Мойаа последний раз вскрикнула выгнувшись дугой, затем скатилась с Дримма, чтобы тут же скользнуть ему же под бочок, после собственническим движением закинула ногу на бедро мужчины, уткнулась носом ему в плечо и мгновенно заснула, засопев в две дырки. Дримм отдышавшись приобнял лежащую рядом девушку и так же попытался уснуть — не получилось, сон упорно не шел, даже несмотря на то что сегодняшний день был не из простых.

— Да и ночь тоже, — подумал фейри, скосив глаза на лежащую рядом подружку.

Дримм закрыл глаза и решил, раз уж не получается заснуть, проанализировать все то что произошло с ним за последние две с лишним недели, поэтому расслабившись позволил разуму свободно плыть по волнам воспоминаний. Через час он незаметно уснул и осознанные воспоминания плавно перешли в сны о произошедших событиях.

Тогда, после пройденных испытаний Дримм сразу же понял, что его статус в усадьбе Первого изменился, и самым первым, кто дал ему это почувствовать, стал воротный привратник — если утром он смотрел на него, как на пустое место, то уже вечером, когда Дримм со своими людьми приехал заселяться, тот не только сам, еще до того как они успели подъехать, распахнул ворота, но еще и поклонился и поприветствовал, назвав ''господином учеником''. Как чуть позже узнал Дримм в усадьбе проживало около полусотни разных разумных, и хоть большинство из них, включая учителя, ходило в уже знакомой ему темно — серой униформе, лишь двое имели статус учеников — уже известные Борг и Мойаа, остальные обитатели являлись либо родственниками Первого, либо слугами, либо кем‑то вроде вспомогательного персонала, обеспечивающего учебный процесс. Все в усадьбе было направлено на обучение бою и самосовершенствованию в нем же. Порядок был такой: учитель считался богом, а ученики его пророками, поэтому Дримм сразу же занял в местной табели о рангах вторую ступеньку, которую делил с двумя другими учениками, даже родственники Первого, включая внучек, живущих у него, стояли лишь на третьей.

Еще одним признаком достаточно высокого статуса ученика было выделенное ему жилье — большой, хоть и несколько неухоженный и пыльный(поскольку там давно никто не жил) дом. Дом имел два этажа и чердак, по сути представлявший собой еще один этаж. Первый этаж занимали помещения хозяйственного назначения: тут и конюшня на двадцать лошадей, и давно неиспользуемая кузня, имеющая к тому же кой — какие инструменты и даже наковальню с кузнечным горном, вполне себе работоспособным и нуждающимся лишь в чистке и замене кузнечных мехов, имелась на первом этаже и кухня со здоровенной печью, где Дримм к собственному изумлению обнаружил чугунок, доверху наполненный золотыми, тут же отнес его в дом учителя, где получил от него похвалу за честность, а от системы аж + 3 к мудрости(как Дримм узнал позже из разговоров с другими учениками, подобную проверку устраивали каждому новичку — не прошедший золото мог оставить себе, но учеником быть переставал), остальные помещения не имели такого ярко выраженного назначения и использовались как склад разного хлама. Второй этаж целиком занимали жилые комнаты: пять на двоих постояльцев и десять на одного, из обстановки комнат были лишь соломенные тюфяки. Судя по конюшне и количеству спальных мест, все это жилье предназначалось для отряда в 20 человек, так что они впятером, ну вшестером, считая довольно таки вымахавшего Послушного, разместились с комфортом. Огромный чердак не имел ни мебели, ни каких‑либо перегородок и представлял из себя одно огромное и пустое помещение, пригодное для чего угодно, хоть в футбол играй, и это была не метафора — дворовая футбольная площадка вполне бы сюда поместилась.

Имелся в доме и не маленький подвал, со стенами выложенными камнем(хотя сам дом был деревянным), единственным предметом обстановки которого был колодец, закрытый каменной крышкой и весь перемотанный цепями, которые крепились концами к полу и прижимали крышку к колодцу. Замков эти цепи не имели и чтобы их снять нужно было либо вырвать крепеж вместе с куском пола, либо разрезать или расклепать саму цепь, ни того, ни другого Дримму делать не захотелось, и даже не из‑за того, что не он был здесь хозяином, а из‑за того, что когда он подошел к колодцу, волосы у него на голове встали дыбом, причем в буквальном смысле, настолько сильна была опасность, исходившая оттуда. Проверка чувством крови нечего не дала, но прислушиваться к своей интуиции Дримм привык, поэтому не стал что‑то делать с колодцем, а просто ушел и больше в этот подвал не заходил. Кстати дверь, ведущая вниз, только подтвердила его подозрения в том, что Первый ему сильно удружил, поселив в таком ''роскошном'' месте, поскольку дверь не только была полуметровой толщины и сделана целиком из серебра(!!!), но и так была покрыта какими‑то видимо защитными знаками, что из под них не было видно живого места. Задвинув стальной засов в виде метрового стального же бруса(еще одно, хоть и уже ненужное, подтверждение подозрений Дримма) и наложив следящее заклинание, которое даст ему знать, если дверь откроют, Дримм строго настрого запретил своим людям даже приближаться к входу в подвал, судя по тому что заклинание так и не было потревожено до его отъезда, ни его люди, ни остальные обитатели усадьбы так туда и не заходили. Дримм попытался выяснить о колодце у местных слуг, у учеников и даже у Первого, но не добился успеха — слуги и ученики ничего не знали(или делали вид, что не знали), а учитель посоветовал не забивать себе этим голову и сосредоточиться на учебе.

В общем устроился Дримм нормально, и если не считать непонятки с подвалом, то все остальное было неплохо — местные слуги быстро заменили прелое сено в конюшнях на свежее и натаскали воды в поилки, потом перенабили тюфяки и даже принесли ужин: людям Дримма гречневую кашу, щедро сдобренную мясом, и молоко в глиняном кувшине, а фейри совершенно особенный рацион, которого как оказалось он должен был придерживаться все время обучения, — жидкую, заправленную кедровыми орехами и травами кашку, навроде овсянки и какой‑то отвратный как на запах, так и на вкус травяной отвар. С трудом проглотив предложенные ему ''яства'', Дримм, чтобы не расстраиваться глядя на бойцов, за обе щеки уплетавших завлекательно пахнувшую кашу, отправился к себе и постарался отвлечься чтением, неожиданно вчитался и пришел в себя только тогда, когда прочитал всю книгу целиком, была уже глубокая ночь, все спали и Дримм последовал их примеру.

Проспал удивительно мало, всего два часа, но чувствовал себя прекрасно: бодрым, выспавшимся и полным сил, попробовал однако опять заснуть, поскольку завтра ожидался тяжелый день, но не тут‑то было — сон не шел ни в какую, поэтому поворочавшись десяток минут Дримм встал и занялся делами. Вообще такое странное состояние со сном продлилось все время пока он обучался здесь — чтобы он ни делал до того как заснет, ему хватало двух часов, чтобы выспаться и встать до изумления полным сил. Дримм не знал, что и думать, ведь если бы на него был наложен какой‑нибудь баф, то система отразила бы это в настройках, как всегда отражала наложенные заклинания, также если бы это было воздействие зелий, например, добавленных в еду или питье, то результат был бы тот же, но система ничего такого не показывала — одна из уже приличного списка загадок Серединного мира, который Дримм на досуге составлял сам для себя. Как бы то ни было, необычная особенность этого места позволила Дримму хорошо поработать над своим развитием и тем что он запустил сосредоточившись на воинских и магических навыках — как много оказывается можно успеть за сутки, когда появляется 6–8 часов активного времени. Например, в ту первую ночь, за те три часа что оставались до обучения, Дримм успел рассортировать все собранные им и подаренные квелья травы, без дела лежавшие еще со времен жизни в Великом лесу. Как он позже выяснил, ничего подобного с другими учениками не происходило, они спокойно спали себе по шесть часов и ничего не поняли, когда Дримм попробовал узнать у них, что происходит.

Само обучение у Первого началось как‑то буднично, эльф поставил Борга и Мойау в спарринг и вплотную занялся Дриммом, четыре часа гонял его по всем находящимся на территории усадьбы тренажерам и сооружениям, по некоторым заставлял фейри пройтись два, три, иногда четыре раза, причем Дримм не уловил в этом никакой системы: к каким‑то тренажерам, которые Дримм проходил с грехом пополам, они сегодня больше не возвращались, а другие, которые он проходил легко, учитель — эльф заставлял пройти по нескольку раз. Через четыре часа занятия прекратились и возобновились опять же таки спустя четыре часа на все те же четыре часа. Эта четырех — часовая система обучения и отдыха стала системой жизни Дримма примерно дней на десять: утренние занятия, потом четырех — часовой отдых, дневные занятия, затем свободное время, учитывая что Дримму требовалось всего два часа на сон — времени для саморазвития было навалом. Тренировки первых 10 дней были довольно разнообразны, хоть и сперва тяжелы для фейри, уже привыкшего к вольной жизни, но зато и очень интересны и включали в себя постоянную работу на тренажерах и сооружениях, причем задачи по их прохождению все время усложнялись — можешь выполнить упражнение, значит попробуй выполнить его с чашкой полной воды в руках(расплескаешь — будешь бежать снова), или с мешком за спиной полным камней. К своему собственному удивлению Дримм довольно неплохо справлялся с этим, в очередной раз, уже даже можно сказать дежурно, поразившись возможностям своего нового тела — человеку на земле потребовались бы месяцы, если не годы каждодневных упорных тренировок для того, чтобы делать то, что у фейри получалось с третьего — четвертого раза. Были и спарринги с другими учениками и самим учителем, и если учебные поединки с Боргом и Мойаей не были для Дримма чем‑то особенным, хоть он и не всегда побеждал как в первый день, то выиграть или хотя бы свести вничью поединок с Первым Дримму не удалось ни разу. Каждый раз происходило одно и тоже: фейри кружится вокруг неподвижно стоящего эльфа, затем атакует и через секунду после казалась бы легчайшего тычка или удара простой деревянной палкой — конец схватки, фейри вынужден накладывать на себя лечилки, чтобы не ждать пока сломанные кости и поврежденные внутренности вылечатся за счет естественной регенерации. Самое обидное: Первый вроде бы даже и не особо быстро двигался, а также никогда не сходил с места, но побеждал каждый раз — исключений не было. Ползунок загрузки обучения полз медленно и едва за эти десять дней дополз до первого из имеющихся делений.

Каких‑то сильных изменений в себе, после преодоления деления, Дримм не почувствовал — никаких знаний внезапно возникающих в голове или появления новых способностей, или же навыков, ничего этого не было, разве что появилась какая‑то необычная легкость в теле, но ничего особо сверхъестественного, и тогда он даже не понял было ли это как‑то связано с загрузкой или нет. В настройках персонажа это не нашло отражения, но Дримм к этому уже привык и не особо переживал, если нечто подобное и происходило.

После того как ползунок обучения был загружен на треть, ритм его жизни изменился — появились задания, которые начал выдавать каждый день учитель, задания в общем‑то были довольно простые и почти одинаковые: поехать туда‑то, туда‑то и или сразиться с обитавшими там противниками, или принести какой‑нибудь предмет, который тоже, ясен пень, находится под охраной, с которой также придется сражаться. Как уже говорилось задания были в основном стандартные, а вот противники нет. Дримм никогда не знал, с кем он будет сражаться на этот раз: с огромным тигром гуманоидной формы, имеющим шесть рук — лап, в каждой из которых тигр держит по сабле, или это будут закованные в полную броню люди — рыцари, а может быть это будет какой‑нибудь необычный монстр вроде исполинской кобры, имеющей шкуру прочнее стали, или огромный белый медведь, способный прыгать как лягушка и плеваться кислотой — в общем каждый раз фейри ждал сюрприз.

Все же ради истины следует упомянуть, что Дримм время от времени не то что бы жульничал (поскольку в заданиях нигде ни говорилось, что нельзя использовать магию и помощников), но он чувствовал, что учитель будет недоволен, если узнает, что Дримм использует в бою магию и Послушного, поэтому прибегал к магии и помощи питомца только в тех случаях, когда не мог справиться с противником или противниками по другому. К сожалению такая необходимость возникала примерно в половине случаев, больше всего страдал Послушный, поскольку иногда погибал в этих схватках, но никуда было не деться — смерть питомца давала Дримму время использовать магию и побеждать. За восемь дней что Дримм исполнял задания Первого, по два — три задания в день, Послушный умер 5 раз. Несмотря на то, что это и было предназначением питомца, Дримму это было неприятно, каждый раз как это происходило, и после возрождения он старался как мог, больше даже для самого себя, побаловать пса либо чем‑то вкусным, либо похвалить, погладить или поиграть, в общем уделить питомцу больше внимания. Все эти места куда направлял его Первый, были недалеко от города, самое дальнее в паре часов конного пути, Дримм какое‑то время не мог понять, что такое, почему об таких мини — данжах ничего не известно ни на внутри — игровом чате, ни среди местных жителей, пока однажды по пути к очередному из них, не проехал по месту, где он был буквально день назад и вместо входа в подземелье, обнаружил нетронутую траву и кусты — похоже эти локации появлялись только тогда, когда он получал задание от учителя и по исполнению через некоторое время исчезали, другого объяснения не было — такой своеобразный тренажер, появляющийся только тогда, когда он нужен.

Бойцам Дримма тоже не пришлось скучать, зная по собственному опыту, что безделье развращает и убивает в солдате воина, бывший офицер постарался загрузить их так, чтобы на ничегонеделание у них не оставалось слишком много времени. В воинской подготовке это выразилось в том, что Правый и Левый обучали Брана и Курта верховой езде и уходу за лошадьми(к сожалению обучаться как игроки неписи не могли, поэтому план Дримма отвести Курта и Брана к тренеру верховой езды и через час получить обученных наездников потерпел фиаско), а те в свою очередь обучали бойцов — заготовок гладиаторским ухваткам и приемам, к тому же Курт оказался большим спецом в кулачном бою. Дримм и сам взял у него пару уроков, ну что сказать, если бы не подавляющее превосходство фейри в силе и скорости, то бывший гладиатор был бы для него очень серьезным противником. Не по боевой части дел у них тоже хватало: тут и некоторая помощь в усадьбе по хозяйству (Первый этого не просил, Дримм сам предложил все из тех же соображений, не допустить безделья), и помощь Дримму, серьезно занявшимся развитием травничества и кузнечного дела в вечерние и ночные часы. Дримм даже отправлял их в поездки на большой рынок за вещами для кузни и лаборатории, в которую он превратил бывшую кухню, старшим в таких поездках назначался Курт, ему и передавались деньги на оплату покупок.

В общем дел у бойцов хватало, единственное в чем был недостаток, это в реальной боевой практике, хотя один раз попрактиковаться им все же пришлось. Нет, Дримм не использовал их как поддержку при очередном испытании, тут было другое — Серединный мир сам напомнил о себе. Дело было так: Дримм вместе с бойцами и Послушным ехал по очередному заданию Первого и как обычно, когда он ехал через лес, использовал голос леса, он‑то и подсказал ему, что примерно в 200–ах метрах впереди там, где дорога проходила между неглубоким, но с крутыми стенками оврагом и холмом, поросшим густой чащобой, замаскировались и сидят в засаде около 60 человек. Дримм сразу понял, что это засада, но кто в ней сидит и кого караулят сидящие в засаде было неизвестно, поэтому оставив Послушного для связи с отрядом и приказав бойцам следовать за псом, сам же уже привычно накрывшись маскирующими заклятьями квелья и накинув эльфийскую маскирующую накидку, как призрак скользнул напрямик через лес, заходя засаде в тыл.

Через пятнадцать минут мысленно отдал Послушному приказ не спеша двигаться вперед — засада его разочаровала — шесть десятков деревенских пентюхов, в самом худшем смысле этого слова, ходящих в лес только за дровами и совершенно его не знающих. Дримм примерно догадывался откуда взялся подобный отряд: дело в том, что город — государство, в котором он находился, граничил с полудюжиной крохотных, но ''очень вольных'' баронств, которые в свою очередь являлись частью огромного конгломерата подобных вольных владений. Этот конгломерат располагался на месте существовавшего когда‑то королевства и являлся кипящим котлом бесконечной феодальной войны всех против всех, ну а где войны феодалов, там и крестьянские восстания уставших от беспрерывной войны людей, видимо один из таких отрядов взбунтовавшихся крестьян и залез на территорию Узла. Судьба подобных отрядов была незавидна, стоило им привлечь внимание властей каким‑нибудь проступком, например, ограбить путников, как собирался поступить этот конкретный отряд, то тут же за их головы объявлялась награда, а стража и нанятые городом маги начинали их активно искать. Впрочем чаще всего бывало так что везло вольным охотникам за головами, и поисковые партии городских властей находили только обчищенные и обезглавленные трупы. Бывало также, что такие отряды, если конечно они небыли слишком велики, становились жертвой местных крестьян, тоже бывших не прочь получить награду и слыхом не слыхавших ничего о классовой солидарности.

План начинающих разбойников был в общем‑то неплох — дождаться пока путники пойдут вдоль оврага и атаковать, и если и не уничтожить жертв сразу, то оттеснить их и сбросить в овраг, а уж там добить травмированных падением несчастных, просто забросав камнями или, что более вероятно, расстреляв из луков. Расправа над над вставшими на путь разбоя мятежными крестьянами была жесткой и короткой. Пока все внимание засадников было направлено на дорогу с приближающейся по ней добычей, Дримм без каких‑либо проблем уполовинил банду, начав с немногочисленных лучников, комфортно устроившихся на ветвях самых крупных деревьев. Некомпетентность начинающих бандитов была столь велика, что они даже не поняли, что их стало вполовину меньше и догадались об этом только тогда, когда их уже выбежавших с криками и подбегавших к предполагаемым жертвам встретили четыре арбалетных выстрела в упор, а в спину их начал расстреливать фейри(Послушный в схватке не участвовал, поскольку охранял лошадей). До принявших разбойников в мечи бойцов добежало лишь девятеро: двоих убил Курт, причем обоим перерезал глотки краем щита, по одному убили остальные трое бойцов, двоих застрелил Дримм, мог бы и больше, но стрелял через чур осторожно, боясь попасть в своих, двое все же прорвались, и если один бросился к лошадям, где стал жертвой Послушного, хоть и на финальной стадии, но поучаствовавшего в схватке, то другой, бросившись бежать по дороге, любезно предоставил фейри возможность попрактиковаться в стрельбе из лука на дальность и был убит стрелой, попавшей в шею почти в километре от места засады. Добычи с этих простофилей Дримм получил немного, но ее все же хватило, чтобы справить Послушному ошейник — вещь специально предназначенную для питомцев, давшую псу прибавку к силе и увеличившую прочность его шерсти на 20 %, лошадям купить новую более дорогую сбрую с бонусом к выносливости, а бойцам презентовать по паре золотых монет — Дримм решил выделять им хоть и небольшую, но долю в добыче.

Как не малы были очки опыта, полученные с этих крестьян — разбойников, они составили существенную часть заработанных за время обучения очков, почему‑то убиваемые по заданию Первого существа давали их до обидного мало, а ведь Дримм был уже 47–ого уровня, и очков для роста ему требовалось гораздо больше чем раньше. Какие‑то крестьяне, половина из которых имела оружие из переделанного сельхозинвентаря, дали очков больше, чем двадцать умелых латников в полных черненых латах, вооруженных двуручными мечами, по видимому все дело было в особом статусе этих мини — данжей, возникающих на время, хотя зачем это было сделано Дримм так и не понял. К счастью с добычей, собираемой во время заданий Первого, не было такой подляны как с очками, и Дримм очень хорошо заработал, сбывая оружие, доспехи и части тел убитых монстров, кое‑что, вроде крови гигантской кобры, шло буквально на вес золота, и Дримм даже пожалел, что данжи исчезают после выполнения задания и туда больше не наведаться.

За все время обучения Дримм заработал лишь один уровень, что было несправедливо, учитывая ту прорву высокоуровневых мобов, что он убил. Распределил очки уровня в магию природы, произошло то, чего он и ожидал: из‑за высокого общего уровня и прокачанных мудрости с интеллектом навык сразу скакнул до второго уровня. А вот затем случилось непредвиденное: фейри был буквально погребен под огромным количеством сообщений о доступных ему заклинаниях магической школы квелья 3–его уровня, у него ушел целый час, чтобы только прочитать какие заклинания этой школы ему доступны. Несмотря на такое приобретение, Дримм остался собой недоволен — ведь можно было догадаться еще в Гильдии Магов, когда после покупки школы природы открылся доступ к магии квелья, что эти две школы магии связаны. Если бы он тогда вложил очки не в магию порядка, а в магию природы, то давно бы имел то, что получил только сейчас, о потерянных без дела очках тупо и безрезультатно напрямую вложенных в магию квелья старался не вспоминать, чтобы не расстраиваться.

Вообще главным источником опыта Дримма, ну помимо роста полузунка загрузки (который пока что ничего особенного не давал), были побочные занятия Дримма в освободившиеся от сна часы. Дримм серьезно занялся алхимией, рунной магией и травничеством. Сперва попробовал изготовить на имеющимся у него походном наборе алхимика купленные в Гильдии Магов рецепты — нельзя сказать, что у него сразу все получилось, но и каких‑то особых мучений тоже не было — главное было соблюдать рецептуру и выдерживать нужное время, и вуаля — готовы простенькие зелья и алхимические составы, пригодные для разных целей, в том числе и как начинка для гранат. С травничеством было полегче, все‑таки Фав — Флох, как ни мало они занимались, успел его поднатаскать, и Дримм еще в Великом лесу варил зелья, которых нельзя было купить в местных лавках, по эффекту были похожие и даже лучше, но точно таких же не было. Первым делом Дримм попытался сделать так понравившееся Азоту вино, а что(?): ингредиенты есть, те самые грибы и травы прямиком из Великого леса, состав он знает, ну что сказать — у него получилось, вино, которое он изготовил, по вкусу почти не уступало грибному вину, изготавливаемому крестьянами девятого форта, тому самому, что продавалось в лавке в форте… и в подметки не годилось изысканным винам квелья. Если он принесет такое вино Азоту и попытается продать по ценам, которые давали за вино квелья, то в лучшем случае потеряет всю заработанную у Гильдии Контрабандистов репутацию, а в худшем — за такую подставу его попытаются прикончить там же. С рунной магией вообще случилась непонятная штука — как только Дримм начал ее исследовать и практиковать, у него как — будто зачесалось в одном месте, только это место было где‑то внутри головы и почесать его не получалось. Дримм сначала не связывал рунную магию и это чувство, пока однажды во время спарринга с Боргом, совершенно случайно и неосознанно, не выписал мечом какую‑то фигуру, после чего на секунду стал настолько быстр, что успел нанести Боргу четыре удара, пока тот безуспешно пытался отразить первый. Сразу же после поединка его позвал к себе учитель и прочитал длинную лекцию о писании рун телом и оружием, показал несколько из них, но главное дал книгу, где было описано более 50 таких рун. Система не выделила способность написания этих рун в отдельный навык, но как‑то увязала эту способность с рунной магией, и с тех пор, когда Дримм в бою выписывал руны, рос и его навык рунной магии, а когда рунная магия поднималась на новый уровень, способность писать руны движением тоже росла. Так что занимаясь рунной магией и тренируясь писать руны в бою, Дримм без всякого вложения очков докачал рунную магию до второго уровня.

Еще одним объектом приложения сил было кузнечное дело, занимаясь которым он сразу же стал пытаться использовать в помощь себе алхимию и рунную магию, результат был спорный — с медью у него все было более — менее, его нехитрые изделия стали даже приобретать определенное изящество. А вот дальше как‑то не очень пошло — попытка изготовить сплав типа бронзы, используя алхимические реагенты, едва не вызвала пожар из‑за огромного фонтана искр, буквально брызнувшего из горна. Работа с кусками уже готового железа и бронзы тоже не ладилась, и Дримм понял, что без покупки соответствующих навыков и возможно небольшой практики у хорошего учителя не обойтись.

Неожиданным и очень приятным дополнением к учебе оказалось отношение к нему Мойаи, причем самое удивительное, что он ничего для этого не делал, да и вообще она была не в его вкусе, но как‑то так получилось, что примерно через неделю они стали спать вместе. Вернее спать не совсем верное слово, она приходила к Дримму вечером, около часа они занимались довольно таки жестким сексом(могли бы и больше, но Мойаи не хватало двух часов для сна), Дримм не был особым любителем таких забав, но Мойае нравилось (хоть и не всегда), потом они засыпали в объятьях друг друга, и через два часа Дримм осторожно, стараясь не разбудить спящую женщину, поднимался и шел заниматься своими делами.

Какое‑то время Дримм терялся в догадках такого поведения ученицы — непохоже было, что она в него влюблена, так же Мойаа не производила впечатления девушки, готовой с первым встречным. Недоумение Дримма разрешил Борг, просветив его о расовых традициях хопешей, именно к этой расе принадлежала ученица: оказывается хопеши также были трансформировавшимися фейри и в свое время схлестнулись с эльфами, амбициозно пытаясь оспорить часть фейрийского пирога(наследия фейрийской цивилизации), по их мнению несправедливо захапанного остроухими, но эльфов было больше, и они были сильнее — хопеши проиграли. Часть из них ушла на восток в глубь континента, где их остатки продолжали вести войну не на жизнь, а на смерть с теснившими их эльфами, они стали называться восточными хопешами. Другая же часть этого народа, к которой и принадлежала Мойаа, переселилась в южные моря и заняла небольшой островной архипелаг, частично уничтожив, частично ассимилировав обитавшую там расу, как та раса называлась за давностью лет никто уже и не помнил. Так вот, новые обитатели архипелага, по аналогии с восточными, ставшими называться южными хопешами, были довольно воинственны, и тем, до кого они дотягивались во время своих морских походов, приходилось нелегко — на островах царил дух силы, и женщины, многие из которых сами были воинами, стремились зачать ребенка от сильнейшего, чтобы привнести полезные качества в свою семью и свой народ. Также южные хопеши помнили, от кого они произошли, и кровь фейри почиталась у них как святая кровь предков. Так и получилась, что Мойаа встретив Дримма решила, что она сорвала джек — пот — он был и фейри, и воин не из последних, в чем она успела убедиться на собственном опыте. В общем Дримм был ''обречен'' с самого начала как в силу происхождения, так и потому что стал учеником Первого.

— Не везет мне что‑то с женщинами, — с грустью подумал, когда узнал все это Дримм. — Одна хотела развлечься напоследок перед семейной жизнью, а другой я нужен только как осемянитель — прямо чувствуешь себя бычком — производителем, у которого берут семя на развод. — Но еще немного подумав решил, что не стоит из‑за этого расстраиваться, ему и в реальной жизни не особо везло с постоянными отношениями, и виртуал просто в этом смысле ничего не изменил — видать так на роду написано.

Мойае тоже не повезло, ее наполеоновским планам заиметь ребенка от фейри не суждено было осуществиться. Игроки многое могли в Серединном мире: сражаться и возрождаться после смерти, путешествовать по огромным пространствам, попадая в невероятные приключения, испытывать все возможные удовольствия, копить богатства и обретать невиданные знания, но вот чего они совершенно точно не могли, так это иметь детей, как друг от друга, так и от неписей. Физиологически с игровыми аватарами в этом отношении все было в порядке(если конечно можно применить определение физиологии к виртуальным аватарам), проблема была в другом — стоило только допустить возможность того, что появятся дети, рожденные от игроков в виртуале, как религиозные общины всех без исключения конфессий подняли такой хай, что чуть было не запороли весь проект Серединного мира и вообще виртуальных миров. Потом подключились политики, желавшие заработать политический капитал на этой теме, правозащитные организации, начавшие крестовый поход по защите прав еще даже не зачатых виртуальных детей, организации секс — меньшинств, которые сами толком не определились, как они к этому относятся, ну и вездесущие журналисты, начавшие бездумно раздувать сенсацию и провоцировать скандалы — тема окончательно превратилась в балаган, и <Основа>, убоявшись лавины проблем, наложила прямой программный запрет на рождение и зачатие детей игроками. Так что дело была не в технике, а в моральных, религиозных и юридических проблемах реального мира. Пока что подобное положение дел сохранялась, что будет в будущем и будет ли когда‑нибудь снят запрет <Основы> никто не знал.

Было и еще кое‑что, что Дримм осознал за время жизни в усадьбе Первого, а именно, как неписи относятся к игрокам, он и раньше замечал некоторые вещи, но просто не придавал им значения, а здесь у него появилось время подумать и систематизировать накопленные факты. Фактов было много: это и то, что непесей совершенно не волнует откуда взялось столько представителей разных рас и народов, как и они могут возрождаться после смерти, почему в отношении пришельцев не действуют некоторые местные законы, а если и действуют, то часто не так, как на местных уроженцев, что это за способность невероятно быстро обучаться разнообразным знаниям, на овладение которыми у местных уходят месяцы и годы и многое, многое другое. В одной книге, которую отставной майор когда‑то читал в интернете, где герой также действовал в виртуальном мире, пришельцы были объявлены детьми богов, и все их странности неписи списывали на это, здесь же не было ничего подобного — местные, в остальном вполне адекватные разумные существа, со своими слабостями, чувствами и желаниями, просто не понимали или точнее сказать не осознавали, что что‑то происходит не так, например, ни учеников, ни персонал усадьбы, ни самого Первого совершенно не смущал тот факт, что путь, на преодоление которого у них ушли годы, новый ученик преодолевал за считанные дни. Дримм долго не мог привыкнуть к такому, хотя и все прекрасно осознавал, что вокруг виртуальный мир, а местные — созданные компьютерные персонажи, и большинство из них создано даже не программистами людьми, а компьютерной программой — все равно это как‑то не укладывалось в голове. Для людей, сидящих у монитора компьютера или надевших громоздкий шлем виртуальной реальности, его внутренне метания могли показаться смешными и не стоящими выеденного яйца, но для того, кто дышит этим воздухом, ест здешнюю пищу, общается, сражается и обрастает связями, наконец, любит каждую ночь женщину, живую и страстную — все было очень серьезно. Успокоился в своих внутренних метаниях Дримм только тогда, когда осознал, что ему ничего не изменить и неизвестно даже если получится что‑нибудь поменять, будет ли это к лучшему, как для местных, так и для игроков — нужно принять этот мир таким какой он есть, а не гонятся за призрачными химерами, фантазируя как было бы, если бы было так, а не иначе.

На восемнадцатый день после возвращения с очередного задания (где противником Дримма был невероятно быстрый, даже для него, обоерукий боец со змеиными глазами и которого Дримм одолел только благодаря магии и очередной смерти Послушного) и доклада Первому о выполнении, ползунок загрузки перевалил через второе деление и вышел на третье. На этот раз Дримм ощутил таки изменения полной мерой — по телу прошла теплая, даже можно сказать горячая волна, чуть ли не до боли, в голове опять ''зашевелились'' мозги, как всегда бывало, когда загружались полученные знания, хотя на этот раз он ничего не ''вспомнил'', но почувствовал, как что‑то в голове изменилось, потом его скрутило судорогами по всему телу так, что он едва не упал и затем все резко прошло. Система отреагировала на это удвоением параметров рефлексов и + 2–мя к ловкости, а в учебном поединке с Первым, который прошел позже в тот же день, Дримм едва его не достал и по крайней мере впервые заставил сойти с одного места. Удивленный и почему‑то обрадованный учитель провел с ним еще 15 поединков, нет, победить Дримму все равно не разу не удавалось, но и так моментально он уже не проигрывал, а заставлял Первого зримо напрячься. После последней учебной схватки, когда Первому пришлось даже прокатится кубарем по земле, чтобы уйти от особо быстрого и неожиданного удара фейри, учитель его похвалил и неожиданно заявил, что его обучение подходит к концу, и ему осталось два последних испытания, первое из которых будет завтра, поэтому посоветовал хорошенько подготовиться, успокоить тело и дух и собрать все силы, которые только у него есть. Дримм честно пытался последовать совету учителя, но ночью к нему пришла Мойаа и как оголодавшая набросилась на него — какое уж тут спокойствие, да и сил хопешка выкачала из него изрядно, оставалось только надеяться на живительный, хоть и короткий сон.