I

Национальное кладбище

Триады

Таркард

Округ Донегала

Лиранский Альянс

30 сентября 3058 года

По лабиринту надгробий Триадского национального кладбища гулял влажный бриз, подталкивая Виктора Штайнера-Дэвиона в спину. Весна в этом году пришла рано, и обычное сентябрьское одеяло снега съежилось до отдельных островков в океане грязи. Пробивалась наружу, к солнцу яркая зелень молодой травы и свежих листков. Ранняя весна порождала чувство радости, сквозившее во всех передачах, которые принимал принц, приближаясь к планете на своем шатле.

Один добрый мороз – и все это погибнет.

Виктор стоял у мемориала матери, и его не брала весенняя лихорадка, охватившая Таркард. Мать погибла в результате схватки за власть всего двух правителей Внутренней Сферы. Сейчас Виктор прибыл на Таркард. Для участия в Учредительной Конференции, где спорить за власть будут десятки новых претендентов. И вывод, что конференция закончится катастрофой, практически неизбежен.

Виктор поморщился.

Плохо получается тогда, когда ты сам допускаешь, чтобы вышло плохо.

Он шевельнул плечами и передернулся – всюду болело. Почти вся эта боль возникла на трудном пути от Ковентри к Таркарду. Т-корабли могут прорывать дыры в ткани реальности, моментально переноситься с места на место по тридцать световых лет за прыжок. Такие прыжки выматывают, но куда хуже Виктору пришлось на шатле с высокой гравитацией при подлете к Таркарду.

С моим ростом двигаться при гравитации выше нормальной – серьезная работа.

Он заставил себя улыбнуться. То, что ему пришлось трудно, не помешало ни Каю, ни Хохиро его вздуть. Виктор потрогал исчезающий синяк под правым глазом. Этот фонарь он заработал, когда не сумел отбить правый кросс Хохиро Куриты.

Я видел, как он летит, но сделать ничего не мог

Раздосадованный этим фонарем, он им все же гордился.

Слишком много места в жизни Виктора стали занимать показуха и политика. Он понимал необходимость таких вещей, но политика все еще ему претила. Ему казалось совершенно нелепым, что приходится занимать позицию куда более крайнюю, чем намереваешься, лишь для того, чтобы потом достичь компромисса с оппонентами, получая то, чего хотел с самого начала. Время и силы, которые тратятся на такие игры, можно было бы с большим толком использовать для настоящего дела.

Организация Учредительной Конференции – яркий пример пустой траты времени и сил. Три месяца назад на Ковентри он предложил создать объединенные силы и перенести войну на территорию Кланов. Через два дня его сестра Катарина, Архонтесса Лиранского Альянса, предложила провести эту конференцию на Таркарде. Этим она приняла на себя бремя организации встречи, приглашения руководителей Внутренней Сферы и еще уйму хлопот, а заодно – и весьма искусно – сделала так, что именно ее потом станут считать создателем объединенных сил ради будущего Внутренней Сферы.

Виктор отдавал ей должное: свою роль она сыграла хорошо и сделала все, что требовали от нее обстоятельства.

Хотя Ковентри отделяют от Таркарда всего лишь девяносто световых лет – расстояние, которое можно преодолеть за три недели, – ему не было смысла показываться раньше первого октября, даты начала конференции, установленной Катариной. Он оставался на Ковентри со своими самыми стойкими союзниками, обучая их войска.

Задержка была досадной, но время, проведенное в учениях на Ковентри, не скучным. Часто посещавшее Виктора чувство изоляции от жизни исчезало, когда он бывал со своими войсками. Впервые со времени восхождения на трон Федеративного Содружества ему впервые по-настоящему удалось ощутить заботы обычного гражданина.

И еще он воспользовался этим временем для собственных тренировок. Виктор всегда был худощав – штайнеровский метаболизм препятствовал накоплению килограммов, – но физическая бездеятельность стала истощать его силу. Он начал выполнять программу упражнений, потом дополнил ее тренировками по кендзитсу с Хохиро и изучением айкидо вместе с Каем Аллард-Ляо. И еще он нашел старого замшелого сержанта, готового обучать особ королевской крови тонкостям бокса.

А Хохиро стал учиться куда быстрее, чем мне бы хотелось.

Виктор встряхнул головой, подумав на миг, что бы сказала мать насчет синяка под глазом. Она бы встревожилась, но улыбнулась и сказала, что дополнительные упражнения ему полезны. Она всегда знала, что сказать, чтобы человеку было хорошо.

Он поглядел на танцующее, мечущееся пламя Вечного огня у гранитного цоколя монумента. Эта статуя, в отличие от многих других по всему Федеративному Содружеству, не отличалась внешним сходством с Мелиссой Штайнер-Дэвион, и все же что-то от нее в себе несла. Приземленная каменная сила отражала ту силу, что соединила Федерацию Солнц и Лиранское Содружество, когда мать тридцать лет назад вышла замуж за Ханса Дэвиона.

Виктор склонил голову. Он знал, что следует упасть на колени и вознести молитву за мать, но холодная лужа, которую тающая весна раскинула у надгробья, уже промочила полы длинной синевато-стальной мантии. Поскольку жители Лиранского Альянса – так назвала Катарина лиранскую половину Федеративного Содружества после раскола – считали, что он убил свою мать, его коленопреклонение в луже показалось бы им дикой выходкой убийцы, которого вдруг постигло раскаяние.

Он перекрестился, произнес короткую молитву за упокой души Мелиссы Штайнер-Дэвион, сделал глубокий вдох и чуть поклонился в сторону гранитного надгробья.

– То, что создали тридцать лет назад вы с отцом, распалось через два года после твоей смерти. При твоей жизни объединить Внутреннюю Сферу на борьбу с Кланами и их уничтожение было бы легко. Сейчас я лишь надеюсь, что возможность уничтожить Кланы не рассеется дымом.

Тут его внимание привлекло какое-то мимолетное движение возле входа на кладбище. Вглядевшись в просвет меж надгробий, он увидел три лимузина на воздушной подушке. Они плыли к нему, испаряя лужи на кладбищенской аллее. Первый и последний крутили мигалками, и свет играл на ветровых стеклах, а средний – самый большой – плыл среди своего эскорта с безмятежным достоинством.

Позади послышался щелчок – открылась дверь его собственного лимузина. Виктор повернулся и поднял руку, показывая человеку с ледяными глазами, что все в порядке.

– Нет причин тревожиться, агент Курайтис.

– Учитывая, кто находится в той машине и что сделала эта женщина, чтобы добиться власти, есть ли у меня хоть одна причина не тревожиться?

Курайтис был один из немногих, знавших правду о Катарине.

Виктор минутку подумал и кивнул:

– Ты прав.

Черноволосый телохранитель закрыл дверцу машины и остался стоять рядом с ней. Виктор знал, что дальнейших замечаний от секретного агента ждать не следует.

Рядом с этим человеком бетонная глыба покажется болтливой.

Кроме того, все внимание Курайтиса было поглощено приближающейся группой машин.

Передовой лимузин отвернул в сторону, освобождая место среднему, и тот остановился всего в десяти метрах от машины Виктора. Подъемная дверца в корме третьего зашипела и откинулась вверх. В затемненном салоне что-то задвигалось, вышла сестра Виктора, без сопровождения, и направилась к брату мягкой, пружинной походкой.

Ты не изменилась.

Катарина была выше Виктора, и еще подчеркнула это, надев белые сапоги до колен на шпильках. Белое соболиное боа свисало до голенищ, и его дополняла меховая шляпка на голове. Длинные золотистые волосы играли на плечах при каждом уверенном шаге длинных ног.

Она небрежно махнула рукой в перчатке:

– Добрый день, Виктор!

– Добрый день, Катарина. – Он отчетливо и тщательно произнес каждый слог ее имени. Хотя она стала называть себя «Катрина», Виктор не признавал этой перемены. Катрина Штайнер была его бабкой, Архонтессой и самой искусной и властной правительницей из всех, что когда-либо правили в Странах Наследия Внутренней Сферы. Присвоение сестрой имени и образа Катрины казалось ему преступлением. – Я приятно удивлен, что вижу тебя здесь.

– В самом деле? – Синие ледяные глаза выдержали его пристальный взгляд, не моргнув. – Я с тобой разминулась в космопорте.

– Ах, так это была ты? – Виктор чуть улыбнулся, лишь взглядом позволив себе выразить сарказм, не допущенный в голос. – Надо было мне сообразить, что ты выслала комиссию по встрече, но мне очень хотелось сначала попасть сюда.

Она остановилась у другой стороны памятника.

– Облегчить угрызения совести?

– Угрызения?

Катарина холодно улыбнулась:

– Тебя не было на ее похоронах. Ты не дал себе труда приехать.

Виктор считал, что готов к встрече с сестрой, но это замечание пробило его защиту. Не зная в момент смерти матери, что Катарина – его враг, он позволил ей самой организовать похороны. Поскольку мать взорвали при помощи бомбы, оставить ее так и подождать, пока соберутся все дети, было невозможно. Катарина устроила похороны почти сразу, и Виктор, единственный из всех братьев и сестер, не мог прибыть вовремя.

– Я хотел здесь быть, Катарина, но бывают времена, когда бремя правителя не дает делать то, что хочешь.

Катарина позволила себе горловой смешок:

– Ах да, ты ведь был занят? Кажется, готовился к погоне за какими-то бандитами из Клана?

– Они угрожали Внутренней Сфере и перемирию.

– Нет, Виктор, просто тебе выпал случай лишний раз поиграть в солдатики. Оглядись вокруг себя, Виктор! – Катарина развела руками. – На этом кладбище полно людей, которых завлекли боевые роботы. Их создали шестьсот лет назад, чтобы они господствовали на поле боя. Триста лет назад Александр Керенский отобрал Силы Самообороны Звездной Лига у Внутренней Сферы из опасения, что боевые роботы, до тех пор используемые ради защиты жизни, станут инструментом ее уничтожения, – и он был прав. Три столетия бушевали Войны за Наследие, а правители сидели в боевых роботах и добывали для себя славу, а для своих царств – клочки энтропической Вселенной. И тогда люди Керенского вернулись показать нам, насколько может быть разрушительным боевой робот.

Катарина ковырнула носком могилу Мелиссы Штайнер.

– Даже наша мать не устояла против искушения боевого робота. Она родила Ивонну, унаследовала от своей матери пост Архонтессы и вдруг объявила, что хочет быть пилотом робота. Стала одержима этой десятиметровой машиной разрушения. Она до того увлеклась, что даже прошла курс обучения в Нагельринге, поскольку традиция требует от Архонта быть пилотом, воином – хотя история показывает, что хороший воин и хороший правитель – это вещи разные. – Катарина опустила взгляд на Виктора: – И тебе, Виктор, еще предстоит усвоить этот урок.

Серые с синими пятнышками глаза Виктора сощурились.

– Сомневаюсь, что ты способна мне его преподать, Катарина.

– Я могу дать тебе много уроков, Виктор.

– О, в этом я не сомневаюсь. – Виктор изо всех сил старался говорить ровным голосом, не поддаваясь злости. У него были улики, и очень сильные, что сестра состояла в заговоре с Райаном Штайнером ради убийства Мелиссы.

У меня нет доказательства, которое обличило бы тебя, Катарина, но Курайтис говорит, что его ждать недолго. И тогда я дам тебе урок – на тему справедливости.

Он поднял голову:

– Только не уверен, что хочу усваивать уроки, которые ты можешь дать.

Его ответ слегка сбил ее с толку.

– Ты слишком долго играл в воина, Виктор. Для твоей страны это не очень хорошо.

– Если бы я не играл в воина на Ковентри, ты бы сейчас была рабыней Кланов.

Катарина покраснела, и Виктору на кратчайшее мгновение показалось, будто она действительно может поблагодарить его за сделанное на Ковентри.

– На Ковентри ты действительно сделал много интересного, Виктор. Твое решение отпустить Нефритовых Соколов без наказания отлично сыграло на публике. Хотя я слыхала такое мнение, будто это из страха перед реакцией публики на твою трусость ты появился только за день до конференции.

– Но ты так не думаешь.

– Ни в коем случае, Виктор. Я думаю, у тебя были причины для задержки.

Виктор кивнул:

– Действительно, были. На самом деле я задержался из-за одной вещи, которой научила меня ты.

– Действительно? – Почти незаметной искоркой мелькнуло в глазах Катарины тщеславие. – И что это за вещь?

– Я научился эффекту появления. – Виктор сложил руки на груди. – Я ждал, чтобы прибыли всё, а потом появился в сопровождении своих войск. И отправился прямо на могилу матери, отдать долг почитания – и смотри, кто ко мне приехал! Наверняка твое спешное прибытие ко мне сделает мне хорошую прессу.

Катарина шагнула к нему, и на секунду Виктор подумал, что она собирается ударить его по лицу. Но она только протянула руку и тронула его кончиками пальцев за подбородок, большим пальцем обвела контуры синяка под глазом.

– И ты думаешь, Виктор, что уже победил? Надеюсь, у тебя не слишком легко появляются синяки, потому что на этой конференции тебя ждет серьезная трепка. Я определяю повестку дня, я веду дискуссии, я руковожу всей процедурой. Если не будешь играть по моим правилам, окажешься на лопатках. Вот так все просто.

Он медленно качнул головой, заставляя ее убрать руку.

– Нет, Катарина, не так все просто. Ты хорошо знаешь, что правители Внутренней Сферы приехали сюда не развлекать тебя или дать тебе играть королеву, а найти способ противостоять угрозе Кланов. Если ты будешь этому мешать, если встанешь на дороге у того, что следует сделать, то на твою страну падет вся тяжесть возмездия Кланов. А тогда, дорогая моя сестра, твой народ возжелает, чтобы правителем страны снова был воин, потому что только воин сможет их спасти.

Он шагнул назад и коротким жестом отдал ей честь.

– Кстати, я беру себе Бифрост-Холл в Нагельринге на время моего пребывания. Там есть технические средства, которые мне нужны.

Катарина прищурилась:

– И комплекс Комстара рядом.

– И еще Фонд Лувона, где остановятся Морган Келл и Фелан.

Катарина чуть шире открыла глаза:

– Я их не приглашала.

– Я знаю. Я исправил этот твой недосмотр. – Виктор направился к лимузину, но перед дверцей обернулся к сестре: – Ты права, быть воином – еще не значит иметь качества хорошего правителя. Но это не мешает их приобрести.

Катарина презрительно фыркнула:

– Ты бы задался вопросом, Виктор, успеешь ли ты приобрести их вовремя.

– Возможно, Катарина. А может быть, тебе стоит задаться вопросом, успеешь ли ты помешать мне приобрести их. – Он холодно улыбнулся. – Если нет, постарайся, чтобы у меня был враг, потому что иначе им будешь ты.

 

II

Спортивный центр имени Керенского

Страна Мечты

Кластер Керенского

Пространство Кланов

30 сентября 3058 года

Хан Владимир Вард из Клана Волка широким шагом спускался по травянистому склону от своего шаттла «Лобо негро», новыми глазами глядя на мир – столицу Клана. Перед ним лежали широкие просторы зеленых холмов под лиловым небом с тонкими голубоватыми облаками, а по холмам бегали воины, играющие в лакросс. Хан хорошо помнил эту игру: горячий пот и дух соревнования, удары и точность, которая отличает истинно талантливых от просто умелых.

В последний раз он играл на этих полях уже больше семи лет назад. Легкая улыбка скользнула по губам, когда Хан вспомнил, каким был тогда. Он считал себя почти совершенным, порождением евгенической суперпрограммы, создавшей его величайшим воином за всю историю человечества. В успехах этой евгенической программы Хан по-прежнему не сомневался, но, оглядываясь на эти семь лет, понимал, что высочайшей марки сталь без ковки, закалки и заточки – это еще не клинок.

В те дни лишь началось мое испытание.

Интересно, что бы тот человек, которым он был тогда, подумал о том, которым он стал сейчас. Конечно, звание Хана его не удивило бы, хотя семь лет назад событий, приведших к его избранию, представить себе было бы невозможно. Путь к власти оказался по меньшей мере извилист.

Он вспомнил свою последнюю игру на этом поле. Спортсменом Влад всегда был отличным, и тот матч не был исключением. На половине игры в нее вступил Фелан, из Внутренней Сферы, но Влад мог только признать, что Фелан проявил талант, побеждая противников, хотя впервые играл по правилам Кланов.

Я тогда видел, как он сбил препятствие и отмел его в сторону.

Но Фелан все же превосходил своих соперников. Он даже заметил Владу, что они могли бы свершить великие дела, если бы действовали вместе, а не противостояли друг другу.

Мне бы следовало понять тогда, о чем он говорит, но я этого не увидел.

Этот Фелан был врагом и угрожал самой природе Кланов, чего нельзя было забывать ни тогда, ни сейчас, но препятствием он не являлся. Если уж на то пошло, Фелан был вызовом, оселком, на котором Влад должен был стать еще острее.

Нет, Фелан, вместе нам не действовать, а лишь воевать друг против друга, чтобы я стал тем, кем предназначено судьбой.

И мы будем воевать.

Предыдущие схватки их были только прелюдией к великой пьесе, которой еще предстоит разыграться на подмостках будущего. Каждый из них стал теперь Ханом Клана Волка, хотя Волки Влада с презрением отвергали заблудших дураков, которые пошли за Феланом в изгнание туда, во Внутреннюю Сферу. Там Фелан встал против агрессии Кланов, закладывая фундамент будущих конфликтов,

Конечно, признал про себя Влад, такой исход никого не удивил, но его соплеменники по Клану не видели значения других событий. Без ведома других Кланов Страны Мечту Влад вступил в союз с Катриной Штайнер, Архонтессой Лиранского Альянса. Несколько месяцев тому назад она проникла в Космос Кланов, надеясь связаться с Дымчатыми Ягуарами и заключить с ними союз. По чистой случайности ее корабль попал в руки Влада, и так они встретились впервые. За проведенное вместе время он смог убедить ее, что союз с ним гораздо выгоднее. Их общая ненависть к ее кузену Фелану связала их крепко.

Вспомнив Катрину, Влад покраснел. Та же генетическая инженерия, что давала вернорожденному воину Клана боевое превосходство, обрезала связи между сексуальной близостью, инстинктом размножения и эмоциональной привязанностью, что связывала воедино семьи вольнорожденных. Поскольку все юные вернорожденные воспитывались в сиб-группах с сотнями других, эмоциональные связи возникали у них только с сиб-собратьями. При наступлении половой зрелости им разрешалось следовать сексуальным желаниям и порывам, и это тоже делалось среди собратьев по сиб-группе. Совокупление среди товарищей – это был дар, соединение равных, а не какой-нибудь брачный ритуал.

Но на Катрину Влад отреагировал так, как никогда не реагировал ни на одну женщину. Она возбудила в нем примитивные, даже первобытные чувства, которые нельзя списать на простую похоть. Он не мог не понимать, как сильно она тянет его к себе, и даже осмеливался назвать это чувство любовью. И не важно, что сама идея любви вызывала презрение среди касты воинов Клана. Он тоже когда-то презирал ее, но теперь уже нет.

Остальные – всего лишь воины. Я же – Влад из Клана Волка.

– У меня бы тоже лицо горело от стыда, Влад, будь я на твоем месте и достань мне наглости явиться в Страну Мечты. – Голос хлестнул, вырывая его из мечтаний. Женский голос, и Влад узнал его. – Игры – это для детей, а не для воинов.

Он заставил себя улыбнуться и повернулся к Марте Прайд, Хану Нефритовых Соколов. Высокая, стройная, с коротко остриженными черными волосами, с тем серым оттенком кожи, который дается долгами космическими перелетами. Синие глаза, несмотря на красноватый оттенок, были полны того же огня, который ему запомнился.

– Так это твой шатл спустился за мной на эту планету?

Она сложила руки на груди, туго натянув зеленый свитер на плечах.

– Эта небольшая гонка, я думаю, была затеей наших капитанов. Но я говорила не об этой игре.

Влад провел рукой по своим черным волосам, отбросив их со лба.

– Тогда в какой же игре ты упрекаешь меня? Лицо Марты стало резче.

– На Ковентри ты послал мне записку, угрожая отобрать шесть планет в моей зоне оккупации. Ты это сделал, чтобы помучить меня, потому что знал: войска Внутренней Сферы, брошенные против меня на Ковентри, были равны по силе моим. Если бы я отозвала часть своих сил, чтобы отбить твою угрозу, я стала бы дезгрой в глазах Кланов. Если бы я этого не сделала, обе стороны были бы уничтожены в бою.

Влад заставил себя улыбнуться, и шрам натянулся от левого глаза до нижней челюсти.

– Я не считаю это игрой. Всего лишь попытка отвлечь от твоей обычной безжалостной эффективности.

– Я это признаю, Влад, и даже рукоплещу тебе. – Марта чуть кивнула. – Я называю игрой твои контакты с противником. О моей задаче на Ковентри и о противостоящих мне силах ты мог узнать только от своих источников во Внутренней Сфере. И не пытайся сказать мне, что информацию дал тебе Фелан Келл. Если бы даже у него не было к тебе ненависти, передача таких сведений создала бы опасность для его друзей, и он на это не пошел бы…

Влад поджал губы и медленно кивнул.

– И ты обвиняешь меня в том, что я использовал против тебя разведданные, собранные мной во Внутренней Сфере. Ты можешь назвать мой источник, воут? Марта сурово нахмурилась:

– Нет.

– И хорошо, а то могла бы и ошибиться. – Влад выдержал ее взгляд и не изменил голоса, выдавая простенькую ложь: – Во Внутренней Сфере держатся за независимость и свободу информации в так называемых репортажах. Первые из них успели выйти за пределы Внутренней Сферы раньше, чем их заглушили. На моих оккупированных мирах есть люди, которые эти передачи перехватили, а дальше – простая логика.

Он видел, что Марта не поверила объяснениям, и потому добавил:

– Кроме того, Ханы не позволяют себе распускать слухов, не имеющих оснований. Если бы не это, я мог бы вслух поинтересоваться, где именно ты набрала всех этих воинов, что сменяли друг друга на Ковентри. Я, например, был вынужден рекрутировать из некоторых низших каст, чтобы выдвинуть тыловые войска на передний край. Хотя я не слыхал, чтобы ты делала что-либо подобное, приходится предположить, что именно так ты и поступила.

Марта вызывающе задрала подбородок.

– Можешь предполагать, пока не получишь доказательств.

– Такого доказательства у меня нет, и искать его я не собираюсь. – Глаза Влада прищурились. – И не намерен дать его искать кому-либо другому.

Брови Марты на миг сошлись на переносице.

– А почему?

Расследование, Марта, могло бы быть концом для тебя, но сейчас не время.

Влад повернулся и показал на самое большое здание столицы Страны Мечты.

– В Зале Ханов нас ждут куда более срочные проблемы, чем та, как нам навредить друг другу. Никто из нас еще не оправился от последней войны настолько, чтобы избежать Поглощения другим Кланом.

– Мы выпотрошим любой Клан, который захочет нас захватить.

– Согласен, но ведь это еще сильнее ослабит наши Кланы, воут? – Влад протянул к ней правую руку ладонью вверх. – Ты и я, Нефритовые Соколы и Волки, мало в чем между собой согласны, кроме философии Крестоносцев. Это наша судьба, наше право и наш долг – вернуть себе Внутреннюю Сферу и восстановить порядок. Поглощение этому не поможет. Гибель двух или больше Кланов преданных Крестоносцев не подвинет наше дело вперед.

Марта моргнула, будто не в силах поверить.

– Ты предлагаешь союз, воут?

– Да, союз. Твое отвращение к политике хорошо всем известно. Я согласен, что истинный воин выше политики, но она позволяет нам выигрывать в Большом Совете бои, которые иначе пришлось бы вести нашим воинам. А их мы можем сохранить для битв будущего.

– Несмотря на вульгарность твоей речи, я слышу в ней правду.

– Прошу твоего прощения за использование сокращений, но они лишь подчеркивают срочность той задачи, что встала здесь перед нами. – Влад сжал руку в кулак. – Мы не можем допустить уничтожения наших Кланов.

– Потому что иначе тебя не выберут Ильханом. Влад, позволил себе усмехнуться:

– Я не хочу, чтобы меня выбрали Ильханом.

На этот раз.

– Правда? – Марта изогнула бровь.

– Правда. Следующий Ильхан не завершит Крестовый Поход. Он не возьмет Терру.

Марта задумчиво тронула пальцем нижнюю губу.

– Почему ты так думаешь?

– Следующему Ильхану придется изо всех сил доказывать, что он не Ульрик. Он не будет делать ничего, что мог бы сделать Ульрик.

Марта Прайд улыбнулась:

– И он забудет, что Ильхан Ульрик Керенский, будучи противником Крестового Похода, сделал больше любого Хана для успеха в захвате главного приза. Интересно. В твоей теории, кажется, что-то есть.

– Есть. Подумай, Марта: Крестовый Поход был предпринят Ханами, которые никогда не воевали против Внутренней Сферы. Им не приходилось вести масштабную кампанию, такую, какая будет необходима для взятия Терры. Среди них Ульрик был визионером, что послужило его успеху. Запомни мои слова – Крестовый Поход завершат Ханы, прошедшие сквозь огонь и выжившие в плавильном котле вторжения.

Она полузакрыла глаза.

– То есть ты думаешь, будто эта задача выпала тебе? А кому же еще?

– Или тебе, или еще кому-нибудь, кто поднимется из рядов бойцов. – Влад ткнул пальцем в сторону Зала Ханов. – Если мы будем едины, у нас есть надежда увидеть завершение Крестового Похода.

Марта помолчала секунду, потом кивнула.

– Согласна. Не думай, будто это значит, что я тебе верю или что не нанесу удара, если это будет на пользу моему Клану.

– В точности мои мысли, Марта Прайд, – кивнул Влад ей в ответ. – Этот союз нужен лишь ради удобства – нашего удобства. А то, что многим другим он будет неудобен, – что ж, это побочный эффект, которому можно порадоваться.

 

III

Бифрост-Холл

Триады

Таркард

Округ Донегала

Лиранский Альянс

1 октября 3058 года

Виктор Штайнер-Дэвион затаил дыхание, ожидая движения Хохиро Куриты. Наследник трона Синдиката Дракона стоял на коленях с обнаженной грудью в другом конце корта шафлбоарда в гимнастическом зале. У него был меч-катана в ножнах на широкой золотой перевязи вокруг пояса. Плечи Хохиро поднялись и опали в последнем вздохе, и он сделал ход.

Одним плавным движением меч вылетел из ножен. Полыхнул вверх и вправо клинок, взорвался красный гелиевый шар над головой, а Хохиро продолжал движение, и клинок опустился на полметра, повернулся и с хлопком рассек следующий шар. Еще шаг вперед, и ударом сверху вниз меч рассек деревянную плашку, которую бросил ему Морган Хасек-Дэвион.

Половина плашки проскользила по полу и ударилась в правую ногу Виктора. Принц опустил глаза и отметил, как чисто прорезала катана сосновый куб.

– Хорошо. Очень хорошо.

Хохиро гордо улыбнулся до самых глаз.

– Оригато, Виктор-сама. Теперь твоя очередь.

Виктор поежился.

– После тебя выступать трудно.

– Давай, Виктор, не скромничай. – Кай Аллард-Ляо закончил привязывать зеленый шар к короткой нити, удерживающей его на уровне груди. Глаза его лукаво искрились. – Не хочешь же ты сказать, что дашь превзойти себя наследнику Дракона?

Виктор помрачнел.

– У него куда больше опыта. Я играю в его игру, поэтому мне полагается проиграть.

Второй человек, надувавший красный шар, прокашлялся.

– Не уверен, что могу вам указывать, ваше высочество, но, когда Хохиро побеждает в боксе, он побеждает вас в вашей игре.

– Очень смешно, Джерри. – Виктор тряхнул головой и подошел к корту. – Может, ты вместо остроумных замечаний просто будешь держать шар? Если я промахнусь, так твоя борода давно уже просит стрижки…

Джерард Крэнстон привязал нить к шару и отступил назад.

– Учитывая, что эта борода – единственная маскировка, которая не дает вашей сестре меня узнать, я лучше буду держать ее подальше от катаны. Хотя не сомневаюсь, что вы могли бы подровнять ее мечом, ваше высочество.

Виктор опустился на колени.

– Кажется, ты мне больше нравился до того, как моя сестра дала тебе умереть. – Он поглядел на Крэнстона, стоящего между Хохиро и Каем. – Но отложим это обсуждение до другого раза.

Хотя Бифрост-Холл был проверен на наличие подслушивающих устройств и признан чистым, болтать о тайнах не стоило.

Знай Катарина, что Джерри Крэнстон – это на самом деле Гален Кокс, она бы легко поняла, что у меня есть улика, привязывающая ее к убийству матери. Когда-нибудь она это, разумеется, поймет, но пусть это не будет раньше, чем нужно. Ее ответ на такую информацию и самую возможность ответить: надо сдерживать и анализировать, чтобы особой беды не случилось.

Виктор поглядел на шары, на человека с белыми и рыжими волосами, готового бросить ему плашку. Принц кивнул Моргану Хасек-Дэвиону, указывая, что готов. Напряг руки, услышал, как щелкнули связки, сделал глубокий вдох.

Виктор знал это упражнение назубок, но не умел выполнять его так, как Хохиро. Трудность была в том, что он разбивал его на части и потом составлял снова, а не протекал сквозь него.

Оно делится на части, но они как ноты в песне – каждая из них есть частица непрерывного.

С этим осознанием вроде бы расширилась его возможность охватить задачу в целом. Он медленно выдохнул, и мир вокруг растаял – Виктор сосредоточился на задаче.

Давай!

Он вышел правой ногой вперед, вытягивая катану из ножен и одновременно поворачиваясь к первому шару. Чуть искривленное лезвие катаны прорезало в шаре неровную прореху. Виктор продолжал вращение, едва услышав взрыв шара за грохотом собственного сердца.

Он чуть подправил направление и обернулся к зеленому шару, который повесил Кай. Лезвие шло слишком низко, и Виктор чуть его приподнял. Острое лезвие катаны чисто срезало горловину шара, и нитка с узлом резко упала на пол, когда обезглавленный шар закувыркался в воздухе.

Пытаясь не обращать внимания на его полет с частым стаккато хлопков, Виктор повернулся полоснуть плашку, но не смог. Дряблая зеленая плоть шара метнулась по дуге к Моргану, когда плашка вылетела из его пальцев. Принц попытался следить за шаром, но видел плашку, и его удар сверху сделал зарубку на плашке, не зацепив шара.

Разъярившись на себя, Виктор рухнул на колени, чтобы по инерции чуть проехать вперед, и вложил меч в ножны, не глядя и почти не думая. Эхо лопнувшего шара затихло в шепотках стоящей справа троицы и чуть слышного смешка Моргана слева. Виктор вспыхнул, и мягкий шлепок зеленого шара по полу лишь подчеркнул его унижение.

Но оно исчезло от звуков хлопков в ладоши. Сначала Виктор подумал, что это его спутники аплодируют в насмешку, но аплодисменты не затихли в стиле обычной издевательской похвалы. Они звучали сильно и ровно, и друзья Виктора перестали смеяться.

Кто это?

Виктор повернулся, одновременно вставая, и увидел в дверях зала человека с азиатскими чертами лица. Хотя он не видел этого человека уже семь лет, тех лет, что согнали краску с его лица, сморщили кожу в углах рта и карих глаз, нельзя было ошибиться ни в том, кто этот человек, ни в том, как похож на него его сын Хохиро. Координатор Синдиката Дракона продолжал аплодировать и даже улыбался… чуть-чуть.

Виктор немедленно отпустил официальный поклон, чуть более глубокий и долгий, чем тот, который был отдан Хохиро. Он знал, что многие и многие граждане Федеративного Содружества могли бы принять этот жест за подхалимаж – и предательство, – но он сделал его из уважения, а особенно из благодарности за поступок Координатора. Потом он выпрямился и с восхищением увидел, как точно выдержал свой поклон по глубине и продолжительности Теодор Курита.

– Коничи-ва, Теодор-сама. – Виктор заставлял себя произносить слова получше, зная, что в японском он не без недостатков, как и в работе с мечом. – Мне жаль, что вы увидели это нелепое представление.

– Почему? – покачал головой Теодор. – Вы оказываете честь моему сыну пристальным вниманием к его урокам, и оказываете честь Синдикату своим желанием изучить наши традиции, такие, как Путь Меча.

– Да, но вряд ли я оказал честь кендзитсу или моему сенсею этим выступлением. – Виктор скупо улыбнулся. – Ваши аплодисменты были вежливы, но смех моих друзей был более уместен.

Теодор коротко кивнул Виктору:

– Ваш удар по второму шару был неточен, но аплодировал я не этому. В конце упражнения вы, несмотря на все отвлекающие моменты, несмотря на унижение неудачи, не задумываясь, вложили меч в ножны. Присутствие духа, которое вы этим показали, редко когда встречается у кого-либо, воспитанного за пределами нашего общества или традиций Капеллы.

Виктор мысленно воспроизвел свои действия. Он не думал, он просто действовал. Меч в ножны он вложил, поскольку это было правильно и своевременно. Даже мысли у него не мелькнуло с досады выругаться или швырнуть меч. Он, даже не заметив, закончил упражнение и вложил меч в ножны, не порезавшись – а ведь ему несколько раз случалось порезаться в куда менее напряженной обстановке.

Теодор улыбнулся.

– Бывают случаи, принц Виктор, когда умение вернуть оружие в ножны важнее умения нанести удар. Резать и убивать может любой, но знание, что без крови и убийства можно обойтись, – это веха на пути к истинной мудрости,

– Благодарю вас, Координатор. Мне хочется думать, что дорога, по которой я иду, – одна из тех, что приводит к мудрости. – Виктор протянул руки. – Кажется, вы знаете моих спутников. Кай Аллард-Ляо.

Теодор поклонился Каю.

– Чемпион Соляриса. Вы были очень внимательны к моей дочери, когда она там у вас жила.

– Бывший чемпион, Координатор. – Кай вернул поклон, – Принимать у себя Оми было для нас удовольствием.

Виктор показал на человека слева:

– Морган Хасек-Дэвион.

– Мы встречались на Периферии, Координатор.

– Я это отлично помню, маршал Хасек-Дэвион. Когда Теодор и Морган обменялись поклонами, Виктор повернулся к Джерарду Крэнстону.

– А это мой советник по разведке, Джерард Крэнстон.

Теодор поклонился в сторону Джерри.

– Рад познакомиться с вами, господин Крэнстон. У моей разведки есть очень подробное досье на вас, но оно едва ли отражает истинную вашу суть.

Крэнстон улыбнулся, кланяясь в ответ:

– У всех есть свои тайны, Координатор, и свои причины их хранить.

– Разумеется.

Виктор почти не сомневался: Теодор знает, что Джерард Крэнстон был когда-то Галеном Коксом. Хохиро это знал, но он куда больше своего отца общался с Коксом на Периферии семь лет назад, и потому легко разгадал обман. Принц ничего не имел против того, что Теодор знает правду, но замечание Координатора насчет разведки наводило на мысль, что его люди тайны Крэнстона не знают. Виктору казалось вполне разумным, что Координатор скрыл эти сведения от собственных разведчиков – главным образом потому, что это давало возможность их поразить или ткнуть носом при случае, но удивляла мысль, что Теодор оценил возможность это сделать.

Синдикат действует по правилам, которые я вряд ли когда-нибудь пойму до конца.

Координатор поднял руки:

– Я пришел сюда не затем, чтобы прерывать ваши занятия, принц Виктор, но, когда Хохиро мне сообщил, что вы будете здесь, я решил прийти и поговорить о делах, которые лучше держать подальше от жадных глаз и охочих ушей.

Кай прокашлялся:

– Если никто не возражает, я пойду выпью чего-нибудь холодного. Кто со мной?

Координатор покачал головой:

– Вам следует остаться, Кай Аллард-Ляо, и вам, маршал, и даже вам, господин Крэнстон. То, что я скажу, вы, несомненно, услышите от принца, и я не вижу, почему вам не услышать мои слова из моих собственных уст. Сказанное мною не будет предназначаться для широкой огласки, но и опровергать этого тоже не следует.

Теодор на секунду опустил глаза, будто собираясь с мыслями.

– Во-первых, я хотел бы принести вам свои соболезнования в связи с потерей матери и отца. С ним я был знаком лучше, чем с нею, но уважал обоих. Ханс Дэвион, Лис, был постоянным источником беспокойства для Синдиката, и лишь благодаря невероятной удаче я не стал вашим вассалом. Ваша мать, Мелисса Штайнер-Дэвион, поразила меня тем, как смогла остановить схватку фракций, обратившись прямо к народу через головы тех, кем она правила. Когда погас их свет, будущее Внутренней Сферы стало темнее.

Виктор попытался проглотить вставший в горле комок.

– Благодарю вас, Координатор. Ваша дочь Оми была весьма любезна, появившись на похоронах моего отца и передав ваши соболезнования по поводу смерти моей матери. Я знаю, что оба они относились к вам с уважением, и им было бы приятно узнать, что это чувство было взаимным.

– Второе, о чем я хотел бы говорить, не погружено в печаль. – Теодор поднял голову и широко улыбнулся. – Ваши занятия кендзитсу с моим сыном, ваши уроки японского весьма меня радуют. Ваш отец знал Синдикат лишь с одной стороны. Для него мы были врагами, умеющими свирепо биться. Для него мы были убийцами его брата. Каково бы ни было его уважение к нам, гаев и опасение не давали ему нас понять. С его точки зрения мы были всего лишь народом воинов, с которым у него была война. Вы же, благодаря дружбе с моим сыном… – Теодор чуть запнулся, – …и моей дочерью, можете постичь нас намного лучше. Ваш отец смотрел на символику меча и видел в ней воплощение наших смертоносных намерений. Он знал о том, что в нашей культуре меч значит намного больше, но никогда не понимал этого вполне. Меч и право носить два меча отделяют благородных от простолюдинов. Это оружие войны, но, как вам известно, его может с успехом применять лишь тот, кто обучался этому, подчиняясь дисциплине. Точно так же требует учения и дисциплины искусство создания меча. И в этом искусство воина с мечом и искусство создателя меча стали парадигмой всего Синдиката.

Виктор медленно кивнул:

– Синдикат требует от своих людей дисциплины и усердия ради усиления государства. В нашем государстве для стимулирования людей мы используем частное предпринимательство – мотив выгоды. Мы стимулируем старание предложением награды. Наша система работает хорошо в тех случаях, когда выгода ситуации может быть определена, – иначе ничего не будет сделано.

– А у нас вещи невыгодные выполняются потому, что являются общественным долгом. – Улыбка Теодора стала чуть поуже, – Здесь есть свои недостатки, но эта традиция образует сердце нашей культуры. Когда нашим границам все время угрожают Кланы, дисциплина и порядок весьма ценны, даже за счет творческого духа и свободы. Ваш отец понимал это так же, как понимал необходимость порядка или закона военного времени, но не видел в этом лишь часть целого, как видите вы. Ваш отец проводил в жизнь большой план освобождения Синдиката от угнетения нашего режима, будто мой отец – такой же безумец, как Максимилиан Ляо, – прошу прощения, Кай.

Кай покачал головой:

– Безумие моего деда не унаследовано моей линией, так что я не оскорблен.

– Долго оригато. – Теодор чуть прищурился. – Ваш отец хотел освободить нас от того, что нас определяет. Синдикат не подобен Кланам – он не машина, штампующая воинов. Мы – общество, почитающее Путь Воина ради той дисциплины и службы, которые воины оказывают нам. Они охраняют нас и дают пример самоотверженного исполнения долга перед обществом.

Виктор улыбнулся:

– Но Хохиро говорил мне о поэзии и живописи, которую они создают, – хотя вряд ли вы увидите, как я порчу хороший кусок рисовой бумаги, разбрызгивая по нему чернила.

– Хокку всегда можно написать! – рассмеялся Хохиро.

– Верно, но я воспитан на Таркарде, и первым моим языком был немецкий, ja? – Виктор чуть помрачнел. – В немецком есть слова, которые сожрут все отведенные на хокку слоги, да еще им и не хватит. Нет, это не мой вид искусства.

– Не важно, Виктор, что вы не нашли еще свой личный способ выражения. Важно лишь понимание, что у вас есть возможность это сделать. – Теодор сложил руки на груди. – И это даст вам такие наития, на которые вряд ли мог надеяться ваш отец. Если не считать этого, ваш отец был прозорлив и хитроумен, что подводит меня к третьему вопросу. Семь лет назад на Периферии собрались все предводители Великих Домов Внутренней Сферы, как сейчас на Таркарде. Тогда мы с вашим отцом согласились, что наша междоусобная битва только вредит общей борьбе с Клаками. И решили – разумеется, неофициально – воздержаться от нападений друг на друга, пока не будет устранена угроза Кланов.

Виктор кивнул:

– Отец говорил мне о вашем соглашении.

– Хорошо. – Теодор встретился взглядом с Виктором. – Я хочу, чтобы вы знали: я намереваюсь придерживаться этого соглашения. Хоть я приветствую эту встречу и надеюсь, что она позволит Внутренней Сфере выступить против Кланов единым фронтом, мы оба знаем, что глазная тяжесть битвы с Кланами падет на нас и на вас. Пока мы едины, у нас есть база для сопротивления.

Виктор протянул Теодору руку:

– Я могу говорить только от имени своей половины Федеративного Содружества, но ни один мой солдат не нападет на Синдикат, пока нам угрожают Кланы. – Серые с голубыми точками глаза принца сузились. – На самом деле я вообще не думаю, чтобы войска под моим командованием когда-либо напали на Синдикат.

Теодор пожал его руку.

– Мое глубочайшее желание – чтобы ваше представление о мирном будущем стало реальностью.

– Пока я у власти, так и будет. – Виктор кивнул в сторону Хохиро. – Он превосходит меня на мечах и подбил мне глаз, когда мы боксировали, так что я из первых рук знаю, как умеют сражаться воины Синдиката. Зачем же мне посылать против них своих людей?

Хохиро нахмурился.

– Ты руководил государством, Виктор. Это не оставляло тебе столько времени на тренировки, сколько мне или Каю.

Кай кивнул в знак согласия.

– И при этом ты отлично и быстро нас почти нагнал. Твое высочайшее достоинство, Виктор, – ты умеешь учиться. Будь у тебя время, Виктор, ты дал бы не меньше, чем получил.

Хохиро рассмеялся:

– И тогда я бы рассказывал, как сильны воины Федеративного Содружества, и этим оправдывал бы свое нежелание зря проливать кровь.

Морган Хасек-Дэвион щелкнул пальцами.

– Я был бы счастлив, если бы и другие люди разделяли то же чувство насчет бесполезности старого соперничества. И думаю, что эта конференция должна научить некоторых наших противников именно этому.

Координатор поклонился Моргану.

– Конечно, это было бы мудро. Пусть наше единение поставит себе это первой задачей, а потом мы соединим усилия в борьбе с Кланами. И пусть они узнают, как доблестны и свирепы воины Внутренней Сферы.

– Этот урок потребует усилий от учителей, – улыбнулся Виктор, кладя руки на рукоять катаны. – Но мы преподадим им его у них на дому. И скоро.

 

IV

Большой бальный зал

Королевский дворец

Триады

Таркард

Округ Донегала

Лиранский Альянс

1 октября 3058 года

Только лишь когда начался торжественный прием делегатов Учредительной Конференции, Катрина Штайнер поняла, что роль хозяйки не из самых приятных. Стоя в дальнем конце Большого зала, напротив струнного квартета, играющего камерную музыку, она поняла, что быть хозяйкой – значит провести с этими людьми куда больше времени, чем хотелось бы.

И весь вечер улыбаться, хочется мне того или нет.

Хотя большинство этих людей были ей безразличны – от героя Ковентри генерал-лейтенанта Карадока Тревены и до полного набора всех Аллард-Ляо, сопровождавших Кэндис Ляо, – львиную долю ее внимания поглощали те, кого она презирала. Тех, кого можно было не замечать, Катрина и не замечала, но все время в поле зрения попадался кто-нибудь, кто ее раздражал.

Пролетел мимо по танцевальному полу Томас Марик, генерал-капитан Лиги Свободных Миров, а с ним – его новая спутница, миниатюрная и изящная Шерил Халас, темноволосая и кареглазая дочь Кристофера Халаса, герцога Ориентского. Халасы давно и стойко поддерживали семейство Марик, обладая приличной долей голосов в Парламенте, и ухаживание Томаса имело вполне понятный смысл. Катрина не могла поставить этого ему в вину. Недавно Марик и самой Катрине делал авансы, но она просто оставила их без ответа.

Шерил Халас достаточно хорошенькая, чтобы утешить Мирика за то, что я ему не досталась.

Раздражала ее в Томасе не беззастенчивость, с которой он притащил эту самую Халас в Таркард, а то, что, он имел наглость ухаживать за женщиной, во всем похожей на его дочь Изиду, если не считать роста. Глядя, как Халас представляет ее другим делегатам и чуть ли не хвастается ею, Катрина ощущала желание стиснуть зубы.

Жаль, что у Шерил нет того вкуса в одежде, что у Изиды.

Эта женщина нарядилась в жемчуга и черный бархат, но платье отстало от моды на много лет и было тем же самым, которое Катрина видела на голограмме, отображающей какой-то государственный акт на Атреусе. Люди Ориента известны своей практичностью, но это уже граничит с вульгарностью.

Изида Марик, облаченная в простое платье синего шелка, скроенное по классическим греческим линиям, была одета лучше, но большего расположения у Катрины не вызвала. Она прибыла под руку со своим нареченным Сунь-Цзы Ляо, но вскоре оставила его развлекаться одного, а сама собрала вокруг себя свиту обожателей из различных военных штабов, представленных на конференции. Изида смеялась шуткам офицеров, краснела в ответ на их комплименты и довольно часто дотрагивалась до чьей-нибудь руки или плеча, выражая свою радость от общества этого человека

Катрина почти залюбовалась, как ловко эта девушка вертит мужчинами, но ей мешали две вещи. Первая – неприкрытые попытки Изиды очаровать Моргана Келла. Седовласый кондотьер вполне благосклонно воспринимал ее действия, но оставался совершенно безразличным. А Изида не могла понять, как это он может быть неуязвим для ее чар. Катрина знала, что этому человеку нечего предложить Изиде Марик, так зачем же тратить на него энергию?

А хуже того было, что Изида постоянно следила: что там делает Сунь-Цзы? И каждый раз, когда он на нее смотрел, делала что-нибудь, чтобы возбудить у него укол ревности. Это было ясно любому, у кого глаза есть, как и досада Изиды, что Сунь-Цзы вроде бы не замечает.

Она не дура; это видно хотя бы по тому, как ловко она вертит военными и штатскими, но Сунь-Цзы она должна была бы уже давно обвести вокруг пальца.

А Сунь-Цзы явно имел чем заняться и без нее. Покрой вышитого ханьского пиджака подчеркивал и азиатское происхождение, и высокое, худощавое сложение своего обладателя. Зеленые драконы, вившиеся по всей длине рукавов, переливались при каждом движении юного Канцлера Конфедерации Капеллы. Когда он останавливался с кем-нибудь поговорить, по его лицу ничего нельзя было прочесть, но оно заострялось, когда он, крадучись, преследовал свою сестру.

Никогда не верила, когда он изображал из себя идиота, – Катрина позволила себе скрыто улыбнуться. – Но верю, его сестра полностью и неизлечимо сумасшедшая.

В маленьком теле Кали Ляо был приличный запас яда. Рыжеватые волосы она укладывала на голове в виде антенного поля и закрепляла золотыми шпильками, шелковое платье без рукавов было под цвет зеленых глаз, высокий расходящийся воротник и разрез до верха бедра. Кали была бы неотразима, но неспособность овладеть искусством хождения на каблуках начисто разрушала элегантность всего замысла.

В ответ на приветствие Катрины Кали что-то прошипела по-китайски. Слов Катрина не поняла, но взгляд Кали и ее тон в переводе не нуждались. Кали не только была членом секты грубого культа убийц, но другие члены этой секты считали ее аватарой своей богини. Девушка, очевидно, была настолько уверена в собственной божественности, что не давала себе труда быть вежливой с низшими. То есть почти со всеми людьми своей страны.

Трое Курит из Синдиката Дракона приложили все усилия, чтобы восстановить образ восточного достоинства, разрушенный семьей Ляо. Теодор, как всегда, излучал ауру безмятежной силы. Исполненный уверенности, красивый, с интеллектом, светящимся во взгляде как маяк, он не мог не привлекать к себе внимания. Катрина сразу поняла, почему ее отец считал Теодора серьезной угрозой Федеративному Содружеству.

Его сын, Хохиро, унаследовал привлекательную внешность отца, но ему не хватало силы личности, которая исходила от отца. Война с Кланами круто обошлась с Хохиро. Однажды он был взят в плен Дымчатыми Ягуарами, а потом на одной планете оказался отрезан от своих боевыми порядками Кошек Новой Звезды. Если бы не помощь брата Катрины, Хохиро был бы навек потерян для Синдиката, и его спасение стало еще одним преступлением против Содружества, за которое Виктору придется когда-нибудь заплатить.

Катрина смотрела на Хохиро из-под прищуренных век. Какое же давление может он выдержать, пока не сломается?

Оми Курита выглядела, как всегда, должным образом – строго и красиво, держась за плечом отца. Катрина познакомилась с ней три с половиной года тому назад на Арк-Рояле, а потом видела на Солярисе – Мире Игры. Тогда Катрине она понравилась, и, если бы не странный вкус Оми в выборе мужчин, она попыталась бы подружиться с Оми.

Она сторожит дороги к власти в Синдикате. Сейчас Дом Куриты думает лишь о Кланах, но так будет не всегда. Какая жалость, что она запала на моего брата.

Катрина улыбнулась шире – к ней шла Кэндис Ляо.

– Герцогиня, – поклонилась Катрина, – я так счастлива вас видеть. Надеюсь, вам и вашей свите удобно в Доме Ильма.

Старуха осторожно кивнула.

– Вполне удобно. Прошу вас передать мою благодарность вашей «Корпорации Альпийских Игрушек» за прекрасную обстановку игровой и детской. Мой внук просто оторваться не может от игрушек, а детская очень хорошо подошла внучке.

Катрине казалось невозможным, что Кэндис Ляо говорит о внуках, хотя выглядит никак не старше сорока лет. Очевидно, седину скрыла краска для волос, а в досье, которое разведка Лиранского Альянса вела на Кэндис, говорилось, что морщины ликвидированы косметической хирургией. Катрина в этом сомневалась, потому что видела остатки боевых шрамов на руке, выглядывающей из короткого рукава. Если бы у нее хватило суетности на косметическую хирургию, она бы и с этими шрамами разобралась. Катрина думала, что прекрасный вид Кэндис – результат тайцзы-цзюань, системы, которую она узнала тридцать лет назад от покойного мужа.

Кэндис улыбнулась, глаза светились умом и обаянием.

– Моего сына вы, конечно, знаете.

Катрина протянула руку Каю.

– Рада тебя видеть, Кай. Все еще помню, как ты потрясающе защищал свое звание на Солярисе. Невозможно было оторваться от этого зрелища.

– Вы очень добры, Архонтесса. – Кай поднял ее руку к губам и поцеловал. – Я отлично помню ваше посещение.

– Архонтесса? Пожалуйста, Кай, не надо. Мы достаточно хорошо друг друга знаем, чтобы отбросить эту официальность. Ты достаточно предан моему брату, чтобы не называть меня по имени моей бабки. Очень удобно иметь такой простой тест на верность. – Катрина позволила себе приподнять брови. – А это, как я понимаю, твоя жена. Я Катрина Штайнер.

Черноволосая спутница Кая крепко пожала руку Катрины.

– Дейдра Лир. Счастлива познакомиться с вами, Архонтесса.

– Наше счастье взаимно. Вы оставили свою фамилию – но ведь вы же доктор? Вы по-прежнему практикуете?

– Не сейчас. Я ведь…

Катрина прижала руку к груди:

– Ох, простите меня. Вы ведь только что родили ребенка? Дочку?

Кэндис кивнула:

– Ей только полтора месяца.

Кай поглядел на Катрину:

– Ее назвали Мелисса Аллард-Ляо, в честь вашей матери.

– В честь моей матери! – Катрина запнулась и позволила голосу упасть до приглушенного шепота. – Это действительно большая честь.

Дейдра Лир улыбнулась:

– Мы тоже так полагали.

В синих глазах этой женщины Катрина увидела нечто, отчего ей стало неловко, и от этого нелюбовь к Лир, которая всего через полтора месяца после родов сумела восстановить фигуру настолько, что надела модное черное платье, стала еще сильнее.

Очевидно, чувства Кая к моему брату окрасили чувства Лир ко мне. Но она мать, и поэтому у нее есть слабость – ее дети.

– Я хочу, чтобы вы знали, доктор Лир: если есть что-нибудь, что вам понадобится на Таркарде, и вы меня об этом не попросите, я буду оскорблена. Если вы с Каем захотите куда-нибудь пойти хоть на вечер, я пошлю к ребенку няню. Для меня это будет честью. – Вспомнился еще один факт из досье Дейдры. – Я знаю, что вы руководили программой здравоохранения и образования в Сент-Ивском Союзе. Ваш коллега доктор Уилсон с удовольствием обменялся бы с вами файлами данных и даже учебными материалами, если вы найдете на это время.

Катрина произнесла это предложение с обезоруживающей наивностью, заставшей Дейдру врасплох.

– Я благодарна вам за предложение – то есть за оба предложения. – Дейдра осторожно улыбнулась. – Мелисса еще слишком мала, чтобы ее оставлять, но с доктором Уилсоном я с удовольствием повидаюсь – когда ему будет удобно.

– Отлично, я ему скажу, – Катрина показала рукой в сторону столов с закусками. – А пока воспользуйтесь гостеприимством Лиранского Альянса.

Семья Ляо удалилась. Катрина краем глаза заметила свою младшую сестру Ивонну и подавила вздох. Ивонна, хотя и выше Катрины на пару сантиметров и легче на пару килограммов – отчего потрясающе смотрелась в своем черном платье, – выглядела настолько неуклюжей, насколько Каш-Ляо казалась дикой. В свои девятнадцать Ивонна была красивой по любым меркам, с рыжими волосами и серыми глазами – отцовским наследством – и гладкой, светлой кожей Мелиссы Штайнер-Дэвион.

Ивонна, пора вылезать из раковины.

Для Катрины, которая была на семь лет старше, сестра всегда являлась чем-то средним между живой куклой и воспитанницей, хотя воспитывать ее не очень получалось. Она позволяла Катрине одевать себя и делать себя красивой, но в основном лишь неохотно соглашалась на это, зная, что Катрину не отговорить от того, что ей втемяшится. Катрина знала, что сестра сдается, но не соглашается, хотя это ее не очень беспокоило.

Если ты такая бесхребетная, что не можешь от меня отбиться, то я не могу тебя использовать, зато никто не сможет использовать тебя против меня.

Позади Ивонны стоял Виктор, разговаривая с генерал-лейтенантом Тревеной и высоким человеком, который эскортировал сюда Ивонну от самого Нового Авалона. Танкред Сандовал возвышался над Виктором сантиметров на двадцать, и Виктор на фоне грубоватой красоты его лица казался мальчишкой. Сильнее всего на лице Танкреда выделялись янтарные глаза; они напоминали Катрине глаза котов, и это сходство еще усиливалось свойственной Сандовалам текучей грацией и совершенством Танкреда в древнем искусстве фехтования – это Катрин видела по головизору.

Но Сандовала затмило внезапное появление Фелана Келла. Несмотря на официальность ситуации – а может быть. именно из-за этого, – Фелан надел кожаные одежды Клана Волка, и эти одежды облегали его тело туже, чем самые узкие платья самых отчаянных модниц в этом собрании. Катрина не могла не признать за своим кузеном такое прекрасное телосложение, что даже эти ужасные кожи ему ими, хотя Катрина не считала его особо привлекательным.

Не то чтобы плохой ансамбль, но глаза все портят.

В глазах Фелана стояло неподдельное отвращение.

– Архонтесса Катарина, как великодушно с вашей стороны пригласить на этот прием меня и моего отца. Я весьма польщен, что наше приглашение сюда не потерялось, как было с нашим приглашением на конференцию.

– Хан Фелан – вы все еще Хан, не правда ли? – Катрина заставила себя говорить ровным голосом. – Вряд ли вы усомнились бы в мудрости решения – не приглашать противника на конференцию, единственная цель которой – избавление от этого самого противника.

– Никак не усомнился бы, хотя это вряд ли объясняет, почему не приглашен мой отец. – Фелан улыбнулся с напускной скромностью. – Катарина, я не поверю, будто твоя разведка забыла тебе доложить, что я и мой народ сами находимся в состоянии войны с Кланами. Враг моего врага – мой друг.

– Мне трудно себе представить, что ты назвал бы себя моим другом, кузен.

Фелан коротко кивнул:

– Очень хорошо, Катарина, просто прекрасно. Я уже и забыл, насколько ты быстро соображаешь.

– А такое вряд ли стоит забывать, Фелан.

– Согласен. – Фелан прищурился. – Я только надеюсь, что ты используешь свои мозги на благо Внутренней Сферы и объединишь ее, а не расшатаешь.

– На это ты можешь рассчитывать, Фелан. Моя цель – объединить Внутреннюю Сферу. – Катрина чуть с хитрецой улыбнулась.

А когда я это сделаю, для таких, как ты, там места не будет, милый мой кузен. В этом можешь не сомневаться.

 

V

Большой бальный зал

Королевский дворец

Триады

Таркард

Округ Донегала

Лиранский Альянс

1 октября 3058 года

Виктор Штайнер-Дэвион кивнул в ответ на слова Танкреда Сандовала и сказал:

– Вы правы, утверждая, что японцы делают упор на рубящих ударах, а европейцы на колющих ударах и выпадах, и это серьезное различие между стилями, но есть и более глубокие.

– Это я понимаю, ваше высочество, – небрежно улыбнулся барон Робинсон. – Я слыхал теорию, что японский стиль работы с мечом в чем-то ближе к чистому искусству, чем наш. Согласен, фехтование – это спорт, и даже моя специальность – шпага – имеет свой стиль, но сравнивать фехтование с кендзитсу мне кажется нечестным. В кендо набор правил настолько же строг, как и в фехтовании. Разумнее было бы сравнить эти два вида.

В словах Танкреда Виктор услышал смесь усмешки и гордости, очень подходившей этому человеку. Семья Сандовал издавна возглавляла Драконову Полосу – часть Федерального Содружества, имеющую самую длинную границу и самую кровавую историю борьбы с Синдикатом Дракона.

Многие жители Полосы назовут уголь белым, если Куриты назовут его черным, но Танкред умеет сдерживать свой шовинизм.

– Но если фехтование и кендо лучше подходя для сравнения; то какая из западных традиций должна соответствовать кендзитсу?

Танкред улыбнулся:

– Я думаю, Док ответит на это лучше меня.

Виктор повернулся к своему военному советнику;

– Что скажешь?

Док Тревена кивнул, потрогал пальцем свой огромный нос и лишь потом произнес:

– В Японии катана появилась очень давно и за много веков претерпела мало изменений. Японцы сначала довели оружие до совершенства, а потом отточили технику боя до высокого искусства.

– Кендзитсу, – кивнул Виктор.

– Да, ваше высочество. – Тревена нахмурился и опустил глаза, сосредотачиваясь. – В Европе же меч всё время совершенствовался. Оружие менялось, и появлялись новые стили. Например, появление рапиры произвело в Европе революцию, изменившую все при жизни одного поколения. В результате у нас нет искусства битвы на мечах, подобного кендзитсу, поскольку не было многовековой традиции боя одним и тем же оружием.

Танкред сложил руки, соприкоснув их кончиками пальцев.

– Так позвольте тогда задать вопрос, от которого ваше объяснение уклонилось. Какой способ боя лучше?

Док Тревена покачал головой:

– Это как яблоки и апельсины. Единственные, кто сражался и против европейского, и против японского оружия, – монголы, и им, в общем, было наплевать, против кого они бились. Их сражения с самураями показали, что японский стиль был изощрен и ритуализован, – он действовал против тех, кто играл по тем же правилам. Но монголы вообще никаких правил не признавали. Против сил арабов и европейцев монголы применяли высочайшую мобильность и. чувство тактики – с большим успехом. Тактика в те времена была в зачаточном состоянии, хотя три величайших тактика той эпохи были современниками: Чингисхан, Джон Лекленд Английский и Саладин. Интересно было бы посмотреть, как бы они сражались друг с другом.

Танкред подмигнут Виктору:

– Теперь я понимаю, почему он у вас военный советник.

– Он свое дело знает.

– Извините, благородные господа, если я вам наскучил. – Док состроил испуганное лицо. – Группа изучения тактики, которую я собрал, провела самый полный анализ тактики и военного искусства за всю историю человечества, разыскав все, что есть в надежных источниках. Мы промоделировали практически все гипотетические ситуации – например, если бы в 1941 году русскими войсками командовал Чингисхан, немецко-русская война была бы куда короче.

– А допускали ли вы, что сталинских чисток командного состава не было вообще или что они были в намного меньшем масштабе? – вступила в разговор Ивонна Штайнер-Дэвион. – Я читала, что отсутствие грамотного руководства да еще выход за подготовленные оборонительные рубежи и были причиной первоначальной катастрофы Советов – так тогда назывались русские.

Док моргнул, удивленный.

– Мы, разумеется, должны были допустить, что командиры частей мыслили как монголы, и потому да, фактически мы игнорировали чистки. Но даже без этого наличие мобильности и ее использование заметно снизили бы опустошительный эффект наступления нацистов.

Ивонна приподняла бровь:

– А если бы ваше моделирование было сделано в допущении, что зима наступила позже и не была такой суровой?

Док поморщился:

– Тогда бы фрицы и джапы гоняли грузы по Транссибирской магистрали от Гиммлерграда до Адольфвостока.

Виктор сдвинул брови и поглядел на сестру:

– Я думал, ты в Ново-Авалонском Институте Наук изучаешь доисторические законы.

– Так и есть, Виктор. – Она положила руку ему на плечо. – Ты хотел, чтобы я это изучала, и потому я так и делаю. Но есть и факультативные курсы. А Танкред сказал, что если я прослушаю достаточное их число, то смогу получить диплом НАИНа по истории или политологии в ближайшие два года.

Танкред пожал плечами:

– Ее высочество мне сказала, что ей на занятиях скучно. Все вводные курсы для нее слишком просты, и она сейчас посещает семинары для старшекурсников и аспирантов. Средний балл у нее на два пункта отстает от высшего.

Виктор покосился на сестру:

– И в чем же отставание?

Ивонна пожала плечами.

– Для получения диплома есть требования по физической культуре. Я занималась на курсах фехтования у Танкреда и еле-еле сдала.

Барон Робинсон поднял руку, предупреждая возможные вопросы Виктора:

– Вашей сестре слегка не хватает координации.

– Просто она сильно вымахала за последние два года, – улыбнулся Виктор. – Было время, когда мы смотрели друг на друга глаза в глаза.

Ивонна вспыхнула.

– Ну, извини.

– Не стоит извиняться, с этим ничего не поделаешь. – Виктор пожал плечами. – Зато мои портреты на монетах – в натуральную величину,

Ивонна не смогла сдержать смешок. Виктор потрепал руку сестры, лежащую у него на плече.

– Ты хорошая девочка, Ивонна.

– Боюсь, слишком хорошая, ваше высочество, – покачал головой Танкред. – Иногда в поединках другие студенты стеснялись атаковать, но она отказывалась использовать возможности, которые они ей предоставляли.

– Вы относите к нежеланию то, что вполне можно отнести к неспособности, – чуть виновато улыбнулась Ивонна. – Попадание в точку острием метрового куска стали – это ваша сильная сторона, барон Сандовал, но не моя.

– Вас нельзя назвать неспособной, ваше высочество. Иначе я не стал бы с вами заниматься.

Виктор наморщил лоб:

– А я не знал, что ты преподаешь в НАИНе, Танкред. Я думал, твои обязанности во Внутреннем Секретариате не дают тебе минуты свободной.

– Они действительно не дают, но Аллин Хасек – тренер команды фехтовальщиков Ново-Авалонской Военной Академии. Мы с ним были вместе на Олимпиаде 3038 года, оба тогда были в возрасте вашей сестры и горды неимоверно. Тогда мы были соперниками и с тех пор остались друзьями-соперниками. Он уговорил меня тренировать команду НАИНа, а чтобы иметь такую возможность, я должен был вести хотя бы один курс. – Танкред улыбнулся. – Особо уговаривать меня не пришлось – мне уже надоело смотреть, как команду НАИНа каждый раз выносят.

Морщины Виктора сменились улыбкой.

– А мне надоело, что меня во всех видах боевых искусств превосходят Хохиро Курита и Кай Аллард-Ляо. Может, приедешь и поучишь нас фехтованию? А ты мог бы у Хохиро поучиться кендзитсу.

– Мне эта мысль не кажется удачной, ваше высочество.

– Почему?

Ивонна тяжело вздохнула.

– Виктор, ты забыл, что Танкред – из Робинсонов. Его отец командует обороной Драконовой Полосы. Если Танкред будет общаться с Хохиро Куритой, пойдут слухи.

Танкред пожал плечами:

– Глупо, но правда. Мой народ не доверяет Синдикату, хотя мы уже семь лет живем в мире.

– И мир продлится, можешь мне поверить, – сказал Виктор. – Я тебе вот что скажу: рассматривай свое общение с нами как выполнение приказа, а ответственность я принимаю на себя. Мы изобразим дело так, будто тебе пришлось защищать честь Федерации Содружества, поскольку мне это точно не удается. – Принц потрогал фонарь под глазом. – Мне твоя помощь очень понадобится.

Танкред подумал и кивнул.

– Очевидно, что отказаться я не могу, а потому и не буду. И я очень благодарен, что вы поняли щекотливость моего положения.

– Это входит в мои должностные обязанности, – улыбнулся Виктор и пожал руку Танкреду. – Я скажу, чтобы тебе передали наше расписание. А теперь, если вы меня извините, я пойду повидаюсь с людьми, с которыми должен поговорить.

Он повернулся и стал пробираться туда, где стояли Хохиро и его сестра Оми. На ней было платье розового щелка с короткими рукавами и высоким воротником, свободно подпоясанное синим шнуром, подходящим под цвет ее глаз и вихря вышитых на блестящем платье звезд. Черные волосы были забраны назад синим обручем, но Виктор едва это заметил, поглощенный видом ее обнаженной шеи. Ему хотелось всю эту шею покрыть поцелуями.

Танкред опасается, что уроки фехтования для Хохиро вызовут недовольство в Драконовой Полосе, а что было бы, уступи я своему капризу?

Виктор встряхнул головой и подошел к брату и сестре, поклонился:

– Комбан-ва.

Хохиро и его сестра вежливо ответили:

– Добрый вечер, Виктор. – Хохиро заглянул через его плечо. – Эта женщина с рыжими волосами – твоя сестра?

– Вы не знакомы? – Виктор обернулся туда, где стояла Ивонна с Доком и Танкредом. – Я буду рад вас представить.

– Я был бы счастлив познакомиться с ней, но слишком недавно знаю Дока, чтобы просить меня представить, – улыбнулся Хохиро. – Если ты окажешь мне честь побыть с моей сестрой, пока меня не будет…

– Это честь для меня, Хохиро. Только учти: тот, второй, – это Танкред Сандовал. Этот человек будет учить нас фехтованию, и он хорошо в нем разбирается.

– А поскольку Сандовал из Драконовой, Полосы, он несколько настороженно отнесется к общению с.представителем рода Курита, – кивнул Хохиро. – Понимаю. Спасибо за предупреждение.

– Меньше всего мне нужно, чтобы брата по оружию застали врасплох. – Принц похлопал Хохиро по плечу и занял его место рядом с Оми. – И как вы чувствуете себя сегодня вечером, Оми-сама?

– Спасибо, намного лучше. – Хотя на губах ее улыбка была еле заметна, сапфировые глаза лучились. – Я удивилась, что вас не встревожило желание моего брата познакомиться с вашей сестрой.

– А должно было?

– Когда мой отец был в возрасте Хохиро, они с матерью уже семь лет были женаты и имели двоих детей. – Оми поглядела в другой конец зала, где Док представлял Хохиро. – На Хохиро все сильнее давят, чтобы он подумал о будущем и дал наследника трону Дракона. Вашу сестру нельзя назвать непривлекательной.

Виктор нахмурился, встал на цыпочки, чтобы увидеть Хохиро.

– Вы шутите?

– Почему? В прошлом поколении мысль о свадьбе Куриты и Дэвиона была бы невозможна.

– И в Синдикате так резко поменялись взгляды?

– Нет, – Оми покачала головой, будто что-то для себя решила. – Но Ивонна также и Штайнер. Это уже более приемлемо.

Виктор начал было отвечать, но замолчал, когда у Оми вырвался смешок. Он пристально посмотрел ей в глаза и не смог сдержать улыбку.

– Вы с братом это подстроили?

Она чуть пожала плечами.

– Эта мысль пришла нам в голову, когда мы увидели, что вы направляетесь к нам. Пожалуйста, не беспокойтесь. Вашей сестре Хохиро не опасен.

– Мне совершенно нечего бояться вашего брата – кроме как на ринге, конечно.

Оми подняла руку и потрогала его щеку.

– Вижу. Сильно болит?

Сходство этого движения и того, как коснулась его щеки Катарина, поразило Виктора, но тут же стал ясен контраст.

Катарина тронула синяк, будто это мазок грязи, который можно стереть. Оми это сделала с заботой и тревогой.

– Уже не болит. – Виктор огляделся. – Здесь много любопытных глаз. Вы не согласились бы прогуляться со мной по саду?

– Я была бы рада, но климат Таркарда несколько… Мне еще надо акклиматизироваться, и, хотя все тает, все-таки пока холодно. – Оми кивнула в сторону двустворчатой двери, ведущей в темный сад. – Вряд ли кто-нибудь еще захочет сейчас искать там приключений.

Виктор уловил в этих словах второй смысл.

А если мы пойдем вдвоем, это сочтут неподобающим.

– Конечно, вы правы, Омико. Я здесь вырос, и эта погода кажется мне чудесной, но я понимаю, что не каждый с этим согласится. Может быть, потом я смогу убедить вас, что я прав.

– Я буду очень благодарна за ваши усилия в этом направлении. – Оми слегка прищурилась. – И это время доставит мне куда больше удовольствия, чем сегодняшний вечер, когда я как на витрине.

Виктор не успел ответить, как подошли, улыбаясь на ходу, Морган Хасек-Дэвион с женой. Ким с любовью держала мужа под руку, и Виктору вспомнились родители. Морган в черной с золотом форме Первого Катхильского Уланского полка и его жена в золотом платье с черной отделкой смотрелись идеальной парой, превосходящей по элегантности всех присутствующих. Белые локоны прятались в золотых волосах Ким, а в рыжей гриве Моргана светилась седина, но в глазах у них сияло столько жизни, что и нельзя было сказать, будто эта пара уже тридцать пять лет вместе.

– Надеюсь, Виктор, я не помешал, но Ким сказала, что в зале приемов стало чуть тесновато. Я предложил ей уйти и пройтись по галерее, где твоя бабушка собирала бронзу. – Морган кивнул назад, на ведущую в галерею дверь. – Солдаты у входа сказали, что туда доступа нет.

Виктор заморгал:

– Они не позволили вам войти?

– Нет. Но я подумал, что тебе они вряд ли откажут. – Морган ухмыльнулся. – Если бы ты захотел показать бронзу высокородной Оми, мы с Ким могли бы вас сопроводить.

Оми слегка улыбнулась и опустила глаза.

– Я бы с радостью полюбовалась бронзой, но не хочу мешать тому времени, которое вы можете провести с женой, маршал Хасек-Дэвион.

Ким протянула руку и взяла Оми за рукав.

– Это не будет помехой. Я отлично помню, как себя чувствовала во время знакомства с Морганом – как в стеклянной банке. Он тогда был наследником Ханса Дэвиона и самым блестящим женихом во всей Внутренней Сфере – Ханс, если вы помните, был тогда помолвлен с Мелиссой. У меня всегда было такое чувство, будто все на меня таращатся – кроме как когда была с друзьями. Пройтись с вами и с Виктором по галерее – это и значит быть с друзьями, и потому чудесно. А если Морган мне правильно эту галерею описал, то мы там вполне можем потеряться и друг друга не видеть.

Виктор посмотрел на Моргана: Я ценю твою попытку, Морган.

– Виктор Дэвион, ты можешь думать, будто я пытаюсь дать тебе и высокородной Оми ускользнуть от любопытных. но ты сильно недооцениваешь мое желание действительно показать жене галерею. В конце концов, ты же должен знать, сколько времени мы провели в разлуке и сколько нам еще предстоит провести. – Морган взял Ким за руку. – И должен понимать, как мне дорого время, проведенное с женщиной, которую я люблю.

Оми сложила ладони:

– Виктор, я думаю, мы не можем отказать этим людям в помощи. Это было бы в высшей степени неблагодарно и грубо.

– Ты, Оми, как всегда, мудра не менее, чем прекрасна, – улыбнулся ей Виктор. – Твоего брата и мою сестру позовем?

Оми приподняла бровь, глядя на Виктора испытующе.

– Боюсь, Хохиро не слишком интересуется бронзой. Этот недостаток следует исправить, но не сегодня.

– Да, не сегодня: – Виктор махнул рукой в сторону двери. – Если вы пройдете со мной в галерею бронзы, для меня будет удовольствием – невероятным удовольствием – показать вам ее чудеса.

 

VI

Большой вольный зал

Королевский дворец

Триады

Таркард

Округ Донегала

Лиранский Альянс

3 октября 3058 года

Виктор оглядел Большой бальный зал и восхитился, как люди его сестры за два дня преобразили помещение в зал для совещаний. Столы делегаций были расставлены восьмиугольником. За главными столами уходили вверх амфитеатром несколько колец столов и стульев, а между стойками змеились соединявшие их кабели.

На возвышении стояла трибуна, и спина выступающего была обращена к лестнице, ведущей вниз, в зал. Штандарты всех представленных на конференции государств образовывали фон для выступающего, а в середине восьмиугольника висел круг из голографических экранов, так что любые данные, которые оратор хотел бы сообщить аудитории, можно было легко показать. Еще зал был полон сотрудников охраны от каждого государства, так что, если не считать спины, обращенной к лестнице, оратор был неуязвим.

К тому же все нападения будут изнутри, а не извне восьмиугольника.

Слева от возвышения стоял стол для представителей Комстара и Свободной Республики Расалхаг. Принцу Ха-кону Магнуссону и Прецентору предоставили равный статус, хотя государство Магнуссона было почти завоевано Кланами и существовало лишь благодаря победе Комстара на Токкайдо. Комстар фактически превратил семь оставшихся миров Расалхага в протекторат, и присутствие Магнуссона было всего лишь любезностью Комстара.

Стол Виктора стоял рядом, и он не сомневался – сестра поместила его здесь, чтобы он и его делегаты вынуждены были поворачиваться к оратору. Конечно, это не было серьезной трудностью – всего лишь небольшим неудобством, которые так досаждают в жизни.

Она хочет меня отвлечь, но не понимает, что это весьма непросто.

Виктор улыбнулся.

Тем более я собираюсь попросить Моргана Хасек-Дэвиона сдвинуться влево, чтобы мне был виден помост.

Слева от стола Виктора стоял стол, изначально отведенный для Сент-Ивского Союза. За ними сидели Кэндис Ляо и Кай Аллард-Ляо, но Кэндис любезно уступила половину стола Моргану Келлу и его сыну Фелану. Это давало Оборонительному Рубежу Арк-Роял статус суверенного государства, против чего, как Виктор был уверен, сестра станет возражать. Хотя Сент-Ивский Союз невелик, а Оборонительный Рубеж Арк-Роял не выходил из Лиранского Альянса, предводители обеих групп, как и Прецентор, были самыми закаленными и опытными воинами из всех, что имелись в наличии.

За ними, поставленный лицом прямо к оратору, находился стол Лиранского Альянса. Сделанный из того же светлого дуба и по форме точно такой же, как другие, он все-таки чем-то отличался. Виктор заметил, что и золотые волосы его сестры сияют как-то ярче. Подняв голову, он заметил пару точечных прожекторов в созвездии светильников.

Эта иллюминация должна подчеркнуть озарение Катарины. Интересно, лучи прожекторов будут сопровождать ее на трибуну?

Томасу Марику был отведен стол слева от Катарины. Занятно, что Изида Марик предпочла сидеть с отцом, а не с нареченным, Сунь-Цзы.

Что-то это должно значить. Надо будет спросить Джерри, как он это понимает,

Виктор понял, что Изида на самом деле загадка. Он встречался с ней несколько лет назад на Периферии, но она всегда держалась в тени отца или жениха.

Виктор медленно улыбнулся. Интересно, как бы она отреагировала, узнав, что сидящий рядом с ней человек – не отец ей и не законный наследник генерал-капитанства Лиги Свободных Миров? Генетические тесты, проведенные в Ново-Авалонском Институте Наук, показали с полной уверенностью, что Томас Марик, возглавляющий Лигу Свободных Миров, – вообще не Марик. Хотя никто не мог точно сказать, откуда взялся этот человек, Виктор не сомневался, что он – дубль, которым Комстар заменил мертвого или умирающего Томаса Марика после покушения в 3035 году. Может быть даже, что настоящий Томас до сих пор где-то жив.

Ирония момента состояла в том, что лже-Томас оказался куда более умелым, чем любой из истинных Мариков – его предшественников, и под его правлением Лига расцвела и набрала сил во Внутренней Сфере. Грядущий брак Изиды и Сунь-Цзы объединит Лигу Свободных Миров с Конфедерацией Капеллы, создаст огромное государство и смертельного врага Федеративному Содружеству Виктора.

А подарить им на свадьбу бомбу – вызовет неодобрение общественности.

Прямо напротив стола Федеративного Содружества стоял стол Синдиката Дракона. Хохиро Курита сидел справа от отца, а Наримаса Асано, ставший последнее время одним из ближайших советников Координатора, – слева, Оми сидела позади и выше отца в первом ряду кресел вокруг восьмиугольника. Виктор поднял глаза и, кажется, перехватил ее взгляд, но не был в этом уверен: еле заметная улыбка на ее лице могла появиться и по тысяче других причин.

Замыкал восьмиугольник стол Конфедерации Капеллы. Там сидели Сунъ-Цзы и By КащКуо, командир Рейдеров Харлока. Это была боевая единица Ляо, посланная к Ковентри, и на конференции они присутствовали по приглашению Сунь-Цзы. До Ковентри Конфедерация Капеллы не посылала свои войска против Кланов. Оказалось, что By – человек очень разумный и дальновидный.

Может быть, с ним вместе мы сможем что-то втолковать Сунь-Цзы.

Прецентор Комстара Анастасиус Фохт взошел на возвышение и приблизился к кафедре. Он стоял, высокий и худой, не согнувшийся под грузом лет. Густые белые волосы создавали резкий контраст черной повязке через правый глаз. Оставшийся глаз был бледно-серым и глядел холодно и сильно. Прецентор оглядел руководителей и советников, улыбнулся и, как показалось Виктору, стал еще выше.

– Прошу тишины. Первое заседание Учредительной Конференции считаю открытым. Как вы знаете, я Анастасиус Фохт, Прецентор Комстара. Я видел битву с Кланами с обеих сторон: сперва как посол Комстара у Кланов, потом – как защитник Токкайдо. Успешная оборона Хоккайдо дала пятнадцать лет перемирия, из которого мы упустили более шести лет. Именно тогда надо было провести эту конференцию или ей подобную, чтобы обсудить общие интересы и проблемы. Задержка эта прискорбна, но не является фатальной ошибкой, которую нельзя исправить.

Фохт подтянул рукава своей полевой формы, потом разгладил наброшенную на плечи золотую мантию. Золотая с гематитом эмблема Комстара – овал с двумя удлиненными бриллиантами на нижнем конце, – застежкой замыкала мантию на горле. Голос Фохта наполнял зал, и он, казалось, вполне заслуживает своей репутации легендарного воина вроде Александра Керенского.

– Мы знаем, что такое Кланы и откуда они взялись. Три века назад, когда Александр Керенский с помощью Сил Самообороны Звездной Лиги подавил государственный переворот Анариса, мы знали, что Звездная Лига скончалась. Различные ее члены стали соперничать за господство, каждый вождь хотел восстановить Звездную Лигу стать во главе ее. Керенский понимал, что подогреваемая в странах-участницах националистическая горячка разрушает ССЗЛ, а потому взял свои войска с собой и покинул Внутреннюю Сферу.

Этот Исход вывел ССЗЛ за пределы Внутренней Сферы, но Керенский не мог излечить своих людей от присущей им тяги к насилию. Несмотря на все его .старания, его последователи, все-таки втянулись в войну и чуть не истребили друг друга.

Фохт сделал паузу, давая слушателям прочувствовать ужас момента.

Виктор покачал головой.

То, что сделали с собой ССЗЛ, государства Внутренней Сферы сделали друг с другом. Отбросили друг друга если не в каменный век, то чертовски близко к промышленной революции.

Только тридцать лет назад был найден банк памяти эпохи Звездной Лиги, и очень многое после этого вышло из разряда утерянных технологий. Виктор, родившийся после этого открытия, не так сильно испытал на себе феномен утерянных технологий, но понимал, что многие из сидящих здесь с ним слишком хорошо помнят, что это значит.

– Сын Александра Николай принял бразды из рук отца и додумался до способа сохранить ССЗЛ. Он создал Кланы и установил такую общественную структуру, в которой воины – высшая каста и смысл существования всех остальных каст. Целью его было создать самых совершенных воинов, а это означало специальные евгенические программы, суровые испытания и направление почти всех ресурсов на модификацию и разработку систем оружия. В Кланах возникли две фракции: Крестоносцы и Охранители. Охранители считали, что их работа – защищать Внутреннюю Сферу, то есть первоначальная цель ССЗЛ. Крестоносцы же верили, что их долг – восстановить Звездную Лигу и покарать тех, кто ее разрушил. Фракция Крестоносцев с годами набрала силу, и это привело к вторжению во Внутреннюю Сферу.

Фохт кивнул Виктору:

– Три месяца тому назад на Ковентри принц Виктор Дэвион утверждал, что успех Кланов против нас частично связан с тем, что они навязывают нам битвы на наших мирах, заставляя нас оборонять те цели, которые сами выбирают. Мы упустили из виду эту истину, несмотря на то что Федеративное Содружество и Синдикат Дракона с ее помощью нанесли Кланам поражение на Тайкроссе и Уолкотте соответственно. Но более мы не слепы, и мы собрались создать единый фронт против самого страшного врага, угрожавшего когда-либо Внутренней Сфере. Настало время перенести войну на территорию Кланов. – Прецентор поднял два пальца. – Для этого нам нужны две вещи, два результата нашей конференции. Первый – создание единой военной силы, которой будет поставлена задача перенести войну к Кланам. В материалах, любезно предоставленных Архонтессой Катриной, вы можете увидеть, что в программе предусмотрены, помимо политических заседаний, еще и заседания военного планирования. Группа планирования доложит настоящему собранию свои выводы, хотя многие из вас будут участвовать в ее работе лично или будут представлены своими военными советниками.

Второй результат, который нам нужен, – политический. Это решение, которое потребует консенсуса и даст нашим военным мощное оружие против Кланов. Без него военная операция остается возможной, но ее эффективность будет резко снижена. В этом случае окончательный результат, к которому мы стремимся, – уничтожение угрозы со стороны Кланов, – вероятно, не будет достигнут.

Фохт оглядел собрание.

– Наша политическая цель – воссоздание Звездной Лиги.

Хоть Виктор и знал, что будет сказано, услышать это из уст Прецентора было потрясением.

Три столетия, с самой попытки Стефана Амариса узурпировать власть в Звездной Лиге, каждое национальное государство спало и видело, как взгромоздить на этот трон задницу своего вождя. Быть Первым Лордом Звездной Лиги – эта честолюбивая мечта заставила его отца начать две войны. Без счета людей погибло в Войнах за Наследие, и вот теперь ради выживания Внутренней Сферы нужно бескровно добиться того, чего не смогли , сделать столетия войн.

– Причины, требующие восстановления Звездной Лиги, просты и довольно тонки, но они жизненно важны. Кланы тянутся душой к прошлым дням Звездной Лиги и не признают нашей власти, поскольку наши предки эту Звездную Лигу разрушили. Восстановив ее, мы лишим их основного допущения, на котором они строят рассуждения о своей миссии и о нас. Находясь под единым командованием Звездной Лиги, наша военная сила получит полномочия, которых у нее раньше не было. Кланам, вынужденным противостоять войскам Звездной Лиги, придется задаться вопросом о миссии, которую они почти что считают священной. Проиграв кампанию Звездной Лиге, они осознают, что разбиты силой более легитимной во Внутренней Сфере, чем они.

Справа от Фохта поднялся Сунь-Цзы:

– Простите, что перебиваю вас, Прецентор, поскольку то, что вы говорите, весьма интересно. Но прежде чем обсуждение пойдет дальше, есть процедурный вопрос, который необходимо разрешить. – Он протянул руку, показывая на противоположную сторону восьмиугольника, где сидели Кэндис Ляо и Морган Келл. – Как можно обсуждать восстановление Звездной Лиги, если среди присутствующих есть люди, не имеющие легитимного статуса? Мне могут возразить, что Сент-Ивский Союз своими двадцатью девятью годами псевдонезависимости заслужил место среди нас. Но Оборонительный Рубеж Арк-Роял такой истории не имеет, он даже не объявил себя независимым от Лиранского Альянса, а правит им человек, сын которого – клановский квислинг. Арк-Роял приютил у себя Клан Волка, тот самый клан, который больше всего вреда принес Внутренней Сфере, и Хан его сидит за спиной: своего отца, готовый передать повелителям своего Клана все, что мы планируем.

Смех Фелана Келла прорезал гул, взлетевший после замечания Сунь-Цзы.

– Прецентор, может быть, вы подтвердите для Канцлера Конфедерации Капеллы, что я, вопреки моему родству с Кланами, не подчиняюсь им. Мой народ и я – мы Охранители, и мы вели войну против Нефритовых Соколов, войну опустошительную.

Глаза Сунь-Цзы сузились в щелочки.

– Если они были настолько опустошены, может быть, вы объясните, как они смогли напасть на Ковентри?

– Я бы предпочел напомнить Канцлеру, что именно по совету Волка, одного из моих Волков, было найдено решение ситуации на Ковентри.

– Решение, – отпарировал Сунь-Цзы, – которое позволило Нефритовым Соколам уйти с планеты невредимыми!

Виктор нахмурился.

Ты ничего лучше не мог бы сказать, чтобы поддержать свою репутацию идиота!

Прецентор поднял руки:

– Ваши возражения по поводу Фелана Келла безосновательны, Канцлер. Он обладает бесценной информацией о Кланах, без которой планировать какую бы то ни было операцию против них – безумие. Я верю ему подчеркнуто и безоговорочно.

Тут прищурил глаза Томас Марик:

– Я считаю, Прецентор, что канцлер поднял серьезный вопрос о присутствии на нашем собрании Моргана Келла. Ни он, ни его сын не были приглашены нашей хозяйкой – их пригласил ее брат. Присутствие Моргана Келла явно предназначено для того, чтобы ее разозлить, хотя надо отдать ей должное – она слишком хорошо воспитана, чтобы на это реагировать. Но факт остается фактом – Морган Келл не имеет права находиться здесь, Виктор встал.

– У Моргана Келла больше прав здесь быть, чем у половины присутствующих делегатов. Гончие Келла сражались с Кланами во множестве битв на множестве планет. Они были при Тайкроссе, они участвовали в успешной обороне Люсъена. Сам Арк-Роял подвергался нападению Кланов, и это Гончие Келла отбили атаку. Можете спорить о легитимности ОРАРа, но факт остается фактом – Морган Келл должен присутствовать.

Томас развел руками:

– Я не стану отрицать доблесть, проявленную Гончими Келла в защите Внутренней Сферы. Да, нам нужен голос Келла в совете, но в военном совете, а не в политической дискуссии, которую мы здесь собираемся вести.

Виктор не успел ответить, как встала Кэндис Ляо и подняла серебряную кронеровскую монету.

– Позвольте мне уладить этот вопрос. Полковник Келл, я желаю нанять Гончих Келла к себе на службу. – Она бросила монету на стол перед ним. – Итак, он мой военный советник и имеет право здесь находиться.

Сунь-Цзы громко рассмеялся.

– Архонтесса Катрина, позовите ваших архитекторов, чтобы они расширили этот зал. Сейчас вокруг каждого из нас соберутся предводители его наемников.

– Нет. – Морган Келл покачал головой, прижал монету к столу и пустил ее направо, обратно к Кэндис. – Гончие Келла не нанимаются. Я прибыл сюда, приняв приглашение Кэндис, потому что дал обет отдать все, что собой представляю и чем владею, на защиту шестнадцати миров от нападений Кланов. Создавая Оборонительный Рубеж Арк-Роял, я ставил себе целью не раскол Лиранского Альянса, но лишь более прямое управление там, где оно нужно, чтобы освободить руки Архонтессы для решения других задач в других местах. Если этой причины недостаточно, чтобы я здесь находился, я уйду.

Виктор обернулся, поглядел на Джерри Крэнстона и дернул головой в сторону Моргана Келла.

– Полковник Келл может войти в состав моей делегации. Он остается.

Крэнстон кивнул и стал пробираться к столу Сент-Ивского Союза.

Кэндис Ляо, все еще стоя у стола, опустила руку на механическое правое плечо Моргана.

– Хватит этой ерунды. Морган Келл, будьте моим мужем.

– Что? – Серые глаза Моргана удивлено сощурились. Левая рука Кэндис сжалась крепче.

– Настоящим я передаю вам планету Ворлок, возводя вас в пэры моего царства, но я понимаю, что мой племянник возразит, будто этого недостаточно для вашего присутствия. Посему я прошу вас стать моим консортом. Никто не сможет поднять голос против вашего присутствия, если вы примете мое предложение.

Виктор улыбнулся, наполовину от восхищения ходом Кэндис, но в большей степени – из-за ошеломленных лиц собравшихся. В голосе Кэндис, в пронзительном взгляде, брошенном ею на присутствующих, Виктор увидел своего отца.

Ханс был бы в восторге. Он бы даже предложил свою посуду на свадебный пир.

Голос Моргана прозвучал очень тихо.

– Я очень любил свою жену, а убило ее вероломство Внутренней Сферы.

– Я тоже любила своего мужа, – кивнула Кэндис. – Та же политика, что убила вашу Саломею, убила и моего Джастина. Вместе, быть может, мы положим конец этому безумию.

Морган улыбнулся, полузакрыв глаза.

– Я принимаю ваше предложение.

Сунь-Цзы рассмеялся лающим смехом.

– Это дешевый трюк! Вы издеваетесь над процедурой!

Кэндис хлопнула правой рукой по столу. Это прозвучало как выстрел, и Сунь-Цзы замолчал. В тишине зазвучали ледяные слова, и, хотя направлены они были Сунь-Цзы, Виктор понимал, что они предназначены для всех.

– Нет, племянник, я не издеваюсь – издеваешься ты своими действиями. Разве ты не слышал слова Прецентора? Только в единстве мы можем победить. То, что я сделала, не ведет к расколу, и лишь такими неожиданными поступками я могу заставить тебя увидеть, как важна задача, стоящая перед нами. – Она поглядела на Моргана: – Мое предложение и его согласие – отчаянные меры? Несомненно. Но если это будут последние отчаянные меры, которые нам придется принимать до поражения Кланов, то это невероятное счастье!

 

VII

Королевский дворец

Триады

Таркард

Округ Донегала

Лиранский Альянс

3 октября 3058 года

Катрина Штайнер откинулась на спинку белого плюшевого кресла, играя платиновым ножиком для бумаг.

– Этот первый день прошел не так, как мы думали, верно?

Двое советников переглянулись, решая, кто будет говорить первым. Выбор был сделан так, как это бывало уже много раз: Тормано Ляо дал говорить генералу Нонди Штайнер, двоюродной бабке Катрины. Катрина знала, что со стороны Тормано это не столько вежливость, сколько желание увидеть сначала реакцию Катрины на слова Нонди.

Он все еще старается ответить, угадав мои мысли, если это не вызывает у меня гнева.

У Нонди Штайнер были седые волосы до плеч, но она увязывала их назад конским хвостом, чтобы показать эполеты со знаками различия. Катрина всегда считала, что бабка резка, как топор, и тяжелый взгляд ее серых глаз это впечатление не развеивал.

Не будь Нонди так предана Дому Штайнера, она была бы врагом, которого пришлось бы уничтожить,

– Неожиданности были, Архонтесса, но ни одна из них серьезной проблемы не представляет. – Нонди пожала плечами, выбираясь из глубины мягкого кожаного кресла. – Призыв Прецентора к восстановлению Звездной Лиги оказался несколько преждевременным, но я думаю, он поступил разумно, сделав это объявление в самом начале. Битвы за пост Первого Лорда достаточно займут политиков, чтобы военные могли спокойно планировать операцию, которую нужно провести. Хотя Фохт и сказал, что стратегическое планирование вторично по отношению к политическому согласию, только дурак вроде Сунь-Цзы может этому поверить. Катрина медленно кивнула.

– А вы с этим согласны, Ляо?

Тормано Ляо уравновесил свое коренастое тело на подлокотнике кресла – такого же, как то, куда провалилась Нонди. Миндалевидные глаза, желтоватый цвет кожи выдавали его восточное происхождение, но покрой костюма был строго современным.

– Я согласен с генералом Штайнер, что лишь идиот может поверить словам Прецертора. Но я не думаю, что мой племянник – глупец, и, если генерал настаивает, чтобы мы поверили в его пижонское выступление, мы об этом потом пожалеем.

– Он буффон! – нахмурилась Нонди.

– Этот буффон отобрал обратно значительную часть миров, которые захватил тридцать лет назад Ханс Дэвион. Он, быть может, незрел, но не глуп. – Тормано сощурился. – То, что Ляо бывали побеждены в прошлом, не означает, что они не смогут победить в будущем. Наш род пока что выжил – как и Штайнеры, – и мы будем выживагь и дальше, может быть, даже и процветать.

Катрина улыбнулась и постучала кончиком ножа по синтетическому покрытию стола.

– В словах Ляо есть смысл, тетя Нонди. Ляо бывают весьма остроумны.

Нонди улыбнулась:

– Поступок Кэндис действительно всех поразил.

Раздражение Катрины ускорило стаккато ножа для бумаг по крышке стола. Она с той минуты, как Виктор сообщил ей о приглашении Моргана Келла, ждала, когда наемника вышибут сапогом под зад. Не допустить его она не могла, поскольку согласилась, чтобы он взял на себя ответственность за Оборонительный Рубеж Арк-Роял. Возражать и тем унизить Келла – это могло бы вызвать открытый бунт, а Катрина не хотела так рисковать. Виктор немедленно признал бы государство Моргана Келла и поддержал бы его. Таким образом, братцу достался бы еще кусок ее страны.

Присутствие Моргана вызывало у нее возмущение, но объяснение, зачем он организовал Оборонительный Рубеж Арк-Роял, ее тронуло. Келлы всегда были верными сторонниками Штайнеров. Морган был двоюродным братом Артура Лувона, деда Катрины со стороны матери, и много лет назад участвовал в потрясающем приключении с первой Катриной Штайнер. То, что он сделал, казалось очень правильным и уместным, и она чуть ли не устыдилась, что усомнилась в нем.

Может быть, когда я просила о помощи в прошлом году, он отказал лишь потому, что хотел защитить Лиранский Альянс от Кланов и не желал отвлекаться на другие задачи.

Катрина медленно кивнула:

– Да, это был весьма остроумный ход. И они это доведут до конца?

– Морган и моя сестра? Не могу себе представить их женатыми. Впрочем, это была бы отличная пара.

Нонди с отвращением фыркнула:

– Они вполне друг друга заслуживают.

– Что вы имеете против моей сестры?

– Ничего, хотя она стала такой самодовольной с тех пор, как вышла из Федерации Капеллы и превратила свой Сент-Ивский Союз в сторожевой пост Федеративного Содружества. У меня там служили войска из всей Лиранской половины Содружества. Этот мир Ворлок, который она дала Моргану, – просто кусок льда.

– Знаю. Моя семья держала там курорт, где я учился кататься на лыжах. – Тормано сложил руки на груди. – И все же, генерал, я не понимаю вашего предубеждения против полковника Келла. После всего, что он за эти годы сделал для лиранцев.

– У нас с ним старые счеты. Он со своим двоюродным братом помог моей сестре в трудную минуту. Это все хорошо, но Морган, его брат и Артур Лувон приобрели на Катрину излишнее влияние. – Нонди свела брови на переносице. – Они ее смягчили, она потеряла резкость. Если бы не они, она никогда не продала бы свою дочь Хансу Дэвиону. И я это говорю, Катрина, даже зная, что результатом этого союза была ты. Еще раз подтверждено, что не бывает худа без добра.

– Спасибо, тетя Нонди, – улыбнулась Катрина, стараясь не выразить голосом презрения. Интересно, как еще старуха не позеленела от зависти к влиянию Моргана на первую Катрину Штайнер. Гнев на Катрину, порожденный ощущением предательства, когда Катрина стала больше прислушиваться к мужу, чем к сестре, толкнули Нонди на альянс с политическими врагами Катрины в начале ее правления. Хотя потом Нонди опомнилась и заключила с сестрой мир, Моргану она не простила никогда.

Нонди покачала головой.

– Морган всегда хотел играть самостоятельно. В Четвертой Войне за Наследие он вел собственные операции против Синдиката Дракона. Семь лет назад, когда впервые напали Кланы, он помог собрать то совещание на Периферии. Он хочет присутствовать на политических переговорах, потому что думает, будто ему следует быть Первым Лордом Звездной Лиги.

– Мысль интересная, – задумчиво кивнула Катрина.

Совершенно ложная и безумная, но все равно интересная. Ты хороший генерал, Нонди, но ты не политик.

– Разумеется, интересная, Архонтесса, – сказал Тормано, – но генерал Штайнер, боюсь, не совсем права. Цель Моргана в политических дискуссиях – не давать им уходить в сторону. Позволю себе сказать, что у моей сестры Кэндис, Прецентора и даже у принца Магнуссона цель та же самая. Каждый знает, что не может быть и не будет избран Первым Лордом новой Звездной Лиги, но понимает важность проведения выборов.

– И это очень похоже на ваше собственное положение, мандарин Ляо?

Катрину восхитило, как Тормано игнорировал жало, заключавшееся в вопросе Нонди, и не показал, насколько оно его ранило.

Одно дело – когда рушатся твои амбиции, другое – когда тебя этим пытаются поддеть.

– Я бы согласился с вами, генерал, если бы не один пункт: я – реалист. Не имея между своим задом и холодным каменным полом Небесного Трона Конфедерации Капеллы, я никак не могу претендовать на этот пост. Единственный же для меня способ занять трон – убить свою сестру и всех ее детей. Этого не будет.

В глазах Нонди вспыхнули искры.

– Да, не будет. Кай Аллард-Ляо убил бы вас в мгновение ока.

– У меня есть еще одна причина довольствоваться положением советника Архонтессы. – Тормано поднял голову. – Можете считать меня мутантом, но я лишен пристрастия Ляо проливать кровь своих родителей или братьев и сестер.

Катрина выпустила из пальцев нож, и он задребезжал по столу, закончив дискуссию.

– Я бы предпочла вернуться к более плодотворным путям анализа. Если предположить, что все это закончится созданием новой Звездной Лиги, каковы будут в связи с этим наши цели?

Нонди поджала губы, и лицо ее стало резче.

– Необходимо сделать так, чтобы наши войска не использовались в мясорубке этой военной операции. Мы не можем себе позволить пролить крови больше других. Если наша армия ослабнет после всего, что сказано и сделано, Виктор нас проглотит.

Катрина улыбнулась:

– Отличная мысль, и ее стоит запомнить. Я надеюсь, ты проследишь за этим на военных совещаниях и будешь держать меня в курсе.

– Разумеется, Архонтесса. Нашим представителем там будет Шарон Брайан, и ваши пожелания будут ей переданы. – Голос Нонди чуть дрогнул. – Мой ответ не был тем, которого вы ожидали?

– О нет, я именно этого ответа и ожидала – потому-то ты мой военный советник, – Катрина повернулась к Тормано. – Если бы голосование было завтра, кто стал бы новым Первым Лордом?

Тормано нахмурил брови и на миг задумался.

– Я бы первыми в списке поставил вас и Виктора, а третьим – Томаса Марика. Если будет принято решение о ротации руководителя, то вполне уместно было бы Первым Лордом сделать вас, поскольку вы принимаете у себя это историческое совещание.

– А почему в списке Виктор?

– Это должно быть очевидно, Архонтесса, – чуть недоуменно взглянул Тормано. – Виктор командовал объединенными силами на Ковентри и выдвинул план, предотвративший кровопролитие. Как бы ни возражали Сунь-Цзы и прочие, но бескровная победа куда больше по душе Лиге Свободных Миров и Конфедерации Капеллы, чем объяснения, почему войска должны были погибать, защищая один из лиранских миров. Прецентор явно заманивает Виктора возглавить силы союзников при нападении на Кланы, а если возрождение Звездной Лига планируется как оружие против Кланов, кто же лучше поведет в бой Силы Лиги, как не ее Первый Лорд?

Нонди вбила кулак в подлокотник кресла.

– Виктор возглавит эти силы только через мой труп!

– Почему так, тетя Нонди? – нахмурилась Катрина.

– Потому что… потому что… Виктор не годится.

Архонтесса снова подобрала нож со стола и стала вертеть его в пальцах.

– Но ведь ты не хочешь сказать, что Виктор – недостаточно закаленный воин?

– Нет, конечно. Он отлично знает свое дело, но его опыт исчисляется годами, а нужны – десятилетия. И у нас такие люди есть. Морган Хасек-Дэвион, Теодор Kyрита, Наримаса Асано, Шарон Брайан – много есть людей, которым подобало бы вести войска куда больше, чем Виктору.

– Только ты, тетя Нонди, забываешь два важных фактора. Первый: опыта сражений с Кланами у Виктора не меньше, чем у других. И второй. – Катрина осторожно улыбнулась. – Если Виктор поведет людей, ему положено будет идти с ними. Мой брат, несомненно, поведет их в буквальном смысле и будет сражаться в предстоящих битвах. Ты сама указывала, что он – угроза нашему государству, так зачем же мы будем лишать его шанса погибнуть?

Нонди сузила глаза до щелочек.

– А зачем давать ему шанс вернуться во Внутреннюю Сферу покорителем Кланов?

– Ради времени, которое на это уйдет. Мы знаем, что это время исчисляется десятилетиями. А мы тем временем определим роль, которая достанется ему по возвращении, Если он будет в отлучке, править Федеративным Содружеством он не сможет. Кого он поставит вместо себя?

– Если не появится ваш брат Питер или Морган Хасек-Дэвион не останется дома, то пост регента достанется, скорее всего, Ивонне.

Тормано задумался, потом решительно кивнул:

– Да, Ивонне. Ваш брат Артур, конечно, на два года старше, но его успехи в учебе показывают, что эта работа не для него.

Катрина отдала Тормано салют платиновым ножиком.

– Никогда я еще не слышала такой мягкой формулировки, что у Артура сердца больше, чем мозгов, а это, к сожалению, правда. Ивонна будет угрозой Лиранскому Альянсу. А это значит, что, пока Виктор будет уничтожать главную угрозу нашей стране и тем временем, быть может, будет уничтожен и сам, мы должны нарастить свои силы.

Нонди фыркнула:

– Вы забываете, что на наши границы нацелены Нефритовые Соколы. Если Виктор нападет на них, они могут напасть на нас и втравить его в оборонительную войну; которой ему не хочется.

– Я не боюсь нападения Нефритовых Соколов.

– Нет? – нахмурилась Нонди.

Тормано вежливо кашлянул.

– Архонтесса хочет сказать вот что, генерал: наиболее вероятно, что война с кланами будет начата из Лиранского космоса и направлена против Нефритовых Соколов. Если нет, то Нефритовые Соколы слишком измотаны и наверняка ограничатся защитой своих территорий. В любом случае они не представляют существенной угрозы, и шансы их нападения ничтожны.

Катрина снова отсалютовала Тормано ножом для бумаг.

Нонди ничего не знает о моем альянсе с Волками под водительством Влада Варда. Его силы удержат Соколов от нападения на меня, а если нет, то мы вдвоем перемелем их в костную муку, Нонди взбесилась бы, узнав о таком соглашении, так что Тормано вовремя меня прикрыл. Он полезен и еще раз доказал, что Ляо весьма умны.

– Думаю, друзья мои, я знаю, что нам нужно, чтобы все было так, как мы хотам, – то есть чтобы меня выбрали Первым Лордом. Прежде всего я должна говорить с равными мне и завоевать их на свою сторону. Мне также надо говорить и с Морганом Келлом, чтобы сгладить наши противоречия.

– Зряшная трата слов, Катрина.

– Может быть, тетя, но слов мне не жалко. Старуха усмехнулась:

– Дитя, ты вполне способна очаровывать своих врагов, только не Моргана Келла. Ты что, Нонди, считаешь меня простушкой вроде Изиды Марик? Я научилась обводить людей вокруг пальца, глядя, как это делает моя мать. Теодор Курита может отдать своему вассалу приказ убить себя, – но моя мать вздохом и подмигиванием могла бы добиться самоубийства целой толпы – и все в этой толпе считали бы, что выполняют долг своей жизни. Чувства Моргана Келла к линии Штайнеров делают его уязвимым для моих козней.

– Ценю твое предостережение, тетя Нонди. Буду действовать осторожно. – Катрина посмотрела на Тормано. – Я хочу, чтобы ты посмотрел досье на всех делегатов. Каждое их пожелание должно быть удовлетворено и взято на заметку. Мне нужна не информация для шантажа, хотя и она тоже. Пусть все знают мою заботу о том, чтобы они получили все, что хотят. Пусть у них будет такое чувство благодарности, что, когда мне кто-нибудь окажет честь выдвинуть на пост Первого Лорда, все остальные решат, что я этой чести заслуживаю,

– Я понял, чего вы хотите, Архонтесса, и сделаю это, – поклонился Тормано. – Но я полагаю, что вы встретитесь с жесткой конкуренцией со стороны брата.

– Разумеется. Вот почему ты делаешь то, что делаешь ты, а Нонди – то, что делает она. – Катрина без стука положила нож на стол. – С Виктором я имею дело всю жизнь. Его крушение организую я сама.

 

VIII

Зал Ханов

Квартал Воинов

Страна Мечты

Кластер Керенского

Пространство Кланов

3 октября 3058 года

Влада самого поразил благоговейный восторг, охвативший его при мысли, что он находится в Комнате Большого Совета в Зале Ханов. Ему и Хану Мариаль Радик были даны сиденья в заднем ряду полукруглой комнаты, на самом верху. По сторонам и впереди сиденья были пусты – эти места принадлежали когда-то Кланам, поглощенным или уничтоженным.

Мои возрожденные Волки – самый новый Клан, раз нас сюда посадили.

Влад принял бы это за дурное предзнаменование, но Ханам Нефритовых Соколов Марте Прайд и Саманте Клис тоже были выделены места в заднем ряду, через пролет, который вел одним концом к двустворчатой двери зала, а другим – к возвышению, где сидел Хранитель Закона Каэль Першо. Рядом с Нефритовыми Соколами сидели два престарелых Хана Клана Кошек Новой Звезды. Рассадка, как понял Влад, была результатом маневрирования Ханов, которые хотели во время дискуссии быть в центре событий.

Он не позволил себе беспокоиться из-за места. Над ним развевался стяг Клана Волков, как развевались другие флаги над сиденьями, занятыми другими Ханами.

Выделенные ему сиденья были вырезаны из гранита, как и все остальные, обиты красными бархатными подушками и поставлены перед столами черного мрамора с белыми прожилками.

У всех сорока Ханов сиденья одинаковые, и потому все мы здесь равны,

И то, что он с равными ему Ханами чувствовал себя равным, а не высшим, Влада удивило. Он глубоко в душе знал, что они ему не равны. Он яростно верил в то, что говорил Марте Прайд: лишь те вожди, кто закалился в боях с Внутренней Сферой, смогут завершить Крестовый Поход. Он по-прежнему знал, что это истина, только сейчас она скользила как-то мимо.

Строгий церемониал Совета покорял, заставлял забыть о себе. Каждый Хан приходил в камеру Совета, одетый в официальную форму. Ханы Медведей-Призраков надели плащи, сделанные из шкур своих тезок, и другие Ханы тоже принесли тотемы своих Кланов. Серые кожи, в которые был одет он сам, напоминали волчий окрас. Буйство цветов, оттенков, текстур превращали собрание Ханов в блестящее зрелище. Поскольку Влад никогда не видел такого собрания, пока сам не был возведен в ханское достоинство, то сейчас он смотрел глазами ребенка и поражался, как ребенок.

У каждого Хана был еще и шлем, сделанный в виде головы символа Клана. На шлеме самого Влада была оскаленная волчья морда с поднятыми ушами. Острый клюв и большие глаза на шлеме Марты Прайд превращали ее в воплощение свирепого сокола ее Клана. Спинные плавники на шлемах Алмазных Акул увеличивали их рост почти до роста Линкольна Озиса из Клана Дымчатых Ягуаров.

Каэль Першо – скрюченное создание, более из металла, чем из плоти, более машина, чем человек, – стукнул по столу молотком Хранителя Закона.

– Я – Каэль Першо, избранный Хранителем Закона на этом собрании Большого Совета. Настоящим я провожу этот совет по Закону Военного Времени, как положил Николай Керенский. Поскольку мы находимся в состоянии войны, все процедуры надлежит исполнять в соответствии с положениями этого Закона.

– Сайла, – почтительно выдохнул Влад. Он сел и подавил порыв снять шлем.

Символ Волка более устрашит других Ханов, чем мое лицо.

Кожа натянулась на левой щеке, перерезанной шрамом.

Не стоит им напоминать, что я когда-то был слаб.

Першо оглядел собрание.

– Вот самый серьезный вопрос, выносимый сегодня на ваше рассмотрение. Хан Аса Тани из Клана Ледовых Геллионов предложил выполнить Ритуал Поглощения.

Хан Ледовых Геллионов встал со своего места двумя родами ниже Влада и положил шлем на стол перед собой. Белый шлем был сделан в виде морды свирепого стайного хищника из тундры планеты Гектор. Изображение было устрашающим, хотя Влад и другие Волки часто презрительно называли его песцом.

Какой-то клан песцов предлагает выполнить Поглощение.

Большеголовый Ледовый Геллион пригладил рыжие волосы.

– Я с глубоким прискорбием предлагаю Поглощение, но это совершенно необходимо, ибо некоторые наши Кланы понесли слишком большие потери, чтобы сохранить жизнеспособность. Как и всегда, поглощение одного Клана другим сохраняет потенциал для нашей евгенической программы. Я призываю к Ритуалу Поглощения во избежание потерь, от которых мы не оправимся.

Ян Хокер, светловолосый и светлоглазый Хан Алмазных Акул, снял маску и встал напротив Тани.

– Я согласен с этим призывом к Поглощению. Продолжение Крестового Похода – дело жизненно важное. Мы не можем позволить затупиться клинку, которым действуем против Внутренней Сферы. Время Поглощения настало.

Марта Прайд тоже сняла шлем, когда встала, но держала его под мышкой, а не положила на стол,

– Хранитель Закона, разве в предыдущих двух Поглощениях призыв к Ритуалу был сделан раньше, чем указан Клан для Поглощения?

Першо ввел запрос с клавиатуры, потом покачал головой:

– Хан Тани следует традиционной процедуре. Нигде не записано, что выбор Кланов для Поглощения должен быть сделан до голосования. Но Клан Истребителей и Клан Мангуст пережили множество реверсов перед тем, как был исполнен Ритуал.

– Ага, целое десятилетие реверсов. Провал двух евгенических циклов. – Марта говорила небрежным тоном, но все поняли, что она имеет в виду. – Два неудачных цикла означают серьезное нарушение евгенической программы. Это совсем не то, что у Волков, а у нас вообще все реверсы не старше года.

Влад встал, но шлем не снял.

– Быть может, Хан Аса Тани согласится дать нам определение, что делает Клан жизнеспособным в его глазах?

Ледовый Геллион благосклонно улыбнулся.

– Я думаю, это очевидно. Клан должен иметь возможность выращивать, обучать и выставлять войска в достаточном числе и должного качества, дабы сокрушать врагов и добывать великие победы. Это цель, ради которой созданы Кланы.

– Понимаю. – Влад осторожно снял шлем и поставил его на стол, рычащей мордой к Ледовому Геллиону. – Тогда прошу ответить на один вопрос для меня лично: может ли Клан, проникший на двести световых лет во Внутреннюю Сферу, встречавший и громивший лучшие войска Внутренней Сферы, считаться в ваших глазах жизнеспособным?

Улыбка Тани исчезла.

– Мы не обсуждаем прошлое Волков, Хан Вард. В любом случае вы сами отрезали историю вашего Клана от тех Волков. Это все древняя история, а нас интересуют текущие события и их результаты в будущем.

– И меня тоже, Хан Тани. – Влад поглядел направо. – Действия, которые я описал, совершены Кланом Нефритовых Соколов позднее последнего собрания Большого Совета. Соколы организовали, обучили и вооружили войска, с невообразимой легкостью прошедшие косой по Внутренней Сфере. И они разгромили самые опытные войска, которые Внутренняя Сфера смогла выставить.

– И сбежали от сил, которых хватило бы, чтобы дать им приличный бой! – огрызнулся Хокер.

Марта собралась отвечать, но Влад остановил ее, подняв руку.

– А знаете, почему она решилась на хиджру от войск Внутренней Сферы на Ковентри? – Он сделал эффектную паузу, чтобы слово «трусость» всплыло в умах Ханов, и потом сам ответил: – Она решила принять их предложение, поскольку обнаружила, что я собираю войска, чтобы отобрать у нее некоторые миры из коридора вторжения. И зачем тратить силы на войска Внутренней Сферы, у которых явно не было желания драться, когда она могла бросить их против моих воинов? Она сделала то, что сделал бы каждый из вас, и в глубине души вы сами это знаете.

Линкольн Озис поднялся на ноги и положил массивную черную руку на шлем, поставленный на стол.

– Хан Вард очень ясно изложил свою мысль. Нефритовые Соколы – жизнеспособный и даже сильный Клан. Волки, проникшие во Внутреннюю Сферу, так их убоялись, что даже вступили для защиты в союз с наемниками. Представляется очевидным, что любой, предложивший Поглощение, не имел в виду указать его целью Нефритовых Соколов.

Выражение лица Хокера стало резче.

– Да, похоже, есть лишь один Клан, заслуживающий Поглощения.

Марта Прайд оглядела остальных Ханов:

– Вы имеете в виду, что Клан Волка для него созрел?

Тани кивнул:

– Ваши предшественники так думали, хотя их попытка это осуществить была сделана неумело и не дала результата.

– Отчего мои предшественники и погибли.

– Верно. Но факт остается фактом: Волки претерпели серьезные реверсы. – Тани покачал головой. – Их истощила не только война с Соколами, но из Клана Волка ушел элемент Охранителей, отчего они еще сильнее ослабли. Это сплошная история слабости.

Марта приподняла бровь:

– В самом деле? Тани мигнул:

– Это же очевидно, воут?

– Нег, Хан Тани. – Марта оскалила зубы в улыбке. – Разве не ты только что сказал Хану Варду, что его Волки отделены от истории побед других Волков? Как же мог Клан претерпеть реверсы, если, когда они случились, этого Клана еще не было? Или вы хотите, чтобы дети платили за грехи отцов?

Хокер отмахнулся:

– Это не важно, Марта. Просто Волки – слабые щенки.

– Слабые? – Марта перевела взгляд на Линкольна Озиса. – Какой Клан слабее – тот, что выиграл битву, или тот, что проиграл ее? Семь месяцев тому назад Волки сделали успешный налет на Кьямбу. Они забрали у вас генетический материал, не так ли, Линкольн? Если ваш разгром не доказал их силы, то добавление крови Озиса в их сиб-группы их наверняка усилило, воут?

Озис зарычал, и Влад чуть не зааплодировал.

Ты красноречиво расплатилась со мной за услугу, Марта.

Дымчатый Ягуар медленно кивнул.

– Да, правда, что Волки совершили успешный налет в зону оккупации Медведей-Призраков и разгромили нашу планету Кьямба. И наголову разбили войска, которые у нас там были. Хан Вард получил пленных и генетический материал, но это не значит, что Волки – не объект Поглощения.

Влад развел руками:

– Я согласен с рассуждениями Хана Дымчатых Ягуаров и даже с рассуждениями Хана Тани, хотя считаю, что ни один из них не довел свой анализ до конца. Аса Тани сказал, что Клан, чтобы считаться жизнеспособным, должен быть в состоянии поставлять в достаточном количестве обученные и хорошо вооруженные войска, быть в состоянии проводить операции и одерживать победы. Я бы сказал, что есть еще одна проверка жизнеспособности. – Он понизил голос до хриплого ворчания. – Клан должен обладать волей и духом, чтобы находить врага и нападать. – Влад вытянул руку в сторону Хана Ледовых Геллионов. – Последние восемь лет Нефритовые Соколы, Волки и другие Кланы сражаются с Внутренней Сферой. Сколько битв ты провел в этой борьбе, Аса Тани? Ты делал налеты на наши родные миры? Ты называешь себя сильным, но ты ничем этого не доказал.

Тани шумно выдохнул.

– Я с удовольствием предоставлю Хану Варду анализ силы Ледовых Геллионов, и пусть сам прочтет, каковы мы.

– Твоя компьютерная сила стоит ровно столько энергии, сколько нужно, чтобы стереть диск. – Влад наклонился вперед и оскалил зубы. – Будь у Ледовых Геллионов хоть крупица боевого духа, они нашли бы себе битву, чтобы утвердить себя.

– И я буду биться с твоим Кланом, если вы станете объектом Поглощения, Влад Вард.

– Ха! – Влад тряхнул головой. – Если Волки станут объектом Поглощения, Ледовым Геллионам никогда не выиграть конкурс за наш захват. Медведи-Призраки, Дымчатые Ягуары, даже Нефритовые Соколы вас отодвинут. Факт налицо: вы и другие Кланы, не участвовавшие во вторжениях во Внутреннюю Сферу, настолько от нас отстали, что никогда вам не поглотить Клан, совершавший налеты. То, чему мы научились в битвах с Внутренней Сферой, сделало нас сильнее, чем вы были, есть и можете быть. Если дело дойдет до Поглощения, то не Клан вторжения будет поглощен. – Влад выпрямился и показал рукой на Хана Соколов и Хана Ягуаров. – Спроси Марту Прайд. Спроси Линкольна Озиса. Они знают, что ты спишь и видишь, как бы поглотить какой-нибудь Клан вторжения и занять его место. Они знают, что это мечты идиота. Завершить Крестовый Поход против Внутренней Сферы могут лишь те вожди, кто испытан в горниле боя. Пережить Токкайдо – вот испытание, которое должен пройти любой настоящий предводитель. Мы знали победы, мы знали поражения. И только так мы узнали, что нужно для победы над Внутренней Сферой.

Линкольн Озис сложил на груди мощные черные руки.

– Хотя я мог бы счесть надменность и резкость этого Волка непозволительной дерзостью, у него есть добытая в бою мудрость, которую не заменить ничем. И если дело дойдет до Поглощения, я не рад был бы спорить с ним за право поглотить любого из вас.

Марта рассмеялась:

– Ты сам себя выдал, Линкольн, предположив, что ты будешь спорить с Владом за право Поглощения другого клана.

Влад улыбнулся и незаметно кивнул Марте.

Линкольн Озис быстро усвоил мысль, что лишь Клан вторжения может повести нас к победе над Внутренней Сферой. Он знает, что Волки, Нефритовые Соколы и Медведи-Призраки не будут выставлять кандидатов против его кандидатов, а Кошки Новой Звезды тоже воздержатся от выдвижения своего. Остаются Стальные Гадюки и Алмазные Акулы, но ни один из них не входит в первые четыре Клана вторжения, а поражение на Токкайдо надолго выбило их из колеи. Поддерживая меня, он претендует на пост Ильхана.

Влад улыбнулся Каэлю Першо.

– Наверное, Хранитель Закона, пришла пора голосовать насчет Поглощения.

Тани поднял руку:

– В свете приведенных против Поглощения аргументов я отзываю свое предложение.

– Ты совсем бесхребетный? – повернулся к нему Ян Хокер.

Марта расхохоталась:

– Просто у Хана Тани нет чувства юмора. Было бы очень смешно, если бы его предложение привело к Поглощению его же Клана.

Хан Тани побагровел:

– Всякого, кто сомневается в моей храбрости, я вызываю в Круг Равных.

Влад переплел пальцы и громко щелкнул костяшками.

– Если бы я недавно не убил Ильхана, я бы принял это приглашение.

– Хватит, Хан Вард! – поднял руку Линкольн. – Нам надо решать важные вопросы, а убивать Ханов – это не ускорит процесса.

Влад склонил голову:

– Ты прав, Хан Озис. Прими мои извинения. Увидев озадаченное лицо Линкольна, Влад чуть не улыбнулся.

Когда мы говорили последний раз, подобное замечание вызвало бы с моей стороны резкую отповедь, а сейчас я тих. Он не может поверить в свое счастье, что я отношусь к нему с почтением. Отлично. Сконфуженный враг – побежденный враг

Подняв глаза, Влад перехватил взгляд Марты Прайд.

Ее я тоже удивил. Она ненавидит политику, но при этом политика ее манит. Любопытное сочетание. Такое, которое настораживает, если есть у врага… или у союзника.

Каэль Першо обрушил на стол председательский молоток,

– Вопрос о Поглощении снят. Следующий наиболее важный вопрос – выборы Ильхана, но сначала надо решить некоторые процедурные тонкости. Некоторые из вac слишком давно не были в битве и не испытывали себя, чтобы быть признанными воинами, имеющими право выбирать Ильхана. Как только это затруднение будет устранено, мы сможем продолжать.

Влад сложил руки на груди и оглядел собрание Ханов.

Значит, многие из вас воины только в своем воображении. Неудивительно. А удивительно то, что вы не поняли предупреждения – смерти Элиаса Кричелла из-за того же недостатка статуса. То ли Кланы, которые мы оставили позади, опустились так низко, то ли я поднялся так высоко?

Минутку подумав, он ответил на свой вопрос и надел шлем, чтобы скрыть улыбку.

 

IX

Королевский дворец

Триады

Таркард

Округ Донегала

Лиранский Альянс

4 октября 3058 года

Виктор Дэвион откинулся в кресле и поднял глаза на топографическую проекцию повестки первого заседания конференции стратегического планирования. Вопросы казались Виктору положительно вялыми и явно неподходящими для военного совета. Он уже составил себе мнение о подходе, необходимом для победы над Кланами, но Прецентор справедливо указал ему на то, что коллегиальное руководство должно еще согласиться с этим мнением.

И согласиться выделить войска.

Сохранение единства сил коалиции жизненно важно по двум причинам. Первая – та, что, лишь встретив перед собой единый фронт, Кланы поймут невозможность постепенного завоевания Внутренней Сферы. Если не все примут участие в войне, восстановление Звездной Лиги будет просто неудачным трюком. Виктор отлично представлял себе, как Кланы назовут новую Звездную Лигу жалкой попыткой устыдить их и сочтут лишним доказательством, что Внутреннюю Сферу необходимо завоевать.

Вторая и более важная причина, почему все должны сражаться вместе, – никто не мог бы бросить свои войска в наступление, рискуя потерять собственные миры при нападении других государств, к которым пришлось бы повернуться спиной. Виктор точно знал, что Теодор Курита и его собственная сестра понимают серьезность угрозы Кланов, но не был уверен, что Сунь-Цзы не рассматривает войну с Кланами как шанс расширить собственную Федерацию Капеллы. К тому же для победы над Кланами требовались военные ресурсы большие, чем могли дать любые две страны из этих трех.

Или мы будем держаться вместе, или нас повесят по одному.

Для заседаний секции военного планирования было выделено помещение поменьше. В обычное время оно служило небольшим театром, и трибуну установили на сцене. Голографические проекторы над сценой были настроены так, чтобы все появляющиеся изображения повисали перед полукругом столов, где сидели делегаты. Старые деревянные половицы и ступени, ведущие на сцену, заскрипели под ногами Прецентора, идущего от стола Комстара к трибуне.

Фохт оглядел собравшихся правителей и их военных советников.

– Цель нашего заседания – выработать общий план, который перенесет войну на территорию Кланов. Если никто не возражает, то важно подчеркнуть, что наша сегодняшняя дискуссия посвящена военным вопросам и не должна зависеть от политических соображений. Мы должны предложить наилучший план, как прогнать Кланы и покончить с их угрозой. Любые вопросы, которые могут нас от этого отвлечь, должны быть оставлены за порогом этого зала.

Маршал Лиранского Альянса Шарон Брайан заметила с места:

– Фон Клаузевиц сказал, что война есть продолжение политики иными средствами. Как же нам здесь отделиться от политики?

Серые глаза Прецентора стали жестче.

– Фон Клаузевиц говорил о войне и политике Наполеона, но книга его продолжала выходить и тогда, когда ни его, ни явления, о котором он говорил, уже не было. Если вы посмотрите историю войн, ведшихся во времена господства этой доктрины, то увидите, что эмпирические данные не подтверждают его заключения. Искусство войны – феномен слишком сложный, чтобы укладываться в такую простую парадигму, особенно если участвующие в войне силы могут обезлюдить целые планеты.

Прошу вас не питать никаких иллюзий насчет того, что мы здесь обсуждаем. Кланы с помощью генетики, технического прогресса и передовых методов обучения создали самую страшную военную машину за всю историю человечества. Тот факт, что мы до сих пор не опрокинуты окончательно, показывает, что их развитие не сделало их неодолимыми, а также предполагает, что наши военные доктрины основаны на слабых местах их вооруженных сил.

Фохт кивнул человеку в форме Федеративного Содружества. Черная кожа этого человека говорила об африканских предках, а четкая и точная походка при подходе к трибуне выдавала военное происхождение и обучение. Виктор знал, что это один из аналитиков Дока Тревены, и Док о нем весьма лестно отзывался.

Раз Док выпустил его с докладом, значит, у него действительно есть голова на плечах.

Прецентор кивнул этому человеку.

– Для тех, кто не знает, представляю: это доктор Майкл Пондсмит. В настоящий момент он служит в Вооруженных Силах Федеративного Содружества в звании комманданта, а вне призыва является преподавателем в Сахарской Академии. Его научная специальность – военная история и количественный анализ. Им исследована модель военного искусства, на основе которой мы будем планировать наше наступление, и мы попросили доктора Пондсмита объяснить присутствующим ее суть, чтобы мы все начинали с одинаковыми базовыми знаниями. Прошу вас, доктор Пондсмит.

– Благодарю вас, Прецентор. – Густой и сильный голос Пондсмита немедленно привлек внимание. – Модель, которую я исследовал, известна как энтропийная модель войны. Она была разработана доктором Марком Германом, военным аналитиком и создателем моделей военных конфликтов в конце XX – начале XXI века. Дополнительный материал, к которому обращается эта теория, был в разное время отброшен как трудный для количественного измерения либо практически несущественный, но на самом деле предлагаемая модель прямо и непосредственно применима к ситуации, подобной угрозе со стороны Кланов.

Пондсмит нажал кнопку, и над головами делегатов появился желтый голографический круг.

– Моделирование войны начинается очень просто. Принимается во внимание одна характеристика, представленная здесь желтым кругом. Это смертоносность, иначе говоря, поражающая способность: способность войск уничтожать войска противника и, более широко, – подрывать его боеспособность. Мы все знаем – в основном по недавнему вторжению самих Кланов, – что способность противника поражать чужие войска вызывает распад уцелевших сил из-за ужаса и паники, порожденных подобным применением поражающей силы. В течение долгого времени поражающая способность была единственным элементом воинского искусства и даже во время военных конфликтов постиндустриальной эпохи оставалась главным решающим фактором войны.

Виктор увидел красный круг, перекрывший в проекции желтый. На нем была надпись «Подрыв».

– Тактические соображения развивались и становились все более необходимыми, поскольку возрастание поражающей способности и расширение зон поражения, сопровождавшие прогресс военных технологий, вызвали увеличение масштабов военных конфликтов. Косвенные и обманные методы причинения трудностей противнику приобрели большую значимость. Если противника удается заставить думать, что вы нападете здесь, а вы будете атаковать там, он может сосредоточить силы не там, где надо, и растратить их зря. Даже ожидание атаки, которой так и не будет, оказывает существенное отрицательнее влияние на боеспособность противника.

Перекрытие между поражающей способностью и подрывом означает преимущество, возникающее при уничтожении командных и управленческих звеньев противника или перерезании линий снабжения. Посредством такого специфического применения поражающей способности может быть уничтожена цель, существенная для способности противника реагировать на угрозу. Убейте связного, везущего приказы войскам, и боевая единица не двинется с места. Убейте командира – и единица останется без мозга. Хотя такие боевые единицы и не уничтожаются в ходе боя, они полностью теряют эффективность в его ведении.

Чернокожий показал в середину зала, где появился синий кружок, перекрывшийся с первыми двумя:

– В модели Германа добавлен третий элемент: трение. Этот термин относится к амортизации боевой единицы за счет боевого износа – как к обслуживанию, необходимому для поддержания единицы в боеспособном состоянии, так и – в особенности – к трудностям, вызванным введением боевой единицы в бой. Сюда попадают дезертирство, неисправности техники, дефицит запасов горючего и провизии, недостаток боевого духа и масса других еле заметных по отдельности факторов. Зеленая зона перекрытия между трением и поражающей способностью известна как усталостное истощение. Она означает неспособность войск устранять повреждения и восстанавливаться после битвы. Лиловое перекрытие между трением и подрывом называется инерцией и описывает ущерб, который несет боевая единица, реагируя на ложные угрозы и другие отвлекающие действия.

Центральная зона, где перекрываются все три кружка, является ключевой для энтропийной модели войны. Вот в чем ее значение: если вы заставите противника действовать, когда вам этого хочется, если поразите его командные и управленческие звенья так, чтобы была утеряна согласованность командования, то этого удара будет достаточно, чтобы потрясти его войска, – а потрясение здесь совершенно необходимо, – и они рассыплются. Они будут в буквальном смысле слова потеряны – не будут знать, зачем они находятся там, где находятся, не будут знать, что делать, а перед ними будет противник, от которого нет защиты. Если война – это ад, то энтропийная война – личная сауна Сатаны, – заключил Пондсмит.

Маршал Брайан покачала головой:

– Все эти теории очень красивы и убедительны, и, быть может, это самое трение позволяет использовать количественные методы, которые постфактум совпадут с реальностью, но арифметикой Кланы не победить.

– Согласен, маршал Брайан, – поклонился с трибуны Пондсмит. – Однако анализы битвы при Токкайдо и Ковентрийской кампании и даже рейдов Красного Охотника в Лиранский Альянс показали, что к угрозе Кланов энтропийная модель войны – ЭМВ – полностью применима. Кланы действуют почти исключительно в зоне поражающей силы. На Токкайдо мы видели, что навязывание им долгой войны серьезно снизило их боеспособность. Расточительное использование боезапаса – пример трения: они не могли дальше сражаться, потому что израсходовали необходимые для этого материалы. Только Волки, ограничившие свою потребность в снабжении, смогли одержать существенную победу над Гвардией Комстара.

Сидевший за столом Конфедерации Капеллы By Канг Куо поднял глаза:

– Правильно ли тогда мое предположение, что оперативные и тактические соображения нашей кампании будут сосредоточены на максимальном усилении наносимого Кланам ущерба от трения?

Пондсмит сдвинул брови.

– Поскольку Кланы выглядят уязвимыми именно в этой области, такой план представляется разумным, но об этом лучше говорить не мне.

Встал Виктор.

– Спасибо, доктор Пондсмит. – Виктор обвел глазами коллег по совещанию. – Энтропийная модель войны была вам представлена в качестве основы для построения нашей кампании вот почему: она прямо указывает на некую реальность, осознать которую должны мы все. Дело в том, что кампания будет долгой. Пусть Кланам потребовалось только два года, чтобы захватить все миры, которые они сейчас удерживают, но для подготовки обороны у них было пять лет. Наша кампания должна будет отбросить их назад широким фронтом, а это будет нелегко.

Маршал Шарон Брайан наклонилась вперед.

– Есть другой способ покончить с этим вторжением.

Виктор приподнял бровь. Брайан улыбнулась.

– Мы можем ударить по столичной планете Кланов и вывести их из боя полностью.

– И вы знаете, как туда попасть? – Виктор всмотрелся в Брайан тяжелым взглядом. – Я не знал, что вам известно ее местонахождение.

– Мне – нет. – Брайан повернулась к Фелану Келлу. – А ему – да. Он может отвести нас к их логову. Один удар, coup de grace, и с этим делом покончено.

Зеленые глаза Фелана холодно сверкнули.

– Я не поведу вас к Стране Мечты.

– Вероломный пес! Что ты тогда здесь делаешь?

– Помогаю вам разгромить Кланы, маршал Брайан.

– И защищаешь их!

– Нет. – Фелан твердо покачал головой. – Я отказываюсь вести вас к Стране Мечты по многим причинам, и не последняя из них – та, что у меня нет необходимых для этого данных.

Прецентор нахмурился:

– Вам неизвестен маршрут к Стране Мечты?

Виктор увидел гримасу боли на лице Фелана. Впервые вижу, чтобы он проявил слабость. Фелан медленно встал, наклонив голову.

– Когда Ильхан Ульрик Керенский послал мой отряд во Внутреннюю Сферу, он хотел убрать меня подальше от соблазна. Он хотел, чтобы я и мои люди во Внутренней Сфере послужили тормозом для остальных Кланов. Он знал, что ему предстоит погибнуть, и знал, что мы захотим за него отомстить. Чтобы этого не случилось, он принял экстраординарные предосторожности – убрал из компьютеров наших кораблей навигационные данные о маршрутах к мирам Кланов. Помимо этого – насколько мне известно – не существует ни одной полной карты подобного маршрута. Входящим кораблям дают маршруты путевые станции.

Брайан сощурила глаза до щелок.

– Я думаю, вы лжете.

– Можете думать, что хотите, маршал Брайан, но независимо от этого у меня нет данных, которые вам нужны. – Фелан поднял голову. – А были бы – я бы вам их не дал. Одиночный далекий удар по Стране Мечты только разозлит Кланы и подогреет их войну с Внутренней Сферой. Без кампании, которая покажет, что мы можем их встретить и разгромить, они отмахнутся от этого удара, как от нашего случайного везения, – а чтобы долететь туда, ударить и вернуться обратно, понадобится везение очень немалое.

Виктор кивнул своему кузену:

– Ничего бы я так не хотел, как нанести единственный удар, выводящий Кланы из строя, но если подходить реально, то вопрос стоит так: мы должны вытеснить их из Внутренней Сферы. По моим оценкам, такая кампания затянется очень надолго – порядка семи или больше лет, в зависимости от степени участия.

By поднял руку:

– Что вы имеете в виду под «участием»?

– Сколько Кланов будет против нас одновременно? – Виктор пожал плечами. – Если бы мы могли вести эту войну так, чтобы против нас стоял только один Клан, мы бы с ними разобрались быстрее.

Фелан кивнул:

– Необходимо вспомнить, что сами Кланы политически расколоты по вопросу о необходимости вторжения. Крестоносцы считают, что Внутренняя Сфера должна быть освобождена от тех, кто не имеет на нее прав, а Охранители верят, что цель Кланов – защищать людей

Внутренней Сферы от любых угроз – в том числе от Кланов. Если мы нападем на Клан Крестоносцев, позиции Крестоносцев в Совете Кланов будут подорваны. Может быть, Кланы склонятся к поискам мира. Брайан постучала пальцем по столу:

– Но мы никогда не согласимся на мир без полного отхода Кланов с оккупированных миров. Я права?

Прецентор встал и жестом велел сесть и Виктору и Фелану.

– Это, маршал Брайан, вопрос политический и будет решаться политиками. Мы же будем заниматься вопросами боеготовности войск, транспорта, боевых задач, снабжения и выбора подходящих целей для атаки. Где мы будем сражаться, также будет решаться политиками, но мы должны заверить их, что сражаться мы можем и будем. Мы – скальпель, которым другие вырежут раковую опухоль Кланов из тела Внутренней Сферы. И нам решать, сколько времени продлится операция и как лучше ее осуществить.

Шарон Брайан презрительно фыркнула:

– Думаю, эта война будет какой угодно, только не хирургической.

Виктор выдержал ее презрительный взгляд, не моргнув.

– Если пациент останется жив, маршал Брайан, значит, мы сделали то, что требовалось.

 

X

Королевский дворец

Триады

Таркард

Округ Донегала

Лиранский Альянс

5 октября 3058 года

Катрина Штайнер встретила Томаса Марика прямо в дверях своего кабинета. Она протянула левую руку, чтобы он мог обменяться с ней рукопожатием здоровой левой рукой, а не изувеченной правой. Катрина заметила удивление в его глазах, но ничем этого не проявила, только дружелюбно улыбнулась.

Я знаю, что на него производит впечатление, когда человек помнит его предпочтение пользоваться левой рукой. Он считает это вежливым и предупредительным, а именно эти качества я и хочу проявить.

– Я очень рада, что вы смогли прийти ко мне, генерал-капитан.

– Я был счастлив принять ваше приглашение, Архонтесса.

Катрина посмотрела ему за спину, в закрывающиеся двери кабинета,

– Вашей спутницы с нами не будет?

Томас чуть повернулся, чтобы к ней был обращен профиль без шрамов,

– Нет. Графиня просила меня передать ее сожаление, но она сопровождает мою дочь в походе по Таркарду. Думаю, Изида собирается обогатить вашу экономику, а Шеррил интересуют кое-какие культурные памятники столицы.

Катрина жестом пригласила Томаса сесть на белый кожаный диван возле стеклянного стола с инкрустациями кованого железа.

– Садитесь, прошу вас. Хотите чего-нибудь выпить?

– Спасибо, не сейчас. – Томас подтянул форменные брюки и сел. Зеленый мундир был отделан королевским пурпуром, но был лишен шевронов, полос и шнуров, которые полагались бы к форме человека такого ранга. Для Катрины эта форма выглядела достаточно по-военному, но отсутствие украшений напоминало ей простоту формы Комстара.

Будто мне надо напоминать, что Томас был когда-то адептом Комстара и даже сейчас многими из фракции Мира Блейка считается «Примасом в изгнании».

Сама она выбрала себе костюм солдатского покроя – жакет болеро, строгая юбка и ботинки для верховой езды, облегающие икры как вторая кожа. Белое сукно и кожа, и единственным цветным элементом были золотые пуговицы и пряжки. Волосы забрала в золотистую косу позади, переброшенную через плечо подобно змее.

– Жаль, что графиня Халас не смогла быть с нами. Она очаровательна, и я очень хотела бы сойтись с ней поближе. – Катрина села напротив Томаса. – Я рада, что вы нашли спутницу, которая смогла вас утешить после гибели Софины.

У Томаса пресеклось дыхание. Всего полтора года назад он потерял жену и узнал почти сразу после этого, что их сын и наследник Джошуа умер, подвергшись лечению на Новом Авалоне – столице Федерации Содружества Виктора Дэвиона. Удар оказался сокрушительным. Узнав, что Виктор собирался подставить вместо его сына дубля, Томас напал на Федеративное Содружество и смог отбить обратно миры, которые двадцать лет назад захватил Ханс Дэвион.

– Да, в этом мне повезло, хотя Шеррил – это серебряный просвет в черной туче.

– Я понимаю, что Софину вам никто заменить не может. – Катрина заставила себя произнести это сдавленно, будто от наплыва чувств. – Я так о вас печалилась.

– И я был вам очень благодарен тогда за выражение сочувствия. – Томас потер челюсть левой рукой. – А ваше решение воздержаться от нападения на меня, когда я наказывал вашего брата за вероломство, показало мне вашу благородную природу.

– Виктор – мой брат, но я никогда не могла бы поддержать такой коварный и жестокий обман.

– Я чувствовал в вас тогда – и сейчас чувствую – тягу к справедливости. – Томас слегка вздохнул. – Тогда я ощущал с вами родство, которое могло бы привести ко многому.

Значит, Тормано прав – ты интересовался мной как возможным консортом.

Катрина улыбнулась и поиграла кончиком косы.

– Есть вещи, которые делаются по политическим причинам, а есть которые по личным. Я знаю, что нереально было бы полагать, будто именно в моей жизни эти вещи можно было бы разделить, но мне этого очень хотелось бы. Любовь моей жизни – Гален Кокс – был убит из-за политики. Из-за нее погибла моя мать и… нет, этого мне не следует говорить…

Взгляд Томаса стал острее, но он скрыл свой интерес за вежливым кивком.

– Я ценю ваше доверие, Катрина. То, что мы здесь говорим, говорится между родственными душами, а не политическими соперниками.

Катрина позволила себе выразить голосом облегчение.

– Моя мать была страшно несчастна.

– Что?

– О, я знаю, что это считается величайшей ересью – чуть ли не богохульством – считать, будто она не была безнадежно влюблена в моего отца. Так оно и было во многих смыслах, но Ханс Дэвион был далек и практически неизвестен той, кем она была в молодости. Правда, что они сблизились за последующие годы, но ей претило, что ее используют для распространения власти Дэвионов на ее народ. Сами подумайте – в качестве свадебного подарка мой отец преподнес ей войну. В ее честь он уничтожил миллионы.

Томас заморгал, помолчал. Потом произнес:

– Я никогда не смотрел с этой точки зрения.

– Мало кто смотрел. Я не думаю, что мой брат это понимает, а если и понимает, то ему это все равно. Он для этого слишком сын Ханса.

Генерал-капитан коротко кивнул:

– Порода Лиса в нем слишком сильна.

– К сожалению.

– Вы так думаете? – Томас нахмурился. – Хотя я никогда особенно не любил вашего отца, если бы я сейчас мог вызвать его из могилы и поставить во главе войны с Кланами, я бы сделал это в мгновенье ока. Переделывая пословицу: если проблема – это гвоздь, то решением будет молоток.

Катрина кивнула.

– Да, но политика, но управление нациями – это не те проблемы, которые можно назвать гвоздями, вы согласны?

– Да, управление государствами – это больше искусство, чем умение.

– А я, Томас, оказалась в таком положении, что должна заниматься государственным управлением, не имея должного совета. Я не могу обратиться к Виктору – он ненавидит меня за раскол Федеративного Содружества. Теодор Курита тоже настроен Виктором против меня. Сунь-Цзы Ляо и я никогда не встретимся с глазу на глаз, особенно когда я взяла к себе советником его дядю. – Катрина улыбнулась с надеждой во взгляде. – Вы единственный человек, которому можно доверять, и вы обладаете знанием, которое мне нужно, чтобы быть уверенной, что я действую правильно.

Кожаный диван скрипнул, когда Томас подался вперед.

– Вы мне льстите, Катрина.

– Я только констатирую очевидное, Томас,

– Очевидное, быть может, для вас, но я никогда бы не посмел думать, что вы мне настолько доверяете.

Теперь посмеешь, поскольку это тот вывод, к которому я тебя подвожу.

– Я доверяю вам, Томас, поскольку каждому из нас нужно то, что может ему дать другой. – Катрина облокотилась на левую сторону дивана и положила ногу на ногу. – Я не удивлюсь, если ваша Шеррил Халас вскоре объявит, что носит вашего ребенка. Не делайте такой удивленный вид – это просто интуиция. Вам нужен наследник, чтобы отодвинуть Изиду и не пустить Сунь-Цзы на ваш трон, а Халас – вполне подходящий консорт.

Темный глаз Томаса заискрился.

– Она не была единственным вариантом среди кандидаток на рождение моего наследника.

– Я так и думала, – улыбнулась Катрина. – Будь мой брат все еще главой единого Федеративного Содружества, он мог бы предложить меня вам в качестве консорта, чтобы наш ребенок стал средством объединения наших царств.

– Это был бы мощный альянс даже и сейчас, Катрина.

– Согласна, но сейчас это невозможно, Томас. – Катрина посмотрела прямо ему в глаза. – Если бы мы поженились и объединили наши царства, у нас оказался бы один голос вместо двух в Звездной Лиге, которую мы собираемся создать. – Она сощурилась, улыбка стала жестче. – Пусть я не могу дать вам наследника, но я могу помочь вашему новому наследнику выжить.

– Как?

– Тормано постоянно порывается усилить свое Движение за свободу Капеллы. Сейчас его возглавляет Кай Аллард-Ляо, но вы можете себе представить, чтобы он удержался от вступления в войну против Кланов? Вряд ли, а в его отсутствие влияние Тормано усилится. Его действия могут вывести Сунь-Цзы из себя, и ему будет не до вас,

– Он будет занят другим.

– Именно, и не будет думать о вашем ребенке. – Катрина улыбнулась. – Я сочту для себя честью предоставить графине кров и до и после родов, сколько она пожелает.

Лицо Томаса замкнулось, тон стал официальным.

– Прошу прощения, Архонтесса, но один мой ребенок уже насладился гостеприимством вашей семьи.

Катрину охватил гнев.

Как ты смеешь думать, что я предлагаю тебе подвох, ты, недочеловек несчастный!

Чтобы не броситься на него, она поднесла руку ко рту, потом наклонилась, положила руку к нему на колено.

– Томас, я не подумала. Боже мой, каким же исчадием зла вы считаете меня! – Катрина сумела перевести гнев в ужас и позволила себе выразить его дрожью в голосе. – Я думала, что Кали Ляо трудно было бы заслать своих убийц на Атрею, но нанести удар здесь им было бы еще труднее. Прошу вас, простите меня. Я… это такой ужас…

Левая рука Томаса опустилась на ее руку, прижав ее к его колену.

– Я хочу верить, Катрина, что вас тогда ввели в заблуждение. Очень хочу. – Его голос стал чуть резче. – Но все же я хочу, чтобы вы знали: за любую угрозу моему ребенку я отплачу сполна. Я не стал продолжать войну против вашего брата, поскольку он всего лишь выполнял план отца, но мою сдержанность не следует считать трусостью. Может быть, мне не хочется драться, но это не значит, что я не могу драться или не буду.

– Эту ошибку я бы допустила в последнюю очередь, Томас. – Катрина подвинулась, коснувшись коленями края стола, и выпрямилась, насколько позволяла пойманная рука. – Я не представляю себе ситуации, в которой мне бы понадобился заложник от вас или вам от меня. Учитывая наши границы, мы и без того заложники друг друга. Если мы начнем воевать друг с другом, нас съедят другие – Кланы нападут на мое царство, Сунь-Цзы – на ваше. А когда нас разгромят, мой брат и Дом Куриты сметут то, что не сожрут Кланы. – Катрина высвободила руку, и стало легче. – Наш единственный шанс на процветание, на выживание – это работать вместе. Имея меня в союзниках, вы ничем не рискуете, покоряя Сунь-Цзы. Правильное использование вашего будущего зятя поставит моего брата туда, где ему место, а Теодор согласится на любой план, идущий на пользу его стране.

Томас нахмурился.

– Вы действительно так презираете своего брата? Вопрос поразил Катрину настолько, что она даже не смогла скрыть этого до конца.

– Виктора? Не то чтобы я презирала его, Томас, я его просто слишком хорошо знаю. Он считает Сунь-Цзы своим врагом, но еще считает его прямой угрозой своему другу Каю. Виктор предан почти до нелепости, и преданность его ослепляет. И как вы уже отметили, Виктор больше воин, чем политик. Им вертеть нелегко, но можно.

Томас медленно опустил изрезанное шрамами лицо.

– Не могу отрицать, что в ваших словах есть логика. Но я не уверен, что мне нравится мысль вертеть Виктором.

– Но вы сами сказали, что Виктор – наша самая большая надежда как командующий силами, которые уничтожат Кланы. Наш неофициальный союз гарантирует, что он сделает работу, для которой подходит лучше всякого другого. – Катрина позволила себе слегка усмехнуться. – То, что он будет думать только о Кланах, а потому представлять собой меньшую угрозу для нас, – это всего лишь дополнительная выгода.

Томас сложил руки как в молитве.

– Я думаю, Архонтесса, что наши государства очень выиграют от сотрудничества. Все это, конечно, должно быть конфиденциально, но вполне допустимо, поскольку наши планы на пользу Внутренней Сфере в целом. – Томас улыбнулся. – Вас удивляет, что я так быстро согласился?

– Признаюсь, да. Вы же создали общество Рыцарей Внутренней Сферы с упором на благородство и справедливость, и я думала, что подобные действия за кулисами для вас могут быть неприемлемы.

– На самом деле нет. В идеальном обществе подобные закулисные действия не были бы необходимы. – Взгляд генерал-капитана стал тверже. – Но наше общество не идеально, и нам приходится принимать решения, из-за которых родители теряют детей – как и я заплатил жизнью сына. Если тайные сделки уменьшают эту цену, я вступаю в них. Как бы я ни желал, чтобы можно было без этого обойтись, они необходимы, а раз так, я стараюсь использовать их как можно лучше.

Он поднял глаза, и Катрину проняло холодком. Изуродованное лицо светилось внутренним огнем.

– Джером Блейк, слова которого я выучил, когда был в Комстаре, предвидел золотой век человечества. И это та цель, которую я преследую. Она не оправдывает средства, но требует должного усердия. В вас, Катрина, я вижу партнера для ее достижения. Поэтому я работаю с вами, но лишь на благо всего человечества.

ѕ Ваша цель – моя цель, Томас. – Катрина прижала руки к сердцу. Золотой век – под властью золотоволосой женщины. – И горе тому, кто встанет у нас на дороге.

 

XI

Большой бальный зал

Королевский дворец

Триады

Таркард

Округ Донегала

Лиранский Альянс

8 октября 3058 года

Та же усталость, что заострила лицо Прецентора, гудела в костях Виктора. Заседания военного планирования разбились на долгие совещания, когда сравнивали официальные боеготовность и силу войск каждого государства с фактами и цифрами, сообщенными Джерри Крэнстоном и Доком Тревеной. В общем и целом цифры оказывались похожими, хотя Сунь-Цзы переоценивал свои новые боевые единицы и недооценивал боевые единицы Дома Воина.

Цифры и обсуждения закладывали фундамент реального создания коалиционных сил. Хотя маршал Брайан все еще возмущалась исходом конфликта на Ковентри, другие руководители, в том числе By Канг Куо и сэр Пол Мастере из Мариковых Рыцарей Внутренней Сферы с уважением относились к желанию Виктора принять победу, которая не стоила жизней солдатам. Никто, конечно, не смел предположить, что кампания против Кланов будет выиграна так же чисто, но все вроде бы соглашались, что бессмысленных потерь следует всеми силами избегать.

Прецентор тяжело облокотился на стол и оглядел собрание политических руководителей.

– Все вы уже получили ваши секретные доклады о ходе дискуссий на заседаниях военного планирования. Как вы знаете, нашей предварительной задачей было оценить войска, которые мы можем мобилизовать против Кланов. Эти новые Силы Самообороны Звездной Лиги будут превосходны, но кампания потребует времени и серьезного расхода ресурсов. Сколько именно она продлится и сколько потребуется людских и материальных ресурсов, в данный момент невозможно точно прогнозировать.

Перед тем как мы вступим в фазу составления каких-либо существенных планов, необходимо обсудить некоторые вопросы. Будь эта кампания чисто планетарной, тактические соображения решали бы, где, когда и как мы ее начнем. Но поскольку мы ставим себе целью изгнание врага из области, охватывающей сотни тысяч кубических световых лет, вопрос о том, где начать, может и должен содержать политическую составляющую. Итак, это первый вопрос, который я ставлю перед вами: откуда мы начнем наступление?

Виктор слушал эти слова вдумчиво и серьезно, но его сестра, судя по тому, с какой быстротой она вскочила на ноги, очевидно, приняла их за призыв аукциониста назначать цену. Виктору пришло в голову, что то, что они сейчас будут делать, очень похоже на торговлю, предшествовавшую атаке Кланов, и ирония ситуации заставила его улыбнуться.

Мы становимся похожими на врагов, а они – на нас.

Анастасиус Фохт кивнул Катрине:

– Вы хотите начать, Архонтесса?

Катрина улыбнулась и показала на центр зала. Там медленно соткалось голографическое изображение – вид Лиранского Альянса, кверху границей с Лигой Свободных Миров через оккупационную зону Нефритовых Соколов. Карта тянулась до Терры и границы между Лиранским Альянсом, Синдикатом Дракона и крошечной Свободной Республикой Расалхаг.

– Я собираюсь доказать вам, коллеги, что Лиранский Альянс является лучшим решением для организации и начала нашего наступления на Кланы. Граница с Нефритовыми Соколами у нас широкая, а это значит, что почти все места боевых операций будут в одном прыжке от наших позиций. Наступление из Лиранского Альянса освободит миры Альянса, а также миры Свободной Республики Расалхаг. – Катрина показала пальцем на Терру, и родина человечества засветилась. – Как все мы знаем, заявленная цель вторжения Кланов – захват Терры. Одной из наших первых задач может быть отрезать оккупационную базу Кланов, создав буфер, предотвращающий их удар на Терру и снимающий давление со Свободной Республики Расалхаг. – Она посмотрела вверх, на треугольную область возле середины линии, где Нефритовые Соколы выступили на несколько сантиметров из проекции. – Это – Оборонительный Рубеж Арк-Роял. Полковник Келл – или префект фон Ворлок, если вам угодно, – обещал, что его Гончие Келла и войска его сына будут защищать эту зону от поглощения Кланами. Если мы будем атаковать не из Лиранского Альянса, эти хорошо обученные и эффективные войска останутся неиспользованными.

Морган Келл встал.

– Простите, что перебиваю, Архонтесса, но ваше последнее утверждение не точно. Я никогда не говорил и не имел в виду, что буду удерживать свои войска от битвы с Кланами. Когда вы в прошлом просили моей помощи, она предназначалась для операции против целей Внутренней Сферы. Я отказался использовать свои войска против сил Внутренней Сферы при наличии столь сильной угрозы со стороны Кланов. Мои люди будут драться там, где их попросят.

Виктор уловил в лице сестры вспышку гнева, потом легкого удивления, но она тут же взяла себя в руки.

Катрина не ожидала от Моргана такого признания. Она считала его занозой у себя в боку и до этой минуты думала, будто дело в том, что он ее ненавидит. Теперь похоже, что ему просто не нравился ее выбор целей. Это заставит ее задуматься, что тоже хорошо.

Катрина кивнула Моргану, и тот сел на место.

– Я благодарна вам за это разъяснение, полковник Келл. Но я лишь имела в виду тот факт, что ваши приготовления к защите Оборонительного Рубежа Арк-Роял могут послужить фундаментом для сил наступления.

Прецентор улыбнулся:

– Ваша точка зрения вполне ясна, Архонтесса, и ваше официальное предложение будет передано в компьютеры присутствующего здесь штабного персонала. Координатор, не хотите ли вы обратиться к собранию?

Курита встал, одетый в темный костюм без каких-либо воинских знаков различия.

– Архонтесса в своем выступлении удачно отметила некоторые моменты. Я бы предложил в качестве базы для наступления Синдикат Дракона – по многим причинам.

Он показал рукой на центр зала, и голографическое изображение Синдиката Дракона сменило карту Лиранского Альянса. Похожая на почку область была наклонена под углом сорок пять градусов, и в районе ее внутренней кривизны виднелись зоны вторжения, оккупированные Дымчатыми Ягуарами и Кошками Новой Звезды. Синдикат на голограмме был окрашен оттенками красного, а зона этих Кланов – серым. Рядом с ней была куда более тонкая зона, оккупированная Медведями-Призраками. Она была голубой.

– Синдикат может предложить нашим силам множество преимуществ. Первое и главное: вопросы секретности будет решать куда проще, поскольку средства массовой информации подчиняются правительству. Многие из вас осуждали подобное положение вещей, но факт остается фактом: простым прослушиванием вещания СМИ Кланы могут легко выяснить природу наших военных приготовлений здесь, в Лиранском Альянсе. Хотя СМИ – это средство, с помощью которого мы можем ввести их в заблуждение, истинная оперативная секретность может быть соблюдена только в Синдикате.

В сердце серой зоны засияла красным планета.

– Это Уолкотт. Этот мир Ягуары не смогли у нас отвоевать, и в торговле перед битвой они согласились оставить планету в покое, если не смогут покорить. Мы можем использовать Уолкотт как базу для беспокоящих операций против Дымчатых Ягуаров. Она может служить как базой для вылазок, так и источником снабжения войск. Архонтесса Катрина отметила, что миры в зоне Нефритовых Соколов расположены теснее, что облегчает переброску войск. Кроме того, это также позволит Соколам быстрее передавать войскам подкрепления, снабжать их боезапасом и техникой. В зоне, близкой к Синдикату, у нас меньше целей, а значит, мы можем себе позволить большую концентрацию сил. – Голос Теодора стал чуть тише, а взгляд тверже; – У нас также есть причина полагать, что мы, быть может, не будем вынуждены нападать на миры, оккупированные Кошками Новой Звезды.

У Томаса Марика отвалилась челюсть.

ѕ Как? Вы что, договаривались с Кланами?

Теодор поднял руку:

– Кошки Новой Звезды пытались вести переговоры. Как известно Прецентору, Кошки Новой Звезды отличаются от прочих Кланов. Они столько же мистики, сколько и воины, хотя умеют сражаться свирепо, как свидетельствует их битва с Горцами Борея на Вейсайде-5. Кошки Новой Звезды придают огромное значение видениям, испытанным некоторыми их воинами или Ханами. Насколько я понимаю, у кого-то было видение кота, пережеванного драконом, или чего-то в этом роде, а это наводило на мысль о разрядке.

Томас Марик, прищурившись, слушал ответ на свой вопрос.

– Так что вы хотите этим сказать, Теодор?

– Я хочу сказать, что Кошки Новой Звезды, очевидно, видят теперь иные средства достижения своих целей. Если с ними возможен компромисс – а наши переговоры в эту сторону и движутся, – то я считаю, что продолжать такие переговоры необходимо.

Катрина уставилась на Теодора кинжальным взглядом.

– И вы предлагаете, чтобы мы позволили Клану владеть мирами Внутренней Сферы?

– Поскольку эти миры принадлежат мне, и я определяю, как с ними следует поступать, – то да, разумеется. – Координатор покачал головой. – Не вижу причин, почему я должен покупать кровью то, что и без того мое и что я могу вернуть мирным путем.

Сунь-Цзы негромко рассмеялся.

– Непонятно, почему ты так возмущаешься Теодором, Катрина. Ты же позволила людям Клана жить прямо в своей стране.

– Люди моего сына – люди Клана во всем, кроме одного! – огрызнулся на него Морган Келл. – Кроме подданства. Насколько я понимаю, Координатор говорит то же самое о Кошках Новой Звезды,

Прецентор поднял руки:

– Прошу всех, давайте поймем вот что: Координатор всего лишь предположил, что у него есть способ действий в той реальности, с которой мы имеем дело, – в частности, когда люди Кланов останутся на отвоеванных нами планетах. Нам в этой комнате легко забыть, что для большинства людей завоевание мира – это смена лиц на монетах, новые национальные гимны и другие праздничные дни – вот и все. Как наши люди не стали бежать с завоеванных миров, так и люди Кланов не будут бежать с миров, которые мы отвоюем. Нам не узнать ни сколько их пришло во Внутреннюю Сферу, ни сколько миров перестроились по социальной модели Кланов, но ясно одно: во Внутренней Сфере еще долго придется иметь дело с людьми Кланов. Это мы должны знать и не забывать.

Виктор встал:

– Прецентор, я боюсь, что наша дискуссия очень скоро прервется, если мы не перенаправим ее туда, куда изначально собирались: поиск направления атаки на Кланы. Я считаю, что моя сестра и Координатор Синдиката Дракона привели очень хорошие доводы. Среди нас нет ни одного, кто не желал бы освободить из-под ига первым делом свои народы, но их освобождение – не главная наша цель.

– Так скажите же, в чем она, о принц Виктор! – ухмыльнулся Сунь-Цзы. – Помимо, конечно, вашего возвеличения.

Виктор не стал реагировать на шпильку Сунь-Цзы.

– Суть, без которой наша кампания не удастся, такова: один из Кланов должен погибнуть! Здесь не может быть ни компромисса, ни колебаний, ни отступлений. Если вы изучите историю Кланов, то узнаете, что изначально их было создано двадцать, два Клана были поглощены другими, а третий, имя которого не называют, был истреблен остальными Кланами до последнего человека. Это полное уничтожение одного из Кланов в их истории считается огромным событием. Оно их потрясает и пугает. Если мы уничтожим Клан, мы сделаем то, что раньше удавалось только им. Гибель Клана сделает нас равными им.

Прецентор кивнул:

– Принц Виктор очень хорошо изложил свою точку зрения. Кланы уважают силу. Все мы согласны, что, отогнав их, покажем себя сильными. Если мы выберем один Клан для нападения и разгрома, до них наверняка дойдет.

Катрина нахмурилась:

– Но напасть на один из Кланов – это значит развязать руки остальным для нападения на нас.

Виктор покачал головой:

– Кланы не более едины, чем мы. Если мы нападем на Клан, его враги не станут нападать на нас. И важно также повторить то, что сказал Фелан на нашем первом собрании: Кланы разделены различной философией. Крестоносцы составляют население Кланов, которые задумали и осуществили вторжение. Если мы уничтожим Клан Крестоносцев, это не только ослабит позиции Крестоносцев в Совете Кланов, но и породит серьезные сомнения в верности философии, положенной в основу вторжения. Это определенно сужает наш выбор. – Виктор мотнул головой в сторону карты. – Очевидный выбор – это Волки или Нефритовые Соколы. Оба Клана ослаблены недавней войной друг с другом, и доходят сообщения, что некоторые миры в зоне Нефритовых Соколов еще не усмирены после освобождения их Волками.

Стол затрещал, когда Прецентор на него оперся.

– Единственная видимая мне трудность, мешающая напасть на Нефритовых Соколов, – та, что Волки почти наверняка будут захватывать планеты, внося вклад в нашу победу, но снижая ее влияние, которое мы хотим обеспечить. Фактически такие действия усилят Волков и их статус среди Кланов. Усиление позиции Владимира Варда – последнее, что я стал бы рекомендовать.

Виктор не смог договорить – поднялась Катрина.

– Мне кажется, что наш единственный путь – атаковать Дымчатых Ягуаров. Как указал мой брат, Нефритовые Соколы и Волки слабы, и нападение на них может быть сочтено использованием случайного преимущества. Тот факт, что наибольших успехов вторжение достигло в новой Свободной Республике Расалхаг, означает, что Кланы – я никого не хочу обидеть, принц Магнуссон – выбирают для атаки самые слабые пункты Внутренней Сферы. Если мы выберем более стоящего противника, морально мы окажемся выше Кланов.

Кэндис Ляо поглядела на Катрину:

– Вы понимаете, Архонтесса, что ваше предложение Дымчатых Ягуаров в качестве цели по сути полностью противоречит вашей недавней позиции. Оно означает, что ваше царство не будет базой наступления.

– Я это понимаю, герцогиня Ляо, и вы не знаете, насколько мне больно видеть свой народ под гнетом тирании и не иметь возможности его освободить.

– Вы бы удивились, Архонтесса, если бы узнали, как много мне об этом известно.

Виктор увидел, как побледнел Сунь-Цзы от этих острых и ледяных слов.

– Я согласен со своей сестрой. Дымчатые Ягуары – вполне логичный выбор цели. Если нам улыбнется удача, единодушие Соколов и Волков не даст никому из них пуститься в авантюру. Поскольку ни один из этих Кланов не славится любовью к Ягуарам, они, скорее всего, при нашем нападении сохранят нейтралитет.

Прецентор кивнул.

– Я бы также указал, что Ильханом в период начала вторжения был Лео Шоуэрз, Дымчатый Ягуар. Вполне уместно, чтобы именно его Клан расплатился за нападение на Внутреннюю Сферу.

Теодор Курита оглядел собравшихся.

– Итак, решено? Все мы согласны, что цена нашего будущего – уничтожение целого Клана и что Клан, на который мы должны напасть, это Дымчатые Ягуары?

– Твой народ наживается на нашей мудрости, Теодор, – тихо засмеялась Катрина. – Это решено.

Виктор прищурился.

– Ты лучше пойми его вопрос, Катарина, потому что Координатор не задает их так просто. Да, мы все согласились, что Ягуары – цель атаки, но согласились ли мы, что наша цель – их полное и окончательное уничтожение? Когда мы закончим, их не останется на наших мирах. Их символы будут уничтожены, здания стерты с лица планет. Не останется ничего.

Томас Марик нахмурился:

– Но ведь ты не имеешь в виду геноцид? Пленники истребляться не будут?

Виктор покачал головой:

– Нет, мы не будем убивать пленных. Мы не будем убивать невинных. Но мы будем убивать Дымчатых Ягуаров. Их культура, то, что делает их неповторимыми среди Кланов, – это должно быть уничтожено. Мы поглотим и переучим тех, кого можно, но их первоначальное создание, но их родная планета – если мы найдем ее, – от этого должны остаться лишь воспоминания.

Хаакон Магнуссон холодно улыбнулся.

– Кланы почти проделали это в моей Республике Расалхаг. Я безоговорочно согласен отплатить им той же монетой.

– Это не месть, принц Магнуссон. – Теодор Курита встал, опираясь руками на стол. – Кланы когда-то отделились от нас. Это был мятеж, и он должен быть наказан. И мы накажем их, но мы должны согласиться в том, что не отступим от своего решения. Некоторые могут счесть наш план варварским, но нас не их мнения интересуют – важно, чтобы он произвел нужное впечатление на Кланы. Если вы не можете принять такую ответственность – скажите это сейчас или молчите.

Виктор оглядел делегатов. Сунь-Цзы слегка нервничал, у Катрины был скучающий вид, но у всех остальных выражение лица было суровым и торжественным. Морган Келл, Кэндис Ляо, Теодор Курита – все, как один, искусные пилоты боевых роботов, – понимали, чего от них просят. Хаакон Магнуссон тоже был воином и принял возлагаемое на него бремя слишком охотно, по мнению Виктора.

Томас Марик, казалось, борется в душе с демонами, но это Виктора не удивило. Хотя этот человек не являлся на самом деле Мариком – подделка была известна лишь узкому кругу советников Виктора и, быть может, самому дублю, – он был членом секты Комстар еще до занятия Трона. Это был вождь-идеалист, предпринявший множество изменений, чтобы утишить междоусобные бои и постоянную вражду среди народа Лига Свободных Миров, Он создал общество Рыцарей Внутренней Сферы – некоторые называли его частной армией, но Марик утверждал, что это новый военный орден, основанный на благородных взглядах на битву. Предложенная сейчас стратегия прямо противоречила целям, которые стояли перед ним как руководителем Нации, и его мечтам о будущем Внутренней Сферы. И ему еще придется убедиться, что другого пути нет.

Томас медленно поднялся, и изборожденное шрамами лицо стало еще ужаснее от проступившей на нем печали.

– То, что мы сейчас выбираем, зло. В этом нет сомнения, но еще большим злом было бы не противостоять Кланам или потерпеть поражение. Я считаю своей огромной и личной виной, что не могу найти другого способа убедить Кланы оставить нас в покое. Их нельзя уговорить, следовательно, их необходимо уничтожить. Вопреки собственному сердцу я соглашаюсь с таким образом действий.

Правители Внутренней Сферы кивнули один за другим в знак согласия. Прецентор подождал, пока был подан последний голос, и потом тоже согласился.

Итак, решено. Мы выступим против Кланов, и основная кампания начнется из Синдиката Дракона. Цель ее проста: Клан Дымчатых Ягуаров должен погибнуть.

 

XII

Королевский дворец

Триады

Таркард

Округ Донегала

Лиранский Альянс

9 октября 3058 года

Приближаясь к кабинету Катрины Штайнер вместе с отцом, Фелан Келл все сильнее жалел, что не принял вместо этого приглашение Виктора пофехтовать. Здесь меня наверняка тоже ждет фехтование, но я бы предпочел такой вид, где я вижу рапиру и знаю, когда наносится укол, Если бы Катрина пригласила его одного, он бы отказался, но он был включен в приглашение, направленное отцу. Отец попросил его не обращать внимания на такое неуважение.

Комната показалась Фелану ослепительно белой. Поклонники Катрины описывали ее кабинет как чистый и девственный, но ему он казался холодным и безжизненным. Негостеприимным, почище ледяных полей Моргеса. При этой мысли он слегка улыбнулся. Там я впервые увидел битву и предпочел бы сейчас быть там, а не здесь.

Катрина, одетая в кашемировую кофточку и облегающие брюки, белые, как отделка ее кабинета, жестом пригласила вошедших сесть на софу и села на такую же с другой стороны низкого стеклянного столика. На столе лежали диски полудюжины журналов, вышедших в Арк-Рояле или в пределах Оборонительного Рубежа. Он не стал пытаться разглядеть их и увидеть дату выхода и номер, но решил, что там есть статьи о нем, об отце и о Волках. И не все из них хвалебные, наверняка.

– Хочу поблагодарить вас обоих, что откликнулись на мое приглашение, посланное так поздно. Могу я вам что-нибудь предложить? – Катрина показала рукой на стоящий рядом столик. – У меня даже есть ирландское виски с завода Коннора в Арк-Рояле, которое вы всегда посылали моей бабушке.

– Нет, спасибо, – отказался Морган. Он задумчиво огляделся. – Последний раз, когда я пил здесь ирландское виски, этот кабинет был совсем другим. Ваша бабушка была еще жива, а вы носили помочи и банты. В те времена вы здесь редко бывали – вы воспитывались на Новом Авалоне.

– Довольно забавно, что Виктор правит не там, где он вырос, как и я. – Синие глаза стрельнули в Фелана. – А Фелан должен был покинуть чрево Внутренней Сферы раньше, чем исполнил свое предназначение. Да, мы долго могли бы болтать о цепочке событий, которые ко всему этому привели, но у меня есть срочное дело, которое я хочу обсудить с вами обоими.

Фелан поднялся к софы и подошел к стоящему сбоку столику.

– И что это будет за дело?

– Я неверно судила о вас, о вас обоих, и хочу загладить свою вину. – Фелан наливал себе в бокал воды, и Катрина наклонилась к его отцу, – Ваши слова, сказанные вчера на заседании, открыли мне глаза – я была не права. Год назад, когда вы отказали в ответ на мою просьбу о помощи и создали Оборонительный Рубеж Арк-Роял, я посчитала это актом пренебрежения. Теперь я понимаю, конечно, что это было совсем не так.

Морган медленно кивнул:

– В то время вы, Томас Марик, Сунь-Цзы Ляо и ваш брат втянулись в конфликт, отвлекающий нас от главной угрозы Внутренней Сфере. Если бы не ударил тогда по Соколам Ильхан Ульрик Керенский, Кланы прошли бы Лиранский Альянс насквозь. Ваша нация была бы уничтожена, а вы бы сами стали крепостной Кланов. Быть в крепости у Кланов – штука неприятная, можете спросить у Фелана.

Фелан поглядел на Катрину поверх бокала.

– Да, вряд ли бы это вам понравилось, Катрина. Вы не прошли обучения воина или ученого, и в лучшем случае вас бы приписали к касте купцов.

Катрина вздрогнула, играя браслетом на правом запястье.

– Не сомневаюсь, что это было бы ужасно. Вы были совершенно правы, Морган, отказав мне в поддержке, и были правы, вновь стараясь привлечь внимание каждого к Кланам. Однако до вчерашнего дня я этого не понимала и лишь потому не пригласила вас на это совещание. Я рада, что Виктор раз в жизни проявил некоторую дальновидность и исправил мою ошибку, которая могла быть роковой.

– Важно лишь то, Катрина, что мы с Феланом здесь.

– Да, Морган, это невероятно важно. – Катрина подвинулась, чтобы видеть сразу и Фелана и Моргана. – И вот почему я вас позвала сюда, У меня есть некоторые вопросы, весьма меня волнующие, и я хотела бы воспользоваться вашим советом.

Фелан фыркнул:

– Я думал, у вас советниками Тормано Ляо и Нонди Штайнер.

– Они дают мне советы, но – между нами говоря – у них есть свои слепые зоны. Тормано считает, что Сунь-Цзы угрожает мне больше, чем Кланы. Нонди, которую я очень люблю, питает к вам сильные и недобрые чувства, Морган, и я не сомневаюсь, что она считает вас, Фелана и ваших людей экспедиционным корпусом Клана, ждущим момента, чтобы вырваться из Арк-Рояла и поглотить нас. – Катрина осторожно улыбнулась. – Из ваших вчерашних замечаний я поняла, что есть вещи, которые Лиранский Альянс должен сделать для подготовки войны против Кланов, и вряд ли Тормано и Нонди это поймут.

Морган подался вперед, положил руки на колени, В полуденном солнце из большого окна тускло блеснул металл его правой руки.

– Мне очень интересно было бы знать ваши планы, Катрина.

– Хорошо. – Катрина вздохнула и откинулась на спинку дивана, подобрав ноги на подушки. – Я полностью согласна с вами насчет целей экспедиционного корпуса, который мы отправим. Идея перенести войну на территорию Кланов и уничтожить их кажется мне правильной. Я поддержу эти действия, но мне кажется, что Прецентор и мой брат упускают из виду некоторые важные факторы. Мне неприятно об этом говорить, поскольку я понимаю важность сохранения единого фронта, но факт остается фактом: планирование наступательной стратегии – вещь хорошая, но они не учитывают внутренний фронт.

Морган нахмурился:

– Я не улавливаю вашу мысль.

– Виктор говорит о кампании, которая займет много лет. Вполне возможно, что Кланы – и вы, Фелан, знаете это лучше любого другого, – могут расколоться, и Крестоносцы внезапно возобновят, усилия по завоеванию Внутренней Сферы. Пока мы будем пытаться выбить из Внутренней Сферы Дымчатых Ягуаров, Нефритовые Соколы и Волки могут броситься вперед и растоптать Лиранский Альянс.

Фелан кивнул:

– Это возможно. Волками командует Влад, а он способен на все. Марта Прайд, Хан Нефритовых Соколов, была бы рада захватить Терру. Вряд ли вам понравилось бы быть крепостной у любого из них.

– Совсем бы не понравилось. Как и всему моему народу. – Катрина поглядела вниз, на руки. – Вот почему я хочу сохранить как есть ваш Оборонительный Рубеж Арк-Роял. Я хочу, чтобы Гончие Келла и Волки остались в Лиранском Альянсе, пока будет идти война с Дымчатыми Ягуарами. Хочу, чтобы вы могли защитить Лиранский Альянс.

Морган на миг закрыл глаза, потом медленно покачал головой.

– Кажется, вы не поняли смысл того, что я говорил вчера, и не поняли, почему я отказался помочь вам раньше.

– Нет, я вас отлично поняла. Я с вами согласна! – Катрина села прямо. – Вы – единственный, кому я могу доверить безопасность моей страны.

Морган снисходительно улыбнулся.

– Да, но, видите ли, я не склонен вам доверять, Катрина.

– Что?

– Вы меня слышали.

– Почему вы считаете меня недостойной доверия?

Голос Моргана упал до низкого ворчания.

– Я редко нахожу причины доверять убийцам.

Неожиданность, возмущение – Катрина выкатила глаза так, что стали видны белки, у нее отвалилась челюсть.

– Это я убийца? Я не убийца!

– Ваши протесты и демонстрация оскорбленной невинности на меня не действуют. – Морган Келл резко встал, и Катрина шарахнулась от него. – Я знаю, знаю, что Виктор не убивал вашу мать. Перед самой ее смертью Мелисса призналась мне, что предложила Виктору свое отречение в его пользу. Он не позволил ей этого. Она не была помехой на его пути к власти, но Виктор – помеха на вашем пути к власти. Вашу мать необходимо было устранить, а перекладывание вины за это на Виктора позволило вам узурпировать его место здесь.

Катрина закрыла лицо руками, плечи ее затряслись от рыданий.

– Как вы можете так говорить, Морган? Я любила мать. Я была с ней, когда она умерла. И это я дала вам самый лучший уход во время вашего выздоровления. Когда вы лежали больной, я каждый день навещала вас. Как я могла бы такое делать и зачем, если это я была причиной вашего ранения?

– Чувство вины? – Морган поглядел на нее сверху вниз. – Каждый раз, когда вы ко мне приходили, вы выражали скорбь из-за смерти моей жены, из-за того, что я потерял руку, но вы ни разу не пожалели о смерти матери. Вас больше заботило, что я не смогу присутствовать на похоронах, чем ее гибель.

– Нет! Я просто умела держаться и утешала вас в вашей трагедии. Не будь вы так сильно ранены и накачаны наркотиками, вы бы увидели горе в моем сердце. То, что вы его не видели, – еще не значит, что его там не было.

– О нет, Катрина, вы хорошо сыграли роль убитой горем дочери – слишком хорошо. Вы несли свое бремя как борец и были уверены, что все зрители головидения всей Внутренней Сферы видят, как вы храбро держитесь. – Рука Моргана – та, что была из плоти и крови, – сжалась в кулак. – Особенно мне нравилось, как вы негодовали против тех, кто обвинял вашего брата, и это лишь убеждало людей, что он точно убил Мелиссу, раз вы его так рьяно защищаете.

Морган наклонился и схватил ее за подбородок, подняв ее лицо к себе.

– Да, сначала я этого не понял. Горе от потери жены, руки и твоей матери меня ослепило. Но слепота была временной, и теперь я вижу ясно.

Катрина резким ударом отбила руку Моргана, встала и попятилась.

– Никогда не смей ко мне прикасаться! Никогда! Я – Архонтесса!

– Я могу уважать этот титул, Катрина, но при этом выступать против его носителя. Твоя тезка это знала. Тебе тоже стоит знать. И опасаться.

– Опасаться? Тебя? – Катрина громко расхохоталась, закинув голову. – Если бы у тебя были хоть какие доказательства, ты бы уже пустил их в ход. А у тебя ничего нет, и твои угрозы – пустые.

Морган посмотрел на нее долгим взглядом и покачал головой:

– Катрина, ты относишься к худшему виду дураков – к тем, кто не слушает. Если бы я пустил в ход мои улики прямо сейчас и низложил тебя, я бы ослабил Внутреннюю Сферу. Этого я не сделаю. Но когда Кланы будут разгромлены, я не буду так связан.

– Если ты доживешь до конца этой войны.

Холодная ярость в голосе Катрины ударила по жилам Фелана адреналином. Он с размаху пустил бокалом в стену, оставив там мокрое пятно. Катрина еще не успела вскрикнуть, как Фелан шагнул вперед, схватил ее правой рукой за шею и поднял над полом. Слышалось только бульканье в ее горле и царапанье ног по ковру.

– Ты убила мою мать, а теперь угрожаешь отцу? Ты смеешь угрожать моему отцу? – Он чуть надавил большим пальцем, точно под угол челюсти. Больше всего ему хотелось стиснуть руку и выдавить жизнь из этой женщины, но это желание удалось сдержать. – Вот что запомни: его смерть – твоя смерть. Моя смерть – твоя смерть.

На правое плечо Фелана легла металлическая рука.

– Отпусти ее.

Фелан дернул плечом, сбросив руку отца.

– Слушай меня, Катрина, потому что это не пустые угрозы. У меня полная планета Волков, которых ничто не остановит, если они будут мстить за меня или мою семью. – Лицо Катрины лиловело, глаза стали вылезать из орбит. Пульс ее бился у Фелана под пальцами. Образ матери витал у него перед глазами, и он начал медленно сжимать хватку.

Сквозь красный туман ярости прорезался голос отца:

– Освободи ее, Фелан.

Фелан отпустил горло Катрины и не поддержал ее, когда она пошатнулась. Она терла горло и ничего не говорила, только смотрела на Фелана змеиным взглядом, а он спокойно этот взгляд встретил и улыбнулся, видя, как наливаются красным синяки на бледной шее.

Морган склонил голову:

– Насколько я понимаю, аудиенция окончена. Вот что пойми и запомни, Катрина: пока существует более сильная угроза для Внутренней Сферы, тебе ничто не грозит. Когда Кланы будут уничтожены, тогда свершится правосудие.

Дверь закрылась за Келлом, а Катрина все еще терла горло. Ей хотелось вопить от ярости, но такого удовольствия она им не доставит.

А может быть, ее остановил просто страх.

Но страх победила ярость. Фелан Келл поднял на нее руку и мог убить ее на месте. И тогда все тщательно выпестованные планы погибли бы вместе с ней. Не будь здесь Моргана, она уже точно была бы трупом. А знай Фелан о ее альянсе с Владом из Волков и явной опасности, которую это представляет для его собственных Волков, то вряд ли его остановило бы и присутствие Моргана.

И вряд ли Морган захотел бы его останавливать.

Еще она злилась на себя за то, что усомнилась в первой мысли о Моргане Келле и причинах, по которым он создал Оборонительный Рубеж Арк-Роял. Морган оскорбил ее, унизил. Он пошел на открытый бунт, и единственной причиной, по которой не пытался ее свалить, – он хочет оставить свою технику и боевых роботов для битвы с Кланами. Хотя прежде ей приходила мысль: это хорошо, что Морган не погиб вместе с Мелиссой Штайнер, но сейчас ясно: чем быстрее она избавится от Келла, тем безопаснее будет ее мир.

Страх опять пробился сквозь ярость, но на этот раз, лишь чтобы питать ее. Катрина отлично знала, что Морган Келл никогда бы не посмел так с ней говорить, не имея улик ее участия в убийстве Мелиссы, но она знала и другое: у него нет источников, чтобы их собрать. Ее агент среди Гончих Келла не сообщал о каком-либо расследовании убийства Гончими, ни даже слухов об этом. Да, но этот источник не имел доступа к конфиденциальной переписке Виктора и Моргана Келла.

Дурак этот Морган, Он мне сообщил, что я сижу между челюстями капкана, и дал время, чтобы оттуда выбраться.

Если они с Виктором не собираются нанести удар до устранения угрозы Кланов, это мне дает массу времени, чтобы обнаружить, какие улики у них есть, и уничтожить их.

Пока они будут спасать Внутреннюю Сферу, я спасу себя.

* * * * *

Пригласив Моргана Келла в свой кабинет с деревянными панелями, Виктор Дэвион подумал, что никогда еще не видел старого кондотьера таким измотанным.

– Выпить хочешь чего-нибудь, Морган?

– Виски, если у тебя есть. Чистое.

Виктор вытащил бутылку ирландского виски из нижнего ящика стола и поставил рядом два бокала.

– Двойное? Я всегда это принимаю после разговоров с сестрой.

Морган поднял палец:

– Ровно на палец – только чтобы успокоить нервы. Никогда не используй это дело для решения проблем – они так не решаются. – Он улыбнулся. – А тебе вообще не следует, ты еще мокрый после фехтования. При таком обезвоживании оно сразу попадет в мозг.

Виктор налил Моргану на палец янтарной жидкости и подвинул бокал по столу. Себе он наливать не стал.

– Можешь выпить, если хочешь, – улыбнулся Морган. – Ты взрослый мужчина, Виктор.

– Настолько взрослый, чтобы соглашаться с мудрыми словами, когда мне их говорят. – Виктор посмотрел, как Морган осушил бокал. – Ну и как прошел разговор с Катариной?

– И лучше и хуже, чем ты предсказывал. – Морган поставил бокал на стол. – Она хотела наладить отношения и попросила меня оставить моих Гончих и Волков Фелана в Лиранском Альянсе, когда начнется кампания. Я отказался, ответил, что я ей не доверяю, а на вопрос «почему» ответил, что не знаю убийц, которые заслуживали бы доверия.

У Виктора отвисла челюсть.

– Вот так, в лоб?

– Да. Я знаю, ты меня просил только намекнуть, будто я знаю, что это она убила мою жену и твою мать, но Катрина полощется в таком море лжи, что я побоялся, как бы она не пропустила тонкий намек мимо ушей или не вывернула так, как ей захочется. Действуй я потоньше, она могла бы остаться в убеждении, будто я верю, что это ты убил свою мать и мою жену, – а мне противно было бы думать, что я создал у нее такое впечатление. – Морган пожал плечами. – Я и решил, что оскорбление – более сильный ход.

– Как она реагировала?

– Слезы, потом угрозы. Впечатляющий спектакль. – В темных глазах Моргана затлели искры. – Еще немного – и Фелан сломал бы ей шею.

– Немного – это сколько?

– Достаточно, чтобы на Таркарде опять вошли в моду высокие воротники.

– Понимаю. Спасибо, – медленно кивнул Виктор.

– Действительно понимаешь, Виктор? – Морган нахмурился. – Я хотел дать Катрине понять, что мы ее подозреваем, потому что ты этого хотел. Но ты вправду хотел именно этого?

– Боюсь, у меня нет выбора, Морган. Катарина – и я никогда не назову ее бабкиным именем – весьма поглощена собой, и мне сейчас надо, чтобы это стало еще сильнее. Если экспедиционный корпус выступит против Кланов и я отправлюсь с ним, то на троне Нового Авалона останется Ивонна. Я не хочу, чтобы жадные глаза Катарины следили за восстановление Федеративного Содружества, пока меня не будет.

Виктор взялся за пуговицы воротника своей фехтовальной куртки.

– А кроме того, она отлично поработала, заметая следы после убийства моей матери. Только она знает, какие ошибки она сделала, где еще надо подобрать слабину и затереть грязь. Если мы заставим ее думать, будто у нас есть против нее улики, она предпримет шаги, чтобы их уничтожить.

– А ты, наблюдая за ней, сможешь выхватить эти улики у нее из-под носа?

– У меня есть люди, которые это очень хорошо умеют.

– Это опасная игра, Виктор.

– Это не игра.

– Но если твои люди провалятся, ты никогда не сможешь доказать, что она убила Мелиссу.

Виктор пожал плечами:

– И сейчас я не могу этого доказать. Честолюбие Катарины вредит усилиям Внутренней Сферы по уничтожению Кланов. Все, что может ее от этого отвлечь и подготовить ее падение в будущем, – все хорошо. Я хотел бы, чтобы существовал другой способ, но я его не вижу.

– Хуже всего, что я тоже не вижу. – Морган потрепал Виктора по плечу живой рукой. – Келлы сделают в твою поддержку все, что смогут. Ты это знаешь. Одна из причин, по которым я считаю, что мы можем пытаться действовать по порядку. – Виктор широко улыбнулся. – Сначала будем стремиться к максимальному благу максимального числа людей, а потом, и только потом, те, кто заслужил особого обращения, получат, что им причитается.

 

XIII

Заповедник «Ледник Зигфрида»

Таркард

Округ Донегала

Лиранский Альянс

12 октября 3058 года

Виктор надел на лицо улыбку – приглашающую, но отнюдь не веселую, и приветствовал Томаса Марика в шале у края заповедника «Ледник Зигфрида».

– Я весьма рад, что вы сочли возможным посетить меня здесь, генерал-капитан.

Томас стоял посреди дубового пола фойе, сцепив руки на спине, оглядывая каменное здание с деревянной отделкой.

– Вы ведь не оставили мне выбора? Учитывая сельское обаяние замка и все, что Ивонна обещала Шеррил, соблазняя ее сюда приехать, а через нее воздействуя на меня, – что я еще мог поделать?

Это, кажется, будет труднее, чем я думал.

Виктор кивнул и повел Томаса по деревянным ступеням в большой зал замка. Вся южная стена от пола до потолка была стеклянной и открывала вид на ледник и горнолыжные склоны окружающих гор. На стенах висели головы убитой дичи, и решетка толстых, грубо обтесанных бревен отделяла нижнюю часть зала от крутых скатов крыши. У восточной стены в большом камине трещал огонь, а у северной располагалась лестница, ведущая в коридоры северного крыла здания.

Виктор жестом пригласил Томаса сесть в мягкое кресло, а сам остановился перед чучелом саблезубого снежного тигра.

– Я знаю, что сделал вам и вашей семье, – и я принимаю на себя полную ответственность за эти немыслимые действия. Для вас, для всех это просто омерзительно, и я с этим согласен – теперь, но я хочу вам объяснить, почему я это сделал.

Томас остановился перед креслом, но не сел.

– Вы очень во мне ошибаетесь, если думаете, что объяснения, которые вы мне хотите дать из тени этой хищной морды, будут приняты за чистую монету. Не думайте, что я из тех, кем можно вертеть, как марионетками.

Виктор поднял глаза, поморщился и шагнул в сторону.

– Поверьте мне, здесь марионетка не вы, а я. Это уютное убежище было построено Алессандро Штайнером для себя. Вы, быть может, его помните, в отличие от меня, – он умер, когда я был еще ребенком. Он был Архонтом, которого низложила моя бабка – настоящая Катрина Штайнер. Моя сестра Катарина предоставила этот замок мне в пользование как напоминание, что я, как Алессандро, был смещен Катриной Штайнер.

Томас прищурился:

– Если вы это знали, зачем согласились?

– Потому что Катарина тогда не знала, что в свое время в Нагельринге мы с друзьями активно использовали это шале – для занятий и для отдыха. Для меня это приятные воспоминания. Когда я впервые здесь оказался, я решил сделать этот дом своим, искупить вероломство, которым занимался Алессандро. Предоставив мне это шале, она отдала мне нечто, что я всегда считал своим.

– Как отдаст вам когда-нибудь Лиранский Альянс, вы на это надеетесь? – Генерал-капитан медленно наклонил голову. – Вы либо очень самоуверенны, либо очень глупы.

– И то и другое, наверное, – пожал плечами Виктор. – Или мне хочется, чтобы другие так думали обо мне. Садитесь, прошу вас. Я не надеюсь обелить себя в ваших глазах, но, быть может, вы лучше поймете, кто я и что я.

– И зачем мне это может быть нужно?

– Поможет вам решить, насколько вы можете и хотите мне доверять.

Томас кивнул и сел.

Виктор охватил себя руками – ему вдруг стало холодно в толстом вязаном свитере.

– План создания дубля для вашего сына возник у моего отца по двум причинам. Первая – это факт, который может быть вам известен или неизвестен: более тридцати лет назад Максимилиан Ляо почти захватил Федерацию Солнц, создав дубль моего отца и посадив его на трон. Моего отца похитили – все это дело будто выдрано из романа Дюма «Железная Маска». Самое смешное, что именно «железная маска» спасла моего отца, поскольку только он мог включить последовательность зажигания своего «Мастера Битвы» с помощью секретного кода, который не мог быть известен самозванцу.

– И это вдохновило вашего отца заменить моего сына своей марионеткой?

Виктор покачал головой:

– Совсем нет. Поступок Ляо показал моему отцу, как можно использовать дубля. Я в буквальном смысле обязан этому факту жизнью, потому что дубль моей матери находился в Лиранском Содружестве, а настоящая Мелисса – с моим отцом – в Федерации Солнц. Дубль моей матери даже спас жизнь первой Катрины Штайнер, помешав попытке ее убийства. Если бы не этот дубль, я бы никогда не был зачат и политический пейзаж Внутренней Сферы был бы совсем другим.

И это навело меня на мысль об использовании дубля, заменяющего вашего сына. Вы видели в этом одно только зло, но мои намерения состояли в том, чтобы выиграть время – год или два. Мне нужно было время, чтобы подавить бунт на Острове Скай. Ваш сын умер естественной смертью. Если бы я попытался скрыть от вас этот факт, это не изменило бы истины: его жизнь нельзя было спасти.

Томас медленно кивнул:

– Вы хотите сказать, что не видите в своих поступках ничего плохого?

– Нет, генерал-капитан, я этого не говорю, но у меня не было намерений причинить кому-либо зло. Вы получили историю болезни вашего сына. Наверняка ваши специалисты-медики сказали вам, что мы сделали все возможное.

– Я не думаю, что вы убили моего сына, принц.

– Хорошо. – Виктор минуту помолчал, вздохнул. Вот и оно. – Я знаю, что глупо было думать, будто лицо, подставленное вместо другого во время пребывания в больнице – в процессе выздоровления, когда человека никто не видел, – может заменить реальную личность и захватить ее власть. Это не входило в мои намерения. Этого не могло случиться – просто не вышло бы, – и вам придется поверить, что у меня хватило ума это понять.

Генерал-капитан сумел почти полностью скрыть свою реакцию.

– Мне никогда не приходилось считать вас глупцом, принц Виктор.

Чуть заметная дрожь в голосе да участившееся мигание ѕ только по этим признакам Виктор понял, что его гамбит удался.

– Ценю вашу доброту, генерал-капитан. – Виктор говорил ровным голосом, хотя ему хотелось завопить от радости. Единственным хорошим результатом провала с сыном Томаса Джошуа была серия генетических тестов, убедительно доказавших, что Томас действительно отец Джошуа, но не имеет никакого отношения к Изиде Марик. Изида была рождена вне брака одной из любовниц Томаса Марика, когда все думали, что он погиб при покушении. Томас ошеломил всех, появившись после полуторагодичного отсутствия. Обезображенный шрамами, он все же был готов принять на себя долг наследника генерал-капитанства Лиги Свободных Миров.

Насколько знал Виктор, только ему, горстке его советников, самому дублю и персоналу Комстара была известна правда о теперешнем Томасе Марике. Виктор полагал, что этого человека подставила вместо настоящего Томаса Марика предыдущий Примас Комстара, Миндо Уотерли, – так она пыталась организовать революцию, которая должна была поставить всю Внутреннюю Сферу под ее власть. Этот план погиб вместе с ней, но власть Томаса над Лигой Свободных Миров означала, что он вполне может воскреснуть. Тот факт, что Мир Блейка – отколовшаяся группа реакционеров Комстара, все еще державшаяся мистицизма, который был ядром верований Комстара, – захватил Терру, означал, что пассивная позиция Томаса может и измениться,

Виктор понял, что в некоторой части его предположения относительно Томаса могут быть ошибочны.

Что, если он не знает, что он не настоящий?

Реально это значило мало – тонкие намеки Виктора на то, что знает он, пропадут зря, но если Томасу нужны такие напоминания, чтобы понять, что Виктор – очень неприятный враг, то ситуация еще хуже, чем Виктор полагает.

Придется попросить Джерри Томаса рассчитать последствия того, что Томас – спящий агент. Если Мир Блейка ждет, чтобы его активизировать, то может потребоваться радикальная смена политики, и эту возможность следует учесть.

Снова вернувшись мыслями к своему гостю, Виктор развел руками:

– Надеюсь, вы теперь чуть больше понимаете, почему я сделал то, что сделал. Я был воспитан и обучен как воин, а мне пришлось узнать о политике гораздо больше, чем мне когда-либо хотелось, но я понимал: это необходимо, чтобы хорошо служить своему народу. Хоть я и воин, но хочу, чтобы вы знали: я не считаю войну первым средством в любой ситуации. Я предпочел бы побеждать сотрудничеством, а не битвой.

– Весьма просвещенная позиция.

– Я хочу также убедиться, что мы все читаем из одного файла данных то, что относится к текущей ситуации. – Виктор поднял глаза и пристально, не мигая, всмотрелся в лицо Томаса. – Я знаю, что недавно вы встречались с моей сестрой.

– Вы имеете в виду Катрину?

ѕ Да.

– А, конечно, встречался. – Томас слегка улыбнулся. – Я также встречался с Ивонной по некоторым конституционным вопросам, связанным с восстановлением Звездной Лиги. Вы хорошо поступили, выпустив ее представлять вас на этих заседаниях. Она очень умна и довольно свирепо не дает нам отвлекаться в сторону.

– Да, ее успехи впечатляют. – Виктор улыбнулся шире, чем собирался, но решил, что нет большого греха показать Томасу, как он гордится сестрой. Если Томас ее уважает, больше шансов, что он не станет плести интриги, когда экспедиционный корпус отбудет на битву с Кланами. – И все же я хотел бы говорить с вами о Катарине. Я знаю, что вы друзья.

– Этот неофициальный союз порожден обстоятельствами, принц Виктор. Она не больше может позволить себе войну со мной, чем я с ней.

– Мне это понятно. – Виктор повернулся и поглядел на ледник. – Но есть некоторые вещи, которые вам о ней следует знать. Первое: она способна на убийство.

– Вы же не говорите о смерти вашей матери? У меня было впечатление, что там действовала рука покойного Райана Штайнера.

– У вас хорошие источники.

– Большая часть информации поступила с Соляриса после смерти Райана. Если бы мой аппарат разведки был получше, я бы раньше узнал о своем сыне.

– Верно. Что же касается моей сестры, я говорил сейчас не о гибели матери. Хотя ее роль в этом событии определена не полностью.

– В самом деле?

– В самом деле. – Виктор повернулся к Томасу лицом. – Я говорил о той западне, которую она расставила мне на Ковентри. Она организовала утечку информации, приведшую к недооценке сил Клана на Ковентри – недооценке наполовину. Если бы я прибыл только с теми войсками, что были под моей командой, вашими Рыцарями Внутренней Сферы, рейдерами Харлока и другими войсками, которые выделила мне Катарина, я бы оказался перед лицом подавляющего преимущества противника. И все шансы за то, что я погиб бы в этой битве.

Томас молча обдумывал слова Виктора.

– И вы разрушили ее план, свернув в сторону за двумя полками Гончих Келла.

– Да, и это было, главным образом, везение. Не получи мы помощи от Рагнара, не воспользуйся его догадками о способах действия Кланов, войска на Ковентри были бы размолоты. Чтобы добраться до меня, она жертвовала тысячами.

– Вы так считаете и все же даете ей править Лиранским Альянсом?

– Разве у меня есть выбор? – Виктор понизил голос. – Вы и Сунь-Цзы нанесете мне удар, если я попробую восстановить мое царство. И все равно я сейчас не мог бы этого сделать, потому что в центре внимания должны оставаться Кланы. Пока Катарина дает мне войска и снаряжение, я не могу позволить себе ее низложить.

– Но она может оказаться для Внутренней Сферы большей опасностью, чем Кланы.

Виктор наставил на Томаса палец:

– Поймите вот что: может быть, она угрожает Внутренней Сфере, и все равна она – моя кровь. Ее народ – мой народ. Попытка низвержения ее извне встретит быстрое и страшное возмездие.

Томас нахмурился:

– Я не предлагаю завоевание военной силой, Виктор, хотя понимаю, что вы именно так могли интерпретировать мое замечание. Но я не понимаю другого: если вы не предлагаете совместной операции против нее, зачем выкладываете мне информацию?

Виктор вздохнул, задержав дыхание на выдохе.

– Вы лучше многих других понимаете, что нам сейчас как воздух нужна стабильность, Томас. Вы – якорь здравого смысла в водовороте попыток восстановить Звездную Лигу и сокрушить Кланы. Вы – достойный человек, который пытается верить людям до тех пор, пока они ему не докажут, что им верить нельзя. Мне нужно сохранение вашего стабилизирующего влияния, но я не хочу, чтобы вы стали добычей Катарины. Вы будете с ней действовать, как сочтете нужным, но я хочу, чтобы вы знали: под этой внешностью скрывается женщина, готовая пойти на убийство ради достижения своей цели.

– Понимаю, – кивнул Томас. – Это говорит человек, который скрыл от меня смерть моего сына, который вместо мальчика выставил самозванца, который, быть может, убил родную мать и наверняка организовал удачное покушение на Райана Штайнера.

– Я не стану отрицать, Томас, что не всегда поступал правильно, и у меня на руках есть кровь. Я не всем горжусь, что я сделал, но ответственность принимаю за все. – Виктор сложил руки на груди. – Фокус был в том, чтобы моя кровь не оказалась на чьих-то руках. И это фокус, которым вам тоже стоит овладеть.

– Зачем давать мне уроки, Виктор?

– Потому что я считаю, что могу вам доверять. О Сунь-Цзы я такого не сказал бы. – Виктор мрачно улыбнулся. – Мне придется отбыть с экспедиционным корпусом на войну с Кланами. И когда я вернусь, я хочу, чтобы Внутреннюю Сферу можно было узнать. Если вы будете живы, шансов на это у меня будет больше половины. Если вы падете – вопрос будет состоять в том, стоит ли вообще возвращаться.

 

XIV

Заповедник «Ледник Зигфрида»

Таркард

Округ Донегала

Лиранский Альянс

13 октября 3058 года

Виктор, голый, если не считать полотенца вокруг бедер, лежал на верхней полке сауны, подложив под голову вместо подушки свернутое полотенце. Закрыв глаза, он стал прислушиваться к проникающему в тело, ощущению тепла, составляя каталог всех своих болей.

Хронологически мне двадцать восемь лет, но ощущаю я себя старше, чем Алессандро когда-либо был.

Боли бывали двух видов. Острые кинжальные боли расходились от ушибов на всем теле и двух особенно сильно порванных мышц. Он думал, что достаточно размялся перед утренним фехтовальным сеансом с Танкредом Сандовалом, но мышцы теперь сообщали, что он ошибся. Синяки остались там, где противник Виктора выигрывал очко. Их обилие разозлило бы Виктора, если бы не то, что большинство очков выиграл сам Танкред. Кай и Хохиро тоже иногда могли его достать, но он доставал их чаще.

Наконец-то нашелся вид спорта, где я могу побеждать.

А ломота во всем теле – это от вчерашних лыж. Болело все – колени, бедра, бока, плечи, спина и вообще намного больше, чем помнилось по кадетским дням в Нагельринге.

Конечно, я тогда был моложе, но ведь не очень намного.

Он атаковал склоны с той же юной бесшабашностью, но, кажется, сегодня склоны победили.

Съезжать было приятно, но подниматься на подъемнике – не очень. Виктор не позволил своим охранникам расчищать ему подъем, а потому стоял в очереди со всем прочим народом. У репортеров была возможность засыпать его вопросами со всех сторон. Когда он не отвечал, голожурналисты начинали задавать вопросы более мерзкие, надеясь спровоцировать ответ.

В юные годы я бы ответил.

Потребовалось все его самообладание, чтобы не реагировать на вопросы и болтать с другими лыжниками, как ни в чем не бывало. Он понимал, что уединения ему не видать, но публичный спектакль тоже совсем не обязателен, Виктор держал себя в руках, был настороже, а досаду срывал на трассе.

И даже сейчас, расслабившись, я настороже.

Противно в сауне ходить с полотенцем, но следует соблюдать осторожность: какой-нибудь репортер мог пробраться и снять его голым.

Даже думать не хочется, какой к этой картинке приделают заголовок.

Виктор глубоко вдохнул, задержал в легких горячий воздух. Было достаточно жарко, чтобы выступил пот. Губы стали солоноватыми, глаза защипало. Положив полотенце одним концом между колен, Виктор другим концом смахнул пот с глаз, провел по груди, собирая испарину, небрежно бросил конец полотенца вниз.

Были в этот день и положительные моменты. Им с Оми удалось покататься вместе по самым простым трассам. Хотя Оми с семьей остановились в одном из гостевых домиков-шале, Виктор почти ее не видел, и катание стало желанной возможностью побыть вместе. Оми, новичок, накинулась на горные лыжи с энтузиазмом и хорошим настроением. Виктор вспомнил, как она падала в снежную пыль, потом вставала с залепленным белым лицом. Она смахивала снег, смеясь, а Виктор не мог вспомнить, видел ли он ее более красивой.

Еще одно: когда он ждал в очереди у подъемника, репортер задал колючий вопрос насчет Оми и его с ней отношений. Виктор не успел обдумать ответ, как какой-то человек воткнул в снег лыжи и палки и подступил к репортеру.

– У вас стыда нет? – зло спросил он. – Достоинства ни капли? У этого человека самая тяжелая работа во всей Внутренней Сфере, а вы к нему пристаете насчет его личной жизни! Так я вам объясню: что он делает в свое свободное время, не касается никого, у кого нейронов хватит хоть на один синапс. Мера человека – не с кем он целуется и не что он говорит, а что он делает. А он выбил Соколов с Ковентри и спас брата леди Оми от Кланов. Последнее – достаточный повод для дружбы, а первое – достаточная причина, чтобы вы от него отстали.

Вдохновенная речь этого человека вызвала аплодисменты и вопли одобрения у публики, а у Виктора – улыбку. Он пытался отблагодарить этого человека, предлагая заплатить за катание, предлагая обед, но тот отказался.

– Послушайте, ваше высочество, если бы не вы и не ваши отец и мать, мы бы все были теперь под Кланами. За предложение бесплатного обеда я вам благодарен, но еще больше благодарен за то, что свободен и сам могу заплатить за свой обед. Вступиться за вас – самое меньшее, что я для вас мог сделать.

Ответ этого человека был Виктору очень по сердцу, потому что подтвердил самую затаенную надежду. В Лиранском Альянсе у него есть поддержка, на которую он сможет опереться в будущем.

Катарина может быть любимицей репортеров и головидения, но люди не всему верят, что говорит головизор. И это хорошо.

Послышался звук открываемой двери, пахнуло ветром. Дверь достаточно быстро закрылась, но холодок пощекотал вспотевшую кожу.

– Можете добавить чуть тепла, чтобы прогнать холод.

– Сумимасен, Виктор-сама. Я не хотела вас морозить. При звуке ее голоса Виктор перевернулся на левый бок, правой рукой подхватив полотенце.

– Оми? Что вы тут…

Оми, с забранными назад черными волосами, с белым полотенцем, в которое завернулась от подмышек до середины бедер, села напротив на нижнюю скамейку. Ее движения были осторожны, точны и в то же время небрежны. Могло даже показаться, что она забыла, где она, будто она у себя, одна, и никто ее не видит.

Оми подняла руки, и тонкие пальцы ослабили узел полотенца. Глядя, как оно медленно падает, Виктор впивал глазами все округлости и тени, появлявшиеся из-под струящейся на скамью ткани. Черный купальник, открывшийся под полотенцем, был высоко вырезан на бедрах, и красный шнур охватывал грудь в нескольких сантиметрах под ключицами. Тонкая материя облегала тело как кожа, натянувшись на плоском животе, когда Оми легла на спину.

Виктор глядел на нее, широко раскрыв глаза. Она всегда казалась ему красивой, чувствительной и чувственной, но раньше они встречались только официально и на отдалении. На лыжных трассах в куртке, шапке, перчатках – это был самый неформальный костюм, в котором Виктор ее видел. И ни этот наряд, ни все, в которых он ее раньше видал, не намекали даже на такую резкую, манящую сексуальность. Длинные ноги, мягкие округлости грудей, совершенные черты лица и первая золотистая испарина на теле – Виктор чувствовал, как в нем нарастает желание.

Он сел, поправил полотенце.

– Оми, что ты здесь делаешь?

– Греюсь в сауне. – Она сложила полотенце и сделала из него подушку. – Мне рекомендовали после лыж идти в сауну – кажется, герцогиня Ким Хасек-Дэвион. Поскольку сауна в нашем доме занята моим отцом, братом и их советниками, я пошла в главное здание. Если ты хочешь, чтобы я ушла…

– Нет-нет! – Виктор поднял руки. – Я просто… э-э… не подумает ли твой отец…

– Мой отец знает, что у меня встреча с тобой. Есть вещи, которые мы должны обсудить.

Виктор приподнял бровь:

– Твой отец знает, что ты со мной здесь, вот так?

– У моего отца очень много дел. Несущественные подробности для него не существенны. – Оми открыла глаза, посмотрела на Виктора. – Расслабься, Виктор.

– При тебе это непросто, Оми. – Виктор потер рукой грудь. – Я… гм… никогда не видал тебя в таком…

– И я тебя тоже, кроме как в мечтах. – Она вспыхнула. – Прости меня, Виктор, что я решила себе это позволить, не посчитавшись с твоими чувствами. Я эгоистка.

– Не надо, Оми, ты ничего плохого не делаешь.

– Я это знаю и в это верю. – Она закрыла глаза и сцепила руки за головой. – После Арк-Рояла, где мы были вместе, я много путешествовала, как требует моя работа помощницы отца. Я объехала весь Синдикат, была на Борее и других мирах. Всегда и всюду я смотрела на других, как они распоряжаются чувствами, которые есть у нас с тобой. Разные обычаи, разные способы проявления нежности, но где бы я ни была, пропасть, которая нас разделяет, относится к тому, что люди называют трагедией.

Несмотря на жар сауны, у Виктора по спине пробежал холодок. То, что они сейчас делали, – парились вдвоем в сауне – на подавляющем большинстве миров Внутренней Сферы сочли бы забавно-странным, но вполне достойным. Были и секты фундаменталистов, которые углядели бы в этом основу для вечного проклятия, но все остальные ничего бы примечательного в этой встрече не увидели.

Только все остальные – не дочь Координатора и не Первый Принц Федеративного Содружества.

Оми продолжала:

– Все время с тех пор, как мы расстались, я помнила, как поцеловала тебя и что ощущала. Я помню, как танцевала с тобой, как твоя рука лежала у меня на спине. Как прижималось мое тело к твоему, как я ощущала твое дыхание на своей шее, вдыхала твой аромат. Я не хотела расставаться с тобой, хотела быть с тобой вечно и готова была отдать часть своей души всего за несколько секунд с тобой.

Слыша ее печальный голос, Виктор хотел вскочить и броситься к ней. Он хотел сесть рядом, разгладить ее губы поцелуями. Он бы так и сделал, если бы не знал, что на этом не остановится. Он хотел ее страстно, но сдаться своим желаниям – это навеки изменит его отношения с Теодором Куритой, Хохиро и Оми, уничтожит дружбу и, быть может, расшатает основы новой Звездной Лига.

– Оми, прошу тебя, умоляю, остановись. – Виктор стиснул кулаки и ударил левой рукой по скамье. Боль дернулась вверх по руке и чуть прояснила мысли. – Поверь мне, когда я говорю тебе, что у нас одни и те же мысли, одни сны и мечты. Я вспоминаю наше время, когда мы были вместе, и вплетаю его в бессчетные фантазии. Я хочу подойти к тебе, коснуться тебя, ощутить тебя рядом со мной, но этого нельзя. Не здесь, не сейчас.

– Я знаю.

– Зачем же ты пришла?

Голубые глаза открылись и сверкнули.

– За новыми воспоминаниями для новых мечтаний.

Виктор прислонился к стене сауны и засмеялся.

– Еще одна причина, по которой я люблю тебя, Оми Курита. Многие люди едва осмеливаются мечтать, а ты планируешь свои мечтания.

– Наши мечтания, Виктор. Если бы это было только для меня, я не была бы так смела.

– Домо оригато, Оми-сама. Я у тебя в долгу – снова. – Виктор широко улыбнулся. – Вот о чем я подумал: если твой отец знает, что у нас с тобой сейчас встреча, что он думает о ее цели?

Спокойствие исчезло с лица Оми.

– Наверное, ты знаешь, что несколько месяцев назад на моего отца было покушение?

Виктор помрачнел.

– Мои источники указывают, что Сабхаш Индрахар исчез из виду, но до нас не доходили даже слухи о покушении на твоего отца.

Оми минуту помолчала.

– Сабхаш Индрахар отдал жизнь, спасая моего отца.

Виктор неловко передернул плечами.

– Преданность Индрахара вашей семье хорошо известна. Его самопожертвование не может быть неожиданностью – а с точки зрения Федерального Содружества это не совсем трагедия; Мы знаем о существовании реакционных элементов, сопротивляющихся новшествам, вводимым твоим отцом в Синдикате, и Индрахар наверняка знал, кто они. Только у них имелись мотивы покушаться на твоего отца, и они должны были быть очень сильны. Как бы там ни было, математика здесь очень проста, если посмотреть с такой точки зрения.

– Проста только для талантливого математика. – Оми села, скрестила ноги. – Мой отец больше чем уверен, что, когда будут обнародованы принятые здесь решения, пойдут слухи. Он подозревает, что выбор Синдиката как плацдарма для наступления превратится в попытку с твоей стороны сделать так, чтобы ответные меры Кланов были направлены против Синдиката, а не твоей сестры.

– Идея новаторская, – вздохнул Виктор. – Я думаю, здешние СМИ ожидают, что я покину Лиранекий Альянс, отобрав у него все войска. То же самое и пресса в Федеративном Содружестве. Они будут пинать меня за использование наших войск для отвоевывания миров Синдиката или побуждать меня захватить эти миры от имени Федерального Содружества. Уверен, твоему отцу эта идея понравилась.

– Он верит, что ты сдержишь слово, Виктор.

– Тогда постарайся, чтобы он не взял с меня слова никогда тебя больше не видеть.

– Я не думаю, что здесь будут проблемы, – улыбнулась Оми. – У отца есть планы, как дать бой реакционным элементам Синдиката, но они потребуют твоего участия.

– Подробности?

– Мне есть чем с тобой поделиться, но не здесь. – Оми потянулась, и сердце Виктора забилось в горле. – Может быть, я тебе объясню за обедом?

– Ты мои мысли прочла. – Виктор кивнул в сторону двери. – Можешь принять душ и переодеться в любой комнате для гостей северо-восточного крыла. Это мне даст время заказать обед – и такой, из которого потом мы сплетем легион воспоминаний.

 

XV

Квартал Воинов

Страна Мечты

Кластер Керенского

Пространство Кланов

27 октября 3058 года

Опустошенный и слабый, как щенок, Владимир Вард, Хан Волков, поднялся в полусидячее положение и подоткнул подушку между собой и изголовьем кровати. Потянул простыню, подтащив ее через правую ногу, чтобы вытереть струйки пота с лица и груди. Руки тяжело лежали поперек груди, глаза закрывались. Посткоитальный сон тянул в забытье, но Влад пока не хотел поддаваться.

Тело, удовлетворенное и изможденное, отпустило ум странствовать, и Влад поймал себя на том, что размышляет о вещах, о которых никогда не думал. Поскольку размножение в касте воинов Кланов происходит искусственно, связи между совокуплением и продолжением рода нет. Телесное удовольствие – это дар, которым делились между собой друзья, средство прославления и даже форма соревнования, где не было проигравших. Он знал, что у низших каст половые сношения обременены мириадами других значений и оттенков, но никогда много об этом не думал. Он жил, как подобало воину, а все остальное было не важно.

Совокупление среди товарищей – это одно, а любовь – это нечто другое. Любовь предназначалась для низших каст – и для заблудших обитателей Внутренней Сферы, и Влад знал, что они этим словом прикрывают самые различные склонности и привязанности. Воины же ценили дружбу и товарищество, но исключительность, которая, по-видимому, сопутствует любви, породила бы соперничество и ревность. Оба эти чувства разрушительны для военной дисциплины и порядка – качеств, особо чтимых воинами правящей касты.

Влад вспомнил случай, когда одна девушка из его бывшей сиб-группы покаялась, что в кого-то влюбилась. Это переживание страшно ее смутило, и смущение только усилилось оттого, что влюбилась она в связанного – Фелана Келла. Ранна пришла просить совета у Влада, и ее потребность в утешении привела их обоих в постель.

В тот раз он не понял, через что она проходит и почему она стала потом его избегать.

Она стала думать, что изменила Фелану со мной,

Влад понял это потом, даже раньше, чем встретил женщину, которую – как он тогда думал – полюбил, но лишь когда совокупился с другой женщиной, не той, что любил, он до конца понял, что чувствовала Ранна. Он тогда списал ее чувства на ментальную аберрацию, но теперь знал, что это было нечто большее.

В Катрине Штайнер он нашел женщину, которую жаждал. Это оказалось куда больше физической тяги и вожделения, хотя эти компоненты тоже нельзя сбрасывать со счетов. Когда он говорил с ней, находился рядом с ней, то испытывал такое единение духа, какое раньше бывало только с воинами. Он знал, что должен бы ее презирать, поскольку она не воин, но внутренняя сила горела в ней так же ярко, как ив нем. Как будто он нашел какую-то часть самого себя, которой ему недоставало.

Струйка страха, бегущая у него внутри, удивила его.

Боль измены – это страх потерять того, кому изменил.

Он мог выразить эмоцию словами, препарировать ее и анализировать, но не мог почему-то избавиться от ее силы. Он боялся потерять Катрину из-за инцидента, который в Кланах даже не был бы замечен.

Но она воспримет это как измену, и потому я боюсь, что изменил ей. Очень интересно.

Влад посмотрел на вход в ванную. Шум воды в душе прекратился, дверь душевой щелкнула. Послышалось тихое шуршание снимаемого со стойки полотенца, и свет в ванной погас.

Женщина, появившаяся в полумраке комнаты, вытирала полотенцем волосы. На коже длинных ног и цветущих грудей еще поблескивали капельки. Под кожей чуть выступали ребра, мышцы переливались с текучей грацией, пока женщина шла к кровати. Тело вспомнило, как двигалось в такт с ней, и на губах Влада выступила улыбка.

Марта Прайд перебросила полотенце через плечо, откинула назад черные волосы и вытянулась рядом с ним на кровати. Она удовлетворенно вздохнула, положила подбородок на руки и поглядела на Влада.

– Когда ты пригласил меня обсудить положение наших Кланов, ты не этого ожидал, нег?

– Нег. Мне не на что жаловаться, но это не планировалось.

Марта хитро улыбнулась:

– И хорошо. Я думаю, будет лучше, если ты запомнишь; тебя можно захватить врасплох.

– Может, ты и поставила ловушку, Марта Прайд, но у меня создалось впечатление, что я дал не меньше, чем получил. – Влад перевернулся на правый бок и положил голову на руку. – Если бы все неожиданные нападения разрешались таким удовлетворением, я бы сам их искал.

– Разрешение – часть неожиданности. – Марта на миг закрыла глаза. – И эта была очень приятной. Вы, Волки, бываете очень изобретательны.

– А вы, Соколы, очень искусны в использовании традиционных методов. – Влад позволил себе слегка засмеяться. – Разумеется, новости о нашем союзе шокируют наших последователей.

– Не столько их, сколько наших коллег в Большом Совете. – Марта слегка нахмурилась. – Не могу поверить, что никто из них не решился, как полагается, умереть в испытании, чтобы снова считаться хорошим воином.

– Согласен. На меня особое впечатление произвело поведение Ханов Кошек Новой Звезды. Они стары, но оба одерживали сокрушительные победы над противниками.

– Как будто они знали, что другие собираются это сделать раньше. Кошки Новой Звезды давно уже несут чушь насчет своего видения будущего. Я ничему из этого не верю, но предвидение объясняет, почему у них все так хорошо получается.

– Предвидение – или организация. – Влад наморщил лоб. – Подозреваю, что именно так Тани из Ледовых Геллионов выиграл свое состязание. Либо он поставил бой как хореограф, либо Тани самый везучий из всех живущих.

– Я бы поставила на везение, а не на планирование, поскольку Тани никогда не проявлял особой дальновидности. – Марта привстала на локтях. – Он верит в свое счастье и в удачу борьбы за место Ильхана. Он не понял, что твое замечание о необходимости иметь вождя, испытанного на Токкайдо, лишило его шансов. Если дело дойдет до голосования, ты его легко победишь.

– Ты думаешь, я собираюсь стать Ильханом?

– Я думаю, твое избрание было бы преждевременным. – Марта мотнула головой. – Ты еще недостаточно опытен, чтобы быть хорошим Ильханом.

– Согласен.

– Правда?

– Полностью согласен. Я не боюсь взвалить на свои плечи ответственность, но боюсь провала.

Марта минуту подумала, кивнула.

– И ты чувствуешь, что потерпишь неудачу в завоевании Внутренней Сферы?

– Нет, тут даже призрака неудачи нет, – непринужденно улыбнулся Влад. – Неудача, которой я боюсь, – это неудача в предводительстве Кланами. Подумай, как организованы кланы сейчас: Крестоносцы и Охранители, Кланы вторжения и Кланы оседлые. Слабее всех – оседлые Охранители, за ними – Охранители вторжения. Истинная борьба за власть идет между фракциями Крестоносцев, и оседлые крестоносцы решительно настроены выйти вперед. Хотя твоя оценка моих замечаний в Совете была мне приятна, она вряд ли точна.

– Может быть, – пожала плечами Марта. – Я не вижу, как оседлые Крестоносцы и Тани могли бы собрать достаточно сил, чтобы противостоять любому другому кандидату в Ильханы.

– Тани и оседлые Крестоносцы не совсем глупы. Они ведут агитацию среди молодых воинов в оседлых Кланах, чтобы те поддерживали их движение во власть.

Марта серьезно кивнула:

– Да, вот почему такое запаздывание и несоответствие между всеми испытаниями и состязанием за Родовое Имя. Они хотят получить возможность забить Большой Совет молодыми воинами, которые жаждут славы в возобновленном вторжении.

Влад улыбнулся:

– Да. Тот же способ, который использовали мы с Мариаль Радик, чтобы ускорить кризис в Клане Волков. Призрак перемирия мы использовали для того, чтобы напугать людей, будто они никогда уже не смогут себя проявить. Оседлые Крестоносцы используют призрак отлучения от грядущего вторжения – в общем, для той же цели.

Марта прищурилась.

– Это многое объясняет. Я, как и ты, много времени провела на Стране Мечты, наблюдая за состязаниями. Новые воины изливали антиягуарские эмоции ведрами. Тани и другие боятся, что Ягуары возглавят новое вторжение.

– Вполне уместно, поскольку первым Ильханом вторжения был Лео Шоуэрз из Дымчатых Ягуаров.

– Ага, особенно поскольку твои замечания в Большом Совете, кажется, уже короновали Линкольна Озиса как следующего возможного Ильхана.

– Ты это заметила?

– Тебе трудно было бы выразиться более очевидно.

– Спасибо, – Влад провел пальцем поперек простыни, рисуя узоры из складок. – Раскол Кланов означает, что, кто бы ни стал Ильханом – Озис, Тани или кто-то еще, – он возглавит разрозненные силы. Оседлые Крестоносцы ненавидят всех нас за успехи и боятся по той же причине. Охранители не любят Крестоносцев и трижды подумают, прежде чем сделают что-нибудь, способствующее продолжению наших успехов. Дымчатые Ягуары, считая себя самыми сильными среди Крестоносцев вторжения, будут давить на то, чтобы закончить с Синдикатом Дракона и ударить по Терре. Если даже Терру возьмет другой Клан, наличие такого вассала, как Синдикат, заставит считаться с Ягуарами.

– Твой анализ кажется безупречным. – Марта потянулась, зацепив рукой грудь Влада. Снова подперев рукой подбородок, она спросила: – Так какой же курс действий тебе кажется наиболее правильным во всей этой ситуации?

– Должно произойти несколько событий. – Влад поднял палец. – Сначала надо поставить на место Дымчатых Ягуаров. Это мы сделаем, организовав избрание Линкольна Озиса Ильханом. В этом положении он попытается протолкнуть вперед Ягуаров, но ситуация для этого будет мало подходить. Медведи-Призраки – Охранители, и потому не предложат ему базы в случае контрудара Внутренней Сферы. Если Нефритовые Соколы и Волки ничего не будут делать на своем фронте или будут делать очень мало, то Внутренняя Сфера сможет перебросить войска и разобраться с Ягуарами.

– А Кошки Новой Звезды?

– Нам никак не узнать, что они станут делать, но у них с Дымчатыми Ягуарами была стычка, так что, я думаю, они не поддержат войну Озиса. Внутренняя Сфера не может не отреагировать на возобновившиеся враждебные действия, а Дымчатые Ягуары достаточно примитивны по тактике, чтобы потерпеть поражение.

Марта улыбнулась:

– Если наступление Озиса приведет к потере планет, он покажет, что лидер из него никакой.

– Верно. А важнее то, что оседлые Кланы почувствуют себя под угрозой. Это поможет соединить Кланы – единство, которого Озис иметь не будет, потому что оседлые Кланы будут оттеснены от его возобновленного вторжения.

– Как ты себе это представляешь?

– А где они могут вступить в дело? Ни ты, ни я ни одного своего мира им не отдадим. Медведи-Призраки их не пропустят, так что единственный выход для Озиса – предоставить им вектор атаки в своей оккупационной зоне. Этого он не сделает и не позволит им атаковать вне пределов исходных векторов атаки, потому что так они пойдут против зон, которые не оборудованы для отбития атаки.

– Хотя это было бы самое умное.

– Согласен, но для него вторжение – это состязание за приз, а не военная операция, имеющая целью уничтожение Внутренней Сферы. Недостаток дальновидности сказывается в том, что он, вместо того чтобы усиливать Кланы объединением, старается выиграть это состязание, чтобы таким образом приобрести единство и лояльность, которых ему иначе не видать.

Марта кивнула:

– Итак, дав Озису то, что он хочет, мы даем ему самому уничтожить себя и свой Клан.

– Верно. И когда придет время его заменить и выбрать Кланам нового вождя, останется только два кандидата, удовлетворяющие должностным требованиям.

– Ты и я. Влад кивнул:

– Ты и я. Я знаю, кого выбрал бы каждый из нас, но в конечном счете этот выбор не имеет значения.

ѕ Да?

– Да. – Влад холодно улыбнулся. – Когда возобновится истинное завоевание Внутренней Сферы, славы там хватит на каждого из нас, и власти тоже, чтобы удовлетворить даже самые горячечные мечты.

 

XVI

Культурный центр Капеллы

Триады

Таркард

Округ Донегала

Лиранский Альянс

5 ноября 3058 года

Кабинет Сунь-Цзы, выделенный ему в Культурном центре Капеллы, показался Катрине Штайнер слишком темным. Тусклый свет подчеркивал темные тона тика и черного дерева. Точечные прожекторы ярко освещали множество картин на рисовой бумаге, висящие на стенах, изящные нефритовые безделушки на подставках, но их свет падал только на драгоценности, которые он выхватывал из полумрака.

Катрина точно знала, какие эмоции должна была вызывать эта экспозиция.

Человек чувствует некоторую подавленность в окружении такой древней красоты. Эти сокровища – нить, связывающая с Террой, колыбелью всего человечества, и на меня они должны произвести впечатление. Нить, ведущая к Терре, намекает и на легитимность претензий семьи Ляо на лидерство и верховенство в бывшей Звездной Лиге.

Катрина позволила себе улыбнуться.

Но я могу опустошить целые планеты одним росчерком пера, и поразить меня не так-то просто.

Сунь-Цзы встал с кресла. Рычащие тигры, вышитые на его куртке золотого щелка, зашевелились, резные тигры на спинке кресла остались неподвижны. Кресло рядом с ним, предназначенное, очевидно, для Катрины, было украшено столь же искусной резьбой, но не тиграми, а павлинами. Катрина подумала, то ли это некоторое презрение, то ли ей оказывают честь.

Сунь-Цзы навис над ней и протянул руку.

– Я весьма польщен вашим согласием принять мое приглашение.

Катрина коротко пожала его руку, потом сцепила руки на пояснице.

– А вы знаете причины, Канцлер, по которым я могла бы его не принять?

Он улыбнулся и жестом пригласил ее сесть в кресло с павлинами.

– Насколько я помню, вы были несколько раздражены моим завоеванием Борея.

– Завоеванием? – Катрина заставила себя улыбнуться, скрывая резкую вспышку гнева.

Сунь-Цзы предпринял шаги к захвату миров, которые она провозгласила частью своего Лиранского Альянса. Это провозглашение было сделано главным образом в пику ее брату, хотя Борей – это был приз, который она хотела бы удержать. Знаменитые кондотьеры, горцы Борея, сделали этот мир своей родиной, а возможность добавить их к своей армии – вещь очень неплохая.

– Насколько я помню, Канцлер, вы отдали этот мир горцам – мир, который они могли взять и удержать и без вашей Конфедерации. Ваша власть над ними номинальна.

– Да, почти как ваша власть над полковником Келлом и его Гончими.

Катрина села, положила ногу на ногу. Светло-серая юбка чуть приподнялась, открыв серые кожаные сапоги до колен.

– Если бы в жизни не было разочарований, она была бы скучна. Ваше посягательство на Борей было мне не по душе, но едва ли я стала бы считать его достаточным оправданием вражды между нами. На самом деле я чувствую себя у вас в долгу.

Нефритовые глаза Сунь-Цзы стали больше,

– У меня в долгу? И как же я этого добился?

– Мне было приятно ваше нападение на Моргана Келла на первом заседании. В долгосрочной перспективе присутствие Моргана будет полезным, но в тот момент оно было для меня оскорблением, организованным моим братом.

Канцлер кивнул:

– Виктор похож на рыбью кость в горле: мелочь, которую невозможно не замечать, и иногда она бывает смертельной.

– Вижу, вы уже составили о нем мнение, – вздохнула Катрина. – Но от него тоже бывает польза. Фокус в том, чтобы горло, в котором он застрял, не оказалось вашим. Сейчас я думаю, что им подавятся Кланы, – и на здоровье.

Сунь-Цзы нахмурился.

– Вы действительно думаете, что Виктор согласится возглавить экспедиционный корпус?

– Согласится? Он в этом видит смысл своей жизни. Зачем бы иначе он привез с собой Ивонну? Она здесь обучается в ходе работы, чтобы заменять правителя Федеративного Содружества, пока его не будет. – Катрина тихо засмеялась. – Трудной работой было бы удержать Виктора здесь. А если посмотреть в лицо фактам, то лучшей кандидатуры для командующего корпусом не найти.

– Вы так думаете?

– А кто? Вы? – Она засмеялась чуть сильнее. – Прецентор стар, Хохиро Курита – доблестный воин, но история его битв с Кланами не в его пользу. Кай не имеет политического веса, а остальные либо слишком стары, либо не умеют воевать. Нет, командовать будет Виктор. И что бы мы с вами ни делали, этого не изменить.

– Хорошо. – Сунь-Цзы серьезно кивнул, – Мне будет спокойней спать, если ваш брат будет где-то далеко биться с Кланами, а Кай будет с ним.

Катрина откинулась на спинку и посмотрела на Сунь-Цзы полуприщуренными глазами. Тот Сунь-Цзы, с которым ей приходилось иметь дело раньше, был чуть более неуравновешен, чем сидящий напротив человек. Его ненависть к Виктору и Каю была легендарной и порождала десятиминутные гневные тирады посреди самых обыденных разговоров.

Иррациональность – его щит. Зачем он его убрал сейчас, со мной?

– Канцлер, вы меня удивляете. Обычно упоминание моего брата или Кая вызывает у вас апоплексический приступ.

– Тигриные полосы, Архонтесса. Защитная окраска. Мое государство мало, и многие не обращают на него внимания, считая, что я унаследовал фамильное безумие. – Сунь-Цзы пожал плечами. – Если из-за этого меня недооценивают, то у меня есть преимущество перед другими.

– А зачем тогда показывать мне, что вы нас всех дурачите?

– Это рассчитанный риск. Многие принимают вас за легковесную светскую бабочку, которая правит лишь за счет личного обаяния, но я этому не верю.

ѕ Да?

– Да. Будь это правдой, мой дядя ни за что не стал бы на вас работать. А поскольку вы не предприняли серьезных усилий дестабилизировать мое государство, значит, у него нет на вас слишком сильного влияния, то есть у вас больше стали в хребте, чем я раньше думал. – Сунь-Цзы развел руками. – Так что маски носим мы оба, и это делает нас своего рода союзниками.

– Союзниками? Зачем мне считать вас союзником?

– У нас общие враги, Архонтесса. Скажем, ваш брат был бы рад отобрать и мое и ваше государство. Томас Марик тоже враг каждого из нас, и он стравливает нас друг с другом. Вам приходится волноваться, что его государство попадет в руки Изиды и мои. Я должен волноваться, что он на вас женится и произведет на свет наследника обоих ваших государств.

– Томас женится на мне? – Катрина рассмеялась коротким лающим смехом. – Боюсь, этого никогда не случится. Вас беспокоит не мой ребенок, а ребенок его наложницы. Вы знаете, что рано или поздно он появится на свет.

– Да, это будет проблема. – Сунь-Цзы поднял глаза на Катрину. – Конечно, мы могли бы заключить брак с вами, и тогда Томас оказался бы между двух огней.

Замечание Сунь-Цзы застало Катрину врасплох. Она было возмутилась, но подавила презрительный смех, которым ей хотелось ответить на это предложение. Катрина знала, что Сунь-Цзы ее совершенно не привлекает из-за многих лет предубеждения. Обычно отпрыски Максимилиана Ляо – за исключением Кэндис – с детства были безмозглыми чудовищами. Максимилиан пытался отобрать Федерацию Солнц у ее отца, и это уже достаточное основание для ненависти к нему и его потомству. Намекали даже, что Кэндис рождена женой Максимилиана, но все ее родство с Максимилианом этим и кончается. Это были попытки объяснить, почему ее можно иметь в союзниках.

Альянс Катрины и Сунь-Цзы создал бы существенный узел власти во Внутренней Сфере. Он бы дал возможность тут же утихомирить Направление Хаоса и усилить Лиранский Альянс, введя в него больше миров, чем было захвачено Кланами. Томаса Марика этот брак поставил бы в трудное положение, но на войну с противниками у него не хватило бы сил, и пришлось бы к ним приспособиться. Три государства фактически сольются в одно, и можно будет четко провести линию фронта между Катриной и ее братом.

– Наш с вами брак, Сунь-Цзы, принес бы некоторые преимущества, но я не убеждена, что сейчас для этого подходящее время. – Катрина улыбнулась. – В конце концов, вы же помолвлены с Изидой Марик.

– Конечно, и уже больше шести лет. – Сунь-Цзы прошипел этот срок, будто ядом плюнул. – Томас изменил своему слову назначить дату, и помолвка оказалась фальшивой. Свое государство он держит передо мной морковкой, но отгоняет меня палкой. Да, его поддержка моего удара в Полосу Сарна – это был вкус морковки, но на самом деле он никогда не собирался мне ее отдавать.

– А что об этом думает сама морковка?

– Изида? – Сунь-Цзы прищурился. – Полагаю, она еще одна из тех, кто прячется за маской. Я знаю, что Изида честолюбива, но к чему стремится это честолюбие, мне неизвестно. Не думаю, что она вертит отцом, как рука перчаткой, пытаясь устроить поглощение моего государства. Будь это так, мы бы давно женились, а я бы уже погиб при несчастном случае.

Катрина не пыталась даже скрыть удивления.

– Вы думаете, она бы организовала ваше убийство?

– Не забывайте, Томас взошел на трон Лига Свободных Миров благодаря убийству ее отца, Виктор вошел в права наследства тем же способом. И даже вы обязаны вашим положением тому же убийце. Будь Изида моей женой, мои дни были бы сочтены. К счастью, у меня есть страховка: Кали.

– А, она устроит царство террора, чтобы отомстить за вас?

– Трудность с ней и ее приверженцами – в том, чтобы их контролировать. Если спустить их с цепи, они действуют очень умело и неприятно. – Сунь-Цзы мимолетно улыбнулся. – Но вам не стоит думать, что они вам угрожают.

– Нет, конечно, – улыбнулась в ответ Катрина. – Я только что вспомнила, что, если бы мне захотелось вас убить, надо было бы только при этом подделать улики, указывающие на других моих врагов.

– Грубо, но эффективно. Может быть, мне стоит имитировать собственную смерть и воспользоваться тем же методом.

– Пожалуйста, лишь бы это меня не затрагивало. – Катрина сложила пальцы колечком. – Так что же вы хотите от меня, Сунь-Цзы?

– Если не вашей руки, то вашей поддержки в политических советах. – Сунь-Цзы встал во весь рост. – Я хотел бы стать Первым Лордом Звездной Лиги.

Бесстрастное выражение лица Катрины не изменилось.

– Насколько я помню по нашим прежним обсуждениям, мы согласились с ротацией верховного руководителя. Срок – три года. Ваша очередь придет достаточно быстро.

– Я хотел бы быть первым в очереди, – нахмурился Сунь-Цзы. – Я знаю, что эта должность во многом церемониальная – так, как мы ее определили, но я ищу именно престижа. Это будет тонизирующим средством для моего народа – то, что мне нужно, чтобы снова сделать Конфедерацию Капеллы сильной. Вы не знаете, как реагировал мой народ на завоевание миров в Направлении Хаоса. Они снова ощутили свою силу и возможности, перестали быть обломками, которые сломал ваш отец и наказала за это моя мать.

– Когда вы говорите, что хотите снова сделать свою нацию сильной, как вы себе представляете, куда эта сила будет направлена? – Синие глаза Катрины сузились в щелки. – Федеративное Содружество принадлежит мне, Сунь-Цзы. Если вы хоть подумаете о выходе за границу 3025 года, мне придется вас уничтожить.

– Граница 3025 года? – Сунь-Цзы задумался. – Это, кажется, оставляет Сент-Ивский Союз за пределами вашего защитного зонтика.

– Внутренние политические проблемы Конфедерации меня не интересуют. Если вы сможете подавить бунтующую часть своего государства, так тому и быть. Это не моя забота.

– Так я могу рассчитывать на вашу поддержку? Катрина на миг задумалась.

Если я поддержу Сунь-Цзы, Виктор будет возражать против этого предложения всеми фибрами души. Теодор и Томас наверняка поддержат Виктора. Я могу произнести речь о том, что их действия вряд ли целесообразны, учитывая дух единения, который должно породить воссоздание Звездной Лиги. Они все будут пристыжены, а единственным логичным кандидатом на место Первого Лорда останусь я.

– Определенно я могу голосовать за вас, Сунь-Цзы. Я даже могу вас выдвинуть.

– Ваша доброта не знает границ.

ѕ Так и есть, Сунь-Цзы. И не забудьте этого. ѕ Катрина улыбнулась. ѕ Настанет время, когда я попрошу вас вернуть долг доброты, в противном случае маска с вас будет сорвана, глаза вырваны, а от народа вашего останется одно воспоминание.

 

XVII

Королевский дворец

Триады

Таркард

Округ Донегала

Лиранский Альянс

14 ноября 3058 года

Виктор Дэвион несколько волновался, что Прецентор еще не прибыл на дневное обзорное заседание, где предстояло утвердить план наступления на Дымчатых Ягуаров. Конечно, каждого члена комитета стратегического планирования время от времени отвлекали по делам, но Виктор считал, что окончательное утверждение плана должно бы иметь приоритет перед любым другим вопросом.

Мне лично трудно было бы себе представить, что может быть важнее.

В центре зала зажглась карта границы между Синдикатом и оккупационной зоной Дымчатых Ягуаров. Виктор встал.

– Нам предоставляется возможность в последний раз проверить наш план перед передачей политикам на ратификацию и убедиться, что в нем нет дыр. Если у кого-нибудь есть возражения, прошу высказать их здесь и сейчас, поскольку другого шанса скорректировать план не будет. Прошу всех это понять.

Собравшиеся в зале военные руководители кивнули.

ѕ Хорошо. Я хочу также поблагодарить всех вас и ваших сотрудников за весьма усердную и хорошую работу.

Внутренняя Сфера не видела наступления такого масштаба с тех пор, как Александр Керенский вел Силы Самообороны Звездной Лига против Стефана Амарисана Терре. Эта операция должна удаться, и она удастся, но только благодаря силам, которые мы в нее вложили, – и силам, которые вложат в нее наши люди на поле битвы.

Виктор вышел из-за стола и подошел к плавающей в воздухе голограмме.

– Как уже говорилось, наша операция состоит из пяти этапов наступления. Первый разворачивается боевыми единицами, отмеченными эмблемами ССЗЛ и Синдиката. Первоначальными целями будут пять миров Ягуаров: Хайнер, Порт-Артур, Асгард, Тазаред и Кьямба. Дополнительные войска будут переброшены на миры Кошек Новой Звезды и подготовят плацдарм для второй волны. Да, полковник By? У вас есть вопрос?

By Канг Куо показал на карту:

– Какие у нас гарантии, что войска, переброшенные на миры Кошек Новой Звезды, не встретят сопротивления и не будут уничтожены?

Встал Хохиро:

– Кошки Новой Звезды все еще ведут дискуссии с нашими людьми, но уже сделали предупредительный вызов с открытым указанием количества и качества войск, которые будут защищать эти миры. Это нельзя назвать сопротивлением ни в каком смысле.

By нахмурился:

– Но сражение все же будет?

Фелан наклонился над своим столом:

– В определенном смысле – да. В прошлом, когда между Ханами обсуждался обмен технологиями или мирами, посылался предварительный вызов. Он ведет к сражению, во многом ритуальному – не подстроенному, но почти наверняка с предсказуемым исходом. Это способ сохранить честь и уважить традиции, избегая битвы из-за несущественных вопросов.

Маршал Брайан покачала головой:

– А если они решат нас предать?

– Еще до высадки на планету мы будем знать, соблюдают ли они условия своего вызова, – улыбнулся Фелан. – И можем решить, вступать нам в бой или звать подкрепление.

– А если они решат заманить нас в засаду? – Быстрый вопрос Моргана Хасек-Дэвиона не дал Брайан возможности отпарировать замечание Фелана. – Если они нас заманят и разгромят?

Фелан в ответ на вопрос серьезно кивнул:

– Вы сами понимаете, я не могу дать гарантий, что Кошки Новой Звезды нас не обманут. Но факт тот, что, совершая вероломство подобного рода, они будут действовать полностью и абсолютно против своей психологии. Я скорее поверю, что мы выберем военными целями школы, больницы, церкви и сиротские приюты, чем что Кошки ударят на нас из засады.

Эти причины связаны с самой их сутью как единиц Кланов. Ударить вот так, из засады, развернуть больше войск, чем предлагалось в вызове, значит стать дезгра – опозоренными. Вероломство такого масштаба, о котором мы говорим, приведет к санкциям против них и возможному Поглощению их другим Кланом. Кошки Новой Звезды недостаточно сильны, чтобы отбить попытку захвата, и потому такое поведение для них контрпродуктивно.

By сел, но спросил:

– А вхождение в соглашение с Внутренней Сферой – это не ставит их в положение дезгра?

– Они не входят в соглашение, поскольку мы захватываем их миры путем завоевания. В этом смысле они честь не теряют и не становятся дезгра. И это хорошо, поскольку возможность бесчестья – одна из тех вещей, которые вызвали бы у них негативную реакцию. Все, что нас попросят сделать для захвата этих миров, надо делать от всей души, иначе мы можем обернуть Кошек Новой Звезды против себя. – Фелан повернул руки ладонями вверх. – Как бы мы ни захватили эти планеты, ход кампании против Кошек Новой Звезды не завоюет им любви остальных Кланов. Может быть только одно: кто-то из них, кого они очень почитают, имел видение, которое подтолкнуло Кошек к такому решению. Для меня это единственное логическое объяснение. Морган кивнул:

– И вы им верите?

Хан Клана Волков кивнул:

– Можете направить на те миры мои войска, хотя я предпочел бы схватку с Ягуарами.

Виктор оглядел собрание:

– Еще вопросы?

Вопросов не было. Виктор кивнул Доку Тревене, и изображение поменялось,

– Второй этап состоит в волне прыжка наружу, на следующую логическую линию миров. Нам надо будет бить либо на миры, которые Ягуары оставят незащищенными, либо на миры, где есть только тыловые части. Кластеры миров с войсками первой линии будут следующими логическими целями. Базироваться мы будем на некоторых мирах Кошек Новой Звезды, а также в кластерах Уолкотт и Броччи, так что у нас будет поддержка, и удар мы сможем нанести более глубокий, чем противник будет ожидать,

Виктор кивнул еще раз, и изображение снова сменилось.

– Третий этап: более глубокий удар в оккупационную зону и ввод в действие резервов, атакующих миры, которые были обойдены на предыдущем этапе. У вас вопрос, сэр Пол Мастерс?

Командор Рыцарей Внутренней Сферы показал на карту:

– Я понимаю, как в свете доктрины энтропийной войны этот план заставит Кланы действовать, и аплодирую ему. Я лишь пока не понимаю, как мы заставим их двигаться туда, куда мы хотим. Будь я командующим Дымчатыми Ягуарами, я бы использовал стратегию Сципиона Африканского против Ганнибала и ударил бы глубоко во Внутреннюю Сферу. Это заставило бы нас реагировать и сняло бы остроту нашего наступления.

– Согласен. Именно поэтому наш стратегический резерв будет готов высадиться там, где высадятся они, и атаковать их. Мы перережем их линии снабжения, а Синдикат предпринял усилия по укреплению своей обороны и сделал миры, которые могут быть захвачены, очень опасными при попытке их удержать. Вспомните, что у Кланов нет Комстара для руководства их мирами, и им очень непросто будет удержать то, что они захватят.

Хохиро кивнул:

– Синдикат вполне понимает, какое бремя может лечь на наш народ, если против нас будет применена эта стратегия. Мы надеемся, что этого не будет, но если да, то долгом каждого гражданина станут сопротивление и стойкость. Люди это знают и согласны на это ради блага Синдиката и Внутренней Сферы.

– Им, быть может, придется выдержать больше, чем мы думали. – Эти слова произнес низкий и мрачный голос Прецентора, вошедшего в зал. – Простите мое опоздание, но меня задержало дело колоссальной важности.

Он поправил повязку на глазу, подошел к столу Федеративного Содружества и подал Доку Тревене голодиск.

– Пожалуйста, вызовите файл XR1.

Виктор повернулся к Прецентору:

– Что это такое?

– Наше спасение или наша гибель, в зависимости от того, чему мы поверим. – Военный Прецентор сделал жест рукой в сторону горящей в центре зала карты. – Дамы и господа, я предлагаю вам Дорогу Исхода.

Виктор поглядел на карту и узнал внизу тот край Внутренней Сферы, где Кланы завоевали клин миров. Из него поднялась цепочка золотых звезд, как бьющая молния выгнувшись к потолку. Она вела к далекой звезде, ярко блистающей.

Принц Федеративного Содружества заморгал.

Они пришли из невозможного далека, они так отличаются от нас поведением и культурой. Чтобы спастись от распада, они выработали собственные традиции и мифологию, вывели свои названия от животных на завоеванных мирах, а символику – от тех звезд, от которых зависит их жизнь. Они превратили себя в военные машины, и теперь нам предлагают путь к одному из миров, который дал им жизнь.

Сложив руки на пояснице, Анастасий Фохт поднял глаза на звездную карту.

– Мои люди работают над поиском соответствия этих звезд фактическим звездам, наблюдаемым астрономами, чтобы можно было определить истинное местоположение путевых станций и пунктов назначения, но это – приблизительная карта маршрута к Охотнице – родной планете Дымчатых Ягуаров. Это колодец, откуда Ягуары черпают силу. И это наша главная цель.

– Отлично! – Шарон Брайан стукнула кулаком по столу. – Забудем о ерунде постепенного наступления и ударим по этой Охотнице.

– Невозможно, – покачал головой Виктор. – Слишком многого мы о ней не знаем. И не знаем, насколько надежна эта информация.

Фохт кивнул:

– Я считаю ее надежной на девяносто девять процентов. Все ошибки я полагаю ненамеренными и легко исправимыми. Не знаю, известно вам или нет, но Комстар некоторое время тому назад начал процесс инфильтрации в Кланы и вот теперь получил эту информацию. Помимо Дороги Исхода, я также получил обновления диспозиции войск Дымчатых Ягуаров во Внутренней Сфере, в том числе таблицы организации и оснащения, схемы снабжения и тому подобное. Нам подали Дымчатых Ягуаров на серебряном блюде.

Виктор сложил руки на груди.

– Эту информацию нам дал один из ваших людей или кто-то другой?

– Источник данных – человек из Клана, завербованный моим агентом.

– Почему он предает свой Клан?

– Банальная фраза, что у каждого есть своя цена, но дело в том, что наш воин продвинулся в своем Клане насколько мог. Ему тридцать, и скоро жизнь его по меркам Кланов пойдет под гору. – Фохт вздохнул. – Он решил, что руководство Дымчатых Ягуаров многое делает неверно и отступилось от истинных намерений Николая Керенского, основателя Кланов. Он считает, что Дымчатые Ягуары – зло, которое должно быть уничтожено.

Виктор вздрогнул.

– Он для Дымчатых Ягуаров – то же самое, что Мир Блейка для Комстара.

– Аналогия неприятная, но верная.

By Канг Куо поднял глаза на Прецентора:

– Какова же цена этого предателя?

– Он просил, чтобы ему дали людей, которых он поведет в бой. Я предложил ему команду моих телохранителей.

– Это невозможно, – с отвращением сказала маршал Брайан, покачав головой. – Если мы хотим пойти по этой цепочке и уничтожить Дымчатых Ягуаров, нельзя иметь в своих рядах человека, который может передумать и нас предать. Удар должен быть совершенно внезапным.

– Я не спрашивал вашего совета, когда делал Тренту это предложение, – холодно ответил Прецентор, – и я не жалею о нем. Предложение сделано и принято. Это было условием получения информации.

Виктор нахмурился в сторону Брайан.

– И не думайте, будто мы собираемся нанести дальний нокаутирующий удар по Дымчатым Ягуарам. У нас есть план, и мы будем его держаться, Знать, где их логово, – полезно, но удар по Охотнице – совсем не та работа, которой нам надо заняться. Рейда не будет.

– Ошибаешься, Виктор, – произнес, вставая, Морган Хасек-Дэвион.

ѕ Что?

– Насчет рейда ошибаешься. – Морган показал на голограмму. – Наш план не изменится в корне из-за этого, и задачи, уже поставленные, должны быть выполнены, но в этой операции был один аспект, который меня беспокоил. Он касается энтропийной модели войны и презентации, которую нам устроил доктор Пондсмит в первый день. Он отметил, что противника надо «ошеломить», чтобы он рассыпался.

– Мы это и сделаем. Мы собираемся ударить крепко, полными группами боевых частей. – Виктор пытался не показать голосом чувства, что его предали, но преуспел лишь частично. – Мы ударим очень крепко.

– Но достаточно ли крепко? – Морган подался вперед, положив руки на стол. – Если проанализировать военное искусство Кланов на самом базовом уровне, то в основе окажется доктрина минимизации потерь.

– Ну ты и загнул, Морган! – рассмеялась маршал Брайан. – Как тебе такое в голову пришло?

– Пришло потому, что я смотрю, с чем мы имеем дело. За счет процесса аукциона Кланы ограничивают потери. Они посылают лишь войска, которые хотят послать. Они играют по правилам, которые хорошо действуют против тех, кто играет по тем же правилам, но эти же правила изолируют Кланы от истинного ужаса войны. Не то чтобы они не были свирепы и беспощадны в войне, но они нашли способ разложить по полочкам ее трагедию.

– Именно так! – Виктор с хлопком свел ладони, – Вот почему мы переносим войну к ним и заставляем их обороняться.

– Согласен, Виктор, но если мы играем по их правилам, то всего лишь делаем эти правила легитимными. Мы поощряем их взгляд на войну как на игру или состязание. Пусть мы выиграем раунд, но они всегда будут готовы начать следующий.

Фохт прищурился:

– Я полагал, маршал Хасек-Дэвион, что именно поэтому мы планировали элиминацию целого Клана.

– Верно, Прецентор, но я не думаю, что мы адекватно себе представляли, что такое эта элиминация. Мне это пришло в голову при напоминании Пола Мастерса о Пунических войнах и Ганнибале. Моя мысль в том,.что следует нанести удар по Охотнице и не оставить камня на камне, как поступил Сципион Африканский с Карфагеном. Мы напомним Кланам о дикости войны и дадим им понять, что не считаем ее игрой. – Морган на миг опустил голову и тут же поднял. – Я вам скажу, что за последние тридцать лет я много видел войны и ненавидел каждый миг ее, но бывают случаи, когда ее надо спустить с цепи полностью, потому что это единственный способ убедить врага, что ты не собираешься ложиться и помирать. Я думаю, что именно такой урок и нужен Кланам, и удар по Охотнице – прекрасный метод его преподать.

Фелан Келл согласно кивнул:

– Пока вы не сказали этого, Морган, я не до конца осознавал этот аспект военной доктрины Кланов – зоны безопасности. Даже когда Клан бывает поглощен, он сохраняет свою идентичность из-за евгенической программы. Наталья Керенская несла в себе струйку крови Клана Отпетых – того Клана, который давно поглотили Волки.

– Хорошо, Фелан, – наморщил брови Виктор, – а что насчет второго утверждения Моргана? Если мы действительно уничтожим Охотницу, потрясет ли это Ягуаров?

Фелан мрачно пожал плечами:

– Я думаю, можно полагать, что наше наступление их ошеломит и вызовет коллапс, но это будет касаться лишь отдельных миров, а не всего Клана. Я знаю, что название уничтоженного Клана, о котором я говорил, в Кланах не произносится. Этот запрет – часть кары агрессору, который начал против них кампанию. Я считаю, что это связано еще и с жестокостью преследования. Безымянный Клан был уничтожен до последнего человека – мужчины, женщины, ребенка. Вряд ли кто-нибудь сохранил об этом приятные воспоминания.

– И поделом! – Пол Мастере вскочил на нога. – Я не хочу даже думать, что вы планируете истребление невинных.

Морган выпрямился.

– Я не думаю, что это необходимо, сэр Пол. Что я считаю необходимым – полностью уничтожить Охотницу в военном аспекте. Превратить ее в аграрный мир, который кормит свое население, но даже следа касты воинов не оставить. Мы уничтожим военные базы – превратим их в дымящиеся кратеры. Единственным напоминанием о войне будут дымящиеся развалины всего, что там было военного.

– А военнопленные? Раненые? Лицо Моргана осталось бесстрастным.

– Если они откажутся от принадлежности к касте воинов, то останутся жить. Если нет, мы будем судить их за преступления против человечества и приведем приговоры в исполнение.

Мастере побледнел:

– Как вы можете это говорить!

– Я могу это говорить, потому что это необходимо сделать. – Морган резко развел руками. – Чего вы ожидали, когда мы согласились и наши правители согласились, что один из Кланов должен погибнуть? Вы что, ожидали, что какой-нибудь законодательный орган Клана изменит название Дымчатых Ягуаров на что-нибудь иное, освободив их от всякой ответственности за то, что они сделали? Вы забыли, что они сделали на Эдо и на Тартл-Бей? Забыли битву за Люсьен? Забыли всех жителей Внутренней Сферы, погибших из-за Кланов?

Мастерс упрямо покачал головой:

– Кровь за кровь – это зло.

– Речь идет не о возмездии, а о сдерживании. – Морган запустил пальцы в длинные волосы. – Мы хотим положить конец вторжению. Мы должны показать Кланам, что умеем драться лучше и эффективнее, чем они. Теперь у нас есть средства это сделать – наступлением здесь и рейдом на Охотницу. Этими двумя действиями мы уничтожим один Клан и дадим пример остальным.

Виктор поднял руку, предупреждая ответную реплику Мастерса:

– Даже если мы согласимся с вами, где взять войска для такого рейда?

Морган улыбнулся.

– Вы поставили меня во главе стратегического резерва, куда входят самые элитные боевые единицы Внутренней Сферы. Я предлагаю взять половину из них и бросить на Охотницу. Точно по этому маршруту мы следовать не сможем, но я уверен, что люди Прецентора способны с помощью информации, которую добыл Исследовательский Корпус и другие экспедиции, направить нас иным путем. Поскольку наши резервные части развертываются в Синдикате, можно воспользоваться их монополией СМИ и давать дезинформацию, которая убедит Кланы, что мы все еще готовимся к бою, когда мы уже будем в пути к Охотнице.

Фохт внимательно посмотрел на Моргана:

– Какие части вы хотели бы взять?

– Свой Первый Катхильский Уланский, Эриданскую легкую кавалерию, Горцев Борея, часть ваших Гвардейцев Комстара, если вы ими поделитесь – предпочтительно десантников, – Одиннадцатый Лиранский Гвардейский маршала Брайан, Второй «Мечей Света», один из полков Кирасиров Мак-Каррона и Второй Пикинерский полк Сент-Ива. – Морган улыбнулся Каю Аллард-Ляо. – Я бы хотел иметь тебя в своих рядах, Кай, но Первый Пикинерский должен быть на виду, чтобы Ягуары с него глаз не спускали.

– Понимаю, – кивнул Кай. – Если меня не будет с Виктором, Кланы заподозрят обман.

Морган досмотрел на Пола Мастерса:

– Еще я хотел бы взять ваших Рыцарей Внутренней Сферы.

– Зачем? Мы не те, кто нужны для поголовной бойни.

– Экспедиционному корпусу тоже нужна совесть. Есть черта, которую я не хочу переходить, и, если вы будете со мной, чтобы ее указать, это будет полезно.

– Я мог бы согласиться на эту роль.

– Я был бы благодарен. – Морган посмотрел на Фелана, сидящего рядом с Виктором. – Я бы попросил вас дать своих людей, но мне кажется, что этот корпус должен состоять из войск только Внутренней Сферы. Я не опасаюсь измены, но…

– Понимаю, – мрачно улыбнулся Фелан, – И мы тоже для Ягуаров вроде удара молнии, и, если мы здесь останемся, их внимание будет привлечено к Внутренней Сфере.

Медленно поднялся Хаакон Магауссон:

– Из моих войск можете взять все, которые вам нужны, маршал Хасек-Дэвион.

– Благодарю вас, принц Хаакон, но я бы предпочел, чтобы ваши войска участвовали в освобождении ваших миров. Оттеснить Кланы за линию перемирия – это достаточно важная работа, и я не решаюсь отбирать у вас силы. Если вы могли бы выделить советников для связи с моим штабом, я был бы очень благодарен.

Виктор тер лицо ладонями, не веря тому, что слышит.

Все наше тщательное планирование опрокинуто сообщением одного предателя из Клана. Лучшие из боевых единиц Внутренней Сферы будут отправлены далеко и прочь от боя ради удара наудачу, который может оказаться промахом. Если он попадет в цель, наша кампания будет наполовину выиграна. Если нет, то цвет вооруженных сил Внутренней Сферы погибнет за сотни световых лет от дома. Мы никогда не узнаем, что с ними случилось, не получим даже вести о том, что они совершили и как погибли,

Он поглядел на двоюродного брата:

– Морган, ты же понимаешь, что эта идея дальнего удара опрометчива.

– Не больше, чем твой план нападения на Кланы у Тайкросса восемь лет назад.

Виктор ощутил пробежавший по спине холодок. Если бы не героизм Кая, много бы нас там полегло,

– У тебя не будет Кая, если дело обернется плохо.

– Значит, если дело обернется плохо, мне остается надеяться, что вы с Каем явитесь с этого конца Дороги Исхода. – Лицо Моргана чуть разгладилось, но тень усталости осталась лежать в уголках глаз. – Это задача, на выполнение которой у нас есть средства, и выгода перевешивает риск. Мы должны это сделать, значит, сделаем.

Виктор огляделся, увидел уважительные и осторожные кивки. Глаза его сузились, но он кивнул вместе с остальными.

– Раз мы должны это сделать, мы это сделаем как следует. – Виктор засучил рукава. – У нас есть двадцать четыре часа для расстановки всех точек над «i» до того, как план будет представлен политикам. Будем надеяться, что для Кланов он окажется столь же неожиданным, как и для нас, – Сделав глубокий вдох, Виктор добавил более трезвым тоном: – Мы должны сделать все, чтобы Дорога Исхода не оказалась дорогой в ад с односторонним движением.

 

XVIII

Большой бальный зал

Королевский Двор

Триады

Таркард

Округ Донегала

Лиранский Альянс

15 ноября 3058 года

Прецентор окончил выступление с изложением плана кампании против Кланов, и Катрина Штайнер откинулась на спинку кресла. Дополнение плана дальним ударом по Охотнице – это молот, способный расплющить Дымчатых Ягуаров о наковальню медленного наступления.

Если он удастся, кампания закончится за два или три года вместо семи или десяти.

Глаза Катрины следили за строчками, возникающими перед ней на экране, но она не вникала в вопросы и возражения Нонди Штайнер относительно операции.

Я вижу здесь руку Виктора, значит, операция, к добру или к худу, осуществима. Уж что-что, а воевать Виктор умеет.

Сама операция, как она была изложена, обещала эффективное достижение целей: уничтожение Дымчатых Ягуаров и окончание войны с Кланами.

А все придирки тут могут быть только мелкими и в основном насчет распределения частей и тактических целей.

План операции показался Катрине одновременно и увлекательным и пугающим. В нем заключалось семечко спасения ее Лиранского Альянса. Когда Дымчатых Ягуаров вытеснят из Внутренней Сферы, следующей фазой будет вытеснение других Кланов с завоеванных ими миров. Экспедиционный корпус обрушится на Медведей-Призраков, а она сможет соединиться с Волками и разгромить Нефритовых Соколов. Такой альянс обойдется Свободной Республике Расалхаг в несколько миров, но Катрина от него станет сильнее, а за такую цену можно послушать хныканье Магнуссона.

А пугал этот план потому, что не было возможности предупредить Влада о цели операции или о ее начале. Не зная, где он находится, она не могла передать сообщение с изложением плана. Наверное, он сейчас на Стране Мечты, родном мире Кланов, но без координат планеты передать гиперсообщение нельзя.

Разве что я могла бы как-то заставить Комстар передать такое сообщение вслепую и забыть, что было сделано.

Забота о Владе заставила ее насторожиться, но она поняла, что на самом деле эта операция мало чем грозит Волкам. Ее цель – уничтожение Дымчатых Ягуаров – явно сыграет Владу на руку. Разве не потому мы встретились, что я появилась на планете Дымчатых Ягуаров, на которую Влад только что совершил налет? Мой враг – его враг, и потому мы друзья,

Устранение Дымчатых Ягуаров как силы, с которой следует считаться, даст Владу подобрать упавшую власть, а от этого повышается вероятность успеха далеких планов Катрины.

Влад может сам о себе позаботиться. Если он не видит, что начнется в ближайшие годы, то слишком глуп, чтобы быть в этом моим партнером.

Катрина закрыла глаза и потерла лоб.

У меня тут есть угрозы более близкие, с которыми надо разобраться.

Она подняла руку и улыбнулась, когда Прецентор дал ей слово.

– Спасибо за подробный доклад, Прецентор. Все выглядит очень продуманным, хотя вы не дали никаких рекомендаций на должность командующих обоими этапами наступления. Я полагаю, что главный удар возглавите вы, но кто будет во главе дальнего удара?

– Я думаю, что на этот вопрос должно ответить данное собрание. – Фохт положил ладони на стол. – Я рекомендую поставить во главе дальнего удара маршала Хасек-Дэвиона. У него большой опыт войны с Кланами и организации подобных операций. Его первая операция, как помним мы, современники, включала дальний удар на мир, находящийся очень далеко от наших боевых порядков. Он выполнил его блестяще, имея меньше времени на планирование и учения, чем есть у нас сейчас.

Катрина склонила голову, слушая характеристики Моргана, и про себя их дополнила.

Если Морган поведет этот экспедиционный корпус, его не будет поблизости, чтобы поддержать Виктора. Одним сторонником Виктора меньше. И есть приличные шансы, что Морган погибнет при операции на Охотнице и команда Виктора ослабеет. Гибель их отца и матери, Галена Кокса, отставка Алекса Мэллори сильно разрушили сеть поддержки Виктора. Остаются только Хохиро, Кай и Оми, но никто из них не близок ему так, как Морган. Убрать его из картины – и Виктор затанцует на канате без страховки.

– А маршал Хасек-Дэвион выразил желание возглавить этот корпус?

Морган встал:

– Я готов, Архонтесса, если не будет назван лучший кандидат.

Теодор Курита, сидевший напротив, улыбнулся Моргану:

– Разве что мой отец встал бы из гроба, а иначе я не вижу никого более подходящего.

Виктор кивнул:

– Чтобы эта работа была сделана как следует, никого лучше Моргана не найти.

Пол Мастере нагнулся и что-то сказал Томасу Марику, тот кивнул и произнес:

– Я считаю этот выбор правильным.

Сунь-Цзы широко развел руками:

– Устранение кинжала от моего горла я только приветствую.

Кэндис Ляо и принц Хаакон Магнуссон тоже согласились на назначение Моргана. Последний голос принадлежал Катрине.

– Любое возражение или особое мнение с моей стороны уже ничего не значили бы. Я только думаю, не будет ли его отсутствие замечено Кланами, и хочу спросить, не лучше ли использовать его опыт в главном ударе.

Фохт улыбнулся.

– У нас есть способы создать впечатление, что маршал Хасек-Дэвион активно присутствует во Внутренней Сфере, так что пусть это вас не беспокоит. А что до того, что мы лишимся его опыта и совета, – я об этом тоже сожалею. И все же я считаю, что человек с его кругозором нужен именно там, где такой кругозор может быть использован на полную мощность.

– Совершенно верно, Прецентор. Я согласна с этим выбором, – изящно улыбнулась Катрина. – И я так поняла, что главные силы возглавите вы?

Фохт сцепил руки на пояснице.

– Это решение тоже должен принять данный совет. Я охотно беру на себя этот долг, но вы не должны забывать, что я уже стар. И хотя я думаю, что сильно замедлил процесс старения, я все же сам уже замедлен. Я буду полностью полагаться на своих подчиненных, как всегда делал. – Он поглядел на Виктора Дэвиона. – Вы должны знать, что я назначу своим заместителем принца Виктора Штайнер-Дэвиона.

Томас Марик подался вперед:

– И принц Дэвион сможет оставить свои многочисленные обязанности? Он возглавляет Федеративное Содружество. И он, конечно же, не может бросить свое государство на все то время, которое потребует кампания.

Виктор прокашлялся и подал голос:

– Я уже принял меры, чтобы организовать управление государством в мое отсутствие. Моя сестра Ивонна останется регентом. Я полностью ей доверяю, как и ее советникам. Конечно, в случае серьезной беды меня можно будет отозвать, но я не думаю, что кто-нибудь сочтет разумным нападать на мое государство, пока я вдали от него буду занят уничтожением Кланов.

Сунь-Цзы похлопал ладонью по экрану компьютера.

– Учитывая масштабы реквизиций техники и людей, которые вы проводите для этой войны, ни у кого из нас не будет сил атаковать ваше государство в ваше отсутствие.

– Приятно слышать, Канцлер, но я считаю вас достаточно изобретательным, чтобы найти способ доставить мне неприятности, если у вас будет такое желание. – Виктор оглядел собрание. – Я более чем охотно соглашаюсь на пост заместителя Прецентора. Во многих отношениях я всем своим предыдущим опытом подготовлен для этой задачи, и, если мне в этой жизни удастся лишь выполнить ее и ничего больше, я умру счастливым.

Катрина оторвалась от рассматривания своих снежно-белых ногтей.

– Я должна лишь повторить слова моего брата. Хотя у нас были в прошлом расхождения, сейчас мы едины: он – тот человек, который лучше всех поможет Прецентору перенести войну на территорию Кланов. Я полностью поддерживаю это решение.

Катрина не стала обращать внимания ни на удивленное лицо Виктора, ни на шипение Нонди. Соображения у нее были простые и верные: чем больше Виктор будет сражаться, тем больше у него шансов погибнуть. Она даже ожидала укола совести, но сама удивилась, что его не было.

Виктор считает, что играет в долгую игру – предвидит будущее и совершает действия, чтобы это будущее было лучшим из возможных. Его проблема в том, что он предвидит лишь гибель Дымчатых Ягуаров. Я же смотрю дальше.

Сунь-Цзы Ляо был счастлив, как собака, которую только что спустили с поводка.

– Да поведет тебя Господь, Виктор. Я голосую за Прецентора и его помощника во главе экспедиционного корпуса.

Теодор Курита кивнул:

– Прецентор и принц Виктор пользуются нашим полным доверием.

Кэндис Ляо улыбнулась:

– Я готова вверить им жизни своих воинов.

Томас Марик и Хаакон Магнуссон также согласились. Фохт склонил голову:

– Я благодарю вас за выражение доверия. Война будет свирепой, кровавой и долгой, но я считаю, что у нас есть возможность победить. Теперь следующий шаг – ратификация плана.

Катрина встала:

– Учитывая, что мы пришли к согласию относительно командования, я бы предложила принять представленный план без голосования.

– Поддерживаю, – сказал Хаакон Магнуссон. Прецентор кивнул:

– Поскольку никто не возражает, план операции против Кланов считается принятым. Так как мы согласились на проект Конституции Звездной Лиги, нам остается только создать окончательные экземпляры Конституции для подписи.

Катрина нахмурилась:

– Я думала, что мы должны выбрать Первого Лорда Звездной Лиги?

Принц Хаакон встал с места.

– Конституция требует, чтобы каждый член Первого Совета служил Первым Лордом в течение трех лет, а очередность определяется жребием.

– Это я знаю, я ее тоже читала, – улыбнулась Катрина. – В Конституции также сказано, что квалифицированным большинством в две трети жеребьевка может быть отменена, и Первым Лордом назначен другой кандидат. Мне кажется, что раз мы восстанавливаем Звездную Лигу специально как основу борьбы с Кланами, то должны проявить достаточную озабоченность в выборе ее предводителя. Выбор лидера по жребию, несомненно, покажется Кланам достаточно небрежным и легкомысленным.

– Архонтесса Катрина очень верно заметила. – Томас Марик постучал по столу согнутым пальцем. – При всей моей надежде, что Звездная Лига окажется не только витриной или средством осуществления военной операции, необходимо соблюдать декорум. Мы согласились восстановить Звездную Лигу ради того, чтобы дать нашим войскам легитимное основание для войны против Кланов.

Катрина села и постаралась сдержать улыбку.

Мы согласились, чтобы мой брат возглавил экспедиционный корпус, и теперь мне нужна гарантия, что каждый видит, чем хорошо его отсутствие. Мне надо дать Виктору показать себя бунтарем и раскольником, и это должно помочь,

– Возможно, Прецентор, поскольку Комстар не имеет в Первом Совете решающего голоса, вы согласитесь председательствовать при выборе Первого Лорда.

– Хорошо. Есть кандидатуры?

Катрина кивнула:

– Я выдвигаю кандидатуру Сунь-Цзы Ляо.

– Что? – Челюсть Виктора отвисла чуть не до пола. – Ты выдвигаешь Сунь-Цзы?

– Да, мой милый брат. – Катрина бросила на него ледяной взгляд, чтобы как следует разозлить. – Он умен и деятелен, он правитель своего государства, как и мы все. Поскольку государство его невелико, оно не будет играть в наступлении столь активной роли, как мое, или твое, или как Синдикат, и вручение ему полномочий Первого Лорда подчеркнет его участие в общих усилиях. Его помолвка с Изидой и связи с Лигой Свободных Миров тоже говорят в пользу его избрания.

Томас Марик медленно кивнул:

– Я поддерживаю это выдвижение. За время знакомства с Сунь-Цзы я успел убедиться, что он вполне обладает умением и способностями, требующимися для его должности.

Тем более что эти требования в основном церемониальные.

Катрина сохранила на лице бесстрастное выражение.

Как бы ни была мала власть его должности, она может быть умножена на ее престиж, и титул Первого Лорда может стать весьма эффективным средством влияния на политику Внутренней Сферы, но лишь в руках того человека, который сможет им воспользоваться.

Оглядев круг собравшихся, Катрина поняла, что выдвижение Сунь-Цзы обречено на провал. Оно должно было собрать большинство в две трети голосов, то есть пять из семи. Виктор, Теодор и Кэндис никогда за Сунь-Цзы не проголосуют. Она сама, Томас и Сунь-Цзы не станут голосовать за Виктора, так что и ему не выиграть.

Из всех нас есть только один кандидат с шансами на выигрыш. Это я.

Поглядев на Виктора, Катрина увидела, как побелели от злости костяшки его сжатых кулаков.

Сунь-Цзы улыбнулся.

– Должен сказать, что считаю себя превосходным кандидатом на эту должность и приложу все усилия, чтобы править мудро и справедливо.

Кэндис прищурилась:

– Твоя мать уже давала такую клятву. Но не сдержала ее.

– Я – не моя мать.

– Жаль. Потому что она мертва.

– Постойте! – Виктор встал с места, подняв руки. – Это ни к чему не приведет.

Катрина улыбнулась, ожидая, что Виктор разразится тирадой.

У него просыпается дар обличителя, когда его заносит. Это хорошо.

Виктор медленно разжал кулаки.

– Что касается меня, то, если Сунь-Цзы устраивает мою сестру, меня он тоже устраивает. Я отдаю ему свой голос.

У Катрины кровь отхлынула от лица. Что такое? Как это может быть? Виктор продолжал:

– Сунь-Цзы Ляо, я доверяю тебе только в тех пределах, до которых могу добросить боевого робота, но у меня, по сути, нет выбора. Либо ты поймешь, какую ответственность налагает на тебя этот пост, и будешь выполнять свой долг на благо Внутренней Сферы, либо ты покинешь его в таких развалинах, что Кланы пройдутся по нас сапогом. Я вырос в ненависти к тебе, и это ничего хорошего не принесло. Думаю, что и тебе тоже ничего не принесла доброго чужая ненависть. Может быть, будет добро от того, что тебя возведут на этот пост. Все, что я знаю, – это то, что тем, кто будет проливать кровь за Внутреннюю Сферу, придется рассчитывать на тебя – что ты дашь нам оружие, снаряжение, провизию. Если ты нас подведешь, мы погибнем первыми, но далеко не последними.

Катрина чуть не задохнулась от ужаса, когда Виктор сел и подмигнул ей.

Он мне подмигнул! У него хватило наглости подмигнуть!

У нее сжались кулаки, ногти впились в ладони.

Он не мог предвидеть этого моего хода, И теперь я должна поддержать Сунь-Цзы, и его выберут Первым Лордом. И пока Виктор будет там биться с Кланами, мне придется ладить с Сунь-Цзы!

Катрина хотела закричать, но вместо этого вежливо кивнула, когда Прецентор попросил ее отдать свой голос. Сунь-Цзы сиял, только что выбранный. Он встал с места, победительно заложил руки за голову и, перед тем как сесть, повернулся к Катрине и уважительно поклонился, а потом расцвел гордой улыбкой.

Будто эта победа вообще что-то значит!

У Катрины сузились глаза.

Ты не получила что хотела, потому бери что дают и поищи другой путь к цели. Есть ли способ каким-то образом навредить Виктору избранием Сунь-Цзы?

Катрина повернулась к брату и улыбнулась.

Первая кровь за тобой, брат мой, но победит тот, кто останется стоять последним, и я не хочу, чтобы это был ты.

 

XIX

Заповедник «Ледник Зигфрида»

Таркард

Округ Донегала

Лиранский Альянс

16 ноября 3058 года

Виктор Штайнер-Дэвион повернулся, и снежок попал точно ему в лоб, разлетелся по лицу, обливая холодным огнем, Виктор рефлекторно отдернулся от удара, не удержал равновесие, качнулся вправо, попытался устоять на ногах, но они застряли в снегу высотой по колено, и он свалился на бок, ломая наст и вздымая снежную пыль.

Наст захрустел по куртке, послышался счастливый детский смех, и возникло неприятное ощущение лезущего за шиворот снега.

Слева раздался хруст тяжелых шагов.

– Виктор, ты не ушибся?

Принц проморгался правым глазом и поглядел на Кая Аллард-Ляо и мальчишку, выглядывающего из-за ноги Кая.

– Ты не мог бы попросить своего сына выбрать кого-нибудь подходящего ему по росту?

– Он так и сделал.

– Ну, спасибо!

Кай нагнулся и помог Виктору встать.

– Он запустил снежком во внука Моргана, а ты оказался на дороге.

Виктор посмотрел туда, где Морган Хасек-Дэвион играл со своим внуком, Джорджем Хасеком-младшим. Отец Моргана Майкл изменил фамилию на Хасек-Дэвион после женитьбы на тетке Виктора Мари. Когда Майкл оказался предателем и был убит отцом Кая, Морган объявил, что линия Хасек-Дэвион на нем кончается. Теперь у его сына тоже был сын, и линия Хасек получила наследника, чтобы продолжать свое правление в Полосе Капеллы Федеративного Содружества.

Сын Кая, Дэвид Лир, протянул Виктору снежок.

– Прошу вас, сэр, можете им в меня бросить.

Он подождал, пока Виктор взял снежок у него из перчатки, потом побежал по насту. Синий лыжный костюм так его связывал, что мальчик еле передвигался, но, судя по счастливому смеху, он это вряд ли замечал.

Виктор пустил снежок над головой Дэвида. Мальчик, поворачиваясь, попытался следить за его полетом, потерял равновесие и свалился, заливаясь счастливым смехом.

Принц посмотрел на Кая:

– Были ли мы когда-нибудь так беззаботны?

– Быть может, в те времена, когда пылевые облака сгущались в планеты. – Кай вздрогнул, когда Дэвид попытался встать и смешно свалился снова. – И так грациозны.

– Сколько ему? – улыбнулся Виктор.

– Пять с половиной, как Джорджу-младшему.

– Тебя не беспокоит, что после нашего отлета ты его не увидишь? Когда мы вернемся, он будет вдвое старше. – Виктор вздохнул, пустив клуб пара. – Я хочу сказать, что мне легко улетать, потому что у меня нет той ответственности, что у тебя.

Кай покачал головой.

– Да, у тебя нет. Я отвечаю за свою семью, а ты – за миллиарды людей, но я понимаю, что ты не об этом.

– Так что?

– Ничего. – Кай показал в сторону замка, где за стеклянными стенами большого зала виднелись люди. – Ивонна в твое отсутствие будет заботиться о людях и править мудро. Тебя волнует другое.

Виктор кивнул:

– Ага. Например, Катарина.

Кай засмеялся:

– Приятно было видеть ее реакцию, когда ты согласился поддержать Сунь-Цзы. Ей это и в голову не могло прийти.

Принц улыбнулся:

– Да, этого она не ожидала. И самое странное, Кай: когда она его назвала, у меня тут же глаза налились от злости. Я знал, что она использует его, чтобы спровоцировать мою реакцию, и у нее уже начало получаться. И тут я подумал: что же она, собственно, получит, если сделает Сунь-Цзы Первым Лордом?

– Насколько я могу судить, ничего.

– Верно, и потому я решил, что единственный ее мотив – спровоцировать меня на бурную реакцию. – Виктор сунул руку за спину и вытащил ком снега из-за шиворота. – И тут у меня в мозгу все стало становиться по местам. Единственный человек, которому стало бы хуже от моей реакции, – это я сам. Я понял, что Катрина провоцирует меня начать ссору, а потом она снимет свою номинацию и, как миротворец, окажется самым логичным кандидатом на этот пост. И помешать ей я могу, только согласившись на выбор Сунь-Цзы.

– Ты мог бы помешать ее избранию – Координатор и моя мать голосовали бы согласно с тобой, – и предложить вернуться к жребию.

– Конечно, но при этом я мог бы и выиграть. Кай пристально посмотрел на Виктора.

– Ты хочешь сказать, что тебе не нужен пост Первого Лорда Звездной Лиги?

Виктор ответил не сразу:

– Я знаю, что это являлось целью моего отца и целью каждого лидера Внутренней Сферы после распада Звездной Лиги, но я, кажется, никогда этой болезнью не был заражен. Я всегда полагал, что этот пост достанется моему отцу. Потом появились Кланы, и приоритеты изменились. Если выбирать между славой Первого Лорда Звездной Лиги и человека, который победил Кланы, я бы предпочел войти в историю как второй. Все равно пост Первого Лорда во многом церемониальный, а ты знаешь, что от церемоний я не в восторге.

– Знаю. Но не верю, что это причина, почему ты отказался быть сегодня в Таркарде на торжествах по случаю дня рождения Катарины.

– Я послал подарок, – пожал плечами Виктор. – Одну планету.

– Все это хорошо, но на этом торжестве будут праздновать то, что было достигнуто здесь. Еще через пять дней будет подписана конституция, и возродится Звездная Лига. – Кай положил руку на плечо Виктора. – А ты заработал право на поздравление.

– Ты так думаешь? Через полгода, если все пойдет по плану, мы начнем наступление, в котором погибнут сотни тысяч, если не миллионы людей. Будет такая бойня, которая не приснится хоть сколько-нибудь нормальному человеку. – Виктор фыркнул, пустив пар из ноздрей. – И я, предвидя это, буду сегодня праздновать?

– Можешь и будешь, поскольку, присутствуя на празднике, ты усилишь связи, благодаря которым вся операция пройдет более легко и гладко. Сделанные тобой замечания, положительные замечания, разойдутся по разговорам. Они просочатся вниз, и каждый солдат, посылаемый в бой, будет знать, что ты настолько уверен в победе, что позволяешь себе заранее радоваться. Такое поведение, быть может, не поднимет твой дух, но поднимет дух у других.

– Не хочу я туда ехать, Кай, – нахмурился Виктор. – Слушай, родителям ведь трудно найти, кто присмотрит за детьми в их отсутствие? Так вот, я останусь присмотреть за Дэвидом, Джорджем и твоей Мелиссой, пока вы будете развлекаться.

Кай кашлянул:

– Виктор, мне обидно тебе это говорить, но у всех этих детей есть няни и достаточная охрана, и ничего с ними не случится. Осмелюсь также напомнить, что вряд ли ты умеешь менять пеленки. Слишком храбро берешься за незнакомое дело.

– Верно. Я и забыл, насколько велик в этой работе биологический риск. – Виктор покосился на Кая. – Ты ведь не всерьез насчет подъема боевого духа?

– Если ты там будешь, это поднимет боевой дух у меня.

– Почему вдруг?

– Моя жена указала мне, что некая дама будет весьма разочарована, если ты не появишься.

– И ты получил задание гарантировать, чтобы я был?

Кай кивнул.

– Да, черт побери, ты всегда брался за опасные дела, – улыбнулся Виктор. – Что ж, я далек от мысли разочаровывать доктора Лир.

– Спасибо, – улыбнулся Кай. – Так что за планету ты подарил Катарине? Газовый гигант?

– Хорошо бы. Может быть, на следующий год. – Виктор покачал головой. – Нет, маленький безжизненный шарик: холодный, твердый и противный до самого ядра. Как она сама. Надеюсь, ей понравится.

* * * * *

Виктор так внимательно смотрел на Оми, вальсирующую с отцом, что не заметил приближение этой женщины, пока не ощутил руку у себя на плече. Повернувшись, он радостно улыбнулся:

– Герцогиня Марик! Надеюсь, вы сегодня хорошо веселитесь.

– Называйте меня Изида, – сердечно улыбнулась она. – А можно мне называть вас Виктором?

– Сделайте одолжение.

– Я не хотела заставать вас врасплох. – Она стояла перед Виктором в переливающемся платье без рукавов, подчеркивающем стройность фигуры; каштановые волосы собраны в прическу наверху головы. – Может быть, вы бы избавились от меня, если бы увидели, как я к вам иду, но такая мелочность скорее свойственна вашей сестре Катарине.

Виктор кашлянул в ладонь, чтобы скрыть удивление.

– Прошу прощения, я заметил ваше приближение, но не думал, что вы идете беседовать со мной. Я не заслужил такой любезности от вашей семьи.

Она понимающе кивнула:

– Смерть Джошуа была для нас ударом, но я очень благодарна за все, что вы сделали, чтобы сохранить ему жизнь. Я знаю, что лечение его начал ваш отец, но вы могли прекратить его после перемирия с Кланами. Джошуа уже не был нужен как заложник.

– Это было бы бесчеловечно. Хотя такие слова могут смешно звучать, когда исходят от меня, – учитывая, что было потом. – Виктор нахмурился. – Я не испытывал к нему недоброжелательства – как и ко всей вашей семье и вашему народу.

– Я никогда не знала Джошуа близко, и потому у меня не было с ним эмоциональной связи. Кажется, я считала его стеной между собой и любым видом безумия.

– Простите?

Какая-то печаль заволокла ее лицо.

– Вы знаете, что я была рождена вне свадебного союза, когда Томас – вряд ли я могу думать о нем как об отце – отсутствовал. Обо мне с матерью как следует заботились, но держали в стороне. Меня узаконили лишь после того, как Джошуа поставили диагноз лейкемии, и я оказалась в ситуации, к которой никак не стремилась. Подумайте только: меня сделали ближайшей наследницей трона в стране, где политическое убийство – всего лишь альтернативный способ смены структур власти. Потом меня, как кость, бросили Сунь-Цзы, чтобы дразнить его мечтами о власти, несбыточными мечтами.

Виктор поскреб подбородок, оттянул воротник, ослабляя его.

– Вы меня удивляете, Изида. Впечатление, которое у меня о вас создалось…

– То, которое я произвела, когда стала кокетничать с Каем и Сунь-Цзы и вызвала тот спор? – Она покраснела. – Я тогда была молода, обожала военную форму и знаменитостей, а вы все, юные особы королевской крови, держались вместе, были знакомы друг с другом, и я почувствовала, что должна произвести на вас впечатление. И произвела, но не то, что хотела. – Она порывистым движением сжала левую руку Виктора. – И я не хочу, чтобы вы думали, будто я сейчас разыгрываю для вас спектакль. Вполне очевидно, кого вы здесь ждете. Она прекрасна и обаятельна.

Виктор поглядел туда, где вальсировала Оми со своим отцом. У нее было платье того же покроя, что у Изиды, с такой же линией спины и шеи, но черное, с красной оторочкой по подолу, талии, вороту и спине.

Как ее купальный костюм.

– Оми чудесна.

– И я считаю, что вы оба достойны всего того счастья, которое можете обрести вместе, – улыбнулась Изида. – А хотела я только поблагодарить вас за поддержку Сунь-Цзы, за то, что вы сделали его Первым Лордом Звездной Лиги.

Виктор кивнул.

– Но было бы нечестно вам не сказать одну вещь: я голосовал за него, чтобы позлить мою сестру.

– Я это знаю. Ее мысли нелегко прочесть, но нельзя сказать, что невозможно. – Изида выпустила руку Виктора. – Но то, что вы ему сказали, – об ответственности и ненависти – думаю, это до него дошло. Я думаю – нет, знаю, – что он большую часть своей жизни провел, ожидая кого-то, кто его уничтожит. Он думал, что это будет Кай, или вы, или Томас, и отошел со своего пути, чтобы спровоцировать вас, – надеясь пережить ваше нападение и расстроить ваши планы. Он никогда не чувствовал вашего уважения, и, думаю, его возмущало, что Кланы занимают вас больше, чем он.

Виктор сощурился:

– Вы его действительно любите?

Она замолчала, сложив руки на поясе, опустила глаза.

– Надеюсь, что вы не будете из-за этого думать обо мне хуже.

– Совсем нет. На самом деле я вам завидую. Она подняла голову:

– Вы мне – что?

– Завидую. – Виктор потрепал ее по руке. – У вас, по крайней мере, есть шанс оказаться когда-нибудь вместе с тем, кого вы любите. У меня этого нет.

Она мотнула головой:

– У вас не меньше шансов на счастье, чем у меня.

– Значит, мы оба обречены, потому что у меня нет шансов когда-нибудь быть вместе с Оми и жениться на ней.

– Как вы можете такое говорить? Виктор пожал плечами:

– К сожалению, мне это сказать просто. Если бы я собрался жениться на Оми, люди Дракона решили бы, что я их предал. Мой выбор был бы взят под сомнение, в результате вспыхнули бы открытые бунты. Катарина сделала бы все возможное, чтобы подогреть возмущение. Она бы указала, что аппендикс Лайонса – оккупированный Синдикатом по просьбе Комстара и с моего разрешения – служит доказательством, что я собираюсь соединить Синдикат и Федеративное Содружество. Меня бы выставили прихвостнем в этом союзе. Женись на Оми, это был бы полный крах.

– Полный крах – для кого, Виктор? – Карие глаза чуть прищурились, когда Изида показала ими на танцующих. – Когда вы на них смотрите, видите ли вы то же, что и я? Поглядите на Кая с женой, на вашего Моргана Хасек-Дэвиона и его жену, даже на Томаса и Шеррил. Они все счастливы, потому что им есть с кем разделить свою жизнь. Никто не пытается оспорить их выбор, и ни у кого нет права оспаривать этот выбор. Единственный симптом безумия, который вас может постигнуть, – это упустить Оми.

Виктор слышал эти слова, находящие отклик у него в душе.

Как получается, что миллиарды людей пойдут вслед за мной на войну, но восстанут, если я женюсь на той, которую люблю? Если они не доверяют моему суждению в вопросах, касающихся моей личной жизни, если не доверяют мне в осуществлении моей собственной мечты, как они могут доверять мне править собой?

Он поднял глаза и улыбнулся:

– Спасибо.

– За что?

– За указание границы между безумием и здравым рассудком.

– Виктор, я видела, как глубоко несчастна моя мать, потому что не могла быть с тем, кого любила. Я живу в страхе, что Томас или сам Сунь-Цзы разделят меня с ним. То, чего я хочу для себя, я не могу не хотеть для вас и для всех остальных. – Она осторожно улыбнулась. – Боль в сердце, которую вы испытываете, – через нее проходят все люди. И она уравнивает нас всех. Не допустите, чтобы ожидания народа лишили вас человечности.

– Вы правы, я этого не допущу. – Виктор улыбнулся, когда музыка смолкла и подошла Оми с отцом. – С Изидой вы, конечно, знакомы.

– Рада снова видеть вас, герцогиня. Изида широко улыбнулась.

– Вы были великолепны, грациозны. Я бы тоже хотела танцевать, но Сунь-Цзы не любит танцев.

Оми нахмурилась, глядя на Виктора:

– Вы должны были ее пригласить.

Виктор заморгал:

– Я бы так и сделал, но…

– Но он бы думал о вас, Оми, танцуя со мной. – Изида покачала головой. – Он слишком вежлив, чтобы это сказать, но я вижу по глазам. Так что идите и танцуйте вдвоем. А я мысленно буду с вами.

Виктор предложил Оми руку:

– Не окажете ли мне честь?

Оми посмотрела на Изиду:

– Это же неучтиво – оставить вас здесь.

– Нет, это с моей стороны неучтиво торчать и мешать вам радоваться. Прошу вас, забудьте обо мне.

Оми кивнула и пошла за Виктором на паркет.

– Умница эта Изида. – Виктор поглядел в глаза Оми. – Она выросла с тех пор, как мы виделись на Периферии.

– Действительно. – Оми улыбнулась ему сверху вниз. – О чем вы говорили?

– О том и о сем. – Виктор медленно наклонил голову. – Она навела меня на интересные мысли. Интересные для нас обоих.

 

XX

Зал Ханов

Квартал Воинов

Страна Мечты

Кластер Керенского

Пространство Кланов

19 ноября 3058 года

В задних рядах зала Большого Совета Влад Вард, Хан Волков, откинувшись в кресле и сплетя пальцы, позволил себе намек на улыбку – в основном потому, что знал: это взбесит Хана Аса Тани из Клана Ледовых Геллионов. Влад даже поставил шлем на стол так, чтобы Тани было его хорошо видно.

Он знает, кто загнал нож ему в спину, а теперь пусть посмотрит, кто его поворачивает в ране,

Недели, предшествующие выборам нового Ильхана, Тани усердно сколачивал коалицию оседлых Кланов. Он продолжал побуждать новых и младших воинов давить на своих командиров, чтобы те его поддержали. Влад давал этому движению развиваться, пока оно не набрало инерцию, и тут выступил вперед, чтобы выпустить ему кишки.

Все отлично понимали – благодаря доводам Тани, – что оседлые Кланы и их воины не смогут вступить в битву против Внутренней Сферы, если Тани не победит. Влад, которому требовались испытанные в боях воины, чтобы обновить Клан Волков, позволил ему затевать бесчисленные «войны жатвы», в которых он вызывал на битву различные единицы Клана, в качестве приза требуя себе эту единицу, если его силы выигрывали.

Многие воины поняли, что война с Внутренней Сферой станет реальной, если они соединятся с Волками. Даже если выиграет Тани, поддерживающие его Кланы все равно должны биться за право участвовать в возобновленном Вторжении, и шансы каждого конкретного воина участвовать в бою против Внутренней Сферы заметно уменьшатся.

Как только слух о «войнах жатвы» начал расходиться среди оседлых Кланов, предупреждающие вызовы потоком хлынули в командный центр Волков. Влад отвечал на них, что ничего не может сделать до выборов нового Ильхана, и недвусмысленно намекал, что изменение статус кво ставит под серьезное сомнение участие Волков в новом вторжении. И очень скоро жар движения Тани вьщохся,

Влад поглядел влево и слегка кивнул своему са-Хану, Мариаль Радик.

Пора повернуть еще поглубже.

Невысокая Мариаль встала и сняла шлем, открыв светло-русые волосы.

– Хранитель Закона, я хочу выдвинуть кандидата на пост Ильхана.

Каэль Першо поднял глаза и произнес:

– Твое право, Хан Радик.

– Дабы избавить Хана Тани от неловкости поражения, я предлагаю на пост Ильхана Линкольна Озиса. – Мариаль вытянула руку в сторону темнокожего элементала. – Он был на переднем крае вторжения, он был возведен Дымчатыми Ягуарами в звание Хана за беззаветную храбрость и усердие в боях. Мы считаем, что для элементала редкая удача выиграть Родовое Имя, а Линкольн Озис стал Ханом. Если кто-то и достиг большего среди Кланов вторжения, мне это неизвестно.

Поднялся Северен Леру из Кошек Новой Звезды и поддержал выдвижение, отчего по телу Влада пробежал холодок любопытства.

Леру поддержал и выдвижение Элиаса Кричелла на место Ильхана. Несомненно, его избрание является для них важным кирпичом в фундамент будущего, предвидимого ими для Кланов. Мне от их прозрений нет пользы, но если то, что они видят, мне на руку, нет смысла выступать против.

Хранитель Закона кивнул Линкольну Озису.

– Хан Озис, тебя выдвинули на пост Ильхана. Известна ли тебе какая-либо причина, по которой нельзя допустить твое избрание на этот пост?

Влад улыбнулся шире.

Кому-то не хочется, чтобы повторилась история с ранним низложением Элиаса Кричелла, вот почему к процедуре добавилась эта реплика.

Линкольн Озис медленно встал.

– Мне неизвестны причины, по которым меня нельзя допустить к служению, если я буду избран. – Он сжал кулаки, повернулся и поглядел на Влада ледяными глазами. – Если есть здесь кто-либо, выступающий против меня, прошу таких людей изложить свои возражения незамедлительно.

Влад ничего не сказал.

Получеловек-полумашина, Хранитель Закона нажал на клавиатуре несколько кнопок.

– Имя Линкольна Озиса внесено в номинацию. По этому вопросу каждый из вас проголосует – «да» или «нет». Буде Хан Озис наберет пятьдесят процентов плюс один голос, он победит. Опрашиваю каждого индивидуально.

Першо начал с первых рядов, продвигаясь назад. Озису нужно было набрать больше половины голосов Ханов. Поскольку от каждого из семнадцати Кланов присутствовало два Хана, он станет Ильханом, если наберет восемнадцать голосов – даже меньше, если кто-нибудь из Ханов воздержится. Имея поддержку Дымчатых Ягуаров, Кошек Новой Звезды, Стальных Гадюк и Медведей-Призраков, Озис уже был на полпути к цели – даже если голоса разделятся, он получит нужное большинство, и с самого начала ясно, что коалиция Тани развалилась.

Мариаль Радик отдала свой голос за Озиса, но Влад и Марта Прайд голосовали против. Они обменялись короткими улыбками, потом встали и зааплодировали, когда объявили результат, Озис победил двадцатью двумя голосами против двенадцати – победа внушительная.

Он кажется еще выше, когда выходит вперед.

Элементал подошел к Хранителю Закона, пожал ему руку, потом повернулся к собранию Ханов:

– Выбрав меня, вы поступили мудро. Я – воин, которому знакома победа, и я не забыл, что для нее нужно. Я поведу нас к победе над варварами Внутренней Сферы.

Встал Аса Тани:

– Когда ты говоришь, что поведешь к победе нас, имеешь ли ты в виду перетасовку Кланов вторжения, чтобы мы все смогли принять участие?

Озис помрачнел:

– А что вы сделали, чтобы заслужить это право?

Тани фыркнул:

– В твоих глазах я читаю ответ: «ничего». Воут?

– Тогда зачем ты просишь того, что вы не заслужили?

Влад поднял руку:

– Я полагаю, Ильхан, Хан Тани на самом деле просит, чтобы его Ледовым Геллионам дали время вызвать один из Кланов вторжения и заработать себе право участия в операции.

– Это возможно, если они поторопятся. – Темные глаза Озиса сверкнули. – Я намереваюсь начать наступательную операцию немедленно.

Встала Марта Прайд:

– Ильхан, я понимаю, что твое право – предлагать этому собранию, чтобы мы начали операцию немедленно, но приказ возобновить войну – это не твоя прерогатива.

– Разве Нефритовые Соколы устали от войны, Марта Прайд?

– Ха! – Марта засмеялась, зловеще сверкнув белыми зубами. – Мы так давно воюем с Внутренней Сферой, что не отказались бы поразмяться с силами поменьше. Мне не противна мысль поточить наши когти о любой Клан, желающий отбить какие-нибудь из оккупированных нами миров. Не вижу, почему бы вам не дать таких возможностей другим Кланам, разве что вы боитесь, что Дымчатые Ягуары останутся без плацдармов в возобновленном вторжении.

Отлично сыграно, Марта.

Влад кивнул:

– Я тоже приветствую испытание своего Клана в битве с теми, кто оставался дома. Чем больше мы будем поощрять битвы среди Кланов, тем труднее будет работа Озиса и тем больше времени будет у Внутренней Сферы, чтобы подготовиться к нападению Дымчатых Ягуаров.

Горечь и гнев скривили губы Ильхана, натянули кожу вокруг глаз.

– И сколько времени хотите вы играть в войну? Полгода? Год?

Марта махнула рукой в сторону Тани:

– На этот вопрос, разумеется, должны отвечать бросающие вызов, но ни один достойный чести Клан не потребует на решение подобного вопроса более девяти месяцев.

Тани кивнул:

– Девять месяцев – это нам более чем достаточно, чтобы доказать свое право быть среди Кланов вторжения.

Влад улыбнулся.

– Наверное, Ильхан, ты предпочел бы сам огласить такое решение, чтобы не было чувства, будто тебя к нему вынудили.

Озис потер левый кулак правой рукой.

– Итак, моя рекомендация как Ильхана: ближайшие шесть месяцев каждый Клан использует для планирования и подготовки новой кампании против Внутренней Сферы. Все вызовы, направленные Кланам вторжения, все Испытания Права за обладание коридорами вторжения должны быть произведены в течение трех месяцев от сегодняшнего дня и должны закончиться в течение девяноста дней с момента вызова. Все остальные споры должны быть разобраны Большим Советом, и у Кланов остается три месяца на подготовку к возобновлению Вторжения. – Слова Озиса падали тяжелыми холодными звуками, полные недовольства и злобы. – Это приемлемо?

– Сайла, – кивнул Влад.

Остальные Ханы эхом повторили древнюю клятву, единодушно принимая предложение. Озис склонил голову.

– И да будет так, пока все мы не падем.

Это уж точно. Влад склонил голову, краем глаза заметив кивок Марты Прайд. Падение Линкольна Озиса началось только что.

 

XXI

Большой бальный зал

Королевский двор

Триады

Таркард

Округ Донегала

Лиранский Альянс

21 ноября 3058 года

Вообще-то Виктор не любил помпы и пышной обстановки важных государственных актов, но церемонию подписания Конституции Звездной Лига счел приемлемой, она даже ему понравилась. Почему-то казалось правильным, что воссоздание Звездной Лиги через три столетия после ее распада сопровождается развевающимися знаменами и медными звуками гимна Звездной Лиги, И даже почетный караул при флагах стран-учредительниц нарядили в архаичные, но величественные мундиры ушедшей эпохи.

Виктор смотрел, как его сестра идет к высокому стеклянному столу, где ждали ее подписи восемь экземпляров Конституции. Она была одета в жакет-болеро поверх длинного платья, и то и другое – из сверкающей парчи. Ярко сверкала тиара на ее волосах, вспыхивая всеми цветами радуги. Крылья еще добавить, и получится ангел. Виктор покачал головой.

Ангел Смерти.

Катарина подписала документы по очереди, меняя перья. Подписав один экземпляр, она откладывала перо в сторону и брала новое. Потом перья раздадут помощникам и сторонникам как подлежащие вечному хранению исторические реликвии. Виктор с иронией относился к подобным жестам, но сегодня хотел бы каждую букву своего имени вывести отдельным пером. Хотелось, чтобы памятных реликвий хватило бы каждому воину.

Подписав все экземпляры, Катарина взошла на хрустальную трибуну справа и улыбнулась, несмотря на окружившее ее море слепящего света.

– Сегодня мы пришли сюда, объединив наши усилия, чтобы возродить наивысшее и благороднейшее достижение человечества: Звездную Лигу. Веками велись войны ради этой цели, но возродилась Звездная Лига не в битве, а в мире. Сколько бы я еще ни прожила, что бы еще я ни сделала, вершиной моей жизни будет мой вклад в эту великую работу. Возрождение Звездной Лиги станет вечным памятником тем, кто подписал свое имя на ратификационных грамотах, и тем, ради кого они подписаны. Сегодня воссоздана единая Внутренняя Сфера, и да вселит это страх в сердца наших врагов, где бы они ни были.

Катарина сошла с трибуны и сдвинулась вправо, встав рядом с руководителями государств, уже подписавших Конституцию. Они по очереди пожали ей руку: Прецентор, Томас Марик, Кэндис Ляо, Теодор Курита и Принц Магауссон. Она, сияя во все лицо, заняла место в конце шеренги и раскланялась на громовые аплодисменты, наполнившие бальный зал.

За ней подписывать Конституцию вышел Сунь-Цзы Ляо. Порядок подписей решил жребий, и Виктору выпало счастье быть последним. А значит, я могу сказать что захочу, не боясь, что кто-нибудь обидится и откажется подписывать. Пока что все, сказанное подписавшими Конституцию лидерами, было положительным и духоподъемным, хотя решительно банальным, по мнению Виктора. Только Прецентор сделал замечание, что это всего лишь первый шаг к объединению Внутренней Сферы, – но он мог позволить себе такую вольность, поскольку был победителем при Токкайдо, и его подпись имела ключевое значение, если надо, чтобы Кланы приняли Конституцию всерьез. Виктор в собственном выступлении хотел довести до людей серьезность положения, пусть даже это несколько собьет праздничный настрой.

И к тому же моя бомбочка очень оживит репортеров.

Виктор подавил улыбку, поймав на себе взгляд сестры. Избрание Сунь-Цзы и угроза Моргана Келла дезориентировали ее. Отлично. Даст бог, взаимодействие с Сунь-Цзы в течение ближайших трех лет эту тенденцию усилит.

Место на трибуне занял Сунь-Цзы.

– Величайшая радость и осознание собственной недостойности – вот что испытал я, подписывая Конституцию Звездной Лига. Пока не распался этот союз, он показал нам, что значит быть истинно цивилизованным и истинно человечным. Эти качества были утрачены после падения Звездной Лиги, и мы стали чем-то намного меньшим, чем надлежит нам быть. Ее гибель была нашей гибелью, ее возрождение станет нашим возрождением. Нет слов, чтобы выразить глубочайшую благодарность моим коллегам – лидерам государств Внутренней Сферы, выразить гордость, которую испытываю я, будучи избран Первым Лордом Звездной Лиги. Срок моей власти три года, и мое твердое намерение – дать образец правления, которого будут придерживаться мои наследники. Моя должность для меня – не церемониальная должность, она – символ священного доверия, которое я постараюсь оправдать, отдавая этому все силы. Звездная Лига станет, как я надеюсь, еще лучше к концу моего правления, а с нею – и все человечество.

Виктор ожидал услышать в словах Сунь-Цзы обман или бахвальство. Впрочем, не услышав их, он не удивился. Сунь-Цзы с молоком матери впитал умение скрывать свои намерения и чувства,

В нем есть нечто, чего я даже себе не представлял. Может быть, права Изида, может быть, возложенная на него ответственность переменит его. Не знаю. Могу лишь надеяться, что он не станет чинить препоны нашей кампании.

Виктор подождал, пока Сунь-Цзы займет место в шеренге рядом с Катариной, потом шагнул вперед и подошел к столу, где ждали его экземпляры Трактата. Крышка стола пришлась Виктору под самую грудь, но ему было безразлично, что высота стола подчеркивает недостаток его роста. Если кто-то будет судить о нас, подписавших Конституцию, по росту, то этот «кто-то» будет дураком.

Сняв колпачок с первой ручки, Виктор вывел свой титул. Его радовал скрип пера по пергаменту, нравилось смотреть, как светлеют синие чернила, впитываясь в подложку. Другим пером он вписал свое имя, третьим – второе имя. Еще два пера – и на Трактат легла его фамилия, после чего Виктор взялся за следующий экземпляр.

Он обратил внимание, что Сунь-Цзы и Теодор написали свои имена азбукой Кандзи, а подпись Катарины была похожа на волнистую змею, прерывающуюся каждый раз, когда менялось перо. Почерк у Виктора никогда не был каллиграфическим, но он постарался хотя бы, чтобы имя можно было прочесть, и даже добавил широкий росчерк в конце, подчеркнув свое имя.

Подписав последний экземпляр, Виктор закрыл последнюю ручку и пронес ее на трибуну. Его окатило потоком света – такого яркого, что он просто обжигал, пульсируя жаром. Виктор поднял руку и опустил микрофоны пониже, чтобы можно было в них говорить и – что важнее – смотреть поверх их. Дав себе секунду, чтобы собраться с мыслями, он проглотил слюну и заговорил.

– То, что вы до сих пор слышали, – справедливые суждения о необходимости Звездной Лиги и о том, каким успехом завершилась наша напряженная работа последних шести недель. Конечно, в фундамент нашей работы легли труды основателей первого Содружества Звездной Лиги, но адаптировать документ так, чтобы он действовал и в наши смутные времена, было очень трудно. Все мы и вы, наши помощники, советники и сотрудники, неустанно работали над тем, чтобы создаваемая нами Конституция отвечала современности. Подписание, свидетелями которого вы только что были, – победа каждого жителя Внутренней Сферы, каждого человека в ней и вне ее.

Виктор изо всех сил старался разглядеть за слепящими светильниками лица людей за галереей прессы.

– И точно так же, как мы построили свое здание на фундаменте, заложенном другими, мы должны строить его и дальше, для будущего. Пусть не удивит никого из вас, если я скажу, что Внутренней Сфере грозит враг извне и междоусобица изнутри. Воссоздание Звездной Лиги кладет конец этой междоусобице, той чуме, что терзала нас столетиями. Ныне, в единстве разума и духа, мы обернемся к Кланам и положим конец угрозе, которую они представляют для всех нас.

Но не будем обманывать себя: противостояние Кланам не будет простым и легким. Оно потребует колоссальных усилий от нашего народа – и от тех, кто выйдет на поле боя, и от тех, кто поддержит их в тылу. Мы должны слить все свои силы воедино, ибо, если мы не отбросим захватчиков прочь, никогда нам не избавиться от страха, пронизывающего всю нашу жизнь. – Тут Виктор улыбнулся: – Я знаю, что вы сейчас подумали. Многие полагают так: «Пусть мы достигли соглашения – очень хорошо, но по-настоящему это ничего не меняет». Многие думают, что, даже если мы сможем скоординировать наши действия против Кланов, вне этого настоящего единства среди нас не будет. Я понимаю эти сомнения – мы много видели разных видов лицемерия и имеем право на цинизм. И будь я на вашем месте, я бы думал точно так же.

Но я не на вашем месте, и не только по капризу судьбы, Я был здесь, на Учредительной Конференции, я видел перемену настроения, видел слияние духа. Мы действительно едины, и нас ждет новое, светлое будущее. И мы заставим его прийти.

Виктор помолчал секунду, дав своей улыбке почти погаснуть.

– Но вы с полным правом попросите доказательств такого изменения – доказательств, проявляющихся в делах. Я обещаю вам: вы увидите их, и обещание мое – не пустые слова. И вот первое доказательство – первое из многих, которые вы еще увидите. Отсюда, с Таркарда, я улечу по приглашению Координатора Синдиката Дракона на Люсьен. Там я встречу Новый год, друзья мои и союзники, и буду приветствовать новую эру человечества.

Ошеломленный ропот и возмущение слились в океан аплодисментов. Виктор поднял голову, сохраняя приятное выражение лица, но не давая ему перейти в торжествующее.

Катарина, ты здесь хвасталась, что построила пусковую площадку. И вот я использую ее для взлета.

Он поднял руки, и толпа снова затихла.

– Среди вас есть такие, которые думают, что Дэвион, ступивший на Люсьен, – это признак апокалипсиса, предвестник конца света, то есть Вселенной, как мы ее знаем. Так позвольте вас заверить, что последнее верно. Старая Вселенная, то чрево, где созрели Войны за Наследие, более не существует. Мы решаем сегодня создать для себя – и для вас – новую Вселенную. С вашей поддержкой, при вашем согласии мы разрушим разделяющие нас барьеры и взмоем в светлое будущее, которого еще не знало человечество.

 

XXII

Заповедник «Ледник Зигфрида»

Таркард

Округ Донегала

Лиранский Альянс

22 ноября 3058 года

Виктор Штайнер-Дэвион сидел на краю массивного дубового стола, за которым когда-то плел нити своего предательства Алессандро Штайнер, и улыбался Моргану Хасек-Дэвиону.

– Давай, открывай подарок. Формально он на Рождество – в основном чтобы быстрее подтолкнуть тебя к твоему приключению,

Морган сел на коричневый кожаный диван и снял ленту с прямоугольной коробки. Он начал разворачивать бумагу, потом улыбнулся, когда прочел этикетку.

– «Глендарри» с черной этикеткой, особые запасы! Виктор, у тебя хороший вкус на виски.

Виктор невинно улыбнулся:

– Нет, на самом деле это охранники Крэнстона знают твой вкус. У них на тебя полное электронное досье, и они знают, что ты любишь принимать на ночь. Они мне и сказали, что это твоя любимая отрава.

Морган негромко засмеялся:

– Ты ничего в этом не понимаешь, если называешь такое виски отравой. Да, я его люблю принимать, но только одну рюмку перед сном.

– И хорошо. Я отправил с тобой ящик этого пойла. Не думаю, что его хватит, но если тебя им перегрузить…

– …Люди начнут гадать, куда это я собираюсь, где его не достать. Я его буду расходовать бережно. – Морган посмотрел на коробку, потом опять на Виктора. – Удивительно, что тебе удалось вытащить из Глендарри целый ящик.

– Это не я. – Принц улыбнулся. – Джерри сказал, что его оперативные работники ржавеют от простоя, и потому для тренировки залезли в погреб Катарины на ее дне рождения. Его люди умеют работать.

– Да уж. – Морган поставил коробку на диван возле себя. – Так, а что еще есть в моем электронном досье?

– Ничего особенного – записи послужного списка и результаты медосмотров. Кстати, поздравляю – ты в отличной форме. Во всем, что интересует докторов, у тебя вполне нормальные показатели даже для человека лет на двадцать моложе. – Виктор кивнул с серьезным видом. – Кампания не будет для тебя легкой, но врачи говорят, что ты к ней более чем готов.

– Надеюсь, что они правы.

– Ты о чем? – нахмурился Виктор. – Ты – единственная подходящая кандидатура для этой операции. У тебя есть опыт, репутация и разум, необходимые для ее проведения.

– Хочется верить, что в этом ты прав, но знаешь, что меня беспокоит? Природа сил коалиции. Мы-то согласились сотрудничать, но я не уверен, что это дошло до всех войск.

– Для того у тебя будет время на учения, Морган, – чтобы они сработались. – Виктор встал со стола и отошел к встроенному бару в углу. – Выпьешь чего-нибудь?

– Воды, если можно. – Морган наклонился вперед, растягивая в руках алую ленту, обернутую вокруг подарка. – Период обучения – это поможет, конечно, но наш переход к Охотнице займет много времени. И будет достаточно возможностей для трений, от которых ничего хорошего.

Виктор вернулся и подал ему стакан с водой.

– Пока руководство выступает единым фронтом, такие вещи будет нетрудно погасить.

– Верно, но есть возможность раскола и в руководстве, если мы не решим некоторые вопросы с самого начала.

– А именно?

– Секретность операций, – скривился Морган. – У нас не хватит сил и средств держать людей Кланов в плену, а освобождать их – значит дать противнику знать, что в его зоны оккупации движутся не обнаруженные ранее крупные силы.

Виктор глотнул минералки из своего стакана и задумался. Необходимость соблюдать секретность означает, что экспедиционный корпус Моргана должен действовать при полном коммуникационном молчании. Ни сам Морган не сможет ничего передать, ни центр не сможет послать ему сообщение. Такие обмены могут быть перехвачены Кланами, и, даже если противник не сможет расшифровать коды, он начнет искать, кому сообщения адресованы. Преждевременное обнаружение корпуса приведет к битве на пути к Охотнице, либо, что еще хуже, Морган и его войска прибудут к укрепленной планете с усиленным гарнизоном.

Поскольку пленных держать невозможно, от них надо избавляться. Одно решение – высаживать их на планеты без средств связи, но если не повезет найти обитаемую и до сих пор не колонизированную планету, то, скорее всего, планеты будут попадаться безжизненные и негостеприимные. Отправлять их на кораблях в центр – это значит рисковать обнаружением кораблей различными средствами, а кроме того – уменьшать боеспособность экспедиционного корпуса.

Другая альтернатива – убивать пленников.

Но если поведение противника не дает оснований дм военного суда и смертного приговора, убийство пленных трудно оправдать. Пусть смерть одного человека может гарантировать безопасность экспедиционного корпуса и победу ради свободы Внутренней Сферы, даже этим невозможно оправдать убийство безоружных.

Виктор встретил взгляд зеленых глаз Моргана.

– И ты думаешь, что сможешь отдать приказ о смерти пленников?

– Мне этого не хочется, но если это будет единственной возможностью, то… ну, я не знаю. Конечно, годных к строевой бойцов, которые дрались против нас, убивать легче, чем калек и детей, но я просто не знаю. Мне кажется, что решать надо будет индивидуально, и я надеюсь, что мне не придется убивать тех, кто не участвовал в сражениях. – Морган покачал головой. – Как, разумно?

– Кажется, единственное разумное, что здесь может быть, – вздохнул Виктор. – Это будет трудное решение, но я знаю, что ты выберешь наилучший вариант из возможных. Вопрос сведется к тому, насколько большому риску ты захочешь подвергнуть своих людей. Если твоя операция провалится, Внутренней Сфере придется куда большей кровью заплатить за то, что ты мог бы сделать.

– Ставки мне ясны, я только не знаю, нравится ли мне игра, в которую мы втягиваемся. – Морган осушил стакан, поставил его на подлокотник дивана. – Я думаю, мне чертовски сильно помогут в принятии такого решения.

Виктор улыбнулся:

– Ага, и мне хочется координировать силы коалиции не больше, чем хотелось бы сгонять в стадо пьяных котов. Отсюда я лечу на Токкайдо, где у нас запланированы совещания по подготовке операции, оттуда на Люсьен для выработки окончательных решений. Отчасти я завидую тебе, что ты будешь далеко от этого хаоса Внутренней Сферы.

– Но я еще буду здесь и увижу реакцию на твой прилет на Люсьен. – Морган покачал головой. – Дэвион прилетает на Люсьен почетным гостем. Не думал, что доживу до такого дня.

– Я тоже. – Виктор чуть нервно рассмеялся. – Легче драться с Кланами, чем ступить на Люсьен.

– Не согласна, – возразила от двери Ивонна. – Простите мое вторжение, но я услышала, что Морган улетает, и зашла попрощаться.

Она подошла к Моргану и обняла его.

– Береги себя, Морган, и отплати им сполна за все несчастья, которые они нам принесли.

Виктор не слыхал, что ответил Морган, но Ивонна отпустила его и вытерла с лица слезу.

– Как бы мне хотелось, чтобы вам туда не нужно было лететь – обоим.

Страх в ее голосе удивил Виктора.

– Мы должны, Ивонна, как и ты должна занять мое место на Новом Авалоне. Я верю в тебя полностью.

– И я, – улыбнулся Морган. – Мы, рыжие, от природы умнее и выносливее прочих.

– Тогда я поседею, как и ты, – Ивонна изо всех сил старалась сохранить на лице бодрое выражение, но у Виктора сердце защемило от осознания, как же она на самом деле молода. – Я к этому не готова, Виктор.

Виктор не успел ответить. Морган положил ей руки на плечи и повернул лицом к себе.

– Никто из нас не готов к тому, что должен делать, Ивонна. А знаешь почему? Потому что единственное, что помогает действовать в таких ситуациях, это опыт. А опыт приобретаешь, решая задачи, которые ставит перед тобой судьба. Мы делаем, что можем, видим, какие допускаем ошибки, и учимся на этих ошибках. Ты достаточно умна, чтобы не допускать тех мелких ошибок, которые на твоем месте сделал бы любой другой.

Ивонна глянула на брата:

– А если то, что Виктор мне доверился, – мелкая ошибка с его стороны?

Морган улыбнулся:

– Виктор один из тех, кто делает очень мало ошибок, – я даже думаю, что на самом деле он рыжий и только красится, чтобы сбить нас с толку.

Виктор потрепал Ивонну по плечу:

– Ты справишься, Ивонна. В твоем возрасте я тоже не был готов к такой работе, но только потому, что считал: быть воином – уже достаточно для всего. На собственном опыте я потом понял, что это не так. Ты умна, ты образованна, у тебя есть советники, которые тебе помогут. Слушай Танкреда, прислушивайся к жене Моргана – Ким. Они помогут тебе править государством стабильно. Она покачала головой:

– Я ничего в этом не понимаю. Виктор улыбнулся:

– А ты подумай, насколько хорошо будет в твоем резюме смотреться должность правительницы Федеративного Содружества! Тебя возьмут в любую юридическую школу, в какую захочешь. А я дам тебе хорошую рекомендацию.

– И я тоже.

Серые глаза Ивонны прищурились.

– А если я решу, что не хочу отдавать тебе трон, когда ты вернешься?

В голове Виктора мелькнул образ Оми.

– Если так случится, я предложу другой вариант, который устроит нас обоих.

– Меня устроит твое быстрое возвращение живым и здоровым, Виктор. И твое, Морган.

Маршал Вооруженных Сил Федеративного Содружества сделал шаг назад и поклонился.

– Твое желание для меня приказ. У Ивонны дрогнули губы.

– Виктор, а что мне делать с Катариной?

В животе у Виктора свернулся ледяной ком, пустив шипы во все стороны.

– Я думаю, Катарина будет какое-то время по уши занята своими делами. Если же нет, обратись к агенту Курайтису из Секретариата Разведки. Он скажет, что делать.

Морган убедительно улыбнулся:

– Да не волнуйся ты насчет своей сестры. Она будет строить планы, как присвоить себе славу побед твоего брата. Такой работе необходимо отдаваться целиком.

Виктор хлопнул их обоих по плечам.

– Что ж, да будет так. В конце концов, если я завоюю Люсьен, то с Кланами вообще будет делать нечего!

 

XXIII

Королевский дворец

Триады

Таркард

Округ Донегала

Лиранский Альянс

23 ноября 3058 года

Катрина поняла, что должна несколько больше считаться с братом, как бы ни было ей это неприятно. Было время, когда Виктор совершенно не разбирался в политике, но он учится – умение учиться всегда было его величайшим достоинством. Теперь, когда начинается военная кампания, он снова станет солдатом, а это заставит его временно прекратить изучение политики. Учиться политике в такой момент было бы затруднительно даже для него.

Катрина тщательно изучила поведение Виктора во время Конференции и вынуждена была заключить, что постоянно недооценивала брата. С момента, когда его нога ступила на Таркард, он стремился к единственной цели – обрушить войну на Кланы, – никому и ничему не позволяя отвлечь себя от нее.

Такая целеустремленность Катрину не удивила – она всю жизнь знала за ним это качество. Именно его целеустремленность позволяла ей обходить Виктора и ставить брата в ситуации, когда желательные ему решения достигались лишь путем ее вмешательства. Именно так Виктору пришлось посадить ее на трон Лиранского Альянса после смерти матери. Впоследствии государство распалось, но бескровно, и Лиранский Альянс остался под ее управлением,

Но Катрину невероятно удивили два поступка Виктора. Первый – поддержка избрания Сунь-Цзы Первым Лордом. Этим ходом Сунь-Цзы получил легитимность и встал на один уровень с главными деятелями Внутренней Сферы. Его позиция усилилась» и это вполне могло сказаться на балансе сил в Полосе Хаоса, где Сунь-Цзы пытался вернуть себе больше миров, чем когда-то принадлежало Капелле. Катрина не могла себе представить, что Виктор может согласиться на что бы то ни было, что будет стоить ему планет, завоеванных когда-то отцом. Виктор всегда был первым адептом культа Ханса Дэвиона. И то, что он по собственной воле согласился превратить какие-то победы Ханса в поражения, – невероятно.

Если, конечно, не верить трепотне Виктора насчет того, что он долг перед Внутренней Сферой ставит выше интересов своей страны.

Катрина с самого начала знала, что это ложь. Стремление Виктора провести объединённую кампанию для уничтожения Кланов была такой дерзкой заявкой на захват власти, какой Катрина в жизни не видела. Прецентор заявил, что он стар и будет полагаться на Виктора, – то есть, по сути, отдал ему славу за все победы. А брат явно намеревается, разгромив Кланы, вернуться во Внутреннюю Сферу новым воплощением Александра Керенского и занять место во главе Звездной Лига – единственное достойное вернувшегося героя.

В этом свете поддержка Сунь-Цзы была вполне осмысленной. Сунь-Цзы может с одинаковой вероятностью и справиться с ролью, и провалить ее. Учитывая его характер, он наверняка замахнется на большее, чем может, и потерпит крах – как его дядя Тормано когда-то. И тут появляется Виктор, как лучший и самый блестящий возможный глава Звездной Лига, и мантия достается ему.

А он уж ее никогда не отдаст. Благодарные офицеры и солдаты никогда не допустят его свержения. Попытка отколоться от него будет считаться предательством, и

Звездная Лига перестанет быть объединением равных государств. Власть Виктора будет крепнуть, и катастрофа, к которой он ведет Федеративное Содружество, станет судьбой всей Внутренней Сферы.

Второй сюрприз, который Виктор поднес Катрине, – то, что он выбрал регентом Ивонну. Она бы на его месте выбрала их брата Питера, – но он после авантюры на Со-лярисе исчез. Вряд ли Виктор велел его ликвидировать – к убийствам он прибегал лишь под очень сильным давлением со стороны.

Он никогда бы не устранил Района Штайнера, если бы я не настояла, что этот человек должен ответить жизнью за смерть Галена Кокса,

Другой их брат, Артур, все еще учился в Военной Академии на Робинсоне и в регенты не годился. Артур совершенно не умел скрывать своих чувств и предпочтений и обычно плыл по течению. На Робинсоне он наберется антикуритских эмоций, а потому меньше всего Виктор хотел бы, чтобы Артур остался править вместо него, особенно пока он будет на Люсьене. К тому же Артур всегда больше слушается сердца, чем головы, – для человека, исполняющего церемониальную должность, это хорошо, но для имеющего настоящую власть – плохо.

Ивонна – интересный выбор и единственно логичный, поскольку экспедиционный корпус возглавит Морган Хасек-Дэвион. За то время, что они с Катриной не виделись, Ивонна переменилась, но в разговоре с Катриной она придерживалась прежнего тона младшей сестры по отношению к старшей,

Она настолько в себе не уверена, что ею можно будет попытаться вертеть. Ее главенство на Новом Авалоне даст мне больше, чем думает Виктор, Даст мне время разобраться с Келлом до того, как я начну разбираться с ней.

Медленный подъем Катрины от раздражения до гнева был прерван быстрым стуком в дверь, которая тут же открылась, даже раньше, чем Катрина успела ответить. Немедленно острием взлетела злость, и Катрина тут же дала бы ей выход, будь вошедший Тормано Ляо один.

– В чем дело, Тормано?

– Покорнейше прошу прощения, Архонтесса, но я был уверен, вы не допустите, чтобы этой женщине пришлось иметь дело с чиновниками. Ей можете помочь только вы, а время имеет первостепенную важность, с чем и связана моя торопливость. – Тормано отступил в сторону, открывая взгляду Катрины миниатюрную черноволосую женщину, которая тут же густо покраснела и стала прятать глаза. – Это Френсис Йешке.

Тормано произнес это так, будто представлял Катрине очередное воплощение Далай-ламы. Катрина любезно улыбнулась и протянула руку.

– Добро пожаловать, мисс Йешке. Чем я могу вам помочь?

Женщина пожала руку Катрины своей дрожащей рукой.

– Миссис Йешке, ваше высочество. – Тут же на ее симпатичном лице мелькнул ужас, и она быстро добавила: – То есть это не важно – я могу быть и мисс Йешке, потому что его уже нет.

– Вы вдова?

– Я надеюсь, ваше высочество. – У Йешке задрожали губы. – Я не знаю – он работал на Ковентри, и у меня нет от него вестей. Это не важно, потому что он оставил меня и нашего ребенка, и я его понимаю.

Тормано обнял Йешке за плечи и отвел к креслу.

– Френсис пришла к вам по двум причинам, ваше высочество. Первая – она знает, как вы заботитесь о детях с серьезными болезнями. У ее сына Томми лимфома, недифференцированная.

– Ему нужна пересадка костного мозга или он умрет. – Френсис стиснула руки перед грудью. – Отца его нет, а я в доноры не гожусь.

Катрина села радом с ней на диван и погладила женщину по волосам.

– Мы сделаем все, что сможем. – Поверх головы посетительницы Катрина бросила на Тормано взгляд, который мог бы расплавить феррокерамическую броню боевого робота. – Есть ли здесь какие-то обстоятельства, которые требуют моего личного внимания?

– Конечно есть, Архонтесса. – Тормано улыбнулся так самоуверенно и маслянисто, что Катрина решила выдать ему как следует, если он переоценил значение Йешке. – Миссис Йешке по своей инициативе провела некоторое расследование и нашла подходящего донора. Это Джерард Крэнстон, помощник вашего брата.

Катрина нахмурилась. Как ни мало было ей известно о юношеских болезнях, она знала, что найти подходящего донора костного мозга не среди родственников – вещь редчайшая.

– Крэнстона проверили, и в его электронном досье есть такие данные?

– Да. – Френсис подняла глаза. – Я надеялась, что вы его попросите стать донором. Я…

Тормано улыбнулся:

– В поисках донора Френсис выяснила, что она – приемная дочь. Разыскивая родителей, она установила, что ее отец – Андерсон Кокс. У него был роман с ее матерью, и на свет появилась она.

Катрина ощутила пробежавший по спине холодок.

– Я знаю это имя.

Френсис кивнула:

– Андерсон Кокс – отец Галена Кокса. – Она вцепилась в руку Катрины. – Я не знаю, правду ли говорят по головизору и вообще, но я надеялась, что для вас ценна память моего сводного брата, ценна настолько, чтобы вы попытались дать его племяннику шанс выжить.

Катрина пожала руку женщины в ответ, потом подняла глаза на Тормано:

– Я не знала, что у Галена была сводная сестра.

– Очевидно, Гален не знал о похождениях Андерсона. Я посмотрел досье Галена, и выяснилось, что, если бы он не был убит, он был бы идеальным донором для Томми. Таким же идеальным, как Джерард Крэнстон,

Мысль ударила Катрину как молния.

Если Гален Кокс не погиб на Солярисе, если он и есть Джерард Крэнстон…

Мысли побежали наперегонки. Виктор не настолько жесток, чтобы утаить от нее весть о том, что Гален жив, когда она оплакивала его смерть.

Единственный вариант, когда Виктор поступил бы так, – это если бы он знал, что убившая Галена бомба была презентом от Района Штайнера. Район пытался намекнуть на мою собственную уязвимость, Виктор наверняка считает, что знает о заговоре с целью убийства нашей матери, но, если у него есть доказательство моего соучастия, почему он его до сих пор не обнародовал?

Катрина вздрогнула.

Ясно, что доказательства у него нет, У него есть лишь собственные умозаключения' и настоятельное утверждение Моргана Келла, что я убила Мелиссу, и он думает, что добыть доказательства, изобличающие меня, – это лишь дело времени. Если бы не появилась эта женщина, я бы не знала позиции Виктора в этом деле, знала бы лишь позицию Моргана Келла. Я только что получила предупреждение, которого Виктор не захотел бы мне дать.

Катрина мысленно попыталась совместить лица Галена и Джерарда Крэнстона, но поняла, что почти не видела лица Крэнстона.

Виктор понимал, что я могла бы его узнать, но Крэнстон настолько ему нужен, что Виктор не мог оставить его на Новом Авалоне, и я должна была понять раньше, куда раньше.

Улыбкой прикрыв потрясение, Катрина приподняла лицо Йешке за подбородок, заставляя женщину глядеть себе в глаза.

– Я с радостью сделаю все, что в моих силах, чтобы ваш сын получил столько костного мозга Джерарда Крэнстона, сколько ему нужно. Ничто меня не остановит, ибо ваш ребенок – это ворота в будущее для этой страны. Мой священный долг – сделать так, чтобы он и Лиранский Альянс жили, и этот долг я выполню любой ценой.

* * * * *

Когда Френсис Йешке села в воздушное такси и захлопнула дверцу, маска несчастной матери больного ребенка испарилась с ее лица. Она глянула в ледяные глаза водителя в зеркале.

– Задание выполнено. Если бы вы хотели смерти Катрины и Тормано Ляо, они уже были бы мертвы. Тормано был так захвачен моим рассказом, что потащил меня в кабинет Катрины, даже не обыскав.

Агент Курайтис за рулем хмыкнул.

– Конференция закончилась, прошла она без сучка и задоринки, так что все расслабились. Жаль, что нам пришлось упустить такую возможность, но так хотел принц.

Франческа Дженкинс запахнула жакет.

– Я знаю, что вы не можете комментировать, но мне надо кому-то это сказать. Судя по реакции Архонтеесы на мою легенду, этот Джерри Крэнстон и Гален Кокс – одно и то же лицо, или вы хотите, чтобы она так считала. Кокс погиб на Солярисе при взрыве бомбы, предназначенной Катарине. Убийство Райана Штайнера должно было навести всех на мысль, что так с ним расплатились за смерть Кокса. Попытки Райана захватить власть на Острове Скай постоянно отражались Катариной, а до того – Мелиссой, значит, бомбы были предназначены для них обеих. Отсюда очевидное следствие – Мелиссу убил Райан.

– Но ведь действительно очевидное?

– Несомненно. Итак, Катарина теперь думает, что Кокс жив, а это значит, ей придется догадываться, почему брат не сообщил ей, что Кокс уцелел. Отсюда логически следует, что Виктор ей почему-то не доверяет. Конечно, захват Катариной Лиранского Альянса показывает, что доверять ей не следует, хотя это доказательство появилось позже события, которое мы ищем. Но все равно Катарине не удалось бы отколоться, будь Мелисса жива, и отсюда Виктор делает явный вывод, что Катарина замешана в убийстве матери.

Ледяные глаза смотрели на нее из зеркала. У Франчески отвалилась челюсть.

– Архонтесса убила собственную мать?

– Только что твой допуск был повышен до уровня «альфа-один». Теперь выше только те, кто имеют право читать мысли принца.

Франческе вдруг стало очень холодно.

– Мое задание не сводилось к тому, чтобы просветить Катарину?

Курайтис кивнул:

– Когда ты исчезнешь, бросив эту маленькую бомбочку, Катарине придется задуматься, почему Виктор предупреждает ее, что ему известно о ее делах. Мы полагаем, что это заставит ее что-то предпринять, чтобы замести следы…

– …И она покажет нам уязвимые места, о которых мы не знали. Она сама наведет нас на доказательства своего соучастия в убийстве Мелиссы Штайнер.

– На это мы и надеемся. У нас есть какие-то основные следы, и мы их проверим, но будем при этом смотреть, не наведет ли нас Катарина еще на что-нибудь. – Курайтис притормозил у светофора, повернулся и посмотрел на Франческу. – Принц улетает спасать Внутреннюю Сферу от Кланов. А на нас он возложил работу по спасению Внутренней Сферы от его сестры.

Франческа физически почувствовала, как вдавливает ее в сиденье груз ответственности.

– И до его возвращения мы должны сделать то, что должно быть сделано?

– Если нам повезет. – Ледяные глаза Курайтиса прищурились. – Катарина не дура. Открывшиеся перед нами возможности могут легко закрыться, если Катарина доберется до своих целей раньше нас. Если мы не справимся, Лиранским Альянсом будет по-прежнему править убийца, и все шансы за то, что ее жажда власти не утолится, пока она не получит власть над всем.