черноволосую девушку и спросил:

— Извините, пожалуйста, вы мисс Ловган Реверс?

— Да, что такое, малыш?

— Один дядя дал мне двадцать долларов, чтобы я отнес вам записку от него.

И мальчик протянул Николь, сложенный пополам, листок белой бумаги, после чего убежал. А девушка, развернув листок, прочитала про себя:

— Я люблю тебя, Николь! Кларк.

Положив записку в сумочку, Николь, попрощалась с друзьями — Робертом и Чендлером — и не задерживаясь, быстрым шагом направилась в сторону выхода. Окружной прокурор и офицер полиции, ничего не понимая, смотрели в след удалявшейся Николь.

Выйдя из здания суда она огляделась по сторонам. В большой толпе, она сразу же заметила автора записки, чья азиатская внешность и большие черные выразительные глаза выделялись среди других.

Кларк и Николь, не обращая никакого внимания на любопытных журналистов и прохожих зевак, стремительно приближались друг к другу. Заключив возлюбленную в свои объятья, Кларк больше уже не хотел отпускать ее. Посмотрев открыто и прямо в глаза Николь, полными надежды и любви, он приблизился к ее губам и нежно поцеловал.

Значение этого взгляда и поцелуя — любовь существует в наших сердцах и ждет своего часа.