Они перепугано смотрели на меня, и я так и не решилась рассказать им о встрече с Нейманом. Удушливый запах его парфюма до сих пор стоял у меня в носу. Я поскорее натянула свою кофту с длинным рукавом, чтобы они не увидели синяки на запястьях. Соберись Кейт, давай же!

– Что у нас по плану? – улыбнулась я, как можно непринужденнее.

– Торт. Осталась всего неделя, нам столько нужно всего сделать. Спасибо девочки, с вашей поддержкой это самые лучшие дни!

Эмма проглотила приманку, а Анна смотрела на меня недоверчиво.

– Что? – дерзко спросила я и откинув прилипшие к шее волосы назад пошла вперед. Меня немного шатало.

– Твое сердце стучит так, словно сейчас выпрыгнет из груди. Ты до смерти напугана, – сказала Анна поравнявшись со мной.

Рассказать сейчас, означало подвергнуть их дополнительной угрозе. Я не могла так поступить.

– Если я скажу, что все хорошо, ты мне поверишь?

Она отрицательно покачала головой, всматриваясь мне в глаза так, если бы она вытаскивая от туда правду.

– Тогда я лучше промолчу, – сказала я решительно и быстрым шагом пошла вперед. Анна схватила меня за руку. Вскрикнув от боли, я отдернула ее. Левое запястье сильно болело.

– Не нужно притворяться, что мы с тобой подруги, это не так. Просто отстань от меня! – я старалась, чтобы мои слова звучали как можно убедительней. Если я оскорблю Анну, она отстанет от меня с вопросами, на которые я не могу ответить.

– Не ссорьтесь! – Эмма взяла нас за руки. Я опять почувствовала острую боль в запястье и поморщилась.

– Даже не начинали, – ответила я. Анна смотрела на меня с сомнением.

Мы молча проделали путь до кондитерской двумя этажам ниже. Я шла пожираемая неприятным предчувствием. От вида праздничных тортов мое настроение только ухудшилось, я смотрела на многоярусные, воздушные до головокружения, шедевры с шоколадными узорами, белыми голубями и думала, что, возможно, мне даже не суждено его попробовать.

Когда подошли к большому серебряному блюду, улыбчивая девушка включила эскиз свадебного торта Эммы и Эрика. Он был один в один, как настоящий. Пять белоснежных ярусов в виде сердец были покрыты витиеватыми золотистыми узорами и перламутровыми жемчужинами. Под каждым ярусом была подсветка белого света пронизывая и наполняя его легкостью и чистотой. На самом верху переливалось огоньками арка символизирующая новую жизнь, а под ней расположились две небольшие фигурки жениха и невесты, которые трепетно держались за руки.

Эмма осматривала со всех сторон торт:

– Мне кажется, что вот эти ветви должны заползать на второй ярус, а вот сюда, – она указала на боковину, – добавить жемчужин. Что думаешь?

Анна согласно кивнула.

– Еще нужно положить дорожку лазурного цвета под ноги фигуркам.

Эмма прищурив один глаз старалась представить как она будет выглядеть.

– Почему лазурного? – спросила она. – Он не будет сочетаться с основным цветом. Пусть будет изумрудно-зеленый.

– Кейт, что ты думаешь?

Я думала о том, что меня сейчас вырвет на него. Проглотив подступающую к горлу тошноту я стала соображать, чтобы сказать о торте.

– Думаю, стоит пустить этот золотистый узор вверх, чтобы он заползал по ярусам на самый верх и плотным узором завершился под фигурками. Можно добавить им под ноги россыпь камней.

– Точно! Как хорошо что ты рядом!

Я выдавила из себя вымученную улыбку.

– Все таки ты выглядишь не очень. Бледная такая, – Эмма потянулась ко мне, чтобы потрогать мой лоб.

– Я в порядке, правда.

Но теперь даже Эмма не выглядела уверенно.

– Наверное стоит отпустить тебя домой, чтобы вечером ты была как новенькая. У нас будет супер вечеринка!

Недолгое время я сомневалась, стоит ли мне ехать домой, но подумала, что сейчас это может быть лучшим решением. Эмма в безопасности, на секунду я задумалась, что все это могло быть отвлекающим маневром, но потом я осознала, что у него были десятки шансов заполучить ее сегодня. Он этого не сделал, значит его цель действительно была я.

Эмма и Анна остались разбираться с тортами, бутоньерками для украшения сада и цветом салфеток, и скатертей.

По пути я чувствовала головокружение и внимание рассеивалось, словно разорванные бусы разбегаясь по дороге. Я включила автопилот и закрыла глаза, боль пульсирующая в висках начала отступать. Добравшись до своей кровати я упала на мягкий матрас и сразу провалилась в сон.

Последние лучи заходящего солнца устало и медленно ползли по стенам. В большое окно в крыше виднелись окрашенные красным облака: они торопясь пробегали мимо, причудливо меняя форму. Я лениво повернулась на бок и застонала от резкой боли. Запястье сильно распухло и было красным, на нем, все так же четко, читались следы его пальцев, как личная роспись, не давая мне забыть ужасы сегодняшнего утра.

Посмотрела на часы и вздохнула. Восемь тридцать. Маркус оставил мне пять голосовых сообщений. Я прослушала их наслаждаясь тембром его голоса и нежностью, которой была пронизана каждая нотка в нем. Теперь я точно знала, что он прилетит. Девять сообщений от Эрика. Лучше выслушаю его, когда увижу вечером. Наверняка Эмма рассказала ему о неймонах. В такое трудно поверить, а выслушать его мнение, вообще, невыполнимая задача.

Я устало взглянула в сторону гардеробной. Не смотря на то, что день был жаркий меня морозило. Я решила, что лучше надеть, что-то с длинным рукавом, к тому же, нужно было прикрыть синяки на запястьях. Белый облегающий комбинезон, со светло-серыми кожаными вставками, подошел идеально. Я выбрала гловелетты им в тон и высокие ботинки на тонкой прозрачной платформе, плотно обнимающие ногу.

Вечером, в девять, я летела в «Луну». С одной стороны, я чувствовала облегчение, потому что я выполнила свое обещание. Эмма великолепно себя чувствовала и летала в облаках в предвкушении свадьбы. Сад на вилле родителей Эрика уже начали украшать: расставлялись столы и возводились шатры. Все шло четко по плану.

Весь день ни о чем не могла думать, кроме этого странного диалога, который был похож на приглашение на собственные похороны. У меня перед глазами все еще был его ледяной, острый взгляд, который едва ли можно назвать живым. В нем было что-то такое зловещее, что забирало мое дыхание, когда я смотрела в глаза. Я могла бы найти тысячи отрицательных слов описывая его омерзительную манеру общения, удушающий запах, холодный взгляд, его небрежную походку. Ужасное чувство охватывало мою душу, когда он был близко, меня обдавало обжигающим холодом, как будто я спустилась в саму преисподнюю.

Я ощущала ужасный страх, отравляющий разум. Страх, который я не испытывала никогда в жизни. Но именно он делал меня сильнее. И чем больше я боялась, тем сильнее становилась.

Мои мысли забирали много энергии, я чувствовала себя измотанной и изнеможенной. Я не могла не появиться на вечеринке, первая и главная причина – это Маркус. Желание видеть его, быть рядом с ним, ощущать прикосновение его теплых губ, чувствовать его нежные руки – было сильнее всего остального. Второй причиной были мои друзья. Оставалось только гадать, когда Нейман вернется и сколько у меня есть времени на то, чтобы побыть с ними рядом.

В ночном небе ярко светила «Луна» наполняя центр города серебристым светом. До меня доносились отголоски музыки и басов, громыхавших внутри. Рядом со входом выстроилась очередь из полусотни глайдеров. Здесь всегда было многолюдно, особенно по пятницам.

Я залетела в хорошо знакомый кратер с южной стороны. Здесь было темно и на секунду это дезориентировало меня.

– Ночной режим, – скомандовала я и лобовое стекло окрасилось охристым цветом – улучшая видимость. На паркинге я увидела флаи всех, за исключением Маркуса.

Я заглушила двигатель и пару раз глубоко вдохнула и выдохнула, перед тем как выйти из флая. Один вопрос никак не отпускал меня: что заставило Неймана прийти за мной?

Безлюдный паркинг, напоминающий пещеру, разразился гулким стуком каблуков. В свете блеклых ламп, то тут, то там, выступая из полутьмы, поблескивали фары глайдеров и флаев. Я подумала, что освещение можно было бы сделать немного ярче: слишком мрачно было в этом месте. Казалось, тени вот-вот сомкнутся вокруг меня. Когда глаза немного привыкли, я смогла различить шероховатые стены, выступы и углубления подсвеченные тусклым светом.

Вдруг послышался хорошо знакомый звук приближающегося флая, заставляя трепетать мое сердце. Маркус виртуозно залетел в ожидавшую его пустую ячейку. Его тело низко прижималось к черному мускулистому Imp, уступающему в этом разве, что своему хозяину. Он выглядел сногсшибательно опираясь высокими ботинками на светящиеся синим светом трубы.

Черный флай, сверкая раздутыми крыльями, сделал последний грозный рык и стих. Маркус спрыгнул с него и быстрыми шагами направился ко мне. Преодолевая законы земного притяжения я прыгнула в его объятья. Зарываясь пальцами в его волосы я наклонилась достаточно близко, чтобы разглядеть едва пробившуюся щетину вдоль челюсти и почувствовать запах ночного воздуха, пыли и самого Маркуса. Он крепче прижал меня к себе и проложил дорожку из поцелуев по линии скул к губам. Внутри меня все кипело. Миллионы мерцающих золотых песчинок искрились внутри его глаз. Я едва ли могла видеть его зрачки за этим великолепием.

– Я люблю тебя, – произнес он. Голос его звучал тихо и мягко. Его горячее дыхание ворвалось внутрь меня, когда его рот нашел мой, – ты, та родная душа, ради которой я и был создан, до того дня как я тебя встретил, я не понимал для чего СУЩЕСТВУЮ и, в тот день, я понял для чего я ЖИВУ.

– В тот самый день, моя жизнь изменилась. Она странным образом сконцентрировалась вокруг девушки, которую я увидел на дороге, с пронзительно голубыми печальными глазами, – он провел тыльной стороной ладони по моей щеке, – ты была одета во все черное и о чем то грустила. В тебе было что-то магнетическое, что заставило меня последовать за тобой. – До того момента я никогда прежде не был в старой части, внизу. Ты заехала на старый мост и пропала в тумане, а я не знал, что делать дальше, как вдруг Imp заглох. Это судьба, подумал я, ведь мой флай, новейшей модели, просто так не мог сломаться в старой части города, где даже связи нет. Случайность, – произнес Маркус.

– Случайностей не бывает, – произнесла я, – есть цепочка предопределенных событий, словно хорошо срежиссированный спектакль длинною в жизнь.

– Тогда ты главная актриса в этом спектакле.

С минуту мы просто стояли молча, не выпуская друг друга из объятий. В этот момент вся вселенная принадлежала нам: миллиарды звезд, что таинственно мерцали в ночном небе; луна, загадочно озарявшая небосвод; легкий теплый ветер, играющий у нас в волосах. И я молча благодарила ее за это.

Маркус поднял к лицу сжатую в кулак ладонь. Внутри что-то блеснуло, словно зажатая в руке звезда.

Я недоверчиво на него посмотрела и взяла двумя пальцами серебристое ожерелье. На тонком шнурке висела подвеска. Дракон и феникс, расправив крылья, парили в воздухе держа в своих лапах нефритовый шар, словно наполненный изнутри светом.

– Оно такое красивое! – я чувствовала, что оно было частью меня.

– Китайцы называют нефрит камнем жизни, приписывая ему пять достоинств, отвечающих душевным качествам. Его мягкий блеск олицетворяет милосердие, его твердость – умеренность и справедливость, полупрозрачность – символ честности, чистота – воплощение мудрости и его изменяемость олицетворяет мужество. Это все о тебе.

Он помог застегнуть цепочку, и я еще раз дотронулась до подвески пальцами подумав о том, что у меня скоро будет возможность проверить все эти качества на правдивость. Смогу ли я выстоять против Неймана? Чего это будит стоить? По большому счету, у меня даже не было выбора, меня поставили перед фактом.

Я встретилась взглядом с синими глазами Маркуса, они были ярче чем июльское небо. Наши лица были всего в нескольких сантиметрах друг от друга, настолько близко, что я чувствовала его дыхание на своих губах, а затем он наклонился, чтобы поцеловать меня.

– Нас наверное заждались, – сказал он немного отстранившись.

Я поднялась на цыпочках и нежно поцеловала его в губы.

– Спасибо, – прошептала я тихо.

Маркус взял меня за руку и мы отправились в сторону лифта. Большая каменная глыба отъехала в сторону пропуская нас внутрь. Он не сводил с меня глаз, и я физически ощущала его взгляд на себе. Маркус прищурил глаза, встряхнул головой и широко заулыбался. Спросить я не успела, двери лифта распахнулись. Мы вышли в длинный освещенный блеклосиним светом коридор, в котором все мне было хорошо знакомо. Он изгибался и уходил вправо, опоясывая огромный космический корабль погруженный в недра Луны. Никелевый исполин делился пополам панорамным окном, широкой лентой бегущей по всей окружности корабля.

Было отчетливо видно как сотни разгоряченных, блестящих от пота тел на десятках танцполов бьются в экстазе под оглушающие ритмы. К нам не доходило ни единого звука, слышались только наши шаги. Я с улыбкой заметила, что не смотря на то, что я гораздо меньше Маркуса, шума от меня вдвое больше. Мне доставляло огромное удовольствие наблюдать за тем как он двигается: грациозно, мужественно и очень сексуально – так ходят львы.

– Что?! – спросил он поднимая брови кверху.

– Я топаю, как слон, хотя, по законам физики, должно быть иначе.

Маркус стал идти еще громче, но даже это выглядело восхитительно и я рассмеялась. Он подхватил меня за талию и легко поднял в верх, я прижалась губами к его лбу.

– К счастью, кое-что остается вне всяких законов.

Под ногами бежали огни указывая направление к главному входу. Трап подвел нас к массивным металлическим дверям. Маркус опустил меня на ноги, поцеловав в макушку, я снова доставала носом до его подбородка.

Двери бесшумно разъехались и на нас обрушились децибелы взрывной музыки, увлекая в другое измерение, наполняя каждую клеточку тела энергией звуков. У входа стояли смуглые красотки, встречая гостей практически голыми упругими телами. Их замысловатый костюм состоял из неоновых язычков пламени, трепетавших на самых откровенным местах, даже не пытаясь ничего скрыть, а собранные в высокий хвост серебристые прямые, как дождь волосы, спускались почти до самого пола. Увидев нас девушки захлопали длинными ярко-синими ресницами и приветливо заулыбались освещая дорогу длинными лазерными жезлами.

Ровный, гладкий и прозрачный, как стекло пол плавно перетекал в стены, а стены в потолок. Сверху свисали огромные кристальные капли и такие же капли стремились им навстречу снизу. Из пола плавно вытекали круглые танцполы, столы и огромный круглый бар расстилался широким неоновым кольцом по всей площади клуба. Здесь не было не одного острого угла: одна форма плавно перетекала в другую и так до бесконечности форсируя пространство.

За стойкой, над всей толпой, на плоском диске парил в воздухе DJ. Оливковый голый торс красовался рельефами, сверху был небрежно накинут черный жилет из спандекса. Капюшон почти полностью прикрывал лицо оставляя в поле видимости четко очерненный подбородок. Я знала, что под ним были темно каштановые шелковистые волосы, догадавшись по стилю, что играл Арни. Только он умел так взрывать толпу доводя ее до полного экстаза.

Мы медленно продвигались к приватной зоне, протискиваясь между разгоряченными телами. Маркусу не представляло труда прокладывать путь, поэтому он шел впереди, а я стараясь от него не отставать. Мы проходили рядом с парящей над нами платформой, как вдруг передо мной возникла фигура Арни.

– Ты ведь не думала, что я тебя не замечу?! – на его лице сияла белоснежная улыбка. В разрезе глаз читалось что-то отдаленно восточное. Яркие темные глаза смотрели с нескрываемым интересом.

– Как я могла надеяться на такую удачу!

Он нахально рассмеялся и сжал меня в объятиях. Маркус обернулся в поисках меня и его лицо передернулось, когда он нас увидел. Я показала Арни на Маркуса.

– Познакомься, это Маркус.

Лицо Арни, мягко говоря, не выражало восторга по этому поводу, но он все же протянул ему руку, которую Маркус нехотя пожал. Мне стало смешно от этого немого противоборства.

Арни откинул смоляную прядь волос и стоял в вызывающей позе, заправив большие пальцы за пояс низко сидящих брюк. Низ живота был открыт взгляду больше, чем мне хотелось бы видеть, даже не смотря на идеально сложенное тело. из-под штанов выглядывали металлические тесемки стрингов. Правая нога ниже колена была в странной конструкции напоминающей кибер сапог. Наверняка очередной модный аксессуар. Некоторые забывают надеть голову в погоне за модой.

– Ты стала редко навещать меня, – он сложил бровки домиком.

– Я была очень занята.

– Вижу, – Арни бросил ревнивый взгляд на Маркуса.

– Прости Арни, нас ждут.

– Окей, – в его голосе звучало легкое разочарование, – Увидимся!

Он приложил два пальца к губам и послал мне воздушной поцелуй. Маркус передернулся и я предпочла скорее увести его отсюда.

– Постой! У тебя тут ниточка на одежде! Я уберу, – Маркус с силой дернул тесемки стрингов вверх, лицо Арни вытянулось и глаза с протяжным звуком поползли наверх, – ох, это твои трусишки, – сказал Маркус наигранно тонким голосом и приоткрыл рот, – прости, не распознал, – вдруг выражение его лица приобрело жесткость и он произнес грозным, низким голосом, – ты поаккуратней, а то можно и без члена остаться!!

Я стала проталкивать его вперед, пока он не сделал, что-нибудь похуже. Маркус довольно улыбался. Я толкнула его локтем в живот и Маркус театрально охнул. Его глаза смеялись.

– Это отвратительно! – возмущалась я.

– Ты права, – он бросил брезгливый взгляд на Арни, – лучше помыть руки!

– Он просто играет свою роль мачо и наглого провокатора, ничего общего с действительностью. Арни типичный батан – элитный выходец из местных недоумков.

– Ему повезло, что я не попытался их снять до конца.

– Ты бы не посмел!

Он повел бровью и кривая улыбка поползла по его лицу, говоря: «еще как!»

Арни уже забрался на свой парящий пьедестал и, как ни в чем не бывало, играл дальше. Музыка становилась все динамичней. Она заполняла меня изнутри, каждую клеточку тела, каждый мускул был в приятном напряжении.

Над нашими головами бесшумно пролетела плоская эллипсоидная таблетка с официанткой. Она стояла застыв в соблазнительной позе. Ярко-зеленые неоновые губы выделялись на хорошеньком личике. Три белых полоски ткани облегали шею, грудь и попу. На ее тонкой шее висело ожерелье спускающееся водопадом тоненьких серебристых ниточек почти до пола. И, точно такой же, длинный серебристый хвост как у мулаток у входа. Впрочем, прическа была одинаковая у всего персонала, за исключением разве, что DJ. Да и униформа, если эти тряпочки можно так назвать, тоже была идентичной.

Я взглянула на Арни. Он увлеченно творил звуки, каждое его движение разражалось ярко-голубой вспышкой молнии, пронизывая густой горячий воздух. Молнии разлетались от него в разные стороны озаряя пространство ярко-голубым светом.

– Внимание! – сказал холодный голос с металлическим отливом. Опьяневшая от танцев толпа взорвала наэлектризованный воздух восторженными криками. У меня звенело в ушах, – криозаморозка начнется через три, – секундная пауза заполнилась визгом, – два, – от крика зазвенело в ушах, – один, – сквозь рев опьяневший толпы послышалось окончание фразы, – охлаждение начинается!

Отовсюду повалил густой серебристый туман окутывая нас приятной прохладой. Тягучий, насыщенный воздух стал хрустящим и свежим. Туман был настолько плотным, что я потеряла Маркуса из виду. Пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в белых облаках, я тщетно озиралась по сторонам. Миллионы мельчайших капелек мерцали и искрились в свете огней.

Я нащупала чью-то спину. Низкий и жирный. О нет, а это чья-то грудь. Длинные волосы… не он. Внезапно горячие чувственные губы накрыли мои. Я закрыла глаза отдаваясь чувствам. Страстное, сладкое дыхание кружило мне голову.

Маркус сжимал меня в объятиях настолько сильно, что мне, в буквальном смысле, было трудно дышать, но для меня это не имело значения, потому что в нем я нуждалась больше, чем в воздухе. Я дышала его любовью.

Почувствовав как что-то щекочет мне нос, я открыла глаза. Вокруг все было пронизано нежно-голубым светом, казалось, что все сделано изо льда. Крупные кружевные снежинки медленно спускались вниз, оседая на волосах и ресницах. Маркус был покрыт тонким слоем сверкающего серебристого инея. Каждая ресничка была укутана мерцающими кристаллами льда, словно он был соткан из лунного света. От этого его глаза казались ослепляюще ультрамариновыми, гипнотическими.

– Ты сказочно красивая!

– Видел бы ты себя.

– Я люблю тебя.

– Я люблю тебя, – прошептала я.

– Засранцы! – послышался бас Эрика, – пока вы тут слюни друг на друга пускаете я себе места не нахожу. К тебе не дозвониться! – Следовать за мной, – махнул он рукой показывая в только ему известном направлении, сквозь море извивающихся тел.