1

Мигель Карреас стоял у стены с высоким стаканом в руках и благодушно посматривал на окружающих. Он вовсе не хотел хвастаться, но курсантам запрещалось снимать форму, так что красовался он во всем великолепии. Во всяком случае, девушкам его вид очень понравился, Мигель поймал уже не один восторженный взгляд. Да и ребята посматривали с уважением: Училище Космодесанта пользовалось громкой и заслуженной славой.

Мигель огляделся. Народу было много, но пришли пока еще не все. Встреча была почти ритуальной: три года после окончания колледжа. Такую обычно старались не пропускать.

Послышались веселые голоса, вошли еще несколько человек. Их приветствовали громкими криками. А потом, смущенно улыбаясь, вошел тот, кого он так хотел увидеть: Хар Темминг. Мигель моргнул. Нет, все в порядке. Хар конечно тоже повзрослел, но выглядел, как обычный парень.

Они пожали друг другу руки. Хар взял с подноса на столике свободный стакан и осторожно отпил.

— Ты здорово изменился, Мигель, — приветливо сказал он. — Выглядишь совсем взрослым. И форма у тебя потрясающая. Как дела в училище?

— Нормально, — ответил Мигель. — Я думал, будет хуже. Сначала правда было тяжеловато, но постепенно втянулся. А как у тебя? Поймал свои нейросети?

— Понемногу получается, — Хар улыбнулся в ответ. — Жутко интересная вещь. Знаешь, даже жаль, что скоро выпуск. Время летит, как стратолет.

Мигель хотел спросить Хара насчет докторантуры, но тут его отвлекли, а когда он закончил разговор, Хара рядом не было. Мигель отхлебнул еще немного. Он не хотел ничего вспоминать, но память упрямо тянула к тем весенним дням, когда они заканчивали колледж…

Он стоял тогда на улице, около бордюра, отделяющего пешеходную дорожку от открытой линии, а рядом нудил Анджей. Мигель проклинал себя, что пошел этой дорогой. Теперь ему ничего не оставалось, как стоять и слушать. Анджей излагал душераздирающую историю, как Хар издевался над Розой. Его Розой! Его собственной девушкой!

— Мне вчера сама Роза пожаловалась! Этот негодяй…

Мигель не верил ему ни на грош. Он неплохо знал Хара. Он подумал, что, скорее всего Роза сама начала ухлестывать за Харом. Тот за последний год здорово изменился и превратился в очень симпатичного парня. А когда тот ей не ответил, то решила отомстить ему с помощью этого придурка. Но вслух он ничего не сказал.

— Я рассказал ребятам, и они сразу согласились поучаствовать, — бросил Анджей и сплюнул. — Они тоже не любят этого гордеца.

— Нет, я пас, — твердо сказал Мигель.

— Ну и черт с тобой, — бросил Анджей. — С этим сопляком мы и сами прекрасно разберемся.

Вот именно, мы, подумал Мигель, отходя в сторону и презрительно усмехаясь. Что же ты, великий храбрец, не захотел выяснить все, как принято, один на один? Надо как-то предупредить Хара. Он повернулся, но не успел.

Из-за поворота показался Хар, он шел не один. Рядом с ним шагала симпатичная молодая девушка, на голову ниже его. Они о чем-то увлеченно беседовали. Девчонка тоже была не проста. Мигель увидел, как им навстречу выскочили двое ребятишек и оба уклонились от столкновения молниеносным ленивым движением, даже не взглянув на них.

Они никого не замечали и увидели группу ребят, только когда наткнулись прямо на них.

— А вот и наш общий любимец, — пропел Анджей. — Ах, как мы по нему соскучились…

— В чем дело? — спросил Хар.

Ребята стали потихоньку окружать его, заходя с боков. Мигель невольно отметил, что Хар был не просто спокоен, а даже казался немного заторможенным. Он вдруг вспомнил, что говорил на занятиях тренер и мысленно посочувствовал этим дуракам.

— Не спеши, парень, — сказал Анджей и сплюнул. — У нас к тебе серьезное дело.

Хар покачал головой.

— У меня нет с вами никаких дел, — спокойно сказал он. — Дайте мне пройти, пожалуйста.

Ребята в ответ громко загоготали, а один, размахнувшись, сильно пнул Хара ногой.

Хар посмотрел на него, потом отдал девушке сумку и кивнул головой. Девушка отошла в сторону и повернувшись, стала спокойно смотреть на них. Мигель на секунду бросил на нее взгляд и увидел на ее лице откровенную скуку. А когда он перевел свой взгляд на ребят, то впервые в жизни ощутил страх: Хара там уже не было. Вместо него радостно скалился дикий и страшный зверь. Голодное чудовище, которое довольно ухмылялось, потому что наконец дорвалось до еды.

Видение длилось мгновение, а потом силуэт размазался в туманной пелене и воздух огласили громкие вопли ужаса и короткие хлесткие удары. Казалось, длилось это очень долго, но через несколько секунд на площадке остался только он: мальчишки, потеряв голову, прыснули в разные стороны, не помня себя от ужаса.

Зверь медленно повернулся и его пронизывающий взгляд встретился с взглядом Мигеля. Тот сразу оцепенел и покрылся холодным потом. На него сейчас смотрела сама смерть.

Длилось это всего мгновение, но Мигелю показалось, что время остановилось. Медленно-медленно пропал жуткий оскал: губа обмякла и опустилась вниз, закрывая клыки. Потом также неспешно сузились глаза и из них сгинула чернота безумия. Теперь на него смотрел именно Хар. Настоящий. Мигель с трудом выдохнул.

Хар тряхнул головой и опустив глаза, подошел к девушке и взял у нее свою сумку. Девушка что-то негромко ему сказала, Хар покачал головой, но ничего не ответил. А потом они пошли дальше. Они прошли мимо Мигеля и скрылись за поворотом, а он так и остался стоять, чувствуя, как от пережитого ужаса у него мелко подрагивают колени…

На следующий день помятых ребят Мигель встретил в колледже, вид у них был не блестящий. На него они не смотрели, и никто никому ничего не стал рассказывать. А Хар вообще не пришел. Через несколько дней Мигель узнал, что он переехал в другой район. Учителя не возражали, им оставалось учиться всего две недели.

В следующий раз Мигель увидел Хара только через месяц, в день выпуска, когда они получали дипломы. Хар остался и на выпускной вечер, но быстро ушел. Они тогда перекинулись парой фраз, о дальнейшем пути. Мигель немного рассказал ему о своей мечте, об училище, а Хар поделился планами насчет Института управления.

Больше Мигель его не видел. Но он навсегда запомнил то иррациональное чувство дикого ужаса, которое испытал, когда на него скалился голодный и кровожадный зверь.

2

Высокий светловолосый парень снял шлем, повернулся к Хару и некоторое время смотрел на него. Потом негромко представился:

— Я Марек Ковачич, заместитель директора. Это о вас говорила Джоан?

Наверное, у него словацкие корни, подумал Хар, кивая. Он почему-то вспомнил курс физиономистики, который им преподавали в училище. Точно, словацкие. Хотя трудно сказать наверняка. У Джоунса, например, дедушка был русским, как он сам частенько любил вспоминать, но внешне он выглядел типичным англосаксом.

Хар пожал протянутую руку. Рукопожатие было коротким и твердым.

— Хар Темминг, инспектор.

— Добрый день, инспектор. Располагайтесь, готов вам помочь.

— Просветите меня немного, Марек, — попросил Хар, садясь.

— На какую тему?

— Преодоление защитной Стены. Я сейчас работаю с Комплексом. Джоан немного ввела меня в курс дела, прочла начальную лекцию. Но она сказала, что последние новинки есть только у вас.

— Новинок у нас не так много, — задумчиво сказал Марек. — Конечно, если иметь в виду сами механокопии. Все они уже достаточно устоялись. А вот новых соединений — пруд пруди. Каждый день нам присылают не менее десятка, а иногда и больше.

— Вот это да. А есть какие-то преобладающие?

— Да нет, специалисты трудятся по всем направлениям. Если только совсем немного, то преобладают нервные яды.

— Орудия убийства? — решил уточнить Хар.

— Нет, — отмахнулся Марек. — Чтобы убить человека, совсем необязательно с таким трудом проникать через сложнейшую защиту. Это можно сделать намного проще. Нервные яды — это комплекс соединений, выборочно блокирующих основные функции организма.

— А разве такое происходит незаметно для окружающих? — удивился Хар. — Я думал, что главное сделать все как можно тише.

— Я, наверное, плохо объясняю, — улыбнулся Марек. — Давайте начнем с самого начала. Согласны?

— Да.

— Представьте, что вам нужно, чтобы человек, работающий за защитной стеной, сделал для вас что-то не очень сложное. Скажем, ввел в нейросеть определенную программу. Естественно, запрещенную.

— Представил. И как это сделать?

— Я вам расскажу про самый простой путь. Правда, сейчас он уже практически не применяется, но механика вам сразу станет ясна. Путь разбит на три этапа. Сначала необходимо найти нужного вам человека и обработать его. Это обычно происходит за пределами объекта.

— Что значит «обработать»? — спросил Хар. — Заставить его каким-то способом сделать необходимое?

— Нет. Такого человека найти практически невозможно. Не зря служба охраны настойчиво и педантично проверяет весь персонал. Учтите, она занята этим непрерывно, это ее основная работа.

— А что же именно?

— Это значит, что необходимо найти человека с подходящим психическим настроем и в тайне от него самого внедрить в его сознание программу действий, срабатывающую от определенного сигнала. И не просто внедрить, а спрятать в сознании так, чтобы при поверхностном осмотре она не обнаруживалась. Плюс ввести в его организм некоторые химические вещества. Не волнуйтесь, они безвредны.

— Ничего не понял, — честно сказал Хар.

— Что вы кончали? — спросил Марек.

— Институт Управления, — ответил Хар. — И Полицейское училище, с научным уклоном.

— Отлично. Значит, вам знакомы программы-зомби.

— Да.

— Здесь тоже самое, только они предназначены не для нейросети, а для человеческого мозга.

— Что-то вроде узкого целевого внушения, с одновременным частичным блокированием памяти? Так? — задумчиво спросил Хар.

— Почти.

— То есть сам выбранный человек ни о чем не подозревает? — уточнил Хар.

— Абсолютно, — сказал Марек. — Следующий этап — необходимо разработать программу преодоления стены частицами механокопий и проноса внутрь охраняемой зоны необходимого нервного яда. То есть не самого яда, а тех соединений, которые в комплексе с введенными ранее в выбранный организм и образуют нервный яд.

— А зачем их разбивают? Можно было ввести сразу.

— Так нервный яд намного сложнее обнаружить.

Хар пожал плечами.

— А зачем этот яд вообще нужен? Ведь зомби-программу можно включить любым оговоренным заранее воздействием: определенной фразой, музыкальным отрывком, особым запахом, наконец.

Марек покачал головой.

— Нервный яд необходим для двух целей. Во-первых, для того, чтобы резко понизить самооценку мозга. Не забывайте, что сам человек ничего не знает о заложенной в него программе. Внушение было проведено очень тонкое, на грани обнаружения. Без стимулятора оно не сработает. А во-вторых, чтобы стереть все следы программы после ее выполнения. Второй этап считается наиболее сложным.

— Почему? — спросил Хар.

— Потому, что на вашем пути стоит защитная Стена, — ответил Марек. — Пойдемте, посмотрим на нее поближе. У нас здесь есть вполне работоспособный макет.

Они спустились на два уровня вниз и прошли немного вперед. Марек остановился около небольшой прозрачной стены, перегораживающей коридор. По линии, нанесенной на пол, на полметра перед ней, пробегали едва заметные огоньки.

— Если быть более точным, то это даже не макет, а просто часть настоящей Стены. Она нам необходима для отработки новых программ.

Хар кивнул.

— В массив данных, которым пользуется программа обнаружения, заносятся все известные соединения. Обычно это делается в течение двух-трех дней после их идентификации, — сказал Марек.

— Эта Стена очень похожа на ту, которая стоит в Комплексе, — сказал Хар. — Только та намного больше.

— Вы правы, — кивнул Марек. — В Комплексе стоит такая же модель. Это самая последняя наша разработка, данные для нее меняются ежедневно.

— А много этих соединений?

— Много. На сегодня известно более двадцати тысяч, — вздохнул Марек. — Все начинали с бинарных соединений, их труднее обнаружить. А потом пошло по нарастающей. Сейчас уже встречаются смеси, состоящие из пяти и даже шести компонентов.

— Ого. Зачем же так много? — удивился Хар.

— Вы сами уже побывали за Стеной? — спросил в свою очередь Марек.

Хар кивнул.

— Да. Директор Комплекса, Матт Сикорски, провел меня внутрь Цветка.

— Сколько вы ждали на пороге? Пока загорелся разрешающий сигнал?

Хар задумался.

— По-моему, около двух секунд. Или чуть меньше.

Марек кивнул.

— У вас хорошее чувство времени. Сейчас в Комплексе время прогона Стеной всего массива данных занимает одну и девяносто три сотых секунды. Разрешенное время равно трем секундам, так что у нас еще есть некоторый запас. Мы не имеем права делать глубокий анализ организма: запрещено законом о правах личности. Исследуется в основном выдыхаемый воздух, плюс другие сопутствующие выделения: следы пота и так далее. Обнаружить искомое довольно трудно, ведь обычно до Стены в организм внедряют максимум два компонента из пяти.

— А как это делается? — спросил Хар.

— Многими путями, — ответил Марек. — Я же говорил, что пока эти соединения не соединены в комплекс, они безвредны. Вот, например, есть такая минеральная вода…

Он назвал любимую воду Хара.

— Слышали про такую? Очень сложный и интересный конгломерат. В ней находятся даже не два, а целых три необходимых компонента.

— Я постоянно пью эту воду, — недоуменно ответил Хар. — Значит, мне уже ничего не нужно вводить? Почему же Стена Комплекса меня пропустила?

— Да нет, — засмеялся Марек. — Если честно, то я немного преувеличил. В воде они не совсем в тех пропорциях, которые необходимы. А потом, эти продукты задержатся у вас в организме не более четырех часов. А те вещества, о которых мы говорили, специальным образом модифицированы. После введения они останутся в организме не менее десяти дней.

— В чем же сложность обнаружения? — спросил Хар. — Если вам известны практически все исходные соединения…

— В объеме используемого материала, — вздохнул Марек. — Если просто сканировать на все известные соединения, то каждый проверяемый будет торчать на пороге более получаса, а то и больше. Так работать нельзя. К счастью, все соединения подразделяются на определенные комплексы. Так что достаточно выбрать для каждого массива несколько контрольных точек и проверять только по ним. Это резко увеличивает скорость.

— И одновременно снижает точность обнаружения, — закончил Хар.

— Именно, — согласился Марек. — Поэтому при должной ловкости, настойчивости и везении Стену все-таки можно обойти. Вот тогда и наступает последний этап: выполнение задуманного. Частицы механокопий компонуются в нужный объект и выбранный человек активируется. Обычно это происходит практически сразу после того, как Стена преодолена, хотя возможны и варианты. Ведь каждый лишний день ожидания повышает вероятность обнаружения.

— Скажите, а что происходит, когда обработанного человека задерживают? — поинтересовался Хар. — Вероятно, это случается достаточно часто?

— Практически всегда. Странно, что об этом спрашиваете вы меня, а не наоборот, — улыбнулся Марек. — Ведь полицейский вы, а не я. Шучу. Естественно, что этого человека кладут в нейроклинику и начинают лечить. Лечение занимает не меньше месяца, а иногда и намного больше. Быстрее, к сожалению, не получается. Мозг человека — сложная штука.

— То есть считается, что пойманный ни в чем не виноват? — уточнил Хар.

— А он действительно ни в чем не виноват. Вам это кажется странным?

— Если честно, то да, — признался Хар. — Но постойте. Скажем, я решил навредить предприятию, на котором работаю. Не важно, по какой причине. Мне делают обработку и вперед. Смогу сделать — отлично, а если поймают, так с меня и взятки гладки. Так?

— Нет, — покачал головой Марек. — Вы ошибаетесь, такое скрыть невозможно. Если вы что-то знали, то глубокое ментоскопирование это сразу выявит. А его перед лечением проводят обязательно. Таков закон.

— Хорошо. Механику я вроде понял. А почему вы сказали, что такой путь сейчас не применяется?

— Видите ли, все, что я рассказал, достаточно сложно воплотить в жизнь. Поэтому сейчас выбранному человеку стараются внушить целый комплекс задач, а не одну единственную. Чтобы в случае удачи получить максимум возможного.

— А каковы обычно цели тех, кто задумывает подобные операции? — спросил Хар.

— Цели у них самые обыкновенные, — рассмеялся Марек. — Уберите Стену и ничего не изменится. Узнать, украсть, помешать… Человеческая психология меняется намного медленнее, чем техника, если меняется вообще. И наша защита тут совершенно не причем.

— Спасибо, — медленно сказал Хар. — Скажите, Марек, а не существует каких-нибудь автономных устройств для сканирования? Ведь это же не обязательно делать на пороге Стены?

— Их множество, — пожал плечами Марек. — Но все они, к сожалению, довольно большие. Это стационарные объекты. И программа работы у них совсем другая.

— Какая?

— Они проводят полную обработку, о которой мы говорили ранее. Эти устройства обычно используются, когда круг подозреваемых сильно сужен.

— Ясно. Жаль, что они такие большие.

— Ну, у меня есть одна новая разработка, — Марек выглядел немного смущенным. — Совсем недавно закончил. Она других размеров.

— Да?

— Вот она.

Марек достал из кармана и протянул Хару небольшую микросхему.

— Могу подарить. Вставьте ее в комм, в свободный разъем и получите переносный индикатор. Конечно, это почти игрушка. Но грубый анализ она сделает.

— А как этим пользоваться? — спросил Хар, с интересом разглядывая подарок.

— Просто направьте ее на человека. Только он должен быть не дальше трех метров от вас. Результат анализа высвечивается на экране в виде бледно-голубых полосок. Ну, а если экран останется черным, значит, получили пустышку.

— Спасибо, — сказал Хар. — Очень полезная вещь, она мне пригодится.

— Не знаю, — покачал головой Марек. — Шефу я ее пока не показывал. Он любит законченные модели, а не такие… шутихи.

— Скажите, — начал Хар. — Вы не сможете мне немного помочь?

Он достал из кармана заключение аспиранта по поводу Матта.

— У меня с собой есть формула одного вещества. Это не совсем то, о чем вы говорили, но что-то довольно близкое. Посмотрите?

— Давайте. Прогоню ее через наш массив, а потом сообщу вам результат.

— Наверное, мне можно лететь к себе, — подумав, сказал Хар. — Про комплекс задач я понял. Скажите, а если понадобятся разнородные действия? Можно их получить от обработанного человека?

— Смотря какая группа действий. Внушение, знаете ли, штука тонкая. Если эти действия не слишком отличаются, то да.

— Спасибо. Это хорошо, что многого в таком состоянии не сделаешь. — Хар встал. — А то я уже начал волноваться.

Марек улыбнулся.

— Насчет многого, это как сказать, — меланхолично заметил он. — В общем, вы конечно правы. Но иногда и ни какой группы не надо. Представьте на мгновение, что специально обработанный человек вдруг окажется… скажем, за пультом управления мезонным реактором. Это как, много или мало?

3

Сидя в скикаре и летя обратно, Хар думал о том, что ему рассказал Марек и переваривал услышанное. Что-то крутилось у него в голове, но он никак не мог понять, что именно. Что говорил ему Матт, когда они обсуждали этот загадочный вход? Не могу понять, как Володя сделал это. Ты его попросил, сказал тогда Хар. А Матт ответил — ты не знал Володю. Он бы никогда этого не сделал. И то послание… Завтра я хочу поговорить с тобой. Предельно серьезно.

Так вот почему на Сейлора напали! Хар внезапно все понял. Неизвестным нужен был работающий вход, а максимум, чего удалось добиться от Володи, даже с помощью нервного яда, это то, что он его сделал. Но с большим трудом. И он отвез отчет о своих действиях в банк данных и спрятал его там. Он отослал карточку Рине, с просьбой передать ее полиции. И он собирался следующим утром предельно серьезно поговорить с Маттом.

Хар схватил комм и вызвал Джоунса. Тот откликнулся сразу же.

— У вас есть новости?

— Да, — сказал Хар. — Я, кажется, понял, почему убили Сейлора.

— Объясните подробнее.

— Этот вход, это очень опасная вещь, — начал Хар. — Как Сейлор мог сделать такое?

— Вы же говорили с доктором Сикорски, — ответил Джоунс. — Он объяснил вам причину?

Хар покачал головой.

— Он сказал мне, что ничего не понимает. Что на Сейлора невозможно было надавить. Тем более, что Сейлор, не слушая его, положил отчет о своих действиях в банк данных, а утром хотел лично все выяснить. И в больнице, помните, он из последних сил спросил: зачем?

Джоунс помолчал, а потом спросил:

— У вас появились новые идеи?

— Да, — ответил Хар. — После визита в Центр охраны. Скажите, у нас остались образцы тканей Сейлора?

— Разумеется. Мы всегда сохраняем образцы тела после несчастных случаев. Это стандартная процедура. Хотите сделать анализ?

— Да. Только не у нас. Я хочу, чтобы их срочно отправили Мареку Ковачичу. Это заместитель директора, в Центре охраны. Пусть он сам посмотрит их, я с ним сейчас договорюсь.

— Теперь я понял, — протянул Джоунс. — Вы думаете, что Сейлор был кем-то обработан?

— Да, — ответил Хар. — Я уверен в этом. Я ему еще оставил и заключение по доктору Сикорски.

— Хорошо, я сейчас распоряжусь, — сказал Джоунс и оборвал связь.

Хар вызвал Марека и попросил его об еще одном одолжении. Тот сразу же согласился. И добавил: вы спрашивали у меня про переносные системы. Так вот, я посмотрел сводный отчет. Недавно Комплекс затребовал у нас одну. Кто, спросил Хар, уже зная ответ. Сейлор, ответил Марек.

Хар поблагодарил его и закончил связь. Вот так. Сейлор. Как жаль, что им не довелось встретиться. Да, это не Матт, железный был парень. Хар вздохнул. А что, если история на этом не заканчивается? И обработан был не только Володя? Конечно, Матт рассказал ему о своем недомогании. Но он сам пошел на проверку. А если были и другие? Вдруг эти подлые вещества были введены еще кому-то?

Однако додумать мысль до конца он не успел, внезапно ожил комм. Его вызывал Матт. Он поздоровался и предложил Хару слетать на праздник.

— На какой праздник? — недоуменно спросил Хар. — Ты ничего не перепутал?

— Это ты все перепутал. Завтра суббота, — ответил Матт весело. — А у нас недавно исполнилась очередная годовщина. Шесть полных лет нашему дорогому Комплексу.

— Ну и что? — недовольно спросил Хар. У него не выходил из головы Сейлор. И те, другие, неизвестные.

— Каждый юбилей мы отмечаем по-новому. На этот раз решили устроить пикник в лесу, — терпеливо объяснил ему Матт. — Каждый сотрудник может пригласить туда своих знакомых. Мы с Риной решили пригласить вас. Прилетай вместе с Илоной, расслабимся и отдохнем на природе.

— Не знаю, — сказал Хар со вздохом, с усилием переключаясь. Мысль мелькнула последний раз и пропала. — В принципе, я не против. Только сначала поговорю с девушкой, а потом уже свяжусь с тобой.

— Хар, нельзя непрерывно работать, — убежденно произнес Матт. — Мозги начинают циклиться. Давай немного передохнем, а? Все вместе. А Илона обязательно согласится, она девушка правильная. Не то, что ты.

— Откуда ты знаешь? — спросил Хар.

— Правильных людей видно издалека, — изрек Матт. — Впрочем, и не правильных, тоже, — добавил он.

— Ладно, правильный человек. Я все-таки сначала поговорю с ней, а потом уже свяжусь с тобой.

— Ждем вас. Я сейчас закачаю тебе адрес площадки, чтобы ты знал, куда лететь.

Через пять минут скикар плавно пошел вниз и Хар вышел совсем недалеко от кафе, в которое он пригласил Илону. Он вошел внутрь, занял столик и заказал себе обед. Потом вытащил свой комм, раскрыл его и вытащил шлейф с портами. Он уже заканчивал подсоединять микросхему, которую ему дал Марек, когда на пороге появилась Илона.

— Привет, — сказала она, садясь. — Не знала, что ты увлекаешься биоэлектроникой.

— Привет, — ответил Хар, убирая все внутрь и закрывая комм. — Дали мне одну игрушку, хочу ее попробовать. Я не стал тебе ничего заказывать. Выберешь сама, ладно?

— Я поем вместе с тобой, — сказала Илона. — Еще не обедала.

Она внимательно оглядела его.

— С первого взгляда ты вроде выглядишь нормально, но что-то царапает взгляд, — задумчиво произнесла она.

— Ничего не царапает, — сказал Хар, довольный, что девушка ничего не заметила. — Просто давно не виделись, вот и все. Что ты будешь есть?

— Закажи на свой вкус.

— У меня новости, — сказал Хар, когда тарелки появились на столе.

— Какие?

— Матт с Риной приглашают нас на пикник. У них юбилей, очередная годовщина их любимого Комплекса. Сотрудники решили собраться в лесу. Мы с тобой как, полетим?

— А ты сам, хочешь? Я не против, они мне понравились.

— Давай слетаем. Неудобно отказывать друзьям. Матт говорит, что нужно немного отвлечься от работы.

— Правильно говорит. Надо будет и нам их куда-нибудь пригласить. А то получается неудобно. Они нас все время куда-то зовут, а мы молчим.

Хар внимательно посмотрел на девушку.

— Мы с тобой уже «мы»? — спросил он.

— Думаю, что да, — Илона тоже посмотрела на него. — Ты что, против?

4

Они сидели рядышком на поляне, на положенных вместо скамеек гладких бревнах и разговаривали ни о чем. Вернее, разговаривали все, кроме Хара. Было тепло. Народу пришло немало, но поскольку все разбрелись по лесу, то это не напрягало.

— О чем идет спор? — спросил Хар. Он опять задумался о своем и немного отвлекся.

— Да вот, уговариваю Рину вернуться к нам, — сказал Матт. — Криста мечется одна. Молчит, но явно не справляется. Ей нужен хороший помощник.

— Дельная мысль, — одобрил Хар. — Тем более, что пришло время разбираться с вашей новой нейросетью.

— Наверное, об этом действительно стоит подумать, — сказала Рина. — Но не сегодня. Ребята, кончайте говорить о работе. Матт, ты опять?

— Да я уже все, — виновато согласился Матт и развел руками. — Что будем делать? Может, потанцуем?

— Давай. А вы как?

— Я пока нет, — Хаар откинулся назад. — Посижу немного в тишине, если разрешите. Очень успокаивает. Возьмите с собой Илону. Пойдешь?

— Ага, — кивнула девушка. — Смотри, не прокисни здесь.

Илона легко поднялась и они втроем пошли к утоптанной поляне, откуда доносился шумный гомон и веселая ритмичная музыка. Хар посмотрел им вслед, а потом налил себе стакан своей любимой минералки и стал пить ее маленькими глотками. Потом достал свой комм, повернул его к себе и посмотрел на экран. По экрану весело забегали бледно-голубые полоски. Хар вздохнул.

— Разрешите? — услышал он.

Хар убрал комм в карман и обернулся. К нему подходил Тейлор. Хар приглашающе похлопал рукой по полированному дереву.

— Располагайтесь. Здесь очень удобная скамейка.

— Благодарю, — Тейлор присел рядом. — Не участвуете в веселье?

Хар мотнул головой.

— Пока нет. Приятно посидеть в тишине. А вы один?

— Да. Один. Приглашали обоих, но Рихард не смог, какие-то срочные дела. Он очень хотел придти. У него своя причина: влюбился в одну здешнюю девушку и теперь все свободное время ходит за ней по пятам.

Хар посмотрел на веселую кутерьму и попытался определить выбор Рихарда, но не смог. Он вопросительно посмотрел на Тейлора.

— Криста.

Хар присвистнул. Он вспомнил, что ему говорил Матт.

— Вы не ошиблись? — спросил он Тейлора. — Криста — очень волевая девушка. А потом, Матт говорил мне, что у нее уже есть парень. По-моему, Рихард выбрал неудачный объект для ухаживания.

Тейлор пожал плечами.

— Молодые не спрашивают меня, на кого им смотреть.

— Это точно, — сказал Хар и невольно опять посмотрел в ту сторону, куда ушла Илона.

— Угостите меня вашей минералкой, пожалуйста. Очень хочется пить.

— Эта вода на любителя, — предупредил Хар, наливая стакан и протягивая его собеседнику. — У нее своеобразный вкус.

— Не волнуйтесь, я ее уже пробовал и не один раз, — Тейлор с удовольствием отпил. — А вообще-то, я здесь из-за вас, — добавил он.

— Простите? — Хар не совсем понял.

— Решил, что здесь с вами можно будет спокойно поговорить. Со мной говорил Джоунс. Передал все данные, которые вы накопали. Неплохая работа.

— Спасибо. Вот только я пока не до чего не дошел.

— Это нормальное состояние на полпути, — пожал плечами Тейлор. — Не расстраивайтесь, у всех так бывает. Джоунс еще спрашивал, не против ли я. В принципе, не против.

— Не против чего? — решил уточнить Хар.

— Чтобы вы немного покопались в этих проколах Стены. Ум хорошо, а два лучше. На первый взгляд, это были случайные сбои, но что-то меня настораживает. Может, вы что-нибудь найдете.

— Могу немного дополнить свой отчет. Я вчера отправил образцы тканей Сейлора в Центр охраны. Ответ уже пришел. Он положительный, его несомненно обработали.

— Черт, — выругался Тейлор. — Значит, это действительно не случайность.

Хар кивнул.

— Нет.

— Тогда я тем более «за».

— Спасибо, — Хар невольно вспомнил разговор с Тейлором, в самый первый день и улыбнулся: — А вы помните нашу первую встречу?

— С тех пор я просто успел узнать вас лучше, вот и все, — спокойно ответил Тейлор.

— А как насчет допуска? — поддразнил Хар.

— Не волнуйтесь, инспектор. Когда возникнет необходимость, мы вернемся к этому разговору, — улыбнулся в ответ Тейлор.

Хар вспомнил, как Джоунс тогда в шутку сказал, что Тейлор предлагает ему работу.

— А насчет новой работы вы со мной поговорить не хотите? — засмеялся он. — Джоунс намекал мне на ваши планы.

— Зря вы смеетесь, — невозмутимо ответил Тейлор. — Если хотите, можем поговорить и насчет работы. Я не меняю своего мнения. По-моему, вам не место в полиции.

— Я смеюсь совсем по другому поводу, — заверил его Хар. — А почему вы так решили, если не секрет? — с интересом спросил он. — Мне работа нравится.

— Со стороны всегда виднее, — медленно сказал Тейлор. Он внимательно оглядел Хара и закончил: — У вас абсолютно не тот тип. Можете спорить со мной, но вы — не полицейский.

— Ну, ваша работа не намного интереснее, — Хар вспомнил, как спускался на самый нижний этаж Комплекса, где находилась Контора.

— А я вас и не собирался приглашать к себе, — Тейлор пожал плечами. — Есть масса самых разных мест. Просто решил немного помочь, если вдруг возникнет такая нужда.

— Спасибо. Пока не возникла.

— Появится, обращайтесь.

От леса к ним приблизился молодой симпатичный парень.

— Простите, что мешаю, — почтительно начал он, обращаясь к Тейлору. — Но директор просит вас подойти. Ненадолго.

Тейлор поставил стакан.

— Пойду, переговорю, а потом улечу. Что-то у меня сегодня неподходящее настроение для веселья.

Тейлор встал и вместе с парнем пошел к стоянке скикаров.

Хар вытащил свой комм, мельком бросил взгляд на экран и коротко вздохнул. На экране по-прежнему одна за другой весело пробегали бледно-голубые полоски. Хар спрятал комм и стал смотреть на поляну, где веселились его спутники.

5

Лунный лайнер должен был скоро приземлиться. Хар ждал у южного выхода. Огромный посадочный узел светился яркими призывными огнями, но Хар решил не заходить внутрь, а подождать профессора снаружи, в тихом зеленом скверике.

Бронштейн появился минут через десять после того, как на внешнем табло замерцала большая зеленая звезда, говорящая о прибытии корабля. Вид у него был строго профессорский: представительный костюм с галстуком-бабочкой, а в руках — рабочая папка.

Хар почтительно поздоровался и пригласил Бронштейна пройти к большому служебному скикару. Он взял машину на работе, так ему на всякий случай порекомендовал сделать Джоунс. Их машины подчинялись только своей нейросети.

Они сели, профессор негромко назвал адрес — один из районов города и послушный скикар плавно взмыл в воздух.

Некоторое время оба молчали.

— Всегда останавливаюсь у старого друга, — сказал наконец, Бронштейн, когда вдали уже загорелись городские огни. — Не люблю гостиницы.

— Он тоже коллекционер? — осторожно поинтересовался Хар.

— Да, — ответил Бронштейн. — Мы знакомы больше двадцати лет.

Он улыбнулся своим мыслям, а потом спросил:

— А как ваши успехи с монетами, инспектор?

— Потихоньку продвигаюсь вперед, — улыбнулся Хар. — Узнал адрес здешнего клуба и побывал там. Очень интересные люди. И знаете, как-то непривычно. Огромный перепад в возрасте: от мальчишек до стариков. А общаются все на равных.

— Привыкайте, — сказал Бронштейн и тоже улыбнулся. — В среде коллекционеров только так. Старая традиция.

— В моей коллекции теперь целых пять монет, — сдержанно похвастался Хар. — А в клубе я присмотрел себе еще две, очень симпатичные. Но пока не решил, брать их или немного подождать. Почитаю, подумаю.

— Вы молодец, — покачал головой Бронштейн. — Тут я могу вас похвалить. Вы — редкость, обычно собирать что-то люди начинают лет с двенадцати. А как успехи в теории?

— Постепенно осваиваю, — Хар вздохнул. — Но эта наука дается не легко.

— Знания необходимы, — профессорским тоном сказал Бронштейн. — Иначе любое собирание становится бессмысленным.

— Да я понимаю. Недавно просмотрел вводную лекцию по маркам, показывали тематические коллекции. Чего там только нет. Красота…

— Марки много лет выпускались в основном для коллекционеров, — пожал плечами Бронштейн. — Для писем вполне хватало стандартных выпусков. Так что там действительно есть все, на любой вкус: от техники до живописи. Не решили и их начать собирать?

— Нет, это не для меня, — покачал головой Хар. — Монеты мне ближе. Они, как бы это выразиться… Они настоящие.

Он вздохнул, и переходя на серьезный тон, сказал:

— Однако у нас сейчас другие заботы, не так ли, профессор? Вы привезли нам новости?

— Да уж, — проворчал Бронштейн. — Доктор Соренсен скорее всего прилетит позже, если прилетит вообще. Она уже заканчивала разбираться в структуре, когда неожиданно обнаружила, как сказала мне перед отлетом, еще несколько очень любопытных вещей. Бессмысленно отрывать ее. Я думаю, с этим входом мы вполне разберемся и сами.

— В отчете оказалось что-то полезное для вас?

— Очень многое. Спасибо за информацию. А вот этот вход… он меня очень тревожит.

— Странный вход. Я так и не понял. Что за смысл был делать его в Цветке для человека без пароля?

— Не повторяйте ерунду, которую сказал кто-то, инспектор, — бросил Бронштейн, строго глядя на него. — Вход находится в самом центре Цветка. Причем здесь пароль? Туда так просто не попадешь. Просто это означает, что те, кто задумал это, хотели скрыть, для кого был сделан этот вход. А войти через него в нейросеть сможет любой. Вы поняли? Любой, кто в нужное время окажется рядом. И права у этого человека окажутся такие, что не дай бог!

Скикар замедлил скорость и начал опускаться.

— Вы говорили с доктором Сикорски? — спросил Бронштейн.

— Да. Я прилечу за вами в одиннадцать вечера, а он будет ждать у входа в Комплекс. Криста Кельми также выйдет этой ночью.

— Очень хорошо.

Бронштейн вышел из скикара и махнул Хару рукой.

— Жду вас вечером.

— Простите, профессор, — медленно начал Хар. — Этот чертов вход существует уже одиннадцать дней. Кто и что через него делал, неизвестно. Да и ночная нейросеть пока в состоянии отладки… Вы не хотите немного подстраховаться? Кто знает, что она в состоянии выкинуть.

Бронштейн посмотрел на него и улыбнулся.

— Спасибо за сомнения, инспектор. Вы быстро растете. Но меня не надо настраивать быть серьезным.

Он приподнял свою рабочую папку и легонько похлопал по ней рукой.

— Все необходимое с собой. Знаете, есть такое старинное высказывание: «Praemonitus, praemunitus». Никогда не слышали?

Хар покачал головой.

— Так вот. В переводе с одного очень древнего языка на интерлингву оно означает: «Предупрежден, значит вооружен».