Конечно, это является дискуссионным вопросом – насколько, находясь в «предгорье» обычных человеческих эмоциональных переживаний, методами математической статистики можно всматриваться в сияющие вершины человеческого духа, стремиться понять природу высших состояний.

В данной работе мы считаем, что мир человеческий и мир священного не отделены друг от друга границей, перейти которую доступно только посвященным. Отсветы священного видны в огне искусства, творчества, стремления к достижениям, системной регуляции. Можно сказать, что здесь мы продолжаем традиции мифологического синкретизма философии всеединства. Первоначальная слитность, нерасчлененность реального и сверхъестественного, бытия и смысла – вот идеал, к которому должно вернуться человечество уже на другом уровне, уровне синтеза научного знания, этики и эстетики. Выдающийся представитель философии всеединства А. Ф. Лосев видел человека как личность, которая самоутверждается, проявляет свою энергию и самовыражается через миф. Самоосмысление личности в слове (имени), мифе порождает переживание чудесности или чуда, когда любые стороны бытия рассматриваются (скорее, непосредственно видятся) в свете вечности. В момент переживания мифа (это состояние напоминает Озарение или просветление в восточной духовной традиции), согласно А. Ф. Лосеву, вся жизнь предстает как бесконечный символ, как сложнейший миф, как поразительное чудо.

Всеединство проявляет себя в разных формах. На языке буддизма единство это есть самадхи, высшее состояние просветления. В то же время ощущения единства не являются абстракцией отстраненного от жизни разума или игрой фантазий. В наших исследованиях переживание единства представляет собой часть целостного комплекса эмоциональных переживаний и состояний, соотносимого с вдохновением. Поэтому если человек находится в состоянии единства с чем-либо, то одновременно ощущается и собственная значимость, легкость, любовь, способность «растворяться» в деле, все в целостности.

Отдельные элементы этого комплекса переживаний и состояний особо приветствуются в современной социумной организации, поощряющей стремление к успеху, эффективности. Такова способность сосредотачивать свое внимание, концентрироваться, быть полностью вовлеченным в достижение цели. Чиксентмихайи называл этот уровень вовлеченности человека потоком. Способность входить в потоковое состояние – психологический капитал современного человека. Люди, обладающие этой способностью, успешны и результативны.

Однако в представлениях массового сознания данная способность как бы отделена от других сопряженных с ней. В этом видится печальный недостаток современных «карт» мира и человека. Если мы реально изучим людей, входящих в состояние потока, то обнаружим достаточно тесную связь и с увлеченностью этих людей различными формами искусства, и с особым режимом восприятия мира, присущим им.

В данной работе мы отдаем должное глубине и проницательности философа Эриха Фромма, который глубоко осмыслил комплексные связи между реалиями общества, человека, его эмоциональной жизни, прямую взаимообусловленность между живым человеческим восприятием и вдохновением. Вдохновение, которое человек испытывает, соприкасаясь с объектом своей любви (делом, другим человеком), позволяет видеть все новые грани жизни этого объекта, ведет к развитию богатства восприятия, вводит в тайну единства и сопричастности. Верно и обратное: живое, непотребительское восприятие объекта рождает состояние вдохновения. Эрих Фромм назвал такую ориентацию человека биофильной ориентацией, продуктивным решением экзистенциальных дихотомий (вечных и универсальных противоречий, присущих бытию человека).

Современные психотехники используют близкие друг к другу, с нашей точки зрения, понятия, передающие это желаемое состояние, такие как глубокий контакт, полная осознанность, вовлеченность в процесс. Можно указать на прямую связь между состоянием вовлеченности, когда человек может погрузиться всем своим существом в дело, когда возникает состояние потока, и ощущением единства в такие моменты с собой, другими, с миром.

Конечно, сильной степени концентрации достигают люди и в минуты опасности, под действием мотивации страха. Выбрасывается адреналин. Тогда случаются чудеса, раскрываются возможности человека. Чтобы спастись от опасности, люди взбираются на высокие деревья, перепрыгивают через пропасти. Может быть, это состояние страха, близости опасности и есть необходимое условие развития способностей человека?

Но возникают негативные последствия такой мотивации в долгосрочной перспективе. Страх будут вызывать сами условия, в которых он возник. Этих «мест» человек будет стараться избежать, вплоть до фобии. А разве не так люди реагируют на сложные задания, на задачи, требующие вовлечения творческого начала? Таковы печальные последствия мотивации страхом и опасностью.

Поскольку структура общественного порядка в значительной степени конструируется на страхе, принуждении и наказании, то конфликт между «должен и хочу», «боюсь и необходимо» становится его характерной чертой. Фриц Перлз назвал этот конфликт, закрывающий возможность творческой вовлеченности, конфликтом «собаки сверху», которая повелевает, и «собаки снизу», которая скулит, трусит и саботирует. Конфликт «собаки сверху и собаки снизу» порождает нецелостное человеческое существо, когда одна часть человека, более гибкая, творческая, как бы стремится убежать, спрятаться, другая пытается действовать. Но, будучи лишена поддержки первой, не может инициировать целостное и продуктивное действие.

На возвращение гармонии этих начал, возвращение целостности направлены многие психотерапевтические подходы, во многом повторяя древнейшие техники путешествия шаманов за потерянной душой. Может быть, одну из самых простых и эффективных психотехнологий обретения целостности и продуктивности вдохновения открыл в свое время Владимир Леви, назвав ее «эхо-магнит». Леви, будучи признанным и популярным в Советском Союзе психологом, удивительно точно определил одно из главных препятствий творческому, свободному, вдохновленному как продолжающееся насилие над душой, и всеми своими книгами на протяжении десятков лет отстаивал и развивал это понимание.

В свое время в Советском Союзе население испытывало настоящий «голод» по книгам о ресурсах самовнушения. Бестселлером того времени стала одна из первых книг Владимира Леви «Искусство быть собой», зачитанная до дыр в библиотеках, бережно передаваемая из рук в руки. Центральным сюжетом книги были многочисленные истории и психотехники о так непросто дающемся искусстве самоосвобождения. Из всего набора можно порекомендовать прием, названный автором эхо-магнитом, как вы почувствуете, близкий по стилю механизму включения состояния Озарения, исследованному Бенсоном и Проктором.

Простой прием эхо-магнит позволяет необходимость внешнюю («надо сделать доклад», «надо выучить уроки») перевести в необходимость внутреннюю – свободу исполнения, самораскрытия в необходимом действии, в желание. Секрет, почему человек не делает того, что надо, заключается в самой установке долженствования. «Надо» по долгу, «надо» под страхом неприятности, наказания рождает привычное самонасилие, отрезает от творческих ресурсов бессознательного.

В. Леви считал, что самовнушение – дело творческое, как поэзия или изобретательство, более того, основа всех творчеств, и, как всякое творчество, умерщвляется штампом. Открыв для себя эхо-магнит, сам В. Леви и вместе с ним не одна сотня страдальцев – от школьников до профессоров – забыли, наконец, что такое муки безволия. Использование данной психотехники позволяет включиться в любую деятельность, в любое состояние. Формула приема проста и включает в себя три фазы [24]:

«Заклинание» (человек про себя, подобно самовнушению, повторяет описание желаемого состояния, того, которое он хотел бы, через подходящую интонацию, ритм, выражая страсть, мощь, напор).

«Пустота» (на этой стадии человек должен перестать предпринимать что-либо и отдаться ничегонеделанию, состоянию полного освобождения от каких-либо «надо». Чем сильнее контраст, между состоянием активного «заклинания» и полного освобождения, пустотой состояния, тем сильней заработает эхо-магнит).

«Действие» (здесь человеку следует довериться своему побуждению, как говорил К. С. Станиславский, позволить «пустить себя», предоставить себе свободу импровизации).

Весь прием представляет собой наипростейший разговор сознания с бессознательным – диалог, в котором обе стороны дают и себе и друг другу пространство и время. Не мешая, не перебивая.

Осуществление такого диалога становится в современной психотерапии, психологии, по всей видимости, универсальной техникой как решения частных проблем, так и развития целостности человеческой личности.

Конечно, на сегодняшний момент существует большое разнообразие подходов, методов, концепций реализации этого целительного диалога. Данное обстоятельство закономерно, поскольку во взаимодействии первичных процессов (бессознательное) и вторичных (сознание) человек вступает в царство возможностей, в царство разнообразия потенциального, свободного метапрограммирования своего бытия. Конструируемые миры могут очень сильно отличаться друг от друга, так же, как различаются культуры, языки, люди, обладающие богатым внутренним миром.

В то же время есть ключевые моменты, без осмысления которых «карты» развития человека и общества не обретут точность и определенность. Не все возможно и не все дозволено. Есть системные закономерности развития, которые и воплощаются в состояниях вдохновения, можно сказать, настраивают и воплощают метасмыслы красоты, истины, добра – положительного всеединства. При этом именно вдохновение с присущими ему атрибутами и качествами становится указателем верного пути развития индивидуальности, чувствительным индикатором продуктивности направления.

Желанная вовлеченность в процесс невозможна без живого интереса, она развивается в результате увлечения чем-либо. Увлеченности чем-то до такой степени, что вы забываете себя. Как правило, у людей отсутствует живой интерес к тому, что делать необходимо. И вот эта вот вовлеченность – она связана с рядом вещей, которые не кажутся важными, но очень тесно связаны с ней. Прежде всего это восприятие. Каким люди воспринимают мир? Восприятие мира во время увлеченности чем-то, полного вовлечения отличается от обычного, повседневного восприятия.

Если мы вернемся к нашим исследованиям студентов и попытаемся установить, с чем связано у них состояние вдохновения, способность полностью включиться, раствориться в деле, то увидим, что вдохновение находится в прямой связи с необычными способностями восприятия.

Давайте проследим, с какими особенностями восприятия взаимосвязаны потоковые состояния, способность увлечься делом настолько, что человек растворяется в нем, как бы забывает себя, и все получается легко, само собой. Только часть студентов могут достигать такого уровня концентрации. У многих внимание рассеивается. Они не здесь и не сейчас.

Нами были проведены специальные исследования с целью выявить устойчивые связи между способностью полностью вовлекаться в дело и другими проявлениями состояния вдохновения [43].

Как показали результаты наших исследований, способность к полному вовлечению в процесс тесно связана с ощущением реальности воображаемых образов, развитостью воображения, когда воображаемые образы воспринимаются как «живые».

Рисунок 9.1 – Связи между способностью входить в состояние полного вовлечения, растворяться в деле и другими проявлениями вдохновения

Достаточно выраженная связь наблюдается и со способностью к синестезии. Синестезия – способность переплавлять ощущения в цвета, цвета в звуки, звуки в ощущения. Такое богатое восприятие мира присуще многим художникам, музыкантам. Надо отметить, что на неосознаваемом уровне синестезия ощущается всеми людьми. Согласно исследованиям и методикам Ирины Черепановой, соответствие синестезий смысловому содержанию воспринимается как внутренняя правда [49]. Например, звук «о» ощущается как желтый, поэтому гениальная строчка стихов Есенина «Отговорила роща золотая» обладает внутренней правдой, облегчает погружение в соответствующее настроение. Развитие чувствительности к синестезиям обогащает, утончает восприятие и сопутствует состоянию вдохновения.

Вовлеченность связана с неким ощущением согласия с собой, миром. Человек не просто сосредоточен, а чувствует сонастроенность с окружением, вплоть до слияния, расширения границ своего восприятия, когда, например, гонщик сливается с машиной, трассой, слушатель воспринимает звучащую музыку как часть себя и себя как часть музыки. Когда ты по-настоящему пластичен, гибок, открыт, резонируешь с окружающим миром, наполняешься его энергией. Это ощущение согласия, в свою очередь, тесно связано с проявлениями интуиции, лучшего понимания себя и других. Все это вместе, все взаимосвязано в единой форме, типе мировосприятия, присущего состоянию вдохновения.

Уровень вовлечения связан с таким особым режимом функционирования человека, когда результатом деятельности становится не усталость, истощение сил, а, наоборот, чувство обновления, когда чувствуешь себя как бы заново рожденным.

Вот эта целостность проявлений вдохновения может быть развита, в частности, при восприятии произведений искусства: ощущения единства, синестезии, пробуждения эмоционально-образного восприятия мира.

Особое внимание следует уделить самой сильной и очевидной связи между развитой способностью к вовлечению, потоку и развитием воображения вплоть до реальности переживаемых образов.

Р. М. Грановская связывает вдохновленную творческую активность с вхождением в особые состояния сознания. При этом эффекты, сопровождающие творчество, во многом сходны. Среди таких последствий Р. М. Грановская отмечает расширение и изменение восприятия (выход за рамки социально обусловленных стереотипов, расширение границ своего «я»), ощущение блаженства, ощущение всемогущества (огромного запаса энергии и активности), избавление от одиночества, синестезию, расширение внимания, исчезновение внутренних конфликтов [11, с. 249].

Убедительные сравнительные исследования, связывающие процессы раскрытия человеческой потенциальности и опыт другого режима восприятия и действия, представлены в работах А. Маслоу, М. Чиксенмихайи, в религиозной практике Е. А. Торчиновым, М. Элиаде, другими авторами.

В то же время следует отметить парадоксальность и нелинейную логику опыта благодати этих состояний, неоднозначное отношение к этому опыту в современной культуре. Серьезное сравнительное исследование с целью выделить универсальные модели психотехнических систем достижения особых состояний сознания было, сравнительно недавно, проведено Е. А. Торчиновым [46]. Вслед за Тимоти Лири, Робертом Уолсоном, Олдосом Хаксли – первыми исследователями, изучавшими восприятие в особых состояниях сознания, Торчинов противопоставил цели выживания вида, рода, жестко программирующих и ограничивающих деятельность человеческого мозга, и цели самоактуализации или индивидуации человека. Освобождение от биологического, социального программирования, выход за пределы отфильтрованной (импринтированной) реальности к метапрограммированию, многообразию потенциальных возможностей разворачивается на уровне состояний наслаждений, экстаза.

Мы уже говорили, что в мире воображения человек вступает во взаимодействие с пространством возможного. Изучение удивительных свойств этого пространства только начинается. Поразительные и парадоксальные возможности мира воображения заключаются прежде всего в самой возможности единства всего, прямого отождествления с любым объектом. Границы в мире воображения существуют только как отражение неприятия, конфликта.

Отчасти можно говорить о мирах воображения как порождаемых бессознательными (первичными) процессами. На фрейдистском языке обычно говорят, что операции бессознательного (первичные процессы) характеризуются отсутствием отрицания, временных форм, какой бы то ни было идентификации лингвистического наклонения (то есть изъявительности, сослагательности, желательности и т. д.) и метафоричностью.

Значимое отличие первичного процесса (неосознаваемого) от вторичного (осознанного) проявляется в эмоционально-образном отражении действительности. Это мышление протекает по своим законам, не совпадающим с законами понятийно-логического мышления. Для бессознательного характерна своя особенная логика, согласно обобщению Р. М. Грановской, свой набор базовых операций [12]:

1. Мысли превращаются в образы.

2. Логическая связь между объектами или событиями может выражаться в их сближении во времени или пространстве.

3. На отношение причины и следствия указывает прямое превращение одного предмета в другой.

4. Вместо альтернативы «или – или», предполагающей временное развитие, используется рядоположение, которое можно обозначить как «и – и».

5. Желаемое будущее замещается картиной, представляющей настоящее.

6. Бессознательные процессы находятся словно вне времени, так как не упорядочены во времени и не меняются с его течением сами по себе.

7. Противоречие, конфликт между стремлениями выражается в затруднении произвольного превращения одного в другое.

В отличие от сознательного мышления, где новое знание добавляется к старому или выводится из него, не меняя его структуры, новый образ как бы накладывается на предыдущий, прошлое накапливается и просвечивается в настоящем. Именно в многозначности образа заложена его основная ценность, способность схватывать явление в многообразии его свойств, в том числе и несущественных в данной ситуации.

Можно предполагать, что сама структура этого символически-образного мышления имплицитно (по своей внутренней природе) содержит в себе металогику целостности или творческой Самости, которая в полной мере реализуется в состоянии вдохновения (пиковых переживаниях, потоковых состояниях, сущностных состояниях…). Эстетическая многозначность и избыточность, неальтернативность и взаимодополнительность соответствуют изначальному мифическому представлению о духовной неуничтожимости, перевоплощении, своеобразному закону духовного сохранения. Неальтернативность и взаимодополняемость, перекликающиеся с идеями единства и симбиотического взаимодействия, могут переживаться в пространственном плане как взаимопроникновение, исчезновение границ, вплоть до переживания беспредельного, «океанического» экстаза. Отчуждение, наоборот, выражается ощущением разделения, расколотости на «я» и мир. Автор холотропной терапии С. Гроф пишет о взаимосвязанности сердечного центра, препятствий в эмоциональном выражении, ощущения отграниченности от мира. «Когда после временной интенсификации эти блоки освобождаются, человек внезапно чувствует себя исполненным любви и света… Это сопровождается ощущением свободного протекания эмоций и энергий и чувством непосредственности и сопричастности. Может переживаться такая же глубокая связь с животными, со всей природой, со всем космосом. Некоторые люди рассказывают при этом, что до сих пор они жили как бы под стеклянным колпаком или за пленкой, которая отделяла их от мира» [15, с. 195].

Освоение пространства воображения только начинается. И я считаю методологически неверным стремление многих авторов упростить понимание миров воображения, сведя их к физиологическим процессам, названных трансом, измененным состояниям сознания. Серьезный вклад в изучение этих миров внес Карл Юнг. Он расширил понятие личного подсознания до коллективного бессознательного, а автономным комплексам вернул Божественное и демоническое происхождение. Именно в его работах было развито понимание автономных комплексов как самоактивных функциональных систем, организующих опыт и направляющих поведение человека в определенных сферах жизни. В современной психологии такие функциональные системы стали называться субличностями. Автономные комплексы, субличности могут быть зрелыми или незрелыми, находиться в конфликте с другими или быть развитыми и интегрированными в целостную систему отношений.

Мир отношений в бессознательном, открытый Юнгом, оказался не таким простым, рациональным и обыденным, а больше сказочным, наполненным чудесами и волшебством синхронизмов. В этом мире психические отношения (конфликты, симпатии, понимание) имеют прямое подобие и отражение событиями в реальном мире. Анализ сновидческих образов, проведенный через выявление структуры отношений между персонажами, стал удобным и надежным инструментом в решении проблем человека.

Вот пример сновидения Эйлин, рассказанного одним из авторитетов в современных исследованиях сновидений Дэвидом Гордоном:

«В офис вошел мой друг и подошел к столу, неся красивый букет цветков. Я подумала: "Они настолько красивы, что не могут предназначаться мне". Цветы тут же завяли и засохли в его руках» [10, с. 66]. Обратите внимание, как быстро отношения проявляются в сновидении. Когда Эйлин во сне решает, что она не достойна цветов, то цветы увядают. Другой сновидящий (Рик) видит во сне леопарда. Когда Рик чувствует неуважение к леопарду, леопард нападает на него. А когда этот клиент Дэвида Гордона после проработки сновидения воспринимает пантеру с восхищением и изумлением, он сам становится пантерой и получает в дар от нее опыт уверенности и силы.

Вот еще один любопытный пример организации отношений в осознанном сновидении (то есть когда человек спит и понимает, что находится в реальности сновидения), приведенный Стивеном Лабержем. Автор (Т. С. из Арлингтона) пишет, что в своем сновидении он катался на коньках в «привычном стиле» – как корова на льду. Вдруг понял, что спит, и сказал себе, что «сейчас мои действия будут руководствоваться моим высшим знанием. Я полностью слился с процессом катания. Мгновенно исчез страх, исчезли все преграды, и я заскользил по льду как профессионал, чувствуя себя свободным, как птица» [23, с. 163].

Когда автор сновидения в очередной раз встал на коньки, то решил попробовать эту технику «слияния», и с тех пор ощущение свободы стало его неизменным спутником в катании на коньках.

К открытию этой удивительной реальности мира образов и развитию навыков работы с ней были причастны многие исследователи.

Как обобщает опыт работы с образами Мери Уоткинс (специалист в области архетипической психологии), в процессе установления партнерства с воображаемым происходит трансформация эго, что отражается на последовательном процессе развертывания способностей к воображению.

Типы воображения, на которые способен индивид, последовательно сменяют друг друга в ходе такого партнерства.

В начале освоения мира воображения вы смотрите на образы, но сами не среди образов. Вы, как вы осознаете себя, ограничиваетесь пассивным наблюдением.

Затем вы начинаете видеть себя, наблюдающего образы изнутри воображаемой сцены. Вы видите себя, взаимодействующего с образами внутри ландшафта воображения. Вы внутри сцены, наблюдаете за образами. Вы взаимодействуете с образами внутри ландшафта воображения в вашем обычном «я».

После этого наступают стадии развития воображения, когда появляется возможность перевоплощения, когда вы действуете внутри воображаемого ландшафта, но не так, как вы поступаете обычно. Ваши действия не вызваны вашим сознательным эго. Вы можете являться любым образом. «Вы чувствуете и двигаетесь, вы почва или птица. Вы – не ваше нормальное эго в теле птицы. Вы являетесь птицей» [48, с. 196].

Опыт проецирования и единения, идентификации с воображаемыми образами – то актуальное направление образовательных, креативных технологий вдохновения, развитие которого представляется плодотворным, хотя и практически мало разработанным, еще менее систематизированным. Например, практическое использование идентификации с образами мастеров своего дела (в некотором смысле развитие экспериментов Райкова по внушению образов «великого человека») сегодня успешно применяет в педагогике сверхобучаемости Станислав Мюллер [28]. Идентификация с воображаемыми сновидческими образами становится ресурсами силы, интегративных способностей, выхода из шока стрессовых реакций во многих современных направлениях психотерапии (гештальт-психология, психосинтез, гипнотерапия, психодрама…). При этом техники создания ресурсных образов, обнаружения их в сновидческом материале, продуктах воображения, теоретическая база могут различаться радикальным образом.

В обычных сновидениях, образных проекциях содержится восхитительный творческий потенциал. Как пишет на основании многолетней практики Джендлин, «мы обращаемся непосредственно к телу клиента и предлагаем почувствовать "качество" животного, увиденного во сне, зеленой ветви, ребенка, драгоценного камня, любимого человека или доставляющей радость деятельности» [19, с. 311]. Идентификация с одним из образов сновидения «приводит к появлению новой, освобождающей энергии, к открытию положительного качества, переживаемого непосредственно на уровне тела» [19, с. 311]. При появлении такой «помощи» со стороны сновидения тело становится более сильным, готовым справиться со всеми проблемами, отраженными в сновидении.

Актуальной техникой, соединяющей воображение, вдохновение в единый созидательный процесс, является прямое отождествление творца с объектами своего познания и творчества. К такому выводу пришел американский психолог и педагог Гарольд Рагг, обобщив работы различных авторов [58].

Практика аналитической психологии и архетипической психологии, опыт символдрамы Г. К. Лейнера, управляемого сновидения Р. Дезуаля, интерактивной имагогики, других направлений убеждает, что в ходе взаимодействия со сферой образно-эмоционального восприятия развиваются способности к идентификации с познаваемым и творимым объектом, увеличивается творческая продуктивность психики, активизируются процессы личностного развития. В целом эмоционально-образный язык воображения все чаще становится адекватным средством отражения и познания системной глубины и сложности мира.

Этот вектор развития образно-эмоционального восприятия, воображения совпадает и с общим направлением эволюции общества, культуры.

Если развитые человеческие сообщества хотят выжить в нарастающем противостоянии с радикализмом, то необходимо осознать, что техногенная рациональность и фанатичная ограниченность, маскирующаяся под религиозность, по своей сути очень близки друг другу. Их близость заключается прежде всего в неспособности посмотреть на мир «глазами другого», то есть уйти от своей ограниченной точки зрения и занять другую позицию. Это порождает и ограничения творческого процесса, и трудности понимания-эмпатии, и немощь диалога, и невозможность обретения крыльев вдохновения во взаимодействии с другими людьми, совместном творчестве.

В этом смысле обучение управления воображением необходимо включить в современную культуру как «прививку от ограниченности», как важнейший элемент развития способностей, необходимых для построения более совершенных систем и организаций.

Я понимаю, что развитие воображения становится очень напряженным процессом современной культуры. Отождествиться с чем-либо иным в воображении означает побыть некоторое время в другой ментальной оболочке. Некоторые формы воображения жестко табуируются сообществом. Социальные отношения, закрепленные болью, а в этом и заключаются инструменты социального контроля, встраиваются в бессознательное, становятся реальными ограничениями человеческого воображения. Не опасно ли в воображении исследовать различные социальные роли, функциональные состояния? Лев Толстой написал роман «Анна Каренина», который является шедевром мировой литературы, именно благодаря описанию женской психологии, как будто он это все сам испытывал. То есть на определенном уровне человеческого совершенства открываются такие возможности. И способность к игровому перевоплощению, эмпатии есть следствие естественного процесса развития воображения, использования возможностей, открывающихся при этом. Оно становится нормой для современного человека и социальных систем, одним из критериев гениальности и таланта.

На пересечении социологии и психотерапии работал в двадцатом веке Джакобо Морено – врач человеческих душ и социальных отношений. Главное условие исцеления в его подходе – восстановление творческой способности к игровому перевоплощению в другие роли. Психодрама Морено сегодня стала одним из ведущих направлений современной психотерапии, а исполнение и отыгрывание разнообразных ролей – эффективным средством решения проблем и развития человеческой индивидуальности. Когда люди учатся исполнять другие роли, а не только свою, буквально перевоплощаясь в других персонажей, своих противников, участников конфликтов в системных отношениях, говоря и действуя от их имени, они как раз по-настоящему и развиваются, обнаруживают свою творческую Самость. На этом пути разрешаются и конкретные человеческие проблемы через исполнение ролей конфликтующих сторон, и идет развитие человеческой целостности.

Согласно наблюдениям известного автора, пионера трансперсональной психологии Станислава Грофа, этот процесс отыгрывания ролей разворачивается спонтанно в особых состояниях сознания и приводит к исцелению психологических травм, разрешения к благу вечно повторяющихся негативных жизненных сценариев, можно сказать – кармических узлов. Все, что по-настоящему необходимо предоставить, так это свободу воображению и обеспечить поле, психологическую атмосферу комфорта и принятия, в котором будет происходить процесс.

Очень многое может поменять простое развитие воображения и связанные с ним возможности. Несмотря на малоизученность, освобождение воображения все в большей мере становится основой рождающейся современной культуры развития индивидуальности, обретения крыльев вдохновения и одновременно необходимым элементом эволюции социальных систем, использования новых социальных технологий.