Неизвестно где.

11 месяцев спустя.

Дримм.

Фейри почувствовал рядом с собой движение, слега напрягся в полусне, но тут же вновь расслабился -- то что ощущали его руки, вызвало поток приятных воспоминаний о том, что было вчера, да и сегодня тоже. Дримм чисто машинально прижал к себе теплые и сонные тела и не открывая глаз зарылся лицом в пахнущие луговой травой волосы. Он снова провалился в объятья сна и в следующий раз проснулся только через два с лишним часа.

На этот раз он не ощутил рядом с собой теплой плоти одни лишь шкуры и меха. Некоторое время лежал, закрыв глаза и предаваясь остатней неги сна и слушая шумы, что звучали в когда-то тихой землянке невольного робинзона. Сейчас же в его обширном полуподземном доме звучали голоса, стук посуды, шумы иных домашних дел, в разожженной не его руками печи трещал огонь, а весело булькавший на нем котелок распространял запах вкусной похлебки. Дримм действительно наслаждался тем, что рядом с ним живут другие разумные существа, как бы не были хороши кри, но все же многого они не могли ему дать. Наконец он открыл глаза и, сладко потянувшись, вылез из постели, отбросив с голого тела меха, не одеваясь сделал несколько разминочных движений руками и торсом, после неторопливо натянул штаны, поправил пояс с ножом и как был босой, зевая отправился на выход из землянки. По пути хлопал попадавшихся под руку девушек по аппетитным попкам, сказал пару ласковых слов хлопотавшей у печи беременной женщине, принял кружку с брусничным отваром от другой тоже беременной и у самого выхода наружу ласково провел рукой по волосам очень красивой женщины, кормившей грудью ребенка. Та на секунду отвлеклась от полностью захватившего ее процесса, улыбнулась фейри и вновь опустила глаза на самое важное и дорогое для нее существо.

Наконец Дримм покинул то бабье царство, в которое превратилось его некогда холостяцкое жилье, и вывалился во двор. С тех пор как фейри жил один утекло много воды, и двор его жилища, да и местность вокруг изменились кардинально: во-первых, намного вырос сам двор, раз этак в ...надцать (трудно так сразу сказать на сколько, ведь он продолжал расти), количество разнообразных построек внутри него вплотную приблизилось к двадцати и это не считая полудюжины временных навесов и груды намекавших что это не предел камней и древесных стволов; во-вторых, даже такой огромный двор был полон людей, нет, не людей -- фейри, не менее полусотни фейри кололи дрова, везли в огромной поставленной на колеса бочке воду из ближайшего ручья, что-то чинили и копали, в одном из углов спускали кровь из подвешенной за ноги дикой свиньи -- в общем кипела привычная жизнь большого подворья.

Дримм посторонился, пропуская в дом мальчишку с дровами в руках, и, потрепав его по голове, отхлебнул щедрый глоток кисловатого, но освежающего отвара, а затем отправился к бочке с водой. Умывался он долго, щедро зачерпывал воду резным ковшом и выливал на себя, фыркал и смывал остатки сна, напоследок хорошо промыл голову и вытерся своим личным и неприкосновенным для других обитателей двора полотенцем, повесил его на крючок и, поздоровавшись с терпеливо ожидавшими пока он закончит водовозами, направился обратно в дом. Вновь окунулся в бабье царство и двинул прямиком к столу, по пути подобрал кри, вернее это Рики-Тики вскарабкался по нему и устроился на плече, а затем, когда Дримм уселся за стол, соскочил на столешницу и с важным видом уселся рядом, ревниво поглядывая на засуетившихся женщин.

С тех самых пор как в их общем с его большим другом доме появились новые жильцы, кри боялся потерять свое место в изрядно выросшей стае и постоянно старался напомнить всем вокруг, что именно он занимает в местной иерархии второе место после Дримма. Вот и сейчас, несмотря на то что семью кри весьма щедро покормили (обитавшие в жилище Дримма женщины старались угодить ему не только в постели и давно заметили его особое расположение к кри), Рики не упустил возможность показать свою близость к хозяину дома и весь завтрак сидел рядом с ним и благосклонно мявкнул-послал ментальное сообщение на поставленную перед ним мисочку козьего молока. Все эти ''придворные'' игры смешили хозяина дома, но вот только смешили они его одного, а остальные обитатели изрядно подросшего хозяйства относились к ним довольно серьезно. Вот и сейчас он с иронией поглядывал на надувшегося от собственной важности кри, не забывая при этом уминать густую и наваристую похлебку. Сегодня похлебка была особенно хороша, гораздо лучше чем получалось у самого Дримма, и это несмотря на то, что именно он и научил женщин готовить это блюдо каких-то 7-8 месяцев тому назад. Ну что тут сказать? Ученицы превзошли довольного сим фактом учителя!

После завтрака Дримм уже по-настоящему оделся, натянул сапоги, нежно попрощался с дружным женским коллективом (как это не удивительно, действительно дружным) и отправился по своим обычным каждодневным хозяйственным делам. Сперва навестил изрядно подросшие огороды и полюбовался как десятки фейри вскапывают землю с помощью бронзовых и деревянных лопат и таких же мотыг -- дело шло шустро, уже копанная по осени земля легко поддавалась прекрасному инструменту, тот до сих пор казался неизбалованным фейри настоящим чудом. Причем чудом им казались не только инструменты из металла, над изготовлением которых Дримм корячился всю прошлую зиму, но даже обычные деревянные лопаты с наспех насаженной медной полосой на острие. Впрочем до знакомства с Дриммом племя фейри вообще не знало лопат и прекрасно обходилось заточенной палкой. Сама концепция столь качественной вскопки земли казалась им чуждой -- там откуда они пришли у них не возникало необходимости ни копать, ни удобрять, ни даже особо ухаживать за посадками -- и без всего этого невероятно плодородные почвы родины фейри обеспечивали кочевым земледельцам и собирателям изрядный урожай. Честно сказать и ассортимент того что выращивало довольно примитивное племя каменного века был небогат: похожий на кукурузу злак с крупными семенами, горох и вездесущий парум -- вот в общем-то и весь весьма скудный ассортимент, все остальное, что употребляли в пищу фейри, а также из чего они делали одежду и разные другие вещи, росло в дикой природе, и племя не утруждало себя даже минимумом усилий как с той же кукурузой, горохом и парумом.

В здешних краях теплолюбивому и не приспособленному к местным условиям племени пришлось несладко: не та почва, не то солнце -- все не то, почти нет знакомых растений, а вместо изрезанной частой сетью рек и укрытой буйным разнотравьем суперплодородной равнины глухая чаща леса. Вряд ли они сумели бы выжить, если бы очутились здесь как Дримм зимой, но фейри повезло -- они попали сюда уже поздней весной, да к тому же не успели толком хлебнуть лиха как наткнулись на жилье своего сородича, который едва не нашпиговал их стрелами при первой встрече.

Науку Дримма в отношении земли фейри воспринимали не без труда, но старательно, хуже было бы если бы они оказались чистыми собирателями и охотниками, а так все же кое-кой опыт у них был, да и поневоле навостряковшийся в земледелии Дримм сумел все правильно и доступно объяснить и главное показать на личном примере.

Следующими на повестке дня стояли козы, и Дримм, в последний раз окинув взглядом множество аккуратных грядок, не спеша потопал к ним. Концепция содержания животных оказалась для фейри еще более далека и Дримму пришлось изрядно помучиться объясняя им: коз не стоит сразу убивать, а наоборот нужно кормить, поить, лечить и охранять -- в общем всячески заботиться, а в ответ регулярно получать от них молоко, шерсть, навоз для огородов и иногда мясо -- в конце-концов до фейри дошло, особенно коз как источник молока оценили женщины. Все же первое время Дримму пришлось следить за стадом в три глаза, он даже привлек к этому делу кри, но все же не допустил и пресекал в зародыше всякие нехорошие поползновения самых тупых и жадных до мяса представителей племени. Кстати, вот с восприятием кри у фейри не возникло никаких проблем -- они со всей своей простотой посчитали мохнатых, но способных общаться зверьков частью племени Дримма и потому совершенно спокойно отнеслись к реакции на них старшего из кри -- это для Дримма все выглядело смешно, а для фейри кри защищали свое по праву. Было и еще кое-что: у себя дома фейри постоянно страдали от невозможности делать большие и долгохранимые запасы, и именно потому они сразу же по достоинству оценили вклад кри в борьбу с длиннохвостыми любителями чужого (крысами и мышами). Но вернемся к козам: со временем фейри сумели все понять и найти с козами общий язык, привыкли иногда получать на завтрак полкружки молока и подкармливать козьим молоком только родившихся детей, полюбили творог, оценили пользу для огородов козьего дерьма, да и саму идею иметь живой и даже увеличивающийся в размерах запас мяса, особенно применительно к долгой и суровой зиме (долгой и суровой для них, но никак не для Дримма).

-- Вот ведь интересно, - думал по дороге Дримм. - Ведь и козью шерсть и коноплю они увидели лишь здесь, на их родине они не встречались с такими материалами, а тут не успел я оглянуться, как пошла сначала пряжа, а потом и ткани. Ну с коноплей все ясно -- у них дома росло похожее на лен растение, и они умели с ним работать. Но совершенно не понятно с козьей шерстью-- я ведь пытался ее использовать, бросал и снова пытался и ни разу у меня не получилось ничего путного! И это у меня, того кто знал что это возможно, по крайней мере представлял себе принцип, а они только от меня узнали, что можно так использовать шерсть, и бац! Через два месяца смастерили некое примитивное подобие прялки и начали на этом убожестве прясть! И снова бац! Еще через месяц таких прялок уже десяток, а ткани из козьей шерсти вошли в повседневный оборот! Пришлось выделить металла и наделать для них всякой портняжной фигни, от иголок до ножниц. -

Воспоминания как на него смотрели фейри после того, как он сделал несколько нехитрых, облегчавших их труд вещиц, а потом объяснил, как ими пользоваться, заставили Дримма поежиться -- он не привык, что на него смотрят как на бога. Почему-то после этого среди фейри распространилось мнение о том, что вся история с тканями была испытанием, которое устроил им Дримм, и в награду за то, что фейри сумели его пройти, он одарил их новыми знаниями. Дримм несколько эгоистично не стал их в этом разубеждать, но стал более тщательно контролировать себя.

Дримм вышел на берег реки и, приложив ладонь ко лбу от солнца, оглядел новое летнее пастбище коз. Идиллическая картина: козы лениво пасутся у самой воды, пьют воду прямо из реки, резвятся и играют, народившиеся за зиму козлята робко ступают на неокрепших ножках и подражая взрослым пытаются пастись, так же кажется вокруг никакой охраны, будто стадо пасется само по себе. Но нет, вот и пастухи -- шестеро мужчин-фейри, на вооружении у каждого лук и полный колчан стрел, а еще медные и бронзовые топоры. На взгляд Дримма пастухи-фейри очень неплохо справлялись со своей работой, особенно для тех, кто меньше года назад узнал, что коз не нужно сразу убивать -- сами не напрягались и не напрягали излишней заботой коз, успевали тренироваться в стрельбе из луков по плетеной мишени и рыбачить, но и не забывали следить за окрестностями -- по крайней мере Дримма они срисовали раньше чем он их.

Обширный заливной луг прекрасно подходил в качестве пастбища: обилие сочной травы, много солнца и простора, источник воды в виде реки, что одновременно служила и защитой, по крайней мере с одной стороны. Разумеется и ранее используемый овраг имел имел свои преимущества, главным из которых была безопасность -- утром Дримм мог выгнать туда коз и забыть о них чуть ли не на весь день, а вечером за считанные минуты загнать обратно в земляку. Но теперь у него в распоряжении был не только он сам, а множество рабочих рук, сиречь пастухов для стада. Да, бывшее летнее пастбище коз понадобилось для другого: большой с крутыми стенами овраг, еще и связанный с домом Дримма общим ходом-пуповиной, стал новой землянкой и домом почти для всего сотенного племени фейри, ну конечно исключая тех, кто поселился непосредственно в землянке самого Дримма.

Некоторое время он провел с пастухами: не стал их обижать и попробовал свежей ухи; потренировал их в борьбе; показал пару новых приемов с ножом; заценил сделанный одним из фейри лук (похвалил зардевшегося юношу-умельца); послужил арбитром в соревновании стрелков (как не хотелось юнцу с новоделом победить, верх одержал один из первых его учеников, обладатель лука, который по большей части сделал сам Дримм, ну и совсем немного его нынешний владелец ); напоследок осмотрел радостно замемекавших и буквально лезущих к нему коз (еще один из признаков что магия возвращалась к Дримму); попрощался с пастухами и продолжил обход своих владений.

По пути встретил возвращавшийся охотничий отряд (в отличие от Дримма для фейри не существовало незримой стены) -- похвалил добывших оленя охотников; потом наткнулся на группу несущих соль женщин -- сделал замечание беременной носильщице, что не стоит носить такую тяжесть; приказал двум так же оказавшимся поблизости подросткам оставить груз глины здесь и помочь беременной с ее тяжелой корзиной. Пока Дримм шел к нужному месту, он размышлял о пастухах, точнее об их луках, еще точнее о себе и о том, что он фейри-Дримм дал в руки своим сородичам...

До знакомства с Дриммом арсенал племени был небогат: метательные дубинки, ножи, хотя скорее примитивнейшие пыряла из кости и камня, копья-колья с обожженным на огне заостренным концом, ну или иногда вставленным в ращеп и привязанным куском камня или рога и... в общем-то все -- ни мало-мальски эффективного метательного оружия, ни щитов, ни зачатков доспехов. На искушенный взгляд Дримма даже доступные фейри материалы использовались ими крайне не эффективно: где простейшие каменные топоры и доступные даже самым варварским племенам Серединного мира деревянные мечи с вделанными в них каменными лезвиями, ну или хотя бы примитивнейшие палицы со вставками из костей, рогов и камня!? Ничего этого не было и в помине -- фейри были абсолютно беззащитны!

Ну а вообще Дримм сломал себе голову, пытаясь понять КАК в Серединном мире могло сохраниться настолько дикое племя фейри? Сохранились ли они с древнейших времен или стали такими после уничтожившей великую цивилизацию катастрофы? Если последнее, то что они делали все это время и почему так одичали, окончательно утратили не только расовую магию, но и другие присущие фейри навыки и особенности? И если так, то почему их до сих пор никто не нашел, или они сами не вступили в контакт с более развитой цивилизацией, хотя бы с теми же людьми, эльфами, да мало ли кем? В конце-концов за такую прорву времени они и сами бы могли достичь большего, но нет -- примитивные дикари! Или Дримм напрасно мучает себя и все это штучки программистов, ошибка системы, баг при создании вирт-мира -- нет ответа.

Каждый раз когда Дримм размышлял на эту тему, ему казалось что он упускает какой-то факт, незаметную, но значимую деталь, вывод-звено в цепи размышлений, которое объяснило бы ему если не все, то многое, и каждый раз он словно упирался в какой-то незримый барьер, подобный тому что окружал доступный ему лесной участок, но только у себя в голове. Голова как всегда заболела, и Дримм вновь отступил, вернувшись мыслями к оружию.

Ну и кто бы сомневался, фейри просто влюбились в лук -- грозное и красивое оружие, способное послать смерть на сотни шагов, сразу же прописалось в сердцах и головах смотревших на него как на чудо фейри, и первое время каждый раз как Дримм натягивал лук и спускал тетиву, они встречали воплями восторга. Не удивительно что все они, мужчина, женщина -- неважно, захотел приобщиться к этому чуду. Дримм не стал им отказывать и начал учить... пятерых самых на его взгляд способных -- обучать всю сотенную толпу не было ни сил, ни времени, ведь фейри нужно было научиться не только стрелять из лука, да и в конце концов, всю эту толпу следовало банально накормить. Начал он с основ: каждый из пяти учеников под его руководством изготовил лук по себе, вернее сложнейшую часть работы сделал Дримм, но ученики тоже приложили свои непривычные к такой работе руки, поняли какой лук для каждого из них должен быть, из каких материалов он изготовлен, сам принцип и процесс его сборки. Потом все повторилось со стрелами. Но и после этого Дримм не стал учить их стрелять, а нагрузил множеством упражнений на растяжку, внимание, глазомер и лишь затем, через необходимое время дал им в руки желанное оружие. Первые стрельбы прошли ожидаемо хорошо (все же фейри -- предки эльфов, и стрельба из лука просто должна была быть у них в крови), а затем Дримм неожиданно даже для себя вновь их загрузил и не только разными упражнениями с луком, но и борьбой, фехтованием на копьях, владением топором, ножевому бою, даже выстругал деревянные мечи и учил первую пятерку основам фехтования. Возможно игрок-фейри соскучился по воинским порядкам, возможно его возмущало то, что фейри, его сородичи, не могут толком постоять за себя, возможно сработал инстинкт, но как бы то ни было, кое-какой свой воинский опыт он передал, а потом с помощью этой пятерки учил и остальных. Да, именно учил, но как недавно понял Дримм, учил он не только воинским ухваткам, ремеслу или земледелию. Совсем скоро он с удивлением понял, что невольно перенес на фейри многие свои черты, вернее фейри позаимствовали многое у своего учителя: стали смелее и предпочитали охоту с луком собирательству; уже не только то что делал и показывал им Дримм, а вся жизнь воспринималось ими как испытание, даже не так, как вызов, который нельзя не принять; фейри вкладывали душу в любое дело и пытались достичь в нем совершенства -- от былой расслабленности полу-земледельцев-полу-собирателей не осталось и следа; стали жестче к миру и в случае опасности предпочли бы не убежать как раньше (именно так они оказались в этих краях), а сражаться за свое и возможно до конца; даже женщины, с которыми Дримм делил постель, словно зажглись внутренним огнем и к большому удовольствию Дримма ночи стали много интересней и горячей. Как на все это реагировать и к добру это или к худу Дримм не представлял, одно он знал точно: фейри изменились и именно он ответственен за это.

К слову: гораздо более простая в изготовлении праща почему-то не пошла в среде фейри (Дримм до сих пор не понимал почему), лишь несколько детей и молодых женщин проявили к ней интерес и вскоре ловко били птиц и мелких зверей. Казалось такой успех должен был вдохновить остальных, но нет -- интерес к праще был окончательно потерян, немногие взрослые что все же ей овладели предпочли учиться пользоваться луком, ну а праща окончательно переместилась в разряд детского оружия, даже то что ее активно использовал сам Дримм не смогло поколебать как-то сразу и навсегда сложившееся мнение.

Вонь как всегда шибанула задолго до того как Дримм достиг ям с отмокавшими шкурами. Именно ям, во множественном числе -- как и все в хозяйстве Дримма процесс превращения сырых шкур в пригодную для обработки кожу увеличился в несколько раз и даже приобрел зачатки разделения труда: пока часть шкур отмокала в своих вонючих ''ваннах''; другие скоблили металлическими и каменными скребками; уже отскобленные разминали с помощью камней, топтали, скручивали, протягивали через огромную расческу из дерева, отправляли под пресс из двух больших свинцовых пластин, а потом все сначала и так много-много раз; одновременно все это время в них втирали жир и мозги и не жалели ни того, ни другого; несколько в стороне происходил процесс дымления, и только после него готовая к использованию кожа покидала это вонючие и шумное место. Без всякой иронии можно было сказать, что это настоящая мануфактура и на ней по очереди работало практически все племя (кроме беременных и детей) -- племени фейри как воздух нужна была качественная зимняя одежда и много, а значит -- горе всем окрестным зверям-обладателям подходящих шкур.

Дримм немного понаблюдал за процессом, убедился что все идет как надо и налаженное им производство работает как часы и, поскольку его очередь работать здесь и совать в нос специальные затычки из мха еще не пришла, поспешил поскорее, почти бегом, покинуть смертельную для обоняния зону и отправился к землянке, заодно попутно захватил с собой три тюка с готовой продукцией.

Не более чем полчаса спустя он неторопливо, с видом умудренного гуру ходил между напряженно работавшими с глиной фигурами. Шел урок гончарного мастерства, и дюжина учеников (в основном женщины, но не только) старательно, каждый на индивидуальном гончарном кругу лепили горшки из собственноручно подготовленной к работе глины.

-- Так, хорошо, у тебя тоже, - курсировал между учениками Дримм и внимательно присматривался к их работе. - Чоорни, не нажимай так -- проткнешь и испортишь заготовку. Кулии, внимательней -- криво пошло. Гааричу, поленилась не промяла как следует глину -- теперь посмотрим, что у тебя получится и что будет вечером при обжиге. Хоонирун -- хорошо, но не торопись. -

Фейри справлялись неплохо и бодро и старательно лепили неказистые, но нужные в хозяйстве глиняные горшки. Впрочем как могло быть иначе? Им из них и есть, а если не им, то их родным, как говорится: личная заинтересованность -- лучший стимул хорошей работы. Дримм еще некоторое время походил, потом не утерпел, подсел к одному талантливому, но неуверенному парнишке и водя его руками показал как надо (в общем-то Дримм и сам был невеликий специалист, но пока получше неопытного паренька). Затем была совсем молоденькая девчонка, что слишком спешила и постоянно теряла контроль над убегавшей глиной. Вскоре уже помогал той самой ''ленивой'' Гааричу -- одной из тех, кого Дримм первыми обучал стрельбе из лука и несмотря на пол лучшему в клане стрелку. Причиной почему девушка сейчас краснела и боролась с недостаточно подготовленным материалом была вчерашняя охота и три добытых ей косули, так что упрек Дримма был несколько несправедлив, но он и сам это уже понял и пришел ей на помощь: прямо на кругу мгновенно размял своими железными пальцами неуступчивую глину и помог девушке (скорее даже сам) сформировать желанный горшок.

Очень может быть что амазонка специально допустила такой просчет, поскольку как только Дримм подсел к ней помочь, тут же ничуть не смущаясь чужих глаз, начала тереться об него обнаженной спиной и попой и сильно прогибаться вперед -- если бы не одетые на ее учителя штаны, то как пить дать прямо на гончарном кругу начался бы совсем другой урок (пришедшие из очень теплых краев фейри не жаловали одежду, да и не желали пачкать ее глиной, так что у многих из одежки был только фартук, прикрывавший тело от верхней четверти груди и до колен и только спереди ). Как уже было сказано, Дримм едва устоял и даже не испортил заготовку горшка, но после того как закончился урок, некоторое время сидел, приходя в норму, и ждал пока его едва не порвавший толстые кожаные штаны ''дружок'' успокоится. Коварная амазонка-соблазнительница только подлила масла в огонь несколькими взглядами и тем, как и сколько времени она снимала с себя фартук, водя руками по телу отмывалась от глины, а потом нарочито неторопливо одевала охотничью одежду. Ощутившая его желание женщина явно ждала от него следующего шага, но сегодня ее ждал облом -- с большим трудом мужчина удержался и проигнорировал ее зов -- Дримма ждал другой урок.

Кузница встретила его обычным жаром и огнем, и Дримм поспешил выплеснуть напряжение в работе и совсем загонял шестерых учеников, неспособных даже вшестером поспеть за своим десятижильным учителем-игроком. Сегодня они работали с бронзой, уже готовыми брусками. Довольно таки капризный металл потребовал от будущих кузнецов предельной концентрации, тем более они учились делать лезвия ножей. Ученики справились неплохо и дружно заулыбались от скромной похвалы учителя. Дримм действительно был доволен -- лезвия ножей стали своеобразным экзаменом, и вся шестерка фейри только что успешно его прошла. Но почивать на лаврах им не пришлось -- племени требовалось много изделий из металла и вскоре по наковальням вновь застучали молоты. В конце-концов Дримм раздал им задание и выпив ковш воды отправился на воздух колоть дрова. Позади кузницы (одно из новопостроенных зданий) всегда в достатке имелись чурбаки, и некоторое время Дримм действительно махал колуном, а вот потом, почувствовав спиной взгляд, повернулся...

В кузню Дримм вернулся не раньше чем через час, проверил уроки учеников, похвалил работу одного и хмыкнул, но все же принял изделия остальной пятерки и по-быстрому закруглился. Оставшись в кузне один долго и жадно пил воду, выпил не меньше трех ковшей и еще парочку вылил на голову.

-- Неугомонная девка совсем меня загнала! - На Дримма нахлынули жаркие воспоминания о подкараулившей его Гааричу, о ее раскинувшемся на поленнице ослепительно голом теле, о большой груди и бесстыдно раскинутых ногах, о стонавших под двумя сплетенными телами дровах, о гибком женском стане в его руках, о своем прокушенном плече, исцарапанной буквально истерзанной спине и едва не отгрызенной ладони, которую ненасытная девка сама засунула себе в рот чтобы не кричать и не переполошить весь двор. - Час с ней как целая ночь с тремя другими! - с восхищением подумал Дримм, впрочем он был не в претензии и чуть позже может и этим вечером не прочь был бы вновь ''поколоть с ней дрова''.

Дримм немного посидел, давая отдых натруженным рукам и кое-чему другому, а затем неторопливо выпил еще целый ковш воды и, повесив его на бочку, покинул опустевшую кузню -- его ждал следующий урок.

2 часа спустя.

Взмокший как после посещения парилки Дримм усталым взмахом руки отпустил таких же мокрых учеников, те виновато поклонились учителю и грустно разошлись. Почти все из них на ходу разминали до судорог сведенные плечи и руки, поправляли окровавленные повязки на пальцах, а один особо невезучий промокал рассеченный лоб. Мучительный для всех урок закончился, и Дримм наконец таки мог перевести дух и погрузить распухшие пальцы в чашку с холодной водой.

-- Ах! Какое блаженство! - Дримм не удержался от комментария вслух, жалея об одном -- перед ним всего лишь чашка, а не река, и он не может окунуться в нее целиком. - Сегодня было по-настоящему жестко, - между тем размышлял отдыхавший телом и душой игрок, - но уже виден несомненный прогресс -- всего один ушел с распаханной рожей, а не трое как в прошлый раз и не пятеро неделю назад! -

Нет, только что закончившийся урок не был занятием по рукопашному бою, Дримм не бил своих учеников до крови и распухших пальцев, а упрямо и старательно учил их... плести корзины из лозы. Получалось плохо -- насколько из фейри вышли отличные ткачи, одинаково хорошо (лучше самого Дримма) управлявшиеся что с козьей шерстью, что с волокном конопли, настолько же из них НЕ ПО-ЛУ-ЧА-ЛИСЬ плетельщики лозы. Вот уже почти год Дримм упрямо раз за разом бился в глухую стену, ученики тоже вроде старались, тем более прекрасно понимали какую пользу несет эта наука, но, НО воз был и ныне там -- дело не шло. Вернее шло... черепашьими темпами и через кровь от ударов выворачивавшихся из казалось бы ловких пальцев прутьев, что словно ненавидели тех, кто держал их в руках и лупили фейри при первой возможности (единственное исключение -- Дримм), о сорванной коже на пальцах можно было не говорить -- обычное дело на каждом уроке.

За время обучения Дримм миновал несколько стадий: непонимание, неуверенность и даже злость на себя (неужели он настолько туп, что не может доступно объяснить как надо?), злость на учеников (ну как можно в восьмой раз совершать одну и туже ошибку и получать сорвавшимся прутом по лбу?!), страшное подозрение, что все его ученики дауны, не менее страшное подозрение, что тут задействовано какое-то зловредное колдовство, отчаянье и наконец баранье упрямство -- Дримм уперся рогом и решил во что бы то не стало довести дело до конца. С тех самых пор, три раза в неделю, по два наполненных кровью и криками боли часа шла учеба, Дримм не жалел ни себя, ни учеников и постепенно проводил среди них отбор на неспособных к плетению лозы и неспособных в квадрате: последние переставали посещать занятия, а вот первые продолжали ''жариться в аду'' вместе с не оставлявшим попыток добиться результата учителем. Как уже говорилось ранее, упрямство Дримма приносило свои плоды, и пусть через муки и кровь его ученики уже умудрялись что-то плести: несложные тарелки, подносы, шляпы, даже короба, но стоило дать им вещь посложней и опять потоки крови, грустные глаза и едва сдерживаемый учителем внутри себя мат.

Как всегда после таких занятий Дримм находился не много не в себе и хорошо что перед следующим уроком должен был быть обед -- будет время успокоиться и привести мысли в порядок, да и набитый живот отвлечет от просто таки неестественной неспособности фейри управляться с лозой. Дримм вытащил пальцы из чашки с водой, осмотрел довольно неплохой результат сегодняшнего урока (еще бы не неплохой -- половину каждой из 10-ти корзин он сплел собственными руками), окликнул пробегавшего мимо мальчишку и приказал ему отнести корзины в большой сарай, а сам присел на завалинку перед кузницей и в ожидании скорого обеда позволил себе полузадремать.

11 месяцев назад.

Переправа.

Дримм едва не выпустил стрелу в первую же появившуюся из-за деревьев фигуру -- многочисленные зелья жгли его нутро и подталкивали поскорее вступить в бой и насладиться схваткой. Он удержался лишь чудом и едва не отправил оперенную смерть в одетого в подобие короткого хитона человека с палкой в руках. Нет, не человека, а фейри!

Если честно сказать Дримм немного обалдел -- невероятное, просто немыслимое совпадение, что первый встреченный здесь по-настоящему разумный гуманоид оказался представителем его же мягко говоря не очень распространенной расы (и не надо вспоминать про бараноголовых убийц зимой -- те проходили по ведомству враждебных мобов, вот если бы они попробовали сперва хотя бы поговорить или как-то по иному вступить в контакт, то тогда другой разговор). Но главное потрясение ждало Дримма впереди: вслед за мужиком с копьем (вообще-то грубым колом с обожженным концом) из леса выходили все новые и новые собратья Дримма по расе, вернее именно собратьев среди них было не так уж много: считая детей, чуть больше четверти от общего числа, а остальные -- женщины-фейри, как водится у долгоживущих народов в своем большинстве непонятно-юного возраста (равно могло быть 16 или 600). Фейри было действительно много, да и Дримм за полтора проведенных в одиночестве года несколько отвык от такой толпы, и хотя как позже оказалось на берег реки вышло всего 108 фейри, но лесному отшельнику они показались многотысячной толпой и у него реально зарябило в глазах.

Все же Дримм собрался и насколько возможно попытался оценить тех, кто потревожил его в его лесной тюрьме, и через некоторое время не только заметил необычный гендерный дисбаланс и подсчитал их реальное число, но и с удивлением осознал, что не видит у них в руках достойного оружия (палки и камни), не видит вещей (то есть ни сумок, ни корзин, ни даже поясных кошельков -- ничего), не видит амулетов и нормальной одежды (куцые хитоны, да и то не у всех), а видит растерянность на их лицах, отсутствие среди них четкого руководства и несколько раненых, со свежими следами когтей. Некоторое время он наблюдал за сородичами, пытаясь решить что ему делать в такой ситуации: фейри бестолково толклись на берегу реки, пили и пытались промыть раны помеченных когтями, о чем-то спорили, яростно размахивая руками, искали переправу, пытались разжечь огонь (разожгли, но в лес за дровами не пошли и огонек получился скудным). Да, кстати, кое-какая ручная кладь у них все же нашлась -- немногочисленные тощие мешки из одного с хитонами материала (действительно тощие -- только присмотревшись Дримм понял, что мешки не часть одежды).

Дримм недоумевал, пытаясь понять, кто это такие. Нет, ясно что это фейри, представители его расы. Но откуда в таком количестве? Почему без оружия и одежды? Кто нанес им свежие раны? Почему фейри, ФЕЙРИ (!), ведут себя в лесу как чужие и вообще крайне бестолково? Пока что ни на один из этих вопросов ответов он не получил, а между тем примерно десяток непонятных дикарей намылились переправиться на его сторону реки.

-- Нее-т ребята, - неодобрительно подумал про их намерение Дримм и тут же поправился: - и девчата. - Среди десяти запрыгавших по камням оказалось целых три девушки, причем одна из них большегрудая, но в то же время гибкая и изящная, буквально светившаяся уверенностью, силой и каким-то агрессивным задором красотка и вовсе скакала впереди всех. Кого-то она ему напоминала, нет, Дримм был уверен, что не встречал ее раньше в живую, но словно видел ее изображение в книге или на картине. Второй по камням скакала еще одна гибкая как серна девчонка и пусть у нее не было столь впечатляющих форм, но красота полуодетой фейри заставила Дримма в восхищении замереть и в тоже время напрячься и пожирать ее остекленевшими глазами.

Очнулся он когда группа была уже на середине реки и на принятие решения оставалось всего пара минут. Диспозиция была такова: 3 девушки -- две впереди, одна в середине отряда; семь мужиков -- два здоровых нагулявших мышцы крепких качка, четыре не таких мускулистых и один подросток (даже фейрийское долголетие не сумело спрятать юношеские почти детские черты).

Десять вооруженных короткими дубинками и кольями фигур, если бы он только захотел -- меньше минуты и ровно десять стрел. Это было бы настолько легко, что в голове накачанного боевыми зельями Дримма мелькнула мысль позвенеть тетивой, мелькнула и прошла -- он сунул так и не выпущенную стрелу в колчан, туда же отправил лук и подхватив копье скользнул к переправе. В отличие от неизвестных, Дримм умел ходить по лесу и ни доспехи, ни копье, ни лук за спиной не помешали ему незаметно достичь переправы и внезапно появиться, возникнуть перед уже готовой выпрыгнуть на берег девушкой.

Незнакомая знакомка вскрикнула от неожиданности, но не растерялась и тут же запустила в него дубинку, которую держала в руках.

Дримм отметил про себя отличный бросок, невольно залюбовался колыхнувшимися полушариями груди и... небрежно отбил оружие шустрой красотки древком копья.

Потеря единственного оружия ничуть не смутила готовую броситься на него с голыми руками девушку, и лишь стремительно вцепившаяся ей в гриву рука подруги остановила бросок уже напрягшегося тела. Безоружная красотка отступила назад, а Дримм невольно подался вперед -- уж больно соблазнительная картина предстала перед ним в тот момент: две полуголые красавицы на небольшом валуне столь тесно прижались друг к другу, что казались единым существом с двумя головами и одной чуть не рвущей ткань полупрозрачного хитона грудью.

Дримм едва-едва не пропустил новый бросок! Пока он пускал слюни на две пары соблазнительных ног и сильно отвлекавшую его грудь, девушки занимались делом и большегрудая красавица запустила в него переданный подругой заточенный кол.

Бросок был хорош, а главное -- эффект неожиданности! Дримм пропустил замах и среагировал только тогда, когда острие уже летело ему в лицо! Да, при прочих равных у красоток могло бы получиться -- расстояние было невелико, Дримм не увидел и был не готов, а бросок у девушки-фейри действительно был хорош, вот только одно но: Дримм все равно увернулся, пропустил кол на головой и тут же бросился вперед... спасать соскользнувших с камня девчонок.

Столь мощное и резкое движение на скользких камнях не прошло для слишком тесно стоявших фейриек даром: девушки запутались в длинных ногах друг друга и едва не улетели в бурный по весне поток. Лишь в последний момент прекрасная метательница сумела временно приостановить падение, срывая ногти вцепившись в скалу, а ее подруга уже привычно намотала на кулак ее волосы и лихорадочно пыталась найти опору для ног. Тут бы девчонкам пришел конец -- одна не могла толком уцепиться за гладкий валун, а ноги другой сбивала бешено бегущая вода. Но тут вовремя подоспел их враг и в свою очередь вцепился в многострадальную гриву, а амазонка, оставив попытки нащупать несуществующую опору, ухватилась за протянутое древко копья.

Дримм сильно, но плавно потянул тандем девчонок на себя и вытянул их из воды. Теперь на тесном и для двоих камне очутилось сразу трое, не говоря уж о том, что мускулистый, широкоплечий, доспешный и вооруженный Дримм по габаритам был куда массивнее обеих прекрасных визави. Столь тесные объятья имели и еще один положительный эффект: у Дримма больше полутора лет не было женщины, а тут сразу две не стесненные нарядами мокрые красавицы прижались к нему с двух сторон -- не удивительно, что у фейри поднялось не только настроение, но вот что удивительно так это то, что почувствовавшие мужскую реакцию женщины мгновенно успокоились, а фигуристая метательница оставила в покое рукоять одного из его ножей.

Неизвестно до чего бы дошло будь они одни -- возбудился ведь не только Дримм, ощутивший неизвестно чью руку у себя в паху и как по команде затвердевшие соски плотно прижатых к нему грудей, но волшебство момента разрушил крик на каком-то странном для его слуха фейрийском:

-- Лиипа! Гааричу! Что?! (непонятно)... дружба или драка?!(непонятно)! - орал один из соплеменников красоток. Фейри не знали что им делать. Прыгать на камень где обжималась троица нельзя -- нет места: или слетишь сам, или вытолкнешь в воду всех троих, а скорей одновременно и то, и другое. Метнуть копье-кол так же невозможно -- слишком тесно сплелась троица. Да и непонятно, нужно ли это? В общем мужчины были в замешательстве и не знали как им поступить. В замешательстве были и те, кто остался на берегу и сейчас забыв обо всем с тревогой следил за событиями на переправе.

Дримм со вздохом постарался обуздать себя, свою распаленную женскими телами и зельями мужскую суть и первым делом вежливо, но твердо убрал чужую руку со своего вздыбленного достояния (вернее уже две руки, одна поверх другой), а во-вторых попытался поговорить с недовольными его действиями красотками:

-- Я -- фейри, - начал с очевидного Дримм. - Вы -- фейри, - кивок оседлавшей его бедро стройной красавице и ее почти вскарабкавшейся на него подруге. - Мир! - не увидев понимания в глазах, повторил только что услышанное знакомое слово: - Дружба! -

Девушки заулыбались и активно закивали головами, а затем стройная красавица что-то прокричала остальным. Дримм почти нечего не понял, хотя кричала красавица на фейрийском языке, но остальные фейри прекрасно поняли. Те кто мялся на камнях запрыгали назад, а те кто остался на берегу сгрудились у переправы.

-- Лиипа, - между тем приложила руку к груди та, кого беспрекословно слушались мужчины. - Гааричу, - ее ладонь коснулась, даже обхватила грудь подруги. - Ту? - ее рука уперлась в грудь мужчины.

-- Дримм, - назвал свое имя Дримм.

-- Туда, - Лиипа махнула в сторону своего берега реки и пояснила: - говор, дружба, (неизвестно), дети. -

Причем здесь дети Дримм тогда не понял, но уловил основное -- Лиипа хотела очутиться на берегу и звала его с собой. Он недолго колебался -- боевые возможности этих фейри не произвели на него впечатления: даже шустрая Гааричу (красотка-метательница) двигалась как сонная муха и судя по всему остальные не лучше; снаряжение и оружие Дримма гарантировали ему победу, если что-то пойдет не так; да и не чувствовал он угрозы ни от прильнувших к нему красоток, ни от остальных фейри на берегу.

Общаясь то словами, то жестами Дримм объяснил фейрийкам, как они будут добираться, вручил влезшей к нему на спину Гааричу свое копье и взял на руки обнявшую его за шею Лиипу, попрыгал привыкая к весу и... в два счета, буквально перелетая с камня на камень, достиг нужного берега и ахнувшей толпы. Фейри, в том числе и слезшие с него девушки явно были впечатлены его силой и даже несколько раздались в стороны, но их успокоили слова явно имевшей над племенем какую-то власть Лиипы. Затем был долгий разговор, но сперва фейри обступили своего сородича и ощупали его чуть ли не с ног до головы: дивились изделиям из металла, дивились доспеху, дивились тяжелому-едва удержать в руках копью, дивились обуви и другим совершенно обычным вещам. Кстати, лук и колчан заинтересовали их не больше остальных вещей и по тому как фейри трогали его грозное оружие, Дримм понял невероятную, не укладывавшуюся у него в голове вещь -- фейри (!), ФЕЙРИ!!! НЕ ЗНАЛИ что такое есть лук (!!!) и НИКОГДА не видели его прежде!!!

Говорить с фейри оказалось неожиданно муторно, хотя вроде бы они говорили на одном языке. И все было неплохо, пока дело касалось конкретных сиюминутных вещей и действий, хотя и тут случались непонятки (у этих фейри в языке просто не было слов, обозначавших металл, лук или доспех), но главный затык возникал, когда речь заходила о чем-нибудь посложней -- вот тут они очень часто переставали понимать друг друга и выяснить, что каждый из них имел ввиду порой было очень тяжело, а иногда и вовсе невозможно...

*

Язык фейри -- один из старейших языков Серединного мира. Невероятно сложный по объему слов ( БОЛЕЕ ПЯТИ МИЛЛИОНОВ!!!), понятий, идиоматических форм, смыслов, намеков на смыслы, намеков на намеки, тайных доступных не всякому носителю языка значений, где-то очень архаичный, а где-то недоступный для понимания большинству жителей Серединного мира (тех кто умел читать на практически мертвом языке), но легко понятный современному человеку с Земли. Впрочем как могло быть иначе? Ведь по легенде НЕПРЕРЫВНАЯ цивилизация фейри существовала несколько сотен тысяч лет, и в то же время благодаря тому что фейри являлись долгожителями, у носителей архаических форм языка было гораздо больше времени, чтобы привить и сохранить свое произношение даже не нескольким следующим поколениям, а десяткам и сотням поколений! Именно поэтому язык так медленно менялся на протяжении сотен тысяч лет и в основном только прирастал возможно излишне богатым содержанием. Потом -- книги, книги, написанные на все том же фейрийском языке -- защищенные магией книги: их трудно было уничтожить (некоторые из них могли защитить сами себя), они не терялись, вовремя переписывались, распространялись во множестве экземпляров, были доступны большинству населения и заодно также способствовали тому, что обучавшиеся по написанным тысячелетия назад книгам (или их точным копиям) молодые фейри неизбежно становились носителями все того же древнего и постоянно разрастающегося языка.

В какой-то момент истории усложнение и накручивание друг на друга смыслов и понятий достигло предельной точки, и древние фейри были вынуждены реформировать свой язык -- поступили они весьма оригинально, разделив единый язык на три.

Первый -- язык домашнего общения, ему учили детей и народы-сателлиты, вели делопроизводство, на нем писались художественные романы, не слишком сложные справочники и скорее не научные, а общеобразовательные труды.

Второй -- совсем другое дело: доступный только фейри язык, язык магов и жрецов, военачальников и шпионов, язык, на котором были написаны девять из десяти книг и свитков по фейрийской магии, гораздо более сложный в изучении язык -- большинство фейри учили его практически всю жизнь и меньше половины из них могли похвастаться что знают его полностью, а не какую-то часть.

Третий -- язык элиты народа фейри: язык сильнейших магов, ученых, правителей, высших жрецов и в то же время своеобразный барьер-экзамен -- будь ты хоть отпрыском члена Верховного Совета, хоть наследником благородного рода, восходящего к первым двадцати пяти родам, даже потомком богов, тебе не войти в избранный круг, не овладев Третьим из языков, а значит полностью всем языком великого народа фейри.

У всех трех языков был общий алфавит, но на втором уровне в язык было встроено рунное письмо, а на третьем -- особое написание букв и совершенно недоступная тому кто не знал компоновка слов по смыслам, своеобразный алфавит в алфавите и при правильном прочтении совершенно другое значение текстов.

В общем, если чуть отстраниться от Серединного мира, язык фейри был лингвистическим шедевром, ''нерукотворным памятником'' человечеству Земли (ведь именно люди создали компьютер, машину, установку -- не важно, которая в свою очередь создала этот виртуальный мир таким каким он был).

Опять же по все той же легенде-истории Серединного мира, когда произошла катастрофа и народ фейри исчез-переродился в целую кучу новых молодых народов, огромное здание великого и могучего фейрийского языка рухнуло под собственной тяжестью -- слишком много магии и в том числе магии крови (крови фейри, но не тех, кем они стали) было вложено в него, причем не только в самый сложный третий этаж несмотря ни на что единого языка, но и во второй и даже в первый. То, что помогало фейри и защищало язык, а значит знания фейри от чужаков и своих дураков, больше не признавало в измененных фейри носителей языка.

Третий уровень языка был потерян безвозвратно, так как среди крох неизмененных фейри не осталось ни одного его носителя, а все, кто владел им раньше и попытался измениться, не пережили процедуру -- все без исключения...

Второй уровень наследники фейри долго пытались сохранить и добились определенных успехов (в основном с помощью оставшихся прежними сородичей). Больше всего в этом сложном деле преуспели изначальные эльфы -- обделенным в наследстве крылатым было не до того, как и потерпевшим поражение хопешам, а природные вампиры тогда вообще напоминали жаждущих крови дикарей и не вели никаких исследований. Восстание орков и конец Первой Великой Империи эльфов уничтожило все труды и рассеяло фейри по всему Серединному миру. Второй раз поднять такую махину занятые проблемами банального выживания эльфы уже не смогли, и Второй из языков фейри также канул в бездну истории, вместе с изрядным куском их знаний.

Оставался первый -- с одной стороны самый простой из трех языков, а с другой, все равно очень сложный и многозначный язык. Казалось бы тут все просто и долгожители эльфы обречены повторить путь долгожителей фейри и вновь покатить камень языка наверх, но... этого не произошло. Тут сыграло сразу несколько факторов, и первый из них -- эльфы НЕ БЫЛИ фейри: другая психика, другое отношение к себе и миру, даже физиология и та другая -- все другое и именно потому язык фейри постепенно, век за веком, тысячелетие за тысячелетием изменялся во всем: в произношении, в написании, в значении произнесенных или написанных слов -- эльфы переделывали язык фейри под себя, и к настоящему моменту язык фейри и язык эльфов различались как итальянский и латынь, и процесс был далеко не завершен; еще одним фактором, влиявшим на деградацию (или изменение) фейрийского языка, стало то, что эльфы в отличие от предков так и не сумели создать стройной системы защиты, хранения и передачи знаний в виде книг -- им пришлось раз за разом переживать тяжелые времена, а когда аналоги таких систем все же появились, то враждующие между собой кланы, племена, королевства во всю старались лишить своих противников такого преимущества и часто не безуспешно, ну и неравнодушная общественность в виде родственников (дроу, хопешей, природных вампиров) и других рас тоже не оставалась в стороне.

Если уж вспоминать родственников, то бишь народы-наследники древних фейри и тех, кто позже отпочковались уже от изначальных эльфов, то у них шли схожие, хотя и не полностью идентичные процессы. Природные вампиры вообще забыли фейрийский язык, и из той образовавшейся в конце концов смеси из слов десятков языков, на которой они теперь говорили, фейрийских был от силы процент, ну может быть два, да и то возможно позже принесенных из уже эльфийского языка. Похожая ситуация сложилась у лесных эльфов, хотя в отношении их нельзя было сказать, что они как природные вампиры отбросили язык предков как грязные носки, но опять таки многочисленные заимствования, недостаточное количество качественных книг, общее падение уровня образования эльфов (особенно лесных) по сравнению с предками фейри и временная деформация сильно изменили язык. Причем ситуация с языковой чистотой у лесных эльфов сложилась даже хуже чем у изначальных: в зависимости от местности, где проживали лесные, язык разбился на множество схожих, но все же сильно отличавшихся диалектов (примерно как на Земле в самой нэ залэ жной из нэ залэ жных стран-- если уж не в каждом селе, то в каждой области своя особая мова). Был и обратный пример -- крылатые сохранили язык предков почти в первозданной чистоте, но к сожалению только первый из трех языков. Хопеши (что южные, что восточные) в этом отношении стояли за крылатыми на почетном втором месте и хоть и разбавили свой язык (язык фейри) языком своих смертельных врагов, но поскольку этими врагами являлись изначальные эльфы, то определенная чистота речи была все же сохранена. Что касается ледяных и снежных эльфов, то они пошли путем лесных, но вот в чем штука: их крайне замкнутые и живущее по очень суровым законам сообщества мало заимствовали из других языков и почему-то (непонятно почему ?) придерживались древних даже по фейрийским меркам обычаев и держались за них изо всех сил, и именно по этой причине со временем их язык по идентичности древнему стал даже несколько превосходить язык изначальных эльфов. Дроу -- совсем особый случай: после поражения они настолько возненавидели своих врагов-родственников, что не пожелали говорить с ними на одном языке (возможно повторная и очень некачественная трансформация повлияла на их мозги). Всего за какие-то жалкие две сотни лет дроу так исковеркали фейрийский и эльфийский язык, что то что у них получилось отличалось от оригинала как китайский от немецкого. Никто не знает каких усилий и жертв стоило им это безумие, но упрямые дроу добились того чего хотели. Прошли века и тысячелетия и ублюдошный, на коленке созданный язык заиграл новыми красками, время сгладило острые углы, и к настоящему моменту это был красивый, многосложный, НАСТОЯЩИЙ язык. Ну а немногочисленные фейри каким-то чудом, но точно не осознанными усилиями, сохранили почти идентичный древнему разговорный язык фейри (первый уровень и даже немножко второй), хотя общались на нем в основном только между собой, а вот письменный утеряли с концами и никто, даже лучше всех относившиеся к ним эльфы, не спешили помочь лесным дикарям его восстановить.

Так и получилось, что в современном Серединном мире остались единственные носители и письменного, и разговорного языка -- немногочисленные фейри-игроки. Причем и говорили, и писали игроки на всех трех уровнях.

Именно поэтому Дримма так поразил язык его новых знакомых. Да, это был чистейший фейрийский язык, абсолютно без каких-либо заимствований и примесей, а непонятные слова оказались теми же словами фейрийского языка, но в настолько примитивной форме, что Дримм только через какое-то время смог понять их смысл. Дримм тогда твердо решил докопаться до сути этой загадки и... и буквально через пару часов намертво забыл о собственном решении, как-будто у него в мозгу захлопнулась дверь и отсекла даже намек об этом воспоминании.

*

Некоторые проблемы с пониманием не помешали фейри понять друг-друга, и Дримм примерно уяснил, откуда притопали в здешние края его сородичи и что за причина погнала их сюда.

Совсем недавно тогда еще большое племя фейри обитало в очень далеких от здешних мест краях, кочевало по степям и холмам и занималось собирательством и охотой на мелкую дичь, а также самым примитивным земледелием (выкопали ямку, бросили туда зерно, закопали ямку, ушли, через несколько месяцев вернулись и собрали то что выросло). Сотни, если не тысячи лет такой вот простой жизни. Но однажды стали исчезать отдельные семьи-роды (до нескольких сотен фейри в каждом). Сначала не имевшие постоянной связи между семьями, рассеянные по огромной территории фейри не придали этому значения -- ушли и ушли, или пока бродят и со временем найдутся. Потом, когда счет исчезнувших семей пошел на десятки, все же забеспокоились и попытались выяснить их судьбу, но в результате исчезли те, кого послали на поиски, а семьи продолжили исчезать. Как понял Дримм, это племя фейри находилось на какой-то странной, но на его взгляд несомненно крайне примитивной ступени социального развития -- у них не было даже вождей в привычном смысле этого слова, только загадочные ''те кто знает как лучше'' (кстати Лиипа была одна из них), и организоваться им было очень тяжело. Тем не менее голод, война и нужда -- лучший двигатель прогресса и ''те кто знает как лучше'' сумели собрать уцелевшие семьи в единую массу и попытались их увести из ставших опасными степей. Несмотря на свой примитивный образ жизни, эти фейри тоже умели пользоваться порталами, не строить нет, но в устных преданиях передавалась информация о месторасположении и особенностях нескольких из них. План ''тех кто знает как лучше'' был довольно прост: увести племя сквозь один из порталов и некоторое время переждать, а потом послать разведчиков и если опасности уже не будет -- вернуться, а если будет -- начать искать себе новый дом.

План лидеров народа фейри с треском провалился! Да, сначала племя бодро топало в сторону нужного им портала и без всяких проблем топало так три дня: за это время не исчез ни один из фейри, мало того их догнали пара ранее считавшихся исчезнувшими родов и несколько небольших групп одиночек, всегда мужчин возрастом от двадцати лет (сборная солянка из разных родов). Мужчины производили странное впечатление: разучились говорить, плохо понимали обращенную к ним речь, почти не ели, если конечно их не кормить из рук, и вообще..., но они были фейри и могли идти, поэтому их взяли с собой -- страшная, одна из многих ошибок ''тех кто знает как лучше''. Той же ночью племени не стало: странные молчаливые фейри получили подкрепление из ночной степи и вместе с еще большим количеством таких же молчунов набросились на своих ничего не понимающих собратьев. Действовали безумцы по определенной системе: здоровых крепких мужчин старались оглушить, ''тех кто знает как лучше'' убить, а детей и женщин искалечить, чтобы те не могли бежать. Сперва многочисленным и удивительно сильным молчунам сопутствовал успех -- фейри растерялись, многие уже успели лечь спать, а некоторые до последнего пытались урезонить буйных словами или не применяли оружие в драке. Но затем, когда счет убитых, оглушенных и изувеченных пошел на сотни, фейри озверели и начали драться всерьез и несомненно забили бы безумцев всех до единого, если бы не одно НО -- все это было лишь прелюдией -- из степи явился тот, в чьем желудке нашли свой конец женщины и дети из пропавших родов, а их мужчины -- его покорные рабы, делали все, чтобы не дать его новым жертвам убежать и пополнить свои ряды...

Дримм не очень понял из рассказа как выглядел монстр, понял только, что он высок, в три-четыре раза выше среднего фейри, у него огромная голова и огромный живот, а руки свисают до самой земли, но главное, он может подчинять своей воле других и или заставлять их застыть на месте не в силах убежать, или ломать их волю, превращая в покорных рабов-загонщиков. Лишь нескольким сотням удалось спастись, не попасть в руки рабов прожорливого монстра или под его воздействие. Фейри разбежались по ночной степи: часть, ведомая Лиипой (единственной оставшийся в живых из ''тех кто знает как лучше''), продолжили путь к порталу, вернее неслись к нему изо всех сил, а часть бежали куда глаза глядят, и их судьба была неизвестна продолжавшим придерживаться плана.

Остатки племени достигли места, где должен был открыться портал и несколько дней ждали его открытия. Потом прошли в портал и наконец почувствовали себя в безопасности, даже сложности незнакомого места (холод, отсутствие привычных источников еды и т д) не могли поколебать их эйфорию -- они спаслись! Как оказалось ненадолго -- тварь и ее рабы все это время шли по их следам, последовав за ними сквозь портал.

Фейри выручило чудо и гибель одного из них в когтях огромного льва: лев убил свою добычу и, немного подрав когтями тех кто пытался ему помешать, отпустил остальных, ну а поднявшиеся на лесистый холм фейри с ужасом увидели, что лев сам стал добычей преследовавшего их ужаса, вокруг которого кишели их бывшие сородичи и его рабы. Случилась эта встреча всего за пару дней до того, как женщина-фейри метнула дубинку во встреченного на переправе незнакомого собрата.

Как только основные нюансы дошли до Дримма, он мгновенно потерял интерес к прелестям окруживших его красоток, напрягся и, не прерывая продолжавшую журчать речь Лиипы, сосредоточился на чаще, откуда пришли его новые знакомцы. То что Дримм почувствовал и понял, ему не понравилось и одновременно до него дотянулся оставшийся на том берегу кри:

-- Опасность!!! - слабый ментальный сигнал лишь подтвердил то, что Дримм уже понял итак, и он взмахом руки остановил речь Лиипы, а затем как можно более простыми словами предложил ей и всем ее сородичам перебраться на его сторону реки. Дримм ничего ей не сказал, но умная девушка видимо сама догадалась по его лицу и побледнела. Догадалась не только она, но и ее ближайшая подруга Гааричу, а потом, когда они начали торопиться с переправой, начало доходить и до других.

Дримм надеялся, что у них есть какое-то время, и рассчитывал встретить преследователей на той стороне реки, которую по весенней поре не так просто пересечь, но почувствовав движение между деревьев понял -- схватка начнется здесь и сейчас.

У него за спиной возник неожиданный шум, Дримм повернулся и увидел, как ловкий маленький зверек подобно белке-летяге перелетает с валуна на валун, а фейри готовят дубинки и камни. Дримм рявкнул на фейри так, что некоторые выронили свое немудрящее оружие из рук, и громко пояснил, кивнув на уже почти пересекшего реку кри:

-- Друг! - а затем, уже не обращая внимания на творящееся за его спиной, сосредоточился на подготовке к схватке с тем, что приближалось из шибавшего опасностью леса.

Первым делом Дримм обновил действие некоторых зелий и выпил пару пузырьков, потом, подумав и оценив время и ситуацию, капнул крохотную капельку на язык из еще одного -- на секунду у него потемнело в глазах, а тело словно окунули в ледяную воду, нет, в азот или что посильней. Закончив с зельями, воткнул тупой конец копья в землю (не совсем тупой -- пятка была обита серебром) и достал лук, одновременно разминая пальцы. Кивнул вздыбившему шерсть и оскалившемуся Рики и, бросив короткий взгляд на только начавших переправу фейри за спиной, больше не отрывал глаз от леса и замелькавших меж деревьев фигур. Битва у переправы началась!

Благодаря рассказу Лиипы Дримм уже знал что его ждет, и первый выскочивший из леса худой голый мужик-фейри с пустыми как у зомби глазами словил грудью стрелу, схватился за древко и, пустив ртом кровавый фонтан, упал. Второго, третьего, четвертого и пятого постигла такая же судьба.

Дримм работал в привычном ему и как оказалось не забытом ритме: один вдох -- один выстрел. Мерно щелкала тетива, а вылетавшие из леса безумцы падали на землю и больше не вставали. Если бы они сразу поперли толпой, тогда был бы другой разговор, ну а пока Дримм словно расстреливал мишени на стрельбище. За спиной занятого делом Дримма замерли остановившие переправу фейри -- прямо у них на глазах творились какие-то чудеса: фейри впервые увидели, что может хороший лучник и какое преимущество есть у того, кто имеет лук над тем, у кого его нет.

Рабы чудовища лезли и падали, а Дримм все бил и бил, разменял первый десяток и вплотную приблизился ко второму, перешагнул его и... забеспокоился -- стрелы подходили к концу, а рабы все шли и шли, да и их господин еще не появился на сцене.

Только он успел подумать о твари, как вот она тут как тут! Огромная белесая туша появилась меж деревьев и, неуклюже задевая боками и конечностями стволы, поспешила по следам своих рабов. Дримм не стал тратить последние три выстрела на приближавшихся рабов, а подарил стрелы их господину, целясь в верхнюю часть насекомообразной башки. Добив стрелы, одним движением отбросил за спину лук, отстегнул ненужный теперь колчан и стремительно наклонившись подхватил с земли два заранее присмотренных камня: один чуть побольше его кулака, другой чуть поменьше бычьей головы.

Первый брошенный Дриммом камень вдребезги разбил, именно разбил, голову очередного раба и сломал грудную клетку и ребра бежавшему за ним. Второй, крупнейший из камней, как пушечное ядро свалил сразу троих, одному из них оторвав руку, и напоследок задел острым краем еще одного по бедру -- задетый раб даже со сломанной ногой пытался ползти вперед, но быстро истек кровью, ну и не один из основной троицы так и не встал.

Дримм бросил быстрый взгляд на хозяина безумцев: все три стрелы нашли свою цель -- два фасеточных глаза из шести и пасть, подошедшая скорее акуле чем насекомому. Между тем вместе с рабами приближалась рукопашная, и Дримм поудобней перехватил копье. Но рукопашная началась не сразу: сперва у него из-за спины вылетели четыре метательные дубины, два камня несколько поменьше тех что он недавно метал и четыре же кола-копья -- собратья фейри не собирались быть статистами в этой схватке и вносили посильный вклад. Трое безумцев упали и не встали, двое поумерили прыть, а один несмотря на торчащий из плеча кол вновь вскочил на ноги. Его-то Дримм и заколол первым ударом копья, на одного из раненных бросился Рики, а еще один получил обратным концом древка в пятак и хоть и не умер сразу, но выбыл из борьбы.

Оставалась еще чертова дюжина врагов из обработанных тварью фейри, и Дримм, в том числе чтобы прикрыть перегрызавшего глотку кри, скользнул к ним навстречу. Дримм не бился с голыми рабами -- он их убивал, без труда обходя их застывшие как в замедленной съемке тела и тратил на каждого не больше одного удара копьем. Тех двоих что еще не умерли после прохода Дримма, добил расправившийся со своим противником кри -- ему это было не впервой.

Тела последних рабов еще оседали на землю сломанными куклами, а Дримм уже бежал к их хозяину и по вбитой множеством сражений и тренировок привычке рисовал на ходу руну копьем, одновременно проговаривая слова заклинания на языке фейри. Примерно метрах в двадцати от монстра Дримма накрыла ментальная волна: ударила в него шепчущим на тысячу шепотков тараном и... и даже не сбила его с ноги, не остановила скороговорку заклинания и движения копья, лишь заставила засветиться руны на доспехе и шлеме. А вот с остальными фейри остатки ментального удара обошлись более сурово: все они упали на землю будто в параличе и наверное так и пролежали бы до конца схватки, но тут вмешался устоявший под воздействием кри -- зверек вскакивал на грудь выбранному им фейри и что-то верещал ему в лицо, одновременно подключая ментальное общение, и тут же перескакивал на другого, а фейри начинал шевелиться.

Дримм забыл, что магия (кроме частично рунной) ему пока не подвластна, а может быть где-то в глубине души понял, что это уже не так, и потому в грудь монстра вонзилось не только напоенное силой рун, но и вспыхнувшее магией фейри копье, вонзилось на все лезвие и часть древка, примерно на ладонь.

Тварь упала, а Дримм бросился вперед, доставая из-за пояса топор и примеряясь к огромному будто просившему ''вспори меня'' животу.

Неожиданный и сильный удар ноги монстра-каратиста застал уже замахнувшегося фейри врасплох -- Дримм кубарем покатился по земле, теряя сознание, впрочем не выпуская из рук рукоять топора.

Монстр, схватившись рукой (именно рукой, как у гориллы) за древко копья, попытался выдернуть его из себя и одновременно, неожиданно ловко для своей комплекции и брюха, начал вставать.

Дримм так и не потерял сознание (хоть и был близок) и превозмогая боль вскочил на ноги куда быстрее монстра. Он вновь бросился вперед, но теперь был готов и в последний момент увернулся от удара мощного кулака, скользнул вправо и все же вспорол бок твари от пупка до ребер. Оказавшись у застывшего от боли монстра за спиной врезал ему лезвием под колено и тут же с маху рубанул уже по спине.

Большая ошибка! Позвонок твари оказался прочнее железо-бетонного столба! Но самое плохое было не в этом -- может быть чудовищно сильный высокоуровневый игрок и сумел бы разрубить тот столб, но подвело оружие -- сломался топор.

Дримм вновь пропустил над собой удар развернувшейся твари, что брызнула из разреза содержимым брюха, перекатился через плечо и оказался со стороны травмированной ноги и целой пузени, добавил ноге, вонзив в бедро нож и несколько привел к общему знаменателю эту половину живота -- второй нож оставил на ней глубокий и длинный разрез. Дримм вновь покатился по земле, спасаясь от хлещущих в то место где он только что был кулаков. Неожиданно тварь оставила главного врага в покое -- в многострадальный живот вонзился кол, а в морду прилетела дубинка -- фейри снова вступили в игру, а точнее небезызвестная Гааричу (дубинка) и незнакомый Дримму мускулистый мужик (кол).

Сыгравшие фейри тут же вновь свалились в параличе, но подаренные сородичу-игроку мгновения не пропали даром -- два тяжелых и длинных ножа вонзились в морду твари, а Дримм всей своей массой и силой разбега постарался вогнать воткнутое копье поглубже в грудь, одновременно ударив ногами по изрезанному животу, из которого качаясь торчал кол.

Дримму удалось все: он вогнал древко на три четверти, повалил тварь и заставил лопнуть живот. Затем шустро скользнул-пополз вперед и вырвал ножи из глазниц, вновь ударил туда же, но накрест, вертанул клинки в ранах (в этот момент опала рука твари) и снова вырвал.

Сказать что фейри радовались победе, значит ничего не сказать, ну а на победителя чудовища они теперь смотрели как на бога, обычно не склонный к такому Дримм даже покраснел. Потом, раз теперь уже не нужно было торопиться, Дримм лечил самых тяжелых из раненных с помощью быстрого набора лечебных зелий и тех же рун -- благоговение перед ним со стороны фейри стало только сильней, а когда он отвел племя к себе в дом и показал где и как он живет и вовсе превратилось в гранит.

С тех самых пор фейри жили одним племенем: Дримм наконец-таки был не один, а фейри обрели сильного защитника и учителя. Да, в первую голову именно учителя -- Дримм учил их буквально всему: как копать огород, как собирать мед, ловить рыбу, стрелять из лука, бороться, плести корзины из лозы, лепить горшки из глины, доить коз, плавить металл и множеству других прежде незнакомых им дел. Фейри впитывали все как губка, и Дримм не мог нарадоваться на таких способных и старательных учеников (единственное исключение -- плетение лозы). Примерно через полгода их совместной жизни Дримм начал учить их и магии рун, а также их общей расовой магии (к тому времени он и сам достиг не плохого результата) и совершенно не удивился, что лучше всего магия давалась Лиипе, последней из ''тех кто знает как лучше''.

Впрочем имелось одно дело, в коем фейри не нуждались в уроках Дримма и сами смогли его многому научить: в первую же ночь к нему в постель завалились Лиипа и Гааричу и устроили Дримму настоящий сексуальный террор (он не был против, а всем чем можно за). Ну что сказать? В науке плотской любви фейри явно преуспели больше чем во всем остальном и спевшиеся подружки (как он позже узнал молочные сестры) так обработали не ожидавшего столь глубоких познаний Дримма, что утомили его сильнее чем недавний бой. На следующую ночь все повторилось... только вот состав участников был несколько другой: Дримм единственный остался на своем месте, а заместо молочных сестер на него насели сразу три другие красавицы-фейри. С тех пор вот уже 11 месяцев он и единой ночи не проводил один, и все бы ничего, сил вошедшему во вкус фейри хватало, но вдруг и совершенно неожиданно возникла удивительная переменная в уравнении его жизни, и как к ней относится Дримм так пока и не определил...

Неизвестно где.

Настоящее время.

Закимарившего Дримма разбудил посланный за ним мальчишка, и он зевнув отправился к общему обеденному столу под одним из навесов во дворе. Разумеется Дримм занял свое законное место во главе стола, а по бокам у него примостились Лиипа и Гааричу, еще до знакомства с Дриммом рулившие остатком племени и только упрочившие свои позиции после. Если бы у фейри существовали институты жрецов и вождей, Дримм мог бы сказать, что молочные сестры на пару делили светскую и духовную власть, хотя по поговорке ''хоть горшком назови, только в печь не ставь'' отсутствие институтов не мешало единственной оставшейся ''той кто знает как лучше'' и ее крепкой боевитой сестре осуществлять контроль над племенем. Дримм не стал подрывать их авторитет и не только потому что спал с обеими, но и потому что женщины реально облегчали ему жизнь и взаимодействие с племенем фейри, и неизвестно как бы он справился сам без их каждодневной помощи.

Остальные занимали свои места за столом в порядке уже сложившейся, но в то же время текучей иерархии, в основе которой лежали успехи в обучении каждого из них, польза приносимая племени и несколько других факторов, большинство из них Дримм не очень понимал, зато в них прекрасно разбиралась все та же Лиипа. Один из таких факторов он до сих пор не мог его осознать -- наличие у женщины-фейри ребенка от него или хотя бы беременность. Да, в здешних странных краях случилось чудо, и непись могла зачать от игрока и не только зачать, но и родить!

Что характерно, первой родившей от него женщиной-фейри стала Лиипа. Сначала Дримм даже не понял, что именно он надул ей живот -- у фейри не было и института семьи, все спали со всеми (возможно этим объяснялся такой продвинутый опыт в плотской любви), а сам Дримм уже настолько привык к тому, что у женщин из местных НЕ МОЖЕТ быть детей от игроков, что мог подумать все что угодно кроме этого. Да и немудрено -- Дримм прекрасно знал какой активной половой жизнью живут все окружающие его фейри и ничуть не удивился бы, увидев Лиипу, Гааричу или любую другую женщину, с которой он спал, в объятьях другого мужчины. Прозрел он совершенно случайно, услышав не предназначенный для его ушей женский разговор и совершенно другими глазами огляделся вокруг: к тому моменту с пузом ходило чуть не десяток фейриек, и, как Дримм понял, все вокруг (кроме него) даже не считали, а точно знали, что отцом будущих детей был именно он. Некоторое время Дримм не верил, но со временем убедился -- это действительно так, по крайней мере незамеченные во лжи фейри (то есть они вообще не умели лгать) свято были уверены в отцовстве Дримма. Так что в настоящий момент на руках сидевших за столом матерей было 8 уже рожденных детей, а еще тринадцать присутствовали в животах своих мам (может и больше). Как узнал Дримм, те из женщин, что собирались от него зачать, вели счет и приходили к нему в самый удачный для зачатия момент (другим мужчинам-фейри доставались не такие удачные дни), бывало у них не получалось, иначе бы племя буквально захлебывалось в младенцах, но фейрийки старались, от Дримма тоже не было отказа (хотя бывало он и уставал), и некоторые самые упрямые из них не с первого, так с двадцать первого раза добивались своего. Самой упрямой из женщин была очень страдавшая что не может зачать Гааричу, которая буквально преследовала Дримма везде где могла и с помощью сестры чаще всего оказывалась в его постели по ночам (Вот они зачатки коррупции и кумовства! ). Как бы то ни было, упрямая амазонка добилась своего и примерно месяц назад объявила о своей беременности, но вот обычаю своему не изменила и с еще большей силой стремилась почувствовать Дримма внутри себя. На примере Гааричу он окончательно убедился, что дети его, и женщины-фейри не выдают желаемое за действительное -- амазонка не спала ни с кем кроме него, и это Дримм знал абсолютно точно.

Между тем шел совершенно обычный обед: хорошо потрудившиеся фейри метали еду со стола, смеялись, шутили и обсуждали текущие и будущие дела, охотники хвастались добычей, рыбаки сегодняшним уловом и все шумно хвалили кухаривших у летней печи женщин. В этот день и в этот самый момент Дримм был счастлив в окружении своей большой семьи и совершенно забыл о прошлой жизни.

Как гром среди ясного неба в мозгу у игрока прозвучали безжалостные и ломавшие счастье слова, ну а в тело ворвался бурный поток:

*

Вами выполнено последнее задание по первой части классового квеста ''ПУТЕШЕСТВЕННИК''.

Постарайтесь завершить все ваши дела и второстепенные задания -- до возвращения в исходную точку 3 часа.

Награда и очки за выполнение первой части классового квеста ''ПУТЕШЕСТВЕННИК'' ждут вас по возвращению в исходную точку.

*

Прошлая жизнь сама напомнила о себе, а к Дримму вернулась магия и доступ к интерфейсу, лишь доступ к питомцам и маунтам был по-прежнему закрыт.

-- Любимый, что случилось? - первой заметила неладное Лиипа и обеспокоенно заглянула ему в глаза. Как по неслышимой команде замолчали и остальные фейри за столом, а рожденный от Лиипы и Дримма сын, с которым тетешкалась Гааричу заблажил в наступившей тишине.

Сердце Дримма остановилось, нет, разорвалось, когда он посмотрел на своего первенца, на остальных детей, заглянул в полные любви глаза своих женщин и оглядел всех кто собрался за большим, богатым и дружным столом. Но Дримм не замер и не застыл в горестном бездействии, а буквально взорвался вихрем дел, мгновенно взбаламутив замерший в недобром предчувствии мирок.

Первым делом надеявшийся все же вернуться Дримм поставил портальную метку и еще одну, чуть в стороне. Во-вторую очередь наложил на себя заклинания ускорения (фейри открыв рты смотрели как в четыре раза ускорившийся Дримм носится вокруг) и закончил таки почти доделанный алфавит рун на глиняных табличках и пару недописанных заклинаний из арсенала фейрийской магии, благо уже не меньше десятка его учеников умели читать, а остальные активно учились по выполненному на том же материале букварю. Потом Дримм дарил то чем владел: за два с лишним года в своей лесной темнице превратившейся в рай он оброс вещами, и каждому в племени досталась значимая для него и нужная тому кому он дарил вещь. Лиипе, например, достался набор резаных и напоенных его кровью рун, а так же набор инструментов для их резки. Чуть не плачущей Гааричу -- его парные клинки и лук. И вот что странно: когда девушка приняла клинки, Дримм наконец-то вспомнил, где видел ее лицо -- чуть не погубившая его статуя в первом посещенном им заброшенном поселении фейри -- если бы не большая грудь фейрийки, то статуя и девушка походили бы друг на друга как две капли воды.

Но Дримму некогда было удивляться невероятному совпадению -- он прощался со всеми своими в том числе и не рожденными детьми и их матерями, накладывал на них руны и заклинания здоровья и защиты, знал что наспех наложенные на живую плоть руны продержатся считанные дни, в лучшем случае недели, но надеялся на свою щедро пущенную из отворенной вены кровь -- горящую золотом кровь фейри, которой он и писал руны по обнаженной коже своих любимых и прямо по беременным животам. Кстати, вернувшаяся в полном объеме магия помогла увидеть еще четверых зачатых им детей в пока еще плоских животах их матерей. Помимо кровавого письма, Дримм утешал заплаканных женщин и заодно поклялся им -- если будет на то его воля, то он обязательно вернется. Напоследок, когда в голове у него пискнул таймер последних минут, он поцеловал в губы Лиипу, получил страстный поцелуй от Гааричу, чмокнул в лобик своего первенца и погладил ничего не понимающего кри, затем поднял руку прощаясь со всеми и хотел было сказать свои последние слова... не успел -- фейри остались одни, их благодетель и учитель исчез.

*

ТЕМНОТА...

*

Дримм очнулся в Холме все в том же каменном кресле, перед глазами была все та же ведущая в никуда дверь. Некоторое время он просто сидел и не шевелился -- целый океан мыслей бушевал у него в голове, как будто открылась невидимая плотина, и то что он раньше не замечал или по каким-то неизвестным причинам отбрасывал прочь, буквально взорвало его мозг.

Из ступора его вывел голос в голове -- обеспокоенная Дочка спешила выяснить все ли у него в порядке:

-- Отец! Отец, ты как?! Что с тобой только что произошло!? -

-- Только что? - заторможенный Дримм не понял заданного вопроса.

-- Да, только что, ты на мгновение словно исчез и тут же появился! С тобой все в порядке!? Тебе нужна помощь!? -

-- Значит на мгновение? - не отвечая на поставленные вопросы пытался осознать ее слова Дримм.

-- Да, да! Что происходит, отец?! -

-- Значит мы виделись сегодня утром? -

-- Конечно, почему ты спрашиваешь?! С тобой все хорошо!? Открой вход в Холм! Я сейчас буду у твоих покоев! -

-- Все в порядке, можешь не торопиться, а впрочем подходи -- я скоро выйду. -

Дримм постепенно сбрасывал заторможенное состояние и нет, множество мыслей и догадок о том, что с ним произошло, все еще теснились у него в голове, но он собрался и решил сперва проверить, как изменился или не изменился мир за время его отсутствия. Василиса говорит: он отсутствовал мгновение -- надо посмотреть и самому убедиться, а потом думать дальше.

Фейри встал с холодного камня и преувеличенно бодрым шагом нырнул в неестественную тьму ведущей наверх лестницы. Пока поднимался открыл интерфейс и внимательно пробежался по верхам.

*

Вами выполнена первая часть классового квеста ''ПУТЕШЕСТВЕННИК''.

Награда: получено 7 новых уровней.

Очки опыта.

Доступ к прохождению второй части классового квеста ''ПУТЕШЕСТВЕННИК''.

*

Дальше шли сотни сообщений о приобретении или росте множества умений и навыков, большинство из которых подошли бы больше тому кто выбрал ремесло, но никак не воину и магу. Чтобы прочитать их все, потребовалось бы много часов, и Дримм пока закрыл окно сообщений -- первоочередной задачей был внешний мир.

Как только он вывалился в Храмовый зал, то тут же открыл дверь из Холма в свои покои в цитадели и не теряя ни минуты шагнул в нее, а в спину ему будто улыбался из-под непроницаемого капюшона Прут Хозяин Дорог...