Каким было это утро, я еще не знала, но точно не добрым. Вчерашние ночные посиделки прямо отразились на нашем самочувствие. На прикроватной тумбочке надрывался будильник. Илай развалился на половину кровати; раскинув руки и ноги, он лежал в позе морской звезды. Его, кажется, этот звук даже не беспокоил, как и Порто, который умиротворенно посапывал в ногах. Пес открыл карий глаз и сразу же закрыл. Еще бы — ему в школу не нужно.

Кое-как сев на кровати, я все-таки заткнула будильник и стала бороться с коварным желанием «прилечь хоть на минуточку», ведь минуточкой в таких случаях дело никогда не обходится. За минуточкой приходят ее друзья пятиминуточки и приводят с собой компанию десятиминуточек, и так — до тех пор, пока ты вдруг вскакиваешь, понимая, что опоздала везде где могла, начинаешь судорожно натягивать помятые джинсы, пытаться найти второй носок и невольно ответить на вопрос, почему же ключи от машины спрятались под могучей кучей конфетных фантиков.

Уговаривая себя, я поплелась на кухню и включила кофеварку. Гипнотизируя ее взглядом, я сонно наблюдала, как тонкая струйка наполняет кружку. Еще немного — и ароматный напиток окажется в моих руках.

— Доброе утро, — послышался сзади любимый голос. Я невольно улыбнулась.

Илай медленно шаркал босыми ногами по деревянными полу. Темная неровная челка, отливая черным, нависала над глазами, еще четче очерчивая подбородок и безупречные губы. Длинные трикотажные шорты так низко спустились на бедрах, что казалось, вот-вот упадут. Он нагловато улыбался моим мыслям. Не пойму, почему «шапка», скрывающая их, куда-то девается?!

Взгляд снова оказался на нем, и сердце заколотилось в груди, поднимая целую бурю, поднимая со дна души первобытное чувство, древнее, как мир. Он потянулся ко мне губами, но не так близко, чтобы коснуться; между нами пролегло расстояние. Я его сократила и отпечатала на губах быстрый поцелуй. Кофеварка пискнула, и я бросила беглый взгляд на часы. Нужно поторопиться.

— Мы не хотим опаздывать, — Илай разлил кофе по кружкам и протянул мне.

— Не думала, что ты тоже пойдешь.

— Почему нет. Обожаю школу! — он облокотился о столешницу.

— Что ты задумал?

— Ты так вкусно пахнешь, — произнес он, склоняясь надо мной, как будто не услышал моих слов.

* * *

По дороге к школе Илай провокационно зарылся носом в мои волосы.

Отвисшие челюсти школьников шлифовали старый асфальт. Весь день пролетел как во сне. Кошмарном сне. Все только и делали, что пялились на меня и Илая, перешептывались и бросали косые взгляды. Кто-то подходил и откровенно спрашивал про «богатых родственников», и я всем отвечала, что они по линии моей настоящей мамы. Что отчасти было правдой…

Но больше всего мне мешал назойливый взгляд Моники, который буквально кричал: «Я ненавижу тебя!!», хотя я и не понимала, за что. На ее славу и красоту, да и на поклонников я не претендовала. Мы вообще были из разных галактик, так что ей не следовало даже смотреть в мою сторону. Однако она смотрела.

Прозвенел звонок. Предстояла большая обеденная перемена. Я постаралась выскользнуть из класса самой первой. Илай не отставал от меня.

— Тебе неприятно?

— Комфортным мое состояние точно не назвать: они только и занимаются тем, что обсуждают нас.

— А чем им еще заниматься? В этой деревне и заняться нечем, а тут столько радости. Пускай развлекаются, — махнул он рукой.

— Тебе в самом деле безразлично? — я пробивалась в столовую сквозь толпу подростков.

Илай только удивленно посмотрел на меня с видом: «И ты еще сомневаешься?!»

И хотя я пыталась прийти в столовую первой, здесь уже оказалось много людей. Группа местных красоток за столиком в центре, спортсмены расположились за большим столом у окна, чудики и ботаники расселись по периферии, до них все рано никому не было дела.

— Что будешь кушать? — поинтересовался Илай, когда мы остановились перед едой.

— Пожалуй, возьму воду и йогурт.

Аппетита не было абсолютно, я сомневалась, что смогу запихнуть в себя даже клубничную субстанцию.

А Илай набрал целый поднос: первое, второе, третье, компот и еще десерт. Причем курицу и салат — в двойных порциях. Я уже заметила его неукротимый аппетит, когда они с Нитом на поляне съели столько, сколько мне за месяц не осилить. Мы уселись за отдельный стол, сами по себе. Илай развалился на стуле в вызывающей позе, закинув ступню на колено. Он ел и не спускал с меня зеленых глаз, слегка их прищуривая, это придавало ему еще больше дерзости. Особой дерзости, такой, какую мог носить только он.

— Съешь кусочек, — произнес он, с нежностью поднеся к моему рту ломтик жареной курицы.

— Ты шутишь! Собрался кормить меня при всех?! Хотя что удивительного — мне кажется, ты подпитываешься энергией от их внимания.

Он приподнял брови, не снимая с лица самоуверенную улыбку, от которой у меня до сих пор дрожали колени.

— Нет, — посерьезнев, сказал он. — Мне по барабану, кто и что тут думает.

С этим не поспоришь. Он вел себя как обычно. Можно сказать, вполне естественно и непринужденно, по своим меркам.

— Охотно верю, — кивнула я, хотя понять это было трудно: ведь он не просто видел взгляды — он слышал, что стояло за ними, и тем не менее, оставался абсолютно к ним безразличен.

— Вы не против? — прощебетала Дженн, подсаживаясь к нам за стол. В ее руках был неизменный спутник — блокнот для рисования.

— Слышали, что случилось с Яном?! — произнесла она вкрадчивым голосом, вдруг посуровев.

О боже, ну конечно, я знала! Я сглотнула, бросила мимолетный взгляд на Илая и стала делать вид, что очень занята раскопками в стаканчике с йогуртом.

— И что же? — беспечно произнес Илай. Он с интересом смотрел на нее, ожидая ответа.

— Говорят, на выходных они с дружками обтарчались до чертиков и подрались в лесу… Недалеко отсюда, — девушка понизила голос до шепота, — нашли три трупа. Ян — в числе подозреваемых. Он вроде как в психушке, твердит, что на них напал какой-то чувак с горящими глазами и всякую прочую чушь, — Дженн откинулась на спинку металлического стула и покачала головой. — В общем, в школу он уже не вернется. Я бы не подумала, что он на игле, он ведь играл в команде Филла ресивером, подавал большие надежды. Теперь у них нет хорошего игрока, я сегодня слышала, как они ругались и говорили, что скоро чемпионат и они без Яна наверняка его проиграют.

Я ошарашенно смотрела на Дженн, не в силах вымолвить ни слова. «Знает ли полиция, что там был кто-то кроме них?»

Илай уверенно поднял бровь, словно показывая: я же сказал, что обо всем позабочусь. Мне было жалко их, даже несмотря на то, что они собирались сделать, и даже несмотря на то, что я, судя по всему, не была их первой жертвой.

Дженн на секунду отвлеклась, перебрасываясь парой фраз с девушкой из параллельного класса. Они обсуждали событие года — вечеринку у Марка. Ходили слухи, что готовится нечто поистине грандиозное.

Илай наклонился ко мне и тихо, чтобы его могла слышать только я, произнес:

— Таких тварей не должно быть вообще! Если бы я мог это сделать еще раз, то не задумываясь сделал бы, и даже пожестче — вполне возможно, бутылка у того мудака торчала бы уже отнюдь не из горла.

Дженнифер снова подсела к столу и стала беззаботно рассказывать о событиях дня. Я ее не слушала, слова пролетали мимо меня, пока сбоку не послышался писклявый голос.

— Привет, Илай, — томно произнесла Моника, приближаясь к нашему столу.

Ее бедра, затянутые в красные скини, выкручивали пируэты в надежде произвести на него впечатление. За ней, не отставая, шли подруги.

Рука с ярким маникюром легла на широкое плечо Илая, слегка его массируя. Моника откинула светлые, как спелая пшеница, волосы, едва уловимо улыбнулась и посмотрела на меня, напрасно ожидая истерического припадка.

«Не трать свое время», — подумала я и сделала несколько неспешных глотков прохладной воды.

Она обвила его двумя руками за шею и наклонилась к уху. Пухлые губы прошептали.

— Если понадобится помощь с домашним заданием — вот мой номер.

Стерва опустила двумя пальцами лист из девичьей записной книжки, свернутый вдвое, в задний карман джинсов Илая.

— Спасибо, с физкультурой у меня нет проблем, — ответил он с едва уловимой издевкой, даже не посмотрев в ее сторону. Словно слова были брошены в пустоту.

— А ты взгляни на это с другой стороны. Что?! — последняя фраза предназначалась Мелани, одной из ее подруг. Она зашептала Монике что-то на ухо. На лице отразилось разочарование.

— Мне пора, — вздохнула Моника. А жаль, мы так мило болтали.

Томно подмигнув Илаю, она зацокала к выходу, подталкиваемая Мелани.

— Вот гадина! — вывела меня из оцепенения Дженн.

Илай доедал свой обед, будто ничего и не произошло, а я старалась не показать клокочущую внутри ярость и имитировать спокойствие и отстраненность от ситуации. Я сгребла со стола подсохшую пресную булку и принялась усердно ее жевать.

Учебный день подошел к концу. Неприятная стычка в столовой быстро забылась.

Перед выходом я забежала в туалет и, когда уже взялась за ручку кабинки, услышала знакомые голоса.

— Не понимаю, что он нашел в ней? — пропищала Моника.

Второй голос неоднозначно хмыкнул.

— Еще и Мелани, как с цепи сорвалась, защищает эту нищую сучку! Взъелась на меня! Было бы из-за кого!!!

У меня аж дыхание перемкнуло: это я — «нищая сучка»?!

— Да, сегодня тебе действительно досталось. Я первый раз ее видела такой злой.

Во втором голосе я узнала Кессиди, высокую смуглую девочку из параллелли. Она переехала в город со своей семьей этим летом. Ее отца-вулканолога отправили в длительную командировку — присматривать за нашей кальдерой. Да, не повезло же подростку из большого города — переехать в такую дыру, еще и в выпускной класс. Всегда удивлялась, почему она примкнула к «фрейлинам» Моники. С виду очень приятная, приветливая и умная.

— Да мы вообще никогда с ней не ссорились, — послышался чиркающий звук, и в кабинку затянуло вонючий дым. — До сегодняшнего дня.

Я глянула на детекторы дыма на потолке. В отключке.

— У Мелани просто обостренное чувство справедливости. Повисла пауза.

— Значит, по-твоему, я несправедлива?! — шикнула она.

— По-моему, ты зря придираешься к Лиле, — спокойно ответила Кессиди.

Смело. У нас в школе ей не перечат.

— Меня Филл из-за нее бросил, забыла?!

Кессиди промолчала.

— Знаешь, что он сказал?!

Моника продемонстрировала первоклассное знание словечек, от которых вяли не только уши.

— Жестко, — заметила Кессиди.

«Черт!» — заметила я.

— Еще и Меллани! Даже на перекур не пошла с нами, опять со своим идиотом зажимается. Меня бесит, что она совсем отстранилась. Всё время проводит с ним. Даже на ночевку не явилась в ту пятницу.

— У них такой период, скоро всё вернется на свои места.

— У них этот период — уже год! Я слишком долго ждала, что она очнется, теперь придется вмешаться.

— Что ты задумала? — с опаской проговорила Кессиди.

— Кое-что. С меня хватит. Они прямо как женатики, за ручку ходят, с родителями ужинают. Фу! Мелани всегда была моей, моей и останется.

— Моника, это явно лишнее. К ним хотя бы не лезь!

— У тебя забыла спросить! И вообще, не забывай свое место! — Моника перешла на крик.

— И какое у меня место? На постилке у твоих ног?! — Кессиди вышла из себя окончательно.

— А ты сообразительная, — съехидничала Моника.

— Да пошла ты!.. — послышались быстрые шаги, и дверь громко хлопнула.

— Завтра на коленях приползешь прошения просить! Пригрела ее… — ворчание Моники растворилось в плеске воды.

Илай, наверное, уже заждался меня. Я оценила свои нулевые шансы выйти незамеченной и прислонилась к стенке.

«Уходи же, сколько можно торчать в сортире среди канализационной вони?! Видимо, ее скрытая ментальность притягивается к подобным ей местам…»

Моника засуетилась и зацокала каблуками по кафельному полу, только не в том направлении, каком бы мне хотелось.

— Хренова кукуруза, — проскрипела она и уселась на унитаз в соседней кабинке.

Раздались характерные звуки, и я зажала нос руками.

«Боги спустились с Олимпа, дабы окропить святыми экскрементами земной клозет. Оказывается, у них тоже случается банальная диарея!»

Моника закряхтела.

— Вот дерьмо!

«Оно самое», — я зажала нос двумя ладонями, еле сдерживая рвотный позыв. Всё, мое терпение лопнуло, я выхожу. Как только я взялась за ручку, Моника закричала.

— Ей!

Я отпрыгнула назад, глотая выпрыгивающее наружу сердце.

— Наконец-то объявился.

Фух, это не мне.

— Достал? Всё, что я просила? Да. Ну конечно, придурок. Заткнись. А кокс? Сколько? Что, да ты оборзел?! Тише, тише, я согласна. Через час в «Анчоусе».

Она отсоединилась.

«Анчоусом» называлось злачное местечко на окраине города. Полуподвальное помещение бывшего склада переоборудовали в ночной клуб. Сама я там ни разу не была, но очень много слышала о нем. В общем, репутация клуба находилась в зоне повышенной туманности…

— Черт! Неужели так трудно им бумагу сюда повесить!

В соседней кабинке жалобно зашелестели оторванные станицы, на пол что-то шлепнулось. На грязном кафеле с обложки растерзанного глянцевого журнала беззаботно улыбалась белозубая дива, не подозревая о коварных намерениях Моники. Ох, знала бы она, в чем будет ее лицо секунду спустя.

Лист за листом журнал исчезал в недрах санфаянса, под стенания Моники.

«Мне кажется, столько бумаги просто не поместится в унитаз…»

— Вот… да что за день такой ужасный!!! — почти плача, прохныкала она.

Унитаз вырвало мутной субстанцией, не похожей ни на что, что я видела в своей жизни. Жижа вытекла за пределы ее кабинки и хлынула ко мне.

Я, судорожно хватаясь за стенки, вскарабкалась на свой толчок, да только нога соскользнула, и я с грохотом ударилась локтем о дверцу. Но равновесие все же сохранила.

Ворчание Моники прекратилось.

— Кто здесь? — настороженно произнесла она.

«Пожалуйста, просто уходи!»

И тут под перегородку поднырнула наманикюренная рука с крошечным зеркальцем в золотистой оправе, и наши взгляды встретились.

— Ты!! — заорала она, словно сирена после ядерного взрыва.

Я была готова провалиться сквозь землю.

Ведь у меня не было цели подслушивать их разговор. Я надеялась, что они сразу уйдут.

— Ты заплатишь за всё!!! — крикнула она из своей кабинки.

Открыв дверцу ногой, я выпрыгнула наружу, оставляя позади подступающую лужу. У меня не было ни малейшего желания вступать с ней в бессмысленный конфликт и опускаться до банальный склоки, а может, и драки, так что я поспешила к выходу. Моника не закрывая рта кричала мне вслед гадости:

— Твои родители были такие же уроды, как и ты, и бросили тебя, как вшивую псину!

Я остановилась как вкопанная, сжимая в руке дверную ручку. Гнев заклокотал внутри с новой силой. Она понятия не имела, кто я, кто были мои родители, каковы были обстоятельства… Подло даже для Моники Лейк.

Я уже не слушала ее вопли, а, закрыв глаза, тщетно старалась усмирить бушевавшую злость, потому что единственное желание, пульсирующее у меня в висках, было схватить ее за пустой сосуд, ошибочно именуемый головой, и треснуть со всей силы об стену.

— Ты грязная, занюханная посудомойка из третьесортной забегаловки!

И тут раздался взрыв и визги Моники. Вода захлестала из сорванных кранов и разорвавших труб. Я испуганно выглянула из-за угла. Из кабинки вышагнула Моника, вид у нее был совершенно сумасшедший — бешеный взгляд, на лице — маска енота из-за потекшей туши, на мокрых волосах — странного вида ошметки…

Меня спасло лишь то, что женский туалет сделан в форме буквы «Г» и я стояла уже за углом в момент взрыва. Моника, снимая с лица прилипший клочок журнальной страницы, поправила штаны и с решительностью асфальтоукладчика двинулась на меня. Я попятилась к выходу, совсем не из-за страха, а скорее, из чувства брезгливости. Как только я представила, что Моника дотронется до меня этими самыми руками, меня опять затошнило.

На мое счастье, в уборную начали заглядывать люди, привлеченные шумом, и у меня появился шанс быстро выскользнуть. Удаляясь, я услышала смех, колкие фразы и истеричный крик Моники, разлетающийся, словно осколки.

Илай стоял, подпирая стену одним плечом, и увлеченно купался в потоке мировой паутины, а может, делал вид, потому что как только я выскочила из туалета, он поспешил ко мне даже не подняв глаз.

— Я уже начал грешить на общепит, а ты, оказывается, практиковалась, — он показал взглядом на туалет и засмеялся — громко и заразительно. Я повернулась и снова увидела Монику. Мне показалось, что та вот-вот накинется на меня, но она, гордо подняв голову, зашагала прочь. Меня колотила мелкая дрожь, и я даже была готова назвать ее приятной. Моника ведь напросилась сама.

Мы быстрыми шагами пересекли душный, длинный коридор с бесчисленными ящичками, выкрашенными в уродливый серозеленый цвет, и оказались на школьном дворе. Изумрудные пышные кроны колыхались от южного теплого ветра, легонько шелестя. Стрекотание насекомых смешивалось с мелодичными переливами, похожими на звуки флейты, и болтовней подростков, цветными струйками вытекавшей из школьного здания. Стайки смешивались в цветастые столпотворения, перетекая, как стеклышки в калейдоскопе.

— Хей! — рядом с нами возникла Дженнифер, прибывая в радостной эйфории. — Вы видели Монику?!

Я молча кивнула, а Илай опять захохотал, за что получил от меня локтем в бок.

— Стерва по заслугам получила, меньше нужно жрать жиросжигающие таблетки, тогда унитазы под тощим задом взрываться не будут.

Сбоку раздался смех, и девчонки, подхватив новость о таблетках, заговорщицки хихикая, поспешили разносить сплетни. Завтра, обсуждая ее, вся школа будет стоять на ушах.

— Лила, — позвал меня тонкий девичий голосок.

Я обернулась и увидела Мелани.

— Я хотела извиниться за Монику, не знаю, что нашло на нее в последнее время. Она себя так странно ведет. Сегодня у Марка дома вечеринка, вы наверняка слышали, — Мелани по-детски заправила за ухо прядь светлых волос. Если бы она не училась со мной в выпуском классе, больше четырнадцати никогда бы ей не дала.

— А то! Все об этом базарят! — вмешалась Дженн.

— Вечеринка негласно приурочена к нашей годовщине, — она улыбнулась, и на щеках появились крошечные ямочки. — Приходите!

— Спасибо за приглашение… — я собиралась вежливо уклониться, зная, что на этой вечеринке обязательно появится Моника, а провести с ней еще и вечер не входило в мои планы.

— Мы обязательно придем! — радостно воскликнул Илай, прижимая меня к себе.

— Здорово! — обрадовалась Мелани. — Увидимся вечером!

Я натянула на лицо улыбку и беззаботно помахала ей перед тем, как она скрылась в толпе. Теперь мой колкий взгляд вонзился в Илая.

— Что? — уголок его губ игриво подпрыгнул.

— Это плохая идея.

— Будет весело!

— Ура!!! Я уж думала, нас не пригласят, — встряла радостная Дженнифер. — Мы идем на вечеринку года!

Она подпрыгивала, изображая танец Шивы.

— Вот и идите вдвоем! Я останусь дома.

— Втроем, ты имела в виду. Майкл тоже пойдет.

— Любым не возражающим составом.

— Лила, — Дженн грозно смотрела исподлобья, — мы идем все вместе! Отрицательный ответ не принимается.

— Ты не понимаешь…

— Это ты не понимаешь, потому что в жизни не была на такой потрясной вечеринке.

— Я вообще ни на какой не была, потому что не люблю их.

— А ты попробуй — и тогда уж и говори, нравятся они тебе или нет!

У меня закончились аргументы. Двое против одного. Я молча сжала губы в нитку.

— Не порть мне настроение, — Дженн шутливо ущипнула меня за плечо. — Майкл должен заехать за мной с минуты на минуту.

— Я подожду тебя у машины, — подмигнул мне Илай, оставляя нас с Дженн, и направился в сторону парковки.

— А он милый, — шепнула она.

Мой взгляд устремился на него. Неспешная походка, уверенность в каждом движении… потрясная задница и широкие мускулистые плечи…

— Милый, — констатировала я.

— Вот он!!! — взвизгнула Дженн, помахав рукой Майклу.

Тот, широко улыбаясь, направлялся к нам быстрыми шагами с южной стороны парковки.

— Ох, Лила! Как он целуется, — сказала она и закатала глаза, обняв себя за плечи.

— Вы целовались на первом свидании?!

Дженн приподняла бровь.

Я только засмеялась.

— Да, мы целовались, еще как целовались, так что в салоне запотели все стекла. Ты знала, что он занимается греблей?

Я покачала головой. Что мне вообще о нем известно? Ничего.

— Так что под майкой там всё как нужно! — сказала она с придыханием. — Сегодня я не отпущу его домой. Мои предки уехали на целый день вместе с сестрой. Вернутся поздно ночью… Ух!! — выдохнула она.

— Не торопись.

— Да знаю я! До вечера! — пропела Дженн, не забыв напомнить о сегодняшнем крестовом походе.

Я отыскала глазами Илая. Он ждал меня в машине. В животе запорхали огнедышащие дракончики. Быстро преодолев ступени, я спустилась на парковку и пошла в его сторону, на время затерявшись в толпе.

Внезапно кто-то схватил меня за руку. Филл. Ох, этого только не хватало! Розовая майка оттенила его смуглую кожу и темные волосы. Рваный шрифт на ней кричал: «This thing really suck» и рядом — изображение мощного пылесоса. О господи, меня затошнило в третий раз за сегодня. Мало того, что он пришел в этом в школу, так еще и пытается клеить меня в этой пошлости? Идиот!! Хотя ведь другим всё равно, а может, даже и нравится. В нескольких метрах от нас стояли девчонки из «группы поддержки», с вожделением бросая на него тоскливые взгляды. Ужасно!

Я, давая понять, что он перешел границу допустимого, отодвинулась на шаг, скрестив на груди руки.

— Ты классно выглядишь! — произнес он, пожирая меня взглядом. Задержался на глазах, спустился к пухлым, но аккуратным губам и скользнул вниз по груди, тонкой талии; остановившись на бедрах, снова посмотрел мне в глаза.

— Как обычно, Филл. Я всегда так выгляжу, — сказала я и двинулась в сторону Илая. До него оставалось добрых двадцать метров. Филл последовал за мной.

— Я знаю. Но ты всегда обалденно выглядишь. И мне насрать, какие у тебя джинсы, главное ведь — что под ними.

Я от возмущения приоткрыла рот. Филл засмеялся, пытаясь перевести всё в шутку.

— Прости, я не то имел ввиду. Просто хотел сказать, что ты очень красивая, умная и добрая…

— Хватит, Филл! Бессмысленно. Могу поспорить, ты втираешь это всем девочкам, чтобы пробраться к цели.

Он даже не стал отпираться.

— Разве есть что-то плохое в том, что ты популярен?!

— Нет. Есть что-то плохое, чтобы залазить в штаны ко всем девушкам подряд. Хотя если это — единственное, что тебе нужно, и те, к кому ты залазишь, не против — это ваше личное дело.

Он опять взял меня за руку, на этот раз нежнее; еле сжимая ее, он поглаживал мои пальцы. Я вздрогнула, между лопаток пробежал неприятный холодок. Внезапно резкий поток ветра поднял с парковки пыль, листья, ветки, закручивая эту массу в маленьких торнадо, и швырнул всю грязь в Филла.

— Что за…!!! — рявкнул он, отряхиваясь, а я быстро ретировалась.

Не успела я ступить и несколько шагов, как он снова догнал меня.

— Я просто долго был в поиске, — голос прозвучал ниже, чем обычно. Его большие карие глаза покоились на мне. — Ты совсем не такая, как они.

«Сейчас расплачусь!!!» — подумала я.

— Прости, если это прозвучит грубо, но ты не мой тип.

— И какой же он, «твой тип»? — на его лице всё еще играла улыбка, он склонил голову набок и придвинулся чуть ближе.

Ему что, кажется, будто я ломаюсь?!

— Посмотри сюда, — натянуто произнес хрипловатый голос справа.

На лице Илая не осталось и тени от привычной игривости. Злость, брезгливость, отвращение. Филл присвистнул. Выражение резко поменялась с ласкового на раздраженное.

— Значит, это ОН?! — спросил он с наглой улыбкой. — Или, может, ты думаешь, что на хищном фасаде твоего черного ангела никогда не было чьей-нибудь упругой задницы?! Взгляни на него!!! — его слова вонзились в меня ледяными осколками.

Я взглянула. От этой мысли у меня подкосились колени. Не то чтобы это было мое дело, я не спешила задаваться бессмысленными вопросами по поводу жизни Илая до нашей встречи. Но это стало реально неприятно. Филл знал, куда меня ужалить. В горле сильно пересохло. Я старательно держала маску безразличия, хотя, наверное, тщетно.

— Нам пора, — произнесла я и сделала несколько шагов в противоположную сторону.

Илай не последовал за мной, а подошел совсем близко к Филлу, возвышаясь над ним на несколько дюймов. У Илая под скулами заиграли желваки, его глаза выдавали бешенство. Я боялась, что он свернет ему шею.

— Что будешь делать, Алфхилд? Попытайся остановить меня прямо сейчас!!! — вызывающе бросил Филл и придвинулся еще ближе. Он провоцировал его на драку. Они почти упирались лбами, массивные кулаки сжались в готовности.

— Такому неразборчивому самцу следует искать другое общество. Взгляни вон на ту нимфоманку, — он указал на Монику, которая садилась в свою машину. Она была одна. Впервые. И даже не остановилась посмотреть на намечающуюся драку. — Думаю, она покруче этой штуковины на твой майке, — ткнул Илай ему в грудь. Филл пошатнулся и заржал.

Я развернулась и быстро зашагала в сторону дома. Одна или с ним, я должна была уйти.

— Увидимся, Лила! — крикнул Филл мне вслед.

Я, не оборачиваясь, подняла в небо две руки с выпяченными средними пальцами. «Пошел ты на хрен, Филл!» — в сердцах подумала я и ужаснулась своей грубости.

— Я удивлен! Смотрю, ты ее кое-чему научил!

— Завтра ты будешь много удивляться! Уложи свою погремушку спать пораньше, чтобы твой позор был не таким сокрушительным, — угрожающе произнес Илай.

По пути я всё больше молчала. Сегодня выдался чертовски трудный день.

Уже подъезжая к дому, машина резко поменяла направление.

— Что ты задумал? — устало спросила я.

— Всего лишь немного поднять тебе настроение.

Обе руки Илая упирались в руль, он сосредоточенно смотрел вперед.

— Лила… — начал он.

Я знала, о чем он хочет поговорить, но мне не хотелось это обсуждать. Даже думать о том, со сколькими девушками сходился он до меня, было больно. Я веду себя как полная кретинка, это вообще не мое дело. Да черт побери, он типа божество огня и плодородия, от него просто пышет феромонами, и уж если это сводит меня с ума, то наверняка и других тоже. И потом если это его… призвание, или как там называется, это… предназначение, наверняка это сродни наркотику. Он не может не делать то, ради чего был рожден. Ведь не может птица не летать, а дельфин не плавать.

— Давай не будем об этом, — я отвернулась к окну.

— Иногда мне не нужно читать мысли, чтобы заметить очевидное.

Илай вздохнул.

— Просто трудный день, — я прислонилась виском к прохладному стеклу и прикрыла глаза.

«Lamborghini» притормозила у дороги. Илай вышел из машины, остановился, всматриваясь в чашу, а затем поманил меня за собой. Вокруг стоял лес, гигантские сосны, толстые и ровные, похожие на полуразрушенные колонны Парфенона. Здесь не было тропинки, видимо, люди заглядывали сюда нечасто. Сквозь раскидистые кроны сочился солнечный свет и ложился на землю, словно золотистая тень. Пахло сыростью и грибами.

Вдалеке послышался шум воды, ударяющейся о камни. Мы шли к водопаду. Внутри потеплело; Илай хорошо знал, как снять мое напряжение. Я обожаю лес, а шум воды вообще вводит меня в транс, стирая все проблемы. Илай остановился перед огромными ивами и отодвинул занавес из веток.

Я замерла. С невысокой скалы в лазурное озеро с грохотом падали кристально чистые струи воды, рассыпаясь мелким бисером над его поверхностью. Прозрачные капли играли в лучах солнца, переливаясь миллионами сверкающих кристаллов, образуя радугу. Она то становилась ярче, то немного тускнела, как если бы дышала.

Небольшая скала в форме подковы, с которой водный поток устремляется в миниатюрное озеро, нависала над ним, словно скрывая от любопытных глаз свою драгоценность. Бирюзовые воды искрились в золотистых лучах, пробивающихся сквозь густые кроны.

— Невероятно! — я изумленно вытаращила глаза и повернулась к Илаю.

Он стоял позади меня и молчаливо наслаждался… Он смотрел на меня.

— Я знал, что тебе понравится, — произнес он и сел на землю. Я опустилась рядом с ним, облокотившись на локти.

С этого ракурса озеро еще больше напоминало ярко-голубую жемчужину, окруженную скалистой раковиной.

Я откинула голову назад, позволяя темным волосам струиться вниз, на крупный песок из дробленых камней. Мелодичный грохот ласкал мой слух, а бледная кожа благодарно впитывала лучи солнца через небо, затянутое пушистыми облаками. Илай защекотал мою щеку тонкой травинкой. Он провел по губам, спустился по шее и скользнул по руке. Я прикрыла глаза, наслаждаясь моментом, и ощутила горячее дыхание прямо над ухом.

— Я люблю тебя, — прошептал он, глубоко вдыхая и выдыхая. Горячий воздух пробрался под волосы, по мне побежали мурашки. Он был так близко, пах так притягательно.

Вместо слов, срывающихся с языка, я открыла Илаю свой разум и душу. Мои чувства могли сказать об этом куда больше и прекрасней. Веки снова закрылись, позволяя его участившимуся дыханию увлечь меня в другое измерение, где есть только я и он.

Весенний вечер спустился на густой лес. Воздух вопреки всему стал еще теплее. В лесу старательно стучал дятел и пели цикады.

Мы также неподвижно лежали на берегу, наслаждаясь друг другом. Шум воды гипнотизировал меня своим звучанием. Идеальная симфония звуков.

Илай поднялся и направился к озеру. Я слышала шуршание камней под его подошвами, затем он зашелестел одеждой. Что-то упало на землю. Я открыла глаза и сразу зажмурилась, покраснев под стать заходящему солнцу. Он стоял ко мне спиной абсолютно голый. Упругий красивый зад притягательно выделялась на фоне широкой мускулистой спины. Каждая линия его тела была идеальна, как если бы ее старательно прорисовывал гениальный художник, используя золотисто-бронзовые тона. Я громко сглотнула. Илай засмеялся своим энергичным, заразительным хохотом.

Шаг за шагом он заходил в озеро. Смуглое тело медленно погружалось в лазурную воду, а затем он в грациозном прыжке занырнул внутрь. Голубая гладь всколыхнулась и застыла.

Сначала я спокойно ждала, пока он вынырнет, вот, вот, еще минутка… черт. Взволнованно подскочив, я подбежала ближе. Ничего. Ни одного знака — ни пузырьков воздуха, ни тени присутствия. Я присела на камень, всматриваясь в глубину.

— Что-то потеряла? — вкрадчивый шепот сзади застал меня врасплох.

Я обернулась и взвизгнула, подскочив на месте. Черт, черт, черт!!! Как я могла забыть что он голый!

Илай стал оглядываться по сторонам.

— Что?! — воскликнул он. — Ты увидела змею?!

Его озорной смех снова наполнил воздух.

— Ты невыносим!!

— Обожаю, когда ты краснеешь, — с этими словами он опять прыгнул в озеро и сразу же вынырнул, хватая меня руками. Я с криком полетела в воду…

…погружаясь в прохладный рай. Пузырьки воздуха торопливо поднимались вверх, щекоча кожу. Мои глаза распахнулись. Длинные волосы разлетались вокруг меня в медленном танце. Из темноты показалось лицо Илая. Он улыбался и протянул мне руки.

«Ты затащил меня в воду прямо в одежде!!» — мысленно вспылила я и оттолкнула его в грудь. Наверное, если бы я могла слышать под водой, то я бы услышала смех.

Мы друг за другом вынырнули на поверхность.

— Ты бы предпочла, чтобы я затащил тебя без одежды?! — блеснул глазами он. — Это было бы слишком опасно.

С этими словами Илай подплыл еще ближе.

Мои руки уперлись ему в грудь. Он прищурился, игриво схватил меня в объятия, опять увлекая под воду. Его горячие губы накрыли мои, но этого было так мало… Илай скользил руками по бедрам, затем притянул меня ближе. Медленно, наслаждаясь каждым мгновением, он поцеловал меня в шею, плечо, руку, а затем нырнул глубже, защекотав волосами живот. Я дотронулась кончиками пальцев до твердого живота, обхватила руками его плечи и, оттолкнувшись, выплыла на поверхность. Глубокий вдох наполнил легкие вечерней свежестью. Уже почти стемнело, последние солнечные лучи погладили нас по мокрым волосам и скрылись за скалистым выступом, погружая мир в прохладные сумерки.

Илай закрыл глаза, тень от черных ресниц упала на смуглые щеки, сделав их непозволительно длинными. Он глубоко дышал, на его лице играла легкая улыбка. Теплая вода в озере стала почти горячей.

— Ты решил меня сварить перед употреблением? — сказала я, отплывая к камням, распластанным, словно порумянившиеся блинчики.

— Ну, если так ты станешь еще вкуснее…

Я засмеялась и выбралась на камни. Мягкий воздух обволакивал кожу и пробивался под волосы ласковым зефиром. Опустившись к золотистой глади, я, едва касаясь поверхности воды, вырисовывала на ней узоры, в то время как Илай оттолкнулся от камней и стремительно поплыл к противоположному берегу. Всё понятно, перешел в режим активного охлаждения двигателя. После десятого круга я перестала считать.

— Помогает? — поинтересовалась я, когда он в очередной раз подплыл ко мне.

Он только заулыбался, облокотился руками о выступ и выскочил на берег с грацией пумы.

— Почему ты до сих пор мокрая? — Илай указал на мою чавкающую одежду.

— А у меня есть выбор?!

— Выбор есть всегда! — значимо произнес Илай с видом философа, которому наскучила жизнь с ее мирской суетой.

— Хорошо, — с лицом прилежной ученицы ответила я. — Просвети меня.

— Высуши ее.

— Так просто? Снять и повесить на камни?

Он захохотал.

— Хватит совращать меня, лимит моего терпения на сегодня исчерпан! Вода имеет свойство испаряться.

— Смотри!!! — громко воскликнула я, указывая в воду.

Илай наклонился, чтобы увидеть.

Вода, уже казавшаяся черноватым расплавленным золотом, булькнула, словно в нее упал большой камень, и накрыла его с головой. Серебристые струйки стекали по волосам на камни и исчезали в крошечных трещинках. Илай тряхнул головой и повернулся ко мне.

— Увидел, — качнул головой Илай и бросился на меня.

Он схватил меня так быстро, что я пискнуть не успела, и снова кинул в воду. В ушах засвистел ветер. Вынырнув на поверхность, я постаралась как можно быстрее убрать спутанную массу волос с лица и увидела в темноте силуэт, залетающий в воду в сальто.

Брызги полетели во все стороны, словно в озерцо попал раскаленный метеорит. Я поспешила уплыть, но едва успела развернуться, как Илай оказался передо мной.

— Теперь можешь показать на собственном примере, как высушить вещи, — я брызнула в него водой.

— Заметь, не я начал, — Илай зарычал и прыгнул на меня, схватив сзади.

Он прижался губами к шее и стал щекотливо целовать. Я была готова молить о пощаде, лишь бы он остановился, но от безудержного смеха попытки произнести хоть слово оказались бесполезными. Я просто хохотала, как сумасшедшая, до слез и повизгивания.

— Сдаешься? — прошептал он на ухо, когда я подумала, что, оказывается, «защекотать до смерти» — вовсе не метафора.

— Да, — хрюкнула я.

Илай помог мне выбраться на берег, и мы просидели еще какое-то время, разговаривая обо всем на свете. Это было здорово — вот так просто поговорить ни о чем.

— Нам пора выдвигаться, вечерника уже в самом разгаре.

Я вздохнула. Надежда на то, что он забудет, погибла.

— Знаешь, почему плохо приходить последним? — Илай подал мне руку.

— Потому что все уже пьяные?

— Потому что ты еще трезвый!