С учетом всего этого Павелич считал, что следует начать усташскую деятельность на территории Лики, именно в Госпиче. На встрече в Шпиталь-ам-Земеринге в Австрии, на которой присутствовали Павелич, Перчец и Серватци, в результате настойчивых требований итальянских руководителей было принято решение поднять восстание. Подготовку и руководство поручили Андрию Артуковичу и Марко Дошену. Кроме них, ядро усташской организации в Госпиче составляли такие наиболее влиятельные деятели, как бывший австро-венгерский офицер Юцо Рукавина, коммерсанты Никола Орешкович и И осип Томленович, а также студент юридического факультета Йосип Япунджич – секретарь спортивного клуба "Виктория", в котором собиралась усташская молодежь.

Намеченный срок "восстания" быстро приближался: уже в начале 1932 года из-за рубежа были получены первые партии оружия – главным образом через Задар и в небольших количествах через Риеку. Больше всего винтовок и боеприпасов было доставлено 28 августа на итальянском судне. Из задарского порта груз был переброшен до Крусач Драге, а оттуда – на Велебит. Там оружие распределили между членами организации, с тем чтобы они вооружили им своих надежных сторонников.

Вместе с последней партией оружия и боеприпасов из Задара прибыло пятеро вооруженных, одетых в форму усташей. Месяцем ранее, в июле, эта группа была высажена на побережье и затем доставлена к подножию Велебита.

Их прятали у завербованного крестьянина Леопольда Шупера из села Луково-Шугарье.

В ночь с 6 на 7 сентября 1932 года было совершено нападение на жандармский участок в селе Брушани. Шел сильный дождь, и распознать нападавших было трудно. Среди диверсантов, помимо десяти усташей, одетых в форму, было много членов усташской организации из Госпича.

Перед нападением планировалось вывести из строя телеграфную и телефонную связь села Брушано с Госпичем и Карлобагом. Это сделали Йосип Шупер и Павле Барич. Условным знаком был взрыв мины, подложенной Ерко Сударом под двери здания, в котором размещался жандармский участок. Вскоре в буршанской котловине раздался взрыв, и налетчики открыли стрельбу через двери и окна.

В то время на участке находилось всего два жандарма – Милован Радошевич и Илия Петрович, капрал. Разбуженные взрывом, они тотчас же схватили винтовки и открыли ответный огонь через проем двери.

Нападение потерпело неудачу, можно сказать, еще не начавшись. Усташи не добились ни одной из поставленных целей. Кроме, естественно, того, что это нападение получило широкую огласку.

В это время Артукович находился далеко. С присущей ему осторожностью он за несколько дней до этого скрылся, отбыв в Задар.

После всего, что случилось в селе Брушани в результате организованного Артуковичем нападения на жандармский участок, очень скоро последовали жестокие репрессии со стороны абсолютистского югославского правительства. В район Лики были направлены усиленные жандармские и воинские подразделения, которые безжалостно "очищали местность от усташей". Уже через неделю после диверсии произошла стычка между преследователями и скрывавшимися в горах Велебита усташами.

Это случилось 14 сентября 1932 года. Один из многочисленных жандармских патрулей натолкнулся на группу из восьми человек, не успевших перебраться через границу в Италию, где скрылась часть диверсантов. Столкновение произошло на территории Ядовно. Один из усташей, Степан Девчич, был при этом убит.

Эти события, взбудоражившие осенью 1932 года Лику, длились неполную неделю. Но, несмотря на это, они вызвали широкий интерес за рубежом, особенно в политических кругах, что наглядно проявилось в комментариях зарубежной печати, где инцидент в Лике чаще всего изображался в явно преувеличенном виде: тон задавали по вполне понятным причинам итальянские и венгерские газеты.

"Начало гражданской войны в Югославии", "Усташи перешли от политической борьбы к вооруженной" – гласили заголовки газет.

Итальянские газеты тех дней утверждали даже, что в "Лике и Далмации началась революция", "восставшие окружили и обстреливают один из жандармских участков".

А самая крупная в те годы итальянская газета "Джорнале д'Италиа" опубликовала даже наскоро состряпанный комментарий о взрыве на железнодорожном вокзале в Осиеке, представив его как начало целой серии террористических актов. Исходя из этих публикаций, а также фактических данных, свидетельствовавших о том, что эмигрировавшие террористы под руководством венгерских офицеров обучаются на югославской границе обращению со взрывчаткой, а также, что в Риеке и Задаре у них имеются склады оружия, югославская пресса предупреждала о подготовке террористических актов с территории Венгрии и Италии.

А как Павелич и д-р Артукович представили финансировавшим их организациям так называемое "восстание" в Лике? Об этом можно судить на основании статьи, помещенной в одном из номеров газеты "Усташ" в декабре 1932 года. В ней, в частности, говорилось: "Во время нападения на жандармский участок в Брушани усташи проявили недюжинную храбрость, ловкость и хладнокровие. Этот геройский поступок, самоотверженность усташей при осуществлении акции в Лике, прежде всего храбрость, проявленная в открытой борьбе, заслуживают особого признания. Учитывая это, усташская главная ставка в соответствии с распоряжением –поглавника издала приказ о награждении, согласно которому серебряной медалью за храбрость награждаются таборники Иван Девчич, Анте Пейкович, Яков Рукавина, Петар Шарлия и Рафаэл Бобан, а также усташи Миле Барешич, Б. В. Минский, Юре Девчич и, наконец, Матильда Девчич за храбрость своего сына, Степана Девчича, погибшего в схватке в Ядовно".

В этом же номере газеты "Усташ" были помещены фотографии всех награжденных за храбрость, которые, как известно, не проявили особой отваги ни во время нападения, ни после.

Это подтвердилось и на суде летом 1933 года, который проходил в течение почти двух недель – с конца июня до 10 июля. Адвокаты, защищавшие обвиняемых усташей, утверждали, что "события на горном массиве Велебит – следствие недоразумения, связанного с действиями небольшой группы, занимавшейся контрабандой оружия". Вполне логично, что суд отверг эту линию защиты, что подтверждается и вынесенными приговорами: "Юрай Рукавина… приговорен к смертной казни, а Ерко Судар – к пожизненной каторге. Все остальные участники акции, кроме двоих, осуждены к пожизненному заключению".

После поданного прошения смертная казнь Юраю Рукавине была заменена пожизненным заключением.