Секундная стрелка старинных часов с резным деревянным корпусом и стеклянной дверцей приближала бабье лето, она, очередной раз, споткнувшись на цифре двенадцать, соединила воедино минутную и главную часовую стрелки завершив полуденное время, и комнату залил перезвон курантов. Благозвучие стихло с последним боем часов и следом, переливисто колокольчиком, донёсся голос матери:

– Надюшка, просыпайся! Пора вставать. Я тебе блинчиков напекла, – голос из кухни, в которой нестройный оркестр кастрюль шипел на все лады, пробудил дочь.

Растрёпанные волосы разбросались по подушке и потешно торчали в разные стороны. Приоткрыв один глаз, озорница, приподняв голову, взглянула на часы, которые достались отцу в наследство от бабушки, и пригрозила им пальцем за то, что не успела проснуться первой. В ответ массивный серебристый диск маятника, размеренно качаясь, звучно отсчитывал каждую секунду жизни. Мать сто раз бы выставила часы из комнаты, в которой спала дочь и даже без сожаления отправила бы их на помойку, чтобы махина не мешала отдыху её ненаглядному детищу, но баловница сопротивлялась материнской заботе, упрашивая оставить старинного друга на месте. Слушая мерный такт долгожителя, талантливая от рождения дочь, каждый раз сочиняла чудную музыку, мечтая накропать завитастый скрипичный ключ и пляшущие в до-миноре ноты.

Утренние догонялки с чётко настроенным механизмом, кто раньше проснется, развили внутренние часы, и разумница с невероятной лёгкостью определяла текущее время. Примечающая любую мелочь прелестница знала каждый щелчок антикварных часов, и что последует за ним. Шалунья бывало, просыпаясь раньше времени на пару тройку минут, терпеливо наблюдала за циферблатом, где на цифре семь замирала брюхатая часовая стрелка, тащилась следом статная минутная, а резвая секундная спешила всколыхнуть пространство отточенной мелодией. Когда лентяйка не желала просыпаться, упорный механизм призывал её к порядку, а соня, накрываясь подушкой, умоляла дать ей с пол часика соснуть, но бездушные часы настырно отбивали время. На седьмом ударе проказница вскакивала, кривляясь в начищенное стекло, дразнила неуправляемую конструкцию, обещая остановить время навсегда.

Многолетняя привычка старательной ученицы заставляла пробуждаться с утренним семичасовым боем, дабы не опоздать в школу, и одновременно оберегала девчушку от просыпания ночью, из-за мерного тиканья великана.

Часы пробили семь и умолкли. Сегодня ей не удалось опередить их. Рыжая кошка грациозно прыгнула на кровать, потопталась по одеялу восьмёркой и примостилась к хозяйке. Надя погладила её тёплый мех, почесала за ухом, а кошка, перебирая лапами, выказывала крайнюю степень комфорта и удовлетворения, помня как будучи котёнком, кормящимся от матери, массировала её живот, стимулируя «подачу» молока. Ей передалась вибрация от кошачьего урчания, и казалось, что они заурчали на пару. Нежась в кровати, сероглазая потянулась, встала, ленно прошлась по комнате в поиске тапок, всунула в них тонкие воробьиные ножки, застелила кровать, расправив складки, и побрела, шоркая тапками, умываться. Аккуратность дочери, заложенная с рождения, поражала даже мать, которая не заставляла её убираться. Девочка сама проявляла к домашнему хозяйству интерес, любила чистоту и порядок. Проходя мимо исшарканного дореволюционного фортепиано, Надя провела указательным пальцем по облезлым клавишам, инструмент отозвался нестройным звуком и окончательно разбудил сознание. Жеманница поморщилась, взяла пару аккордов, насладилась звучанием и бережно опустила крышку старого инструмента. Скоро, мечтала, она научится владеть им так хорошо, что все будут, открыв рты, с завистью слушать сочинённую ею музыку.

Кошка хвостиком тянулась за будущей звездой сцены, изредка задиралась лапами за острые коленки, призывно мяукала, побуждая к игре.

У девочки с рождения был отменный музыкальный слух, как у прабабки, дворянки по происхождению, и по рекомендации специалистов родители отдали её в музыкальную школу по классу скрипки. Без острого слуха учиться игре на утонченном инструменте тщетно, но обладая божиим даром, исполнитель во время игры мог развивать абсолютный слух, ведь на грифе нет поперечных планок, и музыкант улавливает ноты на слух.

Скрипка – королева оркестра, не раз говорил преподаватель Наде, и поэтому в обучении уделял внимание не только нотной грамоте, но и эстетической стороне. После очередного занятия будущая знаменитость часами у зеркала упражнялась точно держать инструмент, грациозно ставить его к подбородку, виртуозно владеть смычком, правильно опускать скрипку и укладывать. Повторными движениями неопытная скрипачка старалась достичь мастерства свободно и естественно обращаться с инструментом, как учил её педагог. Ей безумно нравился процесс подготовки к выступлению, и Надя интуитивно знала, что при чётком выполнении поставленных задач, она с первых мгновений, на этапе вступления, привлечёт благодарного слушателя артистичностью, и горделивый стан поможет ей сорвать аплодисменты. Крохотный комочек, она, сконцентрировала энергию Вселенной, развивая способность дарить миру восхитительную музыку. Знаменитые сцены мира ждал аншлаг.

К фортепиано у нее было особое пристрастие. У рабыни звуков в душе горела заветная мечта, волшебно сыграть полонез Огинского М. Уверенность маленького, но пламенного сердца в исполнении задуманного росла соразмерно знаниям.

Получив от родителей в дар скрипку, подросток летала на седьмом небе от счастья, не ведая, что больше всего привлекало её в заветном подарке: форма, цвет, сказочные завитки на грифе, струны или слетающие из-под смычка звуки. Слушая мастерскую игру учителя, рыжеволосая бестия погружалась в мир сказок завораживающих звуков. Непобедимое желание повторить превосходные моменты удачных композиций, сыгранные учителем, невольно вели к усидчивости и жажде знаний. Музыкальное образование наполнило смыслом её хрупкую жизнь, подпитывало настроение положительными эмоциями.

Натягивая школьную форму, будущая модница замурлыкала под нос разученную с вечера мелодию. Она покрутилась перед старинным зеркалом в золочёной потёртой оправе с выщерблиной с давней историей, свидетелем спиритических сеансов, предсказаний и астрологических прогнозов, и, найдя себя прехорошенькой, на миг словно заглянула в будущее, узрев стройную леди со скрипкой в руке, выступающую на большой сцене с тяжёлыми бархатными занавесями, в зале полном зрителей. Невинное дитя не ведала, что на оборотной стороне наследного мутного ока прятались силуэты королей и фигура насмехающегося дьявола. Порой Надя лицезрела зловещие тени, особенно, когда на фортепиано устанавливали зажжённые свечи.

Подчас жалобы на мечущиеся странные фигуры смешили маму и родные души, обнявшись, засыпали до утра.

Луч солнца коснулся зеркальной поверхности и на стене забегали сказочные персонажи. Надя, не мигая, вглядывалась в зеркало, проживая будущее, а видения вывели её из нирваны. Она поёжилась от увеличивающихся в размере теней, закрыла ладошками глаза. Снова с опаской взглянув на стену, разрумянившаяся страхом девочка наблюла за игрой коронованных особ, пока фантомы не рассеялись как дым. Сместившийся источник света, похоронил призраков.

На кухне скворчала еда, что-то все время падало и стучало, характерный утренний шум побудил пугливую лань наконец собраться в школу.

– М-а-а-м иду, – озираясь на зловещее зеркало, Надежда шагнула навстречу будущему, в надежду родителей на счастье.

Кошка перевернула пустое ведро, залезла внутрь, и стоило пройти мимо, как виртуозная охотница выпрыгнула из засады и обхватила лапками стройные как палочки ноги любимицы хозяйки. Коробки, тазики, полки в шкафу, подоконники служили животному и для отдыха. Особенно Манька любила старую дедушкину кроличью шапку, и прогнать её с нагретого места никому не удавалось. Отбиваясь от захватчиков лапой, кошка стоически защищала собрата по меху. Надя подняла с пола верёвку, подразнила космическое мохнатое чудище узлом на конце, кошка игриво зацепила когтем наживку, и принялась усердно грызть, пока дерзкая подружка не отобрала её. Сорванцы увлечённо носились по комнате, пока мать не окрикнула снова.

– Иду-у! Ма-мо-чка, заплети меня.

Примерную ученицу в школьном с плиссированной юбкой платье до колен украшали накрахмаленный кружевной воротничок, вязанный мамой, и аккуратные косы из жидких волосиков до плеч. При виде духмяных блинов у очаровательной прелестницы разгорелся аппетит, урчание в животе от голода, казалось, разбудит всех жильцов дома. Мама, вымыв руки, накрыла на стол, и ровно вплела наглаженные ленты в коски. Получились озорные с белыми бантами мышиные хвостики.

Ростом с Дюймовку, Надя без устали болтала недостающими до пола ногами в белоснежных гольфах, макала блины в сметану с сахаром, удовлетворенно причмокивала языком, облизывала жирные от сливочного масла пальцы, запивала еду молоком, и, прикрыв глаза, стонала от наслаждения:

– Мамуль пальчики оближешь! Вкусняшка! Обожаю твои блины. Это самая вкусная еда на всем, при всем свете.

Мама погладила по волосам родную кровинку. От умиления в серых глазах набухли слезы счастья. Здоровый, развитый ребёнок дарил ей радость. Ни что не омрачает жизнь родителей, как больной ребёнок.

Насытившись, пострелёнок привычно помчалась чмокнуть брата перед уходом в школу. Николай благосклонно подставил небритую щеку для безешки, выдав в награду лёгкий щелбан, и нежно потрепав мышиный хвостик с огромным бантом, пожелал:

– Без пятёрок домой не являйся!

Брата забрали служить в десантные войска. Ежедневные тренировки в армии, обучение правилам ближнего боя и прыжки с парашютом закалили юнца. Отправляясь на воздушно-десантную операцию Николай, как все солдаты, уверенный в собственной подготовленности, досконально соблюдал правила прыжков, действовал разумно, точно и решительно, и был уверен, что его парашют обязательно раскроется. В подвесной системе парашюта стропы разделяются на два плеча, и в момент раскрытия купола сила динамического удара, превышая полтонны на одно плечо, нередко вызывала травмы. При прыжке важнее всего правильно приземлиться: свести ступни и, не удерживаясь на них, упасть впёред. Коля пользовался правилами, и знал их как «Отче наш…»

В день учений ветер сильнее обычного не отменил прыжки с парашютом, и группа десантников села в самолёт, получив от инструктора дополнительные знания приземления при экстремальных условиях. Бесшабашный сержант с нетерпением ждал приказа прыгать, потому что каждый новый опыт давал Николаю уверенность в непобедимости.

На земле Николай мечтал о небе, грезил возвращаться к прыжкам вновь и вновь, воспевая в душе минуты наслаждения полётом и простором. Увлечённый минутным парением над землёй, мечтатель решил после армии заняться парашютным спортом.

На десятом прыжке, шагнул уверенно в открытую дверь самолёта, смелый десантник ни на миг, не усомнился в собственном превосходстве над стихией. Трудно преодолевая переход в невесомое состояние, когда неожиданно исчезла сила тяжести, и не контролировался вес тела, у него слегка сбилось дыхание. Ускоряясь, самонадеянный балбес чувствовал себя орлом, раскинув руки, как крылья, парил, не думая ни о чем. Разумный отсчёт привёл в порядок мысли и, рванув за кольцо, раскрывшийся парашют резко потянул вверх все же земное создание. Стремительно приближаясь к земле, и ощутив твердыню под ногой, и вдруг ядрёный парень совершил небольшую оплошность и неудачно приземлился. Запутавшегося в стропах краснощёкого бойца, ветер потащил как щепку. Боль лавиной захлестнула накачанное тело. Не двигаясь, несчастный лежал, пока не подоспела помощь. Из последних сил пытаясь встать, неудачник понял, что не ощущает ног. Повреждения шейных позвонков парализовали солдата. После продолжительного безрезультатного лечения искалеченного бойца отправили домой, как отработанный материал. По мнению врачей в лучшем случае его ждало инвалидное кресло. Оставалось надеяться только на Всевышнего.

После травмы Коля во снах часто бегал, тренировался, прыгал с парашютом, летал, а проснувшись, обнаруживал себя беспомощным в кровати. Инвалидная жизнь сломила, крепкий парень незаметно угасал. На этом свете его удерживали мечты помочь стареющим родителям.

Жениться на девушке, проводившей его на службу Родине, не удалось, счастье рухнуло в одночасье. Красавица, не дождавшись молодца, вышла замуж за школьного друга. Гордый сокол не обиделся на неверную половину, не должна принцесса жизнь посвятить инвалиду, нет в том её вины, так вышло. Понимая, что ей надо создать семью, растить детей, заботливый кавалер так и пребывал в чине несостоявшегося мужа, не став оплотом и опорой для любимой. Будущее представлялось призрачным, без умения передвигаться.

Отец трудился на двух работах, чтобы прокормить семью. Инвалидность сына состарила вдвое, великодушный родитель с трудом переносил тяготы судьбы. Бесконечная доброта, не являясь стержнем натуры, мешала продвигаться по карьерной лестнице. Вечно извиняющийся человек не мог быть идеологическим лидером. Считая себя полным неудачником после возвращения сына инвалидом, слабохарактерный мужичок, часто прикладываясь к стакану, снимал психологический стресс. Мать ожидала, что переживания мужа скоро закончатся, и глава семьи возьмёт себя в руки, но шли дни, недели, месяцы, а ситуация неотступно усугублялась.

И только Надя сердцем чувствовала, что у брата все будет хорошо. Душка каждый день подбадривала, обещая вдвоём покататься зимой на коньках. За свойственный оптимизм девочка купалась в любви родных. В благодарность дитятко прилежно училась и слушалась старших.

Мать, провожая в школу дочь, переживала за нее после трагедии с сыном, а в свете последних новостей о маньяке, орудующем в их городке, страх не покидал материнское сердце.

Надю ограждали от домашних дел, наслаждались её присутствием и баловали любовью, которая ещё никому не навредила. Дружелюбная дочка светилась от счастья и щедро раздаривала его другим в паре с улыбкой.

Семья жила в частном доме, который построил отец после рождения сына, чтобы не ютиться в коммуналке. Со временем дом благоустроили, маленький и уютный был кстати из-за инвалидности сына.

…Мать с дочкой вышли во двор, остановились у богатой на урожай рябины, наблюдая, как птицы снуют у оранжевых гроздей. Мысли о сыне на мгновение овладели ею. Одержимая любовью к сыну, матушка мечтала провожать его на работу, растить внуков, но беда нарушила все ожидания. Теперь сын был маленьким ребёнком в семье, прикованный к постели, парализованный, не мог обходиться без помощи родных. Везение, что жив остался. Авось Бог смилостивится, и встанет её Илья Муромец на ноги, мечтала мать, и благодарила Бога за то, что дал ей на старость лет поскрёбыша. Непоседливый котёнок, не давала скучать семье. Жизнерадостное солнышко, заглянувшее в дом, освещала трудный путь родителей.

– Нынче суровая зима будет. Вон, столько ягод созрело, – мать поправила банты и легонько шлёпнула дочь по попке, – Смотри, не балуйся на уроках.

Надя глянула вверх, подпрыгнула пару раз, чтобы достать до ветки, но усвоив урок, что пока ростом не вышла, обняла маму.

– Суровая зима – это значит холодная? А ты мне коньки белые купишь?

Бесконечные вопросы подтверждали любознательность дочери.

– Ой, Надюша, а скрипка где? – мать проворно забежала в дом, схватила инструмент и протянула дочке.

– Спасибо мамочка. Ты такая заботливая. Я тебя сильно люблю, больше всех на свете, – дочь обняла загорелую натруженную на грядках руку и поцеловала.

Туманное утро предвосхищало хмурый, но тёплый день, казалось вот-вот пойдёт дождь. Непредсказуемая погода то рассеивала, то сгущала туман, и когда мать, не напутствуя словами, провожала свою принцессу, из непроглядных туч пробился солнечный луч, проредил на мгновенье туман, поцеловал серую детскую макушку и снова спрятался в глубине облачного одеяла. Надя обернулась, махнув на прощанье рукой, послала матери воздушный поцелуй, и скрылась за поворотом. Нарисованные классики на пути в школу манили озорницу прыгать. Переполненный книгами, тетрадями и школьными принадлежностями портфель-рюкзак давил тяжестью знаний на плечи, мешая свободному движению. Егоза прошлась по квадратам, решив, что на обратном пути обязательно скинет портфель и вдоволь напрыгается. Мать вернулась в дом, когда Надя скрылась за шиповником с красными, как райские яблочки, плодами, чтобы накормить сына, нуждавшегося в её уходе. А затем её ждал трудный рабочий день.

* * *

День пролетел в хлопотах и заботах. Надина мама Ольга Степановна не заметила, как наступил конец смены. Работу в отделе технического контроля на заводе не бросишь, пока не придёт подмена. Сменщица опоздала, и пришлось на пару часов задержаться. Домой Ольга вернулась поздно и, переступив порог крикнула:

– Надюша! Ты где? Почему не встречаешь? – из дальней комнаты она услышала голос сына.

– Мам, а Нади нет.

Мать сняла обувь и с полными еды сумками прошла на кухню и выложила в холодильник еду. Прошла в детскую к сыну. Поцеловала его в макушку.

– Гуляет, пожалуй.

– Не знаю. Она со школы не приходила.

– Странно. Поищу у соседей.

Ольгу охватило волнение. Муж не мог помочь, он остался работать в ночную смену. Чувствуя вину перед сыном, что он остался один на один со своей болезнью, Оля ещё раз прислонилась к макушке и поцеловала.

– Прости. Я сейчас быстро принесу поесть.

– Ничего мамуль не волнуйся, вместе поедим. Звони соседям.

– Куда запропастилась? Сорванец. Уже все вернулись со школы, а её нет, – мать поругивала себе под нос дочь.

– Коль, я пройдусь по улице, а ты позвони тёте Даше.

Ольга вышла на улицу, покричала, затем пошла по соседним переулкам. Надя не отзывалась. Соседи выходили и отрицательно мотали головой. Никто не видел малышку. У Ольги в желудке неприятно скисло. И у тёти, и у десяток Надиных подруг её не нашли. Мать задумала наказать дочь, лишив её сеанса мультиков по воскресеньям.

К розыску подключились желающие помочь соседи. Некоторое время в доме раздавались бесполезные звонки, Коля всех благодарил за помощь. Утешительных сведений не было. Вскоре телефон умолк.

Коля почувствовал беду, и сердце неприятно затрепетало. Он очень любил сестру, маленькую козочку, которая радовала его своим присутствием. Разные мысли лезли в голову. Если бы он мог, то избегал бы каждую тропинку и нашёл бы сестру. Ночь превратилась в непреодолимое препятствие.

Подключившийся к поиску отец, через три часа понял, что своими силами не справиться и надо сообщить в милицию. Раньше с Надей такое не случалось. Лишь однажды она решила остаться на ночь у подружки, не сообщив родителям. Тогда Юрий Петрович первый раз шлепнул дочь прутиком по ягодицам. Ей даже не было больно, но от обиды она плакала полночи. После этого Надя усвоила, что домой надо приходить, а отец дал зарок больше не притрагиваться к дочери.

Коля так сильно боялся только во время первого прыжка с парашютом и теперь, когда увидел на пороге замученное волнением и безысходностью лицо матери, он запаниковал. Он ненавидел себя за то, что превратился в обузу для родителей и теперь валялся словно кукла. Родители были опорой во всем и если их не сберечь, то, как ему без них жить.

– Вот, явится домой Надька, я ей всыплю. Отругаю, на чем свет стоит, за бесшабашность.

Он так любил её, что не мог представить, как можно просыпаться по утрам без её звонкого голоса, звеневшего колокольчиком во всех углам. Наблюдая за её игрой на скрипке, он наслаждался музыкой, отвечал на тысячу вопросов, давал советы и даже сам пробовал сыграть на инструменте, но из Нади учитель был никакой.

Семья поняла, что Надя пропала. Они обзвонили морги, больницы и сообщили в милицию. В сводках о преступлениях Надя не числилась. Розыскные мероприятия отложили на утро.

Безлунная ночь отгородила дитя от мира, спрятала в чёрном саване. Медленно тянулись часы до рассвета для потерявших надежду родителей. Обещанная помощь теплила надежду на благополучный исход.