Двигатель самолета шумел так сильно, что Роберт почти не слышал Эдди. Когда они долетели до Клавока, Том снова посадил Эдди в кузов пикапа, а Роберта — в кабину. Поэтому, когда они добрались до жилища Дэвида Ливингстона, Роберт узнал о происходящем очень немного. И оттого сильно злился.

Дэвид встретил их на пороге, одетый в джинсовые штаны и рубашку с бахромой. На плечи шаман накинул ярко-красное одеяло. Эдди и Роберта он проводил в гостиную, там в очаге гудело жаркое пламя. Снаружи мелькали на ветру листья.

— И как я сразу не додумался! — сокрушался Эдди. — Ведь все логично. Оборотень не смотрел мне в глаза…

— Эти духи умеют навести морок.

— Как я мог поддаться?

— Где моя жена, скажите, пожалуйста? — теряя терпение, спросил Роберт. Ему страх как надоело постоянно повторять один и тот же вопрос.

— Так он не в курсе? — спросил Дэвид у Эдди.

— Во-первых, я тоже здесь присутствую, — оскорбился Роберт, — так что извольте говорить со мной напрямую. Во-вторых, я вообще ни хрена не понимаю. И в-третьих, ты кто такой и куда ты дел мою жену?

— Вашу жену я никуда не девал, мистер Розен. Ее забрали куштака.

— Какие еще куштаки?

— Куштака, индейские духи. Они и вашего сына забрали два года назад.

Роберт вскинул руки:

— О-фи-геть! Двадцатый век на дворе! Мы же не в Брунео, а вы — хоть и шаман — гражданин Америки! Нашей системе образования нет равных во всем мире. Хватит пороть ерунду!

— Роберт, — попытался упокоить его Эдди, — я своими глазами видел, как вчера за Дженной пришел один тип. Он выглядел точь-в-точь как Дэвид.

— А ты, Эйнштейн, не подумал, что к тебе приходил сам Дэвид? Может, он нам сейчас мозги пудрит?

— Я сидел дома, — возразил шаман. — Куштака — оборотни, могут принимать любой облик. Они читают ваши мысли и обращаются теми, кому вы доверяете. Чаще всего родственниками или друзьями. Если вы по жизни не верите никому, они приходят в облике незнакомца.

— На это я могу сказать два слова, — Роберт показал два оттопыренных пальца. — Хрень собачья.

Дэвид снял с плеч одеяло и упаковал его в набитый прочими вещами рюкзак.

— Я не прошу вас верить мне, мистер Розен, — ответил шаман, направляясь к двери. — Ваших жену и сына забрали куштака. Верите вы или нет, этого факта не изменить. Я отправляюсь за вашими близкими. Если повезет — вернусь. Если очень повезет — вернусь с вашей женой.

Открыв стеклянную дверь, шаман обратился к Эдди:

— Во что бы то ни стало поддерживайте огонь, он служит мне маяком. Без него я не найду пути назад.

Эдди кивнул.

— В моем доме вам ничего не грозит. Пока я не вернусь, не покидайте его стен. Если через восемь дней не приду, звоните моей жене в Ванкувер. Телефон я оставил. Жена знает, что делать.

Выйдя на улицу, Дэвид отправился через опушку в сторону далекого леса.

* * *

Восемь дней? Роберт ушам своим не поверил. Как это восемь дней? Это же на целый день дольше недели. Сто шестьдесят часов плюс тридцать два часа, в итоге получается сто девяносто два часа. Где это Ливингстон собирается столько пропадать? Да еще думает, будто Роберт все это время проторчит под одной крышей с Эдди.

Примерно час Роберт и Эдди просидели в молчании. Ну, остался сто девяносто один час. Что бы ни делал Эдди, это бесило Роберта, словно скрежет ногтей по грифельной доске. Эдди то стоял у очага, то ворошил кочергой головни и уголья, то раздувал пламя, то аккуратно подкидывал в огонь поленьев. Сколько еще Роберт выдержит?

Что вообще Дженна нашла в этом Эдди? Он брутален, интеллекта у него, как у пещерного человека. Кстати, он и огонь умеет разводить. Роберт камины в доме на дух не переносит: полы в саже, комнаты потом воняют дымом. Как-то Роберт предложил заменить настоящий камин газовым, но Дженна наотрез отказалась. Надо было принять это к сведению.

Занять бы себя чем-нибудь. Уткнуться хотя бы в телевизор, послушать прогноз погоды или еще что-то. Что угодно. «Бегущего по лезвию бритвы», например, Роберт может смотреть бесконечно. Просидев следующие сто девяносто часов в одной комнате с Крокодилом Данди, в полном безделье, Роберт чокнется.

— Здесь что, «ящика» нет? — вслух произнес он.

— Скорей всего нет, — покачал головой Эдди. — Мы в такой глуши…

— Можно же было антенну поставить. Ну, такую, которая ловит девятьсот каналов.

Эдди, глядя в огонь, молча кивнул. Он вообще спортивные каналы смотрит? На Аляске же наверняка в футбол играют. Кстати, у них баскетбол возведен в ранг настоящего культа. Про это и статьи писали — о том, как местные команды разъезжают по стране, участвуют в чемпионатах.

— Что у тебя с рукой? — спросил Роберт.

— На рыбалке поранился.

Роберт кивнул.

— Ты, значит, рыбак?

— Ну да.

— Правда, что все рыбаки — пьяницы?

Эдди оторвался от созерцания пламени. Роберт сидел за обеденным столом в противоположном конце комнаты. Непонятно, издевается он или у него такое паршивое чувство юмора?

— Нет, — ответил наконец Эдди и вновь уставился в огонь.

Роберт вышел из-за стола и сел на диван у камина.

— Извини, если обидел. Я не нарочно.

— Ты и не обидел.

Глядя, как Эдди тычет кочергой в поленья, Роберт внезапно подумал: а ведь он и в Дженну тыкал, но уже не кочергой — членом. Эдди отпирается, однако Роберт ему не верит. Вдруг Эдди с Дженной сговорились, составили коварную схему, выманили его, Роберта, сюда, в глухомань, и сейчас убьют? Вдруг Эдди специально держит кочергу в огне — когда металл раскалится добела, он пронзит ею Роберта?

Тьфу ты!

Роберт захотел получить честные ответы на все свои вопросы. Пора выложить карты на стол. Если уж суждено провести восемь дней в одной комнате с человеком, то надо узнать о нем всю подноготную, а там — хоть трава не расти.

— Эдди, скажи честно, ты трахал мою жену?

Эдди обернулся к нему и удивленно выгнул брови:

— Чего?

— Ты мою жену трахал?

Эдди встал и отряхнул джинсы.

— Сейчас не это главное, — сказал он, не уверенный, правильно ли ответил. Как вообще следует отвечать на такие вопросы?!

— Как раз это — главное. Знаешь, вчера вечером ты меня почти убедил. Так хорошо сыграл, отпираясь. Ты же в курсе: Дженна бежала на Аляску, чтобы проветриться…

— Так и есть.

— И я в это верю. Верю. Но когда ты положил раненого пса в багажник и вы поехали в город, я заметил, как Дженна держится. Она сидела к тебе слишком близко, чуть не оседлала тебя. Тогда-то я и понял: ты лжешь.

Роберт потеребил собачку «молнии» на куртке. Он пытался выглядеть непринужденно, спокойно, тогда как внутри кипел.

— Сейчас я хочу знать правду. Давай, говори как есть. Как мужик мужику признайся: ты пялил мою жену?

Отвечать Эдди не хотел. Заботил его вовсе не праведный супружеский гнев Роберта. Ему не нравилась постановка вопроса. Что за слово такое, «трахать»? А «пялить»? Нет, Эдди не трахал Дженну и не пялил ее. Все случилось не так.

— Не понимаю, — произнес Роберт и вымученно хохотнул. — Такой простой вопрос. Почему не отвечаешь?

Заглянув ему в глаза, Эдди увидел в них смятение и злобу. Ну что ж, как мужчина мужчине?.. Тогда слушай.

— Мы переспали, один раз.

Внешне Роберт никак не отреагировал. На лице не дрогнул ни один мускул, взгляд оставался прикован к Эдди, зато внутри все клокотало от гнева.

— Понравилось? — спросил Роберт.

Эдди вздохнул и покачал головой. Присев на кирпичную оградку очага, он потер ладонью лоб.

— Ты не понимаешь. Дело в другом.

— Ты был женат? — спросил Роберт.

— Ни разу.

— Тогда откуда тебе знать, в чем дело?

Ну вот… Чувствовал себя Эдди препаршиво. И ведь все из-за жадности. Если бы они с ребятами не отправились за дополнительным уловом, он не повредил бы руку и не встретил Дженну. Не пришлось бы сейчас разговаривать с Робертом.

— Послушай, Розен…

— Зови меня Роберт. Мы, в конце концов, почти братья.

— Как скажешь, Роберт…

— Если не сказать, «половые партнеры». Один мой друг открыл новое значение этого термина. Понимаешь, в чем оно заключается?

— Да. Слушай, Роберт, ты зол, это видно. Но ты должен понять: я не проблема сама по себе. Я только ее симптом. Дженна сильно расстроена и чувствует себя одиноко…

— Окажи услугу: хватит рассказывать мне о моей же супруге, — дрогнувшим голосом произнес Роберт. Он старался сохранять хладнокровие, не делать резких движений. Он боялся выпустить диванные подушки, чтобы Эдди не заметил, как трясутся у него руки. И все же злоба в Роберте брала верх.

— Я, может, покажусь тебе бестактным, да только ты ответь: вы с Дженной недавно встретились или давно милуетесь у меня за спиной?

— Мы всего неделю знакомы.

— Ясно, хорошо. И давай договоримся: мы с Дженной тоже вроде как всего лишь… десять лет знакомы. Поэтому не надо говорить мне о ее проблемах, ладно? Мне о них, наверное, лучше знать!

Эдди, пожав плечами, отвернулся к огню, а Роберт попробовал унять бешеный ритм сердца. Он злился практически против воли. Не хватало еще, чтобы посторонний человек разговаривал с ним так, будто знает Дженну лучше. Уму непостижимо! Последние десять лет Роберт провел рядом с женой, день и ночь они были вместе, и вот какой-то выскочка пытается объяснять Роберту, в чем беда Дженны. Это же неслыханно! Непростительно!

Роберт рывком вскочил с дивана и вышел из дому. Нужно побыть одному, подышать свежим воздухом. Роберт направился к воде. Если он хочет следующие сто восемьдесят девять часов высидеть рядом с Эдди, ему надо успокоиться. И лучше всего поможет прогулка.

* * *

Дэвид шел по лесу, стараясь сохранять разум чистым и открытым. Нельзя думать, нельзя ничего оценивать. Мыслей в голове должно быть не больше, чем у листа на ветру. Шаман пребывает в мире, ничему не удивляясь. Вещи для него просто существуют. В том, что с ним вдруг заговорит медведь, странного не больше, чем в том, как падает с дерева сухая ветка. Солнце может взойти и закатиться за горизонт, и взойти снова — и все за пять минут. Дэвиду открывается иная сторона мира. Поражаться здесь нечему.

Впрочем, так просто шаману ничего не откроется. Нужно поститься, позабыв о земной пище и полностью положившись на силу духа. И вот когда в теле не остается ни капли грубой энергии, когда телом движет тонкая сущность шамана, он открывается миру, а мир — если сочтет шамана достойным — ему.

Пост может длиться день или все восемь. Если тонкая сторона мира не открылась на восьмой день, значит, Вселенная сочла шамана недостойным. Порою шаманы продолжают поститься. Им проще уморить себя голодом, чем снести унижение. Иные возвращаются в деревню, притворившись, будто их одарили силой. Таких лжецов духи наказывают, и они доживают свой век в нищете.

Первый пост Дэвида длился именно восемь дней. На шестой день восемнадцатилетний юноша готов был сдаться. Он лежал на земле под жарким солнцем, не в силах пошевельнуться; желудок сводило судорогой. На исходе того дня Дэвид готовился с позором возвратиться к отцу, однако после заката явился дух. Самый сильный дух, чьей мощи жаждет каждый шаман. Куштака.

Два дня они сидели, Дэвид и выдра, глядя друг другу в глаза. Выдра открыла Дэвиду тайны природы: какие корни придают сил, как искать богатые рыбой бухты, как убить животное, чтобы оно не мучилось, как видеть будущее в рисунке облаков… Все это нашептал Дэвиду на ухо куштака, принявший юного шамана в свое царство. И на восьмой день поста Дэвид обрел силу. Огромную силу, а выдра упала замертво — дух, передавший Дэвиду знания, более не нуждался в смертном воплощении. Дэвид вырезал у нее язык и, завернув его в лоскуток замши, туго перетянул медвежьей жилой. С тех пор в этом узелке заключалась способность общаться с духами, и Дэвид всегда носил язык выдры на шее. По нему другие духи узнавали в нем благословленного шамана, не отворачивались от него.

Периодически шаман должен обновлять свои силы, иначе он их утратит. Ежегодно шаман держит пост, дабы доказать свою преданность миру духов, подтвердить свою значимость. Несколько лет назад Дэвид не выказал должного почтения покровителям, использовал дар в корыстных целях и стал мягок, ослаб. В Тандер-Бэй шаман куштака указал ему на ошибку, жестоко покарав. Тот страшный урок Дэвид запомнил.

Правда, теперь он обрел силу. Весной выдержал пост и очистился. На сей раз он знал, чего следует ждать от куштака. Дэвид боялся, это правда. Когда Дженна попросила помочь, он даже помыслить не мог о новой схватке с куштака. Но затем, хорошенько все обдумав и взвесив, Дэвид решил: помочь Дженне он обязан. Причем обязан не столько Дженне, сколько самому себе. Он должен отомстить шаману куштака, укравшему жизнь нерожденного ребенка.

И так Дэвид шел по лесу, открытый для мира духов, готовый принять от них знак. Ему ответят, укажут путь, надо только проявить терпение и силу воли.

* * *

Роберт сидел на берегу и размышлял о взлетах и падениях в своей жизни. Получалось, что падений он пережил больше. Ему никогда не удавалось трезво оценить ситуацию, взглянуть на проблему под иным углом. А ведь это один из догматов школ бизнеса: старайся найти в ситуации как можно больше граней. Поставь себя на место другого человека — это еще один принцип, очень важный, решающий на переговорах. Выясни, чего клиент хочет, и не уступай этого легко. Дешево нужно продавать то, чего клиенты не хотят. Желаемое должно уходить втридорога. Подлинный спрос рождает внушительное предложение. Интересно, можно ли подобное правило применить к личным отношениям? Роберт ответить не мог и потому злился. О тонкостях супружества он никогда не задумывался.

В воздухе висел запах дыма. Видно было, как Эдди в доме поддерживает огонь в очаге. Роберт проголодался, но будь он проклят, если станет сидеть под одной крышей с этим совратителем. Нет, Роберт подождет шамана. К ночи этот Ливингстон наверняка возвратится.

С наступлением вечера сильно похолодало. Роберт прислонился спиной к сучковатой коряге и натянул ветровку на уши. По уму, надо бы сдаться и вернуться в дом, но Роберт твердо решил ждать шамана. Так он сохранит остатки достоинства. Если Дэвид приведет назад Дженну — тем лучше. По пути, без Эдди, Роберт сможет ей все объяснить. Сказать, что любит ее.

Заметив вдалеке фигуру, Роберт оживился. Это, должно быть, Ливингстон. Ну наконец-то! Роберт встал, отряхнул джинсы и спустился к воде. Набрал плоских камней и принялся швырять их в воду. Когда же он вновь взглянул на бредущего по пляжу человека, то не узнал его. Это не Дэвид Ливингстон. Какой-то старик. Судя по одежде, из местных: фланелевая рубашка, красная бейсболка.

— Эй, сосед! — окликнул Роберта незнакомец с легким деревенским акцентом.

Роберт махнул рукой:

— Здрасьте.

Незнакомец остановился шагах в пятнадцати от Роберта и взглянул на воду.

— Красивая ночь, — заметил он. Глубоко вдохнув морской воздух, он восхищенно огляделся.

— Да, красивая.

— В такие ночи я понимаю, почему мне здесь нравится. Если б только не комары…

Роберт хохотнул. Комары здесь и правда огромные, однако он их почти не замечает. Должно быть, дело в витамине B, Роберт ест его пачками.

— Видите темное пятно, вон там? — Мужчина указал вперед, на воду. — Это косяк кеты. Так и сел бы в лодку и отправился порыбачить.

— Вы рыбак? — спросил Роберт.

— Можно и так сказать, — улыбнулся незнакомец.

Какое-то время он смотрел на воду. Издалека, с холмов, донеслось пение птицы.

— Дэвида ждете? — не глядя на Роберта, спросил старик.

— Откуда знаете? — удивился Роберт.

Старик засмеялся:

— Он прислал меня за вами. Говорит: «Поди приведи Роберта».

— Гм, странно. Как вы поняли, что Роберт — это я?

— А сами как думаете? Дэвид описал мне вас. Просит прийти, в одиночку. Оставьте Эдди, пусть поддерживает огонь.

— Странно… — повторил Роберт, внимательней приглядываясь к незнакомцу. — Надо предупредить Эдди, что я ухожу.

Он уже развернулся и пошел в сторону дома, но старик задержал его:

— Не надо. Мы быстро вернемся.

Роберт снова оглядел незнакомца с головы до пят. Чудной какой, подозрительный: постоянно теребит козырек, будто кепка ему не впору, в глаза не смотрит, оборачивается на воду.

— Нет уж, лучше предупрежу Эдди. Вдруг беспокоиться станет? Я быстро. — Роберт пошел к дому, незнакомец — следом.

— Мы далеко уйдем? — спросил Роберт.

— Нет. Дэвид близко.

Они прошли еще несколько шагов.

— Знаете, — сказал вдруг старик, — жена и сын ждут вас. Если промедлим, то можем с ними разминуться.

Роберт резко встал:

— Бобби?

— Такой славный мальчуган. Вы хорошо воспитали его.

Роберт уставился на старика. О чем он? Дженна и Бобби ждут его? Все, теперь ясно, что в его облике так смущает Роберта: глаза. Они темные, практически черные.

— Бобби мертв.

— Ну, — хихикнул незнакомец. — Это смотря кого считать мертвым. Согласны?

Он улыбнулся, показав отвратительные зубы: темные, кривые, острые. Впрочем, этот дедок такой милый, решил помочь Ливингстону. И чего Роберт напрягся? Принял доброго человека в штыки? Подумаешь, важное дело — сбегать туда-обратно! Роберт за час успеет.

Вот он шагнул навстречу незнакомцу. Тот протянул руку.

— Вот так, правильно, — сказал он. — Идем со мной. Сам удивишься, как Бобби подрос.

— Бобби мертв.

— Разве?

Роберт растерялся. Нелепица какая-то, незнакомец говорит о Бобби так, словно мальчик жив. Но ведь Бобби мертв, утонул. Или нет? Роберт уже не мог точно вспомнить. Это случилось давно… хотя что, собственно, случилось? Что-то важное, Роберт готов был поклясться. Туман в голове не давал вспомнить. Да и шут с ним, зачем без толку тратить время, усилия? Надо будет — само вспомнится. Роберт взял незнакомца за руку, и вместе они пошли к берегу.

* * *

Эдди следил за происходящим из окна. Роберт возвращался, а потом — шагах в двадцати от порога — остановился поболтать с незнакомцем. Эдди поначалу не придал этому никакого значения, но когда старик повел Роберта за руку обратно к воде, Эдди сразу сообразил: старик — это куштака.

Тогда Эдди метнулся к костровой яме и схватил раскаленную кочергу. Дэвид предупреждал: куштака не выносят прикосновения металла. Хоть бы это было правдой! С кочергой в руке Эдди выбежал из дому.

На ходу он окликнул Роберта и старика. Те обернулись. Роберт даже искренне удивился:

— Эдди! Этот добрый человек отведет меня к Дженне и Бобби.

Старик улыбнулся:

— Да, Эдди, пошли и ты с нами.

Эдди схватил Роберта за руку:

— Ну уж нет, спасибо. Мы никуда не пойдем.

Незнакомец и не думал отпускать Роберта.

— Роберт отправляется со мной. Если хочешь, давай с нами.

Эдди встретился взглядом с незнакомцем и тут же ощутил странное головокружение. Потянуло в сон.

— Если хочешь, давай с нами, — повторил старик, но Эдди слышал не его голос. С ним говорила Дженна.

Надо сопротивляться, бороться. Эдди уже чувствовал, как пальцы оборотня сжимаются у него на руке. Тварь тянула его за собой. Нет, нет, нельзя поддаваться. Дэвид велел сидеть в доме. Куштака морочит Эдди голову, использует голос Дженны. Это иллюзия, просто обман. У Эдди в руке кочерга, пора пустить ее в ход. Какая же она тяжелая, не поднять. Эдди собрался с силами и рубанул старика по шее.

Раздался ужасающий крик. Не человеческий и даже не звериный, а какой-то потусторонний. Он словно затмил все прочие звуки, заморозил сам воздух. Роберт с Эдди, свободные от морока, рухнули на колени. Куштака, зажав рану, попятился. На глазах у людей он менял облик: руки уменьшились и прижались к груди, с хрустом скукожились ноги, лицо обросло шерстью. Шея исчезла. Существо теперь было всего трех футов росту; стоя в куче одежды, оно смотрело на Роберта с Эдди глазами рассвирепевшего дьявола. Обнажив страшные зубы и высунув демонический язык.

Эдди попытался достать тварь кочергой, но промахнулся. Существо скакало и носилось вокруг него по песку слишком быстро, неуловимо.

— Бежим! — крикнул Эдди Роберту, и они понеслись к дому. Выдра обогнала их, взбежала на холм и прыгнула на Эдди, метя зубами и когтями ему в лицо. Эдди сумел отбиться, и тварь упала на песок, извернулась и снова атаковала. Вцепилась ему в бедро.

Вскрикнув, Эдди упал и выронил кочергу. Куштака еще глубже вонзил зубы в мякоть. Дотянуться бы до прута, он совсем рядом… Боль в ноге не дает, держит на месте. Роберт заметил, что Эдди в опасности. И в то же время до дома осталось всего ничего, только вбежать и закрыться. Но как же Эдди? Он пропадет…

— Помоги! — умоляющим голосом позвал Эдди и взглянул на Роберта. Здоровой рукой он все еще пытался дотянуться до металлического прута. — Прошу…

Роберт растерялся. Почему он колеблется? Эдди надо спасать, это же ясно. С другой стороны… каждый сам за себя, беречь надо собственную шкуру. Впрочем, терзался Роберт недолго: стоило куштака обернуться и ощерить окровавленную пасть, как он молнией метнулся к кочерге, схватил ее и, словно клюшкой для гольфа, врезал твари по голове. Оборотень отлетел шагов на двадцать, а Роберт помог Эдди встать. Вместе они вбежали в дом и захлопнули дверь.

Обессиленные, мужчины распластались на полу. Отдышавшись немного, Роберт помог Эдди стянуть джинсы и осмотрел рану — глубокую, но не смертельную. Роберт снял рубашку, скомкал ее и прижал к месту укуса, чтобы остановить кровь. Затем отправился на кухню за теплой водой.

Возвращаясь в гостиную с тазиком, Роберт выглянул в окно и остолбенел. Старик-оборотень, совершенно голый, сжимая одежду в руке, заглядывал в дом. Потрогав огромную кровоточащую рану на лбу — рану, нанесенную Робертом, — чудовище улыбнулось.

— Пошли со мной, Роберт, — сказало оно. — Тут недалеко. Дженна и Бобби заждались.

Роберт помог Эдди сесть на стул, промыл ему рану влажным полотенцем. Только сейчас он заметил, как дрожат у него руки. От Эдди это тоже не укрылось.

— Дэвид говорил: в доме нам ничего не грозит, — напомнил он.

Кивнув, Роберт обернулся к окну. Страшный старик никуда не делся. Улыбаясь, он принялся потихоньку, нарочито медленно, надевать один предмет одежды за другим. Роберт стиснул зубы и постарался полностью сосредоточиться на ране Эдди. Сердце колотилось в груди, руки дрожали, а старик еще больше нагонял ужаса.

Закончив промывать рану, Роберт пошел в ванную и поискал там бинт. Затем они с Эдди сели у огня. Старик по-прежнему стоял, не шевелясь, перед окном и улыбался.

* * *

Ночью Дэвид развел огонь и выпил отвара из заманихи. Заманиха — корень, который найти можно только на Аляске; веками местные жители готовят из него питательные снадобья. Шаманы заваривают из него крепкий чай, пьют, набираются сил во время поста. Потом Дэвид выкупался в студеном ручье, совершив еще один ритуал для обретения сил. Лег у костра и проспал до рассвета.

Во сне Дэвиду явился дикий пес и отвел его по узкой тропе, через заросли морошки, к устью потока, впадающего в океан. У самой темной воды Дэвид заметил ложбинку, поросшую мхом и травой. Что это за ложбинка, шаман понял сразу. Потом пес пропал, и Дэвид проснулся.

В благодарность за помощь и указанный путь Дэвид станцевал вокруг тлеющих углей. Поклялся принести духу-псу добрую жертву, когда странствие завершится, и отправился дальше в лес.

Тропу он нашел без труда — там, где видел ее во сне. Вскоре же показалась и ложбинка на берегу реки. Вот и дом куштака.

Выдры уже знают, что Дэвид ищет их. Горящий в его доме огонь предупредил оборотней, ведь он неизменно служит маяком всякому, кто отправляется в иные миры. И все же Дэвид, очистив разум от мыслей, сделался для куштака невидимым. Они читают мысли людей, используя страхи как оружие. Если же читать нечего, то человека, выходит, и нет. Куштака не заметят шамана, пока не столкнутся с ним нос к носу.

Войдя в реку, Дэвид раздвинул высокие стебли травы и увидел перед собой нору. Темное отверстие, уходящее глубоко под землю, такое узкое, что Дэвид едва сумел втиснуться в него на четвереньках. В одной руке он сжимал рукоятку ножа, в другой — небольшой фонарик. К лодыжке привязал рюкзак. Сумка, конечно, замедлит шамана, если придется срочно бежать из мира оборотней, однако в ней лежат кое-какие нужные вещи.

В сыром лазе омерзительно воняло гнильцой. Дэвид едва мог дышать. Забравшись в нору полностью, он ощутил себя как в ловушке, ведь он куда крупнее выдры. В тесном тоннеле шаману стоило огромных трудов сдерживать страх и панику.

Нора, казалось, тянется бесконечно, хотя на деле в длину имела всего футов двадцать. Вот стенки расширились, и следующие футов тридцать Дэвид прополз куда быстрее. Плотный, тяжелый воздух попахивал какой-то «химией». Упершись в земляную стену, Дэвид посветил вокруг фонариком. Проклятье, тупик! Не хватало еще ползти обратно.

Хотя нет, погодите, тоннель вовсе не заканчивается тупиком. Он просто резко уходит вниз. Посветив в яму, Дэвид разглядел на дне подобие камеры. Втиснувшись в невероятно узкое отверстие, он очутился в просторной пещере. Ну наконец-то можно выпрямиться.

Пещера имела в высоту футов шесть, зато стены терялись в темноте. Поведя вокруг лучом фонарика, Дэвид увидел мебель: старые диваны, стулья и даже кофейные столики. Похоже, куштака наворовали их с задних двориков и со свалок. Здесь определенно имеется другой вход; через тот узкий лаз, которым пришел Дэвид, диван, например, ни за что не протолкнешь. Прежде чем двинуться дальше, Дэвид поставил один из стульев к стене, точно под тоннелем, через который проник сюда. В стенах и потолке имелись другие отверстия, здесь легко будет заблудиться.

Дэвид надеялся отыскать Дженну тут же, в пещере с мебелью. Куштака обычно держат свежепохищенные души отдельно, пока те не окрепнут достаточно, чтобы выбираться на охоту с остальными. Тщетно, никого Дэвид в пещере не нашел. Придется ползать по норам, чего Дэвид никак не планировал.

И вдруг он услышал шорох, заметил тень. Посветил фонариком и никого не увидел. Сам Дэвид сейчас как на ладони. Что же делать? Бежать? Наверняка пещера куда-то да выводит. Можно попробовать уйти разведанным путем, но куштака намного быстрее и запросто догонят Дэвида. А можно и встретиться с хозяином пещеры лицом к лицу. Дэвид выбрал последний вариант.

— Я пришел выказать уважение шаману куштака, — сказал он, поводя лучом фонарика из стороны в сторону.

Ответа не последовало, хотя Дэвид чувствовал, как кто-то перемещается по пещере, как поддувает холодный ветерок.

— Я пришел забрать женщину, которую вы приняли. Я должен отвести ее домой.

Ему так никто и не ответил.

Стараясь сохранять спокойствие, Дэвид еще раз посветил на стену и наконец разглядел… человека. Шагнул к нему, напрягая зрение. Это женщина: обнаженная, покрытая шерстью. Лицо уже почти утратило человеческий облик, однако Дэвид узнал ее.

— Дженна?

— Вы пришли за мной? — спросила она глубоким мелодичным голосом. Дэвида сразу же потянуло к ней.

— Я забираю вас домой.

— Я никуда не пойду.

Какая она стала сильная, стройная и гибкая! Пушок, покрывающий тело, выглядит так маняще. Дэвид уже хотел коснуться ее, но Дженна скользнула в темноту. Ощутив ее присутствие у себя за спиной, Дэвид резко обернулся.

— Надо уходить, — сказал он. — Они скоро придут.

— Я никуда не пойду. Мне здесь нравится. — Ее голос звучал так, что Дэвид не мог сопротивляться, шагнул ей навстречу. Дженна улыбнулась: — Вам тоже здесь нравится.

Дженна коснулась его груди. Какие у нее мягкие, нежные руки…

Надо ее забрать, вернуть. Вот же она, так близко, прямо перед Дэвидом. Он хотел схватить ее за руку, но Дженна вновь ускользнула, пропала во тьме.

Дэвид растерянно заозирался. Ага, вот она, за спиной, прижимается к нему грудью. Какой мягкий, шелковистый мех… Дэвид расслабился.

— Хорошо… — прошептала она ему на ухо сладким голосочком. Обняла Дэвида поперек талии. О, как он устал, как хочет спать! Уснуть бы в объятиях Дженны. — Приятно, правда?

Ее мелодичный, убаюкивающий голосок звучал у Дэвида в голове. Он страстно хотел ее, а она продолжала ласкать его руками; ноги Дженны оплелись вокруг его бедер. Дэвид просто не мог не поддаться.

— Все хорошо, — говорила она. — Так надо, ты можешь.

Дэвид развернулся к ней, и Дженна, извиваясь, словно кошка, еще плотней обхватила его бедра ногами. Подушечки на ладонях ласково коснулись его лица. Длинный юркий язычок проник ему в рот. О, как сладко… Хвостиком Дженна принялась растирать Дэвиду промежность, а голос ее по-прежнему звучал у него в голове. Успокаивал, расслаблял. Она видела его мысли, знала, чего он желает. Дэвид крепко обнял Дженну, готовый к соитию… как вдруг она заверещала, точно зверь. Оттолкнув Дэвида и упав на пол пещеры, она собралась в комок. Превратилась в обыкновенную выдру. Дэвид видел это прекрасно и все же не понимал: почему она отвергла его? Ведь все так хорошо начиналось. Дженна почти соблазнила его… так в чем дело?

Нож! В руке Дэвид сжимал нож, им он случайно коснулся Дженны и тем самым прогнал морок. Вспомнил, чего ради пришел. Он должен забрать Дженну, вернуть ее в мир людей. Есть лишь один способ спасти ее — дать выпить человеческой крови.

Полоснув себя ножом по ладони, Дэвид опустился перед Дженной на колени. Кровь из широкого пореза текла свободно, и шаман накрыл мордочку Дженны рукой. Извивавшаяся на полу выдра вздрогнула от нового приступа боли. Однако Дэвид крепко держал ее, заставляя пить кровь. Против собственной воли Дженна глотала горячую живительную влагу, постепенно слабея, прекращая бороться.

* * *

Ночь для Эдди и Роберта прошла неспокойно. Старик, куштака, стоял под окном, глядя на двоих мужчин и улыбаясь, не давая заснуть. Перед рассветом он, совершенно незаметно, куда-то пропал.

Роберт почувствовал себя в безопасности, лишь когда в окнах забрезжили первые лучи солнца. Он посмотрел на тихий лес и сказал Эдди, который поддерживал огонь в очаге:

— Снаружи так спокойно. Будто и не случилось ничего.

— Еще как случилось.

Роберт взглянул на Эдди:

— Значит, нам ничего не привиделось? Это была не коллективная галлюцинация?

— Коллективные галлюцинации не кусаются.

Роберт посмотрел Эдди на ногу:

— Да, ты прав.

Эдди приготовил на завтрак яичницу с беконом и тостами. Накрывая на стол, Роберт улыбнулся: Дженна обожала яйца и при этом ненавидела их готовить. Роберт постоять у плиты был не прочь, однако повар из него — как из грязи пуля. Компромисс нашелся быстро: ресторан.

— У меня не получается их готовить, — заметил Роберт, протыкая вилкой спекшуюся поверхность желтка.

— Готовить что? — спросил Эдди.

— Яйца. Либо не дожарю, либо пережарю. Либо желток растечется, либо масла налью слишком много…

Эдди, пожав плечами, принялся за еду. Роберт же вздохнул, гоняя бекон по тарелке.

— Когда мы с Дженной познакомились, я кормил ее самой паршивой яичницей, какую только можно приготовить. Но Дженне нравилось. Или она притворялась?.. Когда начинаешь с кем-то отношения, тебе любая мелочь кажется замечательной. А проходит несколько лет, и эти самые мелочи тебя уже раздражают.

Бекон плавал в потекшем желтке, и Роберт без аппетита поковырял яичницу куском тоста.

— Она вернется? — спросил Роберт.

— Не знаю. — Эдди отложил вилку.

— Я уже два года спрашиваю себя об этом: вернется ли Дженна?

— В каком смысле?

— Мы чуть не расстались после смерти Бобби.

— Правда?

— Угу. Нам обоим было тяжело, но Дженне, наверное, тяжелее. Пару раз даже о разводе заговаривали.

— И почему не разошлись?

— Не знаю. Скорее всего нам обоим казалось, что если хорошенько постараться, то мы сумеем вернуться к прежним отношениям. И потом, Дженна развода бы не пережила. Она ведь спивалась, принимала таблетки. Один раз чуть с собой не покончила.

Эдди перестал жевать и пристально смотрел на Роберта.

— Она тебе не рассказывала? — спросил тот.

Эдди покачал головой:

— Нет.

— Боюсь, ты познакомился с другой Дженной.

— Как это?

— Ты встретил Дженну добрую, счастливую, веселую, с которой здорово проводить время.

Эдди тихонько усмехнулся и кивнул.

— Тебе повезло. Такой Дженну я уже два года не видел.

Несколько минут мужчины сидели молча. Еда и кофе стыли.

— Зачем она пыталась убить себя? — спросил наконец Эдди.

— Не знаю, — чуть подумав, ответил Роберт. — Наверное, винила себя в гибели Бобби.

Эдди грустно покачал головой, и Роберт вдруг устыдился вранья. Ведь, пытаясь покончить с собой, Дженна не наказывала себя. Надо открыть правду, чтобы избавить Эдди от жалости к Дженне. Пусть найдет в себе другие чувства, если таковые имеются.

— Я солгал, — признался Роберт. — Дженна не то чтобы винила себя. Она пыталась покончить с собой, потому что я винил ее. Я лишь хотел доказать обратное… только поэтому мы не развелись.

Он помолчал.

— Ты ей об этом говорил? — поинтересовался Эдди.

— Нет.

— Может, стоило?

Роберт взглянул на него:

— Откуда тебе знать? Ты никого не терял вот так, резко и неожиданно. Когда раз за разом пытаешься осознать: что ты сделал или чего не сделал? Что можно было бы исправить? Словно есть некий механизм судьбы, и если в нужный момент не дернуть за какой-то из его рычажков, то беда не случится. Никто не умрет. Но за рычажок кто-то дергает, и…

— В этом никто не виноват.

— Да, да… все так говорили. Говорили те же, кто утверждает, будто утонуть — значит умереть легко. Голову даю на отсечение, что никто из этих умников не тонул.

Помолчав немного, Роберт встал из-за стола.

— Ты все? — спросил он.

Эдди кивнул, и Роберт собрал тарелки в стопку. Отнес их на кухню и открыл кран у мойки. Эдди встал в дверном проходе.

— Теперь вот Дженна пропала, — посетовал Роберт. Он принялся мыть тарелки, предварительно соскоблив в мусорную корзину остатки яиц и тостов. — Ушла и может не вернуться. Что мне тогда делать? Кого винить?

— Хочешь — вини меня, — в шутку предложил Эдди.

Роберт рассмеялся, однако смех его, отравленный горечью и сожалением, звучал надтреснуто.

— Она вернется, не переживай. Дэвид ее отыщет.

Роберт кивнул, подставляя руки под струю теплой воды.

— Твои бы слова да Богу в уши.

* * *

Через несколько минут на земляном полу лежала Дженна. Тело выдры лишилось подпитки и уступило человеческой форме; Дженна как бы зависла меж двух ипостасей. Дэвид выиграл немного времени, нужно торопиться, уносить Дженну прочь из царства куштака. Если оборотни застанут их здесь, все пойдет прахом.

Дэвид быстро осмотрелся. Пещера на самом деле не жилище куштака, здесь слишком много человечьих вещей. Оборотни не потерпели бы их у себя в доме. Среди этой разномастной мебели они держат новообращенных, чтобы те успокоились, чтобы превращение прошло гладко. Дэвид заглянул в комод и обнаружил в нем одежду. Она явно некогда принадлежала похищенным. Ее куштака надевают, собираясь на ловлю душ. Мастера менять облик, сами они одежду шить не могут; ее выдрам приходится красть.

Дэвид замер, уловив чужое присутствие. Куштака вернулись, времени почти не осталось. Наскоро одев Дженну — в джинсы и рубашку от спецовки, — Дэвид усадил ее. Слегка похлопал ее, полубессознательную, по щекам и позвал:

— Дженна! Нам пора уходить.

Она попыталась встряхнуться — не помогло. Сил Дженна потеряла слишком много.

— Дженна, нам и правда пора.

Дэвид ударил ее по щеке чуть сильнее, и на сей раз Дженна сумела сосредоточить на нем взгляд.

— Вы очнулись? — спросил Дэвид. — Идемте.

Дженна кивнула, и шаман помог ей встать на ноги.

— Следуйте за мной. Сможете?

Дженна снова кивнула. Ее качало из стороны в сторону, ноги подгибались. Из нее словно разом вытащили все кости. Нет, дорогу она не осилит. Дэвид схватил Дженну за руку, да так крепко, что чуть не вывихнул ей запястье. Боль привела Дженну в чувство.

— Дженна, послушайте! Шанс у нас всего один, бежим прямо сейчас. Встряхнитесь и следуйте за мной. Двигаться придется очень быстро. Понятно?

— Да.

«Да». Наконец-то она заговорила. Дэвид все же пробился к ее сознанию. Он поискал взглядом стул, оставленный под выходом из тоннеля… и не нашел его. Посветил вокруг фонариком. Стул нашелся, однако он лежал на боку, в стороне. Должно быть, Дэвид с Дженной задели его, кружа по пещере. Беда… Дэвид не помнил, какое из отверстий ведет на поверхность.

Куштака приближались, Дэвид слышал их. Еще неизвестно, почуяли они Дэвида или нет, но убираться из пещеры все равно надо. Дэвид выбрал тоннель наугад и подставил под входом стул. Залез с него в отверстие, молясь про себя, чтобы Дженне достало сил последовать за ним.

Он вполз в узкий лаз, остановившись лишь однажды — прислушаться, не отстает ли Дженна. Когда позади раздалось пыхтение, он позвал:

— Дженна, вы успеваете?

— Да, я прямо за вами.

Тоннель сужался, причем гораздо сильнее, чем ожидал Дэвид. Похоже, он перепутал отверстия. Чувствуя себя зубной пастой, которую выдавливают из тюбика, Дэвид осознал страшную вещь: если тоннель заканчивается тупиком, он застрянет в сырой земле; куштака подкрадутся к нему сзади и станут медленно есть. Начнут с ног, постепенно поднимаясь выше и выше, пока не доберутся до гениталий. Затем выпустят Дэвиду кишки и сожрут органы. Оставят полую оболочку из костей и плоти, зажатую в стенках тоннеля.

— Вы еще здесь? — обратился он к Дженне.

Женщина ответила не сразу. Шаман даже успел испугаться, что ее схватили.

— Здесь, — услышал он слабый голос. Дженна порядком отстала. Придется ждать ее.

Они ползли целую вечность. Загребая под себя землю, Дэвид чувствовал, что ногти у него скоро отвалятся. Стенки тоннеля были влажные, покрытые плесенью, а воздух — плотен и тяжел. Дэвид заставил себя сосредоточиться и очистить разум, чтобы попросту не сойти с ума в замкнутом пространстве.

Наконец он выбрался из лаза, но не на берег реки — как надеялся, — а в новую пещеру. Размером меньше предыдущей, она служила не то заброшенной кладовой, не то жилищем семьи куштака. Хоть бы здесь отыскался выход в другой тоннель. Ползти обратно Дэвид не хотел.

Дженна сильно отстала. Сунув голову в тоннель, Дэвид окликнул ее. Ответа не последовало. Он еще раз выкрикнул имя Дженны, и вот наконец она отозвалась:

— Я тут.

Вот и хорошо. Дэвид уж испугался, что она застряла или — что хуже — совсем выбилась из сил и сдалась.

Дэвид еще раз заглянул в тоннель. Заметил голову Дженны, ее руки. Помог ей выбраться, вытянув к себе из узкого прохода.

— Вы как? — спросил шаман.

Дженна поднялась на ноги и отряхнулась.

— Добралась наконец-то.

Какое облегчение! Дэвид посветил фонариком Дженне в лицо, и сердце его чуть не перестало биться. Из пещерки выбралась вовсе не Дженна. Существо взглянуло на Дэвида маленькими черными глазками и обнажило кривые темные зубы. Кровь у Дэвида в жилах похолодела, дыхание оборвалось. Под ногами растеклась теплая лужица — Дэвид напустил в штаны.

— Добралась наконец-то, — повторило существо и ударило Дэвида в висок когтистой лапой.

Оглушенный, он упал. Опомнившись, попытался отыскать в темноте фонарик. Без него никак, без него Дэвид пропадет. Вот наконец пальцы нащупали металлический цилиндрик на полу, и в тот же момент на затылок обрушился страшный удар. Должно быть, тварь огрела Дэвида камнем. Сознание покинуло его.

* * *

Очнувшись, Дэвид не мог пошевельнуться. Он быстро унял бешеный ритм сердца. Сейчас не время паниковать. Лучше продемонстрировать врагу, на что способен шаман-тлингит.

Восстановив дыхание, он попытался вспомнить, зачем пришел в царство куштака. У него есть цель, очень важная — посрамить оборотней. Дэвид давно этого хотел. Подлые выдры отняли у него сына, умертвив младенца в утробе матери. Дэвид ничего не мог поделать, кроме как сжечь тело сына на костре — дабы душа его отправилась в нужное место, сумела позже переродиться. Дженна и Бобби свои души сохранили, нужно наставить их на верный путь. Бобби отправится в Край мертвых душ, а Дженна должна вновь оказаться в мире людей. Вот такая у Дэвида миссия. Он украдет у куштака сразу две жизни взамен одной.

Дэвид пошевелил пальцами — на месте, никуда не делись. Руки тоже двигаются, значит, Дэвид не парализован. Его просто засунули в узкий тоннель, причем головой в сторону пологого спуска (лицо и уши горят от прилившей к ним крови).

И зачем он оставил Дженну позади? Надо было пропустить ее вперед. Ослабленная женщина — легкая добыча для юркого грызуна куштака. Она поддалась чарам, даже не пикнула. Оборотни позабавились, ловя Дэвида, заставляя его извиваться в узком тоннеле. Для них это игра. Куштака явили свою силу, они хотят сломить Дэвида. Но так легко его не взять. Это два года назад он был наивным слабым дурачком. После трагедии он упорно закалял свой дух. Куштака так просто не победят.

Дэвид поискал на поясе нож — на месте, отлично. Выдры не забрали его, да и куда им? Ведь нож — из металла. Однако где же фонарик? Дэвид вроде бы успел схватить его перед тем, как его оглушили. Неужели выронил?

С огромным трудом Дэвид подтянул руки к лицу. Плотные стенки не давали работать локтями, но постепенно, миллиметр за миллиметром, Дэвид сумел поднять руки над головой.

Он сразу понял, что впереди — тупик. Руки уперлись в земляную стену. Значит, он лежит ногами к выходу. Что делать? Может, попробовать оттолкнуться ладонями? Дэвид надавил на стенку и почувствовал, что сдвинулся с места. Кто знает, вдруг получится?

Пальцы нащупали маленький холодный цилиндрик. Металлический… Фонарик! Все же Дэвид не выпустил его из рук, даже будучи без сознания. Заткнув фонарик за пояс джинсов, шаман достал нож и снова завел руки за голову. Оттолкнулся. Чтобы закрепить прогресс, он растопырил ноги. Затем по самую рукоять вонзил нож в землю, напротив лица. Используя оружие в качестве упора, отвоевал еще пару футов.

Он продвигался долго и болезненно, пока наконец ступни не высунулись из горловины тоннеля. Подтолкнув себя еще немного, Дэвид согнул ноги в коленях и, работая дальше ножом, наконец освободился из тесного плена.

Он оказался в небольшой пещерке. Зажигать фонарик Дэвид не рискнул. Здесь было пусто, но, подождав, пока кровь заново прильет к ногам, Дэвид «включил» свой духовный сонар. Проверил, нет ли поблизости потоков энергии. Таковые нашлись. Испускали флюиды вовсе не оборотни: у куштака энергия агрессивная, они сразу проникают в душу и атакуют. Дэвид же, напротив, обнаружил кого-то совсем не злого, пассивного.

Дженна! Должно быть, она.

Дэвид двинулся вдоль стенки пещеры, ведя по ней рукой. Он надеялся отыскать еще один тоннель, вроде того, в который засунули его самого. И нашел, всего через несколько футов. Дженна там, внутри, слышно ее дыхание.

Сунув голову в проход, Дэвид шепотом позвал:

— Дженна?

В ответ послышался приглушенный стон. Точно, она!

— Дженна, это я, Дэвид. С вами все хорошо?

Ее дыхание участилось.

— Не могу пошевелиться, — ответила наконец Дженна.

Так, а глубоко ли ее засунули? Удастся ли вытянуть ее за ноги? Из тоннеля вдруг послышались… всхлипы. Она что, плачет?

— Дженна, успокойтесь, — попросил Дэвид. — Я вас вытащу.

Дэвид полез за ней, стараясь при этом не ввалиться в тоннель полностью. Для верности он затормозил коленями. Нет, Дженна слишком глубоко, ее не достать.

— Дженна, я здесь, я с вами. Все хорошо. Мы выберемся. Вы только руками себе помогите. Толкайтесь.

— Я шевельнуться не могу.

— Можете. Надо потихоньку завести руки за голову. Нащупаете дно — отталкивайтесь. У вас получится.

— Я плотно застряла.

— Нет, не совсем. Вам просто тесно. Попробуйте поднять руки по очереди.

Дженна закопошилась.

— Не получается, — сказала она и заплакала.

— Хватит, Дженна, перестаньте. Все вы можете. Вы оттолкнетесь, я потяну и вытащу вас наружу. Давайте, сосредоточьтесь. Дышите глубоко и ровно. Представьте мысленно, как вы отталкиваетесь от дна, и пусть тело само все сделает. Оно сумеет, не сомневайтесь. Надо лишь заставить его.

Дэвид закрыл глаза и вообразил, как Дженна выталкивает себя из тоннеля. Послал ей заряд энергии. Его силы воли должно хватить на двоих.

Прошло несколько минут, и Дженна отозвалась:

— Вроде получается.

— Отталкивайтесь.

Он вытянул руки, однако ног Дженны не достал.

— Вы меня держите? — спросила она.

Нет. Тоннель слишком глубок. Дэвид скользнул немного ниже.

— Дженна, подтолкните себя чуть выше.

— Не выйдет.

— Выйдет, Дженна, выйдет. Толкайтесь. Ну!

Он ощутил ее ауру. Женщина поднималась, сумев таки сделать над собой усилие. Дэвид схватил ее за ногу, потом за другую, потянул на себя. Когда ступни Дженны чуть не ударились ему в лицо, Дэвид велел ей:

— Упритесь ногами в стенки тоннеля. Так вы не соскользнете назад.

Дженна послушно застопорила себя, и Дэвид вылез наружу. Дал коленям упор и снова потянул Дженну за ноги.

Наконец она освободилась. Села на полу пещеры, дрожа от усталости.

— Ну вот, вы справились, — сказал ей Дэвид.

Вынув из-за пояса фонарик, шаман включил его.

— Простите, Дженна, мне надо видеть ваше лицо.

Он посветил ей в глаза — вроде бы не черные. Этого ему показалось мало. Попросил Дженну открыть рот — зубы человеческие. Осталась последняя деталь. Дэвид вынул из-за пояса нож и протянул его Дженне:

— Держите.

Дженна взяла в руку нож — металл не обжег ее, не причинил боли. Значит, Дэвид спас настоящую Дженну. Успокоившись, он спрятал нож за пояс.

— Где мы? — спросила Дженна.

Дэвид осмотрелся, подсвечивая фонариком.

— Не знаю, — признался он. — Но куштака поблизости. Надо нам уходить.

Оглядев стены, Дэвид заметил несколько отверстий. Которое им нужно? Неизвестно. Дэвид обошел пещеру, прислушиваясь. Из одного тоннеля доносились какие-то звуки, вроде плеск воды и возня. Шуршание крохотных лапок.

— Я слышу их, — сказал Дэвид. — Идемте.

Дженна не спешила вставать.

— Если они в этом тоннеле, то, может, нам в другой?

— Нужно еще найти Бобби.

Дженна даже не шевельнулась. Она сидела, понурив голову.

— Дженна? — позвал ее Дэвид.

— Мне страшно… — прошептала она.

— Мне тоже. Сдаваться нельзя, идемте.

Дженна вскинула голову и в тот же момент, похоже, ощутила мощь Дэвида, сосредоточенную в нем силу шамана. Дженна поднялась навстречу ему. Как ни странно, Дэвид и сам почувствовал, какая в нем бурлит энергия. Подумаешь, оборотни запихнули его в узкий тоннель! Это его не остановит. Не отвратит от цели.

На сей раз Дэвид пропустил Дженну вперед. Этот тоннель был немного шире всех предыдущих, и Дэвид с Дженной ползли по нему довольно свободно. Шум воды становился громче. Наконец они выбрались в пещеру, которую пересекал подземный поток. Из противоположного ее конца шел слабый свет. Дэвид даже сумел разглядеть в полумраке Дженну, а заодно увидел, что пол имеет уклон, поднимается. Оканчивается он, похоже, другой пещерой, у самой поверхности.

Бороздчатые стенки каверны состояли из глины, потолок — из прослойки граната. Идеальное жилище для выдр, защищенное каменной породой от внезапного вторжения людей. Пол усеивали валуны и булыжники, упавшие сверху. Места здесь хватает; потолок пещеры, прикинул Дэвид, находится футах в ста над головой. Река — всего лишь ручеек, медленный и неглубокий. И всюду, куда ни глянь, ползают маленькие выдры. Детеныши куштака.

— Дженна, тихо, — предупредил Дэвид. Главное — без паники. Пещеру можно пройти, не задев при этом детенышей. Пугает другое: молодняк ни за что бы не оставили без защиты, без няньки. Дэвид надеялся не привлекать внимания стражи и уберечь Дженну от излишних эмоций. Куштака почуют флюиды страха.

— Как мы найдем Бобби? — спросила Дженна.

Дэвид пожал плечами:

— Думаю, он сам вас найдет.

Они двинулись вдоль стены, как можно дальше от детенышей. Как же их много! На первый взгляд они напоминают крыс. Маленькие куштака рождаются выдрами, растут как выдры и менять облик скорее всего не умеют. Должно быть, оборотнями становятся только взрослые выдры. Наверняка Дэвид знал одно: взрослеют они не сразу, им — как и человеку — для созревания нужны годы. Матери учат их плавать, охотиться. Выдры — животные умные, они умело подражают всему, что видят. Вовсю используют свой дар перевоплощаться в других зверей. Они — идеальные имитаторы.

Еще куштака на самом деле не злы и не добры. Они просто есть. Обращают всякого пойманного ими человека в себе подобного, но ни с кем другим стараются не пересекаться. Именно это их качество надеялся использовать Дэвид. Выдры умны и любят забирать к себе людей. Дэвид сдастся им, пожертвует собой. Душа шамана — кусок куда более лакомый, чем души слабой женщины и ребенка. В погоне за Дэвидом куштака отвлекутся от Бобби и Дженны. Правда, сначала Бобби надо найти.

Дженна вдруг ахнула и замерла — Дэвид чуть не врезался в нее. Проследил за ее взглядом и понял, что же так взволновало Дженну: впереди, всего в нескольких шагах, самка куштака кормила свой выводок. Причем она лишь наполовину приняла обличие выдры: большая человеческая голова, человеческий торс и таз, покрытые мехом, короткие лапки и восемь сосков, к которым жадно припали пушистые комочки. Узрев сие невиданное прежде зрелище, Дженна и Дэвид застыли: Дженна — в ужасе, а Дэвид — в восхищении.

Шаман подтолкнул Дженну: мол, ступай, не задерживайся. Не хватало еще, чтобы кормящая самка их заметила. Пройдя дальше вдоль стены, обогнув крупный валун, они вновь встали как вкопанные.

— Мамочка?

Перед ними стоял маленький мальчик. Бобби.

Дженна молча, замерев, смотрела на сына: голенький, он предстал перед матерью в человечьем обличье. Она потянулась было к нему, но вовремя остановилась. Вокруг творится сплошная мистика, и сбитой с толку Дженне лучше смирить материнский инстинкт.

— Здравствуй, Бобби! Я — Дэвид.

Подозрительно взглянув на Дэвида, Бобби отступил в сторону.

— Бобби, не уходи. Мы пришли помочь тебе.

Мальчик взглянул на Дженну — та попятилась, не зная, что делать.

— Бобби, твоя мама хочет помочь тебе. У нее все получится, если ты пойдешь с нами.

Дэвид шагнул навстречу Бобби, протянул ему руку. Мальчик беспокойно переводил взгляд то на Дэвида, то на Дженну.

— Скажите ему, что все хорошо, — попросил шаман женщину.

Дженна промолчала. Просто не смогла вымолвить ни слова. Она растерялась. Что происходит? Как ей быть?

— Дженна, попросите его пойти с нами.

Дженна прикрыла рот ладонью и замотала головой. Что стало с ее сыном? В кого он превратился?

— Дженна!

Бесполезно, проси, не проси — Дженна помогать не станет. Дэвиду ничего не оставалось, кроме как забрать Бобби силой. Он прыгнул на мальчика, но тот ловко отскочил в сторону и скрылся во тьме.

Выпрямившись, Дэвид обернулся к женщине:

— Дженна, без вашей помощи я не справлюсь. Убедите Бобби вернуться с нами, и вместе мы покинем это место.

Дженна не могла пошевелиться, глаза ее остекленели.

— Прошу вас, — не сдавался Дэвид. — Мы уже так далеко зашли. У нас все получится, если только вы мне поможете.

Дженна кивнула.

— Позовите сына.

Очень тихо Дженна выдохнула имя Бобби. Поначалу они ничего не услышали, затем сзади раздался детский голосок:

— Кто этот дядя?

Дэвид и Дженна обернулись — перед ними стоял Бобби.

— Представьте меня ему, — попросил шаман.

Сделав глубокий вдох, Дженна произнесла:

— Это Дэвид. Он пришел помочь нам.

— Позовите его с собой, — продолжал наставлять ее Дэвид.

Опустившись на колени, Дженна протянула к сыну руки:

— Иди ко мне, Бобби!

Помедлив немного, мальчик наконец подошел к матери, позволил даже обнять себя и прижать к груди.

— Успокойте его, Дженна, — велел Дэвид, приблизившись. — Пообещайте, что все будет хорошо.

Дженна послушно исполнила указания, еще крепче прижала Бобби к себе. Но стоило Дэвиду коснуться его руки, как мальчик ветряной феей выскользнул из материнских объятий и исчез.

Они даже испугаться не успели. Сколько ни искали потом Бобби, найти не смогли.

— Он чересчур осторожен и подозрителен, — заметил Дэвид. — С нами не пойдет.

— И что же делать? — спросила Дженна.

Что делать, Дэвид знал прекрасно. Сомневался он только в готовности Дженны. Царство куштака надо покинуть обязательно и прихватить с собой Бобби. Времени осталось мало, и некогда его уговаривать. Нужно просто забрать мальчика, унести — живым или мертвым, в сознании или без, уже неважно. Бобби и так погиб.

— Дженна, придется оглушить Бобби.

— Зачем?!

— Он слишком верткий. Призовите его снова и потом… пересильте себя.

Дженна вытаращилась на шамана:

— Ни за что!

— Дженна, ваш сын и без того мертв, хуже ему не станет. Понимаете?

— Нет.

Дэвид тяжело вздохнул. Как можно просить мать причинить боль ее ребенку, ее крови и плоти? Она же призвана защищать сына!

— Дженна, вы хотите спасти душу Бобби?

— Я не смогу поднять на него руку.

— Дженна, доверьтесь мне. Если вы не сумеете оглушить Бобби, нам придется уйти и бросить его здесь. Его душа навеки останется с куштака.

Он помолчал, давая время Дженне осмыслить сказанное. Осознать весь страшный смысл его слов.

— Помните кормящую выдру? Когда-то и она была человеком, а стала чудовищем. Такой судьбы вы хотите для Бобби?

Даже в слабом свете Дэвид видел лицо Дженны, видел, как она стиснула зубы, как выступили у нее на скулах желваки. Наконец Дженна слегка кивнула, и Дэвид подобрал с пола пещеры камень размером с кулак.

— Держите. Успокойте Бобби и, когда он снова прильнет к вам, ударьте. Только не насмерть, надо лишь слегка его оглушить. Вынесем Бобби отсюда или потеряем его навсегда.

Когда Дженна взяла камень, Дэвид скользнул в темноту и укрылся за валуном.

Дженна отложила свое оружие, опустилась на колени и позвала сына. Вскоре он опять предстал перед ней.

— Что это за дядя с тобой? — спросил мальчик.

— Он друг. Пришел помочь нам.

— Помочь? В чем?

— Уйти отсюда. Разве ты не хочешь уйти, Бобби?

— Нет, я остаюсь.

— Бобби, это не твой мир, а я — твоя мама. Помнишь?

Мальчик покачал головой.

— Оставайся со мной, мамочка.

— Не могу, мне здесь не место. И тебе тоже. Пожалуйста, Бобби, пошли со мной. Все будет хорошо.

— Нет.

Дженна понурила голову. Она хотела увести отсюда Бобби, не причинив ему вреда, но сын так просто не уйдет. Он не облегчит матери задачу, и потому придется последовать совету Дэвида. Шаман свое дело знает.

— Тогда обними меня, маленький мой.

Бобби подошел, прижался к ней, крепко-крепко. Пора исправить ошибки. Последние два года Дженна только и живет последствиями этих ошибок, но сейчас — время вернуть все на круги своя. Иначе никак.

Подобрав камень, Дженна слегка отстранила от себя сына и резко ударила его в левый висок. Мальчик тут же свалился на пол. Вот и все. Дженна пораженно взглянула на Бобби. Ох, и что же она наделала?..

Почти сразу же из тени возник Дэвид. Сняв рубашку, он завернул в нее мальчика и поднял его на руки.

— Идемте, — позвал он Дженну и направился к свету в дальнем конце пещеры. Дженна следом не пошла, она так и осталась стоять на коленях. Оглянувшись, Дэвид посмотрел на нее, вернулся на пару шагов: — Дженна, надо идти.

Дженна взглянула на шамана, маленького человечка с длинными волосами. Дэвид, такой несгибаемый, неутомимый. Он и ей не даст опустить руки. Дженна пойдет за ним, выбора не остается.

Быстро и тихо они двинулись вдоль подземного ручья. В какой-то момент Дэвид заметил, что поток переходит в озерцо чистой прозрачной воды с зеркальной поверхностью. Дно, правда, терялось во тьме. Так и не скажешь, глубоко ли оно.

Постепенно тоннель сузился и разделился надвое. Один рукав — вместе с ручьем — уходил дальше, другой резко поднимался к свету. Он-то и выведет их на поверхность. Шагов за двадцать от развилки, перегораживая пусть к свободе, сидели два взрослых оборотня.

— Как пройти мимо них? — спросила Дженна.

— Спокойно, — ответил Дэвид. — Слушайте внимательно, Дженна. Очистите разум, не думайте ни о чем, не говорите. Если дадите волю мыслям — куштака сей же миг накинутся на нас. Нужно перестать быть людьми, пройдем мимо стражей как двое куштака, которым захотелось подышать воздухом.

— Уверены, что сработает?

— Нет.

И они пошли к выходу из пещеры. На виду они чувствовали себя голыми, незащищенными. Особенно Дэвид, ведь он нес на руках Бобби. Вот они приблизились к стражам. Пока что все идет хорошо, охрана признаков беспокойства или тревоги не проявляет. Никто за беглецами не гонится. Стражи у выхода о чем-то переговаривались. Точнее, просто общались — без слов, используя странные звериные звуки. Эти выдры были просто огромны и выглядели устрашающе. Впрочем, оценивать их Дэвид не хотел, оценивать — значит думать. Любая мысль привлечет внимание. Только бы Дженна справилась… Так, стоп, нельзя думать. Разум должен быть чист и свободен от мыслей — о Дженне, о Бобби, о выдрах.

Когда они миновали выход из тоннеля, один из стражей взглянул на них чуть не в упор… и ничего не сделал. Дэвид и Дженна двинулись дальше.

Миновав стражей, Дэвид ускорил шаг. Он уже видел дневной свет, видел, как колышутся на ветру ветки деревьев. Поверхность, свобода уже совсем рядом…

Дженна нагнала Дэвида.

— Почему они нас не остановили? — спросил она.

Дэвид резко и злобно посмотрел на Дженну. Ой… женщина моментально поняла свою ошибку. Оба — Дженна и Дэвид — оглянулись на стражей. Одна выдра подползла к спуску под землю и несколько раз пронзительно крикнула. Вторая засеменила им наперерез.

— Бежим! — заорал Дэвид, и они кинулись к выходу из пещеры. У самого ее устья шаман бросил Бобби Дженне и сказал: — Держите его. Спасайтесь.

— Как? Куда?

— Не думайте ни о чем, не теряйте сосредоточенности. Вам надо отыскать тропинку в лесу. Как заметите ее — сразу узнаете.

Страж-оборотень приближался.

— Куда ведет тропинка?

— В Край мертвых душ. Бобби в нем и упокоится.

— Нет!

— Дженна…

— Я заберу его себе.

Дэвид обернулся — куштака почти нагнал их.

— Дженна, вы пришли спасти сына. Тело его потеряно, осталось вернуть душу. Идите, прошу вас!

— А как же вы?

Ничего не сказав, Дэвид развернулся и бросился на куштака. Они сцепились. Гигантская выдра повалила Дэвида и уже хотела оглушить ударом лапы, но шаман вынул нож из-за пояса и вонзил его выдре под мышку. Пронзительно завизжав, оборотень свалился на пол. Пока он корчился от боли, Дэвид крикнул Дженне:

— Лес выведет! Бегите!

И Дженна побежала. Она мчалась по чаще, ни о чем не думая. Да ей и не надо было думать, ноги сами несли, тело словно действовало на автопилоте. Наконец Дженна выдохлась. Встала, опустила Бобби на землю рядом с упавшим деревом и присела тут же. Надо чуть-чуть передохнуть, совсем немного, отдышаться. Дэвид, конечно, отругал бы ее, но без остановки Дженна не сможет. Она только соберется. В голове мелькали вопросы: зачем? куда? — однако Дженна заставила мысли умолкнуть. Сейчас не время раздумывать.

Подтянув колени к груди, Дженна взглянула на умиротворенное личико Бобби. В чьем она сейчас царстве? Сумеет ли выбраться? Дженна словно очутилась во сне, в кошмарном бреду. Не думать, думать нельзя! События происходят, и ладно, большего Дженне и знать не нужно.

* * *

Дэвид спустился обратно в каверну. Куштака суетились, взрослые особи выползали из нор в стенах и собирали молодняк. Странно, Дэвид ожидал от них большей организованности, думал, они подчиняются какому-то строгому порядку. Выходит, оборотни еще сильнее похожи на людей, чем он представлял.

По крайней мере, пока не явится шаман…

В пещеру вошла здоровенная выдра, размером с медведя. Шаман куштака сразу же завладел вниманием остальных и приковал его к одной-единственной цели. К Дэвиду, стоящему у входа.

Вокруг шамана собралось десятка два особей в человеческом облике. Не доходя шагов двадцати до Дэвида, они все остановились, и вперед выступил вожак.

— Где женщина и мальчик? — спросил он глубоким голосом. Его слова как будто давили свинцовым грузом, прижимая к полу.

— Отпусти их, и я останусь с тобой, — ответил Дэвид.

Шаман куштака улыбнулся:

— Ты и так никуда от нас не денешься.

Он пролаял что-то на своем языке, и несколько оборотней кинулись к выходу. Дэвид выхватил нож и преградил им путь. Они поймают Дженну и Бобби. Надо их остановить или хотя бы задержать.

Вожак снова залаял, на этот раз куда строже. И взрослые оборотни вдруг резко уменьшились в размерах. Приняв обличье выдр, они прошмыгнули мимо Дэвида. Он ничего не успел сделать.

— Черт! — выругался Дэвид. Выдры слишком быстры и юрки, человеку их не остановить, не поймать. Как уберечь от погони Дженну и Бобби? Путь грызунам не заступишь. Действовать надо решительней, смелее. Придется пожертвовать собой.

Выставив перед собой нож, Дэвид закричал и кинулся на шамана.

Глупая идея. Вожак легким ударом лапы сбил Дэвида с ног. Грубой силой их не возьмешь, грубая сила как раз таки на стороне куштака.

Встав на ноги, Дэвид огляделся — его окружали. На сей раз ему подыщут яму темнее и — несомненно — поглубже. Продержат его в ней, пока не сдадут разум и воля. Затем выдры уподобят Дэвида себе, и жрать ему до скончания веков сырую рыбу. Не очень-то радужная перспектива… Дэвид вспомнил, как совсем недавно удалось проскользнуть мимо стражей. Он должен стать никем и ничем. Исчезнуть с их «радаров». Похоже, не все еще потеряно.

Дэвид рассек ножом воздух вокруг себя, и куштака попятились. Придется им попотеть, если хотят взять Дэвида живым.

Прорвав кольцо врагов, Дэвид бросился наутек. Ему в голову пришла идея: если избавиться от шаманского мешочка-талисмана, это снизит уровень энергии, и его упустят из виду. Мешочек — в котором, кстати, лежит язык куштака — привлечет больше внимания. Да, Дэвид лишится магической силы, но у простого человека больше шансов улизнуть.

Не сбавляя скорости, Дэвид на бегу сорвал с шеи ладанку. Сосредоточился и напитал ее своей энергией, а подбежав к озерцу, виденному ранее, бросил талисман вперед. Сам же прыгнул в воду.

Вода была холодная, прямо-таки ледяная. Дэвид отплыл к дальнему берегу озерца и ухватился за выступающий из него камень. Так он сможет оставаться под водой незамеченным. Когда кислорода в легких уже не осталось, Дэвид достал фонарик и открутил рассеиватель с лампочкой, затем убрал крышку с противоположного конца и вынул батарейки. Получилась отличная полая трубка для подводного плавания. Взяв один ее конец в рот, другой Дэвид высунул на поверхность.

Дыша, он постарался успокоить разум. Надежно ли он спрятался? Ничего не видно, не слышно. Остается лишь ждать.

А наверху царила неразбериха. Куштака рыскали по пещере и тоннелю в поисках Дэвида и не могли его обнаружить. Шаман пришел в ярость, которая лишь усилилась, когда один из подданных преподнес ему мешочек-талисман. Вожак знал, что Дэвид все еще под землей, рано или поздно человечек отыщется.

Шаман куштака сел у входа в пещеру, остальные оборотни разбежались, продолжив поиски.

Дэвид потерял счет времени. Температура тела быстро падала. Долго ли он еще продержится? Спасали только годы закалки, медитации, суровой самодисциплины. Забавно: шаманы каждое утро купаются в ледяной воде, чтобы укрепить дух. Дэвид не думал и не гадал, что однажды придется нырять в нее, пытаясь спастись от куштака.

Завидев над озером морду оборотня, Дэвид сообразил, что дал волю разуму. Тварь, привлеченная мыслями Дэвида, его самого не заметила. Она смотрела не вниз, а на уровне глаз.

Наконец куштака ушел, и Дэвид расслабился. Пронесло… нет! Куштака вернулся. И смотрел он точно на Дэвида, то есть на воду, не замечая под ней человека. Зачем? Что приметил? Фонарик. Оборотень увидел торчащий из воды кусок металлической трубки. Прятать его поздно, придется рискнуть.

Куштака уже потянулся к странному предмету в воде. Если он коснется трубки, то завопит от боли — металл обожжет его. Тогда Дэвида обнаружат. Тут такое начнется… Надо предупредить неизбежное.

Куштака уже почти коснулся трубки, и тогда Дэвид выскочил из-под воды. Схватив оборотня за шею и зажав ее между плечом и локтем, пырнул чудовище ножом в сердце. Куштака умер почти моментально, не издав ни звука.

Ну, и что дальше? Трубка фонарика пропала, ушла на дно. Дэвид снова погрузился, по ноздри. Осмотрелся. Вроде бы шума он наделал немного. По крайней мере, никто не напал на него. Шаман куштака все еще сидит у выхода, остальные рыщут по пещере. Преимущество — элемент неожиданности — пока что за Дэвидом. Нужно использовать его, уходить. Как? Есть один способ.

Дэвид вытащил труп на берег озерца. Большая особь попалась. Размеры, похоже, что надо. Впрочем, пока Дэвид не освежует ее, точно сказать не получится.

Много времени работа не заняла, меховая шкура легко отделялась от плоти. Крови пролилось будь здоров, но в темноте никто ничего не заметил. Спустя несколько минут Дэвид полностью освежевал оборотня.

Мертвое тело он спихнул в озеро. Лишенное пропитанного жиром меха, оно сразу пошло ко дну. Дэвид снял джинсы, ботинки и как можно плотнее завернулся в шкуру убитого. (Особое внимание уделил голове и рукам.) Затем ссутулился и побрел в сторону выхода.

Дэвиду повезло. Наружу как раз направлялась группа куштака. Без единой мысли в голове, не привлекая к себе внимания, Дэвид затесался среди них. Даже шаман его не заметил: здоровенный оборотень только окинул сородичей беглым взглядом. Не увидел, что в самом хвосте группки плетется человек в шкуре выдры-оборотня. Так Дэвид и покинул пещеру. Уже на поверхности он отделился от выдр и пошел к берегу реки.

Сгущались вечерние сумерки. Дэвид решил не скидывать шкуру оборотня, но не потому, что хотел и дальше оставаться неузнанным. Просто с наступлением ночи сильно похолодало, а кроме шкуры убитого куштака, иной одежды Дэвид на себе не имел.

Следуя вдоль линии берега, он вспомнил о доме. Вот бы сейчас оказаться под крышей собственного жилища, в безопасности, сесть у огня — подальше от стылого мрака. Поесть горячей еды, выпить кофе, вслушиваясь в трескучее пение пламени… Дэвид тешил себя этими мыслями. Теперь-то можно думать, теперь-то он далеко от куштака. Постепенно Дэвид набрал темп и побежал по берегу. Да, силу шамана он утратил, зато остался человеком.

* * *

Бобби, завернутый в рубашку Дэвида, лежал на земле. Такой милый, покрытый нежной шерсткой. Дженна заглянула под рубашку и увидела: шерсткой поросло все тело сына. У Дженны самой на руках еще сохранились бурые волосы. Дженна вздрогнула, вспомнив пребывание в земляных тоннелях и этих тварей. Уродцы обещали, что скоро Дженна привыкнет к своей новой сущности, полюбит новый облик, новое окружение… бр-р-р. Боже упаси!

Оглядевшись в поисках дороги, Дженна кое-что заприметила. Не тропинку, не знак, нет — силуэт. Некая темная фигура поспешила укрыться за деревом. Застыв на месте, Дженна прислушалась. Ее догоняют. Куштака вернулись, идут по ее следу.

Она проиграла. Остановилась всего на минуту, и этого оказалось достаточно, чтобы утратить фору. Что теперь делать? Может, сдаться? Попросить пощады и милосердия?

Нет, без боя покоряться нельзя. Нужно хотя бы попробовать спастись. Собраться с силами и бежать дальше. Что там говорил Дэвид? Довериться лесу? Очистить разум и довериться лесу.

Быстро встав на ноги и приподняв с земли Бобби, Дженна несколько раз глубоко вздохнула. Прогнала из головы всякие мысли и, подхватив сына на руки, побежала через лес — в сторону, противоположную той, где видела силуэт. Куштака преследовали ее, они были повсюду: позади, слева и справа, над головой. Не беда, один раз Дженна сумела от них оторваться, сможет и еще. Где она сейчас — непонятно, зато она твердо верит в Дэвида. Выбора нет. Тропа откроется Дженне, явит себя.

Только вот что-то путь никак не спешит открываться. Лес густеет, бежать становится все труднее, руки наливаются тяжестью под весом Бобби.

Дженна падала от усталости, но остановиться не могла, не имела права. Она просто обязана отыскать место, о котором говорил Дэвид.

И она летела, летела дальше сквозь непролазную чащу. Ветки хлестали по рукам и ногам, скрадывали свет, и Дженна практически не видела ничего вокруг. Она даже перестала замечать куштака, слыша только собственное тяжелое дыхание. Тогда Дженна остановилась, огляделась. Оборотни по-прежнему окружали ее, однако приблизиться не смели. Что их держит? Почему не нападают?

Дженна опустила Бобби на землю и прислонила его спиной к дереву. Вокруг лежали поваленные стволы и тяжелые ветви. Дженна словно очутилась в ящике из бурелома, откуда нет выхода.

И тогда раздался собачий лай. Дженна прислушалась. Точно, где-то вдали брешет пес. Может, это и есть знак? Закрыв глаза, Дженна попыталась опустошить разум. Как и велел Дэвид: нужно очистить голову, довериться лесу и собственному чутью.

Потом Дженна открыла глаза. Прямо перед ней подлесок редел, деревья как будто стояли неплотно. Похоже, вот она, тропа.

Дженна подобрала Бобби и двинулась в выбранном направлении. Стоило приблизиться к выходу из древесной «ловушки», как листья и ветки расступились, образуя нечто вроде коридора.

Лай сделался громче, отчетливей. Пес гавкал где-то впереди, и Дженна пошла на звук.

Коридор поначалу был совсем узок, но постепенно ширился, пока ветки наконец не перестали задевать и царапать Дженну.

Лес редел, сквозь его полог уже пробивался солнечный свет. Как же тут красиво! Запахло кедром, корицей. На кустах вдоль тропы росли дикие лиловые цветочки.

Пес лаял уже совсем близко. Дженна вот-вот увидит его. Наконец чаща окончательно расступилась, и Дженна через заросли высокой травы вышла на берег потока, широкой и бурной реки. На той стороне темнел лес.

Вот Дженна и на месте.

Она опустила Бобби на землю. Что дальше? Река слишком быстра и глубока. Правда, на том берегу есть каноэ. И стоило Дженна подумать о лодке, как из лесу стали выходить люди, много людей. Они становились вдоль берега и махали Дженне руками. Из толпы выделилась старушка. Сев в каноэ, она подозвала двух мужчин, и те столкнули лодку в воду. Втроем они преодолели поток и причалили к берегу напротив Дженны и Бобби.

Старушка — коренастая, седая, сероглазая — выбралась на сушу. Где-то Дженна ее видела… неужели это?..

— Бабуля!

Улыбнувшись внучке, старушка опустилась на колени перед Бобби. Погладила его по щеке, и мальчик открыл глаза.

— Ну же, — сказала бабушка. — Вставай!

Дженна пораженно следила за тем, как Бобби неуверенно поднимается. Он снова был гол, правда, сзади торчал маленький мохнатый хвостик. Бабуля похлопала по нему, и хвостик тут же исчез.

— Ну его, — сказала бабуля. — Он тебе больше не пригодится.

Бобби взглянул на Дженну синими — синими, не черными! — глазами. Потом взял прабабушку за руку, и вместе они пошли к лодке.

— Идем с нами, мам, — позвал Бобби.

Дженна шагнула было за ними, но бабуля остановила ее взмахом руки.

— Разве мне с вами нельзя? — спросила Дженна, заранее зная ответ.

Покачав головой, бабуля заговорила с Бобби:

— Ей пока на тот берег не надо. Она придет позже.

Испуганный, Бобби отбежал к матери.

— Идем, идем с нами!

Дженна подняла сына на руки. Отпускать его совсем не хотелось. Она надела на него рубашку Дэвида и закатала рукава. Неподходящий наряд для маленького мальчика, однако за неимением лучшего… К тому же Бобби смотрелся в этой рубашке очень даже мило.

— Мне на ту сторону пока нельзя, маленький, — сказала Дженна, глядя на сына. Поправила его спутанные волосы. Как же ей хотелось присоединиться к нему в лодке, переплыть на тот берег… — Я скоро приду. А пока держись бабули, она о тебе позаботится.

Мальчик обернулся к реке. Бабуля, улыбаясь, протянула ему руку, и Дженна слегка подтолкнула сына в нужную сторону. Больше Бобби не боялся, он смело пошел навстречу прабабушке.

Та взяла его на руки и усадила в каноэ, затем устроилась в лодке сама. Двое гребцов оттолкнули суденышко от берега, но, прежде чем они отплыли достаточно далеко, Бобби обернулся и помахал матери рукой:

— Пока, мамочка!

Дженна махнула ему в ответ, и по щекам ее покатились слезы.

Пока, Бобби, мужайся!

Когда каноэ достигло противоположного берега, гребцы и бабуля с Бобби выбрались на сушу. Обернулись напоследок и исчезли в лесу. Дженна осталась стоять в полном одиночестве на берегу Реки слез, по ту сторону от Края мертвых душ.