Мышцы левой руки Брайена горели, но он продолжал выжимать вес, он хотел сделать упражнение еще пять раз, пока мышцы не откажут совсем. Он знал, что не следовало ему заниматься вскоре после обеда, но он должен «выпустить пар», избавиться от чувства разочарования, дать себе пинка за инцидент с зеленым горошком.

Сара правильно поняла его. Он просил большего, чем часть ее ужина, хотя он не знал, чего или сколько, пока она не убежала от него… опять.

Пора перестать думать о Саре и продолжать жить, как раньше. Это входило в его намерения с тех пор, как она бросила его в первый раз. Он хрюкнул, подняв вес на уровень груди.

Она была непредсказуема. Все, что она делала, было не в ее характере.

Как ты можешь оправдаться, Ватсон? Он тогда много выпил. Его послали к черту. Он хотел ее.

Он и сейчас хотел ее — Сару-друга, Сару-женщину. Как бы он ни хотел, он не мог просто так уйти. Слишком много связано с Сарой. Слишком много воспоминаний. Слишком много фантазий…

Он остановился, держа штангу на весу, не чувствуя боли в руке. Они всегда были — эти фантазии о нем и о Саре, но он никогда раньше не признавался в этом. Недостаточно секса, говорил он тогда себе. Сара очень привлекательная женщина.

Но правила заключались в другом, не в сексе. Сара ему всегда была нужна, но он был слишком самонадеян, чтобы предпринимать что-либо. Она всегда находилась рядом. И он принимал это как должное, ему не требовалось прилагать усилий, чтобы удержать ее. Она была его Сарой в очень простом, удобном смысле. Их рабочие отношения выработали определенные правила. Никаких угроз. Никакого давления.

До тех пор, пока она не сбежала от него. До тех пор, пока он не последовал за ней в ее спальню.

Он был слишком стар, чтобы женщины в его жизни продолжали занимать важное место. Но когда он вспоминал Сару, лежащую под ним, удивленную, почти теряющую рассудок…

Она была слишком стара, чтобы впервые почувствовать оргазм.

Может быть, поэтому она убегала?

Ватсон, ты хвастаешься.

Издав что-то вроде стона, он закончил упражнения. Если он не был лишен здравого смысла, ему надо бы отказаться уже от мальчишеской фигуры. Он уже заслужил фигуру респектабельного мужчины средних лет.

Не удивительно, что он вел себя как мальчишка, который только что обнаружил у себя волосы на лобке. Он до сих пор старался выглядеть мальчишкой. А что пыталась доказать Сара своей новой стрижкой и броским нарядом? Новый старт? То, что она забыла свою прежнюю жизнь? Забыла его?

Он не собирался позволить ей это. Он не собирался позволить одной их ночи разрушить дружбу, на которую он мог рассчитывать в течение двадцати пяти лет. Боже, как хорошо было сегодня излить ей свою душу. Только Сара понимала, что для него значит известие о том, что Зак интересуется мотоциклом. Хоть он и не согласен с этой чепухой, что надо спросить сначала Зака, хочет ли тот получить «Харлей» на окончание учебы. Любой ребенок пойдет на убийство за «Харлей»…

Прозвенел звонок. Он схватил полотенце и вытер пот с лица. Посетитель стал стучать, не дождавшись, пока Брайен поднимался по лестнице.

Он прошел по фойе, потом по коридору и направился в душ. Он готов был поспорить на десять баксов, что это был какой-нибудь торговец. Бог свидетель, никто никогда не подходил к его двери. Стук прекратился, когда он вошел в спальню. Захотев узнать, выиграл ли он пари, он выглянул из-за занавески.

Иисус, там стоял Зак. Брайен рванулся по коридору, разрываясь в догадках, что могло случиться. Ему нужно было что-нибудь?

Брайен распахнул входную дверь как раз в тот момент, когда Зак подошел к машине.

— Зак! — крикнул он громче, чем намеревался.

Зак остановился, тело его напряглось в ответ на тон Брайена. Он обернулся, выражение его лица было отдаленным, осторожным.

Черт побери. Он его почти напугал.

— Я был внизу, занимался, — объяснил он, стараясь говорить спокойно.

Расслабившись, Зак сунул руку в задний карман и подошел с напускной небрежностью.

— Как твои колени? — спросил он, останавливаясь на крыльце.

— Хорошо, хорошо, — ответил Брайен, сгибая и разгибая каждую ногу, чтобы подтвердить сказанное.

Взгляд его скользнул по сыну, замечая изменения, произошедшие в нем за последние два месяца. Волосы его отросли, он немного пополнел.

Зак кивнул, прикусив нижнюю губу.

— Я уже приходил, но не застал тебя дома.

— Я ужинал с Сарой Нельсон.

— О, миссис Нельсон, она у тебя работает.

— Она больше не работает у меня, — сказал Брайен, удивляясь, почему он так сказал Заку.

— Очень плохо, она разумная женщина. Но для своего возраста выглядит привлекательной.

«Да, она привлекательная, конечно, — подумал Брайен. И разумная».

— Спасибо. — Он нахмурился, поняв, что это слово прозвучало как благодарность собственника. — Я хочу сказать, ей был бы приятен твой комплимент, — поправился он.

Зак странно посмотрел на него, потом огляделся:

— Хм, дом хорошо выглядит. Деревья подросли.

Брайен почувствовал, как внутри у него все перевернулось. Зак помогал ему сажать деревья, когда они въехали в этот дом. Это было последнее, что они сделали вместе, а потом Зак полностью отошел от него.

— Ага, осина подросла на целый фут с прошлого года.

Зак кивнул и уставился на свои ноги, словно ждал чего-то.

— Входи, — сказал Брайен, поняв причину его нерешительности. Он не мог поверить, что до сих пор не пригласил Зака войти. Просто ему трудно было поверить, что Зак оказался здесь. Он и Рене перестали навещать его три года тому назад.

Войдя в дом, Зак не пошел дальше фойе, он впился взглядом на стену перед ним. Шея его постепенно начала краснеть.

Взглянув через плечо Зака, Брайен тоже почувствовал смущение. Каждый квадратный дюйм стены был обклеен фотографиями Зака и Рене, вставленными в рамки: любительские фотографии «врасплох», когда они были совсем маленькими, с голыми попами и выпяченными животиками; портретами, сделанными в фотоателье; школьными фотографиями, с дырками вместо зубов и непокорными вихрами.

После того, как они перестали приходить к нему, Брайен повесил все фотографии, которые мог найти, чтобы быть ближе к ним. Теперь, когда он подумал об этом, наверное, он немного «переборщил» в дани любви к своим детям и стал похож на сентиментального чудака.

Он прокашлялся и направился в гостиную, услышав за собой шаги Зака.

— Ты ужинал? — спросил Брайен, садясь на диван. — Можно было бы заказать пиццу или еще что-нибудь.

У него тошнота подступила к горлу при упоминании о еде.

— Ты, кажется, говорил, что уже ужинал, — сказал Зак, продолжая стоять.

— Да, но если ты голоден, мы можем что-нибудь съесть, — сказал Брайен, ненавидя себя за пустой разговор, когда так много надо было сказать Заку. Но горький опыт научил его в разговоре с Заком, что многие темы были табу.

— Я съел бутерброд, пока ждал тебя, — пробормотал Зак, осматривая комнату.

Заметил стереоаппаратуру и телевизор с огромным экраном, потом увидел дедушкины часы, принадлежащие матери Брайена. Взгляд его стал задумчивым.

Брайен наблюдал, затаив дыхание, понимая, что Зак вспоминает тот спор о часах. Ронда хотела взять их себе, не заботясь о том, какую они представляли ценность для Брайена, зная только, что если часы останутся у Брайена, в убранстве ее квартиры их будет не хватать. Он хотел спросить у Зака, о чем он думает, но не посмел.

— Садись, — пригласил он, нервничая, что теряет время на ерунду. Так не должно происходить. Ведь они же были лучшими друзьями, когда Зак был еще мальчиком.

Зак скованно прошел к креслу напортив Брайена и сел на краешек, положив руки на колени, сжав кисти, словно не намеревался долго задерживаться.

— Ты уверен, что не хочешь пиццы? — спросил Брайен, ища повод, чтобы заставить его остаться, чувствуя необходимость, нервное желание накормить своего сына.

— Нет, — сказал Зак, мотая головой, — я… а-а… не могу долго оставаться. Я остановился у твоего дома, чтобы… — он замолчал, потом продолжал. — У меня мотоцикл сломался в среду. Рене попыталась показать мне, как починить, но она… а-а… не уверена, что помнит, как ты это делал.

Брайен приготовился к разочарованию, но не к внезапной боли и гневу. Заставив себя успокоиться, он тщательно объяснил, как прочистить фильтр в отстойнике.

Зак выслушал и заговорил только после того, как Брайен закончил объяснять:

— Я именно это и сделал, но он все равно не заводится.

— Тогда что-то еще неисправно, — сказал Брайен.

Удрученный, Зак плотнее уселся в кресле, губы его были сжаты, взгляд устремлен на молчащий экран телевизора.

У Брайена возникло желание задушить его. Почему он просто не спросит, в чем может быть причина? К черту все. Если Зак не заговорит, будет говорить он.

— Этому мотоциклу уже пять лет, судя по спидометру и внешнему виду, его здорово загнали. Причина может заключаться в чем угодно: от электросистемы до карбюратора. Трудно сказать, не посмотрев сначала.

Зак опустил глаза на свои руки, потер костяшки.

— Не мог бы ты… — он опять замолчал, лицо его сморщилось, словно слова застряли у него в горле.

— Посмотреть? — сказал Брайен, теряя терпение, увидев, что Зак равнодушно пожал плечами.

Если бы Заку было все равно, он не приехал бы сюда. Случилась катастрофа. Страсть Зака к езде на мотоцикле пересилила его чувство обиды. Вдруг Брайен подумал, что и с ним произошло то же самое. Он страшно разозлился на Сару, но он не мог противостоять тому, что она была нужна ему.

Он резко качнул головой. Не время думать о Саре. Здесь сидит Зак, он нужен ему. Не имело значения, зачем. Зак пришел первый… точно так же, как Стефани пришла первой к Саре.

Он пристально посмотрел на сына и увидел его грустный взгляд. Зак не ответил ему. Да и не нужно было. Он видел его отчаяние. Вот, понял он, подходящее время преподнести Заку подарок в честь окончания учебы. Представился единственный шанс вернуться в жизнь своего сына.

— Я мог бы починить его, но твой мотоцикл уже выработал все ресурсы. Тебе нужен новый мотоцикл.

— Ни хрена, — пробормотал Зак, и вдруг беспомощно моргнул, когда до него дошло, что он сказал.

Брайен пропустил это мимо ушей.

— Как насчет нового «Харлея»?

— Выходит из рамок моего достатка.

— Зато не выходит за рамки моего. Поздравляю с окончанием, Зак.

Выражение лица Зака стало бесподобно. Улыбка во все лицо. Его улыбка компенсировала Брайену все одинокие дни рождения и Рождества.

— Ты видел новую марку «Софт Тейл»? — продолжал Брайен.

И вдруг лицо Зака стало каменной маской.

— Ты уже купил его, — взорвался он, судорожно стиснув ручки кресла. — Я должен был догадаться.

Брайен почувствовал, словно ступил на минное поле. Сара оказалась права. Он не знал, как разъярился Зак, когда он купил ему машину.

— Нет, — спокойно сказал он, — это только мое предложение.

— Правильно, папа. Ты, наверное, уже отложил деньги на «Софт Тейл». Имеет значение только то, что хочешь ты.

Второй раз он вспылил, но усилием воли сдержал гнев.

— Ты не прав, Зак, — горячо сказал он.

— Враки, — сказал Зак.

Весь контроль полетел к черту.

— Мне совершенно все равно, выберешь ты «Харлей» или еще одну «Хонду».

— Не хочу ни того, ни другого.

Брайен глубоко дышал, стараясь успокоиться. Зак вел себя грубее, чем когда-либо, словно заставлял себя отказаться. Но почему? Потому что на самом деле он хотел мотоцикл, понял Брайен. Зак не отказывался от «Харлея», он отказывался от него.

Брайен нутром почувствовал, что если он когда-либо попытается восстановить отношения с Заком, он должен будет найти способ заставить его принять мотоцикл. Тогда, может быть, он сможет принять и любовь, с которой Брайен подарит ему машину.

— Ты уверен? Не хочешь посмотреть, от чего отказываешься?

Брайен рывком поднялся на ноги и пошел к боковой двери, которая вела в гараж. Распахнув ее, он вошел внутрь, зажег свет и стал ждать.

Послышались шаги, сначала приглушенные, потом легкий стук теннисных туфель о цементный пол.

— Это «Электра Глайд», — выдохнул из себя Зак с благоговением и тоской в голосе.

Брайен кивнул, зная, о чем думал Зак. «Электра Глайд» был «большим папой» «Харлея Давидсона», король всех мотоциклов… мечта каждого мальчишки, который когда-либо мерил дороги на двух колесах.

Заку хотелось ездить на «Харлее» — Брайен видел это по его лицу — но он никогда не попросит. Позволить ему сесть за руль, когда он был в таком состоянии — это опасно, а Брайен, к тому же, не знал, хорошо ли он ездил. Пометка на водительских правах ничего не значила.

Брайен потер затылок. «Квалификация Зака должна быть выше среднего», — подумал он. Ронда не разрешила бы ему подойти близко к мотоциклу, если бы не была совершенно уверена в его компетентности. И она не поверила бы ему на слово. Она, наверное, настояла, чтобы Зак дважды закончил курсы безопасности вождения под ее наблюдением. Он знал, что в некоторых вещах он мог доверять ее мнению.

Он снял ключи с крючка, ввинченного в стену. Он кинул их Заку и сказал:

— Покатайся.

А сам ушел в дом, закрыв за собой дверь. Прислонившись к ней, он слушал; в гараже стояла оглушительная тишина. Через пять минут прогромыхала гаражная дверь; еще через минуту включился двигатель.

Когда Зак уехал, Брайен отошел от двери.

И что теперь, Ватсон? Что ты скажешь ему, когда он вернется? Решив «играть по слуху», он заставил себя принять душ, делая вид, что все нормально.

Через двадцать минут вошел Зак и отдал ключи Брайену. Глаза его блестели, щеки горели; ветер растрепал его волосы и откинул пряди со лба. Ясно, что он ехал без шлема. Он, наверное, забыл. Забывчивость, которая заслуживала десятку у Брайена, согласно его внутренней шкале Рихтера.

Он прикусил язык, чтобы не спросить его, почему он не взял шлема, ведь вот он, лежит на полке. Теперь не время было давать ему нагоняй по поводу шлема или рассказывать о своем друге по колледжу, Бенни Джонсоне, который поскользнулся на мокрой дороге и перевернулся, получив дырку в голове, такую, что Брайен мог сунуть туда кулак…

Машинально Брайен вытер руку о штаны, чтобы избавиться от ощущения липкости, которое всегда появлялось при этом воспоминании. Он потряс головой, чтобы прояснилось, и сосредоточился на сыне.

— Что ты хочешь, Зак? Чтобы я помог тебе починить «Хонду» или купил новый? Любую марку, какую захочешь: «Харлея», «Кавасаки», «Сузуки»…

Весь сжавшись, Зак сунул руки в карманы, глазами нервно шаря по комнате. Выше его сил было наблюдать, как сын борется сам с собой, но он не мог отступать. Отказ Зака сделать выбор или попросить Брайена о чем-нибудь был в центре всех бед.

— Выбирай. Больше я за тебя решать не буду, — тихо сказал Брайен.

Зак глубоко вздохнул, плечи его опустились.

— «Харлей Дайна Глайд», — сказал он, сдаваясь.

— Чудесно, завтра утром мы пойдем в агентство, как только оно откроется, — сказал Брайен осевшим от волнения голосом. Может быть, следующий раз они с Заком покатаются вместе. Может быть и правда, будет этот следующий раз.

Ронда хмуро посмотрела на Брайена, когда высаживала Зака возле агентства «Харлей-Да-видсон». Брайен вздохнул и махнул рукой. Ее настроение явно ухудшилось с тех пор, как вчера вечером он поговорил с ней. «А может быть, ее отпугнули его черный кожаный пиджак и кожаные штаны», — подумала она, глядя, как Зак шел к нему, держа руки в карманах. Брайен нахмурился. Зак не взял с собой шлема. Он с ним поговорит об этом. Сегодня у него в багажнике есть запасной, но Брайена серьезно беспокоило, что его не будет рядом с сыном, чтобы сделать правилом ношение шлема.

— Мама не передумала? — спросил Брайен, когда Зак подошел к нему.

— Да нет, она просто рассердилась, потому что ей пришлось везти меня до самого Лейквуда.

Брайен промолчал. Теперь он понимал, почему Ронда так посмотрела на него. Ее разъярила необходимость проехать лишние 45 минут. Он предлагал заехать за Заком сегодня утром, когда звонил ему, чтобы сообщить, куда они поедут; но Зак не захотел, и Брайен не настаивал. Он не хотел рисковать тем малым, чего они достигли вчера.

Зак подбросил ногой камень на дороге.

— Она не понимает, что это единственное агентство в районе, где есть «Дайна Глайд».

— И притом в единственном экземпляре, — сказал Брайен. — Ведь «Харлей» — на вес золота.

На Зака, кажется, это не произвело впечатление. А Брайен, как ребенок, очень хотел поразить сына. Он хотел ему рассказать, как сегодня утром он позвонил в это агентство и сообщил номер своей золотой карточки «Американ-Экс-пресс», чтобы они оставили мотоцикл для него. Когда дело касалось «Харлеев», покупатель с деньгами всегда уезжал на мотоцикле.

Он сунул руку в задний карман и вытащил чековую книжку. Может быть, когда он выпишет всю сумму, она произведет впечатление на Зака. Иногда он удивлялся, сколько еще этой идиотской мужской гордости осталось в нем с юности.

— Пошли, — сказал Брайен и толкнул дверь, Зак последовал за ним.

Через час они вышли. У Зака был теперь «Дайна-Глайд». Брайен постоял у двери, глядя, как служащий подсоединяет батарею и наполняет бак бензином.

Не в состоянии устоять на месте, Зак все ходил вдоль стеклянной стены агентства, не в силах отвести взгляда от блестящей черной машины.

— Почему так долго? — спросил он, третий раз проходя мимо стены, нервно расстегивая и застегивая молнию куртки.

— Прошла всего пара минут, — напомнил ему Брайен, улыбаясь его нетерпению, вспоминая, как ему самому не терпелось сесть на свой первый мотоцикл, который купил ему отец.

Наконец, выкатили «Дайна Глайд». Глаза Зака прямо плясали, когда он подошел к мотоциклу и оседлал его, благоговейно потерев рукой эмблему «харлея» на боку бензобака, прежде чем включить зажигание. Двигатель заурчал мгновенно. Зак закрыл глаза, глубоко вздохнул.

Комок застрял в горле Брайена; где-то в глубине глаз у него зажглось, когда он вспомнил это ощущение, когда чего-то хотелось так, что чувствуешь его вкус, и, наконец, получаешь. Он никогда не забудет, как он любил своего отца в этот момент.

Брайен вздрогнул, когда Зак крутанул дроссель, дав слишком много оборотов двигателя.

— Легче, — сказал он, повысив голос, чтобы перекричать шум мотора.

Зак косо посмотрел на него, еще повернул дроссель, увеличивая уровень шума еще на один децибел.

— А?

— Выключи, — крикнул Брайен и провел по горлу ребром ладони.

Брови Зака удивленно взлетели, через секунду наступила тишина.

— Что?

— Нельзя форсировать двигатель, — сказал Бранен.

— Я не форсировал, — отрезал Зак.

— Форсировал, — сказал Брайен, понимая, что его замечание было воспринято как критика, но Зак должен его понять. — Это новый двигатель. Надо обращаться с ним осторожно, пока он на ограничителе. Если его форсировать или ездить на постоянной скорости первые тысячи миль, клапаны и кольца пистонов разбалансируются. Двигатель может выйти из строя, и потом уже никогда не будет работать на должном уровне.

Зак кивнул и устремил взгляд прямо перед собой. Брайен хотел бы остановиться, но существовала еще одна тема, которую надо раз и навсегда исчерпать, и он не мог откладывать разговор дольше. Но, по крайней мере, сейчас легко можно было перейти на эту тему.

— Почему бы нам не поехать на восток, к форту Морган, и начать объезжать двигатель? — предложил Брайен.

— Как хочешь, — напряженно ответил Зак.

— Ты не принес с собой шлема. У меня есть запасной, — как можно непринужденнее сказал Брайен.

Вынув ключи из зажигания, он подошел к своему мотоциклу и открыл багажник. Шлема там не было. Когда он его вынул? Какая разница? У них на двоих только один шлем. Он мог съездить домой и взять другой, но на это уйдет часа два. Единственный выход — купить второй шлем.

Взяв шлем, в котором он приехал сюда, он вернулся к Заку.

— У меня сейчас нет запасного. Возьми этот, а я куплю новый.

— Не обязательно. Я сегодня могу обойтись без шлема.

— Нет. Я не хочу, чтобы ты ездил без шлема. Никогда.

— А что, если я не хочу в нем ездить? Никогда. В Колорадо нет такого закона, чтобы ездить в шлемах.

— Но у меня такой закон есть, Зак. Любой, кто ездит на мотоцикле, знает, что рано или поздно они поскользнутся, но неизвестно, когда это случится. Достаточно одного раза, чтобы разбить голову. Верь мне, я знаю. Если я когда-либо увижу тебя на мотоцикле без шлема, я отберу у тебя мотоцикл.

— Все, как всегда, — сказал Зак, беря шлем у Брайена. — Имеет значение только то, что хочешь ты.

— Я хочу, чтобы ты был в безопасности, — сказал он тихо, гнев рос в нем, как пар в сковородке.

— Чудесно, — ровным голосом сказал Зак и рывком надел шлем на голову.

Брайен со свистом выдохнул.

— Я сейчас вернусь, — пробормотал он и вошел внутрь, торопясь, чтобы не взорваться. Он купит два шлема и даст Заку выбрать, если это все, что он хотел.

Расплачиваясь с продавцом, он услышал работу двигателя. К тому времени, как он выскочил из дверей, Зака уже не было.

Брайен смотрел, как фигура Зака уменьшается, пока не исчезла за углом.

Брайен тоже почувствовал себя маленьким. Он все делал неправильно, вел себя как отец в железных рукавицах, делал все, в чем именно Зак и обвинял его. Сара пыталась предупредить его, а он был слишком самоуверен, чтобы слушать. Почему он не мог допустить, признаться — Саре и себе — что мать, жившая с детьми, может знать о подростках значительно больше, чем отец, видящий детей время от времени?

Он положил ненужный шлем в багажник, а другой напялил себе на голову, поморщившись, потому что задел ухо. У него были такие планы на сегодняшний день — для него и для Зака. Он и правда думал…

Сжав зубы, он опустил на нос защитные очки и сел на мотоцикл, торопясь включить зажигание. Чувствуя, что внутри у него все затряслось, он прислушался к реву мотора. Боже, ему нужен друг.